Глава шестьдесят четвертая

Мурыгин занимал пятидесятиметровый зал, обставленный шикарной немецкой офисной мебелью, оборудованный системой кондиционирования воздуха и соединенный с небольшой комнатой отдыха, ванной комнатой и сортиром. Короче говоря, здесь вполне можно было бы жить и постоянно.

Док сидел в мягком крутящемся офисном кресле за большим столом. Мурыгин с заметным неудовольствием посматривал на своего посетителя поверх дорогих очков.

— Я отложил свои дела и, как видите, попросил оставить нас с глазу на глаз, — произнес снисходительно Мурыгин. — Надеюсь, что дело достаточно серьезное?

— Боюсь, что более серьезного дела у вас еще не было.

— Что-то случилось?

— Случилось. В меня стреляли.

— Сочувствую. Надеюсь, все обошлось?

— Ирония здесь совершенно неуместна, Андрей Андреевич, потому что сочувствовать надо вам.

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Мурыгин.

— Видите ли, — охотно пояснил Док, — я сначала удивился, каким образом мне удалось остаться в живых и почему стреляли нападавшие настолько бездарно — меня не убили, а вот пистолетик потеряли. Но быстро понял, в чем тут дело, когда отправил на экспертизу пистолет.

— Ну и?

— Это револьвер тысяча девятьсот шестнадцатого года выпуска, подарочный вариант со змейками на дуле и полустертым клеймом императорского оружейного завода... Одним словом, это револьвер из вашей коллекции, Андрей Андреевич. Припоминаете?

— Вы уверены?

— Может быть, вы хотите сказать, что из вашей коллекции не пропал ни один экспонат?

— На что вы намекаете? — возмутился Мурыгин.

— Я ни на что не намекаю. Я не сказал еще главного. Дело в том, что именно из этого оружия был убит начальник вашей охраны Феликс Карпенко.

— Вы думаете, что я имею отношение к убийству Феликса и к покушению на вас?!

— Не думаю, — честно признался Док. — На револьвере, кстати, не нашли никаких отпечатков. Но это не имеет никакого значения, потому что подставить вас теперь с этим револьвером проще, чем вы себе представляете, Андрей Андреевич, и никакие пальчики не будут им нужны.

— Меня хотят подставить?! Кто?!

— Вы пытались сунуть нос в дела человека Круглова. А дела там, видимо, серьезные...

— Какого Круглова?

— Да хватит, Андрей Андреевич. Депутата Владимира Петровича Круглова, которого вы весьма ощутимо поддержали на прошлых выборах. О чем, кажется, сейчас очень сожалеете. Ведь это его помощника по фамилии Иванов вы хотели проверить с помощью Феликса?

Мурыгин вдруг наклонился к Сергею и едва заметно улыбнулся.

— Никак не пойму, чего вы хотите? — спросил он. — Денег?

— Ни в коем случае.

— Может быть, вы выполняете чей-то частный заказ?

— Нет.

— Тогда что?

Док тоже чуть наклонился в сторону Мурыгина:

— Во-первых, мы с вами попали в одну и ту же грязь. Ну а во-вторых, я надеюсь в ответ тоже получить от вас кое-какую информацию.

Мурыгин облегченно вздохнул.

— Какая вам нужна информация? — спросил он.

— Когда и как Иванову будут переведены деньги? Мурыгин с минуту молчал, судорожно сглатывая.

— А-а... Откуда вы... Откуда вы знаете? — наконец выдавил он.

— Знаю, — сказал Док. — Итак?

— Но это коммерческая...

— Андрей Андреевич, — вышел из себя Док. — У меня очень болит раненая рука. У меня в последнее время вообще плохое настроение. Я вот сейчас встану, пойду в милицию и отдам ваш пистолет, безо всяких там коммерческих тайн говорю вам. Ну!

— Деньги будут переведены завтра. На мой банк. А я должен отправить их в Москву.

— Номера счетов, быстро.

Мурыгин полез в стол, достал оттуда папочку, подал Доку листок.

Тот повернулся на стуле, сунул листок в ксерокс и нажал кнопку.

— Вот и все.

— И что мне теперь делать? — жалобно спросил Мурыгин.

— Жить, если получится.

— А деньги? Перевести?

— Конечно, Андрей Андреевич, ведь наш с вами разговор — это и есть самая настоящая коммерческая тайна.

Глава шестьдесят пятая

Артист в курортной панаме с пляжной сумкой через плечо продефилировал мимо ворот загородного дома в Яковлевке. Он скользнул равнодушным взглядом по фасаду здания, отметив про себя, что за все время наблюдения за домом только однажды видел открытое окно на втором этаже. Все остальное время жалюзи были опущены и рамы закрыты. Можно подумать, что эти люди совершенно не страдают от жары, хотя всего по фасаду насчитал только два кондиционера.

Артист свернул в переулок и начал спускаться по асфальтовой дорожке к левому, пологому берегу рукотворного водоема, образованного невысокой аккуратной плотиной. Питала водоем небольшая речушка, а вернее, ручей, который у русских наверняка назывался Переплюйкой.

Задний двор загородного дома выходил как раз на пятачок берега, засыпанный желтым речным песком явно привозного происхождения.

Домик этот они вычислили ночью. Просто приехали по шоссе в Яковлевку и отсканировали жучок по ноутбуку. Носорог порывался сразу же брать дом приступом, но Док его остановил. Надо было все проверить. Мало ли ловушек им уже понаставили. Может, это еще одна?

Артист расстелил махровое полотенце, разделся и прилег. Отгородившись от мира газетой, он искоса наблюдал за тем, что делается на заднем дворе. Забор здесь был несколько ниже, да и сам дом стоял на небольшом холме, так что задний двор, расположенный на его склоне, был отсюда виден как на ладони. Во дворе стояла «Нива».

Артист заметил женщину, которая вышла из соседнего дома на задний двор и направилась к грибку. Это была стильная блондинка с томным выражением лица.

Она тоже расстелила полотенце и улеглась, положив перед собой корзиночку с черешней.

Они были вдвоем, и просто грех не познакомиться. К тому же это стало бы отличным прикрытием.

— Не густо тут у вас в будни. Неужели хозяева так заняты кованием денег, что выходят на водные процедуры исключительно в ночное время? — сказал Артист.

— Если бы в ночное — это еще полбеды. Не выходят вообще. Предпочитают отдыхать на Кипре.

— Деньги есть — почему бы не слетать.

— А вы недавно у Бориса Евгеньевича?

— Я не у Бориса Евгеньевича. Я сам по себе.

— Как это сам по себе? Чего же лежите на их участке? Сейчас дебилы появятся, будет скандал. Вон, вас уже заметили...

Блондинка кивнула в сторону дома. На втором этаже Артист заметил колеблющуюся штору.

— Так вы не ихний? Ползите сюда, — пригласила она на свою территорию. — У кого служите?

— Ни у кого. Я сам по себе.

— Ну вот опять. Здесь нет никого сам по себе. Здесь либо обслуга, либо такие бугаи.

Она опять показала кивком головы на задний двор губернаторского дома. Туда вышел и сделал вид, что проверяет машину, крепкий мужик.

— Ненавижу... — почти прошипела она, когда к первому у машины присоединился второй.

Теперь они стояли и откровенно разглядывали Артиста и блондинку, даже не потрудившись для вида поковыряться в моторе.

Артисту совершенно не улыбалось ввязываться в какой-либо конфликт. На этот счет он имел четкие инструкции от Дока.

— Смажьте мне спину...

Она протянула Артисту бутылочку масла для загара, и Артист чертыхнулся про себя. Однако бутылочку взял и, вылив несколько капель на тело, принялся втирать масло в кожу. Блондинка спустила бретельки купальника до предела и легла на живот, поглядывая время от времени в сторону бугаев.

— Ну вот, кажется, началось... — сказала она, и Артист увидел, как, посовещавшись и посмотрев на окна дома, мужики неторопливо направились к забору, отделяющему пляжи от загородной резиденции.

— А хотите, я покатаю вас на велосипеде? — спросил Артист и, не дожидаясь ответа, взял ее за руку и заставил подняться.

Блондинка удивленно посмотрела на молодого незнакомца, но поняв, что тот не хочет свары с людьми губернатора, пошла к воде.

Надо было сделать такой шаг чуть раньше, когда мужики еще стояли во дворе, не решаясь в открытую подойти к ним. Артист и блондинка не успели.

Наверное, водоем за время жары несколько обмелел, так как вытащенный, возможно, несколько дней назад на берег велосипед теперь находился довольно далеко от глубокого места.

Артист напрягся. Под его сухой загорелой кожей рельефно обозначились узлы мышц, и двое подошедших опытным взглядом сразу оценили физическую подготовку соперника. Издалека он не смотрелся ни грозным, ни достойным опасения. Тем не менее они посчитали численный перевес решающим.

— Ты кто такой? — спросил первый.

— Человек. Толкни-ка с той стороны... Тяжелый, черт.

Второй машинально дернулся выполнить просьбу, но тут же остановил движение и, злясь за него на себя, насупился. Было ему от силы лет двадцать. Только что из армии, решил про себя Артист, различает командирский голос рефлекторно.

— У нас тут чужие не ходят. Пропуск на территорию зоны отдыха у тебя есть?

— А я берегом прошел.

— Между прочим, это частная собственность. Собирай манатки и дуй отсюда, пока мы добрые.

— А вот ругаться, и при женщине — нехорошо. Видимо, ты даже в детстве не сидел в одной песочнице с культурными детьми.

Артист наконец вытолкнул велосипед на свободную воду и теперь начал отмывать руки от ржавчины, которая местами покрывала поплавки.

— Парень перегрелся, — сказал первый.

— Надо ему водички местной попить, — поддержал второй и сделал шаг вперед.

Напрасно он это сделал.

Артист уже давно был подобен взведенной пружине. С разворота он провел прием маваши-гири, угодив нападавшему точно в ушную раковину. Результат не замедлил сказаться. Парень завертелся волчком, тонко и противно заверещав от неожиданной боли и мгновенной глухоты.

— Уи-и-и...

Второй попытался поставить блок, но куда ему было соревноваться в скорости с профессионалом. Для уличных драк, может, это и сошло бы, но тягаться с Артистом...

Второй хрюкнул по-свинячьи и осел на песок, ловя раскрытым ртом воздух. Удары прозвучали глухо и оттого особенно удручающе обыденно. Словно кто-то ударил дважды по отбивной деревянным молотком.

— Счастливого плавания...

Артист помахал блондинке ручкой.

Велосипед, повинуясь силе инерции, тихо удалялся от места схватки. Блондинка восхищенно смотрела на незнакомца. А тот стряхнул песок с полотенца, взял горсть черешни из ее корзинки и пошел вдоль берега, не оборачиваясь.

Теперь их база была здесь. В автомобиле ЗИМ. Возвращаться на квартиру Гоноросова не было никакой возможности. Во-первых, там наверняка уже пасутся местные милиционеры. Во-вторых, квартира была так раздолбана, что на улице и то было безопаснее: меньше дуло.

Аню, напуганную перестрелкой, отправили к знакомым Гоноросова. Бедная девушка и не знала, что ее проблемы по сравнению с солдатскими — пустяки. Наверное, и сама уже не рада была, но держалась стойко. Впрочем, немного побаивалась, разумеется.

— Ну? — спросил Муха.

— Дача губернатора, — пожал плечами Артист.

— Да это мы без тебя, — махнул рукой Муха. — Хочешь послушать?

Он передал Артисту наушники, и тот услышал, как разговаривали на даче.

— И ты не мог его отоварить?

— Он первый напал. Он сильный, зараза.

— Козлы, сколько вас учить?!

— Ага, сам бы попробовал, — жаловались охранники, видно, своему начальнику.

— Еще раз появится, арестуйте...

Артист криво улыбнулся, снял наушники.

— Завтра у них встреча здесь, — сообщил Муха, — а Дашева они переправляют прямо в Куляб.

— А по поводу Игоря ничего? — спросил Гоноросов.

— Ничего.

— Все, молодежь, надо выручать парня, — стукнул по рулю Носорог.

— Надо, — кивнул Боцман.

— Дождемся Дока, — остановил Муха. — А уж потом...

Артист сощурился на солнце.

— Я бы еще поразведал, — сказал он.

— Ага, телки там знатные, — ухмыльнулся Боцман.

— Нет. Что-то мне все это не нравится.

— А нам нравится? — спросил Муха.

— Это ж ваша работа! — развел руками Носорог.

— Я не про это. Вот давай прикинем. Вчера два отморозка напали на нашу базу. С какого хрена?

— А как ты думаешь? — язвительно спросил Боцман.

— Я думаю, что, если бы хотели нас кончить, побольше нагнали бы.

— Ага, они так развлекались, — хохотнул Муха. — Один доразвлекался навсегда.

— Все равно не понимаю. Уж слишком все просто.

— Тебе сложностей не хватает? Решай кроссворды.

— Потом, посмотрел я на этих охранников — на бандитов не похожи.

— А на охранников?

— То-то и оно, что и на охранников не похожи!

— Ты у нас знатный физиономист! — улыбнулся Боцман.

— Не в этом дело. Понимаешь, охранник никогда не скажет — «арестуй его».

— Может, он по привычке, может, он бывший мент.

— А если не бывший?

— Тем хуже для них.

— Аналитики хреновы, мать вашу, — стукнул по рулю Носорог. — Вы о себе печетесь, а на человека вам наплевать? Если вы не пойдете, я сам пойду!

— Да пойдем мы, пойдем, успокойся, — сказал Боцман.

— Дождемся Дока, — подвел черту Муха. — И Пастуху сообщим.

— Нет, они тут спать собрались! — все возмущался Гоноросов.

Артист потянулся, закинул на плечо полотенце и снова двинулся к дачному поселку. Что-то его все-таки тревожило.

Глава шестьдесят шестая

30 августа. Склад оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ обнаружен правоохранительными органами на территории правительственного дачного комплекса Ярцево в Подмосковье. Владельцами дачи, на территории которой обнаружен целый арсенал, являются служащие одного из московских банков. Имена задержанных не называются в интересах следствия (ИТАР-ТАСС).

Седой снял наушники.

Они сидели в его кабинете на Лубянке вот уже полчаса. Допрос Стрелка седой прослушивал очень подробно, останавливался, отматывал назад, делал какие-то пометки в блокноте.

— Ну что же, хорошая работа, — сказал он бодро. — Скажите, Пастухов, а что это за намеки на какие-то другие мотивы?

— Мы подозреваем, — сказал Голубков, — что этот молодой человек понадобился Иванову не для ликвидации Круглова.

— Можно услышать подробности?

— Конечно. То, что этот Сухонин очень похож на Петра Иванова, — начал Сергей, — мне показалось любопытным сразу, как только я в первый раз его увидел. Обратите внимание, Олег Григорьевич, что Иванов долго искал исполнителя, много заплатил ему, но этот Алексей Сухонин явно не профессионал. Расторопный и смелый малый, вполне прилично владеющий оружием, но не более того. Неужели нельзя было найти серьезного профессионала?

— Неубедительно, — сказал Седой. — Неубедительно. Понимаете? Круглов-то убит! И никто этого не смог предотвратить.

— Рановато выводы делаете.

— Я мог бы привести тысячу возражений, но... не стану. Значит, вы считаете, что Иванов готовил себе отход? М-да...

— Олег Григорьевич, хотелось бы еще раз услышать ваши соображения, — сказал Голубков. — Я хочу, чтобы наш сотрудник это услышал.

Олег Григорьевич недовольно сморщился.

— Какие соображения, Костя, — проговорил он. — Я же сказал, что внедрение к Круглову — это была операция ФСБ. И все шло гладко до тех самых пор, пока не был украден этот ученый, как его?..

— Игорь Филин.

— Да. И пока не был убит депутат Круглов. Все, дальше операция вышла из-под моего контроля. Я слишком доверился Иванову.

— И что он за фигура?

— Я уже говорил, что если вы хотите остановить его, то слежка и попытка загнать его в тупик, так же как и идея договориться с ним или как-то перехитрить, совершенно бесполезны. Он убил столько людей, сколько вы в своей жизни не видели.

— Не преувеличивайте, — попросил Сергей.

— Его можно только убить. Он бывший офицер террористического подразделения...

— Какого?

— Какая сейчас разница какого... Хорошо вам известная «Альфа», например, — это антитеррористическое подразделение. А Иванов был в штате террористического подразделения, о котором не принято распространяться. Он специалист в том, как подготовить любую рискованную операцию, создать себе легенду, потом провести эту операцию и бесследно исчезнуть.

— Куда будет уходить Джеф? — спросил Пастухов.

— Не знаю, — чуть не выкрикнул Седой. — После того, как он начал играть в свою игру, я больше с ним не встречался... Мы сами его ищем, понимаете?!

Машина ждала их у подъезда.

— Что, разговор с Мустафой оказался содержательным? — спросил Голубков, садясь на заднее сиденье.

— Вполне. Мне связь с ребятами нужна немедленно. И вылететь в Йошкар-Олу сейчас же. Это возможно?

— Попробуем.

Голубков тут же связался по телефону с управлением и двум офицерам из своего отдела приказал немедленно выдвигаться в район аэродрома Жуковский с автомобилем спецсвязи. А потом набрал еще один номер и распорядился подготовить вертолет.

— Обещали сделать быстро, — сказал он.

— Хорошо бы... Мустафа рассказал мне об этом полигоне. Помните группу профессора Кариева? Так вот, двое из этой группы больше полугода работают там. Это значит, что идея завладеть технологией пришла Бен Ладену достаточно давно, и он стал готовить полигон, чтобы опробовать ее сначала на Афганистане и посмотреть, насколько эффективно она поможет талибам. Если выгорит, он готов оплатить полный комплект. Ему не хватало специалистов и технологии. Как раз того, что имелось в Москве. На Баку он, оказывается, вышел давно. Ну и здесь подсуетился Иванов. Все-таки при удачных испытаниях Ладен ему за услуги обещал пятьдесят миллионов. Только... Только ведь Иванов не сам по себе. Он великолепный организатор и исполнитель. Но за ним кто-то стоит. Мустафа не знает кто...

Голубков задумчиво кусал губы.

— В том-то и дело, Сережа, — сказал он. — Вот об этом мы тоже кумекаем. И я боюсь, что за Ивановым серьезные силы. Помнишь, я тебе говорил о политическом раскладе? О том, что кое-кто хочет управлять мусульманским миром?

— Мустафа, — вспомнил Сергей, — сказал только, что это человек из администрации президента.

— Понятно. Будем искать. Минуту они молчали.

— Не нравится мне то, что рассказал ваш Олег Григорьевич про Иванова, — произнес Сергей. — И вообще, как все пошло наперекосяк. Больше всего опасен раненый зверь.

— Иванов?

— Да. Он вынужден был убрать Круглова, потеряв при этом двух своих людей и возможность ухода с помощью двойника. Он чувствует, что мы у него на хвосте висим. Что он станет делать теперь?

— Что? — с интересом спросил Голубков.

— Да не задумываясь перестреляет всех своих пленников — Игоря Филина, ученых на полигоне. А потом прихватит суперсейсмограф и — ищи-свищи...

— М-да-а, — протянул Голубков.

— Встречается Иванов с пакистанцами завтра, и к этому моменту мы должны быть готовы начать действия одновременно в Кулябе и в Йошкар-Оле. Кстати, — спросил Пастух после минутного молчания. — А что это за человек? Откуда он?

— Олег Григорьевич?

— Да.

— Мы с ним учились вместе в академии. Ну а когда я стал разбираться с полученной информацией, не наткнуться на него я не мог...

Грохот идущего на посадку самолета чуть приглушил последние слова Голубкова. Да это уже и не так важно было.

— Ну вот мы и на месте, — сказал полковник. Машина развернулась ко входу в аэропорт. Водитель выключил двигатель.

— Пошли, — скомандовал полковник.

Сергей посмотрел на часы.

Без пяти пять. Через пять минут на его мобильник должны позвонить ребята, как они и договаривались. Только бы связь не подвела.

— Ну что? — спросил полковник. — Вертолет готов. Можешь вылетать.

— Секунду...

Телефон на поясе мелодично звякнул.

Звонил Муха из Йошкар-Олы.

— Слушай, командир, мы их накрыли. Установили жука в губернаторскую дачу. Любопытная картина получается. Дашева они планируют сразу в Куляб на границу с Афганистаном. Секешь?

— Про Куляб мы еще в Баку слышали. А Игоря?

— Об Игоре речь не шла.

— Еще что?

— В Дока стреляли.

— Что?!

— Ничего страшного, только поцарапали, успокойся. Мы определили пистолет. И знаешь, чей он оказался?

— Иванова?

— Мурыгина.

— Ничего себе. Зашевелились. Док уже ходил к нему?

— Как раз отправился. Мы тут посовещались и решили, а не отправить ли нам одного человека вдогонку. Пусть на местности определится.

Сергей тут же пересказал услышанное полковнику. Тот кивнул утвердительно:

— Только без самодеятельности. Исключительно наблюдение. Пусть обратится к пограничникам. Есть там такой подполковник Малышев. Я с ним свяжусь. У него возьмет оружие для всех.

Пастухов передал распоряжение Голубкова и от себя добавил:

— Боцмана отправляйте. Конец связи.

— А базу, ну этот дом губернаторский, брать будем? — спросил торопливо Муха.

— Нет. Ждите меня.

Глава шестьдесят седьмая

Мустафа завалился. Иванов теперь был уверен.

От Макса — никаких вестей, и Иванов очень сильно подозревал, что Макс убит. А теперь вот еще Мустафа. А это значит, что за ним, за Ивановым, по пятам идет тот самый Пастухов. Ну что ж, отлично.

Конечно, ему бы не помешало иметь в своей команде пару-тройку ребят, что у Пастухова. Но у него есть мозги, а это куда лучше.

Иванов сидел напротив трясущегося Мурыгина, как удав напротив кролика, и медленно, чтобы тот все очень хорошо понял, говорил:

— Вы помните, Андрей Андреевич, ваш договор с Владимиром Петровичем Кругловым? Помните, что должны были принять миллион долларов наличными от наших друзей и разместить этот миллион на счетах небольшой фирмы под названием «Парус», специально для этого созданной?

— Д-да, — подтвердил Мурыгин.

— Но на самом деле речь идет о пятидесяти миллионах. Новость для вас? А полюбопытствуйте.

Иванов положил на стол перед Мурыгиным договор со всеми печатями и подписями.

Мурыгин пробежал договор глазами, испуганно посмотрел на Иванова.

— Все чисто? Все путем?

— Вроде да.

— Круглов, как вы знаете, погиб, поэтому теперь решения принимаю я. И я решил вот что: оставляю вам этот договор, с послезавтрашнего дня — вы владелец этой огромной суммы.

— Спасибо... не надо, — выдавил Мурыгин.

— Берите, берите. Я добрый. — И приятно улыбнулся. — А в течение суток вы переведете на московский счет нашей фирмы всего лишь сорок миллионов. А? Выигрыш в десять миллионов.

— Вы с ума сошли! — завопил Мурыгин. — Это невозможно!

— Это вполне можно оформить как кредит фирме «Парус». Меня не волнует, за счет чего вы сможете выделить такой кредит, но подозреваю, что средств у вас вполне достаточно.

— Но... — хотел было что-то вставить Мурыгин.

— Техническая организация дела, — отрезал Иванов, — меня не интересует. А чтобы вы лучше соображали, ваша бывшая жена с дочерью поживут пока под моим присмотром.

Иванов достал мобильник, набрал номер, закрывшись рукой от Мурыгина.

— Все в порядке? — спросил. — Дайте трубочку нашим гостям.

И передал телефон Мурыгину.

— Андрей! Андрей! — только и успела крикнуть в трубку жена, но Иванов прекратил общение.

— За работу, товарищи, — сказал он. — Мой человек побудет с вами, чтобы скучно не было.

Распрощавшись с банкиром, Иванов сел в свою машину и через полчаса уже въезжал в железные ворота губернаторской загородной резиденции. Двое у ворот исправно несли службу. Эти не подведут...

Запиликал мобильник.

— Да? — спросил Иванов.

— Меняй все планы и уходи. Мустафа сдал тебя со всеми потрохами. — Это был голос Олега Григорьевича. — Операция твоя под колпаком... Ко мне Голубков приходил. Пастухов летит тебя брать...

— Уже летит? Как?

— На вертолете летит!

— Ты что, выходишь из игры?

— Я этого не сказал.

Глава шестьдесят восьмая

Оставшаяся па дневной ночлег часть отряда, как и было запланировано, в шесть вечера поднялась и двинулась в сторону таджикской границы.

Кавказец, которого оставил командовать Щуплый, выслал вперед дозор и разведку. Бойцы возвращались и докладывали, что все в порядке. Но в седьмой раз ни дозор, ни разведка вовремя не вернулись.

Кавказец приказал бойцам занять позиции вдоль дороги. Он и не предполагал, что случилось что-то экстраординарное. Он просто был осторожен. Надо дождаться возвращения дозора, а только потом продолжать путь.

Если бы на разведчиков напали враги, отряд услышал бы шум боя. Но вокруг была ночная тишина, иногда разрываемая только голосом какой-нибудь ночной птицы.

Потом впереди послышался шум моторов.

У кавказца отлегло от сердца. Дозор не мог вернуться, они пропускали колонну. Все затаились.

В свете фар кавказец увидел, что движется военная техника — БТРы, пушки, несколько грузовиков с солдатами. На солдатах была форма движения талибан. Это если и удивило кавказца, то не очень. Мало ли зачем тут ночью движутся войска. С талибами у отряда была договоренность, их должны были пропустить через территорию, контролируемую талибами, беспрепятственно. Впрочем, подробностей кавказец не знал. Он просто считал, что раз их лагерь был под Кабулом, значит, талибы в курсе дела. Он не придал значения тому, что приказ им был двигаться по ночам, прятаться ото всех, не оставлять в живых ни одного свидетеля. Мало ли зачем даются такие приказы. Пока что они только раз вступили в бой, если это можно назвать боем, уничтожая жителей заброшенной деревни. Больше они старались не показываться на глаза людям, и им это удавалось.

Они пропустили колонну. Подождали, пока шум моторов стих, и только тогда стали выходить из укрытия.

Кавказец не отдавал приказа двигаться. Они должны были дождаться дозора.

Возможно, это была роковая ошибка.

Они простояли на месте минут пятнадцать, когда вдруг услышали нарастающий жуткий свист, вой и вслед за ним грохот разрыва.

Снаряды попали в самую гущу отряда. Нескольких бойцов убило на месте. Но и остальным недолго оставалось жить. Снаряды ложились на редкость густо. Крики раненых, кровь, оторванные конечности, завеса пыли, ночная мгла, в которой вспыхивали только разрывы снарядов, и полная растерянность, паника, страх — все это лишило отряд хоть какой бы то ни било воли к сопротивлению.

Кавказец еще пытался увести бойцов с дороги, но они уже не слышали его, они метались, как крысы, палили во все стороны, даже дрались друг с другом.

Оказалось, что они готовы ко всему, но только не к такому жестокому уничтожению. Вся их многоместная подготовка оказалась ненужной. Диверсионные действия здесь были ни к чему, а спасаться во время артобстрела они не умели, тем более что вовсе не ждали его.

Это по ним били талибы. Били с двух сторон. Отряд попал в ловушку. Вокруг были отвесные стены. Некоторые пытались взобраться на них, но взрывши волной их сбрасывало.

А потом пошли БТРы. Эти били по бойцам из пулеметов, добивали раненых, превращали их в кашу.

Кавказец оказался под горой трутов. Он и сам был ранен в плечо, но сознания не потерял. Пулемет несколько раз прошелся своей смертоносной строчкой по закрывающим кавказца телам. Кровь залила его. Он чуть не захлебнулся в этой горячей жиже.