.Пока капитан Ковач допрашивал пленных, наш радист развернул радиостанцию.
      - Романенко, Романенко, Романенко... Я Павел, я Павел. Как меня слышите? Прием...
      - Павел, Павел, Павел... Слышу вас хорошо. Романенко сейчас придет. Прием, - отвечал радист штаба нашего корпуса.
      Я подошел к радиостанции.
      - Павел, Павел, Павел... Я Романенко, я Романенко, отвечайте. Прием.
      В наушниках послышался знакомый голос капитана Ковача.
      - Я Павел, сообщение для Романенко... Против вас действует 320-я гренадерская дивизия. В дивизии три пехотных полка двухбатальонного состава каждый. В батальонах по три роты, в ротах по 50-60 человек. В дивизии пять артиллерийских дивизионов. Дивизия усилена 582-м и 980-м батальонами по четыре роты в каждом.
      В то время эти сведения имели для нас неоценимое значение.
      Разведгруппа под командованием капитана Ковача действовала в тылу врага до конца апреля 1945 года. Она принимала участие в боевых действиях партизан, разведывала расположение и силы войск противника, сообщала нам данные о расположении огневых позиций вражеской артиллерии.
      Нелегко было нашим разведчикам. На каждом шагу, в полном смысле слова, их подстерегала смерть. Порой положение спасали только находчивость и быстрая реакция. Так было, например, под вечер 10 апреля 1945 года. Незадолго до этого наши разведчики получили задание выяснить, готовятся ли гитлеровцы оборонять город Мартин. Выполняя его, наши разведчики неожиданно наткнулись на группу вражеских солдат.
      - Кто идет? - спросил один из них.
      - Власовцы, - не задумываясь ответил ротмистр Кришфалуши.
      Немцы поверили.
      - Уходить не собираетесь? - смело схитрил Кришфалуши.
      Фашисты уныло поглядели на восток, откуда доносились отзвуки артиллерийской стрельбы - верный признак быстрого приближения фронта. Не догадываясь, кто в действительности стоит перед ними, немец со вздохом сказал, что к утру они уйдут из города.
      Разведчики немедленно сообщили об этом в штаб корпуса. Достоверность их сообщения подтверждалась данными разведки наших бригад. Было решено: утром 11 апреля 1945 года без артподготовки начать наступление на город. Освободив Мартин, наши части начали преследование отходящего врага.
      Много ценных сведений получил наш корпус от разведывательной группы, возглавляемой капитаном Ковачем. За смелые действия во вражеском тылу капитан Ковач был награжден советским орденом Красной Звезды, а также орденом "Чехословацкий военный крест" и медалью "За храбрость".
      7. От Ондавы к Липтовскому Микулашу
      В середине января 1945 года Советская Армия начала мощное наступление севернее Карпат. Гитлеровцы были вынуждены оставить территорию Восточной Словакии. 1-й Чехословацкий армейский корпус, занимавший оборону на рубеже реки Ондавы, в шесть утра 18 января перешел к преследованию отступающего противника. Наша 1-я бригада получила задачу овладеть городом Зборов, 3-я бригада - городом Бардеев. Воины обеих бригад рвались в бой.
      Преследование велось днем и ночью. За два дня были освобождены 43 населенных пункта, в том числе города Бардеев и Зборов. Это в значительной степени способствовало освобождению городов Прешов и Кошице. Отступая, противник понес большие потери, в то время как мы потеряли двух человек убитыми, трех пропавшими без вести и 44 ранеными. Наша 3-я бригада настолько внезапно и стремительно атаковала город Бардеев, что гитлеровцы успели взорвать всего лишь один мост в городе; в Бардееве противник оставил много военной техники. 1-я бригада под командованием генерала Саторие овладела в ночном бою городом Зборов. Приказом Советского Верховного Главнокомандующего № 234 за доблесть, проявленную в этих боях, обеим нашим бригадам были присвоены наименования "Прешовских".
      От Зборова и Бардеева наш корпус переместился ближе к Прешову и продолжал преследовать противника в направлении Левоча, Липтовский Микулаш, Ружомберок.
      Утром 27 января 1945 года наш корпус, наступая в составе войск 18-й армии, освободил город Левоча. В боях за город отличилась 3-я бригада, она была отмечена в приказе Советского Верховного Главнокомандующего.
      После освобождения города Левоча 1-я бригада получила задачу: в ночь на 28 января овладеть городом Кежмарок. Бригада блестяще выполнила и эту задачу: уже в полночь гитлеровцы были выбиты из города.
      Одним из первых в Кежмарок вступил начальник разведки 2-го батальона неуязвимый надпоручик Арношт Штейнер. В Кежмароке он едва не погиб.
      Вконец усталый, Штейнер вошел в первый же дом и попросил у хозяйки горячего чая. Женщина ничуть не обрадовалась его приходу и не торопилась с угощением. Была очень взволнована. Она то и дело отходила от плиты, на которую поставила чайник, в спальню. Через пять минут, в течение которых хозяйка побывала в спальне несколько раз, Штейнер не поленился и тоже прошел туда. Открыл шкаф - ничего.
      - Идите, господин офицер, - взволиоваиным голосом хозяйка позвала гостя из кухни. - Чай та столе. Пейте, пока горячий, а то вы, видно, сильно промерзли.
      Штейнер, не обращая внимания на приглашение, продолжал осматривать комнату.
      - Идите, идите, господин, - снова позвала хозяйка незваного гостя.
      Подобных комедий Штейнер не любил.
      - А почему вы так нервничаете?
      Женщина не ответила. И Штейнер понял, что в этом доме не все в порядке. Словацкий народ повсюду радостно встречал, приветствовал и угощал наших и советских воинов - своих освободителей. А тут - на тебе.
      Осмотрев все углы комнаты, надпоручик Штейнер остановился возле кровати со взбитыми перинами. Отогнул один угол нижней перины и увидел начищенные до блеска сапоги. Штейнер покосился в открытую дверь на женщину - та крестилась.
      - Чай остынет, господин, - вновь попыталась хозяйка отвлечь внимание Штейнера от постели. Она-то хорошо знала, для чего это делала.
      Надпоручик Арношт Штейнер вытянул из-под перины... эсэсовца. Сделал он это так мастерски и быстро, что фашист не успел выстрелить из своих пистолетов, которые держал в обеих руках.
      Как только жители Кежмарока увидели пойманного фашиста, они хотели убить его на месте. Слишком свежи были в их памяти злодеяния гитлеровцев во время Словацкого восстания и особенно после временного подавления восстания. На счету у этого эсэсовца было много невинных жертв, и ему не удалось избежать справедливого суда.
      В боях за город Левоча отличилась рота поручика Тырихтра.
      Гитлеровцы подготовили к взрыву мост через реку на подступах к городу. Поручик Тырихтр, всегда находившийся в первых рядах своих солдат, отобрал группу автоматчиков и повел ее в атаку на мост. Действуя решительно и смело, группа уничтожила охрану, расчеты двух вражеских пулеметов и спасла мост от разрушения. Сам поручик Тырихтр спустя несколько дней погиб в одном из боев. Мужественный командир был посмертно награжден орденом "Чехословацкий военный крест", медалью "За храбрость", ему было присвоено звание надпоручика.
      18 января 1945 года корпус освободил город Попрад. Несколько позже здесь состоялся первый концерт армейского художественного ансамбля, посвященный памяти организатора этого коллектива поручика Вита Неедлы. Жители города Попрад тепло приветствовали выступление ансамбля. Впервые за долгие годы наш оркестр свободно и открыто исполнил на родной земле государственный гимн Чехословакии, вызвавший столько волнения и радости.
      В последние дни января 3-я бригада очищала от противника район Высоких Татр и Спишска. Противник здесь уже не оказывал сопротивления, но нашим воинам все же было нелегко: заснеженная горная местность, непроходимые дороги и тропы затрудняли их действия. Тем не менее 3-я бригада поставленную задачу выполнила успешно.
      Наступая в направлении на город Липтовский Микулаш, 1-я бригада встретила упорное сопротивление противника в районе населенного пункта Важец, превращенного гитлеровцами в опорный пункт. Преодолеть сопротивление врага сходу не удалось. Тогда командир бригады приказал 3-му батальону атаковать Важец ночью. Учитывая серьезность сложившейся обстановки, я выехал "а передний край, чтобы лично проверить подготовку к ночному бою. Убедившись, что батальон к ведению ночных боевых действий готов, я вернулся на командный пункт. В ночь на 29 января подразделения 3-го батальона дружно поднялись в атаку, но были остановлены массированным огнем противника. Атака захлебнулась. Однако к утру мне доложили, что ночью Важец освобожден. Произошло это так.
      Командир 3-го батальона выслал в тыл противника роту автоматчиков под командованием подпоручика Гунды, усиленную стрелковым взводом и отделением противотанковых ружей, с задачей - по сигналу командира батальона атаковать неприятеля с тыла. Рота подпоручика Гунды вышла в указанное место и залегла в ожидании условного сигнала. Прошло порядочно времени, а сигнала не было. Тогда подпоручик Гунда решил действовать самостоятельно.
      Высланная Гундой разведка доложила, что западная окраина населенного пункта противником не занята. Ровно в полночь автоматчики бесшумно перешли по льду заросшую кустарником небольшую речушку и быстро сосредоточились на окраине Важеца. По сигналу подпоручика Гунды воины внезапно ворвались в населенный пункт, расстреливая перепуганных фашистов. Не ожидавшие атаки с тыла, гитлеровцы, не сделав ни одного выстрела, побросав пулеметы, орудия и минометы, в панике бежали. Но уйти удалось лишь нескольким танкам, они ускользнули вдоль железнодорожного полотна. Подпоручик Гуида немедленно организовал оборону и выслал к нам связных. Так был освобожден Важец. Утром я наградил мужественных воинов роты, ее молодому командиру Гуиде присвоил звание поручика и вручил награду.
      После освобождения Важеца 1-й бригаде предстояло преодолеть заблаговременно подготовленную оборону противника и овладеть городом Липтовский Градек. 1-й батальон, наступавший на город с фронта, продвигался медленно, отставал от правого соседа. Я направился туда, чтобы на месте ознакомиться с обстановкой и помочь командиру батальона организовать наступление.
      Через некоторое время в результате решительной атаки, поддержанной огнем партизан с гор, 1-му батальону удалось ворваться в город и очистить его от противника. Гитлеровцы оставили Липтовский Градек настолько поспешно, что даже не успели уничтожить железнодорожный мост, подготовленный к взрыву.
      ...В сопровождении шести автоматчиков я возвращался на командный пункт корпуса. Шоссейная дорога Липтовский Градек - Гибе простреливалась противником, поэтому мы шли лесом вдоль дороги. До поворота дороги, где нас ожидала машина, предстояло пройти около 250 метров лесом. Шли по одному. Я впереди. До переднего края было около полутора километров. Я всегда носил с собой пистолет, но на этот раз, кроме палки, никакого оружия у меня не было.
      Шли по крутому склону. Идти по глубокому снегу при сильном встречном ветре очень тяжело. Вьюга слепила глаза. Видимость была плохая. Я торопился поскорее попасть на КП. Не знаю, почему я тогда ни разу не оглянулся.
      Вдруг я увидел в двух - трех метрах от себя человек 30 в белых маскхалатах с капюшонами. Они лежали заметенные снегом, спиной к противнику. В первое мгновение я подумал, что это наши, и хотел было спросить, что они тут делают и почему повернулись спиной к противнику. К счастью, я вовремя заметил козырек немецкой фуражки и тотчас же увидел фашистские пулеметы, автоматы и сапоги. Все это произошло в течение нескольких секунд.
      Гитлеровцы меня не заметили. Из-за сильного ветра, шумевшего между деревьями, они не слышали моих шагов по рыхлому снегу.
      Я обернулся, сопровождающие меня автоматчики шли чуть поодаль. Потихоньку я начал отходить, не спуская глаз с гитлеровцев. Знаками приказал автоматчикам захватить врагов без шума. Мы тихо начали подходить к немцам. Когда до них осталось несколько шагов, кто-то из наших неосторожно выстрелил. Мы мгновенно бросились на гитлеровцев и взяли в плен тех, кому не удалось удрать. Я сам захватил двух - пулеметный расчет. Пленные были очень напуганы. Они думали, что их будут мучить, а затем расстреляют. Это вдолбили им в голову офицеры, чтобы заставить драться до последнего дыхания.
      В начале февраля 1945 года мы натолкнулись на такое упорное сопротивление противника, какого корпус не встречал от самой реки Ондавы. Перед нами были уже не те слабые силы, которые прикрывали отход своих войск, а полнокровные части вермахта, обороняющиеся на заблаговременно подготовленных рубежах на подступах к Липтовскому Микулашу. Оборона противника здесь опиралась на горные массивы, система артиллерийского, минометного и пулеметного огня была построена с учетом характера местности и сочеталась с системой заграждений. Наблюдательные пункты врага располагались на командных высотах, откуда хорошо просматривались позиции частей нашего корпуса.
      3 февраля мы предприняли первую попытку овладеть Липтовским Микулашем, но успеха не имели. 5 февраля попытку повторили - вновь безуспешно; 12 февраля - то же самое; 13 февраля, после длительной артиллерийской подготовки, в ходе которой по врагу было выпущено 11333 снаряда и мины, части корпуса снова предприняли наступление, однако безрезультатно. В полосе наступления корпуса оборонялась 320-я немецкая пехотная дивизия, усиленная танками и самоходными орудиями, и три венгерских полка. На каждую нашу атаку противник отвечал бешеными контратаками и массированным артиллерийским и минометным огнем. Было решено наступление прекратить и возобновить его только после основательной подготовки. Я распорядился произвести тщательную разведку обороны противника и подтянуть нашу артиллерию.
      Насколько тяжелыми были условия для действий разведки, свидетельствует тот факт, что из 37 разведывательных поисков, проведенных нами с 19 по 28 февраля, лишь один, последний, увенчался успехом: группа разведчиков в составе девяти человек, руководимая командиром разведывательного взвода 6-го батальона 3-й бригады подпоручиком Фулером, захватила 12 пленных.
      Вдобавок к этим 12 пленным к нам перебежало несколько десятков венгерских солдат и три офицера. Одного из офицеров я послал с личным письмом к командиру венгерской дивизии. В письме я обрисовал обстановку на фронтах и предложил в течение 48 часов прекратить сопротивление и перейти со всем личным составом на нашу сторону. Мы знали о нежелании венгерских солдат продолжать войну. Мероприятие наверняка удалось бы, если бы немцы не опередили нас: они не доверяли венграм и отвели эту дивизию в тыл. Ее место заняли немецкие части.
      Новое наступление с целью овладения сильно укрепленным городом Липтовский Микулаш было назначено на 3 марта 1945 года. Основную тяжесть боев предстояло вынести войскам 18-й армии, которой командовал генерал Гастилович, особенно 24-й гвардейской дивизии. В результате очень напряженного боя советским гвардейцам удалось ворваться в город и очистить его от врага.
      Нашим частям в первый период боев не везло. Правда, 2-му батальону, которым командовал штабс-капитан Черженский, и 3-му батальону под командованием штабс-капитана Яна Свободы совместными усилиями удалось сбросить противника с высоты 768, имевшей важное тактическое значение. Это был, пожалуй, наш единственный успех. Не выдержав натиска контратаковавшего врага, мы были вынуждены немного отойти.
      Стремясь во что бы то ни стало вернуть господствующую высоту 768, противник бросил в бой свежие резервы. Однако яростные контратаки неприятеля были отбиты с большими для него потерями. Враг предпринял несколько контратак ночью, но также безуспешно. На рассвете следующего дня части 320-й пехотной дивизии противника снова попытались вернуть высоту 768 и безымянную высоту юго-западнее Смерчан. О напряженности этого боя свидетельствует хотя бы то, что менее чем за два часа гитлеровцы четыре раза контратаковали наши подразделения на высоте 768 и каждый раз безуспешно. И только подтянув два свежих батальона, противник в результате трехчасового боя заставил наши поредевшие подразделения отойти с высоты 748. Безымянная высота, за которую вел бой 2-й батальон, четыре раза переходила из рук в руки.
      Не менее упорные бои развернулись и за высоты 706 и 768. Враг четыре раза контратаковал батальоны 3-й бригады, занявшие эти высоты, и четыре раза, понеся большие потери, откатывался назад. Лишь в результате пятой контратаки, поддержанной массированным минометно-артиллерийский огнем, врагу удалось потеснить нашу пехоту с этих важных в тактическом отношении высот.
      Потеря господствующих высот ставила под угрозу советскую 24-ю стрелковую дивизию. Поэтому я приказал частям корпуса в течение ночи вновь овладеть высотами.
      Батальоны 1-й бригады, после часового ночного боя, сбросили противника с безымянной высоты. Нелегко пришлось подразделениям 3-й бригады - 5-му и 6-му батальонам, батальону автоматчиков, разведывательной роте и саперному взводу. Им потребовалось четыре часа, чтобы снова овладеть высотой 768.
      Трудно сказать, кто в те дни отличился больше всех. И все же будет справедливо, если из длинного списка чехословацких солдат и офицеров, которых мы после боев отметили, я назову хотя бы нескольких.
      Этого в полной мере заслужил командир 5-го батальона штабс-капитан Пероутка, который руководил боем батальона, несмотря на то что был серьезно болен. Вскоре его ранило, и командование батальоном принял капитан Живчак, который тоже был тяжело ранен. Узнав об этом, штабс-капитан Пероутка на следующий день ушел из санчасти, вернулся в строй и руководил ночным боем своего батальона. Так же поступил командир 6-го батальона штабс-капитан Моравец. Осколок снаряда попал ему в лицо, но он не покинул поле боя, пока батальон не отстоял высоту 768.
      Мужество и отвага этих командиров были образцом для других. Когда во время одной из очередных вражеских контратак вышел из строя расчет станкового пулемета, к осиротевшему максиму бросился десятник Богатый. Раненный в ладонь осколком мины, он продолжал вести огонь по контратакующим гитлеровцам. Хорошо действовал просветитель 6-го батальона четарж Кревцун. В рукопашном бою отличились десятник Шницер, ротмистр Михал Кобал, Валента, Богуслав Свитек из роты Гунды, ротный Климент, Микулаш Меншик, пулеметчики Цинерт и Кузьма, подпоручик Новак, четарж Сопко, санитар Маржик, минометчик Тот, радист Коларж, Баланда, Пушкин, подпоручик Грегор... Да, в те дни мы были свидетелями многих славных подвигов.
      Гитлеровцы упорно оборонялись под Микулашем и часто безрассудно контратаковали. Поэтому в течение трех дней противник понес вдвое большие потери, чем мы.
      Упорные бои развернулись также на улицах города Липтовский Микулаш, особенно в районе вокзала и возле казарм. В ночь на 8 марта 1945 года тут предприняла контратаку гитлеровская пехота, поддержанная несколькими танками и самоходными орудиями. Совместными усилиями советских и чехословацких воинов вражеская контратака была отбита. Перегруппировавшись, противник повторил контратаку еще большими силами. И эта контратака была отбита. В течение дня противник контратаковал еще несколько раз. Чехословацкие воины и советские гвардейцы сдержали его натиск. Вместе с советскими артиллеристами борьбу с вражескими танками вели и наши артиллеристы.
      Напряженные бои за Липтовский Микулаш и высоты близ него продолжались девять дней. Насколько важное значение противник придавал данному району, видно из того, что в течение девяти суток он предпринял 64 контратаки. В этих боях фашисты использовали и части так называемого "фольксштурма" и подразделения фашистской молодежной организации "Гитлерюгенд".
      Под давлением превосходящих сил противника мы вынуждены были на несколько дней оставить город и перейти к обороне.
      В последующие дни в корпус влилась 4-я бригада, которая была сформирована в Левоча, а 1-я и 3-я бригады получили пополнение. Мы начали готовиться к новому наступлению. Подготовка проводилась скрытно. Чтобы ввести противника в заблуждение, мы сосредоточили южнее шоссейной дороги и железнодорожной магистрали, идущей на Липтовский Микулаш, значительные силы пехоты, поставили там макеты танков и орудий, построили ложные наблюдательные пункты.
      Ночью 30 марта 1945 года части корпуса заняли исходные позиции для наступления. Атака началась в 4.00. Напряженные бои затянулись на несколько дней. Гитлеровская 320-я дивизия, усиленная танками, понесла большие потери и отступила под мощным натиском наших и советских войск, наступающих по долине реки Оравы.
      В ночь на 3 апреля мы услышали сильные взрывы. Разведка доложила, что вражеские саперы перед отступлением взрывают мосты западнее Липтовского Микулаша, на направлении нашего наступления в узкой долине реки Ваг. Пришло время для решающего удара. Вначале многим казалось, что Липтовский Микулаш мы займем без боя. Но события развернулись иначе.
      4 апреля в шесть часов утра 1-й Чехословацкий армейский корпус, совместно с советской 24-й гвардейской дивизией, перешел в наступление. Наша пехота встретила упорное сопротивление гитлеровцев, оставленных в городе для прикрытия отхода своих войск. Пытаясь отсрочить момент своего полного поражения, фашисты контратаковали часто и ожесточенно.
      Утром 4 апреля 1945 года наши и советские войска ворвались в Липтовский Микулаш и освободили его от оккупантов.
      Бои в городе часто принимали характер рукопашных схваток. Наши воины замечательно проявили себя в самой трудной и самой сложной обстановке.
      Так, когда подразделения 3-й бригады ворвались в деревню Яловце, фашисты бросили против них два батальона автоматчиков, поддержанных тремя самоходными установками, двумя танками, батареей тяжелых минометов и батареей 155-мм орудий. Положение 3-й бригады осложнилось. Генерал Клапалек в начале наступления был ранен в голову. Командование бригадой принял полковник Брож. В такой обстановке было особенно необходимо поддерживать бесперебойную связь командира с наступающими батальонами. Коммутатор узла связи, располагавшегося в небольшом домике, был поврежден, соседние постройки горели. У коммутатора несла службу свободник Гиршова. Отважная женщина не оставила своего поста, несмотря на ранения в руку и ногу. Подключив 12 линий к запасным телефонным аппаратам, она до конца боя обеспечивала связь со штабом корпуса и подразделениями бригады. За проявленные мужество и отвагу Гиршова была награждена "Чехословацким военным крестом".
      Подвигу четаржа Левко был посвящен специальный боевой листок под заголовком: "Слава герою 1-го батальона четаржу Левко!" В боевом листке сообщалось: "Вчера немцы предприняли контратаку. Воины роты вынуждены были отступить, подпоручик Релявский и четарж Левко остались на месте. Релявский погиб, а четарж Левко из 2-й роты подбежал к станковому пулемету и открыл огонь по врагу. 15 гитлеровцев он убил, остальные бежали. Он вел огонь до тех пор, пока не кончились патроны".
      Во время уличных боев в Липтовском Микулаше отличился 18-летний командир саперного взвода подпоручик Вацлав Линга. Когда саперы минировали участок, их внезапно атаковали гитлеровцы. Подпоручик Линга не растерялся: гранатами и огнем из автомата он отогнал врагов.
      На франте часто бывают любопытные встречи, которые запоминаются на долгие годы. Во время боя под Липтовским Микулашем в штаб корпуса, располагавшийся в населенном пункте Святой Петр, прибыл подполковник Советской Армии. Он попросил помочь ему добраться до командного пункта в Ветерне Порубу, в восьми километрах от штаба. На КП его отправили машиной. Я проводил совещание, когда в наш домик вошел советский офицер, с головы до ног запорошенный снегом.
      - Здравствуйте, товарищи, - приветствовал он нас.
      Вначале я не узнал его, но, когда он снял башлык и шапку, увидел нашего старого знакомого - Константина Симонова, известного советского писателя. Мы знали его лично, многим его имя было известно из печати. Он был тогда военным корреспондентом. Его посещение доставило нам большую радость. Мы знали, что Симонов сражался и пером и оружием под Москвой, под Одессой, на Кавказе, на Волге, на Северном фронте.
      Советские писатели, военные корреспонденты находились там, где развертывались решающие события в войне с фашистской Германией. Они часто появлялись на переднем крае и нередко участвовали в атаках.
      8. Через Большую и Малую Фатру на Мораву
      После напряженных двухмесячных боев под Липтовским Микулашем 1-й Чехословацкий армейский корпус начал продвижение вдоль долины реки Ваг к предгорьям Большой Фатры.
      5 апреля 1945 года 3-я и 4-я бригады освободили Ружомберок. В этот день мы радовались вдвойне, так как накануне Советская Армия принесла свободу жителям Братиславы.
      5 апреля я официально приступил к исполнению обязанностей министра национальной обороны Чехословацкой Республики. Командиром корпуса по моему представлению был назначен генерал Клапалек, который до этого командовал 3-й бригадой. Приняв бригаду перед началом Карпатско-Дуклинской операции, он успешно руководил ее действиями во всех последующих боях.
      Наш удар по противнику, оборонявшемуся в Ружомбероке, был настолько внезапным и неожиданным, что фашисты не успели разрушить подготовленные ими к взрыву важные объекты города. Действия частей корпуса были высоко оценены советским командованием. В приказе Верховного Главнокомандующего отмечались успешные действия чехословацкого корпуса, а некоторые наши части Президиумом Верховного Совета СССР были награждены советскими орденами.
      На всем пути наступления были видны следы хозяйничанья гитлеровцев: мосты через реку Ваг были взорваны, железнодорожные линии разрушены, шоссейные и проселочные дороги заминированы. На заранее подготовленных рубежах оборонялись немецкая 320-я дивизия, подразделения СС и два полка хортистской пехоты.
      Темпы преследования противника в значительной степени зависели от самоотверженной работы наших саперов. Но одним им трудно было бы обезвредить огромное количество мин, расчистить многочисленные завалы. Большую помощь саперам оказывало население Словакии. Когда наши саперы вместе с передовыми частями подходили к разрушенному мосту или заваленной дороге, свою помощь предлагало столько людей, что использовать всех не было никакой возможности. Нередки были случаи (товарищи Коваржик, Ильма, Машек и многие другие не раз были тому свидетелями), когда мужественные и бесстрашные словаки почти на глазах у отступающих под натиском наших войск гитлеровцев разбрасывали завалы на дорогах и принимались за восстановление разрушенных мостов, чтобы ускорить наше продвижение вперед.
      На пути нашего наступления был не только сильный враг, который стремился не пропустить нас через горный массив в глубь страны. Серьезными преградами явились разлившиеся реки Орава и Ваг, к тому же мосты через них были уничтожены. Особенно много пришлось потрудиться нашим саперам у слияния рек Оравы и Ваг под Кральованами. Там был взорван железнодорожный мост через Ораву и шоссейный - через Ваг.
      Штаб корпуса сосредоточил здесь почти все свои саперные подразделения, которые сразу же приступили к работе. Это была трудная борьба со временем. И из нее победителями вышли чехословацкие саперы.
      Саперному батальону корпуса в течение ночи удалось навести понтонный мост. Спустя непродолжительное время немного дальше построил деревянный мост советский 135-й отдельный саперный батальон, приданный корпусу. Таким образом, благодаря самоотверженной работе саперов в рекордно короткие сроки были созданы условия для дальнейшего наступления пехоты, которой в Кральованском ущелье пришлось преодолевать упорное сопротивление врага.
      Неправильно было бы думать, что в то время, когда чехословацкие и советские саперы наводили мосты, пехота и противотанковая артиллерия бездействовала. Не дожидаясь, пока саперы наведут переправы, некоторые пехотные подразделения перешли реку вброд. А артиллеристы? Кто-то из них посоветовал переправить орудия по дну реки. Идея эта понравилась - от слов перешли к делу. Стволы забили пыжами, механизмы орудий густо смазали пушсалом. Машины с лебедками перетащили пушки под водой на другой берег.
      7 апреля начался переход через Большую Фатру, изобилующую глубокими ущельями и узкими долинами. Например, Кральованское ущелье на протяжении десяти километров лишь в одном месте едва достигает ширины в 1000 метров. Это создавало гитлеровцам благоприятные условия для обороны.
      Для ведения боев в горах были выделены 1, 3 и 4-я бригады, усиленные артиллерией и саперами. Им предстояло овладеть горами Магура (1061 м), Клак (1395 м), Копа (1181 м), высотами 992, 988, 932 и рядом других высот, обороняемых противником. И с этой задачей бригады справились успешно.
      10 апреля группа чехословацких разведчиков проникла с запада в деревню Туран, откуда стреляло фашистское самоходное орудие. Незаметно приблизившись к нему, разведчики увидели, что его расчет разлегся на траве и спокойно покуривает. Быстро уничтожив расчет, наши разведчики захватили самоходное орудие и направились по дороге на запад. По пути они расстреливали из захваченного орудия огневые точки противника. Обалдевшие от неожиданности гитлеровцы никак не могли понять, что происходит, почему "фердинанд" ведет огонь по своим. Когда они поняли, в чем дело, наши были уже далеко.
      Утром 11 апреля 1945 года были освобождены города Врутки и Турчанский Мартин; в последнем мы встретились с наступающей вместе с советскими войсками 18-й румынской дивизией. На этом бои в горном массиве Большая Фатра, можно сказать, завершились. За семь дней боев в горах мы потеряли 54 человека убитыми и 279 человек ранеными. Общие потери противника, оборонявшегося в полосе наступления корпуса, составили свыше 1400 человек.
      Не менее тяжелые бои 1-му Чехословацкому корпусу пришлось вести на непроходимых горных скатах Малой Фатры, где противник создал сложную систему обороны. После неудачной попытки пробиться через Стречнянское ущелье командир корпуса генерал Клапалек решил нанести удар через гордые хребты. Наиболее трудная задача была возложена на 1-ю и 3-ю бригады. Им предстояло преодолеть оборону противника, опиравшуюся на горы Минчол (1364 м), Уплаз (1304 м), Груне (1116 м) и Полом (1069 м). 4-я бригада наступала через гору Крыжну (1293 м) в направлении на Кунерад.
      Кому доводилось бывать в этом районе летом, тот хорошо знает, насколько там труднопроходима местность. А нашим воинам пришлось проходить эти места с боями, в мороз, по глубокому снегу. Гитлеровцы, готовясь к длительной обороне, установили на высотах орудия, минометы и пулеметы. В каменоломнях у Дубне Скале огневых точек было особенно много, в скалах почти отвесной горы Полом фашисты создали искусственные пещеры, связанные подземными ходами сообщения. Можно представить себе, насколько трудно было выбивать противника из этих убежищ.