– Да, – призналась она.

– Я так и думал. – Он казался довольным собой.

Ни слова больше не говоря, Джастин подхватил ее на руки и усадил себе на колени. Джорджина вспыхнула и собралась запротестовать против таких вольностей, но речь не повиновалась ей.

– Вот так-то лучше. – Его рот опять прижался к ней в глубоком, жадном поцелуе, от которого они могли задохнуться.

Он погладил рукой ее щиколотку. Она почувствовала жар его руки через шелк своих чулок. Медленно, не отрывая от нее своих губ, Джастин проводил своей ласкающей рукой все выше. Это походило на медленное, неотвратимое движение прилива.

Вот его пальцы сжали округлое колено. Джорджина была настолько охвачена непривычными ощущениями, что едва ли осознала, что Джастин раздвинул ее ноги. Ее чулки доходили как раз до колен, и когда он начал ласкать обнаженную кожу ее ляжек, она быстро свела колени, зажав между ними его руку. Понимая, что Джастин перешел все мыслимые границы, она попыталась убрать его руку.

Он поднял голову, и Джорджина была поражена, увидев в них гнев и насмешку.

– Ну перестань кокетничать, моя сладкая, я же знаю, кто ты, – с издевкой сказал он. – Не строй из себя робкую девственницу. Тебе это не идет.

Его насмешливый тон моментально развеял чувственный туман, окутывавший Джорджину.

– Не идет? – переспросила Джорджина, не понимая, что он имеет в виду.

– Нет, не идет. – В его голосе послышались жесткие нотки. – Особенно после того, как ты хвасталась мне тут насчет своего учителя.

– Но при чем здесь Гарет? – поразилась Джорджина. Она попыталась высвободиться из рук Рэвенстона, но он только крепче прижимал ее к себе. Его взгляд стал суровым.

– Отпустите меня! – закричала она.

– Не так скоро, моя дорогая, – холодно ответил он. – Вы должны показать мне хоть что-то из того, чему ваш талантливый учитель научил вас. – И он грубо сжал ее грудь.

Этот человек, похоже, просто сошел с ума! По-настоящему испугавшись, Джина изо всей силы толкнула его и вырвалась из его объятий. Это было настолько неожиданно, что он не смог помешать ей.

– Как вы смеете? – зашипела она на него, отступая подальше.

Ей бы хотелось немедленно покинуть эту комнату, но ее пелерина лежала на спинке дивана, а шляпка – на столике рядом с Джастином. Она протянула руку, чтобы взять шляпку, но он схватил ее за запястье.

– Отстаньте от меня! – Джорджина попыталась вырваться, но он был намного сильнее ее.

Джастин рывком усадил ее себе на колено, вне себя от ярости.

– Отстану, когда мы закончим. – Черт бы побрал эту женщину, которая возбудила его до предела, а потом прикинулась оскорбленной невинностью! Как будто оба они не знали, какова ее профессия!

На какой-то миг его гостья, казалось, лишилась дара речи, затем язвительным тоном она объявила:

– Вы не джентльмен!

Джастин презрительно скривил губы.

– Я только тогда джентльмен, когда рядом со мной леди. А вы, моя дорогая, отнюдь не леди.

– Я не ваша дорогая! И я действительно леди! Попрошу обращаться ко мне с уважением.

– С уважением! – Он надменно расхохотался. Подумать только, эта содержанка требует считать ее леди! – А почему я должен это делать?

– Почему? – Джорджина, казалось, не верила своим ушам. – Если бы вы имели хоть малейшее понятие о подобающем поведении, которое предполагает хорошее воспитание, вы бы не спрашивали.

– Подумать только, а у вас остренькие коготки, Джина. – Он почувствовал, как его тело опять напряглось.

– Не зовите меня Джиной!

– А как я должен вас называть? Негодницей? Ведьмой? Содержанкой?

– Содержанкой? – Она просто кипела от негодования. – Сначала я была сующейся в чужие дела особой с длинным острым несом! Теперь я содержанка! Вы должны обращаться ко мне как подобает, «мисс Пенфорд».

Джастину показалось, что он ослышался.

– Что вы сказали?

Она посмотрела, на него, как если бы он сбежал из сумасшедшего дома.

– Мое имя, как вам хорошо известно, мисс Пенфорд.

– Господи, но вы же не можете быть этой засушенной стервой, Джорджиной Пенфорд!

– Воспринимать ли мне это как комплимент, милорд? – ледяным тоном спросила она.

На одну секунду Джастин замер, переваривая услышанное. Затем он отпустил ее с поспешностью человека, который вдруг обнаружил, что держит в руках ядовитую змею. Джорджина проворно вскочила на ноги и отошла на безопасное расстояние.

– Проклятье, не могу этому поверить! – Джастин не сводил с нее изумленных глаз. Недоверие и смущение боролись в нем с разочарованием.

Но неожиданное признание не уничтожило его влечения к ней. Наоборот, желание стало еще сильнее, потому что теперь он знал, что никогда не сможет сделать ее своей любовницей. Ну что за дурацкое положение!

Джина смотрела на него и казалась такой же смущенной.

– Но вы же говорили, что Нэнси сказала вам, кто я.

Он встал и сделал шаг к Джин... к мисс Пенфорд. Она отступила.

– Она сказала мне... – Джастин умолк, вспомнив гнев, мелькнувший в глазах Нэнси, когда он предположил, что Джина – одна из дам полусвета. – Ах, черт!

Джастин сам сделал ни на чем не основанный и оскорбительный вывод, а Нэнси просто не стала поправлять его. Он злился на себя за то, что так ошибся, вопреки здравому смыслу.

Да, он выставил себя редким дураком, а для такого гордого человека это было нестерпимо. Джастин так сердился на себя, что невольно излил свой гнев на Джорджину.

– А какого черта вы тогда пошли в дом к Нэнси Уайлд?

– Чтобы подшутить над вами за то, что вы меня преследовали.

– Да, и это вам удалось, – в изнеможении признал Джастин.

Он еще раз взглянул на ее раскрасневшееся лицо и сверкающие глаза. До чего хорошенькой она выглядела, даже когда сердилась! Он не понимал, как могли Плимптон и Инглэм называть ее уродливой старой девой. Они показали себя не просто дураками, но и людьми с очень плохим зрением.

Наблюдая за ней, Джастин неожиданно поймал себя на крайне странном желании обнять ее и целовать, пока она не успокоится и не улыбнется. Он не был, однако, настолько глуп, чтобы попробовать это на практике. Вместо этого он сказал:

– Я не понимаю, зачем вы пришли ко мне сегодня.

– Как вы можете такое говорить? Вы же сами сказали, что ваше оскорбительное письмо, которое вы передали моему отцу, должно было заставить меня прийти сюда, и что это удалось?

Джастин совершенно забыл о проклятом письме и застонал от досады.

– Так вы сегодня не виделись с Нэнси Уайлд?

– Нет, хотя я совершенно не понимаю, почему вы об этом спрашиваете.

Джастин чувствовал себя так, как если бы по неосторожности ступил в трясину и теперь его с неумолимой быстротой засасывало в чавкающую жижу.

– Вы мне лучше объясните, для каких целей вы предлагали дом вашего отца? – мрачно сказал он.

Она уставилась на него, как будто он был слаб рассудком.

– Но это же очевидно!

– Не так очевидно, как вам, должно быть, кажется.

– Как я писала вам в моем письме, если вы не хотите, чтобы бедная Лэни жила с вами, то позвольте ей жить со мной, чтобы она могла уйти из этой ужасной школы, куда вы ее определили.

Джастин провел рукой по глазам. Мисс Пенфорд казалась озадаченной.

– Какая же еще причина, по-вашему, могла у меня быть?

Джастин решил не просвещать ее на этот счет, но это не заставило ее отказаться от проведения в жизнь своих планов.

– Если вы примете мое предложение, вы тоже выиграете, – заметила она. – Вам не придется тратить деньги на то, чтобы снять отдельный дом со всеми слугами для Лэни. Признаюсь, что я была очень сердита на вас, когда вы не отвечали на мое письмо более трех месяцев, но...

– Я не отвечал, потому что вы послали его в Корнуэлл, и оно пришло ко мне в Лондон только два дня назад. Мне было не очень-то приятно его получить.

– Так я и поняла по вашему ответу. Я пришла сегодня к вам только потому, что получила еще одно письмо от бедняжки Лэни. Мне невыносимо сознавать, что она так несчастна в этой жуткой школе. Уверяю вас, милорд, что не очень-то приятно совать свой длинный острый нос в дела вашей семьи, но...

– Мисс Пенфорд, – прервал ее Джастин. Впервые в своей взрослой жизни он чувствовал, как его лицо пылает от стыда. – Я прошу прощения за свои несдержанные замечания в отношении вас. Мне не следовало писать письмо в таких резких выражениях.

– Да уж, не следовало.

Ее возмущенный тон подстегнул его к самозащите.

– Но, если мне позволено объяснить, я был крайне оскорблен вашими беспочвенными обвинениями, что будто бы пренебрегаю своими обязанностями по опеке моей сестры. Вы оказались далеки от истины.

На лице мисс Пенфорд отразилось такое недоверие, что он вынужден был пояснить:

– Наоборот, я провел тщательный поиск самой лучшей школы для молодых девиц из благородных семей. И все как один уверяли меня, что Академия леди Недлейн – лучшая.

– Но уровень образования там удручающе низок! Лэни там умирает от скуки.

– Мисс Пенфорд, леди Недлейн предлагает лучшее образование для молодой англичанки, которое можно приобрести за деньги.

– Как печально, не правда ли, что самое лучшее образование, которое можно купить в этой великой стране, настолько убого!

– Убого? Почему?

– Во-первых, оно не предлагает ни естественных наук, ни математики, только простейшую арифметику.

– Боже правый! – воскликнул Джастин. – Ну какую пользу может биология или математика принести девочке?

– Такую же, как вам, например, или любому другому мужчине! – с жаром ответила мисс Пенфорд.

Мысль о сестре, занимающейся математикой, чуть не рассмешила его. Сколько бы он ни пытался поговорить с девчонкой, она едва способна была связать два слова.

– Мелани не интересуют подобные предметы, – убежденно заявил он.

– Откуда вы знаете? – Глаза мисс Пенфорд пылали гневом. – Если бы вы провели хоть немного времени со своей сестрой, вы бы обнаружили, какая это умная, живая девочка.

– Мелани? – недоверчиво воскликнул он. – Вы уверены, что мы говорим об одной и той же девочке?

– Вы бы знали, если бы соблаговолили хоть изредка навещать свою подопечную, как и полагается ответственному опекуну.

Ее обвинение содержало в себе долю правды и вызвало в Джастине желание защититься.

– Вам не нужно напоминать мне о моих обязанностях опекуна.

– Но кто-то же должен вам о них напомнить! – Ее глаза гневно сверкали. – Я предупреждаю вас, если вы не уделите Лэни больше внимания и не обеспечите ей образование, соответствующее ее уму, она просто сбежит. И вам, милорд, будет некого винить, кроме самого себя.

– Ерунда, – усмехнулся он. – Чтобы убежать из школы, нужна смелость. Мелани слишком труслива, чтобы пойти на это.

– Вы недооцениваете вашу сестру – и женщин вообще, – вспылила Джоржина.

Джастин молча обдумал ее слова. Единственная женщина, которую он когда-либо недооценил, сейчас стояла перед ним, рассерженная, как шершень, чье гнездо разрушили, и прекрасная в своем праведном гневе.

– Если моя сестра так ужасно несчастна у леди Недлейн, то почему она не написала мне о своих проблемах?

– Она вам не писала? – Мисс Пенфорд откровенно удивилась. – Но я думала...

– Нет, она не писала мне. Вообще ни слова.

– Может быть, ее письма затерялись где-то между Лондоном и Корнуэллом, как и мое, которое я послала три месяца назад, – язвительно заметила она.

Джастин постарался сдержать улыбку. Черт возьми, эту мисс Пенфорд нелегко переспорить, но он все-таки попытается.

– Или, возможно, на почте не смогли разобрать ужасный почерк моей сестры. А-а, я вижу по блеску в ваших глазах, что вы знаете, как плохо она пишет.

– К сожалению, знаю, – призналась она, улыбаясь своей ослепительной улыбкой. – Пожалуйста, милорд, разрешите Лэни жить со мной в нашем доме.

– Я не могу...

Она перебила его.

– Разве вы не видите, это и вам будет на пользу. Только подумайте, вам не придется тратиться на устройство отдельного дома для нее. Я полагаю, что общество поступает глупо, когда обвиняет девочку-сироту за то, что она живет у своего брата-холостяка, но я признаю, что вы, должно быть, больше в этом понимаете.

Джастин не решился прояснить это положение и тем самым еще больше разгневать Джорджину. Вместо этого он спросил:

– А как насчет вашего бывшего учителя?

– Если вы не наймете его или кого-то другого для образования вашей сестры, я возьму на себя эту ответственность.

Джастин, уязвленный тем, что мисс Пенфорд считает его таким скупым, сердито сказал:

– Мне вовсе не жалко денег, просто это непристойно – иметь учителя для девочки ее возраста. Кроме того, я не могу позволить моей сестре жить у женщины, которая дружит с Нэнси Уайлд.

– Почему?

– Потому что я должен блюсти нравственность своей сестры.

– До сих пор вам это очень плохо удавалось.

На протяжении беседы Джастин изо всех сил старался сдержать свой горячий темперамент и свои язык, но это несправедливое обвинение вывело его из себя.

– Для Мелани будет губительно иметь малейшее знакомство с вами, учитывая компанию, которую вы водите, – выпалил он. – Ее шансы выйти замуж будут такими же нулевыми, как и у вас.

Мисс Пенфорд гневно сверкнула глазами.

– Так вы поэтому не женитесь, милорд?

Джастин смотрел на нее, ничего не понимая.

– Прошу прощения?

– Вы так и не нашли себе жену, потому что были когда-то близким другом Нэнси Уайлд?

– Я не нашел жену, потому что я этого не хотел, – процедил Джастин сквозь зубы. – Чего мне меньше всего хочется, это жениться еще раз.

– Значит, вы вполне можете понять мое отношение к браку.

– Женщина в вашем положении не может так к этому относиться. Чем вы еще можете заняться?

Джорджина была возмущена до глубины души.

– Действительно, чем же, если учесть, что, по-вашему, женщины рождаются на свет только для того, чтобы служить мужчинам!

– Это еще неизвестно, кто кому служит! – После своего собственного неудачного опыта семейной жизни Джастин был уверен в обратном. – Это мужчина должен защищать и поддерживать свою жену, и вам следует быть очень благодарными, что мы столько делаем для вас. Джорджина вздернула курносый носик.

– Ну так вот: я совсем НЕ благодарна! Нет сомнения, милорд, вы считаете, что защищать ваших жен и дочерей значит запирать их, так что...

– У меня нет жен, в единственном числе или во множественном, и нет дочерей. И...

– И слава Богу! Не могу себе представить худшую судьбу для женщины, чем быть связанной с вами какими бы то ни было узами, – резко заявила Джорджина.

Его губы дрогнули при этом оскорблении.

– К вашему сведению, за эти годы достаточно большое число женщин соперничало за право называться моей женой.

– Хвастаетесь, милорд?

– Нет, констатирую. – Плимптон и Инглэм были правы по крайней мере в одном – мисс Пенфорд имела язык сродни осиному жалу, и он уже начал уставать от его непрестанных укусов. – Разве вы станете отрицать, что женщины нашего круга просто помешаны на проблеме замужества?

– Нет, но вина за это лежит на мужчинах, – возразила она.

– Вздор! Вы что, вообще во всем вините мужской пол?

– Женщины отчаянно хотят выйти замуж, милорд, только потому, что это единственная позволенная им роль в жизни, которая приносит уважение. Если они не выходят замуж, они превращаются в жалеемый, нежелательный довесок в доме брата или какого-нибудь другого родственника. Если же никто не берет их в дом, они вынуждены зарабатывать себе на жизнь единственным доступным им путем, служа компаньонкой или гувернанткой, а это, как одно, так и другое, лишь мягкая форма рабства.

Джастин не мог оспаривать правдивость ее утверждения. Хмурясь, он сказал:

– Я согласен, что это трудная проблема и, по-видимому, не имеющая решения.

– Она может иметь очень простое решение, если только мужчины проявят благоразумие.

– И что же это за решение, с вашего позволения?

– Равное образование для девочек и мальчиков, а также право контролировать свои деньги и имущество после вступления в брак, – заявила Джоржина.

– Нелепая идея, – усмехнулся Джастин. – Каждый знает, что у женщины недостанет ума ни для того, ни для другого.

– Ошибаетесь, далеко не все думают так, милорд, – только доисторические ископаемые вроде вас.

Уязвленный этим сравнением, Джастин взорвался:

– Не стоит подвергать сомнению, что женщина ничего не понимает ни в финансах, ни в экономике.

– Это весьма ошибочный миф, созданный мужчинами.

Не обратив внимания на ее замечание, Джастин упрямо сказал:

– Если мужчина не будет контролировать деньги жены, то она – а то и он сам – останется без единого пенни. Женщина нуждается в твердой руке мужа в том, что касается расходов.

– Скажите это бедной леди Инглэм! Твердая рука ее расточительного мужа спускает ее состояние быстрее, чем пробегает дистанцию самая быстрая лошадь на скачках в Ньюкасле.

Джастин не мог не признать справедливость замечания мисс Пенфорд.

– Вы считаете, что для женщины огромная честь, если мужчина желает вступить с ней в брак, даже если, как у Инглэма, его единственный интерес в ней – ее деньги или же ее происхождение! – горячо воскликнула Джорджина.

– Не каждый мужчина проматывает состояние своей жены или превращает ее в племенную кобылу, – возразил Рэвенстон.

– Правда, не каждый, но таких уж слишком много. Брак – это настоящая западня для женщины.

– Что за ерунда! Это...

– Вот почему я не хочу никоим образом в этом участвовать.

– Ну, вам-то можно не волноваться! – резко бросил Джастин.

– Да, и как я вам уже говорила, вы даже представить себе не можете, какое это для меня облегчение! – Мисс Пенфорд развернулась и направилась к двери. – Как бы мне ни было приятно выслушивать ваши оскорбления в мой адрес, мне пора идти. Пожалуйста, не трудитесь провожать меня, милорд. Подобная вежливость сведет на нет все ваше безобразное поведение сегодня.

С этими словами она открыла дверь и, высоко держа голову и гордо выпрямив спину, вышла в холл.

Джастин, который собирался достойно ответить на ее выпад, закрыл рот, увидев, как несколько слуг поспешно разбегаются от дверей. Очевидно, что его словесный поединок с гостьей проходил не в таком уединении, как он предполагал.

Уже второй раз за один и тот же день он почувствовал, как от стыда у него горят щеки. Да, это был не лучший час в его жизни. Он очень редко оказывался побежденным в словесных спорах, и уж никогда победителем не была женщина.

До сегодняшнего дня и до встречи с мисс Джорджиной Пенфорд.

Страшно уязвленный в своем самолюбии, Джастин пообещал себе, что если он будет иметь несчастье встретить ее еще раз, то больше такого не допустит.