- Вогель наклонился и достал газовую ткань, ковер размером с комнату. Он сворачивал его в комок и удерживал одним согнутым пальцем. Затем встряхивал его, и ковер расправлялся, не оставляя никаких складок. - Цвет материала природный, а поэтому ткань не линяет. Ткань крепче любой пластмассы или металлического сплава, а также жароустойчива и защищает от непогоды. Если у вас нет никакой другой собственности, вам следует стать собственниками тканей Игры. Используя эти ткани, вы можете построить себе шатер, сшить плащ, сделать какую-нибудь выкройку, чтобы скрасить часы скуки. Это способ показать другим, что вы попали в беду; эти ткани словно мягкое объятие вашей любимой, кроме того их, вы можете передать по наследству. Рискованно, подумал Леон. Возможно, слишком рискованно, ведь эти покупатели с других планет не в меру чувствительны. После этого покупатели заговорили друг с другом, и Вогель умолк. Только заведующему тканями можно поручить испытывать терпение посетителей. Человек, который может выращивать отвратительных, пугающих пауков, считает, что человеческие эмоции - детские игры, не более. Он подал знак Вогелю. Тот извинился перед посетителями и подошел к Леону. - Участник Херл? - Как идут дела, заведующий? - Ну, - сказал Вогель, - думаю, что эти покупатели после того, как увидят, что мы можем предложить, вряд ли пойдут куда-либо еще. - Он поколебался. - Не будет ли большой наглостью с моей стороны поздравить вас, участник Херл? Я имею в виду сражение. Я видел его вчера на экране. Безусловная победа зелено-серебряных. Леон кивнул, принимая поздравления. - Я сам выиграл стопроцентный дивиденд на полную ставку, - сказал Вогель с гордостью. - Вы будете снова делать ставки, участник Херл? - Нет, - ответил Леон. - Если будете умнее, то тоже не станете этого делать. Будет грустно видеть вас на панели, торгующим собой изза неспособности выплатить долги. Фамильярность и одновременное знание цены себе сделали свое дело: Вогеля как будто потянули за язык. - Но вы ведь выкупите меня, участник Херл. Кто еще сможет обучать ваших ткачей? - Есть и другие, - сухо ответил Леон. У Вогеля так же, как и у Херла, была темная кожа, но мягкие волосы говорили о том, что он был полукровка. К тому же у него не было семьи. Стоит еще раз напомнить ему, кто он, а кто я, подумал Леон. - Хорошо, иди на панель, - сказал он не торопясь. - Я куплю тебя. Это верно. Но только для того, чтобы держать твой опыт подальше от других. Ты будешь работать в том месте, где кормят пауков. Ты есть - и хорошо, вот так я буду относиться к тебе, Вогель. Запомни это. - Да, участник Херл. - Ты оскорбил меня, - Леон с силой ударил Вогеля кнутом по ноге. - Имей в виду: чтобы такое больше не повторялось. А сейчас иди работай. Вогель поклонился, прикрыв глаза. Выйдя на улицу, Леон остановился, вдыхая морозный утренний воздух. Он был рад покинуть фабрику. Пауки обеспечивали ему стабильный денежный доход, но он никак не мог избавиться от отвращения, которое вызывали у него эти твари на протяжении многих лет. Это началось, как он вспомнил, с тех пор, как отец заставил его наблюдать за процессом их кормления. Для поддержания запаса энергии они нуждались в пище, богатой белком, а потому их кормили мясом. Даже сейчас он помнил крики рабов. Конченые люди, уголовники, проданные с аукциона, но все же это были люди. Он встряхнулся; подобные мысли были очень неприятны. Вещи таковы, каковы они есть, потому что система такова, какова она есть. Для того, чтобы произошли какие-нибудь изменения, нужно уничтожить систему. Нет, поправил он себя, не совсем правильно, ее нужно сильно изменить. Прошло много времени с того момента, когда Грошен смог взять в свои руки власть, доставшуюся ему по наследству. Система была такова, что эту власть в сущности нельзя было свергнуть. Придя в офис, Херл включил монитор. На экране появилось бледное лицо простого рабочего. - Это участник Херл, - сказал Леон. - Каково состояние моего счета? - Секундочку, участник Херл, - полминуты пролетели незаметно. - У вас на счету есть еще пять процентов от вашего последнего дивиденда, участник Херл. Пять процентов, подумал Херл, выключая монитор. Много ли это? Он задумался. Что еще ему нужно? Новый воздушный корабль? Еще больше тканей для дворца? Несколько лишних рабов? Приняв решение, он нашел кнопку. На экране появилось лицо его секретаря. - Элгар, - сказал Леон, - купи этих вышивальщиц в стиле "Шатун". - Всех, участник Херл? - Столько, сколько позволяет мой кредит. И побыстрее. Следующие дивиденды поступят через пять дней. Но это надо сделать до повышения цен. - Как прикажете, участник Херл. Леон вздохнул, отвернувшись от экрана. Будучи экономным, он терпеть не мог необходимость тратить весь кредит до конца. Но что он мог сделать? Если он не потратит его, кредит будет аннулирован. В мире Игры участникам нельзя накапливать богатство. Раздался звонок внутренней телефонной связи. - К вам посетитель, участник Херл, - сказал секретарь в приемной, - вы примете его? - Ему назначено? - Нет, участник Херл. Но он монах из Мирового Братства. - Как его зовут? - Брат Элас, участник Херл. Леон был заинтригован. - Пусть войдет. В мире Игры редко можно было встретить монаха из Мирового Братства. Одни из них основали церковь неподалеку от космодрома, другие раздавали лекарства и благословение бедным. А некоторые с бесконечными мольбами о милостыне появлялись даже на аукционах, гремя своими оббитыми чашками из дешевой пластмассы. Что ему от меня нужно? - Милосердие, брат, - тихо сказало монах, прерывая размышления Херла. - Подарок доброты от одного члена человеческого общества другому. Во многих случаях дарование жизни. Леон указал монаху на стул. - В каких случаях? - Вчера была битва. Пятьсот человек сражались на поле боя. Сто десять остались в живых, чтобы устроить пир по поводу одержанной победы. А что же другие, брат? - Они погибли. - От холода, от ран, от того, что были брошены на произвол судьбы, - согласился монах. - Многих из них можно бы было спасти, если бы у них были лекарства, огонь, еда и медицинская помощь. Многие из них смогли бы дожить до рассвета, если бы нам разрешили помочь. - Нет, - сказал Леон подчеркнуто. - На поле сражения они или побеждают, или умирают, - он поднял руку, останавливая монаха. - Не я это придумал, брат. Хозяин Игры Грего Грошен. Вы должны адресовать вашу просьбу ему, не мне. Я не Хозяин Игры. - Но вы участник. - Я и еще двадцать миллионов. - Но вы владеете большим количеством акций, чем большинство других, - заметил монах, - и поэтому имеете большее влияние. Пожалуйста, брат. Я взываю к вашему милосердию ради тех, кто не может помочь себе. Леон откинулся на спинку стула, разглядывая монаха, одетого в грубую домотканую рясу. Этот человек был явно образован - его речь говорила об этом - и, судя по слухам, являлся специалистом в области психологии. Что заставило его надевать простую рясу, грубые сандалии на босу ногу? Леон посмотрел на коротко остриженную голову, на худое, аскетичное лицо, обрамленное откинутым назад капюшоном, на ввалившиеся глаза. - Послушайте, - неожиданно сказал Леон, - поскольку у меня нет никакой возможности помочь вам, ответьте мне на один вопрос, и я подумаю, что можно будет сделать. Вы согласны? Брат Элас кивнул головой. - Я согласен. - Отлично, - сказал Леон. Он глубоко вздохнул. - Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я должен был бы помочь вам. Глаза их встретились. - Посмотрите на тех, кто вас окружает, участник Херл. Рабы, разорившиеся люди, падшие женщины, те, кто поражены болезнью или бедностью. Посмотрите на них и напомните себе об одной вещи. Скажите себе: - Туда с милостью Божией иду я. - Это ваша вера? - Да, брат. В тот день, когда все люди посмотрят друг на друга, думая об этом, начнется золотой век. - Возможно, но я не уверен, что большинство живущих сейчас понимают это, - иронически заметил Леон. - Да, брат, это действительно так, - сказал монах. - Но мы делаем все, что в наших силах. И все, что вы делаете, подумал Леон, сделано прекрасно. Он ощутил чувство вины, какой-то неловкости, хотя у него и не было причин злиться или раздражаться. Леон знал, что было бы довольно глупо уступить монаху. В раздумье он посмотрел на своего собеседника. Мировое Братство не облагается ни налогами, ни штрафами. Они распространили свое влияние на многие планеты, и у них много друзей в высших кругах. Было бы неразумно противодействовать им. Завоевать их дружбу и даже, может быть, поддержку было бы правильным шагом. Он нажал кнопку телефона. - Отмените покупку вышивальщиц, - сказал он секретарю. - Вместо этого выдайте кредит монаху из Мирового Братства. Я дам ему расписку. - Выключив телефон, он написал расписку. "У меня осталось пять процентов последнего дивиденда. Используйте их по вашему желанию". - Брат, вы столь щедры! - Возможно, - сказал Леон, глядя монаху прямо в глаза. - Я честолюбив - возможно мне понадобится ваша помощь, - мягко заметил он. - Еще один вопрос, брат. Что вы мне можете предложить взамен? - Наши молитвы, брат. Если понадобится, нашу помощь. Леон пожал плечами. - Я могу обойтись без ваших молитв так же, как и без вашей помощи. Неужели вы не можете предложить что-нибудь получше? Брат Элас поднялся, достал чек и бросил его на стол. - Благотворительность, брат, это акт подношения без просьбы о каком бы то ни было воздаянии, - тихо сказал он. - Мы ждали вашей благотворительности, ничего более. - Ничего не предлагая взамен? - Благотворительность - это доброе дело, брат. Добродетель и есть награда за него. Немного за пять процентов от дивиденда, подумал Леон. Но как можно спорить с фанатиком? Монах, он и есть монах. И все же Леон восхищался этим человеком. В конце концов тот жил по своим принципам. - Эй, - сказал он, когда монах уже подошел к двери, - вы забыли взять то, за чем пришли. - И он перебросил чек через стол.
      Участник Миа Иван в нетерпении ходил по комнате. На его темной коже блестели капельки пота, стекавшего из-под вьющихся волос. Это выдавало его волнение, и даже кондиционер не мог помочь этому. Он повернулся, увидев входящего Леона. Леон указал ему на стул. - Наконец-то, - сказал Иван. - Что вас задержало? Леон посмотрел на часы. - Разве я опоздал? - Нет, - согласился Иван, садясь. - Я просто подумал, что вы будете более встревоженным. После вчерашнего успеха. Ладно, - сказал он, оправдываясь, - это особый случай. - Потому что мы победили? - Леон встал перед стулом, оглядывая комнату. Она была отделана полированным деревом, потолок украшала старомодная замысловатая резьба. - Эту комнату проверяли на наличие электронных подслушивающих устройств? - Разумеется. - Председательствующий Рестерн, невысокий, плотный, немногословный человек, указал на сидевшего рядом с ним. - Шим позаботится об этом. Он тоже приспособил механизм, создающий гетеродинный барьер. Шпионы нам не страшны. Возможно, подумал Леон, но в безопасности ли мы от предателей? В этом невозможно быть уверенным. Оскорбленная гордость всегда ищет возможность для мести. Алчность - самая главная причина, которая может толкнуть человека на предательство; то же самое и страх. Сев за стол, он посмотрел на своих помощников. Девять человек, десять, включая его, вся Ассоциация Прядильщиков, играющие в заговорщиков. Что руководило ими, думал Леон? Опасность? Или это просто придание некой пикантности безжизненному, бессобытийному существованию? Проще было думать, что все они просто альтруисты, работающие вместе ради общего блага. Шим встал для произнесения речи. - Как все вы знаете, пари, принятое хозяином Игры, закончилось тем, что нам удалось выиграть еще несколько акций, которые будут разделены между нами соответствующим образом. Сейчас нам надо выработать дальнейший план действий. - Еще одно пари, - сказал Иван импульсивно. Шим поднял брови и оглядел круг участников. - Кто-нибудь одобряет это предложение? Никто не ответил. - Какие будут другие предложения? Леон подавил желание поднять руку. Пусть сначала выступят другие, подумал он. Меньше всего ему хотелось приобрести репутацию, подобную Ивановской. Миа Иван говорил слишком длинно и слишком часто. Хуже того, он говорил, не думая. Ребенок, думал Леон. Причем опасный. Но он был участником, членом Ассоциации. Поэтому Леону необходимо проявить терпимость. - Я не думаю, что мы сможем заключить новое пари, - тихо сказал Рестерн. - С одной стороны, Хозяин Игры не дурак, если не считать его сумасбродного поведения. С другой, слишком велик риск оказаться в проигрыше. - Он злобно посмотрел на Ивана, когда тот попытался перебить его. - Нам удалось заключить контракт со всеми опытными бойцами. Грошен был ограничен в выборе, ему пришлось нанимать неопытных, вновь прибывших солдат. Естественно, именно поэтому он проиграл. Однако если мы заключим простое пари, то он сможет пустить в ход свою личную гвардию. Думает ли кто-нибудь, что наемники могут разбить этот элитный корпус? Он сделал паузу в ожидании реплик. - Есть другие возможности заключить и выиграть пари, - сказал Иван. - Не обязательно устраивать сражения. Что, если вызвать его на индивидуальный бой? Шахматы, например, или скэг? Шим прервал его: - Кто будет играть? Может быть, ты? Иван заколебался. - Я смог бы, если бы у меня был опыт, - сказал он. - Но... - Кто тогда? - Рестерн, не задумавшись о том, что перебив Ивана, оскорбил его, оглядел круг участников. - Как мне кажется, никто здесь не желает вызвать неудовольствие Хозяина Игры, пойдя в открытую атаку. Я не обвиняю вас. Иван, мы не можем сейчас определить, во что выльется победа участника Херла. Грошен не любит, когда его обыгрывают. Его гордость - вещь тонкая. - Он посмотрел на Леона. - Лучше будет дать ему возможность взять над вами верх в каком-нибудь мелком споре, - предложил он. - Прошу прощения, если моя идея пришлась кому-нибудь не по душе. - Я принимаю ваши извинения, - сказал Леон. - Я тоже подумал об этом. Пара подходящих рабов, которые понравились Хозяину Игры; я проиграю их ему, когда придет время. Рестерн кивнул головой. - Не затягивайте с этим. - Конечно, не буду. - Вы поступаете мудро. Ассоциация, конечно же, компенсирует ваши затраты, - он вновь оглядел сидящих за столом. - Какие еще будут предложения? - Почему бы нам не сложить наши дивиденды, чтобы нанять опытных бойцов, атаковать дворец и свергнуть Хозяина Игры? - Мулво был так же нетерпелив и горяч, как и его предки. - И мы не будем воевать этими дурацкими мечами и копьями. Мы используем автоматическое оружие, лазеры, даже газ. Сотни миров готовы снабдить нас всем, в чем мы нуждаемся. - Революция, - сказал Рестерн, - вооруженные люди, кровь на улицах, разруха. Вы должны знать, что тогда произойдет. Он знает, думал Леон, глядя на решительное лицо Мулво. Его дед по материнской линии организовал восстание. Из всей семьи выжила только его мать, и то ее отправили в ссылку на другую планету. Лишь через двадцать лет при новом Хозяине Игры, лишившись половины своих акций, она получила разрешение вернуться. Мулво прокашлялся. - Прошу прощения, - быстро сказал Рестерн, - если мои слова оскорбили вас. - Я принимаю ваши извинения, - мрачно ответил Мулво. - Не могли бы вы поставить мое предложение на голосование? Предложение не прошло. Мулво сидел, сердито уставившись в стол, напоминая готовый взорваться в любую минуту вулкан. - Есть предложение воздействовать на организм Хозяина, - прервал повисшее молчание еще один из участников. - Незаметное, но прямое воздействие. Овладение его волей посредством использования наркотиков и внушения. У меня есть рабыня, - объяснил он. - Молодая и очень привлекательная девушка, которая могла бы стать прекрасным орудием в наших руках. Обученная моими специалистами она бы... - ... была разоблачена, как только Грошен проверил бы ее на полиграфе, - прервал его Рестерн. - А произошло бы это еще до того, как он впервые увидел бы ее. Хорошее предложение, Амиш, - мягко заметил он. - Но оно базируется на неполном знании дела. - Он оглядел присутствовавших. - Кто-нибудь еще? - Прямой вызов, - медленно произнес Леон, жалея, что предложение исходит от него. - Это рано или поздно случится, - объяснил он, - кто-нибудь из нас или кто-нибудь, работающий на нас, должен будет бросить Хозяину Игры вызов. Такая ситуация оговорена в Основном Законе. Хозяин Игры может быть смещен со своего поста или большинством голосов, чего добиться невозможно, или путем прямого, персонального вызова. Тот кто сделал этот вызов, должен доказать свои умственные и физические способности, дающие ему право руководить этой планетой. Оборона против упадка, - пояснил он. - В "Трактате о Корпорациях" Директор Конрад Граальский говорил об опасностях, заложенных в корпоративном обществе, которому противостоит армия. - Верно, - задумчиво сказал Рестерн. - Но такой вызов может быть брошен только тем участником, который владеет минимум десятью процентами акций. У кого есть такое количество акций? - Он с сожалением покачал головой. - Это бесплодная мечта, участник Херл. Возможно, это реально было сделать вначале, но не сейчас. Различие в количестве акций слишком велико. Раньше мы могли даже обсуждать количество акций, которыми временно мог владеть Хозяин Игры. - Куара, - неожиданно сказал Иван. - У нее есть необходимое количество акций. - Сестра Хозяина? - Мулво усмехнулся. - Вы что, с ума сошли? Вы можете себе представить, что она присоединится к нам против своего брата? Иван настаивал: - Почему бы и нет? Когда он умрет, она наследует его пост. Цена высока. - А если она проиграет? - Мучительная смерть? - Иван оглядел присутствующих. - Но если за ее спиной будем мы, разве она сможет проиграть? - Хорошо, участник Иван, давайте все взвесим. - Шим многозначительно поднял палец. - Если она выигрывает, она становится новым Хозяином Игры. Мы боремся для того, чтобы нам на горло поставили другую ногу? Та же самая семья, - заметил он. - Та же самая кровь. Грошены никогда не отличались милосердием. Он увидел в их глазах разочарование. Председательствующий заговорил до того, как это разочарование могло разрастись, а эмоции вылиться наружу. - Я полагаю, мы должны оставить все планы на будущее. Это даст нам время консолидировать наши выигрыши и подумать не только о преимуществах, но и о недостатках каждого из предложенных планов. Теперь, участники, давайте вернемся к основным делам Ассоциации Прядильщиков. Участник Шим? Леон откинулся на стуле, слушая вполуха о деталях бизнеса, о производственных показателях, об объемах сбыта, о новых образцах, о ценах, которые определяли объем продаж и поставку материала. Еще одна неудача, думал он. Очередная тупиковая ситуация. Вновь отсрочка, поскольку их совет нашел причины не делать то, что было необходимо делать. Только Мулво, один из всех, внес единственное практическое предложение.
      Глава 3
      Дюмарест вздохнул, перевернулся с боку на бок и окончательно проснулся. У него было ощущение, что что-то не так. Он осторожно вытянул руку, ища ружье, которое положил перед собой, но не нашел ничего, кроме шершавого камня. Он повернулся. Место, которое он выбрал для сна, находилось в глубине пещеры, выбранной ими как укрытие. Снаружи доносились крики птиц, парящих в соленом воздухе. В пещеру пробивался солнечный свет, освещая место, где стоял воздушный корабль. Однако сейчас его не было. Пещера опустела. Корабль, Легрейн, оружие - все исчезло. Дюмарест поднялся, прищурился, как будто шел по неровной поверхности. Он не мог разглядеть ни признаков борьбы, ни следов крови. Он вновь осмотрел пещеру, внимательно оглядел то место, где спал, проверил карманы, обувь. Дюмарест не обнаружил ничего, кроме своего ножа. Никакого послания ему также не удалось найти. Около стены поблескивала лужа. Он нагнулся, зачерпнул воду двумя руками и протер лицо и шею. Он осторожно отпил немного: вода была очень соленой и неприятной на вкус. Поднявшись, он подошел к выходу из пещеры и выглянул наружу. Он увидел лишь парящих в небе птиц и ослепительный солнечный диск. Солнце клонилось к закату, уже почти касаясь горизонта. Он спал долго: об этом свидетельствовали сухость во рту и голод. Скоро должна была наступить ночь. Скоро должен был подняться леденящий ветер, несущий холодное дыхание моря. Температура быстро падала. Из убежища пещера превращалась в ловушку. Он подошел еще ближе к выходу из пещеры. Увидев кусты, Дюмарест ухватился за них, дернул несколько раз, проверяя, выдержат ли они его вес. Крепко держась за кусты, он наклонился вперед и посмотрел на скалы и бушующие волны внизу. Он повернул голову, исследуя серую вертикальную стену, испещренную птичьим пометом. Стена из-за воздействия ветра была сплошь покрыта трещинами, так что более или менее проворный человек вполне мог взобраться по ней. А вокруг гулял ветер, в воздухе парили птицы, чей помет заполнял каждую щель в скалах, птицы, готовые уничтожить любого, представлявшего опасность для их гнезд. Падение с вершины скалы означало неминуемую смерть. Так же, как и пребывание в пещере без пищи, воды и огня. У Дюмареста не было другого выбора, как только взбираться вверх по скале. Вернувшись в пещеру, он отпил еще немного солоноватой воды, снова смочил лицо и шею, смыл с рук грязь и глину. Зажав нож в зубах, он подошел к краю пещеры и, схватившись за кусты, повис на них. Левая рука крепко держала ветки, левая нога все еще находилась на выступе скалы, правыми же рукой и ногой он пытался найти точку опоры. Зацепившись за скалу, Дюмарест, напрягая все мышцы, покинул край пещеры. Медленно, подобно пауку, он стал взбираться по отвесной скале. Ветер, подобно гигантской руке, прижимал его к ней. Внезапно его пальцы нащупали одно из птичьих гнезд. Он отбросил его, ухватившись пальцами за скользкую поверхность. Птица закричала и набросилась на него сзади. Удар был очень сильным, только металлическая кольчуга защитила Дюмареста от птичьего клюва. Птица сломала шею и упала вниз на скалы, однако ее место тотчас же заняла другая. Дюмарест освободил правую руку, вытащил нож изо рта и нанес удар в тот момент, когда птица устремилась прямо ему в лицо. В лучах уходящего солнца взвились перья, и обезглавленное животное рухнуло в море. Дюмарест мрачно продолжал восхождение. Возникший перед ним уступ дал ему возможность передохнуть. Стоя на нем, он отдыхал. Грудь его тяжело вздымалась от перенапряжения. Он сделал слишком много за такое короткое время. Напряжение боя и последующего отступления, попытка укрыться, борьба с холодом и темнотой, захват корабля и долгий утомительный перелет через море. И все это почти при полном отсутствии пищи и сна. Для любого человека это было бы тяжким испытанием, но, когда его нанимали, он был бодр после путешествий в Нижнем классе. Сейчас у него наступило истощение, запасы энергии были на исходе. Поднимаясь, Дюмарест вглядывался в скалу в поисках точек опоры. Он увидел тонкую трещину, идущую от уступа и указывающую ему наиболее легкий путь наверх. Зубами он по-прежнему сжимал нож; он просунул руку в эту трещину, одновременно пытаясь найти опору для ног, чтобы ослабить напряжение мышц. Сантиметр за сантиметром он все выше поднимался над уступом, думая лишь о пути, который ему еще предстояло преодолеть, о ветре, дувшем в спину и о сильной боли в мышцах. Трещина начала сужаться и вскоре исчезла. Впереди лежала лишь скользкая, отвесная стена. Дюмарест запрокинул голову. Дунул ветер, грозя сбросить скалолаза со столь ненадежной опоры. Обливаясь потом, он с трудом придвинулся ближе к скале. Перед собой он увидел темную полоску, которая оказалась тонкой трещиной, выделявшейся на фоне заходящего солнца. Он вытащил нож, прицелился и глубоко вонзил лезвие в эту трещину. Она была слишком узка, чтобы вставить в нее пальцы, но достаточной для ножа. Дюмарест схватился за его рукоятку, потянул ее на себя, поднимая свое тело, одновременно нащупывая точку опоры левой рукой. Он в конце концов нашел ее. Пальцы его превратились в металл перед выбором - удержаться или упасть. Наконец он прочно зацепился обеими ногами, уменьшив нагрузку на нож. Внезапно Дюмарест почувствовал отчаяние - его пальцы нащупали шероховатый край скалы, за который, однако, невозможно было зацепиться. Он очень аккуратно поднял правую ногу и поставил ее на нож, молясь о том, чтобы тот выдержал его вес. Один рывок, и он поднялся, балансируя на лезвии. Правой рукой он пытался ухватиться за чтонибудь, царапая камень ногтями и слыша под собой скрежет ножа. Ухватившись одной рукой, он повис на скале, ощущая невыносимую боль в мышцах. Найдя точку опоры рукой и обеими ногами, он отчаянно оттолкнулся и взобрался на вершину. Опасность миновала. Впереди оставался заросший растениями склон, испещренный трещинами. Дюмарест медленно пополз вверх, достиг вершины и перевалился через нее. Он поднялся, прошел, пошатываясь, с десяток шагов и упал. Тошнота подкатила к горлу, трава и земля поплыли перед глазами, порывы ветра отдавались шумом крови в ушах. - Встать! - раздался позади него сильный глубокий, женский голос. - Эй, ты! Вставай! Дюмарест повернулся и посмотрел на парящий почти над самой землей воздушный корабль. Из кресла пилота на него глядела женщина. Она была одета в ярко-желтую тунику с рукавами, расцвеченными алыми узорами. На плечи была накинута мантия с несложным рисунком. Лицо ее было смуглое, отмеченное печатью возраста и жизненного опыта, курчавые волосы плотно облегали голову. У нее были глубоко посаженные, суровые глаза. Рот и подбородок больше походили на мужские. В ушах блестели бриллианты. - Госпожа? - Дюмарест с трудом дышал. Это была представительница правящего класса Игры. Услышав звук колокольчиков и смех, он отвел взгляд от ее мужеподобного лица. Позади женщины стояли два ребенка, кожа у них была мягкого оливкового цвета. Они были одеты в красно-желтые комбинезончики, узор напоминал шахматную доску. На голове у них были аккуратненькие капюшоны. В руках дети держали маленькие колокольчики, звеневшие на ветру. В лучах уходящего солнца они напоминали танцующие огоньки: дети бегали и прыгали без остановки. - Лучше бы ты делал так, как велела участница Ледра, - сказал один. - Верно, - ответил другой, - вставай быстрее. У них были не детские голоса. Это не дети, думал Дюмарест, направляясь к кораблю и изучая их лица. Маленькие люди. Меньше двух футов ростом, а как совершенно они сложены. Продукты биомеханики, догадался он. Новинка, выведенная как очередное забавное дополнение для богатых домов, наряду с игрушками, домашними животными и т.п. Он посмотрел на женщину. - Госпожа, - сказал Дюмарест, - я взываю к вашему милосердию. Мне нужна помощь. Еда, вода. Мне также нужно, чтобы вы перевезли меня в город. Я был брошен на произвол судьбы, - пояснил он. - Меня бросили в пещере умирать от голода и холода. Мне пришлось взобраться на скалу, чтобы спастись. Один из детей присвистнул. - Бросили? В пещере? Дюмарест кивнул. - Что ты натворил? - спросил другой. - Переспал не с той женщиной? Победил не того человека? - В глазах этого маленького человечка был виден ум и какая-то хитрость. - Ты можешь ответить нам. Мы в курсе того, что происходит в городе. - Конечно, - сказал первый, подмигнув Дюмаресту. - Мы все знаем об этом, - пояснил. - Чтобы брать хорошую цену, нам приходится быть многосторонне образованными. - Он хитро посмотрел на Дюмареста. - Вы удивитесь, узнав, сколько женщин предпочитают иметь детей-заменителей. Материнская любовь, - сказал он. - Я мог бы кое-что рассказать по этому поводу. - Заткнись! - прикрикнула на него женщина. - Сядь и сиди спокойно! - Она посмотрела на Дюмареста. - Чрезмерное развитие щитовидной железы, - пояснила она. - Иногда из-за этого они заходят слишком далеко, но это же делает их неутомимыми в играх. Иногда они надоедают, но подчиняются определенному тону голоса. Понимаете? - Да, госпожа, - он посмотрел в глубь корабля. Два карлика сидели тихо, возможно, они даже заснули: глаза их были закрыты, лица спокойны. - Итак, вас бросили, - сказала Ледра задумчиво. - Такие вещи нетипичны для мира Игры. Убитые, покалеченные, замученные, - да, но я никогда не слышала о том, чтобы человека привезли в такое опасное место и там бросили на произвол судьбы. Их имена? - Я не знаю, госпожа. Они были в масках. Несомненно, это были наемники. - Несомненно, - сухо сказала она. - Я видела, как вы взбирались на скалу. По крайней мере последнюю часть вашего подъема. Вы, должно быть, обладаете большим мужеством и силой. Это действительно так. Дюмарест был осторожен. - Госпожа? - Я участница Ледра. В мире Игры это и титул, и вежливая форма обращения. - Прошу прощения, участница Ледра. - Указания титула достаточно. Итак? - Она заметила смущение Дюмареста. - Предлагаю вам сделку. По возвращении в город, медицинская помощь, в которой вы, безусловно, нуждаетесь в обмен на вашу плазму. Ваши гены имеют определенные характеристики, которые мне могут понадобиться в работе. Я биоинжинер, - пояснила она. - Среди прочего я пытаюсь вывести новый тип воинов. Мужество и сила - вот те два качества, которыми им необходимо обладать. Если вы согласны, поднимайтесь на борт корабля. Было уже почти темно, когда они добрались до фабрики. Солнце закатилось за горизонт, и тепло, накопленное за день, быстро растворялось в воздухе, почти полностью лишенном углекислого газа. Огни освещали широкую, плоскую крышу главного здания. Секция открылась и, когда корабль приземлился, закрылась. Служанка, одетая в белую куртку, подошла к Ледре, спускающейся из корабля. - Все прошло успешно, участница Ледра? - Неудача, - жесткое, мужеподобное лицо резко контрастировало с лицом молодой служанки. - Скелет все еще чересчур тяжел. Придется еще больше сократить размер, рискуя потерей у них интеллекта. Думаю, что размах крыльев соответствует норме, что же касается ног, то при необходимости ими можно будет пожертвовать. - Это приведет к большому расхождению с первоначальными характеристиками, участница. - Верно, но мы должны рискнуть. Это эксперимент, - сказала Ледра Дюмаресту. - Попытка сконструировать летающего человека. Я проверяла результаты последних исследований перед тем, как обнаружила вас. Ветер был слишком сильный. Летающий человек не мог управлять своими крыльями. - И что, участница? - Упал в море, - она быстро отдала приказания служанке: - Разбуди карликов. Накажи их на две минуты по восьмому уровню. Они должны научиться держать язык за зубами. Нахальство нынче не в цене. - Как прикажете, участница. - Наполни бак для эксперимента номер 83. Нам придется начать с нуля. Когда закончишь, доложи мне в лабораторию. Когда служанка ушла, Ледра повернулась к Дюмаресту. - Вы находите ее привлекательной? - Она очень мила, участница. - Вы осторожны, - сказала она. - Еще одна желательная черта. - Она положила ладонь ему на лоб, потом на запястье. - Вы на грани истощения. Нам лучше не терять ни минуты. Дюмарест последовал за Ледрой по коридору. Они миновали ряд клеток, в полумраке которых прятались какие-то фигуры, и вошли в зал с приборами, где царила идеальная чистота.