Харухи, которую я не видел со времени последней встречи на площади два дня назад, как и прежде надула губы и скорчила кислую мину. Не успел я подумать, что в последнее время она стала выглядеть симпатичней, как вот — опять ее прежняя хмурая физиономия.
      — Послушай, Судзумия, а ты знаешь историю про синюю птицу счастья?
      — Это еще что такое?
      — А, ладно, ничего. Проехали.
      — Раз ничего, так и не спрашивай.
      Харухи бросила на меня исподлобья сердитый взгляд, но тут явился учитель Окабе и начался урок.
 
      В тот день от Харухи во все стороны излучалась аура недовольства, что полностью ощущала на себе моя спина. Никогда еще звонок с уроков не был для меня таким облегчением. Как полевая мышь, спасающаяся от бушующего пожара, я бежал в литературную комнату в надежде на спасение.
      Читающая фигура Нагато стала уже настолько привычной декорацией клубной комнаты, что казалась неотделимой деталью интерьера. Я обратился к Коидзуми, пришедшему чуть раньше меня.
      — Только не говори, что тебе тоже надо поговорить со мной о Судзумии!
      В комнате нас было только трое. Харухи сегодня дежурила, а Асахина еще не пришла.
      — Ага, «тебе тоже», говоришь? Значит, разъяснения других заинтересованных сторон ты уже получил?
      Коидзуми мельком глянул на Нагато, поглощенную чтением книги, взятой на днях из библиотеки. Не нравится мне его тон всезнайки.
      — Пошли, поговорим где-нибудь еще. Если Судзумия-сан нас услышит, будут проблемы.
      Коидзуми повел меня в столовую к столикам на открытом воздухе. По пути он купил в автомате кофе и передал его мне. Два парня за круглым столиком — странно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь.
      — И что ты уже знаешь?
      — В целом, что Судзумия — не обычный человек.
      — Что ж, тогда все просто. Да, ты прав.
      Может, это шутка такая? Все три участника «Бригады SOS» сообщают мне, что Судзумия — вроде как не человек. Может, вызванная глобальным потеплением жара на них так влияет?
      — Для начала хотелось бы услышать, кто ты на самом деле.
      Так, пришельцы и гости из будущего у нас уже есть.
      — Ты ведь не хочешь сказать, что ты экстрасенс?
      — Не хотелось бы так сразу говорить, — Коидзуми поводил из стороны в сторону чашкой. — Возможно, это и будет несколько неточно, но думаю, экстрасенс — наиболее близкое по значению слово. Да, я — экстрасенс.
      Я молча пил свой кофе. Клал бы поменьше сахара — слишком сладкий.
      — На самом деле, планов так внезапно переводиться к вам не было, но обстоятельства изменились. Не ожидалось, что эти двое так легко войдут в контакт с Судзумией Харухи. До сих пор они просто вели наблюдение издалека.
      Да он о Харухи как о каком-то экзотическом насекомом говорит!
      Заметив, что я нахмурился, он продолжил:
      — Спокойно, спокойно. Мы тоже прилагаем все усилия! Мы не собираемся причинять вред Судзумии-сан, наоборот, мы стремимся оберегать ее от критического состояния.
      — Ты сказал «мы»? Значит, есть еще экстрасенсы вроде тебя?
      — Ну, нас не так много. Так как я — один из рядовых, то точно этого не знаю, но думаю, в мире нас около десяти. Все мы относимся к «Корпорации».
      Ну вот, еще и «Корпорация».
      — Я не знаю, что она представляет собой или сколько человек в ней состоит. Похоже, все управляется какими-то шишками наверху.
      — …Хорошо, так эта секретная организация, эта «Корпорация», чем же она занимается?
      Коидзуми промочил горло остывшим кофе.
      — Как ты уже мог догадаться, «Корпорация» была основана три года назад и основной ее задачей является наблюдение за Судзумией Харухи. В общем и целом, только ради этого организация и существует. Это все понятно. Я не единственный агент «Корпорации» в этой школе, кое-кто уже проник сюда, я лишь переведен на подмогу.
      У меня в голове всплыло лицо Танигути. Он ведь говорил, что учится в одном классе с Харухи со средней школы. Может, он тоже такой же, как Коидзуми?
      — И что же?
      Коидзуми без паузы закончил:
      — Таким образом, могу поручиться, что рядом с Судзумией-сан присутствует определенный личный состав.
      Да почему всем так нужна эта Харухи? Она просто эксцентричная своевольная эгоистичная девчонка, вечно создающая проблемы для окружающих, а тут огромная организация, считает ее своей основной целью? Хотя могу признать — на вид она вполне ничего.
      — Я не знаю, что на самом деле случилось три года назад. Все, что мне известно — это что однажды три года назад я внезапно обнаружил в себе появившиеся необычные способности. Сначала я был просто в панике, страшные мысли в голову приходили. Вскоре на меня вышла «Корпорация» и это меня спасло. Иначе, пожалуй, я бы мог и покончить с собой, решив, что у меня что-то не то с головой.
      А разве до сегодняшнего дня это «что-то не то с головой» не продолжается?
      — Ну, и эту возможность нельзя отрицать. Однако у нас вызывают опасения более опасные варианты.
      С самоироничной улыбкой глотнув еще кофе, Коидзуми внезапно посерьезнел.
      — Когда, по-твоему, возник мир?
      К глобальным вопросам мы перешли, однако.
      — Разве не давным-давно в результате Большого Взрыва?
      — Да, так считается. Однако, по нашему мнению, есть и другой вариант. Существует гипотеза, что этот мир был создан всего три года назад.
      Я взглянул на лицо Коидзуми. Не думаю, что он в здравом уме.
      — Да это чушь! Я же ясно помню, что было раньше трех лет назад. К тому же, родители мои живы-здоровы. У меня до сих пор три шрама сохранились — я как-то в детстве провалился в водосток, и мне раны зашивали. Да и что, по-твоему, делать со всем, что я в поте лица из учебников по истории заучивал?
      — Ладно, а почему ты так уверен, что все люди, включая тебя, не появились на свет уже с такой памятью? Тут к трем годам не придерешься. Нет никаких аргументов против того, что весь мир мог быть создан пять минут назад по предварительному шаблону, а все началось именно в тот момент.
      — …
      — Например, представь себе виртуальную реальность. К тебе в мозг подключают электроды и все, что ты видишь, слышишь, осязаешь и чувствуешь, на самом деле поступает тебе напрямую в мозг. Ты никогда не поймешь, что все это не реальность. Реальность и мир на самом деле очень хрупкие вещи.
      — …Хорошо, пусть так, неважно, был ли мир создан три года назад, или пять минут. Лучше объясни, как все это относится к Харухи?
      — Верхи «Корпорации» считают, что этот мир подобен сну, который видится неким существом. Мы, а точнее, весь мир для этого существа — не более чем сон. Для него создание и изменение того, что мы называем реальностью — просто детские игрушки. И все мы знаем имя существа, способного на это.
      Возможно, дело было в спокойной вежливой речи, но лицо Коидзуми выглядело до раздражения взрослым.
      — Сотворять и разрушать миры по своей прихоти… существо, способное на это, люди определяют как бога.
      …Эй, Харухи! Тебя уже возвели в ранг бога! Как тебе?
      — Так что, люди «Корпорации» просто перепуганы до смерти. Если этот мир вызовет недовольство бога, он, чего доброго, попросту разрушит его и создаст с нуля новый. Как ребенок, которому разонравился сделанный им замок из песка. Хотя мне и кажется, что мир наполнен противоречиями, он таков какой есть и я привязан к нему. Поэтому я и сотрудничаю с «Корпорацией».
      — Почему ж ты не пойдешь и не спросишь Харухи? Попроси ее не разрушать этот мир, может она и послушает.
      — Разумеется, Судзумия-сан не осознает, кем является. Она еще не заметила своих способностей, и если мы сможем сделать, чтобы так продолжалось и в дальнейшем, то, думаю, получим желанную спокойную мирную жизнь.
      Тут Коидзуми улыбнулся своей прежней улыбкой.
      — Можно сказать, она несовершенный бог. Она еще не способна управлять миром по собственному желанию. Однако она развивается и показывает нам толику своих сил.
      — Это ты еще о чем?
      — Задумайся, откуда на свете взялись экстрасенсы, как я, или создания вроде Асахины Микуру или Нагато Юки? Потому что так пожелала Судзумия-сан.
      «Если здесь есть пришельцы, гости из будущего, люди из параллельных миров, экстрасенсы — милости прошу».
      Слова, которые сказала Харухи в начале учебного года в классе, всплыли у меня в памяти.
      — Пока она еще не может сознательно применять свою божественную силу, сейчас это не более чем бессознательные, спонтанные ее проявления. Однако очевидно, что в последние несколько месяцев Судзумия-сан высвобождала силы, находящиеся за гранью человеческого разума. В результате этого, как я уже упоминал, Судзумия-сан повстречалась с Асахиной Микуру, Нагато Юки и, наконец, появился я.
      В этом ряду я смотрюсь как-то странно.
      — Не совсем. Напротив, как раз ты — самый загадочный. Извини, я проводил некоторые исследования на твой счет. Ручаюсь, ты — не обладающий никакими особенными силами обычный человек.
      Мне вздохнуть с облегчением или огорчиться?
      — Сложно сказать точно, однако ты вполне можешь держать судьбу всего мира в своих руках. Наша просьба такова: будь осторожен, не дай Судзумии-сан разочароваться в этом мире.
      — Раз ты думаешь, что Харухи — бог, — предложил я, — почему просто не похитить ее, не вскрыть мозг и не изучить его устройство? Может, так можно узнать и устройство нашего мира?
      — Разумеется, в «Корпорации» существуют экстремисты, которые думают так же как ты, — кивнул Коидзуми, — однако большинство придерживается мнения, что вмешиваться не стоит. В конце концов, если ненароком случится что-то, что вызовет раздражение бога, скорее всего, случиться непоправимое. Мы желаем поддержать мир в его текущем состоянии и обеспечить Судзумии-сан спокойную мирную жизнь. Зачем рубить сук, на котором сидишь…
      — …Ну и что тогда делать мне?
      — Этого я не знаю.
      — О, а что будет с миром, если Харухи внезапно умрет?
      — Что ж. Исчезнет ли мир в тот же момент, продолжит ли свое существование без бога, или появится новый бог? Никто не может сказать, пока этого не случится.
      Кофе в бумажном стаканчике остыл. Пить я больше не хотел и отодвинул его на край стола.
      — Ты сказал, что ты экстрасенс.
      — Ну, хотя мы разошлись в терминах, но, в общем, это так.
      — Так покажи мне эти способности, чтобы я тебе поверил. Скажем, подогрей мой кофе.
      Коидзуми весело засмеялся. Если не считать его улыбок, то я, наверное, первый раз увидел его смех.
      — Прости, не могу. Мои способности не так-то просты. В обычном состоянии у меня никаких сил нет, должен быть выполнен ряд условий, чтобы я смог ими воспользоваться. Но, думаю, тебе еще представится возможность их увидеть.
      — Прости, что задержал тебя. Пора домой, — сказав так, он, улыбаясь, встал из-за стола.
      Я смотрел вслед уходящему легким шагом Коидзуми, пока тот не скрылся из виду. Внезапно в голову мне пришла мысль — я схватился за бумажный стаканчик.
      Наверное, не стоит и говорить.
      Конечно, кофе был таким же холодным.
 
      Когда я вернулся в литературную комнату, там в одном белье стояла Асахина.
      — …
      Асахина, с передником горничной в руках, круглыми, как у кошки глазами смотрела на меня, застывшего и державшегося за дверную ручку. Медленно ее губы начали открываться, собираясь издать крик.
      — Извиняюсь.
      Пока она не успела издать звука, я быстро убрал свою ногу обратно за порог комнаты и закрыл дверь. К счастью, крика не последовало.
      Черт! Да уж, следовало бы постучать. Нет, постойте, для начала следовало бы запирать дверь, когда переодеваешься!
      Пока я раздумывал, перемещать ли мне изображение обнаженного тела с сетчатки глаза в долгосрочную память, изнутри раздался осторожный стук:
      — Можно заходить…, - такой же осторожный голос.
      — Прошу прощения.
      — Нет, ничего…
      Открывшая дверь Асахина склонилась так низко, что я приносил свои извинения, глядя сверху вниз на ее макушку. Залившись румянцем, она сказала:
      — Всегда я… так стыдно…
      Ну и превосходно!
      Похоже, все указания Харухи честно выполняются. Асахина, облачившись в костюм горничной, места себе не находила от смущения.
      Вот милашка…
      Если я и дальше буду так смотреть на Асахину, то запечатленный в моем мозгу недавний образ станет безнадежно испорчен. Собрав в кулак весь свой здравый смысл и нанеся контрудар своему либидо, я уселся на командирское место и включил компьютер.
      Почувствовав чей-то взгляд, я поднял голову и обнаружил редкостный, нацеленный на меня взгляд Нагато Юки. Затем она поправила очки и вернулась к книге. Выглядело это для нее крайне необычно.
      Я открыл в редакторе нашу страничку, думая сделать что-нибудь с вечно неизменным сайтом «Бригады SOS», но так и не смог решить, что именно делать. Мне подумалось, что это пустая трата времени и я со вздохом закрыл программу. Что делать дальше я не представлял. Играть в «Отелло» мне тоже надоело.
      Пока я, сложив руки на груди, мычал что-то себе под нос, передо мной оказалась чашка с чаем. Я поднял глаза и увидел улыбающуюся Асахину в костюме горничной и с подносом в руках. Ух ты, меня по-настоящему обслуживают!
      — Спасибо.
      Меня только-только угостил кофе Коидзуми, но и чай я, конечно, с благодарностью принял.
      Асахина поставила еще одну чашку рядом с Нагато, потом села рядом и, хорошенько подув, принялась пить свой зеленый чай.
 
      В итоге Харухи так в клубной комнате и не появилась.
 
      — Ты чего вчера не пришла? Ты же собиралась устроить разбор полетов?
      Как обычно я обернулся назад переброситься парой слов перед началом уроков.
      Лежа плашмя на парте и опираясь на нее подбородком, Харухи с трудом проговорила:
      — Заткнись, а… В одиночку разбор полетов провела.
      Небось, после уроков в одиночку рыскала по субботним маршрутам, после того как улизнула из школы.
      — Думала, могли что-нибудь упустить.
      А я-то думал, привычка возвращаться на место преступления существует только в детективах.
      — Устала я от жары! Когда же мы форму сменим… Поскорей бы на летний вариант перейти.
      Форму меняют с июня, а до конца мая была еще целая неделя.
      — Судзумия, я тебе вроде уже говорил, да ты не обратила внимания. Может, бросишь все эти поиски загадок и попробуешь освоить обычные школьные развлечения?
      Я ждал, что она поднимет голову и бросит на меня хмурый взгляд… но Харухи все так же лежала щекой на парте. Похоже, она и впрямь обессилена.
      — Что еще за обычные школьные развлечения? — в ее голосе не звучало никакого интереса.
      — Найди себе парня, да и разгуливайте вдвоем по городу. И свидание, и поиски — убьешь двух зайцев, — предложил я, вспомнив наш разговор с Асахиной в тот день.
      — К тому же, недостатка в поклонниках у тебя нет. Просто сдерживай свой эксцентричный характер, да и все.
      — Хмпф, да парни мне по барабану. Вся эта любовь — просто секундное помрачение рассудка, вид психической болезни, — устало промолвила Харухи, лежа на парте и рассеянно глядя в окно.
      — Знаешь, даже у меня такое настроение бывает, редко-редко. Я ж все-таки здоровая молодая девушка, да и телу не прикажешь. Но я ведь не настолько дура, чтобы из-за минутного замешательства влезать во все эти проблемы. К тому же, если я подцеплю какого-нибудь парня, что будет с «Бригадой SOS»? Она же только-только основана.
      Строго говоря, еще нет.
      — Тогда, может, основать кружок для каких-нибудь более подходящих развлечений? Так и люди соберутся.
      — Ни за что, — отрезала Харухи. — Это скучно, поэтому я и создала «Бригаду SOS». Там уже есть Милашка и Загадочный Новичок, так почему же ничего не происходит? Сколько можно, давно пора случиться чему-нибудь.
      Впервые я видел Харухи настолько подавленной, хотя и в таком состоянии она смотрелась весьма мило. Даже как обычно, без улыбки на лице — прекрасно. Просто великолепно.
      Все утро Харухи проспала в классе. Удивительно, но ни один учитель этого не заметил… ну, это просто совпадение.
 
      Странные вещи начали происходить еще до этого. Ничего особо вопиющего не случилось, об этом почти никто и не знал, да все почти сразу и закончилось. Тем не менее, до начала уроков я все-таки сумел в это вляпаться.
      Даже пока я говорил с Харухи, мысли мои были заняты совершенно другим предметом. Предметом этим был обрывок бумаги, который я с утра нашел в шкафчике для обуви.
      На нем значилось:
      «После школы, когда все уйдут, загляни в кабинет 10-Д».
      Написано это было явно женской рукой.
 
      Это еще что такое? Необходимо сконцентрироваться и прислушаться к различным точкам зрения. Первая из них гласила: «С тобой такое уже случалось». Но записка и текст на закладке Нагато были написаны разным почерком. У самозванной псевдо-пришелицы почерк был настолько красив, что будто бы отпечатан, а на этой бумажке почерк был округлым, как пишут старшеклассницы. К тому же, Нагато не будет действовать напрямую и подкладывать записку в мой шкафчик. Вторая предполагала: «А может, это Асахина»? Ну нет, оторванный клочок бумаги, на котором даже время встречи не обозначено — это по отношению к ней просто представить невозможно. Будь это Асахина, она бы как следует написала письмо и положила его в конвертик. Тем более странно, что место встречи — кабинет моего класса. «Не Харухи ли это?» — такова была третья. Еще невозможней — эта бы просто вытащила меня на лестничную площадку, как тогда, да все бы и высказала. Кандидатура Коидзуми по схожим причинам тоже отпадает. Наконец, четвертая: «А может, это любовное письмо от прекрасной незнакомки?» Ладно, хватит, отложим на потом вопрос любовное это письмо или нет, условно назовем его посланием и автор его даже не обязательно девушка. «Кстати, это вполне может быть шуточкой Куникиды и Танигути», — да, это наиболее логичный вариант. Ага, от этого идиота Куникиды за километр несет дурацкими розыгрышами, в таком случае мог бы и поподробнее все разработать.
      Раздумывая об этом, я бесцельно бродил по школе. После уроков Харухи из-за плохого самочувствия сразу ушла домой. Вот так удача!
      Сначала я решил заглянуть в литературную комнату. Пойди я сразу в класс 10-Д, ждать в пустом кабинете какого-то незнакомца я бы не выдержал, а если бы в это время туда неожиданно заявился Танигути со словами: «О! Кого ждем? Небось, того, кто записочку написал? Ну и наивный же ты! Ха-ха-ха!», — было бы еще обиднее. Убью чем-нибудь время, потом будто случайно загляну в комнату, удостоверюсь, что там никого нет и уйду домой. Точно, отличный план!
      Кивая самому себе в знак согласия, я добрался до комнаты кружка. В этот раз постучаться я не забыл.
      — Заходите, пожалуйста.
      Получив разрешение, я открыл дверь. Сколько ни смотри на Асахину в облике горничной, она все равно прелестна!
      — Опаздываешь! А где Судзумия-сан? — похоже, она опять заваривала чай.
      — Ушла домой, выглядела весьма усталой. Пока она слаба — самое время нанести ответный удар.
      — Не нужно мне ничего такого!
      На фоне увлеченно склонившегося над книгой силуэта Нагато мы уселись друг напротив друга и пили чай. Наш недокружок вернулся к прежнему бесцельному существованию.
      — Коидзуми еще не было?
      — Коидзуми-кун заглядывал, сказал, что у него работа, так что он убегает.
      Что это еще за работа? Что ж, как бы то ни было, находящиеся здесь двое к письму отношения не имеют.
      От нечего делать мы с Асахиной, оторвавшись от светской беседы, сыграли в «Отелло». Выиграв для вида три матча, я подключился к Интернету и мы вдвоем полазали по новостным сайтам. Тут Нагато захлопнула свою книжку. В последнее время мы привыкли считать это знаком к окончанию работы кружка и стали собираться домой. Вот уж действительно непонятно, чем мы занимаемся.
      Асахина попросила меня не ждать ее, потому что ей надо переодеться и я, воспользовавшись ее словами, выскочил из комнаты.
      Стрелки часов стояли на половине шестого. Думаю, в классе уже никого из учеников быть не должно.
      Будь даже это Танигути, он бы уже ушел домой, устав меня ждать. Несмотря на это, я все-таки взбежал на два пролета по лестнице проверить верхние этажи, просто на всякий случай.
      В коридоре никаких признаков жизни. Я глубоко вздохнул. Окна аудитории были сделаны из непрозрачного стекла, увидеть, что творится в классе, я сквозь них не мог — только оранжевый цвет от лучей заходящего солнца. Я небрежно открыл дверь кабинета 10-Д.
 
      Тому, что там вообще кто-то был, я, пожалуй, не удивился, а вот увидев того, кто меня ждал, я был поражен, ибо перед доской находился человек, о котором я бы подумал в самую последнюю очередь.
      — Опаздываешь! — улыбнулась мне Асакура Рёко.
      Тряхнув длинными шелковистыми волосами, Асакура сошла с кафедры. Ее длинные ноги в белых гольфах так и бросались в глаза.
      Выйдя на середину комнаты, она остановилась и, не переставая улыбаться, поманила меня рукой:
      — Заходишь?
      Я все еще держался за ручку двери, но этот жест будто подтолкнул меня приблизиться к Асакуре.
      — Так это ты…
      — Да, удивлен?
      Асакура беззаботно улыбнулась, правая сторона ее фигуры была багряной от закатного сияния.
      — Чего надо? — спросил я намерено грубо.
      Асакура со смехом ответила:
      — Действительно, надо. Хочу кое о чем спросить.
      Ее лицо находилось прямо передо мной.
      — У людей есть поговорка: «Лучше сделать и сожалеть, чем сожалеть о том, что не сделал»? Что ты об этом думаешь?
      — Точно не знаю, но, наверное, смысл в этом есть.
      — Ну, к примеру, если ты понимаешь, что поддержание статус-кво приведет к ухудшению ситуации, а что сделать для того, чтобы ее улучшить — неизвестно, что бы ты сделал?
      — Улучшить? Ты о чем? Положение в экономике?
      Продолжая улыбаться, Асакура оставила мой вопрос без внимания.
      — Не подумал бы ты, что нужно обязательно попробовать все изменить? Ведь в любом случае, по отношению к текущей ситуации особой разницы не будет.
      — Хмм, ну может быть и так.
      — Правда?
      Асакура, держа руки за спиной, чуть наклонилась вперед.
      — Однако мое руководство довольно глупо и не может действовать в условиях неожиданных изменений. Но ситуация больше не может оставаться такой, как есть. Мои руки связаны, но я вижу, что положение постепенно становится только хуже. При таких условиях следует принять самостоятельное решение и спровоцировать изменения, ведь так?
      О чем ты вообще говоришь? Это что, шутка такая? Я огляделся вокруг, пытаясь понять, не спрятался ли Танигути в шкафу со швабрами и метлами, или, может, хихикает сейчас под учительским столом.
      — Мне надоело наблюдать за неизменным объектом, поэтому…
      Я был так поглощен осмотром комнаты, что едва услышал слова Асакуры:
      — Я убью тебя и увижу, что предпримет Судзумия Харухи.
      Времени на раздумья не было. В правой руке Асакуры, которую она держала за спиной, что-то блеснуло, и там, где только что была моя шея, сверкнул тусклый металлический свет.
      Улыбаясь так, будто она гладит лежащую на коленях кошку, Асакура сжимала в руке нож. Ужасный армейский нож.
      Мне очень повезло, что я увернулся от первого удара. Я неловко свалился на задницу и с бледным лицом тупо смотрел снизу вверх на Асакуру. Если попадусь, мне не убежать — и я растерянно стал отпрыгивать спиной назад, как кузнечик.
      Почему Асакура меня не преследует?
      …Нет, секунду! Что здесь вообще творится? Почему Асакура пытается всадить в меня нож? Стоп-стоп, что она сказала? Убить меня? За что?
      — Хватит шутить! — в этот момент я не мог сказать ничего, кроме этого избитого штампа. — Это же опасно! Даже ненастоящий нож мог бы порезать! Хватит!
      Я совершенно не понимал происходящего. Если кто-нибудь знает, что происходит, загляните и объясните мне, пожалуйста!
      — Думаешь, я шучу? — полностью рассеивая мои сомнения, спросила Асакура. Никак не похоже было, что она сейчас остановится. Старшеклассница, которая с улыбкой направляет на вас нож — это действительно страшно. В общем, я был испуган донельзя.
      — Хм!
      Асакура похлопала себя по плечу обратной стороной лезвия.
      — Не нравится смерть? Не хочешь умирать? Я не очень хорошо понимаю концепцию смерти органических существ.
      Я медленно поднялся. Это шутка, это слишком нелепо, чтобы быть правдой, во все это просто невозможно поверить. Прилежная девушка, которая не позволяет себе даже разговаривать на уроках — размахивает огромным ножом. Реальность этого просто невозможно осознать.
      Впрочем, нож был реален и не увернись я, истекал бы сейчас кровью.
      — Я не пойму, о чем ты! Это не смешно! Брось эту страшную штуку!
      — Не могу, — Асакура улыбнулась своей обычной простодушной улыбкой, которой столько раз одаривала весь класс. — Ведь я на самом деле хочу твоей смерти.
      Она опустила руку с ножом до талии и бросилась на меня. Ну и скорость! На этот раз я не растерялся. Опередив Асакуру, я быстро отскочил и, намереваясь выбежать из класса… столкнулся со стеной.
      ????
      Двери нет. Окон тоже. Вместо окон в коридор, теперь была только темно-серая стена.
      Невозможно!
      — Все бесполезно.
      Голос Асакуры за моей спиной приближался.
      — Эта область пространства находится под моим информационным контролем. Это можно сделать, вмешавшись на уровне информации в молекулярную структуру здания. Сейчас эта комната полностью закрыта — ни входов, ни выходов отсюда нет.
      Я обернулся и увидел, что заходящее солнце тоже пропало. Окно, выходящее на школьный двор было заменено бетонной стеной, и только лампы холодным светом сверху освещали парты.
      Невозможно?
      Асакура медленно двинулась ко мне. На пол падала ее тонкая тень.
      — Сдавайся. Результат в любом случае будет один.
      — …Да кто ты такая?
      Куда не кинь взгляд, повсюду меня окружали стены. Ни дверного проема, ни самой двери, ни окна — ничего! Или, может, у меня крыша поехала?
      Я бегал между парт как сумасшедший, пытаясь хоть немного оторваться от Асакуры, но она просто шла ко мне напрямик, а столы разъезжались, открывая ей дорогу и вставая у меня на пути. Эта игра в кошки-мышки вскоре закончилась тем, что я оказался загнан в угол.
      Ладно, раз так…
      Я решил рискнуть, и швырнул в Асакуру стул, но он развернулся прямо перед ней и улетел в другой конец комнаты. Да как же так?
      — Я же говорю тебе, бесполезно. Все в этой комнате сейчас движется согласно моей воле.
      Постойте-постойте!
      Что здесь происходит? Если это не шутка, не подколка и ни я, ни Асакура не свихнулись, то в чем же дело?
      «Я убью тебя и увижу, что предпримет Судзумия Харухи».
      Опять? А знаешь, Харухи, ты весьма популярна.
      — Надо было сделать это с самого начала, — сказала вдруг Асакура, и я внезапно осознал, что не могу двигаться. Эй, так нельзя! Это нечестно!
      Мои ноги будто вросли в пол, лишив меня возможности двигаться, а руки словно покрылись толстым слоем воска, так что я их даже поднять не мог. Да что там — и пальцем не двинуть! Мое лицо застыло в позе, когда я смотрел на пол, и теперь мне было видно, как туфли Асакуры появляются в поле моего зрения.
      — Когда ты умрешь, Судзумия Харухи наверняка каким-то образом отреагирует. Вероятно, можно будет наблюдать информационный взрыв. Уникальная возможность.
      Мне как-то без разницы!
      — Теперь умри!
      Я почувствовал, как Асакура поднимает нож. Куда она ударит? Сонная артерия, сердце? Если б я знал, хоть немного настроился бы. Дайте хоть глаза-то закрыть… не получается. Ну, что там?!
      Потревоженный взмахом руки воздух пришел в движение. Нож начал опускаться на меня…
      В этот самый момент сверху раздался оглушительный треск, и с потолка вниз посыпались обломки. Кусок бетона упал мне на голову — больно! Черт! Меня всего как ливнем засыпало штукатуркой и пылью, думаю, и Асакуру тоже. Однако убедиться в этом я никак не… стоп! Я опять могу двигаться!
      Я поднял голову и увидел…
      …Клинок, рукоять ножа, который должен был вот-вот перерезать мне шею, замершую с этим ножом в руке удивленную Асакуру и перехватившую лезвие голыми руками… голыми руками!.. хрупкую фигурку Нагато Юки.
      — Твои автономные программы слабы, — сказала Нагато своим обычным бесцветным голосом. — Пространство потолка закрыто, но информационная блокада также слаба, поэтому я смогла ее идентифицировать и проникнуть внутрь.
      — Хочешь мне помешать? — стоящая напротив нее Асакура была спокойна. — Если убить этого человека, Судзумия Харухи наверняка отреагирует. Только так мы получим больше информации.
      — Ты должна быть моей резервной копией, — сказала Нагато таким ровным тоном, будто читала мантру. — Допуск к самостоятельным действиям не был разрешен. Тебе следует подчиняться мне.
      — А если я откажусь?
      — Я отключу информационные связи.
      — Хочешь попробовать? У меня здесь преимущество — эта комната находится в области моего информационного контроля.
      — Запрос на отключение информационных связей.
      Как только Нагато договорила, клинок ножа, который она держала, засветился, а затем, как кубик сахара в чашке чая, рассыпался на микроскопические частицы.
      — ! — Асакура отпустила нож и отпрыгнула назад метров на пять. Увидев это, я осознал: «Ого, да они ведь и вправду не люди».
      Покрыв это расстояние одним прыжком, Асакура, все также с улыбкой на лице, мягко приземлилась на другом конце класса.
      Пространство вокруг исказилось — я могу назвать это только так. Асакура, парты, потолок и пол поплыли. В общем, это напоминало жидкий металл, хотя я толком и не мог ничего разглядеть.
      Пока я наблюдал за тем, как в воздухе формируются какие-то подобия копий, перед поднятыми ладонями Нагато разлетелся на кусочки какой-то кристалл — это все, что я смог понять.
      В следующую секунду пространство вокруг Нагато заполнилось взрывами кристаллической пыли, в нас с невероятной скоростью полетели застывшие копья, и лишь через некоторое время я увидел, что Нагато столь же быстро руками отражает их атаки.