10

Белгород-Днестровский. Апрель 2005 года

— Утро красит нежным светом... тра-ля-ля... чети там красит, короче! — Иришка, все еще не привыкшая, что вернувшийся из армии брат уже вполне взрослый молодой человек, а она не шестнадцатилетняя школьница, бесцеремонно стянула с брата махровую простыню. — Вставай-подымайся, рабочий урод, то есть народ! Братишка, десять часов, пора встава-а-ать!..

— Никак нет! — по-армейски четко отрапортовал Андрей, даже не подумав раскрыть глаза. — Я в бессрочной увольнительной по ранению и сопутствующей контузии. Мне полезно много спать и много есть. Не веришь — в военном билете почитай...

Оставив в покое простыню, Ира чем-то подозрительно зашуршала — очень может быть, что даже и военным билетом: с сеструхи станется перепроверить. Ученая, блин. Обреченно вздохнув, Андрей раскрыл глаза и пружинисто, словно по команде, поднялся с дивана: быстро избавиться от въевшихся в душу и тело армейских привычек, как известно, практически невозможно.

Ирина стояла возле письменного стола, но шуршала отнюдь не военным билетом — в ее руках был увесистый том в твердом переплете. Сестра что-то сосредоточенно искала внутри, и Андрей, прекрасно помнящий вчерашние ночные события, был уверен, что это самое «что-то» наверняка связано с его новоприобретенным украшением на правом запястье. Однако в отличие от того же Игоря бывший миротворец слишком многое повидал за время службы, чтобы очень уж зацикливаться на подобных мелочах. Ну браслет, ну не снимается, ну таинственный... И что с того? Вон, сеструха всю дорогу в универе учится — пусть и разбирается. А браслет? Раз смог затянуться, значит, сможет и растянуться обратно: не капкан же, в конце-то концов. И не установленная на неизвлекаемость противопехотная мина — неприятно, конечно, но не смертельно.

— Почитать с утра решила? Полезное дело. — Андрей, не сдерживаясь, громко зевнул, заставив сестру вздрогнуть. — И что пишу-у-ут?

— Фу, дурень, напугал! — Ира закрыла книгу, заложив найденную страницу пальцем, и взглянула на потягивающегося со сна брата. — Да вот, вспомнила кое-что... А книги мои все тут. Ты уж извини, пока тебя не было, я эту комнату самым наглым образом узурпировала. Сам знаешь, в наших-то хоромах не слишком развернешься.

— Да брось, Ирк, чё ты оправдываешься. — Взгляд Андрея скользнул в угол, где в его доармейскую бытность стоял старый платяной шкаф. — Слушай, мне бы полотенце какое, а?

Ирина положила раскрытую книгу на стол и, продолжая думать о чем-то своем, полезла в тумбу под телевизором. Андрей с улыбкой наблюдал за ней — все-таки не так уж она и изменилась за это время. Какая была — такая и осталась: уж если чего взбредет в голову, так хоть трава не расти. Бывало, сутками на раскопе пропадала, лишь бы что-нибудь выдающееся отрыть или правоту свою перед товарищами доказать. Быть ей великим ученым... или большой неудачницей — иного таким, как она, обычно не дается: или все — или ничего.

Получив требуемое, Андрей отправился в ванную, а Ира вновь уткнулась в книгу. Впрочем, ненадолго: прорвавшийся сквозь закрытую дверь сестрицын голос застал склонившегося над раковиной Андрея за чисткой зубов.

— Товари-и-ищ, а, товари-и-ищ, нельзя ли поскорее? Тут, знаете ли, очередь...

Все-таки здорово отвыкший от Иришкиных шуток Андрей громко фыркнул и тут же сдавленно выругался сквозь зубы: снова пошла носом кровь. Кое-как разыскав в настенном шкафчике вату, он запихнул в ноздрю ватный шарик и, наскоро смыв с кафеля ярко-алые капли, открыл дверь. Привычно запрокинув голову, прошел в комнату и плюхнулся обратно на кровать.

— Опять? — На этот раз в голосе сестры сквозило искреннее участие. — Как вчера, да? Бедненький...

— Ага, привет из солнечной Месопотамии. Доктор сказал, еще пару месяцев эта фигня может продолжаться.

— Да уж, не повезло тебе, — совершенно искренне посочувствовала Ира, однако брат лишь усмехнулся в ответ.

— Да нет, мне-то как раз очень даже повезло. У меня один шанс из ста уцелеть был... — Андрей очень кратко и, конечно, без подробностей пересказал ей предысторию нахождения браслета — вчера эту часть рассказа он опустил. Под конец глаза сестры подозрительно заблестели, и Андрей поспешил сменить тему: женских слез он не переносил с детства.

— Так что там в умных книгах пишут? Говори уж, вижу, что поделиться не терпится.

Ира благодарно зыркнула на брата из-под насупленных бровей и, как обычно мгновенно, вернулась в хорошее расположение духа.

— Да все про браслет этот... Я ж еще тогда кое-что нашла, просто спорить ни с кем не стала. Не поверили — и ладно. Как чувствовала... Короче, в литературе сведения об этих браслетах практически не встречаются, вот разве что только в этой книге. Зато в Интернете, если очень постараться, кое-что можно найти. Сведения в Инете, конечно, непроверенные, официальной археологией непризнанные, но они есть... В общем, подобные — точнее, абсолютно идентичные — твоему браслеты находили уже не раз, причем почти всегда в виде разрозненных фрагментов... ну вот как я нашла типа. И обнаруживали их обычно в тех районах, где находились культурные центры наиболее древних земных цивилизаций, — в Южной Америке, Китае, Египте, на Урале, а теперь вот получается — еще в Ираке и у нас в Бессарабии... Понимаешь, что это значит?

— Не-а, — лениво ответил Андрей, не утруждающий себя особыми мудрствованиями по поводу привезенной в подарок сестре (а теперь превратившейся в его собственное нежданное украшение) безделушки, — но ты продолжай, продолжай, это же просто безумно интересно...

— Гад! — беззлобно прокомментировала Ирина, но тем не менее продолжила: — Так вот, братец мой, солнцем опаленный и утомленный, это означает, что их всегда находили именно там, где люди жили наиболее давно! Те же инки, шумеры или гипербореи, понимаешь?

— Ага, — на сей раз Андрей решил ответить утвердительно. Правда, сдержаться все равно не сумел: — Про космические корабли, бороздящие просторы большого театра, не забудь...

— Что?!

— Да вот, говорю, не забудь про пришельцев вставить — это ж они, алиенсы большеглазые, все працивилизации на Землю завезли. Ты что, газет не читаешь? Газеты, сестра, не соврут!

— Обижусь. — В голосе сестры звякнула сталь, суммарного количества которой вполне хватило бы для постройки пары-тройки танков или десятка бэтээров. — Ща один демобилизованный болтун договорится и получит еще одну контузию. Забыл, как я в детстве драться умела? Могу напомнить...

— Только не по голове! — «испуганно» заныл Андрей. — Она у меня теперь слабое место.

— Оно и видно. И не только теперь. Нет мозгов — считай, калека. Ладно, слушай дальше... Короче, кроме Инета упоминание об этих браслетах я нашла только в одной книге по археологии. Был такой довольно известный в начале двадцатого века археолог, профессор Николай Аряев. Так вот, он вскользь упоминал об обнаруженном им в древнем скифском могильнике браслете. И указывал, что этот предмет никоим образом к скифам не относится, а скорее всего, вообще гораздо старше. На это никто, конечно, внимания не обратил, да и я бы не обратила, если бы не фотография. — Ирина торжествующе продемонстрировала брату плохого качества и явно не раз ретушированную при переиздании фотографию, на которой и на самом деле было изображено нечто, отдаленно напоминающее красующийся на руке браслет. — Правда, он и сам этой находке особого значения не придал, посчитал обычным украшением, захваченным знатным скифом в качестве трофея и, согласно обычаю, затем похороненным вместе с ним. И, уж по крайней мере, никто его исследовать в те годы не пытался. Так что даже неизвестно, где он сейчас находится. Но факт остается фактом: такие, как ты говоришь, «штуковины» уже находили раньше.

— И что? — Андрей не мог сказать, что его очень уж сильно захватил рассказ сестры, но узнать, к чему она клонит, было все же интересно.

— Да то, товарищ армейский мореный дуб, что эта штука, возможно, самая древняя находка в археологии. Ей не тысячи и даже не десятки, ей сотни тысяч лет! А как ты думаешь, в те времена люди могли бы сделать нечто такое, что и сейчас невозможно даже исследовать?

— Думаю, нет. — Андрей встал с кровати и осторожно посопел носом, проверяя, остановилось ли кровотечение. — Да ладно, не смотри ты волком, понял я тебя, только... нам-то что с этого? И как мне эту «красоту» с руки снять? Нет, я рад, конечно, что привез тебе столь ценную археологическую находку, но... Этот твой Ариев, случайно, не описывал, как его снимать?

— Не Ариев, а Аряев. И не мой, к сожалению... — все-таки немного надулась сестра. — А снять... Откуда я знаю как? Может, и вообще никак! — злорадно добавила она. — Ладно, пошли завтракать, мама с папой на дачу свинтили, так что кушать будешь исключительно мою фирменную подгоревшую яичницу из четырех яиц.

После завтрака брат с сестрой решили немного прогуляться. Браслет браслетом, но до старой крепости они вчера так и не дошли, а Ире не терпелось показать брату то самое место. Поразмыслив, Андрей решил не спорить — прогуляться все равно стоило, а если при этом еще и доставить сестре удовольствие... Почему бы и нет? Правда, погода обещала желать лучшего: небо еще с ночи затянуло мрачными тучами, однако дождя пока не было и оставался небольшой шанс, что и не будет.

Впрочем, до крепости, словно отделенной от Андрея незримой и неодолимой границей, они вновь не дошли. И причина этого крылась, конечно же, в браслете — хотя ни сам сержант, ни его сестра этого в тот момент так и не поняли.

И не только в браслете. Второй составляющей непонятного происшествия, едва не обернувшегося трагедией, оказался внезапно сорвавшийся ветер, взъерошивший седую гладь днестровского лимана и понесшийся вдоль узенькой улочки прочь от крепости.

Андрей первым заметил опасность — все-таки сопряженная с постоянным риском служба в «горячей точке» не прошла даром, многому научив бывшего миротворца. Поэтому, когда хрустнул не выдержавший сумасшедшего напора ветра ствол старой акации, не один десяток лет укрывавшей улицу тенью своих ветвей, Андрей понял, куда именно рухнет поверженное дерево, и был готов действовать.

Тех последних, отмеренных судьбой полутора секунд ему вполне хватило, чтобы оттолкнуть в сторону ничего еще не успевшую понять сестру. Сам он, при любом раскладе, отпрыгнуть уже не успевал, оставшись стоять точно в том месте, куда, обрывая провода и усеивая асфальт сорванными листьями, с грохотом обрушился многотонный древесный ствол.

Последней его мыслью было острое, очень острое желание оказаться в этот момент где угодно, хоть снова в раскаленной полуденным солнцем иракской пустыне, но только не здесь...

Когда тихо подвывающая Ирина, отбросив какой-то палкой в сторону оборванный электрический провод, продралась наконец сквозь переломанные ветви к самому дереву, брата там не оказалось. Не оказалось его и под ним, в чем она имела возможность убедиться, когда приехавшие из расположенной неподалеку пожарной части огнеборцы с помощью лебедки оттащили в сторону расколовшийся от удара ствол.

Даже несмотря на свое более чем предвзятое отношение к надетому на руку исчезнувшего брата браслету, в тот момент Ира не связала древнюю вещицу с его непонятным исчезновением. Эта мысль пришла ей в голову гораздо позже, уже дома, когда, немного поплакав, девушка наткнулась взглядом на мирно лежащий на письменном столе браслет «номер два».

Впрочем, представить, что на самом деле произошло, она все равно бы не сумела — для этого даже у обладающего научной гибкостью мышления будущего светила отечественной археологии просто не хватило бы фантазии...

«...внимание, зафиксирована самопроизвольная активация удаленного устройства второго объекта... сигнал не соответствует заданным параметрам... ситуация интерпретирована как ошибка... использованы заданные координаты... зафиксирован процесс телепортационного переноса в исходную точку... входной портал открыт... сведения о дестабилизации генетической структуры объекта отсутствуют... сведения об отправке данных отсутствуют... сведения о приеме данных отсутствуют... выходной портал открыт... сведения о стабилизации генетической структуры объекта отсутствуют... телепортационный процесс успешно завершен... возвращение системы в режим ожидания... анализ сведений об ошибке — анализ невозможен, в базе отсутствуют необходимые данные...»

11

Белгород-Днестровский — Одесса. Апрель 2005 года

Что-что, а назвать Ирину — особенно зная ее характер — тяжелым на подъем человеком было нельзя. В критических ситуациях (которые благодаря все тому же характеру возникали не так уж и редко) девушка всегда ухитрялась выбирать наиболее приемлемое и подходящее моменту решение. Так было на выпускных экзаменах в школе, так было при поступлении, так было в периоды университетских сессий, так было во время «полевых» работ на археологических раскопах, так вышло и сейчас.

Наскоро собравшись и написав родителям маловразумительную записку о том, что они с Андреем уехали на пару дней к друзьям в Одессу, она вытащила из тайника все свои скромные сбережения, отложенные за зиму, на «обновление летнего гардероба», и, засунув в карман второй браслет, помчалась на вокзал, откуда до областного центра регулярно ходили частные маршрутки.

В том, что ехать надо именно в Одессу, Иришка даже не сомневалась. Там был родной университет — какой-никакой, а все ж таки храм науки. Там были друзья из той самой, хоть и не справившейся с исследованиями ее таинственных «железок» лаборатории. Там, в конце концов, был любимый парень, в поте лица трудившийся в какой-то коммерческой компьютерной фирме.

Спустя полтора часа девушка уже была в городе. Остановив первого попавшегося частника, она назвала адрес Даниловой (именно так звали ее, как это сейчас модно называть, «бойфренда») фирмы и в который раз набрала номер его мобильного. Длинные, издевательски длинные гудки сменились вежливым и от того еще более неприятным сообщением о том, что «абонент находится вне зоны сети и временно не может принять ваш звонок». Обозвав ни в чем не повинную «автоотвечающую» девушку грубым, но вполне литературным словом из арсенала профессиональных кинологов, Ира нажала отбой. Следующий эпитет, тоже относящийся к миру домашних животных, правда, на сей раз исключительно к мужским особям, был адресован любимому, который «вечно забывает подзарядить телефон».

Наконец уже начавший подозрительно коситься на такую красивую внешне, но столь вульгарно изъясняющуюся пассажирку, водитель притормозил на углу улиц Большой Арнаутской и Осипова, и девушка рванула в сторону знакомого офиса. О том, что сегодня выходной, она вспомнила, лишь ткнувшись в его запертую бронированную дверь. А раз так, значит, и в универ тоже можно не ехать — в лаборатории все равно никого нет.

Конечно, можно было бы рвануть к Даниле домой, однако тащиться через весь город в далекую Черноморку, не зная наверняка, там ли он, было глупо — застать сердечного друга дома обычно было довольно проблематично.

В тот момент, когда несгибаемая дева, усевшись на порожек перед офисной дверью (спасибо, хоть дождь закончился, еще когда она ехала в маршрутном такси!), собралась наконец немного поплакать, немного подвести размазавшиеся глаза и подкрасить губы и немного... нет, нет и нет, курить она бросила раз и навсегда, никаких сигарет, даже не напоминайте! — неожиданно затрезвонил мобильник. Взглянув на табло и с облегчением увидев высветившееся имя абонента, Ира приняла звонок:

— Привет. Дань, ты где? Подзаряжать надо телефон вовремя! Ладно. Слушай, у меня проблемы, приезжай к своему офису и забери меня. Нет, не по телефону, я тебе потом все объясню... — Зная манеру друга досконально выяснять все подробности, не обращая при этом никакого внимания на убывающие со счета деньги, Ирина нажала сброс. И, чуть подумав, вовсе выключила телефон, не оставляя любимому никакой возможности перезвонить и, как уже бывало, сообщить, что он, например, «очень занят и приедет попозже».

Опасения Иришки, к счастью, не оправдались. Запыхавшийся Данила появился быстро. Очень быстро. Поразительно быстро. Достойно всяческого уважения быстро. Подозрительно быстро — даже в этот момент она оставалась прежде всего женщиной, сразу же предположив, что любимый находился... гм... в гостях у возможной соперницы и примчался столь прытко исключительно из чувства вины и желания оную загладить...

Впрочем, обошлось даже без дежурного выяснения отношений. Целуя Данилу, Ира вспомнила, что неподалеку живет его лучший друг, врач-хирург Игорь, которого она знала по совместным выездам на природу или походам на море. Отдышавшись, Данила подтвердил это предположение, сразу же сообщив, что именно туда они и направятся. Больше он ничего сообщить не успел — шмыгающая носом Ира, в присутствии любимого уже готовая все-таки вот-вот разреветься, полезла в карман за платком и машинально вытащила вместе с ним злополучный браслет. Глаза Данилы округлились примерно так же, как если бы она сообщила ему, что в заброшенных с IX века нашей эры подземельях белгород-днестровской крепости обнаружен древний цех по сбору персональных компьютеров.

— Ух ты! Ну ничего ж себе!.. Знакомый браслетик, однако... Полный рулез! Кажется, все становится совсем интересно... Ирчик, ты где ж его взяла?

— Что?! — Девушка замерла, ощущая, как шевельнулись волосы на ее хорошенькой головке. — Ты видел такой браслет? Где?!

— Ну дык... — Упустить такой момент Данила конечно же не мог. — Бранзулетку-то енту третьего дня с трупа сняли...

— С какого трупа? С чьего трупа?! А?.. — Ирочкины глазки немедленно и совершенно против ее воли наполнились-таки слезами.

Настал черед Дани хлопать глазами в ответ:

— Ирусь, ты чего? Это ж из фильма, ну где Высоцкий играл и этот, как его... Шарапов. Я ж шучу... Шучу я, чего ты?

Даниле повезло. В любой другой момент он рисковал бы испытать на себе все сомнительные прелести боевого характера подруги, остроту ее ногтей и объем словарного запаса ненормативной лексики... В любой другой, но не сейчас. Поскольку сейчас она, едва слышно прошептав «дурак», просто расплакалась.

До самого Игорева дома наскоро успокоенная Ирина, поджав губы, молчала — даже не из обиды, просто молчала. Данила, уже догадавшийся, что произошло нечто «из ряда вон», тоже особо не ораторствовал, решив пока оставить все как есть, привести подругу к Игорю и там уж попытаться вместе с ним все спокойненько выяснить. Благо товарищ все-таки врач, а значит, знает, что и как делать. Да идти недалеко, минут десять от силы...

Игорь не подвел. Ему хватило одного взгляда на зажатый в руке у девушки браслет, ее полные слез глаза и сжатые губы, красноречиво дополняемые виновато-ошарашенным видом товарища, чтобы сразу же сделать кое-какие выводы.

— Дань, веди любимую в комнату, там в шкафу коньяк есть. А я пока кофе сделаю. Я так понимаю, сейчас у нас до-о-олгий разговор будет...

Разговор вышел и впрямь долгим. Если Ирина, залпом уничтожив сто граммов юбилейного «Шустова», уложилась в пятнадцать минут, то периодически прерываемый демонстрацией компьютерной программы из будущего рассказ Игоря сотоварищи занял почти полтора часа. За это время девушка несколько раз звонила в Белгород, надеясь (по мере рассказа — все меньше и меньше) застать дома брата, однако трубку там никто не поднимал.

В целом удивительную историю, поразительным образом затронувшую их всех, Ирочка восприняла вполне нормально («адекватно», как выразился склонный говорить непонятности доктор), немного сорвавшись лишь однажды, когда не успевший себя вовремя остановить Игорь поведал про выход в подводный мир. Впрочем, он тут же исправился, уверенным голосом сообщив, что никто, собственно, не запрещал ему тут же повернуть назад.

Под конец он сходил в мир-пустыню и приволок в доказательство множественности миров и возможности телепортационных перемещений очередной камень, пополнив домашнюю коллекцию еще одним бессмысленным экспонатом. Хотя Ира и так безоговорочно всему поверила, — повода в чем-то сомневаться у нее в свете утренних событий, увы, не было.

Затем настала очередь (оперируя терминологией оптимистично настроенного доктора — «маленький звездный час») Данилы, который, выведя на монитор все полученные от операционной системы текстовые сообщения, кратко изложил, что он думает по этому поводу. Доклад вышел не ахти, но кое-что слушателям все же понять удалось: сисадмин считал, что всеми «перемещениями, блин» управляет сама система, по одной ей понятной логике выбирая тот или иной мир.

Спорить с ним никто не стал, хотя Игорь испытывал на сей счет вполне законные сомнения. Ему отчего-то казалось, что входы он видит все же вне зависимости от желания или нежелания умной операционной системы.

Но вот что, собственно, делать дальше и отчего Ирин брат не вышел обратно и не объявился дома, никто не знал...

Натурия, планета земного типа. Второй пояс дальности, около 7,5 миллиона световых лет от Земли. Июнь 1839 года от второй колонизации, времяисчисление — местное

Испугался ли Андрей в тот самый миг, когда все ото произошло? Наверное, и да и нет... «Нет» — Потому что все произошло слишком быстро и слишком уж непонятно. Неумолимо приближающийся ствол падающего дерева, осознание неминуемой гибели и... неожиданное и ясное понимание, что ему следует сделать. Разминуться с многотонной смертью оказалось очень легко: всего-то и надо было сделать один-единственный шаг. Вот только сделать его нужно было не здесь, не в этом мире, точнее, не в этот мир...

И в то же время, конечно, «да» — по той же, в общем-то, причине: уж слишком быстро и непонятно все произошло. Точнее, слишком много всего произошло и слишком многое изменилось за один-единственный краткий миг.

Еще мгновение назад над ним было перечеркнутое темной полосой падающего дерева мрачное серое небо, затянутое готовыми вот-вот обрушить на город потоки дождя тучами, — и вдруг над головой раскрылся огромный, безупречно чистый ярко-голубой купол... Ощущение было сродни тому, что Андрей испытал, впервые прыгнув с парашютом: короткое свободное падение, судорожный рывок вытяжного кольца — и мгновенная смена картинки над головой, когда вместо бескрайнего неба над ним неожиданно распахивает свои спасительные объятия ослепительно-белый шелк.

Но изменилось не только небо. Вместо серого выщербленного асфальта Андрей теперь стоял по колено в высокой траве, да и воздух был совершенно иным — не прохладным и влажным, как мгновение назад, а теплым, обильно напоенным густым и незнакомым цветочным ароматом.

И все это — небо, трава, воздух, лежащая у подножия холма, на вершине которого он стоял, долина с аккуратными домиками вдоль берега реки — было другим. Не плохим, не хорошим, не злым и не добрым — просто другим. Чужим, если угодно. Не принадлежащим его, Андрея, миру... Лишь он сам, нелепой статуей застывший посреди этого зеленого луга, еще принадлежал покинутому миру; только он, и ничего более.

Правда, было и еще кое-что. Где-то глубоко-глубоко, то ли в душе, то ли в сознании, гнездилась необъяснимая уверенность, что на самом деле ничего страшного не произошло; что все это — вполне нормально и что он прекрасно знает, как вернуться обратно. Назад, в свой мир. Туда, где серое небо, серый асфальт, лежащее поперек улицы упавшее дерево... и наверняка перепуганная до полусмерти Иришка.

В отличие от уже побывавшего в подобной ситуации Игоря паниковать Андрей не стал. По крайней мере в первый момент. Да и во второй тоже, поскольку этого самого второго момента у него уже просто не было. Ощутив движение за спиной, он только еще начал оборачиваться ему навстречу, когда тяжелый удар по затылку разом лишил Андрея сознания и опрокинул лицом в изумрудно-зеленую траву...

12

Одесса, старый город. Апрель 2005 года

— Давайте-ка еще раз и по порядку... — Игорь задумчиво покрутил лежащий на столе браслет — второй, побывавший в его руках, и третий из обнаруженных в этом мире. — Итак, что у нас есть, что мы знаем и чего мы не знаем? У нас есть браслеты в количестве... гм... трех с половиной штук, есть инсталлированная на мою машину операционная система из будущего и есть способность по меньшей мере двоих из нас совершать телепортационные прыжки... С этим все согласны?

«Все» в составе Данилы и Ирочки были согласны, и доктор продолжил:

— Теперь о том, что мы знаем. Мы знаем, что эти браслеты попали на Землю — или были изготовлены здесь — очень давно. Если судить по рассказу Ирочки, десятки тысяч лет назад, если по моей находке, то и вообще миллионы. Мы знаем, что браслеты помогают осуществлять телепортационный прыжок, по-видимому находясь в некой... гм... связи со стоящей на моем компе операционкой. И, наконец, мы знаем, что браслеты отчего-то сами выбирают себе «хозяев». — В подтверждение последних слов Игорь в очередной раз натянул на свободную руку привезенный Ирой браслет и тут же беспрепятственно снял его. За последние полчаса друзья «перемеряли» его все с таким же точно результатом. — Ну и, наконец, о том, чего мы, увы, пока не знаем... А не знаем мы многого. Например, как именно работают браслеты, что конкретно они делают и... по какому принципу выбирают себе «носителя». Мы понятия не имеем, откуда и для чего на мою машину была установлена эта программа. И мы даже не догадываемся, куда именно ведут открывающиеся порталы. Это, конечно, могут быть иные миры, как считает Данька, но в равной мере все те места, где я побывал, могут оказаться и нашей родной планетой — другим полушарием, материком или, в конце концов, просто другим временем. И самое главное: если Андрей получил такую же, что и я, способность, почему он сразу не вернулся назад и не вышел на связь? Хотя, возможно, все не так плохо. Он же, как я понимаю, номера твоего, Ира, мобильного не знает? Перепугался, побежал тебя по городу искать... Правда, ты записку написала, так что должен понять, что с тобой все в порядке. Кстати, а ключ от квартиры у него есть?

Новый член их маленькой «исследовательской группы» удивленно захлопала красивыми глазками и, слегка покраснев, ответила:

— Н-нет... Но я ж не сразу уехала, он бы сто раз успел домой вернуться. Да и пока пожарников ждала, минут десять прошло.

Игорь кивнул:

— Согласен, снимаю свое предположение как дурацкое. А в остальном я ничего не пропустил?

На сей раз Ирочка промолчала, зато Данила поспешил внести в монолог товарища свои коррективы.

— Да как тебе сказать... А что насчет тех файлов? Ну в которых про ДНК говорится? И еще ты ничего не сказал про мою героическую попытку войти в портал вместе с тобой. Позавчера без браслета и только что с браслетом на руке. Если он открывает тебе дверь, то почему мы с Иркой не можем пройти за тобой? Даже с браслетом? Сам же видел...

Игорь ухмыльнулся в ответ:

— Об этом я тоже не забыл, дружище, я до этого просто еще не дошел. Потому что все это, по моему скромному разумению, относится к разделу... ну несостыковок, что ли. Взять хотя бы эти файлы. Почему они появились на компе до установки программы и до того, как я нацепил на себя это украшение? Это раз. Теперь насчет вас с Ириной. Действительно непонятно, почему вы не можете войти в портал, надев на руку браслет. Хотя кое-какие догадки насчет этого у меня есть. Как я понимаю, браслет становится... гм... активным только после того, как затянется на запястье, но вот почему этого не произошло с вами?..

— А те файлы?

— Сейчас. — Игорь перевел дух: последний раз «много говорить» ему приходилось еще в студенческие времена, с докладом на какой-то студенческой конференции по хирургии, и с тех пор он зарекся от любых видов ораторской деятельности. Друзья терпеливо ждали: Ирина — с надеждой в глазах, ее любимый — как обычно, с подозрением. — Файлы, говоришь... Меня сначала смутило то, что их два, но теперь я, кажется, понял почему. Один из них, как ты и сам догадался еще позавчера, мой, а вот второй... — Игорь ободряюще улыбнулся слушающей его с открытым ртом девушке. — Второй, надо полагать, твоего, Иришка, братишки. Хм, стихи получились... Только вот меня другое интересует, я бы даже сказал, «сильно интересует», и как врача в том числе: как и для чего это делалось. Вернее, «для чего» я еще могу себе представить — браслет, как мне кажется, является для телепортируемого человека чем-то вроде индивидуального идентификационного жетона, хранящего, предположим, всю его генетическую наследственную информацию. Ну типа... гм... медицинской карточки, что ли, где вместо паспортных данных, группы крови там; резус-фактора, сведений об аллергии — полная генетическая карта. Отсюда и неснимаемость эта дурацкая, и немыслимая устойчивость материала. Но вот «как» он мою ДНК анализировал, этого я понять не могу. — Привычно сдвинув браслет в сторону, Игорь продемонстрировал товарищам абсолютно целую и даже немного загрубевшую после электроожога кожу под ним. — Для анализа хочешь не хочешь, все равно нужен хоть какой-нибудь материал: капля крови, соскоб кожных покровов, костный мозг, слюна... — искоса взглянув на внимательно слушавшую Иру, про выделения половых желез он решил не упоминать, — а меня он не колол, не щипал и уж точно ничего у меня не соскабливал! Опять же файлы с расшифровкой, как я уже говорил, появились раньше, чем я его себе на руку нацепил. Несостыковочка...

— Капля крови? — неожиданно подала голос молчавшая доселе Ирина. — Знаешь, у Андрюши после контузии кровь из носа часто шла, раза два в день — точно. Может, это важно?

— Может, — кисло согласился молодой доктор. — У меня-то не шла... — Он осекся, проследив за взглядом девушки, глядящей на его раненый в неравной схватке с ржавым гвоздем палец, до сих пор залепленный замурзанным пластырем. — Думаешь? Да нет, это ж еще до того было... Не, кровью я его точно не пачкал!