Российские газеты, словно вспомнив о том, что есть на свете такая православная страна — Грузия, писали о покушении на ее президента.

На случайно забытом рядом с настенной надписью трупе нашли паспорт гражданина России, жителя дагестанского села Заречное (это возле городка Хасавюрт), чеченца Висамудина Джангалиева. Он участвовал в боевых действиях в Абхазии — на абхазской стороне и в Чечне — в составе «абхазского батальона» Шамиля Басаева. Виса был 1970 года рождения, имел семерых братьев и двух сестер. Рядом с ним валялось три автомата с патронами. Но грузинский парламент не обманешь, он уверен, что этот паспорт — попытка дать ложный, чеченский след, а настоящий-то — российский. Глава грузинского парламента с пеной у рта настаивал, что разглядел «руку Москвы». С таким же успехом он мог бы увидеть и руку Грузии, коль в организации теракта солировали грузины. Нет, не увидел. Вот вроде бы и политик этот спикер, а до сих пор не научился отличать — где страна, ее народ, а где психотики, в ней проживающие. Кстати, среди российских «воров в законе» чуть не половина — грузины. Мы ж не кричим, что это «рука Тбилиси».

Чеченские представители в «Кавказском общем рынке» объявили покушение на президента Грузии грубой провокацией ради вбивания клина «между братскими народами Грузии и Ичкерии». Можно подумать, что не самозваные лидеры одного из этих братских народов, чеченского, посылали особый чеченский батальон в Абхазию ради охоты на Шеварднадзе. И будто не они же завидовали грузинскому нефтепроводу.

Сам Шеварднадзе после покушения говорил мудрее и четче многих. Сказал, что покушение — попытка дестабилизировать Грузию. Что в ней самой и за ее пределами есть силы, которые этого хотят, потому что война выгодна всем бандитам. Потом уточнил, что в самой Грузии нет сил, способных на теракт такого масштаба. Не исключил уцелевший президент и «нефтяную» версию. Мол, многим не нравится, что каспийская нефть пойдет через Грузию мимо России.

Про то, что это означает и — мимо Чечни, грузины молчали. Об этом не к месту, когда есть повод раздуть антироссийские настроения. Парламент Грузии аж закипел по этому поводу и требует, нагнетая психоз, блокировать российские военные базы в Грузии, с которых террористы могли прийти и на которых могли потом скрыться.

Такое впечатление, что кое-кто из воспылавших любовью к Шеварднадзе после неудачи покушения знал сценарий, который не получилось воплотить.

Объявили даже, что якобы в семь утра 11 февраля с российской военной базы Вазиани, что в тридцати километрах от Тбилиси, взлетел российский военный самолет. В него, мол, под большим секретом уселись десять человек в армейском камуфляже без знаков различия.

Тем не менее служба безопасности Грузии схватила террористов вместе с уличающим их оружием и видеоматериалами в самом Тбилиси. Они признались, что являются сторонниками экс-президента Звиада Гамсахурдиа. Три четверти группы — грузины, воевавшие в Цхинвали, Абхазии и в Западной Грузии.

Остальные — выходцы с Северного Кавказа, воевавшие в Чечне против российской армии. И опять получилось, что главные террористы — борцы «за целостность» державы и «за независимость» в одном флаконе. Что это за целостность такая, что ее без автоматов не сохранишь? Что это за независимость, которую только терактами можно пропагандировать?

Вечером 15 февраля Шеварднадзе, объясняя по телевидению, что его участие в начавшемся совещании глав СНГ было, по сути, сорвано покушением, объявил, что теракт подготовили сторонники экс-президента Грузии Звиада Гамсахурдиа и что готовилась террористическая группа не только в Грузии, но и в другой стране. Опять прозрачный намек.

«У меня, — сказал Шеварднадзе, — есть полное основание предъявить серьезные претензии к руководству России, на территории которой уже давно скрывается большая группа террористов, совершивших прошлое покушение...»

Посол Грузии в России заявил, что неважно, какова национальность исполнителей. Он объяснил покушение столкновением двух идеологий: демократической и реакционно-консервативной. Причем не только в Грузии, но и на Кавказе, в России и в целом в СНГ...

Имеющие уши да услышат.

Солнце высвечивало искрящийся контур свежего инея на воротах Девкиного гаража. А точнее, на воротах входа в казематы Гнома через ее гараж.

Мой «уазик» развернулся возле врезанной в одну из створок двери, и Каток вывалился под объективы телекамер. Не глуша движок, я встал метрах в десяти от него. Приготовил на всякий случай и АКС, и помповик. Минут через десять дверь в воротах открылась и появился щурящийся от снежного блеска незнакомый мне «бык». Наклонился над Катком, но тут, видимо, его шибануло духом недельного дерьма и мочи. Боюсь, что, хранясь в подвале все время, пока мы торговались с Девкой, подполковник несколько запрел в собственном соку. Парень быстро выпрямился и помахал камере: жив, мол, обменный фонд. Я опустил стекло возле себя и положил на него АКС.

Еще через восемь-девять минут вышла Девка. За ней — сестра и дочка При.

Елена тут же рванулась вперед, обежала Девку и, открыв правую дверцу, схватила с пассажирского сиденья помповик. Мне даже подумалось: не перестарался ли я на сей раз с запасливостью?

Но сестренка При подмигнула мне и, деловито клацнув передернутой накладкой, направила ствол карабина на Девку.

Та, не обращая внимания ни на оружие, ни на девочку, юркнувшую в оставшуюся открытой после Катка заднюю дверь, широко улыбнулась:

— Привет, Муха! Ты был прав: я рада, что осталась в живых. А ты? Ты по-прежнему не против со мной поработать?

— Нет, — ответил я, глянув в ее глаза, в их сумрачный блеск, столь знакомый мне по лицам Зои Катковой, Барсика и Чубчика, обработанных по методике Гнома. — Не против.

Девка подошла вплотную, уперлась бронежилетом в ствол моего автомата и широко улыбнулась:

— Знаешь, что я теперь тут главная?

— Да, — кивнул я, немного вжимая на всякий случай курок.

Как только машина оказалась между нею и Девкой, сестрица При — Елена залезла на заднее сиденье, опустила стекло на левой дверце и прижала ствол помпы к виску Девки. Сказала с мелодичной хрипотцой:

— Кончай болтать, Олег! Это же дурная баба, не понял еще?

Если бы не хрипотца — вылитая При.

— Так ты жди, — не обращая на нее внимания, улыбалась мне Девка. — Мы скоро встретимся. И на этот раз доза будет, как надо.

— Не торопись, — посоветовал я. Она бы мне не поверила, но я и в самом деле был не прочь еще разок пообщаться с ней тет-а-тет. Но без химии. — Я сейчас несколько занят.

— Это уж как тебе повезет, — завороженно улыбнулась Девка. — От меня еще никто надолго не уходил.

— Да ну вас! — разозлилась Елена и, опустив ствол на бронежилет Девки, нажала на курок.

— Гони, чего ждешь?! — услышал я сквозь безумный звон в ушах ее крик, глядя, как «останавливающая» пуля, раскрывающаяся на манер цветка, не пробив бронежилет, швырнула Девку на снег.

На выстрел из-за ворот посыпали «быки» — все при оружии, у одного даже любимый мной гранатомет «муха». Вот когда я пожалел, что не взял с собой ребят!..

Второй раз понукать меня не пришлось. На нейтралку я не ставил, так что «уазик», едва я отпустил сцепление и выжал газ, скакнул вперед.

— Ой, — всплеснула ладошками девочка. — Как хорошо, что ты ее убила...

Но тут же Света разочарованно замолчала: увидела, что Девка неуклюже поднимается на фоне стремительно удаляющихся ворот. Недовольная мордашка девочки сморщилась, совсем как у При.

— Ну здравствуй, Спаситель мой ненаглядный! — хищно проворковала Елена, поглаживая меня по щеке. — Я мечтала и молилась о тебе. Тебе При говорила?

— А где мама? — спросила тут же Света, прижимаясь ко мне справа.

— Я знала, что ты меня опять спасешь! — продолжала Елена, обнимая меня и запуская язык мне в ухо.

— Он и меня тоже спас! — тут же полезла ко мне на шею Светка.

— Я тебя так долго ждала, — многообещающе сказала Елена прямо мне в ухо.

Видимо, страсть лизаться — это у них фамильное. Если у них и другие вкусы схожи, то передо мной открываются интересные перспективы.

Однако сейчас мне нужно остановиться, и побыстрее: из подъезда ближайшей пятиэтажки уже выходила подстраховывавшая меня При, держа на весу снайперский карабин. У бедняжки столько сил ушло, чтобы выполнить мой приказ и не убивать Девку. К тому же, судя по ее угрожающей физиономии, При успела увидеть слишком много в свой оптический прицел...

Примечания