Чужая игра (Солдаты удачи - N)

Он еще искренне удивлялся, что мои с виду неказистые мужички не хуже финнов или немцев все сработали. Да и дешевле раза в два, а то и в три... Как ни крути, но из уст настоящего московского миллионера такое выслушать было оч-чень приятно. Значит, не зря я столько времени своим втолковывал: на чем мы можем выплыть при нашей бедности? На качестве и точь-в-точь выдержанных сроках. И вот теперь Саморядов снова выгодный заказ нам, можно сказать, подкидывает, помнит хорошее. Молодец мужик, спасибо ему на этом! Ну как тут откажешь?..
      - Хорошо, я согласен, - махнул я рукой, - сделаем вам все в лучшем виде.
      - Я на это очень надеюсь, - улыбнулся фирмач.
      В тот же день мы подписали все бумаги, и я с головой окунулся в хлопоты по выполнению заказа. Пришлось нанимать новых работников. Ну процедура приема у нас по обоюдному согласию для всех одна: вывез их к знакомому наркологу в Зарайск, и тот за пару дней привел всех новичков в нужное рабочее состояние. Проплаченного заказчиком аванса хватило на закупку леса и кое-какого дополнительного оборудования; я арендовал у нашего бывшего совхоза еще одно подходящее помещение - коровник с полусгнившей крышей, мои орлы привели его в божеский вид, - и через пару недель работа у нас пошла на полную мощность.
      Несколько месяцев мы крутились как белки в колесе, но заказ был сделан, как я и обещал, в срок и с гарантией качества. Получив деньги, я выплатил моим работникам щедрые премиальные и решил, что неплохо будет позволить всем недельку расслабиться после такого аврала. Срочной работы пока не предвиделось, так что я вполне мог отпустить своих работяг на пару недель в отпуск.
      Все про себя решив, я выцыганил у Ольги несколько дней на отлучку и уселся на телефон - вызванивать ребят. За всю прошедшую зиму я ни разу не удосужился пообщаться с ними - так, поздравил с Новым годом, и все. И сейчас мне было ужасно стыдно за это: боевых друзей, с которыми столько всего пережито, забывать не след. Да и, честно признаться, работа работой, но без настоящих приключений жить все-таки скучновато... Вот я и придумал совместить приятное с полезным: собрать своих ребят для очередного смотра. Пообщаемся, прошлое повспоминаем, тренировки проведем, чтобы форму проверить... А для конспирации и повод придумал: рыбалка.
      Известно, что смена обстановки - лучший отдых. Стоял конец мая, самое время вылезти на природу, и, хоть в нашей речушке Чесне всегда можно было наловить достаточно рыбешки, чтобы заделать неплохую уху, мне захотелось вытащить ребят подальше от Москвы, от их семейных забот. К примеру, на Волгу: знал я там одно заветное местечко, в которое меня частенько тянуло порыбачить...
      Итак, я сел на телефон.
      Артиста, как всегда, днем застать дома было невозможно, пришлось откладывать разговор на более позднее время.
      Жена бывшего морпеха и спецназовца лейтенанта Дмитрия Хохлова, в кругу друзей просто Боцмана, услышав мой голос в телефонной трубке, вначале обрадовалась:
      - А, Сергей! Наконец-то объявился! Какими судьбами?
      - Да вот, появилось свободное время, решил выяснить, как там мой старый боевой товарищ поживает. Он дома?
      - Нет его, с сыном в цирк пошел.
      - Эх, жаль, у меня тут одна идейка появилась...
      - Ну вот, кто про что, а гуляка все про рассол, - вздохнула Светлана. - Опять ты, Сережа, мужика моего утащить собрался?
      - Да ничего особенного на этот раз, клянусь! Просто хотел что-то вроде мальчишника устроить, собрать ребят, поехать на рыбалку, что тут такого? Сколько раз друг друга в беде выручали - неужели мы не можем хоть раз в год пообщаться?
      - Ну это другое дело, - сразу успокоилась она и даже повеселела. - С этого бы сразу и начал. Митя мой тоже последнее время совсем места себе не находит. Я у него спрашиваю: Митя, ты чего грустный такой? А он только отмахивается в ответ: дескать, ты не воевала, не поймешь.
      - Ну вот видишь! А рыбалка с него всю его хандру снимет! Он как сейчас, свободен?
      - Вроде да. Была одна халтурка в марте, но уже закончилась. У нас в Калуге с нормальной работой туговато. Так, крутимся понемногу, не лучше и не хуже других.
      Нравилась мне Светка. Настоящая боевая подруга.
      - Ладно, передай ему, что я звонил. Как придет, пусть проявится. Или нет, лучше я сам попозже еще раз звякну.
      - Хорошо, конечно, передам. Он обрадуется! - Она на мгновение замолкла: бодрилась-то она бодрилась, но тревожные подозрения, видно, все же не отпускали ее, - а потом спросила: - Пастухов, скажи честно, ты по правде его на рыбалку тянешь?..
      - Да точно на рыбалку, не волнуйся ты! Вот привезет тебе свежей рыбки, какой ни в одном магазине не купишь, тогда сама убедишься. А сейчас могу тебе только своим честным словом поручиться...
      - Ладно, Сережа, твоему слову я верю. Извини, если что. Но и ты пойми: Митя - он один-единственный у нас с сыном...
      Бывший лейтенант спецназа Олег Мухин оказался дома. Как выяснилось, он только что вернулся в свою московскую однокомнатную квартирку из похода в очередное кадровое агентство.
      - И чего ты, Олежка, в этой Москве забыл? - спросил я его. Перебирался бы к нам в Затопино: воздух, природа, работали бы вместе бок о бок... А что тебе в том агентстве предложить могут? В лучшем случае место шофера-охранника у какого-нибудь бизнесмена или, хуже того, у криминального авторитета.
      - Ну почему же, командир! В столице вполне нормальную работу можно найти. Ты что, забыл, что я с любым автомобилем на "ты"? Можно, к примеру, устроиться консультантом в приличный автосервис или крутые иномарки для модных журналов тестировать...
      - Олег, я тебя как облупленного знаю, - оборвал его я, - каким консультантом, какое тестирование! Ты, наверное, сейчас инструктором в автошколе? Чайников натаскиваешь на вождение, угадал?
      - Ну и что? Это временно, а потом, когда я найду настоящую работу...
      - Ладно, мы на эту тему с тобой еще поговорим. Только не по телефону. Ты как, на недельку из своей Москвы выбраться в силах? Или без выхлопных газов уже жизнь себе не представляешь?
      - Ну могу. А что, в гости зовешь, что ли?
      - Могу и в гости, но позже. А сейчас собирай свою боевую укладку, поедем на Волгу рыбачить. Помнится, ты вроде как любил свежую рыбку?
      - А ребята?
      - Считай, что едут. Боцман уже точно; правда, с ним я еще не общался, но его жена на моей стороне. Дока я уговорю, ну а Артист, если сможет, наверняка тоже захочет на природу выбраться.
      - Лады, я - за! Где будем встречаться?
      - Можно у тебя через пару дней. Будь дома, я еще позвоню. Да, у тебя тачка-то на ходу?
      - Обижаешь, командир! Неужели ты вправду думаешь, что я не могу своей машине уход обеспечить? Она хоть и старенькая, но...
      - Все, Олег, я все понял. Жди звонка! - Я знал, что Мухин начнет сейчас рассказывать, как именно ему удается держать в идеальном состоянии "жигуль" десятилетней давности, и поэтому быстро распрощался: российской техникой я интересуюсь постольку-поскольку и совсем не так плотно, как Муха...
      Как я и предполагал, бывшего капитана медицинской службы Ивана Перегудова уговаривать долго не пришлось. Док, правда, почти устроился у себя в Подольске в местную больницу хирургом, но, как только услышал о моем предложении, сразу же согласился.
      - Ничего, у меня куча отгулов накопилась за переработку, - сказал он, - на неделю, я думаю, отпустят. Думаешь, нам недели на все про все хватит?
      - Двое суток - дорога, пять - рыбалка. Должно хватить. Мы ж за эти пять дней столько рыбы можем наловить, что потом не увезти будет...
      - Своя ноша не тянет, - резонно заметил Док. - Давай уточняй, когда общий сбор.
      Через час я пообщался с вернувшимся домой Боцманом. Впрочем, в его согласии я не сомневался - мне достаточно было и того, что его жена дала добро на нашу мужскую вылазку.
      - Проявляйся послезавтра у Мухи, - сказал я ему. - С вещами. Резиновые сапоги у тебя есть? Возьми. Удочки и прочее я беру на себя...
      Оставался мой бывший сослуживец и подчиненный бывший лейтенант спецназа Семен Злотников. Артиста я застал дома уже поздней ночью, где-то пол третьего. Вообще-то сельский уклад диктует свой распорядок: кто рано встает, тому Бог подает, - поэтому я за последнее время и ложиться привык рано, часиков этак в десять. Но чтобы поймать Артиста, пришлось сделать над собой усилие и, превозмогая зевоту, каждые полчаса прозваниваться до Москвы, пока наконец Семен не удосужится заявиться со своих богемных тусовок домой.
      Как я сразу понял, дозвонившись, заявиться-то он заявился, да не один. Дело молодое, понятное: скоротать ночь с девушкой одинокому красавцу мужчине, знающему наизусть десятки стихов (а Семен как раз таким и был), самое милое дело. Вот только сейчас присутствие очередной его пассии мешало мне с ним нормально поговорить: по всей видимости, подруга требовала к себе внимания; наверное, у них вот-вот все должно было случиться - а тут нате вам...
      - Извини, товарищ командир, но нельзя как-нибудь по-быстрому? Самый, можно сказать, интимный момент... - забормотал было Артист. - Но тут же и осекся, словно просыпаясь: - Случилось чего, командир? Да забудь, что я тебе говорил. Давай, если надо, сейчас и прикачу!..
      - Ну уж - прикачу! - поддразнил я его. - Да не мычи, не мычи. Ишь обиделся он! Ничего серьезного, Сеня. Просто соскучился я по тебе, по ребятам, а потому есть у меня одно к тебе предложение... Ну не буду тебя отрывать от приятного времяпрепровождения, как только проснешься завтра сразу же позвони мне, сюда, в Затопино. Усек?
      Но мои слова возымели совсем не тот эффект, на который я рассчитывал.
      - Погоди! - рявкнул вдруг Артист на свою подругу. - Что случилось-то? - встревожено спросил Артист.
      - Да ничего, ничего, говорю же! Просто мы всей командой собрались на рыбалку, тебя для полного комплекта не хватает. Позвони завтра, обсудим все на свежую голову.
      - Обязательно! Извини еще раз, командир...
      - Да все нормально, Семен! Девчонка-то хоть ничего?
      - Отпад!
      - Ну тогда желаю поменьше спать, побольше работать.
      - Взаимно.
      Он положил трубку. Я хмыкнул: а что, Артист иногда бьет в самую точку... Ну признайся себе честно, когда ты со своей Ольгой в последний раз вот так вот, как Артисту пожелал, не спал всю ночь? Ох, и давно же это было!.. Пожалуй, как раз тогда, когда мы в прошлом году целехонькими с последнего дела вернулись - тогда мы с Олей несколько ночей подряд друг от друга отлипнуть не могли...
      От воспоминания о том сладком времечке у меня весь сон как рукой сняло. Я посмотрел на часы: три ночи. Я представил, как стану будить Олю, чтобы потушить зажегшийся внутри меня пожар, и мне стало неловко самого себя: вот ведь дурак я какой, она тебя каждый день ждет. А ты вместо этого забиваешь себе голову какой-то столяркой, какими-то подрядами...
      Я зашел в спальню, разделся и улегся под теплый бочок моей сладко посапывающей женушки. Сердце мое колотило по ребрам, но я не давал себе волю, лишь позволил себе легонько дотронуться губами до ее волос, а потом уткнуться носом в ее голое плечо. Но и этого было достаточно: Оля повернула ко мне свое сонное личико и, так и не раскрыв глаз, крепко-крепко обняла меня за шею, прижимаясь ко мне всем своим ладным, горячим телом. По голове у меня пошел туман - и пожелание Артиста в этот остаток ночи сбылось в точности...
      Назавтра утром, перед тем как отправиться на место нашего общего сбора, я поцеловал на прощанье Олю, чмокнул спящую в эти ранние часы Настену, сел в свой "патрол" и покатил с легкой душой в сторону Москвы. Но вначале завернул в нашу сельскую церквушку - есть у меня такой обычай: в смутную минуту, да и просто перед тем, как надолго покинуть Затопино, наведываться сюда, в Спас-Заулок. Отец Андрей, настоятель церкви, готовил храм к заутрене, поэтому у него было уже открыто. Я вошел в храм, купил у старушки-привратницы семь свечей, зажег их и поставил у алтаря - две свечи за упокой, пять за здравие.
      - Что, снова собрался куда? - спросил, подходя ко мне, отец Андрей.
      - Да нет... Так, с ребятами своими повидаться решил...
      - Все мотаешься, места себе не найдешь... - неодобрительно покачал головой священник. Но все же перекрестил меня, благословляя, и ушел за царские врата, - видимо, понимал, что сейчас мне хочется побыть одному...
      В чем-то отец Андрей был прав: спокойная затопинская жизнь оказалась не по мне. Когда было много работы, это становилось не так заметно, но когда наступало затишье... В общем, что тут говорить, кто на войне побывал, тот навсегда порченый. Не хватало мне адреналина в крови. Как говорится, сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит.
      "Господи! - подумал я. - Неужели я вправду как волк дикий?.. Нет, я не волк и не хочу быть им! Я знаю, что моя жизнь и жизнь друзей моих не катится по гладким рельсам, но ни себя, ни их мне не в чем упрекнуть: мы делаем то, что в наших силах, мы можем отличать добро от зла, - и Ты тоже знаешь это, Господи. Ну дай ответ мне, почему, если я не волк, меня все равно так и тянет в сторону от нормальной, спокойной жизни? Разве я виноват в том, что умею только то, что умею? Сколько раз я и ребята мои, за которых я сейчас поставил Тебе свечи, смертельно рисковали своими жизнями и убивали сами - а мир от этого лучше не становится. Боже, за что такая ноша? Если это навеки, то хотя бы скажи, почему ты выбрал именно нас? Если бы я знал это, мне бы было легче... Я верю, что все в наших жизнях идет так, как Ты хочешь. Но ответь мне, чего именно Ты хочешь?.."
      Пока я подобным образом пытался общаться с Богом, поставленные мною тоненькие свечки догорели чуть не до середины. Я, конечно, не ждал сиюминутного откровения свыше, но все же задержался в храме еще на немного: здесь, в этих стенах, перед иконами, словно окутанными аурой тысяч людских радостей и печалей, в голову приходят совсем не мирские мысли... И только после того, как я почувствовал, что так и оставшиеся без ответа вопросы больше не нарушают в моей душе обычного равновесия, я вышел из церкви.
      А вскоре я действительно одного за другим обнимал своих ребят. И я был очень рад их всех снова видеть...
      До Успения, заброшенной деревушки на самом берегу Волги, почти в тридцати километрах южнее крупного приволжского областного центра, мы добрались без приключений. На рыбалку мы выехали на двух машинах.
      * * *
      В моем красавце "патроле" ехали Док и Боцман. Артист залег на заднее сиденье "шестерки" Мухи и, как потом рассказал нам Олег, проспал почти всю дорогу. Видно, подруга перед отъездом ему попалась боевая, и теперь он отсыпался за предыдущие двое суток.
      Нынешнее место я знал: когда-то давно, еще до училища, меня сюда уже вытаскивал один мой бывший приятель, одноклассник. Можно сказать, я тогда в первый раз по-настоящему понял, что такое настоящая рыбалка и как выглядит настоящая рыба. Потом были другие рыбные места, но сюда мне постоянно хотелось вернуться. Однако вот только сейчас подвернулась такая возможность, и я благодарил судьбу за то, что мое давнее желание осуществилось. А уж то, что я приехал сюда со своими лучшими друзьями, придавало нынешней поездке радостное ощущение настоящего праздника.
      Для конца мая погода была не слишком теплой. По ночам все еще холодило, и только к полудню становилось тепло, и можно было скинуть с себя наши походные бушлаты. Так что в первую же ночь мы убедились в том, что не зря взяли с собой вместительную армейскую палатку и отличные спецназовские спальники на гагачьем пуху - такие мы брали в горные рейды в Чечне, когда уходили на несколько суток в свободный маршрут.
      Первый день ушел у нас на обустройство и разговоры. На второй проверили, на что мы еще способны после зимней спячки. Оказалось, что, несмотря на все наши обычные заботы, боевую форму всем нам удалось поддержать на вполне приличном уровне. И только после того, как мы в этом убедились, решили, что пора и порыбачить.
      Клев был сказочный: после ледохода оголодавшая за зиму рыба клюет буквально на все. Время было подходящее: весенний паводок давно сошел, берега успели подсохнуть и можно было не волноваться, что мы останемся с пустыми руками. В первое же утро Боцман ухитрился поймать громадного леща килограмма на три. Мы с Доком тоже не подкачали, за час выловив с десяток отличных подлещиков, каждый из которых был под пол кил о весом. Артист вяло наблюдал за происходящим: как выяснилось, к рыбалке он был равнодушен и поехал с нами просто за компанию. А Муха возился со своей "шестеркой": за время дороги что-то там у него все же барахлило.
      - Я еще наверстаю, - говорил он нам, - а пока я лучше тачкой займусь. А для удовлетворения наших низменных запросов о пропитании и вас троих хватит...
      На уху хватило. Даже с избытком. Часов в десять мы остановились, вовремя сообразив, что пойманную рыбу негде хранить и мы не успеем ее обработать. У меня в багажнике лежала коптильня, в которой мы собирались доводить рыбу до нужной кондиции. Но коптильная камера по нашему улову была небольшой, за один раз в нее помещалось от силы четыре-пять рыбешек - тем более если речь шла о таких внушительных, как наши нынешние, трофеях. Скажем, лещ-рекордсмен Боцмана еле-еле вместился туда. Жаль было его резать - ведь какой это кайф потом продемонстрировать такую солидную копчушку, выловленную некогда собственными руками!
      Поэтому Док с Боцманом занялись разделкой рыбы, Артист отправился в деревню за топливом для костра, я возился с коптильней, а Муха был у всех на подхвате и скорее мешал, чем помогал нашей работе.
      Часам к трем, когда от большого котла с готовящейся на костре ухой повалил такой вкусный запах, что мы не успевали сглатывать слюну, Боцман начал накрывать на стол. Мы ребята простые, так что все у нас было по-походному, без затей: раскинули брезент неподалеку от костра и вывалили на него все, что взяли с собой. И тут неожиданно выяснилось, что на нашем роскошном столе не хватает самого важного - хлеба. Вообще-то мы в дорогу конечно же брали кое-какой запас. Но, видать, чего-то с непривычки (или с отвычки) до конца не додумали - хлеба у нас оставалось всего ничего, и надо было срочно кому-то отправляться на его добывание. Что, впрочем, в здешних хлебных краях да при наличии двух машин проблем не должно было составить.
      - Ну, ребята, кто у нас самый быстрый? - Ответа мне не требовалось, я его и так знал. - Олежек, ты помнишь то место, где мы к деревне с трассы съехали? Там вроде магазинчик стоял. Ты все равно без дела слоняешься, сгоняешь?
      - Нет проблем! - кивнул Муха.
      - Боцман, тебе присматривать за ухой, - сказал Док, - я с Олегом прокачусь за компанию.
      Он незаметно подмигнул мне: дескать, поеду контролировать ситуацию, а то Муха затормозится возле какой-нибудь местной красотки лет двадцати - жди его тогда до второго пришествия... Я согласно кивнул:
      - Давайте, только мигом. Через двадцать минут уже все готово будет.
      Они сели в Мухин "жигуль" и укатили.
      Прошло пятнадцать - двадцать минут. Затем еще полчаса, час... Мы втроем сидели у раскинутого на земле брезента, заменяющего собой стол, и с нетерпением ждали появления наших гонцов. Уха вкусно парила над остывающим костром, вынутая из реки водка успела согреться, а их все не было и не было. Боцман уже места себе не находил, да и мне с Артистом как-то не по себе было, с ребятами явно что-то случилось.
      - Так, - сказал я, - вы оставайтесь тут, а я поеду за ними. Может, у них что с машиной. Ждите. Я мигом!
      Я вскочил в свой "патрол" и уже через пять минут был у придорожного магазинчика. Рядом с палаткой стоял "жигуленок" Олега, но ни его самого, ни Дока поблизости не наблюдалось. Я подошел к палатке, постучал в обитую жестью дверь.
      - Чего надо? - спросил из палатки недовольный мужской голос.
      - Выйдите, поговорить надо.
      - Ходят тут всякие... Иди к окошку, там и поговорим!
      Я обошел ларек и нагнулся к узкой прорези в металлической решетке. Продавца можно было понять: на дороге лихих проезжих предостаточно, а в своем железном ларьке он как в крепости...
      - Вы не видели, куда делись мои друзья? - спросил я у продавца.
      - Какие друзья? Откуда я знаю! - Глаза у продавца тревожно забегали; и дураку было ясно, что он врет.
      - Но вот же их машина стоит. Они к вам поехали за хлебом, куда они делись?
      - Не знаю, я ничего не видел...
      Лицо ларечника исчезло внутри палатки. Я понял, что по-хорошему от него ничего не добьюсь. Что ж, он сам виноват... Я обошел палатку, примерился к двери и без особого труда одним ударом вышиб дверь. Зайдя в ларек, я взял испуганного продавца за шиворот и вытащил его на воздух.
      - Рассказывай, сволочь, что случилось с моими друзьями! Или я сейчас вышибу тебе мозги, как эту дверь!
      Для пущей острастки я как следует тряхнул его. Зубы у мужика клацнули, он сглотнул слюну и быстро-быстро заговорил:
      - Их чечены замели. Ваши и вправду тут хлеб у меня брали. А тут как раз грузовик остановился, оттуда один черный вылез - сигареты купить... Как у них началось, я не видел. Только уже когда один из ваших кому-то, видать, здорово врезал и тот заблажил, - ну я и выглянул. А там...
      Он замолчал. Его кадык бегал вверх-вниз по худой шее, как будто он взахлеб пьет воздух.
      - Что - там? - Я снова встряхнул его.
      - Чеченцы, с автоматами... Били этих ваших друзей прикладами, ногами... Я думал, их убьют сейчас, испугался: они же звери, кавказцы эти, всем известно...
      - Много их было?
      - Человек десять, не меньше...
      - И что потом?
      - Потом... потом они их связали и бросили в грузовик. Один чеченец к ларьку подошел, сунул мне дуло в окно и сказал, чтобы я молчал, если живым хочу остаться... Потом они уехали.
      Что-то в рассказе продавца не стыковалось, я это чувствовал, но пока никак не мог определить, что именно. Ну, допустим, Док с Мухой по каким-то причинам сцепились с проезжающими мимо чеченцами... Хотя и Док и Муха вряд ли стали бы нарываться на случайный дорожный конфликт, значит, их к тому вынудили... Возможно, чтобы не лечь под пулями здесь же, в пыли, ребятам пришлось позволить избить себя. Но зачем чеченцы взяли их с собой? Они же могли их запросто пристрелить - и все, конец... Банальная разборка на дороге, разбирайся потом, кто, чего и как. А тут ребят сперва избивают, потом связывают, похищают... Нет, это не похищение: если бы эти чеченцы промышляли похищением людей, они бы и Мухину машину заодно взяли. Ну а если эти чеченцы не банальные похитители, то подавно не стали бы оставлять за собой следов: угнали бы "жигуль" от этого места, а потом где-нибудь бросили или сожгли... Вот, нашел! Машина! В машине нестыковка!
      - А почему они моих друзей забрали, а машину их оставили? - спросил я продавца.
      - Тот чеченец сказал, чтобы я машину не трогал, они за ней скоро вернутся.
      "Это уже что-то... - подумал я, - хоть какая-то зацепка... Хорошо бы предупредить Боцмана с Артистом... Но уедешь сейчас - а чеченцы как раз за мухинской машиной и заявятся! Оставаться здесь и действовать самому ребята на берегу будут беспокоиться... Остается только один выход: надо сделать так, чтобы чеченцы сами к нам на берег заявились".
      - Так, слушай внимательно... - сказал я продавцу. - Когда чеченцы появятся, скажешь им, что я приезжал и искал своих друзей. Скажи, что я был на крутой тачке и что поехал за двумя своими корешами, которые остались в Успении. Если у тебя спросят, кто мы такие, ответишь, что мы рыбаки из Москвы. И еще скажи, что ребята крутые и своих друзей в беде не оставим, найдем этих чеченцев даже под землей... Ты все понял?
      - Да... Может, вам лучше в милицию обратиться? Они же с оружием...
      - Это успеется. А пока сделай так, как я прошу, очень выручишь...
      Для верности я сунул в потный кулак продавца пятьдесят долларов. Он немедленно спрятал купюру в карман.
      - А что, если они со мной и говорить не захотят? - спросил продавец.
      - А ты постарайся... Если чеченцы к нам в Успение приедут, получишь еще столько же.
      Я направился к своей машине, а продавец немедленно начал приводить в порядок покореженную дверь.
      * * *
      Вернувшись на берег, я рассказал Боцману и Артисту обо всем, что мне удалось выжать из хозяина палатки. Реакция ребят была точно такая, как я и ожидал, обдумывая по дороге складывающуюся ситуацию: оба немедленно захотели поехать к магазину и встретить чеченцев прямо там, у мухинского "жигуленка". Я их понимал, но идея выйти на прямой контакт с десятком вооруженных "духов" не казалась мне плодотворной.
      - Во-первых, слишком много всяких "но", - остудил я ребят. Во-вторых, это ни к чему не приведет. Ну даже если накостыляем мы чеченцам за милую душу, то парням это не поможет! А потом, где гарантия, что нам расскажут, куда они Дока с Мухой утащили?
      - Как это - не расскажут, - психанул Артист. - Да я из них самолично всю душу вытрясу!
      - Может быть, у тебя это и получится, Семен... А если эти, посланные за нами сами ничего не знают? Где нам тогда ребят искать? Нет, тут надо действовать наверняка...
      У меня уже сложился план дальнейших действий, но я заранее был готов к тому, что ребятам он может не понравиться, и поэтому подводил к нему издалека. Все дело было в том, что я по-прежнему оставался командиром своей группы - группы отличной, лучшей в мире, но, во-первых, совершенно невооруженной. Во-вторых, - группы, оказавшейся здесь ради рыбалки, а вовсе не ради того, чтобы кто-то из моих орлов отправился вот так, ни с того ни с сего, на тот свет. В ушах у меня так и звенели слова боцмановой Светки: "Митя - он у нас с сыном единственный..."
      - Так что ты надумал? - не выдержал, поторопил меня Боцман.
      - Чеченцы сами нас привезут к ребятам, - ответил я. - Надо только помочь им в этом.
      - Это как же? - поинтересовался Артист.
      - А мы позволим им взять нас в плен. Помашемся с ними немного для виду, потом они нас повяжут и отвезут куда нам и надо. А уж там...
      - Это-то как раз понятно, - сказал Артист, - но скажи, ты уверен, что твой план реальнее моего?
      - Да. По крайней мере, так хоть появляется шанс остаться в живых...
      - Ладно, командир, тебе решать... - согласился Артист.
      - А ты, Митя? - спросил я у хмуро молчащего Боцмана.
      - Я - как прикажут... Надо сдаться этим чурекам, - значит, сдадимся... - ответил он и тоскливо вздохнул.
      Тоже, значит, не лежала душа.
      Мы уселись рядом с остывшей ухой и стали ждать гостей.
      * * *
      - Едут! - первым заметил их Артист и указал на легкий столб пыли, движущийся в нашу сторону.
      К нашему импровизированному столу, обдав пылью и нас, и нашу уху, лихо подкатила белая "Волга". И тут же из нее высыпало пятеро "чехов", одетых в камуфляж. При виде их наглых бородатых рож у меня сразу аж руки зазудели от желания сбить с них эту спесь - не зря говорят, что кулаки, мол, иногда чешутся...
      Я поднялся с земли. Артист и Боцман встали рядом со мной - теперь мы все трое прикрывали друг другу спины. Кто-то считает - пассивная позиция. Я повторюсь: драться не входило сейчас в наши планы, как бы ни чесались у нас кулаки. Нашей целью была оборона.
      А дальше началось то, что началось. Откуда-то сзади, из-за пригорка, выскочила еще одна машина - "Жигули" - и точно так же, как и "Волга", окутав нас клубом пыли, резко затормозила перед самым брезентом с разложенной на нем едой и посудой. Из машины вылезли еще пятеро.
      - Боцман, - шепнул я, - только не перебарщивай...
      Начать махаловку спровоцировал их Артист.
      - Эй, ты, поосторожнее там! - сказал он одному слишком резвому "чеху", наступившему на наш стол грязным сапогом.
      А спустя мгновение бородач пнул наш котел с ухой ногою, и когда она, аппетитно паря в воздухе, разлилась по брезенту, это послужило сигналом перестать изображать удивление от неожиданного визита, а начать действовать: ведь такого хамства настоящий мужчина прощать не может, потому что после такого любые разговоры - всего лишь бесполезное занятие.
      Я ринулся на ближайшего же бородача и, не мудрствуя лукаво, провел левый отвлекающий, а когда "чех" немного сдвинулся в сторону, без особого усилия влепил ему правой прямо в солнечное сплетение. Но влепил качественно: чеченец захрипел, согнулся в три погибели, затем упал на бок и покатился по земле к брезенту, давя приготовленную нами закуску. Пока первый падал, я успел достать боковым ударом локтя в челюсть второго противника. Его голова мотнулась, широко разбрызгивая кровавую слюну, он дико завыл, отступая от меня назад, и мне стоило большого усилия сдержать себя и не добить его до конца. На меня уже летели еще двое. Но это ничего, главное, что они пока не схватились за оружие. В чем тут дело? Не успели еще сообразить, что к чему? Не ждали отпора? Или среди них нет настоящих вояк, а так - одни пастухи, как любит говорить генерал Шаламов?
      Я увидел краем глаза, как Боцман схватил за шкирку одного из нападавших и с размаху въехал лбом ему в рожу. Тот упал, и Димка потянулся за следующим. Семен, крутясь как юла между трех нападавших на него чеченцев, устроил целое представление, развлекая себя, раз не имел права оттянуться по полной: он умудрялся отбивать удары всех троих и одновременно наносить им довольно ощутимые, обидные удары - в нос, ниже пояса...
      Среди чеченцев, как правило, не встречалось хороших рукопашных бойцов, это я знал по своему боевому опыту. Они могли хорошо знать различные виды стрелкового оружия и отлично стрелять из него, некоторые из них неплохо разбирались в подрывном деле; единицы владели холодным оружием и всеми теми штуковинами, которые использует в своей работе спецназ, ну а в единоборстве они, конечно, нам явно уступали. Да в принципе им это умение не было нужно: им хватало умения сбить "стингером" или "иглой" вертолет, подбить из РПГ танк или бээмпэшку, поставить фугас, снять зазевавшегося солдата из снайперской винтовки или умения владеть своим "калашом" не хуже, чем столовой ложкой... Даже пресловутым профессионалам-наемникам, которые со всего мусульманского мира съезжались на заработки в Чечню, далеко было до настоящих диверсантов, какими были мы. Поэтому, положа руку на сердце, нам троим не составило бы труда справиться с десятком пусть даже и вооруженных "чехов", если бы не та задача, которую мы перед собою поставили.