За тридцать часов солнце пробежало весь свой путь по небосклону, опаляя немилосердной жарой пустыню, а теперь настала ночь, и температура быстро скатилась до отметки, когда вода превращается в лед. И за следующие часы господства тьмы - Дюмарест это точно знал - она упадет еще ниже. Игрушка была планетой контрастов.
      Он подошел к костру, искоса наблюдая за Легрейном, подбрасывавшим в огонь колючие ветки кустарника и белые гладкие кости. Их со всех сторон окружали скалы, закрывавшие костер от взора случайных путников и помогавшие хоть немного сохранить тепло. Порывы ветра над головой приносили вместе с холодом тяжелый запах морских водорослей и океана вкупе с угнетающим ревом бившихся о берег волн.
      – Плохая ночь, - сказал Легрейн. - Но для проигравших все ночи одинаково плохие.
      Он осторожно подложил кусок кости в пламя. Как и на Дюмаресте, на нем была длинная, доходившая до колен туника с рукавами ярко-красного цвета. Золотом блестели металлический шлем и нагрудник. Он был опоясан ремнем, на котором висела сумка, а также ножны с мечом. Еще поутру у него были и щит с копьем, однако этого оружия он лишился во время боя. Шлем и нагрудник покрывали вмятины, а туника зияла дырами. Кровь из небольшой раны на щеке уже успела засохнуть. В неровном свете костра Легрейн со своим длинным носом напоминал взъерошенного орла.
      – Тепло и отдых, - ворчал он. - Ночь, проведенная на арене, если ты лишен и того и другого, может прикончить тебя не хуже меча и копья. - Легрейн порылся в сумке и достал кусок мяса. Потом наколол его на кончик меча и подержал над огнем. - Предлагаю сделку, - осторожно проговорил он. - Я даю тебе кусок своего мяса, а ты поделишься своей водой. У тебя ведь есть вода?
      Дюмарест встряхнул фляжку. Раздалось бульканье.
      – Отлично. По рукам?
      – По рукам, - ответил Дюмарест. - Но как быть с Саченом?
      – Этим мальчишкой? - Легрейн пожал плечами. - Эрл, дружище, ты должен смириться с обстоятельствами. Парню лучше умереть. Теперь мы уже ничем ему не поможем, нести его дальше бесполезно. Нажать на сонную артерию - и он обретет вечный покой. И это будет для него лучшим исходом.
      Дюмарест промолчал, глядя туда, где их товарищ лежал в расщелине между скал. На нем тоже были изорванная туника и золотистый шлем, вот только нагрудник где-то потерялся. Сачен громко дышал, его била дрожь; черная как смоль кожа сверкала бисеринками пота.
      – Воды, - простонал раненый. - Воды.
      Дюмарест встал, подошел к соратнику, дотронулся до лба. Кожа горела прямо как огонь. Он осторожно приподнял тунику и осмотрел окровавленные лохмотья, служившие пареньку набедренной повязкой. Тонкий пластик туники никак не мог спасти от холода.
      – Воды, - снова пробормотал раненый. - Пожалуйста, дайте мне воды.
      – Нет, - бросил Легрейн.
      – Заткнись, - отрезал Дюмарест. Он откупорил флягу и, придерживая голову Сачена, направил тому в рот тонкую струйку. - Не торопись, - подсказал он, когда раненый попытался схватить флягу. - Тебе нельзя сейчас пить слишком много - будет еще хуже. - Он убрал флягу. - Как ты теперь себя чувствуешь, Джек?
      – Ужасно. - Глаза мальчика на мгновение прояснились. - Я умираю, Эрл?
      – Состояние твое критическое, - ответил Дюмарест, - но пока ты еще держишься. Держись и дальше, парень. Нельзя сдаваться, только в этом твой шанс. - Он нашел руку мальчика, сжал ее и держал, пока глаза раненого не засияли лихорадочным блеском.
      – Мамочка, - тихо бредил больной, - я замерз, помоги мне, согрей…
      – Удар копья в живот, - вздохнул Легрейн, когда Дюмарест вернулся на свое место возле костра. - Без антибиотиков или медицинской помощи он наверняка умрет. Боль, лихорадка, бред, а затем - смерть. - Он перевернул свой кусок мяса и, наклонившись, жадно втянул в ноздри запах жареного. - Ему следовало лучшим образом использовать щит, - поморщился он. - Щит и ноги. Сражаться в стойке, как он выбрал, было просто глупо. У него не было и шанса.
      – Он старался, как мог, - сказал Дюмарест.
      Легрейн пожал плечами:
      – Но видимо, этого было недостаточно. А что до тебя, то ты-то прекрасный боец. Я не раз видел тебя в схватке.
      – Я сражаюсь, чтобы остаться в живых, - спокойно произнес Дюмарест. - Но у нас с тобой имеется одно преимущество перед этим мальчиком: у него под туникой нет ничего, кроме кожи.
      – Тогда как мы с тобой носим металлическую кольчугу под пластиковым слоем куртки, - кивнул Легрейн. - Да, Эрл, я заметил это, заметил также, как ты изо всех сил старался защитить Сачена. Неужели вы так близки?
      – Мы вместе странствовали, - резко ответил Дюмарест.
      – Низшим классом? - Легрейн вернул свое внимание к куску мяса. - Наверняка низшим классом, - задумчиво проговорил он. - Ты, опытный космический скиталец, и он, новичок, - возможно, это было его первое путешествие. Не самое лучшее завершение недолгой жизни, Эрл, - серьезным тоном заключил он. - Но такое случается, мой друг. Случается.
      «Вот именно, - мысленно угрюмо согласился Дюмарест. - Такое случается, даже слишком часто».
      Такое случается с юными искателями приключений, мечтающими облететь всю Галактику. Жаждущими посетить миллион миров и побывать в стольких же приключениях. И за достаточно низкую цену - если вы согласны лететь замороженным в анабиозе, после принятия наркотических веществ, на девяносто процентов пребывая в объятиях смерти. И при этом допускаете возможность смертельного исхода, который ожидает пятнадцать путешественников из ста.
      «И первое же путешествие, - подумал Дюмарест, - стало для Сачена последним. И жизнь его закончится не на корабле, а на какой-то ненормальной планете, где людям приходится сражаться друг с другом ради развлечения сильных мира сего. Сражаться, и умирать, и гнить на песке или где-нибудь под кустом на поле боя».
      Дюмарест встал и всмотрелся в темноту, прищурившись из-за сильного ветра, дувшего прямо в глаза.
      «Сколько еще костров горит сейчас здесь, в пустыне? - размышлял он. - Победители улетели, теперь они отмечают свою победу, наслаждаясь ее плодами. А проигравшие? Тем, кто выжил, придется продолжить битву - с темнотой и холодом, ранами, усталостью, ненасытными хищниками, рыскающими в песках. И если они не выйдут победителями в этой схватке, то на следующий день от них останутся лишь доспехи и кости».
      Мясо оказалось жестким, сухим и безвкусным, однако оно было горячим и прибавило сил. Дюмарест старательно пережевал свою долю, потом передал Легрейну флягу с водой, с каждой минутой ощущая, как исчезает усталость, накопленная за день. Но долгожданный отдых принес новые проблемы. Хотя его кольчуга и предотвращала получение ран, но не защищала от ушибов. И теперь все тело от ног до головы ныло от боли.
      – Зачем? - задумчиво спросил он. - Зачем была нужна эта бессмыслица?
      – Битва? - Легрейн проглотил очередной кусок мяса и сделал глоток воды. - Вообще-то ты, мой друг, должен бы знать. Ведь на тебе красно-золотая форма и ты дрался с армией зелено-серебряных.
      – От безысходности, - с горечью признался Дюмарест. Он посмотрел в сторону, где на камнях лежал что-то бормотавший в лихорадке Сачен. - Мы приземлились вчера в сумерках. Местная стража дождалась, пока мы не покинули посадочное поле. Выбор был предельно прост: ты либо показываешь, что у тебя хватает денег для оплаты двойного билета на перелет высшим классом, либо тебя доставляют в суд, осуждают и приговаривают к одному году принудительных работ за бродяжничество. Или же ты соглашаешься принять участие в однодневном сражении. Один день, - добавил он, - один день вместо года! Так какой здесь был выбор?
      – Для этого мальчишки он означал жизнь или смерть, - заметил Легрейн. - Но я понимаю твою точку зрения. Один день службы, а потом деньги и свобода от мира Игрушки. Привлекательное предложение, особенно для путешествующих низшим классом. - Он вонзил зубы в последний кусок мяса. - Тебе не повезло, дружище. Ты прибыл не в то время.
      «Не в то время, не на ту планету, - подумал Дюмарест. - И ведь как много таких вот мест - тупиковых, замкнутых миров, планет, где совсем не рады пришельцам. Как много обществ, где нет места для человека, который хочет найти работу, чтобы всего лишь заработать себе на перелет, дабы отправиться куда-нибудь еще».
      Легрейн задумчиво ковырялся в зубах.
      – Я тоже был поставлен перед таким выбором и, как и ты, решил сражаться. - Он улыбнулся, встретившись взглядом с глазами Дюмареста. - Все верно, дружище. Я тоже странник. Или, вернее, был им, - поправился он. - Я посетил не один десяток планет, прежде чем злой рок привел меня на Игрушку. Игрушка, - задумчиво проговорил он. - Странное название, не правда ли? Как утверждается в легенде, управляющий Конрад Грейл, узнав о рождении своего первенца, пообещал отдать ему целый мир в качестве игрушки. И вот мы на нем.
      Дюмарест промолчал.
      – Акционеры пресытились, - продолжал Легрейн. - Они все время ищут новых удовольствий, новых ощущений. Любое оскорбление здесь должно быть смыто кровью, а ведь для отмщения подобным образом необходимо еще найти людей. Сотня, пятьсот, иногда тысяча человек выходит сражаться, вооруженных самым примитивным оружием. Великолепное зрелище, полное крови, смерти и боли. Неужели ты не заметил зависших в небе плотов?
      – Мне было не до того, - сухо отозвался Дюмарест. - Но все же я видел их.
      – Зрители, - пояснил Легрейн. - Игроки. Пирующие хищники. Любители острых ощущений. - Он ковырнул угольки кончиком меча. - Ложись отдыхать, - внезапно сказал он. - Я первым посторожу.
      Дюмарест растянулся во весь рост возле костра, ощущая на лице такое приятное тепло. Правда, небольшое неудобство причинял нагрудник, но он и не подумал снять броню. В таком месте крайне важно быть всегда защищенным. Он закрыл глаза и снова увидел изможденные лица, безумные глаза, мелькающую сталь, пыль, страшные раны, из которых фонтаном била кровь. Память снова вернула ему звуки хриплого дыхания, крики, вопли, лязг оружия, привкус кружащейся в воздухе пыли, ощущение перенапрягшихся мышц и рук, уставших наносить удары.
      Он раздраженно перевернулся на спину, открыл глаза и глянул на звезды. Глубокая тьма ночного неба встревожила Дюмареста: что-то здесь было не так - слишком уж маленькие были звезды, слишком разбросанные. Было очень странно не увидеть привычной картины сверкающего неба с многочисленными туманностями, густо усеянного посредине светилами. И все же если поверить памяти, то на разыскиваемой им планете было похожее небо. Темное, с одной-единственной луной, горстью звездочек да полоской тусклого света, протянувшейся от одного горизонта до другого. Звезды складывались в смутно припоминавшуюся картину - холодные, далекие, горящие в тишине ночи. Такие далекие, что казалось невероятным, что их вообще возможно когда-нибудь достичь.
      Дюмарест вздрогнул, внезапно осознав, что едва не заснул, взвинченные нервы буквально вопили о приближении какой-то неведомой опасности. Он огляделся. Легрейн куда-то исчез, от костра остались лишь едва тлевшие угольки. Дрожа от холода, он вскочил и, вытянув меч из ножен, выставил его перед собой, готовый пустить оружие в ход в любой миг. Вообще-то он не любил мечи: клинок был слишком длинным, слишком неудобным, таким невозможно делать сильные и точные выпады. Переложив меч в левую руку, он достал из голенища сапога десятидюймовый нож и пристально всмотрелся в окружавший их убежище мрак, приготовившись к атаке.
      – Мама, - шептал в лихорадочном бреду Сачен, лежа на камнях. - Мама.
      – Успокойся, - тихо попросил раненого Дюмарест. Он встал по другую сторону костра, разглядывая пространство вокруг, неясно освещаемое звездным светом, однако игра теней и света не позволяла ясно различить детали. Внезапно откуда-то сбоку раздался шорох камней. Легрейн? Дюмарест повернулся в сторону источника постороннего звука, напрягая слух, прищурив глаза, чтобы уловить малейшее движение. Шорох раздался снова, в этот раз ближе, а потом нечто, какая-то тень, колебание воздуха, примитивный инстинкт заставили его нырнуть вниз и отпрыгнуть в сторону.
      Там, где только что стоял Дюмарест, мелькнуло копье.
      За первым последовал и второй бросок, совершенный смутно видимой фигурой, широкий наконечник копья был нацелен прямо в глаза Дюмареста. Тот выбросил вверх левую руку, парируя удар мечом, а правой нанес удар ножом. Он почувствовал толчок, вонь изо рта, дыхнувшего прямо ему в лицо, вес навалившегося тела. Потеряв равновесие, Дюмарест упал, перекатился через угольки костра, вскочил на ноги, разбрасывая искры.
      – Идиот, - выкрикнул он. - Не смей…
      И снова выпад копьем, направляемым двумя руками; в темноте были видны лишь безумные глаза, раскрытый рот. Дюмарест же потерял и нож, и меч. Он припал на одно колено, потом вскочил, когда наконечник пролетел над его плечом, ухватился за древко обеими руками и сделал при этом разворот корпусом, благодаря чему его противник, крепко державшийся за копье, был сбит с ног и рухнул на спину. Дюмарест вырвал копье из рук врага, поднял его и бросил острием вниз. Затем выдернул оружие и повернулся на звук хрустнувшего за спиной песка.
      – Спокойнее, дружище. - Из темноты появился Легрейн. В руках он нес груду колючего кустарника, которую бросил на землю, после чего сгреб угольки, подул на них, чтобы раздуть пламя, и стал подбрасывать в костер новые ветки. Только потом он посмотрел на человека, убитого Дюмарестом.
      – Человек, - вздохнул он, - и хотя в нем мало что оставалось человеческого, все же это человек. - Легрейн пнул тело носком сапога. - Человек, пытавшийся выжить.
      Покойник был худощавым, истощенным, с лицом, густо заросшим бородой. Одежда состояла из лохмотьев по меньшей мере десяти туник различных цветов, напяленных друг на друга. Шлем и нагрудник были черного цвета. Кожа под бородой пестрела язвами. Глаза, уставившиеся неподвижно вверх, посверкивали красным в свете костра.
      – Проигравший, - объяснил Легрейн. - Один из тех, кому удалось скрыться от охотников. Прятавшийся среди скал, питавшийся тем, что удавалось найти, сошедший с ума от лишений, яда местных насекомых. Наверное, он заметил наш костер. - Легрейн снова пнул труп. - Я видел конец драки, - закончил он. - Ты действовал очень быстро. Не думаю, что встречал кого-нибудь, кто был бы быстрее тебя.
      Дюмарест нагнулся и стал обыскивать мертвеца. Из-под нагрудника выглядывал нож, погруженный по рукоять в месиво одежд. Дюмарест вытащил оружие, протер его и сунул обратно в голенище сапога. Потом отправил меч в ножны, нагнулся и подхватил покойника за плечи.
      – Помоги, - попросил он Легрейна.
      Вдвоем они оттащили труп от костра и бросили его между двумя валунами.
      – Уже завтра он исчезнет, - буркнул Легрейн, когда они вернулись к костру. - Останутся лишь металл и кости. - Дойдя до костра, он уселся на землю и протянул к жару огня руки. - Скажи мне, Эрл, почему ты прилетел на Игрушку?
      Дюмарест подбросил еще сухих веточек в костер:
      – По делу.
      – Здесь это может означать лишь одно, - задумчиво произнес Легрейн. - Богатство планеты заключается в знаниях ее большого компьютера. - Он с любопытством взглянул на Дюмареста. - И что же за причина для такого, как ты, скитальца, проконсультироваться с Библиотекой?
      – Как и у любого другого, - ответил Дюмарест. - Задать вопрос и получить ответ.
      – Вопрос?
      Дюмарест помедлил, потом мысленно пожал плечами. Почему бы и не довериться этому человеку? Возможно даже, от этого будет какой-то толк. Легрейн сам путешественник и, возможно, знает то, что он, Дюмарест, ищет.
      – Я разыскиваю одну планету, - сказал он. - Планету, которая называется Земля. Тебе такая известна?
      – Земля? - Легрейн нахмурил брови. - Странное название для планеты. Зачем кому-то называть планету так? Это все равно что назвать ее Почвой, Грязью или Глиной. Земля… - Он хихикнул - Эрл, дружище, ты, конечно, шутишь.
      – Ты что, никогда не слышал такого названия?
      – Название-то слышал. - Легрейн подался вперед, зачерпнул горсть песка и позволил тому просочиться между пальцами. - Вот это песок. Есть ли планета с таким названием? На равнине я бы зачерпнул горсть земли. Аналогия понятна?
      Что ж, это была очередная неудача, одна из бесчисленного множества, но Дюмарест не был разочарован. То, что люди забыли, должна помнить Библиотека. Если где-либо вообще и можно обнаружить сведения о Земле, то только на Игрушке, в банках данных знаменитого на весь человеческий мир компьютера.
      Дюмарест обернулся, когда Сачен внезапно захныкал и даже слегка вскрикнул. Раненый больше не исходил потом. Под открытым сегментом его темной кожи появился какой-то сероватый налет.
      – Воды! - простонал он. - Воды!
      Дюмарест потянулся к фляге.
      – Нет! - запротестовал Легрейн. - Это будет лишь напрасной тратой.
      Дюмарест посмотрел на свою руку и перевел взгляд на лицо товарища.
      – Хорошо, - сдался Легрейн. - Почему бы и нет? Все равно завтра все мы будем мертвы.
      Дюмарест встал, напоил мальчика остатками воды, потом отшвырнул флягу в сторону, усевшись напротив Легрейна возле костра. В неверном свете пламени по его лицу бегали отблески, выделяя резкие черты, тяжелую челюсть и четкую линию губ. Это было лицо человека, рано познавшего, что нельзя надеяться ни на кого, кроме самого себя. Легрейн беспокойно шевельнулся под его взглядом.
      – Объясни, - продолжил разговор Дюмарест, - что ты хотел сказать, заявив, что завтра мы будем мертвы?
      Легрейн пожал плечами:
      – Ничего, кроме того, что считаю правдой, дружище. Трижды мне довелось сражаться на арене. Дважды посчастливилось оказаться на стороне победителей. При этом я получил немалый куш, поскольку выживших оставалось лишь несколько человек, так что доля на одного соответственно вырастала. Но в этот раз я выбрал не ту сторону. В этот раз я умру.
      – Но ты еще не умер, - напомнил Дюмарест.
      – Послушай меня. - Легрейн нарисовал какой-то узор на песке - неровный круг, соединенный с большой дугой тонкой линией. - Вот это, - показал он веткой на круг, - арена. А эта линия - перешеек, связывающий полуостров с материком. Его пересекает Барьер, окруженный проволочным забором, который протянулся между башнями и проникнуть сквозь который невозможно без разрешения. Арену окружает крутой обрыв высотой в триста футов со ждущими внизу камнями и морем, которые наверняка прикончат тебя, если даже удастся спуститься. Нет лодок. Никакой возможности сбежать. Мы проиграли! - воскликнул он. - Красно-золотую армию разбили, рассеяли и методично уничтожили. А мы сражались под красно-золотыми знаменами.
      – Ну и что?
      – Как можно заставить войска сражаться хорошо? - риторически спросил Легрейн. - Хорошо заплатить? Да, верно, но это всего лишь приманка, «пряник». Пообещать большие деньги и награды, если будет одержана победа. Но как заставить войско действительно сражаться? Одного лишь пряника недостаточно, нужен еще и кнут. И этот кнут - смерть. Ты либо выигрываешь, либо умираешь. Вот почему недостаточно просто сражаться, дабы остаться в живых. Нужно сражаться за победу. Потому что если ты не побеждаешь - ты мертвец! А мы, - угрюмо закончил он, - не взяли верх в сражении.
      – Мы можем сбежать, - заметил Дюмарест.
      – Каким образом? Неужели ты собираешься отрастить себе крылья и перелететь через море? Стать невидимкой и таким образом пересечь Барьер? Спрятаться здесь, среди скал, где нет ни пищи, ни воды? А ты не подумал, почему здесь нет трупов, одни лишь кости? Взгляни на эти кости, дружище. Видишь на них отметины? По ночам арена живет собственной жизнью. Только костер удерживает местных тварей от нападения; свет и тепло заставляют их думать, что наступил день. Но как долго еще тебе удастся прожить с одним лишь костром?
      Дюмарест смотрел во мрак, туда, куда они бросили труп.
      – Не желаешь такого же конца? - Легрейн догадался, о чем думает товарищ. - Возможно, тебе удастся еще некоторое время оставаться в живых, но конец неизбежен. Нет, - подытожил он, - завтра мы умрем.
      – Неужели ты так любишь смерть?
      – Нет, дружище, но я реалист. Я принимаю неизбежность того, что должно произойти. - Легрейн улегся возле костра. - Теперь твоя очередь сторожить, Эрл. Разбуди меня, когда устанешь.
      Дюмарест кивнул, не отвечая, и застыл у костра, весь в напряжении, задумчиво глядя на медленно вращавшиеся на небосклоне звезды.
      Рассвет заявил о себе, разукрасив небо розовыми, золотистыми и малиновыми тонами. По голубому небу медленно плыли фиолетово-белые и светло-вишневые облака. Из-за моря поднялось солнце, принося тепло и смывая иней с камней. И с рассветом появились антигравитационные плоты, а на них охотники - мужчины и женщины, одержимые желанием убивать.
      Они появились с севера, со стороны Барьера, летя на безопасной высоте в пятьдесят футов над землей, достаточно высоко, чтобы им могло что-нибудь угрожать с земли. Подобно псам, преследующим крыс, они искали тех, кто остался в живых после холодной ночи.
      – Отработанная тактика поиска, - заметил Дюмарест. Он наблюдал за приближением плотов, слыша резкие, полные злобы крики охотников, расстреливавших свои жертвы из примитивных ракетниц. - Но зачем? - спросил он. - Зачем убивать тех, кому можно найти другое применение?
      – Приказ Властителя Игрушки, - ответил Легрейн. В неверном свете зари его лицо было бледным, нос заострился, кровь отхлынула от щек. - Никаких отсрочек: ты либо побеждаешь в сражении, либо умираешь. Проигравший, так или иначе, умирает. - Он покосился на Сачена, лежавшего на камнях. Где-то под конец ночи мальчик умер. - Ему еще повезло.
      Дюмарест что-то проворчал, раздраженный пессимизмом товарища. Он вытащил меч из ножен и осмотрел его. Рукоять - самая обыкновенная крестовина. Связав два меча в рукоятях, можно получить шестифутовый лук. А если использовать копье как стрелу, то возможно… Дюмарест попробовал наконечник на прочность и ругнулся, когда металл изогнулся, да так и остался в таком положении. Дешевка, качество немногим лучше луженого олова.
      «Оловянные солдатики, - невесело подумал он, - игрушечные солдатики в руках испорченного ребенка, играющего в гигантской детской».
      Впрочем, боль-то была самой настоящей, как и раны, и кровь, и смерть. Уж в чем, в чем, а в этом не было ничего детского.
      – Что ты делаешь? - спросил внимательно следивший за ним Легрейн. Под его широко распахнутыми глазами появились круги от усталости. - Лук? А что ты используешь вместо стрелы?
      – Ничего! - Дюмарест отбросил меч. - Металл совсем плох, - пояснил он. - Нам нужно что-то, чем можно было бы достать эти плоты. - Он постоял, задумавшись, потом щелкнул пальцами. - Ага! Найди несколько камней. Гладких и круглых, размером с яйцо. Скорее!
      Пока Легрейн занимался поисками, Дюмарест снял с себя бесполезные теперь шлем и нагрудник и потом тунику, которую разрезал ножом на полосы. Связав несколькими узлами эти полоски воедино, он получил грубо сделанную пращу. Тут подоспел и Легрейн с камнями. Дюмарест вложил в пращу один из булыжников, раскрутил над головой и выпустил. Камень взлетел по крутой дуге в небо как раз на требуемую высоту.
      – Праща, - недоверчиво протянул Легрейн. - Ты умеешь с ней обращаться?
      – Когда-то доводилось, - отозвался Дюмарест. - Когда я был мальчишкой в своем родном мире.
      «На Земле, - подумал он, - где было совсем мало дичи для охоты и нельзя было шуметь, чтобы никого не вспугнуть. Но это было давным-давно. Когда же? Трудно сказать. Ведь когда ты летишь очень долго, пребывая в анабиозе во время путешествия низшим классом или под действием наркотических препаратов ускоренного времени, если у тебя билет на перелет высшим классом, время летит очень быстро. Биологически я прожил несколько десятков лет, а хронологически - столетия!»
      Он мог лишь надеяться, что не растерял былые навыки и умения.
      – Охотники приближаются, - заговорил Легрейн, прищурившись глядя в небо. - Летят прямо сюда. Если они что-нибудь заподозрят и поднимутся чуть выше…
      – Какое у них оружие? - Дюмарест поспешно спрятался за камнем. Его серая одежда почти полностью сливалась с камнем. - Ракетницы, это я знаю, но вот какие, не высокоскоростные ли?
      – Достаточно мощные, - ответил Легрейн. - Ведь я, помнишь, побеждал два раза. Кое-кто из нас получал приглашения поучаствовать в охоте, входил в состав групп чистильщиков, собирал трофеи. - Он не смотрел на Дюмареста. - В основном они стреляют прямо в человека, и пули прошивают тело навылет.
      – Хорошо, - пробормотал Дюмарест. - Немедленно скинь форму, В ней ты слишком заметен - великолепная мишень.
      Он пристально разглядывал приближавшиеся плоты. Один из них изменил курс и направился прямо к ним. Дюмаресту нужно было каким-то образом отвлечь внимание охотников и получить время, дабы воспользоваться пращой. Он посмотрел на Сачена. Мертвому мальчику теперь ничто не могло причинить боль. Дюмарест подозвал Легрейна и объяснил ему, что тот должен сделать. Напарник после секундного колебания кивнул.
      – Ладно, - хмыкнул он. - Но прошу тебя, Эрл, не промахнись!
      – Постараюсь, - пообещал Дюмарест.
      Зарядив пращу, Дюмарест сгреб свободной рукой горсть запасных камней и прижался к камню, в то время как Легрейн приподнял тело мертвого мальчика над выложенным из камней кругом. В лучах солнца на фоне коричневой земли и серого камня ярко-красная туника была отлично видна. С высоты мертвый мальчик вполне походил на раненого, беспомощного, просящего о помощи человека. Плот заложил крутой вираж, подставляя бок прямо под удар. Дюмарест стал раскручивать пращу.
      Плот подлетел ближе. До Дюмареста донесся голос:
      – Всем прочь! Этот - мой!
      С боковой стороны плота появился человек. Сильно перегнувшись через невысокое ограждение, он приставил ружье к плечу и начал прицеливаться в труп Сачена, который снизу поддерживал Легрейн. И в этот момент Дюмарест выскочил из-за камня, крутнул пращу последний раз и выпустил камень, как раз когда охотник выстрелил.
      Пуля попала в труп мальчика и вырвала его из рук Легрейна, превращая того в голую мишень. Камень, брошенный Дюмарестом, ударил охотника чуть ниже нагрудника. Тот согнулся пополам и выронил ружье, падая назад, на помост плота. Легрейн опрометью бросился к падавшему ружью, на лету подхватил его, повернулся и помчался обратно, туда, где Дюмарест перезаряжал пращу. Едва он метнул второй камень, как охотники на плоту открыли бешеный огонь. Легрейн споткнулся и упал, выпустив ружье из рук. Дюмарест швырнул пращу на землю, схватил ружье и нырнул в укрытие, а пули уже стучали вокруг. Однако почти сразу выстрелы зазвучали реже, и Дюмарест рискнул выглянуть, чтобы сделать выстрел навскидку. Ему повезло. Он попал. И теперь пилот с побелевшим лицом и замершими на приборной панели руками смотрел на Дюмареста, который прокричал с земли приказ:
      – Опускай плот! Сажай его, или я пристрелю тебя!
      Дюмарест крепче сжал оружие, когда плот медленно опустился на землю. Легрейн, хромая, побрел к приятелю.
      – Ты все-таки уделал их, Эрл! Уделал-таки!
      – Ты ранен?
      – Они попали в каблук. - Легрейн пошел к приземлившемуся плоту. - Забираться, Эрл?
      – Да, и поторопись!
      Они пробежали несколько шагов, запрыгнули на борт и быстро осмотрели открытую кабину. На них неподвижно уставились глаза мертвеца с дыркой между глазами. Еще один хватал воздух губами, лежа в луже собственной блевотины, кровь вперемешку с пеной стекала из его рта - сломанные ребра пробили легкие. Лицо третьего представляло собой кровавое месиво - туда попал второй камень. Пилот сидел за приборной панелью с застывшими от ужаса глазами.
      – Это все? - резко спросил Дюмарест.
      – Да, сэр. - Пилот дрожал. - Это все.
      – Хорошо, - буркнул Дюмарест. - Выметайся отсюда!
      – Но ведь…
      – Выметайся!
      Пилот бросил лишь один взгляд на мрачное лицо Дюмареста и послушно спрыгнул с плота на землю. Дюмарест повернулся и посмотрел на Легрейна:
      – Не трать зря времени, приятель. Вышвыривай их за борт.
      – Погоди минутку. - Легрейн принялся обшаривать карманы мертвецов и раненого. - Нам нужны деньги, - напомнил он. - Чтобы купить билет на перелет. - Продолжая что-то ворчать, он перебросил тела людей через ограждение. - Порядок, Эрл. Теперь взлетаем. - Он заметно расслабился, когда плот оторвался от земли и устремился ввысь. - Нам удалось! - с ликованием выкрикнул он. - Мы победили Властителя Игрушки.
      – Еще нет, - отрывисто возразил Дюмарест. - Возьми одно из ружей. Стреляй в любого, кто окажется слишком близко. - Он пристально посмотрел на своего напарника. - Ты пробыл здесь больше меня. Что нам теперь делать?
      – Поднимись еще выше и возьми курс к морю, ориентируясь по солнцу. Мы должны сделать широкий круг. Приземлимся на материке далеко в стороне от Барьера. Тамошние скалы изрыты пещерами. Найдем одну и спрячемся там до сумерек, а может, пробудем и до наступления завтрашнего дня. Потом вернемся в город и купим билет. Мамаша Джоселин поможет…
      Легрейн облегченно рассмеялся, и это был смех человека, который только что получил отсрочку у смерти.

      Леон Херл, один из Акционеров Игрушки, проснулся через два часа после рассвета и лежал, уставившись в расписанный узорами потолок, дожидаясь, когда рабыня принесет ему чай на завтрак. Он знал, что предстоит нелегкий денек. Помимо обычных обязанностей, его ждало еще собрание Ассоциации Прядильщиков, во время которой, помимо прочего, будет обсуждаться вопрос, касающийся будущей продукции. Он надеялся, что на этот раз обойдется без пустопорожней болтовни об очевидных вещах. И так они уже пошли на больший риск, чем он думал. И очень легко было шагнуть еще дальше, а это чревато последствиями.
      Раздался осторожный стук в дверь - принесли его чай. Девушка была совсем молоденькой, с хорошенькой фигурой и не отвергающей домогательств, однако сегодня ее ждало разочарование: голова Леона была занята другими мыслями.
      Едва он попробовал горячий, пахнущий специями напиток, как зазвонил видеофон. Он раздраженно потянулся и нажал кнопку. На экране возникло лицо Меара Эвана, его помощника.
      – Доброе утро, Леон. Не разбудил?
      – Нет.
      – Тогда, надеюсь, мое вторжение в твой распорядок дня не слишком побеспокоит тебя. Ты принимаешь мои извинения? - Эван не стал ждать кивка Леона; он был слишком взволнован, чтобы придерживаться этикета. - Леон, нам удалось! Мы победили Властителя Игрушки!
      Леон вздохнул:
      – Знаю. И теперь, я думаю, ты хочешь созвать специальное совещание для выработки тактики дальнейших действий.
      – Ну да, - признался Эван. - Я думал, что…
      – Ты слишком много думаешь, - тихо перебил его Леон, - и все равно до тебя не доходит. Самое последнее, что мы можем себе позволить, так это привлечь к себе внимание. Если Грошен догадается, что мы объединились против него, он перейдет к решительным действиям. Очень решительным. - Он пристально посмотрел на своего помощника. - Я заключил пари. И буду собирать свои выигрыши. Мы обсудим детали на плановом собрании Ассоциации, назначенном на сегодня. Или ты забыл?
      Эван покраснел.
      – Ты слишком нетерпелив, - заметил Леон. - Но для спешки нет причин. План…
      – Ты ошибаешься, Леон, - прервал его Эван. - Все не так, как должно быть. Неужели ты еще не знаешь, что у Властителя Игрушки появился помощник-кибер?
      Леон помрачнел.
      – Ты уверен?
      – Я сам видел его. Его зовут Грил. А зачем Грошену кибер, Леон?
      «Неправильно поставленный вопрос, - подумал Леон. - Какой интерес у Кибклана к Игрушке? Вот что мне больше хотелось бы знать. В его услугах здесь нет совершенно никакой нужды».
      Он ласково улыбнулся встревоженному помощнику:
      – Ты слишком беспокоишься, Меар. Нам нельзя ничего начинать без предварительного обсуждения всех последствий. Утром я побываю на заводе. Позже мы встретимся, как договаривались. А до тех пор ничего не предпринимай.
      Леон выключил видеофон и с нахмуренным видом уселся на краю постели. Это был широкоплечий, приземистый мужчина с коротко остриженными волосами и темной кожей - наследие самых первых поселенцев.
      «Эван слишком встревожен, - размышлял он. - А это чревато неприятностями. И все же сообщенные им новости очень важны. Кибер? Здесь, на Игрушке? В этом нет почти никакого смысла, но все же теперь этот факт необходимо учитывать при составлении дальнейших планов. Следует понять, что скрывается за столь внезапным интересом Кибклана к планете».
      Леон принял душ, смазал кремом для удаления волос появившуюся щетину, потом привел в порядок волосы. Одетый, он стал казаться еще полнее, чем был на самом деле, благодаря шикарным эполетам на ключицах и широкому поясу, обтягивавшему талию. Брюки-клеш и блестящие черные ботинки увеличивали эту иллюзию. Он осторожно намотал церемониальный кнут на левое запястье, и облачение было закончено.
      Завтрак состоял из сока, каши и сушеных фруктов, которые он запил своим любимым чаем, приправленным специями. Потом на личном антигравитационном плоту он полетел от дома к заводу, расположенному далеко за пределами города.
      Завод занимал огромную площадь, крыша главного производственного цеха находилась почти в ста футах от поверхности земли. На полу тянулись ряды ткацких станков, напоминая хорошо спланированный парк. И хотя благодаря системе вентиляции все помещение продувалось воздушными потоками, в нем все равно стоял раздражающий проплесневелый запах. Воздух все еще поддерживался теплым, не давая проникнуть внутрь ночному холоду; позднее здесь станет прохладнее, в то время как снаружи воцарится палящая жара.
      Леон остановился в тени одного ткацкого станка, наблюдая, скорее даже ощущая, а не видя, бесперебойную, весьма и весьма эффективную работу пауков-ткачей. Чистый пол, отметил он, рабочие трудятся за станками, а надсмотрщики присматривают за ними, держа наготове электронные хлысты. Все помещение переливалось разноцветными огнями в ярком свете потолочных ламп.
      Заведующий отделом тканей Вогель сопровождал группу инопланетных покупателей, проявляя по отношению к ним почтительность, смешанную с мягким юмором, давая повсюду объяснения и очень ненавязчиво намекая, что гостям завода известно ровно столько же, сколько и ему, и что при желании они вполне могли бы справиться с его обязанностями. Что конечно же было просто смешно: чтобы стать заведующим отделом по тканям, требовалось по меньшей мере двадцать лет стажа, но и в этом случае лишь немногим удавалось создать какой-нибудь новый образец ткани.
      – Как вы видите, джентльмены, - говорил Вогель, - наши ткачи - это мутировавшие пауки, прошедшие генетический отбор по размеру, способностям и цвету нити. Отметьте развитие их прядильных органов. В качестве метода обучения мы используем инъекции. Отобранного паука-ткача готовят к выполнению строго определенного задания, и когда он в совершенстве овладевает требуемыми навыками, его убивают и из главного нервного центра добывают сыворотку, которую затем впрыскивают другим паукам. Таким образом «память» обучения передается от одного ткача к другим. Потом остается просто расставить в цеху ткацкие станки, надсмотрщиков, обеспечить питание и все такое прочее.
      «Да, все очень просто, - усмехнулся про себя Леон. - Уже само по себе то, что пауков удается обучать, - огромное достижение. А заставить их прясть - воистину маленькое чудо!»
      – У нас имеется триста семь различных рисунков тканей, - продолжал Вогель. - И семьсот двадцать восемь серийных образцов различных размеров. Таким образом, наши ковры, настенные покрытия и ткани способны удовлетворить любые пожелания.
      Вогель нагнулся и взял в руку кусок тончайшей ткани - это был ковер, который, если его распрямить, покрыл бы целую комнату. Сейчас же он представлял собой малюсенький шарик, который легко помещался в кулаке. Но если его расправить, то не появится ни единой складки.
      – Цвета материала природные, поэтому они не блекнут со временем. Эта ткань прочнее любого пластика или металлического сплава, обладает огнеупорными свойствами, защищена от непогоды. Если вы еще не приобрели никаких других тканей, то вам следует купить материал, производимый пауками-ткачами Игрушки. Из него вы сможете изготовить палатку, плащ, любую выкройку, чтобы скоротать часы скуки. С его помощью вы можете дать знать, что попали в беду; он подобен нежным объятиям любимой, это то, что можно оставить своим наследникам.
      «Он рискует, - подумал Леон. - Пожалуй, он чересчур рискует, ведь инопланетяне такие чувствительные».
      Но тут все засмеялись, и Леон успокоился. Завотделом по тканям действительно умел точно оценивать терпение своих посетителей. Тот, кто выращивает чувствительных и отвратительных на вид пауков, может считать эмоции людей не более чем детскими играми.
      Тут Леон, заметив, что Вогель смотрит на него, кивнул ему. Тот принес извинения посетителям и прошел к станку, где стоял Леон.
      – Акционер Херл.
      – Как дела, завотделом по тканям?
      – Ну, мне кажется, - начал Вогель, - что эти покупатели, увидев предложенный нами товар, больше никуда не пойдут. - После паузы он продолжил: - Не посчитаете ли вы излишней смелостью с моей стороны услышать поздравления, Акционер? По поводу вчерашнего сражения, - пояснил он. - Я следил за ним на экране. Очевидная победа зелено-серебряных.
      Леон кивнул, принимая поздравления.
      – Лично я выиграл полную ставку и получил солидный дивиденд на вложенный капитал, - с гордостью сообщил Вогель. - А вы будете снова делать ставки, Акционер?
      – Нет, - ответил Леон. - И если вы не дурак, то поступите, как я. Будет очень жаль увидеть вас выставленным на аукционе из-за неспособности выплатить долги.
      Допущенная фамильярность и сознание собственной значимости привели к тому, что Вогель дерзнул заметить:
      – Но вы ведь выкупите меня, Акционер Херл. Разве кто-нибудь еще способен так обучать ваших пауков-ткачей?
      – Найдем, - резко бросил Леон. У Вогеля, как и у него самого, была темная кожа, но волосы у завотделом не вились, свидетельствуя, что он полукровка. Ну и самое главное, у него не было акций. И было бы неплохо напомнить ему об этом. - Да, если вы попадете на аукцион, я вас выкуплю, - растягивая слова, произнес он. - Это верно. Но только затем, чтобы ваш опыт не стал достоянием других; потом вас отправят вкалывать на полях. Так что не доставляйте мне лишних хлопот, завотделом по тканям, и мое отношение к вам не будет меняться. Не забывайте об этом.
      – Да, Акционер.
      – Вы оскорбили меня. - Леон нанес резкий удар плетью по боковой стороне ноги служащего. - Смотрите, чтобы такое больше не повторилось. А теперь возвращайтесь к выполнению своих обязанностей.
      Вогель поклонился с устремленным в сторону взглядом.
      Выйдя из огромного здания, Леон остановился, вдыхая морозный утренний воздух и радуясь тому, что покинул помещение с ткацкими станками. Да, мутировавшие пауки обеспечивали постоянный приток денег, однако все равно он не мог преодолеть отвращение, которое эти твари внушали ему чуть ли не всю жизнь.
      «Это началось, - припомнил он, - с момента, когда отец заставил меня увидеть их за кормежкой».
      Для удовлетворения потребностей пауков в энергии в их диету, и так богатую белком, добавляют настоящее мясо. Даже сейчас Леон не мог забыть вопли рабов. Да, то были конченые люди, преступники, худшее из того, что продается на аукционе, но ведь все равно это были люди.
      Он постарался выбросить опасные мысли из головы.
      «Вещи таковы, каковы они есть, в силу существующей системы. И чтобы что-то изменить, нужно прежде сломать эту систему. Ну, - поправил он себя, - не так чтобы полностью ее разрушить, - но хотя бы произвести значительные изменения».
      Уже немало времени прошло с той поры, как Грошен обрел реальную власть, доставшуюся ему по наследству. И все равно система оставалась такой, что его власти, в сущности, ничто не угрожало.
      Оказавшись в своем офисе, Херл нажал кнопку. На ожившем экране появилось бледное лицо простого работника.
      – Это Акционер Херл, - отрывисто бросил Леон. - Каково состояние моего счета?
      – Одну минутку, Акционер. - И через полминуты: - На вашем счете все еще хранится пять процентов вашего последнего дивиденда, Акционер.
      «Пять процентов, - подумал Леон, выключая видеофон. - Так много? - Он задумался. - В чем еще я нуждаюсь? В новом антигравитационном плоту? В новых настенных украшениях во дворце? В новых рабах?»
      Приняв решение, он нажал кнопку. С экрана на него посмотрел секретарь.
      – Элгар, - обратился к тому Леон. - Я по поводу украшений, созданных мастерами Ша Тун. Приобрети их.
      – Все?
      – Столько, сколько это позволит мой счет. И лучше поторопись, - напомнил он. - Следующий дивиденд поступит через пять дней. Но до этого цены резко подскочат.
      – Как прикажете, Акционер.
      Леон со вздохом отвернулся от экрана. Бережливый по природе, он ненавидел эти регулярные вынужденные траты остатков дивиденда. И все же что еще он мог сделать? Если деньги не тратить, то их просто-напросто аннулируют. На Игрушке никому из Акционеров не позволяется наживать богатство.
      Тут загудел интерком.
      – К вам просится какой-то человек, Акционер, - сказал секретарь. - Впустить?
      – Ему назначена встреча?
      – Нет, Акционер. Это монах Всемирного Братства.
      – Его имя?
      – Брат Элас, Акционер.
      Леон был заинтригован.
      – Пусть войдет.
      Монахов Всемирного Братства на Игрушке было не слишком много. Часть их построила церковь неподалеку от посадочного поля, другие же раздавали лекарства и благословение беднякам. Некоторые даже проникали на аукцион, где гремели своими дешевыми пластиковыми кружками с обитыми краями, бесконечно прося милостыню.
      «Интересно, что ему нужно?»
      – Милосердие, брат, - тихо сказал монах, когда Леон задал ему этот вопрос вслух. - Дар доброжелательности от одного члена сообщества другому. И в качестве такого дара будет сама жизнь, во множестве случаях.
      Леон указал на стул:
      – Например?
      – Вчера состоялось сражение. Пятьсот человек сражались на арене. Из них уцелело сто десять, и они устроили пир, празднуя победу. А что сталось с остальными, брат?
      – Они умерли.
      – От холода или ран, - согласился монах. - Многим из них можно было бы спасти жизнь, если бы они получили лекарства, еду, тепло костра и медицинскую помощь. Гораздо больше из них увидели бы рассвет, если бы нам позволили оказать им помощь.
      – Нет! - негодующе воскликнул Леон. - На арене ты либо одерживаешь победу, либо умираешь. - Он поднял руку, останавливая протест собеседника. - Не я устанавливал эти правила, брат. Грего Грошен правит Игрушкой. Вот к нему-то и обращайте свои просьбы, не ко мне. Я не Властитель Игрушки.
      – Но вы ведь Акционер.
      – Как и двадцать тысяч других.
      – Однако ваш пакет акций гораздо солиднее, чем у большинства других, - хитро напомнил ему монах, - и поэтому вы обладаете большим влиянием. Пожалуйста, брат, я прошу милосердия для тех, кто не может сам себе помочь.
      Леон откинулся на спинку стула, внимательно глядя на монаха, одетого в грубую домотканую рясу. Культурный человек (это было ясно по его речи), и если верны слухи, то он обладает большими познаниями в области психологии.
      «Почему такой человек довольствуется ношением простой рясы и грубых сандалий на босу ногу?»
      Взгляд Леона переместился на коротко остриженную голову, худое аскетичное лицо, обрамленное откинутым назад капюшоном, с глубоко посаженными глазами, под которыми залегали темные круги.
      – Послушайте, - внезапно произнес Леон. - Пока вы еще не сообщили мне, почему я должен помочь вам. Ответьте на один вопрос, и, если ответ меня удовлетворит, может быть, я чем-нибудь смогу помочь вам. Вы согласны?
      Брат Элас кивнул:
      – Согласен.
      – Хорошо, - сказал Леон и глубоко вздохнул. - Сообщите мне хоть одну серьезную причину, по которой я должен помочь вам.
      Взгляд монаха встретился с глазами Леона.
      – Взгляните на свое окружение, Акционер. Рабы, падшие женщины, разорившиеся люди, сломленные болезнями и бедностью. Посмотрите на них и вспомните о простых словах, сказанных некогда, и произнесите их про себя: «Туда с милостью Божьей иду я».
      – Это ваша вера?
      – Да, брат. В тот день, когда все люди взглянут друг на друга с этой мыслью в голове, начнется новый золотой век.
      Леон иронично заметил:
      – Возможно, тем не менее я не думаю, что многие из живущих сегодня доживут до него.
      – Да, брат, это так, - вынужден был признать монах. - Однако мы делаем все, что в наших силах.
      «И делаете это весьма неплохо!» - мысленно добавил Леон.
      Почему-то этот человек заставил Херла почувствовать какую-то вину, некоторое беспокойство, и все же у него не было причин для гнева или раздражения. Он знал, что нельзя поддаваться подобным эмоциям, чтобы не выглядеть идиотом. Леон задумчиво посмотрел на монаха. Нельзя судить о Всемирном Братстве по внешнему виду его членов. Они обосновались на множестве миров и имеют влиятельных друзей повсюду. Глупо было бы противодействовать Братству. Разумным поступком было бы завоевать их дружбу, добиться их поддержки.
      Леон нажал кнопку на видеофоне.
      – По поводу украшений, - сказал он секретарю. - Отмените покупку. Вместо этого выдайте кредит монаху Всемирного Братства. Я дам ему вексель. - Выключив видеофон, Леон нацарапал несколько слов на листке бумаги. - Вот, держите. У меня осталось пять процентов последнего дивиденда. Используйте по своему усмотрению.
      – Брат, вы так великодушны!
      – Возможно. - Леон пристально посмотрел на монаха. - А может быть, я преисполнен амбиций! - тихо проговорил он. - Возможно, я просто надеюсь на вашу будущую помощь. Еще один вопрос, брат. Что вы можете дать мне взамен?
      – Наши молитвы, брат. Или нашу помощь, если в том возникнет необходимость.
      Леон пожал плечами:
      – Пока я могу обойтись и без ваших молитв, как, впрочем, и без вашей помощи. Неужели вы не можете предложить ничего получше?
      Брат Элас встал, протянул вперед руку с чеком и бросил его на стол.
      – Благотворительность, брат, это когда дают, не прося ничего взамен, когда дарят, не надеясь на вознаграждение, - быстро произнес он. - Мы ждали вашей благотворительности, больше ничего.
      – Не предлагая ничего в свою очередь?
      – Благотворительность - это доброе дело, брат. А наградой за него и является сама благотворительность.
      «Небольшая награда за пять процентов дивиденда, - подытожил Леон. - Но разве можно спорить с фанатиком?»
      Монах определенно был фанатиком. И все же этот человек восхищал Леона. По крайней мере, он жил, придерживаясь принципов.
      – Подождите, - позвал он монаха, когда тот подошел к двери. - Вы забыли взять то, за чем пришли. - Он подтолкнул чек к противоположной стороне стола.
 

* * *

 
      Акционер Меар Эван пересекал комнату из угла в угол, раздражение ощущалось в каждом шаге. Капельки пота сверкали на темной коже, скатываясь из-под копны вьющихся волос, - предательские свидетельства высокого положения, появления которых не могли предотвратить даже воздушные кондиционеры. Он резко обернулся, когда в комнату вошел Леон, и расслабился, указав на стол, окруженный креслами, из которых не были заняты лишь два.
      – Наконец-то, - проворчал он. - Что тебя задержало?
      Леон посмотрел на свои часы:
      – Я что, опоздал?
      – Нет, - признался Эван, усаживаясь в свое кресло. - Просто я подумал, что ты будешь более встревожен, - объяснил он. - После вчерашнего успеха. Ладно, это особый случай.
      – Потому что мы победили? - Леон постоял возле своего кресла, оглядывая комнату. Стены ее были обиты деревянными полированными матовыми панелями, затейливая резьба на потолке - реликт давно исчезнувшей моды. - Это помещение проверяли на наличие электронных подслушивающих устройств?
      – Естественно. - Председатель Рестерн, невысокий, приземистый, не привыкший много говорить, указал на человека рядом с собой: - Шим позаботился обо всем. Вдобавок он включил механизм, создающий гетеродинный барьер. Мы в безопасности от шпионов.
      «Возможно, - подумал Леон, - но вот в безопасности ли мы от предателей?»
      В чем, в чем, а в этом никогда нельзя быть уверенным. Гордый и обидчивый человек только и ищет возможности отомстить за воображаемое оскорбление. Алчность, все еще остающаяся самым сильным побудительным мотивом, может соблазнить кого угодно, обещая быстрое получение прибылей. Так же, как и страх. Усевшись, он оглядел всех присутствующих. Девять мужчин, нет, десять - вместе с ним, - вот и вся Ассоциация Прядильщиков, играющих в великих конспираторов.
      «Неужели нас собрало вместе четкое осознание опасности? - размышлял он. - Или они здесь, чтобы прибавить пикантности своим жизням и хоть как-то разнообразить безмятежное существование?»
      Легче поверить в это, чем в то, что все они альтруисты, работающие вместе ради общего блага.
      Шим встал и заговорил первым:
      – Как вы все знаете, вызов, принятый Властителем Игрушки, в итоге способствовал тому, что мы приобрели еще один пакет акций. Он будет, как и договорено, поделен среди нас. А теперь мы должны обдумать наш следующий шаг.
      – Еще один вызов, - импульсивно вставил Эван.
      Шим поднял брови и оглядел присутствующих:
      – Кто за?
      Никто не поднял руки.
      – Есть другие предложения?
      Леон подавил в себе желание поднять руку.
      «Пусть сперва выступят другие», - решил он.
      Ему меньше всего хотелось приобрести такую же, как у Эвана, репутацию. Тот говорил слишком долго и слишком часто. Более того, он говорил, не думая.
      «Ребенок, - подумал Леон. - Он представляет опасность».
      Однако Эван был Акционером, членом Ассоциации. К нему следовало относиться с терпением.
      – Не думаю, что нам удастся заполучить такое простое пари во второй раз, - тихо сказал Рестерн. - Во-первых, Властитель Игрушки - далеко не дурак, хотя иногда и ведет себя как законченный сумасброд. Во-вторых, риск проигрыша слишком велик. - Он пристально посмотрел на Эвана, когда тот попытался его прервать. - Нам удалось завербовать под наши знамена всех опытных бойцов, еще не подписавших других контракто в. Грошен был ограничен в выборе, он мог нанимать лишь недавно прибывших путешественников, не имеющих опыта боев. Естественно, из-за этого он и проиграл. Но если мы попытаемся снова заключить похожее пари, то он использует личную гвардию. Неужели кто-нибудь из вас думает, что наемная армия сможет победить элитные отряды гвардии?
      Рестерн умолк, ожидая ответа.
      – Можно и по-другому заключать пари и выигрывать их, - загорячился Эван. - Не обязательно устраивать сражения на арене. Что, если бросить ему вызов так, чтобы он сам сыграл? В шахматы или, скажем, в скаг?
      Тут вмешался Шим:
      – А кто будет играть с другой стороны? Ты?
      Эван помедлил в нерешительности.
      – Я бы с готовностью, если б умел хорошо играть, - ответил он. - Однако…
      – Тогда кто? - Рестерн, которому было наплевать, что его вмешательство могли посчитать оскорблением, оглядел собравшихся. - Так я и думал. Никто из вас не осмелится вызвать неудовольствие Властителя Игрушки, открыто нападая на него. Я не могу винить вас. Даже сейчас мы не можем предвидеть всех последствий победы Акционера Херла. Грошену не нравится проигрывать. Его гордость - вещь хрупкая, нежная. - Он посмотрел на Леона. - Неплохо было бы позволить ему взять верх над тобой в каком-нибудь не слишком важном споре, - предложил он. - Прошу меня извинить, если кто-то посчитает, что в моем предложении содержится оскорбление.
      – Я принимаю твои извинения, - кивнул Леон - я уже думал об этом. Пара подходящих рабов, которые привлекли внимание Властителя Игрушки. Я проиграю их Грошену, когда настанет время.
      Рестерн одобрил:
      – Не стоит откладывать это на слишком долгий срок.
      – Да, не стоит.
      – Ты мудр. Естественно, Ассоциация компенсирует твой проигрыш. - Рестерн снова обвел глазами присутствующих. - Есть предложения?
      – А почему бы нам не сложить наши дивиденды, чтобы нанять отряд опытных наемников, атаковать дворец и свергнуть Властителя Игрушки? - Мулво был столь же нетерпелив и горяч, как и его предки. - Вот только не стоит сражаться этими идиотскими мечами и копьями. Мы применим автоматическое оружие, лазеры, даже газ. Сотня планет готова предоставить нам все необходимое.
      – Революция, - запротестовал Рестерн, - вооруженные бойцы, кровь на улицах, разруха. И без всякой уверенности, что мы победим. Ты должен понимать, что произойдет в таком случае.
      «Он понимает, - подумал Леон, глядя на лицо Мулво. - Ведь это его дедушка по отцовской линии пытался осуществить мятеж. В живых удалось остаться только его матери, да и то потому, что во время мятежа она оказалась за пределами планеты. Лишь через двадцать лет, ценой расставания с половиной принадлежавших ей акций, ей удалось добиться от нового Властителя Игрушки позволения на возвращение».
      Мулво прочистил горло.
      – Извини, - поторопился добавить Рестерн, - если мои слова прозвучали для тебя обидно.
      – Я принимаю твои извинения, - мрачно ответил Мулво. - Нельзя ли поставить мое предложение на голосование?
      Результатом голосования явилось отклонение его предложения, и теперь он сидел, сверля глазами столешницу, - вулкан, готовый в любую минуту взорваться.
      – Можно мне сделать предложение? - Тревожную тишину разорвал еще один человек. - Незаметное, но непосредственное воздействие на Властителя Игрушки. Используя внушение и наркотики, завладеть его волей. У меня есть одна рабыня, - пояснил он. - Девушка, юная и красивая, которая может стать идеальным оружием. Подготовленная нашими техниками, она…
      – …провалится, как только ее психику подвергнут мыслезондажу, - перебил его Рестерн. - И это случится еще до того, как он вообще увидит ее. Неплохое предложение, Эмиш, - тихо сказал он. - Однако оно основано на недостаточной информации. - Он еще раз оглядел присутствующих. - Есть другие?
      – Прямой вызов, - выложил свой план Леон, растягивая слова, ему очень хотелось, чтобы это предложение исходило от кого-нибудь другого. - Рано или поздно это все равно случится, - оправдываясь, произнес он. - Один из нас либо кто-нибудь, работающий на нас, должен предстать перед Властителем Игрушки и бросить ему вызов. Основной Закон позволяет это. Сменить Властителя Игрушки возможно, если будет получено большинство при голосовании, чего невозможно достичь, либо же если кто-то бросит прямой, личный вызов, дабы показать, что он обладает психическими и физическими способностями, дающими ему право возглавлять планету. Защитная мера против упадка, - пояснил он. - Управляющий Конрад Грейл вполне понимал опасности, присущие корпоративному обществу, и принял меры предосторожности, закрепленные в Сертификате Корпорации.
      – Это верно, - задумчиво проговорил Рестерн. - Но ведь такой вызов может быть брошен лишь Акционером, у которого есть, как минимум, десять процентов акций. Известен ли нам человек с подобным количеством акций? - Он с сожалением покачал головой. - Ты грезишь о невозможном, Акционер Херл. Возможно, когда-то, в самом начале, это еще было возможно, но не сейчас. Слишком много Акционеров, мелких и не очень. Задолго до того, как нам удалось бы даже на некоторое время стать владельцами требуемого количества акций, Властитель Игрушки узнал бы о наших попытках приобрести акции и нанес бы удар!
      – Квара, - внезапно вмешался Эван. - Она наверняка владеет требуемым количеством акций.
      – Сестра Властителя Игрушки? - презрительно Фыркнул Мулво. - Ты в своем уме? Неужели ты хоть на мгновение вообразил, что она может присоединиться к нам в борьбе против своего брата?
      – Почему бы и нет? - заупрямился Эван. - Он умрет, и она наследует его положение. Награда стоит усилий.
      – А если она проиграет?
      – Мучительная смерть. - Эван оглядел присутствующих. - Но если мы все поддержим ее, разве она сможет проиграть?
      – Хорошо, Акционер Эван, давайте все обдумаем. - Рестерн попробовал сделать прогноз, который и без того был ясен всем: - Она побеждает и становится новой Властительницей Игрушки. Неужели мы сражались только для того, чтобы какой-то другой человек снова стал держать нас за горло? Ведь это одна и та же семья, - заметил он. - Одна и та же кровь. За Грошенами никогда не числилось проявлений милосердия. - Он оглядел лица присутствующих, отметил их разочарование.
      И заговорил прежде, чем оно еще больше возросло и вылилось в гнев: - Я предлагаю повременить с нашими планами на будущее. Это даст нам время консолидировать наши выигрыши и обдумать не только преимущества, но и недостатки любого плана. А теперь, Акционеры, давайте перейдем к обычным делам Ассоциации Прядильщиков. Акционер Шим?
      Леон откинулся на спинку кресла, вполуха слушая детали обсуждаемых дел, где говорилось, сколько произведено продукции, сколько продано, обсуждались образцы тканей и цены.
      «Еще одна неудача, - думал он. - Еще одна тупиковая ситуация. Очередная отсрочка, когда совет находит кучу причин ничего не делать, хотя всем очевидно, что что-то делать надо.
      Из всех присутствующих здесь только Мулво высказал действительно практическое предложение».

      Дюмарест глубоко вдохнул, потянулся и вздрогнул, быстро сбрасывая остатки сна, внезапно осознав, что что-то идет не так. Он осторожно протянул руку, пытаясь нащупать ружье, которое положил рядом с собой, однако ничего, кроме шершавого камня, не обнаружил. И только тогда он повернулся на бок. Выбранное им для сна место располагалось в глубине пещеры, где они решили укрыться. Снаружи доносились крики птиц, носившихся в пропахшем солью воздухе. Косо проникавшие в пещеру лучи солнца разгоняли сумрак, освещая площадку у входа, где они посадили антигравитационный плот.
      Которого сейчас там не было. Пещера была пуста. Аппарат, Легрейн, ружья - все исчезло.
      Дюмарест встал, прищурился и принялся изучать неровную поверхность убежища, но не смог разглядеть никаких признаков борьбы, никаких следов крови. Еще раз осмотрев пещеру, он проверил место, где спал, порылся в карманах, в сапогах. Ничего, кроме ножа, он не обнаружил. Ничто не говорило о том, что же тут произошло.
      У каменной стены поблескивала лужа. Он опустился на колено, зачерпнул ладонями воду и протер лицо и шею. Потом осторожно сделал несколько глотков - вода оказалась соленой, пить ее было невозможно. Поднявшись, он направился к выходу и задумчиво выглянул наружу.
      И ничего не увидел, кроме кружащих в воздухе птиц и ослепительного солнечного диска, висевшего низко над горизонтом, почти касаясь его. Он спал очень долго; сухость во рту и голод подтверждали это. Вскоре наступит ночь. И тогда поднимется холодный ветер, принося с собой ледяные морские брызги. Из убежища пещера превратилась в ловушку.
      Дюмарест сделал пару шагов к выходу, где росли какие-то цепкие на вид кусты. Ухватившись за один из них, он резко дернул, чтобы удостовериться, что корни выдержат его вес. Крепко держась за ветки, он высунулся далеко наружу и посмотрел вниз, на камни, на которые накатывали бурные волны. Потом повернул голову и взглянул вверх, на почти вертикальную стену серого камня, испещренную белым птичьим пометом. Ветер и непогода хорошо поработали со скалистым обрывом - тот весь был в трещинах, и ловкий человек имел шанс взобраться на вершину. Но против него были ветер, мокрая, скользкая поверхность и кружащие в воздухе птицы, чей помет хрустел чуть ли не в каждой нише; к тому же эти птицы наверняка готовы были наброситься на любого, кто представлял бы угрозу для их гнездовий. Падение с такой высоты означает верную смерть на густо разбросанных внизу скалах. Но оставаться в пещере без пищи, воды и огня… это приведет к такому же печальному исходу.
      У Дюмареста не было иного выбора, кроме как лезть наверх.
      Вернувшись в пещеру, он сделал еще несколько глотков солоноватой воды, снова омыл лицо и шею, смыл грязь с рук. Зажав в зубах нож, он вернулся к выходу из пещеры, ухватился за ближайшие кусты и высунулся наружу. Крепко держась левой рукой за ветки и поставив левую ногу на край уступа, он правой рукой и ногой стал искать новое место опоры. Обнаружив подходящее место, он напряг мышцы и потянулся вверх, отрываясь от выступа пещеры. Медленно, как паук, он карабкался по вертикальной стене. Ветер давил в спину, словно гигантская рука.
      Его пальцы коснулись кучки сухих веточек - это было птичье гнездо, расположенное на уступе. Одним взмахом руки он смахнул помеху и ухватился пальцами за скользкий камень. Раздался громкий птичий крик, и ему на спину спикировала хозяйка гнезда. Резкий удар, довольно болезненный, и только металлическая кольчуга, спрятанная под пластиком его серой куртки, спасла его от птичьего клюва. Обезумевшая птица при этом сломала себе шею и свалилась вниз, однако ее место тут же заняла другая. Правой рукой Дюмарест выхватил нож и нанес удар, когда птица попыталась клюнуть ему в глаза. Полетели перья, и обезглавленное существо рухнуло в море. Помрачневший Дюмарест продолжил подъем.
      Очень вовремя встреченный уступ дал ему возможность передохнуть. Грудь Дюмареста тяжело вздымалась, он с беспокойством осознал, что существует предел его физическим возможностям, и он слишком к тому приблизился. И слишком быстро! Его истощили сражение, бегство, игра в прятки среди скал, борьба с холодом и темнотой, захват плота, долгий утомительный полет над морем. И все это практически без полноценного отдыха и еды. Для любого человека это было бы тяжелым испытанием. Разбуженный после анабиозного перелета низшим классом, он еще был свеж и бодр, однако сейчас запасы жиров истощились, энергетические ресурсы были на минимуме.
      Встав на уступ, он взглянул вверх, выискивая опору для рук, путь к вершине. Узкая неровная трещина протянулась по диагонали от уступа, обещая относительно легкий подъем. Снова зажав в зубах нож, Дюмарест сунул руки в расщелину, пытаясь при этом нащупать ногами опору. Медленно, дюйм за дюймом, он лез вверх от уступа, видя перед собой одну лишь скалу, чувствуя только порывы ветра, дувшего в спину, и мучительную боль в мышцах.
      Трещина сузилась и сомкнулась; дальше не было ничего, кроме одного отполированного камня. Дюмарест запрокинул голову, глядя прямо вверх. Ветер ворвался в щель между телом и скалой, угрожая сбросить его с опоры. Мгновенно взмокнув от испуга, он заставил себя прижаться к каменной поверхности. Однако он успел увидеть темную полосу вверху - тонкую трещину, открывшуюся в лучах заходящего солнца. Сжав в кулаке нож, он прицелился и вонзил острие в узкий паз, который был слишком узок, чтобы пропустить палец, но куда вполне можно было засунуть лезвие ножа. Забив кулаком клинок поглубже в трещину, он ухватился за рукоятку и повис на ней всем своим весом, отпустив левую руку, которой принялся нащупывать новую опору. И когда он наконец нащупал ее, мышцы уже сводило в узлы от осознания необходимости удерживаться за этот уступ - иначе было неизбежно падение. Дюмарест поставил одну ногу на опору, за которую перед этим держалась правая рука, а другую на место, оставленное левой. Отпустив нож правой рукой, он направил ее вверх, но когда его пальцы нащупали лишь гладкий камень, он ощутил приступ отчаяния, пот выступил на лице, когда удалось дотянуться только до неровного края скалы. Коснуться-то края он коснулся, но вот ухватиться за него еще не мог.
      Дюмарест осторожно подтянул правую ногу и поставил ее на нож, молясь, чтобы нож выдержал вес тела. И резко рванулся вверх, перенося весь вес на нож, протягивая вперед руку, хватаясь за край скалы. Пальцы его превратились в стальные клешни, когда нога соскользнула с клинка. Повиснув на одной руке, Дюмарест прижался к поверхности утеса, чувствуя в мышцах рук и плеч тупую боль. Потом он нащупал опору и левой рукой, затем - и ногами, после чего со всей силой отчаяния рванулся вверх и перекатился через край подальше от опасного места.
      Дюмарест лежал на искрошенном склоне, густо поросшем кустарником, усеянном трещинами под влиянием непогоды, которая в конце концов полностью разрушит эту скалу. Он пополз вверх, достиг вершины и перевалился через край. Но через какие-то десять шагов он споткнулся и упал. Голова закружилась, он ощутил приступ тошноты, вызванный перенапряжением. В ушах громко стучало - то ли от рева ветра, то ли от резкого притока крови.
      – Поднимайся! - раздался над ним голос, глубокий, сильный, женский. - Эй, ты! Поднимайся!
      Дюмарест перекатился на спину и посмотрел на зависший над землей плот. С места пилота на него смотрела какая-то женщина. Она носила ярко-желтую тунику с рукавами, на которых были вышиты эмблемы алого цвета. Через плечо был перекинут короткий плащ с точно такой же эмблемой. Смуглое лицо не скрывало следы возраста и немалого жизненного опыта, курчавые волосы плотно прилегали к голове. Глубоко посаженные глаза сурово глядели на него. Губы были по-мужски сжаты. Под мочками ушей сверкали драгоценности.
      – Моя госпожа? - Дюмарест пытался выиграть время, чтобы отдышаться и вернуть силы. С ним говорил член правящего класса Игрушки. Он переместил взгляд с мужеподобного лица, услышав звук колокольчиков и смех.
      За женщиной стояло двое детей с кожей нежно-оливкового цвета. Они были одеты в красно-желтые клетчатые комбинезоны. Их лица обрамляли плотно прилегавшие к голове капюшоны с крестоподобными выступами, где и помещались колокольчики, звеневшие на ветру. В лучах заходившего солнца они походили на танцующие язычки пламени, прыгающие на привязи, ни на миг не останавливающиеся.
      – Тебе лучше последовать совету Акционера Ледры, - подсказал один из мальчишек.
      Голос его явно не соответствовал детской внешности.
      «Это не дети, - подумал Дюмарест, рассматривая их лица, поднявшись и подходя к плоту. - Маленький народец. Меньше двух футов ростом, но совершенных пропорций. Продукт, - догадался он, - генной инженерии, выведенный именно ради невысокого роста, - новое дополнение к игрушкам, домашним любимцам, развлекающим богатые дома».
      Дюмарест почтительно поклонился женщине.
      – Моя госпожа, - сказал он. - Прошу вашего милосердия. Мне нужна помощь. Еда, вода, перелет в город. Меня бросили в пещере, - пояснил он, - чтобы я умер от голода или холода. Мне удалось взобраться на скалу и выбраться из ловушки.
      Один из малюток присвистнул:
      – Бросили? В пещере?
      Дюмарест кивнул.
      – А что ты натворил? - нетерпеливо спросил Другой. - Переспал не с той женщиной? Победил не того мужчину? - На лице коротышки играло мудрое и одновременно какое-то хитрое выражение. - Расскажи нам правду, - настаивал он. - Мы знаем, что происходит в городе.
      – Точно знаем, - подтвердил второй. Он внимательно посмотрел на Дюмареста. - Эти знания входят в наше образование, - пояснил он. - Чтобы иметь хорошую цену, мы должны быть всесторонне образованы. Всесторонне. - Теперь он усмехался. - Ты удивишься, узнав, сколько женщин предпочитают иметь искусственных сыновей. Материнская любовь, - возвышенно произнес он. - Я мог бы многое поведать тебе о ней!
      – Заткнись! - резко бросила женщина. - Сядь! И не двигайся! - Она посмотрела на Дюмареста. - Чрезмерное развитие щитовидной железы, - снисходительно объяснила она. - Она расшатывает их здоровье, но делает их неутомимыми во время игр. Иногда они вызывают раздражение, но в их сознание внедрена установка повиноваться определенному тону голоса. Понимаешь?
      – Да, моя госпожа. - Дюмарест посмотрел на плот. Двое коротышек сидели совершенно неподвижно, чуть ли не со спящим видом, закрыв глаза и расслабив мышцы лица.
      – Итак, тебя бросили, - задумчиво произнесла Ледра. - Это нетипично для Игрушки. Обычно убивают, калечат, мучают, но никогда раньше я не слышала, чтобы человека бросили в таком суровом месте. Их имена?
      – Я не знаю, моя госпожа, они были в масках. Несомненно, наемники.
      – «Несомненно», - усмехнувшись, повторила она. - Я видела, как ты взбирался по скале. По крайней мере, самый конец пути. Ты, наверное, человек огромного мужества и выносливости. И эти твои качества я могу использовать.
      – Моя госпожа? - осторожно поинтересовался Дюмарест.
      – Я Акционер Ледра. На Игрушке это и титул, и одновременно вежливая форма обращения.
      – Примите мои извинения, Акционер Ледра.
      – Достаточно титула. Итак? - Женщина поняла, что он сбит с толку. - Я предлагаю тебе сделку. Медицинскую помощь, в которой ты, очевидно, нуждаешься, а взамен - запас твоей спермы. Твои гены носят определенные качества, которым я найду применение. Я - генный инженер, - пояснила она. - Помимо всего прочего, я пытаюсь вырастить породу воинов-охранников. Мужество и выносливость - два важнейших качества, которыми они должны обладать. Если ты согласен на сделку, идем к плоту.
 

* * *

 
      Почти стемнело, когда они долетели до завода. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ввиду почти полного отсутствия в атмосфере углекислого газа тепло, накопившееся за день, не удерживалось у поверхности планеты. На огромной плоской крыше главного цеха сияли огни. Панель отъехала в сторону и закрылась за ними, после того как плот приземлился внутри. Когда Ледра спрыгнула с платформы, к ней подошла служанка в белом халате.
      – Удачное испытание, Акционер?
      – Неудачное. - Суровое, мужеподобное лицо Ледры сильно контрастировало с юным лицом служанки. - Скелет все еще слишком тяжел. Необходимо сократить размер еще больше, рискуя потерей разума. Но мне кажется, удалось добиться максимально возможного размаха крыльев, так что ногами в случае необходимости можно будет пожертвовать.
      – Что означает большое расхождение от первоначальных характеристик, Акционер.
      – Правильно, но, пожалуй, придется пойти на такой компромисс. Мы проводим эксперимент, - пояснила Ледра, повернувшись к Дюмаресту. - Пытаемся создать летающего человека. Как раз перед тем, как я обнаружила тебя, я проверяла последние результаты. Однако ветер оказался чересчур сильным. Нашему созданию оказалось не под силу управлять крыльями.
      – И что случилось, Акционер?
      – Оно упало в море. - Женщина дала отрывистый приказ служанке: - Разбуди тех двух карликов. Подвергни их двухминутному наказанию на восьмом уровне. Они должны научиться контролировать свои языки. Наглость - не тот товар, которым торгуют.
      – Как прикажете, Акционер.
      – Наполни бак с образцами восемьдесят третьего эксперимента. Нам придется начать все с нуля. Закончив, сообщишь мне в лабораторию. - Ледра повернулась к Дюмаресту, когда девушка вышла: - Ты не находишь ее привлекательной?
      – На нее приятно смотреть, Акционер.
      – А ты осторожен, - удовлетворенно произнесла женщина. - Еще одна желательная черта. - Она приставила белоснежную ладонь к его лбу, потом к запястью. - Ты близок к полному истощению. Нам лучше не тратить зря время.
      Дюмарест прошел за ней по коридору мимо рядов клеток, в которых корчились невзрачные фигуры. За следующей дверью оказалось помещение, заполненное машинами и сверкающее стерильной белизной. Рядом с высоким шкафом, напичканным датчиками и кнопками, стоял необычной формы стул.
      – Разденься и умойся, - приказала Ледра. - Душ за той дверью. Там и оставишь свою одежду. Потом ее вычистят и вернут.
      Вода была горячей, приятной, помогающей снять боль в израненном теле и перенапрягшихся мышцах. Дюмарест не торопясь вымыл волосы, тело, он наслаждался льющимися из-под потолка потоками воды, пользуясь моментом, чтобы обдумать происшедшие за последнее время события. Но это было непросто. Слишком уж отравлено было его тело различными токсинами. И теперь любое сильное физическое напряжение могло привести к тому, что он впадет в кому, оказавшись на грани смерти. Ничего не оставалось, кроме как сполна воспользоваться предоставившейся возможностью восстановить силы.
      Он стоял нагим перед сушилкой, горячий воздух помогал еще больше расслабиться. Затем он обнаженным вернулся в лабораторию, где его уже поджидала женщина.
      – Стань вот сюда. - Она окинула Дюмареста взглядом, словно он был еще одним экземпляром, который она собиралась анатомировать. - Худой, - прокомментировала она. - Чересчур худой. Откуда у тебя все эти синяки?
      – Мужчины, бросившие меня в пещере, Акционер, - ответил он. - Они обращались со мной отнюдь не нежно.
      Ледра пожала плечами, никак не обсуждая эту ложь.
      – Садись, - приказала она. - Выпей это.
      И передала ему пробирку с теплой густой жидкостью. Дюмарест осторожно попробовал ее. «Похоже на бэйсик», - подумал он. В питье было много глюкозы, белка и витаминов. Одной выпитой чашки хватало, чтобы зарядиться энергией на целый день. Он с благодарностью выпил все содержимое пробирки.
      – И вот это. - Женщина еще раз налила какую-то жидкость в пробирку. - Теперь твой желудок будет занят работой, - пояснила она. - Ты знаешь, пищеварительная система человека очень эффективна. Ты ешь пищу, она начинает перевариваться в желудке, определенная ее часть всасывается, остальная удаляется. Но это требует времени. - Женщина протянула руку, взяла пустую пробирку. - А теперь ложись на спину и расслабься.
      Ледра помедлила перед панелью управления.
      – Наиболее эффективный способ помочь тебе побыстрее прийти в нормальное состояние - это использовать замедление времени, - произнесла она задумчиво. - Ускорить твой метаболизм до отношения сорок к одному, вводить внутривенно питательные вещества, удерживать тебя в бессознательном состоянии при помощи наркотиков. Ты знаешь о замедлении времени?
      – Да, Акционер.
      – Да, разумеется. Обычно все путешественники знают. И, несомненно, слышал и об ускоренном времени?
      – Которое применяют при перелете высшим классом, - закончил он, ломая голову, к чему она все это ведет. - При этом замедляется метаболизм и изменяется ощущение времени, резко сокращается субъективное время. Час превращается в минуту.
      – Вот именно, но я не буду использовать ни то ни другое. Есть метод получше. - Она ловко воткнула в его руку несколько игл. От этих игл к шкафу тянулись тонкие трубочки. Когда она нажала на кнопки, стрелки приборов дернулись. - Как я и подозревала, уровень токсичности высок, что очень опасно. - Она нажала на другие кнопки, потом повернулась и посмотрела на Дюмареста. - Твоя кровь будет пропущена через этот аппарат. Он определит оптимальное состояние организма и удалит все токсичные элементы, снимет усталость. Кроме того, в кровь будут добавлены легко усваиваемые концентраты, чтобы восстановить твои силы. Фактически ты сейчас в положении человека, который одновременно и спит, и ест огромное количество высококалорийной пищи.
      Дюмарест с беспокойством подумал, что еще будет добавлено в его кровь. Гипнотические препараты? Сыворотка правды? Было очевидно, что женщина не поверила в его рассказ. Возможно, сейчас она оказывает ему помощь только для того, чтобы сдать впоследствии властям. Дюмарест заставил себя успокоиться - от него в данный момент ничего не зависело. Ничего, кроме как оставаться вежливым.
      – Благодарю вас, Акционер, - признательно произнес он.
      Женщина пожала плечами:
      – Мы ведь заключили сделку. Когда ты придешь в надлежащую форму, я получу то, о чем мы договаривались. - Она посмотрела на дверь, когда та открылась. По полу застучали каблуки, и девушка, встретившая плот, остановилась рядом со стулом. - Ты сделала все, как было приказано?
      – Да, Акционер.
      – Хорошо. - Женщина повернулась, выделяясь своей желто-алой одеждой на фоне стерильной белизны лаборатории. - Я устала. Останься здесь с этим человеком. Когда я отдохну, мы возьмем у него сперму.
      «Время, - задумался Дюмарест. - Сколько времени? Сколько еще мне придется ждать?»
      Он открыл глаза и посмотрел на девушку. Та сидела на стуле рядом с ним и читала, не замечая его взгляда. Дюмарест продолжал мерно дышать. Не слишком трудно было притворяться спящим - труднее было оставаться бодрствующим. Хотя аппарат и обработал его кровь, тепло и комфорт сделали свое дело. Тишину нарушали лишь звуки дыхания да шелест перевернутых страниц.
      «Суровая девушка», - резюмировал Дюмарест, изучая ее профиль.
      Рот и челюсть - такие же мужеподобные, как и у Ледры. И все же она была еще совсем юной, еще сохранившей привлекательность, ее женственность сменится суровой твердостью черт лишь с прошествием многих лет. Взывать к ее сочувствию - напрасная трата времени; те, кто создает настоящих чудовищ, лишены обычных человеческих эмоций. Да и с какой это стати ей помогать человеку, который убивал жителей ее планеты?
      Дюмарест осторожно шевельнул правой рукой, потянувшись пальцами к иглам, вонзенным в его левую руку, и перегнул трубки.
      «Я потеряю примерно четверть литра крови, - решил он, - или чуть больше».
      Это было не страшно. В любой момент аппарат мог добавить ему в кровь усыпляющий наркотик. Следуя логике, так и должно было вскоре случиться. Также логично было предположить, что этого еще не случилось только потому, что аппарат занимался пока удалением из крови токсинов.
      «Но почему же тогда меня не связали? Все дело в психологии, - догадался он. - Они хотят, чтобы я оставался спокоен и дружелюбно настроен. А может, подсознательно проявилось высокомерие местной аристократии, и им и в голову не пришла мысль, что я посмею сбежать, поступить вопреки желанию Акционера. Но даже в таком случае она оставила девушку сторожить меня».
      В этот момент на шкафу загорелась лампа и раздался резкий предупреждающий сигнал. Девушка недоумевающе вскинула голову, встала и повернулась к Дюмаресту, как раз когда он срывал с руки последние иглы. Не давая возможности закричать сторожу, Дюмарест протянул руку к ее горлу и сильно надавил на сонную артерию. Девушка обмякла, потеряв сознание. Дюмарест осторожно опустил ее на пол.
      Из ранок, оставленных иглами, потекла кровь. Дюмарест нагнулся, оторвал кусок ткани с платья девушки и обвязал им руку. Его одежда все еще лежала там, где он ее и оставил, до сих пор грязная. Он оделся и вернулся в лабораторию. Сирена по-прежнему продолжала реветь. Он нажал на кнопку под вспыхивавшей лампой, и лампа с сиреной сразу же отключились. В наступившей тишине послышались шаги человека, приближавшегося к лаборатории по коридору.
      Дюмарест бросился к двери мимо загадочных аппаратов, электронных микроскопов, мезонных зондов и всевозможных сосудов, содержащих тысячи различных химических препаратов - рабочих инструментов генного инженера. И замер за дверью в ожидании, готовый пустить в ход руки. Шаги прогрохотали совсем близко, но потом стали удаляться.
      «Патрулирующий охранник, - заключил он по мерному звуку шагов. - Здесь должны быть и другие, и причина для этого вполне понятна. Акционер Ледра не желает быть внезапно атакованной созданными ею же чудовищами».
      Снаружи в лабораторию проникал слабый неприятный запах химикалий и запертых в клетках зверей. Оттуда, где от пола до потолка протянулись ряды клеток, доносилось едва слышное мяуканье, а также странный скрежет когтей по стали. Дальше располагалась посадочная площадка с антигравитационным плотом - путь к спасению. Дюмарест побежал было к выходу, но внезапно застыл как вкопанный, увидев ослепительный свет в конце коридора - резкий свет фонаря, отражающийся от полированной поверхности пола.
      Яркий свет слепил и создания в клетках, и они разразились громкими криками. Несколько человек стояли у клеток и рассматривали то, что им было видно в свете фонаря.
      – Невероятно!
      Чей-то тонкий голосок перекрывал все крики:
      – Видишь, Эмраш? Какое интересное сочетание птицы, человека и рептилии. Отметь ступни с когтями, чешую, птичий гребень с перьями. Интересно, как насчет пары этих самцов?
      – Акционер, приобрети меня, - раздался глухой, тягучий голос. - Приобрети меня - и узнаешь.
      – А вот это. - Свет приблизился к тому месту, где Дюмарест жался к стене. - Просто поразительно! Видели ли вы когда-нибудь такое изобилие женских чар? Одна такая красотка стоит целого гарема обычных рабынь! Подумайте и о различных сочетаниях, перестановках.
      – Она затрахает тебя до смерти, - проворчал другой мужчина. - Но разве мы пришли сюда, чтобы таращиться на всю эту кунсткамеру? Где карлики?
      – В нижнем зале, джентльмены, - ответил человек с фонарем.
      «Слуга, - подумал Дюмарест. - Проводник. Продавец, чьей задачей является показ продукции завода».
      – У нас есть мужчины и женщины, джентльмены. Молодые, зрелые и великолепно владеющие искусством развлечения. Если вы пройдете со мной, я покажу вам их удаль.
      Дюмарест поспешно повернулся, когда свет фонаря стал ярче, нырнул в какую-то дверь и обнаружил, что за ней находится лестничный пролет, ведущий вниз.
      «Наверное, я находился на уровне поверхности, - решил он, - или даже ниже».
      Внизу стоял заплесневелый запах, несмотря на работу кондиционеров. Коридор уводил в темноту, в конце его плескалась вода. Дюмарест помедлил в нерешительности, но потом, когда сверху донеслись звуки шагов, побежал по коридору.
      На полпути что-то схватило его за лодыжку.
      Он упал, сложившись так, чтобы приземлиться на плечи, одновременно резко выбросив назад свободную ногу, и почувствовал, что таинственное нечто отпустило его. Раздался всплеск, и пространство перед ним озарилось слабым фосфоресцирующим светом. В этом неясном полумраке Дюмарест увидел бесформенную фигуру, плавающую в резервуаре с водой, - лишенную волос голову с блестящими голубыми глазами, бахрому щупалец, губастый рот, который произносил вполне членораздельные слова, пуская пузыри:
      – Приди же, мой милый. Приди ко мне. Раздели мой дом!
      К горлу Дюмареста потянулось щупальце, и он со всего маху рубанул по нему ребром ладони. Но еще одно щупальце обхватило его за талию и потащило к резервуару. Дюмарест в отчаянии подался вперед и большими пальцами нажал на блестящие голубые глаза. Тварь возмущенно закричала и отшвырнула его назад, вспенивая воду.
      – Жестоко! - громко заплакало существо. - Жестоко так обращаться со мной!
      Чувствуя тошноту, Дюмарест поднялся на ноги и бросился бегом дальше по коридору.
      «Женщина, - подумал он. - Эта тварь некогда была женщиной, а может, оплодотворенной яйцеклеткой, которая выросла бы в девушку, если бы не вмешательство генной инженерии. Ее прооперировали, подвергли переделке, привили новые гены, воздействовали химическими препаратами, стимулирующими рост в условиях замедленного времени. Вот и получилась уродина, жалостное существо, предназначенное для минутной забавы. На Игрушке не только погода жестока».
      Коридор закончился стальной дверью, плотно закрытой, но незапертой. Он толкнул створку, и та легко открылась. За дверью Дюмарест обнаружил лестницу и побежал вверх. Чье-то лицо удивленно воззрилось на него на лестничной площадке. Дюмарест нанес сильный удар и почувствовал, что сломал человеку хрящ. Однако он не сбавил ход. Позади раздались крики и топот. Лестница окончилась еще одной дверью. Дюмарест рывком распахнул ее и захлопнул за собой. За дверью оказалась посадочная площадка, плоты, рычаги управления разъезжающейся панели в крыше. Находившийся рядом слуга повернулся и замер, когда Дюмарест сжал пальцы на его шее.
      – Открывай крышу! - резко приказал он. - Быстро!
      Слуга, издав какой-то невнятный звук, потянулся к одному рычагу. Когда сквозь створ отъезжавшей в сторону панели в помещение ворвался холодный ночной воздух, Дюмарест вырубил слугу и побежал к плотам. Один из них стоял прямо под разъехавшейся крышей - крытый летательный аппарат, вероятно, на нем-то и прилетели посетители. Дюмарест откинул тент, забрался внутрь и бросился к рычагам управления. Взревели двигатели, заработавшие лопасти начали поднимать почти невесомый плот вверх, а потом, едва он поднялся над крышей, направили его вперед. Задернув тент, Дюмарест увеличил скорость плота и стал искать ручку управления подогревом. Повернув ее до упора, он откинулся на спинку кресла пилота.
      «Свободен, - с облегчением вздохнул он, - но вот насколько?»
      Погоня за ним на оставшихся плотах начнется немедленно. О нем сообщат по радио, и его поисками займутся и патрульные корабли, чтобы без всякой жалости уничтожить.
      Дюмарест раздраженно покачал головой - просто нервная реакция на выпавшую минуту покоя, результат действия токсинов в крови. Бегство вновь истощило его запасы энергии, кроме того, доставал Дюмареста и жгучий ночной холод. Дрожа, он попытался еще выше поднять рычаг управления подогревом.
      На какое-то время он был в безопасности. Неосвещенный плот ночью практически невозможно заметить, а к рассвету он окажется достаточно далеко от этого завода, а если повезет, то и вообще может скрыться в городе. Откинувшись на спинку кресла, он смотрел на звезды, хорошо видимые сквозь прозрачный тент.
      «Около полуночи, - решил он. - До рассвета шесть или семь часов. Вполне достаточно, чтобы Достичь города, оставить плот и дойти до цели пешком. Есть даже несколько часов, чтобы поспать».
      Мысль была достаточно соблазнительной, но Дюмарест решительно выбросил ее из головы. Спящий человек беспомощен, он не способен избежать самых обычных опасностей, так что ему придется бодрствовать, управлять плотом, найти место для посадки и влиться в городскую жизнь, не смыкая глаз.
      Он снова посмотрел на звезды, определяя свое местонахождение. На короткое время он задумался об этих далеких пятнышках света, планетах, кружащих вокруг своих светил. Которая из них Гат? Которая Фолгон? Фолгон, где осталась Дирей, пребывающая ныне в тысячелетнем субъективном сне. Конечно, немало времени прошло с тех пор, но было бы неплохо знать, где же они: Фолгон, Улей, Гат и сотня других незабываемых планет?
      И самое главное, которая из них Земля?

      В настольном сражении игрушечные фигурки людей нападали друг на друга, падали и после убирались с алмазно-гагатовой доски к другим, лежавшим в беспорядке в сторонке. Уцелевшие стояли, холодные и молчаливые, сверкая рубиновыми и изумрудными цветами.
      Властитель Игрушки Грошен сделал глоток вина и, нахмурившись, принялся обдумывать следующий ход. После проигранных подряд трех партий выиграть эту было делом чести. Для Грила же это была детская забава, способ убить время, возможность поучить правителя Игрушки.
      – Шах. - Грошен передвинул фигуру.
      Кибер слоном съел пешку:
      – Мат.
      – Снова? Но каким образом?… - Властитель Игрушки замолчал, разглядывая доску. Потом раздраженно осушил бокал вина. - А я-то думал, что поймал тебя, - обиженно протянул он. - Готов был поспорить на тысячу акций, что выиграю.
      – Все дело в предвидении, - ровным голосом произнес Грил. В его-то голосе никогда нельзя было заметить ноток обиды. - Меня готовили к этому. Прошу прощения, мой господин, но вас - нет!
      – Меня готовили править!
      – Это правильно, мой господин. В этом отношении мне далеко до вас, но и от моих способностей есть толк. Если вы вспомните, в самом начале партии я предсказал, что поставлю вам мат на семнадцатом ходу. Между прочим, если хотите еще раз сыграть, то можете ходить как вам вздумается, но только сообщите число ходов, за которое я должен вам поставить мат. Любое больше семи.
      Грошен поджал губы:
      – Ты так уверен, кибер.
      – Да, мой господин.
      – Это какой-то ловкий трюк! - Властитель Игрушки рассеянно начал снова расставлять фигуры на доске. В лучах света кольца на его пальцах ослепительно сверкали. Это был человек средних лет, высокий, в прекрасной форме; мускулы узлами перекатывались на его толстой шее. В глазах можно было заметить странный блеск. Еще у него была привычка вдыхать воздух через рот и выдыхать через нос. - Ты пытаешься что-то показать мне.
      Грил и не думал отрицать это:
      – Да, мой господин. Я пытаюсь показать вам, чего действительно стоят услуги Кибклана. Многие правители не нарадуются, что у них есть киберы.
      – Которые влияют на их решения?
      – Которые дают советы, мой господин. Не более того. Предсказывают, исходя из логических предпосылок, результат каких-либо действий, событий. В этом и состоит моя помощь.
      – Взамен вы просите оплачивать ваше собственное содержание и содержание ваших помощников. Еще большая сумма выплачивается Кибклану. И с какой же это стати я должен платить за то, что и так уже имею?
      – За кибера, мой господин?
      – За Библиотеку. - Грошен откинулся на спинку своего резного кресла, которое выдавало несколько дикарские наклонности правителей Игрушки, как, впрочем, и остальная роскошная меблировка этой комнаты. Красочные, расписанные тончайшими узорами драпировки описывали историю Игрушки. Пол был выложен плитками из драгоценного металла. Даже стражники (все как на подбор высокие, не меньше семи футов ростом, вооруженные церемониальными мечами и щитами) были одеты в серебряные одежды. На самом же Властителе Игрушки было бело-золотое одеяние, что резко контрастировало с его темной кожей. - За Библиотеку, - повторил он. - Как я уже говорил тебе, кибер, на Игрушке имеется свой собственный мощный компьютер. Огромных размеров машина и очень эффективная. С ней я могу предсказывать все, что мне только захочется знать.
      – Все ли, мой господин?
      – Все, что мне нужно знать, - раздраженно повторил Грошен. - Способен ли кто-нибудь из людей или компьютеров предсказывать все события во Вселенной? Для этого необходимо знать все обо всем. Что, ясное дело, невозможно. - Он налил себе еще вина. - Так что, кибер, сам понимаешь, ты только напрасно тратишь здесь время. Игрушка не нуждается в услугах Кибклана.
      Грил взял одну шахматную фигурку и поставил ее на доску, потом взял другую. В своем алом одеянии он походил на пламя. Медальон с печатью Кибклана сверкал на его груди, когда он шевелился, капюшон был откинут назад с его лысого черепа; казалось, сама Смерть сидела перед Грошеном.
      – Вероятно, вы, мой господин, просили Библиотеку предсказать будущий спрос на сто пятьдесят третью модель продукции завода, принадлежащего Акционеру Херлу. Я прав?
      – Зачем мне это знать? Мне нет никакого дела до таких подробностей. - Грошен прищурился. - Ты что-то ищешь, кибер. Хорошо. Давай выясним, что же ты хочешь узнать. - Включив коммуникатор, он произнес: - Библиотека. Каков, по-твоему, будет объем продаж сто пятьдесят третьей модели продукции Херла? - Он включил усилитель.
      «Я прогнозирую продажу дополнительно пятидесяти процентов продукции, Властитель Игрушки», - раздался тонкий голосок.
      – А затем?
      «Еще сто процентов в течение следующих трех месяцев».
      Грошен улыбнулся киберу:
      – Ну что?
      – Машина ошибается, мой господин. Я советую попридержать выпуск этой модели по крайней мере еще на шесть месяцев. На Артусе всходит звезда одной певицы, - пояснил он. - А тот мир - самый крупный покупатель тканей с этим рисунком.
      – Ну и что с того?
      – Имя той женщины - Меланж. И такое же название у цветка, который как раз и становится популярным на Артусе. В сто пятьдесят третьей модели узор выполнен в виде птицы. Птицы, мой господин, не цветка.
      Грошен произнес в коммуникатор:
      – Послушай-ка это.
      – Покупатели с Артуса захотят приобретать ткани с рисунком цветка меланжа. Я предложил бы акционеру Херлу увеличить выпуск шестьсот тридцать второй и пятьсот сорок девятой моделей. В рисунок этих тканей как раз и входит меланж.
      «Мода преходяща, Властитель Игрушки», - послышался голос из усилителя.
      – Если моду нельзя создавать, значит, приходится ей следовать, - резко ответил Грошен. - Зарегистрируй эту информацию и выдавай по мере необходимости нужным лицам. И вот что, Вохмис, еще одна такая ошибка, и мне придется обвинить тебя в некомпетентности. - Нахмурив брови, Грошен выключил коммуникатор.
      Грил тут же постарался успокоить задетое самолюбие Властителя.
      – Библиотека - это машина, мой господин. Она может делать свои прогнозы, лишь основываясь на данных, которые уже есть в ее банках памяти. Кибклан не столь ограничен. Кибер должен учитывать эффект того, что невозможно постичь, влияния, возникшие совсем недавно, желания, неожиданные директивы.
      – Библиотека была основана моими предками, - резко сказал Властитель Игрушки. - Ее банки памяти пополняются в течение столетий. Больше ее нет ничего в этой части Галактики, а может, и во всей Вселенной! На ней основывается богатство Игрушки. Не только из-за сообщаемых ею прогнозов относительно производимой продукции и торговли, но и потому, что она дает советы по найму. И еще, - со злобой добавил он, - она беспристрастна. У нее нет привязанности ни к какой группе людей или клану. Можете ли вы, киберы, сказать то же самое о себе?
      Грил промолчал. Только отблеск медальона на его груди выдавал признак жизни.
      Грошен встал, подошел к окну. Когда он дотронулся до ручки управления окном, оно стало прозрачным. Стали видны сверкающие звезды, огни ночного города. От посадочного поля шел холодный свет. Там вспотевшие в ватных комбинезонах грузчики загружали на холоде в трюмы звездолетов контейнеры.
      Властитель Игрушки нахмурился. Он ненавидел ночь, холод, загадочность темноты. Звезды казались ему чьими-то чужими глазами, глядящими на его владения, а темнота - прикрытием для интриг и саботажа.
      «Интересно, что они сейчас планируют, эти безликие, собравшиеся против него и представляющие для него угрозу фигуры, прячущиеся в безопасности в темноте?» - подумал он.
      Прищурившись, Грошен разглядывал лежавший внизу двор. Потом раздраженно включил коммуникатор.
      – Двор, - крикнул он. - Включите там свет.
      Тут же двор залили ослепительные лучи прожекторов. Сразу стали видны и три висевших там окоченевших тела; руки обнаженных людей были привязаны к перекладинам.
      – Посмотри на них, - приказал Властитель Игрушки. Он подождал, пока кибер не станет рядом. - Это стражники. Один из них кашлял на посту, другой ходил, третий преследовал своим взглядом мою сестру. Если они переживут эту ночь, то уже не будут так беспечны. - Он бросил в коммуникатор: - Воды. Горячей. Немедленно.
      С тайным злорадством он смотрел, как вперед со шлангами выступили слуги, которые почти кипящей водой начали обливать висевших на перекладинах людей, растапливая корку льда, покрывшего их тела.
      «Ребенок, - подумал Грил бесстрастно. - Испорченный, порочный ребенок, направляющий свой гнев на тех, кто не способен защитить себя».
      – Недоумок! - раздался женский голос позади Грошена и кибера. - Только мой братец может находить забавное в подобных вещах.
      – Квара! - Властитель Игрушки повернулся с блестящими от гнева глазами.
      – Да, мой брат. Разве ты не рад видеть меня?
      Высокая, полногрудая, с широкими бедрами молодая женщина держалась величественно, полные губы выдавали чувственную натуру. На ней было зеленое платье, плотно облегавшее ее тело, сандалии - просто полоски из кожи на босых ступнях. Изумруды сверкали в завитых волосах. Блестящим, темно-зеленого цвета лаком были покрыты ногти. На узком поясе из гибкого зеленого металла висел кинжал.
      Улыбаясь Властителю Игрушки, она потянулась вперед, взяла из его рук коммуникатор и произнесла:
      – Освободите этих людей. Позаботьтесь о них. Это приказ Акционера Квары Грошен.
      – Ты чересчур далеко заходишь, сестричка!
      – Как именно далеко, братец? - Она разгневанно посмотрела на него и покачала головой. - Неужели до тебя так никогда и не дойдет? Ведь стражники - обычные люди, способные ненавидеть и бояться, как и другие люди. Они могут замыслить месть и осуществить это желание. Наш отец никогда так не обращался со своими людьми. Убивать, да. Но вот мучить - никогда! - Она положила коммуникатор. - И ты ведь тоже такой же человек. У тебя кожа не толще, чем у любого другого. Нож, луч лазера, яд, микроб, запущенный в воздух, - все это способно принести тебе смерть так же, как и самому нижайшему из твоих рабов.
      – Я - Властитель Игрушки!
      – Ты - самый значительный Акционер на Игрушке, - ровным голосом поправила брата девушка. - Потеряй свой пакет акций, и что тогда у тебя останется? Уж конечно, не защита тех, кто тебя любит.
      На мгновение Грил подумал, что она действительно зашла слишком далеко. Глаза Грошена зажглись красным огнем бешенства, белки налились кровью. Лицо же побледнело, когда отхлынула кровь от кожи. Губы сжались в невидимую линию. А потом, невероятное дело, он рассмеялся:
      – Ты шутишь, сестра. Ты насмехаешься надо мной. Как бы ты ни старалась, тебе не удается скрыть свою зависть. Мне просто глупо сердиться на тебя за это. - Он поднял кубок и сделал несколько глотков вина. - Судьба, сестра. Вся ирония судьбы в том, что я первенец нашего родителя, а тебе суждено было родиться второй. Мне достался пакет акций и возможность править Игрушкой. Тебе же - ничего, кроме крошек со стола.
      Теперь настала очередь девушки показывать свой гнев. Видя все это, Грил почувствовал напряженность, в Кваре закипал гнев, который она едва контролировала. Она повернулась и пристально посмотрела в глаза кибера.
      – Моя госпожа?
      – Оставь нас!
      – Останься! - Грошен поторопился проявить свою власть. - Это мой дворец, сестра. Здесь я отдаю приказы, не ты. Здесь, - подчеркнул он, - и повсюду на Игрушке. И я советую тебе никогда не забывать это.
      Квара поклонилась, потупляя взор, ненавидя брата, ненавидя кибера за то, что тот стал свидетелем ее унижения. Слишком много в ней было женского, чтобы ей нравилось роботоподобное существо из плоти и крови, лишенное каких-либо эмоций. Киберу неведомы ненависть и любовь, зависть и страх, смысл и значение любых чувств. Проведенная над ним операция отделила таламус от коры больших полушарий головного мозга. И в результате получилась живая машина, которую нельзя подкупить или принудить сделать что-нибудь. Он был верен лишь Кибклану, и единственным удовольствием, ведомым ему, было возбуждение от работы ума, удовольствие совершать логические построения.
      – Мой господин. - Грил поклонился Властителю Игрушки. Пора было, он знал, уходить. Кибер всегда должен изо всех сил избегать личного вмешательства. - С вашего разрешения, я оставлю вас, мой господин. Есть дела, которые требуют моего внимания.
      – На Игрушке?
      – Личные дела, мой господин.
      Грошен кивнул, провожая взглядом высокую худую фигуру в алом одеянии, направлявшуюся к двери. Квара смотрела на кибера с выражением отвращения на лице.
      – Это существо! - воскликнула она. - Как ты можешь терпеть его присутствие?!
      – От него есть толк, - тихо ответил Властитель Игрушки.
      – Мы не нуждаемся в нем. - Квара гневно посмотрела на брата. - И в чем же этот толк заключается?
      – Он умен, - уклончиво произнес Грошен. - Я начинаю понимать, почему правителям планет нужны такие, как он. - Грошен подошел к шахматной доске. Усевшись в кресло, он рассеянно повертел в руках шахматные фигурки. - Нельзя сказать, что он сообщает мне то, о чем я уже и сам не начал догадываться, - добавил он, - но порою очень хорошо, когда твои действия одобряют.
      – Ты говоришь загадками, брат. - Квара встала рядом с ним. - Что ты хочешь сказать?
      – А ты разве не знаешь? - Две шахматные фигурки ударились друг о друга. - Эмиш, - перечислил он, - Мулво, Рестерн, Херл, Шим, Эван и остальные члены Ассоциации Прядильщиков. Они затеяли игру, моя сестра. Возможно, ты что-то знаешь об этом? - Грошен не стал дожидаться ответа. - Опасную игру, вроде этой. Возможно, тебя уже пытались попросить помочь им. В таком случае прими мой совет: что бы они ни делали, они не смогут причинить вред королю! - Его пальцы коснулись короля и ферзя-королевы. - Властителю Игрушки! Они могут лишь поставить ему шах, но и только! Однако ты, королева, - та фигура, которую они могут смахнуть с доски. - Он шевельнул рукой, опрокидывая фигурки на покрытый ковром пол. - Ты предупреждена, сестра!
      Девушка нагнулась, собрала фигурки, так и не решившись напомнить брату, что жизнь - это не шахматная игра.
 

* * *

 
      На Игрушке ночь перед самым рассветом холоднее всего. В это время лед сверкает на улицах, и иней рисует узоры на закрытых окнах; немного прохожих в это время на улицах, да и те торопятся оказаться в тепле и уюте. Укутанная в меха Квара была уверена, что за ней никто не следит. Но все равно сохраняла осторожность. Трижды она проходила мимо двери нужной ей комнаты, потом ждала, прислушиваясь к шагам. Под шубой ее рука крепко сжимала рукоять лазера - маленького, бесшумного, смертоносного оружия. Только убедившись, что за ней нет слежки, она остановилась возле нужной двери и несколько раз в определенной последовательности нажала на кнопку. Вход открылся. Она вошла внутрь, услышала, как за ней захлопнулась дверь, и заморгала, ослепленная внезапным ярким светом.
      – Акционер Грошен! - Леон Херл озадаченно смотрел на нее. На нем была верхняя одежда - вполне естественно в самый разгар дневной активности; даже за сотню лет так и не удалось перестроить человеческий метаболизм к местным условиям: тридцатичасовому дню с пятнадцатичасовой ночью. Люди продолжали работать и спать, как в старину. - Не глупо ли было прийти сюда?
      – Мне кажется, нет. - Молодая женщина быстро сняла шубу, сунула оружие за пояс, вздрогнув при воспоминании о холоде на улице. - Вот, значит, как ты встречаешь меня? А где же горячий ароматный чай?
      – Прошу прощения, Акционер. Эта оплошность легко исправима. В солярии я приготовлю все необходимое.
      – Пожалуйста, Леон. - Рука девушки доверчиво легла на руку мужчины, когда он повел ее в комнату, где с потолка лился яркий солнечный свет. - К чему вся эта официальность? Ведь мы знакомы столько времени, что можем обращаться друг к другу как друзья.
      – Еще раз прими мои извинения. - Леон повернулся, посмотрел на девушку, взгляд его потеплел при воспоминаниях.
      «Да, очень давно, - подумал он. - Когда-то я играл с тобой, когда ты была ребенком. Катал на своих плечах. Качал на коленях. Как же ты похожа на свою мать!»
      Он почувствовал старую боль, время до сих пор не приглушило его безнадежную страсть к ней. Эстар давно умерла, прах ее покоится в одной усыпальнице с мужем, однако она продолжала жить в своей дочери.
      Усадив девушку на стул, Леон сам принялся за приготовление чая - слуги-рабы не должны были ее видеть.
      Делая маленькие глотки, девушка взглянула на него.
      – Властитель Игрушки, - внезапно сказала она. - Он знает.
      Леон опустил взгляд к чашке, которую держал в руке. Он еще так и не дотронулся до напитка.
      «Ну и ладно, - подумал он, - рано или поздно это должно было случиться. Любой секрет долго в тайне от всех не удержать. Теперь весь вопрос в том, просто ли он подозревает или у него есть доказательства? Но если это так, стоит ли вовлекать в заговор девушку? - Леон сделал несколько глотков, размышляя. - Нет, вряд ли. Она не знакома ни с кем из заговорщиков, а сами мы при организации наших встреч всегда проявляли большую осторожность».
      – Леон! - Девушку обеспокоило его молчание. - Неужели тебе непонятно? Он знает!
      – Наверное, - признался Леон. - Но вот что ему известно? То, что мы образовали нашу Ассоциацию с целью увеличения количества принадлежащих нам акций, используя самые разные пути? Но ведь это не запрещено правилами, Основным Законом. Неужели он догадывается, что ты участвуешь во всем этом?
      – Не уверена, - ответила девушка. - Но иногда мне так кажется. Странно, что он вообще сказал мне это и предупредил, чтобы я держалась от вас подальше. Может быть, это просто пустая угроза или причуда его извращенного ума. Леон! Что нам делать?
      Леон налил себе еще чаю:
      – Ничего.
      – Но ведь…
      – Что ему действительно известно? Что мы встречаемся и беседуем - но и только.
      «Впрочем, - напомнил он себе, - среди этих бесед бывают и опасные. Например, предложение Мулво нанять опытных воинов и осуществить вооруженное восстание. Одного этого достаточно, чтобы осудить нас всех. Кто же среди нас предатель?»
      – Скажи мне, - тихо произнес Леон, - упоминал ли Властитель какие-либо имена? Факты?
      – Имена - да, факты - нет.
      – Значит, это все - лишь догадки, - заключил он. - Желание показать, что ему известно больше, чем есть на самом деле. Прошу прощения, Квара, но твой брат не совсем в своем уме. Такие, как он, способны подозревать даже собственную тень. Он говорил еще что-нибудь? - продолжал он. - Сообщил свой источник информации?
      Девушка медленно покачала головой.
      – Может, кибер? Он заявил, что от Грила есть толк, что любой умный правитель имеет под боком кибера-советника. - Девушка нахмурилась. - Что же ему известно? Ведь он пришелец из другого мира.
      – Нельзя недооценивать Кибклан, - мрачно заметил Леон. - Эти алые свиньи очень умны. Из двух фактов кибер способен вывести третий, и даже больше. Достаточно и мелкого намека, чтобы он сделал логический прогноз развития событий. И по какой-то причине он хочет добиться благосклонности Властителя Игрушки. Тебе эта причина известна?
      Квара покачала головой.
      – Это может быть важно, - задумчиво произнес Леон. - Кибклан ничего не делает просто так, без причины. Хотелось бы это знать!
      – Собрание, - вспомнила девушка. - Что вы на нем обсуждали? Приняли ли какое-нибудь решение?
      – Ничего важного. Просто решили отложить на будущее любые действия. Такое часто бывает, - пояснил он. - Мулво предложил устроить вооруженное восстание, однако не нашел поддержки. Эмиш предложил покончить с Властителем Игрушки, подсунув ему женщину, подчиняющуюся нашей воле. Эван… - Он замолчал.
      – Ну?
      – Он сделал совершенно безумное предложение, - осторожно признался Леон. - Он не мог знать о твоем интересе.
      – Расскажи.
      – Я сказал, что можно бросить прямой вызов Властителю Игрушки, как это допускает Основной Закон, но, как заметил Рестерн, это просто мечта о невозможном. Бросающий вызов должен владеть по меньшей мере десятью процентами всех акций. Эван упомянул твое имя. Он подчеркнул, что у тебя есть требуемое количество.
      Леон замолчал, не глядя на девушку, слыша слабое ее дыхание.
      – Вызов, - задумчиво повторила Квара. - Никогда не думала об этом.
      – Риск слишком огромен, - поторопился сказать Леон. - Если ты проиграешь, то в лучшем случае просто всего лишишься. А ты наверняка проиграешь. Место и оружие выбирает сам Властитель Игрушки. Невозможно перехитрить его. - Леон посмотрел на свою руку. Он рефлекторно согнул пальцы. - Вот где он нас держит, - вздохнул он. - В своем кулаке! Все, что мы можем, - это сидеть и ждать, когда он нанесет свой удар.
      – А тем временем он уничтожит планету. - Девушка встала и беспокойно заходила по комнате с горящими глазами, вспоминая недавнее унижение. - Все больше миров насмехаются над нами. Как же, планета рабов! Сражений! В железных тисках тирании! Не об этом ведь мечтали наши предки, Леон! Каким-то образом его необходимо остановить!
      «Все верно, - устало подумал Леон. - Но как, когда и кто?»
 

* * *

 
      Беззвучно ступая по толстому ковру, Грил направлялся по коридору к отведенным ему сразу после прибытия покоям. Его мозг был занят оценкой данных. Стражники, великолепные человеческие экземпляры, стояли в нишах - живые статуи из костей и мускулов, однако в их отупевших глазах не светилось ни капли разума. В темном углу висели красочные гобелены, все стены были украшены резьбой. Да и в самом воздухе ощущался слабый запах фимиама.
      «Дикари, - усмехнулся кибер. - Дети, показывающие свою любовь к броским цветам, неистовые в своих страстях, не сознающие свою жестокость, склонные к немудреным забавам. Не пришедшее в упадок общество, но достигшее расцвета своим особым путем, не попавшее под влияние других, более древних миров. Впрочем, - подумал он, - и здесь людьми двигают основные инстинкты: алчность, похоть, борьба за личную власть, ненависть и страх, усиленные завистью. Утвердиться на Игрушке не составит особого труда».
      Один из людей свиты кибера стоял перед дверью в его личные покои. Молодой человек с суровым лицом, фанатично преданный своему хозяину. Он напрягся и замер, когда к нему приблизился Грил, затем почтительно открыл дверь.
      – Ты выглядишь усталым, - сказал Грил, останавливаясь. Утомленный мозг неэффективен. - Когда твоя смена?
      – Через тридцать минут, хозяин.
      – Передай мои инструкции. Никого не впускать. Что бы ни произошло, меня не беспокоить. - Голос Грила оставался ровным. Ему не нужно было повышать его.
      Оказавшись в покоях, он подошел к окну, сделал его прозрачным и нахмурился при виде инея, разрисовавшего с наружной стороны свои узоры. То ли устройство подогрева окна вышло из строя, то ли его вообще не было. Повернувшись, он осмотрел комнату. Та была небольшой, обставленной по самому минимуму, - только окно, дверь, кровать, тумбочка и стулья. Властитель Игрушки то ли проявлял безразличие, то ли знал о Кибклане больше, чем признавал. Любой кибер вполне мог обойтись без роскоши.
      Грил дотронулся до браслета, обтягивавшего его левое запястье. Защитное поле, созданное невидимыми силами, окружило комнату помехами, мешающими работе любого находящегося поблизости электронного прибора. Так что если шпионы смотрят и слушают, то они будут глухими и слепыми.
      Только теперь кибер лег на кровать на спину, закрыл глаза и начал сосредоточиваться на повторении формул Саматхази. Дыхание замедлилось, стало едва слышным и мерным, как у спящего человека. Постепенно он утрачивал собственные ощущения; если бы он открыл глаза, то оказался бы слепым. Он словно плыл в темноте, совершенно отстраненный от реального мира. И в этой темной тюрьме собственного черепа его мозг превратился в бестелесное существо, с одним чистым интеллектом; он осознавал лишь некую связь с обычной жизнью. Только теперь внедренные в него гомохоновские элементы начали действовать.
      Грил вошел в новую фазу существования.
      Не найдешь двух киберов с одинаковым жизненным опытом, ведь это - нечто уникальное, присущее лишь одной личности, что невозможно как-либо объяснить или передать в полном объеме. Ему казалось, что он - капелька в море Вселенной, мошка, несущаяся в пульсирующем переливающемся океане, и каждая капля вокруг сияла чистым интеллектом. Они кружились, вращались вокруг общего центра - неисчерпаемое море, протянувшееся в бесконечность, частью которого являлся и он сам. Он видел это море, при этом ощущая и свою принадлежность к огромному множеству других разумов.
      А в центре была штаб-квартира Кибклана. Подобно губке, впитывающей воду из лужи, его знания поглощались центральным разумом, хранящимся под поверхностью одинокой планеты, глубоко под землей, под многомильной толщей скал. В нем-то и сосредоточилась сила их Организации, ее сердце и мозг. Именно там и происходили ассимиляция и исправление полученных данных. Это была не словесная связь, передача мыслей в форме слов; быстрая, почти мгновенная систематизированная передача, по сравнению с которой даже гиперрадио казалось улиткой.
      «На этот раз можно обойтись без финансового давления. События приближаются к желаемой цели. Сполна воспользуйтесь имеющимися у вас преимуществами».
      Вопрос. «Используйте все средства для достижения желаемого результата. Неудача исключена».
      Вот и все послание.
      Остальное было простым мысленным отправлением.
      После сеанса связи всегда наступал период, необходимый для возвращения гомохоновских элементов в состояние покоя, когда механизмы тела перенастраиваются под его мысленным контролем. Грил плыл в черном небытии, одновременно ощущая странные воспоминания и состояние нежизни - обрывки мыслей других разумов, выброшенный мысленный хлам других существ. Сила центрального интеллекта огромного кибернетического комплекса - вот что составляло суть Кибклана.
      Однажды он станет частью этого интеллекта.
      Грил открыл глаза и посмотрел на потолок, видя не его украшенную резьбой поверхность, но лишь собственное будущее. Его тело состарится, чувства притупятся, но разум будет оставаться таким же деятельным, как всегда. И тогда его заберут, избавят его интеллект от мешающей плоти, чтобы он мог присоединиться к остальным, и он окажется вместе с другими тысячами и тысячами обнаженными мозгами, пульсирующими в питательной жидкости. Станет частью высшего разума, при этом разделяя и принадлежность к огромному множеству других освобожденных разумов, объединенных в единую сеть.
      Такой будет его награда. Награда для любого кибера, если только он не допустит оплошности.

      Стражники стояли возле ворот, собравшись кучкой, и праздно переговаривались. Дюмарест взглянул на них, потом на стоявшие на посадочном поле звездолеты, силуэты которых были резко очерчены на фоне сверкающего неба. Вообще-то стражники не представляли собой проблему для Дюмареста - на посадочное поле можно было проникнуть и другими путями, а уж там он нашел бы какого-нибудь оператора и сумел бы договориться с ним о перелете низшим классом. Однако что мог он сделать без денег?
      Он огляделся. Неподалеку от ворот монахи Всемирного Братства установили на очищенной от растительности земле переносную церковь. Перед ней в ряд выстроилось шесть человек, дожидаясь очереди войти внутрь и сесть под светом благословения, дабы исповедаться в своих грехах. Они подвергнутся гипнозу, на них наложат епитимью, после чего они обретут утешение и психическое спокойствие, получат традиционный хлеб забвения. Дюмарест знал, что большинство этих людей больше заинтересованы в получении питательных концентратов в виде вафель, чем в успокоении собственных душ, однако для получения этих вафель им приходилось подвергаться гипнотическому внушению, не допускающему проявления с их стороны насилия к своему ближнему. Монахи считали это честной сделкой.
      Дюмарест тоже встал в очередь, услышал тихое бормотание голосов, исходивших из церкви. Стоявший перед ним мужчина, худощавый и бледнокожий, с явными следами недоедания, повернулся, когда Дюмарест подтолкнул его локтем в спину.
      – Спокойнее, мистер. Вы не единственный здесь голодный.
      – Мне нужна информация, - сказал Дюмарест. - Какие-нибудь корабли улетали со вчерашнего дня?
      – Возможно. А что я получу за эти сведения?
      – Я сломаю тебе руку, если ты откажешься поделиться знанием, - с некоторой грубостью бросил Дюмарест. Он прошел пять миль, страдая от холода, после того как оставил плот, и любезничать не собирался. - И говори правду, - добавил он. - Я пойму, если ты солжешь.
      Мужчина помедлил в нерешительности, но, увидев побледневшее, напряженное лицо и изорванную одежду, сдался:
      – Хорошо. Не нужно нервничать. Вчера улетел один корабль. Небольшой грузовой, направившийся на Торис.
      – Хорошо. И где мне теперь найти мать Джоселин?
      Мужчина грязным большим пальцем указал через плечо:
      – Она живет вон там, в доме с башенкой. Но если у тебя нет денег, то ты лишь напрасно потратишь свое время.
      Несмотря на раннее время, бюро уже было открыто.
      «Оно никогда не закрывается», - догадался Дюмарест.
      Сюда в основном приходили представители среднего класса, которые забирались в металлические «яйца», пересекавшие космические бездны между звездами, которые хотели познать вкус приключений, разнообразить серую монотонность пустой жизни.
      Дюмарест толкнул дверь, открывая ее, и шагнул в теплый вестибюль. Тихая музыка звучала в воздухе: завывания волынок, удары барабанов, металлический звон цимбал. Висевший в воздухе запах напоминал о суровых джунглях - буйной растительности, опасных животных. Круто изогнутый коридор заканчивался у широкого стола.
      – Чем могу служить, господин? - поинтересовалась юная секретарша привлекательной наружности, коротко остриженные черные волосы обрамляли ее оливкового цвета лицо. - Можем предложить вам аналоги любых переживаний: боль, страх, муки, смерть. Можем дать вам испытать волнительные минуты пребывания в гареме, в сражении, самые различные наслаждения. - Голос ее звучал холоднее по мере приближения к ней Дюмареста. - Что вам нужно?
      – Мать Джоселин.
      – Вам назначена встреча?
      Дюмарест подался вперед, положив руки на край стола.
      – Не играй со мной, девушка. Просто скажи своей госпоже, что я хочу видеть ее.
      Девушка сглотнула:
      – Вы по делу?
      – По личному. - Дюмарест выпрямился и повернулся, когда в вестибюль вошел какой-то человек. На нем была форма инженера. Взгляд его блестящих глаз был рассеян. Он неуверенно передвигался, словно был не совсем трезв.
      – Чудесно! - воскликнул он, заметив Дюмареста. - Никогда не переживал ничего подобного. Я советую вам попробовать номер тридцать один. Дороговато, но стоит того. Номер тридцать один, - повторил он и, качаясь, двинулся к двери.
      Дюмарест повернулся обратно к девушке. Она встретила его взгляд; в глазах ее читалась решимость, а рука твердо сжимала лазер.
      – Сделай три шага назад, - приказала она. - От стола. Если ты не отойдешь, я выстрелю между глаз. А я хороший стрелок, - добавила она. - Да и с такого расстояния просто невозможно промахнуться. Ну, быстро!
      Дюмарест, расслабив мышцы ног, нырнул вперед и упал поперек стола, одновременно выхватив оружие из рук девушки, - все это он сделал практически мгновенно.
      Девушка круглыми глазами смотрела на него.
      – А ты шустрый! - воскликнула она. - Никогда не видела такого шустрого парня.
      – И такого отчаянного, - мрачно добавил он. Потом положил лазер на край стола. - А теперь могу я встретиться с твоей госпожой?
      Мать Джоселин сидела, гордо выпрямившись, на своем стуле. Казалось, она почти ничего не весит: костлявое лицо, глубоко посаженные глаза, парик с завитыми волосами, худые руки со вздутыми венами. На пальцах сверкали кольца. Просторное фиолетово-зеленое платье скрывало ее фигуру. Она остро посмотрела на Дюмареста, когда тот вошел в ее комнату.
      – Наверное, твое дело очень настоятельно, раз ты пошел на такой риск, - предположила она. У нее был дрожащий звонкий голос. - Надеюсь, ты не напрасно тратишь мое время.
      – Все в мире относительно, моя госпожа. - Дюмарест посмотрел на стражников, стоявших по обе стороны от нее. - У нас есть один общий друг, - без всяких вступлений произнес он. - По имени Легрейн.
      – Мак Легрейн?
      – Именно. Я хочу найти его.
      – Он что, в долгу перед тобой? - Тонкий голос выдавал удивление. - И наверное, долг немалый, раз ты пошел на такое. Ты ведь понимаешь, что тебя могли убить на лестнице? И вполне еще могут убить? - Внезапно она махнула стражникам: - Можете оставить нас. - И когда те вышли, она обратилась к Дюмаресту: - Мак Легрейн - мой друг. Ты веришь в это?
      Дюмарест покачал головой:
      – Нет, моя госпожа. Что у такого человека, как вы, может быть общего с кем-то вроде Легрейна? В лучшем случае деловое сотрудничество.
      – Даже этого нет, - призналась женщина. - Он просто клиент, вот и все. Если он говорил тебе что-то иное, то это была ложь. - Она опустила руку к резной шкатулке, стоявшей на небольшом столике рядом с ней, подняла крышку и достала тонкую трубку, которую сунула между губами. Резкий неприятный запах наполнил воздух. - Малаш, - пояснила она. - Узнаешь?
      – Да, моя госпожа.
      – Когда-нибудь он прикончит меня, - вздохнула мать Джоселин. - Но благодаря ему я чувствую себя снова молодой. - Задумчиво посасывая трубку, она внимательно посмотрела на Дюмареста. - Вчера. Примерно в это время, а может, чуть позже. Двоим удалось сбежать с арены. При этом они убили троих, а еще один доставлен в больницу.
      Дюмарест никак не прокомментировал ее слова.
      – Стражники рыщут по всему городу, - небрежно обронила женщина. - Ты знаешь, что случается с теми, кто совершает подобные вещи?
      – Ну и что же? - вяло поинтересовался Дюмарест.
      – Их бросают в загон - на съедение ткачам. - Блестящими глазами она изучала лицо Дюмареста. - Паукам, - пояснила она. - Уродливым тварям размером с твою голову, но с аппетитом, не уступающим человеческому. И это совсем не легкая смерть. У меня есть, - добавила она, - похожий аналог переживания для мазохистов. Номер восемнадцать. Он не пользуется особой популярностью.
      – Естественно, - сухо произнес Дюмарест. - И понятно почему.
      – Самое лучшее для таких людей - это как можно быстрее покинуть Игрушку. - Мать Джоселин подняла руку с кольцом на пальце, вытащила трубку изо рта и стала рассматривать ее наконечник. Тот был сильно опален. Вдыхаемый вместе с воздухом кислород раскладывал наркотическую смесь на активные составляющие. - Это можно устроить, - тихо сказала она. - Все зависит от множества факторов, но все-таки это можно устроить.
      – Скажите, где мне найти Легрейна, и вы получите деньги, - пообещал Дюмарест.
      – Деньги? - Женщина медленно покачала головой. - Разве я говорила о деньгах? Есть и другие формы оплаты, мой друг. Ты силен, быстр, безжалостен. Только такой человек мог сбежать с арены. Прекрасный сюжет с героем для нового аналога. Сражение, - размечталась она. - Наверное, ты отличный боец. И возможно, у тебя были и другие приключения, которые могут иметь ценность. Сделка, - предложила она. - Билет на перелет за аналог. Честная сделка.
      Дюмарест колебался. Создание аналога обычно занимало столько времени, сколько длилось и реальное переживание, машины записывали все психические и физические параметры донора. Такую запись можно было проиграть в принимающем разуме - клиент точно наяву проживал записанное переживание. Псевдоприключение, даже лучше настоящего, ввиду своей предсказуемости и безопасности. Даже смерть, но чужая, доставляла удовольствие.
      – Ты колеблешься, - резко проговорила женщина. - Неужели боишься? Нет, - ответила она самой себе, внимательно глядя на Дюмареста. - Не боишься, просто осторожен. Ты что же, не доверяешь мне?
      – Моя госпожа, - честно признался Дюмарест, - жизнь дала мне считанное количество примеров, когда можно было доверять кому-либо.
      – Ты благоразумен, - спокойно отметила она. - Среди воров понятие чести отсутствует, и это тебе, должно быть, известно. - Она снова поднесла ко рту трубку и сделала глубокую затяжку, чтобы наполнить легкие дурманящим дымом. - Как жаль, - подосадовала она. - Всего лишь час работы с моими техниками - и все твои проблемы были бы разрешены.
      «Вот чего я и боюсь, - мрачно подумал Дюмарест. - Она хочет ворваться в мой разум, вычерпать из него все, что ей нужно, и выбросить все остальное. Но насколько осторожной будет она? Не навредит ли это вмешательство моему сознанию? Какой ей смысл оставлять меня в здравом уме? Нет, - решил он. - Должен быть и другой путь с Игрушки».
      Те же стражники, которые провели Дюмареста к матери Джоселин, проводили его на улицу. Он прошел по коридорам с дверями, откуда доносились слабые звуки человеческих голосов: стоны, крики, смех, тихое хныканье и другие, меньше похожие на человеческие. Клиенты запирались в созданных искусственным путем мирах, платя за удовольствие или боль, пережитые когда-то другими людьми. Воры чувств.
      Секретарша посмотрела на него, когда он вошел в вестибюль, окинула его холодным отстраненным взглядом. Он прошагал по изгибу коридора к двери, к холодному воздуху улицы.
      Там его поджидали стражники.
 

* * *

 
      Строгое лицо Рестерна смотрело с экрана.
      – Леон. Ты слышал новость?
      Обычно скрупулезно придерживающийся этикета Рестерн не обратился к нему как положено, и это выдавало его волнение. Леон откинулся на спинку стула и посмотрел на экран.
      – Нет, - ответил он. - Я еще не слышал ничего интересного. Я пробыл на заводе все утро, - объяснил он. - Чуть ли не с самого рассвета. А в чем дело?
      – Мулво мертв. Шим заехал к нему и обнаружил его труп.
      Леон помрачнел.
      – То есть? Где же он был? И где были слуги?
      – Ушли, - отрывисто заговорил Рестерн. - Его личного камердинера нашли в ванной с перерезанным горлом. А наложницу застрелили из лазера. Остальные исчезли. Мы найдем их, - добавил он после паузы. - Но все и так ясно. Камердинер сошел с ума, возможно от ревности. Он застрелил девушку и Мулво, а потом покончил с собой.
      – После того, как запугал остальных слуг, из-за чего они и сбежали. - Леон задумался с хмурым видом на лице. - Сколько там было человек? Насколько я помню, у Мулво было не слишком много слуг в городском доме.
      – Да, с того времени, как умерла его жена. А его единственный сын живет в поместье. Шим заехал к нему, чтобы поделиться сей печальной новостью. Как я думаю, у него было только четверо или пятеро слуг. Ну шесть, самое большее. И еще пропал его пилот, - добавил Рестерн. - Вместе с плотом.
      – Разумеется, - бесстрастно произнес Леон. - Тот, кто сделал такое, не хотел оставлять свидетелей.
      – Неужели ты думаешь, что в действительности все произошло по-другому?
      – А ты? - Леон посмотрел прямо в глаза Рестерна. - Кто занимается этим делом? Командор Гирн из городской стражи?
      Рестерн кивнул.
      – Тогда мы знаем, какой будет вердикт. А пропавших слуг никогда и не найдут. Мулво убил его камердинер, перерезавший затем себе горло, вероятно позабыв про имевшийся у него лазер. А перед этим он каким-то образом застращал остальных слуг, и те сбежали на плоту - полетели к морю и где-то там утонули. - Леон принялся барабанить пальцами по столу. - Грубо, - процедил он, - слишком грубо. Неужели он думает, что мы полные идиоты?
      – Грошен?
      – А кто еще? - Леон продолжал барабанить по столу, думая, что можно рассказать собеседнику. В конце концов решил вообще ничего не говорить. Когда среди заговорщиков затаился предатель, никакие меры предосторожности не покажутся лишними. Но ему было ясно, как все произошло и почему.
      «Предупреждение, - мрачно подумал он. - Человек, предложивший вооруженное восстание, теперь мертв. Кто следующий?»
      – Послушай, - рассудительно сказал он встревоженному Рестерну на экране. - Поскольку мы ничего не можем сделать, то ничего и не будем предпринимать. Лишь выразим обычные в таких случаях соболезнования. Тебе известно, как его сын хочет поступить с телом? Кремировать? Превратить в Фигуру? Ну конечно, ты еще не знаешь об этом, - пробормотал он. - Ассоциация должна помочь с похоронами. - Он покачал головой. - Очень жаль. Мулво был отличным парнем.
      Рестерн прочистил горло.
      – Возможно, - осторожно произнес он, - нам не стоит особо тут засвечиваться.
      – Нет! - воскликнул Леон. - Он ведь был с нами, - объяснил он. - Мы слишком много общались друг с другом. Он был другом тебе, мне, остальным. Отрицать это теперь означает признать, что мы знали, что он был врагом Властителю Игрушки. - После паузы он тихо продолжил: - Поступить так означает стать похожими на поджавших хвосты псов. А я, Акционер Рестерн, - не пугливая собака.
      – Прошу прощения, если мои слова оскорбили тебя, Акционер Херл.
      – Я принимаю твои извинения.
      «Ритуал, - поморщился Леон. - Но от него есть толк - по крайней мере, ты видишь все в реальном свете. Но я не должен особенно обвинять его. У меня и так преимущество - я догадывался о возможности подобного. Так что для меня это не явилось большим сюрпризом, как для него. Для него и остальных, - поправился он. - Следующее собрание заговорщиков окажется последним. Из запуганных людей выходят неважные заговорщики, и смерть Мулво, несомненно, прибавит им причин для страха. Если только?…»
      – У меня есть еще дела, - сказал он. - Возможно, мне понадобится срочно связаться с тобой. Ты будешь дома?
      Рестерн покачал головой.
      – Нет, - ответил он. - Но твой совет хорош. Я буду работать, как обычно. В противном случае, - угрюмо добавил он, - я попаду под подозрение, и меня вызовут на допрос.
      «Вполне вероятно. Властитель Игрушки не относится к числу тех, кто успокаивается, начав охоту», - подумал Леон, отключаясь.
      Потом он попросил подогнать к двери плот. Забравшись в кабину, он откинулся на мягкое сиденье и резко выкрикнул приказ пилоту:
      – В Библиотеку.
      – Хорошо, Акционер.
      Леон расслабился, когда плот поднялся высоко в небо. С одной стороны он мог видеть город, широкие улицы и прекрасные здания, огромные и стройные, роскошный летательный аппарат, посадочное поле и склады, кучкой расположенные с одной стороны от него. А может, напомнил он себе, именно оттуда все и началось. Теперь же на открытых пространствах окраин, омрачая первоначальный план застройки города, ютились ужасные лачуги.
      Тем не менее это был чудесный план. Директор Грейл действительно подарил этот мир своему сынишке для игр, а мальчик любил красоту, и его направляли взрослые. Направляли, но не мешали. Он изо всех сил старался построить утопию.
      «И ему это почти удалось, - подумал Леон. - По крайней мере, в первые сто лет, для первых поколений поселенцев, прежде чем раса не утратила свою чистоту, и население не разделилось на тех, кто имеет акции, и тех, кто не имеет. - Леон вспомнил о Фигурах у себя дома в родном дворце: тела его предков, обработанные так, чтобы не портиться от разложения, и расставленные в сидячем положении за длинным столом в Зале Памяти. - Они жили в доброе старое время строительства, волнующую пору стремительного роста. Они умерли мирно от старости либо в честном бою, вряд ли кто-нибудь из них ощутил смертоносное прикосновение наемного убийцы. Что они подумали о развивающемся безумии нынешнего Властителя Игрушки?»
      – Библиотека, Акционер. - Голос пилота оборвал воспоминания Леона. Пилот направил плот в центр широкого круга. - К главному входу, Акционер?
      – Нет. - Там будет слишком много людей - тех, кто желает воспользоваться услугами компьютера для переговоров с агентами, действующими по поручению клиентов, находящихся отсюда на расстоянии многих световых лет. - Ко входу техников, - решил он.
      «И если это окажется не по душе Вохмису, будет очень жаль».
      Проклиная в душе необходимость выполнения обычных формальностей и пытаясь совладать со своим нетерпением, Леон наблюдал, как техник проверяет его личность.
      «Словно какой-то жрец, - хмурился он. - Блюститель одной из древних религий. Храмовый служитель, ревностно выполняющий свои обязанности, автоматически настроенный против любого, кто не придерживается его культа. А обслуживание Библиотеки и является таким культом, узким кругом тех, кто может работать с машиной и поддерживать ее в рабочем состоянии. Ты не можешь обвинять их, - сказал самому себе Леон. - Они работают на общее благо, благо всех постоянных жителей Игрушки».
      И все же он был раздражен. Он - Акционер со всеми полагающимися ему привилегиями. У него имелось право войти в Библиотеку в любое время.
      – Акционер Херл! - Вохмис, Глава Библиотеки, встал, когда Леон вошел в его кабинет. Кожа старика потускнела от лет, проведенных за изучением карт и графиков в залитой солнечным светом комнате. - Какая приятная неожиданность.
      «Человек-крот, - подумал Леон, - никогда не покидающий стен Библиотеки».
      – Вообще-то мне давно хотелось посетить вашу обитель, - вежливо ответил Леон. - Мне следует поблагодарить вас за сделанный вами прогноз относительно моих тканей. Меланж не слишком распространенный цветок. - После секундного колебания он произнес: - И не особенно популярный. Полагаю, что ошибки тут нет?
      – Никакой! - Вохмис всегда спешил защищать свои прогнозы.
      «Не слишком ли поспешно», - засомневался Леон и надавил посильнее:
      – И все же странно, что вы прогнозируете столь резкое изменение. Вы уверены в точности своего прогноза? Я спрашиваю, - пояснил он, - поскольку это очень важно. Мы не хотим завалить склады плохо реализуемой продукцией.
      – Прогноз точен, - подтвердил Вохмис. Он повернулся к столу, сел и начал рыться в листках бумаги, которые никогда не исчезали с его столешницы. - Вам не нужно опасаться на этот счет, Акционер Херл.
      – Прошу прощения, если я по глупости подверг сомнению вашу работу, - пошел на попятную Леон.
      – Я принимаю ваши извинения.
      – Вы занимаете крайне ответственный пост, - заметил Леон, усаживаясь без приглашения. - В некотором смысле вы-то и являетесь истинным правителем Игрушки. Финансовым правителем, - поторопился добавить он. - Неточный прогноз - и произойдет потеря дивидендов. А еще несколько таких прогнозов - и мы можем лишиться всего нашего богатства. И ведь для этого совсем немного надо, - задумчиво произнес он. - Всего лишь колонка с неправильными данными. Ошибочная информация. Сведения, которые окажутся неточными. Информация, - продолжил он многозначительно, - которая исходит от того, кого не заботит благополучие Игрушки.
      – Вы говорите об измененном прогнозе, - догадался Вохмис. - Данные эти поступили непосредственно от Властителя Игрушки.
      – От Грошена? - Леон подался вперед. - А может, - тихо произнес он, - от кибера Грила?
      Вохмис помедлил в нерешительности.
      – Да, от кибера, - признался он. - Но я проверил их, - торопливо добавил он, - связавшись по гиперсвязи с Артусом. Кибер сказал правду.
      – Разумеется. - Леон откинулся на спинку стула, небрежно улыбаясь. - Разве может быть иначе? Ложь в такое время означает полный провал. Он потерял бы благосклонное к нему отношение Властителя Игрушки. Нет, Акционер Вохмис. Кибер не будет лгать - пока, по крайней мере.
      Вохмис поймался на крючок.
      – Вы думаете, что он станет лгать позже?
      – Я лишь указал на подобную вероятность, - ровным голосом произнес Леон. - Я признаюсь, что основываюсь при этом на одном предположении, скорее на подозрении, чем на факте. Но что, если Властитель Игрушки действительно станет во всем полагаться на кибера, будет считать его предсказания собственными, что тогда? Роль Библиотеки изменится. - Он рассмеялся, пожимая плечами. - Но кто знает, что сделает кибер? Или Властитель Игрушки?
      – Пожалуй, - растягивая слова, сказал Вохмис, - это можно выяснить.
      – Вы имеете в виду создание аналогов? - Леон задумался. - Я еще не думал об этом, - солгал он. - Но теперь, предположив подобное, думаю, вам без труда удастся прогнать на машине некоторые сложные ситуации, основанные на некоторых допущениях. Например, что случится, если кибер солжет в каком-нибудь прогнозируемом случае в будущем. - Он покачал головой и развел руками. - Но вряд ли мне стоит говорить, что вам нужно делать. Вы меньше кого бы то ни было на Игрушке нуждаетесь в подобного рода советах.
      «Лесть, - подумал Леон. - Самый дешевый способ вовлечь человека в сеть интриг, но самый надежный. Взывать к самолюбию. Держать перед ним зеркало так, чтобы он видел собственное отражение в искаженном, преувеличенном виде. Посадить семя сомнения, подозрения и позволить ему взрасти. Мимоходом заметить, что самый главный враг Библиотекарей - это кибер, намекнуть почему и предоставить дальше действовать развитому инстинкту выживания Акционеров Игрушки. Но не пора ли сменить тему разговора?»
      Леон подался вперед, с интересом рассматривая маленькую модель, выглядывавшую из-под бумаг на столе.
      – Что-то новенькое, Акционер Вохмис?
      – А, это? - Библиотекарь взял модель и покрутил ее в руках. Сделанная из прозрачного пластика, игрушка имела какие-то странные, искаженные очертания.
      Леон попытался проследить за одним из контуров, выглядевшим как свернутая в спираль трубка, но потерял его и заморгал, внезапно почувствовав резь в глазах.
      – Эксперимент в трехмерной топографии, - ухмыльнулся Вохмис. - По предложению Властителя Игрушки. Мы построили такой лабиринт в непосредственной близости от Машины.
      Леон помрачнел.
      – Приказ был отдан непосредственно Грошеном, - торопливо добавил Вохмис. - Он сказал, что туннели можно будет впоследствии использовать в качестве хранилищ для банков памяти. В этом есть смысл, - признался Библиотекарь, отставляя модель. - Рытье новых котлованов нам дорого обходится, и мы всегда ищем дополнительные мощности.
      – Так что это такое?
      – Действительно Лабиринт. - Вохмис осторожно дотронулся до модели. - Интересное изобретение, в котором использованы принципы ленты Мебиуса и бутылки Клейна. Двух- и трехмерный объекты с одной поверхностью, - пояснил он. - Я удивлен, что вы не знаете этого.
      – Властитель Игрушки редко посвящает меня в свои дела, - бесстрастно произнес Леон. - Иначе я бы выступил против этого эксперимента - опасно пытаться осуществлять что-либо в такой близости от Машины. И это должны были сделать вы, - заметил он.
      Вохмис обиделся:
      – Уж не намекаете ли вы, что у меня просто не хватило на это духу?
      – Нет, - торопливо ответил Леон. - Прошу извинить меня, если вы неправильно поняли, что я имел в виду.
      – Принимаю ваши извинения. - Вохмис решил пооткровенничать. - Я действительно протестовал, - признался он. - Однако Властитель Игрушки настаивал, утверждая, что этот район будет впоследствии использован. Кроме того, поскольку работы ведутся моими техниками, то осуществлять их на большом расстоянии от Машины представлялось бы несколько затруднительно.
      – Лабиринт, - задумчиво протянул Леон. - Игрушка. Но для чего она нужна?
      – А что, разве во время забав с игрушками преследуется какая-нибудь цель?
      – Нет, - согласился Леон. - Впрочем, одна-то цель обычно всегда есть.
      Он задумался с хмурым видом. Рытье котлованов при помощи лазерных установок занимает мало времени, после чего специальные машины покрывают пластиком только что вырытые туннели. Гораздо труднее осуществить установку воздушных кондиционеров и другого оборудования.
      – И как далеко вы продвинулись? - осторожно поинтересовался Леон.
      Вохмис пожал плечами:
      – Все уже почти закончено. Работы будут вестись еще несколько дней.
      – Когда же они начались?
      – Перед самым прибытием Грила на Игрушку, - проницательно произнес Вохмис, догадываясь, о чем думает Леон. - Кибер тут ни при чем.
      – Тогда кто? - Леон дотронулся до модели кончиком пальца. - Грешен ведь не ученый. Он никогда бы до такого сам не додумался. Кто-то должен был подбросить ему такую идею.
      – Возможно, какой-нибудь путешественник? - Вохмис пожал плечами - для него этот вопрос не представлял никакого значения. - Продавец новых игрушек или тополог, которому удалось привлечь к себе внимание Властителя Игрушки. Однако эта штуковина не так проста, - с неохотой признал он. - Невероятное количество поверхностей, сосредоточенных в небольшом объеме. - Он убрал в сторону модель и посмотрел на посетителя. - Прошу прощения, Акционер Херл, но меня ждут другие дела.
      Леон улыбнулся этой ставшей ритуальной форме прощания, однако он не собирался так быстро отпускать Вохмиса.
      – Есть еще одно дело, - осторожно сказал он. - Мне нужно проконсультироваться с Библиотекой.
      – Консультация по личному вопросу? - Библиотекарь пытался скрыть свое раздражение. - Но все кабины у нас уже давно расписаны по времени, Акционер Херл. Будет очень затруднительно изменить составленный график. Если ваше дело из тех, которые могут подождать, я лично займусь им, как только смогу.
      – Это дело не терпит отлагательств, - отрезал Леон.
      – Но ведь…
      – Прошу вас не обижаться, - перебил его Леон, - мне совсем не хочется доставлять вам хлопоты, но я должен напомнить вам о своем праве, как Акционера Игрушки, консультироваться у Библиотеки в любое время.
      Вохмис поклонился, смиряясь с поражением.
      – Как будет вам угодно, Акционер Херл. Что вы хотите узнать?
      – Ответы на несколько вопросов, - вежливо сказал Леон. - Один из них касается прогнозируемого Библиотекой момента моей смерти.

      Какой-то мужчина хныкал, лежа на земле, и плакал.
      – Нет, - умолял он. - О нет! Нет. Пожалуйста, нет.
      Четверо мужчин резались в карты, еще двое сражались в шахматы, совершенно не обращая внимания на бьющегося в истерике. Плотный коренастый человек, одетый в испачканный кожаный костюм, посмотрел на Дюмареста.
      – Сумасшедший, - пояснил он. - Отравил химикалиями жену и детей. И только теперь начинает понимать, что натворил. - Услышав приближающиеся шаги, он повернулся. - А вот и еда, - заметил он. - Как раз вовремя.
      Это было что-то тушеное, густое и вполне питательное, хотя и безвкусное. Дюмарест вместе с остальными сел за стол и начал есть из мягкой пластиковой тарелки такой же пластиковой ложкой. Камера имела около двухсот квадратных футов свободного пространства, в ней было двадцать четыре койки, выстроенные двумя рядами. В теплом воздухе висел неприятный запах дезинфекции. В камере царила безупречная чистота.
      «Мне доводилось бывать в местах и похуже», - решил Дюмарест. Покончив со своей порцией, он съел добавку и отставил тарелку и ложку. Он только и делал с момента ареста, что ел и спал. Теперь он гадал, сколько еще ему придется ждать. Не слишком долго, считал Дюмарест; эта тюрьма была всего лишь перевалочным пунктом. Отбывают наказание не в таких местах.
      Один охранник остановился возле стальной решетки:
      – Дюмарест!
      – Здесь.
      – Ты нужен. Выходи! - Охранник отступил назад, когда дверь отъехала в сторону, а потом закрылась снова, едва Дюмарест вышел в коридор.
      С обоих концов коридор был огорожен стальной решеткой, за которыми сидели вооруженные охранники. Окон не было. Бежать отсюда, из расположенной под землей тюрьмы, казалось невозможным. Дюмарест настороженно шел за охранником по узким коридорам.
      – Сюда! - Охранник остановился и указал на дверь. - Внутрь. Там тебя дожидается адвокат.
      Это был невысокий стройный человек, с гладким, как у женщины, лицом оливкового цвета и детскими ручонками. На нем была яркая одежда, а с левого запястья свисал ароматический шарик. Его он держал под ноздрями, вдыхая запах, взгляд его темно-карих глаз изучал клиента. Вялым жестом он пригласил Дюмареста садиться.
      – Присаживайтесь, - сказал он. - Не люблю, когда надо мной маячат.
      Дюмарест сел.
      – Меня зовут Крейлтон, - представился хлыщ-адвокат. - Я буду защищать вас в суде.
      – Должен признаться, - первым делом заявил Дюмарест, - что у меня нет денег, чтобы оплатить ваши услуги.
      – Я знаю об этом. Этот вопрос уже улажен.
      – Кем же?
      – Есть одна старая поговорка, - вежливо произнес Крейлтон. - Насчет зубов дареной лошади.
      «Возможно, - подумал Дюмарест, - но отдельные подарки стоят дорого. - Он нахмурился. - Кто же это? Мать Джоселин? Вряд ли. Ведь она наверняка послала за стражниками еще перед тем, как сделала свое предложение. Те поджидали меня прямо перед входом в ее заведение - как натренированные псы, готовые вцепиться в горло. Акционер Ледра? Но с какой это стати этой женщине помогать мне? Впрочем, кто же еще это может быть?»
      – Я не могу ответить вам, - раздраженно бросил Крейлтон, когда Дюмарест спросил его. - Конфиденциальное дело. Предлагаю заняться более важными в данный момент вопросами. Вашей защитой. Какой план мы выберем. Если защита вообще возможна, - поправился он, не дожидаясь ответа, - но я надеюсь, что чего-нибудь все же мы сможем добиться. Вам доводилось лгать?
      – В случае необходимости я смогу солгать, - резко ответил Дюмарест.
      – Исключено. Судья способен определять правдивость ваших ответов, - пояснил Крейлтон. - Скамья подсудимых оборудована такими специальными устройствами. Правосудие на Игрушке осуществляется очень просто, быстро и эффективно. Преступник сам приговаривает себя. Если нельзя говорить правду, то ничего не говорите вообще. Фактически я даже настаиваю на этом, - добавил он. - На молчании, я хочу сказать. Как ваш адвокат, я буду говорить за вас. Отвечайте, только когда вам будут задавать прямые вопросы. Понятно? Дюмарест кивнул.
      – Не буду вводить вас в заблуждение, - продолжал адвокат. - Надежды почти нет. Однако судья Таил неодобрительно относится к сражениям на арене. Вполне возможно, он спасет вас от участи быть брошенным на съедение голодным зверям. - Адвокат подошел к двери, открыл ее и, обернувшись, посмотрел на Дюмареста. - Ну, - нетерпеливо воскликнул он, - чего вы ждете?
      Сквозь прозрачную крышу в помещение суда проникал солнечный свет. Дюмарест прищурился и споткнулся, когда охранник повел его к возвышающейся над залом огражденной платформе, окруженной к тому же острыми кольями. Перед скамьей, на которой сидел судья, располагалась толпа зрителей. Подготовка к суду была очень короткой.
      – Говорит обвинение, - произнес человек, одетый в ослепительно черную мантию. - Подсудимый, оказавшись на стороне проигравшей сражение армии, убил троих людей и ранил четвертого. Все они были невинные зрители, не имеющие к сражению никакого отношения. После чего он украл плот…
      Дюмарест огляделся, не прислушиваясь особо к обвинительной речи. На всех цивилизованных мирах судебная процедура была практически одинаковой: за речью прокурора следовала защитная речь адвоката. Но тут его внимание привлек Крейлтон, поднявшийся на ноги. На фоне обряженных в черное официальных лиц суда он выделялся своими яркими цветами.
      – Арена, - начал он, - это место, где не действуют никакие законы, кроме закона выживания, что прекрасно известно суду и всем присутствующим здесь. Это означает, что так называемые невинные люди, которых убил или ранил мой подзащитный, сознательно рисковали собственной жизнью, оказавшись вблизи ристалища, добровольно решив отказаться от защиты Основного Закона. Более того, они, приняв роль охотников, низвели статус моего подзащитного до статуса животного! А животное нельзя обвинять в преступлениях: такова его природа. Эти люди знали, на какой риск шли, отдавали отчет в своих действиях, а для еще большего его снижения использовали плот и мощное оружие. Но действовали беспечно. Они сами опустились до звериного уровня. Смею утверждать, что в данном деле нет состава преступления.
      «Разумная речь, - одобрил Дюмарест. - Мой неведомый благодетель выбрал хорошего адвоката. Если суд примет основную посылку защиты, то она станет непробиваемой».
      – Суд согласен с заявлением защиты в отношении обвинений в убийстве и нанесении увечий. Они будут вычеркнуты из обвинительного акта. Однако остается еще обвинение в краже.
      – А вот это мы не будем оспаривать, - поторопился заявить Крейлтон. - Да, верно, мой подзащитный действительно украл плот. Однако я снова должен повторить свои слова о звериной природе беглеца. Вопрос выживания заключается в бегстве от неминуемой смерти, и нужно согласиться с тем, что для спасения жизни приходится использовать любые средства, - это принципиальный вопрос!
      Тут встал помрачневший прокурор, под стать своему черному одеянию. Глаза его торжествующе блестели.
      – Если бы пилота плота попросили, он сам увез бы обвиняемого с арены. Раз вопросу бегства придается такое важное значение, и это единственное, что двигало обвиняемым, то так и должно было бы случиться. Однако же плот был украден и не возвращен. Кто еще, кроме обвиняемого, понесет за это ответственность? Я настаиваю, чтобы обвинение в краже осталось в силе.
      Судья посмотрел на Крейлтона, поднял брови и посмотрел на прокурора:
      – Есть еще что-нибудь.
      – Да, жалоба от Акционера Ледры. Обвиняемый получил медицинскую помощь на ее заводе. Догадываясь, что этот человек - преступник, она заявила о нем властям и устроила так, чтобы задержать его на ночь и сдать страже на рассвете. Но ему удалось сбежать раньше, при этом он нанес определенный ущерб и украл еще один плот.
      – Который был впоследствии возвращен, - заметил Крейлтон.
      – Да, плот был возвращен, - согласился прокурор. - Но еще предстоит разобраться с вопросом о возмещении ущерба.
      Судья откинулся на спинку кресла, уставившись в потолок. В руках он вертел перо.
      – Есть ли у обвиняемого деньги? - спросил он. Крейлтон шагнул в сторону судьи:
      – Никаких.
      – Тогда вопрос возмещения ущерба приобретает чисто академический интерес. И все же стоимость украденного должна быть возмещена. - Судья поднял молоток. - Поэтому в соответствии с законодательством подсудимый приговаривается к продаже на следующем аукционе. - Он опустил молоток вниз. - Следующее дело!
      Брат Элас подошел к камере и посмотрел сквозь прутья решетки.
      – Брат, - сказал он, - вы находитесь в затруднительном положении. Вам что-нибудь нужно?
      – Да, оружие, - ответил Дюмарест. - Возможность сбежать. Билет на корабль с Игрушки.
      – Все это вне наших возможностей, брат, - словно извиняясь, произнес монах. - Вам нужна медицинская помощь? Совет? Может, передать послание друзьям?
      Дюмарест покачал головой. Что может сделать этот человек, желающий ему добра? Он в раздражении начал ходить по узкой камере, глядя на стальную дверь. После вынесения приговора его не вернули обратно в просторную камеру внизу, а заперли в одиночке, где он чувствовал себя как хорек в клетке. По другую сторону коридора располагалось еще несколько камер. Мимо сновали какие-то незнакомые люди, они заглядывали внутрь камер, дабы оценить стоимость того, что предлагалось на продажу. Среди них в домотканых рясах появлялись и монахи, предлагая посильную помощь.
      – Вы принадлежите к Церкви, брат? - Элас, увидев, что Дюмарест смотрит на него, махнул рукой, подзывая поближе.
      – У меня нет привычки сидеть под светом вашего благословения, - отрывисто сказал Дюмарест.
      – И все же вы небезызвестны нам, - ровным голосом произнес монах. - Вы верите в силу прощения?
      – Конечно.
      – Один человек ищет прощения, брат. Вашего. Хотите встретиться с ним? Поговорить? Он попросил меня поговорить с вами, брат. Он боится, что вы выдадите его. - Монах повернулся и махнул рукой. И Дюмарест увидел Легрейна.
      Тот выглядел чистым и аккуратным в новой одежде шоколадно-коричневого цвета. Дюмарест посмотрел на него, и костяшки пальцев побелели, когда он схватился за прутья решетки. Потом он заставил себя расслабиться.
      – Ты, - сказал он бесстрастным голосом. - Какой сюрприз!
      – Я понимаю, что ты чувствуешь, Эрл. - Легрейн подошел поближе, голос его был тих. - Я слишком задержался с возвращением в пещеру. Но ты должен был дождаться меня. Я же оставил тебе послание.
      – Я не видел никакого послания.
      – Но ведь я оставил его! Написанное кровью на полоске ткани, которую я придавил камнем. Чтобы было чем писать, я наколол палец. - Легрейн показал левую руку. - Видишь? Рана еще не затянулась.
      Дюмарест посмотрел на крошечный порез. И опустил руки.
      – Наверное, твое послание сдуло порывом ветра. Или его унесла птица, - вздохнул он. - Что случилось?
      – Мы спали, - тихо начал Легрейн. - Для всего мира мы уже были покойниками. Я подумал, что лучше всего будет поскорее продать все вещи, пока наши описания не будут переданы повсюду. Я написал свою записку и полетел в одно известное мне место. Но нужного человека там не оказалось. Пришлось ждать. Сразу после заключения сделки я вернулся в пещеру, но тебя там уже не было. Честно признаюсь, Эрл, я не знал, что и подумать. Сначала я удивлялся, как это тебя еще не схватили. Потом решил, что, наверное, ты упал в море.
      – И что тогда?
      – Меня охватило отчаяние. Я понял, что если ты еще жив, то направишься к посадочному полю, поэтому и попросил пару своих друзей следить за ним. Они видели, как тебя схватили. Я не мог ничего сделать, кроме как нанять адвоката. Он дорого обошелся мне! - добавил он. - На оплату его услуг ушла большая часть денег, полученных в результате сделки. Но это был единственный способ спасти тебя от смерти в загоне для голодных зверей.
      – Половина из выручки принадлежит мне, между прочим, - напомнил Дюмарест. Он нахмурился. - Как же ты надеялся вытащить меня из пещеры, если продал плот?
      – Нанял другой. Это тоже входило в сделку. Я намеревался сбросить веревку с края скалы. Однако я опоздал. Мне очень жаль, Эрл, - оправдывался Легрейн. - Могу сказать в свое оправдание лишь то, что сделал все от меня зависящее.
      – Думаю, что мне следует поблагодарить тебя, - медленно произнес Дюмарест. - Но ты понимаешь, почему я не чувствую благодарности.
      – Ты спас мне жизнь, - кивнул Легрейн. - Если бы не ты, я был бы трупом на арене. Если бы ты раскололся и выдал меня, вместе с тобой в этой камере был бы и я. Неужели ты не понимаешь, что мне очень жаль, что все так случилось? Знаешь, - вздохнул он, - а ведь я мог выбраться с Игрушки. На грузовом корабле, направившемся к Торису. Однако я остался здесь, надеясь, что смогу помочь тебе. - Он просунул руку сквозь прутья и протянул раскрытую ладонь. - Мир, Эрл?
      Дюмарест пожал его руку.
      – Мир, - ответил он. - Что теперь будет?
      – Тебя продадут, - ответил Легрейн. - На аукционе, причем как можно дороже. Государство возьмет свою долю, а остатки распределит между остальными, кто предъявит тебе претензии в нанесении ущерба. Если сумма, вырученная за тебя, окажется выше твоих долгов, то ее внесут на твой счет. Вот так здесь расплачиваются с долгами, Эрл, - пояснил он. - Если человек не может выплатить свой долг, его продают. Женщин тоже. Некоторые из ставших рабынями оказываются в таком положении, достичь которого они и не мечтали, будучи свободными. И всегда можно выкупить себя из рабства. Твоему хозяину придется освободить тебя, как только ты вернешь ему сумму, уплаченную на аукционе. Таков закон.
      Дюмарест посмотрел на монаха:
      – Вы можете сделать это? Заплатить за мой долг? Клянусь, что я верну его обратно, чего бы это ни стоило.
      С сожалением брат Элас покачал головой:
      – Чуть раньше такое можно было бы осуществить, брат. Акционер Херл проявил великодушие и отдал нам часть своего дивиденда. Однако мы уже успели приобрести еду, одежду, медикаменты, массу нужных вещей.
      «Обычная практика, - подумал Дюмарест. - Всемирное Братство не накапливает богатств».
 

* * *

 
      Ослепительные лучи солнечного света, отражаясь от камней, которыми была выложена площадь, блестящими искорками переливались на собравшейся толпе людей, играя на стеклянных стенах, окнах домов и работавших фонтанах калейдоскопом самых разнообразных цветов. Дюмарест посмотрел вниз со своей возвышавшейся над землей платформы. Он стоял в шеренге вместе с еще двенадцатью другими пленниками, доставленными из тюрьмы, и каждый был прикован к соседу тонкими наручниками. Люди вокруг них были одеты в бело-оливковые или коричнево-черные одежды, и все ждали начала торгов.
      – Фермер, - объявил аукционист, высокий худощавый пожилой человек, одетый в безупречно белый костюм. Он полностью осознавал значимость выпавшей ему роли. - Несмотря на свою молодость, у него уже есть опыт в выращивании урожая и обработке почвы. Господа, я жду ваших предложений.
      Поднялась одна рука, потом другая, еще несколько, голоса произносили цену, которую были готовы уплатить за этого молодого человека.
      – Не лучшее время для проведения аукциона, - проворчал человек, стоявший сзади Дюмареста. - Скоро поступит новый дивиденд. А это означает, что люди стараются избавиться от остатков предыдущего. Цена при этом не играет никакого значения.
      «И чем выше окажется цена, тем труднее будет стать свободным, - согласился Дюмарест. - Если раб вообще надеется заработать приличную сумму денег. Ни один хозяин не будет настолько глупым, чтобы потерять хорошее вложение капитала… ну а раб не вправе требовать оплаты за выполняемую им работу».
      – Инженер, - продолжал аукционист, его голос звучал громко благодаря встроенным в трибуну электронным усилителям. - Он стар, но в течение долгого времени оттачивал свое мастерство, которое еще много лет сможет демонстрировать и вам. Господа, этот человек пригодится на любом заводе. Ваши предложения, прошу вас.
      Среди празднично одетой толпы вознеслись вверх руки. Журчание фонтанов перекрывал смех.
      «Отдыхающие отпускники, - подумал Дюма-рест. - Мужчины и женщины, вышедшие на улицу немного поразвлечься, дегенераты, желающие приобрести что-нибудь свеженькое, дабы развеять скуку. В нас они видят лишь животных, забавных и красивых, никто из них не считает нас людьми».
      Дюмарест подавил гнев. Гнев - роскошь, которую не может себе позволить ни один раб.
      Цепь дернула его запястье. Дюмарест взошел по ступенькам на более высокий помост и стал разглядывать толпу, когда старик аукционист назвал первоначальную цену. Ни одного знакомого лица, но это ничего не значило. Ни Акционеру Ледре, ни матери Джоселин не нужно было лично присутствовать на торгах.
      Какой-то мужчина поднял руку, выкрикнул цену. Ее тут же перекрыли. Одна женщина с визгливым голосом прокричала свое предложение и тут же выругалась, услышав похабный комментарий, но снова произнесла свою цену. Аукционист удовлетворенно присвистнул. Нечасто доводилось ему продавать рабов за такую цену.
      – Боец, - повторил он. - Тот, кто сражался на арене и кому удалось сбежать оттуда. Господа, поспешите!
      Женщина первой назначила новую цену, за ней мужчина, еще один, потом юная девушка с обезображенным лицом, ту сменила старая карга, нелепо выглядевшая в излишне ярком одеянии. Рывок цепи подсказал Дюмаресту, что торги завершены.
      – За тебя уплачена приличная сумма, - хмыкнул стражник, снимая наручники. - Хватит на покрытие всего нанесенного ущерба и еще кое-что останется. Достаточно, чтобы приобрести билет на перелет низшим классом.
      «Стоимость целого перелета, - уныло подумал Дюмарест. - Бежать… но на это нет ни единого шанса».
      Он посмотрел на хозяина - смуглого человека с завитыми сальными волосами и лицом, покрытым шрамами.
      – Меня зовут Техон, - сказал тот. - Я справедливый человек. Добросовестно выполняй свою работу, не причиняй беспокойств - и мы с тобой прекрасно поладим. - Он кивнул слуге, внешне походившему на стражников Властителя Игрушки: семи футов ростом, с великолепной мускулатурой и ничего не выражающими, пустыми глазами.
      «Слабоумный, - догадался Дюмарест. - Брак селекции. Больше животное, чем человек».
      Он сделал шаг назад, когда раб потянулся к его горлу.
      – Не двигайся, - предупредил его Техон. - Крул просто хочет надеть на тебя ошейник. Такой же, как у него, видишь? - Он поднял трость, которую нес словно оружие, и прикоснулся металлическим набалдашником к шее раба. - Ты должен позволить ему надеть эту вещь на свою шею, или он свалит тебя на землю и все равно сделает это. Неужели сломанная челюсть стоит минутного бесполезного сопротивления?
      Дюмарест промолчал и позволил рабу надеть ошейник. Гладкий гибкий металл плотно сжал его шею.
      – В тебе достаточно благоразумия, - заметил Техон. - А теперь надень эту рясу. Если изголодавшиеся по сексу суки захотят увидеть настоящего мужика, то им придется платить за эту привилегию. - Он кивнул, когда Дюмарест надел рясу, доходившую до колен, сшитую из дешевого материала. - Ты исхудал, - озабоченно закончил он. - Истощен. Но скоро мы это исправим. А теперь следуй за мной.
      За площадью их ждал плот. Он быстро поднялся в воздух и вскоре опустился на плоскую крышу какого-то невысокого здания, в комнатах и коридорах которого удивительным образом сочетались спартанская простота и экстравагантная роскошь. В маленьких спальнях, кроме узких кроватей, почти что ничего и не было, тогда как в других комнатах, раз в десять больших и украшенных сверкающими гобеленами, стояли широкие кровати со множеством мягчайших подушек и сочетаемой с ними мебелью.
      – Для посетителей, - пояснил Техон. Он захлопнул дверь и повел его по коридору. - Они приходят сюда ради развлечений. Удивительно, какое восхищение может вызывать у определенного типа людей атлетично сложенное тело. Однако ублажать их желания - не главное мое занятие. Основная же моя профессия - подготовка бойцов.
      Хозяин дома провел его на нижний этаж. За обитой мягким материалом дверью оказалась небольшая комната, где явственно ощущался слабый запах пота и масла. За ней была еще одна, размерами побольше, оборудованная свисающими вниз канатами, матами, тренажерами, предназначенными для развития мускульной силы.
      – Вот здесь ты будешь тренироваться, - показал Техон и внезапно, без предупреждения, метнул прямо в лицо Дюмареста свою трость. Дюмарест успел пригнуться, и трость лишь просвистела там, где он только что стоял. - Ты быстр. Или тебе просто повезло. Посмотрим. Крул!
      Раб протрусил к одной стене, потом вернулся с тремя прутами, двумя тонкими металлическими и одним деревянным, потолще. Деревянный шест он дал Дюмаресту.
      – Значит, так, - сверкнул глазами Техон. - Мы с Крулом попытаемся пощекотать тебя этими стальными прутами. А ты будешь стараться отразить наши удары деревянным. Готов?
      – Минуточку. - Уперев конец деревянного шеста в пол, Дюмарест изо всех сил надавил на него, притоптывая босыми ногами. Шест не выдержал и сломался посередине. Отбросив в сторону один из обломков, он схватил другой.
      Техон удивленно прищурил глаза:
      – Ты что, умеешь обращаться с ножом?
      – Мне доводилось несколько раз применять его в деле.
      – И поэтому ты, несомненно, считаешь себя опытным бойцом. - Техон облизнул губы. - Ладно, проверим.
      Он прыгнул вперед, с размаху нанося первый удар, потом принялся осыпать Дюмареста рубящими и колющими ударами. Тот отбивался быстрыми движениями своего обрубка; при столкновении металла с деревом раздавался резкий треск. Вскоре в поединок вступил и Крул, нанеся внезапный короткий обжигающий, как кнут, удар металлическим прутом по плечу. Дюмарест глухо вскрикнул. И поспешно попятился, пытаясь быть лицом к обоим врагам, атаковавшим сначала как-то лениво, но потом, когда бисеринки пота покатились по лицу, они стали действовать быстрее и скоординированнее. И вот чей-то стальной прут содрал кожу нового гладиатора, прикрытую лишь тонкой рясой, - на той появились следы крови.
      – Ты не настолько хорош, как воображаешь, мой друг, - прокомментировал бой Техон, убирая прут. - Да, ты быстр, но недостаточно. И еще ты немного неуклюж, но это, возможно, от недостатка опыта. - Он сделал шаг назад. - Крул! Достаточно!
      Раб с недовольным видом прервал атаку.
      – Раздевайся, - приказал Техон Дюмаресту. Поджав губы, он стал изучать свое новое приобретение. На белой коже новичка выступили рубцы, потемневшие от запекшейся крови. - Сто часов замедленного времени лечения, - решил он. - Три часа обычного. Дорого, но мне кажется, в данном случае это себя оправдает. В любом случае мы не можем зря терять время. По требованию Властителя Игрушки готовится большое представление, призванное развлечь его гостей, и я не тот человек, чтобы упустить такой шанс. - Он звонко хлопнул Дюмареста по плечу. - Лечение, а потом изнурительные тренировки. Согласен?
      – Неужели у меня есть выбор? - отрывисто прохрипел Дюмарест.
      – Нет, однако лучший боец - тот, который хочет сражаться. Я заплатил деньги не за идиота, способного лишь развлекать дам. Будут сделаны крупные ставки. Я хочу выиграть кучу денег. Мы хотим выиграть кучу денег. - Он еще раз хлопнул Дюмареста по плечу. - Пирог достается хозяину, и лишь крохи от него - рабу, я признаю это, но такова жизнь! - Он внимательно разглядывал лицо Дюмареста. - Или ты возражаешь, что я называю тебя рабом?
      – Нет. Я возражаю, чтобы со мной обращались как с рабом.
      – А в тебе есть гордость, - хмыкнул Техон. - Ладно, от гордости тоже есть толк, но не в моем заведении. - Он обхватил пальцами правой руки прут, который держал в левой. - Тебе предстоит научиться одной вещи, - тихо сказал он. - Повиновению. Готовности пойти на смерть, если я прикажу это. Беспрекословному повиновению.
      – А если я не подчинюсь?
      – Тогда тебя ожидает вот это, - сказал Техон и ударил Дюмареста прутом по шее.
      Боль, застилая красной пеленой глаза, разрывала каждый нерв и клетку его мозга. Дюмарест упал на колени, обеими руками бесполезно пытаясь разорвать ошейник, сжимавший его шею.
      – И вот это, - тихо добавил Техон.
      Дюмарест закричал, когда новый поток боли пронесся по каждому нерву и сухожилию, заставив его сложиться пополам и беспомощно корчиться, испытывая нестерпимые мучения.

      Поднеся ко рту хрупкую фарфоровую чашку, Леон Херл осторожно втянул в ноздри аромат горячего напитка.
      «Удивительно, - подумал он. - Наверное, за свою жизнь я выпил не менее сорока тысяч чашек чаю, однако часто ли я осознавал, что же на самом деле я пью?»
      Он еще раз посмаковал аромат, раздувая ноздри, и поднял брови, пытаясь определить добавленные в напиток специи.
      «Кажется, немного френши? И уж точно чуть больше венклина. Чуток гиша с привкусом нектара. Не забыть бы спросить состав напитка».
      Он сделал глоток, позволяя горячему ароматному чаю омыть нёбо прежде, чем устремиться через горло вниз, дабы принести тепло желудку. Потом допил остальную часть напитка и поставил пустую чашку. После чего поднялся и походил по комнате. Леон специально прибыл пораньше, чтобы спокойно обо всем подумать, однако не только поэтому. Ему требовалось время, чтобы проверить комнату, которую он столь часто посещал. Осмотреть ее, когда нет никого из заговорщиков - членов Ассоциации Прядильщиков.
      Сейчас она показалась ему больше, чем обычно. Он тщательно осмотрел обитые деревом стены, оборудованные обогревательными приборами, резной потолок и заметил там то, на что никогда раньше не обращал внимания.
      «Какая несправедливость, - пофилософствовал он. - Люди всю жизнь занимаются созданием прекрасных вещей, которыми бы наслаждались другие, а мы все слишком заняты, чтобы понять, что же они создали. И что оставили нам. Мы слишком заняты будущим, чтобы тратить время на прошлое».
      Он медленно поворачивался, пожирая глазами все, что видел. Начиная с этого момента вся его жизнь всегда будет вот такой. Он будет наслаждаться тем, что ест и пьет, изучать все, что видит, взвешивать каждое произносимое им слово или услышанное, каждый звук, каждую интонацию. Каждый миг его жизни станет драгоценностью, которой следует дорожить. И все-таки, что же на самом деле изменилось?
      Ничего, если не считать его восприятие мира. Только и всего!
      Леон повернулся, когда в комнату ворвался Эван.
      – Леон! Почему ты созвал экстренное совещание? Что-то случилось?
      – Ничего не случилось, - тихо ответил Леон. Он указал на стоявший возле стены небольшой столик с чайником и чашками. - Не выпьешь со мной чаю?
      Меар Эван раздраженно покачал головой.
      – Нет, что-то случилось, - упрямо не соглашался он. - Иначе зачем тебе было созывать новое совещание? Говори же! Акционер Херл, я требую твоего ответа!
      – Требуешь? - Леон поднял брови. - Акционер Эван, твой тон оскорбителен!
      – Прошу прощения! - поторопился принести извинения Эван. - Я потерял рассудок. Смерть Мулво, ты понимаешь. - Он замолчал на секунду и протянул руку вперед. - Пожалуйста. Если это важно, я должен знать. Как член Ассоциации, я имею право знать.
      – И скоро узнаешь. - Леон подошел к столику и налил себе еще чаю.
      «Как же это я сумел столько времени терпеть этого идиота? - посетовал он. - Терпение. Вот в чем заключается секрет успешного создания высокоразвитых цивилизаций. Но может ли считаться правильным план развития планеты, в котором человеку приходится подавлять свои естественные желания и реакции?»
      Когда Леон допил чай, в комнату вошли Шим, Эмиш и остальные заговорщики. Вскоре все собрались, кроме Рестерна. Леон прочистил горло и объявил совещание открытым.
      Эван возразил:
      – Еще нет нашего председателя Акционера Рестерна.
      – Его и не будет, - мрачно ответил Шим. - В данный момент его допрашивает командор Гирн из городской стражи. - Он оглядел присутствующих. - Я не возражаю, чтобы Акционер Херл вел наше совещание. Кто-нибудь возражает? - Он подождал, потом кивнул Леону: - Никто не возражает, Акционер Херл. Пожалуйста, продолжайте. Мы все в вашей власти.
      «Не совсем, - мысленно не согласился Леон. - В чьей именно власти, нам это еще предстоит выяснить. Но сейчас не это главное, - сказал он себе, - вернее, не сейчас».
      – Наверное, все вы уже знаете о смерти Акционера Мулво, - начал он без предисловия. - Вы, пожалуй, слышали и официальную версию происшедшего. Кое-кто, быть может, даже поверил в нее. Но не я. Мне интересно, сколько членов нашей Ассоциации разделяет мое мнение, что Акционер Мулво был убит по приказу Властителя Игрушки? - Он стал считать поднятые руки. - Единогласно. Акционер Рестерн в настоящее время находится на допросе. Может ли кто-нибудь предположить, почему? - Леон посмотрел на Эвана. - Может быть, ты?
      Эван покачал головой.
      Молчание прервал Шим:
      – Акционер Мулво вот в этой самой комнате говорил о подготовке вооруженного восстания, о привлечении к делу наемников. На том совещании председателем был Акционер Рестерн. Так что между этими двумя инцидентами есть очевидная связь.
      – Совершенно очевидная, - бесстрастно согласился Эмиш. - Акционер Мулво был убит из-за своего вероломного предложения, а у Акционера Рестерна неприятности из-за того, что он не стал доносить на Мулво, таким образом вроде бы показывая свое согласие с ним.
      – Вот именно. - Леон оглядел присутствующих. - Но кто-то же донес? - тихо спросил он. - Кто-то из сидящих в этой комнате. Кто он, этот шпион Властителя Игрушки?
      С дальнего конца стола донесся голос:
      – А точно ли это один из нас? Может, наша комната прослушивается?
      – Нет, - не дожидаясь разрешения председателя, выпалил Шим. - Комната защищена от электронного прослушивания. Я готов поклясться в этом!
      – Может быть, кто-то из слуг? - предположил другой. - Человек, купленный командором Гирном. Даже женщина. У Мулво не было обыкновения приглушать голос.
      – То же можно сказать и про вас обоих! - резко произнес Эмиш. Он был близким другом убитого Акционера. - Если вы обиделись на мои слова, то я с готовностью приму любое предложение с вашей стороны.
      – Прекратите! - Леон стукнул кулаком по столу. - Мы собрались здесь не для ссор. Ситуация слишком серьезная. Акционер Эмиш, принесите извинения.
      Эмиш нахмурился, потом пожал плечами:
      – Как прикажете, Акционер Херл. - Он повернулся к человеку, сидевшему рядом с ним: - Прошу прощения, если мои слова вы приняли за оскорбление.
      – Ваши извинения принимаются.
      «Дети, - вздохнул Леон. - Но ребенок считает важным придерживаться этикета. Наши предки знали человеческую природу, когда разрабатывали ритуал, который ставит барьер между мыслью и деянием, между словом и делом. Горячие головы следует держать в крепкой узде».
      – Я вызвал вас сюда не для того, чтобы заниматься вашими взаимными оскорблениями, - холодным тоном сказал он. - Нам предстоит взглянуть в лицо фактам и принять решения.
      – Шпион! - с диким взглядом воскликнул Эван. - Мы должны выяснить, кто шпион!
      – А какой в этом сейчас смысл? - Леон покачал головой. - Его донос уже дошел до назначения. Мы все столь же виновны, как и Рестерн, и Властитель Игрушки знает столько же, сколько и мы сами. Почти столько, - поправился Леон. - Есть одна вещь, которая неизвестна его шпиону. Его предательство не спасет его. Его можно считать уже практически покойником. - Леон замолчал, ожидая комментариев, но когда все промолчали, продолжил: - Нам не нужно беспокоиться насчет шпиона, - повторил он ровным голосом. - Властитель Игрушки - не тот человек, который готов смириться с существованием потенциальной опасности: выдавший нас человек может пойти на предательство еще раз. А наемный убийца обойдется гораздо дешевле, чем передача пакета акций. - И Леон стал разглядывать лица присутствующих.
      «Кто из них? Эван? Шим? Эмиш? Или кто-то другой?»
      – Я проконсультировался у Библиотеки, - внезапно сказал он. - Задал несколько вопросов. Как вы знаете, машина может предсказывать будущее с высокой степенью точности - если имеет достаточно данных. Вот почему я утверждаю, что нам не стоит беспокоиться по поводу этого шпиона. - После паузы, во время которой он снова оглядел присутствующих, Леон закончил: - Через месяц, если только не случится ничего неожиданного, все мы, собравшиеся в данный момент в этой комнате, будем мертвы!
 

* * *

 
      Когда Леон вернулся домой, в солярии его ждала Квара. Она встала с кресла, и игрушка, помогавшая девушке убивать время, упала с ее коленей, рассыпавшись веером сверкающих искр. Леон отметил, что на ней было жемчужно-оранжевое платье, а за пояс был заткнут неразлучный кинжал.
      – Леон! - Ее глаза тревожно осмотрели его. - Ты выглядишь очень уставшим.
      – Квара! - Его губы прикоснулись к пальцам гостьи в древнем приветствии, немного задержавшись на мягкой поверхности ее кожи. Он вспомнил, что у Эстар была точно такая же кожа. Мягкая, черная как смоль. Леон поймал себя, что его начинает охватывать ностальгия. Эстар мертва, и, если прогнозу Машины можно верить, он вскоре, всего через десять дней, присоединится к ней.
      «Пятьсот часов, - подумал он. - Тридцать шесть тысяч ударов человеческого сердца. Достаточный срок, чтобы сделать все, до чего никогда руки не доходили. Но и слишком короткий. Пытаясь сделать невозможное, почти наверняка ничего не добьешься».
      – Я совсем позабыл о тебе! - Леон выпрямился, улыбаясь, и выпустил ее руку - Не хочешь выпить чаю? Пирожное? У меня есть замечательные на вкус цукаты, которые тебе обязательно понравятся.
      – Благодарю, но мне не хочется. Твоя рабыня - просто прелесть. Она настояла, чтобы я попробовала в качестве восстанавливающего силы напитка компот, который тебе очень нравится.
      – Она очень молода, - заметил Леон. - Ей нравится угождать другим.
      – И возможно, она немного ревнива? - Квара улыбнулась и покачала головой. - Леон, ты чересчур заботишься о других. Твои рабы прямо-таки обожают тебя. - И тут же, не меняя ни тона, ни выражения на лице, спросила: - Как прошло совещание?
      – Несколько затянулось. Нужно было обсудить много вопросов.
      – Ну и?…
      – Ничего. Так и не было принято никаких решений.
      Леон ощущал на себе ее пристальный взгляд.
      – Звонил Вохмис, - наконец призналась она, растягивая слова. - Он рассказал мне, что ты спрашивал у машины.
      – Он не должен был делать этого! - Леон почувствовал разгорающийся внутри гнев. - Так нарушить тайну запрашивания! Я готов…
      – …предстать перед ним и потребовать удовлетворения? - перебила его девушка. - Вызвать несчастного старика на дуэль и сражаться с ним, пока он не истечет кровью или не умрет? - Она схватила Леона за руку, встряхнула ее. - Леон! Вохмис - старый друг. Друг и твой, и мой. Он должен был позвонить мне. Он обеспокоен.
      «И не только он, - мрачно подумал Леон. Он вспомнил лица членов Ассоциации Прядильщиков, когда он уходил после окончания совещания: наполненные ужасом, неверием в то, что он им сказал, охваченные слепой паникой. - Они наверняка начнут проверять мои слова: слишком уж серьезно то, что из них вытекало. Но они узнают то же, что и я. Получат то же самое, что и я, - изменение восприятия мира. Но они не будут благодарить его за это: кому по душе знать час собственной смерти?»
      – Почему? - спросила девушка. - Почему ты сделал это?
      Леон пожал плечами:
      – А что еще я мог сделать? Смерть Мулво подтвердила твое предположение, что среди нас - шпион Властителя Игрушки. Не сидеть же нам сложа руки и ждать, пока он по очереди не расправится с каждым из нас? Мы нуждались в чем-то, что сплотило бы нас, связало бы крепкими узами. Из испуганных людей неважные получаются заговорщики, если только они по-настоящему не напуганы. Тогда из них действительно могут получиться заговорщики. Отчаянные. Готовые пойти на любой риск, использовать любую возможность, которая может принести успех. Что ж, возможно, хоть теперь они зашевелятся.
      – А если нет?
      – Нет, они начнут действовать, - уверенно произнес Леон. - Обязаны. Инстинкт выживания у людей слишком силен, чтобы они отказались от всяких действий. Что им терять перед лицом неминуемой смерти?
      – Свою гордость, - с горечью сказала девушка. - Леон, люди изменились. Мир изменился, он не такой, как раньше. Теперь люди думают больше о богатстве и удобствах, чем о приличиях и чести. Иначе разве они позволили бы Властителю Игрушки получить такую неограниченную власть? Даже собрания Акционеров превратились в фарс! - Снедаемая беспокойством, она подошла поближе к Леону, и он почувствовал сильный аромат ее духов. - Леон. Неужели нет другого пути?
      – Другого? - Импульсивно он схватил руки девушки.
      «Удивительно, - заметил он, - как осознание неминуемой смерти может способствовать проявлению маленьких фамильярностей».
      – Нет, - вздохнул он. - Другого пути нет. Но тебе-то не о чем беспокоиться, Квара. Ведь тебя это не касается. Настало время членам Ассоциации Прядильщиков начать действовать, как полагается настоящим мужчинам. Мне кажется, они так и поступят.
      – В таком случае, если их попытка провалится, - отметила она, - на милосердие от Властителя Игрушки рассчитывать не приходится.
      – Еще один стимул, - согласился Леон.
      – Или еще одна причина, чтобы удариться в бега. Они слабаки, - фыркнула девушка. - Для них это была игра. И вот теперь, когда все обрело реальные очертания, и они ощутили запах крови, они что, станут сильнее? Ты ведь знаешь их, - продолжала девушка. - Есть ли среди них кто-нибудь еще, достаточно сильный, чтобы противостоять Властителю Игрушки, кроме тебя самого?
      Леон отпустил ее мягкие руки.
      – Ты льстишь мне, - проговорил он сухо. - Будет большой удачей, если в схватке с твоим братом я продержусь больше минуты. Но и этого никогда не случится: командор Гирн не доверяет старым обычаям. К тому же, - добавил он, - я никогда не смогу бросить вызов Властителю Игрушки. Мне никогда не заполучить необходимое количество акций, чтобы получить на это право.
      – Ты сможешь! - импульсивно воскликнула девушка. - Леон! Я могу отдать тебе свои акции!
      – Нет! - Его отказ прозвучал слишком резко. - Мы ведь уже обсуждали это раньше. Риск слишком велик. Ассоциация Прядильщиков будет действовать как единая группа - в противном случае ее члены погибнут поодиночке. Иного выбора нет.
      – Ты мог бы улететь с планеты, - предложила девушка. - Куда-нибудь.
      – Бежать?
      – Всего лишь слово, - раздраженно бросила Квара. - Неужели ты должен умереть, когда каждый день улетают звездолеты?
      Леон нахмурился, вынужденный признать, что он уже думал о такой возможности. Думал и решил отказаться от нее. Это означало бы бросить все. Его дивиденд действителен только на Игрушке. Будь у него побольше времени, он, возможно, сумел бы превратить принадлежавшую ему собственность в движимое богатство, драгоценности, дорогостоящие артефакты. Однако времени у него не было, даже если бы ему и разрешили покинуть Игрушку со всем этим добром.
      – Ты должен жить, - настаивала девушка, угадывая его мысли. - Ты должен хотя бы остаться в живых!
      «Да, - признался он себе. - Но с чем? Нищим? Уж лучше умереть Акционером планеты Игрушка».
 

* * *

 
      – Еще, - приказал Техон. Он весь подался вперед, прищурившись. - Еще десять фунтов.
      Дюмарест покрылся потом, работая изо всех сил. Он стоял, обнаженный по пояс, крепко упершись в стенку тренажера. Обе руки были вытянуты, он сжимал рычаг, напрягая мышцы рук, спины и плеч, и пытался удержать его на месте. Иначе выброшенный вперед рычаг остановился бы аккурат перед его грудью и поразил бы Дюмареста электрическим разрядом. Уже дважды такое случалось, и он отнюдь не горел желанием еще раз испытать эту боль.
      – Еще десять, - резко повторил хозяин. Поднявшись со стула, он встал рядом с тренажером и внимательным взглядом окинул лицо Дюмареста, в то время как Крул увеличивал нагрузку. Он увидел выступивший на лбу пот, напрягшиеся мышцы, ярость в глазах. - Вообще-то лучшие тренажеры не обязательно должны быть какими-то усложненными, - хмыкнул он. - Впрочем, для достижения максимального результата не обойтись и без стимулов. И самый мощный из них - желание избежать боли. Просто удивительно, сколько человек способен отыскать в себе скрытых резервов, если на него подействовать подобной угрозой. - Он повысил голос: - Добавь еще десять.
      Дотронувшись кончиками пальцев до руки Дюмареста, он почувствовал дрожь напрягшихся под кожей мышц.
      – Еще немного, пожалуй, - задумчиво произнес он. - Ты и так уже добился замечательных результатов. - Техон помолчал, думая, сколько еще можно добавить к нагрузке. «Не слишком много», - решил он. Отступив от Дюмареста, он сказал: - Добавь еще пять.
      Но не успел Крул исполнить приказ хозяина, как Дюмарест начал действовать. Он отпустил рычаг и поднырнул под него так, чтобы избежать болезненного удара током. Техон покачал головой, правой рукой поглаживая левое запястье.
      – Неужели ты никогда не научишься? Сколько мне придется еще учить тебя повиновению? Ты должен выдерживать нагрузку столько времени, насколько хватит сил. Как иначе смогу я определить предел твоих возможностей?
      Дюмарест с яростью посмотрел на хозяина:
      – Предел чего? Моего терпения выносить наказание? - Он сделал один шаг в сторону Техона.
      И рухнул на пол, сраженный болью.
      Дюмарест пришел в себя, когда на него вылили воду. Он поднялся, вода сбегала по его лицу, капала на маты. Он сделал глубокий, с дрожью во всем теле вдох, потом расслабился. Пока на нем ошейник, он не сможет избегать ударов электронного кнута.
      – Так-то лучше, - проворчал Техон. Он подошел ближе и встал прямо перед Дюмарестом. - Послушай, - резко произнес он. - Я затратил на тебя свое время и деньги. Больше ста часов терапии замедленного времени. Применил на тебе лучшие методы тренировок. Нарастил на твоих костях плоть и мускулы. Я честный человек, - закончил он. - Я не прошу благодарности. Я лишь требую сотрудничества.
      – Я буду сотрудничать, - ответил Дюмарест.
      – Будешь, - тихо подтвердил Техон. - Будешь - или же я иссушу твои мозги постоянными наказаниями. Я заставлю тебя выть, ползать, как собаку, молить о прощении. Подумай об этом, дружище. Здесь только один хозяин - я.
      Он окинул взглядом гимнастический зал. Тренировка шла полным ходом. На тренажерах занимались как молодые, так и те, кто постарше, и большинство из них имели на теле шрамы от полученных ранее ран. Они старательно избегали встречи со взглядом хозяина. Техон кивнул, глядя на Дюмареста.
      – Они оценили урок, - усмехнулся он. - А теперь умойся и поешь. Потом мы продолжим твою тренировку.
 

* * *

 
      В зале давно возникло нечто вроде товарищества. Тренирующиеся с интересом следили за успехами товарищей, учились друг у друга, отмечали слабые и сильные стороны, заранее не зная, когда их поставят драться друг против друга. Впрочем, такое случалось нечасто, и во время перерывов на обед они могли немного расслабиться.
      – Ты выбрал неправильную тактику поведения с хозяином, - сказал один из рабов, наливая себе добавки из аппетитно пахнувшей кастрюли. В каше было много белков, и отсутствовали жирообразующие углеводы. Фрукты трех разных видов и слабое кислое вино завершали меню. - Получше узнав Техона, ты поймешь, что он не так уж и плох.
      Дюмарест оторвал взгляд от тарелки:
      – А может, я не хочу узнавать его поближе.
      – Разве у тебя есть выбор? - Собеседник Дюмареста сделал глоток вина. - Ты его собственность, - напомнил он. - Его раб. Как и все мы. Однако все обстоит не так уж скверно, если вести себя по-умному. Хорошая еда, мягкая постель, развлечения сейчас и потом. - Он подмигнул Дюмаресту.
      – Техон обеспокоен, - вставил еще один человек. - Он получил концессию на организацию увеселительных мероприятий на празднестве Дня Дивиденда во дворце Властителя Игрушки. И этим развлечением будем мы, - добавил он. - Это означает для него очень многое. И он уж постарается оставить о себе хорошее впечатление.
      – Это многое значит для него, но не для нас, - поморщился человек, сидевший напротив Дюмареста. - Мы заработаем себе увечья, а он - уважение и репутацию! - Раб потянулся к кувшину с вином. - Что ж, такова жизнь.
      – И она не так уж плоха, - стоял на своем первый раб. - Перед тем как набраться долгов, я был рыбаком. Бывал ли кто-нибудь из вас ночью в открытом море? Да так, чтобы лед покрывал всю палубу? Когда тебя до самых костей пробирает холодный ветер. Тяжелая работа и ничтожное вознаграждение. Удачное пари может мне принести сейчас больше, чем я зарабатывал тогда за месяц.
      Дюмарест с интересом посмотрел на него:
      – Вам позволяют заключать пари?
      – Конечно, если у тебя есть деньги. Фактически хозяин даже поощряет это. Ведь пари для бойца становится мощным дополнительным стимулом, - пояснил он. - Тебе, конечно, приходится делать ставку на себя и попытаться победить. - Он хихикнул. - Только мертвому победа в пари уже не нужна. - Он допил вино из стакана. - Ладно, пора возвращаться к работе.
      Техон яростно гонял их, обращая особое внимание на Дюмареста. Рыбак объяснил эту его придирчивость во время мытья в душе после занятий:
      – Ты специальный приз. Беглец с арены. Зная о твоей репутации, Властитель Игрушки будет ожидать чего-то особенного. А хозяин не собирается разочаровывать его,
      Дюмарест намылил шею, пальцы его задержались на ошейнике. Каждый человек в этом заведении носил схожее приспособление. Его пальцы скользнули под гибкий обруч, обхватили его и начали сгибать металл.
      – Не делай этого! - воскликнул рыбак. - Это плохо кончится: ты можешь сломать его!
      – Я на это и надеюсь, - сухо заметил Дюмарест.
      – Лучше забудь. В ошейник вставлен взрывной заряд. Если только не открыть его соответствующим ключом, он взорвется и снесет тебе голову! Попытайся сломать его, разрезать - и произойдет взрыв. Кроме того, - добавил он, - если ты сбежишь или попытаешься сбежать, Техон может послать сигнал, который достанет тебя в любом месте на Игрушке. - Он дотронулся до собственного ошейника и пожал плечами. - Ладно, - философски заключил он, - все это - часть игры.
      «В которую играешь ты, - угрюмо подумал Дюмарест. - Но не я».
      Он посмотрел на сжатые в кулаки руки. Он никогда не сможет смириться с положением раба!
 

* * *

 
      На тускло-коричневом фоне склона что-то пошевелилось - какое-то копытное рогатое животное, сливающееся с землей, - его мех был такого же цвета. Грешен поднял металлический лук, весивший сто двадцать фунтов, достал оперенную стрелу с заостренным стальным наконечником. Мускулы играли под серебристой тканью, когда он вставил тетиву в стрелу.
      – Триста ярдов, - сказал он. - Не так ли?
      Командор Гирн прищурился, поднеся руку к глазам.
      – Прошу прощения, мой господин, на пятьдесят ярдов больше. - Послюнявив палец, он поднял его. - И если мое мнение чего-то стоит, то! следует целиться на пять ярдов вправо: на этих склонах ветер довольно сильный.
      – Ты умеешь обращаться с луком? - В голосе Грошена мелькнула ирония. - Впрочем, я совсем забыл! Разве не был ты охотником в игре, прежде чем стать охотником на людей?
      Гирн поклонился:
      – Есть ли в мире что-нибудь, что неизвестно вам, мой господин?
      – Браконьер в поместье моего отца. Только мое дружеское участие спасло тогда тебя от выставления на аукцион.
      Тетива загудела; стрела помчалась к цели, но лишь вонзилась глубоко в землю в нескольких дюймах от животного. Вздрогнув, зверь прыжками понесся к пригорку. Грошен отбросил лук и схватил протянутое ему ружье. Прицелившись, он сделал подряд несколько выстрелов. Сраженная жертва упала в грязь и замерла.
      – Подбери его! - резким голосом приказал Грошен слуге и посмотрел на ружье в руках. - Ты же сказал целиться на пять ярдов вправо, - укоризненно проговорил он. - В этом не было необходимости.
      Гирн проглотил комок в горле.
      – Мой господин, я ошибся. Следовало брать еще дальше вправо.
      – Гораздо дальше. - Как бы невзначай дуло ружья уставилось на командора. - Ты ошибся в расчете, Гирн. Надеюсь, это не станет твоей привычкой?
      – Не станет, мой господин.
      – Возможно, тебе вообще лучше не давать советы, - предложил Властитель Игрушки тихим голосом. - Сам видишь, как легко ошибиться.
      Гирн поклонился, ощущая на себе взгляды слуг и кибера, одетого в алый наряд, полностью скрывающий его высокую фигуру. Грил стоял спиной к ветру, руки скрывались в широких рукавах рясы, лицо окаймлял капюшон. Неподалеку от него сгрудилась кучка плотов с принадлежностями для охоты. Яркие одежды слуг хорошо выделялись на фоне растительности.
      «Веселая, радостная, ничем не омраченная атмосфера, как на пикнике, - подумал Гирн. - В странном месте приходится делать доклад, но кто знает, что движет поступками Властителя Игрушки? Неужели меня вызвали сюда, только чтобы преподать урок? Унизить? Или дать секретную инструкцию? Вероятно, для последнего, - решил он и успокоился. - Мне нечего бояться. Инструкцию я уже получил - повиновение. Беспрекословное, без задавания вопросов повиновение».
      Грошен опустил ружье и подошел поближе. Ветер уносил его слова.
      – У тебя есть что мне сообщить?
      – Да, мой господин. Четыре члена Ассоциации Прядильщиков уже мертвы. Мулво, Рестерн и еще двое. Они…
      – Имена, - резко перебил его Властитель Игрушки. - И объясни, что именно случилось.
      – Кин и Уайли, мой господин. Их засекли, когда они пытались заказать билеты на корабль, улетающий с Игрушки. Было обнаружено, что оба пытались вывезти с собой ценные предметы. Они протестовали, оказали сопротивление, и, к сожалению, их пришлось застрелить, когда они попытались избежать ареста.
      Грошен кивнул.
      – Что же касается принадлежавших им акций, - осторожно закончил Гирн, - они…
      – …будут переданы их наследникам, - перебил его Властитель Игрушки. - Ты знаешь закон. Семью Акционера нельзя лишить их гражданских прав. Впрочем, - растягивая слова, ухмыльнулся он, - на них можно наложить крупный штраф. - Он улыбнулся командору. - Чуть было не забыл, Гирн. Ты получишь десять процентов акций из тех, что перейдут ко мне.
      – Спасибо, мой господин.
      – Можешь идти. - Грошен провожал взглядом командора, пока тот не дошел до плота, затем подошел к Грилу. - Ваш прогноз оказался верным, - заметил он. - Они уже делают попытки бежать.
      – Очевидный ход, мой господин. Посадочное поле под наблюдением?
      – Да.
      – Тогда вы должны ожидать, что остальными против вас будут предприняты определенные согласованные действия, - ровным голосом произнес кибер. - Доведенные до отчаяния люди идут на отчаянные шаги. Вполне возможно, что они соблазнятся идеей нанять убийцу.
      Грошен с презрением бросил:
      – Пусть попробуют! Неужели они надеются, что их попытка окажется удачной?
      «Нет, конечно, - согласился Грил. - Благодаря своему фантастическому дивиденду Властитель Игрушки выстроил непреодолимую преграду, состоящую из бесчисленных стражников, электронных устройств, проникнуть сквозь которую безнадежное дело для любого наемного убийцы. Впрочем, неплохо, что я высказал это предположение, пусть Властитель продолжает недооценивать мой интеллект - он все так же непреклонен в своем отказе воспользоваться услугами Кибклана, по-прежнему полагает, что, располагая Библиотекой, не нуждается ни в какой другой помощи».
      – Да я особенно и не задумывался о возможности подобного поворота событий, - признался кибер. - Я просто упомянул об этой возможности - только и всего. Существует другая, гораздо более серьезная опасность.
      – Какая же?
      Грил промолчал.
      – Я задал вопрос, кибер. И я не привык, когда мои вопросы игнорируют. - Нос Властителя Игрушки от гнева покраснел. Костяшки пальцев, сжимавших ружье, побелели. - Неужели мне нужно клещами вытягивать из тебя ответ?
      – Вам бы не удалось это сделать. - Грил знал, что он говорит правду. - Однако, мой господин, не сомневаюсь, что Библиотека могла бы выдать вам ту же информацию.
      – Возможно, - признал Грошен. - Но Библиотека сама не способна делать прогнозы и предположения. Ее нужно запрашивать. - Он успокоился и улыбнулся. - Ты высказал свое мнение, кибер. Позднее, когда я буду выносить решение относительно твоего предложения, я учту его. Говори.
      «Его мысли и побуждения легко читаются, - отметил Грил. - Несмотря на все его высокомерие, его умственное развитие осталось на уровне ребенка и его довольно просто обвести вокруг пальца. Но все-таки присущее ему коварство вовсе не детское. Да и ни один правитель не сможет обойтись без подобного качества».
      – Я говорил о ваших врагах, планирующих согласованные действия, - ровным голосом произнес Грил. - Кое-что нельзя не учитывать. Внимательное изучение законодательства и Основного Закона может указать на способ, благодаря которому им, возможно, удастся перехитрить вас.
      – Вызов? - Грошен рассмеялся, обнажая белоснежные зубы на фоне красной шеи. - Невозможно! Для этого им нужно приобрести дополнительно кучу акций - их доля сейчас недостаточна.
      – Может быть, - согласился Грил. - Но вот с теми, что имеются у вашей сестры леди Квары, их вполне хватит.
      – Квара? - Грошен с хмурым видом задумался. - Нет, она не пойдет на это, - решил он. - Она слишком эгоистична для подобного шага. Да и зачем ей пытаться уничтожить меня? - Он посмотрел на ружье в своей руке. - Разве только Херл?…
      – Умный человек примет меры предосторожности против любой возможной опасности, - продолжал гнуть свое Грил. - И не важно, насколько далекой она кажется. Ваша сестра представляет для вас сейчас самую большую опасность. Зачем вам ненужный риск?
      Грошен нахмурился:
      – Ты что, предлагаешь мне убить ее? Ребенка моего отца? Мою сестру по крови?
      – Есть и другие способы. Например, на многих планетах обычное явление, когда брат женится на своей сестре. - Кибер без труда истолковал выражение лица Грошена. - Впрочем, вы могли бы заполучить ее пакет акций и другими способами. Я просто подбросил вам идею, мой господин. Только и всего.
      Но и этого было достаточно. Грил и амбициозность правителя шли рука об руку. Если пакет акций Квары добавится к пакету брата, тогда ничто больше не сможет угрожать его спокойствию! Еще чуть-чуть акций - и он станет обладателем контрольного пакета. Он станет действительно вершителем судеб на планете с названием «Игрушка» - она станет его личной игрушкой.
      Грошен потянулся, засмеялся, и звуки его смеха эхом отозвались со склонов.
      – Я сделаю это, кибер. Сегодня вечером, на празднестве Дня Дивиденда, объявлю о нашей свадьбе. Все произойдет в течение месяца. Я стану абсолютным повелителем этого мира. И потом, мой друг, я покажу всем, как править!

      Наступивший День Дивиденда праздновала вся планета. Карнавальные шествия начались сразу после захода солнца. Улицы сверкали разноцветными огнями, под наигрываемые музыкантами веселые мелодии люди танцевали и пели, хотя уже становилось прохладно. Повсюду горели костры, на вертелах жарилось мясо. Вино лилось из фонтанов, подогреваемое электричеством. Пестрые наряды, гротескные маски, смех и любовь - таким образом жители Игрушки отмечали пополнение своего богатства. Дивиденд был немалым, и они могли позволить себе щедрость. Когда совсем похолодает, улицы опустеют, но празднество продолжится в теплых домах и продлится до самого рассвета.
      Властитель Игрушки пригласил к себе во дворец избранных гостей, чтобы они разделили с ним праздничный вечер. Они сидели в погруженном в полумрак зале, слуги суетились вокруг, разнося блюда со сладостями, деликатесами и вином, брызгая освежителями воздуха. Вдоль стен неподвижно замерли стражники - статуи, освещенные светом факелов. Рев волынок, барабанов и тарелок сотрясал воздух, усиленный акустикой и электронными устройствами. Каждой женщине из числа приехавших был вручен подарок.
      Распечатав свой пакет, одна из девушек радостно воскликнула, увидев сверкающие драгоценности. Ее крик подхватила другая, когда ей на колени упало огромное насекомое и поползло по юбке в безумных поисках темноты. Еще одна уже с осторожностью ощупала свой подарок и искоса посмотрела на Грошена. Тот, похоже, следил за ней. Поджав губы, девушка решительно разорвала пакет, и ее руки залила зловонная жидкость, зато на дне пакета обнаружился крупный бриллиант.
      – Вина! - Властитель Игрушки после удавшихся шуток явно испытывал прекрасное настроение. - Тост! - закричал он. - За Игрушку!
      Все выпили.
      – Еще! - Он подождал, пока рабы не нальют вина в кубки. - За рекордный дивиденд!
      Гости с хозяином выпили снова.
      – И еще один тост! - Он посмотрел на гостей насмешливыми глазами. - За меня! За владыку Игрушки!
      В третий раз кубки опустели. «Неплохое начало для успешной вечеринки», - подумал Грошен. Квара не отличалась особой сопротивляемостью к алкоголю. Все, что ему требовалось, - это споить ее, хорошенько разозлить, остальное случится уже само собой. Колкие слова, которыми они обменивались тысячу раз во время семейных ссор. Но сегодня вечером она будет раз говаривать не со своим братом, а с Властителем Игрушки.
      Грошен повернулся и искоса глянул туда, где сидел кибер в своем алом одеянии - словно живое пламя в мерцающем свете факелов!
      «Нужен ли кибер тому, кто может воспользоваться собственной хитростью? Получив от Грила все, что у него есть, я отправлю его паковать чемоданы. А тем временем пусть сидит, ждет и надеется поймать на крючок еще одну рыбку. Но Игрушка ему не достанется!»
      Он перегнулся через стол к сидевшей напротив Кваре.
      – Еще вина, сестрица? Ну же, ведь сегодня праздник. - Он взглянул на устроившегося рядом Леона. - Выпей с нами, Акционер. Неужели тебе нечего отмечать?
      Леон неохотно позволил рабу наполнить его кубок. Потом поднял его и сделал несколько глотков, не сводя глаз с Грошена.
      – Я пью за смерть друзей и за попрание привилегий, - объявил он.
      Леон почувствовал, как девушка рядом с ним напряглась. Блики пламени факелов кровавым сиянием отражались от глаз Властителя Игрушки и его зубов.
      – Вы храбрый человек, Акционер Херл. Или глупый.
      – Просто человек, - ровным голосом проговорил Леон. Он опустил левую руку. Только у Квары было оружие - неизменный кинжал висел на поясе скорее как украшение, однако его острием вполне можно было заколоть человека. Выхватить кинжал, вонзить его глубоко в шею Грошена, убить Властителя, пока есть такая возможность. В конце концов, что он теряет? Но тут Грошен подался назад, и теперь его невозможно стало достать - момент был упущен.
      Музыка зазвучала громче, на сцене появились танцоры. Их обнаженные, покрытые маслом тела сверкали в свете факелов; мужчины и женщины изображали древний ритуал в стилизованной бешеной пляске: они сближались, расходились - и все в едином ритме.
      Леон почувствовал руку Квары на своем бедре.
      – Ты хотел убить его, - прошептала она. - Я прочитала это по твоему лицу.
      Он кивнул.
      – Ты бы погиб при попытке. Он быстр, Леон, и хорошо подготовлен. Не поддавайся на его провокации. Он хочет лишить тебя жизни.
      – А имеет ли она сейчас ценность?
      – Для меня - да! И ты еще не мертв, Леон. Мы все еще можем надеяться.
      «Надеяться, - равнодушно подумал он. - Надеяться на что? На чудо? - Он начал оглядывать лица собравшихся гостей, застывших, как статуи, стражников и висевшие на стенах яркие гобелены. - Ловушка, - внезапно осознал он. - Я в ловушке. Квара права. Нужно быть крайне осторожным».
      Закончив выступление, танцоры поклонились и бросились собирать монеты, рассыпанные у их стоп. Музыка резко оборвалась, ее сменили фанфары. На сцене перед публикой появился Техон. - Мой господин! - Он поклонился Властителю Игрушки. - Леди и джентльмены! - Он развел руками, как бы охватывая весь зал. - Я выставляю небольшое представление на ваш суд. И надеюсь, оно вас развлечет!
      Он снова поклонился и покинул сцену. Его сменили мужчины, чьи обнаженные торсы сверкали маслом, а мышцы заиграли в чудовищных усилиях, когда они стали бороться, пытаясь опрокинуть соперника на ковер. Леон знал, что это лишь прелюдия к более занимательным событиям. Грошен обронил со своего места:
      – Заключим пари, сестричка? Десять пакетов акций против одного на того, с белой кожей! - Он подождал. - Нет? Тогда как насчет вас, Акционер Херл? Не хотите заключить пари?
      Леон кивнул, у него не было большого желания спорить. И снова он почувствовал предупреждающий толчок на своем бедре.
      – Осторожней, Леон, - прошептала Квара. Она подалась вперед, глаза ее, избегая пытливого взора Грошена, лишь изображали интерес к схватке на сцене. - Не делай слишком крупных ставок. И, - поторопилась добавить она, - не говори мне, что это пари сейчас не имеет никакого значения. Властитель Игрушки что-то задумал. Я уверена в этом. Я слишком хорошо знаю его, чтобы сомневаться в этом.
      В схватке победил борец, на которого поставил Грошен. Все остальные гости поспешили рассыпаться в поздравлениях.
      А на арене уже двое бойцов сражались в перчатках с шипами. Следующая пара махала огромными булавами. Один человек с мечом сражался против другого, вооруженного посохом. Последний оказался явно сильнее мечника - у того не было и шанса, так что тут Леон выиграл пари у Властителя Игрушки.
      – Еще вина! - приказал Грошен, когда бойцы покинули сцену. - Тост за вашу победу, Акционер Херл. - Он подозвал раба и указал на опустевший кубок своей сестры. - Ну же, Квара, не стоит отказываться выпить за нашего старого друга. Нашего очень старого друга, - многозначительно повторил он. - Он ведь знал еще нашу мать… возможно, даже слишком хорошо!
      Леон посмотрел вниз. Рука его крепко сжимала кубок, в котором плескалось вино, - он едва сдерживался, чтобы не плеснуть его в лицо Властителю Игрушки. Говорить такое об Эстар!
      – За тебя, Леон! - Квара поспешно выпила, чтобы не допустить ссоры между мужчинами. Она сердито посмотрела на брата. - Зачем было упоминать имя нашей матери? Неужели у тебя совсем нет гордости?
      Грошен улыбнулся, протянул руку и положил себе на тарелку копченую рыбу, облитую острым соусом. Небольшой кусочек этого деликатеса прямо-таки таял у него во рту. Он медленно прожевал его, проглотил, получая огромное удовольствие. Что теперь? Еще слегка надавить на Квару, и она взорвется. Он слишком хорошо знал темперамент сестры.
      Застучали барабаны, возвещая о начале очередных схваток. Грошен потянулся к еще одному деликатесу. Квара могла и подождать.
 

* * *

 
      Все это было ему знакомо: люди, запах масла и пота, тихие звуки, кашель, шелест одежд, слабый лязг обнаженных клинков. Все это Дюмарест видел и слышал раньше. Только тогда на нем не было ошейника, и положение у него было другое. Никогда раньше он не сражался как раб. За деньги - да. В опасном аттракционе, один против множества противников, где на кону был приз, а деньги доставались тому, кто первым пустит кровь сопернику. Но не в этой специально организованной бойне, затеянной для увеселения пресыщенной толпы.
      Стоявший перед ним рыбак попытался улыбнуться:
      – Слепой жребий, Эрл. Кто-то ведь должен был выпасть тебе в соперники. Мне выпал ты.
      Дюмарест ничего не ответил. Из-за двери доносились шум веселья и смех тех, кто наблюдал за стараниями людей лишить друг друга жизни.
      – Ты быстр, - сказал рыбак. - Слишком быстр. Возможно, нам удастся что-нибудь придумать? - Он понизил голос: - Я не возражаю против одной-двух ран. Не особенно серьезных, но сильно кровоточащих. - Он сплюнул. - Этого-то они и хотят: крови, много крови.
      – Мы можем отказаться драться, - предложил Дюмарест.
      – Можем, - согласился рыбак. - Но что затем сделает с нами Техон? - Он прикоснулся к ошейнику. - Мы все же должны устроить представление. Я видел раньше подобное. Я знаю. - Он сжал пальцы в кулак; руки его беспокойно шевелились на голых коленях.
      «Либо он сильно испуган, - решил Дюмарест, - либо просто играет».
      Он молча сидел и ждал.
      – Послушай, - внезапно оживился рыбак. - Давай поступим по-хитрому. Мы можем некоторое время дурачить их, с атаками и размахиванием клинков, - ты знаешь, как это делается. Все будет выглядеть правдоподобно. Потом я наношу удар снизу вверх. Ты блокируешь его и задеваешь мое ухо. Небольшой порез на мочке, однако достаточно кровоточащий. - Он с тревогой посмотрел на Дюмареста. - Понятно?
      Дюмарест кивнул:
      – Ну и что дальше?
      – Будем продолжать в том же духе. Возможно, ты пропустишь один мой удар. Я поцарапаю тебе плечо или бок. Ничего серьезного, но смотреться будет великолепно. Потом ты снова угодишь в меня. Через некоторое время я падаю. Техону это не понравится, ну и что с того? Ведь мы оба останемся в живых!
      Дюмарест сомневался в этом. При такой договоренности он оставлял себя на несколько мгновений беззащитным, и рыбак мог легко его прикончить, если бы решил сыграть не по-честному. А в том, что тот так и задумал, Дюмарест не сомневался. Он был бы идиотом, если бы думал по-другому.
      Техон торопливо подбежал к ним. Тренер вспотел; лицо, покрытое многочисленными шрамами, выражало волнение.
      – Эй, ты! - крикнул он рыбаку. - Следующий выход твой. Схватка на ножах - отработай ее как следует! - Он опустил руку на плечо Дюмареста, когда тот начал вставать. - Не ты! Для тебя припасено нечто особенное!
      – Что именно?
      Техон уселся там, где раньше сидел рыбак.
      – Мне это не нравится, - признался он. - Я честный человек и люблю честные бои! Но что я могу сделать против Властителя Игрушки? Ты сбежал с арены, - пояснил он. - Ты сражался на его стороне - проигравшей. И поэтому он считает, что ты должен умереть, как и остальные.
      Дюмарест заинтересованно посмотрел на собеседника:
      – Я слушаю. Что дальше?
      Техон не ответил, склонив набок голову так, чтобы слышать звуки из зала. Оттуда доносились смех, аплодисменты, крики.
      – Это не займет их надолго, - пробормотал он и замолчал в нерешительности. - Послушай, - наконец сказал он. - Когда-то я работал с пауками. Большинство людей в таких случаях впадают в панику, их глаза заливает пот от страха, а движения после укусов замедляются до такой степени, что вообще возможен полный паралич. Они видят и понимают все, что происходит вокруг, но не в состоянии даже пошевелиться. Поэтому не впадай в панику и не дай себя укусить. - Техон встал. - Пошли.
      – Вы пытаетесь мне что-то сказать, - догадался Дюмарест. - Что именно?
      – Узнаешь. А теперь вставай и идем! - Техон опустил правую руку к левому запястью. - Не заставляй меня использовать силу сейчас! - чуть ли не попросил он.
      Поднявшись, Дюмарест прошел вместе с тренером к двери, ведущей на сцену. Та распахнулась. Его подтолкнули в спину вперед. Он сделал три шага, потом остановился и посмотрел на то, что располагалось впереди.
      Это была клетка из проволоки, в двенадцать футов длиной, с обоих концов оборудованная вращающимися дверьми, тоже из металлической сетки. К дальней из дверей был привязан обнаженный Легрейн; вид его лица с огромным носом выражал ужас. Он загнанно посмотрел на Дюмареста.
      – Они схватили меня, - крикнул он. - Стража схватила меня в сумерках. Похоже, смерть мы все-таки обретем вместе.
      Дюмарест стал разглядывать клетку. По полу ползала дюжина пауков-ткачей в беспокойном ожидании. Пауки питались сырым живым мясом. Они были голодные. Жаждали насытиться. Чьи-то руки схватили Дюмареста и понесли туда, где на возвышающейся платформе сидел Властитель Игрушки.
      Грошен сделал глоток вина.
      – Ты сражался за меня и проиграл, - сказал он. - Поэтому ты заслуживаешь смерти. Но ты был не один. - Он махнул в сторону Легрейна. - Теперь ты снова будешь драться, но уже не за меня, а за себя. За себя и своего друга, - добавил он. - От твоей доблести зависит жизнь твоя и твоего друга. - Он остановился, отпивая вино, внимательно глядя на Дюмареста. Прекрасная идея: заставить человека сражаться не только за себя, но и за своего друга! - Есть что-нибудь, что ты хотел бы сказать?
      – Да, - отозвался Дюмарест. - Могу я попросить оружие?
      – У тебя уже имеется оружие, - хмыкнул Властитель Игрушки. - Ты сам. Твое искусство, твоя ловкость, твое отвращение к паукам.
      Мышцы заиграли на руках Дюмареста. Его просьба была бессмысленной, но все равно он должен был попытаться. Дюмарест обвел взглядом присутствующих. Одна женщина, одетая в сверкающее зеленое платье, с волосами, усыпанными изумрудами, пристально смотрела на него. Рядом с ней сидел пожилой мужчина, сжимавший в руке кубок с вином, словно оружие, которым он угрожал врагу. Еще дальше он узнал по алому, словно горевшему каким-то угрожающим пламенем, одеянию кибера.
      Грошен со стуком опустил кубок:
      – Начинайте!
      Дюмарест стряхнул с себя руки стражников и сам прошел к свободной двери. Он поднялся на платформу и постоял там, глядя на лица присутствующих, жаждущих зрелища. Щелчок, внезапное движение, и дверь мгновенно повернулась на сто восемьдесят градусов. В противоположном конце клетки Легрейн обмяк на веревках. А между ними - дюжина оживших созданий из ночных кошмаров. Дюмарест начал действовать.
      Хитин захрустел под его ногами. Панцири лязгали, когда он хватал одно насекомое за ноги, поднимал и со всей силы бросал в другое, дабы прикончить обоих. В какой-то момент он еле успел отпрыгнуть в сторону, когда кривые клешни коснулись его спины, и стал топтать паука, чувствуя, как ломаются тоненькие лапки. Еще один паук упал с проволочной крыши клетки. Он поймал его на лету, швырнул в стену и побежал к обмякшему на веревках Легрейну, к которому уже подбиралась пара страшилищ. Один из них шлепнулся на брюхо, когда Дюмарест перебил ему лапки. Другой стал было подниматься по проволоке, но упал, сбитый ударом кулака.
      В отчаянии Дюмарест рванул веревки Легрейна.
      – Эрл! У тебя нет времени!
      – Заткнись! Следи за пауками и предупреди, если какой-нибудь приблизится. - С кряхтением он высвободил одну руку напарника, повернулся и, высоко подпрыгнув, приземлился на хрупких конечностях очередного паука.
      «Нужно бить их снизу, - мелькнула мысль. - Обездвижить. Но не дать себя укусить. И двигаться быстро. Быстро!»
      Он услышал чей-то крик и отпрыгнул назад как раз вовремя, чтобы спасти жизнь Легрейну, добавив еще одного паука к груде дергающихся калек. Чтобы сорвать путы, которыми были связаны ноги приятеля, пришлось нагнуться, а потом остался последний узел, стягивавший руки Легрейна. Но в тот момент, когда веревка наконец-то разорвалась, что-то упало ему на плечо. Дюмарест повернулся, потянулся к спине, нащупал когти и волосатое брюхо. Когда он обхватывал тельце паука, клешни вцепились в его волосы. Приподняв тварь, он резким движением сорвал хищника с головы и швырнул его вниз. Боль пронзила левую лодыжку. Он ткнул кулаком в сверкающие глаза, сломал лапки и ногой сбросил с себя паука.
      Все его тело покрывала тошнотворная, зловонная слизь. Легрейн что-то кричал, отчаянно отбиваясь, потом завопил, когда один паук вцепился-таки в него. Дюмарест бросился к товарищу, пытаясь побороть боль и окоченение в ноге и думая лишь о необходимости убивать, крошить, уничтожать и уничтожать.
      Внезапно все кончилось. Не осталось ничего, кроме горы мертвых телец, лиц жадно наблюдающих зрелище гостей, неистовых воплей, оглушительного победного рева.
      Квара вскочила на ноги, ее сердце гулко билось от возбуждения, когда она вместе с остальными приветствовала победителя. Она повернулась и схватила Леона за руку:
      – Ему это удалось! Он победил Властителя Игрушки! Победил!
      – Да, - кивнул Леон. Ему стало нехорошо от этого зрелища, он чувствовал тошноту, в ноздри бил зловонный, неприятный запах ткачей-пауков. Но он знал, что это было лишь плодом его воображения. Зловонный запах никак не мог проникнуть сквозь аромат благовоний, наполнявших зал.
      – Он быстр, - заметила Квара, усаживаясь на место. - Очень быстр! - Она посмотрела на клетку, двух мужчин в ней, на Дюмареста, прислонившегося к проволоке. Его грудь вздымалась, лицо исказила гримаса боли. Одна нога была приподнята, едва касаясь пола. - Пауки покусали его! Их обоих!
      – Неудивительно, - хмыкнул Леон. - Чувствуя запах еды, пауки-ткачи становятся очень проворными. Они… - Он умолк, прищурившись, когда на сцену вышли несколько человек, которые занялись клеткой. - Вогель! Что ты тут делаешь?
      Заведующий отделом тканей повернулся, увидел Леона и направился к ним:
      – Выполняю приказания Властителя Игрушки, акционер Херл. Мне нужно было обеспечить это празднество пауками. Но это были не самые лучшие экземпляры, - ободряюще произнес Вогель. - Я отобрал лишь тех, кого невозможно обучить, самых непокорных и злых. Так что это не следует считать потерей, Акционер.
      – Почему меня не проинформировали?
      Вогель помрачнел.
      – Таков был приказ Властителя Игрушки, Акционер. Разве мог я не подчиниться?
      «В самом деле? - подумал Леон, нахмурившись Он посмотрел туда, где с мрачным видом сидел Грошен, очевидно сильно раздраженный своей неудачей. - Неужели это уже случилось? И так скоро? Неужели нас уже лишили наших гражданских прав?»
      Он посмотрел на Вогеля:
      – Что теперь?
      – Мы вычистим клетку и запустим новых пауков, Акционер. У меня еще осталось экземпляров двадцать неиспользованных.
      – Ты хочешь сказать, что этим людям снова предстоит сражаться? - Квара подалась вперед, глаза ее гневно блестели. - Я не позволю такому случиться! Окажите этим двоим медицинскую помощь, нужно нейтрализовать яд. Немедленно!
      Вогель колебался, его взгляд перебегал от девушки к Леону, затем переместился к Властителю Игрушки.
      «Он в ловушке, - подумал Леон. - Сомневается, кому следует подчиняться».
      Сам же Леон чувствовал, как в нем начинает закипать гнев. У Вогеля вообще не должно было возникнуть колебаний.
      – Ты слышал, что сказала Акционер Квара Грошен, - холодным тоном произнес он. - Я приказываю, чтобы ты подчинился ей. Немедленно!
      И снова Вогель посмотрел на Властителя Игрушки. Грошен подался вперед и промурлыкал, как кошка:
      – Какие-нибудь проблемы, Акционер Херл?
      Леон спокойно встретил его взгляд.
      – Никаких, - отрывисто ответил он. - Я просто отдаю распоряжения своему подчиненному.
      – Он уже получил распоряжения.
      – Не от меня, - заметил Леон. - Эти люди не будут больше сражаться.
      – В самом деле? - Грошен поднял свой кубок, сделал еще несколько глотков. - А что, если я скажу, что они будут драться?
      «Мятеж, - подумал Леон. - Он толкает меня пойти на открытое неповиновение, а стоит мне только это сделать, как он тут же назовет это бунтом».
      Оставив Властителя Игрушки, его глаза обвели всех присутствующих гостей, следивших за их разговором.
      – Мы ваши гости, Властитель Игрушки, - промолвил он с вымученной улыбкой. - Однако давайте поинтересуемся мнением остальных: должны ли эти люди снова сражаться?
      Сразу раздалось несколько криков согласных с мнением Херла гостей. Леон немного успокоился. «Наследственные черты работают исправно, - порадовался он. - Черты потомков самых первых поселенцев, кого по-прежнему восхищают мужество и проявляемая другими доблесть».
      На пол сцены посыпались деньги - награда за прекрасное представление. Внезапно Властитель Игрушки кивнул.
      – Как будет вам угодно, - громко сказал он. - А теперь тост. Выпьем за храбрецов!
      Они выпили, а слуги тем временем разобрали клетку на части и унесли их. Вогель был занят Дюмарестом и Легрейном, прочищая их раны и нейтрализуя паучий яд; другие же собирали деньги, расчищая место для следующих представлений. Грошен опустил пустой кубок. Алая тень склонилась к нему, прошептав на ухо:
      – Мой господин. А как вам такое предложение? Чтобы эти двое сошлись в бою один на один?
      Властитель Игрушки задумался.
      – Они друзья, - прошептал кибер. - Нужно ли мне что-нибудь добавлять к этому?
      Грил удалился на свое место. Алый капюшон бросал рубиновую тень на его бледное лицо, руки были засунуты в широкие рукава. Грошен задумчиво протянул кубок, чтобы слуга налил еще вина.
      Разумеется, кибер ошибался: это не будет равным боем и конечно же популярности ему не прибавит. Его гости не хотят, чтобы та парочка дралась, и они вполне могут даже отказаться сражаться. Но все равно в этом предложении имелся какой-то смысл. Он посмотрел на Квару, потом на Леона, сидевшего рядом. Две его попытки вывести сестру из равновесия не увенчались успехом. Третья попытка станет последней!
      Он подался вперед, глядя на Квару:
      – Если мужчинам заплатили за бой, в котором они должны либо победить, либо умереть, а они не сделали ни того ни другого, что тогда?
      Девушка помедлила с ответом, чувствуя ловушку, она не знала, что сказать.
      – А что скажете вы, Акционер Херл? - Глаза Грошена переместились на Леона. - Что в таком случае предложили бы вы?
      Леон покачал головой:
      – Не знаю, Акционер.
      – Ответ труса, - язвительно бросил Грошен. - У меня больше смелости. А ответ, конечно, вот какой: они оба должны умереть.
      – Не согласен, - возразил Леон. - Храбрый человек достоин уважения.
      – Возможно, - вынужден был признать Властитель Игрушки. - Вы знаете, - осторожно продолжил он, - я часто удивляюсь, почему моя мать отказала вам. Не могло ли быть так, что она поняла, что у вас нет качеств, за которые вас стоило бы уважать?
      Леон, вздрогнув, сделал глубокий вдох:
      – Что вы такое говорите?
      – Я говорю, что вы трус, Акционер Херл. Неужели я недостаточно ясно выразился? Трус!
      Квара, выбросив вперед руку, выбила кубок из руки Леона, который он поднимал, и вино вылилось на пол, а не выплеснулось в лицо Властителя Игрушки.
      «Так вот чего хотел Грошен, - поняла она. - Довести Леона до такой точки, когда он потеряет самообладание, а потом нанести смертельный удар».
      Она в гневе повернулась к брату.
      – Ты! - воскликнула она. - Рассуждать о трусости! Сколько стражников защищает тебя, мой дорогой братец? Сколько воинов сражалось за тебя в схватках? Способен ли ты сам на то, что сделал вот он? - Она указала на Дюмареста. - Хватит ли у тебя мужества, чтобы помериться силами в бою с кем-нибудь посильнее десятилетней девочки?
      Глаза Грошена блестели, в них горело такое же пламя, как у нее.
      – Осторожней, сестричка!
      – Почему же? Потому что ты боишься меня? Боишься, что я каждому открою правду? Ты морально испорчен, Грошен. Душевнобольной. Декадент. Разве нормальный человек способен получать наслаждение от подобного кровавого спорта? Этой мерзости?!
      Грошен встал, возвышаясь над сестрой:
      – Хватит!
      – Хватит? - фыркнула девушка. - Ты даже не можешь выслушать спокойно мои слова! Ты что, собираешься ударить меня, чтобы заткнуть мне рот? - Она поднялась, встав лицом к нему, прекрасная в своем гневе. - Так ударь же меня! А ну, ударь меня!
      Властитель Игрушки улыбнулся:
      – Хорошо, сестрица. Я принимаю твой вызов.
      Леон вскочил на ноги.
      «Вот она, ловушка! - мелькнула запоздалая безумная мысль. - Все это время он готовил свою ловушку. Я догадывался об этом, но лишь сейчас понял, для кого: не для меня, а для нее!»
      – Ты не можешь, - поторопился сказать он Властителю Игрушки. - Никакого вызова не было.
      – А мне кажется, был, - слащавым голосом возразил Грошен. - Мне кажется, все присутствующие согласятся со мной. Меня призывали ударить. Если это не вызов, то что? - Он улыбнулся еще шире. - К тому же, - подчеркнул он, - она по закону вполне может бросить мне такой вызов. У нее достаточное количество акций, как это указано в Основном Законе.
      Леон покачал головой.
      – Нет, - повторил он в отчаянии. - Она… - он умолк, когда Квара мягко приставила пальцы к его губам.
      – Не проси, - сказала она. - Все уже сделано.
      – Но это же ловушка! Неужели ты не понимаешь этого? Он специально все это устроил! - Леон обратился к Властителю Игрушки. - Вы не можете драться с женщиной. Тем более со своей сестрой.
      – Вы предлагаете занять ее место? - Грошен небрежно пожал плечами. - Я не возражаю против замены. - В его глазах заиграли искорки садистского веселья, когда он посмотрел на Акционера. - Можно даже на двоих, если она того пожелает.
      Квара протянула руку, схватила Леона и притянула к себе:
      – Ты действительно имел это в виду?
      – Разумеется. - Властитель Игрушки и не думал скрывать свое презрение. - Однако трудно тебе будет найти сейчас еще одного такого, как Леон. Не все мужчины готовы рискнуть своей жизнью ради воспоминания о хорошеньком личике.
      «Это так, - с болью подумал Леон. - Выйти против Властителя Игрушки означает верную смерть. - Его разум пытался найти выход из ловушки, в которую угодили они оба. Он не мог допустить, чтобы Квара сражалась, но будет ли какая-либо польза, если он займет ее место? - Никакой, - с горечью признался он себе. - Я умру - только и всего!»

      Легрейн с кислым видом мерил шагами комнату, не скрывая своей тревоги.
      – Мне это не нравится, - в конце концов объявил он. - Сперва стражники хватают меня, сажают в эту клетку, потом доставляют сюда. Почему? - спросил он. - Почему бы просто не отпустить меня? Ведь я ничего не сделал. Лишь остался в живых, вот и все! - серьезно проговорил он. - Но для Властителя Игрушки и это преступление!
      Дюмарест никак не отреагировал на эту реплику. Он сидел на стуле, поставив ноги на толстый ковер. Его вымыли в душе, накормили, одели, доставили в этот дом и оставили ждать. Он не знал почему. Но он все еще оставался рабом. Его пальцы коснулись ошейника, сжимавшего его горло. Ошейник по-прежнему находился там.
      – Почему? - повторил свой вопрос Легрейн. - Почему меня доставили сюда? Что все это значит?
      – Скоро узнаешь, - произнес Дюмарест. Он откинулся на спинку стула и стал рассматривать потолок, расписанный картинами старинных сражений и войн, в которых люди сражались против людей и против животных. Он опустил взгляд. С одной стороны от него сквозь высокие окна в комнату проникали лучи яркого утреннего света. Радужными цветами переливались странные фигурки, выдутые из стекла, стоявшие на невысоких пьедесталах. Воздух был наполнен ароматом цветов.
      Открылась дверь. В комнату вошла служанка и поманила к себе Дюмареста.
      – Пойдемте со мной, - сказала она. А потом обратилась к Легрейну: - Не вы. Вам еще придется здесь подождать.
      За дверью была комната поменьше - рабочий кабинет, догадался Дюмарест по книжным полкам на стенах, широкому письменному столу, компакт-проигрывателю. В кабинете никого не было. На одной стене висела звездная карта, рядом с ней проектор и стеллаж с записями. Карта была трехмерной, и в ней трудно было разобраться без специального селектора - мешали накладывающиеся, растворяющиеся друг в друге цветные линии.
      Дюмарест хмуро разглядывал карту, когда раздался щелчок, дверная панель скользнула в сторону, и в комнату вошла Квара. Она улыбалась, дожидаясь, пока дверь не скользнет на прежнее место.
      – Интересуешься астрономией?
      – Да, моя госпожа.
      – Это был глупый вопрос. - Девушка подошла совсем близко к Дюмаресту, так что он почувствовал запах ее волос. - Ведь ты космический странник. Люди, подобные тебе, должны интересоваться звездами. - Она коротко рассмеялась. - Ты должен извинить меня: обычно я не столь глупа.
      Дюмарест смотрел на нее сверху вниз.
      – Я бы не назвал вас глупой, моя госпожа, - промолвил он, растягивая слова. - Может быть, немного упрямой, своевольной.
      – Так ты все слышал? На празднестве, после вашего сражения с пауками, ты слышал?
      – Да, моя госпожа. И должен поблагодарить вас за то, что вы сделали. Не думаю, что мне удалось бы победить во втором поединке, - честно признался он.
      – Ты имеешь в виду пауков? - Девушка пожала плечами. - Но ведь это Леон, не я остановила Властителя Игрушки. Тебе следует поблагодарить его. Но ты слышал, что произошло между мной и моим братом?
      – Был брошен вызов, - ответил Дюмарест. - И он был принят. К вашему огромному удивлению, - проницательно заметил он. - Мне кажется, моя госпожа, что вас завлекли в ловушку.
      – Да, - вынуждена была признать девушка. - И я оказалась настолько глупа, что не увидела ее! - Она указала на шкаф: - Там ты найдешь вино. Налей два бокала. - Она подождала, пока он не выполнит ее пожелание, взяла один из бокалов и указала ему на стул: - Присаживайся. Пей свое вино.
      Оно оказалось терпким, бодрящим, приятным на вкус, довольно крепким. Дюмарест посмотрел на девушку:
      – Моя госпожа так великодушна.
      – Твоя госпожа в беде! - Квара поставила бокал. - Ты что-нибудь знаешь об экономике Игрушки? Это корпоративный мир, - продолжила она, не дожидаясь ответа. - Все первые поселенцы стали Акционерами. В теории такая система работает совершенно. Все разделяют богатство планеты. Дивиденд нельзя накапливать, поэтому количество денег не меняется и постоянно находится в обороте, таким образом обеспечивая жителей Игрушки работой и увеличением благосостояния. Экспорт сдерживает инфляцию и обеспечивает рынок избытком продукции.
      Она взяла бокал, выпила, поставила на стол полупустым.
      – В течение некоторого времени система действовала, а потом случилось неизбежное. Сначала с других миров прибыли новые люди в поисках работы, но они не имели своей доли в экономике, поэтому возникла наследственная аристократия, которая постепенно начала удаляться от основной массы народа. Потом в их головах взыграла алчность. Все больше Акционеров хотело, чтобы у них было больше акций. Началась борьба за власть, вызовы, маневрирования. В такой ситуации еще больше наживались самые богатые. И самым влиятельным и богатым из них был Властитель Игрушки. - Девушка пожала плечами и нетерпеливо закончила: - Но хватит деталей! На данный момент ситуация такова: у Властителя Игрушки сорок процентов всех акций. У меня - десять. Если он победит меня, он заберет и эти. Еще чуть-чуть - и у него будет контрольный пакет акций. - Она замолчала, лицо и глаза ее посуровели. - Ты видел моего брата, - бесстрастно произнесла она. - Ты и так уже пострадал от него. Тебе хотелось бы увидеть мир, находящийся в полной власти такого человека?
      Дюмарест отхлебнул немного вина.
      – А если победите вы, моя госпожа, - осторожно сказал он, - разве у вас не будет такой же власти?
      – Это так, - согласилась она. - Но я не буду стремиться удерживать ее. Половина акций будет распродана. - Девушка прочитала выражение на лице Дюмареста. - Не потому, что я альтруистка, а потому, что это пойдет на благо Игрушки. Маленькая горстка людей сосредоточила в своих руках слишком большую власть. Как Акционер, имеющий контрольный пакет акций, я смогу выпустить новые акции - в половину нынешней их стоимости. Это даст миллионам людей, которые сейчас ничем не владеют, возможность разделить богатство нашего общества.
      – И они станут из-за этого усерднее трудиться, - проницательно добавил Дюмарест. - Тем не менее, моя госпожа, прошу прощения, но какое это имеет отношение ко мне?
      – Самое непосредственное, - отозвалась девушка. - Я хочу, чтобы ты стал моим защитником.
      «Приди, сразись и умри за меня!»
      «Именно таков смысл ее слов». - Дюмарест все понял. Он задумчиво разглядывал вино в своем бокале. Оно было розовое, маленькие пузырьки поднимались на поверхность, оставляя там радужные круги.
      – Ты умеешь драться, - напомнила девушка. - То, что ты победил пауков, свидетельствует об этом. - Она помрачнела. - Каким это образом тебе удалось справиться с ними?! Никому раньше не удавалось такое сделать!
      – Пауки эти - мутанты, - фыркнул Дюмарест. - Только и всего. У них нет ни навыков, ни ума, присущего человеку, ни его физической силы. Вас всех приводил в ужас их внешний вид. Я же в своих путешествиях встречал много жизненных форм. - Он пожал плечами. - Быть может, моя госпожа, мне повезло. Мне удалось не впасть в панику.
      – Как ты полагаешь, ты способен победить Властителя Игрушки? - задала прямой вопрос девушка.
      – В честной схватке? Возможно. - Дюмарест хмуро разглядывал свой бокал с вином. - Не знаю, моя госпожа. Может случиться самое разное. Для вас было бы лучше поискать кого-нибудь другого.
      – Кого? Нет никого! Властитель Игрушки думает, что я собираюсь в качестве замены использовать Леона. Человека, стоявшего рядом со мной, - объяснила она. - Я заставила его перед свидетелями согласиться, что двое мужчин будут сражаться за меня… но я не сказала кто. - Она злорадно сжала губы. - Тем самым я и сама завлекла его в ловушку. Но эта победа - небольшая, - призналась девушка. - Бесполезная, если только ты не согласишься выступить на моей стороне. - Дюмарест продолжал молчать.
      Квара нагнулась, открыла ящик стола и достала оттуда лист бумаги и небольшой ключ. Она положила и то и другое на стол и уселась, повернувшись лицом к Дюмаресту.
      – Я выкупила тебя у Техона, - внезапно сказала она. - Теперь ты мой раб.
      Он поднял руку и дотронулся до сжимавшего горло ошейника.
      – Тебе не нравится быть рабом, - тихо произнесла девушка, поняв его жест. - Что ж, давай заключим сделку. Мне нужна твоя помощь. В свою очередь я предлагаю тебе свободу и деньги, которых хватит, чтобы посетить дюжину планет по твоему выбору, а в придачу пакет акций, достаточный, чтобы безбедно жить на Игрушке.
      – Альтернатива?
      – Возврат к бывшему хозяину.
      Их взгляды встретились, оба они пытались оценить решимость другого. Внезапно Дюмарест сказал:
      – Предложенного вами недостаточно, моя госпожа.
      Внутренне девушка расслабилась: он в принципе дал согласие, все остальное - мелочи. Пора проявить великодушие, но сперва она должна удостовериться.
      – Ты будешь действовать на моей стороне?
      – Вы не оставляете мне особого выбора, - сухо ответил Дюмарест. - Однако мне нужно больше, чем вы предложили.
      – Минутку! - Девушка поднялась, взяла ключ и встала у него за спиной. Тихий щелчок, и ошейник раскрылся. Квара опустила сверкающую полоску гибкого металла на бумажный лист, добавила ключ и пододвинула все это Дюмаресту. - Это твоя вольная, - объяснила она. - Ключ и ошейник можешь, если хочешь, оставить себе в качестве сувенира. - Квара смотрела, как он сунул эти вещи в карман. - А теперь поговорим как свободные люди. Чего же еще ты хочешь?
      – Информацию, моя госпожа.
      Она нахмурилась, не понимая.
      – Воспользоваться Библиотекой, - пояснил он. - Есть кое-что, что мне нужно узнать. Местонахождение планеты под именем Земля. - Он увидел выражение на ее лице. - Я знаю, это название звучит нелепо, но такая планета существует. Мрачное место, испещренное следами древних войн. Я родился там. Мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне найти ее.
      Девушка поднялась, подошла к шкафу, наполнила бокалы.
      – Ты родился там, - задумчиво повторила она. - Наверное, оттуда тебя вывез какой-то корабль. Но тогда ты способен и сам восстановить свой путь.
      – Тогда я был совсем молодым, - признался Дюмарест. - Десяти лет от роду, я был один, в отчаянии. На корабль я пробрался тайком. Капитан должен был выдать меня властям, однако он оказался добрее, чем я того заслуживал: он был стар, и у него не было сына. - Дюмарест умолк, задумавшись, перед его глазами проплывали далекие воспоминания. Он сделал несколько глотков вина. - С тех пор я все время путешествовал. Все глубже и глубже проникая в обитаемую Галактику, к ее центру, где полным-полно населенных миров. А людям, проживающим там, Земля неизвестна даже по легендам!
      – И с какой же целью ты прибыл на Игрушку?
      – Чтобы проконсультироваться с Библиотекой, - ответил Дюмарест. - Влекомый надеждой. Возможно, безумной, но все же надеждой. Земля расположена не в центре Галактики. Тамошние звезды - не те, какие я запомнил. Она должна находиться где-то ближе к краю Галактики. Разумеется, там звезд совсем мало. У Земли есть одна луна, - добавил он. - Огромная, вся в кратерах, похожая на сгнивший фрукт, плывущий по небу.
      – У многих планет есть луны.
      – И на многих живут люди, - добавил он. - Неужели вы никогда не думали, моя госпожа, о том, откуда они там взялись?
      – С Земли, - поторопилась ответить девушка. - Доставленные туда на звездолетах, точно так же, как мы прибыли на Игрушку с Грейла. Один мир заселяет другой и так далее.
      – Значит, можно предположить, что все люди происходят с одного мира?
      Девушка рассмеялась, несколько удивленная такой мыслью.
      – Мой друг, каким же огромным должен быть такой мир! Неужели вся трава происходит из одного и того же места? Все деревья, все животные, вся рыба в морях и птицы в небесах? И разве все люди одинаковы, каковыми они, несомненно, должны были бы быть, если бы все происходили с одной планеты? - Она положила свою руку на его - черная ладошка на белой пятерне. - Видишь? А ведь есть еще люди со смуглой кожей и с желтой. Неужели они такие же, как и я? Неужели ты такой же, как и я?
      – Да, моя госпожа. В главном - да. Большинство мужчин и женщин могут иметь совместное потомство.
      – Большинство, - быстро вставила она, - но не все. Как ты можешь это объяснить?
      – Мутации, вероятно? Приводящие к отличиям от основного вида? - Дюмарест поднял бокал признавая поражение. Квару никогда не удастся убедить, и разве можно в том ее винить? Все факты были против того, что, как он утверждал, могло быть правдой. Могло быть! Даже он не мог быть в этом до конца уверен. - Но ведь мы заключаем сделку, моя госпожа? Мне позволят проконсультироваться с компьютером?
      – Я лично отдам такой приказ Вохмису. - Квара коснулась своим бокалом его бокала и объявила тост: - За нашу победу!
      Они выпили. Дюмарест нахмурил брови.
      – Одну секунду, моя госпожа. Вы получили разрешение использовать в качестве замены двух человек. Кто же второй?
      – А кто еще, как не твой товарищ по несчастью в клетке?
      – Легрейн?
      – Он сбежал с арены. И он твой друг. - Ее глаза пытливо изучали его лицо. - Ты против?
      – Нет, моя госпожа. Но вот согласится ли он?
      – Он уже дал согласие. - Квара улыбнулась. - Пока ты ждал здесь в одиночестве, Леон поговорил с ним. Он готов сражаться вместе с тобой. - Они снова чокнулись, и их полупустые бокалы зазвенели, как колокольчики. - Давай, мой друг, покончим с этим вином. За победу!
      – За победу! - повторил Дюмарест и добавил: - И за то, что она с собой принесет.
      Снаружи, в расписанной картинами сражений комнате, его ждал съедаемый лихорадочным нетерпением Легрейн. Он схватил Дюмареста за руку:
      – Ну, Эрл, ты согласился?
      Дюмарест кивнул и прошел к двери. Снаружи воздух был теплым, окна внизу были открыты, люди, толпившиеся на дорожках, все еще наслаждались эйфорией Дня Дивиденда.
      – Я так и думал, что ты согласишься, - заметил Легрейн, когда они пошли по дорожке, прогуливаясь. - Я так и сказал Акционеру Херлу. Они сделали тебе хорошее предложение?
      – Да, предложили свободу, - отрывисто отозвался Дюмарест. - Этого вполне достаточно.
      – И больше ничего? - Легрейн нахмурился. - Тебе следовало надавить на них. Они в отчаянном положении. Ты мог бы получить все, что бы ни попросил.
      – После поединка, - отмахнулся Дюмарест.
      Легрейн кивнул.
      – Ну конечно, - сказал он. - Это-то понятно: не будет поединка, не будет и платы. - Он захихикал. - Ты знаешь, Эрл, похоже, для нас настанет чудесная пора: куча денег, замечательный дом, может быть, даже рабы. Все, о чем я когда-либо мечтал.
      Дюмарест свернул за угол:
      – Значит, ты будешь драться из-за акций.
      – Верно. Акционер Легрейн. Неплохо звучит, а? Ничего не делать, только тратить свой дивиденд! Никаких волнений по поводу будущего. Никаких поединков или найма на работу, где тебя могут убить. Я даже могу жениться и завести семью. Почему бы нет?
      Дюмарест не ответил.
      – Иногда мы могли бы встречаться, - продолжал Легрейн. - Жить рядом. Делиться разными вещами. По крайней мере, у нас есть кое-что общее. - Он замолчал и огляделся. - Куда мы идем?
      – На посадочное поле.
      – Но почему? - Легрейн выглядел удивленным. - Что мы там найдем? Послушай, - затараторил он, - мы же должны сейчас заняться разработкой плана поединка, отработать технику. Этот Властитель Игрушки - крутой малый. Он прикончит нас, если сумеет, знаешь это?
      – Да, знаю, - ответил Дюмарест. Он остановился на перекрестке, потом продолжил прогулку по пешеходной дорожке. Посадочное поле располагалось неподалеку. Вскоре они увидели проволочное ограждение, стражников и стройные корпуса кораблей. На их глазах один звездолет взлетел, поднятый магией Эрхафтовского поля, и направился в космос к далеким звездам.
      Легрейн проводил его взглядом, потом покачал головой.
      – Вот что крепко-накрепко сидит в тебе, - вынужден был признать он. - Всякий раз, когда я вижу улетающий звездолет, у меня возникает страстное желание последовать за ним. Полагаю, что именно это и делает тебя, меня и остальных космическими странниками. Но хватит! С бродячей жизнью покончено. Я остаюсь здесь!
      – А я нет, - сказал Дюмарест.
      Легрейн нахмурился.
      – Не понимаю тебя, Эрл.
      – Разве? Это ведь так просто. - Дюмарест дотронулся до обнаженной шеи. - Теперь, когда я избавился от этого ошейника, ничто не удерживает меня здесь. Денег на моем счете хватит, чтобы улететь низшим классом. С тем что, у тебя есть, еще считая деньги, что мы заработали во время вечеринки, тебе тоже хватит. Давай пройдем на поле и договоримся с каким-нибудь оператором.
      – Ты что, серьезно?
      Дюмарест нахмурился:
      – Что с тобой? Ты что, хочешь остаться здесь, чтобы тебя убили? И ради чего? Ради того, чтобы какая-то избалованная сучка стала еще богаче? - Он покачал головой. - Это не для меня. Я собираюсь улизнуть отсюда, пока еще у меня есть такой шанс.
      Легрейн схватил его за руку.
      – Эрл, ты не можешь? - Он проглотил комок в горле. - Деньги. Нам не заплатят до поединка.
      – И не убьют тоже, - заметил Дюмарест.
      – Но ведь…
      – Что для тебя эта планета? Просто еще один мир. - Дюмарест указал рукой на посадочное поле. - Любой из этих кораблей доставит нас на другую планету. Давай же смоемся отсюда, пока у нас есть шанс.
      – Нет, - отказался Легрейн. Его облик выражал непривычную гордость. - Я не могу. Я уже дал слово, и я не могу отказаться от него.
      – Не будь идиотом, Легрейн. Неужели ты не видишь, что тебя используют?
      Легрейн упрямо стоял на своем:
      – Возможно, но это не аргумент. Я заключил сделку, так же как и ты. Мы не можем подставить их, Эрл. Мы просто не можем сделать это.
      – Разумеется, - тихим голосом согласился Дюмарест, - я тоже думаю, что не можем.
 

* * *

 
      В плывущем облаке пара раздался резкий, полный боли вопль какого-то человека. Ему ответил еще один голос, более глубокий, со смешком. Что-то промелькнуло в воздухе и с грохотом рухнуло на землю.
      – Чудесный удар, Властитель Игрушки!
      – Никогда не видел более мастерского передвижения!
      – Как вы измотали его прежде, чем нанесли последний удар!
      Командор Гирн кисло улыбнулся.
      «Собачонки, - подумал он, - тявкающие у ног хозяина. Безвольные, ищущие убежище в его силе, готовые наброситься друг на друга, лишь бы обрести его расположение. И все же, неужели я настолько отличаюсь от них? Утешительно думать, что у меня есть мужество и силы, чтобы без страха смотреть в лицо Грошену; утешительно, но не стоит обманываться. Он нужен нам. Этим слабакам, мне, остальным. Он нужен нам, чтобы выжить. А это, в конце концов, самое главное. Выжить - любой ценой».
      Он выпрямился, когда электростатический барьер открылся, и Грошен вышел из облака пара на прохладный воздух. Он был обнажен, если не считать плавок, мышцы играли под черной кожей, покрытой испариной.
      Он посмотрел на Гирна:
      – Есть новости?
      – Ничего особенного, мой господин. Члены Ассоциации Прядильщиков разлетелись по своим поместьям. Все, кроме Акционера Херла.
      – Ну конечно же он остался. - Грошен прошел в соседнюю комнату, бросился на кушетку. - Ладно, недолго ему осталось беспокоить нас.
      – Да, мой господин.
      Грошен улыбнулся.
      – Мне это нравится, - признался он. - Скоро только таким образом ко мне и будут обращаться. - Он помрачнел. - Или, лучше, «хозяин»? Нет, - решил он. - Это слово использовали рабы. Я не хочу править миром рабов.
      – Большинство людей думают, что достаточно просто править, мой господин, - рискнул вставить Гирн.
      – Быть может. Но в этом и состоит разница между нами, командор. Ты был бы счастлив править сворой собак. Мне же нужно править миром героев. - Грошен потянулся, когда появилась массажистка. - Героев, которые считают меня своим повелителем и которые с готовностью примут мою власть. - Он снова потянулся с наслаждением, словно кошка, которую ласкает ее хозяйка. - Чего ты хотел?
      – По городу бродят слухи, мой господин. Новость о брошенном вам вызове просочилась. Люди хотят знать, где и когда состоится поединок.
      – Они узнают, когда я расскажу им, - отмахнулся Грошен. - Не раньше.
      – Неразумно откладывать это объявление, мой господин, - ровным голосом сказал Гирн. - Вполне понятно возбуждение, охватившее народ. Я боюсь беспорядков.
      Грошен развернулся под руками массажистки.
      – Они хотят увидеть меня побежденным, - усмехнулся он. - Неужели ты думаешь, что я не понимаю, о чем они думают? Все слабые мужчины ненавидят сильных и завидуют им. Я самый сильный мужчина на Игрушке и поэтому самый ненавидимый. Чего тут понимать? - Он поднял глаза, когда фигура в алом вошла в комнату. - Как раз вовремя, кибер. Мне нужны твои услуги.
      – Мой господин?
      – Гирн хочет узнать у меня время и место поединка со своей сестрой.
      – Не с вашей сестрой, мой господин, - поправил ровным голосом кибер. - С теми, кто ее заменит.
      – Что одно и то же. Где мне предстоит сражаться с Акционером Херлом и одним из его дружков?
      И снова Грилу пришлось поправить своего господина:
      – Вы будете сражаться не с ними, мой господин. Леди Квара не настолько глупа. Она выбрала других людей, которые будут сражаться вместо нее.
      Грошен выпрямился, велел массажистке уходить.
      – Кто же это? - спросил он.
      – Двое мужчин, сражавшихся с пауками-ткачами на вашей вечеринке, мой господин. Те самые, что избежали смерти на арене.
      Грошен невесело улыбнулся:
      – Значит, моя дорогая сестра оказалась настолько хитрой, сколь и прекрасной. Что она им предложила, интересно мне знать? Что-то значительное, чтобы заставить их спокойно идти навстречу собственной смерти. - Он посмотрел в глаза командора. - Почему ты не знал этого?
      Гирн беспомощно пожал плечами.
      – Они держат это в секрете, - ровным голосом произнес Грил. - Они надеются, что вы продолжаете думать, будто против вас в поединке выйдет Акционер Херл и кто-нибудь еще, а потому проявите беспечность. Эти двое - опасные люди, мой господин. Подготовленные бойцы, способные и умеющие убивать.
      – Ты думаешь, что мне с ними не справиться?
      – Поодиночке вы могли бы победить их, - признал кибер. - Но сразу обоих? Прошу прощения, мой господин, в этом я сомневаюсь.
      Грошен нахмурился.
      – Сейчас я не советую, мой господин, - снова заговорил лишенным эмоций голосом Грил. - Я предсказываю. В этом случае мой прогноз таков: если вы станете сражаться против этих двоих в обычном поединке, то вы проиграете. А ведь я до сих пор не ошибался, мой господин, верно?
      Властитель Игрушки нетерпеливо перекинул ноги через край кушетки. Вода струилась по его телу, когда он смывал с себя пот и масло, и продолжала капать, когда он, стоя перед сушилкой, пристально посмотрел на Грила.
      – Что ты предлагаешь?
      – Поединка не избежать, мой господин.
      – Я знаю это, - резко бросил Грошен.
      Он отошел от сушилки, выхватил фиолетовый халат из рук раба и завернулся в него.
      – Но в вашей власти выбрать время, место и вид поединка.
      – Я и это знаю. - Грошен моргнул, улыбка заиграла на его хмуром лице. - Ты умница, кибер. Я улавливаю ход твоих мыслей. - Улыбка Властителя сменилась смехом. - Ну конечно же! Какое самое лучшее место для поединка?
      – Мой господин? - полюбопытствовал Гирн.
      Грошен повернулся к командору:
      – Лабиринт, идиот! Мы будем сражаться в Лабиринте!
      – И когда же, мой господин?
      – Через три часа.

      «Через три часа!»
      В искусственной пещере, наполовину заполненной ждущими результата схватки людьми.
      Когда Дюмарест появился из шахты, он тут же стал объектом внимания собравшихся людей - их глаза при рассеянном свете пещеры ярко заблестели. «Подобно хищникам, - подумал Дюмарест, - высматривающим жертву, они жаждут стать свидетелями захватывающего зрелища, разыгрываемого людьми, которые сойдутся в смертельном поединке. - Он нахмурился, оглядывая пещеру. Та имела какой-то незаконченный вид, словно ее создавали второпях, он не видел ни ринга, ни арены. - Где же мы будем сражаться?»
      Появившийся из шахты Легрейн встал рядом с Дюмарестом. За ним последовали Квара и Леон. Через минуту они уже находились на самой высокой точке пещеры и, ведомые Леоном, направились туда, где отдельно от всех стояла небольшая группа людей. На лице встретившего их Вохмиса, казалось, стало еще больше морщин.
      – Акционер Херл! - Они пожали друг другу руки в Древнем жесте приветствия, говорившем о том, что никто из них не желает другому вреда. - И Акционер Квара Грошен. Рад видеть тебя, моя дорогая. Хотелось бы только, чтобы наша встреча случилась при других, более счастливых обстоятельствах. - Он прискорбно покачал головой. - Не лучший день для нашего мира.
      Девушка улыбнулась при виде его озабоченности:
      – А может, напротив, хороший, Библиотекарь.
      – Если Властитель Игрушки будет побежден? Возможно. Возможно. Но все равно, разве хорошо, когда брат сражается с сестрой? - Вохмис взглянул на Дюмареста и Легрейна. - Эти люди - твоя замена?
      Квара кивнула:
      – Помоги нам, Библиотекарь. О месте поединка мы узнали совсем недавно. Что это такое - Лабиринт?
      Вохмис посмотрел туда, где в стене пещеры зияла огромная дыра размерами в сотню квадратных футов, откуда лился матовый свет.
      – Вон там и начинается Лабиринт - переплетение поверхностей, которые невозможно описать. Прихоть Властителя Игрушки, - пояснил он, - построенная ради забавы. Больше мне ничего не известно.
      Легрейн недовольно хмыкнул.
      – Так это там? - спросил он. - Место, где мы будем сражаться?
      – Верно, - подтвердил Вохмис.
      Дюмарест сжал губы, глядя на девушку.
      – Моя госпожа, мне оно не нравится. Это место ставит нас в слишком невыгодное положение. Вашему брату должен быть известен его план, в отличие от нас. Есть ли возможность изменить место поединка? Заставить Властителя Игрушки перенести его куда-нибудь в другое место?
      Квара безнадежно пожала плечами.
      – Нет, - ответила она. - Он имеет право выбрать время и место. Тогда как нам остается только подчиниться, иначе нам будет засчитано поражение - Квара помедлила в нерешительности. - Не думала, что он пойдет на это. Если желаете… я…
      Она резко оборвала свои слова и повернулась, наклоняя голову, когда толпа вокруг разразилась приветственными криками. Резко выделяясь на фоне серого камня яркой одеждой, на вершине склона появился Властитель Игрушки.
      Он выглядел настоящим варваром - в широкоплечей тунике и брюках-клеш из пятнистого материала. Ярко блестели украшенные орнаментом металлический пояс и рукоять кнута. К нему подошли его помощники и кибер в своей неизменной алой мантии. Дюмарест посмотрел на бледное призрачное лицо под капюшоном, увидел блеск внимательных, все изучающих глаз.
      «Как какая-то красная слизь, - подумал он. - Хватающая, разрушающая, портящая и оскверняющая все, до чего может дотянуться».
      Он отвернулся и принялся рассматривать загадочный вход, когда Грошен направился к ним.
      – Моя дорогая сестричка, - со злорадством промурлыкал он. - Как чудесно ты выглядишь! Такой очаровательной и невинной! - В глазах его сверкала насмешка. - И что, интересно, ты чувствуешь, Дорогая сестричка, послав на верную смерть двух людей?
      Девушка встретила его насмешливый взгляд без робости.
      – Двух, брат? Никогда не думала, что у тебя есть близнец.
      – Смеешься, - проворчал Грошен. - Ладно, смейся, пока можешь. Через некоторое время причин для веселья у тебя поубавится. Тогда ты уже не будешь больше Акционером Игрушки. Тогда ты станешь никем. Пустым местом!
      Девушка почувствовала, как до ее руки дотронулся Леон, услышала его тихий предупреждающий голос:
      – Не сейчас, Квара. Не выходи снова из себя! «Не делай еще раз из себя посмешище, - мрачно подумала девушка. - Вот что он на самом деле говорит. Что ж, он прав. Одного урока должно быть достаточно». Из-за собственной неосмотрительности она сейчас могла потерять все. Ее глаза остановились на Дюмаресте, потом на Легрейне. «Но они потеряют больше, - внезапно осознала она. - Они могут лишиться жизни!»
      Вперед торопливо вышел Вохмис, которому предстояло провести всю предварительную процедуру. Делать ему это очень не хотелось, но раз уж пришлось, то выполнить ее следовало по всем правилам.
      – Господа, - начал он. - Прошу вашего внимания. - Он посмотрел на соперников. - Вы должны позволить мне обыскать вас на случай, если вы тайно спрятали оружие. Прошу вашего прощения, если вы посчитаете мои слова оскорбительными, я нисколько не сомневаюсь в вашей честности, однако сделать это необходимо. - Он посмотрел на бесстрастно взиравшего на него кибера. - Я прошу сделать это кибера. Кто-нибудь возражает?
      – Не возражаю! - резко ответил Властитель Игрушки.
      Вохмис посмотрел на Дюмареста, на Легрейна.
      – Не возражаю, - торопливо повторил Легрейн, а потом тихо бросил Дюмаресту: - Это начинает действовать мне на нервы. Чем скорее мы начнем бой, тем лучше.
      Дюмарест стоял совершенно спокойно, пока кибер обыскивал его. Вот в одной его руке показалась сверкающая гибкая полоска металла - раскрытый ошейник.
      Грошен взглянул на ошейник и рассмеялся.
      – Знак раба, - с презрением фыркнул он. - Пусть сохранит его как сувенир на память о счастливых деньках.
      – Спасибо, мой господин, - тихо произнес Дюмарест. - А теперь, прошу вас, будьте так добры отдать свой кнут.
      – Это? - Властитель Игрушки поднял левую руку. - Это неотъемлемая часть моего наряда.
      – Все равно это оружие, - настаивал Дюмарест. - И очень опасное. - Он поклонился, когда Грошен размотал кнут с левого запястья и бросил его одному из своих помощников. - Благодарю вас, мой господин.
      С хмурым видом Грошен нетерпеливо ожидал конца проверки.
      – В Лабиринт я войду не один, - объявил он. - Со мной войдет кибер. Он не будет принимать там никаких активных действий, но, поскольку я дерусь с двумя соперниками, я настаиваю на свидетеле. Легрейн пожал плечами:
      – Я не возражаю. А как ты, Эрл?
      – Я тоже, - ответил Дюмарест.
      – Тогда этот вопрос решен, - улыбнулся Властитель Игрушки. - У нас не будет никакого оружия. Будем сражаться голыми руками. - Его смех эхом прокатился от одной стены пещеры к другой. - И вот что мы станем делать. - Он поднял руку и указал на вход. - Вы войдете в Лабиринт. Через две минуты за вами пойду я. Свидетели и Библиотекарь засекут это время. - Он указал на стоявших поодаль людей. - Где-то внутри Лабиринта произойдет наша встреча. Тот, кому посчастливится остаться в живых, и кто выйдет из Лабиринта, будет считаться победителем. Понятно?
      Дюмарест кивнул и направился к отверстию в стене, залитому матовым светом.
      Он словно оказался под водой, или в середине облака, или в тумане светящихся частичек. Свет, казалось, появлялся со всех сторон сразу - ослепляющий, искажающий перспективу, уничтожающий ориентацию, и стены при этом сливались с потолком, а пол - со стенами. Дюмарест споткнулся и едва не упал, а пол словно кренился под его ногами. У него возникло странное впечатление, что он больше идет не вертикально к поверхности, а под каким-то очень острым углом.
      – Это безумие, - прошептал шедший рядом Легрейн. Его слова отразились от стен тихим эхом. - Глупость! Почему мы не могли сойтись на ринге? И без оружия, - добавил он. - Мне это не нравится. Властитель Игрушки не относится к тем, кто согласен играть на равных условиях.
      – Но ведь нас двое, - напомнил ему Дюмарест. - Мы должны с ним справиться.
      Он повернулся и посмотрел назад, но увидел лишь кружащийся туман света. Он позволил спутнику вести себя. Впереди свет, исходивший от стен, слабел, он больше не был ослепительным, но все равно уничтожал любую тень. Кроме того, впереди туннель разделялся, уходя влево и вправо. А потом через каждые десять ярдов туннели вновь разветвлялись.
      Дюмарест остановился и с хмурым видом задумался. Здесь негде было спрятаться, чтобы попытаться внезапно напасть на Властителя Игрушки; перед ним всегда было по крайней мере несколько ярдов свободного пространства - от одного разветвления до другого, да и свет мешал.
      Легрейн крикнул из левого ответвления: - Идем же, Эрл. Нужно двигаться. Он направился в левый туннель. За ним последовал и Дюмарест, громко топая по полу. На следующем разветвлении Легрейн без колебаний свернул в правый проход. Тот резко повел вниз. Потом Легрейн свернул в левый туннель, потом в правый, потом снова в левый.
      Дюмарест схватил его за руку:
      – Ты знаешь, что делаешь?
      Легрейн кивнул.
      – Я бывал раньше в таких местах, - отозвался он. - На Руке. Там любят устраивать лабиринты, головоломки, проводить соревнования и все такое прочее. Обычное правило для выбора дороги в таких местах заключается в формуле: ты сворачиваешь сперва направо, во втором проходе налево, в следующем направо, потом снова налево, ну и так далее. Можно изменять эту формулу, конечно, но принцип такой.
      – Вот почему ты всегда выбираешь разные проходы?
      – Не совсем так. Но так мы не потеряемся. И всегда сможем найти путь обратно.
      Дюмарест опустился на колени и приложил ухо к полу, вслушиваясь.
      – Ничего, - сказал он, вставая. - Никакой вибрации. Наверное, они идут по другому проходу.
      – Или же крадутся по пятам за нами, - заметил Легрейн. - Я не знаю устройства этого Лабиринта, в отличие от Властителя Игрушки. Все, что мы знаем, это то, что он ждет нас где-то впереди. - После колебания он спросил: - Ты знаешь, что я думаю, Эрл?
      – Да, - ответил Дюмарест. - Ты думаешь, что нам лучше всего разделиться.
      – Но при этом наши шансы обнаружить его повысятся в два раза, - подтвердил Легрейн. - Возможно даже, нам удастся зажать его с двух сторон. Только так мы сможем выбраться отсюда живыми, - продолжал он. - Ударить по нему раньше, чем он узнает это. Атаковать спереди и сзади.
      – Быть может, ты прав, - кивнул Дюмарест. - Но могу ли я доверять тебе?
      – Всегда, - заверил его Легрейн. - Везде и всегда.
      Дюмарест ударил кулаком по носу приятеля. Потом ударил еще раз, чувствуя, что ломает переносицу, и кровь залила лицо пораженного Легрейна. А левый кулак Дюмареста уже погрузился в живот напарника, правый же почти одновременно угодил в ухо. Легрейна отбросило назад, и он с яростью в глазах прижал руки к лицу.
      – Возвращаю должок, - холодным тоном произнес Дюмарест. - За то, что ты оставил меня одного тогда, в пещере.
      – Но, Эрл! Я ведь говорил тебе…
      – Я знаю, что ты мне говорил. Однако я мог погибнуть, карабкаясь по скале. - Дюмарест протянул вперед руку и схватил Легрейна за плечи. - На этот раз ты не должен подвести меня. - Его пальцы впились в плоть Легрейна. - А теперь иди и разыскивай Властителя Игрушки. Если найдешь, кричи! Держись подальше от него и продолжай орать, пока я не присоединюсь к тебе. Я буду делать то же самое. Понятно?
      Легрейн кивнул.
      – Тогда вперед! - Дюмарест подтолкнул его. - И не забывай, что я тебе сказал. Если подведешь меня еще раз, я разорву тебе горло!
      Он пошел прочь, дважды подряд свернул в правый проход, подождал, вернулся. Легрейн уже исчез. Лужица крови на полу показывала место, где он стоял - Дюмарест опустился на колени и присмотрелся. В мерцающем свете были хорошо видны темные кровавые отпечатки подошв ботинок Легрейна. Поднявшись, Дюмарест направился по этому следу. Идти было трудно, свет, исходивший от стен, мешал видеть, что находится впереди, в сумраке разветвлений. Проходы неуловимо изменились, так что теперь меньше походили на изгибы трехмерного лабиринта, скорее напоминая какую-то необычную тропинку, которая, казалось, не подчинялась никаким обычным законам. Спустя некоторое время остался лишь один проход, то поднимавшийся вверх, то устремлявшийся вниз, изгибавшийся и словно бы закручивавшийся в самого себя.
      Дюмарест закрыл глаза. Этот туннель каким-то образом сливался с остальными проходами, являя впереди настоящий кошмар из светящихся стен и прозрачных перегородок, переплетавшихся под такими жуткими углами, что трудно было понять, как можно дальше двигаться вообще. Ему казалось, что он падает куда-то вниз, где он будет погребен под этими многотонными каменными сооружениями. Возникло ужасное ощущение, сходное с состоянием невесомости, вместе с чувством постоянного давления - возник конфликт между ощущениями тела, взаимное отрицание чувствами друг друга.
      Дюмарест опустился на четвереньки и пополз по туннелю, и пол, казалось, прогибался под его весом. Но вот он застыл, обрел твердость, и это ободрило Дюмареста. Он открыл глаза. Кошмар закончился. Впереди тянулись знакомые очертания светящихся стен, проходы лабиринта, пятна крови.
      Дюмарест встал, осторожно двинулся вперед и замер на месте, услышав эхо голосов.
      И едва не расстался с жизнью, когда чьи-то руки обхватили его горло.
      Его спасла инстинктивная реакция: мускулы напряглись, пытаясь разорвать хватку убийцы. Дюмарест боялся не столько быть задушенным, сколько того, что большими пальцами враг сломает ему позвонки. Он мог не дышать несколько минут, но со сломанной шеей конец наступает почти мгновенно. Подняв руки, он вцепился в мизинцы врага, словно выкованные из железа. Потом Дюмарест изо всех сил пнул назад правой ногой. Хватка вокруг горла слегка ослабла, когда противник чуть отодвинулся, уклоняясь от удара. И снова Дюмарест рванул за мизинцы, оторвал их от шеи и резко отвел назад.
      – Неплохо! - Властитель Игрушки улыбался, обнажая ослепительно сверкающие зубы, когда Дюмарест наконец-то обернулся. - Мало кому удавалось разорвать эту хватку. Где твой друг?
      Дюмарест жадно втягивал в себя воздух, и не думая отвечать, он внимательно глядел на человека, которого ему предстояло убить. Грошен стоял в нарочито небрежной позе - расслабившийся боец, уверенный в своих силах. Он рассмеялся, и смех его эхом отразился от стен; раскрытый рот казался красной пещерой на лице.
      – Давай же, мужчинка, - подстрекал Властитель Игрушки. - Защитничек моей сестры. Мне потом рассказать ей, с какой легкостью я покончил с тобой? - Он шагнул вперед с протянутыми руками, намереваясь заключить его в объятия, словно любовницу.
      Дюмарест осторожно попятился. Грошен был крупного телосложения, сильный, одержимый желанием убить. Чтобы уравнять шансы, очень важно было первым нанести удар. Каким-то образом травмировать его, чтобы получить некоторое преимущество. Дюмарест глубоко дышал, насыщая кровь кислородом и набираясь сил для атаки.
      «Удар в пах? Вряд ли это пройдет: цель слишком мала и наверняка защищена. Если же попытаюсь ударить ногой, то в случае промаха я потеряю устойчивость и окажусь в очень невыгодном положении. А если пустить в ход колени? Это может пройти, но Грошен носит высокие сапоги, а под брюками-клеш могут скрываться щитки. Живот плоский, мускулистый, грудь защищена костями и мускулами. А силу его рук я уже ощутил».
      – Ты боишься, - удовлетворенно промолвил Грошен, продвигаясь вперед. - Трус. - Он снова рассмеялся. - Моей сестре следовало видеть тебя сейчас! Как ее бравый защитник отступает перед лицом опасности. Неужели ты надеешься на снисхождение? Тебе нужно хорошенько попросить, тогда, возможно, я сжалюсь над тобой. - Он опустил руки и, подбоченившись, милостиво разрешил: - Давай же, проси. Ведь тебе хочется жить?
      Дюмарест нанес удар ему в горло.
      Все произошло молниеносно. Ребром ладони правой руки он яростно рубанул сбоку по шее Грошена, одновременно нацелившись большим пальцем левой в правый глаз противника. Он почувствовал напрягшуюся мышцу под своей правой рукой, мягкую ткань - под левой. Властитель Игрушки зарычал, словно животное, когда Дюмарест во второй раз ударил по шее, на этот раз по гортани. Грошен вскинул вверх кулаки и замолотил ими, как цепами. Дюмарест крякнул, уловив вкус крови на губах, и нанес коленом удар в пах, в последний раз рубанув по горлу. Однако удар коленом цели не достиг: Грошен отпрыгнул назад и ответил мощным прямым ударом. Дюмарест уклонился от него и отступил, пытаясь отдышаться.
      – Ты быстр, - одобрил Властитель Игрушки и вытер лицо тыльной стороной ладони. Кровь бежала по щеке из задетого глаза. - Ты быстр и хитер, но конца тебе все равно не избежать. Ты умрешь мучительной смертью.
      И он бросился вперед, разведя руки в стороны, чтобы вновь заключить Дюмареста в свои объятия. Дюмарест перехватил одну из рук и упал назад; обе ноги его оказались вверху, когда плечи коснулись земли. Грошен перелетел через его голову и шмякнулся на пол. Дюмарест тут же вскочил и нанес еще один удар ногой по ребрам, когда Властитель Игрушки поднялся на четвереньки. Но с тем же успехом он мог бы пнуть и дерево.
      Грошен легко вскочил, схватил Дюмареста за руку и швырнул его к стене. Не успел Дюмарест прийти в себя, как в челюсть врезался кулак противника. От дикой боли он покачнулся, тут же последовал новый удар, но землянин успел шагнуть в сторону. На фоне тускло светящихся стен резко выделялась пятнистая одежда Грошена. Дюмарест нанес один удар, почувствовал, что цели тот не достиг, сделал второй. Но ответный удар заставил его пошатнуться, а второй свалил на пол. В отчаянии он перекатился и одним движением взметнулся на ноги, после чего помчался дальше по туннелю с целью выиграть время.
      Лишь краем глаза он успел увидеть просторное помещение, высокую фигуру в знакомом алом одеянии, опухшее лицо Легрейна. Потом что-то ударило его по затылку, и он сильно стукнулся о стену.
      – Ты! - взревел позади Грошен, поворачиваясь залитым кровью лицом к Легрейну.
      И в этот момент Грил застрелил Властителя Игрушки.
      А затем спокойно принялся рассматривать труп с дыркой между глаз. Медленно обернувшись, он посмотрел на лежавшего на полу Дюмареста.
      – Я ведь предупреждал вас, - обратился он к Легрейну своим ровным голосом. - Он получил возможность преследовать вас. Кровь из вашей раны оставляла след.
      Легрейн приблизился.
      – Мне это и в голову не могло прийти, - признался он. - Я бы не пришел сюда, если бы так посчитал.
      – Вам следовало убить его, как и было приказано, - сказал кибер.
      – Убить его? Как? Он не дал мне и шанса. Он набросился на меня раньше, чем я был готов. - Легрейн шагнул вперед и посмотрел на обмякшую на полу фигуру. - Зато сейчас он не может причинить никакого вреда.
      – Верно, - согласился кибер. - Ни один из них. - Нагнувшись над Дюмарестом, он приподнял веко. - Вы не мертвы, - констатировал он. - Вы даже не в беспамятстве. Не стоит притворяться.
      Дюмарест открыл глаза. Он чувствовал, что находится в каком-то странном состоянии, отстраненном, словно пребывая во сне. Глазевшие на него силуэты Легрейна и кибера, казалось, то увеличивались в размерах, то уменьшались.
      «Сотрясение мозга, - подумал он. - От последнего удара Грошена и столкновения со стеной».
      Он выпрямился, прислонившись спиной к светящейся поверхности. Потом кивнул, увидев мертвого Властителя Игрушки.
      – Вы должны были убить его, - сказал он. - Вы не могли позволить ему жить дальше.
      – Инструмент послужил своей цели, - заметил Грил. Его лицо, затемненное капюшоном, прямо-таки лучилось довольством. Только такого рода радость он мог испытывать. Ему нужно было похвастаться силой своего ума. - Вы знаете, где мы находимся? - спросил он. - Это помещение совсем рядом с Машиной - драгоценной Библиотекой Игрушки. Вы уже догадались, для чего был построен этот Лабиринт? С единственной целью - установить эту связь. Топография, - провозгласил он, - удивительная наука. Эти туннели, по которым вы ходили, занимают огромную площадь и имеют особую связь друг с другом и с Машиной. Ни одному из местных техников и привидеться не могло, что они готовят гибель собственной экономики, создавая какое-то диковинное устройство.
      Дюмарест заморгал, потом покачал головой и, почувствовав тошноту, прислонился к стене.
      – Библиотека. Вы собираетесь уничтожить Библиотеку.
      – Правильно.
      – Но каким образом? Я хочу сказать… - Дюмарест умолк. - Тошнит, - пробормотал он. - Вижу все странно. Головная боль и тошнота.
      – Это хорошо, - злорадно вставил Легрейн. - Мне бы хотелось, чтобы ты почувствовал себя еще хуже. Хотелось бы разбить тебе лицо, вырвать глаза, чтобы ты ползал тут, пока не сдохнешь от голода. - Он посмотрел на кибера. - Как насчет идеи? Это пришло мне в голову из желания отомстить ему за то, что он сделал с моим носом.
      – Нет!
      – Слишком грубо для вашего драгоценного желудка? - Легрейн пожал плечами. - Ладно, вы босс. - Ногой в ботинке он пнул Дюмареста в бок. - А как вам идея насчет нескольких сломанных ребер?
      – Хватит! - У Грила не было времени для мелкой мести. - Пора начать приготовления.
      С хмурым видом Легрейн начал раздеваться. Оставшись обнаженным, он стал ногтями срывать с живота, груди и бедер искусственную кожу. В фальшивом животе открылось потайное отделение, в котором хранились плотные кольца проволоки. Кибер осторожно положил ее на землю.
      – Особое изобретение Кибклана, - заметил Грил, когда Легрейн оделся. - В этой проволоке заключено больше энергии, чем вы можете себе вообразить. Достаточно, чтобы искривить структуру космического пространства. Мы используем ее для того, чтобы получить допуск к машине.
      – Они убьют вас, - пробормотал Дюмарест. - Если Акционерам Игрушки станет известно о ваших намерениях, они разорвут вас на куски.
      – Верно, но они никогда не узнают. Вы что, думаете, что планы Кибклана легко нарушить? Этот план вынашивался в течение многих лет самым мощным разумом во всей Вселенной. Каждый шаг был спланирован, любая опасность предсказана, все помехи устранены. - Грил развел руками, как бы охватывая стены Лабиринта. - Вы что, думаете, что все это построено случайно?
      – Лабиринт построил Властитель Игрушки, - упрямо проговорил Дюмарест. Он посмотрел на труп. - Построил его, чтобы умереть в нем, но держу пари, он не догадывался об этом.
      – Но кто зародил эту идею в его сознании?
      – Вы, - ответил Дюмарест. - Кибклан.
      – Верно. Это сделал один космический странник, опытный торговый агент, работающий в индустрии развлечений, но в его предложении заключался весьма неожиданный смысл. Неожиданный для Грошена, я хочу сказать. Очень легко удалось привлечь его внимание упоминанием о загадочном Лабиринте. Логично было представить, что тот будет построен техниками Библиотеки, и столь же логично было допустить, что для удобства его построят неподалеку от Машины. Наши ученые позаботились и обо всем остальном. Топографически мы сейчас находимся в непосредственной близости к подземным помещениям, где хранятся банки памяти Машины. Уничтожив их, мы уничтожим и независимость Игрушки.
      Грил достал из-под своей тоги лазер - большую по размерам модель, чем та, из которой он поразил Грошена.
      Легрейн взял оружие:
      – Сейчас?
      – Немедленно!
      Легрейн отошел к стене помещения, на которой висел широкий крест, и были видны какие-то знаки. И начал осторожно прожигать отверстие в специально обозначенном месте.
      Дюмарест прижимался к стене. Его пальцы дотронулись до кармана, скользнули внутрь, нащупали гладкую поверхность ошейника. Легрейн повернулся.
      – Может, мне опробовать лазер на Дюмаресте? Я почувствую себя более спокойно, когда он будет мертв.
      – Нам нельзя напрасно тратить энергию, - запретил ему Грил. - Да и что он сможет сделать? Ведь у него нет оружия. Я знаю это, сам ведь обыскивал его. - Он посмотрел вниз и обратился к предмету их разговора. - Там, в нем, - он кивнул в сторону Легрейна, - ты видишь пример отягощенного эмоциями ума. Он поддается презренному чувству ненависти и воображаемым страхам, с риском потерять много ради чего-то совсем незначительного. Твоя смерть, что она может означать для него? Желание отомстить, и ничего более, - вот единственное побудительное желание. Но прошлое изменить нельзя. Мы, слуги Кибклана, не тратим понапрасну усилия ради лишенного логики преследования.
      – А знаете, - заметил Дюмарест, - на вашем месте я бы не слишком доверял Легрейну, когда у него в руках лазер. Ведь он может убить вас только ради того, чтобы добраться до меня.
      Дюмарест понимал слабость своих слов, но все же хоть таким образом он пытался заставить кибера продолжить разговор. Он снова коснулся гладкого металла в кармане.
      «Раз ошейник не удалось применить против Грошена, почему бы мне теперь не использовать его против этих двоих. - сказал он себе. - Я могу внезапно встать и захватить их врасплох. Властитель Игрушки мертв, а мое состояние немногим лучше. - Дюмарест осторожно попытался шевельнуть ногами. Те подчинялись ему, но от этого усилия кровь застучала в голове. - Мои руки, - подумал он. - Я могу использовать свои руки. Но хватит ли этого?»
      Он бросил взгляд на алое одеяние, лицо под капюшоном, внимательно рассматривавшие его глаза.
      – Мы, люди Кибклана, не оставляем ничего на волю случая. Наши прогнозы точны. Этот человек, - кибер кивнул в сторону Легрейна, - наш инструмент. Я совершенно точно знаю, что он будет делать при любых обстоятельствах. Он не причинит мне вреда. Он также не причинит вреда и вам без моего на то соблаговоления. И это ни что иное, как показатель могущества Кибклана.
      – Все знать, - хмыкнул Дюмарест. - Всегда быть правым. - Он медленно шевельнул головой. - Невесело, наверное, жить, зная все, что с тобой произойдет, верно?
      – Почти все, - отозвался Легрейн. - Все знать невозможно.
      – Машина, - торопливо проговорил Дюмарест. - Как вы собираетесь уничтожить ее? Взорвать?
      – Обойдемся без таких грубых методов. Снятый Легрейном заменитель кожи представляет собой сгусток частиц, связанных между собой электроникой. Оказавшись в подвале, мы освободим их. И тогда они пройдут сквозь стены и проникнут внутрь банков памяти. В результате произойдет полное и абсолютное стирание информации.
      – Все, - объявил Легрейн, - по крайней мере, батарея лазера сдохла. - Он направил лазер на Дюмареста и нажал на спуск. - Видишь?
      – Проволоку, - крикнул Грил. - Быстро! Легрейн отбросил бесполезное оружие и стал собирать мотки проволоки. Потом осторожно начал запихивать проволоку в проделанную им щель. Дюмарест с хмурым видом наблюдал за ним.
      «Они что, собираются управлять процессом дистанционно?»
      – Проволока - это нечто вроде заслонки, - пояснил Грил. - Стоит высвободить содержащиеся в ней силы, как они начинают распространяться в окружающей материи по прямым параллельным линиям. Это приспособление для регуляции атомной решетки, - добавил кибер. - Практический эффект состоит в том, что атомное пространство в окружающей материи не ограничивает распространение энергии. Если резко снять поле, то энергия заполнит весь окружающий район. Проволочное вещество, конечно, можно использовать и для установления поля. - Он повернулся и сделал что-то с концом проволоки. - Смотрите.
      Проволока начала светиться, а потом внезапно в стене появилось отверстие, семи футов диаметром, совершенно круглое, на уровне пола. Сквозь дыру в помещение ворвался порыв холодного воздуха, заставивший Легрейна поежиться.
      – Идемте, - позвал он. - Не будем напрасно тратить время. - Нагнувшись, он поднял кусок заменителя кожи, сброшенный им на пол, и направился к отверстию.
      Дюмарест незаметно вынул руку из кармана, в котором держал ошейник. Пальцами второй руки он соединил концы. При этом раздался тихий щелчок.
      Грил повернулся, уже шагая в отверстие. Одна рука его выскользнула из широкого рукава.
      – Вероятность того, что вы сможете причинить нам какой-нибудь вред, очень мала, - сказал он. - Тем не менее, она существует. Поэтому, исходя из логики, мне следует убить вас.
      Дюмарест швырнул ошейник.
      Полоска металла сверкнула на лету. Кибер инстинктивно сделал шаг назад, поднимая руку и стреляя одновременно. Он не промахнулся: луч разрезал маленькое кольцо пополам.
      В результате ошейник взорвался прямо перед лицом Грила.

      Квара вся извелась от неведения.
      – Сколько еще нам придется ждать? - резко спросила она, не сводя глаз с квадратного отверстия, из которого струился молочно-белый свет. - Ведь понятно, что встреча уже произошла.
      Леон внимательно посмотрел на девушку.
      «Она беспокоится, - подумал он. - И это мучает ее. Неудивительно. Все зависит от того, кто выйдет из этого отверстия».
      Внезапно Леона захлестнула волна желания защитить девушку.
      – Квара, - тихо произнес он. - Послушай меня. Чем бы все это ни кончилось, ты ни в чем не будешь нуждаться. Обещаю тебе это.
      Девушка повернулась и посмотрела ему в глаза.
      – Ты хочешь сказать, если я проиграю?
      – Да, - ответил Леон. - Если ты победишь, тебе не нужно будет от меня совершенно ничего. Ничего, что мог бы дать тебе я.
      – Почему ты так уверен в этом? - Рука девушки нашла руку Леона и сжала ее. - Значит, в случае нашего поражения, Леон, ты возьмешь меня под свою защиту? Будешь заботиться обо мне? Вот что ты имел в виду?
      Наступил момент для безумства.
      – Мне бы хотелось заботиться о тебе всю оставшуюся жизнь.
      – То есть ты делаешь мне предложение руки и сердца?
      Эта мысль была настолько неожиданной, что потрясла его до глубины души. Никогда до этого он не думал о Кваре как о своей жене. Как о воспитаннице, да, как о приемном ребенке, но никогда как о своей жене. Впрочем, почему бы и нет? Если прогноз Машины правилен, то жить ему осталось всего несколько часов. И брак с ней - наилучший способ защитить ее. У него не было детей, так что в качестве его вдовы она получит в наследство все его акции.
      – Да, - сказал он. - Я прошу тебя выйти за меня замуж. Это позволяет закон и легко осуществимо, однако…
      Девушка прикоснулась кончиками пальцев к его губам.
      – Леон, - тихо промолвила она, - ничего больше не говори… - Квара, вздрогнув, замолчала. - Что это там происходит?
      Они все почувствовали. Дрожь земли. Эхо далекого подземного взрыва. На запястье Библиотекаря загудел коммуникатор. Он щелкнул переключателем, выслушал сообщение и пристально посмотрел на Леона. Лицо его внезапно осунулось.
      – Произошла авария, - сообщил он. - Взрыв в подвалах Машины. - Он лихорадочно заозирался вокруг. - Я должен немедленно попасть туда! Но как…
      – На поверхности остались плоты. - Леон взял на себя руководство, видя, что Вохмис никак не отойдет от пережитого потрясения. В его сердце занозой засела мысль о вреде, который, возможно, был нанесен его драгоценной Машине. - Послушайте, - обратился Леон к ожидавшим его приказов людям. - Оставайтесь здесь. Вы будете свидетелями того, чем закончится поединок. - Он посмотрел на Квару: - Ты хочешь остаться здесь или пойдешь со мной?
      – С тобой, - поторопилась ответить девушка и повела его к лифту.
      Когда плот приземлился, их встретили растерянные техники. Плотной группой они вошли в Библиотеку. Скоростной лифт доставил их вниз, а затем стремительная поездка в вагончике по туннелю: чтобы не подвергать какой-либо опасности, сами банки памяти располагались глубоко в толще скал, вдали от любых информационных средств, способных повлиять на их работу.
      Вохмис нервно покусывал ногти.
      – Что случилось? - спросил он. - Что вызвало взрыв?
      – Не имеем ни малейшего представления, Библиотекарь, - ответил один из техников. - Наши сейсмографы зафиксировали слабый подземный толчок, незначительное повышение температуры и давления - в точке, расположенной на самом дальнем и нижнем уровне. Мы блокировали этот район.
      – Ущерб?
      – Все еще устанавливаем. К счастью, похоже, все ограничилось одним местом.
      Вохмис кивнул и выпрыгнул из вагончика, едва тот остановился.
      – Скорее, - крикнул он. - Я должен осмотреть место взрыва.
      «Могло быть и хуже, - подумал Леон, проходя вслед за Вохмисом и его техниками в огороженный защитными барьерами район. Толстые звуконепроницаемые стены не допускали распространения ударной волны далеко от места взрыва, сводя к минимуму ущерб. Но этого, к сожалению, было недостаточно. Вохмис качал головой, глядя на обломки.
      – Руины, - пробормотал он. - Все разрушено. Каждый из банков памяти имел десять футов в ширину, десять в высоту и сто в длину. Большую часть их объема занимали трубопроводы с охлаждающей жидкостью, устройства для нейтрализации отклонений электропотенциала и для установления нейтрального поля вокруг самой системы записи данных. Теперь все это представляло собой сплошную мешанину. Взрывом были сорваны защитные панели из креплений корпуса, их вдавило внутрь устройства, довершив погром того, что еще не было уничтожено. Воздух был холодным, с неприятным запахом химикалиев.
      – Все разрушено, - повторил Вохмис. - Все разрушено.
      Леон кивнул и стал пробираться через обломки к дальней стене, к зиявшей там конусообразной воронке - отверстию в сплошной скале, которое виднелось за банками памяти. Он подался вперед и коснулся края воронки. Высвобожденная огромная энергия разрушила камень. Он с хмурым видом еще сильнее наклонился. Его силуэт почти закрыл отверстие, и благодаря этому он заметил с другой стороны крошечную искру света.
      Повернувшись к техникам, он крикнул:
      – Принесите мощные лазеры. Технику для бурения. И побыстрее! Там за стеной что-то интересное!
 

* * *

 
      В комнате произошли изменения. Хотя ковер оставался таким же толстым, а окна - такими же высокими, в них играл все тот же утренний свет, и точно так же сверкали безделушки, стоявшие на пьедесталах. Даже потолок с картинами, изображающими старинные войны, оставался таким же. И все же, Дюмарест это знал, в комнате произошли определенные изменения. Раньше это было просто помещение, ограниченное четырьмя стенами, роскошно обставленное. Теперь же здесь было кое-что еще.
      Сидевшая на кушетке Квара тепло улыбнулась Леону, когда тот шагнул к ней. И как бы невзначай он оказался в ее тесных объятиях.
      «Любовь, - подумал Дюмарест. - Они любят друг друга - вот что изменилось в комнате».
      Он остановился перед ними и наклонил голову:
      – Мой господин. Моя госпожа.
      – Ты все исправил, - сказал Леон. - Теперь Квара - Властительница Игрушки. Ей принадлежит контрольный пакет акций - и все благодаря тебе.
      – Но все же я женщина, - напомнила она. - А скоро стану твоей женой. - Она блестящими глазами посмотрела на Дюмареста. - Я заставила его выполнить обещание, - не без удовольствия пояснила девушка, - которое он дал мне в трудную минуту. Когда мы сломали ту стену и обнаружили, что вы натворили, я разглядела на его лице слабое огорчение. Грошен был мертв, а ты едва живой. Мне показалось, что он предпочел бы, чтобы было наоборот.
      – Тогда ты нуждалась бы во мне, - заметил Леон.
      – Я нуждаюсь в тебе и сейчас, - объявила Квара. - Мне кажется, ты всегда будешь нужен мне. К тому же, - добавила она, - если бы погиб Дюмарест, а не Грошен, то сколько бы времени длился наш брак? - Ее ладонь коснулась пальцев Леона и погладила их. - Ты что, думаешь, я забыла предсказание Машины? Ты предпочел сделать меня богатой вдовой, защитить меня от гнева Властителя Игрушки и полного краха в случае его победы, и я полюбила тебя за это. Но еще больше я люблю тебя за то, что ты принимаешь меня такой, какая я есть. - Тут она вспомнила, что они не одни. - Прошу прощения, - извинилась она перед Дюмарестом. - Давай-ка присоединяйся к нам и угощайся вином.
      Вино было тем же самым, рубинового цвета, в хрустальном кубке, терпкое на вкус и тающее во рту.
      – Ты как, в порядке? - поинтересовался Леон. - Не чувствуешь ни дискомфорта, ни боли?
      – Да, мой господин.
      – Слишком многое мы вместе пережили, чтобы придерживаться этикета, - рассмеялась Квара. Она подняла свой бокал. - Ну, Эрл, выпьем за счастье!
      Они выпили.
      – Ты неважно выглядел, - продолжал между тем Леон. - Был едва живой. Акционеру Ледре пришлось сильно потрудиться, чтобы спасти тебе жизнь. - Он улыбнулся, увидев недоумение на лице Дюмареста. - Она сама вызвалась, - пояснил он. - И она - лучший врач у нас на Игрушке. Помимо прочего, у нее самое лучшее медицинское оборудование. Ты прошел трехразовую терапию замедленного времени, тобой занимались наши лучшие врачи и хирурги. Ты уверен, что чувствуешь себя нормально?
      Дюмарест кивнул.
      – Тогда, наверное, ты не будешь сердиться на нее за то, что она взяла-таки твою сперму как плату за уход, - усмехнулся Леон. - Она настояла на этом, а Акционер Ледра - очень решительная женщина.
      – Не сомневаюсь, - согласился Дюмарест. - В этом я убедился. - Итак, она заполучила его семя и теперь сможет вывести новую породу с качествами, присущими ему, Дюмаресту. Он пожал плечами про себя. Что ж, это своего рода бессмертие.
      – А теперь, - вмешалась в их разговор Квара, - я хочу узнать все. С самого начала. Все-все. - Она внимательно выслушала рассказ Дюмареста, захвативший обоих слушателей, о том, что случилось в Лабиринте, и рука ее невольно касалась руки ее суженого. - Взрыв, - промолвила она, когда Дюмарест закончил свою историю. - Но что вызвало взрыв? И почему мы не нашли никаких следов кибера и Легрейна?
      – Они оба были рядом, - ответил Дюмарест. Он замолчал, вспоминая грохот взрыва, испепеляющий поток энергии, летящие обломки, лишившие его сознания. - Грил проделал отверстие в стене Лабиринта, чтобы проникнуть в подвалы. И он, и Легрейн были там, когда я бросил ошейник. Кибер выстрелил в него, разрезал пополам, что и послужило причиной первого взрыва. Внезапное высвобождение энергии разрушило хрупкое равновесие поля проволоки. Размещенная в ней энергия выплеснулась наружу, а тела Легрейна и кибера в этот момент оказались на ее пути. Их в буквальном смысле сплющило в месиво из атомов, однако этим атомам нужно было куда-то направляться. И они высвободились посредством взрыва. - Он выпил остатки вина. - Мне еще повезло, - признался он, - я должен был погибнуть во время этого взрыва. И я бы точно умер, если бы вы не успели так быстро найти меня. - Он посмотрел на Квару. - Я так понимаю, что никто не стал спорить о том, кто победил?
      – Никто. Властитель Игрушки мертв, и он сам объявил условия поединка. Тот, кто выжил и вышел из Лабиринта, и является победителем. Ты остался в живых, и ты вышел из Лабиринта, техники подтвердили место, где обнаружили тебя. - Квара подняла бутылку и налила себе еще вина. - Но все же я до сих пор не могу понять, почему Грил не убил Грошена раньше. Почему допустил, чтобы он, носитель потенциальной угрозы, свободно зашел и исследовал Лабиринт?
      – Потому что я тоже был точно таким же носителем потенциальной угрозы, - объяснил Дюмарест. - По их плану мы должны были гоняться друг за другом, в то время как Легрейн и кибер занимались бы своей диверсией. Если бы мы где-нибудь встретились, то начали бы сражаться друг с другом, и одним противником у них стало бы меньше. Ну а выжившего в драке, кто бы он ни был, можно было ликвидировать впоследствии. Однако Грошену повезло: он сбился с пути в недрах Лабиринта. Повезло, - мрачно повторил Дюмарест. - Даже Кибклан не в состоянии предсказать все возможные результаты, он должен пользоваться законами случайных чисел. Грил совершил ошибку. Он хотел смерти Властителя Игрушки, и ему следовало сразу же убить Грошена. Легрейн совершил другую: он должен был прикончить меня.
      – Легрейн, - спохватился Леон. - Что заставило тебя подозревать его?
      – Потому что его действия не были похожи на действия, присущие живому человеку. Я еще мог понять то, почему он бросил меня в пещере, - это было продиктовано его эгоистической и безжалостной натурой. Однако он заплатил деньги, чтобы нанять адвоката, и остался на Игрушке, когда вполне мог бежать. Это и заставило меня отнестись к нему с подозрением. Я притворился, что поверил в эту его историю, а потом и в другую, когда он сказал, что стражники схватили его и посадили в клетку. Однако после заключения сделки с вами я проверил его слова. Следуя логике, у него не было никаких причин отказаться улететь со мной с планеты, пока у него имелась такая возможность. Человек, способный бросить своего товарища на произвол судьбы, не будет терзаться муками совести, нарушив условия сделки. Я догадался, что он работает на кого-то еще, который платит ему немалые деньги за услуги.
      – Однако он мог погибнуть, - возразила Квара. - Его вполне мог убить Властитель Игрушки.
      Дюмарест покачал головой.
      – Нет, - отрезал он. - Он не мог умереть, и знал это. Тот, на кого он работал, позаботился бы не допустить этого.
      Леон был сбит с толку.
      – Но ведь…
      – Кто? - прямо спросила Квара.
      – Кибер, - ответил Дюмарест. - Кто же еще?
      Он осушил свой бокал и стал мерить шагами комнату.
      – Кибклан, - сказал, как плюнул, он. - Длиннющая красная слизь, оскверняющая все, к чему прикасается. Грил был частью ее. Легрейн - всего лишь агентом; и в награду он получил бы смерть, не деньги. Я понял это, - открыл секрет Дюмарест, - когда сражался с пауками. Когда увидел Грила позади Властителя Игрушки. Этого было достаточно.
      Квара пристально посмотрела на Дюмареста, своей женской интуицией угадав, какие чувства бушуют в нем.
      – Ты ненавидишь киберов, - сказала она. - Они когда-то перешли тебе дорогу и заставили страдать!
      – Да, - отрывисто согласился он, не желая думать об этом. Не желая пробуждать старые воспоминания. - Я ненавижу их, и я знаю, кто они такие. Они распространяются по Вселенной, от одного мира к другому, и везде тайно берут власть в свои руки. Да, конечно, сами они не правят, однако там, где ты находишь кибера, ты найдешь и власть Кибклана. И им действительно принадлежит власть. Невидимая, практически незаметная, однако вполне реальная. Тут советы, там прогноз, а здесь умелое направление взглядов властителя в нужную сторону. Они едва не добились успеха здесь, на Игрушке. Послушайтесь моего предупреждения: они еще не раз попытаются совладать с вами. Им не нравится соперничество с вашей Машиной. Библиотека делает вас независимой, как и многих других. - Дюмарест остановился и посмотрел на свои руки. Костяшки сжатых в кулаки пальцев побелели. Медленно-медленно он заставил себя расслабиться, разжать пальцы. - Кибклану не по душе независимость, - тихо произнес он. - Поведение независимых людей нельзя предсказать.
      Он посмотрел на собеседников и увидел в их глазах сомнение, неверие.
      – Неужели вы полагаете, что все это свершилось по воле случая?
      Леон медленно налил себе еще вина.
      – А как насчет Техона? - спросил он. - Откуда Грилу было знать, что именно он купит вас и выставит против пауков?
      – Кибер знал о готовящемся во дворце Властителя Игрушки приеме. Кто еще, кроме человека, воспитывающего бойцов, решился бы приобрести человека с моей репутацией. Трудно ли было предположить, что на вечеринке будет устроен показательный бой? И нужно было просто намекнуть, что я, человек, сбежавший с арены, смогу обеспечить прекрасное развлечение.
      – А Легрейн? - осведомилась Квара. - Почему его посадили в клетку? Он подвергся большой опасности.
      – Вовсе нет, - возразил Дюмарест. - Его веревки были ослаблены, и в случае настоящей опасности он легко мог освободиться. Но в этом не было необходимости. Грил знал, что я выиграю. Не очень трудный прогноз, столь же легкий, как и то, что вы угодите в ловушку Властителя Игрушки, а затем, осознав, что наделали, выберете меня своим защитником. - Дюмарест возобновил хождение по комнате. - Вы недооценили их, - продолжил он. - Сила Кибклана пугает еще и потому, что основывается на двух простых вещах: способности предсказывать логическое развитие событий, начиная с какого-либо действия, и способности манипулировать людьми, как марионетками, которые и не подозревают об этом. Грил точно знал, что вы, я и Властитель Игрушки будем делать. Легрейн сел в клетку, дабы оказаться поближе ко мне и таким образом ближе к вам. Весь этот ход событий преследовал одну цель: дать Грилу возможность проникнуть в святая святых Библиотеки и уничтожить ее.
      – Но как он догадался, что Властитель Игрушки выберет в качестве спутника именно его? - Леон говорил, разглядывая собеседника сквозь ободок бокала. - Что он будет избран в качестве проверяющего?
      – Властителю Игрушки нужен был проводник, и Грил знал устройство Лабиринта. - Дюмарест пожал плечами. - Если бы выбор пал на кого-нибудь другого, возникли бы возражения. А так - кого можно считать более нейтральным, чем кибер? Но вы не понимаете. Вы считаете, что сейчас я говорю все это из чувства личной мести, - горько произнес Дюмарест. - Но даже если это и так - у меня ведь действительно нет причин любить Кибклан, - подумайте вот о чем. Подумайте, как близко они были к уничтожению вашей экономической стабильности. К уничтожению Библиотеки!
      – И зная все это, ты все равно вошел в Лабиринт, чтобы сражаться ради меня. - Квара встала и, положив свои руки Дюмаресту на плечи, посмотрела ему в лицо. - Ты один спас Игрушку. Разве мы сможем когда-либо расплатиться с тобой?
      – Мы заключили сделку, - напомнил он. - Деньги и информация. - Он дотронулся до груди, где под прикрытием выстиранной одежды висел чехол с драгоценными камнями. - Теперь у меня есть деньги.
      – И теперь ты хочешь информацию. - Девушка убрала руки с плеч Дюмареста. - Эрл, а нужно ли тебе покидать планету, отправляться дальше странствовать? На Игрушке ты сможешь чувствовать себя как дома. Я дам тебе достаточно акций, чтобы ты жил так же, как самые богатые. Нужно ли тебе улетать?
      – Да, моя госпожа, - кратко ответил Дюмарест.
      – Чтобы продолжить свои поиски счастья? - Девушка повернулась и улыбнулась Леону, потом нежно провела рукой по его волосам. - Кое-кому не составило особых трудов обрести это счастье. Мы нашли его друг в друге; оно наполняет наш мир. Но ты? - Она посмотрела на Дюмареста. - Все это для тебя - просто интерлюдия, - удивленно произнесла она. - Эпизод, на самом деле не имеющий особого значения. Маленький шаг на долгом пути.
      – Мы заключили сделку, моя госпожа, - повторил Дюмарест. - Я выполнил свою часть договора.
      – А я выполню свою. - Белыми острыми зубками девушка прикусила нижнюю губу. - Эрл, мой друг, мне очень жаль, но…
      – У тебя нет информации?
      – Совсем немного, ее явно недостаточно. Вохмис лично отдал приказ провести поиски. Это было сделано еще до того, как ты вошел в Лабиринт. Хотя вроде бы и надобности в спешке особой не было, да и найти свободную кабину было очень сложно. - Она глубоко вздохнула. - Там как раз задавали вопрос о твоей планете, когда произошел взрыв.
      Дюмарест ощутил холод в животе.
      – Ну и?…
      – Банк памяти, содержавший нужную тебе информацию, был уничтожен.
      Дюмарест уже понял это, каким-то образом догадался. Напряжение сменилось глухой тоской отчаяния. Так близко к разгадке! Так близко!
      – Но кое-что мы получили, - тихо добавила Квара. - Боюсь, что совсем немного. Только название.
      – Еще одно название? Название Земли?
      – Да. Терра. Ты слышал о такой?
      Дюмарест покачал головой.
      – Возможно, это производное от слова «территория», - предположила девушка. - Или от слова «террор», «ужас». - После секундной нерешительности закончила: - Ты говорил, что Земля - унылая планета, испещренная следами древних войн.
      – Разрушительных войн, - поправил ее Дюмарест с тяжестью в голове. - И очень древних.
      – Эрл, мне очень жаль! - Квара искренне сочувствовала ему. - Я так подвела тебя, в то время как ты… - Внезапно она заморгала с каким-то странным блеском в глазах. - Техник, узнавший второе название планеты, сделал проверку, пытаясь определить пространственные координаты. Но никаких данных, связанных с этим названием, в основной памяти он не обнаружил. А прежде, чем он расширил поиски, произошел взрыв, и вследствие недостаточности данных был получен отрицательный ответ. Проверка показала, что нужные сведения, если они вообще существовали, могли быть записаны только в уничтоженном банке памяти.
      – Благодарю вас, моя госпожа, - поклонился Дюмарест. - По крайней мере за вашу попытку.
      – Да, мы пытались, но нас постигла неудача, - вздохнула девушка. - Если бы только я попыталась сделать это раньше! Настояла на высшей приоритетности запроса! Такая малость, - добавила она. - Всего несколько часов. Даже минут!
      – Пожалуйста, не надо расстраиваться, моя госпожа. - Дюмарест вымученно улыбнулся. - В конце концов, нет никаких доказательств, что эти сведения вообще существовали. В том банке памяти, возможно, не хранилось ничего ценного.
      – Ты очень добр, Эрл. Я этого не заслуживаю.
      «Нет, - подумал Дюмарест, - вовсе нет. Ты по-своему хотела мне добра, правильно, ведь не было никаких особых причин для спешки. Никто не мог предвидеть взрыв. Разумеется, никто, даже кибер, не мог знать о важности этого уничтоженного банка памяти. Но не все потеряно. По крайней мере, теперь я знаю второе название планеты, что поможет в поисках, и у меня есть деньги, на которые я смогу продолжить свой путь. Какой смысл сожалеть о том, что могло бы быть?»
      Леон, не сводивший с него глаз, тихо разлил в бокалы остатки вина. Один он передал девушке, другой - Дюмаресту. Третий он поднял высоко вверх.
      – Эрл, вы почему-то заставляете меня испытывать чувство вины, - сказал он. - Редко кому удается добиться такого счастья, как мне. У меня есть Квара, и в ней я обрел все. А вы? Что есть у вас?
      Дюмарест опустил взгляд в бокал.
      – У него своя цель, - тихо проговорила Квара, все поняв. - И добиться ее - в этом он видит смысл своей жизни. И от этой цели он никогда не отступит. - Она подняла бокал. - И возможно, однажды он тоже обретет свое счастье. Давайте выпьем за это!
      И Дюмарест выпил горько-сладкое вино.