Жаркое месопотамское солнце клонилось к западу, готовясь раствориться где-то среди бескрайних песков сирийских пустынь. Стройные ливанские кедры, окружавшие бассейн с трех сторон, отбрасывали длинную густую тень. Под одним из кедров пожилой повар в белом колпаке старательно переворачивал на жаровне палочки с люля-кебабом, и терпкий аромат специй и свежего мяса медленно заполнял неподвижный воздух вокруг.
      С видимым удовольствием нырнув в последний раз, Камаль Абдель появился на поверхности воды у самой лестницы. Резким движением он покинул бассейн и, взяв из рук расторопного слуги полотенце, направился к шезлонгу. Начальник армейской разведки, несмотря на свое положение, а может, именно благодаря ему, редко когда мог позволить себе это нехитрое удовольствие. Служба занимала практически большую часть суток, оставляя немного времени на сон. Да и ночевать генерал частенько оставался в штабе. Так что у себя на вилле в пригороде Багдада он был не такой уж и частый гость.
      Сегодня Камаль Абдель аль-Вади позволил себе немного расслабиться. Он, как опытный охотник, расставил своих егерей и теперь ожидал, попадется ли кто-нибудь в его ловушки. Камаль Абдель не любил лишних движений. Сделав все, что он считал нужным и возможным для достижения поставленной цели, он был готов ждать результатов столько, сколько понадобится. Не больше, но и никак не меньше. Это качество не раз помогало ему выходить победителем из многочисленных дворцовых интриг. Когда у его врагов сдавали нервы и они начинали совершать необдуманные шаги, генерал тут же наносил свой удар, оказывавшийся чаще всего смертельным. Так, и только так, он смог стать тем, кем был в настоящее время, и, что гораздо труднее, удержаться на завоеванных позициях...
      Камаль Абдель с наслаждением растянулся в шезлонге, греясь в лучах заходящего и оттого ласкового солнца. Не глядя, он взял со стоящего рядом стола свою любимую сигарку, и тотчас из-за спины протянулась рука слуги с зажигалкой. Затянувшись, генерал закрыл глаза...
      -- Прошу прощения, господин генерал, -- нарушил покой начальника армейской разведки голос дворецкого.
      -- Что еще? -- не открывая глаз, спросил Камаль Абдель.
      -- С вами хочет встретиться ваш адъютант.
      Генерал открыл глаза. Если вышколенный адъютант осмелился беспокоить своего начальника в минуты его редкого отдыха, да еще приехал на виллу, вместо того чтобы просто позвонить, то дело действительно того заслуживало.
      -- Пригласи его.
      Ощущение отдыха оставило генерала. Его взгляд вновь приобрел стальной блеск. Только на секунду он позволил себе с сожалением посмотреть на неподвижную гладь бассейна и вдохнуть прелестный аромат люля-кебаба. Через секунду вся лирика была отброшена в сторону. Камаль Абдель запахнулся в шелковый халат и взял из нефритовой пепельницы дымящуюся сигарку.
      Адъютант подошел к шефу твердым шагом, лихо козырнул и доложил:
      -- Прошу прощения, господин генерал...
      -- Говори, коли пришел, -- пробурчал начальник армейской разведки.
      -- Русский вышел на связь. Просит о встрече, господин генерал.
      -- Я так и думал, -- невозмутимо произнес Камаль Абдель, и было совершенно ясно, что он не рисуется, а действительно был уверен в этом. -- В чем же проблема? Организуйте встречу.
      -- Прошу прощения, господин генерал, но он готов встретиться только с вами лично.
      -- Вот оно что... -- протянул начальник армейской разведки.
      Несколько секунд он молча размышлял. Потом резко выпрямился в шезлонге, затушил сигарку и встал.
      -- Едете со мной, -- приказал он. -- Только переоденьтесь. -- Генерал кивнул па мундир адъютанта и стремительно направился к дому.
      Спустя полчаса из ворот виллы генерала аль-Вади выехало обшарпанное такси. За рулем сидел адъютант. Только теперь на нем вместо щегольского мундира были надеты потертые джинсы, шелковая рубашка невероятной расцветки и широкая кепка -- обычный для багдадских таксистов наряд. На заднем залатанном сиденье расположился сам генерал. Он тоже был одет соответствующим образом -- дешевый деловой костюм, темные очки "хамелеон" каплевидной формы.
      Подобно халифу Харуну ар-Рашиду из сказок "Тысячи и одной ночи" Камаль Абдель аль-Вади решил тайно посетить город...
      Такси колесило по городу минут сорок. За это время солнце окончательно скрылось и южная ночь обрушилась на древний Багдад. Тем не менее город продолжал жить своей жизнью. Конечно, это была уже не та сумасшедшая суета, которая царила в столице до кувейтской войны. Но, несмотря на международную блокаду, жизнерадостные багдадцы изыскивали неведомые возможности для утоления своего темперамента. В общем, с наступлением темноты народ продолжал гулять, предаваясь своим нехитрым радостям.
      Такси с необычным пассажиром и не менее необычным шофером сразу же потерялось среди сотен таких же автомобилей. В результате этой поездки они оказались на одной из центральных площадей. Адъютант припарковался у тротуара. Минут через десять к такси подошел высокий светловолосый человек и, не спрашивая разрешения, уселся на заднее сиденье рядом с генералом.
      -- Рад, что вы согласились на личную встречу, генерал, -- произнес этот человек. -- Зовите меня просто Коперник.
      -- Тогда оставьте мое звание в покое и зовите меня просто Ала ад-Дином, -- ледяным тоном ответил Камаль Абдель и приказал адъютанту: -- Поехали...
      Такси тронулось с места и тут же затерялось в оживленном потоке городского транспорта.
      -- Вы понимаете, что если я оторвался от своих дел и счел необходимым лично встретиться с вами, Коперник, то только потому, что ожидаю услышать от вас действительно важную для меня информацию, -- сообщил генерал, раскуривая очередную сигарку.
      -- Безусловно, уважаемый Аладдин, -- ответил Коперник, произнеся имя сказочного героя на европейский лад. -- Но и вы поймите, что в худшем случае вы рискуете потерять зря некоторое время. Я же рискую жизнью. Надеюсь, нет необходимости напоминать, какие функции я выполняю в вашей замечательной стране.
      -- Хорошо, -- поморщился Камаль Абдель. -- Давайте перейдем сразу же к делу.
      -- К делу так к делу, -- согласился Коперник. -- Вы в курсе условий нашей договоренности?
      -- Никакой договоренности не было, -- отрезал генерал. -- Выкладывайте, что вы хотите мне сообщить, и после посмотрим, стоит ли эта информация хотя бы потраченного мною времени. Мы не на базаре.
      -- И действительно не на базаре, -- вздохнул Коперник. -- Моя информация касается прибывшей сегодня делегации Российского парламента.
      -- Дальше. -- Камаль Абдель ничем не выдал своей заинтересованности в этой информации.
      -- Конкретно я имею в виду тот груз, который эта делегация должна вывезти из Ирака. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь? -- Коперник пристально посмотрел на собеседника.
      -- Допустим. -- Генерал продолжал курить с самым невозмутимым видом.
      -- Допустим, -- повторил Коперник. -- Я могу сообщить имя русского агента, имеющего задание вывезти контейнер, и некоторые подробности операции. Интересует ли вас, Аладдин, такая информация?
      -- Да, -- коротко бросил начальник армейской разведки.
      -- Тогда, по вашему мнению, она стоит потраченного времени и десяти тысяч долларов? -- нагло улыбнулся Коперник.
      -- Стоит. -- Генерал продолжал оставаться немногословным.
      -- Человека зовут Сергей Пастухов. Он формально является помощником Жириновского. Остановился в "Хилтоне", в номере 310. Завтра он вместе с делегацией прибудет во Дворец на встречу с вашим премьер-министром. Там он получит контейнер, с тем чтобы послезавтра вывезти его в Россию. Это все, что я могу вам сообщить.
      Генерал несколько секунд молчал, потом задал вопрос:
      -- Кто должен передать контейнер?
      -- Простите, уважаемый Аладдин, -- улыбнулся Коперник, -- но я не могу выдать вам государственную тайну.
      -- А вы не подумали, что вот сейчас мы можем свернуть ко мне в штаб и там с вами побеседуют опытные специалисты выпытывать чужие гостайны? -спокойно поинтересовался Камаль Абдель.
      -- Подумал, -- невозмутимо ответил Коперник. -- Но вы же умный человек, опытный разведчик. Информации, которую я вам сообщил, вполне хватит для того, чтобы сорвать операцию. Схватив меня, вы, конечно, узнаете еще пару незначительных подробностей, но вреда от этого будет гораздо больше.
      Камаль Абдель аль-Вади пристально взглянул на собеседника.
      -- Хорошо, господин Коперник. Будем считать, что этого достаточно. Вот то, о чем вы говорили. -- С этими словами генерал протянул русскому резиденту пачку стодолларовых купюр в банковской упаковке.
      -- Отлично. -- Коперник сунул пачку денег в карман и попросил: -Притормозите здесь. Если что, вы знаете, где меня найти...
      С этими словами он открыл дверцу, не оборачиваясь, высадился на тротуар и тут же смешался с потоком прохожих.
      -- В штаб, -- приказал Камаль Абдель, и змеиная улыбка скользнула по его губам.
      6
      В Объединенном штабе вооруженных сил союзников на американской военной базе Эль-Риад в Кувейте царило некоторое оживление. В лицах подтянутых американских военных чувствовался какой-то скрытый азарт, присущий, наверное, всем военным перед боем. Здесь, в штабе, почти никто не сомневался, что очередной удар по Ираку будет нанесен со дня на день.
      Командующий объединенными силами союзников бригадный генерал Вильям Эдельман развалился в походном кресле за столом. Несмотря на работающий на полную мощность кондиционер, генералу было не по себе от мысли, что рано или поздно ему придется покинуть это помещение и оказаться под палящим солнцем пустыни. Весь этот проклятый Кувейт был сплошной пустыней.
      -- Если тут такая жара весной, то что же будет летом?.. -- пробормотал Эдельман, протягивая руку за ледяной банкой с "колой".
      -- Прошу разрешения доложить, сэр. -- В проеме стеклянной двери застыл офицер-секретчик.
      -- Что там, Джон? Докладывайте.
      -- Только что получено донесение из нашей миссии ООН.
      -- Это не наша миссия, -- раздраженно перебил генерал. -- Как вы верно заметили, капитан, это миссия ООН. А ООН -- международная организация...
      -- Прошу прощения, сэр, -- извинился капитан. -- Но сообщение получено именно оттуда.
      -- Читайте, -- бросил Эдельман.
      -- Наш резидент Толстяк сообщает: у него есть все основания считать, что прибытие делегации парламента России связано с возможной попыткой вывезти из Ирака контейнер со штаммами бактериологического оружия.
      -- Что? -- Брови генерала сошлись над переносицей. Отставив банку, он повернулся в кресле лицом к капитану. -- Чем этот Толстяк подтверждает свою информацию?
      -- Подробности отсутствуют, сэр, -- доложил капитан.
      -- Что они там думают у себя в ЦРУ?! -- вскипел Эдельман. -- Запросите подтверждение и вызовите ко мне начальника штаба.
      Через несколько минут в кабинет вошел начальник штаба, генерал королевских вооруженных сил Великобритании Роберт Сикссмит.
      -- Что-то срочное? -- спокойно спросил он. -- Неужели наши правительства наконец-то приняли решение о начале операции?
      -- Хуже, -- бросил Эдельман. -- Садитесь, генерал. Прочтите это сообщение.
      Британский генерал не спеша достал из кармана кителя очки в тонкой золотой оправе, нацепил их и пробежал взглядом текст сообщения. Закончив, он спокойно снял очки и убрал их обратно в карман. Только после этого поинтересовался у американца:
      -- Вы уже доложили в Белый дом?
      -- Нет еще. Не успел. Да и в любом случае докладывать необходимо с конкретным планом наших действий. Уверен, что Даунингстрит, 10, потребует от вас того же.
      -- Итак?
      -- Вся наша операция задумана из-за этого проклятого контейнера.
      -- Значит, нанести удар?
      -- Другого выхода я не вижу, -- пожал плечами Эдельман.
      -- Но там эти русские парламентарии. Мы не можем нанести удар, пока они там, -- заметил Сикссмит.
      -- Но мы не можем и выпустить их из Багдада с контейнером, -- парировал американец. -- В конце концов это только делегация парламента. Я уверен, что наш президент сумеет успокоить своего друга Бориса.
      -- Вы так думаете? -- выразил сомнение британец. -- Такой ход в мире будет иметь негативную оценку. Французы выступят на стороне русских. Немцы могут нас не поддержать. Не говоря уже обо всех арабах.
      -- Это политика, генерал, -- брезгливо заметил Эдельман. -- Оставим ее нашим правительствам. Я военный и вынужден решать конкретные задачи.
      -- У меня другое предложение, -- произнес Сикссмит после минутного раздумья. -- Нет необходимости наносить удар по всем запланированным объектам. Я думаю, наша авиация сможет аккуратно разбомбить взлетную полосу международного аэропорта, не задев русский самолет.
      -- Неплохо, -- оживился американец. -- Я уверен, мы как-нибудь сможем разумно объяснить подобные действия.
      -- Это уже политика, -- улыбнулся британский генерал. -- Оставим ее нашим правительствам.
      -- А русских мы потом вывезем силами ООН, -- продолжил мысль Эдельман. -- Пожалуй, я предложу Белому дому именно этот план.
      -- Значит, объявляем готовность авиации?
      -- Значит, объявляем...
      Спустя десять минут на палубах американского авианосца "Энтерпрайсиз" зазвенел сигнал боевой тревоги. Мощные подъемники один за другим извлекали из трюмов крылатые машины, и пилоты бегом спешили занять места в кабине, чтобы в любой момент вылететь по приказу на задание...
      Глава вторая. Театр военных действий
      1
      Шоссе в этом месте делало плавный поворот, словно огибая гордо торчащие сосны, и начинало неожиданно спускаться в низину. То есть сам спуск, естественно, не был для водителей неожиданностью, поскольку об этом недвусмысленно предупреждал знак. Но вот вид, открывавшийся сразу за соснами и невольно отвлекавший внимание как раз в тот момент, когда машина начинает стремительно спускаться с горы, и рождал то самое ощущение неожиданности. Как точно сказано: "дух захватывает". У всех, кто попадал сюда в первый раз, захватывало дух: примерно пять километров плавного спуска и такого же плавного подъема, где с одной стороны густо разросся лес, рассеченный линией высоковольтной электропередачи, а с другой, чуть в глубине, расположился небольшой тихий городок под названием Двоегорск.
      Городок был по преимуществу одноэтажный, от него к шоссе тянулась узкая, давно не ремонтировавшаяся асфальтовая дорога, и там, где эта дорога утыкалась в шоссе, на большом пятачке стояло двухэтажное придорожное кафе с большой стоянкой, рассчитанной в том числе и на многотонные машины дальнобойщиков. Кафе непонятно почему носило название "Солнечный". Может быть, имелось в виду, что это ресторан или мотель? Впрочем, здание было построено в советские времена и с тех же времен сохранило свое название, а что могло иметься в виду в те странные времена -- сказать очень сложно. Во всяком случае, название не раздражало. "Солнечный" так "Солнечный".
      Сразу за кафе примостилась бензоколонка. И для обитателей Двоегорска это было так же удобно, как и для дальнобойщиков. Не надо было мотаться за бензином в областной центр.
      В общем, казалось, что это тихое место, занесенное сейчас, в феврале, мягким скрипучим снегом и почти сказочное под февральским ослепительным солнцем, может лишь обволакивать покоем, ленью и тишиной. Наверняка каждый второй проносящийся мимо водитель успевал подумать о том, что здесь неплохо было бы отдохнуть, а каждый пятый успевал не только подумать, но и остановиться. И уж совершенно точно, что никому из проносящихся мимо никогда не приходило в голову, что здесь можно запросто нарваться на очень большие неприятности!
      Истинно сказано -- видимость обманчива. Но значительно хуже то, что обманчива она неожиданно...
      2
      "Солнечный" в этот день не пустовал. На стоянке отдыхало два "МАЗа", десятитонный рефрижератор "вольво" и парочка малолитражек. В кафе грелась, отдыхала и перекусывала дюжина человек, не считая бармена и девчонки лет семнадцати, с которой бармен вяло о чем-то разговаривал. Один столик занимала семья из четырех человек, видимо, из потрепанного "москвичонка" с багажником на крыше. Скорее всего, они ехали к родственникам куда-нибудь в Екатеринбург, но, увидев по дороге "Солнечный", решили накормить детей. За соседним столиком склонились в серьезном разговоре двое сосредоченных, хорошо одетых мужчин, без сомнения, хозяев вишневой "девятки". Перед ними был только горячий кофе. Есть они не собирались и остановились явно лишь ради заправки. Остальные шестеро принадлежали миру дальних автомобильных грузовых перевозок. Пятеро дальнобойщиков и одна мадам неопределенного возраста из тех, кого дальнобойщики называют "плечевыми" и возят с собой в качестве временных подружек в дороге. Причем четверо водил и их подруга сгрудились тесной компанией за одним столиком, а пятый дальнобойщик сидел отдельно, в одиночестве. Этот лысеющий, небритый молодой человек смотрел отрешенно в заиндевевшее окно и словно чего-то ждал. И ждал, судя по всему, каких-то неприятностей.
      В кафе тихо, ненавязчиво играла музыка, сопровождавшаяся громкими голосами детей и взрывами смеха за столиком дальнобойщиков. За окнами время от времени проносились редкие машины, пассажиры которых не обращали никакого внимания на этот маленький мирок на обочине шоссе. В общем, все было мирно и вполне спокойно. Все было мирно примерно до трех часов дня. А где-то около трех часов на шоссе показалась темно-зеленая, почти оливковая "Нива", вызывающе новенькая, дня три как купленная, новая пятидверная модель -- с дугами безопасности, галогенными фарами, широкой резиной и запаской на задней двери. Несколько громоздкая, но зато ставшая похожей на западные джипы. "Нива" притормозила у "Солнечного", чуть помедлила, зарулила на стоянку у кафе и остановилась рядом с вишневой "девяткой". Двигатель смолк, открылись двери, и из салона "Нивы" вылезли два человека. Один лет тридцати пяти, высокий и крепкий, в теплой длинной куртке на меху, другой помоложе -едва ли ему было тридцать, -- примерно того же роста, что и первый, но худой и подвижный, в коротком фиолетовом пальто. Закрывая дверцу и засовывая руки в карманы своего яркого пальто, он закончил вопросом какую-то фразу, которую начал, видимо, еще в машине:
      -- И что это меняет?
      -- Мы не на работе, Семен, -- ответил тот, что был постарше, запирая машину, -- успокойся. Я не собираюсь тут рыскать по сугробам, когда можно просто спросить дорогу.
      -- Что-то я не помню, чтобы у нас когда-нибудь было просто, -- весело ответил его спутник и тряхнул головой. -- Ладно, пошли.
      Они не спеша двинулись к входу и уже через минуту были в кафе. Никто не обратил на них особого внимания, если не считать бармена, который бросил на новых посетителей оценивающий взгляд. А новые посетители тем временем подошли к стойке. За барменом в жарочном шкафу коптилось на вертеле несколько жирных кур.
      -- Раз такое дело, -- сказал веселый молодой человек, -- я бы съел что-нибудь горячее.
      Говоря это, он обернулся к своему собеседнику и тут увидел за его спиной, в дальнем углу кафе, бильярдный стол.
      -- Слушай, Док, а не покатать ли нам шары?
      -- Партия -- двадцатник, -- тут же вставил бармен.
      -- А ты заходить не хотел, -- усмехнулся Док.
      -- Так откуда же я знал, что нам предложат партию в американку в этом забытом цивилизацией месте. Здесь, наверное, и книг-то не читают... -Неожиданно он повернулся к девушке, сидевшей рядом с ним у стойки на высоком табурете и пару минут назад разговаривавшей с барменом: -- Скажите, барышня, где у вас тут можно приобрести томик Шекспира?
      Девчонка глупо хихикнула.
      -- Вот видишь, Дек... -- и снова девчонке: -- Но ведь это Двоегорск, не так ли?
      На этот раз девушка хихикнула кокетливо:
      -- Да.
      Молодой человек оказался прав -- в Двоегорске не было ни одной библиотеки и из четырех газетных киосков работали только два. Но свой ироничный тон молодой человек вдруг оставил, а переведя взгляд на меланхоличного бармена, сказал совершенно серьезно:
      -- Вообще-то нам нужна улица Маркса. Не подскажешь, как до нее добраться?
      -- Это где-то на окраине, -- пожал плечами бармен и кивнул на сидящего в одиночестве дальнобойщика. -- Спросите лучше вон Карася.
      Посетители переглянулись.
      Веселый молодой человек хлопнул того, кого называл Доком, по плечу и со словами: "Ладно, пойду займу место" -- направился к столику одинокого дальнобойщика.
      Девчонка невольно проводила его взглядом. Обычная семнадцатилетняя девушка из провинциального городка, которая пришла потрепаться со своим приятелем, работающим в кафе барменом, она, видимо, в Двоегорске не встречала таких странных и симпатичных молодых людей.
      -- Ну, так что будем заказывать? -- спросил бармен.
      Док не стал выпендриваться насчет цивилизации, а просто заказал курицу, горячего чая и расплатился. Он собирался было уже отойти от стойки, но в этот момент девчонка заставила его обернуться не очень определенным обращением: "Эй!"
      -- Эй! А вы не артисты? -- спросила она и стрельнула взглядом в явно понравившегося ей молодого человека, который уже вовсю разговаривал с приунывшим отчего-то дальнобойщиком. -- Мне кажется, я его где-то видела.
      -- Он-то точно Артист, -- усмехнулся Док. -- Это вы угадали.
      -- Да? -- глаза ее загорелись. -- А где он снимался?
      -- В основном в боевиках.
      -- Ух ты... А вы?
      -- А я просто доктор.
      Интерес к Доку у девчонки немедленно пропал, и это так ясно отразилось в ее глазах, что Док снова невольно усмехнулся.
      Тем временем Артист уже умудрился вытащить Карася к бильярдному столу и принялся расставлять шары.
      -- Вы у него автограф возьмите, -- посоветовал девчонке Док, -- он любит это дело.
      Бармен спихнул курицу с вертела, разделил ее огромным ножом на две части, разложил по тарелкам и дополнил картошкой-фри с зеленым горошком. Потом плеснул в тарелки соус и занялся чаем.
      В углу кафе послышался щелчок и загремели шары -- Артист разбил пирамиду.
      Неожиданно за окнами послышался шум подъехавшей машины, двери распахнулись, и в помещение кафе даже не вошли, а ввалились четыре накачанных парня в спортивных штанах и кожаных куртках. Вслед за ними вошел, поигрывая ключами от машины, бритый долговязый мужик и по-хозяйски оглядел зал. Все присутствующие притихли.
      Кто-то из естественного чувства опасности, кто-то оттого, что узнал их. Бармен недовольно буркнул что-то, девчонка ойкнула и как-то сжалась на своем табурете. Карась машинально опустил свой кий, который до этого держал вертикально, как почетный караул держит свои карабины, и только на Артиста пришедшие не произвели ровным счетом никакого впечатления. Он даже и ухом не повел -- как склонился враскоряку над столом, прицеливаясь для своего удара, так и остался в этой позе.
      Бармен налил чай и молча подвинул чашки к Доку.
      Вошедшие же направились прямиком к дальнобойщикам и расположились вокруг их стола.
      -- Платить надо за стояночку, мужики, -- спокойно, но достаточно громко сообщил долговязый.
      -- Сколько? -- спросил один из дальнобойщиков.
      -- Сто тысяч за ночь.
      -- Но мы не собираемся оставаться на ночь.
      -- Это нас не интересует. Хочешь спокойно уехать отсюда -- заплатишь.
      Тот, кто спрашивал "сколько", полез в карман за деньгами, но один среди них все-таки решил поспорить.
      -- А где гарантия, -- спросил он, -- что через пятнадцать минут твои друзья не подъедут и не потребуют еще?
      -- А я лично тебе, -- оскалился долговязый, -- расписку дам, что ты с братвой расплатился.
      -- Да что мне твоя расписка...
      -- Тебе не устраивает расписка Битого? -- Долговязый в наигранном удивлении поднял бровь и слегка склонился в сторону одного из парней. -Кеша, ну-ка, пойди, распеленай "МАЗы". Мы с ними вечером побазарим. И заодно проверь, что у ниx там... -- Парень, которого назвали Кешей, деловито выхватил охотничий нож и пошел к выходу, а долговязый выжидающе посмотрел на дальнобойщиков. -- Молите бога, чтобы фуры оказались пустые.
      -- Мужики, вы что, ох... ли?! -- возмущенно вскочил со своего места тот, кого не устроила расписка долговязого вымогателя по кличке Битый, -- он прекрасно понимал, что ему сейчас продырявят колеса.
      Но, получив хлесткий удар под дых, дальнобойщик охнул и осел на свое место.
      -- Сиди, -- сказал Битый. -- Я еще никого не отпустил.
      И тут вдруг с грохотом покатились бильярдные шары.
      -- Видал, какие штаны! -- радостно воскликнул Артист. -- Два сразу по лузам раскатал!
      Он абсолютно игнорировал команду Битого, чинившего в кафе разборку, и, казалось, с головой был увлечен своей партией. И несмотря на то что его партнер, дальнобойщик по прозвищу Карась, заметно побледнел и не обращал внимания на игру, физиономия Артиста расплылась от удовольствия.
      -- Ну что, Константин, -- спросил он, -- сдаешься?
      Битый и его ребята с удивлением уставились на Артиста, и даже парень по имени Кеша с охотничьим ножом в руке остановился в дверях.
      -- Кто это? -- недовольно спросил Битый и вдруг опять оскалился: -Карась! Какая встреча, а мы как раз тебя искали.
      Оставив своих ребят рядом с дальнобойщиками, Битый вразвалочку подошел к бильярдному столу. Кеша присоединился к нему и встал за спиной у Артиста, спрятав нож за пояс.
      -- Ты что же, сучара, сбежать хотел? -- зло спросил Битый у дальнобойщика. -- Забыл, сколько нам должен? Я больше не собираюсь давать тебе отсрочку...
      -- Мужики, блин, -- недовольно произнес Артист, -- дайте партию доиграть-то.
      Битый с отвращением взглянул на него.
      -- Тебе чего надо, чмо? -- сказал, словно выплюнул, он. -- Инвалидом хочешь стать? Иди отсюда, пока я добрый.
      Кеша схватил Артиста за шиворот, собираясь отпихнуть его от стола.
      -- Отвали, не мешай играть, -- добродушно произнес Артист и как-то неожиданно легко высвободился из Кешиных лап.
      От такой наглости голос Битого вдруг сел.
      -- А ты петух... -- просипел он в бешенстве. И трое его ребят, забыв о дальнобойщиках, тут же метнулись к бильярдному столу...
      -- Помогли бы другу, -- неуверенно сказал бармен Доку, который молча наблюдал за всей сценой и даже не сделал попытки вмешаться. Минуту назад он спокойно достал сигарету и закурил.
      -- А что это за Битый? -- вместо ответа задумчиво спросил Док, выдувая дым.
      -- Ему тут все платят, -- проговорил бармен. Дальше все произошло как-то несуразно быстро. Кеша с грозным окриком "але, братан" снова схватился за Артиста, а к столу подбежали еще трое, готовые растоптать наглого незнакомца. Но через мгновение Кеша сломался надвое, с гулким стуком вмазался своей скуластой мордой в бильярдный стол и сполз на пол. В руках Артиста мелькнул кий, и, пока он произносил известную булгаковскую фразу: "В очередь, сукины дети! В очередь!", один из оставшихся троих размашисто получил толстым концом кия по уху, другой в живот, а третий по яйцам. Через несколько секунд все четверо мирно лежали на полу.
      Артист аккуратно положил кий на стол и развернулся лицом к остолбеневшему Битому.
      -- Как ты там говорил? -- напомнил ему Артист. -- Петух? Чмо?
      -- Братан, -- все еще самоуверенно сказал Битый. -- Не гони. Ты здесь не хозяин. Ты не знаешь, с кем связался. Если ты сейчас сядешь в машину и уедешь отсюда, будем считать, что дело замазано и все в расчете. Ты...
      -- Как это уедешь? -- искренне удивился Артист. -- Я только что приехал. А ты мне хамишь, в бильярд играть мешаешь. Настроение испортил. Знаешь что, ты мне уже надоел.
      Битый резким движением сунул руку в карман своей кожаной на меху куртки и выхватил оттуда обшарпанный ПМ. Девчонка у бара вскрикнула, но Битый не выстрелил, да и вытащить-то толком свой пистолет не успел. Артист перехватил его руку и крутанул ее за спину. Битый выгнулся, взвыл от боли и выронил оружие. Артист ногой отпихнул пистолет по направлению к Доку, а потом развернул того, кому здесь все платят, к себе лицом.
      -- Я тебе кое-что объясню, -- сказал он, -- только ты не обижайся.
      После чего быстро схватил Битого двумя пальцами, словно клещами, за нос и повел медленно к выходу.
      -- Рекомендую. Любимый приемчик моего друга младшего лейтенанта Мухина по прозвищу Муха... Ну так вот. Битый, ты здесь говно, а не хозяин дороги. Понял? И место твое на улице, а не среди людей.
      С этими словами он выпихнул воющего от боли бандита на заснеженный двор и выбросил вдогонку ключи от "ауди", которые Битый крутил на пальце.
      -- Скажи спасибо, -- добавил Артист, -- что твои ребята не видели этого.
      И закрыл дверь.
      Он не сомневался, что Битый после такого сразу уедет. И не ошибся. Через минуту взревел движок, и белая "ауди" покинула стоянку.
      Дальнобойщики сконфуженно поблагодарили Артиста.
      -- Спасибо, старик, ~ сказал тот, кто не соглашался платить.
      -- Вы бы уехали отсюда, -- посоветовал Артист. -- А то, не дай бог, вернется.
      После этого совета кафе опустело за минуту. Остались только бармен с девчонкой, Карась и Док с Артистом. Ну и еще четверо "качков", отдыхавших со слабыми постанываниями на полу. Артист подвел к стойке Карася.
      -- Док, знакомься, -- как ни в чем не бывало, сказал он, -- это Константин. Он, оказывается, живет в Двоегорске.
      -- Константин, -- протянул руку Карась. -- Карасев.
      Рука его вспотела от пережитого напряжения. Док кивнул.
      -- Иван.
      -- Да что там, -- встрял Артист. -- Можно просто Док.
      -- Семен, -- покачал головой Док, -- нельзя, чтобы было не так театрально?
      -- Да ну, -- отмахнулся Артист, -- какой это театр? Ни тебе аплодисментов, ни криков "браво"... Просто этот Битый мне весь аппетит перебил. Что теперь с курицей-то делать?
      -- Ты лучше скажи, что с этими делать? -- вставил бармен и кивнул на четыре тела.
      -- Да ничего не делать. Очухаются через полчасика и расползутся.
      -- А потом, -- проворчал бармен, -- они сползутся опять. Что делать-то?
      -- Да ты ведь тут ни при чем. Мало ли кто у тебя останавливается. Были и уехали, -- сказал Карась. -- Это меня они искать теперь будут.
      -- Боишься? -- спросил Док.
      -- Не то чтобы боюсь, -- пожал плечами Карась. -- Неприятно как-то. Надоели они мне. Они ж знают меня. В одном городе живем. Вот и поймали как-то меня груженым. Давай нам, говорят, десятую часть груза. Ну я отказался. Вот теперь на счетчик меня поставили. Деньги требуют.