Никого. Уходящая наверх лестница.
      Освещенная парой факелов комнатка с длинным темным коридором, уходящим в обе стороны.
      Я убрал трубку в карман и тяжело вздохнул:
      – Черт, как я не люблю Гексен !
 

«Все хорошо, что хорошо кончает.» Смотрящий

 
      Это оказалось хуже.
      Двери. Много-много закрытых и заваленных дверей. И никого. Пустые залы, коридоры, комнаты. Совершенно примитивная планировка – два подвальных яруса, четыре этажа, соединенных лестницами по углам квадратного здания. С пятидесятисантиметровыми по толщине стенами. Квадратная одноэтажка во внутреннем дворе, прикрытом козырьками с крыши.
      И совершенно никого. И никаких намеков на тайники.
      – Да, блин! – безнадежно воскликнул я, падая в большое кресло, стоящее во главе стола в столовой на первом этаже. – Хрен тут кого отыщешь.
      Память настойчиво старалась прокрутить ремейки ролика о сожжении девушек и мерзкий липкий обессиливающий страх плескался, опуская руки, перекрывая дыхание и закручивая желудок в узел. Мысли, переполненные пустыми залами и взламываемыми дверьми, опасно балансировали между покурить и подождать, пока все кончиться и отчаянным прыжком в окно. И перезагрузиться и начать заново, чтобы отыскать пропущенный уровней двадцать назад рубильник, было нельзя. Оставалось только тупо колотить шлемом в закрытую дверь.
      Тупик.
      – Тупик! – сказал я большому обеденному столу и налил большой серебряный кубок из большого же серебряного кувшина.
      – Сожгут их. – безнадежно сказал я большой жидкости в кубке и отхлебнул. Вино, всосавшись в язык, разбежалось по мне, смыло с разума липкие сопли страха и мудрый дядечка получил, наконец возможность высказаться.
      Информация всосалась, как одинокая капля в пустыню. Но ее хватило, чтобы быстрорастущее дерево надежды ринулось в рост.
      – Даун! – рявкнул я на себя и прыгнул к узкому окошку. За окошком светало.
      – Просто Даун! – уточнил я, кидаясь к ближайшей лестнице.
      Вырезанная Крылом дверь, разваленная баррикада, еще одна выбитая дверь. лестница. Ступеньки, ступеньки, ступеньки. В легких хрипит и булькает, но ноющие ноги несут вверх через три ступеньки. Страх не успеть борется с тяжелой усталостью.
      Люк на крышу. Закрыто. И наверняка уже завалено.
      Через какой люк они пойдут наверх? Через дальний от меня. И его тоже успеют завалить, пока я добегу.
      – Даун! – рыкнул я на себя. – Как всегда, заигрался и проигрался, пока все делалось.
      Так. Не время для самокритики.
      Крыша. Ладонь камня.
      На ходу заряжая арбалет последней обоймой кумулятивных стрел, я понесся в ближайшую комнату со столом и стульями. Страх исчез, вытесненный веселым игровым настроением. Я наслаждался игрой, и мне было по барабану, выиграю я или проиграю. Я просто играл.
      Небольшая библиотека. Стол. Шесть стульев.
      Оно.
      Два стула с грохотом взлетают на стол. Мимолетная неуверенность – попаду ли. Вскочив на стол и мысленно нарисовав в потолке дырку, я пробежался вокруг стульев, наискось стреляя в углы дыры.
      В проплавленные дыры донеслись крики. Быстрей, пока не задвинули.
      Выронив арбалет, я вскочил на стол и выхватил Крыло. Шварк! Шварк!
      Медленно. Медленно!!! Не успею, завалят дырку А если резать?
      Перехватив Крыло под самое тускло светящееся лезвие, я нацелил острие в дырку и надавил. Лезвие с противным скрежетом вошло в камень, потускнев. Прибавить мощности. Где там майор злоблин?
      – Хартаха харташа хакум!!!
      Горло сорвалось на кашель, но Крыло, всосав злобу, ярко вспыхнуло и прошло через камень, как через пластилин.
      Вторая грань. Третья. Четвертая. Кусок камня больно ударил по плечу и с грохотом соскользнула стол. На мгновение мелькнуло небо и испуганное лицо в шлеме, а потом дырку перекрыл выпуклый щит.
      Удар рукой. Чуть шелохнулся. Кто-то на нем стоит. На краях, чтобы я ног не порезал.
      Третий стул. Плечи под щит. Ну где там мое чемпионство школы по приседаниям со штангой?
      Щит поддался. Пошел вверх. Потяжелел. Пошел вниз. Я злобно зарычал что-то. Злоба ударила в голову, ослепила, оглушила. Зрение восстановилось, и я увидел отброшенный щит, трех удивленных людей, валявшихся на камнях, и пару десятков копейщиков, бегущих ко мне. Надо было вылезать на крышу, но ноги, оставшиеся внизу дырки. уже не могли ничего, кроме как поддерживать тело прямо. И злобы больше не было.
      Я зарыдал от бессилья. Плача, выволок ноги на крышу. Плача, захлебываясь слезами, воткнул Крыло в камень. Всхлипывая, оперся и встал на ноги. Правая бессильно согнулась. Выпрямить. Левая. Выпрямить. Обе. Выпрямить.
      Я выдернул топор и вяло отмахнулся от троих вставших. Один отпрыгнул, двое сильно стукнули по воротнику. Ответив тихим рыком, я интенсивнее замахал топором, отрубая нацелившиеся в меня копья.
      Первый лучик Солнца выскочил из-за бархана, осветив людей в балахонах, сгрудившихся у лебедок на другой стороне крыши, пару десятков лучников, нацелившихся на меня, и отходивших копейщиков.
      Бам! Стрелы дружно ударили в шлем через мгновение после того, как я отвернулся. Я рухнул на камень и согнулся в приступе тошноты.
      Я понял, что сейчас меня убьют. Что-то ударило в спину, а потом по всему телу забарабанили удары, покрывая его синяками пластинок, впечатывающихся в тело.
      Я почувствовал свое тело. Почувствовал себя где-то вокруг головы этого тела. Почувствовал, что отделяюсь. Потом я вспомнил, что будет после того, как я отделюсь, и откуда-то хлынул последний резерв паники. Дикой, смертной паники, остановившей сердце, стянувшей легкие и отрезавший все ощущения тела – боль, усталость, страх. Был я и кусок мяса, который должен был двигаться.
      Тело, махнуло топором, вскочило на ноги в освободившееся пространство.
      Плотное кольцо людей.
      Зеркала по стенам.
      Два пятилучевых креста на другой стороне крыши.
      Свет, собранный зеркалами, падает на тела на крестах.
      Тела кричат.
      Руки, очень далекие и тяжелые, подняли топор и раскрутили его. Ноги, еще более далекие и тяжелые, двинули руки на людей. Провели сквозь стену тел, провели по стене, давая рукам срубить столбы с зеркалами и попадающиеся навстречу тела. Подвели руки к крестам. Топор остановился и рубанул по цепям на руках и ногах. На руках. На ногах.
      Тело, соскользнув с креста, повисло на шее. Жаркое дыхание крика ворвалось в меня. Сердце стукнуло.
      Меня пронзила боль двинувшейся крови, резь вливающегося в легкие воздуха. Тяжесть повисшей на шее Нат повалила на пол.
      – А теперь без меня. – прошептал я и провалился в темноту.
 

«Третий – не лишний» Четвертая

 
       Бабочка. Красивая, невесомо нежная, радостная. Бабочка ярким цветным пятнышком порхала в сером сумраке, легко уворачиваясь от летящих в нее темных липких ниточек. Я очень хотел, чтобы она села мне на руку. Хоть на секунду, хоть на мгновение ощутить прикосновение легких цепких лапок и дуновение крылышек.
       Она не садилась.
       Я не позволял ей садиться, потому что ее сразу поймали бы черные липкие нити.
       И я очень хотел, чтобы она прикасалась ко мне.
       Мне было очень больно.
 
      Что– то помешало вдохнуть. Жидкость. Жидкость текла в горло. Горло поперхнулось, сглотнуло. Язык вытолкнул засунутую между зубов трубочку. Зубы стиснулись. Я вздохнул и открыл глаза. Глаза неохотно сфокусировались на озабоченном лице Киро.
      – Здравствуй. Ты как? – заботливо спросил он.
      – Сам хотел бы знать. – невнятно прохрипел я. Тело чувствовалось слабо, плавая в той же дымке, что скрывала картинки, кроме самых близких.
      – Ты чем меня поишь? Там в столовой в южном крыле на первом этаже такое вино есть…
      Киро облегченно улыбнулся уголками губ.
      – Вы совсем обнаглели, мистер суперзлодей! Еще и за вином вам бегать! – сердито угрожающе возмутился кто-то знакомый. Мик.
      Значить они меня нашли. А где девочки?
      Я резко сел и с высоты квадратного стола посмотрел на Мика. Мик сидел на полу, опираясь на гигантский лук и уныло смотрел мне за спину. Я обернулся. Нат и Мара лежали рядышком на таком же столе. Обе – с большими примочками на животах. Нат – с забинтованной левой ногой, Мара – с забинтованной головой.
      – Жить будут. – тихо сообщил Киро, меняя винную примочку на ожоге второй степени, покрывавшему живот и бедра Нат.
      Я отвернулся к Мику и потянулся за трубочкой.
      – Ладно. Считай, что спасибо за их спасение ты мне сказал. – сообщил я ему. Мик метнул взгляд под стол, где в куче оружия и одежды стояли мои ботинки и хмуро ответил:
      – Пожалуйста, что довел ситуацию до такой, что пришлось их спасать.
      – Мик. – мягко попросил Киро.
      Мик угрюмо опустил голову.
      – Та-а-а-ак. – протянул я первой струйкой дыма. Позиция прояснилась. Нечетному мне пора было уходить, и я даже знал, куда.
      – Киро, ты не видел мой топор и моего коня? – бодро спросил я, стекая на пол. Ноги напомнили, что совсем недавно они сильно напряглись и использовать их надо осторожно.
      – Видел, а что?
      – А где ты их последний раз видел? – скопировав его каменное спокойствие, спросил я.
      Мик холодно поднял голову, хмуро посмотрел на Нат, на облачко дыма, на меня, на Киро и опустил взгляд.
      – Конь, если большой черный – в конюшне. А Бьющийся током топор мы оставили валяться на крыше. Арбалет под столом, под кучей камуфлированного тряпья. Стрелы там же. – буркнул Мик в пол.
      – Спасибо. Понял. – бодро поблагодарил я и в напряженном молчании начал натягивать камуфляж, осматривая гигантский зал библиотеки на первом ярусе. За окном было светло.
      – Сколько я лежал? – спросил я Киро, заряжая арбалет.
      – Сейчас часа два пополудни того же утра. А у тебя были часы, которые покажут точнее. – ответил Киро с интересом глядя на мои манипуляции с арбалетом и соскальзывая руку к десятку трехгранных метательных ножиков на поясе.
      – Значит, успеваю. – сказал я сам себе и подкинул арбалет в его направлении.
      – Юзь! – пожелал я чуть удивленным глазам, доставая пачку пятерок. Уронив ее в ботинок, я повернулся к Мику и, кивнув на ботинки, ткнул в сторону Нат, встал и обронил:
      – Встретимся.
      – Ты далеко? – опустился на спину вопрос Киро.
      – Туда, где я не буду нечетным. – рыкнул я не останавливаясь, перешагнул дверь и вышел в темный коридор.
      Мне было хорошо. Легко. Я ни за кого не отвечал, никому ничего не был должен. Жизнь зависела от умения драться и говорить, а не от объема зазубренных данных или наличия в кармане какой-нибудь бумажки.
      – А интересно, – спросил я темноту, – есть ли места, где я смогу быть четным или даже одним из двух?
      Темнота не стала отвечать на столь загрузочный вопрос, тишиной намекнув на положительный ответ.
 
      Конец отчета 0
      
      [1] Теоретически по этой команде глаза опускаются к ботинкам, которые надо подвинуть так, чтобы носки всех, кто оказался в строю, оказались на одной линии. Практически голова дергается вправо, изображая попытку увидеть живот стоящего с краю строя.
      
      [2] Бытовое название учебного центра по подготовке личного состава.
      
      [3] Переместит внимание с себя на что-то снаружи.
      
      [4] Запись нового языка прямо в память. Нормальная, а не усиленная, лингвоимплантция занимает несколько дней и совершенно безопасна.
      
      [5] Социальный слой населения, старательно делающий все возможное, чтобы раздражать окружающих. Обычно бреются почти налысо.
      
      [6] Группа военнослужащих от 4 до 15 человек, вне зависимости от того, откуда они взялись и что они про себя думают, обзывается отделением, если они заранее не придумали, почему их следует называть взводом.
      
      [7] ОЗК – Общевойсковой Защитный Комплект – набор резиновой одежды для защиты от вредных газов и жидкостей.
      
      [8] Детские сказки, во которых помимо сверподготовленных, но тупых ребят с мечами (так называемые герои) принимают участие не менее тупые ребята с паранормальными способностями (так называемые колдуны), использующими их в основном, для различных эффектных фокусов.
      
      [9] Компьютерная игра, в которой действующее тело бегает по подземельям, занимаясь акробатикой, чтобы не попасть в ямы и не получить кирпичом по голове.
      
      [10] Развлекательное кино, в котором профессиональный грабитель гробниц половину времени обходить ловушки, а другую половину – бьется с конкурентами.
      
      [11] Это когда сначала что-то распыляют в воздух, а потом поджигают.
      
      [12] Пятибашенный (пятипушечный) танк тридцати пяти тонн весом.
      
      [13] См. Хранители Кольца Дж. Р. Р. Толкиена.
      
      [14] Поручик Ржевский – главный действующий язык серии пошлых анекдотов.
      
      [15] Типа Старкрафта, только глупее, и обстановка мече-арбалетная.
      
      [16] Уникальный юнит – это такой, которые в отличие от многочисленных и воспроизводимых одинаковых лучников, мечников или конников существует в единственном экземпляре и раза в два-три живучее и сильнее обычного.
      
      [17] Зерги (см. описание Старкрафта, отчет 00) могут засаживать в противника такую штуку, которая транслирует им все, что видит жертва.
      
      [18] Агентство Национальной Безопасности. Занималось тем, что изобретало врагов и организовывало борьбу с ними.
      
      [19] Акцизная марка и предупреждение от минздрава, что курить опасно.
      
      [20] Игра, похожая на Квейк, но в которой надо очень долго ходить по лабиринтам, разыскивая тайники, в которых прячутся враги, охраняющие рубильник, который надо повернуть, чтобы пройти дальше. И так без конца.