Департамент Неприсоединенных Планет форма 12/А (Отчет операции) (заполняется от руки на бумагу в единственном экземпляре)

 

«Спасайте, кого можно. И кого нельзя, тоже спасайте.» Малый справочник туриста, том 6 Аварии, статья Эвакуация, стр. 18, шестой абзац.

 
      Шатаясь, я стоял в строю и слушал гуляющий в голове тихий звон, готовый в любой момент перейти в сносящий крышу набат.
      – Харш, ты в порядке? – побеспокоилась Джейн, наклоняясь заглянуть мне в глаза. Мой взгляд был опущен к ботинкам, из которых торчали пятнистые штанишки. Этот вид, запомнившийся вместе с командой равняйсь! навеял другие ностальгические воспоминания и я представил, как бы выглядел такой вопрос, задай его мне сержант в учебке. И как выглядела бы российская армия, если бы Джейн оказалась в ней в роли сержанта.
      – Ага. – Хихикнул я ей.
      – Ну тогда, пожалуйста, обрати внимание на нашего капитана. Он уже три минуты ждет.
      – Спасибо, инструктор, я мог бы позаботиться о себе сам. – прогудел кэп. – Но предпочитал подождать, пока рекрут Харш самостоятельно экстравертируеться после усиленной лингвоимплантации .
      – Гахи зе турска. – выругался я неожиданно для себя, и, оторвавшись от ботинок уставился на капитана.
      – Я рад, что ты здоров. – ответил он и продолжил терзать нас новым языком, стремившимся исчезнуть из памяти с настойчивостью трехлитровой клизмы:
      – Итак, молодые войны! Наш транспорт получил повреждение движущей части. Последние три часа мы летели, сохраняя движение. За эти три часа, как вы заметили, вы переоделись в свою одежду и получили быстрое знание двух новых языков. Думаю, вы хотите знать, зачем.
      – И еще зачем вырезали трубки из бедер? – встрял Бэт. Остальные немедленно оказали ему поддержку в нелегком деле срыва лекции о том, что с нами.
      – И почему мне не вернули мою обувь, а дали это? – Нат ткнула в свой ноги, завернутые в уродливые мокасины из серого шелка.
      – И что это за кулоны? – Дарк зацепила пальцем тонкую стальную цепочку, на которой болтался стальной кулон размером с ноготь.
      На меня Джейн молча, пользуясь оглушенностью усиленной лингвоимплантацией, повесила такой же сразу же после того, как, Каршо после блужданий по кораблю завел меня в широкий коридор с двумя десятками дверей в одной из стен. Остальные уже сидели в коридоре, напоминая толпу панков , ожидающих задержавшегося поезда. Правда, как только я появился, кэп превратил панков в группу призывников, еще не успевших получить форму – построил и начал неспеша вводить в курс дела.
      – Стоп! – остановил кэп вал панических вопросов. Остановил скорее мрачностью взгляда, чем рыком. Он заглянул в глаза правофлагнового, затем следующего, взглядом сообщая, что жить нам осталось не долго, но мучительно. – Положение… – он споткнулся о мои глаза – Сейчас я скажу, что будет с нами через… – он опустил взгляд к часам. -…сорок две минуты и вы поймете.
      – Транспорт подлетал к звезде и трем планетам, от которых должен был выстрелен другой транспорт без людей с горючим, водой и прочим. На первой от звезды планете живут люди, развившиеся до городов, племен и арбалетов. Два языка, что вы изучили – это их.
      – Мы что, туда в гости собираемся? – восхищено воскликнул Мик. Поворот головы поглядеть на радостного Мика, собравшегося, видно, в бесплатную турпоездку, дал возможность увидеть, как построившаяся рядом с ним Нат вцепилась ему в ладонь. Ее лицо выражало желание спрятаться у Мика за пазухой. Кэп сделал лицо еще более мрачным и отрубил:
      – Придется. На второй планете автоматическая станция, которая стреляет по всем кораблям, появляющимся в системе без подачи на нее пароля на посадку. Через… сорок минут нас собьют.
      – Ой! – тихо воскликнула Мара. Ее вскрик подхватил хор шумных вздохов.
      Испуганный вскрик Мары наконец-то донес до меня мысль, что кто-то из знакомых может умереть, и из низа живота начал растекаться по телу натягивающий мышцы холодок. Добравшись до головы, он заморозил звон и разбил его хрустом сотен сосулек. Место звона заняла деловитая тишина.
      – Поэтому через двадцать минут мы погрузимся в одноместные спасательные капсулы и с интервалом в секунду отстрелимся в направлении планеты.
      Далее… По закону о Невступивших в Конфедерацию планетах за неоправданное внесение на нее предметов, которые не могут быть произведены туземцами исходя из их технологического уровня развития – пятьдесят лет каторги. Нат, твои ботинки пластиковые. Очень заметно пластиковые. На остальные тоже есть странные вещи. Например, на рекруте Харше неснимаемые браслет с часами и камуфлированная ткань. Почти на всех есть молнии и высокотехнологичные ткани. От них надо избавится при первой возможности, чтобы не привлечь внимания местных, которые будут не против поджарить на костре демона из другого мира.
      – Сэр, а капсулы? – тоном ветерана, осторожно намекающего молодому командиру на супердебильность приказа, спросила Лайт.
      – Капсулы… – сообщил ей кэп, что он ее слышал, и продолжил излагать нам наше положение:
      – На планете есть два центра, из которых она скрытно регулируется, и с которых из нее можно улететь. По приземлении капсула в течении пяти минут свяжется с ближайшим, и получит инструкции для вас. Капсулы имеют метку «Департамент невступивших планет», и инструкции, направленные в капсулу, будут адресованы к полевому скрытому агенту, которым становиться каждый человек департамента, так или иначе попавший на планету низкого уровня развития. Вы к этому не готовы, поэтому отнеситесь к инструкциям, как к краткой сводке и месте, куда вы попали.
      – А что же нам делать? – нервно выплеснула Блейд, построившаяся рядом со мной. Наверное, чтобы было не скучно стоять в строю.
      – Капсулы выстреливаются в одном направлении. – проигнорировал ее вопль кэп. – На поверхность мы упадем по одной линии с интервалом пять километров плюс-минус два километра. Они лягут по линии восток-запад. Первая – на востоке, пятнадцатая – на западе. Инструктор составит последовательность и группы сбора. Кулоны на шеях – радиомаяки, по которым нас найдут местные. По моим расчетам, это произойдет в течении ста-ста пятидесяти часов. Чтобы выжить, вам придется вступать в контакт с местным населением. Если вы кого-нибудь ограбите, или убьете, чтобы выжить эти сто пятьдесят часов – наказания не будет. Ясно?
      Тишина. В армии явно никто не служил, и не знает, что надо отвечать на вопрос командира о доходчивости его инструкций.
      – Я Спросил, всем ясно, что делать?! – гневно крикнул кэп.
      – Три-четыре. – тихо отсчитала Тэсс.
      – Да, сэр!!!!!
      – Хорошо. – мрачно буркнул кэп.
      – Сэр, а вы в этом? – неуверенно ткнула в его серебристый комбинезон Лайт, которой явно не хотелось соглашаться с тем, что ей просто изложили положение.
      – Я, боцман и инструктор оставим одежду в капсулах и снимем с первого встречного. Еще вопросы?
      Тишина. Да, IQ хороший – быстро народ усваивает, как из строя общаться с командиром.
      – Хорошо. До посадки… двадцать минут. Джейн.
      Джейн вышла из строя и оглядела нас взглядом, очень озабоченным необходимостью делить нас на части.
      – Так. Групп сбора будет три – я, капитан и боцман. Капитан – первая, боцман – последняя. Они будут двигаться к середине, подбирая всех из восточной и западной групп.
      – Прямо стратегический план. – буркнул Бэт.
      – Именно. Спасибо, что подобрал точную характеристику. – заткнула его Джейн. Бэт надулся и опустил глаза.
      – Я падаю шестой и двигаюсь на запад, собирая номера семь, восемь, девять и десять. Одиннадцать и до четырнадцатого – боцмана. Затем я встречаю боцмана и мы двигаемся навстречу капитану. Всем понятно?
      Отделение мыкающе-агакающим шумом выразило понимание грандиозного замысла.
      – Хорошо. Теперь, у нас… пятнадцать минут, чтобы сформировать группы. Поскольку ваше желание найти друг друга там, а затем некоторое время быть вместе очень важно, давайте я буду предлагать, а вы – по очереди высказываться. Значить, во первых, я хочу, чтобы группы были выровнены в боевом отношении…
      – Джейн, давай быстрей, а то поменяться не успеем. – мягко прервал ее Киро.
      – Хорошо. – Джейн вздохнула, ее взгляд скользнул по строю. – Группа восток: капитан, Бэт, Гриф, Блейд, Лайт. Центр: я, Киро, Дэн, Мара, Нат. Запад: боцман, Тэсс, Дарк, Мик, Харш. Теперь высказываемся. Харш?
      – Мальчик-девочка, мальчик-девочка. – высказал я в пол свои опасения, что не стоит с самого начала делать из спасательной операции послеобеденную прогулку детского садика.
      – Именно так и будем падать. – подтвердила мои опасения Джейн. – При посадке я рассажу всех. Это все, что ты хотел сказать?
      Я тяжело вздохнул. Если уж детский сад неизбежен, то надо хотя бы туриста Мика из своей группы сплавить.
      – Нет, не все, конечно. Не думаю, что Мик выскажется сам, но у них с Нат вряд ли хватит сил расцепить руки, так что поменяй его на Дэна…
      – Козел! – крикнула Нат. Крик затерялся в волне нервного хохота.
      – Лучше уж Дарк на Нат – улыбаясь за компанию, обрадовала меня Джейн.
      Я еще раз вздохнул. Прогулка намечалась интересная.
      – Дарк, Нат?… – спросила Джейн – Отлично, значит, поменялись… Так. Блейд?
      Блейд покосилась, как я рассматриваю пол, и молча покачала головой. Я не стал облечено вздыхать, хотя хотелось.
      – Понятно. Дэн?… Понятно. Киро?… понятно. Мик, Нат – понятно. Мара?… Понятно. Лайт?… Дарк?… Тэсс?
      – А можно я четырнадцатая? – спокойно с проблесками отчаянья в голосе спросила Тэсс. Значит, замирение под соусом внешней опасности, которую надо встречать спина к спине, не свершиться. Я вздохнул и стал изучать потолок.
      – Последовательность группы запад: боцман – 15, Тэсс – 14, Мик – 13, Нат – 12, Харш – 11.
      Я молча помечтал задать Нат вопрос, умеет ли она бегать достаточно хорошо, чтобы добежать до Мика быстрее, чем я до нее.
      – Все? Тогда по капсулам. Номер один справа от вас. Восток, капитан – 1, Бэт – 2, Блейд – 3, Гриф – 4, Лайт -5, Центр, я – 6, Дэн – 7, Дарк – 8, Киро – 9, Мара – 10, Запад, Харш – 11…
      Очень старательно не глядя на окружающих, чтобы не высказаться первому попавшемуся, я отсчитал одиннадцатую дверку и пошел к ней. Я нажал на кнопочку рядом с дверкой, и за спиной раздалось злобное шипение Нат:
      – Харш, запомни: если бы я была парнем, я бы сказала, что у меня на тебя не стоит.
      Все– таки придется высказаться.
      – Не беспокойся, как парень ты меня не интересуешь. А если бы ты была девушкой, то могла бы сказать, что у тебя на меня не мокнет. – посоветовал я и шагнул в дверь.
 

«Самое главное – сесть на твердое.» Малый справочник туриста, том 6 Аварии, статья Выживание на диких планетах, стр. 78, девятнадцатый абзац.

 
      – Нехило встряхнулся! – прокомментировал я кувыркание в атмосфере, когда кресло, к которому я прикрутил ремнями свою задницу, наконец замерло.
      В ответ дверь, расположенная напротив кресла, зашипела и опустилась, открыв вид на десять метров синего песка, уходящего вверх. В открывшуюся дверь никто не ворвался, чтобы быстренько, пока не испортилось, съесть мясо из упавших с неба консервов.
      – Куррорт. – буркнул я в песок и потянулся убрать из-под носа трубку, аромат из которой мешал понюхать местный воздух. Рука, взлетев, стукнула по трубке. Повторив эксперимент, и установив, что гравитация действительно несколько пониже привычной, я дал себе слово научиться прыгать через голову, и понюхал смесь воздуха и табачного дыма, которой была заполнена капсула. Воздух был сухой, жаркий и без запахов, способных перебить смесь. То есть пригодный для дыхания. И для курения.
      Выколотив пепел на пол, я забил трубку, прикурил и уставился на зажигалку. Такую обычную пьезозажигалку, за которую можно было получить пятьдесят лет каторги. Хотя, с другой стороны, полтинник каторжных мне, с моим везением, можно считать, обеспечен, так что надо хоть похулиганить напоследок, чтобы было о чем вспоминать долгими вечерами в каменоломнях.
      Хмыкнув, и сунув зажигалку в нагрудный карман, я перекинулся на составление плана действий.
      Выкинули меня здорово. Нат и Мик пулями полетят навстречу друг другу… Тэсс подберет Каршо. Значит, у меня есть вагон времени, чтобы немножко погулять.
      – Ага. Так, пивка попить и женщин понасиловать. – мрачно сообщил я двери.
      – Если вы меня слышите, нажмите кнопку в подлокотнике кресла. Это очень важно. – ответил динамик над дверью.
      – Ну ладно, обойдемся без пива. – нервно согласился я, нажимая кнопку и думая, что если скрытой камерой со спутника заснимут все, что я сделаю, то можно еще полтинничек получить. Хулиганить расхотелось.
      – Так. Так. Ага. – сказал динамик. – Итак, Яйца 1-восток, 15-запад! Как я, местный главный крупнопакостник, понял в первом, шестом и 15-ом – ваши старшие, а в остальных – молодежь.
      – …Которая не агенты и не обязана выполнять… – вставил я
      – И первый собирает 2-4, 6-ой – 7-10, а пятнадцатый – все, что останется. Так. Пеленгуем. Получаем.
      Итак, дамы и господа! Поздравляю вас с прибытием на Гонику в район скалистой пустыни. Окружающая плотность народу – люди в городах и караваны.
      С юга на линию высадки двигается нашествие, оттесняющее местные племена. Рекомендую через сорок часов начать беговое движение на север. Линия посадки легла нормально, кроме номера шесть, улетевшего на три километра севернее и номеров 10,11 и 12.
      Сердце пропустило удар. Так и знал, что все это плохо начнется.
      – 10,11,12! Ваши капсулы отклонились на десять километров южнее, совершив посадку по сработавшей на что-то системе наведения. Под местом вашей посадки непроверенный источник энергии. Рекомендую проверить.
      – Ага! Нашел кроликов подопытных! Обязательно проверю. – буркнул я. Кролики из меня, Мары и Нат были плохие.
      – Наши люди доберутся до вас через сто часов. До встречи!
      – Доберутся и разберутся! – сообщил я капсуле, омраченный тем, что мои планы погулять накрылись непроверенным источником энергии, посадившем по бокам от меня по яйцу, в одном из которых на меня не стояло, а в другом мокло, но не на меня. Чувствовал я себя так, что хотелось склеить из презервативов ОЗК и забраться внутрь.
      Капсула, как только я из нее вышел, отрезала меня от уютного кресла злобным дверным шипением, но я этого почти не заметил.
      Большое бледное солнышко, которое сразу взялось поливать меня горячим светом, заодно поливало своими жаркими лучами сюрреалистический пейзаж. Пески, пески, пески с торчащими из них зубами полированных песками скал. И никого.
      – Песочница! – прошептал я, старательно спрятав восхищение под охренением, и побрел на вершину обсыпанного песком зуба, на подножие которого открылась моя дверь.
      Обзор с верхушки камешка был настолько хорош, что я перестал жалеть об затраченных на подъем усилиях и сосредоточился на громких воплях:
      – Люди!!! Люди!!! Непроверенные источники энергии!!!
      Вопли адресовались серебристому яйцу, лениво трепетавшему парашютом на вершине горки в сотне метров западнее. Край парашюта приподнялся, из-под него медленно выползла на четвереньках тонкая черная фигура. Она взмахнула рукой и шлепнулась плашмя. Хорошо выработанный рефлекс военфельдшера схватил меня за шкирку и понес к пострадавшей.
      – Вот раненой на спину мне еще не хватало!! – пробухтел я, съезжая с горки на зацепленной ботинками куче песка.
      Нат, согнувшись, лежала под краем парашюта и, судя по характеру подергиваний, была увлечена обсуждением с желудком вопроса – выпрыгнуть ему сейчас или подождать до лучших времен, когда он сможет прихватить в компанию плотный обед.
      – Помочь? – растерянно спросил я, присаживаясь рядышком. Что делать, я знал, но предчувствие ее реакции на применение известных мне методик останавливало от попытки их немедленного применения.
      – Г-гад! – сообщила она в два приема.
      – Значит, сама напросилась. – тоном нацелившегося изнасиловать одноклассницу подростка ответил я, переворачивая ее на спину.
      – С-сучок. – вяло простонала Нат, глядя на меня злыми замученными глазами.
      – Замри, лечить буду! – рявкнул я в ответ, упиранием руки в плече предотвращая ее попытку завалиться на бок и накачивая свободной рукой небольшой шарик апатии.
      Вдавив его ей в солнечное сплетение, я предоставил ей дальше извиваться, как захочется, и потянулся за притухшей трубкой.
      – Сволочь – устало прошептала она, сворачиваясь калачиком.
      – Нат, буду чрезвычайно признателен, если ты поможешь мне удержаться от изнасилования в воспитательных целях. – бодро ответил я, раскуривая трубку. – Всухую, говорят, больно.
      – Даун… – всхлипнула она.
      Тяжело вздохнув, я метнулся к ней и вырвал заправленную в джинсы рубашку.
      – Нет! Не трогай меня!
      Ее ладони забарабанили по моим плечам. Выпустив ей в лицо облако дыма, я взялся расстегивать джинсы.
      – Нет! – она отбила мои вялые руки и, откатившись, вскочила на четвереньки.
      – Нет! Не подходи! – просипела она.
      – Ну вот видишь. – спокойно сказал я, улыбаясь как можно несексуальнее. – Ты вполне можешь двигаться, если приспичит… А нам, пока не соберемся большой толпой, очень надо двигаться. И я честно ставлю тебя в известность, что сам собираюсь, и тебя заставлю. Чего бы мне это не стоило. Кстати, пока не поздно, могу показать, что я не собирался тебя насиловать. Показать?
      – Не надо. – Она поднялась на ноги, отвернулась и, застегивая джинсы, посмотрела на капсулу. Обернувшись, я увидел, что из стенки выдвинулся какой-то здоровый ящик.
      Очень своевременно.
      – Ну если у меня нет ничего, что мне надо тебе показать, тогда изучи содержимое ящика. Думаю, там что-то полезное. И начинай двигаться на восток. Я пойду поищу Мару, чтобы тебе не страшно было со мной вдвоем.
      – Погоди… Я… Я тоже пойду искать. – попросила она, пряча панику, которая появилась, как только до нее дошло, что я сейчас она останется одна. А я было собрался убраться с глаз долой. А тут такой случай выяснить, чего она больше боится…
      – Тогда догоняй. Я не спеша иду к своей капсуле. Хотя если ты скажешь, что боишься остаться одна и попросишь подождать, я запросто…
      – Да! Да! Да! Доволен? – гневно сверкнув черными очами, она прошествовала к ящику и вытащила оттуда кожаный ремень с двумя фляжками, ножом в ножнах и десятком сумок.
      – Нехилый аварийный пакет. – прокомментировал я и отвернулся от нее, старательно думая о том, что меня ждет такой же.
      Нат догнала и пристроилась в трех шагах сбоку, на ходу отвинчивая пробку.
      – Так…Спирт!… Б-р-р-р!… Уф! Это что за вонючка?
      – Дай попробую… – я на ходу отобрал у нее медную на вид флягу.
      – Что, Иванушка, все пить тянет…
      Я не стал ей сообщать, что в очередной раз спасаю ее от окончательного превращения в козу, и поочередно понюхал, лизнул и капнул на палец.
      – Наружнее. Поливать раны. Типа живая вода. – сообщил я онемевшим языком, Сквозь онемение пробивалось слабое пощипывание. Палец начинал проявлять те же симптомы.
      – Можно тебя и дальше использовать в качестве подопытного кролика? – излишне заботливо спросила она, вешая флягу на пояс.
      – В кролики для тебя я не сгожусь по одной известной причине. А в качестве подопытной крысы – запросто. Зачем я еще нужен? До Мика всего пятнадцать километров куда-то туда. От нехороших людей, если вдруг встретятся, сама отобьешься. Так что я тебе только затем и нужен – в подопытные крысы, да сказку на ночь рассказать, чтобы ночные кошмары мучили.
      Я вынул из ящика свой комплект и замолк, увлеченный изучением содержимого сумочек.
      Спички без чиркаша. Обо все зажигающиеся, наверно. Хирургическая игла, моток ниток, скальпель из камня, медный пинцет. Моток тряпочек для перевязки. Какой-то жутко кислый порошок. Огуречного запаха мазилка, наверно, от комаров.
      – Да блин, хорошо придется потрудиться, чтобы доказать дикарю, что все это барахло – местное. – высказался я, раскладывая иглу, нитки, скальпель, пинцет и бинты по местам. Мазилки от комаров во время службы мне не выдавалось, и ее с порошком я сунул в первые попавшиеся карманы.
      – У тебя получиться. – Нат изо всех сил пыталась дать понять, что она хамит. Это не дело. Злобно подкалывать – это я понимаю. А вот хамство не терплю.
      – Я начинаю понимать, почему ты боишься одиночества. – ответил я, задумчиво жонглируя каменным ножичком, чтобы приучить к нему руку. Нат испуганно отдалилась еще на два шага в добавок к уже набранным трем. – Если некому будет тебя слушать, то пакости придется говорить себе и дело кончиться суицидом, поскольку себе не соврать, и ты прекрасно будешь знать, что все, что ты говоришь себе – правда, а кроме хамства, ругательств и крика ты ничего не умеешь…
      Нат открыла рот, напоролась на мой насмешливый взгляд, закрыла его и задумчиво отвернулась и задумалась над поведением. Я очень понадеялся, что над своим.
      – Ладно, извини и давай забудем… – сообщила она итог раздумий, пряча горе от неизбежности общения со мной под вежливым спокойствием.
      Помириться, конечно, было бы неплохо. Только как я буду поддерживать в ней бодрость и злобность, чтобы двигаться? Значит, не будем забывать.
      – Две минуты сорок секунд. – сверился я с часами. – Довольно быстро, если ты действительно готова исправиться, а не обеспечиваешь свое выживание. По этому поводу надо выпить на брудершафт.
      Нат изучила мой веселый оскал и обиженно буркнула:
      – Да ну тебя!
      – Мне же легче. И так сердце кровью обливается, когда приходиться заставлять тебя двигаться под угрозой изнасилования, а если ты еще и отвоюешь себе кусок жилплощади в этом окровавленном органе, то нас точно съедят аборигены. Тебя, в крайнем случае, если удастся притвориться достаточно целой, оставят на должности любимой наложницы племени.
      Она рухнула на колени, сгорбилась и тихо заплакала. Вид у нее был настолько несчастный, что я чуть было не заплакал от жалости и за компанию. Затолкав слезы обратно глубоким-преглубоким вздохом, я плюхнулся на песок напротив.
      Не угадал. Надо было мириться.
      – Все. – всхлипнула она в сторону. – Никуда я больше не пойду. Делай со мной что хочешь.
      – Ладно. – уныло согласился я, отирая ее слезы. Кожа у нее была холодная. – Сначала я сделаю так, что ты перестанешь плакать. – набрав воздуха, я поднял ее лицо и тихонько подул, стараясь не думать о мощном табачном запахе. Еще раз. – Ну вот. Слезки высушили. Теперь я подниму тебя на ноги. Вот. Потом возьму за руку…
      – Харш. – шепнула она, апатично глядя в сторону.
      – А?
      – Обними меня, пожалуйста, крепко-крепко.
      Проглотив обширный комментарий, я вполсилы вжал ее закрученную в узелки спину в забитые разным барахлом карманы.
      Ее руки вцепились мне в спину, нос зарылся в плече, и мне стало хорошо, как йогу в момент достижения нирваны. Я, большой и сильный, плыл где-то в пространстве, ласково касаясь чего-то доверчивого, и очень нуждающегося в защите.
      – Харш… мне страшно… – согрел ухо ее шепот
      Мгновение я выбирал, составить ей компанию или поиграть в героя. Удержать дистанцию я уже пробовал…
      – Мне тоже. – прошептал я, поглаживая ее ухо носом. – Только за тебя и за Мару. Так интересней бояться. Так что можешь перестать бояться за себя – моей боялки хватит на двоих. На тебя и на Мару. На себя вот только не остается… Ты не могла бы понервничать о том, что меня могут подстрелить из лука или отравить?
      Она согласно потерлась носом о плече. Мне было очень хорошо. Нестерпимо хорошо.
      – И еще. Меня совершенно необязательно…
      – Э-э-э… граждане!
      Дружно вздрогнув, мы посмотрели на Мару, стоящую на вершине бархана. Вид у нее был, будто мы не просто стоим, обнявшись.
      – Может быть, я не совсем вовремя…
      – Мара! – завопила Нат. Она вытекла из моих рук и побежала навстречу Маре, распахнув объятия. Мара кинулась навстречу. Я приготовился глупо улыбаться, с умилением наблюдая нежную встречу подруг. Но приготовления пропали даром. Как только они встретились, обнялись и нацелились поплакать на плече друг у друга, земля под их ногами разверзлась и они с коротким взвизгом исчезли в дыре метр на два.
 

«Если Вы попали в могилу – можете расслабиться. В ней обычно спокойно.» Малый справочник туриста, том 6 Аварии, статья Выживание на диких планетах, стр. 190, второй абзац.

 
      – Етидрено трешить необратимо гнилой анус виноватого!!!! – высказался кто-то временно заменяющий меня. Я был очень занят придумыванием эффективного способа избегнуть магической атаки.
      Секунд через пять до меня дошло сообщение из нетронутых паникой глубин памяти, которое гласило, что в природе нет существ, способных аккуратно исчезать куски почвы метр на два на три с гаком, и избирающих именно этот способ, чтобы тупо приколоться над незнакомыми девушками, и что самое большее, на что я мог надеяться – заранее изготовленная ловушка, а если быть реалистом, то логичнее всего будет предположить, что это вход в чью-то норку, не выдержавший массы положительных эмоций, переполнивших подруг.
      – Уф! Это ж надо так фэнтези перечитать! – сказал я, утирая пот и глядя в дырку, не спеша засасывающую песок. Песок наверняка присыпал то, что осталось от Нат с Марой.
      Через пару секунд я лежал поперек дыры и вглядывался в темноту. В темноте на глубине четырех метров виднелась горка песка с торчащими из-под нее ногами. Больше в темноте ничего и никого не виднелось.
      Закинув ноги внутрь, я собрался с духом и ухнул вниз, чуть не вывихнув кисти, попытавшиеся остаться наверху.
      Внизу было тихо. Никто не вышел из темноты, чтобы съесть или, на худой конец, уволочь, чтобы потом отложить в меня яйца. Пахло чем-то знакомым.
      Подняв попу с горки, я чиркнул зажигалкой и осмотрелся.
      В паре шагов виднелась стена с узкой ванночкой, уходящая вместе со стеной в темноту. В темноте смутно угадывались две остальных стены в десятке шагов и пара каких-то тумб в третьей. В ванночке плескалась жидкость, наполнявшая воздух знакомым запахом. Керосина.
      Отвернувшись, чтобы не испортить удовольствие от созерцания этой загадочной комнаты, я занялся срочной задачей – спасением девушек от удушения методом вытягивания за ноги из непригодной для дыхания среды. Воспользовавшись тем, что они не могут протестовать, я вошел в роль доктора и старательно ощупал их.
      Ничего, кроме свежих шишек на голове, медика в них заинтересовать не могло. Меня, конечно, могло, но зал за спиной был гораздо интересней.
      Затянувшись напоследок, я выщелкнул уголек в ванночку. Огонь вспыхнул, пробежался вдоль стен, осветив зал десять на сто. Я тихо взвизгнул от восторга.
      Нат и Мара рухнули в пустой части зала, почти полностью уставленного каменными ложами, на которых лежали тела в доспехах. У столов, насколько было видно, стояли разные горшочки и мешочки.
      Судя по состоянию скелетиков, приветливо улыбающихся из ближайших ко мне шлемов, в гробницу не заглядывали лет пятьдесят. Вполне достаточно, чтобы сгнили тряпочки и жрачка, но самое оно для алкогольных напитков. Я очень рассчитывал, что в горшках и кувшинчиках не манная каша.
      Осталось только придумать, как все это взять, не напоровшись на разные ловушки.
      – Да уж… В сказку попал… – буркнул я, начиная осторожно продвигаться вперед, облизывая взглядом каждый сантиметр. Пол в центральном проходе был выложен плитами. Такими аккуратными два на два. Настолько аккуратными, что даже ходить по ним не хотелось.
      Поддерживая в себе полную готовность в любой миг прыгнуть назад, я осторожно, заранее цепляясь рукой за ложи, двинулся вперед, нащупывая себе путь ногой.
      Через постамент я нашел первую плиту, проваливающуюся от среднего нажатия.
      – Ага! А я уже начал подозревать, что у меня паранойя! – радостно сказал я в яму, утыканную ржавыми ножами, на которых висела пара скелетов.
      – Прям таки Принц Персии . – добавил я и посмотрел на потолок. Потолок надежды не внушал – толстые бревна с огромными темными щелями между ними. В щелях могли таиться, ожидая часа, когда я дерну за веревочку, разные острые предметы.
      – Как бы не прилечь рядом с хозяевами. – сказал я щелям, поднимая с подножия кувшинчик. Отбив пробку и понюхав что-то, что когда-то было ягодами, я осторожно отхлебнул и облокотился на ложе. Под потолком что-то скрипнуло. Я замер.
      Так. Предположим, что там что-то, что попробует подпортить мне здоровье при попытке снять какую-нибудь фиговину с ложа. Что? Толщина потолка не больше метра. По крайней мере, в области того входа, в который мы ввалились. Арбалеты? Сверху под углом наугад? Одноразовые? Вряд ли. Скорее, что-то типа булыжника на веревочке. Или маятника смерти.
      – Так-так. – сказал я и резко присел за постамент. По бокам постамента со свистом пронеслись два огромных топора.
      Они с щелчком исчезли в потолке, подкинув косточку моим мыслишкам, пытающимся разгрызть загадку о безопасном разграблении гробниц.
      – Так. Значит, маятники, которым что-то придает дополнительное ускорение, вылетают при изменении давления на платформу. Ага. Заходим со стороны прохода. И встаем на него…
      Встав, я уставился в стенку и сразу нашел маленькую щель напротив ложа. Прикинув, что трупа вполне хватит, чтобы за ним спрятаться за вылетевшим из стены, я плюхнулся на ложе.
      Из щели с ревом хлестнуло пламя. Заорав, я рывком сдернулся в проход и схватился за затылок. В следующее мгновение руки рванули к краю ложа и удержали тело от падения в яму, разверзшуюся под ногами.
      – Плат!! – высказался я, вылезая на узкий бортик под ложем.
      – Не ругайся! – громкий и очень наставительный голос вызвал мощный вздрыг тела.
      Повернув голову, я посмотрел на Мару, стоящую в начале прохода. Отпустив ложе, я приготовился к наблюдению ее реакции на топорики, просвистевшие по бокам.
      – Епть твою… – ошарашено прошептала она, круглыми глазами глядя в то место, где исчезли топорики.
      – Так и я о том же. – устало сказал я, поливая затылок из лечебной фляжки. Кожа утихла. Облегченно вздохнув, и отхлебнув из кувшинчика, я потянулся за ближайшим мешком. Хотя бы в одном из них должна была быть веревка.