Проснулся я только к вечеру, что было вовсе не удивительно: как-никак, всю ночь гуляли! Дома делать было нечего, и я решил пройтись. Облачившись в привычный черный наряд, схватив с подзеркальника очки с красными стеклами, я вышел из квартиры. Ха! Когда-то мне казалось, что видеть все в розовом свете будет забавно! Я подумал об этом и вспомнил стишок, выданный мне на выпускном вечере в школе:
 
 
Сбрось очки с прекрасных глаз,
Реальность не увидишь через них.
Ни розовых, ни черных не носи,
На мир открытым взором посмотри.
Оттенков столько, их ты улови -
И встретишь счастье на своем пути!…
 
 
      Вот, такие слова. Лично мне нравятся…
      Первым, что мне попалось на глаза, была записка, прилепленная на скотч к моей двери. В ней сообщалось о том, насколько я пал в глазах соседей, и, если бы у меня была совесть, мне бы следовало немедленно уйти в монастырь. Ага, только разбег возьму! Вечно им что-то не нравится: то вечеринки, то игра на электрогитаре… Ну и что с того, что посреди ночи?…
      Я порадовался за себя любимого. Совести-то у меня и нет! Напевая: 'А что такое совесть и где она живет? А вдруг она не курит, а вдруг она не пьет?…', я вышел на улицу.
      Остаток вечера я бесцельно слонялся по улицам. Ноги несли меня куда-то, не требуя вмешательства разума. Все очарование ночью с обретением ночного зрения бесследно исчезло. Я видел все, словно ранним вечером. Я видел все: серые стены домов, покрытые сетью трещин, обвалившуюся штукатурку, груды мусора, столбы, обклеенные оборванными объявлениями…
      Да, существует и лучший мир, но там все очень дорого. Неон витрин и рекламных щитов резал глаза. Поэтому, в порыве разочарования, вернул зрение обычного человека, и погрузился в раздумья. В себя я пришел, почувствовав, как что-то острое упирается мне между лопаток.
      – Не оборачивайся! – произнес чей-то пропитый насквозь хрипловатый стариковский голос. – Не издавай ни звука. Иди вперед.
      Он толкнул меня в спину, заставляя двигаться вперед. Мужик завел меня в невообразимо грязный подъезд в деревянном бараке, который все никак не снесут. Вот такой у нас город: вроде бы кругом чистота и порядок, а стоит отойти метров на сто в глубь дворов, как начинаются такие трущобы! В которых очень просто нарваться на… В общем, нарваться…
      Он оказался вовсе не стариком: лет тридцать пять-сорок. Только там выдвинул свои требования:
      – Давай деньги, украшения, все, что у тебя есть. – Вот придурок! Нет, чтобы просто проверить у меня карманы, их всего четыре, да и то на джинсах.
      Я понял, что начинаю злиться: да кто он такой, чтобы что-то указывать мне. Мне! Вампиру! Темная волна ярости холодным огнем поднималась, медленно окутывая мой разум. Я почувствовал, как во рту удлиняются клыки, затем ощутил покалывание в области пальцев. Как можно незаметнее скосил взгляд: покрытые черным лаком, уже наполовину облупившимся, ногти свернулись вовнутрь трубочкой, удлинились, прорастая прямо сквозь пальцы. В итоге мои пальцы венчали чуть загнутые двухдюймовые когти с острой режущей кромкой!… Удивления не было. Было странное удовлетворение. Я рассмеялся. Но не так, как ночью, когда свалился из окна. Холодно, зло. Я и был злом. Я чувствовал испуг горе-грабителя, слышал бешеный стук его сердца, ток крови в жилах…
      Тело действовало само по себе. Я лишь отметил стремительный разворот, взмах руки. Срезанная в локте рука упала на пол, все еще сжимая нож. Нет, не нож, а просто грубо сделанную заточку, кое-как обмотанную грязной тряпкой. 'Made in slums', – подумал я. Вторая рука схватила неудачника за горло, гася его крик. Из обрубка руки мощным фонтаном вовсю хлестала кровь, заливая меня. Я притянул к себе тело и впился клыками в давно немытое горло. Кровь коснулась губ, затем языка. Я застонал. Солоноватая жидкость с привкусом железа показалась мне амброзией – пищей богов. И я понял то, что читал в книгах:
      'Все дело в таинстве самого момента – момента убийства и ощущения на губах вкуса крови, – в интимном биении двух сердец, когда ты чувствуешь, как слабеет твоя жертва и как одновременно сам ты, словно вырастаешь и вбираешь в себя вспыхивающую в последний момент ярким и огромным, как сама жизнь, пламенем смерть'.
      Именно так. И никак иначе. Все остальное – слова и голоса…
      Что ты делаешь? Эти слова бились, как пульс, у меня в голове – живешь!
      Кровь пламенем переливалась в меня, затмевая собой холодную ярость, перед этим овладевшую мной. Я чувствовал, как кровь впитывается в каждую клетку тела, добавляя доселе неизвестные мне силы. Странное состояние овладело мной: казалось, я могу двигать горами, перескакивать моря и океаны… Я отбросил в сторону затихающее тело…
      За спиной раздались чьи-то тихие аплодисменты. Я обернулся, занося руку для удара…
 

***

 
      – Спокойнее, парень! Мы не причиним тебе вреда. – Раздался мягкий мужской голос.
      – Мы?
      – Да, мы… – с усмешкой произнес второй голос, и на этот раз за моей спиной. Да еще и на расстоянии полуметра от меня. Черт!…
      Я отпрыгнул подальше, преодолев при этом лестничный пролет, и только теперь рассмотрел моих визитеров, стоящих на пару метров ниже меня. Две фигуры, одетые в кожаные балахоны, полностью скрывающие лица. Ё-мое, на улице лето, а они разгуливают в плащах!
      – Кто вы? – мой голос едва не сорвался от волнения на предательский фальцет.
      – Не враги. По крайней мере, до тех пор, пока не докажешь обратного. – Ответил один из них, открывая лицо. Обычное лицо, какое может быть у мужчины лет двадцати пяти – тридцати. Единственное, что выделялось на его лице – это глаза. Красные, как и у той твари, что напала на меня в переулке. Они словно светились изнутри предостерегающим светом…
      – Какого черта вам нужно?
      – Поговорить…
      – Ну, так говорите, или выметайтесь обратно!
      Вторая фигура, так и не открывшая своего лица, метнулась ко мне, превратившись в размытую тень – настолько быстры были ее движения. Через мгновенье я увидел каждое его движение. Повторялся случай с грузовиком – время замедлялось. Или – мне было страшно даже подумать об этом – ускорялся я сам.
      – Назад, Марк. – Хлестнул голос первого вампира.
      – Но… – фигура замерла на полпути.
      – Займи свое место. Я здесь, чтобы поговорить.
      Фигура нехотя вернулась обратно, так и не добравшись до меня. Мои когти исчезли также стремительно, как и появились.
      – Прости его, Виктор. – Я кивнул. Я даже не удивился, что он знает мое имя. – Я действительно хочу поговорить. Я следил за тобой…
      – Вчера ночью?… – поинтересовался я, вспомнив ощущение чьего-то взгляда.
      – Вообще-то, сегодня ночью, хотя, и несколько предыдущих – тоже. Упасть с четвертого этажа и не сломать ничего – впечатляет. У тебя есть клыки и когти, но твои глаза ставят меня в тупик. Черные, а не красные, как у нас всех. И… – он сделал паузу, – ты – человек.
      – Человек?…
      – А кто? Ни один из нас, вампиров, не выдерживает дневного света, и я не видел, чтобы ты пил кровь. До этого вечера. Хотя, возможно твое удивление не лишено оснований: ты не человек. Уже. И не вампир – по крайней мере, в моем понимании. К тому же, мы знаем почти всех вампиров в этом городе. Это наша территория. А ты откуда вообще взялся? Кто ты, или что ты?!
      – Это надо спросить у таких, как вы! Сначала нападаете в переулках, Пьете кровь, а потом спрашиваете: 'кто ты?'. Откуда я знаю, кто теперь я?… – огрызнулся я.
      Визитер прошелся по подъезду. Тот, кого именовали Марком, не шевелился. Совсем. Просто стоял, превратившись в статую.
      – Это невозможно, просто невозможно…
      – Да, и что же именно? – с сарказмом произнес я.
      Он остановился и взглянул мне в глаза:
      – Вампирами не становятся – ими рождаются. Мы – другая раса, испокон веков живущая среди людей. Тесно связанная с ними, но совершенно другая. От наших браков не рождаются ни полулюди, ни полувампиры.
      Я был в шоке:
      – Да?! А вот людьми – наоборот. Ими становятся, а не рождаются! Так, чего же вы хотите от меня? – сказал я, справившись с собой.
      – Понять. Кто же ты, вдруг ты угроза?
      – Я – угроза? Да я маленький и пушистый (правда, с такими клыками; а про когти я вообще молчу)! Никого не трогаю…
      – Не мне решать, – грустно проговорил мой визитер.
      – Да, а кому? – нахально осведомился я.
      – Это решит глава клана.
      – Клана? – кажется, мои брови взлетели в настоящем удивлении. – Значит вас много?…
      – Несколько сотен…
      Несколько сотен? В моем городе? Твою налево!… Потом проблема дошла до меня в ином ракурсе:
      – Всего несколько сотен? В городе с населением свыше 620 000 человек?
      – Да, это так, – скромно заметил вампир.
      – Как же тогда вы можете знать всех вампиров в городе? Если вас так мало? – Он оставил мой вопрос без ответа.
      – Идем, Виктор! – вместо ответа сказал он, затем обернулся к своему спутнику. – Марк, приберись здесь.
      Он указал на замершее тело.
      – Почему я должен выполнять грязную работу, Александр?… – попытался возмутиться вампир.
      – Ты будешь делать то, что прикажу тебе я. – Холодно произнес Александр. Даже я испугался этого голоса.
      – Конечно, конечно, Александр… – заюлил вампир по имени Марк.
      – Вот и прекрасно. – Оборвал мой визитер, и вновь обратился ко мне. – Идем, Виктор.
 

***

 
      Выбора у меня не было. Я покорно отправился вслед. Александр привел меня в ночной клуб 'Endzone', находящийся в паре километров от моего дома. Никогда раньше я не бывал здесь, и сейчас я понял, что нисколько об этом не жалею…
 
      Клуб встретил меня тишиной и прохладой. Меня провели через неприметную дверь к винтовой лестнице, спускающейся в глубины. Я насчитал пять этажей. На шестом лестница кончалась. Открывался вид на коридор, ярко освещенный ртутными лампами и покрытый пластиком. Я-то уж боялся, что будут факелы и прорубленный в сплошном камне туннель. Попадавшиеся навстречу вампиры, на вид ничем не отличные от людей, пропускали нас, равнодушно глядя сквозь меня. Их глаза, как и мои, приобретали специфический цвет лишь в полной темноте…
      Наконец, коридор закончился, и мы остановились у массивной двери, распахнувшейся перед нами. Я успел заметить видеокамеру в углу.
      За дверью обнаружились роскошные апартаменты. Тем не менее, на меня они произвели гнетущее впечатление. Скажите, пожалуйста, какой придурок захочет жить в помещении, сплошь покрытым темно-алым бархатом? Зал освещала громадная люстра с горящими свечами, распространяя запах воска. Игра огней от свеч не освещала комнату, а, скорее подчеркивала царящую в ней темноту. В неярком освещении, казалось, что все покрыто засыхающей кровью… Действительно, здесь захочет жить только…
      Стоявший в центре, человек, нет, вампир, обернулся. Если это он здесь живет, то он придурок. Ха-ха, интересно: придурки-вампиры бывают?
      А как же?! – проговорил внутренний голос, – если ты – вампир, то бывают!…
      Заткнись! – посоветовал я. А толку: от себя не убежишь…
      Высокий вампир с лицом человека лет сорока, длинные прямые каштановые волосы ниспадают на плечи. Черные кожаные штаны, босые ноги утопают в мягком старинном ковре, распахнутая на груди рубашка из невесомого кроваво-красного шелка. И, словно в насмешку, подвешен небольшой крестик из белого золота. Значит, все же, вампиры не боятся распятий!
      Только теперь я заметил то, что он держал в своих объятьях. Вернее, кого. Молодую девушку, полностью обнаженную, с ранок на шее вниз на белоснежное тело стекают тонкие потеки крови. С трудом оторвав от ее безукоризненного тела взгляд, я посмотрел ей в глаза. Ее стеклянные глаза невидяще смотрели сквозь меня. Причину этого я нашел, едва увидев ее руки. Руки, сплошь покрытые уколами шприца. Наркоманка…
      – Александр? Кто это с тобой? – раздался высокий голос вампира.
      – Я не знаю, Кристиан. – Ответил приведший меня вампиру со странным, совершенно не вампирским именем (Кристиан, Христиан – это скорее религиозное имя).
      Воцарилась тишина.
      – И кто же ты? – наконец нарушил ее вампир.
      – Дневной вампир, – ответил я. Вампир молчал, ожидая продолжения.
      – Расскажи ему все, что знаешь. – Шепнул мне Александр…
 

***

 
      Я рассказал все, что произошло со мной со дня нападения, пытаясь смотреть куда угодно, только не на фигуру девушки в руках Кристиана. Вампир с интересом выслушал меня, изредка уточняя некоторые детали.
      – Впечатляет, дневной вампир, надо же! Но это ничего не меняет. Ты должен понять лишь одно, Виктор, вампир одиночка не имеет права существовать – это противоречит нашим законам. Ты либо принадлежишь клану, либо мертв. Третьего не дано. Это наши законы, отточенные веками! Я дам тебе шанс присоединиться к нам, несмотря на твою странность…
      Он провел острым ногтем, покрытым алым лаком по груди девушки: по надрезу заструилась кровь. Я стиснул зубы, чувствуя, как удлиняются клыки. Кристиан заметил это:
      – Ты пробовал кровь. И как тебе ее вкус? – произнес он, облизывая губы.
      – Это непередаваемо, жизнь – ничто по сравнению с этим, все иное – ничто, – тихо сказал я, взглянув ему в глаза. Из моих глаз потекли слезы, едва я вспомнил об пережитых ощущениях. Глаза вампира горели огнем, отражая дрожащее пламя свеч, на губах играла усмешка. Это придавало ему демонический вид.
      – О, да! Как же ты прав! – с мягкой усмешкой произнес Кристиан. – Как я уже сказал: я дам тебе возможность присоединиться ко мне. Раньше в городе было три клана. Ах! Какое прекрасное было время… – вампир внезапно осекся. – Но клан – не только рожденные нами. Наемники – остатки или изгои других кланов также могут стать частью нас. Докажи свою преданность мне, и я приму тебя! Принеси мне сердце члена другого клана. Александр расскажет тебе, что и как. А сейчас – оставьте меня.
      И, тут же потеряв всякий интерес ко мне, он отвернулся.
      – Да, отец. – Произнес Александр.
 

***

 
      – Идем, Виктор, – позвал меня Александр. Вслед за ним я покинул комнату, щурясь от яркого света, прошел к винтовой лестнице, поднялся на три этажа выше. Там он провел меня серией запутанных коридоров, пока не остановился перед дверью из красного дерева.
      – Нам сюда. – Он махнул рукой, приглашая меня войти.
      Я вошел. Комната ничуть не уступала размерами и роскошью апартаментам Кристиана. Из стены, как двери лифта, выехали металлические панели, скрыв дверь. Такие панели и ракетой не пробьешь. Хорошая защита. Александр кивнул на роскошное кожаное кресло. Я сел, он устроился напротив, в точно таком же кресле, предварительно зашвырнув свой балахон в дальний угол.
      – А у тебя светлее. – Заметил я, глядя на мощные лампы дневного света. Да и вообще, все здесь было выдержано в светлых тонах. И здесь мне нравилось больше, чем внизу. Хотя…
      – О, да! По-моему, Кристиан заигрался.
      – Заигрался?
      – Ну, да! В такого вампира, какого описывают в книгах. Такое мрачное существо, кровавый бог, владыка смерти… – Александр махнул на это рукой. – К тому же любит наряжаться в черный плащ, накрахмаленную белую рубашку, элегантный черный фрак и черные брюки…
      Да! Как выразился однажды Алекс: бывает…
      Я взглянул на Александра: такой не станет одеваться во все выше сказанное. Напротив, он был одет в простую хлопчатобумажную голубую рубашку и синие джинсы. И его было легко представить в костюме-тройке.
      – Итак, что ты думаешь о Кристиане?
      Я помолчал, собираясь с мыслями.
      – Не знаю. Слишком мало данных. Но, по-моему, он слишком уж равнодушно воспринял информацию обо мне…
      – О, нет! Внешность куда как обманчива. Ему не занимать ни проницательности, ни коварства. За равнодушием скрывается холодный расчет… И я также уверен, ты ему понравился.
      Ну и как считать эти слова: как упрек или похвалу?
      О чем говорить с чел… вампиром, которого видишь впервые? Не знаю. Я вообще не любитель поговорить, но все же…
      – Кристиан говорил, что раньше в городе было три клана.
      – Да, так и было. Видишь ли, кланы находятся в постоянной вражде за территории. Иногда они объединяются, заключают союзы, но только затем, чтобы выступить против других. Обман и предательство – вот наше орудие. К сожалению…
      – К сожалению?
      Александр буквально вылетел из кресла и принялся ходить по комнате.
      – К чему эта бессмысленная война? Гибель лучших? Мы уже не в средних веках. Сейчас поистине новое время. Время, когда должны пасть устои прошлых лет! В этом новом мире можно существовать без войн! Хотя, должен признать, что война регулирует нашу численность… – глаза его горели маниакальным блеском. – Но, нет! Кристиан не дает этому совершиться. Он слишком ослеплен властью.
      – Но, ведь он – твой отец?!
      – Да, это так. Но он слишком жесток…
      – А, разве вампир не должен быть именно таким?
      – Должен быть, но в меру.
      – Тогда, кто же такие вампиры? Твое определение 'другая раса' слишком расплывчатое, – поинтересовался я.
      – Во-первых, мы не трупы, восставшие из могил, мы существа из плоти и крови, такие же, как и все прочие обитатели планеты. Мы были всегда, тесно связанные с человечеством, и до нашей эры, и сейчас. Мы вынуждены питаться от людей, так как только в их крови присутствуют необходимые нам вещества, поддерживающие наше существование, скрываться днем…
      – Вы спите в гробах?
      – Ха! Я же сказал, мы не имеем никакого отношения к 'живым мертвецам'. Но наша физиология такова, что нам гибелен солнечный свет. Нам не обязательно прятаться в самые темные места днем. Достаточно затемненного помещения. В особо пасмурные дни, когда небо затянуто облаками, мы можем ходить по улице, ничем не отличимые от людей. Даже попавший под воздействие солнечных лучей вампир живет около десяти минут. За это время вполне можно укрыться где-нибудь. Солнечный свет вызывает сильнейшие ожоги, разрушая нашу структуру, но кровь ускоряет регенерацию организма. К тому же, она – единственная наша пища. Хотя, мы вполне можем принимать и человеческую пищу, но она не насыщает нас – это просто маскировка.
      – Тогда как вы ее достаете? Не бродят же несколько сотен вампиров по улицам, добывая пропитание, как я сегодня?! Правда, я искал не этого…
      – Разумеется, нет! В средних веках примерно так и было. Сейчас же иначе. А то, что было бы: сотни трупов на улицах городов. Нет. Один из способов ты видел в покоях Кристиана. Забытые, никому не нужные люди, отбросы человеческого общества. Пьяницы и наркоманы, убийцы и насильники. Они все равно обречены. Их хорошо кормят, дают все, что те захотят – в известных пределах, конечно. Затем они несколько дней служат пищей, а то и любовниками. Разве тебе их жаль?
      Я подумал и решил, что все же нет.
      – Да мне-то что? Хотят – пусть травятся, мне же просторней будет. Это я о наркоманах (ну и о вампирах, питающихся от наркоманов). Значит, вампиры – что-то вроде волков в человеческом стаде: уничтожают слабых, оставляя сильных? Естественный отбор?
      – Не совсем. Как я и говорил, в средние века каждый был за себя, делал все, что хотел. По одиночке погибали быстро. Инквизиция не спала. И семьи вампиров собрались в кланы, установили законы, запреты… Так и живем мы до сих пор. Мир вокруг стремительно меняется, а наши законы почему-то нет… – он замолчал.
      – Инквизиция?… – у меня поехала крыша. А что делать: крыша всегда едет, когда чердак переполнен хламом…
      – Да, конечно. Видишь ли, в нее входили не только маньяки, ловившие и сжигавшие еретиков. В ордене, истинном, состояли маги.
      – Маги? – мой разум отказывался верить в эту чушь.
      – Да, маги. Ты считаешь это бредом? Ладно, не отвечай! Все написано на твоем лице. Кстати: научись контролировать его – пригодится. А это – вовсе не бред. Раз есть вампиры, почему бы не быть магам?
      Я подумал и согласился: почему бы им и не быть.
      – Тем более, ты встречался с одним из магов. Вспомни свой рассказ. Старик, читающий какую-то ахинею мерным речитативом.
      Я вспомнил. По спине прошелся холодок.
      – Ты считаешь, что маги причастны к созданию меня, дневного вампира?
      – У меня нет иного объяснения. Так вот: маги инквизиции весьма эффективно уничтожали одиночных вампиров, устраивавших резню на улицах городов. Именно это толкнуло нас к созданию кланов. После развала ордена инквизиции, маги ушли в себя, занимаются своими делами, к нам не лезут – и ладно. Мы к ним, впрочем, тоже…
      Мой мозг с трудом переваривал полученную информацию.
      – У Кристиана на груди был крест, значит ли это, что распятие не причиняем нам вреда?
      – Никакого. Если ты хочешь, то спокойно можешь зайти в любой храм, не опасаясь за свое здоровье. Разве, что, если на тебя обрушится крыша… – он тихо рассмеялся.
      – Да, еще вопрос!
      – Конечно, давай.
      – Вы… э-э-э, то есть мы – бессмертны?
      – Нет. В этом мире нет ничего бессмертного. Взгляни на Луну: даже она когда-нибудь исчезнет, как и все остальное. Ничто не вечно. Тем не менее, мы живем дольше людей. Срок нашей жизни – два-три столетия. Разумеется, при условии, если ты не погибаешь в межклановой войне… А это бывает очень редко…
      – Тогда, сколько же лет Кристиану?
      – Сто семьдесят шесть.
      – Но, он же выглядит на сорок?! – изумился я.
      – Да, это так. Очень редко встретишь вампира, даже старше двухсот лет, который выглядит старше Кристиана.
      – А, сколько тебе?
      – Пятьдесят три… И знаешь что – я и врагу такого не пожелаю.
      Я молчал. Я его понял: мне всего 18, а уже все достало, а как, спрашивается, жить сотни лет?
      – Между прочим, сдается мне, что и ты будешь выглядеть лет до ста на двадцать, – нейтральным голосом сообщил Александр. Я промолчал, оглушенный информацией не хуже, чем дубиной…
      Эх, о чем бы еще спросить?
      – Но, ты сказал лишь об одном способе получения крови. Какие есть еще?
      – Подумай.
      Я вспомнил книги и фильмы о вампирах.
      – Ага! Медицинские учреждения, донорская кровь?
      Мой собеседник прошел к холодильнику, встроенному в стену, открыл дверцу. Моему взору предстали ряды специальных тонких пакетиков, заполненных, без всякого сомнения, кровью.
      – Почему бы и нет. Не все, что написано о нас – фантастика… некоторые из нас и сами пишут рассказы про таких, как мы…
      – Ладно, ладно. Но, мы ушли от разговора. О трех кланах города.
      Александр прекратил нарезать круги по комнате, сел обратно в кресло.
      – Кристиан вступил в союз с Элиотом, главой второго клана города.
      – У вас что, все имена не русские? – перебил я его.
      – В основном. Так вот, мой отец с помощью клана Элиота разбил третий клан – клан Мориса. Почему? Да просто так! О, как он любит об этом вспоминать!
      – Да, я помню выражение лица, посетившего его при упоминании о трех кланах города…
      – В то время погибли четверо из пятерых моих братьев. Остались я и Владимир.
      – Мне жаль…
      – А мне – нет! – рявкнул Александр так, что я вжался в кресло. – Ни капли! Жалею лишь об одном: война не унесла с собой и моего последнего брата! Ты, кстати, встречался с ним – в переулке. Они были все такие же жестокие, как и отец. И вот: теперь Кристиан стремится сломить клан Элиота. Он принимает наемников, призывая их принести сердце представителя клана, а ведь потеря бойца для клана, содержащего полторы – три сотни вампиров, весьма существенна. Я до сих пор не могу забыть вида казненных вампиров побежденного клана. Представляешь себе: Кристиан приказал выставить их на солнце, предварительно заткнув им рты, чтобы не пугали воплями людей. А затем смотрел на их страдания через камеры, установленные снаружи…
      – Слушай! А я вообще выйду из этой комнаты? За такой то разговор Кристиан убьет нас обоих!
      – Именно. Поэтому я прошу тебя о помощи. Ты должен помочь мне стать во главе клана. Я должен сместить его. Иначе клан будет уничтожен.
      Я рассмеялся – это нервное. Меня, ничего не знающего о ночном мире, просит помочь свергнуть отца его 'любящий' сын.
      – Я? – отсмеявшись, спросил я.
      – А кто? Ты самое странное существо, встреченное мной. Ты вампир, но не только. Ты человек. Ты спокойно выдерживаешь солнечный свет, платой за это служит несильный зуд кожи, который, по твоим словам, раздражает только первые минуты. Затем к нему привыкаешь. Ты спокойно обходишься без крови.
      – Испив крови, я чувствую огонь во всем теле, меня переполняет энергия.
      Александр пристально посмотрел на меня.
      – Тебе она потребуется, когда будешь добывать сердце для Кристиана.
      – Да? А я-то думал, что ты против этой идеи.
      – Конечно! Но у меня есть план, расскажу о нем завтра. А теперь, думаю, тебе стоит вернуться домой. Никому не говори о нашем разговоре.
      – Я что, похож на самоубийцу?
      – Ну, думаю, обстоятельства таковы, что очень даже похож.
      Да! Очень обнадеживающе…
      – Ты говорил, что следил за мной. Как ты нашел меня, я ведь не отличаюсь от людей?
      – Я заметил тебя, когда ты едва не столкнулся с машиной.
      – А, вон оно как! Ясненько, трудно было не заметить. А ты можешь повторить мой прыжок?
      – Легко. Все вампиры – очень подвижные и сильные существа. Совершать небольшие перелеты с места на место нам ничего не стоит. Чего нельзя сказать об ускорении. Оно отнимает очень много сил.
      – Да, кстати: почему ты был в этом дурацком балахоне? Тебе не жарко?
      – А, это. Это официальная одежда вампиров. Я явился к тебе на переговоры от имени клана…
      Я кивнул в знак того, что все понял, и вышел прочь. Подумать только: они никогда не бывали на солнце. Несчастные существа, если разобраться, эти вампиры…
      Я покинул клуб в молчании. Странно, но мне нравилось предложение Александра. И я был уверен: мне совершенно не нравится Кристиан…
      Возле своего дома я остановился. Кровь убитого мной человека все еще кипела во мне. Вампиры, говоришь?! Ну-ну! Я поднял взгляд. И легко взлетел о свое открытое окно…

 
      Ну, вот. Я снова дома! Черт, как же я устал за сегодня! Один вечер чего стоит. Со всеми своими откровениями и происшествиями. Я и подумать не мог, что в моем родном городе, да и во всем остальном мире, обитают вампиры. Сегодня я убил человека. Пропащего, но еще живого. Странно, эта мысль не затронула ничего в моей душе. Но пришлось усмирять себя от воспоминаний о вкусе его крови. Неужели я перестану совсем употреблять человеческую пищу? Надеюсь, нет.
      Только сейчас я вспомнил, что вся моя одежда залита кровью. Черт, совершенно забыл об этом в обществе вампиров. Они-то не обратили на это ни малейшего внимания. Наверное, Кристиану это пришлось даже по душе. Если она у него, конечно, есть. Отстирав одежду и развесив ее на балконе, я завалился спать…
      Выспаться мне не дали. В семь утра раздался звонок в дверь. Злой и недовольный тем, что мне не дали выспаться, я открыл дверь. Только для того, чтобы увидеть расхохотавшегося над моим видом Алекса.
      – Кроме чужих неприятностей есть и другие радости в жизни. – Вместо приветствия сказал я ему.
      – И тебе привет, что, опять всю ночь не спал? – пытливо поинтересовался он.
      И с чего это он такой веселый с утра?
      – Почти, заходи.
      Он зашел.
      – Ух, ты! Ты что, сделал уборку?
      – Ну, не оставлять же было квартиру в том виде, в котором вы его оставили. – Попытался я усовестить друга.