События, описанные здесь, никогда и нигде не происходили. Всяческие совпадения с реальными именами и названиями являются случайными и произошли непреднамеренно. (Впрочем - иначе и быть не может, когда ТАК давят сверху…)
 
      Специально для Прогрессорского Корпуса повторю: все эти события от начала и до конца придуманы, и описанный нами Риадан не имеет ничего общего с планетой Роклас и событиями, произошедшими на ней и в окрестностях её…
 

      С тех пор, о которых повествует первое трёхкнижие, прошло уже почти двадцать лет. Двадцать лет, как золотоликая бог-статуя расплескалась по серым скалам, чтобы никогда не прийти больше в мир и не тревожить покой живущих. Двадцать лет, как Творец Мира утратил свой истинный облик и уединился в каких-то запредельных далях, опасаясь, что принесёт больше вреда, чем пользы… Двадцать лет - срок достаточный, чтобы забылись кошмары Нашествия и население Риадана вновь зажило тихо и мирно. Да и Земля успокоилась. Те, кто воевал в Предначалье - не все пережили Последнюю Войну. Но пережившие Последнюю - не станут слушать о Предначальных, как не станешь восторгаться умением левитировать в метре от земли, освоив Свободный Полёт… Пережившие же Последнюю Войну выросли за эти двадцать лет, многие из них обзавелись семьями или собственным делом. И всё реже и реже стали собираться они в День Победы вместе… Да оно и понятно: у кого деловая встреча, у кого - подписание договоров, а кто просто опаздывает на гастроли… Ну согласитесь: как тут выкроить время на какую-то там встречу с бывшими боевыми друзьями! Да и в самом-то деле посудите: о чём разговаривать? Вспоминать минувшее, давно уже свившее себе уютное гнездо в недрах памяти? А зачем? Оно ведь сотни раз побеспокоено, потревожено, тысячи раз доверено бумаге, магнитным дискам и кристаллам, не раз и не два опубликовано, а кому-то, говорят, ещё и гонорар за публикации перепал! Экранизировано всё, в сериалах обыграно!.. Ну и что, что там всё не так?! Кого волнует, что Единый больше напоминал Т-1000, чем Принца Вечернюю Зарю из «Патапума», как его изобразили в семидесятой серии экранизации «Вени Висьон»! Кого интересует, что в реальности Славик-контрабандист кинулся в бой не от великой любви к ближнему, а от злости, что самозваный бог промочил насквозь его последнюю пачку сигарет!
      Или, может, говорить о сегодняшнем? Так ведь оно-то у каждого из ветеранов своё… Кому интересны чужие проблемы и неприятности, когда от своих не знаешь куда деваться!..
      Или о будущем поговорить? О КАКОМ БУДУЩЕМ?!! Оно ведь из НАСТОЯЩЕГО вытекает, а настоящее, как уже говорилось, у каждого теперь своё, личное и неповторимое! Так что НЕТУ ЕГО, _ОБЩЕГО_ будущего! Нету и не предвидится! Откуда ему взяться?..
      Вот и собирается всё меньше героев… Не смерть от ран боевых, а скука и равнодушие всё сокращает и сокращает число ветеранов… И вот теперь, на двадцатом году после Последней Войны - лишь трое собралось их. Илюшка, Славик-контрабандист и Том. Осколок некогда великой армии…
      Одно лишь неясно: а стоило ли собираться? Собраться затем, чтобы глядеть друг на друга и не знать, с чего же начать разговор? Вздыхать, как вот Славик вздыхает, понимая, что Время его не минуло, и смотрится он лет этак на пятьдесят, хотя ему ещё неполных сорок, а Том вот как был двенадцатилетним мальчишкой, так им и остался?! Илюшка - и тот моложе Славки смотрится, лет на тридцать - тридцать три выглядит, хотя животик уже ощутимо покруглел, ещё немного - и начнётся «зеркальная болезнь» (это когда чтобы увидеть собственные носки ног, надобно к зеркалу подходить…), а там и лысинка нападёт на рыжие и по-прежнему непокорные всяким там гребешкам вихры…
      Собираться затем, чтоб распить шикарный коньяк да вино многолетней выдержки, а затем в конце пиршества заглушить всё это стаканом «Русской водки» или «Княжого кэлыха»? И на следующий день ощутить головную боль не от того, что произошло в мире нечто экстраординарное и тревожное, а от банального похмелья?!
      Так зачем же тогда собираться, Господа Последние Ветераны?!…
 

      А голова болеть будет. И не только у трёх изрядно наотмечавшихся ветеранов, и не только у множества миллионов, по их примеру, хотя и не зная их, принявших также по поводам и без повода…
      Голова будет болеть у многих, и совсем даже не с похмела. Просто Пришёл Срок, и в мир пришли Те, Кто Ждал Миллиарды Лет. Жаль только - наши ветераны о том не узнают, потому что произошло это далеко-далеко от Земли, да и Роклас… простите - Риадан - тоже вдалеке от развернувшейся трагедии… Да и началось-то всё ещё задолго до того, как Риадан вообще возник!
 
      Всё это началось за миллиарды лет, и в таких далях от Земли, что мы и представить себе не можем… Да-да, до сих пор не можем, несмотря на умение Прямого Перехода и прочее, отличающее нас от диких времён века так девятнадцатого-двадцать четвёртого.
      Собственно, на Земле тогда людьми и не пахло, всё больше динозаврами… Но Людей в космосе было множество… Галактическая Империя, или как её иногда ещё называли, Великое Содружество, объединяла в себе тысячи обитаемых миров, и никого не удивляло тогда, что все расы всех этих миров сходны в одном: они настолько человекоподобны как внешне, так и генетически, что иначе как людьми их называть было б попросту и бессмысленно!..
      Почему это было именно так, ходило множество сплетен, и по их мотивам возникло множество самых разнообразных религиозных течений и верований… Официальной считалась в Империи версия, пришедшая из Корабельного Монастыря. В ней говорилось, что все обитатели нашей Галактики - потомки экипажей с кораблей некогда погибшей в нашем мире эскадры. Разрушенные некоей злой силой корабли были размётаны между звёзд и многим из них посчастливилось упасть на планеты. Спасшиеся экипажи жили в развалинах своих кораблей, затем постепенно обживали миры, волей судеб доставшиеся им, а со временем корабельные остовы уходили на сырьё, и с их исчезновением исчезали последние крохи доказательств космической сущности человечества, и новые поколения считали свой мир единственным обитаемым миром во Вселенной. И лишь множество тысячелетий спустя тяга к звёздам побуждала строить новые межзвёздные корабли, и потомки древних экипажей вновь отправлялись в космос, и рано или поздно, но повстречались друг с другом… Так и возникла Империя. И только сам Монастырь не присоединился официально к Империи, но никто не оспаривал его права: обитатели планеты-Монастыря были единственными, кто сохранил свои Древние Корабли, и именно от них черпали они Тайную Мудрость. Ведь только в Корабельном Монастыре создали Полную Галактическую Лоцию, и только в Корабельном Монастыре научились строить новые корабли, схожие с Древними, летающие не на уране или антиматерии, а на совершенно непонятных иным обитателям галактики принципах…
      Из Монастыря пришёл и рассказ о Древних Злых Силах, тех самых, что напали когда-то на эскадру Древних Кораблей и разметали её. Говорили, что перед смертью Корабли успели что-то сделать, чтобы перекрыть Злу выход за пределы нашей галактики, превратив Материнский Сад в ловушку для уничтожителей мира. И тогда злодеи залегли в спячку до лучших времён, зная, что всё равно недоступны они людям, оставшимся на планетах, и только наиглавнейший из них остался соглядатаем за произрастающим человечеством.
      И в Монастыре говорили, что невозможно создать никакого оружия, способного поразить злодея, ибо от нападения станет он лишь сильнее, напитавшись энергией атаки. И что не в том его сила, что он попросту неуязвим, а в том, что закрыт он от всего в Холодный Абсолют, и что нельзя его уничтожить, как нельзя уничтожить Пустоту, которую можно лишь ЗАПОЛНИТЬ…
      И тогда в тайных лабораториях Монастыря были начаты работы по созданию Великой Души: души, не отягощённой ничем физическим, что мешало бы ей развиваться в полноте своей. И когда эта Душа набрала бы силы - она слилась бы с Злодеем, ОДУХОТВОРИВ его, и победив его этим самым…
      Ясно было, что планируемая Великая Душа должна обладать недюжинным разумом, превосходящим всё когда-либо виденное…
      Многие лаборатории Империи направили лучших своих специалистов, чтобы помочь в эпохальном Проекте. И годы, долгие годы не прекращалась работа…
      Но всё рано или поздно, но завершается. Завершилось и создание Великой Души, в остальных мирах называемой Абсолютным Разумом. Как удалось создать Разум, не имеющий никаких материальных носителей - теперь не восстановить. Но это удалось! Он был просто живой формулой, живым процессом, который можно увидеть только по косвенным признакам: по изменяющемуся вокруг него миру. СИЛЬНО изменяющемуся!
      Да-да, мечтая создать Великую Душу, на самом деле человечество создало чудовище, с которым не в силах было и совладать: новорожденный справедливо решил, что мир вокруг него несовершенен и негармоничен, и тут же принялся перекраивать его, изменяя сообразно тут же выводимым канонам Абсолютной Гармонии. Одна лишь беда: в этом новом, изменённом мире не было места для человека. Но что значит какой-то там человек или человечество по сравнению с Гармонией Мира?!
      Опомнившиеся люди спохватились, но слишком уж поздно: первым делом, изменяя мир, Абсолютный Разум погубил своих создателей, тех единственных, кто знал до конца его формулу. И сотни лет он изменял галактику по своему разумению, пока не вернулся из странствий в другие Миры Калдар. И Калдар сумел вычислить по внешним процессам большую часть формулы, и это позволило новым учёным создать ловушку для бестелесного Разума, который давно уже все называли не иначе как Безумный. Ловушка сработала, и в ней, внутри гигантской сферы, отныне заперт навеки Безумец. А ловушку поместили в космосе, пометив маяком из семи звёзд, расположенных правильным кругом вокруг неё, и назвали Чёрным Солнцем. Там отныне и заключён на веки вечные чуть не погубивший Галактику Материнский Сад несостоявшийся спаситель человечества от Древнего Зла…
      Но человечество не возжелало оставаться в полуразрушенном мире, и отправилось в странствия к иным галактикам, превратив в космолёты целые звёздные системы и созвездия…
      Но не все отправились в путь… Нашлись и те, что убоялись дальнего странствия через бесконечность, решив, что лучше им мириться со злом привычным, чем бегством к неизвестности стремиться (как потом выразился один из их далёких потомков). Они избрали себе для жизни планету с благодатным климатом, где нашлось всё - от холодов для коренных обитателей снежной Весты до жаркого климата, лишь чуть попрохладнее Сайлетянского. С водами и пустынями, горами и равнинами, льдом и пламенем… А чтобы их далёкие потомки не знали о трусости их предков, убоявшихся межгалактического перелёта в компании своих собратьев по Империи, переселенцы с помощью специальных машин взрезали местами земную кору, внедрив в неё специально смоделированные отпечатки и фрагменты фиктивных ископаемых, создающих устойчивую картину, что люди жили тут уже тысячи лет, постепенно происходя от местных же млекопитающих. Покрыли стены наиболее удалённых пещер наскальной живописью, не преминув внести туда и пару-тройку «космических» сюжетов на случай, если где найдутся потомками ПОДЛИННЫЕ следы НАСТОЯЩИХ первых людей на этой планете, так что теперь смело можно будет спихнуть их за счёт контактов с несуществующими инопланетянами… Затем с помощью тех же машин следы внедрения устранили, а машины демонтировали, выслав их непосредственно на Солнце.
      Правда, от подобных операций с планетой повымирали почти все ящеры, обитающие на ней - но кого это заботит? Они ведь не разумные!
      Имени планете также никто не стал придумывать. Напротив, назвали её обезличенно, так же, как и наиболее распространённый слой суши. И, что самое интересное - название прижилось, видимо, потому, что не напоминало название ни одной из планет, откуда прибыли беглецы-переселенцы. И по сей день планета эта называется точно так же - Земля, Терра, Гея… Языков много, но суть-то одна: Почва Под Ногами - Земля…
 
      И всё же не эти события готовы принести головную боль человечеству и его собратьям в других мирах. Эти события благополучно осели в мифах и преданиях, и благообразные учёные давно уже придумали тысячу и одно объяснение, почему всего этого не могло быть на самом деле, и как разгорячённое воображение первобытного человека после первых же палеоконтактов с совершенно случайно залетевшими на Землю инопланетянами принялось сочинять эти легенды, чтоб хоть немного возвыситься и хоть чуть-чуть приблизиться по происхождению к Небесным Гостям. А тысячи лет спустя писатели и поэты, совершенно случайно раскопавшие эти предания, создали по ним прекрасные книги и поэмы, не последнее место среди которых занял и роман «История Корабельщика Навка, или Хроники Нанарбека» всеми почитаемого Алексея Петрова-Сидорова. Но - опять же мы отвлеклись от темы…
      Проблемы же несла совершенно другая история, начавшаяся не на Земле, не на Земле и закончившаяся, как тогда казалось, тысячи тысяч лет назад…
 

      - А у меня свой бог! - до жутиков нагло и самоуверенно ответил Тим, в душе мысленно проклиная тот миг, когда его спутником по метро оказался этот проповедник Великого Иеговы. Вообще-то странно, как это посреди просвещённого двадцатого века ещё могут быть люди, всерьёз верящие, что есть на небе Бог, которому есть дело до людских страданий и бед… А уж с какой навязчивостью они рекламируют своего Всевышнего - так это и вообще уму непостижимо! Если бы с таким же напором и страстью рекламировалась, скажем, «Кока-кола», то человечество уже давно забыло бы и о квасе, и о молоке, предпочитая лишь коричнево-красную «радость мира», что можно пить лишь холодной, поскольку согревшись и лишившись газа, этот напиток сильно отдаёт хозяйственным мылом…
      - И что же за бог у тебя? - не унимался проповедник, - О нём есть хоть какое-то сказание, а? А об Иегове гласит Книга Всех Книг, глашатаем которой мы и являемся!
      - «И был изначально Эру, которого в Арде называли Илуватаром, и сотворил он Айнуров, Первых святых, и приказал он им петь, и пели Они, и в песнях Своих постигали совершенство Своё! И из песни Их родилась Земля…» - Тим с удовольствием посмотрел на вытянувшуюся физиономию проповедника и вышел на остановке, оставив того в вагоне с застывшим недоумением на лице.
      «Хорошо, что этот лох Толкина не читал и про «Силмариллион» не слыхивал!» - мысленно улыбнулся Тим и поспешил к выходу.
      Стоя на эскалаторе, представил себе Тим совсем уже дикую, апокалипсическую картину - диспут, в котором участвуют все мыслимые и немыслимые проповедники Земли - иеговисты, кришнаиты, «обычные» христиане, монахи дзен, священники из храмов Хранителей… ещё какие-нибудь поклонники Мурмыз-Мады из племени мумбо-юмбо. Споры о создании мира, о том, что именно пробудило к жизни Пустоту Миров, попытки назвать словами то, для чего и слов-то никогда не подберёшь… Тим словно на мгновение оказался в этом огромном зале, заполненном странными людьми в рясах, тогах, халатах, набедренных повязках и строгих чёрных костюмах с широкополыми шляпами. Даже джинсы мелькали тут и там. Стояла в этом зале непрекращающаяся какофония слов, каждый доказывал своему собеседнику что-то своё, а тот его не слушал, говоря сам как можно громче, как можно заумнее, будто бы пытаясь убедить в произносимом прежде всего себя. И невозможно уже было разобрать ни одного слова - шум бил в уши, как прибой, только не было в нём свежести морских просторов… Тим попытался посмотреть поверх голов, и, хотя в обычной толпе взрослых это было невозможно, тут он с лёгкостью увидел, как у стены зала на высоком помосте сидит Некто в короне, окружённый облаком тьмы, и злорадно усмехается, глядя на беснующиеся толпы.
      «Неужели они не замечают его?» - подумал Тим. - «Это же так просто - взглянуть поверх голов…»
      И он повернулся, чтобы посмотреть на другой конец зала. Он только успел заметить клубящийся свет, как эскалатор закончился и его достаточно сильно и с заметной злобой пихнули в спину - мол, нечего тормозить на проходе, щенок.
      Тим вспыхнул и вывалился из воображаемого мира в реальность, отыскивая взглядом такого уверенного в своём праве отталкивать всех с дороги нахала, но оказалось, что это была старая бабуля, навьюченная мешками.
      Тим мысленно махнул рукой. Он вдруг вспомнил, что опаздывает в школу. Предстояло ещё пересесть на троллейбус, протолкаться как-то внутрь, и затем уже в тесноте и духоте общественного наземного транспорта ехать аж до школы номер три. А троллейбус имеет обыкновение опаздывать в самое неподходящее время, например, как сейчас вот, когда бессовестно проспал, а теперь опаздываешь на урок…
      Троллейбус действительно опаздывал. Прошло почти пятнадцать минут, а его всё нету и нет! И детей на остановке нет, зато взрослых всё больше и больше… Протискиваться среди них - себе дороже: сомнут в спешке на свои работы, сомнут и фамилии не спросят… Дети-то, скорее всего, по школам давно, а взрослые всё спешат… Давка будет - не приведи господи! В такой в самое время кричать: «Господа, если вам интересно, чем я завтракал - я и сам расскажу, не надо это из меня выжимать!»
      А троллейбуса всё по-прежнему нет… И - так неохота, честно говоря, опаздывать в школу в первых числах нового учебного года! Что ж делать?! Отчаяние подтолкнуло Тима, и он прыгнул на кромку проезжей части, отчаянно голосуя проезжающему мимо легковику. И, когда машина остановилась, тут же выпалил, обращаясь к водителю:
      - К третьей школе подвезёте? Правда, денег у меня всего две гривни, но может…
      - Ученик, который платит за то, чтоб добраться до школы? Похвально, юноша! Садись! Да спрячь свои деньги, я и так довезу, мне по пути! До третьей, говоришь? Это та, что бывшая Морских Юнкеров? За пять минут домчу!
      И действительно, через пять минут машина взвизгнула тормозами у нижних ступенек улицы-лестницы.
      - Спасибо! - крикнул Тим доброму шофёру, выскакивая из машины и привычным движением закидывая сумку с учебниками на плечо. Авто скрылось за поворотом, но мальчик не глядел ему вслед. Некогда! Надо спешить! Тим прощёлкал подошвами своих сандалет по крутым ступеням лестницы, ведущей с нижних улиц на вершину холма, вбежал в школьный двор и стрелой пронёсся мимо тронутых первой позолотой листьев акаций, вскочив в парадный вход под чугунным решётчатым балкончиком. И только когда он схватился за ручку двери класса, грохнул сверху звонок. Успел!
      - Тимофей? Похвально, похвально, - седой учитель математики чуть улыбнулся, так, чтобы не заметили ученики. - Похвально, когда ученики мчат, словно метеоры, лишь бы не опоздать на уроки. Я всегда любил тягу к знаниям во всех её проявлениях… Жаль только, что у Вас, Тимофей, нету тех выдающихся способностей к математике, что всегда отличали Вашего отца, ещё когда он сам учился у нас в школе в пятом А. А пока что садитесь на место и приготовьтесь к грустному: Ваша контрольная на проверку сохранности знаний написана всего лишь на тройку. Правда - на твёрдую тройку, но всё же не на «отлично», как всегда было у Вашего отца…
      Тим уселся за парту, и услышал шёпот Светки:
      - А что, твой папа действительно учился в этой школе?
      - А типа ты не знаешь, - огрызнулся Тим.
      - И был отличником? Как романтично!.. А сын двоечник! - и Светка язвительно показала язык.
      - Сколопендра! - огрызнулся Тим. - Тем более что Павлыч всё путает: отличником был папин друг Артур из класса «А», а мой папка всегда в «Б» учился! И математическим гением не слыл…
      - Тим! Светлана! Что за разговоры на уроке?! Вот будет перемена - тогда и наобщаетесь вволю! А пока - сосредоточьтесь на том материале, что я собираюсь сегодня вам всем дать…
 

      Глаза Лорда недобро полыхнули багровым, и новичок заметно поёжился.
      Вообще-то Лорд не имел глаз, да и материального тела вообще, но в беседе с наиболее приближёнными особами он предпочитал принимать облик зримый и максимально пугающий их. Испугать - значит заставить повиноваться. Вот и сейчас - все глаза разом полыхнули, словно где-то в глубине кто-то подбросил угля в топку, а откуда-то из неимоверного переплетения над глазами прозвучал громовой голос:
      - Он воскрес, и теперь он имеет новое тело. Он живёт там, где моё присутствие могут легко заметить. И поэтому я создал тебя - плоть от моей плоти, дух от моего духа. Ты - отправишься к вновь обретшему тело. И ты узнаешь у него, кто и как смог убить его в прошлый раз. А затем…
      Никого не тревожило, что в вакууме голос распространяться не может: и создание, и его создатель не сомневались в наличии телепатии и пользовались ею.
      - А затем я убью его и вернусь к тебе, Повелитель!
      - Только посмей! Если хоть квант угаснет в нём по твоей милости - тебе самому несдобровать! Я тебя породил - я тебе и порог Вечности отмеряю! Ты узнаешь у него секрет его прежней смерти - и принесёшь это знание мне. Тебе же поручается всячески заботиться о безопасности воскресшего. И главное - следи за ним, чтобы он никому кроме тебя не рассказал бы тайну смерти. Узнает кто другой - и… нет, вот тогда-то я не убью тебя, ты станешь моим Любимым Врагом! Знаешь, что это такое? Любимый Враг - это тот, кого никогда не убьёшь, ибо смерть была бы ему избавлением!..
      Новосозданный нервно заструился, представив себе всё недосказанное. Лорд сделал вид, что не заметил, как его собеседник нервничает.
      О чём они говорили ещё - знает только ветер, несущийся меж звёзд, да крылья парусов света, но вряд ли когда поведают о том нам…
 
      Снаружи Закрытый Объект напоминал чёрную дыру: шар всепоглощающей пустоты, которому всё равно, что сожрать - материю или поток энергии. Но это не пугало: бывали защиты и пострашней. Обходить их - искусство, доступное и начинающим… Главное - быть созданным не из этой вот самой пустоты. И тогда нет ничего невозможного. Стоит только растечься во все стороны и аккуратно распластаться вокруг сферы. Теперь сразу видно, что поверхность неоднородна, и в ней имеются тысячи лазеек, неизвестных, пожалуй, и создателю Шара Пустоты… И в любую можно пройти, минуя губительную жадную массу.
 
      Внутри оказалась целая звёздная система. Вокруг светила кружилось несколько планет и множество волн мелкого космического хлама… Несколько… Приученный к абсолютной точности, разум подсказал: звезда одна, типа Сол, крупных планет четыре, спутник один. Обычная планетарная система, если бы не одна аномалка: по идеальной орбите ходит не одна планета, а две - в противофазе. Одна - кислородного типа тёплый мирок, из тех, что так обожают белковые формы жизни. Другая - совершенно без атмосферы, покрытая, словно коростой, слоями кремниевых кристаллов. От неё, от бескислородной планеты, исходил мощный и устойчивый запах мысли. Вероятно - там и расположился Воскресший…
 
      …Мыслили сами кристаллы. Планета-мысль, выращенный кем-то мыслящий сад кристаллов на околозвёздной орбите… Вокруг него струились сущности, слишком плотные, чтобы заметить Посланца. И вместе с тем - слишком тонкие для того, чтобы заметили их белковые… Они вибрировали, постоянно меняя частоты и воздавая плотное поле мысли. Устойчивое и вместе с тем хрупкое… Появился соблазн - ткнуть одной-единственной нотой в это статичное поле, чтобы оно разлетелось брызгами жизни и одухотворённости, породив независимые ни от кого новые формы… Но пока Посланец лишь подумал об этом - одна из бестелесных сущностей сама взяла странный и крепкий аккорд, который подобно кувалде врезался в поле, разбивая его на мириады судеб и страстей. И порождённое устремилось к той, первой планете, пригодной для белковых… А вслед за осколками полетели успевшие переговорить за это время с садом кристаллов четырнадцать сущностей-певцов.
      Кристаллическое существо, кажется, поморщилось от негодования: данный аккорд был не самым удачным в Творении, можно было бы сделать всё деликатнее и гармоничней… Но - что вышло, из того дальше и развивать…
      С досадой Посланник осознал, что искомый объект - не разумная кремниевая планета, а один из улетевших… Тот самый, что взял аккорд.
      Надо было срочно легализоваться, чтобы не вызвать потом беспокойств и подозрений, работая на кислородной планете.
      Стать чуть более материальным… Самую малость…
      - Эй! А ты кто такой? - сад кристаллов заметил его наконец-то и проявил беспокойство. Та-а-ак6 сперва взять под контроль его эмоции, чтобы враз успокоить, как только это станет необходимым… Теперь - память… И память окружающих тоже, чтобы подтвердить то, что надо, могли… А теперь - не забыть изобразить из себя дурачка…
      - Я а это… того… Вы ж меня сами сотворили!..
      - Когда?!
      Изменяем память….
      - Ну, эта… вчера, сразу после попойки по случаю удачного сотворения мира!
      Хор голосов уже подтверждает это. Они уже помнят, точно помнят то, чего никогда не случалось… И ты, глыба кремниевая, короста планетная, тоже это уже помнишь!.. Ага!
      - Да… Было такое… Не думал, что так плохо получится…
      «Плохо?! Да я тебя, консерва астрономическая!..» Нет, надо успокоиться…
      - Разве Вы способны что-то сделать плохо?! - и побольше изумления в голосе…
      - Нет! Всё, что я делаю, хорошо и бесподобно!
      «Ну надо же, на такую дешёвую лесть купился!..»
      - И что же ты призван делать?.. Твоя специализация?.. - спросила планета, словно экзаменуя новичка.
      - Боец. Нападать на всё, что угрожает тому, что я должен защищать.
      - Тогда иди в мир и защищай его от Смутьяна, прибившегося к тринадцати собратьям-творцам, отправившимся на Планету-Княжество!
      - Бу сде! - и уже на лету, мысленно: «Да-а, попал, как кур в ощип! Выполню приказ этого самодовольства - влетит от Лорда: Смутьян и есть искомая личность!.. Не выполню приказа - раскроется и к чертям летит моё прикрытие, и тогда опять же не выполняю задание и снова становлюсь любимым врагом Лорда… Во, влип!..»
 

      А вот и последний урок позади! Теперь - домой, сбросить портфель и - в клуб! Или сперва к морю, пока вода ещё тёплая?.. Не-е, море - это на всю жизнь рядом, а клуб - только по вторникам и пятницам… Лучше клуб…
      - Эй, Тим! Погоди!
      За Тимом увязался Эст Трезвый Полуэльф, которого в миру звали просто Юриком, но в новоявленном толкин-клубе было принято именовать друг друга по псевдонимам, так или иначе связанным с миром Профессора, и Юрка не хотел отставать от остальных… И прозвище взял ядовитое, с намёком, что он единственный в клубе, кто ни разу ещё не пробовал даже пива… Впрочем, куда ему пиво в одиннадцать-то лет?!. Хотя… Несмотря на свои одиннадцать, ростом он был почти с Тима. По крайней мере - самый рослый в своём классе. И - самый начитанный. Одна беда - начитанность эта не обозначала ещё, что из прочитанного он сможет сделать правильный вывод… Вот и теперь он откровенно надоедал Тиму, прося рассказать «что-то из того, о чём Профессор умолчал»… То, что придуманный Толкиеном мир существует в реальности, и что английский Профессор только лишь записал и литературно обработал увиденное там - это было для Эста выше всякого сомнения. Тим же, как человек более умудрённый опытом, относился к книгам Профессора как и положено: как к просто очень хорошим книгам. И поэтому позволял себе копаться в тех нюансах и подробностях произведения, куда истые почитатели мира Арды не посмеют лезть из одного уважения к описавшему мир. А если не хватало каких-то подробностей, необходимых для того, чтобы подтвердить какую-то особо смелую мысль, то Тим не утруждал себя поисками между строк, а поступал точно так же, как за несколько десятков лет до него поступал в аналогичной ситуации сам Профессор: попросту придумывал необходимое… Впрочем, решать логические ребусы, предложенные Профессором, нравилось ему ничуть не меньше…
      - Тим, говорят, ты что-то раскопал про Наугламир? - с надеждой в голосе вопрошал Эст. И Тим с охотой ему отвечал:
      - Сам мог бы раскопать, если бы больше задумывался о прочитанном! Давай по-порядку. Во-первых, кто, по-твоему, создал Наугламир?
      - Гномы! Так в «Силмариллионе» сказано!
      - Ага! А ты всему написанному там и веришь!
      Вообще-то это было действительно так, но когда Тим задаёт вопрос примерно в таком тоне, соглашаться напрямую опасно: жди каверзы…
      - Ну, и кто же?
      - А ты сам-то подумай: «Силь» - это всего лишь пересказ версии эльфов на то, что творилось в Средиземье и Валиноре. Так что они при желании не могли б написать большего, чем знают. Мы же можем говорить и о других точках зрения, не правда ли? Теперь так: что мы знаем о Наугламире наверняка? Только одно: как он выглядел! Ну, и как же?
      - Золотой, с камнями, красивый…
      - «Красивый»!.. Хорошее определение! Особенно с точки зрения гномов, а? Вспомни: массивный, из золота, украшенного острогранёными рубинами. И центральная фигура в Наугламире представляла собой изображение двух драконов. Понимаешь - ДРАКОНОВ! При том, что гномы и драконы по жизни воевали между собой! Так что согласись: странно как-то, что гномы изобразили на своём лучшем украшении двух своих врагов, причём не поверженных, а в добром здравии!
      - Согласен, но тогда…
      - Значит - не гномы! А кто же? Ну, попробуй вспомнить, Эст, кто ещё работал в такой вот манере? Вспомни, какие ещё вещи в Средиземье выглядели подобным образом: золото с рубином?
      - Нарья? Или как там его, которое Кольцо Огня?
      - Не, там рубин окатан гладко, и само кольцо тонкое, изящное и ажурное! А кто делал именно МАССИВНЫЕ вещи из золота, украшенного ОСТРО ГРАНЁНЫМИ рубинами? Помнишь такие вещи?
      - А… Что-то припоминаю! Чаша, которую подарили Мелькору, Меч Правосудия, ещё Чаша, на этот раз у Манвэ…
      - Верно! И кто же это сделал?
      - Саруман!
      - Именно! Майя Курумо! Он сделал первую Чашу в подарок Мелкору, чем принёс ему немало неприятностей, он же соорудил вторую чашу специально для Короля Мира - Манвэ, чтобы выпросить у него прощение за то, что сбегал к Мелю, чем, кстати, и карьеру Манвэ пустил под откос, но это уже совсем другая история. А ведь известно, что Курумо вернулся к Ауле! Так что логично предположить, что он что-то соорудил и в подарок Учителю-кузнецу! А что? Да вот Наугламир-то и выковал! В той же своей манере!.. Теперь подумаем, какими свойствами НА САМОМ ДЕЛЕ должен был обладать Наугламир. Какое максимальное желание Ауле? Правильно: навещать своих милых гномов в Средиземье, да желательно так, чтобы ни Единый, ни Манвэ про это бы не узнали! Вот и создал Курумо для своего Учителя ТЕЛЕПОРТЕР! Естественно, расходующий на переброску часть энергии того, кто им пользуется. И чем дальше перебрасывать - тем больше энергии расходуется!
      - Постой-постой! - Эст аж затрясся от осенившей его мысли: - Так значит, что максимальная величина переброски зависит от того, кто пользуется Наугламиром?
      - Ага! Ты совершенно прав! И у валара, естественно, энергии немеряно, так что Ауле мог спокойно бывать у своих гномов, мотаться туда и обратно без какого либо вреда для своей персоны! Ну, а потом Единый пронюхал-таки про эти странствия и взял Кузнеца за жопу: мол, сперва сотворил хрен знает что без моего ведома, теперь вот мотаешься к этим созданцам своим, опять же без санкции свыше! Так что - будь добр, ликвидируй-ка ты сам эту вот штукенцию, а то я помогу! Что оставалось Ауле делать?
      - Как что: подарить Наугламир гномам!
      - Именно! Ну, и, разумеется, объяснить им, что тут да к чему. При перемещениях же всё осуществлялось просто: надо было просто внятно представить себе то место, где хочешь оказаться, и Наугламир тут же переносил тебя туда, расходуя часть твоей собственной жизненной энергии…
      - Это что-то типа перехода по амберской Карте получается, да?
      - Ага! Только не нужно до этого Лабиринт проходить, чтоб научиться этим пользоваться… Ясно, что сперва гномы обрадовались подарку, но затем пошли неприятности. Подумай сам: за исключением Чертогов и Дворца остальные помещения в общем-то похожи друг на друга. Так что гномов зачастую заносило совсем не туда, куда они желали. А то порой и вообще попадали небось в замкнутые каверны где-то в толще породы. Опять же - пользование Наугламиром старило использующих, что вело к преждевременным смертям… Что в таком случае делать?
      - Избавиться от опасной игрушки! И поскорее!
      - Угу! Но выбрасывать просто так - жалко! Поэтому из соображений Высокой Политики Наугламир был подарен эльфам в знак Великой Дружбы И Всего Там Подобного… Разумеется, инструкций по использованию Наугламира эльфы не получили, а поэтому приняли телепортер за простое, хотя и очень красивое, украшение гномьей работы… Теперь оставим на время Наугламир в покое и вернёмся в Валинор. Примерно в то же время там Феанор создал свои Силмариллы. Согласно официальной версии, в эти камни был заключён Свет Деревьев. Но он в свою очередь - Свет Светильников, а те в свою очередь - Свет Единого. Впрочем, по Ниенне всё ещё проще: Деревья были каналом непосредственно между Единым и Валинором, а потому Свет Дерев и есть Свет Единого, его сущность, то есть Эрэ, Пламя Творения, то самое, которое позволяло творить и заселять миры! Так зачем же Феанору был нужен этот Свет? Из соображений красоты? Вряд ли! Вспомни: Феанор обещал своему народу, что даст им земли лучшие, чем Валинор! Так а что, если он думал с помощью Силмариллов сперва преодолеть Шар Пустоты, чтобы вырваться во Внешний Эа, где, по его разумению, вообще никого и ничего нету, а там посредством Огня Творения создать для своего народа новый мир, идеальный именно для Нольдор!
      - Ой, действительно здорово! А сам бы Феанор тогда стал бы для них новым Эру, заняв место Бога в новосозданном мире!
      - Гм… - Тим, откровенно говоря, никогда не примерял на Феанора костюм Бога, отдавая ему в новосозданном мире лишь место Вечно почитаемого Вождя, но смелая идея Эста его весьма позабавила. - Что ж, возможно, и так. Но ведь и валары не дураки, сообразили, к чему ведёт создание этих вот камушков! И, естественно, попросили Феанора отдать цяцьку им. А Феанор, как ты помнишь, послал их куда подальше… Тут-то валары и решили прибегнуть к помощи Мелькора. Объяснили ему всё примерно в таких вот тонах: «Ты отбираешь камушки у Феанора и отдаёшь их нам, благо, твоя репутация от этого не пострадает, она и так испорчена-перепорчена, а мы зато тебе за эту помощь объявляем полную амнистию и отпускаем на все четыре стороны… Так что подумай-ка сам!» Мель, естественно, согласился. Валары были уверены, что даже если он, уперев камни у Феанора, передумает и решит с ними слинять, то сил у них вполне хватит, чтобы скрутить мятежника и отобрать силмариллы. Единственное, чего не учли они - так это того, что Мель прибегнет к помощи Твари Пустоты - Унголианты, что и сместило равновесие сил не в пользу валар… Ну, и так далее и тому подобное, до тех самых пор, пока Камень не попал в руки эльфам и они не передали его гномам, чтобы те вмонтировали его в Наугламир.
      - А, я, кажется, понял: источник неиссякаемой энергии - Силмарилл, и вмонтировали в телепорт-Наугламир! И теперь его радиус действия расширился неограниченно, так? Это всё равно что Искорку в Наугламир вставить!
      - Ага, примерно так же! Так вот, дальше часть истории вновь не важна, аж до тех самых пор, пока Наугламир не попадает в руки жене Эрендила. Как там по «Силю»-то? Кинулась она с обрыва в море, но не упала и не утонула, а превратилась в птицу морскую, и догнала она корабль своего мужа любимого, и грянулась о палубу, и превратилась вновь в женщину… А потом вместе со своим любимым и прочим экипажем благополучно доплыла до Валинора. И, что самое интересное - заметь, что на Тол-Эрессеа, Одиноком Острове, их в упор не заметили, а обнаружили только тогда, когда они уже были в порту Валинора! Так не проще ли вспомнить о свойствах Наугламира, а? Какая единственная мысль была в голове у жены Эрендила, если учесть, что она вполне нормальная женщина? Естественно - оказаться рядом со своим милым! Вот Наугламир и перенёс её! Так что не было никакого превращения в птицу, это уже эльфы потом досочиняли для романтики, а как прыгнула она в воду со скал - так в следующий момент и шваркнулась на палубу корабля прямо перед своим благоверным! Отлично! А затем - она передаёт Наугламир мужу своему. А у него какая мысль-цель? Правильно: в Валиноре оказаться! Вместе с кораблём, разумеется, потому что в плавании капитан и его корабль - единое целое! Вот и вышло, что их телепортировало прямиком в порт Валинора, минуя Тол-Эрессеа и прочие возможные посты. Потому их и заметили только в конечном пункте прибытия.
      - А потом отправили на небо…
      - Снова сомнительное утверждение! Подумай сам: моряки-люди оказались в Валиноре нежелательными гостями! Вспомни - валары всерьёз жалели, что в пределах Амана нельзя убивать. Так что когда обсуждалось в Круге Судеб, что делать с этими нахалами, то говорилось, что приплыв в Валинор, люди нарушили все мыслимые и немыслимые запреты, и вместе с тем покарать их тут смертью невозможно исключительно по внутренним законам Валинора. Какое было принято решение - догадаться не трудно.
      - Выслать на небо, как и есть у Профессора!
      - Не-а! Усыпить до времён Второго Хора! Так же, как это и с Ар-Фаразоном проделано было! Но сам понимаешь: люди - существа странные, для них что сон до Конца Времён, что смерть - разница невелика, в принципе - вообще невидима… Так что все в экипаже перепугались, включая самого капитана и его супругу, это уж без сомнения! И какое в таком случае могло быть единственное желание всего экипажа? Правильно: оказаться как можно дальше отсюда! Причём так далеко, чтобы валары б их НИКОГДА НЕ ДОСТАЛИ бы! А где есть такое место-то, а? В Средиземье? Нет, там Валары их рано или поздно найдут, и скорее рано, чем поздно! Вне планеты? На орбите? Так это прямиком в чертоги Единого, что ещё хуже! Остаётся один путь…
      - За Грань Арты? - осенённо спросил Эст.
      - За Грань Арды. Во Внешний Эа! - подтвердил Тим.
      - А как же Вечерняя Звезда?
      - Звезда? Так это ж Мелкор, высланный остальными валарами но не успевший ещё покинуть пределы Шара Пустоты. Он там ещё долго в себя приходил… Эрендил же к этой звезде ни при чём, он вместе с кораблём, женой, экипажем да Наугламиром с Силмариллом во Внешнем Эа странствовал, и как минимум на Итан заглядывал. Это, кстати, тебе заодно и ответ на твой прежний вопрос: откуда мог клинок Итанского Серебра оказаться в Средиземье. Эрендил завёз, когда залетал, чтобы проведать родные места! А потом уже в мире Арды нарекли этот клинок Нарсилом… Ну, и эльфам, разумеется, приписали честь его создания. А вообще-то забавно: рядовой итанский клинок - а каким знаменитым стал, стоило ему лишь угодить в мир, где о нём и ему подобных до того не слыхали… А Эрендил, похоже, стал одним из тех Странников Космоса, от которых и пошли легенды о капитанах, путешествующих по Галактике на ПАРУСНЫХ Кораблях… - и Тим хитро улыбнулся. Но Эст не заметил этой улыбки, поглощённый глобальностью открывшихся ему Истин…
 

      «Хорошо, что я не курю, как этот хоббит-переросток!..» - машинально подумал Тим, скача вверх по ступенькам Якорного Спуска и обгоняя какого-то среднего возраста мужчину, обременённого солидным животиком. Сходство с хоббитом придавали тому и волосатые ноги, торчащие из жёлтых шорт с зелёными попугаями, и трубка в уголке рта, и даже гладко выбритое лицо. Незнакомец явно запыхался и искал только повод, чтобы остановиться и передохнуть… Что ж, курение не способствует спортивным навыкам в карабкании по старым переулкам.
      Повод для мужчины нашёлся неожиданно быстро: у одной из калиток стоял мальчик и с грустью осматривал свой сандалет с оторванной подошвой…
      - Маленькая авария? - спросил у него мужчина.
      Тим уже не слышал ответ мальчика, ускакав вверх.
      Конечно, до угла Улицы Стекольщиков и Якорного Спуска можно было бы доехать и городским транспортом, но платить за билет или оправдываться перед контролёрами Тим считал ниже своего достоинства… А пешком - с него не убудет. Вообще-то это свинство - вояки, проводя очередные свои манёвры, закрыли для доступа изрядный клочок побережья, захватив и маленький полигон, где ребята из толкин-клуба проводили свои игры, ристалища и маньячки. Вот и надо теперь искать новое место для полигона, на время, конечно, но всё равно обидно! Сегодня хором решили поискать «подальше от берега». Конечно - теперь в «Исход Нольдор» не поиграешь, лодки по суху плавать-то не умеют, но зато есть шанс, что никто из вояк не захватит и новое место, расширяя «сферу боевых учений»… А Тим уже давно слышал о пустыре в этом тихом закутке Города. Стоило осмотреть и прикинуть, где какая крепость будет и кто какой армией сможет пройти мимо соседей незамеченным…
      Частные домики Якорного Спуска, выходящие своими калитками прямо на улицу-лестницу, остались позади и справа, а слева убегали к центру города двухэтажные домики Улицы Стекольщиков. Собственно, стекольщиков-то на ней не было и в помине, название же, поговаривают, осталось с тех пор, как жил тут в одном из домов сумасшедший стекольных дел мастер, чинивший ребятам совершенно бесплатно очки. Мальчишки той поры поговаривали, что этот дедушка - волшебник, и может создать даже живых стеклянных человечков, но кто сейчас это проверит? Давно растаял след и дедушки, и его квартиры, и стекольной мастерской в полуподвале того же дома. Теперь там то ли гомеопатическая аптека, то ли столярный кооператив.
      Пустырь раскинулся почти на километр. Маленький пустырёк, вмеру холмистый, по уши заросший белоцветом, полынью и пожелтевшими за лето колючками, среди которых кое-где пробивались кустики чабреца. Почти посреди полигона (а Тим уже привык считать облюбованный пустырь новым полигоном) возвышался холм покрупней, увенчанный короной из старых корявых деревьев, чем-то напоминающих бесприютных пенсионеров, выбравшихся погреться на солнышке и посудачить о нашей безумной жизни.
      Склоны холма были достаточно круты, и так и напрашивалось возвести на макушке холма крепость, с подъёмным мостом и узкими бойницами.
      Ну как тут удержаться и не окинуть весь пустырь с этой высоты?
      Песок и суглинок под ногами потихоньку осыпались, и Тим с удовольствием подумал, что штурм Цитадели будет не таким уж и лёгким делом. особенно если провалиться, например, вот в эту дыру!
      Дыру!..
      «Дыра - это нора,» - вспомнился Винни-Пух.
      А где есть нора - там…
      И Тим, прервав восхождение на «пик толкиенизма», заглянул вглубь… Темно…
      Можно повернуться и уйти. Можно прибежать к своим и помчаться сюда целой толпой. Можно дотопать до единственной уцелевшей телефонной будки на Якорном Спуске и позвонить Рафику - их клубному колдуну-Мерлину, который без сомнения на ристалище разместит тут свою алхимическую лабораторию… Или Нику - зря он, что ли, Глаурунг - вон какая пещера будет теперь у дракона!
      Но все эти мысли казались просто большими глупостями. И самым глупым в этой ситуации было бы оставаться снаружи и не воспользоваться моментом…
      Я не знаю, в чём же такая притягательность подземелий для детей. Истории про клады, найденные в таких местах? Но многие прекрасно понимают, что истории историями, а тысячи любителей-кладоискателей уже облазили всё вдоль и поперёк, так что единственное, что здесь ещё можно найти - так это следы тех, кто лазил тут до тебя… Встретиться с привидениями? Но большинство готово стремглав нестись вон, лишь увидав полупрозрачную фигуру… Или всё дело в том гордом виде, с которым будешь затем рассказывать о своих приключениях друзьям, вызывая восторженные ахи и охи соседок по парте? Но ведь большинство просто не поверит тебе, если что-то действительно случилось, а если ничего не случится - так и разговаривать не о чем… Если же на самом деле случится что-то из ряда вон выходящее - то сильно подозреваю, что некому будет уже рассказывать о своих похождениях…
      Я ещё понимаю - отправиться ночью на кладбище: проверишь свою храбрость, распугаешь окрестных вампирёнышей, в крайнем случае - найдёшь кота, который затем приживётся в твоём доме… Но лезть в холодные и склизкие подземелья?! Бр-р-р!!! Сейчас от одной мысли об этом мурашки по коже и ощущение слизи на руках. А ведь был малым - облазил все подземки Лысой Горы, не упустив даже дренажки! Постарел я, что ли?
      К счастью (или к сожалению, тут уж никто не разберёт!), Тим не страдал подобными комплексами, и чисто детское любопытство повлекло его разведать, что там, в неизвестной дыре…
      В дыре оказался проход. Земляной. Типичная такая себе земляная пещерка, намытая многолетними дождями. Взрослому только согнувшись и пройти. Тиму, впрочем, тоже: в свои двенадцать он уже почти догнал отца в росте: акселерация, видимо… Кое-где корни растущих сверху деревьев пробили грунт и свисали с потолка, словно змеи. Они цеплялись за рыжие вихры Тима, и тогда за шиворот летели комочки земли. И всё же Тим не сердился на корни: во-первых, самому надо быть осторожнее, а во-вторых - похоже, только они и не давали пещерке обрушиться, удерживая свод…
      Хотя, впрочем - какая там пещера: ни одного поворота! Опс! Поворот! Шагов через сорок - ещё один! И ещё! И тут Тим остановился: далее проход раздваивался. Один шёл прямо, продолжая основную линию, второй же круто отворачивал налево. Движимый чувством противоречия, Тим свернул налево. Левый тоннель оказался рукотворным, и больше всего походил на дренажки конца девятнадцатого века. В высоту раза в два больше, чем в ширину, с закруглёнными верхом и низом, он был весь выложен кирпичом. Кирпичики были непривычно маленькие. Впрочем - непривычно именно для современного человека, жители же века девятнадцатого просто не поняли бы, чему удивляться: ну, кирпичи как кирпичи, стандартные…
      Фонарик светил ярко, батарейки, купленные только вчера у лоточника на станции метро, и не собирались пока садиться, так что Тим решил пока поисследовать дальше…
      Прошло минут двадцать, как Тим свернул в кирпичный тоннель, а тот всё не кончался и не кончался. И не поворачивал. Он уходил вдаль прямой стрелой, и стены его чуть светились под лучом фонаря.
      Давно пора было б остановиться и возвращаться назад, а то и кинуться назад стремглав и в панике: кто из людей и когда строил такие длинные и прямые тоннели? Но ощущение необычности только разжигало интерес Тима. И тоннель не обманул ожиданий. Кирпичи становились всё светлей и светлей, а затем - Тим так и не сумел понять, когда это произошло - оказались из чистейшего белого мрамора! В стенах время от времени попадались углубления, словно там начали формироваться в мраморе двери, но затем раздумали, да так и остались… И только вперёд тоннель по-прежнему тянулся бесконечной прямой стрелой-дорогой. И - ни фонарей, ни колец для факелов по стенам. Вот только белизна мрамора - кажется, что он сам по себе сияет…
      Интуитивно, не до конца понимая, что делает, Тим выключил фонарик. Запоздало сверкнула мысль, что вот сейчас-то навалится темнота, а с ней нападут и все ночные страхи, которые днём оживают только в таких вот пещерах. Но этого не произошло. Погас фонарик, и мир вокруг вдруг волшебным образом переменился. Стены словно раздвинулись в стороны, и светились теперь сами по себе небесно-голубым светом. Вмиг мрамор оказался голубым, как в одной из заставок «Окошек», и в его свечении стало вдруг понятно, что ход тянется вперёд ещё на сотни миль, нигде не поворачивая и не искривляясь. И Тим вдруг ощутил, что хочет пройти его до конца. Весь. Сейчас…
 
      Тоннель не закончился, он просто переменился. Потолок резко взмыл вверх, стены вновь разошлись… Теперь это был мраморный зал, по стенам которого висело множество зеркал. И если бы Тиму когда-нибудь взбрело в голову пересчитать все зеркала этой залы, то он обнаружил бы, что их ровно сто. Зал Ста Зеркал. Сто зеркал - и только одно их них - настоящее, Истинное Зеркало. Неотличимое от других, пока не присмотришься к нему повнимательнее…
      Но Тиму некогда было присматриваться к зеркалам, он спешил дальше. В следующем зале оказались картины. Высокие и маленькие, они имели одну странность: неизвестный дизайнер расположил их так, что нижний край их был всегда почти вровень с полом. Словно дверцы. Но из любопытства Тим заглянул за пару картин: полотна висели на нитях, собранных хитрым образом в пучок и повешенные на одном-единственном гвоздике. И всё же ощущение проходов не исчезало, стоило лишь отойти от стены… Казалось - шагни в картину, и… Но что-то сдерживало от подобного шага. Со временем появилось ощущение, что его, Тима, ждут. Там, впереди…
      Огромная зала возникла вокруг Тима внезапно. Просто какой-то шаг вперёд - и вдруг осознаёшь, что только что коридор окончился, и ты вошёл в огромный центральный зал Храма. Именно так - Храма с большой буквы, столько было здесь великолепия и величия… Но при этом совершенно не помнишь ни как ты сюда дошёл, ни почему раньше не приметил приближающийся вход в зал.
      Всё вокруг было словно в лёгкой призрачной дымке, что не давало рассмотреть подробнее фрески и детали Храма. Словно всё виделось сквозь чуть-чуть запотевшее стекло… И только открытая дверь впереди была видна ясно и отчётливо. Врывающийся в неё солнечный луч очерчивал квадрат на полу, но стороны этого квадрата плавно размывались, становясь такими же зыбкими, как и всё в Храме…
      За дверью на пороге сидела спиной к Тиму женщина в плаще с капюшоном, а перед нею стоял высокий молодой парень в ослепительно-белом трико и алом шутовском колпаке. Такой себе придворный шут времён позднего средневековья. Что-то в облике шута было неправильным, но что - Тим никак не мог понять. И тогда он шагнул вперёд: он вдруг решил, что скрываться в сумраке помещения не стоит, чтобы не показалось, что он подслушивает.
      Солнечный свет на мгновение ослепил его глаза, привыкшие уже к тоннельному сумерку, но уши уловили слова, сказанные, кажется, шутом:
      - Но всё это так похоже на сон…
      - Когда-то ты поймёшь, что всё сказанное сейчас - не сонный бред, но не было бы слишком поздно… - ответил спокойный женский голос, и затем добавил: - Солнце висит над нами, но подвешено оно так хрупко, и так легко уронить его вниз, в горы… А теперь тебе пора, ибо время твоё истекло… Когда же решишь спросить меня о чём-то своём - ступай на восток, и там за землями Авари ты найдёшь Храм Зрячей, и войдёшь внутрь, и там я буду ждать тебя… Прощай!
 
      Глаза Тима постепенно привыкли к свету, и он с изумлением увидел, как шут оторвался от земли и взмыл в густо-синее небо, быстро растворившись в безоблачной синеве… Вернее - он подумал, что в таком случае стоило бы удивиться, но самого удивления почему-то не ощутил. Как не удивило его и то, что он наконец-то понял, что было не так в шуте: на перевязи у того сверкала ослепительная шпага, словно сияющая сама по себе!
      - А она и светилась сама по себе, - услышал Тим спокойный голос женщины, - Такие клинки - живые… Вот только немного их на свете… А жаль. Впрочем - ты ведь наверняка хочешь спросить что-то, мальчик?
      - Меня зовут Тим.
      - Тим… Хорошее имя… Когда-то совсем-совсем другой мальчик с точно таким же именем попытался спасти Вечно Свободного. Жаль, что ему помешали сделать это доброе дело… Но ведь ты пришёл не для того, чтобы просто слушать воспоминания Зрячей, не так ли?
      - Зрячей?
      - Так меня зовут.
      - Но… почему? Разве другие тут - слепые?
      - Нет, - женщина чуть заметно улыбнулась кончиками губ, - Зрячие. Все могут смотреть, но не всем дано - Видеть.
      - А Вы можете.
      - А я могу. Для этого для начала надо, скажем, обитать в подобном Храме на Перекрёстке. И внимательно смотреть, что, когда и где произошло… А потом - думать, почему это произошло именно так, а не иначе… Примерно как ты, когда рассуждал о природе Нарсила, помнишь?
 
      Тим хорошо помнил этот свой разговор в толкин-клубе, где он открыто заявил, что Нарсил был совсем даже не эльфийским оружием, и даже вообще создавался не на Арте. И не на Земле. И убедительно доказал это.
      Память - странная вещь. Подхватила, понесла за собою, и словно наяву Тим увидел тот день и тот разговор…
      - Кстати, - ехидствовал Леголас, - подумайте-ка сами: Исилдур отрубил Саурону средний палец вместе с Кольцом, но совершенно при этом не зацепил ни указательный, ни безымянный. Отсюда спрашивается: что же показывал в этот момент Саурон Исилдуру в ответ на требование того о немедленной капитуляции?
      Народ быстро смекнул этот незамысловатый американский знак, и по компании побежали смешки…
      Тиму тогда почему-то сделалось противно от этой хохмы, и он вступился:
      - Между прочим, Исилдур выпад делал, потому и не зацепил других пальцев!
      - Ага! Выпад обломком железяки! - хмыкнул кто-то, кажется, Филли.
      - Ну и что, что обломком!?! Такой обломок и броню современного танка прошьёт!
      - Танка? Ой, не смеши меня! - Филли был ещё новичок, и поэтому не знал, что если Тим уж что-то и соберётся возражать, то значит это, что он раскопал подробнейшую историю о том, как оно было НА САМОМ ДЕЛЕ…
      Вот и сейчас Тим не стал сердиться за насмешки салажонка, а просто спросил его:
      - А ты вот не думал, почему Кольцо было горячим, когда Исилдур подобрал его?
      - Так ведь его нагревал жар Саурона!
      - И кто тебе это сказал?
      - Как кто - Исилдур! Ой, то есть так у Профессора написано… - Филли уже смутился, а ведь Тим только ещё начинал «артподготовку»…
      - И полагаться мы тут можем только на слова Исилдура и на мысли его же, не правда ли?
      - Правда…
      - Стало быть - и на его собственные попытки так или иначе объяснить случившееся. Верно? Верно! Теперь посмотрим дальше. Или сперва зададим вопрос, почему это пятеро доблестных витязей вышли в бой «впятером на одного»! Ведь это немыслимое по тем временам нарушение кодекса чести!
      - А светлые всегда на закон плевали! - отозвался из угла кто-то из почитателей Ниенны.
      - Тёмные не лучше были: они друг друга стоили, - возразил Тим. - Но ни те, ни другие в честном поединке не вышли бы толпой против одиночки, даже если бы этот одиночка и был бы заведомо сильнее каждого из них… Давай лучше сперва подумаем, кому была выгодна эта битва в частности и это противостояние в целом… Итак, кто вышел против Саурона, а? Правильно: Гиль-Гэлад, Элендил, Кирдан, Элронд и Исилдур. А теперь задумаемся, как это выглядело в политическом разрезе. Кто бы выиграл в случае поражения Саурона и в случае его победы! Итак, в случае поражения Сау в выигрыше остаётся только Гиль-Гэлад, власть которого возрастает необоримо. В случае же победы Саурона над Гиль-Гэладом… Смотрите сами: Кирдан был практически властелином всех эльфов запада Средиземья, когда из Валинора ему на шею прислали этот подарочек - Гиль-Гэлада, назначенного Королём над Королями. При этом ещё следует учесть, что за всё время своей жизни в Средиземье Саурон и Кирдан НИКОГДА НЕ ВОЕВАЛИ между собой! Так что претензий к Саурону лично у Кирдана не было, а вот Гиль-Гэлад фактически отнял у Кирдана его власть. Так спрашивается, на чьей же стороне будут симпатии Кирдана? То-то же и оно! Элронд такоже недолюбливал своего соверена, с гибелью которого приобрёл бы определённую независимость. И опять же - никаких претензий к Саурону. Так что бы получилось в случае победы Саурона? Элронд, а с ним и весь его Раздол, получили бы свободу и независимость, Кирдан вернул бы утраченную власть… Так что вполне логично предположить, что был организован самый настоящий заговор. Предварительно договорившись с Сауроном, они попросту подставили Гиль-Гэлада на заклание, и если бы всё прошло по плану - то гибелью Гиль-Гэлада и Элендила дело бы и закончилось бы. А после этого Кирдан как глава и повелитель Западного Средиземья заключил бы долгосрочный мир с Сауроном - повелителем Восточного Средиземья. Тем самым раз и навсегда был бы положен конец вековечной вражде между Светлыми и Тёмными, и мир наконец-то восторжествовал бы во всём Средиземье. Одна беда: даже самые лучшие планы могут сорваться из-за совершеннейшего пустяка. Так случилось и в этот раз… Дело в том, что какими-то правдами или неправдами в руки Элендилу попал образец итанского оружия. Меч, названный в Средиземье Нарсилом, был по сути своей клинок с весьма далёкого от Арды Итана. А кто помнит основное свойство клинков с примесью итанского серебра, а?
      После некоторого брожения умов ребята наконец-то припомнили, что основное, что отличает Итанские Клинки от всего прочего холодного оружия - это то, что в момент, когда хозяину клинка угрожает смертельная опасность, лезвие клинка превращается в луч, наподобие лайтсаберов Джедаев из сериала «Звёздные Войны».
      - Истину глаголете, - ответствовал Тим. - А вот то не многие помнят, что сам по себе клинок не способен определить, угрожает хозяину опасность или нет: он ведь не разумный, не мыслящий… Просто итанское серебро, будучи правильно сковано со сталью, реагирует на волну страха, исходящую от сжимающего в данный момент оружие. И тогда уже сплав превращается в луч, как меч Сержа, когда он против механического дракона-киборга выступил… Помните, мы недавно фильм этот смотрели?.. Вижу - вспомнили… Так вот, Нарсил был из таких вот клинков. Элендила же подвела его собственная самоуверенность. Он был СЛИШКОМ самоуверен, и поэтому до самого конца в упор не верил, что погибнет, просто не допускал мысли, что ему, такому вот сильному, светлому и могучему - а суждено погибнуть от рук какого-то там тёмного и нечестивого… И поэтому до последнего момента не было в его душе страха. Что его и погубило… И вот - долгожданная победа Саурона над двумя всем неугодными «светлыми», победа, кажется… И в этот самый момент вмешался фактор, на который просто никто не ожидал и не рассчитывал: Исилдур, перепуганный вусмерть гибелью Гиль-Гэлада и Элендила, схватил в руки обломок Нарсила. Ощутив через рукоять страх владельца, клинок послушно превратился в луч. И даже не соображая, что обломком врага не проткнуть, Исилдур нанёс выпад. И угодил по пальцу Сау. Повезло, в общем-то. А поскольку клинок в тот момент был сродни лазерному резаку, то Кольцо, угодившее в поток, раскалилось и на нём проявились знаменитые руны. А Исилдур заработал себе ожог, вцепившись тут же в раскалённое его же мечом Кольцо… Вот так и рухнула последняя надежда на мир между Светлыми и Тёмными…
      - А почему же потом откованный и возрождённый Андрил-Нарсил хоть и светился при приближении врага, но в луч никогда так и не превратился, ведь Арагорну наверняка не раз было страшно?.. Почему?..
      - А перековывали Итанские мастера, следящие за путём и конфигурацией жилок? Не-а! Ковали эльфы, которые в Итанских технологиях ни в зуб ногой! И слои смешались, исказились и повредились! Так что несмотря на то, что внешне клинок стал как новый - но Андрил стал жалким подобием древнего Нарсила, даже правильнее сказать - просто имитацией… Вот такие вот пироги…
 
      Разговор этот вспомнился в считанные секунды и промелькнул в голове, словно молния… Зрячая снова улыбнулась:
      - Вот и получается, что ты в чём-то подобен мне… Может - оттого и пришёл сюда, а? Не вопросы задать, а послушать, что скажу тебе?
      Пока она говорила, Тим осмотрелся внимательнее, и изумился по-настоящему. Храм стоял высоко в горах, и вокруг раскинулись голубые снега, взбирающиеся наверх. Храм стоял в естественном углублении, похожем на кратер давно потухшего вулкана, и напоминал высокую башню из хрома, отражающего синеву неба и высоко бегущие облака…
      - Я знаю, что ты любишь стихи, - говорила тем временем Зрячая. - И я расскажу тебе один стих. А ты запомнишь… Он ещё пригодится тебе.
 
      Осьминог, что алчет,
      С неба упадёт,
      Расколовши небо,
      Как Хрустальный Грот.
      Над долиной плачет
      Чёрная звезда,
      Где уходят в небыль
      Горе и беда.
 
      Крепостью подвала
      Мир обережён,
      В небе Знак начертан
      И маяк зажжён.
      Нас осталось мало -
      Памяти творцов,
      И Светило чёрно
      В памяти отцов…
 
      В раковине - молний
      Сохраним пучок,
      А в огне драконов -
      Памяти клочок.
      Мир кристаллов стройный
      Сможет пояснить,
      Как сквозь сеть препонов
      Вечность сохранить…
 
      Зрячая замолчала, затем улыбнулась каким-то своим мыслям и заговорила вновь:
      - Я понимаю, что ты скорее всего ничего в этих стихах не понял… Честно говоря, даже мне не всё в них ясно… Но мне рассказал их Симаргл, и просил передать их тебе…
      Тим недоверчиво спросил:
      - Что, так и сказал: передать Тимофею Ти…
      - Не-а! Он просил передать это рыжему мальчишке из Города У Моря, который умеет Видеть, а не только смотреть… А я уже знаю, что это именно ты…
      - Откуда? А вдруг Симаргл имел в виду Эс-Телли - Город У Моря?
      - Ты же сам не веришь, что существует Эс-Телли, да и всё прочее Средиземье!
      - Не верю. Но всё же? И вообще - кто он такой, этот Симаргл? Это тот, что во «Владигоре» поминается? Какой-то славянский Бог-Пёс?
      - Не бог, а Оракул… Но на пса он действительно похож! Порой белоснежен, как снег, порой сер, как печаль осени, но всегда - крылат! Представь себе этакого крылатого колли, который знает наперёд все Линии Судеб так, будто они уже все произошли…
      - И не скушно ему, а?
      - Одиноко порой… И тогда он может много чего отчебучить… То вмешался в историю Риа… одной страны, в общем, и помог тому самому Шуту, которого ты видел, когда подошёл… А то подсказал огненноглазому Абадонне путь к Истинному Зеркалу…
      - Истинному Зеркалу? Знакомое название…
      - Да, возможно - знакомое… В нём отражается не сам человек, а его внутренняя сущность. Правда - заметно это не сразу, а только спустя какое-то время… И только по Дороге можно пройти к этому Зеркалу, что стоит в Зале Ста Зеркал…
      (Уже потом, на обратном пути, проходя через зеркальную залу, Тим вспомнит эти слова и будет всматриваться в стеклянный лёд в робкой надежде. Но, видимо, его внутренний мир неотличим от внешности - рыжий вихрастый мальчишка, потому что только это отражалось в зеркалах залы. Или подождать надо было у зеркал подольше? Или всё же не все зеркала Тим приметил?.. Кто знает…)
      - И встретить Монстра Зеркал?
      - Вижу - ты большой любитель старых легенд… Я ведь не ошибаюсь?
      - Зачем Вы так? - спросил Тим.
      - Как - «так»?
      - Ну, спрашиваете, не ошибаетесь ли, хотя никогда не ошибаетесь: это ведь в самой Вашей сущности - никогда не ошибаться…
      - А ты не думал, Тим, что и мне иногда хочется почувствовать себя простым человеком?! И пусть я лишена этого в действительности, но ПОЧУВСТВОВАТЬ-то так хочется!.. И вообще… - Зрячая замолчала, и лишь минут пять спустя тихо-тихо проговорила: - Я вот порой думаю: а не ошибка ли само моё существование? Правильно ли, что в мире существует кто-то, кто точно знает, что правильно и что не правильно, где правда, а где ложь… Эдакий миссис всезнайка, такой себе Вселенский третейский судия… Кто дал мне право говорить, что добро, а что зло?! Кто дал право быть истиной в последней инстанции?.. Вон, Брантос - и тот не выдержал, развоплотился. А ведь лучше меня чувствовал звон тишины… А теперь я тысячелетия, как одна… Веду, направляю, советую, вмешиваюсь… А по какому праву? А без какого бы то ни было права!.. Просто потому, что знаю, что ждёт впереди практически каждого практически в любом из миров…
      Это «Миров» не удивило Тима: в глубине души он всегда верил, что существует множество параллельных Миров, образующих вместе Великий Пространственный Кристалл, сокращённо - ВПК, совсем как инициалы того писателя, что первым описал эту структуру… Так что существование параллельных миров не удивило Тима. Скорее, удивило его лишь то, насколько буднично отозвалась обо всём этом Зрячая. Впрочем - на то она и Зрячая…
      А местность вокруг, словно поддавшись тоске Зрячей, изменилась. И теперь в жерле потухшего кратера в окружении заиндевевших ресниц зимнего леса раскинулась у подножия Храма маленькая деревенька в горах, почти по уши заметённая снегом. Ветер выдул из окрестного леса весь белоснежный покров, и теперь он, смешанный с пылью, серой кляксой расползался по серой же деревеньке… Чистое небо с редкими, словно нарисованными облачками казалось теперь чужеродным и неестественным, а грязь на улицах - привычной и домашней в этой деревеньке меж нависшими горными вершинами…
      Только Храм и спорил с унынием крохотного поселения людей в этом диком и нехоженом крае. Он возносился к небу, словно стрела эльфа, готовая вспороть синеву небосвода и сбить пролетающее мимо солнце. Ослепительная голубизна хромированного купола опрокидывала в себя голубизну неба, и солнце, отражённое в бесчисленных гранях, резало глаза своим кинжальным блеском…
      А ещё у этого крохотного, но стройного храма были теперь странные полупрозрачные стены, сквозь которые, чуть искажаясь от преломления, виднелись горы и деревья позади храма, но то, что происходило внутри него - оставалось сокрыто от взоров…
      Казалось - весь мир тут меняется от смены настроений Зрячей. А может - именно так оно всё и было?..
      - И всё-таки Вы что-то хотели сказать мне и от себя, не только же пересказывать слова Симаргла…
      - Хотела. Но теперь уверена, что это пошло бы тебе лишь во вред: ты не любишь готовых ответов, а время пока ещё терпит… Поэтому дам лишь совет: в следующий раз, оказавшись тут, отправляйся на восток, до самого моря, и там ты найдёшь странный народ, странный храм и - всё, что надобно для полёта мысли… Меня же - найдёшь, когда стану надобна. Или сама найду тебя, если понадобишься - ты. Но знай - нельзя дважды войти в мой Храм в одном и том же месте…
 
      Поняв, что аудиенция окончена, Тим уже уходил в Храм, но что-то заставило его оглянуться. И он увидел, как из пустоты шагнуло к Зрячей огромное зелёное чудовище, покрытое чешуёй. Первым желанием было кинуться на защиту женщины, но тут монстр преклонил колено и галантно поцеловал руку Зрячей. И она склонила в ответ голову. И чудище что-то спросило, а Зрячая отвечала ему. Но Тим уже не мог расслышать слов, их, словно вата, поглощало пространство, и словно незримая стена отделила Тима от нового собеседника Зрячей, прочная, словно броня…
 
      На обратном пути Тим не утерпел и подошёл к одной из картин, на которой снега заметали какой-то отряд, прорывающийся сквозь пургу. И в тот же момент дохнуло холодом, а мир на картине стал реальным, и не картина теперь это была, а проход в мир, где снега и пурга. От холода и внезапного ветра Тим отпрянул назад, и картина на стене снова стала просто картиной. Померещилось? Снежинки, тающие на зелёном комбинезоне Тима, так не думали… Они были настоящими.
      И только теперь Тим осознал ещё одну странность мира, где был Храм и была Зрячая: вокруг там лежал снег, но холода совсем не ощущалось, хотя на Тиме была одёжка по сезону в его Городе, рассчитанная на тёплую погоду ранней южной осени…
      Выбравшись из норы, Тим пробормотал сам себе, поглядывая на заходящее солнце:
      - Не знаю, что тут и как, но полигона тут точно не будет! Это уж я сам позабочусь!.. Лучше устроим игрища в Чернореченской заводи, у заброшенного яхт-клуба «Винджаммеры»… Благо - пристани там целые, и нашу флотилию можно туда перегнать хоть завтра с утра, пока вояки не выставили оцепления у Старых Скал…
 

      - Тим, это таки к тебе!.. - отец казался не на шутку встревоженным. Тим было успел уже решить, что в дверь позвонил кто-то из папиных сослуживцев, а теперь вот - входит вместе с каким-то молодым типом в штатском, и лицо бледное-бледное.
      Незнакомец поднял к глазам мальчишки «корочку» и с нажимом на каждом слове представился:
      - Полуэкт Каплан, генерал-майор Тринадцатого Отдела СБУ. К Вашим услугам.
      Конечно, от фразы так и понесло: «Это ты, сопляк, к моим услугам, но этикет есть этикет…» Разумеется, Тим не видел раньше этого невозмутимого и высокомерного человека, а потому не мог знать, что по паспорту этот «каплан» - Пётр Петрович Иванов, и что чином он повыше и ЛИЧНО возглавляет 13-й Отдел - Отдел Паранормальных Явлений и Мистики. Явление такой шишки могло бы польстить самолюбию Тима, но вместо этого вызвало холод, как перед прыжком в бездну. В конце-концов, сейчас не Тридцать Седьмой год, сейчас людей не расстреливают публично, они просто исчезают, тихо и неизвестно где…
      - У меня к Вам будет неопределённой продолжительности разговор, - вошедший обращался к Тиму. Затем повернулся к его отцу: - Спасибо, Вы свободны. Если Ваш сын пожелает затем, то он сможет передать Вам содержание нашей беседы…
      Лично закрыв дверь за Тимом-старшим, СБ-шник уселся без приглашения в кресло у стола и стал задумчиво переворачивать в руках взятую с полочки оловянную фигурку орка с арбалетом.
      - Я не буду долго мозолить Вам мозги предисловиями и хождениями вокруг да около, это только в кино нас показывают дураками и мерзавцами. Вопрос таков: где находится портал… - и он ожидающе уставился на Тима.
      - Какой портал?.. - удивление получилось у Тима убедительно и почти искренне: в конце-концов, он и сам не сразу понял, что речь идёт о дыре в холме. Для мальчишки Портал - это прежде всего монолитная каменная постройка из «Варкрафта-2000», позволяющая забросить войска в тыл врагу и снести его антиядерку…
      - Помнится, на днях Вы оказались на одном пустыре… И, по имеющимся у нас сведениям, совершили как минимум один переход. Через портал. Разумеется, если предположить, что назад вернулись не Вы и сейчас я говорю с иномировым агентом, замаскированным под Севастопольского школьника. Или два перехода, если Вы сумеете мне практически доказать, что Вы - это Вы… Итак?..
      - Итак - бред… - излишне устало сказал Тим. - Не агент Массада или ЦРУ - так агент инопланетян! Что, так со времён НКВД и ищете Врагов?
      - Нет, не ищем. Они сами находятся. Но сейчас я ищу не врагов, а друга и помощника в Вашем лице, чтобы помочь обнаружить и обезвредить портал, пока из него не полезли очередные… неприятности…
      - Ну и пусть бы себе вылазили. В конце-концов, с чего вы там у себя решили, что я вообще лазил в какой-то портал?..
      - Во-первых, в нашей истории уже был один… э-э-э, инцидент, который заставил задуматься о дальнейших продолжениях. Во-вторых, с чего мы решили - это уже наши источники информации. Вы, наверное, смотрите фильмы о спецслужбах. Наверное, сами понимаете, что мы свои секреты не выдаём. А если Вы хотите вместо ответа услышать сказочку - пожалуйста, придумайте её сами! У Вас же есть талант логика и сказочника, так не заставляйте меня потеть и изобретать какую-то чушь… Вы лучше придумаете, а потом ещё и расскажете друзьям в Вашем клубе. Чтобы снова поднять Ваш авторитет. Кстати - о клубе. Вы, кажется, ищете место для полигона. Клуб - это дело хорошее, молодёжи гораздо лучше заниматься чем-то безобидным и даже военно-патриотическим, чем воровать на базаре или нюхать «Момент» в подвалах. Но если мы вовремя не локализуем портал, нам прийдётся оцепить все доступные места. Я имею в виду все места кроме жилых районов…
      - Ну и фиг! Тогда «Тоскливый Октябрьский Вечер» начнём, это игрушка для города… В конце-то концов, что это вы стараетесь меня запугать? Если не видел я ваш портал, то что - рожу я его? Ну скажу вам - в лисьей норе, по дороге за Белым Кроликом с часами «Ролекс». Вам от этого легче станет?..
      - Молодой человек, я не понимаю Ваших стремлений скрыть местонахождение портала, тем более что я Вам уже рассказал, что это может закончиться плачевно для многих ни в чём не повинных людей. Конечно, к суду мы за это привлекать Вас не будем - для официоза Порталы и НЛО - бред и галлюцинации, но подумайте, на старости лет Вы будете винить себя, что из-за нынешнего ребячества, Вашего ребячества, случилось нечто непоправимое…
      - Непоправимое уже случилось… 21 августа 1991 года… - пожал плечами Тим. - И это не в силах исправить ни вы, ни все ваши мифические тарелки и порталы. Поймите - я НЕ ВЕРЮ в мистику эту, именно поэтому и позволяю себе фантазировать по её мотивам!
      - Путч - это политика. И ею занимаемся не мы, для этого есть свои кабинеты и отделы. Мы занимаемся только безопасностью тех, кем эти кабинеты поставлены управлять. На то они и называются - ПРА-ВИ-ТЕЛЬ-СТВО.
      - Но ни правительство, ни вы не заставите меня верить в то, во что я не верю! Например - в «тарелки» и иномирян вместе с порталами и телепортами… И в школьника - Спасителя Человечества тоже, кстати…
      - А никто и не говорит, что ты будешь спасителем человечества. Как ни жаль, но о тебе даже не напишут в местной газете. Спасителем будешь не ты, а мы. Да и не человечества…
      - Ага… - подхватил Тим на той же волне, - Не человечества, а всего лишь Галактики, и напечатают Вам дифирамбы не под Вашей фамилией, а как какого-то там Иванова…
      - Во-первых, молодой человек, перебивать некрасиво. - в первый раз за всё время СБ-шник улыбнулся. - Во-вторых, не человечества и не галактики, а в лучшем случае - региона. И в-третьих, не Иванова, и не напечатают. Ты же знаешь, по фильмам, мы, как всякая спецслужба, всегда остаёмся в тени. Так что ты хоть пуд лиха отхлебай, а о тебе ничего не напишут, ведь ты службист, засекреченный агент… Не правда ли - если верить фильмам?
      - Ну, я-то не службист… - резонно ответил мальчишка.
      - Именно! Тем более не напишут!
      - Даже чтобы прикрыть себя?.. - лукавинка скользнула в голосе…
      - А зачем? Прикрыть себя есть гораздо более дешёвые способы… Тем более что и прикрывать-то не нужно будет… Кто об этом узнает?.. Ты расскажешь? Зачем тебе паника в родном Городе? А остальные? Остальные все на службе, у них подписка, в случае невыполнения - трибунал… И вот тут-то как раз к ним и применится та самая хвалёная и трижды клятая всеми цивильными СБ-шная жестокость. Мол, правду рассказали, а их за это - к ногтю! А то, что из-за этого куча людей пострадала морально и физически, это всё ерунда - журналисты ради материала что угодно раздуют и раскрасят в любые цвета!.. Им лишь бы материальчик скандальный подать, а злодейства правительства и СБ сейчас как раз злободневная тема всех слухов и сплетен. Итак, может, всё таки забудем о мальчишечьих амбициях и о том, что СБ-шники все плохие и им не стоит помогать хотя бы только потому, что они всё переиначат на свои злые цели?.. А может быть, всё таки посмотрим на вещи такими, как они есть?
      - Вот я и смотрю, как оно есть. Я порталов в глаза не видал! А по городу лазил много где, пока полигон новый искал. И если там где и был рядом портал - то это уже не моя беда…
      - Жаль. Очень жаль. Ладно, не повезло - так не повезло. По крайней мере вам повезло, что у вас такой проницательный сталкер, сумевший найти такой чудесный полигон.
      - Ага… Полигон действительно хорош. Хотите - приходите в это воскресенье к нам на игрушку, она там, в бухте Чёрная Речка будет…
      - Обязательно. Правда, не знаю, я ли. Но - кто-нибудь, да поприсутствует… Нет, не из-за портала. Неофициальные молодёжные формирования, тем более военизированного характера… Ну - ты сам понимаешь… Бред, конечно, но отчёты нам делать всё равно приходится… Может быть - как-то подойду… Ты ведь пиво пьёшь?
      - Мал я ещё пиво пить! - надулся Тим.
      - Так это для отца… А, кажется, не пьёт у вас только Эст? Тот, который Полутрезвый Эльф.
      - Трезвый полуэльф… - Тим невольно засмеялся. - Завтра обрадую его новым прозвищем! Лично из рук Каплана! Или мне автора не называть?..
      - А он что меня, знает, что ли? Называй, как угодно… Главное, чтоб он не обиделся. А то друзей терять… Лучше приобретать…
      - Лучше… - неопределённо сказал Тим в спину уходящему СБ-шнику. Позже, полчаса спустя, Тим нашёл на подоконнике у своего стола визитку Каплана, хотя он готов был поклясться, что ещё пять минут назад её там не росло… Можно было бы заподозрить использование портала или телекинеза, но Тим разглядел на уголке визитки следы маленьких острых зубок. Крыса притащила, что ли?.. Однако других следов «почтальонов» обнаружить не удалось. Ну чем не мистика?
 

      Несколько дней - и Тим даже думать забыл о визите службиста. А что поделаешь? Кажется - отвертелся, и более-менее убедительно. По крайней мере, никто не мешал чернореченской игре, а из «левых» зрителей был лишь какой-то улыбчивый юноша-переросток-очкарик в наушниках, со здоровенным переносным магнитофоном и с пультом дистанционки, по-дурацки прицепленным к поясу. Всем видом - неформал. Таких не берут в СБУ, даже если они долго будут об этом просить…
      Нольдоры, разумеется, так и не прошли до Средиземья, стоило только мастерским произволом ввести пингвина на северный перевал. Зато получилось смешно, как они втолковывали глупой птице, принятой им за человека-атани, религию Великого Эру Единого…
      Это можно вспоминать даже в школе! Или рассказ написать на эту тему? Нет, лучше стихи. И начать их примерно вот так:
 
      Где эльфы нольдор шли между льдин,
      Вылез погреться жирный пингвин.
      Был он, наверно, молод и глуп,
      И не услышал пения труб.
 
      Эльфы пингвина взяли с собой
      И приставали наперебой.
      «Кто ты, откуда, как тебя звать?»
      Но отказался он отвечать.
 
      Подал идею сам Финголфин,
      Что бывший нольдор этот пингвин.
      Долго Моргота он клял и честил
      За то, что эльфа тот так извратил.
 
      Выступил с речью славный Финрод:
      «Эльфом не может быть этот урод,
      Эльфа вот так не испортишь вовек,
      Думаю я, что ОНО - человек.
 
      Друг наш, атани, ты извини,
      Раньше мы в мире были одни.
      Но наш великий Эру-отец
      Братьев нам в помощь прислал, наконец.
 
      Пусть освещает наш путь Элберет,
      Вместе пройдём мы тысячу бед.»
      Но не дослушал речи пингвин,
      Жирную тушу спрятал меж льдин…
 
      Ага, пингвин смотался, а время, отпущенное на штурм перешейка, оказалось безвозвратно утраченным на «глупую птицу», и в результате вся команда «замёрзла». В игровых снегах…
      - …Тим, всё стихи сочиняешь? - обратился услышавший бормотание мальчишки школьный охранник - ещё лет пять назад сам выпускник этой школы.
      - Угу…
      - А у меня к тебе две новости, одна хорошая, а другая плохая.
      - Начинай с хорошей.
      - Тебя вызывают к Директору! Молодец, кажется, идёшь на повышение! Глядишь - скоро сам станешь новым директором!..
      - А плохая? - пропустив ёрничания, поинтересовался Тим.
      - Тебя вызывают к директору…
 
      …Страх всколыхнулся мгновенно, как только мальчишка переступил порог директорского кабинета. Значит - не обманул? Значит - не поверили? И ничего ещё не кончено?!
      Директор, робко и благолепно сжавшись, стоял у стола, а в пышном директорском кресле важно восседал незнакомец. Неопределённого возраста и незапоминающейся внешности. Почему-то сразу подумалось: «Службист!»…
      - Это он? - спросил незнакомец.
      Директор судорожно кивнул.
      Тогда неизвестный усмехнулся директору:
      - Вы свободны. Когда понадобитесь - позову.
      Директор пулей вылетел из собственного кабинета, с радостью захлопнув дверь. А незнакомец, оглядев Тима с головы до ног, чуть брезгливо поморщился и негромко сказал:
      - Директора можешь не бояться. В этом кабинете надо бояться только одного человека - меня.
      И сухо представился:
      - Инквизитор. Инспектор-Инквизитор.
      Вот теперь Тиму стало по-настоящему холодно. О Великой Инквизиции было известно только одно - что она существует. Остальное познакомившиеся с ней поближе уже никому не могли рассказать.
 

      - Хватит того, Тимофей Тимофеевич, что твой отец в школьные годы чуть не вытворил с «Кропоткиным»!
      - Так ведь не сделал же… - как-то грустно пробормотал в ответ Тим, и вдруг неимоверно ясно и жёстко добавил: - А зря!
      - Что зря?! - вскинулся Левиафан Мамонтович.
      - Зря, что не смог! Ну пусть не за Грань, пусть не в Предначалье, но хотя бы подальше в море, подальше отсюда, от торгашей и этих Ваших новонарожденных кооператоров!
      - Вижу, Вы, молодой человек, одобряете действия Вашего папы. М-да, яблоко от яблони… Но вот - откуда же у Вас этот религиозный экстаз? Я, конечно же, понимаю, что Церковь Святых Хранителей на сегодня одно из самых модных религиозных течений, но Вы, ученик свободной школы нашей свободной страны - и вдруг весь этот религиозный дурман?! Стыдно, молодой человек!..
      - А христианство проповедовать… извините, преподавать в школе как обязательный урок - это не стыдно ж! Так почему…
      - Ну, Вы сравнили, Тимофей Тимофеевич! Христианство - это ОФИЦИАЛЬНАЯ религия Государства! Не преподавать её - значит, лишиться поддержки крупнейшей в мире Церкви!.. А Хранители с их сказочками о Лордах, что, якобы, жили ещё до того как родился наш Бессмертный Бог - это нонсенс и бред! И вскоре, смею Вас заверить, молодой человек, об этом течении все забудут, словно его и не существовало…
      - Не без Вашей помощи забудут… - угрюмо буркнул Тим.
      - Не без нашей помощи… - согласился Инспектор-Инквизитор.
      - А Вы и гордитесь этим!
      - Помилуй Господи: чем же тут гордиться - простая каждодневная работа… А вот вопрос о Ваших религиозных пристрастиях, отличающихся от общепринятых в нашем мирном и гуманном свободном обществе, мы можем и рассмотреть на открытом Обсуждении в школе скажем, в День Всех Святых. Если Вы к тому времени не остепенитесь, Тимофей Тимофеевич, и не поможете нам в том вопросе, с которого начиналось наше сегодняшнее собеседование…
      «Какое же оно, к чертям, свободное, это наше общество, если в нём даже диктуют, во что можно верить, а во что нельзя!» - хотел было возразить Тим, но вовремя прикусил язык. И действительно: спрашивается, ну чего ж он добьётся, если выскажет сейчас это вслух? Ничего. Ничего хорошего… А если промолчит? В лучшем случае - оттянет время: до Дня Всех Святых ещё чуть больше месяца… Единственное, что было ясно: нельзя ни в коем случае рассказывать о том, где же именно возле Улицы Стекольщиков находится подпространственная дыра. Иначе её оцепят забором с колючкой, повесят таблички «Стой, опасно для жизни!», а затем при первом же открытии Дыры просто зальют её бетоном, как уже залили десятки других дыр по всему полуострову… Впрочем, история с Колонной доказывала, что найти подобные места Великой Инквизиции удаётся и совершенно самостоятельно, это лишь вопрос времени… И всё же опять Тиму показалось, что Инквизиция - это не вершина. И Церковь, стоящая за ними, и Правительство - тоже не вершина этого сооружения. Словно сам Восседающий На Тучках лично курирует все эти безобразия, устраняя всё, что может повредить Его репутации, и не особо задумываясь, что сами эти вмешательства вредят ему куда более… А может, правы те, кто говорит, что Бог давно почил в каком-то катаклизме, а его место занял Дьявол, выдающий себя теперь за Всевышнего? Или - есть ещё кто-то выше, в истинной вершине этой пирамиды власти? Кто? Красноглазый Лорд Дня? Старик, дарящий кому ни попадя браслеты? Повелитель Мрака? Сотник Ронг? Меч Власти? Кольцо Всевластья? Безликий Апологет Абсолюта? По крайней мере - не Мальчишка С Факелом из старой и уже позабытой всеми грустной, но светлой сказки.
 
      Сказку эту Тим услышал давным-давно, в возрасте лет семи, когда вместе со старшим другом пришёл в отряд «Звёздный Ветер», что на углу Корабельного проспекта и Якорного Спуска, и остался там на «Свечу». «Свечами» называли вечера, когда после отрядных занятий все собирались в уютной кают-компании, зажигали свечу, гасили верхний свет и… И начиналась сказка. Командор отряда брал в руки гитару, и звучали песни: когда привычные и успевшие уже полюбиться, а когда и новые, не слышанные ещё никем… Но маленькому Тимке, впервые оказавшемуся в отряде именно в Вечер Свечи, все песни были внове, всё было непривычным и восторгающим… А затем Командор отложил гитару и начал рассказывать сказку. Все слушали, затаив дыхание. И Тим запомнил эту сказку слово в слово. Она словно записалась в мозгу, не желая оттуда никуда исходить… Вечер длился, «пока не меркнет свет, пока горит свеча!», и завершился лишь с последним шипением фитилька… А ночью, вернувшись домой, Тим записал эту сказку, нащёлкав её на отцовской печатной машинке. Машинка была старой, буква «б» в ней западала, а «о» насквозь пробивала бумагу на глубину двух копирок, но писать от руки семилетний Тим не любил, справедливо полагая, что почерк, который потом самому не всегда удаётся разобрать - это не почерк, а средство издевательства над учителями в школе…
      Изрядно пожелтевшие за прошедшие пять лет, эти два листика со сказкой по-прежнему лежат у Тима в ящике письменного стола, вместе с лоскутом золотистой ткани с летучего кливера Древнего Корабля и проржавевшей подковой ездового единорога.
      «Я расскажу вам, откуда берутся сказки. Что? Говорите - их придумывают сказочники? Да нет, скажу я вам, никто и никогда не придумывает сказок. Их просто слышат и рассказывают, всё дальше и дальше… И я никогда не придумываю их. Да их, вообще-то, и никто не придумывает. Все эти истории, которые я вам рассказываю, происходили в разных мирах в разное время, но всё же, прежде, чем начать свою новую сказку, я хочу рассказать вам о том, как они появились на свет, сказки…
      Было это в незапамятные времена… Впрочем, ответь-ка сперва на такой вопрос: вот у нас всё вертится - планеты вокруг оси, вокруг звёзд, звёзды кружат в Галактике, галактики кружатся… А что даёт им силу кружиться? Что даёт им эту неисчерпаемую энергию? Вот вы говорите - Природа… Да, в некотором смысле это так. В Изначальные времена, когда мы были частью Истинного Мира Ночи, создал Лорд Ночи в центре Вселенной источник неисчерпаемой энергии, и он-то и давал энергию звёздам и планетам. Но потом была страшная война с Мраком, в которой источник был повреждён, а Лорд Ночи тяжело ранен. Тогда-то Лорд Дня остался прикрывать отступление своего младшего брата - и погиб… А младший, добравшись к себе, исцелился и занялся простыми, бытовыми делами. Там надо какой-то из миров подлатать, там планете орбиту подправить, а там и просто за обиженного ребёнка заступиться… Вот так и вышло, что откладывал он ремонт Источника на потом, откладывал… Да и действительно - куда же спешить? Источник и повреждённым тысячи тысяч лет работать способен, а чинить его - пара минут. Вот только лететь для этого к нему надобно… Так и откладывал Лорд Ночи починку, а потом полетел в миры Дня, где ученик его старшего брата короновался, звание Второго Лорда Дня принимая вместе с властью над Мирами Дня, да и сгинул там! Поговаривают - убил его братов ученичок, убил во имя власти… Хотел отхватить себе Миры Ночи, не догадываясь, что не по силам ему это, ведь сами законы Мироздания против, а отменить их может только тот, кто и сотворил - сгинувшие братья-Лорды…
      И с тех пор в бессильных потугах Миры Дня всё вторгаются и вторгаются в Миры Ночи, но так и не преуспели в деяньях своих. А что же Источник? Он так и остался раненым и умирающим. Но не было уже в живых Лорда Ночи, некому было восстанавливать утраченное. Источник начал угасать. Мудрейшие подсчитывали сроки… В общем, получалось, что к нашему времени источник должен был полностью угаснуть, и тогда Вселенная просто обречена погибнуть, замереть и заледенеть в неподвижности Абсолюта навсегда…
      Но до этого момента были ещё тысячи тысяч лет… И жили в те давние времена во Вселенной многие опытные маги, и был среди них один… Истории не сохранили для нас его имени, хотя был он очень велик, был он одним из Хранителей, из Великих Хранителей, а ранее был он одним из учеников Лорда Ночи и едва не стал Посвящённым!.. И было у него двое учеников, двое братьев. Старшему было тогда восемнадцать лет, а младшему - двенадцать. Как звали старшего - я не помню. Да это и не важно. А младшего называли потом в каждом из Миров по своему. Но об этих его именах вы со временем, пожалуй, и сами догадаться сумеете… Чуть позже… Я даже не знаю, сильно ли он был похож на человека на самом деле, но представляется он мне худеньким, маленьким, остролицым, с длинными локонами цвета спелой пшеницы… А почему бы и нет, в конце-то концов?.. Ведь разве не о его Последнем Странствии рассказывал как-то Лётчик-Сказочник, Умеющий Слышать Звёзды?..
      Да и наша история начинается со сказки. С бродячей легенды… Была в те времена легенда, что где-то в дебрях Космоса летает крошечный астероид - размером не больше той комнатки, где мы сейчас находимся. И лежит на этом астероиде Факел. Одни говорили, что факел этот мощнее самого Лорда Ночи, другие - что нет, не мощнее, но создан он самим Лордом, но все сходились в одном: если найдётся смельчак и умелец, который зажжёт этот факел, то гореть будет Факел вечно, и будет он вечным источником энергии, и не погаснет никогда, и даст он столько энергии Вселенной, что не погибнет уже наш мир, будет спасён.
      Да-да, я понимаю, что это напомнило вам - горящее сердце Данко. И всё же послушайте дальше, и вы поймёте, что сходства между этими историями не больше, чем между граммофоном и компакт-плеером…
      Так вот… Добралась эта легенда о Факеле и до обители нашего мага, и услышали её маг и ученики его… И младший - разумеется, юности не сидится на месте, и каждый из них готов в одиночку выйти против всего Мирового Зла - решил тогда отправиться на поиски этого факела. И пришёл он к Учителю своему, и рассказал он ему о своём замысле. Но пожилой Учитель не одобрил этих идей. «Ну, допустим, найдёшь ты факел, а далее что? - говорил он, - Я тысячи лет обучаюсь всяческим знаниям, но ещё не считаю себя знающим настолько, чтобы зажигать Факел. А если я не сумею совладать затем с его энергией, что тогда? Так что сперва учись, постигай премудрости и тонкости нашего ремесла, а затем, через время, может, ты и действительно отправишься на поиски…»
      К счастью, дети далеко не всегда слушают советов старших. Особенно такие дерзкие мальчишки, как этот, в ответ бросивший в лицо Учителю: «Не того Вы боитесь, что не совладаете с зажжённым Факелом, а того, что знаний Ваших может не хватить, дабы зажечь его, и потому боитесь оконфузиться пред всем миром и почитателями своими, боитесь ударить пред ними в грязь лицом!..» А Учитель - не вспылил в ответ и даже не возразил, а почему-то молча сглотнул обиду… К счастью, как мне кажется… Потому что вселил этим в младшего ученика своего уверенность в правоте юности. И мальчишка решил всё же отправиться на поиски. И пришёл он к старшему брату, и рассказал ему о своей идее. Но брат ответил ему то же, что и престарелый учитель, и это не удивительно: он очень любил своего Учителя, и тот стал для юноши кумиром… И юноша сам был уже, как уменьшенная копия Учителя своего… И говорил словами его, и даже думал мыслями его, хоть и считал мысли эти своими… И младший сказал ему: «Что мне толку говорить с зеркалом, если только что до того я говорил с оригиналом?..» Но и брат ничего не сказал в оправдание, только поплотнее закутался в свой мерцающий плащ и молча удалился степенной походкой в жилище своё…
      И тогда младший брат отправился сам…
      Долго ли, коротко ли ходил он по мирам… Скоро только сказка сказывается, да не скоро дело делается. Сперва он бродил по Пути, построенном некогда Предтечами, затем летал на красивом чёрном кораблике-паучке, который подарили ему в одном из миров, А потом и пешком ходил между звёзд, пересекая межмировую бездну по звёздному мосту Дороги… И в каждом мире он учился магии, которая там была, совершенствовал искусство своё. И в каждом мире он помогал бороться с несправедливостью и злом… И в каждом мире расспрашивал про заветный астероид. Легенды никто не скрывал, их было много, и ко многим астероидам мчался мальчишка, но каждый раз это оказывалось ложью. То просто мёртвый камень, то труп замёрзшего в пустоте мамбета, то раковина Небесного Улита, сброшенная в древней линьке… Вот только не было того астероида - крошечного, с тремя вулканами и огромным Факелом… И спешил мальчишка дальше, туда, где ждали помощи… И во многих уже мирах прозвали его Звёздным Рыцарем. Но был он жутко одинок. Впрочем, поймите сами: примчался на Планету, помог в борьбе, только-только появились друзья - а тут снова в путь. И нигде он не задерживался надолго…
      И вот он уж было совсем отчаялся. И когда услышал новую легенду о «том самом, самом настоящем» астероиде, то сперва решил было совсем туда не лететь. Но потом подумал - и полетел. В конце концов - пока есть хоть один шанс - надо надеяться…
      И - о чудо! Это было имению то, что он искал так долго!!! Маленький астероид, с тремя крохотными, по колено, вулканами, один из которых успел погаснуть от старости, и в куске острой скалы тускло мерцал холодный огромный Факел. Мальчишка протянул руки и прямо из толщи скалы взял этот факел и внимательно его осмотрел. Факел был огромный - ростом с мальчишку. И всю поверхность Факела покрывали надписи на каком-то Древнем Языке. Мальчик знал множество языков, но это не помогло ему: надпись он прочитать не смог. Оставалось лишь одно - зажечь Факел. Но как?!
      Наверняка рецепт запуска Факела был начертан на нём самом, но прочесть - невозможно… Самым банальным было бы просто чиркнуть спичкой или зажигалкой и поднести огонёк к Чаше, но…
      Но астероид был крохотный, атмосферы не имел совсем… Мальчишка, конечно постиг уже в совершенстве магию, и поэтому космический холод и отсутствие атмосферы ему были не страшны, но как в таких условиях зажечь огонь? Как запустить Факел? От отчаяния и с робкой надеждой на чудо мальчишка начал читать все известные ему заклинания. То ли среди них действительно попалось нужное, то ли это все они вместе так сработали, но… Но чудо свершилось и Факел вспыхнул!
      И тут же этот крошечный астероид стал новым Центром Вселенной, на который равнялся Периметр Мира. А к мальчишке пришло Всезнание. И узнал он всё, что когда-либо происходило либо происходит прямо сейчас в любом из Миров… Но узнал он и страшную вещь: запуская Факел, он потратил почти всю свою энергию, и теперь её ничтожно мало, недостаточно для того, чтобы завершить начатое. Факел загорелся. Но гореть он будет лишь до тех пор, пока держит его мальчишка в своих руках. И стоит лишь ему отпустить Факел, как тот погаснет в то же мгновение, и никогда больше уже загореться не сможет. И тогда мальчишка решился. Он навсегда остался на этом астероиде и неподвижно стоит там, сжимая в своих руках Факел.
      И вот представьте себе: астероид, маленький, как наша комнатка. Крохотная такая планетка. И на ней среди бесконечности Космоса стоит мальчишка. Звёздный Рыцарь с Факелом в руке. И огонь этого Факела виден отовсюду как яркая, огромная звезда. Его Звезда…
 
      Своим рожденьем ты поставил
      В тупик галактик всех закон…
      Твоя Звезда без всяких правил
      Вдруг озарила небосклон,
      Вдруг озарила небосклон.
 
      Ты вечный странник, Звёздный Рыцарь,
      Один на тысячи планет.
      В глазах твоих тоска искрится,
      Но это - звёзды, а слёз нет,
      Но это - звёзды, а слёз нет.
 
      Но и в своём одиночестве Звёздный Рыцарь был не одинок. Теперь, когда он знал ВСЁ, то он знал и то, что звёзды - тоже живые, и жутко одинокие, ибо они очень уж удалены друг от друга. И тогда он стал рассказывать звёздам истории. Из того, что происходило с ним, с его друзьями, из тех историй, что он узнал благодаря новому своему Дару… И летят эти истории от мира к миру, от звезды к звезде… И звёздам действительно становится не так скучно. Не так одиноко. И они шлют эти сигналы-истории к своим планетам, а там…
      На каждой Планете среди прочих живёт особое племя - Сказочники. Впрочем, это они сами себя так называют. Это люди, куда более чувствительные, чем прочие. И они слышат те истории, что рассказывает мальчишка звёздам. Слышат и записывают их… И приносят людям…
      Но есть среди них и такие, которые услышали эту, главную историю. И рассказали её. О Мальчике, о его Пути и его Тоске. И о его вере.
 
      Друзья уходят, не прощаясь,
      А ты идёшь всегда вперёд.
      Галактик цепи разрывая,
      Ты веришь - брат тебя найдёт,
      Ты веришь - брат тебя найдёт.
 
      Вы спросите, наверное, а что же старший брат Звёздного Рыцаря? Прошли тысячи лет, но он всё ещё считает, что постиг недостаточно знаний, чтобы спешить на помощь. И поэтому он не спешит…
      А сказочники всё рассказывают и рассказывают эту историю…
      И вот нашёлся мальчишка, который смог Уйти К Звёздам. Он отыскал в дебрях Космоса крошечный астероид, и сменил на посту Звёздного Рыцаря, взяв из его рук Факел. А сам Рыцарь-мальчишка отправился дальше, со стаей перелётных космических птиц-дьярв…
 
      Ну а пока - спирали снова,
      С тобой один лишь барабан,
      За горизонтом скрылся Город,
      А впереди - сплошной туман,
      А впереди опять туман!
 
      Но посмотри на небо, Рыцарь,
      Рядом с твоей Звездой Звезда!
      Поверь - тебе это не снится:
      Твой брат идёт к тебе, спеша,
      Твой брат идёт к тебе, спеша.
 
      Вот так и вышло, что на помощь пришёл не тот брат, что плоть от плоти и кровь от крови, а совсем незнакомый мальчишка, брат по духу, брат по бескомпромиссности и честности перед собой и другими…
 
      Своим рожденьем он поставил
      В тупик спиралей всех гранит,
      Его звезда без всяких правил
      Рядом с твоей звездой горит,
      Рядом с твоей звездой горит.
 
      Говорят, через множество лет пришёл ещё мальчишка и сменил этого…
      Человек, который мне это рассказал, тоже пытался Уйти К Звёздам. Но не смог.
      Я тоже пытался. Но тоже у меня ничего не получилось…
      Быть может, кому-то из вас, слушающих меня, удастся это. Может, у вас получится…»
 
      - Вы о чём-то задумались, - пробился сквозь воспоминания голос Инспектора-Инквизитора. - Похвально. Так Вы вспомнили, где Дыра? Или мы ждём до Хелловина? Вы ведь понимаете, что никуда Вам не деться. Так расскажите лучше сразу, облегчите себе жизнь…
 

      Тим уныло брёл по городу. Домой возвращаться было глупо. Всё равно там ни от чего не спрячешься. Уйти сквозь Дыру? Стоит приблизиться к ней, как её тут же найдут… И тогда - всё. Что ждёт тогда - лучше просто не думать… Оставалось просто брести по Городу в никуда. И каждый, идущий следом, казался инспектором Инквизиции, а каждый, идущий навстречу - встречным агентом СБ.
      Похоже, и те, и другие - одного поля ягоды. По крайней мере Тим помнил, как отказался Каплан даже продолжать разговор, едва лишь Тим позвонил к нему из ближайшего автомата и начал рассказ о встрече в директорском кабинете. Неужели прав был этот безвозрастной инквизитор, когда говорил Тиму:
      - СБ работает на нас. Разумеется - в тех случаях, когда мы вообще позволяем им приблизиться к нам.
      Мир вокруг казался унылым и серым. Все тысячи раз пройденные улицы не узнавались, были давящими, зловещими. Стёкла окон и витрин отражали пожар закатного неба и оранжевый свет уже включившихся уличных фонарей, создавая кроваво-багровое, гнетущее марево. Кусты и деревья ботсада цепляли мальчика своими длинными скользкими тенями, немногочисленные прогуливающиеся украдкой следили со всех сторон. Даже птицы при приближении Тима замолкали и молча подглядывали за ним, чтобы потом доложить «куда следует». «Паранойя процветает,» - сам для себя констатировал Тим.
      Неожиданно сзади кто-то громко прочистил горло, как это обычно делается, чтобы привлечь внимание. Низенький, толстенький человечек с залысинками и большими островатыми ушами почесал выпирающий животик через старый, замацаный свитер.
      - Разрешите представиться: Вокиал Нагашевич, младший сотрудник 13-го отдела.
      Тим молча отпрыгнул в сторону: для одного дня было многовато! Впрочем, тут же отругал себя: совсем зашугался! А вдруг это Каплан послал этого… Нанашевича… Нашашевича… Нашаговича… вот дурацкое отчество!… Послал, чтобы помочь? Вдруг просто боялся, что Великая Инквизиция прослушивает его телефоны?..
      Мальчишка выбрался обратно на свет и вздохнул:
      - Вас Полуэкт послал ко мне, да?
      - В общем - да, - ответил толстячок. - Я, собственно, по его просьбе… Должен Вас предупредить… - толстячок явно несколько замялся, - Поскольку помимо нас Вами заинтересовалась Великая Инквизиция, то это значит, что Ваши дела совсем плохи. Я не знаю, откуда они пронюхали о Портале, но они теперь точно не отцепятся. Посему - осмелюсь Вам напомнить, что хорошая память - залог Вашего здоровья и здоровья Ваших родных и близких. Я, конечно, стараюсь с ними не встречаться… лично… на это есть некоторые причины, связанные с религией, но методы их действия мне хорошо знакомы. И я, и… Полуэкт, считаем, что следующим их шагом будет давление на Вас через неприятности у Ваших родителей… Скорее всего, это будет Ваш отец. На крайний случай - они просто промоют ему мозги. Или Вам, чтобы Вы забыли напрочь о Портале. Типа - не даёте другим, так и сами не воспользуетесь! А потом - здание с белыми потолками и жёлтыми стенами, с мягкими комнатами и заботливыми людьми в белых халатах… И очаровательные рубашки с модными длинными рукавами… Ну, впрочем… - старичок достал из кармана часы на цепочке и откинул крышку, - Мне пора…
      Мгновение ока - и на месте толстенького старичка заклубилось облачко тумана, превратившееся в поджарую летучую мышь. Пронзительно пискнув и обнажив длинные острые зубки, существо шумно пронеслось над головой Тима и скрылось где-то в глубине вечернего ботсада.
 
      …Очнулся Тим уже в пригородном лесу. Дорога сюда вспоминалась только как отдышка при долгом беге и полная путаница в мозгах. Обложили! Со всех сторон обложили! Ни от Бога, ни от Дьявола, ни от милиции помощи не дождёшься! Мало того - ещё и прижмут крепче прежнего!
      Устав и запыхавшись, мальчишка повалился в тёмную траву и забылся долгим, тревожным сном, в котором продолжал свой непрестанный бег ото всех…
 
      Утро подняло Тима холодной росой. Пронзительно кричала какая-то птаха.
      - Эй, кукушки тут есть, чтобы сказать, сколько мне ещё жить? - в пустоту проорал Тим.
      - Ку… - прозвучало в ответ. На дереве сидела летучая мышь и ковырялась когтем на крыле в носу. Вообще-то все нормальные летучие мыши висят вниз головой, но эта - наверное, об этом забыла. Она прохаживалась по ветке и нагло посматривала на пацана.
      - Эй, Нафаньевич, это ты? - на всякий случай спросил Тим.
      - Не я, - честно ответил Нагашевич и нагло ухмыльнулся, вновь обнажив клыки. - Босс попросил… э-э-э… приглядеть за тобой, чтобы ничего не случилось… Ты ведь правда не против? А то эти… инквизиторы… от них чего угодно ожидать можно…
      Произнеся слово «инквизиторы», Вокиал Нагашевич явно поморщился.
      - Ну ладно, помощь лишней не бывает, - пожал плечами мальчишка. - Надеюсь, ты лопать меня не собираешься?
      - Э-э-э, я сегодня уже позавтракал, - мышук облизнулся, не уточняя, кто послужил ему трапезой.
      - А я голоден… - честно признался Тим.
      - Не думаю, что у нас общая кулинария, - хихикнул вампир.
      - А что, от кровянки ты откажешься? - ехидство просыпалось в мальчишке по мере восхождения Солнца… Солнца… Стоп! Вампиры же не выносят света!!! А этот?!
      - А я - это… у меня на гречку аллергия! - огрызнулся вамп. - Так что кровянку не ем! Э, а чего ты так ошалело на меня смотришь? Что, первый раз вампира видишь?
      - Второй… Солнце…
      - А, ну его! Холодноватое, для пляжа уже не сезон…
      - Но ты же - вампир, я ничего не путаю?
      - Я вампир, но не вурдалак! И вообще носфаратумы не обязаны ни в гробах лежать, ни света бояться. Но это так, к слову. А вот вурдалак бы не смог тебе помочь среди бела дня. И, кстати, не догадался бы сгонять к твоим и принести это… - с этими словами он кинул Тиму закреплённый на ветке пакет. - Лопай, давай. Пирожки… с горохом ешь?
      - Ну и что, что с горохом? - хмыкнул Тим. - Лес же вокруг! И костра поблизости нет! Так что - неопасно… А что ты беспокоишься, чтобы я поесть не забыл?
      - Шеф сказал - живым должен быть. А если долго не есть - умертвием станешь! А ещё шеф посоветовал подальше от тебя быть и не курить, когда ты перекусишь…
      - Ага, иначе пирдолёт получится, - хихикнул малец.
      - Ядерный бздрыв, - поправил Вокиал.
      Отсмеявшись и позавтракав, Тим побрёл дальше в лес. В конце-концов, вампир ему совершенно не мешал. Ведь мальчишка шёл, куда глаза глядят, а глядят они у него прямо… Прямо подальше от Портала…
      Видимо, мистика момента только ещё начиналась: неожиданно деревья расступились, и впереди раскинулась солнечная полянка, вопреки здравому смыслу заросшая густым папоротником! Ну уж это-то теневое растение что делает на свету! Да ещё костёр кто-то не погасил среди заросли! А вдруг всё сгорит?
      Тим шагнул к огоньку, и присвистнул. Присвистнул и вампир. Посреди перистых листьев висел огненно-красный цветок! Странный… Он словно просто висел среди листьев… Лепестки его светились, причём - сами по себе. В глубине же зияла чернота провала, полыхающая искорками звёзд. И пестик, и тычинки уходили в эту внутреннюю бесконечность, теряясь во мгле.
      Мальчик склонился над сияющим чудом и услышал вопли вампира:
      - Ты эта! Того! Жаланье-то загадай, чтобы богатым быть и счастливым! Клады всего мира проси! Или ещё чего там!
      - Да на фиг мне твои клады! - вспылил Тим. - Мне бы - подальше оказаться и от твоего шефа, и от Инквизиции! И от всех этих…
      Он не успел даже договорить, как почувствовал, что его засасывает в цветок. И - полёт, долгий полёт в неизвестность в такт Небесному маятнику…
      - Ого! - вампир усмехнулся. - Крутоват цветочек! А шеф мне про такое и не говорил!!! Как бы я хотел оказаться там, где шеф и меня б не достал! И чтобы был я там героем немеряным и спасителем своего отечества!
      Вамп устремился к цветку, и тот затянул его в свою бездну…
      Полёт сменился падением и Вокиал Нагашевич в изумлении оглянулся вокруг. Невдалеке небольшая средневековая армия под красным стягом атаковывала группку оборванных крестьян с вилами.
      Бедные селюки! Очевидно, когда-то что-то они слышали о тактике и стратегии самым краешком уха, а потому продвигались вперёд кучками. Пятью кучками по четыре-пять человек в каждой.
      Основная армия даже не двинулась с места: эти сельские упрямцы и так таяли под градом стрел из орочьих арбалетов и эльфийских луков. При этом порой и эльфы, и орки забывали о стрельбе по врагу, обмениваясь между собой оскорблениями, не менее колкими, нежели их стрелы.
      Невдалеке старый огр почтительно отмахивался дубиной от налетающих на него всадников-бедуинов, которые толпами слетали с седла. Было в нём что-то от молотильной машинки в городе техномагов. Время от времени он усмехался и басовито бормотал: «Сказано же - «поберегись!» - а вы не глядючи лезете!» - и сшибал новую порцию воинов пустыни…
 

      Тиму повезло больше - он упал прямо в кресло. В мягкое такое, кожаное…
      - Если это кресло шефа СБ - то я дозагадывался! - запоздало поморщился Тим. И - огляделся.
      Если это и кабинет, то уж никак не СБ-шный. Разве что - Инквизиция… Если они, разумеется, украшают свои кабинеты изображениями крылатых демонов и драконов. И тонируют свои стены под чёрное с серебром.
      И пишут рунами…
      Тим только сейчас заметил на столе рукопись, самый настоящий свиток, до половины покрытый рунами. Любопытство взяло верх, а надпись показалась знакомой… Мальчишка взял свиток, перемотал на начало и углубился в чтение… М-да, не один Тим, видать, говорит: «Не прав был Профессор, всё не так было!». Интересно-интересно…
      - Та-а-ак! А это ещё что у нас развелось от сырости? - громыхнуло от двери. Подойди говоривший ближе - и Тим наверняка нокаутировал бы его своей макушкой, так подпрыгнул от неожиданности.
      Совсем ошалев, мальчишка обратился к стоящему в дверях молодому человеку в чёрном:
      - Ну - заходите, заходите!..
      - Спасибо… - чёрный вошёл, то ли наслаждаясь наглостью своего гостя, то ли просто не зная, что и сказать. - Может, ты меня ещё и кофейком угостишь? С Тари.
      Тим усмехнулся: неужели он таки стал хозяином неизвестного кабинета? Но где тут кофе… И что такое «Тари»… Но терять лицо из-за такого пустяка… Вспомнить, что ли, Шейд?
      - Тари кончился, - как можно скромнее сказал Тим. - Могу предложить «Ночь над Ханаттой».
      - Та-а-ак. ты уже и ревизию моего бара провёл?! - не выдержал чёрный.
      - Какого-такого бара?!
      - Винного. Ну и как тебе тари?
      - То есть?
      - Ну-у, ты же говоришь, что он уже закончился? В прошлый раз Славик тоже выжрал три бутылки… Но весь комплект… Ты тут что - с моего отлёта?
      - Нет, я тут на ПМЖ… - сострил Тим, понимая, что ситуация стремительно выходит из-под контроля.
      - Ты, часом, не родственник Загорского? - поинтересовался чёрный.
      - Нет, я Тим. А ты кто такой?
      - Гость… кажется… Хотя, пока не прилетел сюда с Центавры Главной, был уверен, что я хозяин этого особнячка. Артагорт, литератор, к Вашим услугам.
      - Артано Гортхауэр, что ли? - Тим опять решил поиграть словами и не сразу понял, за что его подняли в воздух и тряхнули, удерживая за подмышки. Внезапно Тим улетел обратно в кресло, так и не выпустив свитка, а Арт поморщился:
      - Ты что, пирожки с горохом сегодня ел, что ли? Или заклинание «Супер-Шыт» отрепетировал?
      Тим вздохнул:
      - Пирожки. Завтракал…
      - У меня нет пирожков в загашнике. Заказывал, что ли?
      - Нет, один знакомый вампир принёс. СБ-шник…
      - Вампир-СБ-шник? Из 13-го?
      - Ага?.. А что?
      - Прав был один… Только он говорил - за дней семнадцать найдут. А тут - за пять…
      - Что - за пять?
      - Забудь… А что ты тут с моей рукописью делаешь?
      - Читаю, что же ещё с ней делать?
      - Значит, - усмехнулся Артагорт, - ты утверждаешь, чудо конопатое, что понимаешь этот язык? Ну читай, читай…
      - А что тут не понять…
 
      «В Барад-Дуре царило оживление: приехали странствующие лицедеи! Не каждый день такие гости посещают Повелителя Зла! (А при нынешних-то россказнях про Саурона-Гортхауэра многие верят, что Саурон Страшный беседует с менестрелями не иначе, как в пыточной камере, что на двадцатом подземном этаже Замка-Крепости, и желательно - после двухдневной выдержки под присмотром палача! Верят - а потому и избегают путей на Юго-Восток.)
      Редко кто из актёров, лицедеев да менестрелей рискнёт забрести в этот неуютный мрачноватый край, но уж ежели забредут - никто потом не пожалуется, что они не пользовались вниманием и благожелательностью зрителей. Зрелища ценились в этом краю, и не только служащие тут люди да кхарды с юга приходят на представления, частенько сюда же являются и орки Шагоха, склонные к лицезрению прекрасного.
      А затем, перед самым представлением, появляется Владыка. И у многих, впервые пришедших, вырывается либо вздох облегчения, либо разочарования - смотря кем Саурона считали: деспотом-изувером или богом на земле. Потому что пришедший - простой человек с виду, только печаль в глазах несусветная. Черны одежды его, да светел железный венец…
      Слушает Саурон заезжих менестрелей, а порой и сам лютню берёт. И тогда уже - совсем как в сказке: не каждый день поющего майя услышишь… Но чаще не поёт, а слушает Владыка Мордора. И народ внимает менестрелям, любуется игрой лицедеев.
      Жаль лишь, что куда чаще появляются в Мордоре не те, что от смелости и желания своими глазами увидеть то, что недоступно, прибывают, а те, кто явился, потому что им уже совсем нечего терять: разорившиеся неудачники, решившие, что и смерть в Мордоре лучше долговой ямы, да надеящиеся на вечно-авантюрное «авось»…
      К сожалению, эти приехавшие были как раз из вторых. Житель Земли назвал бы их цирком уродцев, но на Арте не было такого понятия. Зато была сама группа авантюристов, возящих по деревням и весям разные диковинные существа да показывающая их за деньги. Но, видимо, не приносила прибыли эта идея в мире, не знающем даже зоопарков, вот и решились они направить свои стопы в Чёрные Земли. Или надеялись продать что из диковинок-уродцев Властелину?
      - А вот у нас, только у нас - бородатая леди! - нахваливал главный.
      Сау невольно поморщился в душе: подобный лёгкий генетический изъян можно исправить одним движением руки, но тогда, кажется, несчастная леди лишится последнего заработка. Внешне же он остался беспристрастным: нельзя проявлять негативные эмоции, это может здорово напугать гостей, и так уже наслушавшихся страшных сказок и сплетен…
      - Зверь невиданный в здешних краях! Кто угадает его название - тому поощрительный приз!
      Животное, грациозное, словно пантера, но маленькое, как кролик, сидело в клетке, изредка издавая протяжные ноющие звуки. Шепотки прошли по рядам зрителей. Саурон с иронией посматривал на недоумевающих. Он-то знал, что это за зверь, и не с одним уже довелось ему встречаться, а когда-то в Гондоре именно его собратья спасли Владыке Мордора жизнь. Было это, помнится, во времена Королевы Берутиэль. Но разочаровывать гостя так быстро… Да и опять же - не призы раздаривать, а подзаработать приехали сюда лицедеи.
      - А посторонитесь, дайте-ка я посмотрю! - приятный баритон разнёсся над народом, и сквозь толпу протолкался здоровенный орк в парадном одеянии. Он протянул руку к клетке, и стоящий рядом служка в ужасе отпрыгнул: боязнь орков у людей врождённая. И давняя, как расизм у эльфов.
      Взяв клетку, орк поднёс её к лицу, хмыкнул, распахнул дверцу и вытащил зверя наружу. Гости-лицедеи замерли, уже представляя, как кинет сейчас гоблин несчастную зверюгу себе в пасть и слопает, не подавившись, к увеселению своего господина.
      Знавшие же этого орка обитатели здешних земель откровенно подсмеивались с испуга на лице гостей: миролюбивее и добрей Шагоха среди орков никого нет! Помнится - именно он заступился в своё время за одного странного невысоклика, забредшего в Барад-Дур. За того самого Тукка, которого потом прозовут Чёрным Хоббитом.
      Теперь же Шагох положил зверя на сгиб руки, а второй рукой почесал за ухом. Зверь вытянулся поудобнее и удовлетворённо замурлыкал.
      - Кот - животное известное, - проговорил орк, - Если кто и не видел - то слышал уж наверняка, со времён легенды о Гондорской Неназываемой Королеве и её кошках… А вот кто мне скажет, отчего так занудно кричал этот кот, учитывая, что он сыт, а? И что будет, если я его отпущу сейчас на землю…
      - Сбежит!
      - И кому-то прийдётся оплачивать потерю!
      - Кинется искать свою королеву!
      - Нападёт на толпу, если смел!
      Шагох поднял руку. Установилась тишина.
      - Ваши версии хороши, но! Но я утверждаю, что он будет есть траву!
      - Этого не может быть! - вскричал кошачий смотритель, - Кот ест мясо, он же хищник! Мне лучше знать!
      - А я говорю, что будет есть траву!
      - Пари?
      - Пари! А на что спорим?
      - Если ты выиграешь - возьмёшь у нас то, что тебе приглянётся. Но - что-то одно! А если проиграешь - двести монет даёшь нам! Идёт?
      - Охотно! Все слышали условия спора? Ну и ладушки! А теперь смотрите!
      Шагох поставил кота на землю. Тот сперва было попробовал вцепиться когтями в орка - так ему понравилось на руках, но не сумел. Постоял пару секунд… И вдруг метнулся к высокой траве возле клетки и принялся с жадностью грызть её!
      Толпа взревела - кто от восторга, кто от досады, а кто просто так, за компанию. Но кота эти вопли ничуть не смутили: он продолжал невозмутимо пожирать зелень, откапывать лапами корешки и жевать их с невиданным наслаждением, то занудно мявкая, то блаженно урча… А потом, наевшись, принялся валяться по земле, как перепивший мужик, выбравшийся из придорожного трактира.
      Тут уж удивился и Саурон. Знал он эту травку, отвар из неё - прекрасное сердечное и успокаивающее средство. И встречается она редко, а корень, из которого отвар готовят, только ко второму году силу набирает… Но чтобы на кота она, как вино на мужика, действовала?! Чудеса, да и только!*
      - Проспорили, ребята - показывайте, что у вас есть! Выбирать буду! - взревел Шагох, перекрикивая вопли толпы. - А не выберу - так кота возьму!
      Делать нечего - спор есть спор. Отказавшись от денег и побрякушек, старейший орк продолжил осмотр зверинца. Пятнистый единорог (не настоящий, а просто олень-уродец) вызвал лишь пожимание плечами. Змеи-оборотни из Последней Пустыни тоже не впечатлили. Ну а привычный в Мордоре мумак только этим бродягам и мог показаться диковинкой. Интересно - как его рекламировали? Как «зверя с двумя хвостами» или придумали что поумней?..
      Обход клеток занял более получаса, и сам Саурон решил составить компанию орку. Так вдвоём они ходили от клетки к клетке, когда Саурон замер у одной. Сидевшее в ней существо было невысоко ростом и одето в неимоверные лохмотья. Когда зрители подошли к клетке, оно вскочило и, сильно прихрамывая, отбежало в угол, где буквально вжалось в прутья, искоса поглядывая на подошедших единственным глазом. Только обширная клочкастая борода позволяла распознать в этом измождённом существе гнома.
      - А это что такое? - спросил Саурон.
      - Это гордость нашей коллекции - сумасшедший гном! Он абсолютно безумен, и даже говорить не умеет!
      Саурон ещё раз пристально взглянул в лицо гному, а затем медленно повернулся к главному бродяге.
      - Продай мне его!
      - Э не-е-ет! Проси что хошь, но этого я тебе не отдам! Именно от него у нас всегда прибыль есть!
      - Я много заплачу тебе!
      - Нет!
      - Озолочу!
      - Всё равно нет!
      - А не боишься, что правдой окажутся слухи о моём коварстве и жестокости, что велю бросить тебя в темницу, а зверинец твой попросту конфискую! А?
      - Если б ты был жесток - ты давно сделал бы это! - нахально ответил главарь. - А если сделаешь - так тогда всё едино! Но пока я свободен - сказано: не продам! Не продаётся он!
      - Погоди, Владыка, дай я улажу! - встрял в разговор Шагох. - Эй, ты, надсмотрщик шакалов и мумаков, ты мне проиграл ЛЮБОЕ существо, так? Так! Ну дык вот: я беру этого гнома! И не вертись: я не владыка, церемониться не полюбляю… А отдашь - и чести не нарушишь! Решай!
      Главарь, посмотрев на верзилу-орка, на его кулаки, недовольно пробурчал:
      - Ты умеешь убеждать! Хм. Ну ладно, забирай психа, пока я не передумал!
      - Владыка, этот гном твой! Забирай его как мой подарок! Хотя ума не приложу, на что он тебе…
 
      В замке Саурон велел отмыть и переодеть гнома, но тот вырывался и царапался, как зверь. А затем вырвался и бросился бежать вниз, в тёмные подземелья.
      Там он облюбовал себе самый тёмный закуток, и поселился там.
      Пищу он принимал, но за всё время не проронил ни словечка. Мог часами сидеть неподвижно, уставившись в одну точку.
      Все старания медиков ни к чему не приводили: разум не возвращался к бедняге.
 
      К нему привыкли, подкармливали и не обижали. Но народ недоумевал: зачем понадобился этот полоумный Владыке.
      И никто, совсем никто не знал, что было в один из первых дней после приезда бродяг. В тот день, когда Саурон лично спустился в комнатку в глубинах подвалов, облюбованную этим гномом…
 
      Саурон зашёл в комнату и сочувственно посмотрел на одноглазого хромоножку, настороженно зыркающего на него из клочьев своей бороды.
      - Ну здравствуй, Фрайн, сын Трора. Здравствуй, сын Короля Под Горой.
      Гном молчал и испуганно жался в угол, выискивая, где потемнее. Его единственный глаз сверкал, как глаз маленького хищного зверька, готового кусаться до последнего, но не видящего, что же есть опасность и есть ли она вообще.
      Саурон продолжал, стараясь говорить как можно мягче:
      - Где же тебя носило-мотало? Как же вышло, что ты, герой битвы с Азогом у ворот Мории, Король, Кузнец и Кольценосец - и вдруг оказался в этом пакостном бродячем зверинце?.. Что могло помутить твой разум? Что же увидал ты такого, что и тебе не по силам пришлось?..
      Во взгляде гнома по прежнему не было ни капельки разума.
      Саурон осторожно протянул вперёд руку и коснулся седых лохм гнома. Фрайн вздрогнул, но затем звериным чутьём почуял, что его не собираются обижать, и подался вперёд, как пёс, ожидающий ласки…
      Саурон примостился поудобнее рядом с гномом и тихо заговорил:
      - Я хочу рассказать тебе сказку. Давнюю сказку о событиях не столь уж далёких, если мерять не человечьими, а долгой гномьей жизнью. Сказку, которую я помню хорошо, и которую никому ещё я не рассказывал.
      Было это в те давние времена, когда Трора и его народ потеснили с севера огромные и злобные драконы, не подчинявшиеся никому, и он отступил немного на юг, к Одинокой Горе. Гора и раньше принадлежала его народу, а теперь стала единственной родиной. Множились тоннели, шахты. А уж чем-чем, а каменьями драгоценными да металлами благородными Одинокая всегда славилась! Так что богатели тамошние гномы не по дням, а по часам, благо - покупателей на их изделия было всегда полным полно… И ведь не только оружие в торг шло! Ювелирные побрякушки да кубки давно искусство Курумо переплюнули! А уж игрушки да прочие механические приспособления! Ярмарка в Дейле стала тогда самой популярной на севере Эрэкора! Разве что Чёрные Гномы земель Авари были ещё искусней. В общем, жили гномы припеваючи, творили в своё удовольствие, а поскольку денег у них было всегда с излишком - и сами не брезговали купить какую диковинку почудней. Зная об этом, в Подгорное Королевство прибывало множество торговцев из самых заокраинных земель.
      И вот как-то прибыл один из Земноморья. Ты не знаешь, наверное, где это, думаешь, что Средиземье - это весь мир… Но есть на другой стороне нашей планеты Западный Материк. А возле него, в южном полушарии, и располагается Земноморье. Там множество и людей, и совершенно других существ. Там же полно и драконов, но они не в ссоре с людьми, и поэтому чаще помогают, чем вредят. А есть там и совсем крохотные комнатные дракончики, ростом немногим больше фейери-драконов с Тайкора.
      Вот яйцо одного из этих дракончиков и привёз торговец вместе с другими диковинками. Гномы, ясное дело, тут же и купили это яйцо. Будучи опытными механиками и техниками, они соорудили инкубатор, и в положенный срок из яйца вылупился крошечный огненно-красный дракон. Дракончик.
      Тут уж и самые недоверчивые из гномов убедились, что есть на свете такие малютки. И оставили его жить у себя.
      Нельзя сказать, что его невзлюбили или специально обижали - но в поведении своём гномы уподобились малым детям. Как дети, которые обижены за что-то на взрослых, частенько пинают и бьют своих кукол, похожих на взрослых видом, но не размером, сгоняя на куклах свою злость на тех, кого побить силёнок не хватит, так и гномы, в сердцах которых жил неистребимый страх перед большими драконами, сгоняли своё зло и раздражение на дракончике, так похожем на драконов Средиземья всем, кроме размеров… Они ведь знали, что он не в силах ответить. Они не старались сделать дракончику больно специально - как дети не думают никогда, что их игрушке может быть больно или обидно. И всё же - шпыняли, щипали и награждали пинками.
      Он жил среди них своеобразным мулей, изгоем, «дракончиком для битья», которого пинали и стар, и млад, отдувался за чужие проблемы. Он не встречал ни капли сочувствия - и это тоже не удивительно: какое же сочувствие к драконам может быть у гнома!.. Безрадостно текли дни дракончика, единственная вина которого в жизни была в том, что он был драконом, хоть и маленьким. Он давно убежал бы от щипков и обид - но бежать ему было попросту некуда: кроме Подгорного Царства он ничего не знал. Тут был его дом, хотя и безжалостный и неуютный…
      Единственной радостью в жизни дракончика было - летать! Он мог часами висеть в тёплых струях воздуха, восходящего над Дейлом, красуясь рядом со своими собратьями - бумажными змеями-драконами, которых любили запускать с крыш городские мальчишки. А мог стрелой рассекать прохладные струи горного поднебесья, тенью проносясь над сверкающим льдом или изумрудной травой. Но - радость полёта была лишь отдушиной, и после счастья свободного полёта дракончик возвращался в обыденный и опостылевший мир гномов под горой: он ведь был всего-лишь маленьким комнатным дракончиком, и лететь ему было некуда: он не знал других краёв, кроме того, в котором родился и вырос…
      Но однажды один молодой гном так поколотил дракончика, что сломал бедняге крыло, и даже осколок кости торчал из кожи. И никто не заступился за дракончика.
      Тогда дракончик решил, что лучше уж смерть, чем такая вот жизнь, и сбежал куда глаза глядят. Ведь жизнь у него теперь стала совсем отвратной: его лишили последней радости - Полёта!..
      Долго ли, коротко ли шёл дракончик, того неведомо. Продрог, ослаб от голода и холода. Без воды совсем пересохло во рту. И смерть бы пришла уж за ним вот-вот, да на счастье повстречался бедняге бродивший в тех краях Саурон. Пожалел он дракончика, вылечил ему крыло своей магией, накормил, напоил. И, надо сказать - совсем не удивился он, увидав такого крошечного дракона: с Земноморьем Мордор давно торговал. А когда дракончик поправился чуть - расспросил его Саурон, откуда же взялся он в этих краях и куда шёл?
      Рассказал ему дракончик о своих печалях и обидах, и о том, как ушёл он искать лучшей жизни, потеряв последнее утешение.
      То ли просто пожалел его Саурон, то ли вспомнил сломанные крылья своего Учителя - но решил он помочь малышу. И сказал он дракончику:
      - В счастливый день ты попался мне, малыш. Знаешь, какая скоро будет ночь? Ночь, которая раз в пять лет бывает! Ночь, в которую цветёт папоротник. Ты не думай, папоротник сам по себе цвести не умеет, но раз в пять лет в его зарослях появляются алые цветы. Не простые это цветы, а венчики, в которых покоится вечное Пространство. Они - проколы в другие миры, и, говорят, сквозь них можно даже выйти на Дорогу, хотя мне это, увы, не по силам… В центре цветов этих - Межгранная Пустота, бездонная и безграничная. И если склонится над цветком кто-то несчастный и обездоленный и попросит о помощи - сила Древнего Пространства придёт к нему на помощь. И исполнится любое желание, только загадай!
      - Но зачем ты рассказал мне про это? - спросил дракончик.
      - Далеко-далеко за морями есть благословенный край - Земноморье. Там живёт множество таких же дракончиков, как и ты. Но относятся к ним там не в пример лучше, и жизнь их счастливее. Загадаешь над цветком, чтобы вернуться на родину предков, в Земноморье - и окажешься в мире, где тебя будут любить и никто никогда не обидит…
      Видя недоверие в глазах дракончика, майя достал из сумы палантир и показывал малышу диковинные виды далёкой земли, где резвится множество таких же маленьких дракончиков. И растаяло недоверие во взгляде…
      А затем мятежный майя и дракончик летели далеко-далеко на север, в долину, где в это ночь зацветёт папоротник. И Саурон показал дракончику это место, и оставил дракончика там. И напомнил:
      - Загадай, чтоб оказаться в Земноморье. Это для тебя - наилучший вариант. Любое желание может выполнить цветок папоротника - но не ошибись, чего пожелать…
      Саурон улетел, а дракончик дождался ночи, и когда в траве загорелся алый цветок с лепестками, сложенными граммофонной трубой, да с тычинками, висящими в чернеющей пустоте посерединке цветка, алый дракончик склонился над цветком и загадал своё Самое Сокровенное Желание.
      …А через несколько дней огромный красный дракон Смог напал на Подгорное Королевство, что в Одинокой Горе. И гномы не оказали ему никакого сопротивления: их парализовал вид шрама на крыле дракона: след зажившего перелома…
 
      ________________________
      * - на Земле эту траву называют валерьянкой.»
 
      - А что было дальше? - спросил Тим.
      - Дальше? - Артагорт вздохнул. - Насколько я знаю, Фрайн так и не поправился мозгами, безумие не отпускало его. Он по-прежнему жался в тёмные уголки подвалов Дол-Гулдура, да так со временем там и помер в безумии…
      - Но почему? Почему?..
      - Кто знает… Может быть - он-таки добрался до Одинокой Горы, и сам увидел Смога. И не столько дракона, сколько шрам на его крыле. След от зажившего перелома. Того перелома, который именно он, Фрайн, когда-то и устроил маленькому комнатному дракончику из далёкого Земноморья. А согласись - осознавать, что твой народ погиб, а выжившие лишились и славы, и богатства, и родины - и всё это по твоей собственной вине и глупости - такая ноша потяжелее всех войн будет… Видимо - этого-то и не вынес рассудок старого гнома…
      - Мне ещё одно непонятно: почему дракончик сжёг Дейл? Ведь там его никогда не обижали! Или он мстил им уже за то, что они дружили с его обидчиками?
      - Не думаю, - Артагорт машинально поправил хайратник на лбу. - Скорее - тут другое. Когда он пролетал над рекою, то вода испарилась от жара его нового тела, пылающего жаждой мести, и поднялся густой туман. В тумане воины города видели летящего дракона, но решили, что цель - они, а не гномы, благо, такие прецеденты с другими драконами были уже во многих городах, ну - и открыли пальбу по низколетящей цели. А кому же приятно, когда по тебе стреляют? Вот Смог и ответил. Впрочем - если бы он разглядел сквозь туман знакомый с детства город Дейл - я не уверен, что он атаковал бы. Ведь это место было единственным светлым пятном в его памяти…
      - Но он же и потом ловил жителей и лопал их!
      - Бывало. Бывало, конечно. Но Дейл к тому времени был уже не тот, а потом - голод не тётка, а умишком дракончик совсем не продвинулся, хоть и вымахал до неимоверных размеров! Животом думал чаще, чем башкой…
      - Арт, мне ещё одно непонятно. Почему дракончик загадал такую вот глупость, потратил своё желание на месть? Ведь он же мог бы вернуться в Земноморье, туда, где он был бы действительно счастлив!
      - А ты уверен, что он ВЕРИЛ в то, что существует такой вот благословенный край, что он не воспринял весь рассказ Саурона как новую сказку про Драконий Рай. Похоже - он просто не поверил, что такое счастье возможно… А впрочем - решиться уйти в неизведанное - это удел настоящих больших Драконов, мудрых и рассудительных, тех, у кого душа крылата… В то время и среди больших драконов Драконы были редкостью. Так чего же хотеть от маленького дракончика, который предпочёл сиюминутную мелочную радость - месть. Мелочный. Не Душа - душонка. Не Дракон - дракончик. Маленький и испуганный, хотя и выросший внешне. Ты знаешь - мне его по-прежнему жалко… Впрочем - жалость к дракону с одной стороны и Ваше понимание текста и знание праоснов с другой стороны - не избавят от одного неприятного разговора. Так что - плиз, рассказывай, как ты тут очутился, в запертом и поставленном на охрану особняке, да ещё и никого и ничего не потревожив. Знавал я одного подобного… любителя текстов, но он их сперва копировал, а потом расшифровывал на лаптопе. В общем - брысь с моего кресла и начинай рассказ. Всё по-порядку…
      Тим взъерепенился: не хватало ещё только новых допросов! Кажется, Арт это понял, потому что властно взял мальчишку за плечи, встряхнул и зло как-то сказал, почти выкрикнул:
      - Смотри мне в глаза!
      Тим вскинулся - и утонул в этой бездне серых глаз. Словно перестал существовать, слившись с этим странным хозяином здания и автором рукописи.
      Мгновение спустя всё кончилось…
      - Значит, Земля… - вздохнул Арт. - Второе Средневековье. Надо же, а я думал, что папоротник цветёт только на Арте… Видать, хорошо тебя достали, раз Цветок ты нашёл…
 

      Первый выход из дома всегда подобен шагу в бездну. Особенно если в этот дом ты никогда не входил. Первый шаг в неизвестность. Тим, покинувший особнячок только спустя неделю после своего прибытия туда, ошалело глядел вокруг. Такого города он и в жутких снах представить себе не мог: высоченные небоскрёбы, по сравнению с которыми виденный в программах новостей Нью Йорк кажется куцым полуросликом, магистрали монорельсов с деловито снующими по ним поездами, россыпь… кажется, автомобилей, заполонивших и дороги, и воздушное пространство над ними. И эти вечнокипящие чаны на улицах, о назначении которых можно только догадываться, по внешнему же их виду возникла бы устойчивая ассоциация с хронически испорченной канализацией, если бы не полное отсутствие запахов от бурлящей массы.
      - Город панков, - невольно подумал Тим, даже не заметив, что произнёс это вслух. Ещё бы! Только что пробегающий мимо верзила, чем-то напоминающий помесь гориллы и ящерицы, кинул в ближайший из чанов недоеденный бутерброд размером с полбатона и пустую пивную бутылку, а идущая следом за ним парочка остановилась у кипящей массы, и парень, сунув руку внутрь, выудил из чана симпатичные дамские часики, которые тут же и подарил своей подружке. И девушка не оттолкнула его, а радостно приняла подарок и засияла, словно он не вытащил эти часы из помойки при ней, а купил в лучшем элитном магазине города.
      - Зато чисто, - парировал Арт, не вдаваясь в подробности. Его откровенно забавляли первые реакции Тима, гостя с прошлой Земли.
      Тем временем оброненная из окна пролетавшего авто мятая банка «Колы» шлёпнулась мимо бака и, сокращаясь на манер червячка, сама полезла в кипящий бульон. Было в ней что-то от красной жестяной гусеницы…
 
      Тиму невольно вспомнилось, как Артагорт, убедившись, что запасы «Тари» в баре целы и невредимы (восемь полуторалитровых бутылок непривычной формы!), достал одну из них и, откусив сургуч и вытащив пробку зубами, налил в два бокала. Тот, что поменьше, протянул Тиму:
      - Держи! За твоё прибытие!
      - Вкусная штука.
      - У меня под тари хорошие мысли рождаются, когда пишу.
      - А что ты пишешь? Только такие вот сказки, как та на столе, или что-то ещё?
      - То, что и все литераторы, но по-своему.
      - На толкинские темы?
      - Если быть точнее, молодой человек, то не «толкиенские темы», а история Арты.
      - Серьёзный, взрослый человек, а в сказки верит, - съехидствовал Тим. - Вот до чего доводит толкинизм!
      - Во-первых, не сказки, а исторические факты, литературно описанные и приукрашенные некоторыми побывавшими в наших краях гостями сперва из Британии, затем из Москвы. И во-вторых, это так, к сведению, мы сейчас находимся на окраине Гондора.
      - Да ну, в таком случае позвоним Арагорну? - пошутил Тим.
      - Не получится, - ответил Арт. - Со времён его правления четыре эпохи минуло.
      Тим явно не верил Арту, а тот, в свою очередь, не стал доказывать, просто полагаясь на время: надо же будет рано или поздно устроить пацану экскурсию по городу, вот тогда весь кайф сам и получит.
      - Если это Гондор, - подумалось Тиму теперь, - то что же такое Изенгард и Мордор?! Ведь они были когда-то объявлены промышленными центрами!
      - Мордор, в основном - море. А Изенгард - музей, - тут же парировал Арт.
      - Или это всё же не Арта. Хотя… Не спорю, толкинистов тут хоть пруд пруди!
      Среди прогуливающихся по улице прохожих было такое количество «эльфов», «орков» и прочего «странного народца», что оставалось только спросить, отчего это они не с луками, мечами, и не в доспехах?..
      Не отвечая на этот раз мальчишке, Арт поймал почти добравшуюся до цели банку-гусеницу у самой кромки бака, зачерпнул ею кипящей массы и выплеснул на асфальт. Немедленно лужица вздулась и превратилась в компактное авто обтекаемых, сверхзвуковых контуров.
      - Прошу! - Арт кивнул внутрь и сам сел за руль. За штурвал. Двери машины заросли, и она с места устремилась в небесную синь.
      Почти прозрачный корпус с огромными стёклами позволял видеть всё вокруг: по сторонам, сверху и даже внизу. И спустя пять минут Тим застонал. Нет, не от боязни высоты. Просто земли с этой неимоверной выси сложились в до боли знакомые контуры, известные всем читателям «Властелина Колец». Даже пятна облачности не могли скрыть очертания материка и прилегающих к нему островов. Средиземье. Арда.
      Снова - недавняя память: Тим дорвался в особнячке до артагортовского компьютера. Обычного, если б не руны на клавиатуре. И на экране. Впрочем - можно и так писать. И Тим принялся набивать тексты, когда-то придуманные им в клубе. О Нарсиле, о Наугламире, о природе Силмариллов! А что, пусть и Арт почитает! Не он один - сказочник!
      - А по-русски слабо? - прозвучало за спиной, как всегда неожиданно.
      - Но как?!
      Арт тронул какие-то две клавиши и… Руны на кнопках клавиатуры исчезли, сменившись кириллицей. Сменились на понятные и символы на служебных клавишах. «Сменить» и «Язык» - значилось на нажатых Артом.
      Похоже, буквы были не нарисованы или отлиты на клавишах, а просто показывались на них, как на крохотных дисплейчиках.
      Да и текст, набранный на экране, превратился в русский.
      Тогда-то Тим и заподозрил, что Цветок перенёс его в будущее. В будущее. Не на Арду, разумеется, а в будущее Земли, когда и СБ-шник Каплан, и искавшие его, Тима, Инквизиторы давным-давно умерли от старости.
      И город подтверждал эти самые подозрения. И вдруг…
      Контуры материка не подделаешь!
      - Тим, ну когда же ты наконец-то поймёшь, что судить об Арте по «Властелину Колец» и «Чёрному Ветру» - это всё равно что судить о Земле по легендам о Короле Артуре! - негромко вздохнул Арт и повёл прогулочную капсулу на снижение.
      - Так орки и эльфы на улицах - настоящие? Самые-самые взаправдашние?!
      - Скорей всего нет. Сейчас, в эпоху неограниченных телопревращений, трудно сказать, кто был кем от рождения. Сменить пол, возраст и расу сейчас так же легко, как сменить перчатки или ботинки. Даже онтицы развелись! И только хоббиты не пользуются этой технологией.
      - Не могут?
      - Почему не могут? Просто не хотят. Они жутко консервативны. Даже в нынешние времена…
      - Так значит, и я могу побывать и орком, и троллем, и даже дивным эльфом?
      - Тим, ты и так дивное существо. А вот эльфом тебе побывать не удастся. Ты - чужанин, и у тебя в теле нет ни одного нанаробота. А значит - некому перестраивать твоё тело в соответствии с твоим текущим желанием… Так что ты-то как раз - не можешь…
      - То есть для того, чтобы менять тело как угодно, нужно изначально иметь другое тело?
      - Нужно более врасти в мир Арты. Может, когда-то ты это и пожелаешь. Но сейчас я бы не торопил тебя: во всяком плюсе есть и куча минусов, так что не спеши превращаться. Хотя для нашей цивилизации эта технология стала панацеей от расовых бед. Когда сегодня ты эльф, завтра орк, а послезавтра - человек, то как можно после этого проявлять нетерпимость к расам, в шкуре которых ты сам побывал? Кстати, «поддельных» хоббитов тоже хватает. Многим интересно побывать в шкуре народа, представитель которого спас наш мир от полной и несомненной гибели. Так что не каждый увиденный хоббит - урождённый. Но точно ни один из увиденных эльфов, людей, орков и троллей не был рождён хоббитом.
      - Спас мир - это ты о Кольце? И вулкане?
      - Нет… Авантюра Фродо спасла разве что Саурона, хотя Светлые считали совсем даже не так. Я про Тробо, который через Чёрные Ворота отправился прямиком в Валинор и… В результате с нашего мира таки был снят Шар Пустоты, и наши народы впервые получили доступ во Внешний Эа. И случилось это недавно, всего лишь в прошлую Эпоху…
 

      Тим оторвался от истязания компьютера.
      - Арт, а… битва впятером на одного - как оно было? Неужели действительно пятеро здоровенных вояк на одного-единственного Властелина? Или…
      - Ты хочешь, видимо, спросить, не прав ли оказался ты, когда предположил, что это был заговор? В чём-то прав… На заклание славные светлые определили Гиль-Гэлада, который умудрился достать их всех. А дальше… Дальше многое пошло не по плану… Эльфийский король бросил вызов, и отказаться от него было невозможно… по многим причинам… Было ли это страшным? Нет, просто рутинная битва… Даже противно сделалось: вечный майя против бессмертного эльфа. Но всё же это была не битва, а борьба за ссылку: кто кому повредит тело - тот и победил. Побеждённый же благополучно улетит отращивать новое тело. Разница исключительно в месте нового воплощения, да в ресурсах… Эльфу это было бы проще: отлаженная система чертогов Мандоса позволяла отрастить новое качественное тело в рекордно короткие сроки… Ну… сама битва была просто поединком, и эльфу не повезло. В принципе - на этом всё и должно было окончиться. Они стояли и ждали своей участи, тело их повелителя, лишившись фэа, постепенно хладело. Уверен почему-то, что в это время сам Гиль-Гэлад уже стоял перед Намо и отвечал на кучу пренеприятнейших для него вопросов… И Кирдан это понимал, и Властелин Тьмы. Но тут… Тут произошла первая накладка. Никто из вечных и бессмертных не относится к своему телу иначе, как к одежде, но смертные люди… Элендил был типичным представителем рода людского, и о бессмертной душе привык думать куда меньше, чем о своём смертном теле… И уход Гиль-Гэлада он воспринял как окончательную смерть эльфского Владыки…
      - И кинулся на Саурона?
      - Нет, просто кинуться не позволяла рыцарская честь… А Элендил был честен, как это ни обидно для некоторых нынешних сторонников Тьмы. Он был честен, и поэтому Саурон принял вызов, когда прозвучало:
      «Пал владыка и повелитель эльфов. Но я - представитель и повелитель Аданов, Людей, и посему говорю: если хочешь ты полной победы, то победить должен и меня. А если считаешь, что устал ты от битвы предыдущей, то готов я дать тебе передышку на срок, тобою и названный! И в случае победы моей твой гарнизон станет пленниками Света, в случае же твоей победы моё войско добровольно плен примет.»
      «Благородны слова твои, Владыка Человеческий, и посему принимаю твой вызов на условиях твоих, и битве немедля быть!»
      - На что рассчитывал Элендил? Он же не мог победить Майя!
      - Отчаяние… Отчаяние толкало его, Тим, и не более. Он так сильно поверил эльфам, их россказням о нехорошести Владыки Тьмы, что предпочёл умереть с честью, чем сталь пленником Саурона. Это была грустная битва: Гортхауэр старался измотать Элендила и утомить, чтобы тот проиграл, не погибая, Элендил же пёр на рожон, провоцируя контратаки. Он прекрасно понимал, что измотать Саурона не сможет, но и оставаться в живых не хотел, боялся плена больше, чем смерти… Гортхауэр же пошёл на крайнюю меру: перерубил меч противника. Увы - и это не остановило короля. И неизбежное свершилось. Вот уже на законных основаниях Саурон решает, что же делать с пленными. Вернее - делает вид, что решает, потому что всё было решено заранее… Сейчас стоило выдвинуть условием ненападение Света на Тьму - и отпустить Кирдана, Элронда и Исилдура восвояси.
      - И тут всё испортил Исилдур, да, Арт?
      - Испортил. Схватив осколок отцовского меча, он кинулся на Саурона, как бешеный. Я, конечно, могу оправдать его: смерть отца, эльфийская пропаганда, тщательно вдолбленная ненависть к Тьме во всех её проявлениях, желание отомстить за убитого отца, невероятное ощущение силы, когда сжимаешь в руках клинок, запылавший вдруг как меч архангела… Впрочем - про архангелов Исилдур и слыхом не слыхивал, но когда в руке гудит пылающий клинок - то не задумываешься, что он не целый, а обломок длиной покороче кинжала. Удар был внезапным, и, не заслонись Саурон - пылающий металл вонзился б в лицо. Ранил бы, но не смертельно. Но, на свою беду, и майя могут испытывать страх. А где страх, там остаются только инстинкты. Инстинктивно заслонившись рукой, Саурон лишился своего пальца с Кольцом. Вот так и развоплотился…
      - Ты оправдываешь Исилдура… Но он же нарушил законы рыцарской чести!
      - Даже больше, чем ты думаешь. А ведь мог бы хотя бы выкрикнуть, что отныне он наследным правом король и на правах короля, а также во имя свершения мести требует немедленной сатисфакции. И всё было б по чести… Но - похоже, что больше одной мысли в тот момент у него в голове не помещалось… И он атаковал внезапно, нарушив все писаные и неписаные законы чести… Он был просто слишком раздосадован, рассержен и напуган одновременно, чтобы осознать, что творит…
      - А Саурон… Он простил Исилдура?!
      - Нет… Оправдал, но не простил… Понимаешь - если ты человек, то всегда надо поступать по-человечески. А если внезапный гнев превращает венец творения в рассерженное животное - то имеет ли смысл прощать ТАКОЕ?.. Оправдать - стоит, чтобы не озлоблять себя и не строить ненужных планов пустой мести… Впрочем - Исилдур, кажется, умер гораздо раньше, чем Гортхауру удалось вновь воплотиться… Так что месть утрачивала всякий смысл…
      - Ты так говоришь, словно ты и есть Саурон… Словно на своей шкуре почувствовал всё то, о чём пишешь или рассказываешь…
      - Когда писатель берётся за книгу, он должен представить себе всех её героев, иначе получатся не люди, а картонные схемы или лозунги… Так что я побывал и в шкуре Саурона, и в шкуре Исилдура… Впрочем - сауроном несложно стать и сейчас: достаточно махнуть в Ханатту и там быть выбраным в Верховные Жрецы Солнца.
      - Немного не понял… - поморщился Тимми. - А при чём тут жрецы Солнца?
      - Верховный Жрец Солнца носит в Ханатте титул «Солнечный». На местном языке это звучит «Саурон». Так что даже ты можешь стать сауроном… Потеснив нынешнего с вершины пирамиды власти.
      - Ну да, а он типа так и уступит своё место.
      - Естественно! Ему же всё до лампочки! Он был выбран формально, потому что если есть пост, то должен быть и тот, кто его занимает… Прибыли же или привилегий звание саурона не даёт, а вот запрет на работу в финансовых и коммерческих структурах имеется. Так что пост этот будет уступлен любому, кто сможет выдержать Испытание…
      - А что - пойду и сдам экзамен! Вот будет хохма: украинский школьник из Севастополя - Саурон! Да, ребята в толкин-клубе оценят хохму!
      - А вот возьму и помогу тебе стать новым сауроном! - ухмыльнулся Артагорт. - Я тоже хороший юмор ценю! Летим?
      - Да ну… - Тим уже совсем собирался виновато сказать что-то типа «Я ж пошутил!», но природная вредность уже перелопатила фразу: - Прямо сейчас? Не пообедав?..
      - Пообедаем в дороге, - улыбнулся Артагорт, - Или струсил, юноша?
 
      - А зачем ты на самом деле вытащил меня в Ханатту? - спросил Тим, не отрываясь от завтрака.
      За окном проносились высотные дома вперемешку с густыми зарослями. Полётом это движение было б неправильно называть, но и поездкой стремительный полёт трансконтинентального монорельса считать затруднительно…
      - На самом деле я просто захотел вновь проведать знакомые места, по которым успел соскучиться. А тут ты представил мне такой замечательный повод…
      - И ты им воспользовался… - Тим улыбнулся и задумчиво повертел куриную косточку. Был непомерный соблазн выкинуть её за окно, но на такой скорости опустить стекло решится только самоубийца, да и автомат блокирует окна до прибытия на станцию… Можно сунуть косточку в нагрудный карман фрака, но читал ли Арт «Мастера и Маргариту», чтобы оценить такой ход? Да и одежда Тима похожа на что угодно, только не на фрак…
      Несчастная косточка улетела в раструб утилизатора в углу столика, а Тим вновь взглянул в окно. Просто не верилось, что этот прошивающий небо мегаполис носит имя Гондор и вырос на месте одноимённой страны… Второй час полёта, а вокруг всё дома и транспортные развязки. Гигантский город сожрал земли вокруг, разлёгся на них, как ленивый небрежный великан.
      И вдруг бетон и стекло как ножом отрезало. Замелькали перелески, пальмы, и вдруг надвинулась пустыня, обширная и бескрайняя. Медленными волнами скользили её барханы, а по ним бежала серой стрелой изломанная тень несущегося монорельса. Солнце, прорвавшись в окно, упёрлось своими лучами в лицо мальчишке, словно ощупывая его… Наверное, древнее светило догадывалось, зачем едет этот растрёпанный пацанёнок в Ханатту, и решило присмотреться к кандидату заранее.
      Лёгкий изгиб пути - и луч скользнул по столу, перекинулся на Артагорта. Литератор чуть заметно поморщился и надел свои тёмные очки. На мгновение Тиму показалось, что рука, взявшая очки, не отбрасывает тени, а словно светится сама. Но - только на миг.
      А за окном всё летела и летела пустыня…
 
      - Если бы мы ехали старым путём, - сказал Арт, - То проехали бы через Чёрный Обруч. Это порт, городок и форт, всё в одном флаконе… Не морщься, Тим, не вспомнишь… Ты знаток нашей старой истории, не спорю, но города имеют свойство время от времени менять не только хозяев, но и названия… Чёрным Обручем он стал позднее, в Шестую Эпоху. А до того звался проще - Умбар.
      - Ух, пиратская республика?
      - Торговый город… Или скажешь, что средневековая Испания не снаряжала своих корсаров? Или стоп, это, кажется, была Франция и немного Британия… Эх, Тим, мне бы такую память на земные события, какая у тебя - на ардовские!.. Завидую я тебе, малыш…
      - Сам малыш! - привычно огрызнулся Тим, допивая какой-то экзотический сок из пакета. - Я вот только одного не понимаю: каким таким путём инфа об Арде угодила на Землю? Я не верю, что этот мир возник из веры и мечтаний земных толкиенистов, но ещё меньше я верю, что кто-то с Арды пришёл и выложил профессору Толкину на блюдечке все здешние предания и даты…
      - Толкиену?! Хм, как же - бывал, бывал он тут, и не однажды! В разные времена, в разных уголках… Похоже - у него был свой портал или машинка перемещения…
      - А ты, Арт, видел его? - Тим аж подался вперёд от волнения.
      - Только в палантире… - поморщился журналист. - У нас с ним была взаимная несимпатия… Так что я даже не был назойливым…
      - А с чего это у вас… несимпатия вышла? - полюбопытствовал мальчишка.
      - Разное… Я ему как-то предложил рукописи времён Войны Кольца, написанные Тёмными, как альтернативу к тому, что он уже собрал, а он в ответ что-то о подарках Сатаны выдал… Точно не помню… Ну, и я тогда про Богов и кумиров что-то завернул… В общем - слово за слово - и вышло что вышло… Может, он и хороший человек, но это его коронное «don't be a fool!» - «не будь дураком!», применяемое к месту и не к месту, в том числе и к моей персоне, когда в первую беседу я ему изложил свою версию истории создания Кольца…
      - Так всё-таки виделись! - радостно пропел Тим.
      - В палантире. Я ведь уже говорил! Оно и к лучшему, что в палантире… А то бы точно он чем-нибудь в меня запустил бы, как пить дать! Я тогда связь рефлекторно прервал, вздрогнув… А через час перезвонил вновь, чтобы рукопись предложить… Вот с тех пор и не звонил, даже когда знал точно, что он опять по всей Арде прогуливается, всё фольклор собирает…
      - Арт… А ты мне расскажешь свою версию создания Кольца?
      - Как-нибудь в другой раз… - Артагорт встал и достал из-под полки сумку. - Мы уже приехали… Поспешим, поезд стоит только пять минут.
 
      После Гондора Ханатта показалась милой и домашней - улицы города словно сошли со старинных гравюр, только исчезла с них грязь и толпы нищих… Тим так и сказал Артагорту. Но его гид ядовито усмехнулся и чуть ли не сияя, невинно заметил:
      - Грязь и нищие на улицах Ханатты была только в книжках вашего профессора! На самом деле это всегда была богатая страна, о которой плохо говорили только Светлые во времена Войны Кольца. Но их простить можно - им надо было провести такую пропаганду, чтобы народ поддержал их войны… А в жизни… Подумай сам, Тимка, ну может ли быть бедной страна, являющаяся монополистом на производство кофе и шоколада!
      - Страна может быть и богатой… Но в ней вполне возможны нищие люди, далёкие от правящий кругов и торгашей… - возразил Тим.
      - Ну - не скажи… - Арт пожал плечами, - Тут давным-давно демократия, даже когда ещё их президент назывался ханом или владыкой…
      - А демократия - тем более! - огрызнулся мальчишка. - Я насмотрелся на эту демокретинию у себя дома! Говорят, что все равны, а на самом деле - все воруют! И чем выше пост - тем больше и наглее воруют!
      - Странная у вас «демократия», - литератор смотрел на Тима уже с нескрываемым удивлением. - Эх, жаль, что я в твои годы не заглядывал на Землю… Чувствую - поучительное зрелище было бы…
      - Не поучительное. Мрачное. Да ещё инквизиция.
      - Инквизиция?!
      - Угу. Совсем как в средневековье, только тайная. От них-то я, собственно, и бежал, когда к тебе угодил…
      - А я догадался, что ты не от хорошей жизни через цветок кинулся… Просто так из любопытства эти цветы не находят… Но об этот как-нибудь в другой раз… Мы уже пришли к Храму, а я так тебе и не объяснил суть Посвящения…
      - Арт… - Тим придержал друга за руку и сам остановился. - А что, в тонкости Посвящения посвящает… - тут Тим поморщился сам от своей фразы, но поправляться не стал, а продолжил: - посвящает тот, кто привёл кандидата? Или это всё же делает Храмовый Совет?..
      - Вообще-то по традиции это делает нынешний Верховный Жрец Солнца… Так сказать, преемственность поколений… Но так уж вышло, что я, как литератор, изучавший всерьёз эту эпоху, могу рассказать о Посвящении больше, нежели современные служители… Например, они уже совершенно не помнят, что за смысл в восхождении на Гору, а именно это требуется в первом Испытании.
      - Надеюсь, Кресла на вершине горы нет? - осторожно спросил Тим.
      - В том-то и дело, что есть… - вздохнул Арт. - И в него надо усесться и просидеть всю ночь…
      - И взять на себя всю боль своих и чужих поступков в этом мире… - мальчишка вздохнул… - И всё же я готов…
      - Ты забыл добавить, что тебе это кажется даже несколько романтичным… - Тиму сперва показалось, что это Артагорт сменил голос, но нет - говорил стоящий в дверях Храма смуглый немолодой человек, в чертах лица которого явственно проглядывали черты орочьих предков. - Да-да, молодой человек, ты слишком громко думаешь!.. - он перехватил испуганный взгляд мальчишки и миролюбиво закончил: - Да не боись, я твоих мыслей не читал… Просто у тебя на лице всё написано… Ну, проходите, гости, проходите… Я так понял, что Норуас-сан привёл нового кандидата в Сауроны?
      - Привёл… - ответил за Артагорта сам Тим. - Точнее - я сам привёлся, еле уговорил!..
      Арту показалось, что мальчишка решал защитить его от возможного гнева служителя храма. Это становилось уже интересно…
      - Малыш готов занять Пост… - лаконично ответил Арт, обращаясь к Жрецу. - Он знает Древность и умеет Видеть. Нет, не Видящий. Зрячий.
      Жрец удивлённо присвистнул. Это настолько не вязалось с его видом, что Тим невольно рассмеялся. А затем вспомнил Зрячую в её странном Храме На Перекрёстке Миров. «Ты в чём-то подобен мне… Может - оттого и пришёл сюда, а? Не вопросы задать, а послушать, что скажу тебе?» Интересно, знает ли вездесущий проныра-журналист об этих встречах, или просто так сказал фразу-рекомендацию с таким двойным смыслом?.. Ага, тот случай, чтобы Арт - и сказал что-то «просто так»?! Скорее Дракула откажется быть вампиром!..
      - Проходите… - Жрец пригласил гостей внутрь. - Надеюсь, один из вас вскоре снимет это бремя с моих плеч…
      Изнутри храм выглядел непривычно. По крайней мере - совершенно непривычно для Тима. Что поделать - в каждом мире свои Храмы, а Толкиен культуру Тёмных Народов вообще описывал неохотно… Да и Элхэ описанием ханаттских храмов не баловала… Вспоминалось что-то с деревянными полами и дырой в потолке, куда уходит дым благовоний… А вместо этого - невысокий каменный зал-купол, стены которого изрезаны тончайшей резьбой, в которой многократно повторяются травы, цветы, лики и лица… То ли божества, то ли демоны, то ли герои минувших эпох… Что-то в этом повторении показалось Тиму знакомым, ранее виденным… Глаза невольно разбежались, сменив фокусировку, и картинку вдруг наложились одна на другую, словно в книжках «Магический рисунок».
      На вмиг изменившейся стене проступили глубоко уходящие вглубь руны, словно высеченные на стене потоком яростного пламени.
      - И первым делом надлежит взойти на гору, начав путь с рассветом и завершив его с закатом… - медленно читал Тим. Конечно, Тёмные руны мало отличались от Светлых, но всё же к ним надо было привыкнуть, как к ятям в старинной книге. Жрец удивлённо уставился на мальчишку. Тим тем временем продолжал: - По завершении же Первого Испытания надлежит подняться на крышу Одинокой Башни и в миг восхода слиться с лучами светила так, дабы не отбрасывать тени. В-третьих же… - продолжил было Тим, но жрец удивлённо прервал его:
      - Ты хочешь сказать, что на стенах нашего Храма ты что-то читаешь?
      - Ну да, - пожал плечами мальчишка, - Руны немного кривоваты, но читать можно…
      Немного смутившись, жрец, делая вид что так и должно быть, спросил:
      - В таком случае, что же ты видишь там, друг?
      - Список из трёх пунктов, - буркнул Тим, - Это что, и есть три задания Кандидату?
      - То, что ты там прочтёшь, не утая и не лукавя с тайной пользой для себя, - жрец сделал вид, будто так и надо, нисколько не показывая, что сам удивлён расшифровкой барельефа на стене, - И всё же читать как руны обыкновенный орнамент…
      - Я же говорил - Зрячий, - прокомментировал Артагорт, и Тим счёл за благоразумное не вдаваться в подробности метода…
      - И ты думаешь, что сможешь пройти второе испытание? Я не буду говорить о третьем, чтобы не задевать твоего самолюбия, Тим, сам понимаешь о чём я говорю…
      - Зажечь одной спичкой три круга освящённой воды?.. Чем же это должно задеть моё самолюбие?.. Задание не менее логично, чем второе. Впрочем, и не более, тут и спорить не буду. Но раз уж нынешний жрец прошёл его, то почему бы не предположить, что и мне это по силам? В конце концов, кто не рискует - тот не ест мороженное.
      - В твоём мире вода разве горит?.. - с подковыркой спросил Арт.
      - Не-а. Сам ведь знаешь - не горит. И опьянеть от неё можно только в книжках Булычёва!..
      В ответ на эти слова мальчишки жрец как-то нервно хохотнул и повторил себе под нос: «Зрячий!»… Впрочем, Тим понял смысл нынешней ситуации куда как позднее… Пока же он просто надулся:
      - Я просто думаю, что во всех этих испытаниях либо есть рациональный смысл и объяснение, либо это просто грандиозный спектакль и надувательство. В обоих случаях - есть способы выполнения задания, теми или иными методами… И не надо говорить, что я циник, я просто здраво смотрю на вещи…
 

      «- Ныне ты сам равен королям Арты. Вот твой трон, Хурин, сын Галдора. Будешь ныне ты всеведущ и всевидящ как бог. Моими глазами тебе отныне смотреть, мой слух - твой слух. Вся боль Арты будет ведома тебе, как и мне. Смотри на деяния всех. Смотри и суди, Человек, и да не будет ничто скрыто от тебя…»
      «На чёрный скальный трон на вершине горы усадил Саурон нуменорца и сказал глухо:
      - Моими глазами будешь видеть ты, моими ушами слышать, и ничто не будет скрыто от тебя. Смотри и слушай.
      И содрогнулся Хелкар: в эльфийских хрониках читал он историю Хурина и хорошо помнил, кто произнёс эти слова тогда.
      Помнил это и Саурон, и страдание исказило черты его. И он ушёл, оставив Хелкара одного.
      И Хелкар смотрел и слушал. Видел он людей Востока и Юга; и были они мудрее, чем Избранники Валар. Видел он деяния нуменорцев в Средиземьи: там, где проходили они, оставались пожарища вместо городов, пустыни вместо пашен и пастбищ, рабы вместо свободных. Так шли они, по колено в крови, не щадя никого: что за дело высшим до низших людишек! И гордые женщины становились игрушками победителей, и кровь их детей лилась на алтарях во славу Валар, и мужья их сгорали на кострах, посылая проклятья высшим…»
 
      Эти слова из «Чёрных Хроник Арты» впечатывались в память, и, раз прочтя, более их не забыть… Вот и теперь вспомнились они Тиму. Интересно, что же привидится на том самом троне простому севастопольскому школьнику? Мальчишке, который никогда не верил валарам, потому что не верил он и в валар. Мальчишке, на чьих руках нету крови народов. Не Хурину и не Хелкару, а простому школьнику Тиму с Земли… Пусть даже и умеющему читать по-эльфийски.
      Скалы по-прежнему громоздились вокруг, а Тим всё шагал и шагал. Он шёл босиком, как того требовал Ритуал. И совершенно не боялся израниться. Артагорт сказал перед самым Испытанием:
      - Вообще-то раньше считался важным сам факт восхождения… Чего это они выдумали с босыми ногами - ума не приложу! Впрочем, нанароботы в организме никому не дадут пораниться об эти вот самые скалы. Так что - давай свои лапы!
      И с этими словами литератор намазал ступни Тима густой массой, напоминающей ту, в городских чанах.
      - Теперь это тебя защитит. И вместе с тем это не обувь, ты идёшь босиком… так что - давай!
 
      И перед самым закатом поднялся мальчишка к вершине, и на чёрный скальный трон на вершине горы уселся, как до этого не раз в папино кресло - с ногами, скрестив их по-турецки. Камень был тёплым, приятным наощупь, кажется - даже немного мягким. Одна беда - осмотреться вокруг Тим так и не успел: мгновенно накативший сон сковал его и не отпускал до утра.
      Утром же, перед дальней дорогою вниз, Тим огляделся вокруг. Камни, теснины, вдали - города. Каменная пустошь на юге, утыканная столбами-призраками, которых давно уже нет. Материк по ту сторону мира, и поныне недобрый, чуждый всему, что войдёт в эти земли. Города, потерявшие в беге за свободой свою самобытность… Было бы чему удивляться! Тоже мне - откровения! Это же можно и не взбираясь сюда по телевизору посмотреть! Звезда в небе - и то интереснее будет!
      Словно повинуясь, она приблизилась скачком, и стало видно, что не звезда это, а астероид, на котором стоит мальчишка, сжимающий в руках здоровенный стальной факел. И вокруг астероида уже услужливо мерцали координаты. Астрономическая навигационная цифирь с точностью до долей секунды и до микронов пути. И - снова только звезда вдалеке.
      Видение запомнилось, вытеснив кусок сна, а первые лучи солнца напомнили Тиму, что пора б и в обратный путь… Дорога-то долгая, длиною в день…
      Когда на закате сошёл он в долину, к нему подошёл лишь Артагорт. Взглянул и спросил тихо:
      - Ты что увидал?
      - Я спал… Просто спал, и мне снился сон… Ты хочешь услышать его?
      - Ну, если кроме сна ничего не увидел ты с Трона - тогда расскажи мне свой сон. Если желаешь, конечно.
      - А чего мне скрывать? - Тим присел прямо на землю и начал.
 
      «Начало я помню плохо… Но затем - затем мы выбрались к Вокзалу. Собственно - странному Вокзалу, заброшенному и с единственной колеёй…
      … И вот из прошлого прибывает по тонкой ниточке сверкающих в тумане и зыбком лунном свете рельсов кораблик. То ли ладья, то ли бригантина, то ли плот - каждый воспринимает посланца по своему. Экипаж - мальчишки и девчонки из минулого столетия. Среди них - неимоверно конопатый худенький парнишка с медно-рыжими встрёпанными волосами. О чём говорили новоприбывшие - не помню, за всем не уследишь… Но - одна странность: по мере приближения… Нет, это уже во время разговора они становились всё прозрачнее и прозрачнее, а когда их спросили, что случилось, то конопатый ответил, что будущее их прошлого осталось нереализованным, и потому они как бы не совсем существуют, они - лишь память о том, как это всё могло бы быть… И тогда я схватил его за руку, и он мгновенно стал настоящим, таким же, как и мои друзья. И тогда мы с ним влезли в пустующий корабль и помчались далее в будущее, и мне лично наш корабль в тот момент казался плотом, идущим под яхтным парусом, и кильватерной струёй убегали из-под него рельсы.
      И приплыли мы к стене, вдоль которой ехали, как обычно поезд дефилирует вдоль вокзала. А на стене висели портреты с рыжими мальчишками. И лица у мальчишек были злыми или свирепыми. И под каждым значилось одно и то же имя, а под именем - пояснение, кем он стал и каким вырос. Тот - убийца, тот - гопник, тот - подонок, иной - предатель. И вдруг в самом нижнем правом углу стены мелькнуло человеческое лицо. Доброе, с открытым, честным взглядом. И под портретом значилось: «Неудачник, который так ничего за всю жизнь и не добьётся в своём мире.»
      - Ну и что, что неудачник! - горячо возразил конопатый, споря с надписью. - Зато - единственный честный и добрый человек среди всех!
      И он, протянув руку, коснулся портрета, как я ещё недавно коснулся его самого. И все остальные портреты стали просто высохшими полуобсыпавшимися фресками, а этот вдруг ожил, и рыжий мальчишка с добрым лицом шагнул со стены прямо к нам на плот…
      Конопатый взъерошил волосы новичка и сказал:
      - Ну что же, можем познакомиться. Я - твой дед, когда был таким же, как ты сейчас… А это, - парнишка кивнул на меня, - Твой отец. Папа… Когда был мальчишкой.
      Я пожал руку своему будущему сыну. И наш плот устремился вдаль, но краем глаза я успел заметить, как добавилась строчка под опустевшей портретной рамкой: «Но он был добрым и порядочным, несмотря на зло и жестокость его эпохи, и он писал книги, и их…» Дальше я разобрать не успел. Гудели-постукивали под днищем парусника рельсовые стыки. Выбор есть всегда, даже когда колея без стрелок…
 
      …Возвращались мы нескоро, и наш парусник казался мне теперь яхтой. И, не доезжая до стены, сошёл с палубы в траву рыжий мальчишка с добрым лицом:
      - К стене не надо, ведь я уже родился… Мне надо остаться тут… Я очень хотел бы быть с вами, но кто-то же должен прожить здесь, чтобы будущее не захлебнулось войной. Я просто хочу, чтобы мой Город остался жить… Мы ещё встретимся, хотя вы и будете тогда повзрослей…
 
      Мы уходили в туман, и вскоре его фигурка растаяла в мареве грядущего.
 
      А затем сошёл с палубы я, и у штурвала стал один из полупрозрачных мальчишек из прошлого. Такой же полупрозрачный, как и его парусник, на этот раз - бригантина с наполненными попутным ветром парусами.
      - Кто-то же должен сделать наше прошлое настоящим… - сказал мне на прощание конопатый… Мой папа…
 
      Наши родители уплывали в туман, и по мере отдаления их силуэты становились всё чётче и чётче, возвращая свою материальность. Они шли делать реальным своё время. Своё время. Наше прошлое. Чтобы мы могли родиться и дать будущее своим детям…
      И только с тревогой вспоминался какой-то отрывок из далёкого-далёкого полустанка впереди, который посетили только мы. Смотритель Полустанка возил пальчиком по рассыпанной на столе вате, постепенно складывая из неё портрет Первого Хранителя, и приговаривал:
      - Червячки… Их память не чета людской. И когда отгремят снаряды - инженеры червячков восстановят, воссоздадут планы Города, и пришедшие следом возродят мирный лик нашего Города. А когда что-то не упомнят - расспросят у червячков. Червячки много помнят, почти всё… Они ведь со многими гениальными людьми успели пообщаться у последней черты. И они хранят эту память лучше, чем люди… Расспроси червячков, когда придёт час, и они поведают Время…
      Он говорил, а палец его складывал из ошмётков ваты рукав. Левый рукав на мундире Хранителя…»
 
      - Вот на этом я и проснулся… Начала сна не помню совершенно. Просто был Город, был Писатель в нём, и было что-то, прочно забытое… А вот потом мы вышли к заброшеной станции с одной единственной колеёй - и вот тогда-то из стелющегося тумана и появилась Яхта Времени с моим отцом и его друзьями… - Тим вздохнул. - Жаль, что я не видел его таким, каким он был в детстве, на самом деле. Хотя и читал о нём в книге, написанной тем самым Писателем…
      - Ты знаешь, Тим, я боялся других снов для тебя… не стану даже пытаться разгадать этот сон, одно лишь скажу - перед Артой ты чист, а значит - Первое Испытание ты прошёл более чем успешно. Сон же свой запиши, может - когда пригодится…
 

      - Тим, ну и что ты этим доказал?! - Артагорт был то ли рассержен, то ли просто обескуражен. - Ты же сумел пройти Второе Испытание! так зачем же, зачем было это упрямство в Третьем?
      - Ничего, Арт… Зато посмотрел на Ханатту. Согласись - землянам моей поры и этого не светило…
      - Не утешай меня…
      - А зачем? Зачем утешать? Всё вышло так, как вышло. Если я оказался неготов - то к чему торопить события? Когда-нибудь, возможно, я и захочу повторить Третье Испытание. А пока… Пока что-то ещё не в порядке с моим будущим…
      - Будущим? - опешил Артагорт.
      - А типа ты не понял назначение кругов! Первый - прошлое. Второй - настоящее, а третий - будущее. Если где-то что-то не в порядке - там круг и не загорится. В прошлом - стоит попытаться исправить ошибки минувшего или отречься от своего прошлого. В настоящем - задуматься, как живёшь, чтобы потом не стало бы стыдно. А вот будущее как исправлять - я не знаю… А ты?
      - И я…
 
      Спутники погрузились в молчание. О чём думал Арт, я не знаю. А Тим вновь переживал Последние Испытания.
      Он трижды взбирался на Одинокую Башню. Арт предложил ему светящийся состав, которым следовало мазнуть себя и крышу вокруг. Тогда при свете восходящего светила краска сама воссияет от лучей, и фигура сидящего на куполе не отбросит тени. Так и делали последние тысячу лет все жрецы. Но Тим отказался от краски. После «прогулки» к Креслу-На-Горе и обратно ему расхотелось обманывать даже самого себя, пусть сей обман и является частью исполнения ритуала.
      И дважды с восходом солнца он честно отбрасывал тень, как это делают все, кроме призраков. И дважды не мог почувствовать восходящую пылающую звезду, хотя и старался слиться с ней воедино.
      А в третий… В третий раз он просто замечтался и пропустил момент восхода. Он сидел, глядя на огни ночной Ханатты, и вспоминал Мальчишку и Факел, увиденных с каменного трона. И сравнивал их со сказкой. Как хорошо было бы, если бы Факел горел сам собой! Чтобы пламя его разносилось бы по мирам, никого не стесняя и не привязывая к себе. Чтобы не было одиночество в космосе - жертвой искупления во имя… Пусть даже и во имя спасения всей Вселенной. Или целой кучи Вселенных. Стоит ли одиночество одного-единственного мальчишки счастья этих миров? Не жестоко ли пламя Факела, за которое такая странная плата - потеря друзей и свободы идти меж Мирами?..
      Тим зримо представил себе это пламя, взмывающее из Чаши Факела, и стало светло и нестерпимо жарко. И - шумно. Кричали внизу. Кричали в изумлении, словно ангел спустился с небес!
      Оглядеться.
      Кричит Верховный Жрец. Удивлённо. Кричит и машет руками Артагорт. Радостно. Кричат люди. Какие они маленькие с этой высоты… И тени от них разбегаются прямо от башни… Во все стороны… Ой!
      Тим светился! Солнце словно вошло в него, и теперь он не просто слился с ним и не отбрасывал тени, он теперь сам светился, и от его света предметы вокруг раскидывали свои серые тени. Он светился даже ярче, чем солнце. Неужели это Свет Факела? Вошёл на мгновение в Тима, чтобы помочь ему пройти Второе Испытание?! Долгое мгновение - от восхода и до спуска с позолоченного купола на землю. Даже в сумеречных коридорах Башни Тим светился, заливая сияющей радостью всю постройку.
      Вот тогда-то, войдя в Храм, Тим и отказался поджигать фальшивую «воду».
      Верховный Жрец вынес бутыль и начал громко читать полагающуюся формулу задания: «В Храме на полу наливаются три круга Освящённой воды. И надо все эти три круга поджечь одной спичкой. Сама по себе вода, разумеется, не горюча, и только принявший Служение всей душой сможет это сделать. Если не загорится хоть один круг - то Посвящение не пройдено.»
      И - откупорил бутыль. М-да, дохнуло оттуда так, что и на ногах устоять трудно! Спирт! Чистый спирт! Разумеется - такое загорится и от одной спички! Сейчас им заполнят три окружности на полу и преподнесут Тиму спичку. Интересно, а что преподносили в старину? Когда спички ещё не были изобретены? И почему кругов именно три? Уж не по трём же Эльфийским Кольцам, надеюсь? Хороша водичка… Такой не только в книжках Булычёва охмелеешь… Опять, не знаючи, фразой попал в цель! Как тогда, с «Тари» и «Ночью над Ханаттой» у Арта дома. Кто ж знал, что это реальные напитки из его бара?
      - Стойте! - Тим словно со стороны услышал собственный голос. - Стоп! Всегда ли это лилось в качестве Освящённой Воды?
      - Тысячу лет… - ответствовал Жрец.
      - А раньше?
      - Где ж я теперь возьму настоящей Освящённой воды-то? - старик потерянно опустил руки. - Её уже лет с пару тысяч как никто и не помнит, как производили. Соглашайся на эту. С гарантией…
      - Нет… - Тим вздохнул. - Я хочу настоящую поджигать. Если б не Башня, а до этого - если б не Трон - я бы поджёг этот спирт, и дело с концом. В конце-концов, сперва для меня это всё было просто забавой. Но теперь я понял, что это - всерьёз. Так что уберите спирт, пожалуйста. И поищите - может, в запасниках Храма найдётся хотя б бутылёк настоящей Освящённой воды?
      - Увы… Чего нет - того нет… Не знаем мы, как её делать. И того, кто знал бы, как делали её встарь, мы тоже не знаем… Наверное - все они вымерли, и секрет унесли на тот свет, в Чертоги.
      - Ну почему же? - продолжая опираться на стену, вмешался в беседу Артагорт. - Я знаю рецепт. Вам сколько её надо сделать? Бутыль? Два? Десять?..
      …В бутыле была странная жидкость. То сумрачная, как вечер перед грозой, то прозрачная, как белое небо пустыни, то мерцающая, словно маяк в ночи. А когда Арт добавил последний компонент - жидкость мгновенно стала на вид самой обыкновенной водой, вот только светящейся в сумраке Храма, словно в стеклянную посудину налили немножечко солнца.
      - Вот это и использовали в Храме давным-давно, - пояснил журналист. - Одна беда - без веры эта-то смесь не загорится, будьте уверены. Она негорючая, не то что тот гхаш спиртовый…
      В ложбинки-круги налили полбутыли. Тимка взял спичку. Вздохнул. Расслабился, как тогда, на крыше, и мысленно воззвал: «Хранитель Факела, помоги!»
      Вспыхнул огонёк, и мальчик осторожно поднёс его к кругам. Первый. Пламя лизнуло поверхность и побежало по ней, замыкая круг. Второй. Чуть подумало - и тоже зазмеилось и запылало… Третий. Огонёк спички словно втянуло в бездну. Вода третьего круга поглотила его, сорвав с деревянного стерженька, и осталась холодной и безучастной.
      - Увы - испытание не пройдено! - провозгласил Жрец. - Мне жаль, но таковы Правила Испытания. Впрочем - как и во втором случае, Вы можете попробовать вновь в любой день, кроме сегодняшнего. Например - завтра. Кто знает, когда Вы окажетесь полностью готовы, Прошедший Два Испытания…
      - Я ещё не готов, - ответил тогда Тим. - Вот когда буду готов - приеду и пройду. Так что вы воду пока не выливайте, пожалуйста… Настоящую…
 
      Город встретил их, как заботливый проголодавшийся тиранозавр встречает крохотного птерозаврика: слопал и не заметил, поглотил в свои урбанистические джунгли.
      Несостоявшийся Саурон тут же кинулся к компьютеру, чтобы набрать всё, что приключилось в Ханатте. Увы - прийдётся с этим повременить: на экране мигал зуммер вызова.
      - Арт, тут тебя по КОСМОНЕТу… - начал Тим, нажимая клавишу приёма. И - отпрянул: прямо на него смотрел с экрана Полуэкт Каплан, ничуть не изменившийся за эти годы…
 

      Тим отскочил от экрана быстро, но недостаточно, чтобы звонивший не рассмотрел его. Но, на удивление, Каплан не окликнул его. Зато хмыкнул, обращаясь к Артагорту:
      - Что, Арт, клонами пробавляемся теперь?
      - А что, нельзя? - парировал журналист. - И ради этого вопроса Вы загружаете Алмазный Канал?
      - Что поделать, если на вызов по Золотому чей-то автоответчик регулярно огрызается мне фразой «Древнее золото редко блестит, древний коннект - гадкий…»?
      - А Вы модем побыстрее поставить не пробовали? - огрызнулся Артагорт.
      - Ещё чего! Казённой технике в разъёмы не смотрят. К Вам же теперь у меня два вопроса, хотя пока я звонил - думал, что один. Первый. Арт, ну что Вам неймётся! Какого лешего Вы опубликовали эту кучу гадостей про меня?
      - Ерофея.
      - Чего?!
      - Вы ж спросили, какого именно лешего. Я ответил. Правда, вообще-то говоря, он был не лешим, а домовым, кажется, но как по мне - всё равно разновидность земных гномов.
      - Вы и про Ерофея уже раскопали!
      - Ну, это-то не секрет! Про это даже книгу написали, «Правнук Дракона», кажется… Ничего не путаю?
      - И всё же - при чём тут мой давно покойный сослуживец к тому, что Вы затеяли в Сети публикации против меня?!
      - Так, аналогия напросилась… Сперва Ерофей, погибший во имя Ваших интересов. Затем Загорский. После Ерофея остались дневники, породившие «Сдавайся, Гремлин!»… После Яромира Савельича тоже осталось небольшое литературное наследие… Вот в память о невинноубиенном в реакторе Яромире я и готовлю постепенно к публикации его записки. Увы - не готово ещё и половины…
      - То есть, я так понял, от публикаций Вы не воздержитесь.
      - Нет, разумеется. И более того - меня поддерживают правительства Арды, Итана и Лиесса. Так что я не советовал бы пытаться оказать на меня давление… - с этими словами Арт достал из ящика стола два прозрачных жетона с золотой готической буквой «К» и начал задумчиво вертеть их в руках, словно нечем занять пальцы.
      Пётр Петрович сделал вид, что не рассмотрел эти зловещие предметы в руках своего оппонента и задал второй вопрос:
      - Ладно. А теперь вот что. Если публикации дневников Загорского Вы назвали подарком мне ко Дню Первомая, то напоминание мне о первом моём провале - это будет подарок к какой дате?
      - О провале? - деланно изумился Артагорт.
      - Оставьте эти недомолвки! - поморщился Фельдмаршал Иванов. - И Вы, и я прекрасно понимаем, о чём речь! Я про этого мальчишку, которого я упустил давным давно, ещё в 1999 году! Мне потом было долго больно об этом вспоминать! Какой-то сопляк, так и не раскрывший мне местонахождение Портала Миров, более того - при бегстве уничтоживший одного из лучших моих агентов - Вокиала Нагашевича! Вампира со стажем и дворянской родословной! А теперь вот Вы с вашими технологиями телопревращений придаёте кому-то эту внешность. Не спроста, а? На меня подействовать собираетесь?
      - Только напоминать… - холодно ответил Арт. - Я буду путешествовать вместе с ним по мирам, а Вы каждый раз, когда захотите мне сделать пакость, будете видеть его и вспоминать, что и Вы не всесильны. И это будет Вас отрезвлять. Мы договорились?
      - Я не готов с вами спорить… - Пётр Петрович посмотрел на часы и деланно вздохнул: - Моё время на Алмазном Канале исчерпано. Позвольте откланяться. Вы ведь вряд ли понизите порог скорости по Золотому Каналу?
      - Увы, - не менее деланно вздохнул Артагорт, - Лицензионные автоответчики я не вскрываю, даже для перенастройки…
      - Тогда - до свидания, - официально кивнул Фельдмаршал СБ Системы и добавил: - Только помните: драконы бывают не только в сказках…
      - Сказал Смог, падая в озеро… - невинно добавил Арт в меркнущий экран. Затем выключил комп и повернулся к мальчишке.
      - Ну, Тим, принеси-ка тари из початой бутылки, а то у меня голова пошла кругом. И плюхайся рядом, разговор предстоит долгий…
      Тим принёс бутылку и два бокала. Мальчишка так и не решил, можно ли считать тари алкогольным напитком. С одной стороны - запах немного спиртной, да и пьянит, если выпить сверх меры. Но с другой стороны - никогда не бывает похмелья, даже голова поутру не болит… А в таком настроении - тари лишним не будет…
      - Арт, откуда Каплан так быстро нашёл меня?
      - От верблюда! Тим, он не тебя, а меня нашёл, это раз. И таки через семнадцать дней, как мне один из моих знакомых и предсказал. Это два. Далее, он не Каплан, а Фельдмаршал, глава Службы Безопасности Солнечной Системы Пётр Петрович Иванов, по прозвищу Дракон. Это три. А вот какое отношение ты к нему имеешь - это мы сейчас и посмотрим. Сперва по каталогам Савельича, а затем уже - расскажешь всё, что останется непонятным. О’кей?
      - Ладно. И всё таки я боюсь, что теперь он снова, как и двенадцать дней назад, начнёт преследовать меня.
      - Хе! Наивная военно-морская свинка! Во-первых, он принял тебя за дубль! В смысле - за клон, который я сделал, чтобы очередной раз достать его! Сейчас я посмотрю, что же это была за неприятность у него с тобой там, в прошлом, и которая так вовремя всплыла, хоть и нечаянно. Для тебя вовремя. Теперь он и дальше будет считать тебя только лишь двойником.
      На экране появилось досье на Фельдмаршала.
      И если раньше Тим сомневался, что это не Полуэкт Каплан, то теперь надпись под фото развеивала сомнения:
      «Иванов, Пётр Петрович. Глава СБ Системы».
      - Та-а-ак. Ясно… - Арт перелистнул несколько виртуальных страниц. - Под именем Полуэкта Каплана провалил задание по локализации и уничтожению портала в районе Улицы Стекольщиков в г.Севастополе, в сентябре 1999 года н.э., упустив единственного свидетеля, знающего месторасположение межпространственной аномалии. Свидетелю, несовершеннолетнему Тимофею Тимофеевичу Селю, удалось скрыться, ликвидировав по ходу приставленного к нему спецагента-вампира из 13-го Отдела, за что П.П.Иванов, возглавлявший тогда 13-й Отдел, оказался в немилости у тогдашнего Фельдмаршала. Возможно - это стало первым толчком к дальнейшему противостоянию Иванова и Фельдмаршала.
      Потом литератор повернулся к Тиму и заинтересованно спросил:
      - Слушай, а чем ты вампира-то извёл? Осина? Солнечный свет?
      - Бред! - вскинулся Тим. - Я его и пальцем не трогал! Да и за что? Он мне не вредил, даже пирожки принёс…
      - С горохом?
      - С горохом… - подтвердил мальчик.
      - Это ж надо - такой затяжной пук! - рассмеялся вдруг Артагорт. - Пирожки съесть в тысяча девятьсот девяносто девятом году, а воздух ими отравить только в две тысячи пятьсот седьмом! Пятьсот восемь лет терпел!
      - Пятьсот восемь?! - Тим только сейчас осознал, что часы в компе при переводе на русскую знаковую систему, показывали таки 2507 год! - Ну меня и занесло!.. Это что же - никого из моих пра-пра-пра… - всё равно нету в живых?
      - Могу поискать, - хмыкнул Арт. - Но потом. А пока ответь мне всё же, что случилось с вампиром? Мне это важно!
      - Да не знаю я! Когда я к цветку кинулся, он за мной был, жив-здоров, ещё советы давал, чтобы я про клад загадал! А когда я в цветок провалился - то уже не до вампира было. И тут он не появлялся…
      Арт отхлебнул из бокала:
      - Тогда остаётся только предположить, что дворянское нутро возобладало у него над службистской поверхностной шелухой и он, наплевав на шефа и работу, сам подался сквозь Цветок в поисках идеального мира.
      - А что, идеальные миры бывают? - удивился Тим.
      - Не-а. По крайней мере, я раньше о таких никогда не слыхал. Но, если подумать, то мир, абсолютно неидеальный для большинства, может оказаться идеальным для кого-то конкретного, особенно если сравнивать этот «идеальный мир» не с идеалом, а с тем миром, откуда сюда сбегаешь… Так что, возможно, есть свой рай и для вампиров…
      - Тогда хорошо бы, чтобы он его нашёл…
 

      Два года странствий были двумя годами только по земному летоисчислению. Ведь в разных мирах время течёт по-разному. Где быстрее, где медленнее, а где и вообще вбок… Тим почти не повзрослел, когда 2 августа 2509 года он вместе с Артано спустился на Роклас, чтобы увидеть и попытаться постичь эту загадку - Тихие Города.
      Казалось - они сошли с картинок провинциальных городков двадцатого века. Низенькие домики, балкончики, полукруглые окошечки с Т-образным переплётом. И всё - какое-то домашнее, уютное. Тут нет ни мрачности средневековья, ни вычурности грядущих мегаполисов…
      И тем больнее было застать Нашествие. Погибшая память, сгоревшая под ливнем золотых пчёл. Пустые глаза и опустошённые души. Странный уклад, уродливый, словно пародирующий худшие времена СНГ, пришедший на смену раю затерянного в дебрях времени Детства.
      …В этот день они опоздали. Да, добрались они до острова посреди океана в нужный день, 23 сентября. Но - на час позже, чем следовало.
      - Славка таки наколдовал! - грустно усмехнулся Арт, вспоминая повисшую в воздухе монетку. - Мы так и не приняли участия в битве.
      - Повернул удачу боком, - невинно заметил Тим. - В смысле - и не лицом, и не спиной!
      - Будем искать в этом хорошее… - философски заметил Артагорт. - По крайней мере мы оба живы, а уцелеть в этой битве было бы тяжко.
      Остров представлял собой унылое зрелище: руины небольшого старого храма, обломки скал, разбитый палантир, куча органической слизи и в ней - целый склад брошенного оружия, способный истребить средних размеров городок. И над всем этим - тишина. Мёртвая и зловещая.
      - Быть может, есть раненые? Их стоит поискать… пока не поздно… - Тим сделал шаг к руинам.
      В воздухе возник зловещий гул. Неужели Единый победил, и теперь возвращался, чтобы расправиться с последними смельчаками?! И им, двоим, предстоит сразиться с чудовищем, обратившим в скользкую протоплазму вышедшие против него войска!
      Из низких свинцовых туч, затянувших всё небо до горизонта, неуклюжими шмелями вынырнуло звено грузовых глайдеров в сопровождении нескольких транспортов и пары истребителей Томпсона. Именно от них шёл зудящий стрёкот.
      - Службисты, - поморщился Арт. - Прилетели порыться в падали. Так что делаю из этого единственный вывод: раз они такие смелые, что прибыли сюда, значит - Единый погиб.
      - Погиб… - Тим попробовал слово на вкус и спросил: - Ты с таким уважением говоришь о том, кто принёс тебе столько страданий и горя.
      - И всё же не забывай - я говорю о своём деде.
      - Между родственниками иногда бывают такие странные отношения… - голос со спины заставил Тима обернуться. За ним стоял высокого роста человек в классической хламиде средневекового монаха или колдуна, вот только чёрные очки-поляроиды, поблёскивающие из-под клобука, портили впечатление. - А службисты просто опоздали. Как и всегда, впрочем. Но вы не отчаивайтесь, храбрый УОКС пришлёт свою эскадру ещё позже.
      - Ты… кто? - осторожно спросил Тим, хотя литератор и сжал предостерегающе его плечо.
      - Скажем так… пока что - наблюдатель… - ответил незнакомец и деланно ухмыльнулся, специально напуская на себя ещё большую загадочность. - Впрочем, мне бы пора.
      - Ты уже всё тут осмотрел? - спросил Арт.
      - Ага… Для службистов тут будет куча работы, и крохотная кучка результатов. Обидно, досадно, но - ладно!
      - Что ждёт? - в лоб спросил журналист.
      - Разное… - с этими словами «монах» провёл в воздухе пальцем, очерчивая прямо в пространстве дверной проём, охваченный светящейся линией… Едва линия замкнулась, прямоугольник засветился, и незнакомец шагнул в него. Хлопок - и за его спиной снова обычный пейзаж. Словно и не было ни двери, ни странного визитёра.
      Запоздало Тим подумал, что этот тип чем-то похож на того парня с магнитофоном и пультом дистанционки, что приходил посмотреть на их Игру в далёком Севастополе 1999 года. Не внешностью, а скорее каким-то внутренним состоянием.
      Глайдеры тем временем тяжело вжались в песок, а их место в воздухе заняли стреловидные машины с эмблемой УОКСа на борту.
      - А этот тип удивительно догадлив насчёт того, кто придёт первым к финишу, - усмехнулся Тим.
      - Всё издеваешься… - Арт проводил взглядом кружащиеся эскадры и вздохнул: - Быть беде… Неспроста появился этот… Они на беду, как мухи на… мёд, скажем так.
      - На дерьмо… - Тим не отличался дипломатичностью. - Их так заинтересовал Единый?
      - Нет, ради такого пустяка они вряд ли прилетели бы сами. А если бы действовали по заказу - то улетели бы куда раньше, сделав своё дело… Этот же даже ещё планету не покинул. Он просто зачем-то на полюс отправился. Тут не в Едином дело, что-то другое ждёт впереди… Нехорошее…
      - Эй, вы заблудились тут, что ли? Ваши документы! - к ним подходил один из службистов, с клыкастой эмблемой 13-го Отдела.
      - Мы не по твоему ведомству, - усмехнулся Арт. - Поскольку на граждан Арты и прочих планет Имперской территории в ваших мирах распространяется дипломатическая неприкосновенность. Могу несколько директив из Пакта привести.
      - Тогда приведите документы, удостоверяющие, что вы граждане Арты… и прочих, - на тон миролюбивее сказал СБ-шник.
      Посмотрев небрежно протянутую Артагортом карточку, он козырнул: - Любимчик Загорского со своим юным другом? Независимое журналистское расследование?
      Тима дёрнуло за язык:
      - Ага! И для начала мы напишем, как УОКС беспардонно опоздал, прибыв к месту происшествия позже вас!
      Тим увидел, как их собеседник расплылся в торжествующей улыбке, и мысленно возблагодарил, что недосказал фразу: «Хотя и вы опоздали даже к шапочному разбору!»
      Разомлевший от столь незатейливой лести службист больше не мешал им. Да и никто не мешал. По правде говоря, мало нашлось бы идиотов, пожелавших тронуть не просто инопланетного популярного журналиста с галактической известностью, но ещё и друга самого Загорского. Это было бы опасно не только для карьеры, но и для здоровья.
      Увы - найти что-либо существенное не удалось никому: ни Службе Безопасности, ни бравым парням из Управления Объединённого Космофлота Системы, ни журналисту с его юным спутником. Всё, что осталось от битвы, было слишком уж очевидным. Но не было ответа ни на то, как погиб Единый, ни на то, погиб ли всё таки он…
      - Старший лейтенант Соронсон прибыл на базу с полным отчётом о битве! - донеслось из динамиков раций, и УОКСовцев как ветром сдуло.
      - Последними прилетели, первыми скрылись… - усмехнулся Тим.
      - Достойные выкормыши этого пенсионера Траффолда, - буркнул присевший рядом СБ-шник, собирающий в баночку образцы протоплазмы.
      Он был явно недоволен своей работой, но старался возмущаться потише. Или откровенно работал на публику, то есть для двух залётных литераторов.
      - Любите вы их… - пожал плечами Тим.
      - Всю грязную работу всегда нам приходится делать. А они лавры пожинают!
      - Служба такая неблагодарная… - Артагорт отошёл и теперь в отдалении рассматривал пустую обойму от десинтора. Затем сунул её в карман.
      - Интересно, молодой человек, - заговорил службист, едва Арт отошёл. - С каких это пор севастопольский школьник стал гражданином Арды, да ещё и духовным лицом? Арт документы состряпал? И что он в Вас нашёл?..
      Тимка похолодел. Вот так вот - внятный привет из прошлого. Никто не забыт. Ничто не забыто. И никто дублем тебя не считает. А ведь, кажется, со смертью Дракона должны были бы отцепиться! Да и Порталом теперь никого не удивишь! Старики - всё небо Воронками Прыжка продырявили. Молодёжь - сама силой мысли порталы где хочет, там и тыкает. Так зачем?! Зачем же?
      Неужели проржавевшая машина, запущенная ещё когда-то во Втором Средневековье, всё ещё неумолимо набирает обороты, несмотря на отсутствие цели? Или - Дракон тут и ни при чём? Неужели за СБ тоже кто-то стоит?.. До сих пор та же Инквизиция? Да нет, Арт говорил, что Инквизицию ликвидировали ещё в две тысячи двести третьем… СЛУКовцы? Но это не Инквизиция, а просто религиозные террористы, они сами не в ладах с СБ. Кто же тогда?
      - Севастополь - это где? - как можно беззаботнее спросил Тим, но у него, кажется, плохо получилось. - На Лиессе или в Льелисе?
      - На Земле… Неужели Вы за время пребывания на Арде забыли, откуда родом? Хотя… Столько веков прошло…
      - Вы явно что-то напутали. Стыдно, особенно для работника СБ!
      - За такое время Вы так и не набрались опыта. Пятьсот с гаком лет так и не научили Вас актёрскому мастерству… Мы никогда ничего не путаем.
      - Мне вообще-то пока и пятнадцати нет…
      - Мне что, в таком случае «агу-агу» покричать?
      - Не понял… - искренне округлил глаза Тим.
      - Та-а-ак, что мы имеем? Сель Тимофей Тимофеевич, тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения. Та-а-ак, а сейчас у нас две тысячи пятьсот девятый. Итого - Вам пятьсот двадцать два года. Ну-с, «молодой» человек, по сравнению с Вами я потяну на грудного младенца?
      - Можно сказать и пошлее: вы потянете разве что на зародыш… Если, разумеется, забыть, что мне действительно четырнадцать с минутами…
      - Какие-то проблемы? - за спиной СБ-шника появился Артагорт.
      - Проблемы возраста решаем, - огрызнулись хором Тим и службист и переглянулись.
      - Ну - потом дорешаете. Нам пора. Время не ждёт, - и Артагорт кивнул в сторону своего новенького проникателя.
      - И всё-таки интересно было бы этот вопрос разрешить… - твёрдо проговорил СБ-шник.
      - Позже. Нас Загорский ждёт… Или компанию составите?
      - Спасибо. У меня и здесь работы полно… - и он начал ещё активнее черпать протоплазму в баночку.
 

      Проникатель вывалился прямиком ко главному входу Чёрной Башни.
      М-да, за два года странствий Тим повидал всякое, но такое, признаться, он видел впервые. У входа в сие странное сооружение был воткнут зловещего вида рваный штандарт с эмблемой 14-го Отдела, на вершине древка которой скалилась в сторону подлетевших человеческая черепушка.
      В двух шагах от него покоился полувскрытый воздушный мотоцикл, в котором ковырялся самый настоящий скелет. Время от времени ремонтник кряхтел и почёсывал лысое темечко.
      - Это что, тоже телопревращения? - удивился Тим. - Он, наверное, в «Гербалайфе» работает, рекламирует, как можно похудеть?
      - В некотором смысле ты прав, - усмехнулся Артагорт. - Как говорится, всё новое - хорошо забытое старое… Странно, что никто нас не встречает.
      Черепушка на древке тем временем покосилась в сторону мотоцикла, покачалась и проскрежетала:
      - Ну какой осёл синий провод к стартёру ведёт! Ты красный туда винти, или совсем дальтоник?
      - Эй, милейший! - обратился к скелету журналист, - А где начальство?
      - А, там, наверху… Сейф делят… - прошуршал скелет, небрежно махнув рукой в сторону башни. Затем повернулся к черепку и вспылил: - Я, между прочим, в чан со смазкой не падал! Так что виси теперь и просыхай, пока Эргон за тобой не придёт!
      Из дверей башни тем временем появился другой скелет, безголовый, и уверенно направился к своей сохнущей голове. К рёбрам скелета был привинчен значок: «Хочешь офигеть? Спроси меня, как!»
      - Изобилие впечатлений сбивает шок, - невинно заметил Артагорт, взирая на отвисшую челюсть Тима.
      Если Тим и собирался спросить что-то у журналиста, то сейчас он просто был не в состоянии это сделать.
      - Ладно, пойдём Савельича поищем… Только ты не удивляйся, Тимка, там внутри ещё с сотню таких же…
      Как и предсказывал Арт, внутри башня так и кишила всевозможными ходячими мертвяками. Мумии, зомби, скелеты… Никто не сидел на месте, все шебуршились и спешили куда-то. Кто сметал хлам, кто красил стены, а кто и выбивал ковры. Лишь трое скелетов, оккупировав столик вахтёра, резались в гала-шахматы.
      - Колдуном на зелёную клетку ходи, ману поднимешь! - советовал один.
      - Ни фига, вот видишь, через одну на синей грифонов куча, он меня ими враз взует!
      - Ну так а ты его молнией! - посоветовал третий. - У тебя ещё три заклинания осталось. Даже четыре. Ты ж недавно ещё одну красную клетку отхватил!
      - Это что тут, некрополис, что ли? - обратился Тим к своему другу.
      - Хуже! Филиал Четырнадцатого Отдела Службы Безопасности! Интересно, чего это они генеральную уборку затеяли? Опять, что ли, Савельич чего не так заэкспериментировал? Или Бертрам постарался по доброте душевной?!.
 
      - …А я говорю, сейф будет стоять на прежнем месте! - возмущённо сказал Бертрам и, взяв руками тяжеленный металлический шкаф, отнёс его в угол.
      - Да нет, у окна он лучше смотрится! - возразил Коваленко и, покряхтывая, отнёс его к окну. - А сверху поставлю ещё горщик с цветочками: триффиды на свету из окна будут красиво смотреться!
      - На прежнем месте!
      - У окна!
      - На прежнем!
      - У…
      - А по-моему, он будет лучше в углу у дверей смотреться, - Тим показал рукой на третий угол и невинно улыбнулся.
      - О! Щэ одын! - вспыхнул Коваленко. - Бисова дытына!
      - Как всегда, появляется третья сторона, - профилософствовал лич. - Со своим мнением.
      - Зато он прервал этот затяжной спор… - Артагорт уже сидел на углу стола и насмешливо смотрел, как двое СБ-шников выдирают друг у друга из рук тяжеленный сейф. - Кстати о птичках - что тут происходит? Опять шеф что-то не так колданул? Ремонт?
      - Смена хозяина… - недовольно протянул лич. - Наследственная.
      - Яр опять в бегах?! Жаль, мне надо было попросить его об одной услуге.
      - А у чом справа? - поинтересовался Пётр Игнатьевич.
      - Да видите ли, ваши коллеги из Тринадцатого доводят до нервного тика моего Тима, - Арт хлопнул мальчишку по плечу. - А Тим этого не любит! Вот я и хотел Яромира попросить, чтобы понажимал по инстанциям… куда следует, и чтобы отвязалась бы Контора от пацана!
      - Увы… Яромир не в бегах. Он покинул нас, а башню… башню он завещал этому вот чистоплюю! - и Бертрам кивнул на Коваленко. - «Хатку» подарил ему, видите ли! На двадцать-то семь этажей! Оно, конечно, Яру виднее, но я тут жить привык…
      - Покинул?.. В смысле - когда это случилось? - как-то враз обмяк журналист.
      - А вчера! Загрузился со своей супругой и Сашкой в проникатель, сказал «Адью» - и только его и видели! Сказал - будет залетать время от времени… на чай…
      - А що до малого твого - то цэ не моя компетенция… - добавил майор. - Вин - не гражданин цього города, так що я безсилен…
 
      - …Не отчаивайся, Тим, есть тут у меня одна идея ещё, - утешал мальчишку Артагорт, когда они подходили к двери. И в этот момент на дворе что-то страшно грохнуло. Выйдя на улицу, они увидели полузарывшийся в землю сейф. Подняли глаза. На балконе под крышей башни дружно отряхивали руки Бертрам и Коваленко. Похоже - они нашли таки третье место для сейфа…
 
      - Здоровеньки булы, Дэвид! Як справы? В общем, вы поправляйтесь, я на хвылыночку. Позабавлю. Тут Артагорт Вас с Яромиром попутал! Да-да, прибув решать справу, которая в Вашей компетенции! Там Тринадцатый Отдел достаёт мальчонку, что с Артом странствует. Слухай, отмени-ка ты слежку за пацаном! Зачем отменять? Так её ж щэ Дракон назначыв! Я сам по бумагам Савельича на Фельдмаршала посмотрел. Так как, лады?.. Ну, тоди бувайтэ!
 

      - Ты знаешь, Арт, проблемы проблемами, а кушать всё-таки хочется…
      - Тим, тебе никогда не говорили, что тебе в голову приходят весьма полезные мысли и в весьма полезный момент. В смысле - вовремя.
      - Есть предложение зайти в ту железную таверну, где ты когда-то ждал Славика.
      Журналист остановился и внимательно посмотрел на своего ученика:
      - Кажется, я не рассказывал тебе этой истории…
      - Земля слухами полнится… - невинно заметил Тим.
      - Делаешь успехи… Ладно, пошли. Стоит отметить это, а заодно позвонить по одному телефону. Кажется, в этом заведении есть один межпланетник по Синему каналу.
      В таверне почти ничего не изменилось. Тут было душно и накурено. Голоса немногочисленных посетителей сливались с плавной музыкой, доносившейся из встроенных в стены динамиков.
      Пахло вкусно, и это подстегнуло странников по пути к стойке.
      - Тут меню или можно заказать всё что угодно?
      - В нашей таверне - всё что угодно, кроме изврской кухни! Это же наша таверна!
      - Ну, тогда мне брамбулет на петьяровом масле! - схохмил Тим.
      - Разумеется, на петьяровом, - пристыдил Тима трактирщик. - А как же иначе? Если другое масло, так это всё равно что делать помидорный салат на сливочном масле или ложить несвежих скррулей в пиццу!
      Пока Тим второй раз за день ловил свою челюсть, Артагорт заказал себе фларн, бигмак и рыбку фугу.
      - Увы - у нас нет достаточно квалифицированного повара, чтобы приготовить эту рыбку, - огорчённо развёл руками трактирщик.
      - Это неважно, - легкомысленно ответил Артагорт. - Мне она нравится вне зависимости от количества токсинов в ней. Главное - в таком случае не стоит пробовать её Вам…
      - Арт, этот тип мне кого-то напоминает… - дёрнул журналиста за рукав Тим.
      - Ага, оборотня-кабана, - отозвался тот.
      - Да нет, я не про трактирщика. Я про вон того, в шляпе, что за крайним столиком дремлет.
      Артагорт оглянулся и присмотрелся к незнакомцу в чёрной шляпе:
      - Сигарета тлеет на одном месте… Значит - спит. Есть желание разбудить?
      - Э-э-э, есть! - решился Тим.
      - Прошу прощения, милейший! - Артагорт обратился к спящему. - За Вашим столиком не занято?
      Незнакомец затянулся и выпустил облачко дыма, постепенно принявшее форму пацифика.
      - Ну, садись, раз пришёл… У тебя, кажется, какой-то вопрос.
      - Вас тут двое. Что - так серьёзно?
      - Трое. Один… э-э-э… прохлаждается.
      - Я твоего коллегу возле Храма Единого видел. Я так понимаю - мне всё равно не узнать, что готовится?
      - Почему? Узнаете. В своё время. Поверь мне - все узнают!.. - с недобрым сарказмом ответил незнакомец. - Но у тебя есть беда и поближе. По крайней мере - мне почему-то так кажется.
      - Есть… Мне нужно надёжное место для встречи и возможность позвонить по аппарату, который не прослушивается.
      - Если Вы ещё не звонили по прослушиваемому СБ Земли таксофону в углу, то второе могу предложить прямо здесь и сейчас. А по поводу первого - пообещай, что напишешь свой репортаж обо всём этом… ты ведь всё равно его напишешь… так напиши после ТОГО… Ок?
      - Могу дать только моё слово. Тебе этого будет достаточно?
      - Более чем. Мы ведь тоже никогда не клянёмся. Звони. Координаты места встречи передадутся абоненту сами.
      - Не маленький, догадываюсь…
      Человек в чёрном снял очки и протянул их журналисту.
      Тим заметил, что из глаз незнакомца льётся солнечный свет. Словно внутри его головы было весеннее тёплое солнце.
      Арт надел очки и машинально отметил:
      - Всё, кроме дозвона, заблокировано…
      - Разумеется. Это - НАШИ тайны.
      Артагорт замер, словно задремал. Если это и был разговор, то мысленный, неслышный чужим. С кем? О чём? Тим не мог даже догадываться.
      Что, Арт вызовет на подмогу дух Арагорна? Или призовёт валар во главе с Тулкасом? Кто может помочь в этой дикой ситуации со Службами?..
      - Твой друг пытается стать новым Гэндальфом, - усмехнулся Светоглазый. - Не понимаю я этих майя…
      - Кстати - я даже не знаю, как к Вам обращаться… Меня же зовут Тим. Так ко мне обращаются все, кто… кто не враг мне.
      - Я догадался. Прости, но… служба есть служба. Можешь сам придумать мне имя. Только не эльфийское, пожалуйста. У меня с эльфийскими именами связаны нехорошие воспоминания…
      - Ты мне потом расскажешь эту историю… - Арт протянул очки хозяину.
      - Ты же знаешь, что мы заметаем следы сразу после задания. Посему подумай сам, захочешь ли ты когда-нибудь со мной встретиться после этого задания, даже чтобы узнать что-то новое?
      - Захочу, - не задумываясь ответил Арт. - Ты же знаешь, я и в пекло лазил, и в места похуже. И всё ради Истины. Я падал с небес, как падший ангел, и возносился на взрыве вулканов, как Гефест.
      - Ты себя любишь и ценишь… Так и быть, пришлю тебе распечатку, - улыбнулся собеседник. - А сейчас идём, нам пора. Нехорошо заставлять Тробо ждать тебя так долго…
 
      Пока они выбирались из таверны и топали к оставленному в нескольких кварталах от сего питейного заведения проникателю, солнцеглазый говорил Тиму:
      - Гэндальф как-то подбил на дальние странствия двух хоббитов. Одного - до Одинокой Горы, другого - аж до Ородруина. Артагорту таки, видать, не дают покоя лавры его, раз он одного и того же хоббита подбил на два путешествия. Долее длинные. Первое - аж в Валинор, через Чёрные Ворота. Второе - через полгалактики. Так далеко ещё ни один хоббит не ходил! Вот только одного не пойму. Бильбо шёл, по большому счёту, за сокровищами. Фродо - за славой, ведь в случае победы его все Светлые мира его хвалили б его и превозносили. Что и произошло… Тробо в первом своём странствии тоже добыл славу: его возблагодарили ВСЕ жители Арты, ведь именно из-за его похода с мира был снят Шар Пустоты. Одного не пойму - что же могло привлечь его сюда? Впрочем, время расставит всё по местам…
      Артагорт демонстративно игнорировал разглагольствования, изливаемые Тиму, и только раз заметил, совершенно не в тему:
      - Мой новый проникатель связан со мной и чувствует меня, так что придётся мне взять его с собой в убежище.
      - Всё зависит от размеров проникателя, - заметил обладатель чёрных очков и вернулся к своим рассуждениям о мотивации поступков у хоббитов.
      - Тебе диссертацию на эту тему пора написать, - уколол собеседника Тим.
      - И не подумаю! Иначе она по любому выйдет только в редакте твоего коллеги… И я рискую её не узнать.
      Арт пропустил и эту шпильку, взявшись за ручку кабины проникателя.
      На удивление - он не открыл дверцу. Просто проникатель как бы втянулся сам в себя, плавно сложившись в небольшой чемоданчик. А дверная ручка стала чемоданной.
      - Компактный у меня проникатель, - Арт хлопнул по полированному боку. - Удобный. Последняя модель.
      - Предпоследняя, - возразил их спутник, но дальше развивать эту тему не стал.
      Он вынул из рукава своего плаща небольшую булавку и воткнул её в стену дома напротив.
      Воздух всколыхнулся, разворачиваясь в чёрную воронку.
      - Прошу!
      Тим шагнул первым. За ним - Арт и иллюзионист в очках. За их спинами воронка закрылась так же внезапно, как и появилась. Они находились в полутёмном зале. Достаточно просторном, чтобы там поместилось несколько артовских проникателей в развёрнутом виде. Огромные колонны уходили куда-то в сумрак. А посреди зала на скромном раскладном стульчике сидел пожилой хоббит и деловито счищал с рукава своего кафтана остатки массы, знакомой Тиму по чанам мегаполиса, собирая её в стеклянную банку из-под варенья. За его спиной находилось странное сооружение, представляющее собой свернувшегося в кольцо чёрного змея-дракона с золотым брюхом и единственным рубином-глазом. Второй, кажется, кто-то давно выковырял из металлической глазницы. А в центре кольца чернело и бурлило странного вида нечто. То ли пространство, то ли материя, то ли просто куча щупалец. Тим раньше видел уже несколько типов порталов, но такой - впервые.
      - Привет, Князь! - обратился к Артагорту хоббит, закрывая банку пластмассовой крышкой. - А я уж тебя заждался!
      - Тробо?! Какими ветрами так быстро? Ты из ЭТОГО вот вывалился? - и литератор кивнул на портал.
      - Да нет-с, он-то как раз своим ходом, это только мы на вашу голову отсюда «вываливаемся», - приведший их сюда снял на минуту очки.
      - Вау! - восторженно выкрикнул хоббит, созерцая солнечный свет из глаз. - Да ты прям-таки маг Солнечного Света, как Олорин!
      При имени «Олорин» поморщились и солнцеглазый, и Артагорт. Это не прошло незамеченным для Тима и он, растягивая фразы, повторил:
      - Значит, могу любое имя придумать, главное, чтобы не эльфийское?.. «Олорин» подойдёт? Это ж, кажется, точно не эльфийское…
      - Ладно, сам я сглупил, мне и расхлёбывать, - обречённо вздохнул «Олорин». Он не стал уточнять, что волей случая его настоящее имя Оллоран только двумя буквами отличалось от имени майя из Валинора. - Называй, раз решил… Впрочем - за глаза. Потому что сейчас я покину вас, и вряд ли мы теперь увидимся в ближайшие годы. Выйти отсюда просто - у вас есть для этого проникатели, если не захотите просто шагнуть через стену. и сюда никто кроме меня не ворвётся, так что вас не побеспокоят. Всего вам!
      Он отступил на шаг, но остановился и добавил:
      - Если пошаритесь по коридорам - найдёте там всё, что вам необходимо.
      Увы - все невольно обернулись в сторону коридоров, а потому никто так и не заметил, как «Олорин» исчез…
 

      - Умеют они исчезать неожиданно… - Артагорт улыбнулся. - И сколько раз встречаюсь с ними - всегда одно и тоже. Вот только не рассчитывал, что когда-то буду просить у них помощи.
      - Арт, а кто это такой? Похоже - ты знал его и раньше.
      - Первый раз видел! Честно. Просто раньше видал подобных ему. Ходят себе такие и делают своё дело потихоньку. А главное - остановить их невозможно. А остановишь кого - ещё появятся. Помнится, одного надумал как-то владыка небольшой островной страны поймать и задержать. Всё продумал вплоть до помощи богов, и светлых, и тёмных. Поймал, локализировал. И вдруг словно из пустоты - слово «Сюрпрайз!»… В общем, после этого Атлантида стала куда знаменитей, чем до… Вот только найти её и поныне не могут…
      - А всё же - кто они? А то ты и сам, как они, отвечаешь, не отвечая…
      Артагорт поискал глазами кресло, и оно тут же выросло прямо из пола. Мягкое такое, кожаное. Как в кабинете у больших начальников. Плюхнувшись в него, журналист с удовольствием потянулся и сказал:
      - Хаоситы они. Я не могу сказать тебе, что это - клан, тайная организация, религиозная община или действительно представители другого мира, но то, что они - слаженная спецслужба - в этом я не сомневаюсь ни на миг. Редко когда они помогают посторонним, как вот сейчас этот «Олорин», но всё же и это бывает.
      - А что они тут забыли, ты так и не узнал… - то ли спросил, то ли прокомментировал Тим.
      - Узнаю. Он же пообещал распечатку.
      - Помнится, он пообещал тебе распечатку своей «эльфийской» истории.
      - И этой тоже… - литератор зажмурился, как сытый кот… Было видно, что он ещё не раз подойдёт к этим загадочным людям… Если они таки люди, разумеется. Впрочем, с годами разница между человеком и нечеловеком становится всё более размытой, и телом, полом и местом рождения теперь уже мерять её просто нельзя. Тем временем Арт повернулся к хоббиту, который мирно дремал на своём стульчике:
      - Тробо, дружище! Ты снова сумел меня удивить! Как ты тут оказался раньше меня? Ведь я добирался сюда… с соседней улицы, а ты - из не совсем соседнего мира! Ты что, нашёл «червячные дыры»?
      - Нет, я на проникателе, прямиком в указанное место, - не открывая глаз сказал хоббит.
      - Но ты ж… как бы это сказать… Я думал, что ты полетишь рейсовым на Роклас через пересадку на планетоиде Империи. И решил, что ждать нам тебя ещё с месяц. Потом прикинул, что если ты доедешь до моего гондорского особнячка и закажешь там проникатель - то потратишь ты… Так, полсуток до улицы Рока, полсуток на выращивание такой сверхточной техники и секунд семь на полёт. Итого - завтра к вечеру ты бы как раз и поспел…
      - Да я это… того… - хоббит на секунду приоткрыл глаз и тут же снова смежил веки, - Я просто вырастил проникатель прямо у себя.
      - ?! - от удивления Арт потерял дар речи и лишь издал невнятный вопросительный звук.
      - Я зачерпнул в кухонном комбайне чашку микросборщиков, вылил их на себя и велел объединяться в проникатель. А когда почувствовал, что готово - перенёсся сюда. Я как раз счищал с себя эту массу, когда прибыли вы.
      - Но ты же не знаешь ни чертежей проникателя, ни формул, ни даже принципа его действия!
      - Хм-м… - хоббит удивлённо пожал плечами, - А я об этом как-то не задумывался…
      - Хе! Койво! Ух, шайтан!.. - хмыкнул журналист. - Ты с детства отличался способностью сделать невозможное… Тогда - палантир из простого стекла выплавил, да ещё - самый дальнобойный. Сейчас - проникатель из кухонного комбайна… Хорошо, что вы, хоббиты - домоседы. потому что подозреваю - ты не единственный такой среди них. Просто тебе везёт оказаться в нужном месте и в нужное время… - он присмотрелся к дремлющей фигуре и вдруг спросил: - Эй, Тробо! Ты что, спишь?
      - Нет, я просто даю отдохнуть моим глазам… - ответил пожилой человечек. Тим не понял, к чему бы это, но ответ развеселил и Тробо, и Артагорта. Наверное - какой-то внутренний юмор их компании…
      - Значит, так, - внезапно Арт стал очень серьёзным. - Мне понадобился тот, кто умеет хорошо, очень хорошо маскироваться и владеет актёрским талантом.
      - Арт, не надо… - прервал его Тробо. - В таком случае ты обратился бы не ко мне, а в ближайшую театральную школу. Тебе важно было, чтобы помогающий не побоялся бы неизвестного и неожиданного. Я согласен. Остальное - сам понимаешь, настолько, насколько смогу…
      - Народ! - выкрикнул Тим. - Я понимаю, что я ничего не понимаю! Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что тут затевается?!
      - Извини, я совсем запамятовал, что ты не слышал моего разговора с Тробо, - начал Артагорт. - Всё очень просто. Тробо - примерно твоих габаритов, плюс-минус, так что сумеет сыграть тебя. С помощью телопревращений он станет твоей копией, и дальше какое-то время я буду странствовать вместе с ним, пока СБ-шники не изловят нас снова и не убедятся, к своему стыду, что ты - не севастопольский школьник, а герой Арды прошлой Эпохи, решивший на старости немного поразвлечься и помочь мне одурачить шефа СБ. А когда конфликт разрешится сам собой - я вернусь за тобой и заберу тебя…
      - И где же я буду всё это время?..
      - Не знаю… Я рассчитывал тебя подселить на один из попутных «колонистов», идущих в пространстве от бесконечности в бесконечность. Но теперь подумываю - а не остаться ли тебе здесь? Что ты на это смотришь?
      - Надо посидеть подумать… Посмотрю, есть ли в загашниках этого «Олорина» кофе. Или ещё лучше - тари.
      Из пола невзначай выросло ещё одно кресло, точно такое, как дома у Тимки, а рядом с ним - булькающий кофейник и хрустальный бокал с янтарным напитком. Кофейник с бокалом висели прямо в воздухе, а затем, видимо, чтобы не смущать мальчишку, под ними вырос небольшой столик с резными ножками в виде фениксов.
      - Фениксы, - Тим провёл рукой по фигуре полуженщины-полуптицы.
      - Не совсем, - Тробо вскочил со своего раскладного стульчика и теперь присел у столика. - Если я правильно помню земную мифологию, то это - Птица-Алконост. У неё, в отличие от фениксов, грудь не обнажена. А в остальном их никто и не различит…
      - Не различит… - хмыкнул Артагорт. - Вот только Алконост работает на бога, а Фениксы - вечносвободные. И ещё - божья птаха не умеет возрождаться из пепла…
      - Мифологи! - хмыкнул Тим. - Ладно, скорее всего тут останусь. В конце-концов, СБ меня тут таки не найдёт, а вот хозяева этой залы - я не уверен, что им будет сложно найти меня на «колонисте» или у чёрта на куличках!
      - А зачем? Они тут по другому делу… К сожалению… - Арт взял бокал с тари и отхлебнул, но на месте бокала на столике тут же вырос ещё один.
      - Тробо, - обратился мальчишка к хоббиту, - Скажи, как же ты займёшься телопревращениями? Говорят, что хоббиты нанароботов не используют.
      - Нанароботов? А, ты про микросборщиков… Используем, почему же не использовать? И в быту, и в организме… Кость сломанную срастить или ещё чего… Мы ведь не против прогресса. Тут другое. Мы считаем, что кем тебе суждено было родиться в этом мире - тем ты и родился. А значит - негоже менять расу, внешность или подгонять туда-сюда возраст. Кем родился - тем и живи. Так что превращаться мы можем, как и все обитатели Арды. Но - не хотим.
      - А сейчас…
      - А что сейчас? - пожал плечами Тробо. - Я ж не для собственного удовольствия превращаюсь, а чтобы тебе помочь.
      - Незнакомому человеку?
      - Ну и что. А разве ты не помог бы тому, кто нуждается в помощи, если б это было в твоих силах?..
      Тим понял, что ему нечего возразить. И всё таки возразил:
      - А этот, со светящимися глазами, говорил, что хоббиты помогали во всех великих событиях только во имя мзды или славы.
      - Ну, что до мзды, то я не Любелия. А что до славы. Ошибся тут он: не будет славы в этой помощи. Даже просто известности не будет. Ведь узнай хоть кто-то кроме нас троих обо всей этой истории - и это уже не помощь будет, а полнейший провал. Впрочем, если уж так ему будет хотеться найти хоть какой-то личный мотив, корысть, то скажи ему… скажи… А, ладно, например, скажи ему, что мне вновь будет приятно почувствовать себя молодым! Сойдёт за корысть, как ты думаешь?
      - Запросто, - ответил за Тима Арт. - Боюсь, им просто не понять, что движет вами, хоббитами. Да и я не всегда вас понимаю… И Олорин… Настоящий, в смысле.
 

      Само превращение не заняло и минуты. И вскоре несчастный Артагорт мог только по поведению отличить Тробо от Тима. Но с каждой минутой сделать это было всё трудней и трудней.
      - Ещё сутки, и вас уже никто не отличит! - вздохнул он. - Только нанасканинг.
      - Значит - ещё сутки, - парировал один из Тимов, кажется - Тробо.
 
      Под вечер Артагорт присел возле кресла, в котором дремал Тим. Взъерошил волосы мальчишки.
      Тим поднял голову и посмотрел на друга.
      - Вот такие вот, брат, дела… - начал Арт. - Кто знает, когда мы теперь свидимся снова… Ты знаешь, я никогда не любил откладывать на послезавтра то, что надо было сделать ещё вчера… Так что если хочешь - могу рассказать тебе сейчас мою версию истории Колец. Желаешь услышать её?
      - Ты так говоришь, будто мы расстаёмся навсегда…
      - Нет, просто я не знаю, сколько ещё времени тебе жить тут. И не знаю, пустят ли меня сюда ещё раз за это время. И смогу ли я прилететь на Риадан снова… И не случится ли чего со мной - даже айнуры не бессмертны… В общем, это не жест прощания, просто у меня сегодня настроение для мемуаров…
      - Тогда я с удовольствием послушаю тебя…
 
      - Я начинал писать об этом… Мельком, по ходу, помянул в романе «Мы были! (Хроника Кэргона)». Потом решил завершить Хроники Келебримбэра. Книга называлась бы «Предания молчат…», но я так и не сумел закончить её. В конце-концов, выложил черновики в Сеть, там они и валяются до лучших времён. Кто хочет - почитает их, большинство - пролистает и забудет… А события развивались так…
      Когда-то, в году так тысяча двухсотом Второй Эпохи явился пред очи Келебримбэра Саурон. Явился не в своём подлинном обличии, разумеется, а в эльфийском. Политика, понимаешь ли, после очередной победы Светлых являться в своём обличии было просто не в тему.
      Келебримбэр как раз занимался поисками идеальной машины, которая и магию в мире могла б сохранить, и в постижении всех законов мироздания помогла бы. Не буду уточнять, что у него получилось бы, будь осуществлено задуманное изначально. Оно тоже работало бы, но это было б сооружение размером с башню Орт-Ханка и совершенно статичное.
      И вот тогда-то Саурон и предложил Келебримбэру свои услуги. Главное - это оказалось таки вовремя, и потому отказаться было сложнее, чем согласиться. Посуди сам: после Войны Гнева, которой завершилась Первая Эпоха, мир лежал в дикости и запустении. И всю эту тысячу лет ни один из Владык Амана так и не вспомнил о землях, которые они якобы защищали от Зла в минувшей войне. Саурон тоже бездействовал почти тысячу лет, предоставив Светлым Валар возможность хоть палец о палец стукнуть ради Эндорэ. Что он хотел добиться этим? Трудно упомнить все мотивы, но главный был на виду - показать на практике эгоизм Валар и пренебрежение ко всему, что не касалось непосредственно их благополучия. Может, надеялся он, хоть кто-то одумается и увидит теперь, что не во имя борьбы со Злом прошла Война Гнева, а просто валары уничтожили инакомыслие во главе с главным инакомыслящим - Мелкором. Если бы Саурон поставил себе целью захватить мир - сейчас был бы самый подходящий момент. Но он не стремился к этому…
      Не буду лгать - был у него и другой мотив бездействовать: лет триста пребывал он даже не в трауре, а просто в жутком шоке. Ведь когда-то, в начале Войны Гнева, он предал своего Учителя, сдал без боя оборонные твердыни и сбежал вместе с орками на Восток, прихватив с собой Книгу. Книгу, которую всю жизнь писал его Учитель. Он был уверен, что там - секреты и Сила мятежного валы, и думал, что, отбирая Книгу, он лишит своего Учителя и сил, и могущества… Увы - обида вела тогда Саурона, он был как помешанный. А потом, уйдя на Восток, он раскрыл тяжёлый фолиант, и на последней из заполненных страниц прочитал: «Я знаю, что ты сейчас читаешь эту книгу. Книгу, которую ты втихую стащил у меня. Как видишь - тут не рецепты Силы… Ну что же - прошу об одном: сохрани эту Книгу, не дай ей пропасть. Ведь она - последняя кроха памяти, оставшаяся о нас. Последнее, в чём звучат голоса наших ушедших друзей, их последнее «Мы были!»…»
      Последние слова были чуть смазаны, словно на них когда-то, давным-давно, упала жгучая, едкая слеза…
      После этого уже нельзя было оставаться прежним и лелеять пустую и глупую обиду, внезапно обернувшуюся предательством. Мелькор не вернулся из Валинора, как ожидалось. Его выслали за Грань Мира, а может - просто нашли способ убить. Тогда впервые подумалось Саурону, что и он не вечен. Как не вечен и этот мир вокруг.
      И вот чем больше он смотрел на заброшенные Сирые Земли, тем сильнее крепло в нём желание щёлкнуть Великих Валар по носу. Доказать, что не больно-то они нам в Средиземье и нужны, с их «благодеяниями», а заодно - хоть чуть-чуть искупить свою вину пред Учителем. Хоть самую капельку приблизить мир к идеалу, о котором мечтал мятежник…
      С этими мыслями он и отправился к Эльфам. Ибо никто, кроме Эльфов, владеющих магией и высоким мастерством, не мог стать ему помощником в его замыслах.
      Увы - в действительно высокой политике Саурон был тогда дилетантом, а потому сказал всё, что думает, открытым текстом. Не найдя ничего умнее, в лоб заявил Элронду и Гиль-Гэладу: «Увы, вот слабость сильных! Могуч король Гиль-Гэлад, искусен и мудр владыка Элронд, и всё же не помогают они моим трудам. Неужели не мечтают они узреть иные края столь же счастливыми, как их собственные земли? Неужели Средиземье навек останется сумрачным и пустынным, в то время как эльфы могли бы сделать его таким же прекрасным, как Эрессэа или даже Валинор? Если уж вы могли вернуться в Аман и не вернулись, то, полагаю, вы любите Средиземье так же, как люблю его я. Так разве не должны мы вместе трудиться на благо его и всех эльфийских племён, что бродят в этих краях, непричастные к высоте той мощи и знания, которые даны побывавшим за Морем?» Увы - не помогла даже искусно вплетённая в речь лесть: в Линдоне его выслушали и… незамедлительно выставили за порог. Не стоит думать, что Гиль-Гэлад и Элронд оказались настолько проницательными, что не поверили ни его словам, ни прекрасной внешности, хотя и не знали, кто за ними скрывается. Не надо считать и, будто бы они распознали скрытого Врага за прекрасной эльфийской внешностью. Просто Саурон допустил одну единственную промашку. Религиозную. С точки зрения любого правоверного Светлого Эльфа, он посягнул на самое святое. Ибо Валинор, средиземский рай, мог быть только один - и все его наслаждения предназначались лишь для одного-единственного народа. Исключительного. Избранного самими Валар. Предложение создать рай для всех, даром, чтобы никто не ушёл обиженным, для правоверных Эльфов звучало кощунственно. Тому, кто явился пред очи Гиль-Гэлада с подобными еретическими идеями, не место было во владениях Высоких Эльдар. Вот и получил майя сапогом под зад. Не физически, разумеется, но морально и не менее ощутимо.
      Изгнанный из Линдона, Саурон отправился в Эрегион.
      В отличие от Гиль-Гэлада и Элронда Келебримбэр был не столь фанатичен, он и сам был не столько политиком, сколь Мастером, и потому вскоре они с Сауроном нашли общий язык. Народ Келебримбэра - его друзья и соратники, мастера-творцы, о которых даже в Светлых Хрониках писалось, что они «неустанно горели желанием совершенствовать искусность и тонкость своих творений»! Келебримбэру довелось ему жить и среди Людей, а уж с Гномами Хазодронда его и вовсе связывала тесная дружба. В общим, ни расовых, ни идеологических препон так и не возникло, тем более что на собственной шкуре король города-государства мастеров убедился, что даже принадлежность к богоизбранному народу отнюдь не гарантирует наличия высоких душевных качеств. Поэтому идеи Саурона не только что не вызвали у него внутреннего протеста, но и явились прямым руководством к действию.
      К тому же, Саурон не просто языком трепал. Сам будучи мастером, он «направлял их труды», и Эльфы «многому научились от него, ибо мудрость его была велика. В те дни кузнецы Ост-ин-Эдиля превзошли все прежние свои творения…», как пишут те же хроники. Вершиной их трудов и должна была стать Магическая Сеть из двадцати одного Кольца. Те самые Кольца, с помощью которых Саурон, как утверждали потом Светлые, собирался захватить власть над миром. Однако согласно имеющимся фактам, эти обвинения легко отмести, ведь всю Вторую Эпоху Саурон, владея Великим Кольцом, никаких глобальных попыток завладеть миром не предпринимал (не считать же попытками те несколько локальных войнушек, большая часть которых была навязана ему Светлыми!) - но почему-то на эти факты никто из обвинителей не обращает ни малейшего внимания.
      Ты можешь спросить - как же так: только что поминал я двадцать одно Кольцо, а затем - говорю о двадцатом, Всевластном. Увы - не всем добрым начинаниям суждено сбыться. В общем - «хотели как лучше, а получилось как всегда». Были выкованы Девять Людских, Семь Гномьих, и первые три из Пяти Эльфийских. Оставшиеся два были незавершены. Просто заготовки к Кольцу Пространства и Кольцу Времени. Оставалось завершить их, и в мире Арты появилась бы система, дарующая могущество всем своим пользователям. Нет, не двадцати одному. Больше, значительно больше… Двадцать один - это только ядро, и владельцы этих Колец - Администраторы Сети, следящие за порядком, те, что при равных с остальными возможностях обладают куда большей ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ! И Артано-Саурон, и Келебримбэр не претендовали на верховную власть. Они должны были лишь стать двумя из Администраторов.
      Увы - деяния Саурона и Эльфа-Мастера недолго оставались незамеченными. И вот уже к правнуку Финвэ, внуку Феанора, сыну Куруфина присматриваются и Элронд, и Гиль-Гэлад, и Галадриэль.
      …Задолго до встречи с мятежным майя Келебримбэр отрёкся от родного отца. Увы - Куруфин прославился лишь кровью, предательствами да интригами, так что отречение сына-мастера от отца-палача было бы логичным и понятным, но когда начинает плести свои сети Политика, Разум молчит…
      Быстро забылось Светлыми, что некогда, после разгрома Нарготронда орками и Глаурунгом, переселившийся в Гондолин Келебримбэр создал вместе с Эрендилом волшебный камень Элессар для дочери Тургона Идрил, а потом, по просьбе Галадриэль, он повторил эту работу уже самостоятельно, и именно этот, второй Элессар позже получил от Галадриэли Арагорн.
      Зато вспомнили, что после падения Гондолина он не задержался вместе с остальными близ устья Сириона, где уже обосновались беглецы из разгромленного Дориата, а ушёл дальше.
      Забыли, что «основанное Гвайт-и-Мирдайн Королевство Эльфов Эрегиона» хотя и звучит весьма громко, но на деле это королевство представляло собой один-единственный город - Ост-ин-Эдиль среди лесов восточного Эриадора.
      Припомнили и приход еретика-Саурона.
      Даже имя - и то припомнили. Не «Серебряная рука» в переводе с эльфийского значит «Келебримбэр», или, говоря старым наречием, «Келебримбор», а «Пригоршня серебра». Грустная нотка в имени родившегося от сына Феанора и простой эльфийки, изнасилованной им. Её бесчестье Куруфин не стал даже прикрывать браком, просто швырнул ей в лицо пригоршню серебра как плату за любовь и за поруганную честь…
      Да, не раз Келебримбэра шпыняли и как бастарда, не раз попрекали и родством с Феанорингами - многим Эльфам, особенно дориатским, было за что ненавидеть этих «героев», способных только с женщинами воевать да убивать младенцев! Но теперь и отречение от этого родства всплыло как новый упрёк!
      И за всем этим - недвусмысленное: «Отрекись от сотрудничества со своим новым другом, сорви его работу над Сетью - и мы всё простим. А иначе - все будут проклинать тебя и со всех сторон, все отвернутся, даже друзья!»
      Увы - эльф сломался. Он решил взять два последних Кольца и кинуть их в горн. Что проще - сломать и забыть. Развести руками: «Это не я, меня принудили к этому…» Неясно, как бы он потом смотрел в глаза Саурону, но любой финал казался бы милосерднее, чем атака всего общества.
      А может - не это предложили ему. Может - сказали, что уничтожат друга, если Сеть будет завершена. И тогда эльф решил разрушить заготовки из самых благих побуждений… Но - всё равно это вело к беде.
      Саурон зашёл в кузницу, больше напоминающую современную лабораторию, и вынул из стеклянных колпаков две разомкнутых многослойных полосы. Будущие Кольца, тончайшей работы, они были сотканы из миллионов слоёв, каждый из которых нёс свою и только свою нагрузку. Помнится, в самом начале работы удивился Князь Тьмы, разглядев хитроумное сплетение внутри браслета, найденного в камнях и ставшего праосновой Колец. Каждый атом, каждая группа атомов - всё на своём месте! И вот этот браслет разбирался, рассматривался и воплощался постепенно в Кольца. Разумеется - их ковали не молотком. Их вообще не ковали, а растили, атом за атомом, молекулу за молекулой. Но дикие ещё по современным меркам эльфы Средиземья не способны были понять этой технологии, и поэтому, пытаясь объяснить им создание Колец, Келебримбэр применял слово «ковать» - другого просто не было ещё в тех языках…
      Ковать… Слой за слоем, блок за блоком, схему за схемой. Это сейчас просто говорить о плёночном строении и интегральных схемах…
      Увы - времени на завершение работы нет. Надо спасать начатое, иначе вместо Сети останется только горстка разрозненных колечек лёгкой магической силы.
      Взять банку с раствором, заготовки - и в путь, лишь на минуту опередив друга-эльфа. Опередить, чтобы затем, на вершине горы, сжать, обжать полосами свой средний палец, сунуть руку в едкий раствор и, превозмогая боль, отдать команду: «Срастить воедино!». Жжение. Рука словно в огне. Когда-то Артано шутя доставал раскалённый металл из горна голыми руками - он не способен обжечься. Но сейчас - иное дело. Пламя изнутри, когда тысячи тысяч крошек, обитающих в растворе, начинают дёргать атомы и крепить их между собой.
      Боль постепенно спадает. Блаженство. А за ним - отчаяние! Кольцо не работает. Оно родилось мёртвым! Нельзя совместить несовместимое, и Время с Пространством уживутся в одном предмете только в сказках фантастов грядущего!
      А Сеть может быть разрушена в любой момент. Достаточно кому-то смекнуть, что пока Сеть не замкнута, уничтожение ЛЮБОГО из Колец сделает в ней смертельную, фатальную прореху.
      Оставалось только одно - ОДУХОТВОРИТЬ Кольцо! Себя, большую часть своей души загнал Артано в металлическую золотистую побрякушку. Загнал ровно столько, чтобы даровать Кольцу жизнь.
      Сеть встрепенулась, и владельцы Колец впервые почувствовали её мощь. Знания, чувства, способности! Видение друг друга! Так, два Эльфийских не у адресатов! Одно у Гиль-Гэлада, второе - у Галадриэль. Ну, второе-то понятно, Келебримбэр всегда был влюблён в эту надменную королеву. Но первое! Он же не сможет администрировать здраво, оно ни ему, ни остальным так и не принесёт добра, оставайся оно в руках этого короля-мечемашца!
      Шёл год тысяча шестисотый. Четырёхсотый с момента начала Проекта. И вот - вместо празднования юбилея - изгнание и почти осада.
      Артано решился на дерзость. Он шлёт петицию Гиль-Гэладу и требует возвращения Кольца. Зная неторопливость Первенцев Эру, даёт на размышление сто лет. Эх, лучше бы он не делал этого!.. Лучше бы сразу кинулся в бой или прошёл изменившимся до неузнаваемости.
      До истечения срока ультиматума оставалось всего четыре года, когда войско Светлых двинулось в бой. Не в Мордор. В Эрегион.
      От Линдона до Казад-дума шёл Старый гномий тракт - прекрасная нахоженная дорога, которой Гномы пользовались ещё с Предначальной Эпохи, протяжённостью около 500 миль. Перебросить по нему войска из Линдона к Эрегиону было делом девяти-десяти дней, даже если не шибко напрягаться. Слишком поздно… Даже узнав о начале похода в тот самый миг, когда он и начался, Саурон уже не успевал. Подняв по тревоге все готовые подразделения, он двинулся кратчайшим путём - через Каленардон, и его войску пришлось форсировать три реки, не слишком-то для форсирования удачные: Андуин, Исен и Гватло (причём последнюю дважды - ибо следуя левым её берегом, он рисковал завязнуть в топях Нин-ин-Элф, что находятся при впадении Гландуина), плюс перевалить Белые горы (Эрэд Нимрайс), то есть по бездорожью, по весьма и весьма пересечённой местности преодолеть свыше 1000 миль.
      Не успеть…
      Когда Саурон добрался-таки до Эрегиона, он сразу увидел пронзённое множеством стрел тело того, кто называл его Аннатаром. - Дарованным отцом.
      Вспомнился разговор трёхсотлетней давности:
      - Аулендил, Галадриэль сказала мне в свой последний визит: «Прогони его, ибо он обманывает тебя…» Она заявляет, что никакого Аулендила среди учеников Ауле в Валиноре не было! Она не верит, будто ты пришёл в Эндор от Ауле, ибо сама Галадриэль была в Валиноре ученицей Ауле и Йаванны. Может быть, можно звать тебя как-нибудь иначе?
      - У меня много имён… Хотя я действительно был учеником Ауле… Давно… Ты ведь и так знаешь, кто я на самом деле. Так как выберешь - будешь величать меня Сауроном или Гортхауром? Наверное - Сауроном: так меня и на Западе, и на Востоке величают… А? Чего ты смеёшься?!
      Келебримбэр смеялся. И сквозь смех еле выдавил:
      - Смешно! Такой каламбур пропадает! На языках Запада это - «ненавистный», на языках Востока - «солнечный»! Слово одно! Но содержание! Ненавистный свет восточного солнца для владык Запада!
      - Ты знаешь язык Ханатты?
      - Ага… Как-то общался с их мастерами!..
      - И всё-таки твоя дева вряд ли обрадуется, если ты при ней назовёшь меня Сауроном. Боюсь - она не такая ценительница каламбуров…
      - Да и Гортхаур не лучше: «Ужас Ужасов» и «Владеющий силой Пламени»! Так как же тебя мне назвать? Предложи сам.
      - Да хоть горшком называй, только в печь не сажай! - отмахнулся тогда Саурон.
      И тогда Келебримбэр произнёс Имя - заветное, выстраданное: Аннатар. Два сплетённых воедино слова: «Анна» и «Атар». Дарованный отец. Дарованный самим небом; такой отец, какого у него никогда не было и о каком он всю жизнь мечтал!..
      А теперь Келебримбэр лежит, утыканный стрелами. Грубой подделкой под орочьи стрелы, сделанной эльфами.
      Он назвал Саурона, Владыку Тьмы, Аннатаром. Дарованным отцом. А названный отец так и не сумел его спасти.
      Это потом уже напишут в хрониках: «В чёрной ярости Саурон бросился в бой; и, подняв на шесте пронзённое орочьими стрелами тело Келебримбэра, как знамя, он повернул войска на Элронда».
      Правду напишут. Он поднял над своим войском как знамя тело убитого своего друга. Своего названного сына.
      Как призыв к отмщению.
      И броситься в бой с его убийцей.
      Войска Элронда дрогнули. Они никогда не видели Саурона таким яростным. Таким злым и свирепым. Они не понимали, за что он мстит им, у них в головах просто не укладывалось, что Тёмный может дружить со Светлым. Они-то никогда неспособны были даже выслушать Тьму, не то что попытаться её понять…
      Не знал он, как, век назад, едва надев Белое Кольцо, Нэнъя, подаренное ей Келебримбэром, Галадриэль ощутила и великую силу его, и власть, которую оно возымело над нею. И Владычица испугалась. Она орала на Совете, распинаясь перед Гиль-Гэладом: «Это что же: всякие Гномишки, Людишки и прочий смертный сброд, получив от Саурона Кольца, тоже обретут силу больше той, которая им на роду написана? А то, глядишь, и вовсе мудростью да силой с Избранным народом сравняются!»
      Уже тогда она прекрасно знала, что Аннатар - Саурон. Знала она это и раньше, только помалкивала. Видимо - думала затянуть и его в свои интриги… А теперь испугалась. И из-за недоступности Саурона подписала смертный приговор его другу, отступнику Келебримбэру.
 
      Войны, кровь… Даже в мирные годы на Саурона накатывало волной безумие. Словно прорастали в нём зёрна ярости. Зёрна чужого, чуждого разума, старающегося подавить его.
      Он считал это усталостью. Но лишь потом, когда Исилдур пылающим обломком отрубил ему палец и забрал «свою виру войне» - понял майя, что случилось непоправимое. Лишь на пальце Кольцо казалось цельным со своим хозяином. На самом деле оно жило своей жизнью, порабощая его и диктуя ему свою, чуждую волю. Вместо замыкателя в Цепи появился Властитель. Не майя, а его побрякушка. Кольцо день за днём выпивало из него его душу, всё больше и больше затягивая её в себя. Отдав часть себя, Саурон одухотворил это маленькое чудовище, решившее допить и всё остальное.
      Саурона осталось слишком мало, чтобы хоть что-нибудь изменить. Он стал пленником собственного изделия, и даже потерявшись, оно спешило добраться обратно к владельцу, чтобы довершить начатое.
      Благословен тот день, когда невысоклик Фродо бросил эту золотистую дрянь в жерло вулкана. Конечно, никто не ковал Кольцо в этом вулкане, но пламя его раскалило тончайшие схемы, разорвало связи, и коварная вещица распалась, освободив выпитое из своего создателя!
      Потерянная часть вернулась к Саурону и он, освободившись от земных оков, взмыл к небесам. Свободный Полёт спустя столько лет плена в неизменном теле! Полёт и забвение от удара о Шар Пустоты. Забвение длиною в Четвёртую Эпоху. Пока в пятую не упал он снова на поверхность Арты, аки падший ангел низвергнулся с Небес…
      И там уже нашла его девушка, умевшая верить в сказки. Девушка с Южного Материка - Тайкора. Впрочем - это уже совсем другая история…
 

      Наутро Тим и сам не мог уже различить, где был рассказ Артагорта, а где в него вплёлся сон. Слишком уж необычно было отречься от мысли, что последнее Кольцо - Всевластное, и что именно в нём - СИЛА Саурона, а не его слабость и обречённость…
      - Самый страшный вирус для Средиземских Кольцевых сетей - ВанХалфлинг (One Halfling)! Не верите?! У Фродо спросите!.. - выдал Тим, одинаково рассмешив этим и друга, и двойника.
      Прошли ещё сутки - и Тим с Артагортом вышли из убежища и пошли по улицам города к Стальной Таверне. А настоящий Тим остался в глубине этого тайного зала…
      Впрочем - он не скучал в одиночестве. Казалось - зал был живым. А может - оно так и было… «Живость» эта, правда, ощущалась весьма своеобразно: вы когда-нибудь пытались подружиться с гигантским плотоядным спрутом и путешествовать по водному миру в его желудке, одновременно осознавая, что он не собирается вас переваривать?
      Зал давал Тиму практически всё, что он просил. А в моменты одиночества иногда и сам чего-нибудь предлагал. Как в том случае, когда Тим заскучал по играм со своими севастопольскими друзьями, и получил тортик с кремом. В лицо. Это не то, чтобы заменило собой друзей, но от грустных мыслей отвлекло надолго и наверняка!
      Сколько прошло времени - Тим и сам не мог осознать. Часы то останавливались, то прыгали на час в минуту. При этом минутная стрелка оставалась неподвижной, а часовая спешила завершить круг на шестьдесят секунд. И порой даже опережала.
      Успев записать всё, что взбредало в голову, на возникающем тут же компьютере, Тим потерял всякий интерес к словотворчеству, и машина немедленно растворилась в пространстве, чтобы не надоедать ему.
      Только сны вносили разнообразие в эти дни. Конечно, разнообразны были и изменения в зале, но привыкнув к ним, Тим перестал их воспринимать, считая уже естественными. Ко всему привыкает человек, если пожелает сам… А сны… Снами Тим управлять так и не научился, поэтому они всегда были неожиданны и тревожны.
      Вот и сейчас - он летел по космосу, петляя меж обломков какой-то планеты, пока его взору не предстал маленький астероид. Ослепительно-оранжевый маячок звал его к себе, пылая невысоко над поверхностью. Даже сквозь дебри сна Тим понял - Факел. Там, невдалеке, мальчишка сжимал древний артефакт, даруя мирам жизнь.
      Поговорить! Отвлечь! Избавить от грусти хоть на несколько часов!
      Тим медленно подлетал к астероиду, как обычно летают во снах. Ни от чего не отталкиваясь и ни к чему не притягиваясь, ни на что не опираясь, он летел, ведомый лишь собственным желанием. Мальчишка всё ближе. Ближе. Уже видно пальцы, намертво вцепившиеся в металл. Волосы, которые почему-то слегка колышутся, хотя в космосе и не бывает ветров.
      Тим подлетал сзади, но теперь облетал Звёздного Рыцаря, чтобы приземлиться перед ним. Чтобы коснуться астероида своими ногами пред взором мальчишки.
      Но что это?! Лицо… На Тима смотрел он сам. Он сам, сжимающий Факел, стоящий среди пустоты космоса на крохотном обломке скалы с чужой планеты…
      Тим проснулся. Глухо колотилось сердце. Вокруг - неожиданное тепло. Открыть глаза… Так и есть: за ночь кресло, в котором он задремал, превратилось в каменный трон, нагретый солнцем. Тот самый трон, с вершины горы…
      - А вот возьму - и полечу! - решил вдруг мальчишка. - Надо только подготовиться! Так… Хочу скафандр для нахождения в космосе и портал, ведущий к тому самому астероиду!
      Впервые за столько дней в зале ничего не изменилось. Он словно не услышал Тима.
      Сконцентрировавшись получше, Тим повторил своё желание. Снова ничего…
      Тогда он просто прокричал в пустоту: - Мне нужен скафандр и портал!
      - Зачем искать то, что тебе не нужно, и то, что здесь и так уже давным давно есть? - мягко спросил кто-то из-за спины.
      Тим обернулся, и долгую секунду не мог решить, краснеть ему или нет: за его спиной в просторной хрустальной ванне лежал какой-то человек. Взрослый. Поразмыслив, Тим решил не краснеть: незнакомец плавал в ванне одетым, в чёрном деловом костюме и даже туфлях. Весь этот набор завершали чёрные очки на глазах и сигарета в зубах. Очевидно, ванна была заполнена кипятком - от неё клубами шёл пар.
      - Привет, - продолжил незнакомец. - А я тут прохлаждаюсь… слегка…
      - Давно?
      - Относительно… В нашем мире всё относительно… - он сделал ударение на слове «нашем».
      - Так если относительно моего прибытия сюда? - не унимался Тим.
      - Минут пять до того, как ты проснулся… В один из дней, когда засыпал…
      - Ты и есть тот третий?
      - Не знаю… Смотря кого считать вторым и первым… - человек улыбнулся, и его сигарета упала в воду. Поморщившись, он достал её и выбросил на пол. На удивление - сигарета разлетелась на тысячи маленьких колючих осколков.
      - Азот, - буднично пояснил купающийся. - Жидкий.
      Тим отступил на шаг. Просто чтоб не обжечься о холодное содержимое ванны.
      Чтобы не утруждать Тима разговором на расстоянии, хаосит вылез из мгновенно впитавшейся в пол ванны и подошёл к мальчишке.
      - Ты действительно решился на этот поступок? Потом… может быть поздно… Иногда за мимолётное желание приходится платить и раскаиваться целую вечность.
      - Я знаю… Меня всё равно не ждёт никто из тех, кто был моими ровесниками… А Арт… Ему будет даже спокойнее без меня… Пойми - ТАМ я буду на месте. Считай - я давно решил, просто только сегодня - решился.
      - Я знаю. Просто нужно было спросить. Для формальности.
      - Так вы дадите мне скафандр?
      - Скафандр тебе не нужен. Ты и так напичкан нанароботами, нечего было по камням босиком прыгать… А портал - зачем тебе ещё один портал? Он и так всё это время тут… Только попроси - и он перенесёт тебя, куда пожелаешь…
      - Спасибо…
      - Да, ещё… Это от меня… От нас… - незнакомец протянул Тиму прозрачные, словно ледяные, часы. - На дорожку…
      Тим осторожно коснулся их… Однако часы были не горячими и не холодными. Как и рука хаосита, словно он и не лежал только что в жидком азоте.
      - Не используй их слишком часто - привыкнешь… Только в трудную минуту… Когда станет особенно грустно и тоскливо - взгляни на часы, и всё то время, что ты проведёшь там, в пустоте, тебе покажется считанными секундами, словно ты всего лишь в начале этого тяжёлого пути и ещё не успел устать. Главное в этот момент - не думай о грядущем, у каждой палки есть второй конец…
 
      Тим шагнул в щупальца портала, чтобы через мгновение оказаться на астероиде посреди бездн космоса. Прямо у потухшего вулканчика. Он таки возник за спиной мальчишки, и теперь с облегчением осознавал, что у того волосы цвета спелой пшеницы, и ни фигурой, ни одеждой он не похож на Тима. Разве что ростом…
      Обойдя вокруг, Тим поздоровался.
      - Ну - привет, если не шутишь… - последовал ответ. Казалось, факельщик не удивился визитёру. - Ты поболтать?
      Тим вздохнул. Он представлял себе, как подойдёт к стоящему на астероиде и скажет: «Привет! Я пришёл сменить тебя!» А теперь все слова застряли в горле и показались пошлыми и банальными, как дешёвый телесериал.
      Тим присел возле мальчишки на каменный осколок и вдруг спросил:
      - А хочешь, я расскажу тебе сказку… про Нашествие!..
      - Я и сам могу рассказать тебе такую сказку, и не одну, - тихо улыбнулся мальчик. - Хочешь послушать?
      И, не дожидаясь ответа, начал:
      - Тихая влажная ночь нависала над Великой Китайской стеной. Казалось, само спокойствие поселилось вокруг. И только тихие уверенные шаги часовых - несмолкаемым маятником. Внезапно тишина разорвалась свистом острого крыла, и с диким криком пронёсшаяся птица сбила у дозорного с головы шлем. От неожиданности тот схватился за голову, словно не веря, что какая-то хищная пернатая пакость напала на него. Взглянул на усевшуюся на вершине башни птицу. Снова дикий крик пернатой, и словно по её команде через стену перелетела верёвка и зацепилась стальной кошкой за каменный зубец. Броситься к краю стены, увидеть, кто пересекает границу, перерубить верёвку… Поздно! Сотни верёвок в воздухе. Сотни сотен. Уклониться, кинуться вверх, крича на ходу: «Это вторжение! Зажечь костры!». Из двери башни уже ломятся сильные могучие воины. Гунны! Подпрыгнуть, оттолкнуться от уже падающей, перерубленной мечом лестницы, вскочить на вершину башни и схватить факел. Из тьмы ночи надвигается в освещённый круг массивная фигура, глаза которой поблескивают из-под низко надвинутого капюшона. За спиной болтается меч. Птица сорвалась со шпиля и села на правое плечо неизвестному воину. Крикнула в третий раз. Больше не теряя ни секунды, Страж Стены опустил факел, поджигая сигнальный огонь в чаше. Вслед за этим вспыхнул второй костёр, на соседней башне. Третий. Четвёртый. И вскоре с перекличкой «Зажечь костры!», пронёсшейся в ночи от башни к башне, пылала сигналами вся Стена. С сознанием выполненного долга можно выдохнуть в лицо оглянувшемуся на цепь огней врагу: «Теперь весь Китай знает, что вы здесь!». Так же холодно и равнодушно вторженец протянул руку к закреплённому на башне знамени, легко, словно лучинку, переломил древко и сунул расписанный драконом шёлк в пламя. Посмотрел, как осыпается чёрным пеплом стяг и ровно, как о само собой разумеющемся, сказал только одно слово: «Прекрасно…».
      - Это ты про вторжение Шань Ю рассказываешь? - не утерпел Тим.
      - Слышал, значит?
      - Конечно! Я даже мультфильм по этой сказке смотрел! «Мулан» называется.
      - Мультфильм?! - удивился факельщик. - Хотел бы я его посмотреть. Интересно, а дракончик Му Шу похожим на меня нарисован, или нет?
      Тим рассмеялся:
      - Что-то похожее есть! Мелкий, наглый и язвительный. Как и ты…
      - Такой же горячий парень?
      Невольно вспомнился возглас дракончика:
      - Правда я горячий парень? Как бы не обжечь кого ненароком! - и жиденький плевок огоньком, меньше, чем от карманной зажигалки. Но самомнение - на десяток Каменных Драконов хватит!..
      - Такой же горячий! - рассмеялся Тим. И враз посерьёзнел. Вздохнул: - Но я хотел тебе про другое Нашествие рассказать. Тысячи пчёл, несущих смерть душам и памяти…
      Перебивая его, мальчишка начал другую историю. Кажется - с середины:
      - В узких окнах зала тоже сгущалась темнота. Алька стоял у окна, забравшись на опрокинутого льва: «Смотрите, что случилось!» Все бросились к окнам. Яр увидел плавный изгиб высокого берега, улицы и деревья. Над ними вставала угольно-чёрная туча с ровным, будто обрезанным краем. На её фоне подымались светлые спиральные вихри. «Ох и грянет сейчас», - подумал Яр. Грозовая стена с нарастающей скоростью двигалась над городом, прямо к крепости. С дальних деревьев в единый миг сдуло листья. Не было ни молний, ни грома, но вдруг яркой свечкой загорелся на берегу деревянный домик. Яра кто-то рванул от окна. Это был Чита. «Отойдите! - Он отбросил от окон Данку, Игнатика, Альку. - Отойдите! Надо вниз! Это нашествие!»
      Тиму эта история показалась знакомой. Что-то полузабытое, но близкое и родное. И - совершенно не имеющее отношение к золотоликому божеству. Кажется, здесь насекомые будут тусклые и свинцовые… Мальчик тем временем продолжал:
      - Яр спросил: «Что такое нашествие?» «Разве ты не знаешь?» - со слезами отозвалась Данка. «Это туча,» - сказал Алька. «Что за туча? Гроза? Тайфун? Или пепел от вулкана? Что?» «Говорят, она живая, - прошептал Игнатик. - И всех убивает.» - Он опять сидел рядом с Яром. И каждой клеточкой, каждым нервом Яр ощутил, как Игнатик боится. «Это как нападение врага, - сумрачно объяснил Чита. - Она всё сжигает молниями или превращает в крошки и шлак…» Яр больше не решился приставать с расспросами. Ребята и так были перепуганы. Чита, видимо, догадался, что Яру по-прежнему ничего не ясно. «Что это за тучи, никто не знает, - сказал Чита. - И откуда они берутся, толком не известно. А мы тем более не знаем. Последний раз нашествие случилось, когда нас на свете не было.» «Я уже была, - всхлипнула Данка. - Только я ничего не помню.» Яр посмотрел вверх. Отверстие под потолком выделялось, как бархатный чёрный кружок на слабо освещённых камнях. «И долго длится нашествие?» - спросил Яр. «Говорят, недолго, - ответил Чита. - Как гроза… Только после этого целые сутки нельзя высовываться из убежища, потому что остаётся электричество. Между домами молнии проскакивают… И ещё рассказывают, что часть тучи оседает и живёт…» «Как это?» «Не знаю…»
      - Стоп! - перебил его Тим. - Это же «Голубятня на жёлтой поляне»! Я читал эту книгу!
      - Ну вот, - вздохнул факельщик. - И тут название переврали… Как и с мультфильмом. Правильно было бы «Голубятня в Орехове»… По крайней мере я, когда рассказывал, так эту сказку-сон называл…
      - Моё Нашествие другое…
      - Твоё?! - усмехнулся мальчишка.
      - Ну… не моё… - смутился Тим, - Но то, про которое я тебе хотел рассказать…
      - Ну, рассказывай… А я продолжу… Я ведь, на свою беду, всезнающ… Так что наверняка знаю, что произошло потом, после того как твоя история закончилась… Оно ведь только в сказках с победой над злодеем кончается сказка. А на самом деле вслед за этим начинается не менее длинное, но не в пример более приятное - Дорога Домой! Дорога сквозь штормы, бури и тайфуны…
 

      Штормы, бури, тайфуны… Только в книжках история кончается с победой над врагом. В жизни же ещё остаётся не менее долгое, но куда более приятное: Дорога Домой…
 
      Вдоль бортов шелестел камыш. А из-за горизонта выдвигался, рос, словно грибы после дождя, Город. Словно давний знакомый вышел на берег, чтобы встретить возвращающихся из дальних странствий друзей.
      Небо распахнулось над ним ослепительным ультрамариновым шатром, и щебет птиц заставлял плясать облака.
      Но на душе странников было тревожно: жив ли Город, или только пустые стены картонной декорацией встретят вернувшихся? Что с горожанами? Вспомнят ли они… нет, не морских бродяг, а хотя бы друг друга? Далёкие дни, проведённые среди волн и вольного ветра, отдалили этот Городок, оставили лишь приятным воспоминанием о самых светлых минутах, промелькнувших среди старых, добрых стен уютной провинции, где нет и не может быть зла и беды. Но теперь, вырастая и накатывая, Город будил и иную память: серебряные зомби и капли ртутной отравы Единого. Птицы опомнились, вон как поют. Но люди - не птицы. Илюшка говорит, что дети опомнились. Но надолго ли этого хватило? И как сейчас чувствуют себя взрослые? Да и чувствуют ли они что-нибудь вообще?! О Эру, за что ты так обозлился на всех?! Маньяк нападает, потому что чем-то неудовлетворён! Но ты-то, Единый, Вездесущий, Всемогущий! Тебе-то чего не хватало!!! При чём тут Город Детства?! Чем он тебе насолил?!. Не ответишь ты больше, Единый! Но пало ли с тобой и твоё проклятье?!
      Страшно… До чего же страшно ступить на берег… Так и хочется остаться на яхте и никуда не ходить. А то - ещё лучше развернуться и плыть в Океан, навсегда бежав от страшного места, от страшной неизвестности. Неизвестность… Но разве она исчезнет, если бежать он неё? От тайн и неизвестности, как и от себя, не сбежишь…
      Сколько бы так сидели ребята - неясно, но подчёркнуто холодный в последнее время Мельтор резким толчком швырнул своё атлетическое тело на дощатую пристань и потянулся, зевнув.
      Крылатый снова сменил себе тело, и поэтому сейчас красовался в бордовом пиджаке и вельветовых бриджах до колен. Моднячие пёстрые кроссовки дополняли совершенство картины.
      Причал поскрипывал, ненавязчиво постукивали носами о доски привязанные лодки, глухо толкнулась о прибрежную твердыню яхта.
      Поборов нерешительность, ребята ступили на берег. Город их не встречал…
 
      - В принципе - не вижу пока ничего странного, - Мельтор чуть заметно пожал плечами, - Мы не радировали на берег о своём прибытии, не посылали ни почтовых голубей, ни салютных ракет, не отправляли ни писем, ни телеграмм. Даже с землянами вести не передали! Так с чего же нам ожидать бурную встречу?! Вот пройдёмся по улицам - тогда и станет видно, есть ли хоть какой повод для паники. Договорились?
      - Договорились - в смысле пройти по улицам?
      - Я разве предлагал что-то другое?..
      И тут Мишель вдруг почувствовал, что хочет пройтись по Городу один. Чтобы никто и ничто не помешало бы ему увидеть то, что творится вокруг. Казалось - он то ли боится, что кто-то что-то не то узнает, то ли стесняется вдруг чего-то. Или просто хочет отдохнуть ото всех среди городской суеты? А если - тишины?.. Это невозможно было передать словами - такое тонкое, хрупкое и путанное было это чувство, словно паутинка на ветру.
      Но и Илька, похоже, испытал то же самое. Он потёрся о горячее плечо друга и тихонечко попросил:
      - Миш, ты не сердись, но если ты не против - я хотел бы пройтись сам. Ладно?
      - Ты - куда?
      - Сбегаю домой. А потом - к Саньке.
      - Отлично, там и встретимся. Я сразу к нему…
      - Ребята, - подал вдруг голос Мельтор, - Вы там побегаете по своим делам, а я хочу прогуляться по улочкам Города, полюбоваться им. И если не против - я бы воздержался идти к вашим друзьям. Может - есть ещё какое место встречи? Приметное.
      - Кафе «Ромашка», - не сговариваясь хором ответили пацаны. И рассмеялись. То ли от такой синхронности, то ли сообразив, что даже творец этого мира вряд ли найдёт в городке это кафе.
      Однако объяснить, где находится кафе, оказалось делом несложным, и вскоре Майкл уже шагал по пыльным дощатым тротуарам, ощущая почти уже забытую упругость под ногами.
      Вокруг сновали люди, спеша по своим делам. Кажется, весь Город разморозился: осмысленные взгляды, улыбки и смех… И всё-таки было в нём что-то не то. То ли от серебристых жестяных корон, что сверкали на головах большинства горожан, то ли от чего-то ещё, неуловимого и неясного. Казалось, приглядись - и заметишь это нечто, но оно ускользало, словно смеялось над мальчиком.
 
      Санькин дом оказался пустым. Нет, не безлюдным, а просто покинутым прежними своими обитателями. Синий особнячок кто-то перекрасил в зелёный цвет, и на входе в парадное красовались теперь две таблички: «Средняя школ N13» и «Филиал N2 завода по производству шлакоблоков». И люди в доме были под стать табличкам…
      Пройдя мимо самодовольных откормленных рож управленцев, Мишель подошёл к пацанам-школьникам:
      - Ребята, а где прежние жильцы этого дома?
      - Жильцы?! - хлопцы посмотрели на него, как на марсианина, а девчата прыснули в кулачки. - Тут всегда была школа. По крайней мере - в этом веке. Или ты - путешественник во времени? Тогда ты ошибся лет так на сто-двести…
      Фыркнув в ответ что-то неразборчивое, Майкл побрёл в переулок, размышляя, что же стряслось. Неужели Чертоги Единого оказались сродни Авалону, где время останавливается для смертного и день на Острове равен столетию на Земле?! Но - почему ж тогда почти не изменился сам городок? Интересно подойти б к тому месту на берегу, откуда свалился в реку, спасаясь от Нашествия. Но, впрочем… Забор одинаково успеют починить как за век, так и за год. Вековые деревья - тоже не подсказка: веком больше, веком меньше - по шершавым их стволам не определить… Они и тогда были уже ветеранами, ровесниками Города.
      Встретить бы хоть кого-то знакомого. Хоть кого-то!.. Кого-нибудь, кого можно вспомнить. Или кто тебя вспомнит… Вспомнит!!! Стоп! А вот, кажется, и ответ! Они же, кажется, позабывали почти всё, что было до Нашествия! Если не вообще ВСЁ! Ну да, откуда же им помнить, что в этом доме до них кто-то жил! Те, что первыми вернули себе память, отхватили себе особняк, и, разумеется, позаботились внушить остальным вспоминающим, что всё так и было всегда.
      Невольно изумляясь ловкости вечных служителей бюрократии, Мишель миновал Дом Культуры и остановился возле жёлтого двухэтажного домика, невольно улыбнувшись увиденному: в одном месте штукатурка облупилась, обнажив кирпичную стену, и образовавшееся пятно здорово напоминало сытого откормленного кота, нежащегося на солнышке. А рядом с пятном на балконе сидел такой же откормленный серо-рыжий котяра и жмурился от солнечных лучей. Он словно любовался перед всеми и говорил: «Посмотрите на меня и на мой портрет на стенке! Правда, похож?»
      По улице мимо Майкла со звоном прокатили на велосипеде двое мальчишек. Передний, раскинув ноги в обе стороны, оседлал раму, а задний, сидя в седле, сосредоточенно нажимал педали, улыбаясь каким-то своим мыслям. Оба пацана были в одних только плавочках, и их загорелые тела шоколадно блестели под солнцем. Тот, что сидел на седле, выглядывал на дорогу через плечо друга, тот же, что впереди, жмурился на лету.
      Именно на лету! Майкл моргнул. Снова. Наваждение не пропало. Вместо колёс у странного велосипеда были два обода с горизонтальными винтами, спереди и сзади. Сияющие круги, подчиняющиеся нажатию на педали…
      Море блаженства от полёта было на лицах этих двоих, промелькнувших мимо Мишки под шуршанье винтов над гравием и позвякивание лёгкой «двухколёсной» машины.
      Пожалуй, кроме Мишеля никто так и не обратил внимания на эту парочку. Неужели - обыденное зрелище?!
      Пролетев над потрескавшимся асфальтом, «велосипедисты» свернули на улицу Гончара, направляясь к Санькиному дому.
      Следующий переулочек… Тихий, уютный дворик.
      На скамейке у дома, спиной к игровой площадке и полуразрушенному туалету, сидели рядом с дремлющим мужичком двое босоногих пацанов с чёрными от въевшейся пыли узкими ступнями. Тот, что постарше - в полосатой красно-зелёной футболке - увлечённо играл в ручной «тетрис», а младший с интересом за ним наблюдал, изредка незаметно почёсываясь.
      Надо сказать, тетрис после того, как угодил под Нашествие, совсем перестал ломаться и даже никогда не требовал более смены батарейки. Правда, был в его новом состоянии и недостаток - звук у него теперь тоже никогда не отключался. А когда один из пацанов попробовал было тиснуть кнопку «Sound OFF», то в ответ из динамика хриплый голосок продребезжал: «Это нарушение прав и свобод личности! Кричу где хочу!». Пришлось оставить его в покое. Тем более что в остальном он разумность свою никак не проявлял, а порою в затруднительном положении даже подкидывал нужные фигуры для заполнения «стакана», подозревая, видимо, что иначе игрок в досаде может грохнуть хрупкой коробочкой о камни, совсем позабыв о хранящемся в ней интеллекте…
      Малыши увлечённо играли, совсем не обращая внимания на то, что происходит у них за спиной…
      Майкл прошёл мимо них. Затем переулочками вышел под сваренную из тонких чугунных трубочек арку, крашеную в ядовито-зелёный цвет, и неторопливо вошёл в кофейню, прикидывая, сколько ему теперь ждать Мельтора.
      - Явился! - прогремел в тесном помещении знакомый голос. - И что ты обо всём этом думаешь?!
      Мишель не торопился с ответом. Он не спеша подошёл к прилавку, взял парочку заварных пирожных, стакан уныло пахнущего карамельками лимонада «Буратино», переместил их за столик и уселся напротив айнура в бордовом пиджаке, повернувшись боком к электрокамину, абсолютно бесполезному в это тёплое время, но всё равно уютно мерцающему в углу. Отхлебнул пузырящуюся жижу, закусил пирожным и задумчиво так произнёс:
      - А хочешь, один стишок расскажу? Слушай…
 
      Как многое блекнет под грузом утерянных лет,
      Стираются даты, уходят события, лица…
      А знаете, в чём нашей памяти первый секрет?
      Чтоб что-то запомнить - нам надо сперва удивиться!..
 
      Снова вздохнул, глядя на отблески пламени в импровизированном камине. Зябко передёрнул плечами и задумчиво протянул:
      - Когда-то это звучало не так. Немного не так. Но я забыл случайно встреченное в журнале стихотворение и теперь воссоздал его по памяти. Как смог. И ведь правда - запомнилось оно мне потому что удивило, и немало, своим простым откровением…
      - Но ты не за этим рассказал его мне.
      - Воистину. Просто Городок в центре мира изумил меня куда больше, чем всё увиденное за все мои прежние странствия.
      - Тогда?
      - Нет, сейчас, когда мы вернулись с острова Чертогов Единого.
      - Это не Чертоги. На острове просто стоял старый храм, поставленный моему вечному оппоненту и отцу. А Чертоги совершенно в другом месте…
      - Всё равно. Это не важно, я ведь говорю не про Чертоги, а про Город! Тогда Город был просто красивой провинцией, этаким ожившим воспоминанием о детстве. А сейчас, после Нашествия и массово-помешательного склероза…
      - Но ты видел подобное и раньше…
      - Но не в такой степени. Всё познаётся в сравнении…
      - Не кипятись, - Мельтор поправил сползающие очки, - Они же… Ну, как бы это проще сказать… Ну, они просто забыли, как надо, как было принято, и в результате всё смешалось и превратилось в эту труднорасхлёбуемую кашу…
      - Возможно… Жаль только, что Илька куда-то запропал. Уж Видящий бы разобрался в причинах этого бардака.
      - Ты другого боишься…
      - Да! - голос Майкла сорвался на крик, но никто не обратил на них никакого внимания. - Да, я боюсь, что в этом тихом спокойствии его раздавит первая же волна равнодушия! Ведь никому нет ни до кого никакого дела! Совсем никакого дела! Это сонное царство, где даже сбей кого на улице грузовик - окружающие будут глазеть на это зрелище, как в кино, как перед телеэкраном, и даже не догадаются позвонить в «Скорую» или вызвать лекаря! Я идиот, что отпустил его одного! Но я же не знал тогда ещё, что тут всё ТАКОЕ!!!
      - Тем более не кори себя. Мне кажется, что минут через пять он будет уже тут… Раньше, - добавил айнур, углядев в дверном проёме зарёванного Илюшку, вцепившегося в дверной косяк.
      Опрокидывая стол и расшвыривая попавшиеся на пути стулья, Мишель метнулся к другу и, обняв его за плечо, выдохнул:
      - Кто!?!
      Недвусмысленный вопрос. А в ответ…
      - Никто. Никто… Я дома был… А родители… Они там… Прямо на лестнице… И никому дела нет! Ну что нам стоило на неделю раньше явиться сюда! Мы могли бы успеть!.. - он не договорил и снова зарыдал, всхлипывая и дёргая остренькими плечами, горячими под тоненькой, выгоревшей на солнце сиреневой маечкой.
      Мишель повёл его к столу, уже поставленному их спутником на место.
      - С первым боевым? - блеснули зеркальные стёкла.
      - С разочарованием… - огрызнулся Майкл.
      - Похоже, взрослые нашли, чем сломать лёд памяти?..
      - Не-а, - Илюшка кулачком вытер глаза, помусолил палец и, глядя в зеркало очков, размазал следы слезинок. - Они не нашли. Более того - они разучились и удивляться, и сочувствовать…
      - Это догадка или Знание? - Мишель насторожился.
      - Увы, догадка. Знание почему-то молчит. Просто заметил кое-что. А ты не приметил ничего странного?..
      - Нет, а что именно я должен был заметить?
      - Да все, кто самые равнодушные - они без корон…
      - Так откуда же коронам у них взяться? Если они были тормознутыми, то когда бы успели сделать их, я уж не говорю - услышать про короны?..
      - Лат с ребятами сделали короны всем.
      - Ты видел Лата?! Где он?
      - Нет, не видел. А короны он сделал ещё до того, как я отправился за тобой. Всем жителям Города!..
      - Эх, что с ним сейчас.
      - Не знаю. Он просто исчез. И он, и все его ребята. Я никого из них так и не встретил, хотя и оббегал почти что весь Город. Но мы отвлеклись. Мне кажется, что кто-то сознательно поснимал с них короны. А затем, вновь размагнитивши, внушил им то, что было ему больше всего выгодно. Сам что-то скрыл, а у них это осталось. Насовсем…
      - Ты на кого-то намекаешь?
      - Пока только чувствую, что это, увы, недалеко от истины… Новый Враг Мира…
      - Майкл, на нас наезжают! - вмешался в разговор Мельтор. - А по мне - так лучше неумение удивляться, чем предопределённость Единого.
      - Терпимость - может, и хорошо, а равнодушие под видом терпимости - чем оно лучше позолоты Единого?! Чем они отличаются сейчас от обычных зомби?
      - На это и я тебе отвечу, - Мишель взглянул прямо в глаза своего друга, - Я видел пролетавших мимо меня ребят на велолёте, так они… В общем, ни один зомби не будет испытывать наслаждения от полёта, а эти ребята были по-настоящему счастливы. Они действительно НАСЛАЖДАЛИСЬ!.. И потом, - Майкл улыбнулся, вспомнив друзей-пилотов, - ни один зомби не обладает раскрепощённой фантазией и даром изобретателя…
      Илюшка глубоко вздохнул и уткнулся острым своим подбородком в скрещённые на столе руки…
 
      Тим слушал факельщика, и картины трагедии, оставленной им позади, расстилались перед его взором.
      Тем временем мальчишка сменил тему, вернувшись на скалистый островок посреди океана. Прошли сутки с того момента, как Арт с Тимом покинули руины храма Единого. Шло 24 сентября 2509 года.
 

      - Возлюбленные чада во Свете! Рад видеть, что ни искушениями Тьмы, ни хитрой ею казуистикой, ни всеми ея атрибутами, кои, как известно из Книги Света, суть: «Тьма же, падла, борза, обла и тараканска!» не были Вы искажены и разум ваш не замутнился! Слава Свету и его Единому источнику.
      - Эй, чувак, ты о чём? - меланхолично спросил толстенный детина в десантном комбезе, жуя пирожок.
      За этот день к вывалившемуся из ниоткуда жёлтому дракону привыкли. Если не считать его религиозного экстаза, то в остальном он был безобиден и даже по-своему мудр. Впрочем, на всякий случай присматривать за гигантом со светящейся солнечной позолотой чешуёй оставили небольшой гарнизон. Быстро вообразив, что проблем не возникнет, доблестные стражи преувлеклись играми в карты и созерцанием видео, оставив получившего два наряда вне очереди сержанта Петренко общаться с драконом, чтобы тому не стало одиноко и он не решил бы слетать и проветриться…
      - Об Истине в последней инстанции! О сакральном «Я», которое уже больше, чем «я»! О мистическом единении с Абсолютом! О пути Света и его производных! О Судьбе и Воле и их Едином Источнике!
      - Источнике… У нас тут три источника и три составные части: пожрать, поспать и поср…
      Под вспыхнувшим огненным взором сержант стушевался и более миролюбиво, почему-то - очень спешно, добавил: - Я пошутил, вообще-то… Так я слушаю о единственном истопнике…
      К счастью для сержанта - дракона отвлекла толпа праздношатающейся молодёжи, которая собралась поглазеть на пришельца. С удовольствием созерцал гигант орков, эльфов и людей в одной тесной компании, и напыщенно произнёс:
      - Вот истинные праведники, постигшие силу Света и забывшие междоусобные распри! И к Вам обращусь я, взывая памятовать о создавшем всё это!
      Толпа подобралась поближе: их не столько интересовали его поучения, сколь необычный вид и манеры. Дракон же тем временем увлечённо продолжал:
      - Взгляните направо и налево, взгляните вверх и вниз, о неразумные чада! Что вы видите?
      - Ну, тебя видим! - слушатели деликатно умолчали, что одновременно с драконом они видят и разбитый только что вдребезги его хвостом солдатский сортир, а также его содержимое.
      - Вы видите вещи, видимые и невидимые, вы зрите величие, могущество, мудрость и совершенство! - говорил он, помахивая самым кончиком хвоста. - Точку отсчёта в Относительном Мире. Счастье, блаженство и Справедливость! И у всего этого один источник - Единый.
      Сперва дракон и не понял реакции - толпа пригнулась в ужасе и заоглядывалась на горизонт. Затем кто-то истерически выкрикнул:
      - Единого хвалишь? Эту золоторожую… - далее дракон не разобрал целую фразу, но на всякий случай поправил:
      - «Восхваляете». Мы ведь с Вами не пили на брудершафт.
      - Убийцу восхваляе…те! Да от его Нашествий вся планета в слезах! Разумеется - кто не разучились плакать! Кто не забыл, как это делается… - шумела толпа.
      - Не плачут те, у кого нет души и совести. А Кару Господню следует принимать достойно и с чувством раскаяния в собственных грехах!
      - Не плачут те, у кого этот дарильщик Кары души-то и поотнимал! Одно хорошо - и сам он теперь пал, вчера оставил мир и более не потревожит живых! - на манер дракона возразил какой-то старикашка, оказавшийся среди молодёжи.
      - Единого нельзя убить! - возразил дракон.
      - Не очень огорчу, если скажу, что шлёпнули его, точно шлёпнули, это во всех новостях уже пропечатали! - вмешался толстенный десантник, почему-то морща нос и выбрасывая недоеденный пирожок. - Как муху!
      - Абсурд и сумасшествие греха выдают сами себя… Абсолют нельзя уничтожить, ибо его уничтожение было бы равносильно уничтожению бытия!
      - А кто сказал, что Единый - это абсолют? - вновь спросил старичок.
      - Так гласит Книга Света!
      - А до этого Книга Мельтора гласила вашему народу немного иное… - старичок усмехнулся.
      - Мы были рождены во грехе! Но Свет в том, чтобы осознать это и отречься от прегрешений! Именно так и продвигается разум к святости!
      - Кажется, единственным грехом Мельтора было то, что он - не Первый, и что именно Единый создал его. Правильно?
      - Он был лишь инструментом в руках Единого, а называл себя Творцом!
      - Ну, батенька золотистый, ты и загнул! - хихикнула эльфийка, обнимающая сухощавого человека в мундире. - Вот если ты построишь новый дом, то кто будет творцом этого дома?
      - Единый! - уверенно ответил дракон. - Ибо это он меня вразумил, он меня создал, а, стало быть, и я лишь его инструмент, дабы создать этот дом!
      - Или разгромить сортир, - фыркнула эльфийка и потянула мужчину за рукав: - Пошли, Фридрих, с ним спорить просто бесполезно, это тебе не Сашка.
      - Сей экспонат неизлечим… - добавил Гельберг, уходя за супругой.
      - А кто-то в грехах погряз! - огрызнулось ему в спину.
      - Не знаю, как насчёт грехов, - не оборачиваясь, парировал Фридрих Оттович, - Но Ваш хвост на данный момент погрязает в более мирской субстанции…
      Даже ответные похихикивания толпы не могли так взвинтить дракона, как слова старичка:
      - Слетал бы и сам посмотрел на то место, где Единого уничтожили. Впрочем, ты не Синий, тебе летать долго… Давай-ка я тебя портирую. Да и сам туда же загляну…
      Больше всего взвинтило то, что старичок не стал дожидаться ответа. Мигнуло вокруг - и вот уже вместо тёплой долины неприветливый остров с низкими облаками, сожравшими ночное небо.
      - Ну… - осторожно начал дракон. - И это всё, ради чего меня стоило тащить?
      - Ради постижения Истины… - возразил старичок. - Ибо разве не в пути совершенствования Разума прогресс и путь к святости?
      - Увидеть, что кто-то сломал древний Храм Единому - это просто увидеть следы вандалов, совершивших святотатство. И не более того. Но я не вижу следы смерти самого Единого.
      - А их и быть не может… - усмехнулся старик. - Не потому, что он - Абсолют. Абсолют - это немного другая вещь, смею тебя заверить… Просто его дезактивировали методом Абадонны. Увы - другого выхода не было. Я просто надеялся, что ты, как Настоящий Дракон, сумеешь, оказавшись на месте событий, почувствовать и сами События… Видимо - я что-то напутал…
      - Конечно, милейший! Скорее всего - всё это лживая подтасовка фактов, созданная Врагами, желающими ввергнуть всех вас во Тьму Греха!
      - Ты просто не можешь смириться с мыслью, что и Единый - не вершина пирамиды Творения… Что есть Творцы и постарше…
      - Я не «не могу смириться с мыслью», а я просто не верю в эту чушь! Греховную чушь! Единый - Истинный Бог, Абсолют, а Истина - неуничтожима!
      - Истину захотел… - усмехнулся старик. - Ну что же, слушай её такой, какова она на самом деле… И можешь порыться у меня в мозгах, чтобы понять, что я говорю тебе правду…
      - Для этого нужно не только Приглашение. Ещё необходимо знать Имя…
      - Магистр Ирлан. Ну что же, настраивайся и слушай…
      - Я выслушаю тебя, магистр. Из уважения, поскольку ты единственный, кто выслушал меня и не стал насмехаться над Истиной, которую устами моими посылает Единый.
      - Спасибо… Итак - я начинаю. «И была когда-то на месте нашей Вселенной другая, Изначальная, и жила в ней цивилизация, достигшая уровня богов: Всезнающие, Всемогущие и Вездесущие. И из-за могущества своего начала эта цивилизация деградировать. Ведь, ежели ты всезнающ - то зачем же тогда учиться, если ты и так от рождения знаешь всё! И как тут им объяснить, что важны не столько знания, сколько интеллект! Ведь знания…»
      Когда магистр Ирлан закончил свою лекцию, дракон радостно возопил:
      - Ну что ж, логично! Всё во Вселенной имеет свою причину! Мелькора создал Эру, Эру создали Лорды, а кто же создал Лордов? - глаза дракона с торжеством блеснули. - Истинный Единый! Абсолют в последней инстанции! Свет, вне которого нет иного света!
      Магистр Ирлан со стоном обхватил голову руками…
      Из-за спины магистра раздалось вежливое покашливание.
      - Кто-то тут помянул Абсолют?
      Обернувшись, Ирлан узрел «любителя холодных ванн» и радостно воскликнул:
      - Окслер! И ты тут?! Не ждал не гадал!
      - А ты как всегда повествуешь о Лордах? Последняя глава Великой Истории…
      - Эй, который в очках… Окслер, кажется? Ты к чему тут завёлся, когда я помянул Абсолют?..
      - Вообще-то у меня имя есть… Хотя по имени лучше не надо… А во-вторых - Абсолют не есть Творец целиком, это лишь Сила, являющаяся Правой Рукой Творца. Впрочем, как Хаос является Левой… Во избежание неправильных истолкований поясню, что под понятием «рук» я подразумеваю определённые Силы, состоящие из конкретных представителей, создающих резонанс и диссонанс, необходимые для поддержания Мироздания… Своего рода хитрое изобретение, придуманное Творцом…
      - Кстати о Творце… - начал в ответ дракон…
 
      - О Лорды! - тихонько вздохнул Магистр и благоразумно покинул спорящих, даже не заметивших его ухода в момент своего теософского диспута…
 
      …Тим улыбнулся, представив себе это воочию. И снова взглянул в глаза мальчишки…
 

      Он всё-таки сказал это простое «Ты знаешь - я пришёл, чтобы сменить тебя…» Что поделать - слова затираются порой от частого употребления, но других-то на смену им не находится…
      - Я знаю… - последовал ответ. - Но, может быть, передумаешь?
      - Нет…
      - Но ты останешься тут… навсегда…
      - Мне нечего терять…
      Тим осторожно прочистил оба действующих вулкана и, на всякий случай, бездействующий… Внимательно осмотрел астероид, который теперь на века станет ему домом. И - взялся за Факел.
      Лишь после этого мальчишка отпустил покрытый рунами конус. И Тим почувствовал, как тепло его рук поддерживает теперь горение Изначального Артефакта. Да, именно Изначального - всезнание начало уже овладевать им, и он понимал, что Факел никак не мог быть создан Лордами - он был за несколько калп до этого… Ещё Калдар строил планы, как бы воспользоваться этим предметом, а Лорды - всего лишь его правнуки… Правнуки по духу, правнуки по разуму. Мы - дети Лордов, а Лорды - правнуки мятежного Странника, любителя парадоксов и дальних Миров. Впрочем, и легендарный, почти забытый Калдар - только лишь внук Джерригера Скифа, и тянется эта цепочка… Вниз? Вглубь? В бесконечность?.. Спроси кто сейчас, кто же создал Самых Первых, и Тим не задумываясь бы ответил: «Самые Последние»…
      Всё. Шаг сделан, и отступать теперь некуда. Нужно просто стоять и держать этот пылающий предмет.
      Мальчишка коснулся руки Тима, благодарно взглянул в глаза.
      - Спасибо… брат…
      Он оттолкнулся от каменной поверхности и, оборотившись пламенной птицей, устремился в океан звёзд…
      Тим проводил взглядом прежнего Стража и усмехнулся: теперь всё на местах. Теперь Факел держит тот, кому действительно больше нечего терять…
      Шёпот звёзд… Когда Тим слушал сказку о Факеле, он и не думал, что это - буквально. Это казалось красивой метафорой, иносказанием… И вдруг на самом деле услышать, как неумолчно шепчутся звёзды между собой…
      Они то ли хвастались друг перед другом успехами и проблемами своих деток-планет, то ли пересказывали услышанное где-то… Прислушайся - и все истории мира твои!
      Тиму вспомнилось, как кто-то из мудрых его мира сказал: «Если у тебя и у меня по яблоку, и мы обменяемся ими, то и у тебя, и у меня останется по яблоку. Но если у нас две идеи, и мы обменяемся ими - у каждого из нас будет по две идеи…»
      Сказками и историями можно делиться до бесконечности, умножая их в мире. Это как наркотик - затягивает и уже не отпускает. Хочется слушать, и самому рассказывать, придумывать и вспоминать… Шутить и смеяться над чужими шутками… Раньше Тим думал, что хранить Факел - это обречение. Теперь он был счастлив. Да, впервые за столько лет - счастлив. И он ответил какой-то любопытной маленькой сдвоенной звезде, обратившейся к нему голосами близнецов-мальчишек:
      - Нет, это не страшно. Это не призвание. Это не кара. Это просто образ жизни… Новый и непонятный тому, кто его не испробовал.
 
      Истории, витающие вокруг, были такими разными… Но Тим, вслушиваясь, всё чаще и чаще ловил себя на том, как много среди них «героических» - с храбрыми благородными рыцарями, освобождающими прекрасных принцесс от злых драконов.
      Захотелось просто насолить рассказывающим их, подбросить в ответ что-то на те же темы, но совершенно непохожее. В общем - пнуть сказителей, благо - такую историю он читал незадолго до этого у Арта.
      - Эй, звёзды! Желаете новую сказку? Ну так ловите!
 

      Прекрасный город засыпал. Один за другим гасли фонари, последние слова колыбельных замирали в переулках. Гордые шпили дворцов и храмов медленно погружались в ночную мглу… Вот и последнее окно померкло и погасло. Город погрузился в тишину…
      Хотя нет… Не последнее… В одном доме, в единственном на весь Город, горел свет. Бегали слуги, кухня была наполнена суетящимися людьми, высокородные хозяева перебирали свои пышные одеяния. Дом готовился к свадьбе принцессы…
      Во дворе, в большом старом саду, на мраморной скамейке сидел молодой, немного франтоватый, явно не глупый, человек. Глядя в записную книжку, он улыбался… Ну вот, кажется, всё… Да… Не слабо. За это, пожалуй, стоило продать и руку, и сердце. К тому же - сама внешность нежной принцессы поднимет уважение к нему со стороны придворных, не говоря уже о родословной. Однако, как ему повезло! Старичка хватил инфаркт прямо на дороге… Милей раньше, милей позже - и его нашёл бы кто-нибудь другой. Наверняка глупец отнёс бы печальную весть в ближайшее селение, ему сыпанули бы горсть монет, на том бы дело и кончилось… Правда, пришлось помучиться, но зато, когда старик наконец смог нормально двигать руками, добиться подписи от старого маразматика оказалось совсем просто… Парень довольно ухмыльнулся, и пошёл прочь… До завтра надо было успеть так много всего, а луна уже взошла… К утру монеты из его кошелька перекочевали в карманы самых популярных в это время проповедников и Учителей. Теперь он был уверен - народ его поддержит. А кто будет противостоять толпе?..
      Лишь одна принцесса спокойно спала у себя в постели… по крайней мере - все так считали. Темнота. Вроде бы покой. Всю свою, пока недолгую, жизнь принцесса чего-то ждала. Она металась между науками и искусствами, рвалась то на балы и уроки танцев, то на охоту и тренировочные бои. Она ждала… Как будто знала - ей предстоит нечто большее, чем просто дворец. И вот теперь все надеялись, что хотя бы после свадьбы она успокоится, забудет детские желания и мечты… Сначала она тоже так думала… Но вот теперь, в эту последнюю свободную ночь, она поняла - что это всё не то! Не этого она ждала! Ещё немного - и будет слишком поздно… слишком… слишком… Окно закрыла громаднейшая тень…
      Пещера была слабо освещена сияньем встающего солнца. Огромный зверь немигающим взглядом уставился на свою хрупкую узницу, та безмятежно спала на сваленных в углу листьях. В больших, похожих на драгоценные камни, глазах застыло задумчивое выражение…
      О, Солнце! Как она прекрасна! Зачем? Зачем я собирал листья? Ведь она и так бы не померла на этом удобном, мягком песчанике. Но она человек! Ну и что с того? Она же моя пленница. Я хочу, чтобы ей было хорошо! А почему? Я… я… я… Не может быть!!! Я же Дракон!!! Но я люблю её! Как?.. Почему?.. Ведь я украл её просто так… Для развлечения. Я не хочу! Не надо!!! Девушка моргнула и открыла глаза. Они были тёмно-карие, почти чёрные, и, уставясь в эти прекрасные глаза, дракон не заметил, как из руки принцессы выпали её любимые туфли со шпильками, схваченные автоматически, в момент опасности…
      - Кто ты?
      - Я… принцесса. Мистри… А ты и вправду дракон?!!
      - Ну… как бы… А что, не видно, что ли?!!
      - Ну в принципе… - девушка обвела дракона бесцеремонным оценивающим взглядом. Золотая шкура дракона приобрела червонный оттенок.
      - А может… полетаем?
      - А… можно?…
      Из пещеры на самой вершине вылетела золотая молния…
 
      Внизу расстилался бесконечный зелёный ковёр. Сильнейший ветер бил в лицо. Но, как ни странно, ни капельки страха не было в душе девушки. Маленькие деревушки разбегались причудливыми узорами. От скорости, с которой они проносились под крылом, захватывало дух. Целый день эта странная пара носилась в поднебесье. Дракон впервые встречал такую хрупкую, и в то же время такую смелую девушку. Сначала он просто показывал ей ближайшие земли, потом осмелел и они стали выписывать петли и спирали… И под конец, когда уже вечерело, он решился предложить свой любимый трюк: подняться повыше, а потом, сложив крылья, лететь с гигантской, нарастающей скоростью вниз, и лишь над самой землёй раскинуть крылья, сшибая при этом верхушки самых больших деревьев. Девушка быстро согласилась. Так как понимала, что подумавши, наверное, откажется. Да-а-а, она, конечно, уже чувствовала себя полновластной хозяйкой небес, ей не страшны были никакие фигуры высшего пилотажа! Но… вдруг крылья не успеют открыться… Но ведь я - МИСТРИ!!! Полетели!!!
      Когда замолк последний звук слов, которых принцессам, вроде бы, знать не положено, и последняя сосновая иголка, вытащенная из интимной части тела, улетела вниз, у них появилась возможность взглянуть вниз. Под брюхом дракона, на дороге, растянулась длинная гусеница - караван сборщиков налогов. Мистри вспомнила «самый важный календарь», как называл его отец, и поняла, что ещё два месяца назад налог за этот год был здесь собран. К тому же, караван двигался не совсем в столицу…
      - А-а-а! Гады! Опять припёрлись! Каждый месяц гоняю! Сначала за барашка в день от старейшин, теперь, когда понял, кто они такие, просто так. Да и подарки благодарных крестьян лишними не бывают.
      Наконец снизу заметили дракона. Крестьяне и местные дворяне, умолявшие стражников оставить хоть что-нибудь, с криками разбежались в стороны. Но если бы солдаты видели и слышали что-то, кроме ДРАКОНА, они бы заметили радость в голосах селян и улыбки на лицах.
      Перед первым заходом Дракон театрально откашлялся (на всю округу понесло дымом). Как ни странно, не все разбежались: примерно в середине обоза построились ветераны. Дракон какое-то время поразмыслил, зависнув над ними. И тут какая-то чёртова заноза попала ему в ноздрю… «Мы его ранили! Ура!!!» - подумали ветераны. «Тьфу ты чёрт! Как щекотно!!!» - подумал дракон и… чихнул.
      Он очень старался никого не задеть… Так получилось… Ему потом всю жизнь снился этот человек… как там ему теперь… без задницы-то… Но, к сожалению, у драконов нет психоаналитиков, и с тех пор он старался не чихать. И беднягу постоянно мучила изжога.
      Когда, в конце концов, все разъехались, на дороге остались лишь дракон, большая непонятная бочка, пара жареных телят и совершенно невообразимая куча из платьев, сарафанов, шалей, туфлей, диадем, серьг, других украшений, шляпок и ста двадцати трёх альбомов с открытками (Мистри случайно заикнулась, что собирает открытки). Из вершины кучи торчала голова замученной объятьями, поцелуями, поздравлениями и подарками (ей пришлось всё это примерять) принцессы. Дракон сначала смотрел на всё это с сарказмом… потом прикинул, кто из них двоих потащит подарки в пещеру, учитывая, что это будет не принцесса по ряду важных причин, самой мелкой из которых было то, что девушка не умела… ну… летать. Улыбка медленно сползла с морды дракона в дорожную пыль и там растворилась.
      - Слушай! А ты всегда можешь выдыхать огонь?!
      - Ну… в принципе, да. Только нужно немного горючего.
      - Чего-чего? - на лице принцессы появилось удивлённое выражение.
      - Ну… Как тебе объяснить?.. Ага! - раздался счастливый возглас дракона, в поле зрения которого попала бочка. - В общем, надо эту дрянь раз в месяц хлебать!
      - А почему дрянь? - Мистри принюхалась к смутно знакомому запаху.
      - Э-э-э… Попробуешь - поймёшь!
      - А зачем?
      - П-п-п-кхм… Как - зачем?!! Людям это нравится!
      Принцесса поняла, что ничего не поняла, и решила хлебнуть. Лишь сделав добрый глоток, она вспомнила конюха своей кобылки… Но было поздно…
 
      Ах, как это романтично! Луна… Звёзды… Двое под сенью придорожных лип… Любовь…
      - Слыш-ш-ш… Мистри! Я… тебю… тебе… тобя… Тфу! Тебя… (О!) тавоть… этава… люблю, вот! - голова дракона, выписывающая правильные восьмёрки на длинной шее, косо глянула на девушку.
      - Ну… так дык ёлы-палы… я ж, как бы, тоже… себя… в смысле тебя… Хр-р-р-р…
      - Блин! В с-с-самый неподх-х-ходящий момент! - и Дракон звучно отрыгнул. Полоса кустов, длиной этак метров в пятьдесят, оставила по себе лишь пепел. Благо, что у всех летающих есть автопилот. На дороге осталась стоять одинокая и совершенно пустая бочка.
      М-да-а-а… Любовь.
 
      Раннее-раннее утро… два часа пополудни. С трудом приподняв одно веко (второе было закрыто двумя сарафанами и тремя юбками, так и не сброшенными с головы), Дракон мутным, тяжёлым взглядом обвёл пещеру.
      - Ми-и-и-истри!!!!!
      - М-м-м-м… с-сшпш-ш-ш-ш…
      - Сгоняй за пивом. Тут не далеко.
      - С-сам сгоняй. Тебе ж на крыльях, - сразу сообразила не вполне проснувшаяся девушка.
      - А я говорю - ты сгоняй! Хрено-о-ово мне…
      - Типа мне лучше.
      - Так ты ж - пленница…
      - Правильно! Вот и заботься обо мне. Я ж це-е-енная…
      - Вперёд за пивом!
      - Нет! Ты полетишь!
      - Нет! Ты пойдёшь!
      - Ты!
      - Ты!
      - Ты!
      - Ты!
      И в этот момент Мистри нащупала шпильки… Вы думаете, вы видели что нибудь страшное? Нет! По сравнению с разъярённой принцессой со шпильками в руках… да ещё с бодуна… да ещё первого в жизни… Ужаснейшие порождения Ада и Голливуда кажутся милыми щеночками.
      Ровно через двадцать секунд Дракон понял, что пора вылетать за пивом.
      Вдруг…
      - О, ужасный монстр,
      - Это он ко мне, что ли? - не понял дракон.
      - вылезай из своих грязных чертогов.
      - Я ж неделю назад прибирал.
      - И да погибнешь ты. И да вернётся в безопасность моя любимая невеста.
      Речь жених исполнял, прячась за баллисту.
      - Милый, любимый, драгоценный мой Эндрю! Это ты?! - подала голос не вполне успокоившаяся принцесса.
      - Да! Цветочек ты мой нежный!
      - Меня может спасти от ужасной огненной смерти лишь одно!
      - Что?!! Моя прекраснейшая из прекрасных!
      - Эндрю… - угасающим от изжоги и сушняка голосом просипела Мистри.
      - Что же это?! Моя ненаглядная принцесуленька!
      - ПИВО!!! - в два голоса донеслось из пещеры.
      - БУТЫЛКУ! - Мистри.
      - БОЧКУ! - Дракон.
      - Сей момент! Моя сладенькая конфеточка!
 
      Прошла неделя…
      Обоз маркиза Эндрю потянулся к столице. Надоело.
      У пещеры мирно потрескивал костёр из зарядов баллисты. Дракону даже не пришлось разводить огонь. Учтивые солдаты Эндрю подбросили горящее бревно из баллисты прямо на карниз.
      - Знаешь… А, ведь, я тебя люблю.
      - Знаю, Мистри. Я тоже.
      - Слушай! Про свой дворец я тебе так много рассказала. А откуда прилетел ты?
      - Ну что ж, устраивайся поудобнее - рассказ будет долгим.
      Девушка прислонилась к тёплому боку дракона и тот укрыл её своим крылом.
      - Далеко-далеко на Западе есть волшебная страна. Там, у нас, все деревья и животные говорящие. Реки текут туда, куда им скажут волшебники. Там есть мои друзья - гномы. Правда, иногда эльфы устраивают всякие пакости… Но, зато, если их как следует попросить, они классно поют. А моему отцу они нравятся даже больше, чем гномы. И он часто на меня орёт за дружбу с ними…
      - Да! Точно! Стоп! Давно хотела спросить. Сколько же тебе лет?
      - Двести сорок! - гордо ответил Дракон.
      Многозначительный взгляд в сторону шпилек.
      - Ну… Если на ваши - человеческие - пятнадцать…
      - Да-да-да! Так ты ещё и младше меня на три года!
      - Так ты слушаешь или нет?!!
      - Ну ладно, ладно…
      - Ещё там есть мой друг - волшебник. Как-то раз мы с ним…
      Через два часа Дракон прислушался к мирному сопению принцессы, положил голову ей на колени и заснул.
      Наутро Дракон, навьюченный вещами Мистри, с самой Мистри на шее вылетел на Запад…
      В первый же вечер девушку пришлось отмачивать, окуная её в холодную речку. Рёв молодого дракона разносился по всей округе:
      - НАДО МЕНЬШЕ ПИТЬ! ПИТЬ НАДО МЕНЬШЕ!!! - но в ответ он слышал лишь неразборчивое «м-гмк-х-х-х-пр-твсрмк»…
 
      Прошло ещё недели три…
      Поздним вечером под самой крышей дворца светилось окно.
      Да-а… Жаль, что с принцессой не получилось. Ну ничего, она всё равно была сумасшедшая. Графский титул тоже не так уж и плох. Да если дождаться смерти короля, да надавить на знать…
      Предаваясь таким думам, молодой Эндрю смотрел в окно своего нового кабинета… Страшная тень легла на окно.
      - Да не кричи ты, придурок! Я ж по делу.
      - Ка-ка-ка-кие такие д-д-дела? - глаз, с многочисленными следами от шпилек.
      - Слушай, золота хочешь? Брильянтов, серебра?
      - Хочу, - поспешно пришёл в себя Эндрю.
      - Дорогой, миленький, спаситель мой… ЗАБЕРИ ЕЁ ОТ МЕНЯ! Я ТАК БОЛЬШЕ НЕ МОГУ-У-У!!!
      - Кого?
      - Принцессу вашу клятую!
      - Ну, браток, этого никак не могу. Я уже к графине примазался. Народ против королевского дома настроил. Яд в утренний бокал короля подбросил. Нет! Никак не могу.
      - Никак-никак? - самым заискивающим голосом, каким мог, произнёс Дракон. (проснулось пол-дворца)
      - Никак-никак, - твёрдо настоял граф Эндрю.
      - Ну ладно. Я на всякий пожарный карту во дворе оставлю. Циклопам скажешь, что ко мне. Пропустят.
      - В смы… - но было поздно. Через шестьсот лет археологи пытались разгадать, как смогли без лазерных пушек выжечь карту на монолитном полу дворцового двора…
 
      - Что - не берёт?
      - Не-а, - плачевно ответил Дракон другу волшебнику.
      - Да-а-а… тяжко твоё положение… К тому ж я ей по твоей просьбе бессмертие дал…
      - От я дурак!!!
      - Ладно. Остаётся последнее средство… Не хотел я к нему обращаться, да, видать, придётся… А где она сейчас?
      - Да с эльфами надирается. А что за средство?!! - с выражением алкаша, увидевшего, после трёхсуточного перерыва, бутылку, но не знающего - полная или пустая, на морде, спросил Дракон.
      И волшебник дал ему средство…
 
      Под вечер на всю Волшебную страну неслись вопли Мистри, по заднице которой ходил старый добрый солдатский ремень…
 
      Ещё через неделю заговор Эндрю раскрыли. Пришлось свалить всё на графиню. Красотку казнили. Королевский дом опять поднялся. Ну и слава Богу…
      - Ладно. Дракон. Я передумал. В ту телегу - золото, в ту - серебро, в эту - бриллианты. Принцессу - мне в карету.
      - Опоздал, батенька, насчёт принцессы-то. Волшебники у нас разные заклинания-то знают… - и Дракон кивнул в сторону ручья, где Мистри усердно стирала бельё.
      - Это как же? Так нельзя! Договор дороже денег! Денег… Хотя, если добавишь золотишка поболе, я подумаю.
      - Подумаешь? Ну думай-думай… А золотишка я табе налью…
      И под тяжёлой золотой струёй, бросив телеги и карету, Эндрю побежал в сторону границы…
 
      Тут, как говорится, и сказочке конец… Ах да, совсем забыл!
      И жили они долго и счастливо, и нарожали много разных деток… Как? И не спрашивайте!
 

      - …Ну, как вам история? - усмехнулся Тим, и мысленно добавил: - Хотя вряд ли они захотят её пересказывать дальше…
      Смолчал Тим и о другом. Тогда, (сколько же дней назад?!), увидев в руках Тима эту книгу, Артагорт поучительно начал:
      - А вообще очень красиво наблюдать морфизацию сказки, развитие её сюжета на примере истории про Дракона и Мистри… Ты ведь уже читал её, Тим?
      - Ага… - кивнул мальчишка…
      - Ну так вот, не показалось ли тебе странным, что, допустим, дракон похищает принцессу, а её папочка-король нет, чтобы снаряжать крестовые походы и карательные экспедиции против несчастного похитителя один за другим, так он вообще так ничего за всю сказку и не совершает! А вся миссия освобождения сваливается на голову весьма злобного, коварного и подлого то ли рыцаря, то ли вообще пройдохи!
      - А, может, это условием короля принцессу должен был освободить жених! - заступился за сказку Тим.
      - Может быть, конечно… - с видом провокатора ухмыльнулся Артагорт. - Но вообще-то в сказках каждый винтик шлифуется, каждая взаимосвязь в часовом механизме легенд… А тут вдруг так!.. Меня это долго удивляло, пока в одной старой книге я не натолкнулся на ранний вариант этой истории! И представь себе, король не вмешивался в историю похищения потому, что его вовсе и не было! Да и Мистри была отнюдь не принцессой: эта история называлась тогда не «Дракон и Мистри», а «Повесть о страшном Драконе и прекрасной девице Мистри.»! Вот так, ни много и ни мало, девица-дворянка, а не принцесса! Да и свадьба её с Бернардом - не политический шаг и заговор был, а так, традиция, смотри сам: «Жили когда-то неведомо где прекрасная девица Мистри и неплохой молодой господин Бернард. Ещё в детстве их, как водится, обвенчали. Теперь Бернарду стукнуло - 20, а Мистри - 17. До свадьбы оставалось три дня…»
      - Забавно получается…
      - И не говори! Да и жених не такой уж и подлец, просто чванливый дворянин среднего достатка. Смотри сам, чем он занимается в этой версии вместо плетения интриг и подкупа Учителей и Проповедников: «Тихий вечер. Сад. Замечтавшийся молодой человек следил за медленным и ленивым дефилированием луны по чернильному небу. В душе он давно уже чувствовал себя солидным семьянином, уважаемым серьёзным человеком. И, как всяческий серьёзный человек, сидел в саду своей ненаглядной (вернее - пока что её отца) не с целью увидеть будущую жену, а собираясь поймать недобросовестного сторожа. Ведь эта неблагодарная скотина уже третью ночь изымала хозяйские отходы для удобрения собственного драного клочка земли. Ещё раз оглядев собственническим взглядом округу, он затаился в кустах на пять минут. И надо ж было так случиться, что именно в эти пять минут сторож утянул бесценный груз. «Однако, - подумал Бернард, - всё утащить ему всё равно не удалось». И с гордостью оглянувшись на кусты, он, злобно стуча сапогами, пошёл домой.
      Всё тот же вечер. Дальняя комната. Красивая девушка, лёжа на старом добром скрипучем диване, глядела в зарешёченное (на всякий случай) окно. Зная, что судьба давно расписана по минутам, она всё же чего-то ждала. Ждала она давно. Ещё давно, лет в восемь, сидя на коленях у молодого пророка (после чего и появились решётки), она узнала, что впереди её ждёт веселейшее приключение, которое изменит всю её жизнь. Итак, глядя на весёлую рожицу луны, подпрыгивающую на радостях, после дня рожденья, она пыталась сфокусировать взгляд на этом самом приключении. Тень не уменьшилась.
      Город спал. В тишине постукивал по крышам мелкий дождик, помяукивали где-то кошки, покрикивали и постукивали ночные сторожа… Лишь в одном доме бегали слуги, плакали барышни и прицельно падали в обморок прямо на кресла. Громкие крики никого однако не привлекли.» Ну - и так далее… Как видишь, развиваясь, сюжет морфировал, и вот уже главный оппонент Дракона становится всё хуже и хуже, пока не превращается в такое чудовище, что проигрывает Дракону даже с первого взгляда… И, кстати, меняет дворянское имя Бернард на простонародное «Эндрю». Девица становится Принцессой, чтобы появилась интрига и новый виток подлости в жизни главного антигероя.
      - Зато неясно, зачем исчез из сюжета Молодой Пророк, - вздохнул Тим. Видимо - этот образ врезался мгновенно, хотя и был лишь в одной фразе…
      - Не знаю… Вот тут уж - точно не знаю! Могу лишь предполагать… То ли рассказчик решил, что сцена с девочкой на коленях у Пророка сильно напоминает «Алые Паруса» Грина, и отдалил сказку от другой сказки… То ли, рискну предположить, Пророка выбросила сама ткань Сказки, почувствовавшая, что два Пророка в одной сказке - это уже многовато…
      - Два пророка?! Что-то я там второго в упор не заметил!
      - И всё же он есть… Вернее - появился в поздней редакции, когда Дракон стал Золотым… Видишь ли, по традиции мира легенд Золотой Дракон - это Оракул, Пророк, так сказать… Невероятный, невозможный Золотой Дракон, умеющий превращаться в человека и знающий все пути всех нитей будущего и прошлого… И всё же - существующий, невзирая на свою невозможность!.. Вот Сказка и подкорректировала себя…
 
      Удивительно - но вскоре сказка о Драконе и Мистри странствовала меж звёзд вместе с другими, и Тиму стало немного совестно. Он больше не рассказывал таких бесшабашных сказок. Он вообще не рассказывал сказок, только слушал и порой пересказывал услышанное. Лишь однажды, когда те же звёзды-близняшки попросили его «ещё что-нибудь о драконах» - он рассказал им сказку «Дракончик». Ту самую, что прочёл в день своего знакомства с журналистом и литератором Артагортом, свалившись к нему домой.
      И всё… Дальше он только слушал…
      Порой хотелось рассказать что-то из своей прошлой жизни. Но тут же набегала тоска по друзьям, которых давно уже нет… И не Факел тому виной… Причуды жизни, зашвырнувшей его далеко-далеко, и не столько в «куда», сколько в «когда»… А со временем, увы, не поспоришь…
      Становилось так грустно, что хоть волком вой. И тогда Тим поднимал к глазам руку с хрустальными часами, и смотрел на замёрзшее Время. На удивление - лёд часов оттаивал холод тоски, размораживал стынущую на холоде звёздных ветров душу.
      Становилось легче, и снова можно стоять днями, неделями и месяцами, слушая сказки других. Сопереживая их героям. Ведь так легко сопереживать тому, кого ни разу в жизни не видел. Это сопереживание ни к чему не обязывает. И о нём можно так легко забыть… И разлуки - не разлуки, если они не прошли через твоё сердце, и тоска - не тоска, и боль - не боль… Игра… Игра в тоску. Игра в боль. Игра в смерть друзей. Игра в сопереживание. Всё понарошку. А когда накатит настоящая, живая боль, готовая прорвать душу и выплеснуться наружу потоком эмоций, лавиной слов, сметающих всё на пути - можно достать «носовой платок» в виде прозрачных часов и выплакаться в него. Погасить воспоминания, не выпустив их наружу… Оттаить душу и заморозить боль.
      Рассказать, как сдавал экзамены на Жреца? Не хочется. Рассказать об играх в Севастополе? А зачем? Поведать, как шлёпнулся к Артагорту в кабинет? А нужно?..
      Главное - держать Факел. Просто держать… В конце-концов, он добросовестно пересказывает чужие сказки, распространяя их по миру. Так зачем плодить свои? Не в этом ведь смысл, а в поддержании этого ровного горения, этого оранжевого пламени над головой. Сердце Мира. Красиво… Вот пусть и горит… А остальное - зачем?..
 
      И Тим жил. Часы. Дни. Месяцы. Годы…
      Он не думал о том, сколько времени прошло с тех пор, как он занял этот пост.
      Как-то раз он услышал сказку об одном титане, который взялся сменить своего умершего брата, поддерживавшего свод мира. Благородное дело. Великая цель. А затем - через время - к нему явилась богиня, в которую он был влюблён. Она предложила ему свободу, обещая своими чарами сделать так, чтобы небосвод никогда не обрушился на Поднебесную. Но титан прогнал её, потому что гордился своей миссией и боялся предстать перед самим собой трусом. А затем долго раскаивался в содеянном. Он понял, что он потерял себя, помогая другим.
      Сказка запала в душу. Тим понял, что и он, подобно тому титану, постепенно теряет себя. Становится таким же холодным и равнодушным, составленным только из самоощущения собственной важности и значимости.
      Просто долг перед другими - долг без переживания за других. Парадокс, который совершенствует и калечит душу одновременно.
      Тогда стало страшно… По настоящему страшно.
 
      Откуда-то из глубин мира пришла картина… Не сказка, а просто отрывок продолжающейся истории: китайский император в расшитых золотом одеждах, созерцающий деревянный заварной чайничек в момент чайной церемонии и произносящий сам себе:
 
      Пламя когда-то
      Жизнь принесло нам с небес,
      Но если кто-то
      Пламя то держит в руке -
      Может творить он миры.
 
      Мимолётный стих - как случайно задетая гитарная струна, запевшая в тишине.
      «Может творить он миры…» А он, сжимающий в руках это самое Пламя, не смог сотворить даже простой сказки! Но ведь и написание сказки - создание Мира… Разве не сказки, ставшие былью - алый парус у пристани или чудаковатый стекольщик, делающий стеклянных мальчишек?!
      Боль воспоминаний сорвалась с тормозов. Рванулась, чтобы выплеснуться наружу!
      Рука. Рука сама поднимается к глазам, поднося Ледяные Часы. Ледяное Спокойствие, подаренное ему… Но все ли подарки нужны?! Да, это спокойствие на века, это гарантия выполнения Главного Долга! Почему-то вспомнился фильм «Терминатор-2», где робот охранял ребёнка. Робот из фильма стал героем, но от этого он не перестал быть роботом. Неужели и Тим становится таким же?!
      Похоже, что да…
      Решение пришло мгновенное, спонтанное: сбросить часы. Уронить их на камни и наступить, снова и снова, чтобы никогда больше не искуситься их ледяным успокоением!
      Звон. Хрустальный звон… И за ним, кровью души - сказки и легенды, которых ещё мгновение назад не было! Истории, только что родившиеся в этом водовороте боли и тоски воспоминаний! И чёрной нитью почему-то вплетается в это вздох Артагорта там, в Убежище:
      «Кольцо не работает. Оно родилось мёртвым! Оставалось только одно - ОДУХОТВОРИТЬ Кольцо! Себя, большую часть своей души загнать в металлическую золотистую побрякушку. Загнать ровно столько, чтобы даровать Кольцу жизнь.»
      Тысячи лет на поверхности лежит, что надо сделать с Факелом. И никто этого не сделал. Тим понимает, почему никто не решился. У каждого в душе теплилась хоть какая-то, хоть слабенькая, но надежда, что придут и сменят его на этой вахте, и снова Большая Жизнь развернётся вокруг! А чтобы Факел перестал коптить в руках живых, чтобы он загорелся по-настоящему, так, чтобы светить вечно и самостоятельно - достаточно малого. Не кусочков от множества жизней подержавшихся за него. Всего лишь одной жизни. Но - полностью. Без остатка. Сразу. И не будет уже ни реинкарнаций, ни рая, ни ада… Ничего не будет. Даже пустоты.
      Тим вздохнул. Он знал, что рано или поздно и его кто-то придёт сменить. И тоже будет обречён на одиночество.
      Тим увидел его, этого будущего мальчишку, светловолосого, взъерошенного, опасающегося только какого-то Призрачного Корабля Духов Юга. Собственно, от Корабля он и сбежит сюда, сказав неловко: «Вот, я пришёл сменить тебя»…
      Нет, не сменишь ты никого у этого Факела! Потому что Факелу будет не нужно тепло живых рук! Сейчас! Сейчас, пока не проросла в сердце тонким, но стальным стебельком, Трусость. Та самая трусость, которую столько веков принято благородно называть Инстинктом Самосохранения, чтобы не сказать правду даже самим себе…
      Полыхнуло. Вся боль, все воспоминания, всё, что накопилось в душе, все несбывшиеся мечты и не успевшие даже родиться надежды - всё это влилось в громаду Факела, зазмеилось по его древним рукам, впиталось внутрь. Ослепительнейшая белая вспышка сменила оранжевое копчение.
      Во многих мирах по пути этого света будут восклицать и восклицать:
      - Смотрите! Сверхновая!
      И удивляться потом, что она не гаснет, как простая сверхновая, а разгорается всё ярче и ярче, становясь самой яркой звездой на небосклоне.
      Вот только Тим так и не увидел этого света. Тима просто не было. Совсем… И не было сказки, которая рассказала бы об этом.
      Просто век от века, из мира в мир звучал удивлённый детский голосок:
      - Смотрите - звезда!..
 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

04.09.2008