В отношениях с тем или иным хоккеистом, в оценке исполняемой им в хоккейном спектакле роли я стремлюсь всегда руководствоваться тем принципом, о котором условились когда-то К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко: «Нет маленьких ролей, есть маленькие артисты».

Больше всего желающих было у нас на роль хавбека.

Видимо, нужно пояснить, что хавбек – это вовсе не оттянутый назад центральный нападающий. Я поясню это потому, что даже многие спортивные журналисты до сих пор называют нападающих нашей «системы» тройкой Мишакова. Почему тройкой и почему Мишакова, я не знаю. Мне кажется, что с таким же успехом можно было бы назвать и тройкой Ромишевского. Он тоже хавбек. И тоже никак не центральный нападающий. Но, самое главное, тройки-то теперь нет! У нас два нападающих!

Итак, отличие хавбека от центрального нападающего.

В новой тактической расстановке у нас два хавбека, а значит, и два центральных нападающих, и в первую линию атаки, как я уже писал, может выдвигаться то один из них, то другой, а то и оба сразу. Следовательно, эффективность их действий в нападении возрастает.

В обороне центральный защитник – стоппер играет по своему, центральному месту, а хавбеки должны бороться в углах поля.

У полузащитника впереди не два, как у центрфорварда, а три нападающих: я имею в виду его партнера, который в случае, если шайбой владеет наша команда, должен предлагать себя, выходя вперёд на свободное место.

Но дело не только в количестве игроков, постоянно находящихся в той или иной зоне площадки, а в тех новых тактических связях, которые дают возможность и надежно, прочно строить оборону и опасно, вчетвером, атаковать.

Несмотря на массу предложений, найти хоккеиста на амплуа полузащитника оказалось совсем не просто. Нами тогда не хватало и сейчас не хватает талантливых, творчески одаренных, выдающихся хоккеистов для этой именно системы, спортсменов, способных к колоссальному объему работы.

Мы пробовали на роль полузащитников многих хоккеистов. Но оказалось, что Валя Сенюшкин не справляется с той работой, без исполнения которой невозможно сыграть ату роль, что Толя Дроздов несколько скучен и однообразен, игра всего звена с ним тускнеет, становится, какой-то шаблонной. И потому мы остановились на Игоре Ромишевском и Евгении Мишакове.

Особенно творчески и интересно роль хавбека исполняет Игорь Ромишевский. В его игре много изюминок, и прежде всего умение стремительно преображаться.

Искусство перевоплощения – это необычное качество спортсмена. Он должен уметь, как артист, сыграть в ходе одного состязания несколько ролей. В зоне обороны – это рыцарь, действующий, однако, с бухгалтерской расчетливостью и осторожностью, с определенной скупостью или даже жадностью в движениях. В момент контратаки – это творец, фантазер, это мозг команды, спортсмен, который думает только о товарищах, хоккеист, не умеющий передерживать шайбу. Он постоянно прокатывается в средней зоне в поисках наилучшего продолжения атаки, он всегда готов поддержать партнеров. В зоне нападения хавбек действует решительно, умеет взять всю игру на себя. Может продемонстрировать высокое и яркое мастерство в завершения атаки.

Ничто не заставляет тренера так внимательно всмотреться в игру своей команды, как поражение.

Неудача, особенно серия неудач, заставляет тренера более критически относиться и к своим взглядам, и к избранной им схеме игры, и к составу команды/ И потому после поражения тренеры нередко пересматривают тактику или состав.

Я пишу обо всем этом потому, что 3 октября 1965 года в нашем матче с московским «Спартаком» «система» провалилась.

Счет игры – 4: 4. Но Зайцев, Мишаков, Ромишевский, Ионов и Моисеев во время пребывания на льду пропустили в свои ворота три шайбы, не забив в ответ ни одной.

Почему же это случилось?

Както раз Ромишевский и Мишаков пришли ко мне и сказали, что они недовольны своей игрой, что, несмотря на успехи, их игра не приносит им внутреннего удовлетворения, что их действия шаблонны. Спортсмены предложили использовать в средней зоне еще большую взаимозаменяемость, чтобы в некоторых матчах они менялись местами и даже ролями с защитником Олегом Зайцевым. Игорь считал, что в некоторых встречах это уже вполне допустимо.

Это были разумные творческие предложения, и меня обрадовал подход хоккеистов к своим игровым задачам. Однако мне показалось, что к такой игре мы пока еще не готовы. И все-таки я разрешил ребятам играть так, как они хотят, но предупредил, что столь сложное взаимодействие требует еще большей игровой интуиции, что сегодняшней скоростной выносливости может не хватать.

И вот ребята сорвались.

Это может показаться странным, но предыдущие успехи всей команды, и звена в частности, породили у молодых хоккеистов иллюзию, что ЦСКА может позволить себе в игре что угодно, что хоккеистов, равных нам, сейчас нет, и поэтому наша «система» начала экспериментировать в матче со… «Спартаком».

И стоило только Олегу Зайцеву от избытка сил, от желания скорее добиться результата увлечься, потерять бдительность, стоило ему только уйти на фланги, к синей линии, как результат пагубной его неосмотрительности и легкомысленности не замедлил сказаться. За нашими воротами вспыхнул красный огонек бедствия.

Олег перестал быть стержнем обороны. Он не был в этой игре страховщиком, последней нашей палочкой-выручалочкой.

Допустили ошибку и хавбеки, особенно Игорь Ромишевский. Они не почувствовали, что противник силен, настроен сегодня на редкость агрессивно, что надо поэтому повременить с атакой, выровнять игру. Они забыли, что нельзя стараться на сильный удар отвечать немедленно тем же, что надо придержать противника, обеспечить свои тылы, а потом уже нападать. И наши хавбеки, забыв, что они одновременно и защитники, очертя голову рванулись вперед.

И «система», четкая, налаженная, отработанная на многих тренировках, испытанная в ответственнейших матчах, сразу же полетела в тартарары…

Но виновата в этом была, конечно, не сама «система». Идея, заложенная в ней, верна. Верными, по сути, были и предложения Мишакова и Ромишевского. Но им и их товарищам не хватило умение реализовать свои идеи.

Значит, надо требовать более строгого исполнения каждым хоккеистом своих функций. Более внимательно и критически относиться к новым идеям, даже направленным как будто на усовершенствование тактики игры, значит, нужно снова искать и пробовать, проверять все новое в менее ответственных встречах, значит, снова нужно думать, думать и думать…

За это я и люблю хоккей.

А что же наши ребята?

Они не опустили руки, не потеряли веру в «систему». И уже спустя всего три с лишним недели, встречаясь с тем же «Спартаком», Олег Зайцев, Игорь Ромишевский, Анатолий Ионов, Евгений Мишаков и Юрий Моисеев выиграли свои отрезки со счетом 3:1. Только в этот день Ионов играл хавбеком, а Мишаков – на его месте нападающим. Все остальное было по-прежнему.

Меня часто упрекают, что я поторопился, что надо, мол, было заранее готовиться к игре по-новому, подготовить сначала хоккеистов, а потом уже пробовать осваивать новую тактику. Ведь любая перестройка всегда в какой-то степени болезненна.

Но как, позвольте спросить, готовить «систему», если не трогать играющих спортсменов? Ждать, пока подрастут ребята, которые начали с первых своих шагов в хоккее осваивать новую систему, нельзя: на это потребуются многие годы. И потому мы играем по новой тактической расстановке уже четвертый сезон, хотя недостаточно высокий уровень техники нас стесняет по-прежнему.

Это печально, но не трагично: тактические идеи должны опережать технические и даже физические возможности и всего коллектива и отдельных игроков. Они должны звать вперед, служить ориентиром, маяком.

Время – лучший судья, и оно – это мое твердое убеждение – на нашей стороне. Счастье, успех сопутствуют тем, кто ищет.

Но у читателя, видимо, возник вопрос: почему же мы, будучи так уверены в преимуществах, заложенных в новой тактической расстановке, тем не менее не применяем ее в действиях других звеньев?

Я говорил уже, что опытным, сложившимся мастерам трудно переучиваться играть по-новому. А кроме того, одна из причин успехов хоккеистов ЦСКА как раз и заключается в разнокрасочности наших тактических построений. Но «систему» мы готовим и сейчас. Звено молодежной команды уже несколько сезонов играет по принципу – один защитник, два хавбека и два нападающих. И нужно признать, что успехи молодежи несомненны.

Нашу «систему» здорово принял зритель, игра ребят импонирует любителям хоккея, хотя, может быть, на первых порах и не все догадались, в чем секрет их яркой, своеобразной игры.

В первом издании книги этой главы не было. Не могло быть. Позвольте еще раз напомнить о венском чемпионате мира, позвольте еще раз привести некоторые цифры характеризующие действия звена Полупанова. Абсолютный рекорд результативности – 45 процентов их атак заканчивались взятием ворот соперника. Два лучших бомбардира в составе звена – список наиболее грозных форвардов чемпионата возглавили Анатолий Фирсов и Виктор Полупанов. Третий из этого трио, Владимир Викулов, в этом списке – пятый. Тридцать заброшенных шайб и всего три пропущенных – подобного громадного преимущества на чемпионате мира не видели давно. Даже поверить трудно, что такой результат возможен в современном хоккее! В чем секрет успеха звена? Секрет прост: прекрасные хоккеисты играли по новой, неизвестной в мировом хоккее тактической схеме, и соперники так и не смогли приспособиться к их действиям.

Итак, «система» нашла новых исполнителей. Она начала новую жизнь. Вряд ли ошибусь, предсказывая, что на венском чемпионате наша тактическая идея лишь только дебютировала на международной сцене – Вена была пока всего-навсего прологом к спектаклю о завтрашнем дне хоккея.

А. Рагулин оказался прекрасным стоппером. Колоссальная разрушительная мощь его действий общеизвестна.

Два хавбека; Э. Иванов и В. Полупанов, один из которых тяготеет к игре сзади (однако замечу в скобках, что в начале сезона, когда Эдуард был еще полон сил, он сразу же забросил 8 шайб и шел впереди многих форвардов даже своей команды), другой – к игре впереди. И наконец, два быстрых, техничных, опаснейших нападающих – Владимир Викулов и Анатолий Фирсов, получивших дополнительный простор для своих действий. Как видите, состав для «системы» был весьма удачным.

Но вместе с тем было бы неверно думать, что лишь одна новизна тактического замысла, построения атаки и обороны, иные роли игроков решили уснех звена Полупанова в чемпионате мира. Неверно было, с другой стороны, как это делает Кое-кто, приписывать всю удачу одному лишь Анатолию Фирсову, выдающемуся хоккеисту, играющему в этом звене. Разумеется, личность в хоккее, сильного хоккеиста нельзя снимать со счета: сила каждой команды, любой тройки складывается из силы отдельных мастеров, составляющих эту тройку, и естественно, что чем более одаренные спортсмены собрались в той или иной тройке, команде, тем сильнее и все звено, вся команда.

Вместе с «системой», вместе с Фирсовым, действительно много сделавшим для становления звена, причину успеха объясняет в значительной степени и необыкновенное трудолюбие спортсменов.

Хотя я считаю, что решающим испытанием для определения мастерства хоккеиста является матч, особенно официальный, тем не менее мастерство приходит главным образом лишь после тренировок с участием этого спортсмена. Как он относится к занятиям, насколько стал уже сам для себя тренером, то есть насколько творчески относится он к заданию, какие функции умеет выполнять, степень его понимания существа тренировки, темпы роста личного мастерства, отношение к товарищам – вот что определяет повышение уровня игры хоккеиста.

Новая тактическая идея вдохновила пятерых наших спортсменов – А. Рагулина, Э. Иванова, В. Викулова, В. Полупанова, А. Фирсова. Они тренировались особенно усиленно. С вдохновением, с повышенным интересом. И если на фоне трудолюбивой команды эта звено выглядят чуть-чуть повыше всех остальных, то именно в этом я и вижу первопричину успеха наших ребят.

Новая идея помогла спортсменам, вдохнула в них дополнительные силы, позвала к новому труду.

Это звено выгодно выделяется не только охотой к объемным тренировкам, но и фантастическим стремлением соревноваться. С кем бы они ни играли, против кого бы ни действовали на тренировке, они стараются постоянно побеждать. Сейчас в этой «системе» Иванова сменил юный Лутченко – хоккеист с огромным игровым потенциалом в объемной роли хавбека.

Наверное, можно сказать, что я излишне рискую, пытаясь рассказать хотя бы коротко о будущем хоккея. Зачем этот риск? Зачем играть с будущим; ведь легко и ошибиться? Но разве может прийти успех, если мы не будем фантазировать, думать о грядущем пытаться предугадать его?

Согласитесь, что все-таки лучше ошибиться в этих размышлениях, нежели вообще отказаться от всяких попыток понять тенденции развития мирового и отечественного хоккея.

Несколько общих замечаний. Я говорю общих, потому что эта тема могла бы вырасти в другую книгу.

Каким я вижу хоккей семидесятых годов?

Бесспорно, сама жизнь заставит поднять уровень атлетизма, физической подготовки спортсменов. И в нашем и – особенно – в мировом хоккее. Иностранные команды, используя опыт сборной СССР, значительно усилят скоростное маневрирование, разовьют качество ловкости, у их, хоккеистов прибавится физической силы, столь необходимой для сохранения игровой свежести в ходе матча и для силового единоборства.

Убежден, что время, пребывания на игровой площадке будет использоваться более рационально, максимально. Спортсмены станут стремиться «выпулитъ», весь свой физический и волевой заряд в возможно кратчайшие сроки. Стало быть, темп игры еще более возрастет. Причем не только за счет бешеного скоростного катания, но и за счет сложного силового единоборства, сложных игровых приемов, большой, неудержимой активности игроков на поле.

Используя опыт предшественников, молодое поколение усовершенствует свое техническое искусство. Техника сможет легко обслуживать тактические замыслы хоккеистов, игру высокого темпа, она будет богаче и экономнее. Все технические приемы будут выполниться быстро, накоротке. Но это вовсе не значит, что приемы будут простые, такими они станут казаться только с трибун, на самом же деле они будут, замысловатые, замаскированные, ведь обстановка на «поле» будет все время осложняться.

Убежден, что мы увидим на хоккейном поле не одного мужественного, смелого хоккеиста, – такими станут все, игра будет более зрелищной, и новые вместительные дворцы спорта, которые появятся в наших крупных городах, не сомневаюсь, будут заполнены всегда.

Не хочу спорить, каким будет хоккей – коллективной или индивидуальной игрой. Наш хоккей будет, несомненно, по-прежнему коллективным. Искусство ведущих мастеров вырастет, усовершенствуется, приобретет еще больший блеск, и вместе с тем, став великими мастерами, наши «звезды» не превратятся в премьеров, все будут играть так, чтобы было, удобно партнеру, полезно команде.

Главный компонент хоккея будущего – тактика.

Уже в ближайшее время хоккей станет игрой более, высокого темпа. Убежден, что от наших сегодняшних спортсменов можно ждать новых скоростей и с ними можно играть в более коротких отрезках, действовать с шайбой более быстро, быстрее преодолевая расстояния. Но не думаю, что в скорости бега хоккеистов можно добиться еще больших успехов. Можно рассчитывать на усиление темпа лишь за счет скоростного маневра игроков без шайбы. Этот маневр игроков, предлагающих себя партнерам, может быть более разнообразен и интенсивен.

Возрастёт стремление каждого хоккеиста предлагать себя, а медленно это будет делать нельзя. Стало быть, в большом хоккее останутся лишь те, кто обладает скоростным взрывом, иначе игрок не сможет все время участвовать в игре, получать шайбу, приносить пользу команде.

Изменится понимание хоккея. По-иному будет строиться атака и оборона.

Сейчас за единицу времени (за минуту) наши ведущие хоккеисты, лучшие звенья делают до десяти-двенадцати самых главных тактических ходов: я имею в виду острые передачи партнеру, острую обводку, хлесткие броски или, наоборот, вступление в единоборство, разрушение атаки соперника. В хоккее будущего за эту же минуту всех этих решений будет выполняться до двадцати пяти – тридцати. Это значит – никаких пауз, никаких долгих размышлений. Это значит, что на поле нет ни одного равнодушного. Это удивительно высокая занятость хоккеистов, целиком поглощенных игрой.

Сейчас, разбирая игру, мы часто говорим спортсмену, попавшему в сложную ситуацию, чтобы он сделал паузу, подождал помощи партнеров, «подержал» шайбу. Через несколько лет мы будем ему говорить – сам решай, Сам помогай своими хитрыми и неожиданными действиями партнерам, создавая для них благоприятные ситуации. И если это будет так, а я в этом не сомневаюсь, то тогда медленному спортсмену, тугодуму, лентяю, хоккеисту, не умеющему жертвовать собой во имя успеха товарищей, быстро устающему, малоинициативному делать в хоккее станет нечего.

Мы не только ждем будущее, мы готовимся к нему.

Уже сейчас у нас есть упражнения, готовящие, на наш взгляд, игрока к хоккею завтрашнего дня. Например, на тренировках звено часто играет сейчас в две, три, четыре шайбы, атакуя ворота: при этом спортсмены учатся ориентироваться на площадке, приучаются играть все время быстро, мгновенно решать, соображать, принимать интересные и хитрые решения.

Конечно. спортсмены будущего, несомненно, используют богатые традиции наших дней. Однако появятся и новые тактические идеи. Острота действий спортсмена будет соревноваться с остротой его мышления.

Появятся и иные тактические расстановки. Не сомневаюсь, что будущее принадлежит «системе» с двумя ее хавбеками и двумя нападающими и стоппером. Той «системе», о которой мы говорили. Она потребует изменения тренировочного процесса, но тренировки не станут продолжительнее. Они будут, более концентрированными, интенсивными. Ибо нельзя научиться играть в хоккей по-новому, тренируясь по-старому.

Готов на пари: будущее нашей тактики – именно в «системе».

КОМАНДА: ЕЁ ПРОБЛЕМЫ, СМЕНА ПОКОЛЕНИЙ

ТРОЙКА НАПАДЕНИЯ

…1957 год. В тройку Локтев – Александров – Черепанов я решил поставить новичка. И поставить не куда-нибудь, а в центр, передвинув Александрова на край, а Черепанова поставить в другое звено.

Вечером ко мне пришли Костя Локтев и Веня Александров.

– Анатолий Владимирович! Очень просим вас не ставить к нам в тройку этого юнца… Не сыграем мы с ним…

Юнца… А самому Александрову – 21 год. Локтев немного старше – 24. Я сразу же понял тогда, чего боятся Вениамин и Костя. Эти молодые парни вместе с Александром Черепановым всей тройкой были кандидатами в сборную. И им казалось, что без опытного мастера, с новичком они в сборную не попадут.

Кроме того, и это я тоже понял, Александрову, центральному нападающему тройки, не хочется переходить на край, на место Черепанова, уступать центр, а стало быть, и имя тройки, какому-то новичку.

Может, и не стоило бы об этом случае вспоминать. Но, как говорится, тут «ни убавить, ни прибавить». Был такой эпизод в истории армейского хоккейного клуба. Был, и ничего здесь не поделаешь.

Создавая новую боевую тройку, тренеру приходится учитывать великое множество самых разнообразных обстоятельств. И характер спортсмена, и его игровые навыки, и его творческий почерк, и его понимание общих принципов хоккея, и возраст, и темперамент, и… да мало ли что нужно учитывать, когда создается не большой коллектив людей, которым предстоит в течение ряда лет быть все время вместе, рядом, Ведь когда армейские хоккеисты проходят тренировочные сборы, они и за столом сидят и в комнатах живут вместе, звеньями. Совсем не прост он, этот процесс притирки, сживания, если так можно выразиться, характеров.

К сказанному остается только добавить, что юнцом, с которым не хотели вместе играть Александров и Локтев, был семнадцатилетний Саша Альметов. И не было потом в нашей команде друзей более верных, чем это звено.

Прежде всего тренер «создает» его в своем воображении. Есть одно непременное условие: это будущее, пока еще только проектируемое звено тренер должен видеть как бы из завтрашнего дня нашего хоккея.

Новое звено – это идеал тренера, его заветная мечта. И потому, прежде чем начать комплектование звена, тренер просто обязан отчетливо представить себе, как оно будет играть тактически, как будет изменяться рисунок его действий по ходу игры, каким будет техническое вооружение спортсменов, его составляющих.

Если говорить о спортивной стороне комплектования звеньев, то прежде всего приходится учитывать скоростные качества кандидатов в это звено. Их стартовую скорость, скоростную выносливость, их «взрывные» качества, умение резко спуртовать. Ведь если, к примеру, центральный нападающий движется медленнее, чем крайние, то он не будет успевать ни к завершению атак, ни на помощь к партнерам.

В свое время, лет эдак пятнадцать назад, в функции центрального нападающего входила задача обеспечивать тылы крайних, и потому этот центр мог уступать в скорости своим партнерам» Так, например, играл Виктор Шувалов, когда подстраховывал Бабича и Боброва.

Но тот снег растаял, те годы давно утекли. Сейчас хоккей стал совсем иным.

Сегодня грани между действиями центрального и крайних нападающих стираются. И потому было бы ошибочным включать в амплуа центрфорварда задачу подстраховки крайних, заставлять его играть осторожно, не увлекаясь, избегая риска.

Нет еще и еще раз выступаю против универсализации! Амплуа сохраняются и будут, видимо, жить еще долгие годы. Но это не значит, конечно, что каждому хоккеисту не нужно уметь выполнять функции партнера и самые разные подсобные роли.

В современном хоккее значительно, повысились требования к защитникам. По классу игры они теперь не уступают своим партнерам из нападения. Вспомним Сашу Рагулина, признанного лучшим защитником мира 1966 года. В списке ведущих бомбардиров(!) турнира он, защитник, был одиннадцатым.

В наших внутрисоюзных соревнованиях команды выступают сейчас с тремя тройками нападающих и тремя парами защитников. (Я пока не говорю о «системе».) Появилась возможность более стабильного «привязывания» троек к какой-то определенной паре защитников. И потому мы вправе теперь требовать, чтобы все игроки, уже не в тройке, а в пятерке были равны по своему игровому мастерству, и прежде всего по своим скоростным качествам. И если один из защитников «катится» медленнее, то это уже не пятерка, а четверка…

Вовсе не обязательно, конечно, чтобы хоккеисты одного эвена играли одинаково. Одинаково или похоже обводили соперников, одинаково держали клюшку, любили бросать с одной руки и т. д. Напротив, соперникам гораздо труднее бороться против тройки, где все не похожи друг на друга, где каждый играет в своем, неповторимом ключе. Защитнику трудно противостоять трем очень разным мастерам, каждый из которых действует по-своему. В мгновенно изменяющихся ситуациях психологически крайне трудно перестраиваться по нескольку раз в течение 40–50 секунд.

Это относится и к игре защитников: хорошо, когда игровая манера одного совершенно непохожа на творческий почерк второго. Прекрасно подобранной парой защитников, где один дополнял другого, я считаю пару Николай Сологубов – Иван Трегубов, едва ли не сильнейшую в истории нашего отечественного хоккея.

Но, безусловно, самое важное обстоятельство, которое необходимо учитывать при формировании звена, – это единство понимания хоккеистами общих принципов игры, всей тактики современного хоккея.

Все звено должно одинаково представлять задачи, которые стоят перед ним, одинаково, понимать тактику игры в разных зонах площадки.

Одним из самых совершенных звеньев нашей команды, да и, пожалуй, в нашем советском хоккее я считал и считаю звено «А».

В звене «А» играли Константин Локтев, Александр Альметов, Вениамин Александров. Три заслуженных мастера спорта, три олимпийских чемпиона, неоднократные чемпионы мира и Европы.

Играли вместе они, как я уже писал, с 1957 года, то есть почти десять лет. И потому, конечно, были сыграны до предела. О них даже не скажешь, что понимают друг друга с полуслова. Кажется» в игре между ними устанавливается незримый прямой контакт.

В мгновение ока они читали мысли друг друга, каждый предугадывал действия своего партнера. Не уверен, что не повторюсь, об этих ребятах я писал в книге и в первых главах, но не могу сейчас не рассказать о них поподробнее. Честное слово, ребята этого заслужили! И самое главное – на игре этого первоклассного звена может учиться молодая хоккейная поросль.

Итак, тройка Локтев, Альметов, Александров – тройка гроссмейстеров хоккея.

Самый старший и самый опытный в этой тройке – Константин Локтев; Первый матч за ЦСКА он сыграл в 1954 году.

Костя – большой мастер. Играл довольно своеобразно. Клюшку держал в вытянутой руке, шайба далеко впереди. Тем самым он как бы провоцировал соперника. Тому кажется, что Локтева легко поймать на корпус, с ним легко столкнуться. Он не успеет увернуться: ведь шайба далеко, обманный финт сделать невозможно. И все-таки в самое последнее мгновение каким-то совершенно непостижимым образом Локтев уходил в сторону и мчался к воротам, оставив сзади растерянного защитника, так и не понявшего, что же произошло.

Локтев играл резко, мужественно, порой даже действовал на грани удаления. Не боялся идти на огромной скорости вдоль борта, сражался за шайбу до последней возможности.

Это очень трудолюбивый спортсмен. И работал и играл честно. Не допускал и мысли, что кто-то может за него проделать лишнюю работу. Много и умно самостоятельно тренировался. По уровню своего развитии, по объему знаний, и общих и специальных, по уровню, наконец, своего хоккейного мышления вполне готов к тренерской работе.

Раньше был неуживчивым, задиристым парнем. Случалось, в игре в пылу ожесточенной борьбы грубил. Крайне болезненно и нервно переносил попытки соперника сыграть резко.

Уверен, что Федерация хоккея постудила правильно, наказав несколько лет назад его за грубость. Костя – парень умный и все воспринял правильно, сделал верные выводы. А не будь этого строгого наказания, мы, пожалуй, так я не имели бы сегодняшнего Локтева, огромного мастера, бойца (но не забияку), игрока экстра-класса.

Потом к Константину пришла обычная человеческая мудрость. Он спокоен, уравновешен. С ним считаются, его уважают, к его мнению прислушиваются. Костя – веселый, остроумный человек, понимающий толк в хорошей шутке.

Вместе с житейском мудростью к Локтеву пришла и спортивная мудрость. Великолепный тактик, рассчитывающий на много ходов вперед, он умно и смело вел атаки. Теперь его не выводил из себя грубый защитник. Костя не давал сдачи. Он предпочитал его обыграть. На первенстве мира 1966 года Константин Локтев был признан лучшим нападающим мира. Это была справедливая плата за долгий терпеливый труд и большое искусство, дань уважения к рыцарским качествам спортсмена.

На левом крыле этого звена играет еще один большой мастер хоккея – Вениамин Александров.

Я уже говорил, что Веня – воспитанник нашей хоккейной школы. Сейчас ему 30, и он прославленный, известный во всем мире хоккеист. Но я помню не только бурное восхищение советских и чешских, шведских и финских зрителей его мастерством, помню не только огромные транспаранты с фамилией «АЛЕКСАНДРОВ» на стадионах США и Канады. Я помню и первые шаги Вени в большом хоккее.

Спортивная биография этого мастера сложилась на редкость удачно. Он заиграл в основном составе еще в то время, Когда играли Бабич и Бобров, и с тех пор вот уже свыше десяти лет считается одним из ведущих хоккеистов страны.

Главное оружие Александрова – многогранная совершеннейшая техника. Он никогда не разрешает себе останавливаться на достигнутом, изученном, апробированном. Замечательный французский художник Дега говорил: