Но ничто не вечно во Вселенной.
      На Одиннадцатом Конгрессе могло произойти перераспределение политического влияния.
      Принимаемые в состав Конфедерации планеты обычно проходили несколько стадий в Конгрессе - испытательный срок, членство без права голосования, членство с правом голосования и, наконец, получение основных мест.
      Здравый смысл подсказывал Олманову, что на предстоящем Конгрессе шесть новых планет получат основные места: две - из Союза Альфы Центавра, одна из Сообщества Сириуса, три - из остальных ветвей Конфедерации. Возобладай здравый смысл и в Конгрессе, тогда Цинос и Окцисис сохранят за собой большинство, самое незначительное большинствр, какое они когда-либо имели, но все же большинство.
      Проблема заключалась в том, что действия некоторых политиканов зачастую противоречат здравому смыслу.
      Сопровождаемый Амброузом Дмитрий шел по кварталу дипломатических представительств. Он впервые за все время после прибытия с Марса покинул Башню Конфедерации - колоссальное, почти километровой высоты, здание, оставшееся позади. Оно пронзало голубое небо Австралии своим острым шпилем, который казался Дмитрию претенциозным памятником самонадеянной гордости. Его, Дмитрия, гордости.
      - Еще един грех, - задумчиво пробормотал Дмитрий.
      - Сэр? - подал голос Амброуз.
      Дмитрий покачал головой.
      - Гордыня. Интересно, гордились ли долбрианцы своим Лицом так же, как мы гордились нашим правительством?
      - Я не знаю, сэр.
      - Конечно же, не знаешь. И никто не знает. В этом-то вся прелесть. Через миллион-другой лет от всего этого, - он обвел тростью вокруг, - может остаться лишь пыль. Впрочем, какой там миллион. Раньше гораздо. А мы с тобой суетимся, мечем бисер перед свиньями.
      Дмитрий заметил на лице Амброуза недоуменножалобное выражение, которое обычно означало, что остатки человеческого мозга телохранителя потеряли нить разговора. Амброуз понимал все буквально, и после последних слов Дмитрия представил себе, вероятно, как грязным свиньям кидают драгоценные камешки.
      Дмитрий вздохнул.
      Здания дипломатических представительств в беспорядке скучились у подножья ' Башни Конфедерации, будто коленопреклоненные верующие у ног пророка.
      Олманов окинул взглядом территорию, прилегающую к Башне. Не было видно ни единой души вокруг, но уж кто-кто, а Дмитрий знал, что невидимые мониторы следят за каждым его шагом и жестом. Каждый фонтан, каждый кустик и цветок, каждый камешек контролировался Службой Безопасности.
      Окружающее Дмитрия спокойствие и умиротворение были такими же естественными, как и псевдочеловеческая сущность Амброуза.
      Дмитрий раздраженно фыркнул. Ему до скрежета зубовного осточертела вся эта шпиономания, ощущавшаяся здесь, на Земле, еще сильнее, нежели на Марсе.
      Миновав огромную клумбу, Дмитрий и Амброуз вошли в непритязательное на вид здание, которое можно было принять за склад или домик садовника.
      А между тем, в здании этом находились офисы второго по могуществу после самого Дмитрия - человека Конфедерации.
      Дмитрий пришел сюда для встречи с Пирсом Адамсом, представителем Архерона в Земном Конгрессе, делегатом в Земной Исполнительный Комитет от Союза Альфа Центавра (САД), вице-президентом "Центаури Трейдинг Компани" и главой центаврийской разведки.
      Амброуз последовал за Дмитрием вниз по лестнице, ведущей под землю, где располагался административный корпус размерами раза в три больше наземного здания. Дмитрий не нажимал на кнопки, не пользовался ключами, не говорил с охранниками - которые, впрочем, и не попадались на его пути, - но бронированные двери услужливо распахивались при его приближении.
      Войдя в офис Адамса, Дмитрий сразу же почувствовал, что система кондиционирования выведена в режим самой низкой температуры. Однако Адаме, восседавший за столом в рубашке с короткими рукавами, казалось, изнывал от жары. Что до Дмитрия, то он даже в своей утепленной куртке ощущал холод, напоминавший ему о Марсе.
      "Интересно, - подумал он, - что это - тоска по дому или Адаме просто решил досадить мне?" Единственным украшением кабинета был настенный голографический пейзаж, изображающий мрачные горы, охваченные нескончаемой снежной бурей.
      Время от времени отражающийся от виртуального льда свет сдвоенного солнца сверкал радугой умопомрачительной красоты.
      Глядя на пейзаж, Дмитрии пришел к выводу, что Адаме все же испытывает ностальгию.
      - Предпочитаю говорить с тобою наедине, - сказал Адаме вместо приветствия.
      Его слова не произвели на Амброуза никакой реакции.
      - Подожди меня снаружи, Амброуз. - ДМИТРИЙ кивком указал телохранителю на дверь.
      - Слушаюсь, сэр.
      Охранник неторопливо вышел и осторожно прикрыл за собою дверь, оставив Дмитрия и Адамса одних в сиянии снежной бури.
      - Зачем ты хотел меня видеть? - спросил Адаме.
      Дмитрий не стал садиться, а просто оперся обеими ладонями на рукоятку трости и слегка наклонился вперед.
      - Я хотел бы узнать, почему со стороны Экономического Сообщества Сириус-Эридани было два голоса, не поддержавших операцию "Распутин".
      Адамc бросил на Дмитрия несколько удивленный взгляд.
      - Видимо, тебе следует спросить об этом представителей Сообщества Сириуса...
      - Я не желаю говорить об этом с Калином Грином... пока.
      Лицо Адамса вновь приняло непроницаемое выражение.
      - Соблаговолишь выслушать мои соображения? - спросил Дмитрий.
      - Валяй, излагай свою теорию. Я никак не пойму, куда ты клонишь.
      - Сейчас поймешь. - Дмитрий не спускал глаз с голографического пейзажа. - Операции "Распутин" предшествовала подготовка, на которую ушло несколько лет. Подготовка проводилась в основном тобой и Сообществом, поскольку и предложение исходило от альянса Сириус-Центавр.
      - И что?
      - А то, что эти два голоса Сообщества, не поддержавшие "Распутина", могли бы теоретически стоить уйму капиталовложении, затраченных на подготовку.
      - Если бы блок Инди проголосовал против.
      Дмитрий улыбнулся замерзшему голографическому пейзажу.
      - Так почему же они не сделали этого?
      Адамc не ответил.
      - Коалиция, которую сколачивает Инди, явно не в восторге от "Распутина", не так ли? Они считают всю операцию нежелательным прецедентом вмешательства ЗИКа во внутрипланетные дела. А поскольку альянс Центавр-Сириус обладает монополией на основные места в Конгрессе, они считают ЗИК инструментом политики европеоидов.
      Дмитрий обернулся к Адамсу.
      - Похоже на то, что Инди решили проигнорировать очевидное. Они хотели, чтобы "Распутин" прошел.
      Адамc осклабился.
      - А почему они вдруг захотели этого?
      - По той же самой причине, по которой ты желал провала предложения.
      - Ты мог бы выражаться яснее? Не надо ходить вокруг да около.
      Адамc был одним из тех немногих членов Земного Конгресса, которые не любили дипломатиче,ских недомолвок. Если Дмитрий и уважал Адамса за что-либо, так это за его прямоту. Ну, еще, может быть за то, что Адамc посмел говорить с Дмитрием подобным тоном. Мало кто в Конфедерации мог позволить себе такое.
      - Дело в том, - сказал Дмитрий, - что грядущий Конгресс почти наверняка вызовет раскол в политической структуре Конфедерации. Инди сейчас на подъеме. Их экспансия на протяжении последнего века принесла им новые места в Конгрессе; их коалиция получит большинство при прямом голосовании.
      - Ничего нового ты мне не сообщил. То, что ты сказал, - общеизвестно.
      - А общеизвестно ли то, что Инди планируют протолкнуть места без права голоса прямиком в позицию основных?
      По бесстрастному лицу Адамса промелькнула тень. Тень мимолетная человек этот отличался фантастическим самообладанием, - но Дмитрий почувствовал, что попал в точку. Адаме явно беспокоился.
      - Это серьезное нарушение регламента.
      - Регламента, да, - сказал Дмитрий. - Закона - нет. Поэтапное продвижение от низших позиций к высшим - традиционно, однако не строго обязательно. От планеты требуется лишь заселение людьми на протяжении восьмидесяти лет и достижение численности населения в полмиллиарда человек.
      - И ее название включают в Хартию.
      - И ее название включают в Хартию, - кивнул Дмитрий. - Однажды был даже прецедент...
      - Первые пять основных мест были получены немедленно по подписании Хартии. Да, я помню об этом. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к "Распутину".
      - Самое прямое, - заявил Дмитрии.
      * * *
      Роберт Каунда сидел в одной из уединенных гостиных отеля "Виктория". Полусферический голографический купол, возвышающийся над ним и делегатом Протектората Инди, создавал иллюзию пребывания на крыше отеля. Бездонное голубое небо и тихоокеанский прибой были искусно смоделированы, равно как и панорама протянувшейся почти до самого горизонта столицы Конфедерации. На самом деле собеседники общались друг с другом на глубине нескольких уровней под земной поверхностью.
      Каунда отхлебнул чаю и продолжил излагать свою точку зрения по волнующей обоих собеседников теме.
      - Даже если эта ситуация для нас беспроигрышна, как ты говоришь, мне совсем не нравится, что Конфедерация - и особенно Исполнительный Комитет получает такой козырь.
      Его визави, Сим Вашния, делегат в Земной Исполнительный Комитет от Народного Протектората Эпсилон Инди, представитель Шивы в Земном Конгрессе, почти утопал в глубоком мягком кресле. Лицо его не выражало ничего, кроме, пожалуй; легкого лукавства.
      - Прежде тебя удовлетворяла моя аргументация...
      - Да, когда мы подсчитывали основные места в Конгрессе. Ты неустанно подчеркивал, что Союз Центавра и Сообщество Сириуса обладают большинством. Но с этими двумя, не поддерживающими "Распутина" голосами Сириуса, мы вполне могли заблокировать операцию.
      - Что ты на это скажешь? - спросил Каунда.
      - Да, мы могли заблокировать операцию. Фактически, именно поэтому два сирианских голоса не поддержали ее.
      Каунда поставил полупустую чашку чаю на стол.
      - Не понял.
      Ему не нравились ни политические игры, ни возня спецслужб, и хотя сам он давно уже являлся шефом полиции Мулавайо и главой разведки всей планеты Мазимба, он так и не научился искусству тонкой дипломатии. Это понуждало его доверять людям типа Вашнии, искушенным в подобного рода вещах, а он не любил доверять людям.
      - Произошедшее вовсе не было случайным, - объяснил Вашния. - Те два сирианских голоса были запланированными.
      - Они сами хотели, чтобы предложение провалилось, - закончил Каунда мысль собеседника, стараясь говорить ровным тоном, не выдающим удивления.
      Задумавшись на секунду, Каунда вдруг понял, что Сириус и Центавр - а значит и Олманов - попытались повернуть дело таким образом, чтобы участие ЗИКа в осуществлении акции на Бакунине не казалось бы столь очевидным. Более того, они хотели создать видимость абсолютной непричастности ЗИКа к операции "Распутин". Они ожидали от нас того, что мы твердо выступим против и нанесем им поражение с перевесом в два голоса. Но если они сами желали провала предложения, зачем тогда вообще было выдвигать его?
      Вашния рассеянно потеребил свою седую бороду.
      - Операция "Распутин" - далеко не экспромт.
      Последние фазы спланированной миссии потребовали почти пяти лет тщательной подготовительной работы, проведенной разведывательными службами Центавра и Сириуса. И проделали они это с ведома ЗИК.
      - Несомненно.
      ЗИК ревниво оберегал свое положение в разведывательных кругах Конфедерации, контролируя все сколь-нибудь значимые тайные акции в отношении той или иной планеты.
      - Итак, - продолжил Каунда, - предложение Исполнительному Комитету было всего лишь дымовой завесой...
      - Предназначенной для прикрытия перестройки объединенных разведывательных аппаратов Центавра и Сириуса. Они рассчитывали, что идею заблокируют.
      - Точно. Задумка их была такая: подготовить почву для операции "Распутин", затем провалить предложение в Комитете, потом задействовать на Бакунине воинские соединения Сириуса или Центавра - якобы без ведома ЗИК и, наконец, поставить Конгресс перед свершившимся фактом. И волки сыты, и овцы целы.
      - Но вследствие того, что Протекторат воздержался, ответственность за операцию легла на ЗИК.
      - И мы приложили к этому руку. - Вашния позволил себе довольно улыбнуться.
      - Мне кажется, для нас было бы лучше, если бы мы вообще отмежевались от операции.
      - Да, но ведь мы именно этого и добились. И кое-чего еще. - Вашния посмотрел на смоделированную панораму Сиднея.
      - Когда пыль уляжется, когда Конгресс впервые соберется в этом новом веке, мы, наконец-то, увидим, как европеоиды теряют свое главенствующее положение. Нужно мыслить перспективно, Каунда.
      Каунда тоже окинул взглядом телепанораму Сиднея, но промолчал.
      - Если операция провалится, то что ж... пусть проваливается. Но если она увенчается успехом...
      - Если, - буркнул Каунда.
      * * *
      Ему потребовалось более месяца, чтобы решиться покинуть Марс.
      Это оказалось гораздо труднее, чем он себе представлял. За девять лет он сильно привязался к мрачноватому марсианскому ландшафту, суровому климату и, более всего, к своему уединению.
      Даже осознание того, что где-то Далеко на огромном расстоянии в пятнадцать световых лет, на Бакунине, декоре чертям станет тошно, не могло заставить его поторопиться. Грядущие события на Бакунине можно было считать, в каком-то смысле, завершенными. Первоcтепенную важность приобретали теперь приближающийся Земной Конгресс и то, что произойдет в процессе его работы.
      Больше всего добровольного ссыльного беспокоило сейчас то, что ему придется вскоре окунуться в людской водоворот, впервые за девять лет отшельничества.
      И вот, наконец, он оставил - с большим сожалением - хрустальную сказочную страну, которая давала ему приют на протяжении столь долгого времени. Воздав последние почести одинокой могиле, он отправился в дальний путь к ближайшему поселению.
      Глава 15
      Доминик не спускал глаз с дороги, а Тетсами неотрывно смотрела на своего компаньона. Новехонький контрагравитационный грузовичок резво бежал по туннелю, будто последний построили именно для него, а не для магнитного пригородного поезда.
      - Я никак не врублюсь, зачем нужно было покупать его, - сказала девушка, нарушая слишком затянувшуюся паузу.
      - Нам необходим туннель для этой работы.
      - Понятно, - бросила Тетсами и отвернулась, чтобы не видеть его неподвижного лица.
      Они неслись по туннелю Годвин-Прудон; мощные магниты проскальзывали мимо, словно безмолвные пульсации сердца в громадной бетонной вене.
      Сейчас грузовик проезжал как раз под лесом к востоку от Годвина; впереди лежала уцелевшая подземная автострада, ведущая почти до самого Прудона.
      Магнус и Тетсами совместили инспекционную поездку по туннелю с визитом к рекомендованному Йоханном Леви электронному "кудеснику", и - Тетсами пришлось признать это - Доминик выбрал наиболее безопасный для них способ передвижения.
      - И все же, зачем ты купил его? Ведь он никем не охраняется.
      - Тебя беспокоят затраты?
      - Да, черт побери, меня беспокоят затраты, без которых можно было обойтись. Никогда не думала, что...
      - Туннель - относительно дешевое капиталовложение, - перебил ее Доминик.
      - Дешевое? - Тетсами едва не поперхнулась. - Ты отвалил почти сотню кило за этого белого слона.
      - Как я уже сказал, это - капиталовложение. - Доминик начал непроизвольно постукивать кончиками пальцев по пульту управления.
      - Тетсами, не думай о деньгах, которые мы тратим. В данный момент меня волнует лишь предстоящая операция.
      - А если что-нибудь пойдет не так, как мы спланировали?
      Доминик поднес руку к лицу.
      - Отступать поздно. У нас не осталось выбора.
      Тон, которым он произнес это, заставил Тетсами внутренне поежиться. Уже в который раз за время их знакомства Тетсами испытывала какой-то безотчетный испуг перед своим новым партнером. Вот и сейчас ее немного напугал его ничего не выражающий взгляд, который он бросал на проносящиеся мимо стены туннеля.
      Грузовиком управлял компьютер, и Тетсами вдруг захотелось, чтобы на месте водителя сидел Айвор - в его присутствии она чувствовала себя гораздо увереннее. К несчастью, Айвор на несколько дней уехал из Годвина по каким-то своим делам.
      Искоса взглянув на Доминика, девушка решила сменить тему разговора.
      - Как сработала наша легенда?
      - Неплохо. В банке "Махаган" купились на нее, и думаю, слухи уже начали распространяться. В одном месте, где я приценялся к лазерам для горных разработок, владелец фирмы пообещал свести меня с покупателем, который очень интересуется долбрианскими артефактами.
      Тетсами показалось, что Магнус улыбнулся. Или ей просто пригрезилось?
      Они придумали свою "легенду", чтобы объяснить приобретение заброшенного недостроенного туннеля, а также огромного количества горного оборудования, лазеров и вещей более специфических. Долбрианцы - названные так по имени планеты, на которой впервые были обнаружены конкретные доказательства их былого существования - являлись расой, процветавшей, возможно, миллион веков назад.
      По всему пространству Конфедерации долбрианцы оставили после себя следы, не последнее место среди которых занимали величественные сооружения на марсианской равнине Сидония.
      Однако наиболее заметными артефактами, уцелевшими после исчезновения своих создателей, являлись даже не руины, здания или какая-либо технологическая форма, а планеты, которые долбрианцы сформировали.
      Согласно различным источникам, в пределах Конфедерации имелось от пяти до двух дюжин долбрианских планет. Планет, на которых по всем законам Вселенной не могла существовать жизнь. Планет в системах тройных солнц; планет, кружащих по орбите слишком близко - или слишком далеко - от той или иной звезды; планет, входящих в систему солнца, слишком молодого, слишком старого, слишком слабого...
      К примеру, тот же Бакунин, вращающийся вокруг постепенно затухающего оранжево-красного солнца - звезды, которая даже не имела названия до прибытия в систему людей. На Бакунине, однако, пока не было обнаружено конкретных доказательств присутствия здесь долбрианцев, хотя время от времени группы ученых-энтузиастов, заручившись поддержкой влиятельных политиков или меценатствующих толстосумов, предпринимали отчаянные вылазки в горы или океанские глубины в надежде обнаружить материальные "улики" пребывания легендарных долбрианцев на планете.
      Вот почему Доминик и Тетсами и решили сыграть на этой "золотой лихорадке" поиска долбрианских артефактов, на этой охоте за гипотетическими сокровищами исчезнувшей могущественной расы.
      - А как ты сам считаешь, действительно ли под горной грядой Дидро можно найти артефакты долбрианцев?
      Доминик вроде бы снова улыбнулся. Или это была лишь игра света, отразившегося от ветрового стекла?
      - Долбрианцы, - сказал Магнус, - это миф, распространяемый людьми вследствие того, что они неспособны объяснить происхождение марсианских горных образований и эволюцию пригодных для жизни планет.
      И все это, как обычно, Доминик произнес с непроницаемым выражением лица.
      - Ты веришь в это?
      Он покачал головой.
      - С некоторых пор не совсем...
      Спустя несколько секунд Тетсами решилась спросить:
      - Ты умолк так внезапно. Хотел что-то сказать?
      - Извини, задумался. Вспомнилось о давнем.
      Тетсами не стала побуждать его к откровенности. Пожелает - сам расскажет. Собственно говоря, она практически ничего не знала о его прошлом, кроме того, - по его собственному признанию - что он довольно долгое время служил в Земном Исполнительном Комитете. Со дня памятного разговора на крыше отеля "Вальдгрейв" Тетсами старалась не задавать вопросов о его жизни, предшествующей существованию "Годвин Армз Энд Армаментс". Она старалась по мере сил обуздывать свое природное любопытство, которое, тем не менее, постоянно давало о себе знать.
      Магнус, вероятно, почувствовал ее безмолвный интерес, а может просто находился в необычном для него разговорчивом настроении. Во всяком случае, он признался:
      - Мне приходилось бывать на Марсе и на равнине Сидония.
      - В самом деле? - Несмотря на решимость сдерживать себя, Тетсами почувствовала, как любопытство ее вспыхнуло с новой силой.
      Доминик кивнул.
      - Давно. Еще когда я работал в Исполнительном Комитете. После того, как атмосферу Марса сделали пригодной для дыхания, ЗИК начал использовать старые бункера и другие сооружения для тайных совещаний, а также в качестве надежных явок и убежищ. Большинство из них сконцентрировано в окрестностях Сидонии.
      Тетсами не смогла удержаться от улыбки. Довольно забавной выглядела воображаемая картина археологической находки тысячелетия, окруженной шпионами и агентами тайной полиции. Весьма парадоксальная ситуация.
      - Так вот, - продолжал Доминик, - когда я поделился своей точкой зрения с одним начальником на Марсе, тот устроил мне экскурсию на равнину для ознакомления с Лицом. Сказал, что хочет преподать мне урок смирения и покорности.
      - Ну, и как?
      - Что - как?
      - Научило тебя Лицо смирению и покорности?
      Впервые Тетсами увидела и услышала, как Доминик Магнус смеется.
      * * *
      Злополучный туннель пригородного поезда так и не "добрался" до места назначения - космопорта Прудон. Он закончился в нескольких километрах от городской черты, в нагромождении строительных лесов и брошенного оборудования. Финансовая катастрофа убила проект, оставив его незавершенным.
      Доминик припарковал контраграв позади массивной землеройной машины, которую почему-то никто не посчитал достойной спасения. Доминик отправился на разведку - посмотреть, нет ли поблизости выходов на поверхность - а Тетсами осталась среди паутины строительных лесов. Похоже, они были здесь первыми людьми, с тех времен, когда проект рухнул под бременем финансовых проблем.
      Вход в туннель со стороны Годвина изобиловал кучами мусора и грязи, а здесь, в холодном сиянии фар грузовика, туннель казался почти чистым. Вплоть до самих строительных лесов стены и закругленный потолок были отделаны белым кафелем; большие магниты по-прежнему тускло поблескивали в своих полупрозрачных пластиковых корпусах, покрытых тонким слоем давнишней пыли. Землеройная машина, заполнявшая собою тупик туннеля, напоминала гигантское хищное насекомое, изготовившееся было к прыжку, да так и застывшее на месте. Хромированные конечности механического монстра не успели, видимо, дотянуться до бугристой каменной стены, прежде чем было отключено питание.
      Тетсами взобралась по лесенке, открыла дверцу в "голове" машины, оглядела кабину и скользнула внутрь. Теперь она поняла, почему металлического зверя бросили здесь - магниты в стенах уменьшили диаметр туннеля более чем на метр, и машину нужно было разобрать, а уж потом вытаскивать наружу по частям.
      Девушка уселась в кресло управления и пробежалась пальцами по клавиатуре пульта. Ей понравилась эта мощная, как танк, зверюга с цилиндрическим телом и дюжиной рук-манипуляторов, держащих сверла, буры, лазеры и другие инструменты, которыми она могла сокрушить самые твердые горные породы.
      "Жалко, что ее нельзя извлечь из этой дыры", - подумала Тетсами.
      Тем временем вернулся Доминик. Ему удалось найти выход на поверхность. Тетсами с неохотой покинула кабину землеройной машины, отметив про себя, что на пульте управления имеется вход для биоинтерфейса.
      Обнаруженная Домиником эксплуатационная шахта выходила на отлогий склон, поросший редким кустарником и представляющий из себя неплохой наблюдательный пункт, с которого открывался панорамный вид на город Прудон и расползшийся во все стороны одноименный космопорт.
      Доминик и Тетсами начали спускаться по усыпанному гравием склону в направлении порта.
      Не проходило и десяти секунд, чтобы не стартовал или не совершал посадку какой-нибудь летательный аппарат. По мере спуска становилось все труднее определить, где кончается город и начинается космопорт; они, фактически, слились воедино. Космопорт Прудон напоминал некое хромированно-неоновое растение-мутант, широко раскинувшее свои ветви, которые, в свою очередь, пустили ростки в виде взлетно-посадочных полос и площадок, похожих на гигантские железобетонные листья. Ветви эти охватывали город, пронзая его колоссальными щупальцами. Некоторые отрезки взлетно-посадочных полос превратились в проспекты и авеню, по которым двигался наземный транспорт; древние роскошные лайнеры стали отелями, а высотные городские здания - башнями диспетчерских служб.
      Короче говоря, все перемешалось.
      Над всем этим буйством урбанистической архитектуры высилась группа белых мраморных башен в центральной части города - единственный признак упорядоченности в царящем здесь хаосе. В башнях этих располагались штаб-квартира и офисы "Прудон Спейспорт Давелопмент Корпорейшн" - самого богатого предприятия Бакунина.
      - Ты знаешь, куда нам идти? - беспомощно спросила Тетсами, осознав, наконец, насколько огромен космопорт.
      Доминик кивнул.
      - Фирма "Мрсаса Сэлвидж" - где-то вон там.
      Он указал на обширный участок земли на условной границе между городом и портом, сплошь занятый рядами космических кораблей. Присмотревшись, Тетсами поняла, что все эти корабли - реликты, давно вышедшие из строя. У некоторых недоставало носовых частей, у других отсутствовали приводные секции, у многих от корпусов вообще осталась половина или даже треть. Судя по потускневшим от времени опознавательным знакам, здесь находили последний приют корабли со всех уголков Конфедерации.
      Среди них попадались и военные звездолеты, попавшие сюда явно после того, как их изуродовали в бою.
      Никто не остановил Доминика и Тетсами, когда они, спустившись с холма, начали продвигаться между бесконечных рядов погибших кораблей. Вокруг было неестественно тихо; даже лихорадочная активность космопорта Прудон, казалось, не могла просочиться на это грандиозное кладбище.
      - Не слабо, - заметила Тетсами. - Тхаэле Мосаса имеет, наверное, концессию на каждый заброшенный или подбитый корабль, попадающий на эту свалку.
      - Это весьма доходное соглашение, заключенное между мистером Мосасой и администрацией космопорта Прудон. - Голос принадлежал не Доминику.
      Оба обернулись, и взорам их предстала сплющенная на полюсах сфера диаметром около метра. Она парила в воздухе на уровне глаз Тетсами, нацеливая на посетителей по меньшей мере три телескопических сенсорных устройства. Голос исходил откуда-то из глубин до блеска отполированного металлического корпуса.
      - Молодая леди и киборг желают повидаться с Мосасой?
      "Киборг? Кого эта штуковина имеет в виду?" - подумала Тетсами.
      А "штуковина" медленно заскользила по широкой орбите вокруг них, едва не задевая стоящие по обеим сторонам прохода искалеченные суда.
      - Боюсь, он занят, - молвила сфера. - Могу ли я чем-то помочь вам?
      Тетсами завороженно смотрела на плавное движение аппарата, гадая, каким образом ему удается держаться в воздухе. "Скорее всего, внутри у него контраграв", - решила девушка.
      - Нет, нам нужен мистер Мосаса.
      Машина издала какой-то иронически-обиженный шум, будто ей нанесли оскорбление.
      - А могу я узнать, кто его спрашивает?
      - Нет, - бросил Дом.
      Странное устройство наклонилось под углом, который вполне подходил под определение "саркастический".
      - В самом деле? Вы что же, полагаете, что я стану беспокоить его из-за пары каких-то бродяг, которые даже на соизволят...
      - Йоханн Леви послал нас сюда, - прервал Доминик робота.
      Механизм принял первоначальное положение и проговорил несколько раздраженным тоном: - Так бы сразу и сказали. Следуйте за мной.
      С этими словами расплющенная сфера развернулась вокруг своей оси и быстро поплыла по проходу между рядами кораблей. Пролетев метров десять, она остановилась и спросила: - Ну, и чего вы ждете?
      Доминик и Тетсами Пошли за ней, держась метрах в двух позади.
      - Как думаешь, кто управляет этим приспособлением? - вполголоса спросила девушка.
      Не меняя курса и не снижая скорости, робот повернулся к ней своими видеосенсорами.
      - Позвольте представиться, мисс. Мое имя - Беспорядочная Походка. Я продвинутая голографическая кристаллическая матрица, созданная Расой, ныне покойной. В настоящее время я - полноправный партнер в фирме "Мосаса Сэлвидж Инкорпорейтид".
      Робот завернул за угол, когда Тетсами почувствовала, как по ее спине прошелся холодок. Искусственный интеллект? Но ведь это...
      Она мысленно одернула себя, прежде чем подыскать нужное слово, вроде "незаконно" или "аморально". В конце концов, почему бы Мосасе и не работать с искусственным разумом? Бакунин - единственное место, где он может позволить себе это.
      Правда, потому лишь, что Бакунин не является частью Конфедерации.
      Принимая во внимание то, откуда прибыли ее собственные предки, относиться с предубеждением к искусственному интеллекту было лицемерно. Многие люди испытывали бы такие же чувства по отношению к ней, знай они об ее происхождении.
      Обогнув вслед за своим "гидом" искореженный корпус некогда роскошной "Хеджиры", они увидели мистера Тхаэле Мосасу, который стоял на краю круглой бетонированной площадки.
      Мосаса оказался чрезвычайно высоким, чернокожим, абсолютно лысым человеком с суровым выражением лица, на котором не было бровей и ресниц. Одет он был в шорты цвета хаки, перепоясанные специальным ремнем для инструментов; в каждом ухе его торчало по полдюжине серег. Мосаса настраивал какое-то устройство, установленное на треножнике и направленное через всю площадку в сторону огромного металлического кольца, снятого, видимо, с демонтированной приводной секции военно-транспортного звездолета.
      Oн обернулся к ним, и Тетсами увидела, что всю левую сторону его обнаженного торса украшает гигантская люминесцентная татуировка, изображающая дракона и непрестанно меняющая цвета в красновато-коричневом свете Кропоткина. Длинная шея дракона обвилась вокруг шеи Мосасы, а голова чудовища уткнулась носом под его левое ухо. На Тетсами и Доминика немигающим взглядом уставились три глаза - два человеческих и один с профиля драконьей головы.