Таким путем отшельники надеялись достичь "высшего" духовного состояния мистической бесстрастности, в которой первое место отводилось искусственному подавлению в себе сексуальных инстинктов. С помощью такого аскетизма они пытались выработать в себе целомудрие и прийти к святости. Отшельничество широко практиковалось религиозными фанатиками в различных странах мира. Индийские йоги, буддистские монахи и им подобные - это продолжатели все той же скопческой традиции.
      Не миновала сия чаша и евреев. В библейских книгах Царств мы встречаемся с сектой "сынов пророческих" - ветхозаветных иудейских монахов, "спасавшихся" в безлюдных местах и время от времени приходящих в города, чтобы излить свое "праведное" негодование на грешников-мирян.
      В "Войнах евреев" Иосиф Флавий описывает образ жизни ессеев, иудейских мужчин-отшельников, чье движение процветало в Израиле около времени зарождения христианства. "Они живут в тесном содружестве, - говорит он, - и рассматривают всякие наслаждения как пороки, которых надо избегать; воздержание же и борьбу над страстями - как добродетели, которые нельзя достаточно уважать. Они отвергают брак... дабы избегнуть невоздержанности Женщин... Эти ессеи верят, что... злые, воображающие возможность скрыть в этой жизни свои дурные поступки, будут за них наказаны вечными муками".
      Конечно же, нельзя не упомянуть в этом списке и христианских монахов, подхвативших знамя, выпавшее из слабеющих рук. Цель пребывания в монастыре та же, что и в прежние времена. Однако, даже сами они признают, что "зов плоти" сильнее, чем кажется на первый взгляд. В самом деле, Природу не обмануть и не пересилить. Можно, конечно, искусственно, величайшим усилием воли, стиснув зубы, дожидаться смерти как освобождения, соблюдая свою "непорочность"; но что же это, как не сопротивление Божеству, вложившему в каждое Свое творение определенные свойства и наклонности?
      Как бы то ни было, они продолжают проявляться даже в самых суровых аскетах, символически кастрировавших себя посредством строгого отшельничества. Кого-то они преследуют в мыслях и чувствах до последнего вздоха, а кто-то все же не выдерживает этого тяжкого и бесполезного бремени. Среди христиан широко известно предание об одном иноке, который после 40 лет "умерщвления греховной плоти" в пустыне впал в "грех любодеяния".
      Еще одним способом "умерщвления греховной плоти" стало самобичевание. Одним из древнейших упоминаний об этом действе является информация о "ритуале Эвандра". Но если "ритуал Эвандра" носил оргиастический характер, то с возникновением христианства смысл самобичевания принял иное направление. "Рабы Христовы" теперь использовали болевые ощущения с целью достичь противоположного эффекта - насильственно погасить в себе физиологические потребности в пище, питье, сексе и прочем. Эффект усиливался также ношением вериг, крючков, загнанных под кожу и тому подобными методами самоистязания в угоду суровому божеству. Все эти приемы медленного самоубийства были попытками подражания мукам Иисуса Христа.
      "Делались попытки произвести математический расчет соотношения между числом ударов и продолжительностью епитимьи. - замечает Марсиро. - Во время бичевания грешники читали псалмы, и на один псалом приходилось сто ударов; сто пятьдесят псалмов соответствовало пяти годам епитимьи. Доминик, носивший железные латы на голом теле, читал по два псалма подряд в обычный день и по три - в день поста, бичуя себя при этом. Во время каждого псалма он к тому же совершал по тысяче коленопреклонений. После двадцати шести сеансов он мог прочитать двенадцать псалмов подряд, распластав руки на кресте. Однажды он прочитал двенадцать псалмов за ночь, нанося себе при этом по два удара хлыстом в секунду".
      То, что эти "духовные подвиги" были связаны прежде всего с попытками подавить в себе сексуальность, неоспоримо. "Пророки-флагеллянты", голышом проповедовавшие о "гневе божьем" в городах средневековой Европы, публично бичевали себя плетьми с привязанными к концам кусками железа, в первую очередь подвергая истязаниям свои половые органы.
      Более мягкой формой искусственного подавления природных инстинктов является целибат как еще одна разновидность символической кастрации. Обет безбрачия и категорический отказ каких бы то ни было контактов с противоположным полом напрямую связан с безоговорочным отречением от Первоверы и установлением патриархата, в котором одно из первых мест занял взгляд на Женщину как на "нечистое существо".
      В попытках подчинить чувства естественные чувствам новой религиозности "нечистотой" была признан сам процесс детозачатия и деторождения. Один из разделов Синайского законодательства в синодальной Библии снабжен комментарием составителей: "О мерзости половых отношений". Та же самая Библия высказывает отношение к рождению новой жизни как греховному, нечистому деянию. "Если женщина зачнет и родит младенца мужеского пола, то она нечиста будет семь дней; как во дни страдания ее очищением, она будет нечиста... и тридцать три дня должна она сидеть, очищаясь от кровей своих; ни к чему священному не должна прикасаться и к святилищу не должна приходить... Если же она родит младенца женского пола, то во время очищения своего она будет нечиста две недели, и шестьдесят шесть дней должна сидеть, очищаясь от кровей своих. По окончании дней очищения своего за сына или за дочь она должна принести однолетнего агнца во всесожжение и молодого голубя или горлицу В ЖЕРТВУ ЗА ГРЕХ..." (Лев.12). По христианскому церковному установлению Роженица не имеет права входить в храм и причащаться в течение 40 дней после родов, да еще подвергается впоследствии унизительной процедуре "очистительной молитвы", совершаемой над Нею священником. Что же это, как не издевка над Древней Религией Матриархата, в которой акт зарождения жизни, совершаемый Великой Богиней Матерью, трепетно и благоговейно почитался всеми народами планеты!
      Божественное Женское Начало, основание и центр жизни во Вселенной, теперь объявлялось врагом рода человеческого. Продолжение рода аскетами всех патриархальных религий стало считаться греховным действием.
      К списку практик символической кастрации относятся также религиозные посты. "Отказ от мяса - это... безобидная замена кастрации", - отмечает Марсиро. Отказаться от какого-либо вида пищи или от пищи вообще на короткий срок не так уж сложно, однако, и этот вид самоограничения был введен жрецами патриархальных религий как своеобразная альтернатива оскоплению.
      Наконец, ограничение или самоограничение человека "нового порядка" искусственно введенными "морально-нравственными законами" также по сути своей - символическая кастрация. В крайних проявлениях это - "уединение с богом", непрерывная молитвенная медитация, доводящая до умственного исступления; в соединении с многодневными постами, истощающими физическое тело, терзаемое чувством голода, такие люди научились искусственно добиваться различного рода галлюцинаций, выдаваемых за "откровения" и "видения свыше". Даже в наши дни некоторые христианские секты практикуют 40-дневные посты в подражание Иисусу, совсем не принимая никакой пищи и почти не употребляя воды. Иногда такие "эксперименты" заканчиваются летально; выжившие же потом еще долго взахлеб рассказывают всякому желающему о пережитых ощущениях "присутствия божьего".
      Почти все эти виды кастрации постепенно стали практиковаться и обманутыми Женщинами, воспитанными фаллократическим обществом. Приучившись считать Свой собственный пол "нечистым" и "дьявольским", эти несчастные Дочери Великой Богини добровольно отдали Себя в рабство жестокому "новому порядку", варварски отнявшему у Них положенную Им власть и ввергнувшему мир в пучину нескончаемых бедствий и катастроф.
      Языческая цивилизация, насильственно вытеснившая Матриархальную и сменившая гармоничность общества Великой Богини законничеством патриархата, изначально была милитаризирована до мозга костей. Военные конфликты, локальные и глобальные, стали неизменными спутниками "прогресса" озверевших гомо сапиенс, набросивших на себя бронированное бремя воинских доспехов.
      Однако, своего апогея воинственности патриархальная цивилизация достигла именно со времени распространения христианства, несмотря на то, что эта религия признается многими наивысшим идеалом нравственного совершенства. В самом деле, теоретически довольно трудно представить себе более нравственное общество, чем то, которое должно было бы следовать заповедям, изложенным в знаменитой "нагорной проповеди", часто называемой христианами "конституцией царства небесного". Справедливости ради следует заметить, что большей частью эти заповеди выражают, по словам Г-жи Айслер, "Женские" ценности: "Не противься злу насилием, подставь левую щеку тому, кто ударит тебя в правую, поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, люби ближнего и даже врага твоего, учит Христос. Вместо "мужских добродетелей" - жестокости, агрессивности и превосходства - мы должны превыше всего ценить взаимное уважение, сострадание, нежность и любовь".
      ГЛАВА 17. ХРИСТИАНСТВО И НРАВСТВЕННОСТЬ
      И все же именно эра христианства принесла в мир наибольшее количество зла. Самый совершенный закон возник именно для того, чтобы наиболее совершенным образом повсеместно нарушаться!
      Уже начиная с IV века н.э., когда сторону христианской церкви начали принимать кесари Римской Империи, широкими потоками полилась кровь язычников и христиан-еретиков, преследуемых церковными властями с молчаливого одобрения и даже при содействии властей гражданских. Своих прежних обидчиков, язычников, христиане вовсе не склонны были прощать во исполнение Христовых заповедей. Напротив, обладая теперь достаточной силой для свершения мести, христиане без зазрения совести энергично принялись за уничтожение язычества варварскими ветхозаветными методами. Они не только уничтожали язычников, но и разрушали языческие храмы, многие из которых представляли собой величайшие культурные ценности и восхитительные памятники античной архитектуры.
      О нравах, царивших уже в раннехристианской церкви, при жизни апостолов Иисуса, довольно подробно сообщает нам Новый завет. Следует заметить, что новозаветные апостольские послания служат превосходным зеркалом, в котором довольно точно отражаются практически все стороны жизни и образ действий членов первохристианского общества. Обратим наше внимание на тот факт, что в каждом своем послании из вошедших в библейский канон апостолы не перестают призывать своих "духовных чад" к любви, терпению, честности, прямодушию, состраданию, трудолюбию. По логике вещей, если бы все эти качества в действительности были присущи последователям апостольского учения, то не было бы нужды этим "святым отцам" настойчиво повторять своей пастве бесчисленные нравоучения. Однако, в новозаветном каноне мы то и дело наталкиваемся на такие поучения как "вперед не кради", "бегайте блуда", "говорите истину друг другу", "не будем тщеславиться, друг друга раздражать, друг другу завидовать", "отвращайтесь зла", не высокомудрствуйте... не мечтайте о себе", "будьте в мире со всеми людьми", "не мстите за себя" и множество тому подобных. Под видом "отеческих" наставлений апостолы, как видим, безжалостно бичуют гнилость и порочность своих единоверцев, в среде которых продолжали процветать воровство, лживость, тщеславие, мстительность, взаимная зависть, гордыня, сварливость. В сравнении христиан с язычниками того времени апостолы неоднократно высказываются в пользу последних: "Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников" (1Кор.5:1); "Ради вас... имя Божие хулится у язычников" (Рим.2:24); "Кто о своих и особенно о домашних не печется, тот... хуже неверного" (1Тим.5:8). В самом деле, апостолы оказались людьми достаточно проницательными, чтобы увидеть, что в порочности христианская церковь, проникнутая идеей "богоизбранности" и чувством горделивого превосходства над "внешними" вполне может превзойти даже язычество.
      Самые худшие их опасения сбылись в полной мере.
      Весь арсенал злобы и агрессии, накопленный христианами за три века притеснений, с IV века н.э. был пущен в ход против всякого, не разделявшего их точки зрения на смысл мирового бытия. Не составляли исключения и христиане "еретических" течений, чье мнение не совпадало с господствующей идеологией. "Злочестиваго Ария", дерзнувшего выступить на Никейском соборе 325 г. с новой, изобретенной им формулировкой христианского вероисповедания, публично подверг избиению "святой" мирликийский епископ Николай. Сей примечательный антично-инквизиционный акт уклончиво воспоминается поныне в христианском "акафисте святителю Николаю" словами: "Ариа же безумнаго обличил еси". Каким образом "обличил" - становится понятно: бил по лицу!
      Спустя немного времени, склонив на свою сторону императора Констанция, церковной властью в Римском государстве овладели ариане. Действиями императора заправляли теперь придворные арианские епископы. Сторонники константинопольского епископа-арианина Македония хвалили его за святость жизни. Между тем, меры, практикуемые им против тех, которые уклонялись от "общения" с ним (православных и новатиан), превосходили собою времена языческих гонений. Так, до 4.000 солдат были отправлены им против одной новатианской общины в Пафлагонии для привлечения их к союзу с константинопольской церковью. Произошло побоище столь сильное, что из посланного отряда возвратились очень немногие. Детей вырывали из рук Матерей и отдавали их епископу для крещения. Палкой разжимали зубы сектантов, "сподобляя" их причащения, - и приводили таким образом "в общение" с епископом. Женщин подвергали таким утонченным истязаниям, до которых не додумались и палачи времен Диоклетиана!
      Выборы самого патриарха Македония в 342 г. ознаменовались огромным количеством убитых сторонников его оппонента Павла. Затем, при интронизации Македония, в церкви погибло до 3.150 человек от давки и меча.
      24 сентября 366 г. умер римский епископ Либерий. 1 октября был рукоположен его преемник Дамас. Но он был не единственным избранником. Противная партия избрала Урсина и посвятила его. Дело с двумя кандидатами на кафедру не обошлось без бурных сцен. Бились насмерть! Префект города, Ювентий, не мог обуздать толпу, и был вытеснен в предместье. Нашлись радетели из партии дамасиан, которые привлекли к этому делу quadrigarios (управляющих колесницами в цирке). Можно себе представить, как они, вооруженные дубинами, "постояли за церковь"! 26 октября 366 г. творилось такое безобразие в базилике, что, по беспристрастному свидетельству Аммиана Марцеллина, языческого историка, в базилике было найдено 137 трупов из партии урсиниан, а по свидетельству другого автора - 160 трупов. Когда урсиниане заняли базилику, то дамасиане пытались выломать в ней двери или поджечь ее, чтобы вытеснить оттуда ненавистных противников. Затем они взобрались на крышу и стали бросать в урсиниан черепицы, и наконец, поддерживаемые квадригариями, ворвались в базилику и начали здесь избиение. Спокойствие было едва восстановлено впоследствии посредством массовых казней как мирян, так и клириков.
      Аммиан Марцеллин, рассказывая о кровавых выборах папы Дамаса, впрочем, ничуть не удивлялся тому, что люди с таким усилием стремятся к достижению сана римского епископа: удобства, которыми была обставлена их жизнь, богатые подарки Матрон, прекрасная одежда, великолепные коляски, обеды, превосходящие по роскоши даже царские пиршества, - все это, естественно, соблазняло многих выступать кандидатами на римскую кафедру. Языческий префект Рима, Претекстат, часто говаривал в шутку папе Дамасу: "Сделайте меня римским епископом, и я стану христианином".
      "В 391 г. по указу Феодосия I христиане сожгли знаменитую Александрийскую библиотеку, одно из последних вместилищ древней мудрости и знаний, - сообщает Г-жа Айслер. - При содействии позднее канонизированного Кирилла (патриарха Александрии) христианские монахи растерзали Гипатию - замечательного математика, астронома и философа александрийской школы неоплатоников. Ибо эта Женщина, признанная теперь одним из величайших ученых, была для Кирилла лишь недостойной, Которая осмелилась преподавать мужчинам".
      Это лишь некоторые, и отнюдь не самые значительные эпизоды начала всемирного правления христианской церкви, немного времени спустя установившей свою власть на всех континентах планеты. Говорить об этом подробно здесь не имеет смысла: о деяниях приверженцев "религии любви" с момента ее возникновения до наших дней написано немало статей и книг, отличающихся различной степенью объективности. Удивляет другое: каким образом церковное сообщество в короткий срок превратилось из жертвы в хищника? Каким образом заповеди Христа начали распространяться по миру путем откровеннейшего их нарушения и беззастенчивого их попрания?
      Мы должны понимать, что уже первые поколения христиан были воспитаны не столько на миролюбивых апостольских поучениях, сколько на текстах Ветхого завета, первоначально считавшихся единственно священными для последователей Иисуса. Когда апостол Павел говорит, что "все писание богодухновенно", он, разумеется, имеет в виду вовсе не свои послания или письма своих коллег по апостольству, а книги еврейской Библии. Раннехристианское богословие получило развитие именно в контексте тех ветхозаветных ужасов и жестокостей, которыми изобилует древнесемитская религия Яхве. Становится понятным, почему образ кроткого незлобивого Назарянина быстро затмился грандиозной фигурой его безжалостного "небесного отца", к которому сам Иисус, висевший на кресте, обратил последний вздох разочарования: "Почему ты меня оставил?" Каждая строчка Нового завета, в IV веке принявшего форму канонического писания христиан, подсознательно толковалась богословами в свете варварской религии, под знаменами которой еврейские завоеватели стирали с лица Земли целые народы и цивилизации.
      Сам Иисус в своих проповедях справедливо замечал, что "не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые" (Мф.7:18). Могло ли христианство, взявшее свое начало в религии ненависти, стать добрым плодом с худого дерева!
      "Небесный отец" и его "святые" дохристианских времен предстают перед нами в самом неприглядном свете. Сам Яхве ведет себя подобно злобному избалованному ребенку: то ласкает свою любимую игрушку; то, почему-то рассердившись на нее, начинает пинать ее ногами, швырять в грязь, бросать на растерзание чужим собакам; затем, одумавшись и раскаявшись, вновь подбирает ее с земли, отмывает и ставит на почетное место до тех пор, пока его не накроет очередная волна необъяснимого раздражения. Таким образом, центральная фигура Библии сама по себе представлена как существо глубоко испорченное и лишенное каких бы то ни было основ нравственности и морали.
      Подвергая истязаниям "свой народ", Яхве обвиняет его в немыслимых злодеяниях, тем самым как бы объясняя причину своего поведения в отношении "согрешивших" евреев. Еще раньше он с проклятиями изгоняет из земного рая первопредков человечества, которых сам же спровоцировал на совершение "преступления". По мысли христианских богословов, Яхве - бог всеведущий; следовательно, он заранее знал все, но нисколько не озаботился тем, чтобы предотвратить "грехопадение". Самого сатану также, как утверждают христиане, сотворил Яхве, заранее зная, что сатана принесет зло во Вселенную и погубит человечество. Отсюда следует, что иудео-христианский бог сам является источником зла и творцом преступлений, за которые впоследствии "наказывает" запрограммированное им человечество. На такую вопиющую низость способен далеко не каждый человек, однако своему богу христиане прощают все, и даже служат ему рабами, превознося его "святость".
      Наказывая людей за свои собственные злодеяния, Яхве обнаруживает удивительную тягу к изощренности в нанесении болезненных и смертельных ударов. По библейской легенде бог, имея возможность сомкнуть воды Красного моря перед армией фараона, чтобы спасти беглецов-евреев, - которых он вывел из Египта на новые истязания, - поступает иначе: он дожидается момента, пока египтяне войдут в море, и топит их всех до единого. Еще раньше он насылает на Египет "десять казней", в ходе которых страдают и гибнут невинные люди и их малолетние дети.
      Не отстают от своего кумира и его верные "святые". Пророк Елисей проклинает "именем Господним" расшалившихся детей, которых терзают медведи (4Цар.2:24). Псалмопевец Давид как заправский садист расправляется с мирным населением аммонитского города Раввы: "Народ, бывший в нем, он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими" (2Цар.12:31). Судья Гедеон поступает подобным образом даже со своими соплеменниками-единоверцами: "И взял старейшин города и терновник пустынный и зубчатые молотильные доски и наказал ими жителей Сокхофа; и башню Пенуэльскую разрушил, и перебил жителей города" (Суд.8:16:17).
      Вот на каких идеалах взращивались ранние поколения христиан. Вот какие примеры для подражания впитывались ими уже в первые века существования церкви. Вот в каком контексте рассматривались их богословами апостольские послания и Евангелия. Худое дерево не могло принести добрых плодов. С самого начала христианство было обречено на роль мирового палача. Если религия Яхве дохристианского периода была распространена только на территории Ближнего Востока, то теперь, в новом изложении, она покорила троны и овладела народами.
      Как явствует из некоторых текстов Нового завета и апокрифических писаний, впоследствии отвергнутых церковным руководством, Женщины в раннехристианском обществе занимали довольно высокое положение. Скорее всего, это было связано с культом Девы Марии как Пресвятой Богородицы, вошедшем в христианство наряду с почитанием Ее сына Иисуса. Возможно, ход истории принял бы иное направление, если бы Женщины в христианстве сохранили Свое влияние на верующих. Но служители ревнивого Яхве приложили все усилия для того, чтобы устранить Женщину от церковной власти. В отличие от Евангелий, сохранивших некоторые сведения о земной жизни Девы Марии, в апостольских посланиях всякое упоминание о Ней напрочь отсутствует. Напротив, Женщине в них отводится низшая ячейка в новом религиозном обществе: "Жена да боится мужа", "Жене учить не позволяю".
      Почему мужчина в христианстве требует от Жены, чтобы Она его БОЯЛАСЬ? Казалось бы, так и должно быть - физически менее сильное существо и без того обязано, по логике вещей, трепетать перед более сильным в соответствии с законом самосохранения. Но нет! Оказывается, этот страх Женщине необходимо было внушить, иначе БОЯТЬСЯ Она не стала бы. Просто в силу происхождения, потому что Она - законная Хозяйка мира, истинная Дочь и Наследница Богини Матери. Нужно было на уровне сознания выбить эту почву у Нее из-под ног, чтобы опутать религиозным страхом! Именно в таком забитом состоянии Женщина оказалась неспособной взять в руки церковную власть, чтобы противостать процессу саморазрушения вновь запущенной системы.
      Заметим: даже современные христианские богословы косвенно признают, что по своему характеру более поздние апостольские послания значительно отличаются от текстов четырех Евангелий, описывающих земную жизнь Девы Марии и Ее сына. Известный православный апологет А. Кураев в своей книге "Протестантам о православии", говоря о различии взглядов разных христианских конфессий на библейскую сотериологию, отмечает: "Несомненно, что слово самого Спасителя значит больше, чем слово апостола. Так вот, юридические образы, присутствующие в посланиях апостола Павла, несомненно уступают по своей достоверности и глубине тем образам, что использовал сам Христос для изъяснения своего служения". Следовательно, и сами христиане в глубине души отдают себе отчет в том, что образы евангельских персонажей получили серьезное искажение в их апостольских толкованиях. Если апостол Павел искажал в своих посланиях представления об учении Христа, изложенном в Евангелиях, то где можно найти гарантию того, что и сами образы Иисуса и его Матери не искажены в Евангелиях и толкованиях на них?
      С первых веков своего существования церковь взращивалась на идеях агрессии, мстительности, религиозной ненависти, лукавства, подтасовывания фактов и искажения информации путем ее переписывания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что "святейшая" католическая инквизиция отправляла на пытки и костры миллионы живых душ (преимущественно Женщин, как Носительниц древнего гнозиса, не желавших смиряться под иго жестокой фаллократической системы); в том, что католики и протестанты едва ли не целиком истребили коренное население Американского континента (более 100 миллионов индейцев было уничтожено только на территории США!), подражая действиям древних евреев в Ханаане; в том, что в ходе крестовых походов христианские рыцари не постеснялись уничтожить христианскую же Византийскую империю и неоднократно сеяли смерть и разрушения на земле христианской же Руси; в том, что ужаснейшее злодеяние XX века атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки - было совершено американскими христианами по приказу баптиста Трумэна. Таких масштабов жестокости и человеконенавистничества не знал языческий мир. И уж совсем не может быть никакого сравнения христианской цивилизации с цивилизацией Матриархата, вообще не знавшей войн.
      Попробуем проникнуть в тайну рождения "религии любви", чтобы объективно разобраться в столь феноменальном явлении.
      Глава 18. МАТЕРЬ ИИСУСА И СЫН МАРИИ
      Для того, чтобы получить наибольшее представление о том, как возникло христианство и что оно из себя представляет как религия, следует, пожалуй, прежде всего обратить самое пристальное внимание на религиозно-политическую обстановку того времени и той местности, где впервые была возвещена изумленному человечеству "благая весть" двенадцати апостолов.
      Из гневных слов пророчеств Иеремии следует, что вплоть до Вавилонского пленения евреи тайно, но очень ревностно поклонялись Богине Неба (предположительно Иштар - Астарте), то есть сохраняли в своей среде воспоминание о Матриархате и Древней Религии. Вряд ли они перестали это делать и впоследствии, по крайней мере некоторые из них (и прежде всего Женщины, угнетаемые патриархальным обществом). Вавилонское пленение Израиля окончилось в VI веке до н.э., а уже в IV веке до н.э. Палестину завоевал Александр Македонский (331 г. до н.э.). Ближний Восток был эллинизирован, так же, как и Египет (ко времени возникновения христианства разговорный греческий язык койн - в Израиле был едва ли не более распространен, чем арамейский). Греция, Палестина и Египет стали своеобразным "культурным треугольником" эллинизма. Нет сомнений в том, что на территории Израиля получили широкое распространение европейские и египетские мифы.
      Впрочем, близкое соприкосновение евреев с культурами народов Европы, Африки и Азии началось значительно раньше. Во время Вавилонского пленения евреи оказались рассеянными практически по всей территории огромной империи Навуходоносора, а впоследствии - государства могущественных персидских царей. Еще раньше (приблизительно за 1.000 лет до возникновения христианства), как отмечает Ф. Бренье в книге "Евреи и Талмуд", "рассеяние началось в царствование Соломона, распространившего еврейские колонии даже до Испании (Фарсис) и до Эфиопии (Офир), обязанных снабжать его золотом, слоновою костью и драгоценным деревом. (1 Книга Царств 9:26-28;10:22)". Известно также о существовании крупной еврейской колонии на Коринфском перешейке, основанной переселенцами из Иудеи в первой половине I тысячелетия до н.э.
      Примерно за 100 лет до появления христианства Израиль был завоеван римлянами (63 г. до н.э.). Римская оккупация еще раз послужила своего рода "широкими вратами" для проникновения в Палестину западной культуры и западных верований.
      Не подлежит сомнению то, что некоторая часть евреев под влиянием некоторых языческих религий держалась веры в реинкарнацию, сохранившейся из Древней Религии (довольно пространно о реинкарнации говорится в Талмуде; например Иисус Назарянин - это новое воплощение пророка Исаии, Самсон - новое воплощение Иафета, Исаак - новое воплощение Евы и т.д.). Не менее вероятно и то, что вера иудеев во всеобщее воскресение - это переработанный в иудейской традиции взгляд на перевоплощение душ.
      В кельтской мифологии, которая со времен начала патриархата много позаимствовала из религий древних греков и италийцев, присутствует целая мужская "божественная троица". Ее вторым лицом является бог... Езус (латинское произношение имени Иисус). Его символ - бык (в иудейской традиции - жертвенное животное; Иисус в Новом завете назван "жертвой за наши грехи"). Ему приносились жертвы ПОВЕШЕННЫЕ НА ДЕРЕВЕ. Первое лицо "троицы" - бог Тевтатес, самый старший и могущественный из них (аналог христианского "небесного отца"). Третье лицо - бог Таранис, бог огня, молний и бурь, который принимал жертвы, сжигаемые в огне (христианский "святой дух" отождествляется и с огнем, и с бурным ветром). Езус - одно из воплощений "рогатого бога", сына Великой Богини, которого италийцы называли Дианус (от лат. divanus - "божественный"), а греки - Дионис. Согласно древнегреческим мифам, Дионис подвергался смертельной опасности, но, будучи сыном Зевса (бога-отца), был избавлен им от смерти: Зевс зашил Диониса себе в бедро, а затем состоялось его второе рождение (аналог библейского Воскресения Христова, которое христиане символически отождествляют с субъективным переживанием "совоскресения Христу", "нового рождения", "рождения свыше").
      Параллельно следует заметить, что лингвистический корень, имеющий значение "Божество", чрезвычайно сходен во многих языках планеты. В греческом языке он звучит как "Теос", в латинском - "Деус", в итальянском - "Дио". На языке древних вавилонян - "Тия" или "Тиа" (Тиа-Мат - Божественная Мать). Божественное творческое Начало у народов Восточной Азии обозначается словом "Дао" или "Дэу" (евангелие Иоанна в китайском переводе начинается словами "В начале было Дао" - жизненный Принцип, управляющий миром), а у индусов - "Дэви" (Дэви-Шакти - индуистская Богиня Мать).