Юй.Короче говоря, Лай Вэйцин и ее сослуживица решили вас сосватать. Они вас познакомили.
       Лай.Ну да, можно сказать и так. Но все проходило не так официально.
       Юй.Как прошла ваша первая встреча?
       Лай.Гуань изрядно меня удивила. Когда тебя знакомят, как-то не ожидаешь увидеть молодую красивую девушку. Чаще всего знакомят с дурнушками за тридцать и без образования. Гуань было всего двадцать два года; она была очень хорошенькая. Отличница труда; к тому же в то время она училась на заочном отделении института. В общем, вы про нее все знаете. Я так и не понял, почему она согласилась на то, чтобы ее с кем-то знакомили. Ведь вокруг нее наверняка увивалось множество ухажеров!
       Юй.Какие еще впечатления о ней сложились у вас в тот день?
       Лай.Она была очень неуклюжей и застенчивой. Невинной, почти наивной.
       Юй.Это у нее было первое свидание?
       Лай.Точно не знаю, но она не представляла, как вести себя в моем обществе. Когда нас оставили наедине, у нее буквально язык прилип к нёбу.
       Юй.И как же развивались ваши отношения?
       Лай.Ну, как говорят некоторые, мы с ней поладили и без особых разговоров. В первый раз мы пробыли вместе недолго, а на следующей неделе пошли в кино, а потом поужинали в «Мэйлун Чжэн».
       Юй.И на втором свидании она тоже больше молчала?
       Лай.Нет, мы много говорили – о наших родителях, о потерянных годах культурной революции. Оказалось, у нас много общих интересов. Через несколько дней я, не говоря ей побывал на ее выступлении во Дворце молодежи. На сцене она казалась совершенно другим человеком.
       Юй.Интересно. В чем это проявлялось?
       Лай.Когда она была со мной, она почти не говорила о политике. Один или два раза я пытался поднять эту тему, но мне показалось, что она неохотно поддерживает разговор. А на сцене она выглядела такой уверенной; она произносила пламенные речи и казалась совершенно искренней. Я радовался, что она не говорит о политике со мной, потому что скоро мы стали любовниками.
       Юй.В каком смысле любовниками?
       Лай.Что вы имеете в виду?
       Юй.У вас была физическая близость?
       Лай.Да.
       Юй.Когда?
       Лай.Через четыре или пять недель.
       Юй.Быстро!
       Лай.Быстрее, чем я ожидал.
       Юй.Инициативу проявили вы?
       Лай.Понимаю, о чем вы. Мне обязательно отвечать на такие вопросы?
       Юй.Товарищ Лай, я не могу вас принуждать. Но ваши ответы могут существенно помочь следствию. А заодно избавят меня еще от одного визита к вашему начальнику.
       Лай.Хорошо, я отвечу. Это произошло в пятницу вечером, насколько я помню. Мы ходили на танцы, которые устраивались в Западном зале дома Шанхайского союза писателей. Билеты нам достал один мой приятель. Во время танца я заметил, что она возбудилась.
       Юй.В каком смысле – возбудилась?
       Лай.В самом прямом. Дело было летом. Она прижималась ко мне всем телом. Ее грудь – я заметил – ну, знаете, на такой вопрос трудно ответить подробнее.
       Юй.А вы? Вы тоже возбудились?
       Лай.Да.
       Юй.Что было потом?
       Лай.Мы вернулись ко мне с несколькими друзьями. Поговорили, выпили.
       Юй.В ту ночь вы много выпили?
       Лай.Нет, всего кружку пива «Циндао». Мы с ней даже пили из одной кружки. Я запомнил, потому что потом… потом мы целовались. Мы целовались впервые, и она сказала, что мы пахнем друг другом – ведь пили из одной кружки.
       Юй.Звучит в самом деле романтично.
       Лай.Да, так оно и было.
       Юй.А потом?
       Лай.Гости уходили. Она могла уйти вместе с ними. Было уже половина первого ночи, но она осталась. Потрясающая смелость! Она заявила, что хочет помочь мне прибраться.
       Юй.Должно быть, ее предложение вам очень понравилось?
       Лай.Вообще-то я просил ее оставить все как есть. В такую ночь не стоило беспокоиться из-за грязных тарелок и остатков еды.
       Юй.На вашем месте я бы сказал то же самое.
       Лай.Она меня не послушала. Начала суетиться по дому, убираться на кухне. Она делала все: мыла посуду, подметала пол, заворачивала остатки еды и убирала их в бамбуковую корзину на балконе. Сказала, что так еда не испортится; в то время у меня еще не было холодильника.
       Юй.Очень домовитая и разумная девушка.
       Лай.Да, именно так поступила бы жена. И тогда я в первый раз поцеловал ее.
       Юй.Значит, вы все время оставались с ней на кухне?
       Лай.Да, я в изумлении наблюдал за ней. А когда она закончила, мы вернулись в комнату.
       Юй.Продолжайте.
       Лай.Ну, мы были одни. Она не выказала намерения уйти. И я предложил сфотографировать ее. Я тогда только что купил новую камеру, «Никон-300». Брат привез мне ее из Японии.
       Юй.Хорошая вещь.
       Лай.Она присела на кровать, говорила что-то о том, что женская красота преходяща. Я согласился. Она хотела, чтобы на фотографиях запечатлелась ее молодость. После нескольких кадров я предложил, чтобы она завернулась в белое полотенце. К моему удивлению, она кивнула и только попросила меня отвернуться. И тут же начала раздеваться.
       Юй.Она раздевалась в вашем присутствии?
       Лай.Я не видел. Но потом увидел, конечно.
       Юй.Потом – конечно. Итак, что же было потом?
       Лай.Наверное, это и так понятно… не стоит и спрашивать.
       Юй.Нет, стоит. Лучше расскажите нам обо всем как можно подробнее. Что произошло между вами в ту ночь?
       Лай.Подробности так необходимы, товарищ Юй?
       Юй.Понимаю ваши чувства, но подробности могут оказаться очень важными. Знаете ли, мы имеем дело с убийством на сексуальной почве.
       Лай.Хорошо, если вы считаете, что мой рассказ окажется вам полезным.
       Юй.Потом вы вступили с ней в интимные отношения?
       Лай.Она объявила о своем желании с предельной ясностью. Именно она посылала мне недвусмысленные сигналы. Поэтому то, что я сделал, было вполне естественным. Вы ведь тоже мужчина. Должен ли я продолжать?
       Юй.Я все понимаю, но вынужден настаивать на подробностях.
       Лай.Куда уж подробнее!
       Юй.Для нее или для вас это было впервые?
       Лай.Для нее – да, для меня – нет.
       Юй.Вы уверены?
       Лай.Да, хотя она была не слишком стыдлива.
       Юй.Сколько времени она пробыла у вас в ту ночь?
       Лай.Всю ночь. И даже более того. Рано утром она позвонила на работу и отпросилась по болезни. Практически мы провели в комнате все следующее утро. Мы снова занимались любовью. Днем мы кое-что купили в магазине. Я подарил ей белый шерстяной свитер с красной азалией на правой груди.
       Юй.Она приняла подарок?
       Лай.Да, приняла. И я сразу заговорил о свадьбе.
       Юй.Как она отреагировала?
       Лай.По-моему, в тот день ей не хотелось об этом говорить.
       Юй.Насколько я понял, вы потом не раз предлагали ей выйти за вас замуж.
       Лай.Я был по уши влюблен – смейтесь надо мной, если хотите, - поэтому пару раз говорил о свадьбе. И всякий раз мне казалось, будто она избегает разговоров на эту тему. Наконец, когда я попытался обсудить с ней наши отношения серьезно, она бросила меня.
       Юй.Почему?
       Лай.Я не знал. Я был просто ошеломлен. И, как вы, наверное, догадываетесь, мне было очень больно.
       Юй.Вы с ней поссорились?
       Лай.Нет.
       Юй.Значит, все произошло внезапно? Странно. Вы замечали в ней нечто необычное перед тем, как она заговорила о разрыве?
       Лай.Нет. Все произошло через три или четыре недели после той ночи – когда мы с ней переспали. За то время она несколько раз приходила ко мне. Всего одиннадцать раз, считая тот, первый. Могу сказать, почему я помню так точно. Всякий раз, как мы с ней оставались вместе, я рисовал на календаре звездочку. Мы никогда не ссорились. И вдруг ни с того ни с сего она меня бросила – без всякого повода с моей стороны.
       Юй.Да, действительно странно. Вы просили ее объясниться?
       Лай.Да, но она ничего не отвечала. Все твердила, что сама во всем виновата и ей очень жаль.
       Юй.Обычно, когда девушка, особенно девственница, переспит с мужчиной, она настаивает на том, чтобы мужчина на ней женился. Как говорится, чтобы избежать позора. Но она так не сделала и говорила, что сама во всем виновата. В чем виновата?
       Лай.Я так и не понял. Требовал от нее объяснения, но она не отвечала.
       Юй. Может, у нее появился другой?
       Лай.Нет, вряд ли. Не такая она была женщина. Вообще-то я наводил справки через двоюродную сестру, и она сказала, что у Гуань никого нет. Она просто ушла безо всякого объяснения. Я пытался выяснить, почему она меня бросила. Вначале я даже подумал, что она нимфоманка.
       Юй.Почему? В ее сексуальном поведении прослеживались какие-то отклонения от нормы?
       Лай.Нет. Она просто была немного… несдержанной. В первый раз, когда у нее произошел оргазм, она кричала и плакала. После того она всякий раз кричала и кусалась, когда кончала; мне казалось, что я устраиваю ее как мужчина. Но теперь, когда ее больше нет, я бы не хотел говорить о ней плохо.
       Юй.Должно быть, после разрыва вам было очень больно?
       Лай.Да. Внутри было пусто. Но постепенно я привык. Так или иначе, с ней я не мог быть счастлив. В перспективе я был не тем человеком, который может осчастливить такую женщину, как она. А если бы мне не удалось сделать счастливой ее, я сам был бы несчастен. Но она была по-своему замечательной.
       Юй.Говорила ли она что-нибудь еще при расставании?
       Лай.Нет, только повторяла, что сама во всем виновата. Даже предложила, если я хочу, остаться у меня на ночь. Я отказался.
       Юй.Почему? Я спрашиваю просто так, из любопытства.
       Лай.Если ее душа уже решилась оставить меня навсегда, что толку обладать ее телом еще одну ночь?
       Юй.Понимаю. По-моему, вы правы. С тех пор вы не пытались увидеть ее снова?
       Лай.После расставания – нет.
       Юй.А как-то по-иному связаться с ней – письма, открытки, телефонные звонки?
       Лай.Это ведь она меня бросила. Так зачем мне связываться с ней? И потом, она становилась все более и более знаменитой; во всех газетах печатали ее большие портреты. Я волей-неволей постоянно видел образ Всекитайской отличницы труда.
       Юй.Понимаю. Мужская гордость и уязвленное самолюбие. Вам пришлось нелегко, товарищ Лай, но вы нам очень помогли. Спасибо.
       Лай.Надеюсь, все, что я рассказал, останется между нами? Сейчас я женат. Я никогда не рассказывал о Гуань жене.
       Юй.Конечно. Я ведь обещал вам в начале разговора.
       Лай.Когда я вспоминаю о ней, до сих пор испытываю замешательство. Надеюсь, вы поймаете убийцу. По-моему, я никогда ее не забуду».
      Последовала долгая пауза. Очевидно, беседа закончилась. Затем Чэнь услышал голос Юя:
      «- Товарищ старший инспектор Чэнь, я разыскал инженера Лай Гоцзюня через Хуан Вэйчжуна, бывшего секретаря парткома 1-го универмага. По словам Хуана, когда Гуань начала встречаться с Лаем, она сообщила об этом в партийный комитет своего предприятия. Партком изучил анкету Лая. Оказалось, что у Лая имелся дядя – контрреволюционер, осужденный и казненный в ходе земельной реформы. Поэтому партком потребовал от Гуань, чтобы она порвала отношения с Лаем. Ей, передовику производства, члену партии, ни к чему жених с таким пятном в биографии. Она согласилась, но доложила Хуану о разрыве с Лаем только через два месяца. Сообщила кратко и сухо, не вдаваясь в подробности.
      Я, конечно, взял Лая в разработку, но не думаю, что он наш подозреваемый. В конце концов, после их разрыва прошло столько лет! Извините, но сегодня я не могу быть на работе: Циньцинь заболел. Надо везти его в больницу. Вернусь домой в два – в половине третьего. Позвоните мне, если я вам понадоблюсь».
      Чэнь выключил магнитофон. Откинулся на спинку кресла и вытер со лба пот. Опять становится жарко. Он достал из холодильника бутылку газировки, постучал по крышке, но потом поставил газировку на место. В комнате летала мушка. Вместо газировки он налил себе стакан холодной воды.
      История потрясла его до глубины души.
      Старший инспектор Чэнь никогда не верил в такое мифическое олицетворение самоотверженного духа Коммунистической партии, как товарищ Лэй Фэн. Чэню стало очень грустно. Какая нелепость – позволять политике настолько вмешиваться в твою жизнь. Если бы Гуань вышла замуж за Лая, она, может, и не стала бы Всекитайской отличницей труда. Зато она стала бы обычной женой. Вязала бы мужу свитеры, меняла газовые баллоны, возила их на багажнике своего велосипеда. Торговалась бы из-за каждого гроша, покупая на рынке продукты. Иногда ругалась бы с мужем или пилила его за те или иные недостатки. Играла бы со славным малышом, который сидел бы у нее на коленях. И главное – она была бы сейчас жива.
      Сейчас решение Гуань казалось нелепым, но еще совсем недавно, в начале восьмидесятых, ее поступок был вполне понятным. В то время и речи быть не могло о том, чтобы отличница труда связала свою жизнь с человеком вроде Лая, имевшим родственника-контрреволюционера. Лай принес бы своим близким одни несчастья. Чэнь вспомнил о собственном дядюшке, которого он ни разу в жизни не видел. Как ни странно, именно незнакомый дядюшка определил его судьбу.
      Итак, можно сказать, что, хотя партком 1-го универмага принял суровое решение, он действовал в интересах Гуань. Будучи известной на всю страну отличницей труда, Гуань должна была соответствовать своему образу. Вмешательство партии в ее личную жизнь было совсем неудивительным, однако ее реакция поражала. Она отдалась Лаю, а потом рассталась с ним, не назвав ему истинной причины разрыва. В соответствии с партийным кодексом ее поступок был нетерпимо «либеральным». Однако Чэню показалось, что он понимает Гуань. Она оказалась более сложным человеком, чем ему представлялось. И однако, все это случилось десять лет назад. Имеет ли та давнишняя история какое-либо отношение к ее гибели?
      Возможно, разрыв отношений с Лаем, который явно был ей небезразличен, был очень мучителен для Гуань. И именно поэтому у нее много лет не было любовника – до тех пор, пока она не встретила У Сяомина.
      Кроме того, именно Гуань начала действовать первой – несмотря на политику.
      А может, было что-то еще?
      Чэнь позвонил Юю домой.
      – Циньциню гораздо лучше, – сказал Юй. – Скоро я вернусь на работу.
      – Нет, не нужно. Здесь ничего особенного не происходит. Хорошенько заботьтесь о сынишке дома. – Помолчав, Чэнь добавил: – Я получил вашу запись. Вы отлично поработали.
      – Я проверил алиби Лая. В ночь убийства он был на конференции в Наньнине вместе с группой других инженеров.
      – На работе Лая его алиби подтверждают?
      – Да. Я также побеседовал с его коллегой, с которым они жили в одном номере. По словам коллеги, Лай всю ночь не выходил из номера. В общем, у него твердое алиби.
      – Связывался ли Лай с Гуань в последние полгода – по телефону или как-то иначе?
      – Говорит, что нет. Вообще-то Лай только что вернулся из Америки. Он целый год проработал там в университетской лаборатории. – Юй продолжил после паузы: – По-моему, этот след нас никуда не приведет.
      – Да, наверное, вы правы, – согласился Чэнь. – Прошло столько времени. Если бы Лай захотел отомстить Гуань, он не стал бы так долго ждать.
      – Да. Сейчас Лай один или два раза в год ездит в командировки в американские университеты. Он много получает в долларах; пользуется заслуженным авторитетом в своей области. Хороший семьянин. В сегодняшних рыночных условиях скорее Гуань, чем Лаю, следовало бы сожалеть о том, что случилось десять лет назад.
      – И, кроме того, в нашем обществе можно было бы считать, что мезальянс совершает Лай – ведь он скорее победитель, чем побежденный. Наверное, вспоминая прошлое, Лай не слишком сожалеет о той давнишней связи.
      – Вот именно. Однако из его рассказа мы узнали немало любопытного о Гуань.
      – Да. Какой позор!
      – Что вы имеете в виду?
      – Ну, тогда для нее все было политикой, а сейчас это политика для нас.
      – Да, вы правы, шеф.
      – Позвоните, если появится что-то новое о Лае.
      Чэнь решил сходить с рапортом к комиссару Чжану. Он давно уже не докладывал ему, как движется расследование.
      Когда в кабинет вошел Чэнь, комиссар Чжан читал журнал о кино.
      – Каким ветром вас занесло сюда сегодня, товарищ старший инспектор? – Чжан отложил журнал в сторону.
      – Боюсь, дурным ветром.
      – Что такое?
      – Заболел сынишка следователя Юя; ему пришлось везти его в больницу.
      – Ах вот оно что. Значит, сегодня Юй не сможет выйти на работу?
      – Юй все время напряженно трудится.
      – Новые зацепки есть?
      – Девять или десять лет назад у Гуань был приятель. Но, повинуясь решению партии, она порвала с ним. Юй беседовал с бывшим секретарем парткома 1-го универмага Хуаном – тогда Хуан был ее начальником, – а также с инженером Лаем, ее бывшим возлюбленным.
      – Я в курсе той истории. Я тоже беседовал с секретарем парткома в отставке. Он все мне рассказал. Она поступила правильно.
      – А вы знаете, что она… – Чэнь осекся. Он точно не знал, как отреагирует Чжан, узнав о «либерализме» Гуань. – Когда ей приказали бросить жениха, она очень расстроилась.
      – Вполне понятно. Она была молода и, может быть, слегка влюблена в него, но она поступила правильно, согласившись с решением партии.
      – Да, но, возможно, та история нанесла ей душевную травму.
      – Еще один ваш западный модернистский термин? – раздраженно осведомился Чжан. – Не забывайте: поскольку Гуань Хунъин была членом партии, она обязана была жить, руководствуясь прежде всего интересами партии!
      – Я просто стараюсь понять, насколько сильное влияние та история оказала на личную жизнь Гуань.
      – Значит, следователь Юй по-прежнему разрабатывает инженера?
      – Нет. По мнению следователя Юя, инженер Лай вряд ли имеет отношение к делу. Та история случилась много лет назад.
      – Я тоже так считаю.
      – Вы правы, комиссар Чжан, – кивнул Чэнь. Интересно, почему Чжан раньше не поделился с ним своими сведениями? Неужели дело только в том, что комиссару не хочется развенчивать светлый образ Гуань?
      – Не думаю, что та версия куда-либо нас приведет. Как и ваша версия с икрой, – заявил Чжан. – Тут политическое дело, как я уже многократно повторял.
      – Все можно рассматривать под политическим углом. – Чэнь встал и обернулся с порога. – Но политика – это еще не все.
      Сейчас подобные речи были возможны, хотя едва ли их можно было считать политически грамотными. Многие сотрудники были против повышения Чэня; он понял это, услышав, как некоторые его противники восхваляют его «открытость», а доброжелатели задаются вопросом, не слишком ли он открыт.

18