Крутой герой

— Да врет он все. В таком случае мы уже давно заморожены и сдохли.

— Это не тот жидкий воздух, а другой.

Теперь Ану-инэн инстинктивно подняла куль с головой робота, и под слабым светом лампы стало видно, что стекающие с него струйки не долетают до поверхности, а тают на полдороге. Он как ни в чем ни бывало продолжал говорить:

— Не знаю где как, а в нашей системе всякое бывает. Здесь в воздух просто добавили какую-то приправу, и он стал текучим, как вода. Очень удобно — в космические корабли закачивать можно прямо насосами по шлангам. И на Колонию возить тоже можно просто: такой воздух не рассеивается в космосе. а застывает. Говорят, где-то на окраине Большого Города еще сухая вода есть, но туда пока что никто не добирался, а жаль — сухая вода была бы тут хорошим товаром.

Голди воскликнула:

— Спасибо за лекцию, но от этого не теплее! Не тяни, говори, куда идти, да?

— Дальше по ходу транспортера.

Холодный воздух-вода ощутимо тек туда же, куда скомандовал идти робот, и с каждым шагом его уровень неумолимо повышался. Андреа шел первым, и первым же, нащупав ногой ступеньку, окунулся с головой.

Ощущение, надо сказать, получилось своеобразное — словно нырнул под воду, но этой водой оказалось можно дышать. Свет тоже заметно ослабел, и дальнейший путь скорее угадывался, чем был виден.

— Далеко еще? — с надеждой спросила Голди. Она подошла к Андреа, и ее золотые волосы медленно и красиво развевались на ветру-течении. При каждом слове из ее рта вырывались цепочки пузырей настоящего воздуха, и уносились вверх.

— Не очень, — ответил робот. — Мы здесь обычным шагом ходили, а вы, белковые, можете лететь попробовать.

— Чего? Лететь? — изумился Андреа. Многие умения числились у него за душой со времен Историй, но летать своими силами еще не приходилось.

— Лететь, — подтвердила голова. — Это на самом деле просто — руками маши, как крыльями, а ногами подруливай. Ты попробуй!

Чувствуя себя идиотом, Андреа поднял руки, и затрепыхал ими, как петух, пытающийся взлететь на забор. И… действительно оторвался от пола-дна! От удивления он взмахи рук прекратил, и тут же шмякнулся обратно — не настолько сильно, как это случилось бы в обычных условиях, но все же чувствительно. Вторая попытка оказалась удачнее, и Андреа завис в метре над поверхностью.

— Летит! — заорала в полном восторге Голди.

— Парит! — задумчиво подтвердил У-у.

— Только Ану, ради бога, не говори, что «наш орел!» — взмолился Андреа.

— А почему собственно?

— А потому что мне вдруг показалось, что именно это ты и должна сказать.

— Мне вот тоже так показалось, — мрачно ответила Ану-инэн, но взмахнув руками и взлетев, не выдержала, и рассмеялась:

— А вот тебе и орлица в пару!

«Вот уж кого я себе выбрал бы в пару в последнюю очередь!» — у Андреа хватило ума не произносить это вслух.

— Ну что, освоились? — раздался голос головы из мешка, который Ану прицепила к поясу, обмотав веревку вокруг талии (все же какая-никакая, а талия у нее была).

— Тогда вперед! Грести не старайтесь, пойдем в основном по течению, до решетки на сбросе. Рядом там будет лесенка наверх, подниматься надо будет по ней. А я пока суть да дело, объясню вам что там будет дальше и к чему, чтоб вы там без меня не запутались.

— Как это без тебя?

— Меня, когда вылезем, надо будет отключить. Иначе могут почуять.

— Кто?

— Вот об этом и расскажу.

Удовольствие от полета здорово испортил холод воздуха-воды, одежда от нее не спасала. Робот, словно не замечая. что слушатели потихоньку начинают дрожать и стучать зубами, подробно описывал «второй технический этаж» и способы проникновения в него, и лишь когда в полутьме впереди забрезжили контуры решетки, сказал:

— Ну все, теперь согреетесь.

— На-на-наконец-то! — Голди даже заикаться от дрожи начала. — А л-лестница твоя где?

— Ану, пожалуйста, покрути головой. В смысле моею…

Ану-инэн, ухитряясь держаться на месте, подтянула к себе куль, и подхватив его одной рукой, начала водить головой, как оператор камерой.

— М-да, убрали лестницу. Но ничего, можно и по прутьям забраться!

Мощным гребком У-у подплыл-подлетел к решетке, подергал за нее, зычно пробулькал:

— Хорошая вещь. Вполне подходит! — и полез наверх. Для него это труда не составляло, расстояние между прутьям было как раз для него, а вот пустившийся в путь наверх Андреа был другого мнения: стоя на одном из них, до следующего вверх приходилось тянуться чуть ли не во весь рост.

— Зачем она такая вообще нужна тогда? — спросил он, ни к кому специально не обращаясь, но висящий в своем мешке рядом робот пояснил:

— А чтобы пингвины из радиоактивной пустыни не пролезли.

«Пингвины? Из пустыни?» — не понял Андреа, но дальше выяснять не стал: предстояла довольно опасная операция проникновения на технический этаж, а потом ведь еще надо будет как-то с этим Прерывателем справится! Какие уж тут пингвины! Хотя, судя по размерам ячеек в решетке, на вопрос «Какие?» следовало отвечать: «Большие!»

Глубина в этом месте оказалась порядочной — карабкаться пришлось метров десять вверх, к постепенно усиливающемуся свету. Четкой границы между сжиженным и обычным воздухом не было, но то, что из жидкого уже вылезли почувствовалось сразу: стало тепло, и видеть теперь можно было не на два-три метра вокруг, а как обычно.

Бассейн с белыми эмалированными стенками уходил вправо, влево и назад, а впереди виднелся такого же белого цвета балкончик, опоясывающий стены. Решетка доходила до него, и забраться на него труда не составило.

— Ну все, дальше мне оставаться в рабочем виде нельзя, — произнес робот, и вдруг добавил совершенно неожиданно:

— Попрощаемся на всякий случай. Не могу сказать, что вы все тут мне до дрожи нравитесь, но по сравнению со многими другими персонажами и персонажками, которых я повидал — вы вполне приличные люди. Так что в случае чего — не поминайте лихом. А в случае ничего включить не забудьте.

— Не боись, говорящая голова. Спокойной ночи!

Ану-инэн засунула палец в пустую глазницу, и переключила рычажок внутри черепа робота. На линзу уцелевшего глаза с щелчком опустилась шторка, которую до сих пор удерживал электромагнит. На шторке была мелкая надпись: «Транспортный режим. Мозговая деятельность остановлена».

— Дрыхнет, — констатировала она. — Вот ведь сволочь, какую трогательную речь на прощание загнул, а? Я чуть не прослезилась!

— Уж ты-то прослезишься, — бросила Голди, а У-у завершил разговор, коротко спросив:

— Так что, идем?

Подсказанный роботом путь шел сначала вдоль балкона, а затем пришлось лезть вверх по прибитому скобами к стене пучку кабелей. Это пучок у самого потолка уходил в круглое отверстие технологическо-вентиляционного канала, и дальше надо было двигаться по нему.

Извиваясь червяком, первым по нему полз Андреа, то и дело цепляющийся за крючья, торчащие болты, а то и натыкаясь головой на свисающие сверху застывшие с времен сварки струйки металла. После того, как канал вильнул, наступила кромешная темень, и дальше пришлось ползти на ощупь, что ускорению передвижения не способствовало. То и дело слышащиеся сзади сдавленные ругательства доказывали, что несмотря на свою женственную стройность, девушки тоже получают тот же букет удовольствий, что и Андреа. Как справляется с делом двигающийся сзади У-у, он и думать боялся.

Но вот в очередной раз переставленная рука провалилась в пустоту, и замерев, Андреа прошептал, обернувшись назад:

— Первый технический! Мы под ним! — прошипел он, и лишь потом осторожно свесился вниз, стараясь достать пальцами пол, чтобы понять насколько отверстие высоко расположено. По словам робота — не больше метра, но мало ли что.

Но опасения оказались напрасны, пол действительно был недалеко, и словно вытряхнутый из длинного и узкого мешка, Андреа вывалился из канала. Он остановился чуть передохнуть, и тотчас был вознагражден за лень: сначала ему на голову свалился куль с головою, ударив, словно обернутая ватой дубинка, а потом сверзилась и сама Ану-инэн. Служить батутом для приземления остальных Андреа не пожелал, и отполз в сторону.

— Интересно, как я сейчас выгляжу? Наверное — ужас! — сообщила Голди. Ану на нее цыкнула:

— А ну ша! Вся ерунда — потом.

— Это тебе ерунда, а мне нет!

— Да заткнешься ты наконец? Ты… Бу-бу-бу! — голос Ану вдруг стал глухим и неразборчивым.

— М… М-м-у! — попыталась возмутиться Голди так же глухо и неразборчиво, словно рот ей зажала большая и мохнатая лапа. Представив себе, что произошло, Андреа шепотом одобрил:

— Правильно У-у, молодец. А вы, девчонки, потом разберетесь.

Продолжения возмущений не последовало, и он, вытянув вперед руки осторожно пошел вперед.

По рассказам робота, первый технический этаж изначально служил для прокладки коммуникаций, и частично для улучшения вентиляции второго технического, фактически выполняя роль подвала. И так же, как и любой подвал, его постепенно приспособили для разных, очень нужных, хотя и не предусмотренных проектом дел: сами собой в нем образовались небольшие складики, большие мусорные кучи, парочка мест "неофициального отдыхаю и еще бог знает что. Андреа. нащупавшего стойку с кабелями интересовало только одно: деревянная дверь с врезным замком, реагирующим на отпечаток папиллярных линий ладони. Этот замок должен был быть разрегулированным настолько, что открываться даже после приложения гладкой руки робота.

Вот что-то похожее на дерево под руками, ага… ага… Вот и замок! Едва сдержал радостный возглас, Андреа прижал руку к замку — и ничего не произошло. Убрал, снова прижал — тишина. Он раздосадованно распрямился, и раздался гулкий удар — оказалось что над дверью проходит труба. На секунду вокруг стало светло, потом искры в глазах отгорели, и снова нельзя было ничего разобрать.

— Ну, что встали? — прошипела Ану-инэн.

— Замок не открывается!

— И что теперь?

— Откуда я знаю! Ты тоже жестяного слушала вместе со мною, знаешь столько же, сколько и я. Вот и посоветуй.

— А чья вся затея?

«Пошла ты!» — с чувством сказал Андреа про себя, но этим и ограничился — действительно, затея было его.

«Так, значит давай думать. На железную и гладкую ладонь робота неисправный замок открывается. А на мою, живую и теплую — нет. Значит нужно что-то по форме руки, но металлическое. В идеале как раз рука робота и подойдет… Стоп. Там, на космодроме, у роботов запасных рук было в достатке. А здесь есть склады и мусор. Может что-то такое и найдем? Эх, свет бы хоть какой-нибудь!»

— Может, посветить? — тихонько спросила Голди сбоку.

— А что, есть чем?

— Зажигалка.

— Так что ж ты… — Андреа спохватился что говорит в голос, да еще и на повышенном тоне, и закончил сдавленным шопотом:

— Что ж ты раньше молчала! Давай, конечно!

Чиркнуло колесико, выбив снопик искр, потом еще раз — и фитилек заголубел слабым пламенем, немного развеяв кромешную тьму. Андреа взял руку Голди с зажигалкой за запястье, повел и сторону, и обомлел. Совсем рядом с ними, облокотившись на стену, стоял робот! В тишине отчетливо щелкнул затвор «Бирюка», и все замерли неподвижно. Но робот стоял еще неподвижнее, и вообще никакой реакции на появившихся не проявлял. Андреа осторожно шагнул к нему, потом на шаг подошла Голди…

— Уф, все нормально, он дохлый! — облегченно сообщил Андреа, вглядевшись: лобная пластина у металлического человека оказалась висящей на двух болтах, и под ней, там где должен был быть мозг, угадывалась пустота.

— Вот и тело для нашего приятеля! — обрадовалась Голди.

— Вряд ли, — скептически отозвалась Ану-инэн. Она спрятала пистолет за пазуху, и подойдя к роботу, легко сдвинула в сторону грудную дверцу. Вместо лоснящихся маслом и опутанных проводами внутренностей там болтались сиротливые обрывки кабелей.

— Растащили! — подытожил Андреа. — Но руки есть, а мне их и надо!

Отсоединить конечность в плече оказалось просто, и на железную ладонь давно почившего в бозе робота замок сработал безотказно. Дверь распахнулась, и они вошли в помещение, которое робот в своем рассказе обозначил как «каптерка». Вспомнив инструкции, Андреа протянул руку в сторону, повернул колесико выключателя, и лампочка под потолком осветила окружающее желтоватым светом.

Внутреннее убранство «каптерки» было небогатым — кроме штабелей ящиков с разнообразными трафаретами типа «100-М-34\uf-А!03» или «@QIЖР-4556(в смазке)» в ней находились только два ведра с машинным маслом и еще одна роботовская запчасть, а именно — ступня ноги, по которой явно проехало что-то тяжелое и может быть даже гусеничное. Теплый ветер с шумом дул сверху через жалюзи в потолке, к которым шла железная лестница, на этот раз более подходящая для человека нормального сложения.

— Так! — сказал Андреа, решив что этот шум достаточно заглушает остальные звуки, и поэтому можно не шептать, а просто говорить тихо.

— Там, — он ткнул железной рукой наверх. — Как вы знаете уже сам Док. Предлагаю следующий план: я выхожу первый, и привлекаю к себе внимание. Меня страхует Ану с пушкой, У-у незаметно… Э-э, скажем так: У-у как можно незаметнее занимает позицию с фланга, а Голди остается в резерве. Идет?

— Идет. Только мне интересно, а какого толку с меня в резерве будет? — спросила Голди.

— Ну… Крикнешь там чего-нибудь, если я не замечу. Ну как идея?

— Ужасно. Полная фигня, — честно ответила Ану-инэн. — Другое дело, что любая другая схема тоже фигней будет. Ладно, давай так, чего уж… Блин, если б я этот эпизод делала, я б чего другого напридумывала.

— А чего конкретно? — с надеждой спросил Андреа.

— Для начала — не эту дурацкую дохлятину по дороге подложила, а скажем отключенного робота — ритуального телохранителя, чтоб ты с него какой-нибудь меч из легированной стали мог снять. Или этот склад был бы не запчастями забит, а бластерами-шмастерами.

— А я думал, ты про план…

— Я же сказала: в таких условиях ничего умного не сообразишь. Только по-глупому и можно. Так что давай, крутой: глаза квадратные, и вперед, на ржавые мины. Голди ради такого случая на тебя посмотрит с восхищением. Как, посмотришь?

— Обойдусь без ее взгляда!

Андреа хотел продолжить, но поймал себя на мысли, что на самом деле этот треп будет только поводом оттянуть решающий момент, и если уж совсем честно, то он просто-напросто боится.

«Андреа Сакрольд Вридус знал это чувство. Но страху не удалось овладеть им. Усилием воли он заставил свои плечи распрямиться, а глаза прямо взглянули вперед и вверх. И страх отступил, превратившись в осознание грозящих опасностей, которое не будет сковывать его, а наоборот, это опасение поможет избежать опасности в опасные моменты… М-да. Не разучился я еще такое мыслить, не начать бы еще и вслух бубнить в том же стиле!»

Как ни странно, но высокопарная фраза, пронесшаяся в мозгу действительно помогла, и страх действительно превратился в осознание опасности.

Андреа решительно поставил ногу на перекладину и начал быстро подниматься наверх, стараясь не брякнуть об лестницу железной рукой.

Фрамугу с жалюзи, прикрепленную к раме на петлях, удалось поднять практически бесшумно — ни скрипа, ни шороха. Андреа усмехнулся, припомнив объяснение робота:

— Через этот люк мои ребята из каптерки блоки таскали, чтобы потом на космодроме экипажам загонять. Док об этом если и знает, то сквозь пальцы смотрит, потому что ему эти блоки сто лет не нужны, не та элементная база.

Расспрашивать, что такое «элементная база» тогда времени не было, но главное Андреа понял: этот ход должен содержаться в порядке, и без особого контроля.

Сразу за люком возвышалась серая стена одного из блоков Дока, в ней на высоте человеческого роста были сделаны несколько длинных щелей и за ними мерно гудели вентиляторы, вытягивая наружу воздух, пахнущей нагретым железом, стеклом и проводами — словом пахнущий работающей аппаратурой. Андреа шагнул в сторону, и из люка появились Ану-инэн, У-у, и наконец Голди, которая держала в руках тряпочный ком — голову. Андреа махнул рукой, и тихо пошел между стеной и шкафом, одновременно пытаясь разглядеть обстановку в помещении через щели и мелькающие лопасти.

Обзор был не самый лучший, но все-таки кое-что удалось разглядеть. Это был довольно большой зал, в глубине которого виднелся уже знакомый пульт во всю стену. Кроме него, в центре стоял операционный стол с бестеневой лампой сверху и несколькими манипуляторами вокруг него. Прерыватель сидел за пультом примерно в той же позе, что тогда, когда за ним подглядывали через телекамеру Дока. Хотя и трудно было предположить, что все те часы, прошедшие с тех пор он так вот и сидел, не двигаясь, Андреа невольно пожалел его.

«Интересно, а если дело не выгорит? Он меня пожалеет?» — мелькнула мысль. Андреа оглянулся: Ану-инэн с пистолетом наготове стояла сзади, и глаза ее были холодны и решительны. Голди виднелась дальше, а У-у уже подошел к другому краю аппаратурного шкафа. Андреа решительно мотнул головою, взял железную руку наперевес, и вышел на свет.

— Эй, ты! — «Ого, а мы еще могем говорить звучным голосом!» — Обернись! Тот, кого ты искал, сам пришел к тебе! Оглянись и смирись!

Прерыватель при первых звуках голоса Андреа аж подскочил, но в следующее мгновенье уже пришел в себя, и невообразимым кульбитом скатился с кресла, меньше чем через секунду оказавшись на пару метров в стороне от него и уже держа при этом наизготовку автомат, торчащий из рукоятки магазин которого был длиннее чем приклад и дуло вместе взятые.

Андреа грозно поднял железную руку, словно оружие, и заорал:

— Шиндыр-мындыр-лапупындр!

В помещении раздался грохот, и от пули, выпущенной Ану-инэн, на Прерывателя осыпался могучий дождь стеклянных и пластиковых осколков. Не давая противнику опомнится, Андреа направил безвольно висящие пластиковые пальцы в лицо противника и еще страшнее начал:

— Лапундыр! Шиндыр… Бросай пушку, мать твою! Руки вверх, ну!

Амбал-Прерыватель пушку не бросил, но руки начал поднимать — сначала медленно, но глаза его прищурились…

Дальше все пошло быстро и сумбурно. Автомат в руке амбала выпустил короткую очередь, направленную в Андреа, но не попал — оказывается Голди тоже заметила его прищур, и опережая выстрелы швырнула через весь зал свое единственное оружие — голову робота, и та, попав Прерывателю точно по уху, сбила ему прицел. В тот же момент ожили два манипулятора, один, заканчивающийся шприцем, а другой скальпелем, и они поползли туда, где из-за шкафа выглядывала Ану-инэн. Невесть как оказавшийся рядом с операционным столом У-у как-то очень неторопливо, но в то же время быстро протянул свои руки, и попросту сломал манипуляторы об коленку — сначала один, потом другой. Андреа, не дожидаясь дальнейшего кинулся вперед, и с разгону ткнул Прерывателя в лицо рукой робота, как бывало опрокидывал соперников на ристалище копьем. Удар получился не очень удачный, и Прерыватель его отбил в сторону, но из-за этого он потерял время выстрелить еще раз — и подскочившая Голди ногой выбила автомат у нее из рук.

Прерывателя это не смутило. Он легким движением одной руки отшвырнул Голди, как дурного котенка в одну сторону, а другой с ясно видимым удовольствием прицелился дать Андреа в подбородок. Андреа с улыбкой глядел, как здоровенный кулак приближается к его лицу, и с той же улыбкой — не успел убрать — отлетел к пульту, проломив спиною пластиковое покрытие, оказавшееся очень хрупким. Затрещали электрические разряды, но они-то как раз и привели Андреа в чувство. С боевым криком он бросился вперед, и вновь напоролся на удар, но теперь уже не отлетел, а только отшатнулся, оставшись на ногах, даже ухитрился грозно махнуть рукой в сторону противника…

Раздалось еще два выстрела, и только что готовый к новым ударам Прерыватель повалился на пол, схватился за ногу и зашипел от боли. Но тут же он перекатился вбок, оставив за собой след из красных пятен, и схватил окровавленной рукой за ручку автомата.

— Человеку нанесена травма! Человеку требуется медицинская помощь! Человек должен получить медицинскую помощь! — безжизненный голос звучал, казалось бы со всех сторон.

К Прерывателю с скоростью пули метнулись четыре гофрированных щупальца, и выстрелить — по инерции — он успел, когда эти щупальца уже обхватили его руки и ноги. Очередь ушла в потолок, выбив из него град побелки со штукатуркой, и тот же голос произнес:

— Не двигайтесь, больной. Вам вредно, — и еще одно щупальце вырвало автомат из его руки, и швырнуло в белое эмалированное ведро около стола.

— Эй, ты… Отпусти, это же те самые! — заорал Прерыватель, но голос эту информацию игнорировал, а лишь произнес все так же спокойно, и даже как-то эпически:

— Шоковое состояние. Наркоз больному, — и выстреленная откуда-то со стороны лампы, на лицо Прерывателя шмякнулась черная резиновая маска со шлангом. Из-под маски донеслось еще что-то, а затем больной успокоился.

Андреа перевел дух. Теперь в зале пахло не нагретым в электронных потрохах Дока воздухом, а острым пороховым дымом, кровью, пылью с побелкой, и к этому коктейлю подмешивался сладковатый аромат гадости, которой Док усыпил Прерывателя. И на возвышающемся среди всего разгрома операционном столе, учиненного во время схватки, манипуляторы Дока занимались раной в ноге амбала, и время от времени он сам себе командовал: «Скальпель… Зажим… Тампон… Еще тампон…»

У-у стоял с виноватым видом, продолжая сжимать в руке короткий обломок со сверкающим скальпелем на его конце, Ану-инэн продолжала сжимать обоими руками «Бирюк», а Голди, кое-как поднималась с пола. Несмотря на полученный удар, лицо (украсившееся большим синяком) у нее было задорное.

— Тайм-аут! — объявила она, и вытащив из ведра автоматик, картинно подняла его вверх. — Но когда этот бугай очнется, я ему еще покажу!

— Когда этот бугай очнется… — передразнила ее Ану. — Тогда этот киберхирург долбаный тоже в себя придет, и вместо любимого дела займется всякой текучкой, типа нас с вами. Видала, как он своими хваталами размахивает?

— Так отрезать сейчас, пока он занят.

— А вдруг у него еще есть? — вставил У-у.

— Наверняка есть… — протянул Андреа. — И судя по тому, что пульт раздолбаный, а ему хоть бы хны, с пульта его тоже не остановишь! Ану, включи-ка робота. Думаю, что смысла в маскировке уже нету.

Ану кивнула, и подобрав с пола голову, знакомым жестом засунула палец в глаз. Шторка с линзы соскользнула, голова прокашлялась, и попросила оглядеться.

— Так-так-так… — бормотал робот, пока Ану демонстрировала ему панораму, и наконец сделал вывод:

— Как ни странно, но получилось. Вы хотите услышать мои поздравления?

— Мы хотим услышать, что нам теперь делать!

Голос у Ану-инэн был злой.

— С амбалом вроде разобрались, и будем разбираться дальше, когда очухается, но надо решить, что делать с Доком? Пока он не решил, что сделает с нами.

— Ну, это просто. Как только начинаются проблемы, начинаешь охать, что у тебя аппендицит. И ему готово отвлечение еще на полчаса.

— Умно. А потом что? Когда аппендициты у всех кончатся? Геморрой симулировать? — раздраженно спросила Ану. — Ты дело говори!

— Дело, дело… Дайте подумать…

— Этот мозг никогда не умел думать! — ледяной голос Дока разнесся в зале. Пока шел спор, манипуляторы закончили обрабатывать ногу Прерывателя, и теперь нависали над каждым из присутствующих.

— Но идея с аппендицитом мне нравится, — продолжал Док. — Пожалуй я начну с девушки наименьше массы.

— Погоди, погоди! — Андреа так и не сообразил, с какой из сторон доносится звук, и говорил в пространство.

— Может быть как-нибудь договоримся?

— У тебя нет таких денег, чтобы возместить то удовольствие, которое я могу получить от операции. — И белый гофрированный манипулятор лениво потянулся к Голди.

— Стой! — заорал Андреа. — Я обещаю, будет тебе удовольствие, какого давно не получал! Только дай нам немного времени, после того, как Прерыватель очнется, я с ним хочу поговорить.

— Хорошо, говори. Он сейчас проснется.

Шланг утянул маску с квадратного лица Прерывателя, он зашевелился, и открыл глаза — для того, чтобы увидеть направленное прямо в них дуло своего же автомата.

— Приветик! — произнес Андреа, выходя из-за спины Голди. — Хотя, можно считать, что мы уже поздоровались.

— Да ты…

— Не дергайся! Как я понимаю, здесь свободная зона, так что тебе мало что поможет. Даже отключалка, если такая штука у тебя тут есть. Доказать?

Прерыватель молчал.

— Ладно. У меня к тебе есть несколько вопросов, ответишь — останешься жив, не ответишь — никакой хирург не соберет. Даже кибер.

— Поцелуй меня в задницу, — тоном дружелюбного согласия откликнулся Прерыватель.

Андреа загнул палец:

— Раз. Потом будет два. А вот насчет три — не уверен я. И так?

— И сам себя в задницу поцелуй.

Андреа не торопясь взял у Ану пистолет, и со скучающим видом навел на Прерывателя, готовясь нажать курок.

— Подожди, ты же сказал, что еще два будет? — обиженно крикнул тот.

— Да я вдруг подумал, что без толку. Итак, разговор получится?

— Получится, — сник Прерыватель.

Андреа пакостно усмехнулся, и вдруг понял, что не знает, о чем надо спрашивать! Просто абсолютно не знает! Если же валить кучей все вопросы, что накопились за время беготни по системам, то этот амбал сразу поймет, что допрашивающий до сих пор ничего не понимает! И наговорит такого, что сейчас не проверишь, но что потом может так навредить! И Андреа поступил самым простым способом:

— Тогда давай так: расскажи-ка все сам. О себе чуток для затравки, и о прочем. А я послушаю, вдруг чего нового услышу.

— О себе для затравки? — только что казавшийся смирившимся Прерыватель опять обозлился.

— Психологом себя мнишь? Думаешь, если это расскажу, с остальным легче пойдет?

— Но, но, не очень-то гоношись! Не то положение! — прикрикнула Ану.

— Ладно. Про себя значит?! — невинная фраза Андреа, казалось задела Прерывателя до глубины души. Он уже не со злостью, с ненавистью смотрел на него и говорил спокойно и внушительно:

— Так вот, про меня. Ты хочешь, чтобы я вслух сказал, что я — калька. Ну что ж, слушай: Я — калька. Но, в отличие от других, я это сам сознаю. И еще, в отличие от других, я знаю оригинал, я его видел, я с ним разговаривал, мне с этим помогли. И я знаю, каким я должен быть на самом деле. Например, что не должен отвечать на твои вопросы. Плохой из тебя психолог, парень. Ты меня почти сломал, но сам же все и испортил. Поцелуй меня в задницу.

— Вы поговорили достаточно, — раздался голос Дока. — Где обещанное удовольствие?

Андреа заколебался. Но потом вспомнил, как испугался Хлебски, услыхав про Дока, вспомнил опасения У-у, вспомнил, как сноровисто щупальца манипуляторов хватали Прерывателя, глянул на все еще улыбающуюся Голди…

И колебание прошло. Он опустил пистолет Ану чуть ниже, и методично нажимая на спусковой крючок, начал превращать тело Прерывателя в кровавое месиво. Выстрел, выстрел, выстрел, у Голди глаза лезут на лоб, выстрел, Ану отворачивается, красные брызги попали на нее, еще выстрел…

Пистолет выпал из рук Андреа, а самого его согнуло в спазме рвоты, и еще, и еще… Он почти не слышал, как Док провозгласил: «Человек в опасности! Спасать человека!», и даже не заметил, как один из манипуляторов, прежде чем примкнуть к операционной бригаде, подобрался к нему, и прыснул в рот какой-то пакостью.

* * *

«Почему у меня руки и ноги болтаются в воздухе? И что за гадостное ощущение во рту? У меня открыты глаза, но я ничего не вижу. Что за ерунда?»

Андреа поморгал — веки вроде бы слушаются. Тогда в чем дело? Он попробовал повернуть голову, и наконец-то отлепил лицо от чего-то темного и волосатого.

— Эй! — крикнул он слабым голосом, и услышал в ответ гулкое:

— Вот он и очнулся!

Наконец-то Андреа понял, что с ним твориться — держа одной лапой крутого героя под живот, его тащил У-у, а голова Андреа оказалась в точности у мохнатого под мышкой. Почувствовав, что груз пришел в себя, и сообщив об этом окружающим, он бережно опустил болящего на пол. Пол оказался выложенным веселой кафельной плиткой с утятами и котятами. По бокам обнаружились стены с зеркалами и раковинами с кранами, и три двери с надписями «Мужска.», «Женск.» и «Герм.» Тянуло хлоркой.

— С добрым утром. Как спалось? — раздался рядом насмешливый голос Ану-инэн.

— Отстань, — буркнул Андреа, поднимаясь. Ему было нехорошо.

— А чего отстань? Ты хотел овладеть инициативой, ты ею таки овладел. Можно сказать, довел до оргазма. И сам же об это насладился, да? Ждем следующих мудрых указаний!

— Я серьезно говорю, отстань с этим, — Андреа куснул губу, чтобы не сорваться. — Думаешь, легко вот так, в лежащего стрелять? Я такого и под волей-то не проделывал, чтобы безоружного, раненого… А что еще можно было сделать, а? Творцыца? Ты ж должна все лучше всех знать! Или кроме случайно оказавшегося в кустах рояля, ты ничего путного сотворить и не была способна?

Ану-инэн покраснела и вдруг, насупившись, отвернулась.

— Ты зачем так? — тихо (тихо на свой лад, конечно) спросил У-у. — Ану тоже плохо. Говорит обидно не потому, что так хочет, а потому что по-другому она окажется совсем обычной.

— Умный больно! — выкрикнула Ану, и все так же не поворачиваясь, пошла к ближайшей раковине.

Голди, которая до сих пор молча стояла рядом, тихо сказала:

— Анка хорошая. Но ты… Я ж видела, во что тебе наше спасение встало! Спасибо. Знаешь что, умойся как следует, и я тебя поцелую. Хочешь?

— Обойдусь! — невежливо ответил еще не остывший Андреа, и пошел к соседнему с Ану-инэн крану — идея насчет умыться была все таки здравой, и чуть помедлив, за ним двинулись и У-у, и Голди.

Через несколько минут все уладилось. Сначала Ану спросила что-то нейтральное, потом Голди раздобыла охапку бумажных полотенец, и скоро все разговаривали как ни чем не бывало, хотя неприятный осадок в душе Андреа продолжал ощущаться.

Пока все мылись, голова робота рассказала ему о событиях, происшедших за время его беспамятства — собственно и событий-то никаких не было. После того, как были беспрепятственно покинуты апартаменты Дока, У-у вдруг проявил инициативу, и вспомнил, что рядом есть давным-давно не работающий Вокзал Дальних Сообщений.