Флетчер снова лежал в кровати, только на этот раз он не мог ни открыть глаз, ни даже пошевелиться.
      Он беззвучно застонал. Его страдания не закончились.
      В некотором смысле все было, как раньше: он невероятно хотел есть. Другие заботы заставили его забыть о голоде, когда он пребывал в юном теле Джуди Макдональд.
      Флетчер всегда был голоден. Как запойный алкоголик, который пил потихоньку и в одиночку, потому что друзья отказывались составить ему компанию, Флетчер вместо обычных трех раз в день, ел шесть. Возможно, причиной этому были его голодные детские годы в разных Домах: он был мальчишкой в тридцатые годы, и у него было немало причин для того, чтобы недоедать. Благотворительность коснулась его, но она никогда не была слишком щедрой.
      Он знал и о том, что существовала другая теория… психологи говорили, что сверхъестественный голод может быть вызван недостатком любви. Нежеланные, нелюбимые дети часто становятся обжорами. Может быть, это и так. До недавнего времени, пока болезнь не начала заявлять на него свои права, он ел тогда, когда мог себе это позволить, за семерых; однако точно так же, как семь тощих коров, он съел семь жирных коров, а когда и с теми, и с другими было покончено, оставался по-прежнему худым и несчастным, как и вначале.
      Он молили Бога о благополучии Джуди. Он не знал, смогла ли она уцепиться за парапет, потому что он покинул ее, не дожидаясь момента, когда можно будет выяснить, что же все-таки вышло из их эксперимента.
      А для него жизнь еще не кончилось. Флетчер опять находился в чужом теле, на этот раз, он каким-то образом понял это, в теле мужчины. Он был в теле спящего мужчины.
      Флетчер не стал пытаться его разбудить. Его опыт общения с Джуди сделал его осторожным.
      Флетчер не забыл о том, как мало от него оставалось, когда он находился в теле девочки, он внимательно изучил свое состояние и понял, что почти ничего не изменилось.
      Ведь его чемоданы были уже запакованы.
      И все же кое-какое отличие было. Теперь он мог легко процитировать любой кусок из Библии по-французски, он даже сразу вспомнил то слово, которое искал и не мог найти, когда был с Джуди.
      Теперь Флетчер задумался о том, смог ли он по-настоящему, на самом деле, принять смерть. Умом – да. Но, по всей вероятности, все-таки не все его существо принимало смерть и подчинялось ей.
      Флетчер попытался выбраться из сознания, пленником которого оказался. Он хотел умереть, оставив в живых того человека, в чьем теле он сейчас пребывал. Он не собирался просто взять и перепрыгнуть в другое тело, он отчаянно хотел покинуть Джуди и умереть.
      У него ничего из этого не вышло.
      Он смог перебраться в сознание Джуди только в момент смерти. Только в состоянии крайнего ужаса, более сильного, чем страх перед смертью, он смог покинуть Джуди.
      Похоже, что он застрял здесь на некоторое время.
      Осознание этого факта было таким полным и бесспорным, что на Флетчера вдруг снизошли мир и покой, и он уснул.
 
      Проснувшись, Флетчер понял, что оказался пленником. Он был в состоянии видеть, чувствовать, слышать и думать, но при этом он был совершенно беспомощен.
      Мужчина зевнул, почесался, вылез из кровати и сбросил на пол пижамные брюки – единственное, что на нем было надето. Холодный душ вызвал у Флетчера отвращение – он ненавидел холодную воду.
      Потом мужчина начал бриться, и Флетчер смог рассмотреть его лицо.
      Оно было невероятно похоже на его собственное, только лет на двадцать моложе: худое, с острыми чертами, смуглое и пышущее здоровьем. Тело тоже было похожим на его, Флетчера, тело: высокий, худой, жилистый молодой человек.
      Да, и еще – Флетчер уже видел это лицо. Это был один из студентов, помогавших Бодейкеру в том ночном эксперименте.
      На этот раз Флетчер не мог вступить в контакт с сознанием, в которое попал. Сначала он попробовал проделать это очень осторожно, затем энергичнее. И ничего не произошло. Он был совершенно уверен в том, что его присутствие оставалось тайной для молодого человека.
      Было совсем нетрудно догадаться, почему. Доминировать над убогим умом Джуди было совсем нетрудно. Но даже и оттуда его изгнали, и там он оказался лишним. В сознании же молодого, сильного мужчины то, что оставалось от Флетчера было не более чем воспоминание, всего лишь тень.
      Он даже не знал имени молодого человека.
      Но молодой человек, энергично растерся полотенцем, потом очень вовремя сходил к двери, и поднял четыре письма, которые лежали на коврике. Все они были адресованы Яну Россу.
      Росс, не открывая, поджег спичкой два конверта, которые, по всей вероятности, содержали счета, и бросил их в пустой камин. Два других письма были от девушек. Росс посмотрел на подписи, Сандра и Вероника и, не читая, отложил их в сторону.
      Маленькая квартирка показалась Флетчеру смутно знакомой, и он сообразил, что это потому, что она была похожа на его собственную.
      Росс отправился на маленькую кухоньку и зажег огонь под сковородой. Вернувшись в комнату, он надел чистую белую рубашку, трусы, брюки, носки и ботинки. Расчесывая густые черные волосы, он что-то насвистывал.
      Потом он снова пошел на кухню, разбил на сковороду два яйца и добавил к ним несколько маленьких кусочков бекона, однако, проделал он все это как-то уж очень небрежно.
      Потом он проглотил свой завтрак с аппетитом человека, который может съесть все что угодно, только бы оно не было гнилым.
      Флетчер получил от завтрака настоящее удовольствие, в отличие от холодного душа. Оставался еще бекон и масса яиц, и Флетчер попытался заставить Росса поджарить еще одну яичницу, но и тут у него ничего не вышло.
      Примерно через полтора часа после этого Росс сидел на лекции, и когда Флетчер обнаружил, что темой лекции была поэзия Гейне, он начал понимать, почему оказался в сознании Росса, а не кого-нибудь другого.
      Росс был высоким и худощавым, как и Флетчер; он занимался современными европейскими языками, а Флетчер закончил университет с аналогичной специализацией. Он участвовал в длинной серии экспериментов, в процессе которых многократно пытался войти в телепатический контакт с разумом Флетчера. Он жил один в квартире, напоминающей квартиру Флетчера, наконец, их связывало, как догадывался Флетчер, еще одно общее звено – Анита.
      После лекции к Россу подошла какая-то девушка. Она была слишком кричаще одета, что ей не очень шло.
      – Ну, – спросила она, – так что ты мне скажешь?
      – По какому поводу? – переспросил Росс.
      – Ты что, не получил моего письма?
      – О… да, Сандра, кажется получил.
      – Ну, так что? – нетерпеливо повторила она свой вопрос.
      Росс рассмеялся.
      – Я его не читал.
      – Ты его не читал? – Сандра окончательно рассвирепела.
      – Ты…
      – Вместе с ним пришло два счета. Я все бросил в огонь.
      – Ян Росс, давай выясним все до конца. Я не собираюсь идти к какому-нибудь кровожадному бандиту и делать аборт.
      Я собираюсь рожать ребенка. Я не хочу выходить за тебя замуж, но…
      – Вот и отлично. Я тоже не собираюсь на тебе жениться. – И он прошел мимо нее, словно она вдруг перестала существовать.
      Когда Росс подошел к группе, состоящей из троих студентов в мантиях, один с радостью протянул ему руку, другой поздоровался с ним без особого энтузиазма, а третий повернулся на каблуках и зашагал прочь.
      – Так как насчет Вероники? – нетерпеливо спросил первый.
      – А что тебе собственно интересует?
      – Так она это сделает?
      Росс с отчаянной гримасой хлопнул себя по лбу.
      – Извини, Эрик…
      – Так ты ее спрашивал?
      – Нет, я ее спрашивал. Ведь я обещал, а ты же знаешь, что я всегда выполняю свои обещания – во всяком случае те, которые даю друзьям, а не девушкам.
      – И что она сказала?
      – Она написала мне письмо.
      На лице у Эрика появилось недоуменное выражение.
      – Она собиралась написать тебе письмо?
      – Она и в самом деле его написала. Я получил письмо сегодня утром.
      – Ну, и что там было написано?
      – Я забыл прочитать его.
      Второй студент рассмеялся. Эрик покраснел.
      – Ян кончай строить из себя черт знает что. Расскажи мне, что было написано в письме.
      – Я же тебе уже сказал: я не читал письма.
      – Тогда, черт возьми, почему бы тебе не пойти, и не прочитать это несчастное письмо?
      – А я вот, черт возьми, и не собираюсь его читать.
      И с этими словами Росс отвернулся и направился по своим делам.
      Флетчер был поражен. Что за странное существо этот Росс!
      Он сам никогда бы так не поступал. Ему будет очень непросто понять Яна Росса.
      Поначалу Флетчер думал, что он попал в голову Росса из-за большого сходства между ними. В любой случае это произошло совершенно бессознательно, ведь раньше Флетчер лишь косвенно знал о существовании Яна Росса.
      Теперь он видел, что этот наглый грубиян имеет с ним совсем мало общего.
      Как можно была сжечь два счета, даже не посмотрев, что там находится? Рано или поздно, Росса все равно призовут к ответу. И уж совсем удивительным было то, что юноша девятнадцати лет получил два письма от двух девушек и, посмотрев лишь на их имена, отбросил письма в сторону, не читая.
      Один из преподавателей остановил Росса, чтобы поговорить с ним.
      – Мистер Росс, если вы сейчас не заняты… – Он вел себе очень корректно, но отстранено.
      – Да, мистер Бичем. Как ваши пилюли?
      Скромный преподаватель ужасно покраснел и, не говоря ни слова, повернулся и ушел.
      Росс, хотя рядом никого не было, громко расхохотался.
      Больше никого не встретив, Росс пришел на лекцию о Бальзаке. На лекции он сидел тихо и, как показалось Флетчеру, внимательно слушал профессора.
      После окончания лекции Росс решительно направился в другую аудиторию. Многие студенты, выходя из аудитории здоровались с ним, другие демонстративно не обращали на него внимания.
      Росс быстро шагнул вперед.
      – Привет, Анита.
      Флетчер был удивлен тем, как приятно ему было вновь увидеть Аниту – именно ему, а не Россу.
      – Привет, – без всякого удовольствия ответила девушка и попыталась проскользнуть мимо него.
      – Почему ты так холодна, Девственница? – нахально заявил Росс. – Ведь я тебя простил.
      – За то, что не прыгнула с тобой в постель? – Анита еще раз попыталась пройти мимо него.
      – За это и за многое другое. Что ты делала вчера утром после наших ночных экспериментов в лаборатории?
      – Я осталась чтобы поговорить с мистером Флетчером.
      – С этим зомби? Ну, уж с ним можно не беспокоиться о твоей девственности.
      – Может быть, хватит говорить со мной в подобном тоне? – раздраженно сказала Анита. – И прекрати называть меня Девственницей.
      – Почему, Девственница? Или такая форма обращения уже устарела? И ты, как та Девственница, которую стали называть для краткости Дева, но это прошло слишком быстро?
      На этот раз Анита со всей решительностью попыталась пройти мимо него, так что ему пришлось схватить ее за руку, чтобы не дать уйти.
      – Ладно, я буду называть тебя Девушкой. Это тоже анахронизм, но чуть более тактичный. Так как вы пообщались с этим зомби, Девушка?
      – Ну, ты же видел результаты.
      – Я не это имел в виду, Девушка. Как ты с ним поговорила? Пытался ли он положить руку тебе на колени?
      – Почему бы тебе для разнообразия не сменить пластинку? – устало спросила Анита. – Ты совсем не так забавен, как тебе кажется. Все твое поведение слишком предсказуемо.
      – Потому что я все время говорю о сексе? А ведь это была твоя идея о женщине-вамп и зомби, Девушка. Увенчалась ли она успехом? Заманивал ли он тебя в свою паутину?
      Анита, казалось, приняла какое-то решение.
      – Послушай, Росс, – хмуро сказала она. – У тебя уже и так серьезные неприятности с директором. Ведь на самом деле ты не хочешь, чтобы тебя вышибли отсюда, не так ли?
      Ты конечно устроил бы из этого целое представление, как в тот раз, когда тебе должны были вручать приз Макферсона, а ты сделал вид, что забыл и не явился на награждение.
      Выяснилось, что у Аниты было припасено оружие против Росса.
      – Я выиграл тот приз, – сердито отпарировал Росс. – Он был моим по праву.
      – Однако ты не пришел его получать, а потом прислал легкомысленное письмо, что тебя задержали срочные дела – поход на виноградник директора – и комитет решил отозвать приз. А ты ужасно разозлился.
      – Я выиграл приз! Он был моим!
      Она искренне рассмеялась.
      – Росс ты ведешь себя, как испорченный ребенок. Сначала я этого не понимала, но теперь мне все ясно.
      Он сделал шаг к ней навстречу. В его глазах вспыхнул злой огонек.
      – И не думай даже, – тихо, но твердо проговорила она. – Никогда не пытайся быть со мной крепким парнем, Росс. Я еще не прогнила насквозь, как ты, и уж конечно не страдаю мстительностью, но если кто-нибудь по-настоящему разозлит меня, заставит себя презирать, я его загоню в могилу.
      В этот момент крошечный юноша в белом халате, которому на вид было лет шестнадцать (на самом деле этого просто не могло быть) появился у плеча Росса и, задыхаясь проговорил:
      – Вас зовут Ян Росс?
      Росс моментально пришел в себя.
      – Да, я имею эту честь, малыш.
      – Мистер Бодейкер хочет видеть вас.
      – Однако я не хочу его видеть.
      Юноша равнодушно пожал плечами.
      – Мое дело маленькое. Я вам сказал. Вы не подскажете, где я могу найти девушку по имени Анита Сомерсет?
      Росс ухмыльнулся.
      – Подскажу, только вот что я с этого буду иметь?
      – Ну, так где она?
      – Прямо здесь, малыш. Делает нам честь своим ошеломляюще прекрасным присутствием.
      – Ага… так вы Анита Сомерсет?
      Девушка улыбнулась, стараясь смягчить грубость Росса.
      – Да.
      – С вами мистер Бодейкер тоже хочет поговорить.
      Он повернулся на каблуках и убежал насвистывая.
      – Пойдем, выпьем немного пивка, – уже более миролюбиво предложил Росс.
      – Но Бодейкер…
      – Неужели ты думаешь, что я буду плясать под дудку старого лысого лаборанта?
      – Нет, не думаю, – ответила Анита и неожиданно улыбнулась. – Ты ведь не можешь сейчас пойти к Бодейкеру, не так ли, Росс? Это будет совсем на тебя не похоже. Ты принял участие в тех ночных экспериментах только потому, что никто этого не хотел. Однако ты вел себе вполне прилично, нормально работал наравне со всеми – только потому, что никто этого от тебя не ожидал. Более того, ты даже не стал смеяться над результатами, хотя все были в этом просто уверены. Неужели ты не понимаешь, Росс, что для меня ты в сто раз более предсказуем, чем кто бы то ни было?
      – На самом деле, ничьи действия нельзя предсказать. Пойдем узнаем, чего хочет Бодейкер.
      – Именно это я и собиралась сделать, – спокойно проговорила Анита.
 
      – Умер? – переспросила Анита. – Уже?
      – Она умница, – равнодушно сообщил Росс. – Она знала, что он должен умереть. Впрочем, мы все это знали. Смерть окутывала его своим плащом.
      – Успокойся, – нетерпеливо попросила его Анита. – Как это произошло?
      Бодейкер держал в руках первый выпуск вечерней газеты. В самом низу первой страницы было напечатано: РОКОВОЕ ПАДЕНИЕ, следующий абзац был отмечен карандашом.
      – Джон Флетчер, сорока трех лет, проживающий в доме номер 24 по улице Бичвью Гарденс, был обнаружен мертвым на дне подвала своего дома. Полиция сообщила, что ворота, ведущие в колодец подвала, открылись, когда Флетчер к ним прислонился, и он упал вниз головой, не успев задержаться за ступени. Никаких подозрительных обстоятельств смерти Джона Флетчера не обнаружено.
      – Я иду туда, чтобы все выяснить на месте, – сказала Анита.
      – Что вы хотите выяснить, мисс Сомерсет? – поинтересовался Бодейкер.
      – Я пойду туда, где он жил. Дайте-ка я еще раз взгляну на адрес. Это же недалеко отсюда.
      – Какая трагедия, – вздохнул Бодейкер. – У него были феноменальные способности. Если бы только он согласился принять участие в достаточном количестве экспериментов…
      – Да, – проговорила Анита. – А теперь извините меня, пожалуйста.
      – Если ты действительно туда собираешься, – сказал Росс, – я пойду с тобой.
      – Не беспокойся, пожалуйста.
      – Мне это не составит никакого труда, Девушка.
      По дороге Росс вел себя гораздо сдержаннее, чем обычно.
      Ему было интересно, и он не хотел, чтобы все закончилось слишком быстро, как это уже не раз бывало в его жизни, когда кто-нибудь или он сам говорили что-нибудь такое, после чего продолжать общение становилось невозможно.
      – Если не считать тех пяти минут, что он работал с тобой, Девушка, Он показал стопроцентно отрицательный результат. Это должно что-то означать.
      – Естественно. Это означает, что он обязательно должен был ошибиться. Сознательно или нет, он отвечал на все вопросы неверно. А сделать это он мог только в том случае, если знал правильные ответы.
      – Ну, я не знаю…
      – Это единственно возможное объяснение. Ты знаешь математику?
      – Весьма смутно.
      – Ну, в таком случае, не спорь. Всякому должно быть ясно, что если человек умудряется ошибаться каждый раз, когда он дает ответ на вопрос, это не может происходить случайно.
      – Это и мне понятно.
      – Ну, вот и не возражай против очевидных вещей. А потом вдруг Флетчер смог показать совсем другие результаты – в тесте со мной.
      – Но ведь нам приходится верить тебе на слово, других подтверждений у нас нет, – заявил Росс.
      – Что ты сказал?
      – По договоренности магнитофон не включался и никто специально не наблюдал за экспериментом. Вы записывали результаты…
      – Если ты считаешь, что я фальсифицировала результаты… – холодно сказала Анита.
      – Я так не думаю. Разве кто-то говорил что-нибудь подобное? Однако нельзя забывать, что семь человек были свидетелями многочасового эксперимента, во время которого Флетчер неизменно давал стопроцентно неверный результат.
      И только во время вашего теста, когда вы остались с ним наедине, Флетчер начал давать верные ответы.
      – Я понимаю, что ты хочешь сказать, – со вздохом проговорила Анита.
      Они нашли дом и стали рассматривать железные ворота. Они были заперты на новый висячий замок. Анита с опаской заглянула за ворота, она конечно понимала, что тело Флетчера уже давно там нет, но все же ей стало немного не по себе.
      Нажав кнопку звонка, Анита сказала:
      – Только говорить буду я, не мешай мне.
      – Конечно, Девушка. Больше всего на свете – если не считать твоего белого тела – я люблю твой соблазнительный голос.
      – Заткнись уже наконец.
      Дверь открыла девушка, которой на вид можно было дать шестнадцать лет, хотя на самом деле ей было гораздо меньше.
      – Мы друзья Джона Флетчера, – сказала Анита.
      – Да? Я думала, что у него не было друзей, но рада, что ошибалась. Заходите, пожалуйста.
      Флетчер было ужасно приятно видеть Джуди. Прежде всего, он был счастлив, что она все-таки не упала с балкона и не разбилась. Во-вторых, то, как она была одета, отсутствие дурацкого макияжа и отвратительных капроновых чулок, говорило о том, как Джуди изменилась. В-третьих, она разговаривала, как нормальная тринадцатилетняя девушка.
      – Полиция ушла, – сказала Джуди. – Но они просили нас сообщить им, если кто-нибудь будет спрашивать насчет мистера Флетчера. Похоже им ничего не удалось узнать о нем… вы, случайно ему не родственники?
      – Нет… меня зовут Анита Сомерсет, а это Ян Росс. Мы познакомились с мистером Флетчером в университете, во время проведения экспериментов.
      – Экспериментов? – Джуди, которая вела их вверх по лестнице в комнату Флетчера, остановилась и повернулась назад.
      – Да.
      Она взяла себя в руки.
      – Меня зовут Джуди Макдональд. Моя мать хозяйка этой квартиры. Ей придется еще раз сходить в полицейский участок.
      – Да, конечно.
      Росс, который до этого момента помалкивал, раскрыл рот, но Анита, заранее опасающаяся его длинного языка, стукнула его локтем под ребра.
      Возможно, с удивлением подумал Флетчер, ему удалось таки сделать что-то стоящее – если не в жизни, то хотя бы в смерти. Как ему удалось это сделать за время короткого пребывания в разуме Джуди, он не имел ни малейшего представления; впрочем, как ему удается переходить из одного разума в другой Флетчер тоже не знал.
      Они вошли в комнату Флетчера. В ней все оставалось таким же, как раньше. Полицейские все оставили на своих местах.
      – Вот здесь он жил, – сказала Джуди. – Мебель наша, а все остальное принадлежало Флетчеру. Золотые часы, пишущая машинка, радиоприемник, одежда. Вы знаете, кому нужно отдать все это?
      – Боюсь, что нет, – ответила Анита. Она не знала, как ей быть дальше. Наконец, она заговорила снова: – Я полагаю, нет никаких сомнений в смерти Флетчера?
      Вопросительный взгляд, которым Джуди ее одарила, значил для Флетчера гораздо больше, чем для Аниты и Росса. Они подумали, что ее удивило только то, что люди, прочитав о смерти человека в газете, сомневаются в том, что он на самом деле умер. Флетчер понял, что Джуди, услышав вопрос Аниты, подумала, что, может быть, той тоже известно, что сам Флетчер не умер, когда умерло его тело.
      – Во время падения он размозжил себе голову, свернул шею и сломал позвоночник – все сразу, – деловым тоном пояснила Джуди. – Мне кажется, что вряд ли кто-нибудь умудрился бы выжить в подобной ситуации.
      Анита содрогнулась, но продолжала свои расспросы достаточно твердым голосом:
      – Это не совсем то, что я имела в виду. Он ведь довольно сильно разбился. Когда его идентифицировали, у полиции не было никаких сомнений?
      – Нет, – твердо ответила Джуди. – Лицо осталось неповрежденным.
      – Вопрос о самоубийстве не поднимался, я думаю? – как бы между прочим спросил Росс.
      Джуди снова наградила своих собеседников удивленным взглядом.
      – А почему должен возникнуть такой вопрос? Мистер Флетчер явно облокотился на ворота, а они по какой-то причине оказались незапертыми – может быть, дети оставили их открытыми. Полиция сначала намекнула на то, что, возможно, моя мать должна была бы сделать с ними что-нибудь, но потом они посмотрели по сторонам и сказали, что на них нужно просто повесить замок, поскольку ими все равно никто не пользуется. В каждом здании на нашей улице есть такой же, как у нас, подвал – кто-то им пользуется, а кто-то и нет. Туда ведут каменные ступеньки, которые огорожены только с одной стороны – со стороны улицы. В некоторых домах есть такие же, как у нас ворота, а в некоторых – нет. На ступеньках иногда играют дети и падают. Мама говорила, что она ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь там серьезно пострадал. Это довольно старое здание…
      – Но ведь обычно ворота закрыты, – настаивал Росс.
      – Да, на засов. Но не на висячий замок. Сами по себе они открыться не могут. И еще там есть пружина, которая закрывает ворота, если они открываются. Сегодня утром ворота были закрыты, но засов не был задвинут.
      – Кто нашел тело?
      – Я нашла, около семи часов. Мне захотелось пить, и я спустилась вниз за молоком.
      Джуди была совершенно спокойна. Прошлой ночью она должно быть почувствовала, что Флетчер ее покинул. Если бы она нашла тело сразу по возвращении домой, то возникло бы много неприятных вопросов. Поэтому Джуди весьма разумно дождалась, пока появился подходящий повод, чтобы найти тело.