Сесиль Гилликрист смеялась, подставив лицо солнцу. Легкий утренний ветерок обвевал ее взъерошенные волосы, луговые травы игриво цеплялись за юбки. Она шла через луга, держа за руку крохотную девчушку.
      Сесиль подбросила девочку вверх, с любовью глядя в ее глаза, такие же синие, как у нее самой, смотревшие из-под неожиданно темных волос. Безмятежность этого утра проникала в ее душу, наполненную миром и спокойствием, которые она нашла здесь, в замке Коэ, на границе с Англией. Она поцеловала шелковистые кудри дочери и прошептала:
      – Солнце уже поднялось, дорогая, нам лучше вернуться домой.
      Она посмотрела на двоих мужчин, стоявших в отдалении и держащих под уздцы ее и своих лошадей. Иан разрешал ей ранние утренние прогулки только в сопровождении охраны. Он часто поддразнивал ее, заявляя, что она приучила к бродяжничеству их Линдел, но не препятствовал, если они обе были под надежной охраной.
      Имя, которое она выбрала для ребенка, родившегося чуть больше, чем через год после их свадьбы, пришлось Иану по душе. Их не смущало то, что оно было необычным, оно удачно сочеталось с именами Энн и Сесиль. Самой же Энн Линдел Сесиль Гилликрист было все равно, как звучит ее имя. Она знала лишь одно, что она нежно любима.
      Направляясь к сопровождающей ее охране, Сесиль заметила всадника, появившегося из-за стен восстановленного замка Коэ. Улыбка тронула ее губы, не узнать Иана было невозможно. Она была уверена, что ни у кого из мужчин не было таких широких и сильных плеч, ни у кого не было такой блестящей посадки.
      Она стояла и ждала, когда он подъедет, с любовью глядя на дочь, которую баюкала, нежно прижимая к груди. Когда Иан подъехал, она с улыбкой протянула ему Линдел, а сама обернулась к охраннику, который подвел ее лошадь.
      Оседлав лошадь, она потянулась к Иану для поцелуя, нежась в нескрываемой им любви. Прикосновение его губ, нежное и одновременно требовательное, вызывало легкий трепет. Почувствовав ее реакцию, Иан довольно ухмыльнулся. Она сморщила нос и засмеялась:
      – Ты хотел бы продолжить?
      Она не чувствовала смущения, признаваясь в своем желании, и Иан рассмеялся.
      – Я думаю, что мне с тобой очень повезло, что ты такая, какая есть. Правда, я думаю так не всегда, – добавил он, вспомнив о тех случаях, когда она шла ему наперекор. Последний из них – ее появление в Коэ до окончания строительства замка. Он оставил Сесиль в безопасности в замке Дейлисс, но через неделю после его отъезда она собрала свои пожитки, завернула в одеяла Линдел, тогда еще совсем крошку, и появилась в Коэ. Несмотря на его яростное сопротивление, она проникла в несколько уже готовых комнат замка и расположилась в них – так же уютно, как в его жизни и сердце.
      Сесиль ответила смехом на эти слова. Благодаря ее способности постоянно радоваться жизни, Иан снова научился смеяться так же, как научился прощать и любить. Ему хотелось разделить с ней радость прекрасного утра, и он поспешил ей навстречу. По крайней мере, это была одна из причин. Другой причиной была тревога, охватывавшая его всякий раз, когда она отсутствовала слишком долго.
      – Я получил ответ от лорда Мирдаха. Он не против того, чтобы выдать свою дочь замуж.
      Сесиль обрадовалась, почувствовав удовлетворение в его голосе.
      – И когда ты скажешь об этом Тавису?
      – Я отправлю гонца сегодня утром. – Хотя Сесиль напомнила ему о предстоящих трудностях, настроение Иана от этого нисколько не ухудшилось.
      – Узнав об этом, он должен будет мчаться к нам сломя голову, – прошептала она.
      – Точно так, любимая, – сказал он, – и вот тогда ты сможешь убедить его в разумности этого союза.
      – В разумности? Нет, я расскажу ему, что мне понравилась эта девушка и что мы с ней похожи характерами.
      Иан в страхе посмотрел на нее.
      – Ты не сделаешь этого!
      – Ты думаешь, это его испугает? – озорно спросила она. Взглянув на его испуганное лицо, она смягчилась. – Не бойся, Иан, я сделаю все, что в моих силах, чтобы все прошло без сучка и задоринки. – И она сдержит свое слово, потому что хочет видеть Тависа таким же счастливым, как они с Ианом. Тавису требовалось много времени, чтобы залечить свои раны. Он винил себя в смерти Элспет и их ребенка, которому не суждено было увидеть свет. Он проклинал тот час, когда связался с Данмаром. Не поступи он так, не было бы того ужасного утра.
      Иан расслабился. Если кто и мог склонить Тависа в пользу этого брака, так это Сесиль. Его своенравная, желанная, верная Сесиль.
      – Я люблю тебя, – сказал он с нежностью, вкладывая в эти три слова так много, как никто другой до него.
      – Я люблю тебя так же нежно, – ответила Сесиль, не замечая ни дочери, которую Иан держал на руках, ни всадников, едущих следом. Чувство к Иану всецело поглотило ее. Изгнанник, наконец, обрел свой дом.