В пыльной лавке с.высокими книжными полками пахло старой бумагой и неким постоянством, столь несвойственным Годвину. Все свободное пространство на стенах занимали портреты вождей социализма - Маркса, Ленина, Мао, Сталина.
      Леви провел гостей в заднюю часть магазина, в маленький кабинет без окон. Тщательно прикрыв за собой дверь, он сел за зелёный металлический стол, заваленный книгами и бумагами. Тетсами раскрыла было рот, но он остановил ее, приложив палец к губам. Порывшись в одном из ящиков стола, он извлек небольшую плоскую коробочку. Доминик узнал эту штуковину - полевой противоподслушивающий генератор старого образца. Толку от него было мало он вносил помехи только в радиосигналы, - но Магнусу прибор показался первым признаком того, что Леви имеет какое-то отношение к "подпольной" деятельности.
      - Кто твой друг?
      Тетсами улыбнулась.
      - Что, уже можно говорить?
      - Не иронизируй, пожалуйста. Подстраховаться никогда не помешает. - Он снова смахнул пот со лба. - Объясни мне, что происходит?
      - Что касается моего друга, Йоханн, то он - мой новый работодатель. Больше тебе знать не обязательно.
      - Ты снова взялась за работу?
      Тетсами кивнула.
      - Но ведь за тобой охотятся! За тобой и еще за пятью-шестью сотнями человек. И дня не проходит без того, чтобы кого-нибудь не замочили. Многие наши знакомые залегли на дно, чтобы не попасть под перекрестный огонь. Я мог бы неплохо заработать, просто пристрелив тебя...
      - Ты этого не сделаешь.
      Доминику показалось, будто его сердце сжала ледяная рука.
      Сумел ли кто-либо из его людей спастись? Застанет ли он кого-либо в горной общине, когда, наконец, доберется туда? Если они разыскивают только пятьшесть сотен человек, значит, около тысячи все еще.:.
      "Не думай об этом, сейчас ты все равно ничего не можешь сделать".
      - Почему ты так уверена? - Тон,- каким Леви задал вопрос, заставил Доминика насторожиться.
      - Не торопись. Слишком уж ты любопытен. Сам понимаешь, я не стала бы высовываться в такое время, если бы не надыбала что-то чрезвычайно интересное.
      Леви кивнул, вымученно улыбнувшись.
      - Я несколько заинтригован, должен признать. Так о чем мы будем говорить?
      - Мы будем говорить о доле, по крайней мере, в сотню мегов или о партнерстве в совладении небольшой корпорацией.
      Кожа Леви приобрела сероватый оттенок.
      - Да-а-а, дело, похоже, действительно стоящее... - Он сделал глубокий вдох. - А я-то вам зачем?
      - Нам нужен специалист по вскрытию сейфов.
      - Какой конструкции сейф?
      Тетсами повернулась к Доминику - твоя, мол, очередь.
      - Сейф сделан по заказу Службы Безопасности Кейваку. Доставлен с Канаки пять лет назад и установлен под фундаментом здания. С четырех сторон окружен твердыми скальными породами.
      - Значит проникнуть можно только спереди.
      Доминик кивнул.
      - Через две заблокированные двери. Одновременно их открыть невозможно.
      - Обе двери одной и той же. конструкции?
      - Нет, внешняя дверь - просто дополнительная мера предосторожности. Вся проблема во внутренней двери. Общая толщина - метр, включая двадцатисантиметровый слой внешнего покрытия из бронированной стали. С внутренней стороны, в футляре из алмазного моноволокна - генератор поля Эмерсона со своим собственным источником питания. Электромагнитные запоры...
      Леви поднял руку.
      - Достаточно, картина для меня ясная... думаю, я не смогу вам помочь.
      Тетсами покачала головой.
      - Я же видела, как ты кивнул, Йоханн. Ты можешь взломать этот сейф.
      - Возможно, я и смог бы, но для этого мне пришлось бы самолично отправиться туда. Одного рецепта, как вскрыть сейф, вам будет недостаточно. Вам нужен специалист-практик.
      - Мы понимаем, - тихо сказала Тетсами.
      Леви взглянул на нее, потом на Доминика, затем опять на Тетсами. Лицо его посерело еще больше.
      Наконец он энергично замотал головой: - Нет.
      Он быстро заговорил, отмахнувшись от Тетсами, которая попыталась было перебить его.
      - Я давно уже не занимаюсь практической работой. Я могу составить для вас план. Могу изготовить взрывчатку какой угодно мощности. Будь у нас достаточно времени, я смог натаскать вас, как проникнуть в любую... нет, сам я не стану этим заниматься. Слишком я стар, чтобы пачкать руки.
      Доминик почувствовал, что уголок его рта дернулся и попытался подавить нервный тик.
      - Знаете, где находится сейф, мистер Леви?
      - Для меня это не имеет значения...
      - А я думаю, что имеет. Сейф принадлежит "Годвин Армз".
      Леви ошеломленно уставился на него. Доминик позволил себе улыбку, и щека его решила больше не дергаться.
      - Да-да, "Годвин Армз Энд Армамснтс", - сейф принадлежит компании, которую захватила Конфедерация.
      Леви как бы медленно приходил в себя.
      - ЗИК, проклятье... мне потребуются номера шифров и точные технические характеристики сейфа...
      Доминик ощутил впадинку биоинтерфейса у себя на шее. Краем глаза он увидел, что Тетсами заметила это и дугою выгнула бровь. Она еще не знала, до какой степени он кибернетизирован. Ладно, узнает со временем.
      - Я могу представить все требующиеся вам спецификации, мне нужен только интерфейс терминала.
      Леви вынул из кармана куртки носовой платок и промокнул им лоб.
      - Я еще не дал вам окончательного согласия. Хотелось бы узнать, каким образом вы намерены пробраться к сейфу. Насколько мне известно, "ГАА" охраняется двумя ротами морских пехотинцев Конфедерации.
      Тетсами взглянула на Доминика; тот кивнул, предоставляя ей право продолжать. В конце концов, она все это придумала.
      - Мы понимаем, Йоханн. Каждый участник предстоящей акции получит свою долю дохода... но и риска тоже. Тот, кто сочтет план несостоятельным, вправе отказаться.
      - Кто еще участвует?
      - Ты - первый, к кому мы обратились. Мы должны быть уверены, что возьмем сейф, когда доберемся туда.
      - Так сколько человек будет в команде?
      - Два специалиста по компьютерам, два человека для вооруженного прикрытия, эксперт-электронщик, водитель, кто-нибудь разбирающийся в конструкциях паралианских кораблей и ты.
      Леви покосился на Магнуса.
      - Он спец по компьютерам или по электронике?
      - По прикрытию, - бросил Доминик.
      - А также наш эксперт по системам охраны и сигнализации "ГАА", -. добавила Тетсами.
      Леви явно успокаивался; потоотделение у него прекратилось, лицо порозовело.
      - Я понял это из его описания сейфа. Вы уже наметили других кандидатов?
      - Не всех, - ответила Тетсами. - Именно с тобой я и хотела посоветоваться. Ты здесь свой человек, знаешь, к кому можно обратиться и кого заинтересует работа такого рода.
      Леви вздохнул.
      - Прошу прощения, но за информацию отдельная плата.
      Доминик извлек из кармана килограммовую банкноту Коллективного Страхового Банка Адама Смита и аккуратно положил ее на стопку бумаг.
      - Считайте это предварительным гонораром.
      Леви опять вздохнул.
      - Ну хорошо. - Килограммовая купюра исчезла, и Доминик даже не заметил, в какой момент.
      - Насчет электроники я рекомендую вам обратиться к Тхаэле Мосаса. Он и двое из лучших вольных стрелков-электронщиков на этом шарике.
      - Как это - "он" и "двое"? - недоуменно спросил Дом.
      - Долго объяснять. Отправляйтесь к нему, сами все поймете.
      - Куда? - спросила Тетсами.
      - В Прудон. Он имеет фирму по переработке утильсырья - вышедших из строя кораблей. Фирма называется "Мосаса Сэлвидж". Расположена рядом с космопортом. Мосаса клюнет на ваше предложение. Ради приличного куша он даже поступится своей обычной мизантропией.
      Доминик встал и протянул руку. Лeви не принял ее.
      - Давайте подождем заключения сделки.
      Доминик пожал плечами.
      - Мы с вами свяжемся.
      Леви кивнул.
      - Я найду вам эксперта по паралианским кораблям.
      Глава 13
      Стояла пятая со времени начала операции "Распутин" бакунинская ночь. В течение двух предыдущих ночей защитному периметру "ГАА" приходилось непрестанно отражать многочисленные - правда, довольно беспорядочные - атаки военизированных формирований Коалиции Северных Общин. На Бакунине действительно не любили, мягко говоря, Конфедерацию. Впрочем эти ночные рейды казались конфедератам чем-то вроде комариных укусов. Настоящее бакунинское сопротивление еще не развернулось в полную свою силу.
      Но такое положение вещей могло сохраняться лишь до тех пор, пока контингент Конфедерации оставался в пределах комплекса "Годвин Армз Энд Армаментс".
      Сегодня ночью было тихо.
      Тихо настолько, что капитан Кэти Шейн могла позволить себе поразмышлять о конце своей карьеры.
      Восемьсот тридцать семь пленников сгрудились внизу, окруженные импровизированным электрифицированным барьером.
      Восемьсот тридцать семь.
      Эта цифра жгла ей мозг. Вчера узников было восемьсот сорок три. Двое подверглись показательному расстрелу, еще двое скончались от ран, полученных во .время атаки, один убит при попытке к бегству, один, вернее одна, покончила жизнь самоубийством.
      Самоубийца была беременна.
      Восемьсот тридцать семь.
      Четыреста десять мужчин; Триста восемьдесят женщин.
      Тридцать семь детей.
      Шейн стояла на платформе, построенной инженерами на верхушке выведенной из строя батареи ПВО номер семнадцать. Кропоткин давно уже скрылся за горизонтом, а небольшой круг Гийома проплывал на фоне ущербного диска Швицгубеля. В рассеянном свете обеих бакунинских лун все окружающие капитана Шейн предметы отбрасывали двойные тени.
      Кэти различала в полумраке фигуры отдельных пленников. Среди них было лишь несколько военных, остальные - конторские служащие, секретари, инженеры, ученые, рабочие. И их семьи.
      Большинство вооруженных защитников "ГАА" погибли во время атаки, а оставшиеся в живых осуществили эвакуацию приблизительно шестиста человек из числа персонала корпорации. Полковник послал им вдогонку летучие отряды морских пехотинцев.
      Стояла пятая со времени начала операции "Распутин" бакунинская ночь.
      Пять ночей прошло с того момента, как полковник Клаус Дахам приказал ликвидировать всех плененных сотрудников "ГАА".
      Шейн задерживала приведение приговора в исполнение так долго, как позволяли ей ее звание и должность. Узников надлежало казнить завтрашним утром.
      Что особенно испугало Шейн - вплоть до последних событий она считала себя неспособной пугаться чего бы то ни было - так это готовность ее людей воспринять предстоящую бойню как должное.
      Мужчины и женщины, с которыми она прошла огонь, воду и медные трубы, вдруг стали чужаками, профессионально рассуждающими о предстоящем массовом убийстве восьми сотен мирных жителей, будто эти ни в чем не повинные люди являлись до зубов вооруженным вражеским отрядом.
      Во время обеда младший лейтенант Мэрфи - человек, которого она знала еще по Школе Морской Пехоты на Окцисисе, человек которого она давно считала хорошим своим другом - хладнокровно развязал дискуссию о том, какой из способов дезинтеграции живых существ является наилучшим. Шейн, извинившись, встала из-за стола и пошла в туалет, где ее вытошнило.
      Сейчас, стоя на платформе, Шейн видела, что кто-то воспринял циничные разглагольствования Мэрфи вполне серьезно - на краю платформы установили широкоапертурную плазменную пушку. Один залп из нее... и от толпы узников останется лишь смутная тень, отпечатавшаяся на каменистой почве.
      Шейн закрыла глаза и представила себе полсекунды, которые потребуются пушке для выхода в режим максимальной мощности. Полсекунды, в течение которой восемьсот тридцать семь человек будут чувствовать, как плоть их тает и оплывает с костей. Полсекунды, по истечении которой они, ярко вспыхнув, отправятся в Вечность.
      А на гашетку должна будет нажать она, Кэти Шейн.
      Капитан Кэти Шейн заплакала. Заплакала впервые за все время службы в Корпусе Морской Пехоты Окцисиса.
      Именно ей предстояло исполнить невообразимый по своей жестокости приказ. Никому из своих людей не могла она позволить взвалить на себя ответственность за столь чудовищный поступок.
      Но теперь она понимала, что у нее не поднимется рука.
      Она дрогнет, а Мэрфи, прагматичный Мэрфи, оттолкнет ее от прицела и сам произведет выстрел.
      Она будто наяву видела, как он делает это... делает и при этом абсолютно ничего не чувствует.
      А ведь Мэрфи ей нравился.
      Будь проклят полковник Дахам. Будь он проклят на веки вечные. Дахам внушал ей ужас. Шейн, казалось, единственная из всех осознавала, что операцией руководит психопат.
      Шейн подошла к перилам на краю платформы и увидела капрала Коннера, который нес вахту в "Гнезде", расположенном метрах в пятидесяти от западной стороны электрифицированного ограждения.
      Коннер, облаченный в боевой скафандр, держал свое оружие так, словно надеялся, что кто-то попытается совершить побег.
      К Коннеру Шейн тоже неплохо относилась.
      Но теперь "ее люди" более не были ее людьми, и она сомневалась в том, что они когда-либо снова могут стать таковыми.
      Шейн обернулась; взгляд се, скользнув по скоплению тел - пока еще живых - остановился на капрале Хогланд, уютно устроившейся в восточном "гнездышке". Хогланд, также в полной боевой выкладке, выглядела менее напряженной, нежели Коннер.
      Шейн задала себе вопрос, что случится, если пленники вдруг отважатся на отчаянный шаг. Конечно, почти все они - штатские, но ведь их там восемьсот человек. А стражи - всего трое морпехов, включая ее, Шейн. Все остальные рассредоточены по внешнему периметру.
      "Ну же, давайте, - мысленно обратилась Шейн к пленным, как бы подталкивая их к действиям. - Вы же не глупые люди, среди вас есть и ученые, и предприниматели. Неужели до вас не доходит, что если вы ринетесь на заграждение все сразу, одновременно, то мы не сможем остановить вас? Безусловно, кто-то из вас погибнет, но терять-то вам нечего..."
      - Как и мне, - произнесла она вслух, мрачно усмехнувшись.
      - Не понял вас, капитан, - раздался в наушниках взволнованный голос Коннера. - Что-то не так?
      Шейн надела шлем и включила прибор ночного видения. В конце концов, ей действительно нечего терять. Даже исполни она приказ, ее - как и всех других офицеров, вовлеченных в эту бойню - отдадут по прошествии некоторого времени на растерзание военному трибуналу, тогда как полковник Дахам укроется под крылышком всесильного ЗИКа.
      Шейн решила, что выбирает приговор военнополевого суда за неповиновение приказу или за мятеж.
      - Капитан Коннер, мне кажется, я заметила какое-то движение по ту сторону периметра. Западный фланг, ваша зона.
      Коннер отреагировал так, как она и ожидала - резко развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы прикрыть свой тыл. Теперь он стоял спиной к Щейн.
      - Ничего подозрительного не вижу, капитан.
      - Прикрой свой фланг, Коннер. Ты тоже, Хогланд.
      Хогланд вскинула вверх большие пальцы обеих рук - поняла, мол - и отвернулась от Шейн.
      Проблема теперь заключалась только в радиусе действия станнера. Шейн начала спускаться с платформы. Сначала следовало нейтрализовать Коннера; он с его нервозностью мог открыть огонь преждевременно.
      Шейн ступила на землю, почерневшую и потрескавшуюся от ракетного удара по башне периметра.
      - Капитан, я ничего не заметила, - радировала Хогланд.
      - Держи под контролем свою зону. Я видела движение западнее позиции Коннера. Сейчас вызову десантный катер для подмоги.
      Коннер слышал ее. Нынешняя миссия была его первой боевой операцией. Шейн по своему опыту знала, что сейчас он в испуге шарахается от каждой тени. Нужно было обезвредить его, прежде чем он начнет стрельбу.
      "Что ты делаешь, Шейн?" - спросила она себя.
      Шейн поставила на карту всю свою карьеру, всю жизнь.
      Она чувствовала, как гулко пульсирует кровь в висках; во рту появился медный привкус. Мозг се начал с необыкновенной отчетливостью регистрировать то, на что она и внимания не обратила бы всего несколько минут назад: мягкий хруст обожженной почвы под ногами; звук собственного дыхания, эхом отдающийся в шлеме; ритмичное, как ей показалось, движение узников за ограждением, слева от нее; то, как портупея легкого боевого скафандра врезается в промежность и плечи - врезается с каждым шагом все сильнее и сильнее.
      Шейн запросила у встроенного в шлем компьютера тактическую базу данных, и через мгновение позиции, занимаемые Хогланд и Коннером, спроецировались на внутренней поверхности забрала. Системы жизнеобеспечения скафандра Хогланд были выведены на половину мощности, а скафандр Коннера функционировал на полную катушку. Не намеревайся Шейн атаковать капрала, она отчитала бы его за бесполезный расход энергии. Если бы они находились сейчас, к примеру, на Паралии, паралианский левиафан мог бы подкрасться к капралу, и тот ничего бы не заметил из-за работающего ресайклера - устройства, перерабатывающего выделения человеческого организма.
      Шейн достигла угла ограждения и, остановившись, приказала компьютеру рассматривать Коннера и Хогланд в качестве мишеней. Компьютер воспринял информацию без комментариев... и вдруг в наушниках раздался довольно громкий писк сигналов опасности, передаваемых с расстояний 28,5 метра и 105,3 метра. На забрале, перед глазами Шейн, появился красный контур фигуры Коннера, и компьютер начал моделировать полное изображение капрала, который находился за покатым грязным выступом "гнезда".
      - Капитан, куда вы запропастились, черт побери?
      - Проклятье, - Хогланд что-то заподозрила. Вероятно заметила отсутствие Шейн на платформе. И что теперь?
      - Я исследую периметр. Отключите ваши рации, мне нужна радиотишина, без крайней необходимости не выходите в эфир. Действуем в режиме опасности. Осуществляйте непрерывный визуальный контроль ваших зон.
      Шейн улыбнулась. Она выиграла немного времени. Ни Коннер, ни Хогланд не станут оспаривать приказы в ситуации, приближенной к боевой.
      Выключив свои приемопередатчики, оба выпали из тактической базы данных, однако компьютер оставил на забрале Шейн последнюю полученную им извне информацию.
      Согласно этой информации, персональное защитное поле Коннера было выведено на полную мощ.ность: Это поставило бы перед Шейн некоторые проблемы, задумай она обезвредить капрала с помощью энергетического оружия. К счастью, всех морпехов, участвующих в операции "Распутин", обеспечили дополнительным армейским оборудованием.
      Шейн, в частности, имела высокоэнергетичный персональный станнер, который всасывал энергию подобно плазменному ружью и, вместе с тем, взаимодействовал с защитными силовыми экранами таким образом, что те мгновенно превращались в парализующие поля.
      Единственным недостатком его являлся ограниченный радиус действия всего пять метров.
      Приблизившись к Коннеру на десятиметровое расстояние, Шейн включила генератор помех, чтобы капрал не смог связаться с кем-нибудь по рации. Конечно, Хогланд могла заметить, что в эфире появились искажения, но это был меньший риск, чем если бы Коннер сообщил о происходящем всему личному составу "Кровавого Потока".
      Вот уже до Коннера осталось семь метров... и тут парень запаниковал. Шейн поняла, что он, нарушив ее приказ, включил рацию и обнаружил помехи, которые повлияли также на работу дисплея ночного видения и радара.
      "Не суетись, Коннер. Не открывай огонь, пока цель не попадет в поле зрения. Если не будешь паниковать, мы оба останемся в живых".
      Шесть метров. У Шейн остался последний шанс передумать и вернуться.
      Пять метров... и Коннер обернулся. Шейн увидела расширившиеся от страха глаза. Он истекал потом, несмотря на усиленную вентиляцию скафандра.
      Капрал вскинул оружие, и Шейн подумала, что он выстрелит первым. Слишком уж он был взбудоражен.
      Но этого нс произошло. Коннср узнал се и вздохнул с явным облегчением.
      Шсйн выпустила в него разряд станнсра.
      Голубая пульсирующая лента статического электричества метнулась к скафандру Коннера, и капрал упал ничком. Шейн вырубила глушитель. Хогланд так и не включила свой приемопередатчик и не могла знать, что случилось с Коннером.
      А Коннср лежал, завалившись лицом на край "гнезда". Шсйн поставила ногу на его плечо и столкнула обмякшее тело капрала внутрь. Обернувшись, она увидела, что в десятке метров от нее несколько узников наблюдают за происходящим из-за барьера.
      Шсйн поднесла указательный палец к забралу, надеясь, что у них достанет разума не поднимать шум.
      "Ну вот и все, - подумала она. - Сожгла за собою все мосты. Обратной дороги нет".
      Теперь предстояло разобраться с Хогланд. Шейн направилась к восточному "гнезду"; осужденные на смерть пленники почти вес проснулись и, цодходя к ограждению, молчаливо провожали ее взглядами.
      Шсйн молила Бога, чтобы это нс привлекло внимания Хогланд. Обернись она раньше времени, задача Шсйн значительно осложнилась бы.
      А пока Хогланд - настоящий профессионал - исполняла приказ капитана Шсйн, контролируя вверенную ей зону. Насчет тыла она не беспокоилась, рассчитывая, что Шсйн и Коннср прикроют ее.
      До позиции Хогланд оставалось еще метров пятьдесят, и тут вдруг радар скафандра подал звуковой сигнал.
      Шсйн едва нс выругалась вслух, когда компьютер идентифицировал объект. Мэрфи. Он только что включил приемопередатчик, который и был запеленгован радаром на расстоянии ста двадцати семи метров к юго-востоку от Шсйн. Мэрфи медленно приближался. Проклятье, что он делает здесь в такое время? Ведь сейчас не его вахта.
      До Хогланд оставалось еще тридцать метров, а у Шейн не осталось иного выбора как перейти с быстрого шага на бег, включая на ходу глушитель. Через пятнадцать метров она обнаружила, что Хогланд пытается определить источник помех, сбивающий с толку электронику скафандра. В любую секунду она могла оглянуться и увидеть Шсйн, несущуюся к ней на всех парах.
      Шсйн посмотрела направо и заметила Мэрфи. Тот неторопливо шел вдоль ограждения...
      Шсйн сделала отчаянный рывок, преодолевая последние метры до "гнезда" Хогланд.
      Хогланд обернулась и направила на Шейн широкоапертурное плазменное ружье "Мак МилланШмитт". Не раздумывая, Шсйн всем своим видом изобразила крайний ужас и бросилась ничком на землю, надеясь, что Хогланд поддастся на эту уловку. У капрала была доля секунды для принятия решения.
      Капрал Хогланд укрылась в "гнезде".
      Шейн быстро подползла к его краю и нырнула внутрь, одновременно нажимая на гашетку станнера.
      Теперь, даже придя в себя, Хогланд не смогла бы с уверенностью сказать, каким оружием ее поразили.
      Шейн свалилась на облаченное в бронированный скафандр и лишившееся сознания тело, и отключила генератор помех. Компьютер сообщил, .что к ней приближается Мэрфи, Однако Шейн не засекла радиотрансляции с его стороны. "Наверно, он ничего не успел заметить. А если и успел, то, видимо, ничего не понял".
      Но Мэрфи был профессионал, не в меньшей степени, чем та же Хогланд, да и сама Шейн. Он мог выйти просто на прогулку, но, оказавшись поблизости от пленников, неминуемо обнаружил бы в эфире абсолютную радиотшпину в зоне "концентрационного лагеря". И немедленно сообщил бы на базу о нарушении инструкции.
      Он уже находился на расстоянии семидесяти метров от Шейн. Пленники, слава Богу, вели себя спокойно.
      Шейн снова включила приемопередатчик и вылезла из "гнезда". Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, она двинулась навстречу Мэрфи. Весь комплекс "ГАА" внезапно стал для нее вражеской территорией. Она направилась в сторону "Кровавого Потока", и напичканный оружием военно-транспортный корабль не внушал более успокоения. Он превратился в зловещего монстра, от которого исходила страшная угроза.
      Между ними оставалось еще более пятидесяти метров, когда в наушниках Шейн раздался удивленный голос лейтенанта.
      - Капитан, что вы здесь делаете?
      - Не могла уснуть, - радировала Шейн в ответ. - Решила подменить Кларка.
      Это, по крайней мере, было правдой.
      Шейн услыхала, как Мэрфи хмыкнул. Младший лейтенант Эрик Мэрфи терпеть не мог какого бы то ни было отклонения от предписанных уставом правил. Правда, он редко высказывал свое недовольство, когда старший по званию офицер решал по ходу дела внести какие-то коррективы в разработанный командованием план, но, похоже, на этот раз был именно один из таких редких случаев.
      - Прошу прощения, капитан, но даже если вы и подменили Кларка, вам еледует. находиться там, где он нес вахту - на платформе. Думаю, вы слышали мое мнение относительно того, что наряд по охране заключенных и без того явно недоукомплектован.
      Трое часовых на восемь сотен человек... маловато, мягко говоря.
      Шейн сама прекрасно это понимала. Она продолжала сокращать расстояние, отделявшее ее от Мэрфи. Двадцать метров.
      - У нас нехватка людей. Многие отправлены со спецзаданием в Годвин...
      - И тем не менее, капитан, со всем моим к вам уважением, должен заметить, что у нас не возникло бы такой проблемы, исполняй вы приказы полковника более своевременно. - Мэрфи фактически оборвал ее на полуслове. Подобного он никогда прежде себе не позволял. Неужели действительно что-то заподозрил?
      Пятнадцать метров.
      - Что до меня, так я вообще не вижу никакой проблемы.
      - Капитан... - Теперь Шейн уже могла различить черты лица Мэрфи и уловила нарастающий гнев в его голосе. Он нутром чуял: что-то здесь не так.
      - ... мне кажется, у вас возникли проблемы с этой миссией с момента посадки на планету.
      "Несколько раньше. С момента прикомандирования к "Кровавому Потоку".
      Расстояние между ними сократилось до десяти метров. Справа от них находился обгоревший фундамент разрушенного здания Службы Безопасности "ГАА". В воздухе все еще витал слабый запах дыма, проникающий через фильтрационные системы скафандров.
      Мэрфи остановился.
      - Не забывайтесь, Мэрфи. Я обязана отчитываться только перед полковником, но уж никак не перед младшим по званию и по должности обииером. Мои проблемы и мои действия - это не плша забота, лейтенант.
      Семь метров. Мэрфи выхватил из кобуры лазер и направил его на Шейн.
      - Вся эта операция - моя забота, капитан, и меня беспокоит, когда старший по званию офицер ведет себя сумасбродно.
      "О Господи, - подумала Шейн, замедляя шаг. - Этого парня врасплох не возьмешь. Транслирует ли он их разговор на корабль? Почему он оказался здесь?"
      - Намерены меня пристрелить, Мэрфи?
      Лейтенант попятился.
      - Думаю, вы намерены спровоцировать мятеж или нечто в этом роде.
      - Вы собираетесь убить старшего по званию офицера, вашего непосредственного командира из-за своей собственной паранойи?
      Очевидно, такой оборот дела не входил в планы Мэрфи.
      - Я слышал ваш радиоразговор с Коннером и Хогланд... зачем вы сказали им, что заметили что-то подозрительное? Ведь ничего же не было, не так ли?
      Шейн продвинулась к нему на пару шагов, надеясь, что теперь голос ее зазвучит со вновь обретенной уверенностью.
      - Ты болван, Мэрфи, тебе же прекрасно известно, насколько еще зелен Коннер. Должен же он каким-то образом набираться опыта. Вот я и подкинула ему тактическую задачку. Пусть учится. Тяжело в ученье - легко в бою, как говаривал один древний полководец.
      Шесть метров.
      - Вам следовало согласовать это... - начал Мэрфи неуверенно.
      Все, он дрогнул. Теперь нужно его добить.
      - Что-то не припомню, чтобы устав предписывал командиру согласовывать мероприятия по боевой подготовке личного состава с подчиненными. Спрашиваю вас еще раз, лейтенант Мэрфи, вы намерены выстрелить в меня?
      Гнев Мэрфи уступил место страху. Если Шейн говорит правду, то его, а не ее, ждет трибунал. Он опустил оружие. Шейн улыбнулась и покачала головой.
      - Счастье твое, что ты не выстрелил, Мэрфи. Возвращайся в казарму и считай себя под домашним арестом.
      Мэрфи молчаливо отдал честь и, повернувшись на каблуках, направился к кораблю. Шейн последовала за ним, сохраняя дистанцию в пять метров -позади.
      - Один вопрос, лейтенант. Ты с кем-нибудь советовался или решился на это по своей собственной инициативе?
      Мэрфи вздохнул.
      - Моя собственная инициатива. Никто даже не знает, что я здесь.
      Шейн включила генератор помех и влепила в спину лейтенанта заряд станнера. Мэрфи камнем рухнул на землю.
      Шейн постояла некоторое время над бесчувственным телом, напряженно вслушиваясь в эфир - не слышно ли сигналов тревоги? Нет, не слышно. Никто, кроме пленников, не видел произошедшего. Мэрфи не солгал. Никто не знал, что он здесь.
      Шейн оттащила лейтенанта в развалины здания Службы Безопасности и засыпала его мусором.
      Затем, бросив последний взгляд на "Кровавый Поток", она повернулась лицом к пленникам. В ее распоряжении был час, в лучшем случае полтора.
      Она искренне надеялась, что кто-нибудь из оравы заключенных знает, куда же, черт побери, все они могут рвануть, оказавшись на свободе.
      И она вместе с ними.
      Глава 14
      Не прошло и полутора месяцев со дня.совещания на Марсе, как началось очередное дипломатическое "вторжение" на Землю.
      Дмитрий Олманов принимал участие в каждом Земном Конгрессе со времен первого подписания Хартии. Нынешний Конгресс был одиннадцатым по счету.
      До созыва Конгресса оставалось еще более двух месяцев стандартного времени, но предшествующие ему политические игры были уже в полном разгаре.
      Конгресс осуществлял три функции: пересмотр политических границ Конфедерации, прием в ее состав новых членов и, самое важное, модифицирование Конфедеративной Хартии, документа, благодаря которому и функционировал весь механизм Конфедерации.
      Важнейшим фактором политического влияния являлось количество мест, которыми обладал в Конгрессе тот или иной блок. Число так называемых "основных" мест равнялось сорока пяти из семидесяти пяти мест - или из восьмидесяти трех, если считать членов, принятых в Конфедерацию на прошлом Конгрессе и проходящих испытательный срок.
      Альянс Сириуса и Центавра имел двадцать два этих основных места. Они обладали большинством мест со времени основания Конфедерации. Это означало, что на протяжении века две самые богатые и - как любили подчеркивать три другие ветви Конфедерации - наиболее европеизированные ветви доминировали в Конгрессе.