— Феррано! — воскликнул тот. — Ты?

— Да, и, как видите, живой. Но вам не поздоровится. Я вырву твое поганое сердце, сукин сын!

И в тот же миг Дамон схватил Кьяру за волосы, приподнял с пола и приставил к ее горлу кинжал, который выхватил из ножен, висевших у него на поясе.

— Стража! — заорал он.

— Отпусти ее, Дамон. С твоими стражниками покончено, они не придут. — Ройс приблизился к нему на расстояние протянутого меча. — Я здесь не один в твоем замке. Там, внизу, твой родной брат, Матиас. Он сейчас как раз объясняет баронам и советникам, на каком богомолье находился последние четыре года по твоей милости.

— Ты лжешь, негодяй! — Лицо у Дамона окаменело. — Этого не может быть!

— И тем не менее это так. Мы нашли его в том месте, куда ты его отправил. На горе Гунлауг. Твоя игра окончена, гнусный убийца. А теперь отпусти эту женщину или…

— Вот уж нет! Позволь тебе не поверить. Гунлауг неприступен, и запоры там надежны. Впрочем, даже если мой брат на воле, это не имеет большого значения. Моя власть крепка, трон у меня в руках, Шалон тоже мой. И эта женщина принадлежит только мне!

Ройс почувствовал, что кто-то вошел в комнату. Затем раздался негромкий спокойный голос:

— Ты заблуждаешься, мой дорогой брат. И свидетельство тому — мое присутствие здесь.

Дамон смотрел на него, словно не веря своим глазам. Бледный, как будто увидел привидение.

Ройс встретился взглядом с Кьярой и подал знак, который она поняла без слов. Вспомнив его уроки, она сильно ударила локтем Дамона в живот и одновременно пнула ногой по голени.

Тот взвыл и согнулся вдвое, отпустив ее и чуть не выронив из рук кинжал, а его жертва метнулась вперед и прильнула к широкой груди Ройса.

Впервые за долгие девять дней он испытал истинное облегчение, сжимая ее в объятиях и шепча почти беззвучно:

— Ты со мной, малышка. Со мной…

Она рыдала у него на груди, прижимаясь окровавленной щекой к одежде.

— Все кончено, Дамон, — так же спокойно произнес Матиас. — Я обо всем поведал нашим людям, и они поддержали меня. Можешь сам спросить их об этом.

Он обвел рукой комнату, которая постепенно заполнялась баронами, советниками, стражниками, поднявшимися сюда вслед за Матиасом.

— Они знают, где я был и кто заточил меня туда.

Страх сменил ненависть в глазах Дамона, когда он увидел толпу молчаливых людей и понял, на чьей они стороне.

Матиас продолжал:

— Я рассказал им, что случилось однажды ночью, четыре года назад, после того как провалились переговоры о перемирии. Тогда я заявил тебе, что решил оставить свои занятия в монастыре и посвятить себя делам государства. Ты втянул нас в кровопролитную, никому не нужную войну и хотел воевать, несмотря ни на что. — В его голосе звучала неподдельная горечь. — И я не таясь признался, что хочу исправить, пусть с запозданием, свою ошибку, — взять управление страной в свои руки. Но в ту ночь я совершил еще один промах, Дамон, и он едва не стоил мне жизни. Я доверился тебе, как брат брату.

— Но ведь я сохранил тебе жизнь! — крикнул Дамон, по-волчьи оскалившись. — В чем ты меня обвиняешь? Ты всегда предпочитал монашеское уединение, и я не препятствовал тебе.

В голосе Матиаса впервые послышался гнев:

— Есть некоторое различие, дорогой Дамон, между монастырем и темницей. Ты не находишь?

Дамон обратил свой злобный взгляд на Ройса:

— А как, черт вас всех побери, сумели вы добраться до моего брата?

— Если это теперь имеет значение, — ответил тот, — могу сказать. С помощью тех людей из Тюрингии и Шалона, что питают к вам ненависть и не желают видеть вас на престоле.

— Значит, заговор?

— Называйте как вам угодно.

— А еще крест из черного камня, — вступила в разговор Кьяра, — что лежит вон там, на шкафу, тоже поведал о местонахождении принца Матиаса.

— И вы?! — Дамон чуть не захлебнулся от злобы. — Моя законная супруга, предали меня?!

— Вас предали ваша властность и жадность, — возразила Кьяра, а Матиас добавил:

— И твоя жестокость. Смирись с судьбою, Дамон. Твое правление окончено.

Дамон метался по комнате, как волк в клетке.

— Нет! — крикнул он. — Нет! Вам не отнять у меня короны! Всю жизнь я был младшим, и мне приходилось довольствоваться крохами с чужого стола. Я…

— У тебя было все, — перебил Матиас. — Но ты хотел еще и еще. Больше богатства, больше власти, больше поклонения и славословий в свой адрес. И ты получил это, отняв у меня власть. Скажи честно, брат, стал ты от этого счастливее?

— Я должен был взять в свои руки бразды правления! — выкрикнул Дамон. — Потому что ты, привыкший к своим книгам и молитвам, был бы чересчур мягок и нерешителен. Ты всегда был слаб и немощен.

— Ой ли, брат? Ты ошибаешься! Слабый человек не выдержал бы четыре года заточения на скале Гунлауг. А я, как видишь, выстоял и остался полон жизни и решимости. Чтобы стать хорошим правителем, вовсе не обязательно быть насильником или убийцей. У меня достаточно сил, чтобы править, ручаюсь.

— Что же, тогда подтверди свои слова! — воскликнул Дамон. Он бросился к стене и схватил висевший там меч. — Я должен был убить тебя четыре года назад. Отойди подальше, если боишься, или я не замедлю исправить свое упущение!

Ройс и еще несколько человек выступили вперед, намереваясь, если понадобится, защитить Матиаса, но тот остановил их.

— Я принимаю вызов, — спокойно сказал он и, не сводя глаз с Дамона, протянул правую руку Ройсу. — Окажите мне честь и дайте свой меч, Феррано.

— О, принц, — прошептала в тревоге Кьяра.

Матиас взглянул на нее, и их глаза впервые встретились.

— Не пугайтесь, ваша светлость, — произнес он с улыбкой. — Я предчувствовал, что такой момент, к сожалению, может наступить. Но я вовсе не собираюсь умирать. — Улыбка его угасла, когда он вновь повернулся к Дамону. — Я уже отступил однажды, и это дорого обошлось моим подданным. — Его голос окреп. — Больше я не отступлю!

Ройс молча вручил ему оружие — меч отца, который был безжалостно убит воинами Дамона вместе со всеми своими близкими и потом похоронен принцем Матиасом.

Приняв меч, принц скинул домотканый плащ, и присутствующие не без удивления отметили, что под ним скрывалось ладное, мускулистое тело. Заметил это и Дамон.

— Не так уж плохо тебе было, как я посмотрю, на скале Гунлауг, — сказал он язвительно.

— Чем же еще заниматься в холодном узилище, как не ежедневными упражнениями? — Матиас играючи подбросил в руке тяжелый меч. — Кроме того, повторяю, я ожидал этого часа.

Некоторое время братья смотрели друг на друга. Что промелькнуло за эти считанные мгновения у них перед глазами? Быть может, они вспоминали свои совместные детские игры? Долгие вечера за общим столом? Смешные тайны, которые поверяли друг другу?

Дамон отвернулся первым.

— К бою, — проговорил он, — и мы еще посмотрим.

С этими словами он бросился вперед.

Начался поединок.

Ройсу стоило огромных усилий не вмешиваться в происходящее: ведь от исхода боя зависит не только судьба двух стран, но и судьба Кьяры. А значит, и его собственная.

Однако Матиас сам вправе решать, вступать ему в битву с собственным братом или нет, и никто не смеет вставать у него на пути. Даже его спасители.

Кьяра же похолодела от ужаса, потому что почти не сомневалась, чем завершится поединок. Конечно же, Дамон убьет Матиаса и останется на троне; повстанцы вынуждены будут смириться с тем, что произошло; Ройсу придется бежать, а она останется в жестоких руках Дамона и станет молить Бога, чтобы скорее закончился ее земной путь. Пока же она захлебывалась от рыданий, уткнувшись в плечо Ройса.

Неотрывно следя за поединком, тот не мог отдать предпочтение ни одному из соперников. Без сомнения, Дамон опытнее брата, но чрезмерно возбужден, а это может привести к тому, что он начнет совершать ошибки.

Металл ударялся о металл, противники наносили друг другу умелые удары, и ни капли крови еще не пролилось.

Ройс разгадал тактику Матиаса. Тот хотел вымотать брата, изнурить его и заставить сдаться до того, как прольется кровь.

— Как видишь, младший брат, я не так уж ослаблен, — сказал Матиас, нанеся очередной удар.

— Но и я давно уже не мальчик, — ответил Дамон, тесня Матиаса к окну. — Замечаешь, старший брат?

Ройс испугался, что Дамону удастся его коварный замысел: наступая на Матиаса, прижать его к одному из окон и сбросить оттуда на камни двора. Но Матиас и сам заметил грозившую ему опасность и, отойдя к стене, стал двигаться вдоль шкафов, уставленных драгоценными изделиями из золота, серебра и стекла.

Время шло. Противники уже тяжело дышали и вспотели. Они перестали переговариваться, бой продолжался в полном молчании. Напряжение росло. Росло и число кровоточащих царапин и ран на телах братьев.

Ройсу казалось, что Матиас устал больше, и он молил Господа не оставлять его без своего покровительства: ведь старший брат боролся сейчас за свою жизнь, за справедливость, за право на престол — за все, что у него пытались отнять четыре года назад. И для него единственный выход — мысленно подсказывал ему Ройс — изловчиться и нанести решающий удар. Окончательный удар, который завершил бы этот бой раз и навсегда. Другого исхода быть не может.

Принц Дамон сделал удачный выпад, и его меч вонзился в плечо Матиаса. Тот вскрикнул от боли, чем вызвал торжествующее восклицание брат и беспокойные возгласы присутствующих. Высвободив меч, Дамон вскинул окровавленный клинок, бы намереваясь одним ударом отсечь голову раненому.

Но Матиас внезапно упал на колени, к немалой растерянности Дамона, и молниеносным движением пронзил его насквозь.

Дамон жутко вскрикнул и рухнул на пол. Матиас вытащил меч, с трудом поднялся на ноги. Его трясло — от слабости, от потери крови. От ужаса перед тем, что он вынужден был совершить.

Рана его брата оказалась смертельной. В считанные мгновения лицо Дамона заострилось, но губы еще шевелились: с них срывались проклятия. Безуспешно пытался он поднять руку, хотя бы сжать пальцы.

Матиас опустился возле него на колени.

— Брат… Дамон…

Тот молча смотрел на него. Ни раскаяния, ни прощения не было во взгляде. Одна ненависть.

Но вот губы его снова дрогнули. Матиас склонился к нему.

— Будьте вы все… — услышал он.

Слова проклятия отняли у Дамона последние силы, голова свесилась набок, глаза остекленели.

Матиас осенил брата крестным знамением, прикрыл ему глаза. Какое-то время он, понурив голову, по-прежнему стоял на коленях возле его тела. В комнате повисла гробовая тишина.

Наконец Матиас поднялся, прижав руку к глубокой кровоточащей ране на плече.

— Господа, — сказал он глухо, — мой брат, принц Дамон, мертв.

— Да здравствует принц Матиас! — негромко провозгласил один из баронов, после чего все, кто находился в комнате, кинулись поздравлять нового властителя.

Стражники прикрыли тело Дамона плащом, который сбросил с себя Матиас перед поединком.

Только сейчас Ройс почувствовал, как дрожит в его объятиях Кьяра, и увидел, что по ее лицу текут слезы.

— Тише, тише, моя любовь, — прошептал он. — Все позади. Теперь ты в безопасности, свободна. И стала вдовой.

Она молчала, а он внимательно разглядывал шрамы у нее на лице — от побоев Дамона. А потом ее будто прорвало, и она разразилась потоком слов.

— Ройс, я так боялась, когда ты не вернулся из Рудных гор. Я думала, уже все, конец.

— Ш-ш-ш, успокойся. Я ведь обещал тебе, что вернусь. Разве ты забыла? — Убедившись, что на ее лице нет серьезных повреждений, он улыбнулся. — Все будет хорошо. Мы с Тейном… — Ройс вдруг замолчал, оглядел комнату: никого из повстанцев в ней не было. — Господи, что с ним? Он ведь тяжело ранен. Надо найти его. Пойдем.

Взяв Кьяру за руку, Ройс вывел ее в коридор, и они спустились в залу, где он увидел своих соратников, столпившихся возле Тейна. Тот был уже перевязан кусками полотна, оторванными от дорогой скатерти, и лежал на одном из столов, за которым совсем недавно шел свадебный пир.

В изголовье у раненого стоял его брат Карл, в глазах у него были слезы.

— Он умирает, — прошептал Карл. — Ему срочно нужна помощь. Здесь есть лекарь?

Словно в ответ на его шепот сзади раздался властный голос:

— Найдите королевского хирурга! Пусть он сделает все, что можно!

Это произнес принц Матиас, тоже вошедший сюда и забывший о собственной ране, увидев, в каком состоянии находится тот, кто освободил его из неволи. Принца уже окружила тесная толпа: эти люди только что верой и правдой служили его брату, а сейчас спешили выказать свою преданность новому повелителю.

Ройс наклонился над Тейном, и раненый прошептал, с трудом ворочая языком:

— Ну как… нашли свою женщину? Успели?

— Она в безопасности, — ответил Ройс. — Принцесса здесь, со мной. Ты будешь жить, Тейн. Ты должен.

— Да, конечно. — Слабая улыбка появилась на его бледных губах. — Теперь нам всем надо… — Он умолк, голова бессильно свесилась набок.

— Тейн! — воскликнула Кьяра.

С криком отчаяния Карл припал к его груди.

— Он жив! — через какое-то мгновение сказал он. — Сердце моего брата бьется!

В залу уже входили врачи.

Принц Матиас велел отнести Тейна в одну из своих комнат и отказался от осмотра, пока врачи не окажут необходимой помощи предводителю повстанцев.

— Этот человек сделал очень много для меня и для всех нас, — бросил принц окружающим. — Мы не вправе терять его!

Все словно забыли про сон в этот поздний час, повсюду во дворце горели огни, слышались голоса. О Кьяре, казалось, тоже позабыли. Но только не Ройс.

— Как ты, моя любовь? — негромко спросил он, подходя к ней. — Я не опоздал?

Она вымученно улыбнулась:

— Ты выполнил свое обещание и возвратился в нужную минуту. Еще бы немного…

— Значит, Дамон…

Кьяра кивнула.

— Ты спас меня от самого ужасного. Удары, которые он мне нанес, не так страшны. Ты всегда спасаешь меня от худшего, милый.

Боже, как хотел Ройс в эту минуту прижать ее к груди, поцеловать! Но кругом были люди, и, кроме того, губа у нее сильно распухла от удара. Все же он наклонился и запечатлел у нее на лбу поцелуй. Сзади послышалось легкое покашливание.

Обернувшись, Ройс увидел, что рядом с ними стоит Матиас: плечо у него уже перевязано, лицо осунувшееся, но бодрое.

— Я отправил своих баронов на покой, — промолвил он. — Делами займемся с утра. А сейчас еще раз хочу поблагодарить вас за спасение моей жизни и чести. Что касается Тейна, врачи заверили меня, что сохранят ему жизнь, а наши тюрингские лекари, надо сказать, славятся по всему континенту.

— Спасибо, ваше высочество, — откликнулся Ройс.

— Нет, мой друг, это я должен до конца дней своих говорить вам спасибо. Вы вернули мне мой дом!

— Тогда разрешите поприветствовать вас в вашем доме!

Матиас перевел взгляд на Кьяру и сказал с улыбкой:

— Не знаю, уместно ли в такой обстановке представляться друг другу, ваша светлость?

Кьяра склонилась в поклоне.

— Приятно познакомиться с вами, принц. Я слышала о вас много хорошего.

Матиас тоже поклонился.

— А я о вас, принцесса. Так что мы квиты. Хотя… — он бросил взгляд на Ройса, — хотя никто не мог описать, как вы хороши на самом деле. Даже с этой распухшей губой.

— У меня просто не хватило слов, — сказал Ройс.

— И я прекрасно понимаю вас, барон Феррано. Но, полагаю, нам нужно обсудить и другие немаловажные вопросы, не терпящие отлагательства. Например, о мирном соглашении. Ведь вы, мой друг, однажды уже занимались этим делом. Присядем ненадолго, если не возражаете.

Они сели. Принц Матиас устало прикрыл глаза, потом снова открыл и сказал:

— По-видимому, вскоре мне предстоит стать законным правителем страны. И тогда… — он взглянул на Кьяру, — тогда я должен буду подумать и о королеве, не так ли, друзья мои?