Пастух быстро осмотрел весь кабинет. Одна из книжных полок, поддавшись, открыла сейф в стене. Дверца сейфа была не заперта, сейф был пуст. В результате единственной находкой Пастуха в кабинете оказался черный «смит-вессон», лежавший в одном из ящиков письменного стола. Сам по себе револьвер ничего не значил, и Сергей скорее удивился бы, обнаружив в кабинете Крупицы сварочный аппарат или помидорную рассаду на окне. Стерев свои отпечатки с рукоятки, Пастух положил оружие на место и перешел в гостиную.

Внезапно давящую тишину пустой квартиры разрезал телефонный звонок. Пастух замер и выжидающе уставился на телефон. После третьего звонка включился автоответчик и спокойный голос Крупицы произнес:

— В настоящий момент меня нет дома. Оставьте свое сообщение после длинного сигнала. Короткая пауза и вдруг… — Пастух, возьми трубку, — произнес незнакомый густой голос.

Словно световую гранату швырнули для отвлекающего маневра. Кто? Как нашел?

Ловушка?! Какого черта! Они бы обошлись без дурацких шуток по телефону… В голове карусель, и нет времени ее остановить. Бросив взгляд на входную дверь, Пастух метнулся в кабинет и выхватил из ящика стола «смит-вессон».

Но голос будто угадал его напряжение и спустя пару секунд молчания поспешил успокоить:

— Не суетись, капитан, за тобой еще не пришли. Но могут. Минут двадцать у тебя осталось, максимум. Так что не трать время и отвечай.

Пастух снял трубку:

— Да?

— Ну, вот и хорошо.

— С кем я говорю? Голос усмехнулся.

— Тебе привет от Ольги. Догадался?

— Ах ты сука… — Значит, догадался.

Злость нахлынула с новой силой, и Пастух пожалел, что не может удавить гада тут же, прямо по телефону.

— А ты не боишься, Крымов, что я тебя найду?

— Даже так… Молодец, быстро работаешь. Только эмоции свои оставь для личной встречи. Значит, так. Сейчас без десяти восемь. Запоминай: жду тебя через сорок минут на Манежной у четырех задниц. Все. Поторопись… Связь прервалась, в трубке «запикало».

Еще секунду Пастух стоял с ней в одной руке и с револьвером в другой, а потом положил трубку на место, стер с нее свои отпечатки, сунул «смит-вессон» в карман куртки и вышел из квартиры. В другой ситуации он не стал бы брать чужое, неизвестно откуда появившееся оружие, но сейчас у него не было выхода. Встреча может оказаться слишком серьезной. Так что не помешает.

Поначалу его смутило странное название места встречи, но потом он понял, что имелось в виду, и вполне согласился с этим названием. Ошибиться невозможно.

Пастух вышел на проспект и тормознул такси. Усевшись на заднем сиденье, он прикинул свои шансы, и, чем больше прикидывал, тем яснее понимал, что без помощи ему не обойтись. Причем помощи не только от своих ребят.

Результаты раздумий не очень-то его ободряли. Во-первых, Управление и здесь ни при чем. Им не надо хитрить, ведь он уже почти официально числится государственным преступником, так что для ареста можно было смело отряжать хоть всю дивизию Дзержинского. Значит, проявилась вторая сторона, та, что связана с Италией. И вот здесь начинались странные вещи. Что-то с этим звонком было не так. Они вели его? Вряд ли. Следили за квартирой, потому что были уверены, что он там появится? Наверняка. Но зачем звонить — ведь телефон явно прослушивается!

Хотели подставить? Тогда зачем встречаться? Но раз девчонки его у них, значит, они обязательно выйдут с ним на встречу, хотя бы для того, чтоб поставить свои условия. Что-то здесь явно не вяжется… Попробуем «отмотать пленку» назад. Пастух прокрутил в памяти все, что произошло с ним за последние несколько дней. Попытался как-то систематизировать эти события, но опять возникло множество вопросов. Кто такой Крымов? Откуда? Что ему нужно в Италии? Какой он имеет статус в разработках Управления? Что было на кассете? Почему убрали Крупицу? А ведь его убрали. Заставили всучить раздолбаю Пастуху бомбу — и убрали. Если оперативный работник одного из отделов такой службы работал на них, какого, спрашивается, хрена его надо было уничтожать? Кто вообще такие — <они"?.. Сплошные вопросы. Можно было строить какие-то догадки, но не было ни одного однозначного и четкого ответа. Ясно только то, что его.

Пастуха, втянули в какую-то серьезную операцию Управления, и полковник Голубков собирался использовать его в качестве курьера на одном из этапов, но произошла утечка информации (возможно, с легкой руки Крупицы), и операция сорвалась.

Агента Управления уничтожили и должны были туда же отправить самого Пастуха, но он выкрутился и вернулся. Тогда они решили опередить его и взорвать вместе с Голубковым и всей привезенной информацией. Опять осечка. Тогда они берут в заложники его семью и выходят с ним на связь.

Но ведь ему не известно даже, что это за операция Управления! И потом, чего-то в этой цепочке не хватало. Чего-то Пастух явно не учел. Но об этом позже, когда будет дополнительная информация. В принципе же все должно было быть примерно так. И еще. Эти размышления относятся к «во-первых». А есть еще и «во-вторых». Так вот, во-вторых, — Управление не оставит его и всех его ребят в покое до тех пор, пока не разберется с ними в соответствии со своими правилами, или до тех пор, пока они не докажут Управлению свою правоту. И об этом тоже нельзя забывать ни на секунду.

Так что же из всего этого следует?

А вытекает из всего этого, как поется в одной хорошей песне, что «следует жить!»… Пастух пододвинулся к водителю.

— Командир, останови на минуту. Звякнуть надо.

Машина плавно подрулила к тротуару.

— Только быстрей давай, а то здесь стоянка запрещена.

Пастух подбежал к таксофону, бросил жетон и набрал номер.

— Алло. Информация для абонента восемнадцать сорок… "Машина на стоянке.

Кольцевая. Въезд со стороны Киевского шоссе. Я буду через двадцать минут на Манежной у фонтана с лошадьми. Если успеешь, держись рядом"… Это все… Нет, подписи не будет.

Через минуту Пастух уже вновь мчался к центру. Он знал, что Док все поймет как надо. И если разговор с Крымовым продлится дольше, чем необходимо для выстрела или удара, то он успеет и в случае чего будет рядом.

За пять минут до назначенного срока Сергей был на месте… Между новым подземным торговым комплексом на Манежной площади и Александровским садом тянется череда фонтанов и каскадов. Самый ближний к Манежу представляет из себя скульптурную группу из четырех коней на скаку, созданную видным лейб-скульптором Зурабом Церетели. Кони как кони. Но если зайти по обходной дорожке им в тыл, то изумленному взору открываются лишь их громадные монументальные зады, величественно нависающие над зрителями. Именно здесь — ошибка была совершенно исключена — под сенью струй и ягодиц Крымов назначил встречу.

Несмотря на то что Пастух появился на пять минут раньше срока, прождать ему пришлось не меньше десяти. Но вот наконец появился и сам Крымов — невысокий коренастый человек лет пятидесяти в элегантном, словно по нему сшитом, английском костюме. Прямо лорд-хранитель печати на пенсии. На его спокойном лице читалось благодушие и уверенность. Этого джентльмена сопровождал крепкий молодой парень, из тех, на кого обращаешь внимание не раньше, чем он откроет прицельный огонь на поражение.

Вот и увидел Пастух своего врага.

«Лорд-хранитель» не торопясь подошел к Пастуху.

— Ну, здравствуй, капитан, — почти приветливо произнес он.

— Не могу сказать, что и я желаю вам здравствовать, — хмуро ответил Пастух.

— Что ж, это вполне объяснимо. Спасибо за честность… Со своей стороны обещаю порядочность и минимум нервотрепки. Если мы, конечно, найдем общий язык… — Сомневаюсь.

— Надо, капитан. Проблемы никому не нужны… Ты уж извини, что я тебя по званию. «Пастух» как-то несолидно… Что ж, будем знакомы. Меня зовут Андрей Сергеевич Крымов. Кличкой, слава Богу, не обзавелся… Я смотрю, ты при оружии?

Надеюсь, обойдемся без него?

— Это от вас зависит.

— Значит, обойдемся… Уф, жарко сегодня. После вчерашней сырости утро действительно выдалось солнечное, обещавшее перерасти в изнуряюще знойный летний день.

— Алексей, дружок, — обернулся Крымов к своему телохранителю, — будь добр, сбегай купи минералки. Я видел тут в саду неподалеку лоток. Возьми что-нибудь без газов. И похолодней. А мы пока с капитаном поболтаем. Нам есть о чем.

Бесцветный парень Алексей, не произнеся ни слова, повернулся и тут же затерялся среди праздно гуляющих граждан. А Пастух вдруг поймал себя на мысли, что этот благодушный человек невероятно располагает к себе, и даже он, Пастух, вместо того чтобы немедленно утопить его как последнюю сволочь в фонтане, готов поддержать разговор о погоде. Такое простое бытовое наблюдение насторожило Пастуха. Перед ним не пешка, перед ним туз. Причем козырный. И с ним надо быть очень внимательным!

— Ближе к делу, — надавил Пастух.

— Не торопись, капитан. Я для дела сюда и приехал.

— У меня мало времени… Зачем вы хотели меня видеть?

Крымов чуть помедлил с ответом, позволив себе раскурить сигарету.

— Доставил же ты мне хлопот, капитан. Прыткий оказался да живучий. И соображаешь слишком быстро. Успел даже фамилией моей козырнуть в телефон… Только сейчас твоя сообразительность мне ни к чему. Понимаю, что не от хорошей жизни влез ты во всю эту историю, но только и ты сам понимать должен, что история эта — чужая и тебе в ней делать нечего.

— А семью мою вы прихватили для наглядности?

— Для уверенности… И знаешь что, капитан, не пытайся хамить. В твоем положении это не лучшая тактика.

— Ну и что я должен делать? Что вы хотите получить за свободу моей семьи?

Подробности операции?

— Это я и так знаю… — Тогда что? Кассету, которую я из Италии привез? Невозможно. Она уничтожена вашей бомбой.

— С бомбой Володя перестарался, — согласился Крымов. — Ну, да о покойниках грех злословить… Нет, капитан, кассета мне тоже не нужна. Зачем мне кассета? Я лучше кого-либо знаю, что на ней записано. То, что она так и не дошла до Управления, — верю. Иначе господа товарищи так рьяно за тобой бы не гонялись. А вот уничтожена она или нет — не знаю. Кнопки-то на магнитофоне нажимать наверняка умеешь. Так что, если кассета все-таки у тебя, то Бог тебе судья.

Пытать не буду. Но рисковать тоже не могу. Поэтому жена твоя и дочка пока у меня поживут… — Что значит — пока?! Пока — что?

— Это тебе знать не обязательно. Ты и так слишком много знал, оттого и проблемы у тебя возникли. Считай, что мне надо закончить то, что ты прытью своей неуемной чуть не сорвал. Вот как закончу, сразу получишь семью свою назад.

— Понятно. Значит, меня заткнуть надо на время, чтоб не мешал. Так?

— Почти.

— Может быть, проще меня самого запереть где-нибудь, а не жену с дочкой? Не страшно, что я могу сорваться?

— Э, нет, дружок, ты мне теперь на свободе нужнее. Ты ведь у нас кто?

Убийца офицеров Управления, предатель и двойной агент. Так что Управление пока не достанет тебя — не успокоится. А у тебя очень много причин им не даваться — семья, друзья, ложные обвинения в предательстве… Вот так вы друг за другом и будете бегать, а я пока спокойно свои дела закончу. Только ты уж постарайся не срываться. Потерпи дней десять. А там мы и разойдемся миром. И ничего с твоей Настенькой не случится. Всего десяток дней, договорились?.. Ну, вот и хорошо.

Меня разыскивать не пытайся, сам объявлюсь, когда нужно будет. Все. Будь здоров, капитан.

С этими словами Крымов аккуратно выбросил недокуренную сигарету в урну, повернулся и не спеша направился в сторону Александровского сада. Минуты через две, когда он скрылся из поля зрения Пастуха, рядом с ним неожиданно появился Алексей с трехсотграммовой бутылочкой минеральной воды «Святой Источник» в руках.

— Ну что? — спросил Андрей Сергеевич.

— Человек пять в окрестностях его уже пасут. Думаю, что это не все, — доложил верный телохранитель.

— Хорошо. Проследи. Если возникнут осложнения, вмешайся. Но не забывай, что у них должно оказаться только оружие, а сам капитан должен удачно скрыться.

Ясно?

Алексей кивнул, отдал бутылку и снова исчез.

Крымов открыл минералку, отпил глоток и подумал, что майор Глоттер не зря дал этому молодому человеку — Сергею Пастухову — рабочий псевдоним Ковбой, а полковник Голубков не зря заманил его в Управление в свою «оперативку». Ох не зря. Он явно стоил того… Сам же Пастух, позволив Крымову удалиться на сотню метров, не торопясь пошел за ним. Вряд ли он рассчитывал узнать что-то важное. Более того, он даже был почему-то уверен, что Крымов заранее предполагал именно такую его реакцию.

Но все-таки Пастух пошел. Во-первых, на всякий случай, а во-вторых, чтобы дать проявиться Доку, если он здесь. Сейчас было бы совсем нелишним убедиться в том, что друг рядом. Странные выкрутасы этого «хранителя печати» все больше беспокоили Пастуха — открытый прямой разговор, полная ясность требований, но при этом совершенно нелогичный и двусмысленный выход на их контакт. Сначала этот звонок в пустую квартиру, теперь эта откровенность… Сергей чувствовал какую-то опасность.

Выйдя на Манежную площадь, он быстро разыскал в толпе фигуру своего визави и двинулся следом, время от времени оглядываясь по сторонам в поисках Дока. Но того не было видно, а Крымов между тем шел по площади в направлении гостиницы «Москва», шел спокойно и даже, как показалось Сергею, вальяжно. Так ходит человек, прекрасно осознающий свою защищенность и свое превосходство. Кстати, был Крымов один. Безликого Алексея рядом не наблюдалось. Но при этом в руках Крымов держал бутылку с минеральной водой. Значит, уже успел перекинуться со своим телохранителем парой слов… Интересно, куда это он его отправил?

Пастух довел Крымова до автомобильной стоянки рядом со зданием гостиницы и проследил, как тот подошел к поджидавшему его черному «мерседесу», сел и укатил, так ни разу и не обернувшись. Машина резво просочилась сквозь сплошной поток и ушла в сторону Лубянки. Пастух успел запомнить номер «мерседеса» да приметил думский пропуск на лобовом стекле, но толку от этого было маловато — разве что ленивый нынче не разжился таким пропуском. А еще Пастух заметил, что Алексей так и не появился рядом с хозяином и, судя по всему, не должен был появиться. И почему-то Сергей вдруг совершенно ясно понял, что слежку, которую он уже некоторое время ощущал, ведет не прикрытие Крымова, а все та же собственная безопасность Управления. Чувство опасности начало разрастаться со скоростью взрывной волны, и тут же сформировалось четкое решение: немедленно убираться отсюда, причем убираться на метро. Пастух развернулся, сделал шаг к входу на станцию «Площадь Революции» — и в следующее же мгновение все его опасения подтвердились. Все, что произошло дальше, заняло не больше одной-двух минут.

Повинуясь какому-то неслышному для Пастуха сигналу, к нему ринулись одновременно со всех сторон: спокойно проходившая перед его носом парочка, беззаботная компания человек в пять, трепавшаяся с девушками у него за спиной, от входа в ресторан рванула потертая «вольво», а со стоянки новенький «форд».

Дальше, за «вольво», тронулся с места и медленно пополз в том же направлении «фольксваген» — пикап… Все это оказалось рядом с Пастухом за одну секунду (только замызганный пикап медленно ковылял сзади). Увернуться он не успел, был схвачен тремя парами рук и впечатан носом в капот «форда», любезно подставленный его водителем, и немедленно обыскан. «Смит-вессон» из его куртки тут же забрали.

Сопротивляться было бесполезно. Это Пастух понял сразу, потому и не сопротивлялся. К тому же он до сих пор мог что-то понимать и соображать — и это вселяло в него уверенность. Вот если бы ему первым делом ногой в морду заехали, да так, чтобы только дня через два в себя пришел, это было бы значительно хуже.

Зачем-то он им понадобился целым и невредимым, но раз понадобился и в морду ему ногой не заехали, значит, теперь пришла его очередь для внезапных действий.

Главное, не упустить момент… Кто-то резко рванул голову за волосы, и Пастух увидел прямо перед собой физиономию «усатого», того самого, с переделкинской дачи. Только теперь лицо его было заклеено пластырем в двух местах. Видимо, его распирало от желания взять реванш, а потому он не отказал себе в любезности:

— Я же предупреждал тебя, Пастухов, чтоб без фокусов!.. Смотри не повтори свою ошибку. В следующий раз я сначала стрелять буду, а потом разговаривать, понял?

Пока «усатый» любезничал, а дверцу «форда» распахивали, чтобы погрузить туда Пастуха, фиолетовый «фольксваген» — пикап, ковылявший сзади, достиг наконец места стычки и уже почти бесшумно проезжал мимо, чуть в стороне от неожиданной разборки. Внезапно затемненное стекло передней дверцы приспустилось, в образовавшейся щели мелькнул пухлый черный глушитель, и один за другим тихо хлопнули три выстрела. Двигатель пикапа взревел, и «фольксваген» мощно рванул прочь.

Выстрелы были сделаны идеально — первую пулю получил в ногу здоровенный детина, который навалился сзади на Пастуха, две остальные вошли в лобовые стекла обоих автомобилей, разбрызгав их с шумом по асфальту. Все произошло мгновенно, но Пастуху этого оказалось достаточно: «здоровяк», вскрикнув, осел и Сергей тут же высвободился. Отвесив локтем зуботычину «усатому», он перелетел через капот «форда» и бросился со всех ног к станции метрополитена. Так быстро он уже давно не бегал, даже когда два дня назад уходил во Флоренции от своих преследователей.

Секундное замешательство врагов окончательно довершило дело: они его уже не могли догнать. Через минуту Пастух спускался по эскалатору на станцию «Площадь Революции», а через полторы уже мчался в вагоне по туннелю… Кто ему так удачно подыграл?

Прислонившись лбом к холодному стеклу двери вагона, Пастух попытался определить это и понял, что вариантов тут могло быть только два. Хотя это точно не Док, по всем признакам. Стало быть, вариант остается один — телохранитель Крымова. Алексей… Вот, выходит, куда он исчез — он должен был прикрывать его, Пастуха, а значит, Крымов заранее рассчитал, что Пастуха будут брать. А это, в свою очередь, означает… И тут Сергей наконец понял тактику его противника. Всю, от начала до конца, и даже хмыкнул — настолько ловко все выходило.

А выходило, что Крымов окончательно затянул на его горле петлю подозрений в предательстве и теперь, как и предупреждал «усатый». Управление будет не брать его, а уничтожать. Вот что выходило!

Теперь стало ясно как Божий день, что это именно Крымов пристрелил Крупицу, а потом подбросил оружие в его же квартиру. Он предположил, что Пастух обязательно нанесет туда визит, и не ошибся. Наверняка его люди положили «смит-вессон» в ящик стола перед самым появлением капитана. А когда они засекли, что Пастух зашел в квартиру, и дали знать Крымову, тот сразу позвонил и пригласил на встречу. Семья в заложниках — это самое надежное приглашение, да к тому же и самое психологически верное: Пастух, как и хотел того Крымов, не просто пришел, но и захватил пистолет с собой. При этом Управление, которое наверняка поставило этот телефон на прослушку, зафиксировало личный контакт Пастуха с Крымовым и даже получило информацию о месте их встречи! Конечно, сам Крымов для них пока не по зубам (иначе не потребовалась бы кассета из Флоренции), но уж схватить за шиворот Пастуха они были обязаны. А дальше все предельно просто — сделать так, чтобы оружие с пальчиками капитана Пастухова оказалось у сотрудников Управления, а сам Пастух от них сбежал. С чем Алексей и справился блестяще!..

Сергей даже поежился. Ему на мгновение показалось, что этот «лорд-хранитель» с благожелательной улыбкой знает все наперед и с легкостью, словно кукловод, управляет чужими судьбами. Особенно его, Пастуха, судьбой.

Дьявольщина какая-то! Ведь теперь, с точки зрения Управления, все стало ясно — есть документальное подтверждение предательства Пастуха (он связан с Крымовым — их объектом внимания) и есть оружие, из которого Пастух застрелил офицера оперативного отдела. И теперь никакой Голубков не сможет отыграть назад. Смерть предателю! А он, Пастух, как миленький должен бегать от них, к удовольствию Крымова, уничтоженный гневом государственной секретной службы и страхом за свою семью… Ну уж нет!

Этого они не дождутся, хватит! Один раз обнаружив расставленную сеть, он больше не собирался в нее попадать. Теперь он сам должен стать охотником, должен опережать на шаг и Крымова, и Управление. Это теперь единственный выход для него. Но это будет очень трудно, почти невозможно, потому что слишком сильный противник, да и не один, а надеяться теперь он может только на себя и на своих друзей… «Станция Киевская, — услышал он. — Поезд дальше не пойдет. Просьба освободить вагоны».

Пастух вместе со всеми «освободил вагон» и пошел на пересадку. Оторваться, кажется, удалось, но на всякий случай надо еще минут десять — пятнадцать поболтаться по переходам. Лихорадка погони еще чувствовалась, но напряжение уже отпустило и можно было успокоиться. Если Пастух переживет эти несколько тяжелейших дней без потерь и не сломается, не опустит руки, — значит, дальше все должно получиться. А сломаться он не может себе позволить. Не только из-за семьи, но и потому, что Сергей уверен в своих ребятах. Он не знал, где сейчас Док и почему не проявился, он не знал, что делают сейчас Артист и Боцман и в курсе ли они, он знал только одно: они придут ему на помощь. Все. Даже если не смогут с ним связаться и окажутся в изоляции. Как это сделал Муха. Он ни секунды не сомневался в них — так может ли в таком случае сломаться сам Пастух?.. Мы еще посмотрим, кто из нас будет смеяться последним. И стрелять.

Теперь надо было действовать, и Сергей уже знал, с чего начнет — с того плана, который появился у него в голове еще до встречи с Крымовым. План был прост: он должен как можно быстрее узнать все, что сможет, о своем противнике.

Он должен видеть его как облупленного, чтобы оказаться на равных. Иначе его не переиграть. Нет худа без добра, благодаря их встрече Пастух теперь знал не только его фамилию, но и кое-что еще, так что задача немного упрощалась.

Но только немного.

А поможет ему в осуществлении этого плана один порядочный и очень информированный человек по фамилии Губерман. Фима Губерман. Пастух был уверен, что поможет, если только он сейчас в Москве…