Note6

Согласно легенде Агасфер был бедный башмачник в Иерусалиме. Христос, неся крест свой, попросил разрешения отдохнуть на каменной скамье его дома. «Иди, иди!» — сказал ему еврей, с жестокостью оттолкнув его. «А ты будешь ходить до скончания века!» — сказал ему грустно и строго Христос. Подробности см. в красноречивой и ученой заметке господина Шарля Маньена, помещенной в начале великолепной эпопеи Эдгара Кинэ об Агасфере.

Note7

Малоизвестное предание, сообщенное нам любезнейшим господином Мори, ученым библиотекарем Института, говорит, что Иродиада была осуждена на вечное странствование до дня Страшного суда за то, что потребовала смерти Иоанна Крестителя.

Note8

Фансегары, или душители (от индусского слова phansna — душить). Мы сообщим дальше подробности об этом своеобразном сообществе, называющемся «Доброе дело».

Note9

В письмах об Индии покойного Виктора Жакмона сказано по поводу необыкновенной ловкости этих людей следующее: «Они ползают по земле, в оврагах, в бороздах полей, подражают сотням голосов; испуская крик шакала или какой-нибудь птицы, они отводят внимание от причиненного неловким движением шума; помолчав, они опять подражают крику этого животного, якобы удаляющегося. Они тревожат спящего шумом и прикосновениями и заставляют его тело и члены принять такое положение, которое им нужно для их целей». Граф Эдуард де Варрен в своем прекрасном труде об английских владениях в Индии (Брюссель, Бельгийское книготорговое общество Хауман и Кo), о котором мы еще будем говорить, высказывается примерно так же относительно непостижимой ловкости индусов: «Они доходят до того, что, не прервав вашего сна, могут снять с вас одеяло, в которое вы завернулись; это не шутка, это факт. Движения бгилей уподобляются движению змеи: если вы спите в палатке со слугами, которые лежат поперек каждой двери, то бгиль пристроится снаружи, в тени, в уголке, откуда будет прислушиваться к дыханию каждого из спящих. Как только европеец уснет, бгиль становится спокойным за исход дела. Выбрав момент, он делает вертикальный надрез в полотне палатки; этого ему достаточно, чтобы проникнуть в нее. Он ступает, как призрак: ни одна песчинка не скрипнет под его ногой. Он совершенно обнажен; тело смазано маслом; на шее подвешен кинжал. Он примостится около вашего ложа и с невероятным хладнокровием и ловкостью начнет собирать в крошечные складки одеяло вокруг тела, так, чтобы оно заняло как можно меньше места. Сделав это, он перебирается к другому боку спящего и начинает его слегка щекотать и словно магнетизировать, в результате чего тот машинально поворачивается, оставляя сложенное одеяло позади себя. Если он просыпается и хочет схватить злоумышленника, ему попадается лишь скользкое тело, увертывающееся, как угорь; если же ему удается его схватить, то лишь на свое горе: кинжал поражает его в сердце. Он падает в потоке собственной крови, а убийца исчезает».

Note10

Этот отчет взят из превосходного сочинения графа Эдуарда де Варрена об английских владениях в Индии, напечатанного в 1841 году.

Note11

Вот несколько выдержек из любопытной книги господина графа де Варрена об английской Индии в 1831 году:

«Кроме воров, которые убивают путешественников с целью грабежа имущества, имеется группа убийц, образовавших общество с вожаками, тайными знаниями, с ритуалом, даже с религией, с фанатизмом и преданностью, с агентами, эмиссарами, сотрудниками, воюющими отрядами и „пассивными“ членами, которые своими взносами содействуют „доброму делу“.

Это сообщество тугов, или фансегаров (обманщиков, или душителей: thugna — обманывать; phansna — удушать), сообщество религиозное и промышленное, извлекает выгоду из людей, уничтожая их; его происхождение теряется во тьме веков. До 1810 года существование тугов было неизвестно не только завоевателям-европейцам, но даже местным правительствам. Между 1816 и 1830 годами многие из их шаек были захвачены на месте преступления и понесли наказание; но до последнего времени все открытия, сделанные опытными офицерами, казались слишком чудовищными, чтобы заслужить внимание и доверие публики; ими пренебрегали, их отбрасывали, как плоды безумной фантазии. И тем не менее в течение многих лет или по крайней мере с полвека эта социальная язва поражала целые племена от подножия Гималаев до мыса Коморин, от Кеча до Ассама. В 1830 году разоблачения знаменитого предводителя, которому была дарована жизнь при условии выдачи сообщников, сняли покров со всей этой системы: основой общества тугов является особое религиозное верование, культ Бохвани, мрачного божества, усладой которого является убийство и которое презирает человеческий род; самые приятные для него жертвы — человеческие; чем больше ты уничтожаешь людей на этом свете, тем более будешь вознагражден на том свете телесными и душевными наслаждениями. Если убийца попадает на эшафот, он умирает радостно, потому что ожидает награды. Повинуясь своей Божественной повелительнице, он без гнева и без угрызений совести душит стариков, женщин и детей; он милосерден, человечен, великодушен, предан, готов всем поделиться в отношении своих сообщников, потому что, как он, все они — жрецы и приемные дети Бохвани. Уничтожение себе подобных, если только они не принадлежат к их сообществу, уменьшение человеческого рода — вот преследуемая ими цель; это не способ обогащения — добыча здесь только аксессуар. Уничтожение — вот цель, вот их Божественная миссия, их призвание. Охота за человеком, в их представлении, — самая упоительная из всех охот, самая тонкая из всех страстей. «Испытываешь огромное удовольствие, — слышал я от одного приговоренного, — когда преследуешь дикого зверя в его логовище или нападаешь на кабана или тигра, потому что тут нужно преодолевать опасности и выказать энергию и мужество. Подумайте же теперь, насколько возрастает прелесть всего этого, когда борешься с человеком, которого нужно уничтожить! Сколько пружин нужно привести в действие: тут и мужество, и тонкость, и предвидение, и красноречие, и дипломатия! Сколько способов можно пустить в ход! Играть со всеми страстями, заставлять дрожать струны любви и дружбы, чтобы захватить жертву в сети, — говорю нам, что эта охота возвышенна, опьяняюща, лихорадочна! Тот, кто в 1831-1832 годах находился в Индии, вспомнит об оцепенении и ужасе, который распространился во всем обществе при разоблачении этой адской организации. Многие должностные лица, начальники провинций отказались в это поверить, поскольку не были в состоянии понять, как такая обширная система могла, не выдавая себя, так долго поражать социальный организм на глазах у них». («Английские владения в Индии в 1831 году» графа Эдуарда де Варрена, 4 тт., Брюссель, Бельгийское книготорговое общество Хаумана и Кo.)

Note12

Известно, что принцип абсолютного и слепого повиновения — основа общества Иисуса — выражается в ужасных словах умирающего Лойолы: «Каждый член ордена будет в руках своих начальников подобен трупу» (Perinde ac cadaver).

Note13

Мы не можем не вспомнить без особенного умиления конец одного письма, написанного два или три года тому назад молодым и храбрым юношей миссионером, сыном бедного крестьянина из Босни. Он писал своей матери из глубины Японии и так закончил свое письмо: «Прощай, дорогая матушка. Говорят, место, куда меня посылают, очень опасно… Молись за меня Богу и скажи нашим соседям, что я их люблю и часто вспоминаю». Эта наивная просьба, посланная из глубины Азии несчастным жителям деревеньки во Франции, необыкновенно трогательна именно своей простотой.

Note14

Некоторые из этих статистических данных, которые мы подвергли всестороннему изучению, еще более прискорбны, чем мы их показали. Эти сведения заимствованы нами из прекрасной работы г.Жанома, рабочего-механика, опубликованной в «Народном улье», журнале, составляемом рабочими с искренностью и чувством меры, под редакцией г.Дюкена, рабочего печатника. Г.Жанома добавляет, и то, что он говорит, правда:

«Мы видели женщин и детей, месяцами живущих на одной похлебке без масла и сала; она состояла из хлеба, который кипятили в воде с горстью соли».

Г.Жанома справедливо замечает дальше, что работница не может покупать провизию оптом, потому что хозяин не всегда обеспечивает ее работой; таким образом, она часто вынуждена покупать фунт соли на 1 су, одну свечу. Покупки же в розницу всегда выгодны лавочникам. Мы добавляем, что при всяких обстоятельствах бедный платит почти вдвое дороже, чем богатый, потому что он вынужден покупать в розницу и не имеет кредита, следовательно, стоимость одной повозки дров, купленной вязанками, обходится бедняку в 75 франков за одно вуа.

Note15

Речь идет о «crinum amabile», прелестном оранжерейном растении из семейства луковичных.

Note16

Известно, что светские члены ордена называются «иезуитами о светском платье».

Note17

Относительно этих слов в «Постановлениях иезуитов» мы находим следующее толкование: «Для того чтобы сам язык помогал чувству, надо приучиться говорить: у меня была мать, были братья, были родные. А не так: у меня есть мать, братья, родные».

Note18

В другом произведении мы уже говорили и всегда будем с уважением и глубокой симпатией отзываться о прекрасной книге господина Проспера Тарбе, королевского прокурора. «Труд и заработная плата» — одно из наиболее серьезных произведений, полное самых возвышенных идей, которые когда-либо любовь к человечеству могла внушить благородному сердцу, высокому духу, ясному и практическому уму.

Note19

В церкви св.Фомы Аквинского.

Note20

Исторический факт.