Как только молодой негодяй скрылся из виду, Лили обратилась было к мистеру Сент-Клеру со словами благодарности за столь своевременно оказанную помощь, но тот остановил ее, заявив не допускающим возражений тоном:
      – Я провожу вас домой.
      Лили широко раскрыла глаза от изумления и тотчас же негодующе прищурилась:
      – Как бы ни была велика моя признательность, вы сильно ошибаетесь, полагая, что я…
      Она умолкла, не докончив фразы.
      Сурово сжатые губы мистера Сент-Клера чуть смягчила улыбка.
      – Что вы?..
      – Вам прекрасно известно, что я имела в виду. Так вот, я на это не соглашусь.
      – Просто уму непостижимо, как в наши дни стали выражать свою признательность женщины! – Скорбный тон мистера Сент-Клера никак не соответствовал сверкавшим в его черных глазах озорным искоркам. – Я все же, несмотря ни на что, провожу вас домой, потому что искренне беспокоюсь за вашу безопасность. Сегодня вечером вам следует остерегаться не меня, а Брума. Этот тупоголовый грубиян может, не вняв моим предостережениям, выследить вас. Я же в отличие от него не настаиваю, услышав от женщины ответ «нет».
      Лили вынуждена была признать, что он, вероятно, прав. Поскольку у нее не было ни малейшего желания дважды за вечер встречаться с Брумом, предложение мистера Сент-Клера оказалось как нельзя кстати. И вообще было бы просто невежливо отказать ему после того, что он для нее сделал – возможно, ценой крайне опасных для себя последствий. Хотя Брум сполна заслужил доставшуюся ему взбучку, могущественный отец молодого грубияна может доставить благородно вступившемуся за нее мистеру Сент-Клеру массу неприятностей.
      Лили приняла предложенную руку, и суровые черты лица Деймона тотчас же смягчились. Он улыбнулся, и молодая женщина, испытав легкое головокружение, на время забыла все невзгоды.
      Выходя из театра на Бофор-сквер, Лили с удивлением поймала себя на том, что с нетерпением ждет поездки домой в обществе мистера Сент-Клера.
      Его кучер ждал на площади у экипажа. Слуга был без ливреи, и Лили приняла это как еще одно свидетельство того, что мистер Сент-Клер, чего бы ни говорил про него Эдвард, человек с весьма скромными доходами.
      Деймон, взяв вожжи, устроился рядом с ней, а кучер вскочил на запятки. Подчиняясь умелому вознице, пара гнедых быстро понесла легкий экипаж прочь от театра.
      – Вы поступили очень мужественно, одернув этого наглеца Брума, – сказала Лили. – Молю бога, чтобы его отец не сделал вам за это ничего плохого.
      Пытливо заглянув ей в лицо, Деймон беззаботно ответил:
      – Олен не такой болван, как его сын.
      Лили хотелось в это верить, и все же тревога не оставляла ее:
      – Должна предупредить вас, что у Хьюго есть друг по фамилии Ярпол, который тоже очень опасен.
      – Ирвин Ярпол?
      – Вы с ним знакомы? – удивилась Лили.
      – Нам доводилось встречаться. – Губы мистера Сент-Клера тронула загадочная улыбка.
      – Я боюсь, как бы эта парочка не вздумала напасть на вас.
      – Пусть попробуют, меня это особенно не тревожит. Сказать по правде, мне даже хотелось бы еще раз встретиться с Ярполом.
      Лили, восхищенная его бесстрашием, все же не могла отделаться от чувства беспокойства.
      Отъехав от Бофор-сквер, мистер Сент-Клер вдруг направил экипаж в темный узкий переулок, уводящий в противоположную сторону от дома, где жила актриса.
      – Куда вы меня везете? – встревоженно встрепенулась Лили.
      – Как куда – разумеется, я вас похищаю!
      – Что? – изумленно вскрикнула она.
      Деймон громко рассмеялся.
      – Не пугайтесь, я пошутил! Я выбрал эту дорогу для того, чтобы убедиться в том, что Бруму не вздумалось нас преследовать.
      Некоторое время ночная тишина нарушалась лишь цоканьем копыт да стуком колес по булыжной мостовой. Лили чувствовала тонкий аромат сандалового дерева, исходивший от мистера Сент-Клера, ощущала силу его мощного тела, находящегося совсем близко на тесной скамейке.
      Экипаж сделал крутой поворот. Лили, не удержавшись, подалась на мистера Сент-Клера, а он, не задумываясь, обхватил ее рукой за плечи, и Лили с удивлением почувствовала, как по всему телу медленно разлилась приятная теплота.
      Лили давно уже научилась быстро распознавать мужчин, однако в отношении Деймона Сент-Клера она не переставала теряться в догадках. Несомненно одно – он опасен, никогда прежде она не испытывала такого волнения от присутствия мужчины; но больше ничего определенного она сказать не могла.
      Все смешалось у нее в голове. Этот человек был для нее загадкой.
      – После того что произошло утром, – прямо заявила она, – я никак не ожидала увидеть вас в театре.
      – Вы полагаете, я пришел ради вас? – насмешливо спросил он.
      Лили сразу же ощетинилась, услышав прозвучавшую в его голосе издевку.
      – Я изумлена тем, что вы заставили Брума принести мне извинения, в то время как сами обо мне такого невысокого мнения.
      – Честно говоря, я и сам несколько удивлен, – признался мистер Сент-Клер.
      И это была истинная правда. Деймон не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал ярость, подобную той, что захлестнула его, когда он увидел руки Хьюго Брума на теле Лили. Хотя Хокхерст презирал пьяных мерзавцев, неспособных завоевать женщину умом и вынужденных прибегать к грубой физической силе, гнев, с которым он обрушился на негодяя, выходил далеко за рамки его обычной реакции на подобные вещи.
      Молодой распутник с куриными мозгами должен быть рад тому, что еще дышит.
      Еще Деймон был приятно удивлен сдержанностью Лили. В данных обстоятельствах было бы простительно, если бы она разрыдалась, впала бы в истерику. Но нет, молодая женщина не проронила ни слезинки.
      Какая благословенная отдушина после его беспомощных, вечно хнычущих родственниц!
      Деймон похвалил Лили за то, как она держалась.
      – Я ненавижу слезы, – убежденно заявила молодая актриса. – С их помощью ничего не добьешься.
      – Как бы мне хотелось, чтобы вы смогли убедить в этом женскую половину моего семейства! – печально произнес он.
      Мачеха Деймона, Оливия, вторая жена его отца, вертела мужем как хотела и всегда добивалась своего с помощью слез. Ее дочь Кассандра быстро переняла у матери эту полезную науку, так что Деймон как-то саркастически заметил, что количество слез, проливающихся у них в доме, превышает количество осадков в сыром английском климате.
      Он недоумевал, по какой прихоти судьбы его отец вдруг проникся слабостью к таким непересыхающим фонтанам, как Оливия и Феба.
      Так или иначе, в этом сын был его полной противоположностью.
      Экипаж свернул на узкую улицу, на которой жила Лили. Здесь все было тихо и спокойно; лишь кое-где в домах горели огоньки. Хокхерст внимательно всмотрелся в тени, но не увидел ничего подозрительного. Впрочем, он особенно и не беспокоился, что Брум последует за ними.
      Деймон проводил Лили до крыльца. Отперев дверь, молодая женщина повернулась, чтобы попрощаться, но он не собирался позволить ей так легко от него отделаться. По крайней мере, Деймон намеревался прояснить некоторые вопросы относительно таинственного мистера Калхейна – который, как он все больше убеждался, ей вовсе не муж.
      Хокхерст уверенно шагнул мимо Лили в крохотную прихожую, тускло освещенную мерцающей на трюмо одинокой свечой. В гостиной слева от входа горела лампа.
      – Мистер Сент-Клер, я вас не приглашала!
      Он не обратил внимания на ее протесты.
      – Мистер Калхейн дома?
      – Вам не должно быть до этого никакого дела.
      – Сегодня вечером есть. Брум не ехал за нами следом, но я также хочу убедиться, что он нас и не опередил.
      Хокхерст ни минуты не сомневался, что Хьюго на такое не способен, однако он собирался воспользоваться подвернувшейся возможностью кое-что выяснить о постоянно отсутствующем мистере Калхейне.
      Деймон взглянул на негодующее лицо Лили, отражающееся в висящем на стене зеркале. Зеленые глаза сверкали, полные соблазнительные губы чуть приоткрылись. В гневе молодая женщина была еще прекраснее. Деймон безжалостно подавил внезапно возникшее желание прогнать поцелуем ее недовольство.
      – Если мистер Калхейн дома, – вместо этого сказал он, – я буду спокоен, что Брум не прячется, дожидаясь вашего возвращения.
      – Мистер Брум даже не знает, где я живу.
      – Напрасно вы в этом так уверены. Он мог вытребовать ваш адрес у одного из поклонников.
      – Я не сообщаю свой адрес никому из так называемых поклонников.
      Это полностью соответствовало тому, о чем ему утром докладывал Сьюэлл, но все же Деймон скептически поднял бровь.
      – Так уж и никому?
      – Никому, – твердо произнесла Лили.
      Она либо требует очень высокую цену за свое расположение, либо полна решимости заманить в брачные сети какого-либо молодого простофилю вроде Эдварда.
      – Если мистера Калхейна нет дома, – решительно заявил Деймон, – я, перед тем как уйти, обязан убедиться, что здесь все в порядке.
      – Мистера Калхейна… нет дома, – уклончиво ответила Лили. – Но со мной моя горничная Труда.
      – Едва ли она сможет оказать сопротивление Хьюго. Как и вы.
      В дверях появилась крупная молодая женщина в ночном халате. Когда она увидела Хокхерста, у нее с губ сорвалось изумленное восклицание, и женщина поспешно запахнула полы халата. Ее поведение не оставило у Деймона сомнений, что появление мужчины в доме миссис Калхейн – событие действительно редкое.
      Хокхерст не стал задумываться над тем, почему это его так порадовало.
      – Насколько я понимаю, вы – Труда? – любезным тоном спросил он.
      – Да, сэр, – ответила горничная.
      – Труда, сегодня вечером к нам кто-нибудь приходил? – спросила Лили.
      – Нет, мэм. Все тихо, словно в церкви.
      Лили одарила Деймона выразительным взглядом: «Что я вам говорила».
      – Благодарю, Труда. Извините, что мы вас побеспокоили. Ложитесь спать.
      Понимая, что теперь Лили постарается поскорее его выпроводить, Хокхерст решительно прошел в гостиную. Обстановка там была совершенно безликая, типичная для всех квартир, сдаваемых внаем, но диван и кресла оживляла украшенная яркими розочками обивка.
      И другие мелочи радовали глаз, прогоняя унылое однообразие. Каминную полку почтили своим присутствием часы в замысловатом корпусе из позолоченной бронзы. На круглом столике на трех ножках стояла ваза с весенними цветами, а перед ней – портрет-миниатюра в серебряной рамке.
      В целом помещение имело очень уютный и гостеприимный вид. И очень женственный. Если не считать шахматной доски с фигурами, ничто не выдавало присутствия мужчины. И тем не менее квартира просторная, находится в фешенебельном районе. Судя по-всему, ее оплачивает какой-нибудь джентльмен, не желающий себя афишировать. Быть может, таинственный мистер Калхейн?
      Лили встревоженно следила за ним, ее рот непроизвольно приоткрылся, и Хокхерсту неудержимо захотелось попробовать вкус этих манящих губ.
      – У вас не найдется немного бренди? – спросил он, пытаясь найти хоть какой-нибудь предлог, чтобы задержаться подольше.
      – Нет.
      – Совсем? – Все его знакомые актрисы держали наготове запас бренди для гостей-мужчин, однако, похоже, к Лили подобные гости не наведывались. – Жаль. После того что только что произошло, думаю, глоток бренди вам бы не помешал.
      Как и ему – он убрал бы поцелуем последнюю каплю с ее полных чарующих губ.
      С трудом оторвав восторженный взгляд от Лили, Деймон усилием воли заставил себя отойти к круглому столику с вазой и портретом.
      Взяв миниатюру, он всмотрелся в изображенное на ней лицо. Так, значит, вот каков мистер Калхейн. Умелый художник передал на небольшом портрете необычайную красоту молодого мужчины. Перед таким лицом, перед искрящимися смехом серо-зелеными глазами, обрамленными длинными черными ресницами, не устоит ни одна женщина.
      Хокхерст украдкой взглянул на Лили. Ее глаза, не отрывавшиеся от миниатюры, озарились внутренним огнем, и Деймону показалось, по его сердцу проскребли острые когти. Это крайне неприятное чувство, волной захлестнувшее его, было ему совершенно незнакомо. Неужели он испытывает ревность? Да нет, этого не может быть. Деймон еще никогда и никого не ревновал. И все же ему почему-то захотелось стиснуть шею молодого красавца и придушить его.
      – Смею предположить, мистер Калхейн? – выдавил он.
      – Нет, – ответила Лили.
      – Нет? – удивленно переспросил Деймон. – В таком случае, кто же это?
      – Вы его не знаете.
      Деймон оценивающе прищурился.
      – На месте мистера Калхейна я бы ревновал вас к нему. И основания на это у меня, по-видимому, имелись бы?
      – Но вы не мистер Калхейн, – резко возразила она. Поняв, что так он от нее ничего не добьется, Деймон, поставив портрет на место, не спеша подошел к стоящим в углу шахматам. Набор был дорогой, с изящными раскрашенными фарфоровыми фигурами. Интересно, что за возлюбленный сделал этот подарок?
      У него за спиной раздался язвительный голос Лили:
      – Чувствуйте себя как дома, мистер Сент-Клер.
      – Благодарю вас, не премину воспользоваться этим советом, – учтиво ответил Деймон, словно не замечая ее тона, и взял в руки фарфорового ферзя с золотой короной на голове. Он предпочитал шахматы всем другим играм, однако с трудом находил себе достойных противников.
      – Вы играете в шахматы?
      – Да, мне очень нравится эта игра, – ответила Лили.
      – Означает ли это, что вы хорошо играете?
      – Я считаюсь относительно хорошим шахматистом.
      – Окажите мне честь – сыграйте со мной завтра после обеда. Всего одну партию.
      – Не могу. Я встречаюсь с одним человеком у целебных источников, а потом мы вместе идем на концерт в Зеленый театр.
      – Кто он? – прищурился Деймон.
      –  Еезовут Нелл Уэйн.
      Такая откровенность произвела на него приятное впечатление. Многие женщины не стали бы рассеивать его заблуждение, позволив ему считать, что их ждет встреча с воздыхателем.
      – Завтра вечером вы выходите на сцену?
      – Нет, завтра будет «Деревенская девушка», а я в ней не участвую.
      – Очень хорошо, значит, вечер у вас свободен, а концерт в Зеленом театре к половине четвертого кончится. После этого мы с вами сразимся в шахматы.
      Сначала Деймону показалось, Лили откажется, но в конце концов она сдалась.
      – Уговорили. У меня уже давно не было случая сыграть с сильным противником.
      Подавив улыбку, вызванную этим непроизвольным комплиментом, Деймон спросил без обиняков:
      – Неужели мистер Калхейн отсутствует такдолго?
      В глазах Лили мелькнуло раздражение, и она демонстративно посмотрела на дверь.
      – Уже поздно. Не могу выразить вам свою благодарность за то, что спасли меня от Брума.
      – Вы ошибаетесь. Можете.
      Она внутренне напряглась.
      – Нет-нет, – рассмеялся Деймон. – Этогоя просить не собираюсь.
      Лили залилась краской. Она даже не пыталась отрицать, что его предположение попало в точку.
      – У вас сложилось обо мне в корне ошибочное мнение, – с укором произнес он. – Вот и Брум тоже не сразу понял, что к чему.
      – О нет, определенно, я ошибалась все же не так сильно, как он!
      Лили с радостью засвидетельствовала бы перед кем угодно, что мистер Сент-Клер – действительно очень опасный человек.
      – Лили, если вы в самом деле хотите отблагодарить меня, давайте мы вместе присядем, и вы мне честно ответите на два простых вопроса. Согласны?
      Нельзя приглашать его садиться. Лили прекрасно это понимала. Надо было бы просить его удалиться сразу же, как только Труда сказала, что Хьюго здесь не было и в помине. И уж теперь-то ей непременно следует настойчиво попросить мистера Сент-Клера уехать.
      Но только она не хочет, чтобы он уезжал. Боже, ее тянет к этому мужчине как ни к кому другому. Осознав это, Лили была потрясена до глубины души.
      Она провела мистера Сент-Клера к дивану. Тот, учтиво подождав, пока она сядет, сел сам – пожалуй, чуть ближе, чем требовало приличие. Однако молодая женщина не смогла заставить себя отодвинуться.
      – Каким будет ваш первый вопрос, мистер Сент-Клер?
      Его чувственные губы изогнулись в улыбке, и сердце Лили замерло. Интересно, что чувствуешь, когда тебя целуют эти губы?
      – Где мистер Калхейн?
      Ей следовало бы догадаться, что он обязательно спросит про ее несуществующего мужа. Что ж, мистер Сент-Клер заслужил искренний ответ, но Лили боялась доверить ему свою тайну.
      – Вас это не должно волновать.
      – Не должно, – с готовностью согласился он. – Но поскольку сегодня я вынужден был выполнять его обязанности, защищая вас, мне любопытно, почему он оставляет такую очаровательную женщину одну и без защиты.
      В Лили проснулись все ее страхи по поводу того, что мистеру Сент-Клеру придется дорого заплатить за взбучку, устроенную сыну лорда Олена, – какой бы заслуженной она ни была. Она встревоженно прикусила губу.
      – Я очень боюсь, как бы отец Брума не попытался свести с вами счеты. Это очень могущественный человек, и он может причинить вам массу неприятностей. Почему вы так странно смотрите на меня?
      – Просто я не привык к тому, что кто-то обо мне беспокоится. – Однако, похоже, забота Лили его тронула. – Не тревожьтесь напрасно. Как вы уже имели возможность убедиться сегодня вечером, я могу за себя постоять.
      – Да, – согласилась Лили, вспомнив, с какой легкостью мистер Сент-Клер разделался с Хьюго Брумом.
      – Вы так и не ответили на мой вопрос, – напомнил он. – Где мистер Калхейн?
      Лили сдалась:
      – Я перед вами в долгу и обязана отвечать искренне, но могу ли я доверить вам тайну?
      Деймон накрыл ее руку ладонью.
      – Да, – просто сказал он. – Даю вам слово сохранить ее. Итак, где он?
      – Его нет.
      – Что? В каком смысле? – удивленно переспросил Деймон.
      – Мистера Калхейна не существует.
      Ошарашенный Деймон указал на тонкое потертое кольцо на безымянном пальце Лили.
      – Тогда что это?
      – Кольцо моей матери, – призналась молодая женщина.
      – Гром и молния, для чего вам понадобилось придумывать несуществующего супруга?
      Восхитительный подбородок Лили гордо взмыл вверх.
      – Для того, чтобы мне не делали бесчестных предложений.
      – И как, помогает?
      – О да! – В ее изумрудно-зеленых глазах неожиданно вспыхнули задорные огоньки.
      Молодая женщина выглядела так очаровательно, что Деймон, внезапно застигнутый страстью, вынужден был стиснуть подлокотник дивана, чтобы не заключить ее в объятия.
      – Видите ли, мистер Калхейн известен своим мастерским обращением со всевозможными видами оружия, да и в кулачном бою ему трудно найти равных, – призналась Лили, и ее глаза зажглись еще ярче. – Я срисовала его портрет со знаменитого лорда Хокхерста.
      Деймон расхохотался. Подумать только, он ревновал к самому себе!
      Молодая женщина смутилась.
      – Будь вы женщиной, – с укором произнесла она, – вам было бы не до смеха.
      Ее слова мгновенно его отрезвили. Деймон не мог объяснить причину своего безудержного веселья, не раскрыв, что он и есть лорд Хокхерст, а его уже захватила мысль завоевать сердце Лили, сохранив в тайне свое состояние и титул. В противном случае, он никогда не узнает точно, искренни ли ее чувства.
      – Да, полагаю, вы правы, – задумчиво подтвердил Деймон.
      Хотя завсегдатаи театральных гримерных ведут себя обычно как подобает джентльменам, лишь очень немногие из них считают актрис заслуживающими уважительного обращения. Чаще они относятся к ним с насмешливой надменной снисходительностью, порой бывают просто грубы.
      То, что сам он был исключением из этого правила, являлось одной из причин его успеха среди актрис. Учтивыми манерами и вежливостью Деймон выделялся среди прочих театральных завсегдатаев не меньше, чем своими строгими неброскими нарядами.
      И также нельзя забывать, как это верно подметила Лили, что жалованье актрисы зависит от ее популярности. Призывая на помощь вымышленного мужа, ревнивца и дуэлянта, Лили сохраняла со своими поклонниками хорошие отношения, что едва ли удалось бы ей, если бы она отвечала на двусмысленные предложения резким прямым отказом. Придумано отлично!
      Лили с любопытством наблюдала за ним из-под полуприкрытых длинных ресниц. Деймону очень нравился этот загадочный взгляд. Ему неудержимо хотелось ее поцеловать, но он понимал, что лучше от этого воздержаться – пока.
      Он ограничился лишь тем, что прикоснулся кончиками пальцев к щеке Лили, нежной, словно розовый шелк.
      – Не беспокойтесь. Тайне мистера Калхейна ничто не угрожает.
      Какое-то мгновение она молча смотрела на него, и в ее глазах он неожиданно увидел отражение своего страстного влечения.
      Затем, резко отстранив от своего лица его руку, Лили положила ее ему на колени. Деймон не сопротивлялся, но, когда молодая женщина попыталась отнять свою руку, он решительно накрыл ее ладонью.