Целая армия, старательно высеченная в камне: люди, своим обликом напоминающие северные народы, высокие, длинноносые и гордые; странные звери - кошки, быки с крепкими рогами и крылатые зловещие волки тянули их колесницы; женщины сидели на спинах огромных птиц. Над ними несся человек в доспехах на огненной колеснице, запряженной львами, гривы которых развевались, напоминая языки пламени. Мирейн не мог скрыть радости. - Смотрите-ка! Даже древние гиганты знали моего отца! Элиан запрокинула голову, чтобы разглядеть высеченного в камне бога. Его необычные разукрашенные доспехи покрывали все его тело, словно металлическая кожа; поверх них он носил длинные свободные одежды и плащ, полы которого развевались у него за спиной. Но голова его была непокрыта, и волосы образовали вокруг нее ореол. - У него твое лицо, - сказала она Мирейну. Он был как живой. Изображение повторяло даже слегка изогнутые уголки его губ, хорошо заметные теперь, когда Мирейн разглядывал свой собственный портрет, сделанный за многие годы до его рождения. - Да, не нос, а прямо-таки орлиный клюв! - Ты отвратительно тщеславен, - сурово проговорила Элиан. - Неужели он стал таким? Элиан чуть не расхохоталась. Когда она рванулась вперед, чтобы оказаться между Мирейном и человеком, задавшим этот вопрос, Мирейн сделал прыжок и опередил ее. В результате они оказались стоящими плечом к плечу с обнаженными мечами, кончики которых касались горла человека, на несколько ладоней возвышавшегося над ними. Их пленник широко улыбнулся, блеснув белыми зубами на темном лице янонца, и с праздным видом привалился к каменной стене пещеры. Факелы уже горели, отбрасывая мерцание на его вычурные одеяния северянина. - Вадин! Меч Мирейна скользнул в ножны. В порыве радости он ринулся в объятия своего названого брата - и тут же отпрянул. Тон его стал ледяным. - Я отправил тебя на север для поддержания порядка и не помню, чтобы велел тебе встречать меня здесь. Вадин взглянул на Элиан. Она не отвела глаз, отказываясь отступать. Мирейн смотрел то на одного, то на другую. Его брови сошлись у переносицы. - Элиан, - сказал он тихо и холодно. Она неторопливо убрала меч в ножны. Вряд ли кто-то из этих двоих мог заметить, как дрожат у нес руки. Она кивнула Вадину. - Мой господин, я надеюсь, твое путешествие было достаточно приятным. - Достаточно, - ответил он, - если подумать. А твое? - Также. - Как я вижу, у него все-таки хватило мужества открыться перед тобой. Она тряхнула головой. - Мужества! Мужества-то у него хватило. Он сделал это перед всей своей свитой. И даже при этом мне пришлось хитростью заставить его жениться на мне. - Таков уж этот Мирейн, - сияя, сказал Вадин. - Если речь идет об армии или королевствах, он запросто вгонит асанианского щеголя в краску. Но как только дело доходит до женщин, у него словно язык отнимается. - Да, но это только вначале, - сказала Элиан. - Стоит его разогреть... - Элиан. - Тон Мирейна был зловещим в своей мягкости. - Что ты натворила? Она взглянула ему в лицо. Он не гневался. Он и не собирался гневаться. Потому что если бы он позволил это себе хотя бы на миг, то просто содрал бы с нее заживо кожу. Элиан вызывающе вздернула подбородок. - И что же такое я натворила? На это у него могли бы найтись слова. Одно или два из них были вполне приемлемы за пределами караульного помещения. Вадин избавил Мирейна от неприятностей, связанных с их употреблением. - Я получил приказ моей госпожи императрицы. Он был краток: она нуждалась во мне. Может быть, мне следовало встретить ее в Ашане? Дыхание со свистом вырвалось из груди Мирейна. Его сверкающие глаза снова обратились к Элиан. - Да ведь он тебе никогда не нравился. - Какое это имеет значение? Моя сила сказала, что он нам нужен. Поэтому мы его заполучили. И если уж ничего другого, - добавила она, - то по крайней мере похороны он нам устроит достойные. - Королей Янона сжигают, - сообщил ей Вадин. И когда они оба уставились на него, продолжал: - Теперь слушайте меня, дети мои. Это очень умная ловушка с весьма соблазнительной приманкой. У меня была пара дней, чтобы как следует все разнюхать. Он отступил в сторону. Из его тени появились люди, высокие бородатые воины Янона, которые вывалили наружу откуда-то из горы, ошеломив своего короля, и, заглушая то, что пытался сказать Вадин, увлекли их всех к центру пещеры. Отряд Мирейна находился внутри; люди уже спешились и, удобно устроившись, недосягаемые для ветра и снега, занимались своими сенелями или разгружали вьючных животных. Аджан обнаружил дрова (как это ему удалось, знал только он) и разжег в центральном очаге огонь. Все они вскочили перед угрозой вторжения. - Спокойно, - сказал Мирейн, - это друзья. Все медленно расселись по местам. Глаза варваров Вадина разглядывали южан с неприкрытым презрением, однако у тех доставало благоразумия держаться от них подальше, зато как можно ближе - к своему королю. Варвары Мирейна, как заметила Элиан, обиделись. Они с видимой охотой примкнули к своим товарищам, носившим штаны, и сердито смотрели на вновь прибывших соплеменников. Элиан подавила улыбку и уселась между Мирейном и Вадином. Это было хорошим знаком для империи - такое объединение и такое возмущение. Теперь они образовали три сплоченных кружка: воины Янона, солдаты империи и спутники лорда Касиена. Последние, окружив своего лорда, держались немного в стороне. Здесь, в горах, среди сотни отборных королевских воинов, которые хоть и сидели лениво развалясь, но рук от своих мечей не отнимали, люди Касиена застили в напряжении и осторожно поглядывали по сторонам. Один, нервно вздрагивая, принес своему господину кубок. Мирейн подозвал к себе Халенана и Кутхана, а также двоих командиров. Они отошли от остальных и устремились к королю, в то время как Вадин закончил рассказывать свою историю. - Да, - сказал он, - это ловушка. Весь Ашан - по сути своей ловушка. А центр ее находится здесь. - Откуда ты знаешь? - полюбопытствовал Мирейн. - Я всеми своими костями это чувствую, - улыбнулся Вадин, обнажив острые зубы. - К тому же я многое разузнал. Эта пещера - всего лишь своего рода прихожая. А гора над ней - сплошной лабиринт тоннелей. Большинство из них ведет в никуда, в тупики. Некоторые - просто ловушки; я потерял одного человека, изучая их. Один тоннель идет прямо к замку Волка. А боковые проходы... интересны. И их более чем хорошо охраняют. Тебе сказали правду: в Гарине для тебя нет места, - продолжал Вадин. Этот замок достаточно велик, чтобы разместить здесь целую армию. Армия его и занимает. - Ашани? - спросил Халенан. - Ашани, - ответил Вадин. - Они восстали против тебя, Мирейн. Мирейн изобразил довольно неприятную улыбку. - Да ну? - спросил он, чуть ли не мурлыкая. - Один Луйан? Или его сыновья тоже участвуют? - Луйан и его наследник. Остальные идут за ними по пятам. Я видел, как они двигаются из Хан-Ашана, и проследил за ними досюда. Я видел, как они послали свою приманку. - Вадин бросил взгляд на Касиена. Тот лежал, привалившись к одному из своих приближенных, возможно, родственнику. Глаза его были закрыты. - Он не виноват: им слишком много известно о том, как обмануть мудрых магов. И они надеются, что твое знаменитое милосердие не позволит тебе проникнуть слишком глубоко в его память и найти там хотя бы малейшую искорку, которая выдала бы их заговор. - Они думают, что я мягкий человек, - рассмеялся Мирейн под всеобщие возгласы протеста. - Пусть думают. Посмотрите на меня. Я молод, у меня сан жреца, я знаменит тем, что готов пощадить своих врагов. И я высокомерен до идиотизма. Даже если бы до меня донесся слушок о засаде Луйана, я все равно не свернул бы с пути, потому что он отправил гонца, который едва не умер от болезни, и потому что я - сын бога; я не склонен убивать кого бы то ни было. Они уставились на него. - Неужели ты... - начала Элиан. - А почему бы и нет? Жалко портить такую замечательную ловушку. Даже Вадин испугался. Он не был удивлен, но испугался. - Это безумие даже для тебя. - Что здесь безумного? Я знаю, что намеревается сделать Луйан. Со мной мои лучшие люди. К тому же тебе известны потайные коридоры замка. Я устрою засаду тем, кто вознамерился заманить в засаду меня. - А-а, - сказал Халенан, - нападение с тыла. А мне-то показалось, что ты собираешься рвануть прямо в лапы врага. - Да, собираюсь. - Мирейн поднялся на ноги, жестом пресекая крики протеста. - Я должен! Иначе они подумают, что я о чем-то догадываюсь. Элиан предоставила мужчинам разбираться между собой. Но они скорее свернули бы гору, чем переубедили Мирейна проявить благоразумие. Да, гору свернуть было бы намного легче: камни покоряются силе волшебства. Когда голоса стихли, она сказала: - Всегда есть другой выход. Хитрость. Например, воин, который силой магии выглядел бы так же, как Мирейн. Король обернулся к ней. - Я никогда не прикажу своему солдату умереть вместо меня. - Они часто умирают во имя тебя. И никогда вместо тебя. - Она поднялась, чтобы лучше справиться с тяжестью его гнева. - Короче говоря, если туда пойдешь ты, то пойду и я. - Ты не пойдешь. - Пойду, - нежно улыбнулась она. - Клянусь твоей рукой. На какой-то отчаянный миг ей показалось, что он сейчас ударит ее той самой сверкающей рукой. Но он лишь поднял ее на уровень своей груди и опустил. Рука его дрожала и не сжималась в кулак. Раскаленные волны мучительной боли, сжигавшей эту ладонь, проникли под защиту разума Элиан. Она поймала ее, прижала к сердцу и почувствовала боль Мирейна, как это бывало в раннем детстве. Он тоже поднялся. Ему было не хуже Элиан известно о существовании новой жизни, которая теплилась под его рукой. - Забери назад свою клятву. - Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. - Я должен идти. - Забыв об остальных, он сосредоточился только на ней, и рука его сжалась, обхватив грудь под влажной кожей ее плаща. Никто больше не сможет сделать то, что сделаю я: обмануть Луйана, убедить его в моем полном неведении и уверенности, что его замок распахнул двери настежь навстречу моей армии. - Ты мог бы отступить. Луйан и так скоро повесится или его повесят его же союзники, когда повернут оружие против него. А это они сделают, если ты явишься сюда вместе со всем Эбросом. - Но, - сказал Мирейн, - на это потребуется некоторое время, а мои враги могут объявить, что я сбежал, и тем самым доказать, что умный человек может предать меня и остаться в живых. - Господи, да разве тебя когда-нибудь интересовало, что говорят о тебе твои враги? - Меня интересует то, что мой союзник предал меня. И я намерен вернуть его назад. Или получить его голову. Позади Элиан раздался одновременно усталый и взбешенный голос Вадина: - Доблестное усилие, моя госпожа. Но бесполезное. Он хочет совершить самоубийство и поиграть в настоящего короля, пока это еще возможно. - Разве я уже умер? - резко спросил Мирейн. - Нет, - возразил Вадин, - а вот я уже умирал. Но кто вернет назад тебя? Я ведь не сын бога, чтобы выигрывать битвы с ее светлостью смертью. - А значит, ты нуждаешься во мне. - Элиан смело встретила пылающий взгляд Мирейна. - Если только не проявишь достаточно мудрости и не прекратишь все это. Мы можем выманить Гарина из тоннелей. Нам нет нужды рисковать своими жизнями и ехать к главным воротам. - А Луйану это нужно, - упрямо повторил Мирейн. - Если я смогу победить его, то надобность в большой драке отпадет. Элиан глубоко вздохнула. Ей не было страшно: она была для этого слишком сердита. - Ну, тогда все отлично. Лучше нам отправиться прежде, чем наши враги что-нибудь заподозрят. - Элиан... Она выдержала его взгляд, вцепившись в его пальцы. - Я выполняю свои обещания, Мирейн. Он высвободил руку и отвел глаза. Он уступит. Обязательно. Элиан обратила на него всю свою волю. Он повернулся к ней спиной и повысил голос: - Лорд Касиен, я оставляю вас здесь и поручаю заботам моих избранников. - Поскольку Касиен сделал попытку заговорить, Мирейн поднял руку. - Вам следует лечь в постель и лечиться. Мой отряд может предоставить вам и то и другое. - Мой господин князь приказал мне... я должен сопровождать вас... куда бы то ни... - Вы не должны подвергать вашу жизнь опасности, отправляясь сегодня ночью еще дальше. Естественно, ваш князь поймет это. - Мирейн поманил пальцем человека с кубком. - Вы, сударь, проследите за тем, чтобы у вашего хозяина было все необходимое. Мои люди дадут вам все что потребуется. Слуга поклонился, все еще дрожа. Но причиной тому был не только холод. Элиан заметила, как его глаза оглядывают пещеру, ее стены, а потом нервно обращаются снова к лицу Мирейна. Если король и заметил это, то не показал вида. Он оглядел свой отряд и быстро назвал двадцать имен. Они собрались перед ним, улыбаясь, словно благодушные идиоты, каковыми они и являлись. Халенан назван не был. Лицо принца хранило опасное спокойствие. - Господин мой король, по праву твоего генерала... - Твой долг как моего генерала заключается в том, чтобы управлять моей армией в мое отсутствие. - Лорд Гейтана прекрасно справится с командованием вашими отрядами и без меня. К тому же, - сказал Халенан, - он знает тайные пути к Гарину. - Ты разделишь с ним командование. - Мирейн оставался непреклонен, но протянул ему руку. - Брат, ты нужен мне здесь, с твоей силой и мудростью. Ты должен сторожить тропу. Кому еще я могу доверять в такой мере? Элиан подавила ребяческий порыв забиться в уголок. Горящие глаза Халенана сверкнули на нее, а Мирейн даже не взглянул. - Моя жена поклялась, что пойдет со мной, - сказал он с оттенком иронии. - У кого из вас окажется достаточно силы, чтобы воспрепятствовать ей? - Ну что за дурость! - взорвался Халенан. - У меня два сына и дочь, они в безопасности в моем городе. А у тебя что? Элиан двинулась было вперед, но рука Мирейна удержала ее, крепкая как сталь и непреклонная. Он спокойно сказал: - Братья мои, вы знаете, что делать. Если к полудню завтрашнего дня я не подам никакого сигнала и вы не получите от меня весточки о победе над Луйаном, начинайте атаку. Халенан открыл было рот, но Вадин помешал ему заговорить, прикрыв ладонью его губы. Лорд из Янона долго глядел на Мирейна, а потом порывисто обнял его. - Постарайся выбраться живым, - сказал он. Мирейн улыбнулся в ответ. - Я не только постараюсь. Я вернусь с победой. - Какой самоуверенный. Вадин отпустил его, и он повернулся к Халенану. Принц не двигался, охваченный гневом. Мирейн наклонил голову и нахмурился. - Прощайте, ваше величество, - холодно произнес Халенан. - Прощай, брат, - сказал Мирейн. Халенан слегка выпрямился. Ему пришлось смириться и вытерпеть объятия Мирейна, а потом и Элиан. Он обнял сестру, и это получилось у него намного сердечнее, чем можно было ожидать. Затем он, обуздав гнев, сделал шаг назад. Элиан взглянула в лицо Вадина. Они не говорили и тем более не прикасались друг к другу, только обменялись взглядами. Она тщетно искала в себе чувство обиды или неприязни. Ни того, ни другого не обнаружилось. Вадин был необходим. Он был частью этого мира, частью Мирейна. <Защищай его, - велел он ей, - пока я не приду>. <Непременно>, - ответила она. И еще: <Если твои кости скажут тебе, что пора идти, не медли. Приходи как можно скорее со всем своим войском. Иначе... иначе мы потеряем его>. Он наклонил голову в знак обещания. Они стояли под аркой огромных ворот, - это было последнее, что увидела Элиан. Вадин стоял прямо, скрестив на груди руки, надменный и спокойный. Халенан обнажил голову, и яростный ветер трепал его волосы; взгляд Хала обжигал Элиан, пока она ехала через луг. Она смотрела вперед. Передышка у огня оказалась хуже путешествия от зари до сумерек в бурю с дождем и снегом: тело только начало вспоминать о тепле и сухих ногах, как снова надо было выходить на улицу. Свита молчала. Десять лучших людей Мирейна в алых одеждах, потемневших от влаги до цвета засохшей крови, и ее десятка - в черных, которые когда-то были зелеными. Маленьким утешением было то, что снег почти прекратился; зато поднялся ветер, пронзительный и обжигающий. От долины, где находилась пещера, равнина круто обрывалась в глубокое, поросшее лесом ущелье Гарина. Узкая дорога извивалась вдоль потока с каменистыми берегами. Там, где ветви деревьев свисали над тропой, чьи-то заботливые руки подвязали их выше уровня голов проезжающих. - Это не в обычае бандитов, - заметила Элиан. Ее зубы стучали, и она крепко сжала их. Колено Мирейна коснулось ее колена. С поразительной ловкостью и грацией он перенес ее в свое седло, усадив перед собой и обернув своим плащом и себя и ее. Бешеный стоял спокойно, благосклонно терпя все их глупости и даже получая от этого удовольствие. Тепло окутало тело Элиан. Она наслаждалась им, хотя знала, что за ее спиной кое-кто усмехается. Армия получала удовольствие, бесстыдно наблюдая за любовной игрой господина и госпожи, пусть даже и вполне невинной. - Конечно, - сказал Мирейн ей на ухо, - это доказывает, что мы добросовестно выполняем свой долг перед династией. - Но не в седле же, - пробормотала Элиан. Он рассмеялся и поцеловал ее в затылок. - Ну, тогда перенесем это на потом. Разве о нас уже не шла скандальная слава? Выкупаемся, насладимся ужином в обществе наших врагов, потратив на это как можно меньше времени, и возмутительно рано отправимся в постель. - И будем грешить всю ночь. - Она откинулась назад, окунаясь в живительное тепло его тела, и обхватила пальцами его руки, сплетенные вокруг ее талии. Он все-таки решил простить ее, принять неизбежное. А она решила позволить ему это. - Иногда мне кажется, что я слишком счастлива. Даже здесь, даже зная о том, что ждет нас в Гарине... Это просто нечестно. - Нет, честно. И замечательно. Это любовь, видишь ли, а мы отправляемся на войну. Элиан слегка улыбнулась. - Серые монахи говорят, что любовь - это худшее, что случается между двумя людьми. Человек может прожить долгую жизнь, вовсе не мечтая о битвах, но даже евнух мечтает о любви. - В самом деле? - Я знала когда-то одного евнуха. Он был рабом в Асаннане. Он сказал, что никогда даже не думал о женщинах, но я знаю, что он мечтал о мужчинах. Мирейн поразмыслил над этим в своей неподражаемой манере - быстро и вдумчиво. Элиан нравилось наблюдать за вихрями его разума; вторгаться туда, вращаться вместе с этими вихрями, оставляя ненадолго свою опустевшую и невесомую телесную оболочку. Она смотрела через его глаза, осознавая разницу: линии его тела, плечи и бедра, полнота там, где у нее ничего не было; и никакой нужды сдерживать мягкую тяжесть груди. А присутствие теплого женского тела, прижатого к его телу, будоражило и волновало его, вызывая острое как меч желание, которое он сдерживал в радостном предвкушении, и чудесный благодарный румянец на щеках. Сама же она чувствовала себя на удивление свободно и тихонько смеялась. Он обвил ее руками, и его нежные пальцы отправились в путешествие по самым тайным изгибам и впадинкам. Как странно это было, как чудесно, чувствовать мягкость там, где он был крепок, познавать тайну там, где его телу нечего было скрывать, и вновь столкнуться с ее глубокой и мощной силой. Ее глазами он видел крутой поворот дороги; ее ушами он слышал, что Бешеный притих, подняв голову и раздувая ноздри. Металл о металл, подкова о камень. Илхари направилась вперед в одиночестве. У изгиба дороги она остановилась. Мирейн, снова заключенный в собственное тело, направил жеребца вслед за ней. После поворота дорога устремлялась почти прямо к маячившей впереди серой стене гор. Там скакала небольшая группа: несколько всадников, окруживших груженую повозку, и впереди - человек, которого отправил с поручением лорд Касиен. Этот человек, перегнувшись через луку седла, подгонял свою утомленную лошадь. - Лорд Гарин из Гарина, ваше величество, прибыл сам, чтобы приветствовать вас. Имя Волк вполне подходило ему. Лорд вовсе не был старым, но волосы его оказались серо-стального цвета, густые и короткие, как шерсть волка. Он был узколиц, длиннонос, с бледной желтоватой кожей, удлиненными глазами, глубоко посаженными и янтарно-золотыми, как у настоящего зверя. Они сверкнули насмешкой, когда он рассматривал мужчину, женщину в мужском наряде и их небольшую свиту в скромных одеждах. - Ваше величество, - сказал он, низко кланяясь в седле и обнажая длинные желтые зубы, - моя госпожа Калириен, я не ошибся? Даже сидя спиной к Мирейну, Элиан почувствовала холодный блеск его улыбки. - Это действительно Калириен, и Элиан иль Орсан из Хан-Гилена, и моя королева. - Ваше величество, - сказал лорд Гарин, нисколько не смутившись, вы оказываете нам честь. - Он указал на повозку. - Здесь имеются дрова, пища и вино, а также теплые одеяла. Ваши люди ни в чем не будут нуждаться в ваше отсутствие. - Мой господин весьма великодушен, - сказал Мирейн. - Я верный вассал, ваше величество. - Такое впечатление вы и производите, мой господин Гарин, - сказала Элиан, ловко пересаживаясь на спину Илхари. Кобыла переступила с ноги на ногу; на губах Элиан возникла кривая улыбка. - Значит, мы едем в ваш замок?
      
      24
      
      
      Дорога, хоть и крутая, была ровной, а замок оказался намного больше, чем представлялось издали. Он был таким же обширным, как сам Хан-Ашан, так что эту крепость нельзя было назвать маленькой. Но Хан-Ашан претендовал на изящество: тонкая резьба, изысканные гобелены, даже рабы там одевались элегантно. В Асан-Гарине же никто ничего не изображал. Это было настоящее военное укрепление. Воины здесь ходили в коже и при полных доспехах. Женщины сидели по домам или сновали по улицам как тени, до самых пят закутанные в тяжелые покрывала. А босоногие голые дети таращили серьезные глаза на только что прибывших гостей и не произносили ни слова. Тишина была сверхъестественной. Любая другая крепость встречала их гомоном и приветственными криками. Порой к подобному шуму примешивалось и недовольство, но выражаемое вслух. А эти люди молчали и не выкрикивали ни имени короля, ни его титула. Они просто стояли во дворах или в переулках и смотрели. Правда, их было слишком мало, чтобы заподозрить присутствие армии. Элиан, отправившая на поиски свою силу, ничего не обнаружила: ни любви к Мирейну, ни ненависти. Он для них ничего не значил. Неужели Вадин солгал? Или его обманули? Быть может, он хитростью заманил Мирейна в безопасное место, чтобы самому разобраться с врагами короля, не подвергая его жизнь опасности? Может быть, Луйан раскаялся и вернулся в Шейан? Или... Серые стены сомкнулись вокруг Элиан. В ней заговорил инстинктивный страх. Она жестоко подавила его, будучи готовой ко всему, и заставила себя спокойно идти вперед - то рядом с Мирейном, то чуть опережая его или, когда дорога становилась уже, слегка отставая, под бдительным присмотром их свиты. Они были спокойны, эти избранники короля, их глаза все замечали, а руки готовы были извлечь из ножен мечи. Кутхан шел рядом с Элиан, неотступный как тень; он казался расслабленным, но на самом деле был настороже. - Ну почти как дома, - весело заметил он. Лорд Гарин не удостоил его вниманием. Дворянин или нет, он всего лишь страж и не должен говорить, когда его не спрашивают. Но Мирейн поддержал Кутхана. - Да, здесь пахнет севером. Суровые стены, суровые лица. И никакой южной мишуры. Возле охраняемой двери лорд задержался. Часовой открыл живо, но без излишней поспешности. - Надеюсь, вы будете удовлетворены, ваше величество, - произнес лорд Гарин. Его глаза были полны волчьего смеха. Несмотря на свое намерение казаться невозмутимой, Элиан широко раскрыла глаза. Ей показалось, что вся роскошь юга и запада собралась в одной-единственной башне этого замка. Огромная комната размерами с караульное помещение была обставлена как сераль: почти всю ее занимала широченная кровать, покрытая бархатом, мехами и коврами, здесь же находилась ванна из лазурита и серебра, достаточно глубокая и широкая, чтобы в ней плавать. Мирейн оглядел все это и рассмеялся легко и радостно как мальчик. - Как, мой господин! Неужели вы - тайный сластолюбец? - Это не я, ваше величество, а мой покойный отец. - Лорд Гарин снова обнажил свои острые зубы. - Лорд Гарин-старший был похитителем дамских сердец. - Ну разумеется, - откликнулся Мирейн без малейшего смущения. - Это так очевидно. Я и сам не мог бы тут все устроить лучше. Эти слова лишили Волка бдительности, и на миг в его взгляде вспыхнула искорка восхищения. - Вы льстите моему отцу, ваше величество. Без сомнения, его холодные голые кости, все эти годы лежащие под виселицей, согреются от этих слов. - А! И кто же повесил его? - Это сделал я, ваше величество. Я, видите ли, человек порядочный.
      Когда дверь была закрыта и заперта изнутри и перед ней встали люди Мирейна, он рассмеялся, и смеялся долго и раскатисто. Все еще продолжая смеяться, он простер руки. - Ну ладно, друзья мои! Сейчас не время сидеть с кислыми минами. - Да ну? - пробормотала Элиан. Но губы ее скривились, - Ты совсем спятил, знаешь ли. - О, совершенно! Этот господин - сын своего отца в гораздо большей степени, чем пытался нам показать. Но этим-то он мне и нравится. Гарин мудр и коварен. И совершенно меня не боится. - Я тоже не боюсь, - выпалила Элиан. - Верно. Но ты мне не нравишься. - Глаза Мирейна озорно сверкнули. Тебя я люблю. Он привлек Элиан к себе, не обращая внимания на ее сопротивление, потащил мимо улыбающихся стражников, толкнул ногой дверь во внутреннюю комнату и кинул свою добычу на кровать. Запутавшись в покрывалах и одеялах, Элиан беспомощно барахталась на широкой постели. А Мирейн уже разделся и направился к ванне. Она плюхнулась туда вслед за ним. Вода оказалась чудесной, великолепной, настоящим наслаждением: теплая, сладко пахнущая, слегка бурлящая, она унесла прочь всю их усталость. Элиан с изумлением обнаружила, что двери остались распахнутыми, и стража все видит. Женщины решили отделиться занавесом от мужчин, но и те и другие могли наблюдать, что происходит в бассейне. Белозубая улыбка Мирейна возникла рядом с Элиан. - Эй, стража! - позвал он. - Комната предназначена всем нам. Быстренько сюда, пока вода не остыла! И все двадцать человек устремились в воду, не скрывая своей радости. Мужчины оказались застенчивее женщин, впрочем, на темной коже северян румянец не был заметен. Они смотрели куда угодно, но только не на то, о чем думали. Элиан смеялась и поддразнивала их до тех пор, пока они тоже не стали смеяться. Тогда Кутхан повел их в ответную атаку, увенчавшуюся брызгами славной победы. Мирейн первым покинул это поле брани, он выпрыгнул из ванны и схватил полотенце, крикнув: - О Аварьян! Ваши безрассудства убивают меня. Продолжайте, если хотите, дрызгаться в холодной воде, а я лучше отведаю доброго хозяйского вина. Пока Элиан смотрела, как он неторопливо удаляется, перекинув через плечо полотенце, Кутхан оказался рядом с ней и произнес, наполовину весело, наполовину мрачно: - Вот всегда он так - вечно выбирает, как бы получше умереть. Он наклонился, взял полотенце и почтительно обернул его вокруг тела Элиан. Остальные тоже успокоились и разошлись, вытирая друг друга и разбирая перепутанную одежду. Элиан подняла глаза. Ей пришлось слегка задрать голову. Лицо Кутхана было на удивление спокойным, он как никогда был похож на своего брата. Спокойно и медленно он проговорил: - Я не умею колдовать, но у меня достаточно острый нюх, и мне не нравится, как здесь пахнет. Это ловушка с подвохом. Элиан закуталась в полотенце, стараясь подавить дрожь. - Да, но я нигде не могу обнаружить армию, о которой говорил Вадин. Если она ушла, то куда и почему? А если нет... Моя сила могущественна, Кутхан. Если маг способен спрятать от меня целую армию, значит, он слишком силен даже для Мирейна. -- В конце концов, может быть, здесь и нет никакой армии, - сказал Кутхан. - Может быть, лорд Гарин - лишь тот, кем кажется. - Может быть... - Элиан уселась на краю бассейна, разглаживая пальцами свои волосы и стараясь распутать кудрявые пряди. - Это очень странное место. Я проникаю здесь в любой разум, но до определенного предела. А потом - пустота. Совсем ничего. Это опасно и жутко. Словно смотришь в толпу и понимаешь, что все эти люди нереальны: они просто маски, надетые на копья. - И даже сам лорд? - Он хуже всех. И тем не менее он не колдун. У него нет силы. - Лорд, возможно, и не обладает магией, но он может прибегнуть к помощи мага. Их полным-полно на севере: дворцовые колдуны и заклинатели, да еще шаманы диких племен. Большинство из них - чужеземцы, маги из Девяти Городов или те, кто поклоняется богине или нескольким тысячам богов Асаниана. Название Девяти Городов прозвучало в голове Элиан как удар гонга. У нее закружилась голова, дыхание застряло в горле. И ведь как раз в Ашане Изгнанница нашла ее и в дебрях Ашана затерялась. Если она здесь и если именно она воздвигла эти стены из ничего, тогда Элиан понадобится кое-что побольше, кроме страха. Ей понадобится вся ее сила и все ее сопротивление. Она заставила себя взглянуть в лицо Кутхана и заговорила спокойно и холодно: - Я слышала песни: <Мирейн и властелин Инш'у>, <Солнцерожденный и колдун из Арримана>, <Баллада об Ан-Ш'Эндоре и тридцати колдунах>. - Их было всего шесть, - с неожиданной строгостью сказал Кутхан, - а потом добавилось еще четыре. - Внезапно он улыбнулся, и это было еще удивительнее. - Но что такое песня, если она не совпадает с правдой? Сейчас я сочиняю новую. Очень хорошую, я не боюсь заявить об этом, легенду о Солнцерожденном и леди Калириен. Но Элиан впервые не смогла ответить ему с такой же легкостью. Ее сила увеличивалась сама по себе, рождала сама себя, без всякого понуждения. Страх тоже возрастал. - Кутхан, - сказала она очень тихо, - эта неизвестность особенная. Она ограничивает мою силу. Я не могу никого позвать на помощь: мне мешают эти стены, и я не решаюсь преодолеть эти барьеры. Кто бы ни владел этой здешней силой (<Только бы не Изгнанница, - взмолился ее внутренний голос. - О Аварьян, пусть это будет не она!>), он не должен знать, что будут делать наши братья. Это означает... - Это означает, - сказал Кутхан, и она восхитилась быстроте его ума, что мой господин не сможет подать сигнал к атаке. А наутро может быть слишком поздно. - Утром будет слишком поздно, - прошептала Элиан. Перед ее глазами все потемнело. И в этом мраке возникло мерцание, холодное и серое, как зимняя заря, и Мирейн, лежащий на холодном камне. Теплые руки Кутхана подхватили ее. Она позволила ему вернуть себя в мир жизни, любви и надежды на победу. - Я отправлюсь к ним, - сказал он, - так скоро, как смогу. И я приведу тебе армию. Она улыбнулась. Это оказалось не так трудно: на улыбку Кутхана всегда было легко отвечать. - Мне, мой капитан? А не королю? Он смутился и потупился, но тут же поднял глаза, полные надменной гордости. - Но ведь я твой капитан, моя госпожа. - Галантный рыцарь. - Элиан поднялась. - Иди. Будем готовиться к кровопролитию.
      Вместе со сладким золотистым вином из Аншани-Ормала лорд Гарин прислал парадные платья. Одно из них было из белого асанианского шелка и предназначалось Мирейну; платье Элиан своим цветом напоминало пламя, к нему прилагалось золотистое покрывало.