- Константин Дмитриевич, алло, вы на связи?
      - Да, я здесь.
      - Слушаем вас.
      - А что слушать, ты прав, Сергей. Сейсмограф повышенной чувствительности. СПЧ-1, как его называют, действительно существует.
      - И где он?
      - А вот этого я не знаю. И вот это...
      - Должны узнать мы?
      Полковник опять долго молчал, но теперь Пастухов знал, что Голубков не сверяется с бумагами, не раздумывает, а просто не решается сказать "да".
      Глава двадцать седьмая
      К базе, где прятали Дашева крепкие парни в масках, они вернулись уже ночью.
      Артист доложил:
      - Никакого движения. Чего-то ждут, что ли. Только один отлучался в город, кажется.
      - Что, в маске?
      - Сел за руль в маске, а как там дальше - не видел.
      - Ясно.
      Муха просмотрел записи разговоров - ничего интересного. Даже подозрительно обыденными были беседы скрывшихся во дворце бойцов.
      - Что, они так и собираются тут сидеть? - высказал свое сомнение Док.
      - Посмотрим. Значит, так, Артист и Муха занимают позицию к северу и востоку от дворца. Я к югу, а Док останется здесь. Если замечаем какое-то движение, тут же оповещаем всех. Если они соберутся уйти - а я думаю, как раз ночью они и попытаются уйти, - никаких громких телодвижений, только тихое преследование.
      - Ага, они сядут в какой-нибудь вертолет, а мы что, на дельтаплане их догонять будем?
      - Нет, Боцман сейчас же отправится в аэропорт и узнает обо всех рейсах на Йошкар-Олу.
      - А если таких рейсов вообще нет?
      - Мне объяснить? - строго сказал Пастухов. - Значит, смотри рейсы, которые идут в том направлении. Забронируй места на всех И жди. Если они улетят, мы дадим тебе знать
      Боцман кивнул и тут же скрылся в зарослях.
      Ну, подумал Сергей, вроде бы все предусмотрел. В том, что команда отправится в Йошкар-Олу, он не сомневался. Во-первых, про Филина интересовались еще у Рустама, а во-вторых, люди в масках сами упомянули о ней в связи с фамилией Филин.
      Тут, впрочем, было кое-что странное. Если Филин на своей родине, то, во-первых, как он там оказался? Во-вторых, почему люди в масках не взяли его еще в Москве, почему они спрашивали о Филине у Дашева. И самое главное, почему они убили Рустама и своего же человека?
      Словом, загадки множились. И разрешить их простыми упражнениями ума не получалось.
      Через полтора часа вышел на связь Боцман.
      - Пастух, все сделано. Есть один рейс на Йошкар-Олу. Через три часа. И еще пять в том же направлении с промежутками в полчаса. Если что - мы можем успеть.
      - Жди, - приказал Пастухов.
      Было уже далеко за полночь. Но почему-то спать не хотелось, не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы бороться со сном. Пастухов попытался определить природу собственной бессонницы. И не смог. Периодически связывался с ребятами - те тоже были бодры, даже как-то нервически возбуждены.
      Это тоже было странно, потому что Муха, скажем, даже выхлебав на ночь огромный термос с крепчайшим кофе, мог запросто уснуть стоя. Ночные дозоры были для него мукой. А сейчас - как огурчик. И это несмотря на то, что они прошлую ночь не спали, провели довольно веселенький денечек и вообще вымогались.
      "Это интуиция, предчувствие, - понял наконец Пастухов. - Что-то должно случиться".
      Впрочем, эта догадка тоже мало что проясняла. Конечно, должно было случиться - люди в масках с минуты на минуту покинут базу. Пастухов это знал, но почему-то понимал, что тревожное предчувствие лежит совсем в другом месте.
      В руке завибрировала рация.
      Пастухов нажал кнопку связи.
      - Пастух, Артист. Охранники ушли в дом.
      - Понял, Артист.
      Наверное, смена.
      Он прислушался к наушникам - во дворце никаких разговоров, только шаги, скрип дверей. Потом все стихло.
      - Артист, Пастух. Смена появилась?
      - Нет. Ясно.
      - Сейчас будут уходить. Следи в оба.
      - Обижаешь. - ответил Артист.
      Куда они направятся? В аэропорт? Хорошо бы. Куда полетят? В Йошкар-Олу? А если его догадки не оправдаются? Тоже не страшно: если люди в масках сейчас сядут в свой джип и поедут даже на край света, Пастухов с командой их не упустит. Только на том свете солдаты удачи их достать не смогут.
      Потом Сергей мистически думал, что именно этой мыслью он и заставил произойти то, что случилось.
      Сначала в окнах погас свет. Но всего на секунду. А потом вспыхнул во всех сразу, но слишком яркий, слишком неживой, смертельный свет. А еще через мгновение окна вылетели под напором огня. И только за этим по седловине прокатился оглушающий взрыв. Белый сказочный дворец в мгновение ока превратился в черные развалины, над которыми поднялся столб огня и дыма. Ни одной живой душе внутри дворца выжить было невозможно.
      Первым вскочил Док и метнулся вниз по склону, обдираясь о кусты акации, туда, к пожару, вторым летел с другой стороны Муха. Когда они были на расстоянии метров в триста, рванул бензобак горевшего джипа. Пастухов немного поотстал. Артист - тоже. Но не намного. Они все оказались у страшного пожарища почти одновременно.
      - Что это было, командир? - ошалелыми глазами смотрел на Пастухова Муха.
      - Шоу Бенни Хилла! - отмахнулся Сергей. - А ты как думаешь?
      - На них что, бомбу сбросили?
      - И ты видел самолет?
      - Ну и рвануло!
      - Кто ж их так?
      Сергей не ответил, он бросился к фонтану, подхватив на бегу пластмассовое ведро, зачерпнул воды и плеснул в огонь.
      Команда вышла из ступора. Действительно, надо было гасить пожар, а вдруг хоть кому-нибудь удалось выжить.
      Ведрами, правда, они тушили бы огонь долго. Хорошо, Док сообразил, в тлеющей подсобке нашли поливочные шланги и стали тушить огонь уже более результативно.
      Скоро можно было, не без риска конечно, войти на первый этаж. И Сергей, которого предварительно окатили из шланга с головы до ног, бросился было к зданию, как в кармане завибрировала рация.
      - Да! - раздраженно ответил Сергей. Связь была плохая.
      - Пастух, Боцман. Что у вас там?
      - У нас...
      - Сергей. Не слышу.
      - Боцман! Отбой!
      - Пастух, Боцман! Я не слышу тебя! Разговор двух глухих. Сергей бросил рацию Мухе.
      - Настрой, ничего не слышно.
      Муха начал крутить ручку настройки. Голос Боцмана пропал, зато совершенно отчетливо был слышен какой-то монотонный писк.
      Этот писк что-то Сергею смутно напомнил. Но в первую секунду он даже не пытался вспомнить. Он бросился в дверной проем, закрыв рот и нос рукавом, чтобы не отравиться угарным газом.
      В дыму мало что можно было разобрать. Груды обгоравшей мебели, стекло, кирпичи, ничего похожего на человека. Железная плита гулко бухнула под ногами. И Сергей вдруг все вспомнил и все понял.
      Он стремглав рванул из здания.
      Писк! Такой сигнал подавался радиоуправляемым минам. Муха случайно вышел на нужную волну. Ах сволочи! Чего они ждут? Когда команда войдет в дом? Или мины заложены прямо здесь, под их ногами?
      Ребята смотрели на командира, а он застыл в напряженной позе.
      - За мной! - скомандовал он неожиданно и первым снова бросился в горящее еще здание.
      Это было безумием, но это был единственный шанс. Других им просто не оставили.
      Хорошо, что команда его была спаянной. За командиром, не раздумывая, бросились остальные.
      Ну сколько у них было времени? Минута, десять секунд? Секунда? Пастухов не думал об этом. Он сейчас вообще не думал. Он действовал, как машина.
      Сориентировался мгновенно. Ударил ногой в пол. Здесь! Упал, разгреб руками горячие уголья - есть. До крови из-под ногтей вцепился в край железной плиты.
      Она не поддавалась. Муха рычал, тоже силясь приподнять плиту. Док и Артист шарили по ее краям руками.
      И вдруг плита поддалась.
      Они успели свалиться в открывшуюся неизвестность, Док, падая последним, захлопнул плиту за собой.
      И в ту же секунду над их головами рвануло так. что земля под ногами укатилась в сторону...
      Глава двадцать восьмая
      У местных жителей не было никакого оружия, они его чурались, считали порождением зла. Поэтому Щуплый очень легко расчистил себе дорогу к их подземному стану. Он убивал легко и даже играючи. В основном кинжалом. Двоим он просто свернул шею как цыплятам.
      Их и было не так уж много. И умирали они без звука, обреченно, не цеплялись за жизнь. Это слегка бесило Щуплого. Без сопротивления врагов убивать - никакого удовольствия. Больше того, в темноте он даже не видел их предсмертных конвульсий.
      В тоннеле, ведущем к стану врагов, он уложил шестерых.
      Но самое трудное было впереди. Там, в большой пещере, их было не меньше сотни. Он не сможет уничтожить их один даже из пистолета, который остался при нем, а бойцов рядом не было никого. Ах, жаль, что он не захватил с собой гранаты. Впрочем, с ними он бы не смог спуститься в эту яму ни за что.
      Устроить засаду и переловить всех в коридоре - времени на это не было. Щуплый помнил, что впереди у них куда более важное задание, чем война с какой-то кучкой забитых поселян.
      Злость в нем нарастала. А злость всегда была его лучшим помощником. Злость доводила его до отчаяния, а в отчаянии человек способен на многое, на невозможное способен.
      Щуплый притаился у самого входа в стан.
      Он уже слышал совсем отчетливо голоса людей, плач детей и вздохи женщин. Отсвет костров падал на противоположную стену. Пленные бойцы были ему особенно противны в этот момент. Бараны, правильно про них сказал Крюк, не могли справиться с этими жалкими людьми.
      Щуплый ждал, когда из пещеры кто-нибудь выйдет. Но никто не выходил. Более того, голоса стали стихать. А потом вдруг погасли костры.
      Стало тихо, как в могиле. Да это и была могила, их общая могила, если он, Щуплый, не сможет вызволить своих бойцов.
      Он ждал еще минуту, а потом, выхватив пистолет и размахивая ножом, устремился в пещеру.
      Дотлевали угли костра. Пещера была пуста. Только жались в угол ею плененные товарищи.
      Азарт предстоящего боя был так силен в Щуплом, что он бы сейчас покромсал и своих. Но делать этого не стал. Он просто разрубил грубые кожаные ремни, которые связывали пленных.
      - Бараны! - закричал он. - Вы сдались этим ублюдкам!
      Бойцы понуро стояли перед ним. Им нечем было оправдаться. Они и сами не понимали, как оказались в такой дурацкой ситуации, почему не смогли оказать даже слабое сопротивление.
      - Где ваше оружие? Вы бросили свое оружие? Бараны!
      Это - "бараны" - он выговаривал с особым смаком. Он чувствовал над ними полную власть. Абсолютную.
      Один из плененных пошел к стене и поднял винтовку.
      - Здесь наше оружие. Они оставили его нам. Они нас не хотели убивать. Надо уходить отсюда. Они не сделают нам ничего плохого. Нам надо быстрее...
      Выстрел Щуплого прервал эту речь. С размозженной головой боец упал на камни.
      - Кто еще так думает? - обернулся к бойцам Щуплый.
      Никто больше так не думал.
      - Разобрать оружие. Приготовиться к бою. Мы догоним их. Вперед.
      Глава двадцать девятая
      Голубков рвал и метал.
      События развивались непредсказуемо. А это ставило под сомнение конечный результат всей операции.
      Фактически задача была выполнена. Информацию подменили дезой. Правда, Голубков опасался, не поздно ли? Существовало еще одно "но". Появились первые трупы. Их могут связать с возней вокруг "Меркурия". Это плохо. Но если всплывет коммерческая деятельность убитого, все спишут на разборки. Значит, надо следствию эту версию подбросить.
      Похищение Дашева сыграет свою положительную роль. Во-первых, подтвердились опасения Голубкова относительно полигона в Кулябе. Во-вторых, с помощью имплантанта они теперь могут определить точное место полигона.
      Но тут возникала еще одна фамилия - Филин. Голубков связался с лабораторией и попытался узнать о Филине как можно больше.
      Игорь Филин действительно работал над проектом. Дельный геофизик. Скромный. Из провинциалов. Принципиален. Одно время у него были нелады в семье. Кажется, разошелся с женой. Детей нет. Живут раздельно. Два дня назад взял отпуск за свой счет. Что-то случилось с родственниками. Кажется, у него есть престарелый отец в Йошкар-Оле. Ничего странного в последнее время в поведении замечено не было. Ровные отношения со всеми. Правда, примерно с десять дней назад он говорил, что его приглашали на встречу с депутатом. Вернулся со встречи мрачным. Особенно не распространялся, но по некоторым обмолвкам было ясно, что Игорю было сделано путаное и не совсем чистое предложение о работе за рубежом. Чтение лекций. Предложение исходило от депутата, славящегося своими крайне левыми взглядами. Жаль, вот фамилии никто не помнит.
      Адрес Игоря Филина? Пожалуйста. Адрес его жены в отделе кадров. Все-таки проект был секретным и сам институт режимный, так что подноготную Филина там знают до третьего колена.
      Впрочем, ко всем этим тревогам добавилась еще одна - суперсейсмограф канул в безызвестность.
      Отвечавшие за его сохранность и секретность службы были давно переформированы, все перепуталось, концов не найдешь. Последнее, что было известно о секретной разработке, что хранилась она где-то то ли в Москве, то ли в Баку. А может, она вообще была уничтожена.
      Где искать, как искать - Голубков не мог и ума приложить. Правда, ФСБ обещала поделиться информацией, но до сих пор - молчок.
      И снова Филин. Надо бы познакомиться с этим парнем поближе: вдруг этот человек с птичьей фамилией запросто изготовит новый сейсмограф.
      Голубков знал: сколько ни звони в отдел кадров, информации не получишь. Надо ехать самому.
      В институте он взял все данные на жену Филина. Она действительно жила отдельно от мужа, но не с родителями, а снимала однокомнатную квартирку в одном из спальных районов Москвы. Видимо, не хотела, чтобы родители знали о ее неладах с мужем. Что ж, и такое возможно.
      Голубков рисковал не застать хозяйку дома и все-таки приказал шоферу ехать по названному в отделе кадров адресу.
      Это был обычный панельный дом, каких десять лет назад налепили по инерции, продолжая уже не в газетах, а в собственных мозгах бороться с архитектурными излишествами.
      - Мне с вами подняться, товарищ полковник? - спросил шофер.
      - Сиди уж, - усмехнулся Голубков.
      Впрочем, он мог понять человека за баранкой. В круг обязанностей Голубкова входило мыслить, планировать, думать об обеспечении, но никак не заниматься оперативной работой. Но все мы еще в детстве мечтали о лаврах Пинкертона, и то, что Голубков самолично отправился к жене Филина, придавало его поступку несколько нелепый смысл. Можно же послать толкового оперативника.
      И Голубков решил оправдать это в собственных глазах срочностью получения информации. В голове крутились слова: Филин, Йошкар-Ола, Дашев, больной родственник...
      Он поднялся на шестой этаж и позвонил. По ту сторону двери стояла гробовая тишина. Голубков, повинуясь какому-то дурацкому инстинкту, подергал ручку двери. Дверь оказалась не заперта. Вот тогда-то он и пожалел, что не взял с собой шофера. Но теперь было поздно что-либо менять.
      В прихожей Голубков осторожно осмотрелся. Справа шел коридор, и оттуда потягивало чем-то паленым. Ясно, что там была кухня. Оттуда вышел кот и уставился на полковника зелеными немигающими глазами. Голубков стоял не шевелясь и прислушивался. Кроме шипения масла, в квартире отсутствовали какие-либо другие звуки. Полковник подошел к дверному проему и осторожно выглянул. На диване спиной к нему сидела хозяйка.
      - У вас там не пригорело? - спросил Голубков как можно вежливее и тише, чтобы не напугать жену Филина.
      То ли от тихого звука голоса Голубкова, то ли еще от чего, тело женщины дрогнуло и тихо поползло на бок, упало, голова свесилась, женщина была мертва.
      Отсюда Голубкову была видна практически вся комната. Не просматривался только небольшой сектор слева да, пожалуй, пространство на шкафу. Но преступник, если он еще был здесь, вряд ли заберется на шкаф, услышав звонок во входную дверь. У него, практически не будет на это времени.
      Голубков поднялся и спокойно вошел в комнату.
      Хозяйке, скорее всего, свернули шею. Выражение лица спокойное. Никакой застывшей гримасы ужаса. Даже веки полуоткрыты. Значит, умерла мгновенно. И не побоялась впустить к себе убийцу. Тот хладнокровно зашел сзади, место позволяло, и выполнил то, что было задумано.
      Голубков снова ощутил запах горящего масла и прошел на кухню. На плите дымилась сковородка, а из миски кот лакомился оладьями. Полковник выключил газ, предварительно набросив на ручку носовой платок. Делал он это не потому, что боялся уничтожить следы убийцы, профессионал едва ли оставит такие улики, он не хотел оставлять своих.
      Судя по тому, что в квартире не видно было ни следов борьбы, ни кражи, ни обыска, Голубков понял, что либо преступник заранее знал, что и где искать, либо, будучи профессионалом, сразу нашел то, что нужно. А может быть, женщина сама отдала ему это. Что же за загадочный предмет заставил убийцу среди бела дня проникнуть в квартиру и совершить преступление?
      - Все в порядке? - спросил шофер, видя хмурое выражение на лице шефа.
      - В порядке. Кстати, из подъезда за это время никто не выходил?
      - Не было никого.
      Итак, налицо три трупа и один похищенный. Что там говорилось в сообщении Пастухова? Упоминалась Йошкар-Ола, Филин... Филин накануне получил телеграмму. Телеграмма могла быть инспирирована группой заинтересованных в отъезде Филина из Москвы. Депутат...
      Филин получил предложение о выезде за границу. Рустам тоже занимался вербовкой отъезжающих. Нет, надо проверить депутата. Мысленно он начал называть новый персонаж - Депутат. С большой буквы не потому, что Голубков уважал деятелей Госдумы, но потому, что это был реальный человек и реальная зацепка.
      Пришлось снова связываться с лабораторией. Руководитель, который теперь заменил профессора Барка, фамилию вспомнить не мог.
      - Русская фамилия... Вот черт, крутится в мозгах... Позвольте, он же совсем недавно вернулся из заграничной поездки... Кажется Непал... Нет, Пакистан..
      - Точно, Пакистан?
      Дальнейшее не составило труда. Фамилия Депутата была - Круглов.
      Глава тридцатая
      Слежку за собой старший команды железных бойцов заметил давно, еще когда забирал Дашева. "Москвичок", набитый пассажирами, больно настырно преследовал его. Уйти от слежки труда не составило.
      Он вытащил бесчувственное тело Дашева у рынка и потащил в подземку. Но спускаться не стал. Спрятался за ларьком и пронаблюдал, как мимо его машины медленно проехал "Москвич", как всматривался в брошенную машину парень рядом с водителем.
      Этот же парень был на фотографии, которую прислал седой. И хотя у Старшего был приказ ликвидировать и этого парня, и еще четверых, которых в шифровке седой называл солдатами удачи, если они станут мешать, Старший не стал предпринимать никаких шагов. Пока что солдаты удачи его миссии никак помешать не могли. Просто отметил для себя, что солдаты удачи действовали не очень профессионально.
      - Вот, выпил дружок, а на жаре его развезло, - виновато оправдался он перед контролершей.
      - Давай, проходи, - махнула та рукой.
      К этому времени команда должна была уже перебазироваться в район Апшерона и ждать, когда за ними пришлют борт. А один из команды должен был встречать его с "грузом" на конечной остановке метро. Все было исполнено четко.
      До места добрались спокойно. Замок бывшего партийного босса уже очистили от прежней команды, выставили посты, дозоры, расставили электронику, которая была куда более чуткой, чем человеческое зрение или слух. Дашева привели в чувство, накормили, напоили, успокоили.
      Весь день и всю ночь было тихо. Но к полудню следующего дня сработала электронная секретка. Кто-то крутился вокруг замка. Это не очень удивило Старшего. Мало ли кто мог забрести даже в такую глушь.
      Но на всякий случай он послал одного из команды проследить за тем, кто вторгся на их территорию.
      Тот прибыл с сообщением через час:
      - Пятеро. Ведут наблюдение.
      Старший достал снимки, полученные с почтой:
      - Эти?
      Боец вгляделся:
      - Эти.
      - Вооружены?
      - Да.
      И боец перечислил вооружение наблюдавшей за замком команды.
      Вот теперь пришла пора удивляться и даже тревожиться. Как солдаты удачи смогли всего за сутки выйти на их базу? Он же точно знал, что ушел от них в метро. Ну что ж, особенно ломать голову он над этой загадкой не стал. Значит, надо пятерку ликвидировать. Он мог скомандовать своим подчиненным, и они сейчас же уложили бы всех преследователей рядком с одинаковыми дырочками в голове. Хотя... Уверенность в непрофессионализме солдат удачи немного поколебалась у старшего. Ребята были совсем не такими олухами, как казалось на первый взгляд. Смогли же они найти их базу. А это значило, что быстрой и безболезненной ликвидации может и не получиться. Может завязаться серьезный бой. Бой этот, без сомнения, выиграли бы его бойцы. Но если кто-нибудь из солдат сможет уйти, вызвать подкрепление... Словом, начнутся всякие мелкие, досадные и совершенно сейчас лишние сложности. Нет, действовать надо было наверняка.
      Старший по одному вызвал своих бойцов. Со стороны все должно было выглядеть так, словно в замке и не подозревают о слежке.
      Старший отдал приказ заминировать замок дважды. Это была непростая, кропотливая работа, так как второй, более мощный заряд ни в коем случае не должен был сдетонировать от первого взрыва. Он все рассчитал точно. В плане замка значилось бомбоубежище. Когда строилось это чудо совковой архитектуры, партийные боссы еще боялись войны с американцами, поэтому строили под своими дачами бетонированные укрытия с запасами воды, еды, электроэнергии на несколько месяцев. В этом дворце бомбоубежищ было целых два. Мало ли, может, бывший владелец хотел в случае ядерной атаки выживать отдельно от тещи. Одно бомбоубежище в замке имело еще н выход к дороге. Старший подозревал, что бывший хозяин именно это бомбоубежище приготовил для себя.
      Да, на Востоке обожали всякие подземные тайны, секретные тоннели и лабиринты. Треть вьетнамской войны прошла под землей. Афганцы выходили в тыл нашим войскам из-под земли, чеченцы теперь тоже используют эту крысиную тактику. Ну что ж, Восток диктует свои правила игры, значит, придется играть по этим правилам.
      Солдаты оставили одного из своих, а сами куда-то ушли. Но Старший был уверен - вернутся.
      К вечеру все было готово.
      С джипом придется распрощаться.
      Заранее был послан боец за транспортом, на котором они переправятся в аэропорт. Там уже стоит присланный специально за ними Як-40.
      Дашева увели из дворца заранее. Пришлось дать ему клофелина, парень вырубился основательно. Его перенесли в поджидавший микрик. Старший снова выслал разведчика. Тот вернулся и доложил, что все пятеро снова собрались возле дворца.
      Старший отправил еще двоих подземным переходом к микрику, сам все проверил. Первый заряд рванет, как только он спустится в бункер, потом он даст время команде солдат удачи собраться возле дворца - а в том, что они так поступят, старший не сомневался, - а потом уже рванет второй заряд. В это время бойцы будут в микрике, и он сам нажмет кнопку дистанционки.
      Первый этап прошел гладко. Старший сначала обесточил дом - небольшой заряд уничтожил трансформаторную будку, через которую энергия поступала в замок. Солдатам нельзя было давать возможности осветить развалины: мало ли, они могли заметить заложенную взрывчатку. Как бы тщательно ни скрывалась она, первый взрыв мог разворотить укрытия. Потом прогремел первый взрыв. Может быть, бойцы перестарались. Со стен убежища посыпалась пыль и даже мелкие камешки. Еще хорошо, что не завалило проходы. Через минуту Старший уже был на дороге. Отсюда дворец был виден прекрасно. Старший не ошибся в расчетах. Солдаты сбежались ко дворцу и принялись его тушить.
      Вот этого Старший не ожидал. Зачем им спасать своих врагов? Вот поэтому он не сразу нажал на кнопку дистанционки. Интересно было понаблюдать, что же произойдет дальше.
      Взрывчатка была заложена по всей территории дворца и, конечно, внутри. Стоило только Старшему нажать кнопку - от солдат мокрого места не останется. Но он почему-то медлил.
      И только когда солдаты зачем-то всей командой бросились в еще тлеющий дом, отдал радиосигнал.
      - Их было четверо, - сказал один из бойцов. Старший резко повернул голову.
      - Пятый далеко не уйдет. Один против нас он - ноль. Пусть только появится, мы знаем, что делать.
      Старший успел в зареве пожара разглядеть всех, понял, что отсутствует самый здоровый по кличке Боцман. И немного пожалел, что в живых остался не тот, которого в шифровке седой назвал Пастухом.
      Пожалел потому, что Сергея Пастухова он знал лично.
      Глава тридцать первая
      7 августа. Войска талибана вышли на границу с Таджикистаном.
      Тем самым вооруженные формирования Массуда лишились своих
      территорий на севере Афганистана. Ахмат Шах Массуд обратился к
      мировому сообществу с просьбой оказать ему военную и
      политическую помощь. Российское руководство рассматривает
      возможность участия в гуманитарных акциях. На границе усилена
      военная группировка (ИТАР-ТАСС).
      * * *
      От взрыва железный люк унесло, словно промокашку. Земля дернулась, и солдат свалило с ног. Сергей налетел в темноте на железный угол плечом, и ему даже почудился звук хрустнувшей кости.
      Потом сверху упало что-то тяжелое И снова больно ударило в то же самое плечо. Сергей чуть не взвыл от боли. Потом стало тихо, только сыпалась на лицо земля, осыпаясь со стен...
      - Эй, - позвал Пастухов тихо. Никто ему не ответил.
      "Черт, что я делаю, - спохватился Пастухов, - а если люди в масках сейчас стоят здесь же и уже наводят автоматы на его команду. Стрелять на голос их учили, поди, еще в детском саду. Правильно, что ребята не отвечают".
      Но тут вспыхнул луч фонаря, пробежал по стенам - это была какая-то бетонная комната с железными дверями и железными шкафами, об угол одного из них и ударился Пастухов. Потом луч фонаря остановился на лице Сергея. Тот непроизвольно потянулся за пистолетом.
      Но луч переметнулся в сторону. И Сергей увидел засыпанное землей лицо Дока. Тот беззвучно раскрывал рот. Потом зажегся еще один фонарь. Теперь Сергей увидел Муху. Муха тряс головой, приходя в себя.
      Нет. все-таки ребята неосторожны. Зачем зажигать фонари. Люди в масках умеют стрелять на голос, но на свет они стреляют еще лучше.
      - Погасить фонари! - хотел крикнуть Сергей и даже открыл для этого рот, но своего голоса не услышал.
      И только теперь понял - он оглох.
      Не поверил сначала, попытался встать, неловко оперся на ушибленную руку, застонал - и снова не услышал собственного крика.
      Док, Муха и Артист метнулись к нему, держа оружие наготове. Но в бетонной комнате никого, кроме них, не было.
      - А я оглох, - виновато улыбаясь, сказал Сергей.
      Док, присев перед Сергеем на корточки, снова беззвучно зашевелил губами, заглянул ему в уши. Потом тронул Сергея за плечо, Сергей болезненно сморщился.
      - Ты ранен? - проартикулировал усиленно Док.
      Сергей понял.
      - Плечо, кажется, сломал.
      Док цепкими пальцами прощупал плечо. Покачал головой, дескать, нет, не сломал. Потом проартикулировал:
      - Потерпи.
      И изо всей силы дернул руку Сергея. Непроизвольно, от острейшей боли, Сергей дернул ногой и угодил носком ботинка Доку в бок.
      Тот сморщился от боли, но улыбнулся, сказал что-то, от чего Муха и Артист захохотали. А рука Сергея вдруг перестала болеть.
      - Что ты сказал? - растерянно спросил Пастухов. Ему тоже хотелось знать, от чего его друзьям так весело.
      Док вынул из кармана блокнот, быстро нацарапал в нем: "Ты не оглох. Это контузия. Скоро пройдет. И вообще, мы все живы и здоровы, если, конечно, не перекалечим друг друга сами".
      Сергей встал. Теперь надо было отсюда выбираться. Но прежде...
      Он достал рацию. Она работала. Передал ее Доку:
      - Скажи Боцману, что мы будем в аэропорту через час. Пусть берет билеты.
      "Успеем?" - нацарапал на бумажке Док.
      - Должны, - уверенно сказал Сергей. "А если они нас ждут?" присоединился к эпистолярному общению Муха.
      - Вряд ли, - покачал головой Сергей.
      Люди в масках сами себя обманули. Они конечно же ушли через этот же бункер. Но и мысли не могли допустить, что Сергей с командой тоже спасутся таким же образом. В ином случае насовали бы зарядов и сюда, что им стоило? Впрочем, Сергей, оттого что гудела голова, что события вдруг развернулись на сто восемьдесят градусов и из охотников они превратились в дичь, что сейчас надо было торопиться и прилететь в Йошкар-Олу не слишком поздно, вообще старался не анализировать происшедшее. Одно успело мелькнуть: игры со смертью потом обязательно аукнутся.
      Они бросились открывать железные двери, но они оказались задраены с той стороны. Значит, выбираться наверх придется тем же путем - через люк. И это значило снова попасть в самое пекло. Но другого выхода не было.
      Первым вскинули наверх легкого Артиста. На разведку.
      Тот исчез в проеме не надолго. И когда появился снова, крикнул:
      - Держите.
      И стал спускать вниз лестницу.
      Пожар уже кончился. Второй взрыв разметал огонь, сровнял с землей еще недавно казавшийся сказочным дворец.
      "Москвичок" все так же стоял в кустах.
      Через час они были уже в аэропорту.
      Боцман ничего подозрительного не заметил.
      Все прекрасно понимали, что Дашева будут перевозить или в качестве больного, предварительно накачав наркотиками, или в багаже. Но Боцман, метавшийся по аэропорту, не заметил ни людей, которые держались бы вместе, ни объемного багажа, ни носилок. Пассажиры как пассажиры. В большинстве своем почему-то женщины.
      - Все равно, за пассажирами смотрите в оба. Можем оказаться с ними в одном самолете.
      Таким образом напутствовав подчиненных, Пастухов раздал всем билеты на разные места.