– Значит, в самом Афганистане Тимохин не был? – спросил главарь банды.
      – Нет! По крайней мере в личном деле об этом не сказано ни слова, хотя служба майора расписана обширно. Особенно в части, касающейся постоянных конфликтов Тимохина с политорганами. За это его, несмотря на ордена, и из армии выкинули.
      Мирза прошелся по кабинету:
      – Не нравятся мне эти награды! Хотя… Тимохин предприимчив. Мог и через кого-то оформить ордена. Ладно. Что еще по нему?
      – Квартиру, из которой Тимохин сделал кафе, он приобрел у подруги своей матери, некой Ширко Елены Анисимовны, можно сказать, за бесценок купил! А Ширко уехала на Украину, в Харьковскую область, к сыну, где и проживает до сих пор. С Тимохиными, да и ни с кем в городе, отношений не поддерживает. Переоборудование квартиры в нежилое помещение провел на законных основаниях, как и ее покупку. Таким образом, забегаловка «чиста», как стеклышко. Связей в правоохранительных органах не имеет. Тех связей, которые могли бы прикрыть его. Уровнем участкового РОВД я не интересовался.
      Мирза присел в кресло:
      – Так! Кафе в порядке! Владелец – офицер, но не боевой. Не воевал. Держится обособленно, замкнувшись в семье и занимаясь забегаловкой. Внешне спокоен, не суетится, следовательно, наезда не ждет. Однако недавно, как Багор посадил в кафе своих ребятишек, Тимохин убрал с работы свою жену. Почему? Или все-таки почуял приближающуюся опасность?
      Адвокат, допив кофе, ответил:
      – Вряд ли. И что в принципе особенного в его поведении? Он любит свою Татьяну, а тут ребятки Багра наверняка пялились на нее, отвешивая идиотские комплименты. Вот и решил ревнивый муж закрыть жену дома. Да и нанять человека со стороны гораздо проще. Что Тимохин и сделал. Все естественно и объяснимо!
      – Да? Хорошо, если так!
      Харчинский, развалившись в кресле, спросил:
      – Начнешь прессовать офицера?
      – Конечно! И ты пойдешь к Тимохину. Пой ему что хочешь, на это ты мастак. Но он должен отдать кафе. Никакого времени на раздумье. Мне нужен ответ, да или нет. В плане передачи забегаловки. Сумму за его гадюшник я обозначил. Чтобы еще облегчить тебе работу, я готов договориться с директором рынка, и Тимохину выделят торговые места. Это все, Эдик. Жду тебя с хорошей вестью.
      – Что, прямо сейчас ехать к Тимохину?
      – У тебя возникли проблемы со слухом?
      – Но мне надо подготовиться, войти в роль!
      – Вот пока будешь ехать и подготовишься, и в роль войдешь! До встречи. Никаких звонков. Доклад здесь. Ты понял меня, Эдуард?
      Адвокат вздохнул:
      – Как не понять?! Понял!
      – Ну, тогда вперед!
      Харчинский покинул дом главаря банды. До кафе его довез Багор на «Мерседесе» босса.
      Ровно в 13.00 прислужник Мирзы открыл дверь «Ферганы» и вошел в пустой зал. Никого из клиентов в это время в кафе не было. За стойкой откровенно скучал бармен, в углу сидел крепкий мужчина, хозяин заведения. Адвокат, узнав в мужчине Тимохина, прошел к его столику:
      – Добрый день. Если не ошибаюсь, Александр Александрович Тимохин, владелец данного заведения?
      Александр взглянул на гостя. Тот был одет в строгий костюм. Весь его облик словно излучал доброжелательность.
      – Здравствуйте! Я действительно Тимохин, а вот кто вы и что вам надо?
      Адвокат представился:
      – Харчинский Эдуард Константинович, юрист. А надо мне совсем немного. Просто поговорить с вами.
      Александр указал на стул:
      – Ну если поговорить, то присаживайтесь.
      Харчинский устроился напротив Тимохина:
      – Извините, если можно, чашечку кофе, голова что-то разболелась.
      – Если разболелась голова, то лучше выпить аспирин. Или холодного пива.
      – Нет-нет, чашку кофе, если можно!
      – Можно! – Тимохин обратился к бармену: – Артем! Приготовь пару чашек кофе!
      – Минуту.
      Вскоре поднос с ароматным напитком стоял на столе. Адвокат, обжигаясь, отпил несколько глотков. Откашлялся. Вел он себя неуверенно, впрочем, Александр видел, что эта неуверенность была наигранной. Харчинского выдавали глаза. Они оставались спокойными, не бегали из стороны в сторону, как у человека, неуверенного в себе.
      – Слушаю вас, Эдуард Константинович!
      Адвокат вздохнул:
      – Если бы вы знали, насколько неприятна мне та миссия, что на меня возложена!
      – Оставьте лирику, давайте ближе к делу. О чем вы хотели поговорить со мной?
      – Я уполномочен предложить вам продать кафе!
      – Даже так? Интересно. И кто же уполномочил вас сделать данное предложение?
      – Вы наверняка слышали об этом человеке. Мирза Левоев.
      – Лидер самой крупной на сегодняшний день организованной преступной группировки?
      – Можно сказать и так!
      – А разве можно назвать Левоева как-то иначе?
      – Вы правы.
      Александр, внутренне готовый к действиям бандитов, был спокоен.
      – Скажите, юрист, а с чего Левоев взял, что я намерен продать кафе? Или он где-то объявление о продаже видел?
      Адвокат взглянул на Тимохина:
      – Не стоит иронизировать, Александр Александрович. Вы прекрасно поняли, о чем идет речь.
      – Пока я понял одно: господин Левоев желает приобрести принадлежащее мне кафе. Но должен вас огорчить. Заведение не продается.
      Харчинский вздохнул:
      – Вы симпатичны мне. И знаете чем? Своей наивностью. – Адвокат, наклонившись к Тимохину, проговорил: – Наивностью далеко не наивного человека. Вы сами назвали Мирзу главарем преступной группировки, другими словами, банды, и вы не можете не знать, если бандиты решили что-то провернуть, то они это сделают. В данном случае завладеют вашим кафе. Хотите вы того или нет. Они не остановятся ни перед чем, пока не добьются поставленной цели. Не скрою, я работаю на Левоева, да это и так ясно, и я знаю Мирзу. Редкой жестокости человек. Он способен на все. Понимаете, на все! Скажу честно, не знаю, для чего ему ваше кафе, но Левоев вбил себе в голову, что оно должно принадлежать ему. И теперь его уже не остановишь.
      Тимохин почувствовал, как его переполняет ярость. Процедил сквозь зубы:
      – А не пошел бы ты на хер, юрист? Вместе со своим Мирзой? Мне плевать на его желания, кафе не продается.
      Адвокат вернулся в исходное положение, вытер платком слегка вспотевший лоб:
      – Вот этого я и опасался! – И вновь резко нагнулся к Александру: – Черт возьми, Тимохин, неужели вы не понимаете, что бандиты уже не отступят? И если вы откажетесь от предложения Мирзы, то не только лишитесь кафе, но подвергнете и себя, и своих близких реальной опасности. Зачем вам это? Тем более тогда, когда Левоев готов предложить вам неплохой вариант передачи кафе. Вариант, при котором можно разойтись мирно.
      Александр спросил:
      – И что это за вариант?
      Адвокат наигранно облегченно вздохнул:
      – Ну наконец-то разговор начал обретать какой-то смысл. А вариант следующий. Мирза платит вам двадцать пять тысяч долларов за передачу права собственности на кафе в том виде, в котором оно существует сейчас. Более того, он имеет влияние на директора рынка, что находится недалеко отсюда, и готов решить вопрос о выделении вам торговых точек в самом удобном и выгодном месте. На полученные деньги вы, Александр Александрович, сможете развернуть такую торговлю, какая потенциальным конкурентам и не снилась. Ведь вам не придется платить бандитам. Только аренду. Люди Мирзы возьмут вас под свою защиту. А не хотите рынок, дело ваше. Найдете деньгам другое применение. Главное, вы уйдете из-под прессинга Левоева. Уж только ради этого лично я отдал бы очень и очень многое!
      Тимохин произнес:
      – Что-то вы, Эдуард Константинович, заговорили так, будто не я, а вы являетесь объектом грубого шантажа? Будто вы не представитель главаря банды, а жертва обстоятельств, сложившихся по вине Левоева? Ваше поведение по меньшей мере странно.
      – А я и есть жертва! – воскликнул адвокат. – Вот здесь вы попали в самую десятку. Жертва, вынужденная работать на палача. Господи, кто бы знал, как мне надоела эта паскудная жизнь. Но я, в отличие от вас, не имею ни малейшей возможности вырваться из лап Мирзы. Вы же еще о чем-то думаете. Соглашайтесь на условия бандитов и скоро, совсем скоро поймете, насколько мудро поступили. А не согласившись, вы еще быстрее убедитесь, что упустили свой единственный шанс жить, как нормальный, счастливый человек.
      Тимохина смутила эмоциональная речь Харчинского:
      – Подождите, подождите, юрист, как понимать, что вы вынуждены работать на того, кого, судя по вашим же словам, жгуче ненавидите? Ненавидите и боитесь?
      Адвокат поднялся, дошел до стойки, попросил у бармена стакан воды. Артем налил Харчинскому минералки. Опорожнив стакан в несколько глотков, посланец Левоева вернулся на место.
      – Я объясню, как меня понимать. Чтобы вы, молодой еще человек, не совершили той глупости, что в свое время имел несчастье совершить я. У меня было все: двое детей, хорошая добрая жена, налаженная комфортная жизнь. Но… в прошлом! Недалеком прошлом, когда мы жили по другим законам и в другой стране. Не буду вдаваться в подробности, как-то меня пригласили участвовать в судебном процессе над молодым человеком, обвиняемым в умышленном убийстве. Сторона обвинения имела крепкую доказательную базу, и убийце реально грозило провести за решеткой большой срок. Но молодой человек оказался выходцем из богатой семьи, глава которой и находился в дружеских отношениях с набиравшим тогда силу Мирзой Левоевым. Мне предложили колоссальные деньги, дабы добиться в суде оправдательного приговора. А для этого было необходимо, чтобы свидетели убийства, шесть человек, отказались от прежних показаний, чтобы исчезли некоторые улики, а у обвиняемого появилось железное алиби. Чтобы следователь, ведший дело, был обличен в превышении должностных полномочий, в частности в избиении обвиняемого, содержании того в условиях, при которых нормальный человек существовать не может. В общем, подкупить массу людей, в том числе и судью. Я был уверен, подобная афера не пройдет, однако… прошла. Деньги взяли все. В результате убийцу отпустили, следователя и еще нескольких сотрудников СИЗО отдали под суд, а дело отправили в прокуратуру, откуда оно бесследно исчезло. Я был потрясен. Не мог понять, что произошло с людьми. Разве раньше подобное было возможно? Тогда мне выплатили гонорар, на который я смог сразу сменить квартиру и купить новую машину. Я был наивен, как и вы сейчас, предполагая, что с окончанием судебного процесса вновь вернусь к нормальной практике. Не тут-то было. Мной заинтересовался Мирза. Он пригласил меня в ресторан и предложил работать на него. За очень приличные деньги. Помню, как я отказался. Говорил что-то о достоинстве и чести, о том, что, отработав по делу сына дружка Левоева, больше не собираюсь заниматься преступными махинациями. Мирза воспринял мои слова спокойно. Лишь сказал: глупец, подумай, от чего отказываешься и что может последовать в результате необдуманного отказа. И добавил: не глупи, принимай предложение и не ищи проблем. Они, мол, сами тебя найдут. Мы расстались. Я не позвонил Левоеву ни на следующий день, ни через неделю, а спустя месяц узнал, что мой сын, спортсмен, умница, мальчик, подающий большие надежды, стал наркоманом. Мирза обещал проблемы, вот и сдержал свое слово. Сына насильно посадили на иглу. – Адвокат протер лоб: – Извините, я еще выпью водички?
      Александр попросил бармена принести бутылку минералки и бокал. Харчинский бессовестно лгал Тимохину – никаких детей у адвоката никогда не было, да и законной жены тоже, как и судебного процесса, который он расписывал. Выпив половину бутылки, Харчинский продолжил:
      – Да, люди Мирзы посадили сына на иглу. Видели бы, во что он сейчас превратился. Иногда, не поверите, я молю бога, чтобы он забрал сына.
      Тимохин спросил:
      – И после того, что с твоей семьей сделал Левоев, ты работаешь на него? Получаешь из его лап грязные деньги?
      – А что мне делать? У меня еще есть дочь и жена. И нет пути назад. Поэтому, Александр Александрович, мой вам совет, не упрямьтесь, соглашайтесь на условия бандитов и живите нормальной жизнью!
      – Так Левоев и оставит меня в покое, заполучив кафе. Он, может быть, и заплатит. Но потом не потребует ли назад свои деньги?
      – Нет! Не думаю.
      – Вот именно, что не думаете, не знаете! А я знаю, таким ублюдкам уступать нельзя. Иначе потеряешь все. Посему мой ответ – нет! Кафе не продается!
      – Подождите, подождите, Александр Александрович. Я понимаю вас и, поверьте, уважаю. Давайте не будем делать скоропалительных выводов. Передай я сегодня ваш отказ, и неизвестно, что предпримет Мирза. Но то, что впадет в ярость, сомнению не подлежит. И тогда может произойти страшное. Поступим иначе. Я скажу Левоеву, что вы выслушали меня и попросили сутки на раздумье. А потом…
      Майор прервал продажного адвоката:
      – И что это изменит? Ничего. Какая разница, когда Левоев впадет в ярость, сегодня или завтра? Мой ответ – кафе не продается. Все! Извините, Эдуард Константинович, у меня больше нет ни времени, ни желания продолжать этот разговор. Надеюсь, мы с вами больше не встретимся. Прощайте!
      Адвокат угрожающе спросил:
      – Значит, вы отказываетесь? Что ж. Ждите тогда проблем. Очень серьезных проблем. Я бы не хотел оказаться на вашем месте.
      – А я ни за что не оказался бы на твоем!
      – Каждому свое! И все же до свидания, а не прощайте, Александр Александрович, что-то подсказывает, мы с вами еще встретимся. В самое ближайшее время. Не смею больше вас задерживать!
      – Счастливо!
      Представитель Мирзы покинул кафе.
      К Тимохину подошел бармен, спросил:
      – От бандитов посланник?
      Александр кивнул:
      – Да! Предложил продать кафе. Я отказался.
      Артем взял со стола бутылку и стакан:
      – Похоже, у нас начинаются сложные времена.
      Тимохин взглянул на бармена:
      – Придется прикрыть на время кафе. Этого, думаю, Мирза не ожидает и это должно выбить его из колеи.
      Артем вздохнул:
      – Вы подвергаете себя серьезной опасности.
      Тимохин улыбнулся:
      – Знаешь, Артем, вот сколько помню себя, то почти всегда я подвергал себя опасности. И в армии, теперь вот на гражданке! Так что подобное состояние мне привычно.
      – Вы смелый человек! Значит, завтра Славику не выходить?
      – Не выходить! Да и вы с Анной Григорьевной прекращайте работать. Закрываемся на длительный переучет! Не забудь предупредить Славика, чтобы не вставал рано утром. Повару объяснишь, закрытие мера временная, на зарплате не отразится. Уходя, включи сигнализацию и позвони ментам, предупреди: ближайшую неделю мы открывать кафе не будем!
      – Понял!
      – Да! И выдай Анне Григорьевне аванс из сегодняшней выручки. Деньги из сейфа я забираю.
      – Будет сделано, шеф!
      Тимохин переложил содержимое сейфа в сумку, подмигнул бармену:
      – Все будет о’кей! Я уехал. Жди звонка!
      Через полчаса Александр подъехал к своему дому. Татьяна удивилась раннему приходу мужа:
      – Что случилось, Саша?
      Тимохин предложил супруге пройти на кухню, где и рассказал ей о визите представителя бандитов.
      Татьяна опустила руки:
      – Значит, не обошлось, а я молилась, чтобы бандиты отстали от нас.
      – Такие, как Мирза, не отстанут. Пока… пока не получат как следует по роже!
      – Кто ж им даст по роже?
      – А вот об этом подумаем. Поэтому я на время закрыл кафе.
      – Но они заявятся сюда!
      – Вряд ли. Главное – он раскрыл карты, теперь можно хоть проанализировать ситуацию. И найти ответ, зачем главарю банды, контролирующей почти весь Город, понадобилось наше кафе, когда бандиты могли просто обложить нас данью, как это они делают с другими предпринимателями. Почему Мирза не трогает хозяина соседнего магазина, которого, правда, чуть ли не до нитки обдирает, а за нашу, по большому счету, обычную забегаловку готов и деньги немалые выложить, и место на рынке предоставить? Для чего ему платить за то, что он постепенно и так прибрать к рукам может? Я найду ответ на эти вопросы, а пока буду искать, вся семья должна находиться дома. В квартиру бандиты не сунутся. Худо ли, бедно, но милиция у нас еще работает и далеко не все ее сотрудники продались в услужение ублюдкам типа Мирзы. Так что вламываться не станут. Когда у Оли начинаются каникулы?
      – С двадцать восьмого мая, – ответила Татьяна.
      – А сегодня двадцать пятое. Собирайся, поедем в школу, договоримся, чтобы ее отпустили с сегодняшнего числа.
      – Получится ли?
      – Получится! Я сам с директором переговорю!
      – Хорошо! Через пять минут буду готова!
      – Я тебя на улице, возле машины жду!
      – Так здесь проще пешком пройти!
      – А я разве сказал, что в школу мы поедем? Пешком и прогуляемся!
      – Я поняла.
      Тимохин спустился во двор. Прикуривая сигарету, внимательно осмотрел его. Ничего подозрительного не заметил. Впрочем, на данный момент реальной угрозы ожидать было рано. Вот завтра… завтра все пойдет по-иному. Но это завтра. А сегодня пусть Мирза побесится. Ему отказ какого-то вшивого коммерсанта как удар в челюсть. Привык, сука, что все его прихоти выполняются с полуслова. Придется отвыкать.
      Если бы майор спецназа узнал, что последует за его отказом, то немедленно вывез бы семью из города или позвонил бы адвокату, который все же оставил свою визитку в кафе. И продал бы это чертово кафе. Но человек, прошедший войну, видавший в жизни столько, сколько некоторым никогда не увидеть, сталкивавшийся с бандитами, чьей жестокости и коварству не было предела, даже предположить не мог, что в мирном городе творят свои дела нелюди, куда страшнее тех, что зверствовали в Афганистане. Поэтому Александр стоял возле машины, курил и думал о том, что ему делать дальше, после того, как соберет всю семью дома. Одновременно, больше по старой спецназовской привычке, контролируя все, что происходило во дворе.
      В школе вопрос об отпуске Ольги на каникулы раньше срока решили быстро. Директор ничего не имел против, так как девочка училась на «отлично» и отличалась примерным поведением. Из школы зашли в магазин, купили приличный запас продуктов. В 16.20 вернулись домой. Их встретила мать Тимохина. Антонина Сергеевна попросила сына пройти в ее комнату. Выложив пакеты и переодевшись, Александр прошел к матери, спросил, улыбаясь:
      – Это еще что за тайны Мадридского двора?
      – О них я от тебя хотела услышать, сынок. Что случилось?
      Тимохин присел в кресло:
      – Сейчас что-либо скрывать от тебя уже не имеет смысла. А посему отвечу. На нас, на кафе, наехали бандиты местного криминального авторитета Мирзы. Наехали по-серьезному.
      – Что они хотят?
      – Чтобы я продал им кафе!
      – С какой такой радости?
      – Вот и я задал им подобный вопрос. Но ответа не получил. Точнее, представитель Мирзы сказал, что бандит просто желает заполучить наше кафе, и все! Понимаешь, желает! А его желания в городе – закон!
      – И ты отказал им?
      – Естественно! Но чтобы не подвергать опасности сотрудников заведения, ведь отморозки Левоева способны на все, я решил на время прикрыть кафе.
      Мать, стоявшая до сих пор у трельяжа, присела на кровать:
      – Считаешь, это снимет проблему?
      – Не знаю. Вряд ли. Но посмотрим, что последует дальше.
      – Сколько они предложили тебе за кафе?
      – Двадцать пять! Тысяч долларов, естественно, и место на центральном рынке под их «крышей». Но верить таким уродам, как Мирза, нельзя. И уступать нельзя. Иначе они в конце концов просто выбросят нас на улицу, лишив всего. Для них существует один аргумент – сила. Они в большинстве случаев применяют силовой вариант в достижении поставленной цели, но и сами если и спасуют, то только при активном силовом противодействии. Другими словами, если против них выступит такая же сила.
      Мать усмехнулась:
      – И эта сила ты? Ты один сила?
      – Иногда, мама, и один человек может сделать столько, сколько не сделают сотни людей.
      – Ты знаешь такого человека?
      – Очень даже хорошо!
      – У тебя болезненное самомнение, не находишь?
      – Возможно, но пасовать перед бандитами не намерен. Думаю, как-нибудь сумею разрулить ситуацию.
      – А нас решил запереть дома, чтобы не мешали тебе?
      – И чтобы не мешали, и чтобы вам не помешали жить. Поэтому убедительно прошу тебя на время прекратить вечерние посиделки во дворе и прогулки по улице.
      – Да? Вот что я отвечу тебе, сынок! Ты своей жене и дочери устанавливай запреты, а я буду жить так, как жила. И не надейся, что стану сидеть взаперти. Это тебе понятно?
      Александр поднялся:
      – Ну почему ты такая несговорчивая, мама? Ведь я же беспокоюсь за твою безопасность.
      – Ты о себе побеспокойся. И о Тане с Ольгой, а я как-нибудь без твоих табу проживу.
      – Теперь понятно, в кого я такой упертый!
      – Конечно, понятно. Все же ты мой сын, а не соседский.
      – Значит, все мои попытки уговорить тебя временно ограничить свободу действий бесполезны?
      – Ну почему же? Я согласна находиться дома, но при условии, что и ты не будешь покидать квартиры.
      – Это невозможно!
      – Тогда ты сам ответил на свой же предыдущий вопрос.
      – Эх, мама, мама! Не понимаешь ты всей серьезности ситуации!
      – Ты, по-моему, тоже! В милицию о планах этого, как его, Мирзы, что ли, заявил?
      – А смысл?
      – Как же будешь отстаивать правое дело?
      – Найду как!
      – Смотри, не загреми в тюрьму!
      – Я постараюсь!
      – Иди к семье!
      – А ты?
      – Полежу до ужина. Что-то спина вновь разболелась.
      – Лекарство-то есть?
      – Есть! Все есть! Ступай, борец за справедливость!
      – Ты считаешь, я должен уступить бандитам?
      – Нет, сынок, я так не считаю. И что делать, не знаю! Да и если бы знала, разве ты стал бы слушать мои советы?
      – Смотря какие!
      – Вот именно, смотря какие! Ладно. Переживем и эти времена. На такое переживали.
      – Правильно! Таня позовет тебя на ужин.
      – Я сама встану!
      Тимохин, оставив мать в ее комнате, прошел на кухню. Татьяна чистила картошку. Александр спросил:
      – А где Оля?
      – У нас в комнате. Решила своего Жюля Верна дочитать.
      – Обычно его жаждущие приключений мальчишки читают.
      – Наша Оля необычная девочка.
      – Это точно!
      Татьяна отложила нож, бросила кожуру в мусорное ведро, вытерла полотенцем руки, взглянула на мужа:
      – Ты хочешь поговорить со мной?
      – Да!
      – Я слушаю тебя!
      – Присядем.
      Александр и Татьяна присели за кухонный стол. Тимохин закурил, пуская дым в открытую форточку:
      – Как ты считаешь, Таня, я поступаю правильно, не уступая бандитам?
      – Конечно, правильно! Ты поступаешь так, как поступал всегда. Как настоящий мужчина, а не слюнтяй какой-то.
      Тимохин кивнул:
      – Хорошо, что ты понимаешь меня. Мы попали в очень сложное положение. Но ситуация не безнадежная. Однако, дабы противодействовать бандитам, я должен быть уверен, что моя семья в безопасности. А посему прошу тебя, дорогая, постарайся не выходить без меня из дома. Даже если потребуется пустяк – вынести мусорное ведро. И, уж конечно, никому из посторонних, никаким слесарям, электрикам, почтальонам, курьерам дверь не открывай ни в коем случае. На звонки по телефону не реагируй, даже если будут говорить, что я попал в аварию или еще куда и нахожусь в больнице, нуждаясь в помощи. Не реагируй.
      Татьяна понимающе кивнула:
      – Хорошо! Я сделаю все так, как ты скажешь! Но что сам-то намерен делать?
      – Бандиты засветили себя. Теперь я кое-кого знаю в лицо, кто-то обязательно объявится возле кафе, возможно, попробует выйти на дворника или Василия. Начнут отираться здесь. Вот я и посмотрю за ними со стороны. Узнаю, где логово их главаря. Я постараюсь держать ситуацию под контролем и заодно искать способы отбиться от этих ублюдков.
      – Но если они тебя захватят?
      – Это не так-то просто сделать. Или забыла?
      Татьяна натянуто улыбнулась:
      – Я ничего не забыла, особенно когда ты отбил меня у насильников в Кара-Тепе, а затем спас как заложницу. Но тогда и время было другое, и люди другие. И ты уже не тот молодой старший лейтенант, способный один противостоять целой толпе обкуренных отморозков.
      Александр обнял жену:
      – Ты, главное, не волнуйся и соблюдай меры безопасности. Ну а я посмотрю, как снять проблему. Не удастся, продам кафе к чертовой матери, но не Мирзе. Найду более достойного покупателя. Бандиты от меня не получат ничего ни за какие деньги.
      – Надеюсь, сегодня ты никуда не поедешь?
      – Отгоню только машину на стоянку и вернусь.
      – Мне можно с тобой?
      – Нет! Мы же договорились. Как-нибудь потом погуляем.
      Александр, поцеловав жену, вышел из дома.
      Он отогнал «десятку» на стоянку. На обратном пути шел, кружа между домами, слежки не обнаружил. Видимо, сегодня Левоеву не до того, чтобы расставлять людей. А вот завтра… Но завтра и будет завтра. Сегодня же его ждала любимая семья, вкусный ужин и волшебная ночь с Татьяной. Сегодня Тимохин был счастлив. Мысли о бандитах он просто отбросил в сторону и заставил себя переключиться на заботы семьи. Что натренированному человеку, офицеру спецназа, удалось без особых усилий.

Глава четвертая