Дмитрий Тарабанов
      ПОД ЮБКОЙ РЕАЛЬНОСТИ
      ШЕСТЕРНИ СУДЬБЫ
      рассказ
      Рука стекломойщика сунула через открытое окно автомобиля пластмассовую куклу. Старую, не китайскую - добротного советского производства. Распахнутые зеленые глаза с жесткими, как щетина зубной щетки, ресницами, равнодушно смотрели в мою сторону. Платьице на кукле было розовым, и шили его, наверняка, из детской ночной рубашки. - Друг, ты знаешь, что это за кукла? - завороженным полушепотом спросил чумазый стекломойщик. - Мальвина. С белыми волосами только, - вежливо ответил я. Захотелось, быстрее сунуть стекломойщику заработанные им гроши и катить в город. Его лицо, покрытое шрамами и перепачканное смазкой, казалось мне сейчас отвратительным. - А знаешь, что у нее под юбкой? - У кукол под юбкой ничего нет, - с ухмылкой ответил я. Демонстративно потянувшись в задний карман джинсов, достал бумажник. - Сколько я тебе должен? Пять? Десять? - Нет, погоди, друг, - он ткнул куклой мне в лицо. - Ты просто юбки не поднимал. Попробуй. - Я вообще в город спешу... - понизив голос, начал я. - Подними-подними! Я вздохнул. Будь я более наглым, щелкнул бы я этого парня по носу. А так... В конце концов, что мне стоит задрать тряпку на какой-то пластмасске? - Вот видишь, - удовлетворенно сказал стекломойщик, когда я нехотя приподнял пальцем розовую тряпочку. - Я же говорил, что там что-то есть. Стекломойщик оказался прав. В развороченном пластмассовом животе глубоко сидела микросхема с шестеренками. Шестеренки, окислившиеся до синеватого цвета, не двигались. Я подумал, что такую дырку могли проделать паяльником или детским выжигателем... - Это модель почти каждого человека, который тебя окружает. Они все ненастоящие. Они - схемы, - стекломойщик шумно вдохнул воздух и продолжил: - Ты, например, чувствуешь себя счастливым? - Д-да, пожалуй, - ответил я. - Если бы только не коровы, попадающиеся на пути. - Тебе всего хватает. Ты ничем серьезным не болен. Тебе частенько многое сходит с рук. Может быть, тебе даже везет. Не в лотереи и не по крупному, но достаточно, чтобы поднять тебе настроение. Короче, ты счастлив! - В общем-то, да. - А они? Калеки, безработные, нищие, убийцы, зэки? Они счастливы? Вот я, по-твоему, счастлив? - Нет, конечно... - я осекся. - Наверное. Стекломойщик опустил придерживаемый пальцем подол платья на пластмассовые коленки. И засмеялся. - Нет, они не несчастливы. Их попросту нет. И меня нет. - Да ну! И меня, значит, тоже? - Нет! - сказал он резко и высунул руку из моей машины. - Ты есть. В этом мире живут только в меру счастливые люди. Все остальное - схемы. Как эта кукла. Стекломойщик пристально посмотрел на меня. В его глазах полыхало раскормленное безумие. - Ладно, - поторопил я. - Приятно, конечно, было с тобой пообщаться, но мне надо обратно. Дам тебе пятнадцать гривен, чтобы ты только молчал по поводу коровы. Я протянул через окно деньги, а дорожный экзистенциалист тотчас сложил купюры вчетверо и засунул в карман промасленного костюма. - Не беспокойся, - с отрешенной улыбкой заверил он меня. - Ты счастливый человек. Со счастливыми людьми ничего плохого не происходит. Поверь.
      Вернувшись в город, я почти сразу забыл все неприятности, происшедшие на дороге. Развез груз крабовых палочек по магазинам, собрал с получателей подписи, пообедал в автомобильном кафе. Вернулся домой я уже под вечер, быстренько почистил картошку и поставил кастрюлю на плиту. Сидя в потемках у голубого огонька, я грустно поглядывал на недочитанную книжку Брехта и думал. Предположим, я и впрямь счастливый. Образование высшее. Есть работа, хоть и не по специальности. Квартплата небольшая, воду горячую не выключают. Да и хулиганов как-то обминать удавалось... В общем, все, что нужно для полного счастья. Ну, разве что такой же счастливой женщины не достает. Все не хватает времени, чтобы заняться этой проблемой серьезно. Вот доживу до первого отпуска... Когда стало совсем темно, и вода в кастрюле угрожающе забурлила, я оторвался от засиженного стула и потянулся к выключателю. Лампочка под узорным плафоном, принесенным с блошиного рынка, ярко вспыхнула и потухла. Я пощелкал выключателем дюжину раз. Перегорела. Картонные коробочки в шкафу с посудой пустовали. Я вспомнил, как доставал последнюю лампочку два месяца назад и отмечал, что следовало бы сходить на рынок за пополнением. Как всегда, забыл... "Лишняя" лампочка отыскалась в бра. Вскарабкавшись на кухонный стул, я принялся выкручивать замутневшую стоваттку. Та не желала поддаваться: возможно, цоколь раскалился и оплавил пазы патрона. Пришлось надавить сильнее... С неприятным тонким звоном лампа лопнула и рассыпалась на мельчайшие осколки. Я брезгливо отдернул руку и поспешил стряхнуть стекло. Поднеся ладонь к свету горящей конфорки, я с удивлением обнаружил, что на ней нет ни единого пореза. Повезло. Я осторожно спустился со стула и, достав совок с метлой, собрал стекло. Только в ванной я заметил, что на ладони в нескольких местах проступила кровь. И все-таки отделался малой бедой, - думал я, обрабатывая рану перекисью. - Осколок мог и зайти под кожу, и попасть в кровеносный сосуд. Мало ли приходилось слышать о таких случаях? Что там говорил об этом утренний стекломойщик?
      Через закрытое окно рабочего минивэна я наблюдал за грузчиками. В зеленых комбинезонах, со щетиной на лице, они волокли тележки, груженые морепродуктами. Один из них наполнял кузов моей машины свежезапечатанными пакетами крабовых палочек. Схемы. Живые куклы с биологическими микрочипами. Выдуманные для выполнения одной функции бесчувственные персонажи. Или манекены, которые кажутся людьми только из-за того, что меня подвергли принудительному гипнозу. "Они не несчастливы. Их просто нет..." - Все, здесь загружено. Четырнадцать ящиков. - Мужчина за тридцать пригнулся у окна и показал оттопыренный большой палец. Я ответил ему таким же жестом. - Спасибо. Грузчик отвернулся и двинулся к следующей машине. Я смотрел ему вслед сквозь прищур, словно надеясь разглядеть проржавевшие шестеренки. Шестеренок сквозь ткань комбинезона видно не было. Я завел машину и покинул завод. "Со счастливыми людьми ничего плохого не происходит". Утверждение казалось мне абсурдным. Мои родители неустанно втолковывали, что человек, начинающий свою жизнь хорошо, обречен на худой конец. Мне ничего не стоит пересказать сейчас список людей, которые сперва подавали большие надежды, а потом сломались. Интересно, из них вылетали болтики, винтики и пружины? Поэкспериментировать? Привычной дорогой я возвращался в город. Трасса, огибающая мыс, плавно стелилась под колеса минивэна. Волосы шевелил осенний морской воздух, наполненный запахом соли и криками чаек. Опустевшие пляжи далеко внизу, сплошь усеянные курортным мусором, смотрелись угрюмо и печально. Впереди появилась фигурка голосующего туриста. Издали он походил на улитку, несущую на спине непомерно огромный домик. Я вдавил педаль газа. Стоящий посреди трассы человек не сразу сообразил, что происходит. С двухметровым рюкзаком он не мог свободно бежать, потому попытался его скинуть. Я настиг бедолагу у края трассы. Турист в грязной курточке треснулся о правое крыло моего минивэна, и мне показалось, что вместе с противным звуком мягкого удара я слышу звон и скрежет разлетающихся шестеренок. Но... мне показалось.
      Оставив машину на полупустой пригородной стоянке всего в полутора километрах от места преступления, я осмотрел помявшийся за вчерашний и сегодняшний дни перед. Потом побрел под зонтики барчика. Поцеживая из бутылки колу, я стал ждать. Примерно через час появилась милицейская машина. Она завернула с трассы и заехала на автостоянку. Служащий в темно-синем комбинезоне встретил офицера и после недолгого разговора указал на меня. В этот момент я засомневался. Каким же я был дураком, позволив себе поверить в совершенно абсурдную теорию, навязанную придорожным бродягой! Но я сидел неподвижно, не прекращая казнить себя за глупость. - Ваша машина? - спросил офицер, указывая на минивэн. - Моя, - откликнулся я из-под зонтика. - Пройдемте. Разберемся. Мы подошли к автомобилю. Я сразу же предъявил права и пропуск на предприятие. - Что за следы на капоте? И кровь? - офицер пристально посмотрел мне в глаза из-под пластикового козырька. - Человека сбил. - Угу, человека, - кивнул блюститель. - И давно? - Утром. Жду, пока вы соизволите приехать и арестовать меня, - я пожал плечами. - Дождались, - офицер присел перед капотом машины и провел рукой по трубочкам радиаторной сетки. Я молча наблюдал. Наконец он выпрямился в полный рост, держа кончиками пальцев комочек шерсти. - Корова, - сказал он. - Вы сбили корову. - Он рассмеялся, сбрасывая с себя напряжение. - Да, - вздохнул я. - Выбежала на трассу неожиданно, а развернуться тут особо негде... Так уж получилось. - Ничего страшного. Я и сам раз сбивал корову. Спешил на работу, а она откуда не возьмись... - Я должен заплатить штраф? - спросил я. - Штраф? - офицер задумался. - Не припомню, платят ли штраф за ненамеренное убийство скотины на дороге, но... Раз уж мы познакомились, то от штрафа не откажусь. Думаю, сотни с меня будет достаточно. Вздувшиеся вены на протянутой за деньгами руке напоминали спрятанные под кожей разноцветные провода.
      Все схемы. Куклы с часовым механизмом в проплавленном брюхе. Грубые и несчастные. Массовка, созданная для того, чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливым, в сравнении с этими. Со схемами. А если бы я не предпочел станции техобслуживания грязного стекломойщика увидал бы я ту изнанку реальности? Или продолжал бы считать себя среднестатистическим, никому не мешающим везунчиком? Лампочка - пронесло. Потом убийство на дороге, - пронесло. Если третий раз мне повезет, я соглашусь с бродягой. И окончательно доверюсь судьбе. Итак, опыт третий. Педаль акселератора. Газ. Ручник на четвертой передаче. Руль плотно сжат. Поехали! В прошлом году здесь сорвался экскурсионный автобус с детьми. Не смог разминуться с грузовиком. Просто так - юркнул в пропасть. Сначала на месте сломанного ограждения каждый день появлялись новые цветы. Теперь цветов не стало. Но ограждение так и не восстановили. Передние колеса перепрыгивают через насыпь, потом провисают... И в следующую секунду я, минивэн и груз крабовых палочек вместе несемся навстречу вставшей стеной водной глади. Ох, если бы чертов экзистенциалист оказался прав...
      Ни звона срывающихся механизмов, ни снопов искр. Только громоподобный всплеск... Целых две недели в больнице меня выхаживала приятная медсестра. Вся белая, сияющая и пышущая свежестью, она служила бальзамом не только моей сломанной ноге, но и моей мужской сущности. Вечерами по четным дням мы ворковали вместе, а под конец второй недели уже целовались, и мои руки нахально поглаживали ее обнятые белыми колготками ножки. Сегодня я позволил себе забраться ей под юбку. То, что это понравилось нам обоим - хорошо. У нас намечается довольно-таки многообещающее будущее. Но скорее меня обрадовал тот факт, что я не нашел под юбкой шестеренок. Ни плат, ни часовых механизмов. Женщина была настоящей. И в этом я, впрочем, с самого начала не сомневался. Итак... Образование высшее. Работа есть, хоть и не по специальности. Квартплата небольшая, воду горячую не выключают. Да и хулиганов как-то обминать удавалось... Плюс женщина, на которую у меня, наконец, нашлось время. На больничном, правда... Ну и один маленький экскурс под юбку реальности. Для полного счастья. Вот так и живем. И нас двоих такой расклад дел целиком и полностью устраивает. Что? А вас - нет? Вы чувствуете себя несчастными? Вам чего-то серьезно не хватает? Могу вам только посочувствовать, с-х-е-м-ы.
      20.09.02 Николаев