— Никто. А что, должны были?

— Могут. Так что держи ухо востро.

— Попробую… Если бы я еще хоть что-то понимала!

— Честное слово, Сашка, ничего интересного здесь нет… В общем, оставайся пока дома, и, если кто-нибудь меня будет разыскивать, ничего им не объясняй, просто перезвони на свою работу.

— Ты у нас в клубе?

— Да. Перезвони и передай мне. Хорошо?

— Хорошо… Сегодня хоть справишься со своими неприятностями?

— Не утомляй, Сашка! Помнишь, как сказал вчера по телевизору товарищ Лукашенко? «Белорусский народ будет жить плохо, но недолго».

— Понятно… — Я всегда говорил, что ты девушка сообразительная. Но на всякий случай будь осторожней.

— Ну, спасибо.

— Ну, пожалуйста.

Артист улыбнулся, попрощался и положил трубку.

Хотя на самом деле веселого было мало. Они сидели с Боцманом в комнате администрации, и, кроме них, там никого сейчас не было. Марат пустил их сюда, подальше от посторонних глаз, поближе к телефону и компьютеру, который оказался им необходим, поскольку полковник Голубков вместе с парочкой фотографий и ксерокопий передал им еще и дискету. Информация требовала немедленного усвоения.

— Ну что? — спросил Боцман.

— Пока ничего. Меня никто не искал.

— И здесь мимо. Так что мы имеем на… — вскинул к глазам руку с часами Боцман, — на почти что час дня восемнадцатого июля?

— Пока все глухо. — Артист шумно вздохнул. Это самое «глухо» было так нехарактерно для них. — Муха исчез в неизвестном направлении два дня назад, с Доком вообще связи нет, а Пастух в бегах. Хороша команда!

— Нарочно не придумаешь.

— Вот именно. До такой степени не придумаешь, что создается впечатление, как будто все это как-то связано между собой.

— Что будем делать, Семка?

— А что нам остается делать? — Артист хмыкнул и еще больше сгорбился в своем крутящемся кресле перед компьютером. — Если до вечера ситуация не изменится, отправимся искать хоть кого-нибудь.

— Ладно. — Боцман взял со стола дискету и протянул Артисту:

— Тогда заряжай. Посмотрим пока, что там Голубков нам передал.

Артист сунул дискету в дисковод и не очень уверенно коснулся клавиатуры… А Сашка тем временем изнывала от безделья, лежа на диване перед приглушенно бормочущим телевизором и рассеянно глядя на экран. Но не очень улавливала, что там происходит и о чем там говорят, потому что была поглощена вдруг неожиданно навалившимися на нее противоречивыми чувствами. Семка Злотников мало рассказывал ей о себе, чаще просто отшучивался (одно слово — Артист), но даже того, что Сашка успела понять за неделю их знакомства, было достаточно, чтобы сейчас испугаться за него. Что их связывало? Какая-то неделя знакомства! Но странное дело — она была по уши влюблена в Семку Злотникова и совершенно точно знала, что в этом человеке нет грязи. Поэтому она никогда не будет сомневаться в нем, как не сомневалась и сейчас. Только боялась за него. А вот беспокойства и страха за себя, несмотря на то, о чем она догадывалась, совершенно не было. Она даже не задумывалась о себе. Наоборот, Александра испытывала какое-то авантюрное вдохновение, а может быть, она всегда была такой, просто осознать это пришлось только сейчас.

Она хотела быть рядом с ним. Ей казалось, что она будет для Семки незаменима, что без нее он не справится, и она точно знала, что это ей по силам!

Знала, и это знание оказалось для нее самой совершенно неожиданным… Размышления девушки прервал звонок в дверь.

Александра не сразу его услышала. Чертыхнувшись, она встала, сунула ноги в тапочки и пошла открывать.

Но перед дверью вдруг остановилась, задумавшись, и осторожно заглянула в дверной глазок. Там, за дверью, стоял озабоченный человек, за ним виднелась открытая дверь в противоположную квартиру, а рядом с ним — открытый щиток в стене. Александра на всякий случай еще немного помедлила и секунд через двадцать увидела, как человек что-то проговорил недовольно, отошел к щитку и со вздохом запустил руку в свою всклокоченную шевелюру. Теперь Александра заметила, что вдобавок к своему всклокоченному виду человек был еще и босым. Отперев замок, она приоткрыла дверь, выглянула на лестничную клетку и спросила:

— Вы кто?

Человек резко обернулся.

— Ох, вы меня напугали! — сказал он, приложив руку к сердцу. — Здравствуйте. Извините, я это… я ваш сосед и… вы знаете, у меня сегодня с самого утра что-то странное с телефоном. Кстати, у вас работает телефон?

— Да.

— Вы уверены?

Александра замешкалась на мгновение.

— Сейчас проверю.

Она закрыла дверь, заперла замок, подошла к телефону и подняла трубку.

Гудок. Положила трубку и снова вышла.

— У меня все работает.

— Да?.. — Сосед в растерянности пожал плечами. — Не понимаю.

— А что у вас случилось?

— Гудков нет и, знаете, такой хрип в трубке все время… У вас нет никого, кто бы разбирался в телефонах? — Сосед кивнул в глубь Семкиной квартиры.

Александра отрицательно покачала головой:

— У нас никто не разбирается в телефонах.

— Жаль. Извините.

— Ничего. Может быть, вам его за неуплату отключили?

— Да у меня вроде все уплачено! А по межгороду не звонил я никуда!

Александра развела виновато руками, сказала:

— Ну, тогда я вам вряд ли чем-нибудь смогу помочь.

И закрыла дверь.

На всякий случай она еще понаблюдала несколько минут в глазок. Но ничего особенного на лестничной площадке не происходило. Покопавшись немного в щитке, поворчав недовольно и потрепав свою шевелюру, сосед зашлепал босыми ногами в квартиру напротив и закрыл за собой дверь.

Александра вернулась в комнату.

Странно как-то все это… Может быть, позвонить в клуб и рассказать Семке?

Но она не успела что-то решить. Телефон неожиданно ожил сам. Александра вздрогнула, сняла трубку и поднесла ее к уху.

— Да?

— Але… — не очень уверенно сказал мужской голос, показавшийся Сашке знакомым. — С кем я разговариваю?

— Хорошенький вопрос, — возмутилась Александра, — а я с кем разговариваю?

— Я, кажется, понял. — Голос заговорил заметно бодрее:

— Это Александра?

— Допустим.

— Привет, Александра. Семена позови к телефону.

— А кто его спрашивает?

— Ну у вас и конспирация! — Голос хмыкнул. — Это Сергей.

— Какой Сергей?

— Пастух.

Александра наконец вспомнила. Точно! Он заезжал к Семке примерно неделю назад, и она запомнила этот его чуть скрипящий голос.

— Привет, Сережа.

— Слушай, что у вас там происходит?

— Да я и сама не знаю.

— А Семка… — Его нет сейчас.

— Черт! — Пастух недовольно цыкнул. — Мне его обязательно надо найти. Он не говорил, где будет пропадать?

Александра лихорадочно соображала, как ей поступить. Почему-то у нее вдруг появилась мысль, что по телефону лучше не разговаривать. Ведь вполне может оказаться, что проблемы у этого босого соседа с телефоном возникли неспроста.

Раньше она никогда не задумывалась о таких вещах, но сейчас эта мысль показалась ей самой собою разумеющейся… — Они… Он… Знаешь что, подъезжай к нашему дому… Ты помнишь, как доехать?

— Конечно.

— Подъезжай. Я встречу тебя у подъезда.

— 0'кей, — вздохнул Пастух, — только я сейчас никак не могу.

— А когда ты можешь?

— Вечером.

— Тогда подъезжай в девять на Остоженку.

— Договорились.

Александра повесила трубку и задумчиво уставилась в стенку. Но через пару минут скинула с себя эту задумчивость.

Позвонила в клуб — там было занято.

Тогда она оделась и осторожно вышла из квартиры, заперев дверь на все замки. Но прежде чем спуститься вниз, она решила узнать у соседа, выяснил ли он, что случилось с телефоном. Ее беспокоило это. Подойдя к двери напротив, Александра хотела было уже ткнуть пальцем в звонок, но отдернула руку, замерла и прислушалась — изнутри еле слышно доносился мужской голос.

Когда-то давно, еще в школе, вот так же через дверь она случайно услышала, как ее парень сплетничает о ней по телефону. Слова были грубыми и подлыми.

Первое предательство в ее жизни, которое она переживала потом как конец света. И точно так же, как сейчас, Александра услышала их раньше, чем успела позвонить в дверь. Телефон у предателя стоял в коридоре, совсем недалеко от входной двери, и поэтому она тогда смогла услышать его разговор… А сейчас, когда Александра вспомнила этот давний случай, она вдруг сообразила, что телефон у соседа прекрасно работает! Отремонтировал? Или с самого начала все было в порядке?

Сашку непреодолимо тянуло подслушать.

Прижавшись ухом к щели между дверью и косяком, она замерла. Слышно стало почти все.

— …ворю, что там одна девка. Артиста нет… Что? Пока не знаю. Она не назвала адрес. Видимо, повезет его сама… Мне кажется, что ваш Пастух, Андрей Сергеевич, не собирается сидеть на месте. Сразу его убирать надо было… — На этих словах голос осекся и некоторое время молчал. Похоже было, что его хорошенько отчитывали. Потом продолжил:

— Я понял… как скажете… Александра осторожно оторвала ухо от двери и медленно пошла к лестнице, все время оглядываясь на соседнюю квартиру, — она словно опасалась, что в любую секунду оттуда кто-нибудь может выскочить.

Спустившись таким образом на один пролет, она перевела дух и дальше пошла все быстрее и быстрее. Коленки дрожали от страха и возбуждения, сердце колотилось как заведенное. Значит, это был не сосед! Значит, этот человек просто залез в чужую квартиру и, чтобы его приняли за соседа, снял обувь и взъерошил волосы. А на самом деле он то ли телефон хотел прослушать, то ли застать Семку дома (А что бы он тогда сделал? Убил бы их обоих?!). Александра быстрым шагом вышла на улицу и помчалась со всех ног к метро. Через двадцать пять минут она была рядом с несколько блеклым из-за отсутствия неоновой рекламы входом в джазовый клуб «Хорус».

Александра зашла внутрь. Сцена пустовала, народу было немного, мягкий свет и тихая музыка — днем клуб представлял собою обычный, не особо популярный и не особо посещаемый ресторанчик. Только вечером оживала сцена, и он заполнялся людьми. Впрочем, даже вечером народ сюда приходил определенный — как правило, «свои», любители джаза и блюза; чаще всего это были уже завсегдатаи клуба. Одним словом, место на редкость приятное и спокойное. Но сейчас здесь было почти пусто.

Александра прошла в комнату администрации… Дверь оказалась заперта изнутри.

Александра постучала, через секунду там завозился ключ и из кабинета вышел Артист, — Александра!

— Привет, ребята, — сказала Александра, закрывая дверь. — Что у вас тут происходит?

— Черт-те что… Неожиданно дверь снова раскрылась — в комнату вошел Марат.

— Извините, мужики, опоздал.

— Опоздал?

Марат плюхнулся на диван и отдышался.

— Надо было срочно уехать… — А что случилось? — поинтересовался Артист.

— Мне Муха позвонил.

— Что, в клуб?!

— В клуб.

Боцман и Артист переглянулись.

— Что-то не очень мне нравятся такие неожиданности, — сказал Боцман.

— Еще один объявился, — с удовлетворением констатировал Артист. — Кажется, начинаем собираться… Кстати, он где?

— Догадайтесь с трех раз.

— Интересное дело, — проворчал Боцман, предчувствуя недоброе, — Муха, по-моему, и сам не знает, куда его может занести.

— Так он не в Москве? — спросил Артист.

— Какая Москва, он звонил из Ивангорода, от самого, можно сказать.

Балтийского моря! Ничего не объяснил, сказал только, чтобы я срочно разыскал Сергея, что это вопрос жизни и смерти… — Во-во, — вставил Артист, — Голубков нам то же самое говорил.

— Да, Серега действительно вляпался в большую и зловонную неприятность, — подтвердил Боцман. — Интересно только… — Да нет, — перебил Марат, — Муха мне сказал, что это вопрос жизни и смерти жены и дочери Пастуха, Оли и Насти.

— В каком смысле? — не понял Артист.

— В прямом. Муха рассказал, что собрался заглянуть к Сергею в деревню. А когда приехал, увидел, как девчонок какие-то козлы запихнули в машину и увезли.

Ну, он и рванул за ними. Говорит, так и допилил без остановок до Балтики… Артист присвистнул.

— Ни хрена себе!

— Только этого еще не хватало… — Ну вот, — продолжил Марат, — Муха и просил передать Пастуху, что он довел этих козлов до границы с Эстонией. Куда они погнали девчонок дальше, он не знает.

— Та-ак! Значит, они решили поиграть с нами в заложников.

— Мужики! — взмолился Марат. — Вы объясните мне в конце концов, что тут у вас происходит, или нет?!

— У нас тут цирк происходит. Шапито, твою мать. С фокусами, — сказал Артист и кивнул на экран компьютера:

— Вот, пытаемся сами что-нибудь понять.

— Сегодня объявился Голубков, — пояснил Боцман, — и сообщил нам, что Пастух предал интересы Управления, а стало быть, и государства, и в связи с этим служба собственной безопасности Управления практически приговорила его.

— Не понял… — растягивая слова, проговорил с изумлением Марат.

— У нас была такая же реакция, — подхватил Артист. — Так что ты не оригинален.

— Он сказал, — продолжил Боцман, — что Пастух завалил какую-то принципиально важную для них операцию и, кроме того, вошел в контакт с объектом внимания, против которого Управление работало. В общем, начальство в гневе.

Управление в панике… — Что за хреновина! — развел руками Марат. — Я знаю Сергея.

— Голубков нам доказал это.

— А еще, — снова ткнул пальцем в экран компьютера Артист, — он подкинул нам вот эту дискеточку и вон те фотографии, чтобы мы поближе познакомились с объектом внимания, фамилия которого Крымов. А потом сказал нам, что если мы хотим помочь своему командиру, то у нас есть целых десять дней.

Марат перевел взгляд с Артиста на Боцмана и обратно.

— Не прошло и четырех часов этого детектива, — закончил Артист, — как появился ты и сообщил, что семью Пастуха взяли в заложники и увезли в Эстонию.

Как тебе нравится такая завязочка?

— Бред. — Марат опустил взгляд к полу и тут же снова поднял его на ребят. — А где Сережа? Боцман хмыкнул.

— Умеешь ты вопросы задавать, Марат.

— Кстати, Муха не говорил, что собирается делать дальше? — спросил Артист.

— В Москву помчался. Что ему там еще делать?

— Уже лучше. К утру нас хотя бы четверо будет. Боцман медленно подошел к окну, выглянул на улицу, потом развернулся и сел на подоконник.

— А вы заметили, — сказал он неожиданно, — как странно мы все вдруг начали объявляться в одно и то же время? Утром все было тихо и глухо, мы с Семеном были вдвоем, никого не могли найти, а теперь нас уже почти четверо. Я не удивлюсь, если через пару часов объявится Серега… — Ага, вместе с Ольгой.

— Артист!

— Молчу, молчу. Только ты лучше бы объяснил нам, кто девчонок увел, если так хорошо все подмечаешь… — Ребята, — подала вдруг голос Александра, и все, как по команде, повернули к ней головы: Марат с огромного кресла в углу. Боцман с подоконника, Артист крутанулся на рабочем кресле в ее сторону, — а Сережа мне звонил. Он будет здесь к девяти. Ребята, мне кажется, что вами тоже кто-то интересуется.

Все трое в полном молчании уставились на девушку. Теперь они готовы были услышать все что угодно.

Первым подал голос Артист:

— Сашка, я же просил подождать меня дома. Еще не хватало тебя во все это втянуть.

— А ты и так меня уже втянул.

— Не пришла бы — не втянул.

— Да не могла я не прийти!

— Тоже мне Анна Каренина!

— Когда ты теряешь чувство юмора, Семка, ты становишься занудным… — Так, все! — скомандовал Боцман. — Заткнитесь оба! Ссориться будете дома, ясно?.. Александра, объясни, пожалуйста, что ты имела в виду?

— Да все очень просто. К нам в квартиру зашел сосед из противоположной квартиры… — Подожди, — нахмурился Артист, — они же на дачу укатили неделю назад.

— Я не знаю, я раньше никогда его не видела.

— А зачем же дверь открыла?

— Да потому, что у меня и сомнений-то не возникло. Он стоял босиком, и дверь была в ту квартиру распахнута… ну так, наполовину, свет там горел. В общем, нормальный сосед, расстроенный только. Я и не подумала… — А чего он хотел? — спросил Боцман.

— Сказал, что с телефоном у него что-то случилось. Спрашивал, есть ли у нас кто-нибудь, кто разбирается в этом. А еще в проводах копался там, в щитке… — Так, может быть, это действительно сосед? — подал голос Марат. — Или жилец какой-нибудь новый?

— Дайте мне закончить… — терпеливо сказала Александра. — Дело в том, что я тоже так подумала, но на всякий случай решила не говорить Сереже лишнего по телефону. А когда я выходила, то по дороге хотела заглянуть к этому самому соседу, спросить, починил ли он свой телефон. И случайно услышала его слова через дверь… — Да ну, что там через дверь услышишь! — вскинулся с сомнением Боцман.

— Можно, можно, — закивал Артист, — я сам не раз слышал. У них телефон рядом с дверью стоит.

— Вот именно, он как раз по телефону с кем-то разговаривал, ну, я удивилась и немного подслушала… — Александра сделала паузу. — Знаете, о чем он говорил?

— Сашка, не тяни, ради Бога!

— Он рассказывал, как мы с Сережей пять минут назад договаривались по телефону о встрече! Хорошо, что я не сболтнула адрес клуба! Кстати, называл он вас всех по вашим именам.

— То есть? — переспросил Артист.

— Тебя, например, Артистом… А говорил он все это человеку, которого называл Андрей Сергеевич.

— Крымов!! — в один голос тут же гаркнули Артист и Боцман.

Боцман схватил фотографию с компьютерного столика и передал Марату и Александре:

— Вот этот.

— Сашка, беру свои слова обратно, — сказал Артист и легко выскочил из кресла, — ты все сделала правильно! — И он чмокнул ее в щеку. — Значит, так, надо немедленно туда смотаться и проверить, там ли еще этот партизан.

— Александра, ты оставайся тут. — Боцман уже соскочил с подоконника и потянулся за своей джинсовой курточкой.

— Но… — Никаких «но»! — строго поддакнул Артист.

— А я пока пошустрю тут вокруг клуба, — сказал Боцман, — на всякий случай.

Не дай Бог, эта сволочь успела добраться и сюда тоже… Через минуту они уже стремительно вышли на улицу и разделились. Артист запрыгнул в боцмановский «ниссан» и помчался на квартиру, а Боцман свернул во двор к служебному выходу. Но прежде он осмотрелся на Остоженке и убедился, что здесь никого нет. И припаркованных машин, кроме их «ниссана», тоже нет.

Боцман аккуратно обошел здание вокруг, потом заглянул в подъезды — клуб находился в полуподвальном этаже жилого дома. Потом немного поразмышлял, прикинул, откуда был бы хороший обзор для наблюдателя или снайпера, и прошвырнулся по окрестностям. Так ничего и не обнаружив, он вернулся в клуб.

Вскоре возвратился Артист. Его поиски принесли кое-какой результат. Квартира соседей напротив была явно взломана, а к телефонной линии самого Артиста оказались приделаны «уши». Все подтвердилось.

— Знать бы, где упасть… — ворчал Боцман.

— Интересно, — вдруг взвился Артист, — а откуда это он узнал мои координаты? Ведь кроме нас… — Голубков тоже был в курсе, — напомнил Боцман.

— Не хотелось бы разочаровываться в товарище полковнике… — Кстати, — поинтересовалась Александра, — а что вам удалось узнать из этого, — кивнула она на экран компьютера.

— В самом деле, господа Шерлоки Холмсы, — поддакнул Марат, — вы этот компьютер часа четыре долбили. Есть там что-нибудь?

— Кое-что есть, но слишком туманно, — ответил Боцман.

— Девять, — сказала Александра, глядя на часы. — Я иду за Сергеем.

Она быстро вышла из кабинета.

Не было ее минут двадцать. Все заждались. Но когда она пришла, то привела с собой не только Пастуха, но и Дока. Хмурых, несколько помятых, но без тени усталости… И никто из них не заметил, как спустя минуту ко входу в клуб медленно подъехал фиолетовый «фольксваген» — пикап, остановился, и водитель, которого Сашка узнала бы сразу, бросил взгляд на вывеску. А потом куда-то позвонил.

— Слушаю.

— Девчонка привезла Пастуха на Остоженку, в какой-то «Хорус», — сообщил водитель. — Это, наверное, ресторан или какой-то клуб. Я думаю, они все здесь.

— Очень хорошо, если так. Проверь.

— Сделаю.

— Когда убедишься, что они там, поезжай в мастерскую и возьми все необходимое для прослушки. Надо будет полюбопытствовать, чем они там занимаются.

Но только не светись и никакой самодеятельности!

— Мне кажется, девчонка что-то пронюхала. Адрес по телефону не сказала. Не нравится мне все это, Андрей Сергеевич. Они ведь не дураки. Сразу секут. Нельзя им давать возможность развернуться. Я думаю… — А ты меньше думай, Алексей. Это вредно. Думаю за тебя я. Понял? Твое дело найти их и убедиться, что они не сидят по норам. А что с ними делать дальше — я тебе скажу. Так что не переживай, без работы сидеть не придется. Все уяснил?

— Да.

— Девчонку уберешь, раз пронюхала. Но не сейчас.

— Понял.

— Все. Действуй.

Алексей отключил телефон и вышел из машины… — Я же говорил, — усмехался в кабинете Боцман, — что Серега должен объявиться в ближайшие два часа!

— Не до шуток, мужики, — оборвал его Док.

— У нас, кажется, возникли большие проблемы, — тихо сказал Пастух.

— Какие шутки! Мы уже полдня пытаемся расшифровать твоего приятеля. — И Боцман протянул Пастуху фотографию Андрея Сергеевича Крымова.

Пастух и Док с удивлением одновременно схватились за нее.

— Да, Сережа, вот еще что, — подал голос Марат, — Муха просил передать тебе, что твоих перевезли через эстонскую границу в районе Нарвы.

Пастух резко обернулся.

— Муха? Где он? Марат развел руками.

— В пути еще.

— Вот что значит команда, — присвистнул от удивления Док, — оказывается, все уже все знают!

— Ну уж нет! — запротестовал Артист. — Лично я пока ни хрена не знаю! Я только вижу, что пять здоровых мужиков, а точнее, четыре с половиной, поскольку один еще не успел доехать, и одна очаровательная девушка, не сговариваясь, оказались почему-то в одном и том же месте в одно и то же время. Не знаю, как вас, а меня этот факт пугает. Кстати, Пастух, Док, знакомьтесь — Александра… — Кончай языком блындать, — проворчал Док. А Пастух взглянул на Артиста.

— Мы уже знакомы, — сказал он.

— Если бы не она, — совершенно серьезно пояснил Семка, — твой Крымов нас бы тут уже как минимум слушал… — Как он на вас вышел? — тут же спросил Пастух.

— Он знал, где живет Семка, — ответила Александра.

— Даже это? Плохо… Отсюда надо уходить.

— Мы проверяли, — сказал Боцман. — Здесь чисто.

— Вы не поняли. Этот человек не слушает и не следит просто так, из любопытства или ради информации. Это стратег, понимаете? Он всегда высчитывает на несколько шагов вперед. Если он вас слушал, значит, уже прикинул, на каком именно кладбище будет хоронить… — Ну все, я уже трясусь от страха!..

— В самом деле, Серега, откуда тебе знать, что он там прикинул?

— Я его уже хорошо знаю.

На этих словах воцарилось секундное молчание. Все уставились на своего командира, удивленные таким странным развитием событий, удивленные его словами.

Даже Док, знавший больше всех остальных, приподнял бровь.

— Сегодня я очень много о нем узнал, — пояснил Пастух, — а вчера разговаривал с ним. Я начинаю чувствовать, из чего сделан этот полковник, начинаю понимать, что он хочет… — Полковник?..

— Мало нам полковника Голубкова… — Что-то я не пойму… — Значит, так, — твердо прервал этот базар Пастух, — сосредоточились!

Марат, почему Муха позвонил именно тебе?

— Сказал, что никого больше не нашел.

— Что он будет делать дальше?

— Возвращаться в Москву. Сказал, что, как появится в Москве, перезвонит мне или Семке.

— Запомни номер моего пейджера… Док, не потерял?.. Передай ему. Где бы мы ни были, он найдет нас… Когда ты закрываешь свое заведение?

— Сегодня нет выступлений, так что к полуночи закроемся.

— Ты не против, если кто-то из нас останется здесь до завтра?

— Нет проблем.

— Отлично. Если они попробуют сунуться сюда, мы должны быть готовы. Очень важно знать любой шаг против нас и быть расторопней. Ошибки смертельны.

— А кто они-то. Пастух? Крымов? У него что, армия? Или, может быть, ты имеешь в виду Управление?

— Все, Артист, все. Теперь мы одни и мир делится на нас и всех остальных.

— Да, чуть не забыла, — сказала вдруг Александра, — может быть, это важно.

Тот человек, ну, в квартире напротив, разговор которого я слышала, он сказал этому Андрею Сергеевичу… точно я уже не помню, но что-то вроде «Пастуха надо было сразу убирать, потому что он не успокоится»… Кажется, это про тебя.

Пару секунд Пастух словно внимательно изучал Сашку. Он не очень представлял себе женщин в боевой команде, он побаивался ответственности за них и, честно говоря, собирался было настоять на том, чтобы она ушла. Но вдруг передумал. Это было странно для него самого, но он привык доверять своей интуиции. А потом, стихийно возникающая ситуация каким-то странным образом сама стала диктовать выбор бойцов. Вот ведь Марат — тоже не Шварценеггер… — Спасибо, — сказал Пастух, — это очень важно.

— Приятная новость, — проворчал Док.

— Пока, к сожалению, других новостей нет, но мы можем попробовать найти их… — Пастух обвел присутствующих взглядом. — Насколько я понимаю, все успели что-то узнать. Поэтому нам необходимо первым делом составить из этого полную и объективную картину, чтобы мы сообразили, как действовать дальше… Я думаю, что до полуночи можно остаться здесь. Комнаты на прослушку пока еще явно не поставлены, а чтобы нами не поинтересовались через окошко, мы на всякий случай замастырим одну штучку.

Пастух вытащил из сумки тяжелые жалюзи.

— Ни одна сволочь теперь не снимет наш разговор со стекла, — пояснил Док.

— Откуда у вас это?

— Подарок Фимы Губермана.

— Губермана?! Караул! Я ничего не понимаю… — Нам нужны два-три часа спокойного разговора, — сказал Пастух, — чтобы все понять и обмозговать… Примерно через десять минут, за которые Боцман успел позвонить домой, а Пастух и Артист повесили жалюзи и все кое-как расположились в небольшом кабинете, можно было начинать разговор.

— Пойдем по порядку, — сказал Пастух — Семен, Коля, начинайте. Что вам известно?

Артист и Боцман подробно передали при всеобщем внимании свой разговор с Голубковым. Александра тут же еще раз пересказала историю с соседом, а Марат напомнил о звонке Мухи.

— Отлично, — подвел итог Пастух, — теперь мы с Доком.

И он рассказал о задании Голубкова, о Флоренции, о взрыве в Переделкино, о покойном Крупице, о похищенной семье, неожиданной информации от Мухи и о встрече с Крымовым. Когда он дошел до своего столкновения со службой собственной безопасности Управления, к рассказу подключился Док. Он поведал о высотке на Новом Арбате, об офисе номер 1506 коммерческой фирмы «ГРОТ» на пятнадцатом этаже и о черном «мерее» Крымова, которому он сел на хвост.

— Я довел их до огромного трехэтажного особняка в Заветах Ильича. Это недалеко от Москвы. Рядом с Пушкино, — говорил Док. — И вот что я вам скажу: хотя на хвосте у Крымова был только я, это точно, его еще кто-то ведет. Он действовал так, как будто прекрасно знает, что за его резиденцией ведется наблюдение… — Управление, — кивнул Пастух. — Он знает это и использует в своих целях.

— Ну, в общем, я прождал там до утра и потянулся за ним обратно в Москву… Да, этого его телохранителя, Алексея, с ним уже не было. Он исчез куда-то ночью… Так вот, сегодня утром у Крымова был долгий разговор в офисе Интрансбанка, который находится в той же высотке на Новом Арбате, только на семнадцатом этаже.

Насколько я понял, разговаривал Крымов с генеральным директором банка или с его замом. Ну вот, а потом появились Пастух с Губерманом и любезно подбросили меня сюда.

— Кстати говоря, — вставил Пастух, — коммерческое русско-гонконгское предприятие «ГРОТ» ведет часть своих операций через Интрансбанк.

— А при чем тут вообще Губерман, Пастух?

— Меня другое интересует, — сказал Артист. — Что это за Крымов такой?

Почему полковник? Что он от нас хочет? Мы же ничего не знаем!

— Знаем, — сказал Пастух. — А Губерман тут вот при чем… Артист прав, самое главное было узнать как можно больше о полковнике Крымове, и единственный человек, который мог мне в этом помочь, был Фима Губерман. Сами знаете, что у него не только мощная служба и большой банк данных, но и серьезные связи в ФСБ, еще с тех времен, когда она была частью славного Комитета госбезопасности. В конце концов, начальнику охранки одного из самых серьезных кошельков нашей страны нельзя без этого. Когда-то Фима сказал мне, что рад будет помочь, если у меня возникнут проблемы, вот я и поехал к нему. Проблемы у меня… сами видите… Короче говоря, со вчерашнего дня Губерман по моей просьбе копал информацию на Крымова. Почти сутки копал. И теперь мы кое-что знаем об этом человеке.

— Не опоздать бы с этими знаниями… — Слушайте, — вдруг усмехнулся Сергей, — это почти детектив… Если бы Пастух был журналистом, он обязательно ухватился бы за такой сногсшибательный материал, достойный большого очерка с продолжением где-нибудь в «Совершенно секретно». А если бы Пастух был писателем, возможно, истории Крымова ему хватило бы на парочку захватывающих шпионских романов. Но романы писать Создатель его не сподобил, поэтому Сергей просто выложил к общему сведению некоторые тайны профессиональной деятельности бывшего полковника. Тайны, которые удалось раздобыть Фиме Губерману, которые не были полными и до конца ясными, но которые сейчас становились незаменимыми, как сурдопереводчик для глухонемого, потому что позволяли многое понять.

Рассказывал Пастух коротко и четко, самое основное, потому что торопился и потому что не хотел забивать рассказ лишними деталями. Но если бы он немного приукрасил его, то вышла бы, как говорил Гоголь, «презанимательная для какого-нибудь писателя в некотором роде целая поэма»…