Остальное уже было делом команды.
      - Я все подготовил, как и договорились, - сказал Тягунок. - Вы будете жить...
      - Одни? - перебил Старший.
      - Разумеется. Транспорт - четыре "Нивы". Старший открыл глаза и выразительно посмотрел на водителя.
      - Все нормально, - успокоил Тягунок. - Смета по геологоразведочным работам уже готова.
      Ага, местная самодеятельность. Они тут проходят для всех как геологоразведчики. Да хоть как артисты - это проблемы губернатора.
      - Уже скоро, - вглядывался в дорогу Тягунок. - Европейских удобств не обещаю, но горячая вода, кухня, чистое белье, телевизор, бар...
      Зазвонил телефон.
      - Извините.
      Тягунок снял трубку спутникового телефона, лежащую на подлокотнике.
      - Тягунок... Да... А раньше вы не могли?.. Нет, сейчас не могу... Я сказал - не могу... Тьфу на вас, идиоты!.. Зачем было звонить Кисалину?! Вы что, не знаете?! Ну ладно, минутку... - Он прикрыл трубку рукой. - Военные заняли электроподстанцию, представляете? Там чуть не бой завязался! Электричество им отключили... А эти идиоты президента вызвали. Вы не против, если мы заедем, это тут рядом?
      - Против, - сказал Старший.
      - Ну хоть на пять минут.
      - Нет.
      - Я должен там быть.
      Старшин посмотрел в испуганные глаза губернатора:
      - Мы поедем на базу. Водитель автобуса дорогу знает?
      - Разумеется. - И снова заговорил в трубку: - Сейчас приеду. Вызывайте ОМОН. С Кисалиным я сам буду разговаривать.
      Он положил трубку, утер со лба пот.
      - Вы уж извините.
      - Ничего.
      - Вить, останови. Товарищ выйдет. А вы там располагайтесь. Я загляну к вам, как только разберусь с этими идиотами.
      Старший вернулся в автобус, а "Волга" развернулась, укатила.
      - Поехали, - скомандовал водителю Старший.
      Он успокоился. Да нет, все в порядке. Что с ними может случиться? И главное, кому это нужно? Это просто уставшие нервы.
      - Там есть бар, - сказал Старший. И сам почувствовал, как напряжение спало. Бойцы чуть улыбнулись.
      - Спать охота, - сказал один.
      - И чистое белье, - успокоил Старший.
      Они проехали город и теперь катили по пустынному шоссе к темному одноэтажному строению, похожему почему-то на мавзолей Ленина, но массивнее, больше.
      - Вон ваша гостиница! - крикнул усатый водитель. - "Степная" называется!
      Автобус замедлил ход, въехал в распахнутые железные ворота. Вблизи "мавзолей" оказался еще больше. Над огромной железной дверью в центре фасада горела желтая лампочка.
      Автобус въехал в черный зев гаража и остановился. Свет фар уперся в стену.
      - Приехали! - сказал водитель.
      Погасли фары, заглох мотор, стало совсем темно. Потом что-то загудело сзади, - Старший обернулся, - хлопнула водительская дверь, простучали по бетонному полу быстрые шаги...
      - Стой! - закричал, вскакивая, Старший.
      По памяти в темноте он ломанулся в дверь автобуса, выпрыгнул на бетонный пол. Чиркнул зажигалкой.
      В стене была еще одна железная дверь, но и она, конечно, была заперта.
      Старший чуть не завыл от досады.
      Если есть сомнения, сомнений нет!
      Вот теперь никаких сомнений и не было. Они оказались в тюрьме...
      Глава тридцать восьмая
      Ночь выдалась спокойная. Док знал, что его подопечный утомлен выпитым. Носорог с Сергеем постарались. Впрочем, опасаться надо было не возможного исчезновения Игоря, а "бойцов" тех, что они засекли в аэропорту на запасной полосе.
      Поэтому Док не позволил себе даже покемарить.
      Под утро явился Муха. По дороге он прихватил в магазине пару бутылок пива и палку ливерной колбасы. Пусть соседи думают, что два алкаша или командировочных зашли в подъезд, долой с глаз общественности.
      Уж на что Муха был шустрым, но и для него стало неожиданностью появление Дока. Двор он осмотрел. Там его не было точно. Оставался подъезд. И тут Док снегом на голову. И не скажешь, что бессонная ночь. Даже щетины вроде нет.
      - Ты где засел-то?
      - Места надо знать...
      И Муха успокоился этим оправданием собственной невнимательности.
      Подоконник был достаточно широк, чтобы разложить закуску и примоститься рядом.
      - Сходил бы, послушал... - предложил Док на правах старшего.
      Ему было тридцать шесть, и в группе он самый старший, потому Муха нисколько не обиделся.
      - Хорошо, Ваня, сделаем. На крайняк попрошу стаканчик.
      Муха спустился на этаж и подошел к нужной двери. Прислушался. Ничего подозрительного. Разговаривают, но в глубине. Ничего не слышно. Хотя нет, вот что-то зажужжало. Или пылесос, или еще что...
      Муха вернулся к напарнику.
      - Ничего не слышно. Стены на совесть, - уважительно сказал он.
      - Это внешние, несущие. Внутри перегородки - труха. В сортир пойдешь вся квартира в курсе.
      - У него пылесос включился, - добавил Муха.
      - Пылесос? - удивился Док. - Хозяйственный геофизик... Кофемолка другое дело. А может, женщину ждет? Тогда и я бы пропылесосил.
      - Вань, а чего ты не женишься?
      - С такими, как я, долго женщины не живут.
      - Это почему же? Мужик ты основательный. Не Артист.
      - А что Артист? Это он при нас хорохорится. Нет, Олежка, я больше одиночество люблю. Кто не любит одиночества, не может оценить свободы. Когда ты свободен, поневоле больше думаешь о вечном, а в суете, в толпе приходится о конкретном, то бишь о людях. Но маловато их, тех, о ком думать надо.
      - Ты у нас философ...
      - Когда все это закончится и не надо будет думать о конкретном, об этом Филине например, закачусь куда-нибудь и залягу как медведь в берлогу. Надоело мне все. Идеи нет.
      - Как же нет?! - даже захлебнулся Муха. - Какие-то засранцы взрывают бомбы, люди гибнут ни за что...
      - Это не ИДЕЯ. Это долг. Долг я выполняю. Опять же из корыстных побуждений. Чтобы мою берлогу не разрушили, чтобы было куда уйти.
      Муха хотел продолжить оказавшуюся интересной беседу, но ниже этажом открылась дверь и кто-то вышел на лестницу.
      Док спрыгнул с подоконника и сделал знак напарнику оставаться на месте...
      Глава тридцать девятая
      Утром Пастухов побрился, причесался, надел свежую рубашку и двинул к губернатору.
      Он не имел четкого плана действий. Не примет САМ, примет ЗАМ. Надо было как-то решать вопрос с Аней, но главное - установить, кто из местных замешан в этом деле. То, что посланцы из Баку прилетели на самолете администрации, говорило само за себя.
      По дороге Сергей заглянул в ресторан с броским названием "У БОРИ". Не столица, но довольно красиво. Да и то сказать, были б деньги, а европейский интерьер тебе создадут в два счета.
      - Скажи, любезный, а хорошо ли тут кормят? - спросил он у швейцара.
      - Че? - в свою очередь спросил швейцар.
      Господи, провинция есть провинция. Ты тут хоть европейский интерьер сделай, хоть инопланетный - привычек не вышибить.
      - Проходите, пожалуйста. У нас сегодня раки... - заговорил, даже не успев еще подойти, метрдотель и кивком головы отогнал швейцара на положенное место.
      - Ну и сотрудник у вас. Отвечает вопросом на вопрос. Скверная привычка, - посетовал Сергей.
      - Не обращайте внимания. Держим исключительно в целях безопасности. Боксер. Вы надолго к нам?
      - Как сложатся дела... Может быть, открою у вас филиал...
      - Кушать будете?
      - Вечерком. Я у друга остановился, не в гостинице. Вот и зашел поинтересоваться, можно ли будет здесь достойно организовать встречу, отметить переговоры.
      - Конечно, конечно, какой разговор... Число, время, сколько персон?
      - Еще не знаю. У меня сегодня переговоры с губернатором. Там и решим. А почему у ресторана название такое?
      Метрдотель хитро прищурился:
      - Неужто не догадались?.. А ведь вы к Борису Евгеньевичу на прием собрались.
      - Вон оно что... Молодец, люблю хозяйственных. И казино тоже?
      Сергей и метрдотель одобряюще переглянулись, прекрасно поняв друг друга.
      - Ну, всего хорошего. Я к Борису Евгеньевичу. От него и сделаю заказ, - сказал Пастухов.
      - Не беспокойтесь, его помощник известит...
      Пастухов вышел на площадь и подумал, что этот Борис Евгеньевич неплохо устроился. Владелец ресторана и казино. Естественно, предприятия записаны на другое имя, но зато каково - сидишь у себя в кабинете и любуешься в окно на "У БОРИ". Душа радуется. Губернаторский дворец как раз напротив.
      Сергей перешел площадь и зашел в здание. В вестибюле, как и во всех вестибюлях, отделанных мрамором, было прохладно.
      - К Борису Евгеньевичу... - бросил он таким тоном, что милиционер не стал даже документы спрашивать, да и знал он всех нежелательных просителей наперечет.
      Пастухов поднялся по лестнице на третий этаж. Он знал, что с незапамятных времен начальство никогда не селилось на первом. Для того чтобы проситель пре исполнился уважения, он должен попыхтеть, дабы предстать пред светлые очи начальства униженным.
      Сергей зашел в приемную. Вот те раз - никого. Секретарь и два пустых стола. Дверь зама приоткрыта, и оттуда раздается грозный рык. Секретарь умоляюще приложила палец к губам.
      - ...Понял, придурок, сделаешь как сказано... И губы подбери...
      Спустя секунду дверь открылась и из кабинета зама в свой кабинет напротив проследовал губернатор Борис Евгеньевич Тягунок. Проходя по приемной, он мельком взглянул на Пастухова и скрылся в кабинете. Но Сергей за это короткое время успел заметить пять наколотых точек между большим и указательным пальцем руки губернатора. Четыре образовывали квадрат, а пятая располагалась по центру. Сергей знал, что это обозначает: четыре вышки, а посередине сижу я. Ну, милок, твою подноготную мне даже уточнять не надо, подумал Пастух.
      Секретарь подняла на Пастухова еще полные ужаса глаза.
      - Скажи своему шефу, девица, чтобы хобот подобрал и самописку чернилами заправил. Писать сам будет. Ты нам без надобности.
      - А как сказать, кто вы?
      - Передай слово в слово. Про хобот, про самописку и чернила. Скажи, из Москвы гонец.
      Секретарь ушла докладывать. Прошло минуты три. Время, достаточное, чтобы раз пять произнести сказанное выше. Наконец она показалась в дверях:
      - Войдите...
      Пастух вошел в кабинет и прошел прямо к столу губернатора, но сел не на отведенное в таких случаях место, а взял стул и передвинул его к стене. Губернатор молча наблюдал за его действиями, сцепив пальцы в замок на столешнице.
      Молчание длилось уже с минуту. Пастух решил нарушить его первым. В конце концов это он явился, а не к нему.
      - Давайте, Борис Евгеньевич, поговорим без фени? Приехал я издалека. Сладится дело - партнерами станем. Внакладе не останется никто. Ну а не сладится... Переживем. У нас с вами, как я понял, родники не пересохнут.
      - Вы кто?
      - Доброжелатель.
      - Ближе к делу. Мне еще... в больницу надо. Рентгеновский аппарат немцы прислали. Первый пуск.
      - Был в вашем заведении напротив. Хвалю. Сразу видно делового человека. А раз вы человек деловой, то и мы к вам с деловым предложением. Что такое казино в Йошкар-Оле? Это, Борис Евгеньевич, не масштаб. Мы вам предлагаем конезавод...
      Сергей сделал паузу. Пусть переварит.
      - Что?
      - Конезавод. Нет. Сначала это будет образцовая ферма. Завезем пару ахалтекинцев, дончака-буденновца... Словом, порода будет. Начнем по маленькой, а там и завод годика через три. Торговля напрямую с заграницей. Вы ж от центра сейчас не очень зависимы. Валюта в республике оседать будет...
      Сергей подмигнул, намекая, где будет оседать валюта.
      Губернатор смотрел на него слегка ошалевшими глазами, потом они зажглись азартным блеском с оттенком недоверия.
      - А кого вы, собственно, представляете?
      - Есть в столице группа солидных людей. Нет, о них в газетах не пишут, а если и писали когда-то, то только в хронике происшествий и из зала суда. Теперь это просто солидные люди. О вас вспомнили, можно сказать, случайно. Был здесь один человек проездом. Поведал, что в губернаторах сидит Борис Евгеньевич, человек высоких моральных принципов и незапятнанного прошлого...
      Губернатор проворно убрал руки со стола. Теперь и на другой руке Сергей заметил густую голубизну татуировки
      - Что от меня будет нужно?
      - Разрешение на строительство, земля, ну и хотя бы номинально... миллиона два "зеленых"... Чтобы провести завод как республиканский... Остальные деньги пойдут из Москвы и Харькова.
      Почему он сказал про Харьков, Сергей потом и сам понять не мог. Но сработало. Именно из-за Харькова. Другая держава - значит, капитал международный, хотя какая для славян разница...
      - Два лимона? Да вы мой бюджет знаете? - возмутился губернатор.
      - Никто вас о бюджете и не спрашивает, - вдруг став жестким, сказал Пастухов. - Бюджет так, для дураков с вопросами. Посоветуйтесь с друзьями. Здесь что, ни одного коммерческого банка нет?
      - Деньги найти можно, конечно. Надо только подумать. Нужно будет, депутатов подключим. Про Круглова слышали? Наш... Вы где остановились?
      - Не в "Олимпе". У друзей.
      - А...
      - А вот моя подружка в "Олимпе".
      - Подружка?
      - Да. И знаете почему, потому что ваши чинуши ее из квартиры выперли. Незаконно, кстати.
      - Не может быть, - слегка удивился губернатор такому быстрому переходу к другой теме.
      - Мы можем, как вы понимаете, эту проблему и без вас решить, но зачем же шуметь в чужом городе... Губернатор поспешно кивнул:
      - Да-да, шуметь не надо. Я разберусь.
      - Отлично, она завтра придет к вам в десять утра, вы уж ее примите. И помогите.
      - Хорошо-хорошо...
      Сергей так ничего и не выяснил. Надо было уходить. Оставалась еще слабая надежда на телефонный звонок, о котором говорил Тягунок.
      И тут ему повезло. Вообще-то Пастух верил в свою звезду.
      Дверь открылась без доклада, и в кабинет стремительной походкой ворвался усатый мужик.
      - Борис, время бежит. А геологи - ребята рукастые. Набурят лишних скважин - не отобьемся. Что с ними делать?! - рявкнул он. - Москва звонила?
      Губернатор сделал знак вошедшему, что они не одни, но тот уже и сам заметил присутствие постороннего. Он не увидел с самого начала только потому, что Сергей сидел за спиной вошедшего.
      - Жду с минуты на минуту... Э-э-э...
      - Юрченко... Господин Юрченко... Я зайду к вам завтра в это же время. Подумайте над моим предложением, Борис Евгеньевич... До завтра.
      - Всего доброго. Я подумаю. Обязательно подумаю.
      - Это еще кто? - спросил усатый, когда Сергей покинул кабинет.
      - Да так... Губернские дела, - уклончиво ответил Борис, совершенно не желавший посвящать других в свои финансовые проблемы. - Что они там?
      - Затаились чего-то. Я за последствия не отвечаю. Может, травануть их всех?
      - Дождемся звонка из Москвы.
      Между тем Сергей не спешил покидать приемную. Звонок должен был прозвучать с минуты на минуту. И он раздался. Секретарша нажала кнопочку на пульте.
      - Борис Евгеньевич, вас Иванов из Москвы... Соединить?
      - Соединяй! - рявкнул губернатор, и в приемной стало слышно, как он выругался. - Дура, я же говорил тебе, что мне из Москвы должны звонить...
      Самого разговора Пастух, естественно, слышать не мог, но ему и этого было достаточно.
      Губернатор, депутат Круглое - одна шайка-лейка. Еще какой-то Иванов. Значит, точно, операция будет проходить здесь. Но где и когда? Надо было подключать Муху с его ноутбуком. Если в Дашеве еще сидит радиомаяк, то они быстро выйдут на базу.
      Глава сороковая
      Иванов опаздывал. Седой вообще не любил, когда опаздывают, а если это еще и подчиненные, он просто бесился.
      Он срочно вызвал Иванова на двенадцать, а сейчас уже было половина первого. Что себе позволяет этот мальчишка? Ну он за это получит по полной программе.
      Вчера весь день и всю ночь он пытался связаться с командой, но та почему-то не выходила на связь. Пришлось позвонить самому губернатору. Тягунок подробно доложил, как вчера он ждал самолет, как подготовил базу и транспорт, но самолет почему-то прилетел без команды.
      - А что пилоты?
      - Пилоты говорят, что ваши люди сошли в Самаре.
      Седой запросил Самару, но там ничего не знали.
      Команда пропала бесследно.
      Этого не могло быть. При самой экстренной ситуации Седому обязательно сообщили бы. У Старшего был спутниковый телефон, он с ним никогда не расставался. Но сейчас набранный номер не отвечал.
      Что им понадобилось в Самаре? Какого черта они сошли с самолета? Что вообще происходит? Ведь он дал им понять, что не все здесь гладко, чтобы они держали ситуацию под контролем, он думал, Старший догадается - нельзя доверять никому. А может быть, команда не успела получить его шифровку?
      Да нет же - был отзыв, шифровка дошла до адресата.
      Седой связался с управлением ФСБ Самары.
      Те вообще были не в курсе дела, но обещали выяснить все обстоятельства. В аэропорту у них, разумеется, дежурили люди, которые обязательно выведут на след пропавшей команды.
      Но, не дожидаясь сообщения из Самары, Седой вызвал Иванова.
      Он понял вдруг, что и сам потерял контроль над ситуацией. О существовании команды и ее задачах знало не так уж много людей. Все подробности были известны только ему и Иванову.
      Действительно, сверху поступила команда продублировать операцию "Меркурий", а Седой знал, что таким образом страхуются от возможных провалов и двойной игры кого-нибудь из участников операции.
      Иванов, правда, очень быстро раскусил, что Седой играет уже отдельно. И Седой не стал отнекиваться. Ему, правда, не понравилось, как говорил с ним Иванов. Иванов довольно давно служил в секретных органах, с начальством разговаривал только предельно уважительно.
      Впрочем, новые веяния, может, Иванов решил, что в России действительно демократия...
      - Олег Григорьевич, - заглянул в кабинет секретарь, - к вам Иванов.
      - Я вызову, - сказал Седой, - пусть посидит.
      Решил, что можно опаздывать, - посиди, помайся там в предбаннике.
      Седой снова набрал Йошкар-Олу.
      Тягунка на месте не было. Секретарша ответила, что Борис Евгеньевич только что отъехал. (В самом деле это было наглое вранье, Тягунок сидел в своем кабинете и слушал разговор с Седым.)
      Потом Седой снова связался с Самарой. Тамошние фээсбэшники уже успели опросить своих коллег. Но те в один голос утверждали, что из Яка никто не выходил.
      Это было уже странно. То ли самарцы не уследили, то ли Тягунок врет. Но Тягунок врать побоится Значит... Седой вдавил кнопку селекторной связи.
      - Иванова, - сказал коротко.
      Дверь тут же распахнулась, и вошел человек с незапоминающимся лицом.
      Иванов даже не извинился. Он без приглашения сел в кресло напротив Седого и сказал:
      - Слушаю вас, Олег Григорьевич.
      У Седого от такой наглости даже не сразу нашлись слова.
      - Встать! - заорал он. - Доложить по форме! Иванов встал, но докладывать не стал. Подошел к двери кабинета, выглянул и сказал громко:
      - Олег Григорьевич приказал машину. Мы спускаемся.
      Седой чуть рот не открыл от изумления.
      - Поехали, Олег Григорьевич, - широким жестом пригласил Иванов.
      Седой хотел было уже поставить наглеца на место, но тот приложил пальце к губам, дескать, ничего не говорите. И Седой не стал отчитывать подчиненного. Действительно, кабинеты в ФСБ выборочно прослушивались. И серьезный разговор можно было вести только где-нибудь на лоне природы. И очевидно, время серьезного разговора пришло.
      Они спустились, сели в черную "Волгу" и покатили на набережную, а там к храму Христа Спасителя. Вокруг храма было теперь приятно погулять, красота, благоговение.
      Иванов вышел из машины, оперся о парапет ограды, устремив взгляд на Театр эстрады.
      - В чем дело? - спросил Седой.
      - Бывали там? - спросил Иванов, кивнув на дом на набережной.
      Седой удивленно посмотрел на подчиненного.
      - По всем стенам мемориальные доски. Наверное, девять из десяти легли в могилу. А за что? Страшное время.
      - Я вас вызвал не для экскурсов в историю. Вы знаете, что спецкоманда не долетела до Йошкар-Олы?
      - Долетела, - скучным голосом сказал Иванов. - Сидит под замком в надежном месте. Там даже глушители есть, чтобы радиосигнал не прошел. Это я распорядился.
      Седой громко сглотнул:
      - Вы!.. Ты!..
      - Олег Григорьевич, - повернулся к Седому Иванов. - Я ведь не зря с вами начал про страшные жертвы сталинизма. Вам сколько лет? Шестьдесят четыре. И что у вас есть, кроме подагры? Дачка, тачка и коллекция никому не нужных марок.
      - Вы это к чему?.. Вы что?.. Вы меня подкупить?..
      - Давайте без дурацких вопросов, - перебил Иванов, - я все сам объясню.
      Иванов решительно взял Седого под руку и повел вокруг храма.
      - Да, вы правильно поняли - я вас покупаю. И знаете почему, потому что уважаю вас беспредельно. Тех, кто мне не хочет помогать, я просто убираю А вам я предлагаю, сотрудничество.
      - Вы с ума сошли.
      - Что касается маразма, то вы к нему поближе будете, а? - улыбнулся Иванов. - Ладно, не обижайтесь, Олег Григорьевич. Эта сделка стоит один миллион. Я предлагаю вам ровно половину - пятьсот тысяч американских долларов в швейцарском банке на предъявителя.
      Седой вырвал свою руку, отступил на шаг от Иванова. Тот смотрел ему прямо в глаза безо всякою испуга.
      - Ты, подонок, предатель, враг народа... - зашипел Седой.
      Иванов громко расхохотался:
      - Во-во, как раз в духе тридцать седьмого. Бросьте, Олег Григорьевич. Вы тоже не ангелок с крылышками. Мне очень не хотелось, но, видно, придется. - Иван сокрушенно вздохнул и достал из внутреннего кармана желтый конверт. - Я почему задержался - копировал вот эти интересные документики. Интересуетесь? Тут ваши дела в Афганистане, в Приднестровье, в Чечне. Так, мелкие делишки. Обшей стоимостью всего в сто тысяч долларов. Но на несколько лет лагеря тянут вполне. Впрочем, думаю, до этого не дойдет. Вас просто шлепнут ваши же бойцы, чтобы концы не всплывали. Так интересуетесь, Олег Григорьевич?
      Седой тяжело задышал, протянул руки к конверту.
      Иванов охотно отдал его в руки Седому, который лихорадочно достал документы и стал бегло просматривать.
      Наконец сунул бумаги обратно, безвольно опустил руки и сказал:
      - М-молодец...
      - Учусь у вас, Олег Григорьевич. Так что? Седой спрятал конверт в карман, скрипнул зубами:
      - Семьсот.
      - Вот видите, можно было и без опереточного шантажа. Это вы меня вынудили. Я о вас лучшего мнения. Но, думаю, вы тут разорялись не потому, что вам претит мысль о приличной сумме. Просто вы, Олег Григорьевич, сами хотели всю эту денежку огрести, не правда ли? - спросил Иванов и понял, что попал в самую точку.
      - З-зараза, - уже спокойнее сказал Седой.
      - Ну вот и ладненько, - потер руки Иванов. - Шестьсот.
      - Шестьсот пятьдесят и ни копейкой меньше. Иванов секунду думал, а потом залихватски махнул рукой:
      - А! Где наша не пропадала. Шестьсот двадцать пять. По рукам?
      И Седой пожал протянутую руку.
      - Теперь к менее приятным вещам, Олег Григорьевич. Что нам делать с вашими железными бойцами? Они же не в курсе нашего маленького бизнеса. А подчиняются они не лично вам, так?
      - Да.
      - Значит, придется их нейтрализовать? Они свое дело сделали.
      - И что, опять посылать людей?
      - Зачем же? Я уже послал. Ваши бойцы, кстати, крупно налажали - солдат удачи они так и не ликвидировали.
      - Не может быть.
      - Увы. Те живы и здоровы. И очень, должен вам сказать, активны. Впрочем, надеюсь, их активность будет недолгой.
      - Ладно, - сказал Седой. - И что ты предлагаешь?
      - Да есть у меня один хитрый планчик, Олег Григорьевич.
      Глава сорок первая
      Носорог покопался в записной книжке и набрал номер Феликса.
      - Да? - Трубку сняли почти сразу.
      - Могу я поговорить с Феликсом? - спросил Носорог.
      - Его сейчас нет, но вы можете передать ему сообщение...
      Точно! Голос в трубке еще не закончил фразу, а Носорог уже понял, кому он принадлежит.
      - Алексей? Гладков, ты, что ли?
      Зависла короткая озадаченная пауза.
      - Носорог?
      - Точно.
      - А ты чего сюда звонишь? - В голосе майора Гладкова послышалось неподдельное удивление.
      - А ты чего мне оттуда отвечаешь? - с таким же неподдельным удивлением ответил вопросом Носорог.
      - Я первый задал вопрос.
      - Да в общем-то ничего особенного, - сказал Носорог. - Мне Феликс вчера звонил, встречу назначал, а сам почему-то... Лучше ты мне расскажи, что ты делаешь в чужой квартире?
      - Я здесь работаю.
      - Не понял.
      - Застрелили твоего Феликса вчера. Теперь понял?
      - Та-ак.
      - Носорог, давай-ка двигай сюда. Поговорим. Адрес знаешь?
      - Что? - спросил Пастухов, услышавший только обрывки разговора.
      - Хреново, - сказал Носорог. - Феликса застрелили, охранника мурыгинского.
      - По дороге расскажете.
      Пока Носорог рассказывал Пастухову о банкире и охраннике, Сергей думал совершенно о другом. Впрочем, внимательно слушая Гоноросова.
      С самого начала эта затея казалась Пастухову подозрительной. Он кое-что знал и о землетрясениях, и о земной коре, и о теории спускового крючка, которая заключалась в том, что стоит найти место наибольшего напряжения, взорвать там, и все - покатится волна землетрясений. Но теория эта была почти фантастической. Ни одно, даже самое мощное, взрывное устройство и рядом не стоит с силой подземной стихии. Это во-первых, во-вторых, найти эту самую точку напряжения - занятие еще более фантастическое. Мы так много знаем о космосе, а вот о земле родной почти ничего. Ну а в-третьих, и, пожалуй, самое главное, даже если все предыдущее получится, никто и близко не сможет предсказать, в какой точке произойдет запланированное землетрясение. Даже вместе с их суперсейсмографом. Мы вон даже погоду на завтра точно предсказать не можем.
      Этими своими сомнениями Пастухов с ребятами не делился. Он хотел все додумать до конца. И вот сейчас, кажется, ухватил суть.
      Тут он кстати вспомнил об американской программе СОИ. Если вся эта возня не что иное, как грандиозный блеф ЦРУ с целью выкачать из нашей экономики как можно больше средств на оборонку и тем самым отбросить народное хозяйство огромной страны лет на десять - пятнадцать назад, то это им вполне удалось. Кто знает, создали они свою программу СОИ на 30 процентов или на 75 процентов или вообще отделались возней разведок с утечками материалов, самими же американцами инспирированными, и трескотней на самом высоком уровне. Может, они и своих сенаторов, и свой народ в заблуждение ввели ради такого грандиозного блефа. И наши поверили. Раз пошла такая пьянка, рви последние штаны... Нет, ну было же, было...
      Пешки. Пешки мы все. Что, если и Голубков, и Филин, и эти, кто охотится, - все пешки? Не может ли так быть, что все это делается несколькими ушлыми людьми, которые понимают, что сегодняшней армией никого не сдержишь в этом ядерном паритете. Вот и пугают противника. А чтобы взаправду выглядело, накрошат вокруг пяток-десяток таких, как он. И даже Голубкова с академиком Барком не жалко. Деньжищи-то какие! Опять же американцы в штаны наложат, пока не разберутся. А как они разберутся, когда крови столько будет?
      Носорог не сразу заметил, что за ними прицепился хвост.
      Зато это заметил Сергей, хотя и был мыслями далеко отсюда. "Нива", кажется, он где-то ее уже видел.
      Через пять мину г их уже встретил хмурый Леха Гладков. Человеку этому было уже порядочно лет, как и Носорогу, но общались друзья исключительно панибратски - Леха, Носорог, - словно так и остались молодыми парнями, которым море по колено.
      В квартире работала следственная группа. И пока они заканчивали свой осмотр и прочие следственные действия, Гладков увел Носорога с Сергеем к окну в большой комнате. Там они присели рядом на подоконник.
      - ...так что пока ничего не понятно, - рассказывал Гладков. - Сегодня рано утром нашли труп с огнестрельными ранениями грудной клетки и головы. Ну и медэксперт установил, что смерть наступила около трех часов прошлого дня. Никто, естественно, ничего не видел и не слышал. О самом Феликсе здесь тоже никто ничего не знает. В этой квартире он жил всего год. В общем, полный туман. Думали, очередной висяк, и тут ты со своим звонком.
      - И что это тебе дает?
      - Может, его как раз и грохнули, чтоб с тобой не встречался.
      - Логично.
      И Носорог повторил то, что Сергей уже знал.
      - Выходит, Феликса убили, чтобы ты не задавал ему лишних вопросов?
      Носорог выразительно посмотрел на Сергея.
      - А это кто? - наконец обратил внимание на Пастухова милиционер.
      - Это мой заместитель и помощник, - сказал Носорог. - Сергей Пастухов, прошу любить и жаловать.
      - Не завидую тебе, парень, - сказал Гладков, пожимая руку Сергею.
      - А чего так?
      - Да к начальнику твоему одни проблемы липнут.
      - А у меня как раз профессия такая - решать проблемы, - улыбнулся Сергей. - Кстати, можно на гильзы посмотреть?
      Гладков подозвал эксперта, тот подал Сергею пакетик с желтыми гильзами.
      Все сходится, подумал Сергей. Такими же пулями был убит в Баку Рустам. Значит, черные маски.
      В кармане его зазвонил мобильник.
      - Алло, Серега, беда, - закричал в трубку Док, - упустили мы Филина!..
      Глава сорок вторая
      Какое-то время и Старший, и его команда слабо надеялись на какую-то абсурдную ошибку. Нет, не сидели сложа руки, ожидая, когда все счастливо разъяснится, они обследовали небольшое пространство, в котором оказались запертыми вместе с автобусом, попытались взломать двери, искали вентиляционные отверстия, даже была идея завести машину и протаранить дверь. Но пока это были только слабые попытки вырваться. Все-таки они никак не могли поверить в то, что так легко попались в ловушку. Старший ругал себя на все корки, что не поверил собственной интуиции, а поверил своему разуму и этому подонку Тягунку. Нет, в боевых ситуациях они разбираются отлично, а вот в людях - хуже некуда.