-- Я действительно абсолютно не пытаюсь на себя смотреть со стороны. Меня во всех моих действиях интересует только одно: как это согласуется с моей совестью, со мной лично.
      -- И ваша совесть всегда спокойна?
      -- Не всегда... Не могу сказать, что всегда доволен тем, как я поступал в той или иной ситуации; конечно, это не так. Но единственный критерий при принятии любого решения -- это мое личное отношение к моим действиям. Я никогда не думаю: "А как на это посмотрит тот или иной человек?" Можно это называть эгоизмом или, напротив, высокими требованиями к себе лично -- но это ровно так, как я говорю.
      -- Вот вы говорите, что опираетесь на свою совесть. А, в свою очередь, на что опирается ваша совесть? Вы один такой, у вас свои отдельные ценности -- или вы с кем-то еще их разделяете?
      -- Вы знаете, я не пытаюсь никого насиловать своими взглядами. Я не хочу ни к кому в компанию лезть. И к себе в компанию никого не приглашаю... Такое мое понимание есть, конечно, результат моего воспитания моими родителями, моего опыта, который я почерпнул в общении с моими учителями -в широком смысле учителями, их было несколько...
      -- Говорят, вы Сахарова считаете своим учителем?
      -- Ну, я не могу назвать Сахарова своим учителем. А вот академик Трапезников Владимир Александрович -- это мой учитель. Ну, было еще несколько человек. Я сам есть результат того, что общался с этими людьми. Ну и, конечно, книжки, и собственный какой-то опыт в России -- в науке, в бизнесе, политике. Все вместе, такая каша получается...
      -- То есть нельзя сказать, что вы опираетесь на какую-то признанную систему взглядов -- десять заповедей, на буддизм там, иудаизм?
      -- Нет. Я человек абсолютно недогматичный, хотя и верующий: я принял православную веру достаточно давно, в 1994 году. Но я это сделал скорее не на основе логических заключений, не на основе следования заповедям -- а на основе какой-то такой не поддающейся анализу духовной силы... Это исключительно внутреннее состояние.
      -- Но, если я вас правильно понимаю, вы этим не взяли на себя никаких обязательств?
      -- Нет, я считаю, что взял на себя большие обязательства.
      -- Но не десять заповедей?
      -- Что такое десять заповедей? Это на самом деле концентрированное изложение Библии. У меня нет возражений ни по одному пункту. Полное согласие по всем пунктам.
      -- И по пятому пункту?
      -- Ну, по пятому совсем смешно было бы возражать -- поскольку Христос тоже евреем был.
      -- Это вы очень хорошо сказали -- "тоже". Классовое самосознание
      -- Вот вы говорите, имидж вас не интересует. А зачем вы тогда судитесь с прессой?
      -- Мы -- я имею в виду новый класс, класс буржуазии России -- не уделили достаточно внимания некоторым важным вещам. И потому на Западе создалось искаженное представление о России в целом и о бизнесе в России. Поэтому я очень последовательно занимаюсь этим процессом, который веду против журнала "Forbes". Нет, речь не о том, что мне не нравится, в каком свете журнал выставляет меня перед Западом. Мне кажется, я не переоцениваю себя лично -- этот процесс важен для всего российского бизнеса. Я думаю, в ходе этого процесса удастся изменить образ предпринимателя в России. Смысл жизни
      -- Зачем вы все это делаете -- то, что вы делаете? Одни думают, что это из-за голых денег, другие полагают, что вы игрок, и так далее.
      -- У меня есть цель... Я неоднократно ссылался на формулировку Сахарова по поводу смысла жизни. Он говорил: "Смысл жизни -- в экспансии". И вот я стал задавать себе вопрос -- а что такое экспансия? И в чем для меня состоит экспансия? И я нашел для себя ответ: экспансия -- это создание порядка по своему пониманию. Как мы хотим, чтоб выглядел наш дом, наша страна, как мы хотим, чтоб было устроено общество -- или вспахан огород.
      -- Да, много писали про то, что вы вроде знаете, как обустроить Россию, и вы б ее обустроили, дай вам волю. Это так? Был такой разговор?
      -- Конечно, я имею свою точку зрения на то, какой должна быть власть в России. Но я никогда не заявлял: "Дайте мне, и я сделаю". Россию портят деньги
      -- Широко распространено мнение, что России для полного счастья не хватает какой-то суммы денег. Вы в деньгах разбираетесь, так скажите, сколько ж надо?
      -- Это в корне неверно. Сколько России сегодня денег ни дай, все будет мало.
      -- А если аж сто миллиардов?
      -- Хоть пятьсот. Даже триллион -- мало.
      -- Да ну?
      -- Точно. И вот по какой причине. Россия не является эффективной машиной. Это крайне неэффективная машина! Поэтому деньги, особенно большие, будут Россию только портить.
      -- То есть и от налогов толку не будет?
      -- С налогами все просто. Налоги никто не будет платить, пока не будет уверен, что ему гарантируют социальную защиту. В Швеции люди с готовностью отдают государству 70 процентов своего дохода в виде налогов -- потому что они знают, что полностью защищены. А в России мы рассматриваем налоги как государственный рэкет. Прекрасно понимая, что ничего лично для нас с этих налогов не будет. Они не защитят наших детей, а случае болезни не приедет квалифицированная медицинская помощь -- и так далее, и так далее. И поэтому мы готовы государству платить как рэкетиру -- 10 процентов. Восемнадцати-, а то и двадцатичасовой рабочий день
      -- А что ж тогда делать? Вы можете объяснить?
      -- Это очень просто: страна должна научиться ра-бо-тать. Конкретно. Наверно, многие люди на сегодня побывали в Германии. Но, как большинство русских, они встают поздно и потому не могли увидеть самого интересного и не поняли, как живет страна. А я на заре бизнеса много времени провел в Германии и понял. Там как? В 7 утра проехать не-воз-мож-но. Все едут на ра-бо-ту. К станку. Работают 8 часов и возвращаются домой в семью. В 10 вечера все в койке. А в 7 утра опять на работе. А у нас средь бела дня в 11 часов утра по городу пройти невозможно. А праздники! Теперь еще и католические! 140 нерабочих дней в России! А кто их знает? Зачем они придуманы? Я знаю три праздника, ну, четыре. Новый год, День Победы. И как человек православный, еще скажу: Рождество и Пасха. Все, других нет! Извините, может, вам кажется, я педалирую, повторяю про православие... Но это -- доминирующая религия в России. Россия в этом смысле полностью совпадает с Израилем. В России и там понятие религия и национальность -одно и то же. Большая степень идентификации одного и другого. Если ты русский -- значит, православный, если православный -- значит, русский. И в Израиле то же: если ты еврей, то иудей -- и наоборот. Про это еще Бердяев писал, это "Русская идея".
      Нужно понимать, что есть простые вещи. Люди должны работать. Я не знаю ни одного олигарха, который бы работал меньше 20 часов. Меньше 20 часов никто не работал из них! Никогда!
      -- Но это ж не заслуга олигархов.
      -- Это заслуга исключительно их! Я не хочу о себе много говорить, но с 16 лет я, как пошел учиться, никогда меньше 18 часов не работал. Может, такого кривого меня мама родила.
      -- Нет, это не ваша заслуга, что вы работаете 18 часов. У вас просто энергии больше, чем у среднего человека, вы ее и тратите, вот и все. У одного зайца слабая батарейка, а другому вставили Energizer, и он думает, что это его заслуга! Другие б тоже хотели столько денег, как у вас, но сил нету!
      -- Абсолютная ерунда. В юношеском возрасте я очень любил спать. Спать хотелось! Сколько себя помню -- все время хотелось спать...
      -- Герцена декабристы разбудили, а вас кто?
      -- Я всегда сам себя перебарывал. Это биологическая данность. Данность того, что ты отвечаешь за себя и за других. За себя, за жену, за детей, за постаревших родителей. Все остальное -- это абсолютная безответственность. И оправдание своей лени. А больше ничего! Можно строить любые конструкции, можно привлекать любые деньги! Но пока Россия не научится работать, ничего хорошего не будет! Куда делись умные люди
      -- Вот и Солженицын пишет, что Россия в таком обвале, что может вовсе исчезнуть... А он ведь эксперт серьезный!
      -- Безусловно серьезный. Россия понесла колоссальные интеллектуальные потери в этом веке, таких потерь не понесла ни одна страна. И сегодня, занимаясь бизнесом ли, политикой, я могу сказать, что одно из самых острых ощущений -- нехватка адекватных, умных, профессиональных людей. Их все меньше, меньше и меньше...
      -- Они уезжают?
      -- К сожалению, опять многие уезжают! Они думают, что... начнутся репрессии. Действительно, такое впечатление, что опять будут искать крайних. Я считаю, что многие действия Прокуратуры России -- как минимум некорректны. Но методы тридцать седьмого года в России не пройдут, мы такого не позволим. Я считаю, что Россия сможет преодолеть сегодняшнее тяжелое положение.
      -- С чего вдруг? Вон писатель Альфред Кох пишет, что русские сами виноваты во всех своих бедах...
      -- Мы действительно сами себя уничтожали, сами себя расстреливали. Ну действительно, кто виноват? Никто, кроме нас самих... Но в чем-то я с Кохом расхожусь. Он говорит: вполне возможно, что русские исчерпали себя как нация. Я как раз так не считаю. Русские -- молодая нация! А молодости всегда это свойственно -- кидаться из крайности в крайность. Я все-таки не думаю, что крайности будут такие, что мы погубим Россию. Еврейский вопрос
      -- Когда вы говорите: "Мы погубим Россию..." -- под словом "мы" вы, видимо, имеете в виду вообще граждан страны. Но есть же и другие мнения, например у Макашова.
      -- А, это? Слова Макашова меня лично не задевают. Меня задевает другое -- то, что он опасен для России. И поэтому я последовательно выступаю за то, чтобы Макашов сидел в тюрьме. И чтобы компартия была запрещена. Не моя обида здесь говорит... Я глубоко убежден, что если в России, не дай Бог, антисемитизм и нацизм примут силовые формы, то пострадают-то от этого больше всего русские. В конечном счете погибнет больше всего русских!
      Я за себя не боюсь. Может, я такой толстокожий -- но я себя исключительно комфортно чувствую в России. У меня одна жена русская, вторая жена русская... У меня не меньшее желание видеть Россию благополучной, чем у кого бы то ни было. И борюсь я потому, что хочу, чтобы мои дети тоже жили в России.
      -- При теперешнем всплеске моды на отъезд -- тем более им проще взять да уехать.
      -- Мои старшие дочери учились в Лондоне и в Германии, они долго жили за границей. Притом что я не считаю, что для них было бы зазорным жить, например, в Германии. Но я думаю, что они не уедут.
      -- Вам это приятно как русскому патриоту?
      -- Я не считаю себя русским патриотом. Я считаю себя совершенно нормальным человеком. Один из самых умных людей, которых я встретил в своей жизни (не хочу называть его фамилию), написал: "Родина -- это почти то же, что удобство". Я думал над этим и выстроил цепочку: родина -- дом -удобство. Нам действительно удобно жить в России! У нас одна культура, мы говорим на одном языке, у нас много событий, которые нас объединяют. Поэтому, наверно, и сражаемся за то, чтоб нам было удобно. Не надо этих слов -- патриотизм, за родину... Проще, проще! Не нужно надрыва. А нужно серьезное осознание реалий. Что люди хотят жить нормально, удобно.
      -- Борис Абрамович, я вами просто горжусь!
      -- В каком смысле?
      -- Ну, вы на родине живете. А меня на родину жить палкой не загонишь. Мне уютней в эмиграции, тут у вас в России. А не на Украине. Олигархи бессмертны
      -- Вот Немцов говорит: "Я, мол, воевал с олигархами, так у меня все хорошо, а они где?" А как с вашей точки зрения выглядит пейзаж после битвы?
      -- Я вообще не считаю, что пейзаж изменился. Что касается самого термина "олигархи"... Если он народный, то что ж, пускай, я не возражаю. Кто у нас олигархи? Потанин, Гусинский, Смоленский, Авен, Фридман, Виноградов. Ну и что с ними случилось? Они разве исчезли? Компании многих стали беднее, да, -- но относительно других они занимают то же самое положение. Гусинский как владел НТВ и банком, так и владеет. НТВ по-прежнему, по-моему, процветает. ОРТ, несмотря на огромные трудности, тем не менее как занимало ведущее место на телевизионном рынке СМИ, так и занимает. ТВ-центр вперед не вышел и не стал лучше. Насколько мне известно, Потанин тоже не стал самым бедным человеком в России; "Норильский никель" продолжает приносить прибыль. СБС-Агро сейчас... э-э-э... подлежит реконструкции. Но он есть! "Инкомбанк" тоже вроде не умер. Да, Менатеп много потерял -- но тоже сохранился как сила! Алекперов -- как был олигарх, так и остался. Поэтому... Какая проблема? В чем разница?
      -- Например, в том, что их меньше стали показывать по телевизору. Кроме вас, -- потому что у вас там свои ребята на ТВ.
      -- Ну, да, часто показывают.
      -- Это само собой так или вы им даете указания?
      -- Каждое свое утро начинаю с того, что звоню генеральном директору ОРТ и даю указание: "Значит, так: сегодня будешь меня показывать в вот таком-то объеме". Он говорит: "Легко!" Смотрю ТВ: показывает!
      -- Больше, меньше -- в зависимости от чего?
      -- А это в зависимости от настроения. (Он смеется).
      -- Я вас серьезно спрашиваю!
      -- А вы что, решили, что я вам серьезно отвечаю? Нет, это само собой идет. Это идет пропорционально той ненависти, с которой ко мне относятся средства массовой информации.
      -- Чем больше ненавидят, тем чаще показывают?
      -- Совершенно верно!
      -- Да... Судя по этому, дела ваши не блестящи. Я опять про имиджмейкерство. Понятно, что вы человек самодостаточный. Но не думали ли вы о том, что если б к вам возникла массовая симпатия, ваша деятельность была бы более эффективной?
      -- Я за эффектами не гонюсь. Самый главный эффект... Этого эффекта я достиг: у меня с самим собой все нормально. Светло на душе
      -- Вы не жалеете, что тогда, в 96-м, сагитировали олигархов за Ельцина? Думаете, все тогда было сделано правильно?
      -- Ни малейшего в этом сомнения! Это был выбор не между Ельциным и Зюгановым, а между одним общественным строем и другим... Но, с другой стороны, был конкретный человек, были надежды, -- и многие надежды не оправдались.
      -- Вы ждали какой-то большой благодарности и не получили ее?
      -- Какая там благодарность! Бизнес -- и благодарность? О чем вы говорите! Это была чисто рациональная политика. Мы поддерживали Ельцина не потому, что ожидали, что он нас отблагодарит, не потому, что он хороший человек. Мы так и сказали Борису Николаевичу, когда с ним встречались: "Мы пришли не потому, что вас любим персонально..."
      -- Буквально так и сказали?
      -- Абсолютно. Мы ему объяснили: "А потому, что вы -- это единственный выход из той ситуации, в которую попала Россия".
      -- Вы были первый в той группе?
      -- Я... я... не анализировал, кто там первый был, кто второй, кто третий. Вот в моем союзе с Гусинским -- я был первый, я пришел к нему. И сказал: "Володя, значит, заканчиваем, время сложное, давай отложим все наши споры на потом..."
      -- Это было ваше самое большое достижение в жизни -- что вы всех помирили и поставили своего кандидата?
      -- Я действительно считаю, что в 96-м мы сломали коммунизм в России. Я лично испытывал очень серьезные чувства. Я действительно как бы очень... мне было очень светло.
      -- Это было упоение?
      -- Нет -- просто очень светло на душе. Скучно жить
      -- Вы говорите, светло на душе -- как в 91-м?
      -- Нет, в 91-м я плохо понимал все те расклады. Тогда я был посторонний зритель в общем все-таки, а в 96-м я чувствовал -- да, мои усилия значимы.
      Честно сказать, после этого мне уже скучно жить. Больше, чем это, я в жизни уже ничего не сделаю.
      1999
      HHHH Валентин Гнеушев HHHH "Цирк превосходит все искусства"
      Гагарин, водка, икра, балет. (И перекрытый Енисей.) Ничего не забыли? Привет, а цирк? Па-рам-пам-пам, пара-пара-парам-папам! Циркее всех цирков!
      Забыли...
      Это непростительно, ибо миллионы людей никогда не целовались с Гагариным на Ленинском проспекте в шестьдесят первом, не пили никогда (!), ну, пока, водки, не ели икры ложкой, не психовали над галстучным узлом, опаздывая на премьеру в Большой... Но ведь все были же когда-то в цирке, хоть раз. Да, бывает жалкий лепет про "чудеса для детворы", но в цирке главное другое -- то, что все тут, несмотря на всеобщую компьютеризацию, живое, неподдельное. Акробаты летают в самом прямом и непосредственном эфире, живые дрессировщики кладут головы в пасти неплюшевым львам, огромные слоны сдрейфили и выполняют команды маленького человечка, а сальто-мортале обходится без помощи компьютерной графики. (Ну, это мы просто в сегодняшнем русском быту немного подустали от правды, от ее передозировки, но это все временно, и цирк скоро вспомнится, опять займет достойное место в рейтинге.)
      У Гнеушева очень цирковое лицо, всмотритесь: в нем проступают черты факира, цыгана, восточного всадника, мага и чародея, -- как бы такая вопиющая профпригодность. И точно, в его русской крови есть северокавказская порция, как специя. Может, и весь его темперамент, и сверкание -- оттуда.
      Он в свете прожекторов, в ярко-синем богатом, от Кензо, пиджаке, с хищным веселым лицом, увешанный золотыми парижскими и разными прочими медалями, пролетом из Токио в Нью-Йорк по делам, только успевши прижать к груди красавицу француженку-жену, которая бросила ради него всю свою belle France! Не то чтоб она декабристка, но полпути от Парижа до Сибири не проскакала, но пролетела... (Они, впрочем, развелись в девяносто девятом, но это уже другая история, выходящая за рамки данного исследования. -- Прим. авт.)
      Эта масштабная многоплановая картина ослепительного великолепия была уж почти вся нарисована давным-давно, к его 40-летнему юбилею, к самому занавесу старого режима. А дальше-то как жить после этого?
      В 7 часов начинается его трудовое утро. Идут репетиции в разных залах... Под музыку лазерных дисков, под руководством главного режиссера происходит изнаночная, закулисная жизнь цирка -- потная, трудовая и унылая, как на заводе. Вот некто жонглирует шариками три часа подряд, видимо перевыполняя план, и непонятно, как при этом не сходит с ума от однообразия и не сжигает ладони трением. Другой, то есть другая, ходит по арене туда-сюда, бесконечно долго, с поставленным на подбородок, спинкой, стулом... Наверное, жевать потом невозможно, ее, видимо, в обед отпаивают бульоном через шланг... А вот пара -- ловкий накачанный, но не перекачанный юноша, и неприлично, до странной, извращенной степени, гибкая девчонка с узкими бедрами. И эти двое заползают, извиваясь, друг на друга, трутся, вращаются, перекручиваются. Ты таращишься на это как дурак... Неужели, удивленно спрашивает Гнеушев, это может возбуждать? А им нипочем, плевать, ни один лишний мускул у них не шевелится. Отдохнули пять минут и опять безобразничают, елозят друг по другу потными трико. У них на самом деле, конечно, простой акробатический номер... Рядом молча стоят три слона в кандалах, прикованные к каменному полу. Раннему утру так идет колхозный теплый запах свежего слонового навоза. Им циркачи удобряют свои дачные участки.
      -- Что слоны! -- роняет Гнеушев, проходя мимо. -- Впрочем, ну, слоны. В цирке вообще все есть! И если б сейчас были динозавры, мы б их тоже дрессировали.
      Линия его жизни прочерчена вполне по-цирковому. В ней встречаются эксцентричность, неожиданность превращений, внезапность поворотов, подпрыгивания и скачки, обиды, которые чисто по-клоунски выстреливаются под конец репризы счастливым смехом. Не обходится и без нанесения клоуну побоев, жалко его, но ему же вроде не больно, так? И финал с фанфарами, с ликованием, как положено на богатом шоу, фейерверками, петардами, сверканием и звоном золота, несмотря на цирк, неподдельного и тяжелого.
      Линия такая. Вот, смотрите: сначала он был бедным мальчиком в Нижнем Тагиле, почти всецело посвященном изготовлению убийственных танков; одни серые унылые заводы. Мама-учительница, отец, потом отчим, книги, которых от безденежья было совсем чуть-чуть. Книги -- тогда -- не победили: после восьми классов мальчик идет в кулинарный техникум. И не то чтобы он бросил, одумавшись, эту кулинарию, чтоб уйти в высокое искусство, нет! Доучился, окончил, был аттестован на повара-кулинара 5-го разряда и три года трудился после в ресторане! Даже сделал завидную -- вспомните, как тогда переживали из-за колбасы, многие в эмиграцию уехали воссоединяться с сервелатом -карьеру: дослужился до завпроизводством. Правда, Гнеушев, днем позаведовавши производством, вечером занимался в самодеятельности, и ролями до сих пор гордится: например, он был Саваофом -- неплохо для начала.
      Ну и наконец, вы дождались, он все бросает и летит завоевывать Москву. Поступил учиться на клоуна, но клоуна не вышло из него. (Хотел написать -"даже клоуна", но вовремя одумался, ничего себе -- "даже".) Ну, переквалифицировался в режиссера... И долго никак не мог отважиться на самостоятельную постановку. Ну что же ты! -- попрекали все... А он почти десять лет был чужим ассистентом и на свое не решался. Потом вообще выгнали с работы. Пошел в ДК, как когда-то на Урале после занятий в кулинарном техникуме. Мрак...
      Наконец придумал первый самостоятельный номер. Так три года не мог пробить, все не утверждали! Ему советовали вернуться в уральский общепит, в провинциальную художественную самодеятельность. Но когда номер в конце концов поставили, то тут же, с первого выстрела (а другой бы, кстати, первым выстрелом давно бы застрелился) было попадание в десятку: золотая медаль на фестивале в Париже! Вам, кстати, давали когда-нибудь золотую медаль в Париже? Нигде не давали? Да не переживайте вы так, что слава? -- яркая заплата... Ну, дальше блеск, слава, приглашения, медаль за медалью, лень считать, Париж-Мадриж, ничем не удивить, все в рот смотрят.
      Что такое цирк
      (монолог Гнеушева)
      -- Цирк -- это фантастическая реальность. Балет, например, искусство с условностями и узостью языка, шесть позиций и все такое. Кино, фото, видео -- это документы, там возможен монтаж, оптический обман и прочее. В театре -- картонные декорации и хлопушка вместо смертельного выстрела. И только в цирке все настоящее, неподдельное, реальное, здесь тебя не обманут. Человек действительно отрывается от земли, делает три сальто-мортале, идет по проволоке на высоте реальных двадцать метров (все это, заметим, на потеху людей с мобильными телефонами). Человек в клетке с тиграми -- настоящий. В цирке животное возвеличивает личность человека! Вот он выходит, и три слона становятся на задние лапы. А физически слон ведь куда сильней человека!
      Цирк -- самое богатое по выразительным средствам искусство. Тут нет декораций, как в театре, все происходит на фоне людей. На арене, в кругу, -дьявол (!) и циркачи выделывают непотребное.
      Цирк -- это модель мира. Тут есть люди, животные, все есть.
      Самая сильная идеология -- отражение интересов масс -- была всегда не в газетах, но в ресторанной музычке, в гармони, в цирке, наконец. Цирк воздействуют на подсознание. Это знали еще Фрейд, Бергсон, Пикассо, Чаплин, Ницше... Цирк превосходит все искусства. Здесь -- высокие философские обобщения.
      Цирк -- это не скороспелка, не эстрада, это историческое искусство. Это как могучие древние дубы. Меня зовут делать клипы, деньги, а я думаю: как же я все это брошу? Свою дубовую рощу, которая дает мне только горькие желуди? (Он тогда еще не догадывался, что его из цирка уволят. Максим Никулин разъяснял в интервью, что у Гнеушева искусство слишком элитарное, а массам надо чего попроще. -- Прим. авт.) Повар-кулинар 5-го разряда
      Кончил он случайно кулинарный техникум... И три года трудился в ресторане "Памир", что при фабрике-кухне на улице Шарикоподшипниковской в Москве.
      С поварских времен Гнеушев невзлюбил эксперименты:
      -- Они -- чтоб прикрывать безделье и пустые траты. А я просто беру и делаю, и все! Когда я работал поваром, то безумно любил делать котлеты. Просто котлеты! Они были -- не подкопаешься. Или пюре; уж оно не было взбито алюминиевой ложкой, от которой сразу синеет, окисляется. Или бульон -- это был настоящий бульон. Бульон, знаете, бульону рознь! Это как вино.
      -- Да что такого может быть в бульоне особенного? -- сомневаюсь я.
      -- О, бульон! Это непросто. Сначала выбирается хорошее мясо. Потом оно ошпаривается, чтобы лишить будущий бульон мути. Ну, тут надо знать, когда его ошпарить, оттянуть, когда вытащить, чтоб не переварилось. Лук запекается, морковь добавляется -- они дают янтарный цвет... Тут все упирается в способности, -- может человек или не может?
      После работы я мчался на репетицию; мы тогда создавали театр пластической драмы с Мацкявичусом. Вечный подмастерье
      Я его не спрашивал про учителей -- он сам начал и долго, подробно, со вкусом рассказывал:
      -- Я -- учусь. Моим первым педагогом был Сергей Андреич Коштелян, очень уважаемый мною человек. Я у него в институте учился и после него потом почти десять лет был ассистентом. Все смеялись -- дурачок, ты бегаешь за ним петушком, а он деньги зарабатывает и с тобой не делится. Это были завистники, глупые люди, которые ничего не понимают в развитии профессии и вообще в жизни. Но я верил в него и готов был для него бегать за папиросами, но он не курил.
      Как раньше было? Вот, говорят, некто вышел из мастерской Леонардо да Винчи. Что это значит? То, то он долго рисовал кувшинчик в углу картины... Или доверяли ему нарисовать море на фреске Сикстинской капеллы. Вот я и был подмастерьем, и меня допустил к себе большой мастер... Вообще же я думаю, что иначе на режиссера невозможно выучиться.
      Проснулся знаменитым
      и первым на Бродвее
      -- У меня был номер -- "Красный арлекин". В восемьдесят шестом этот мой номер в Париже на цирковом фестивале получил золотую медаль! Меня выгнали с работы, из циркового училища -- а тут такое! А узнал я по телефону, меня-то в Париж не брали. И сразу потянулись ко мне люди.
      Когда случился первый успех, я даже испугался. Ведь как бывает -- один раз был успех, и все, а дальше что? Полно же художников -- авторов одной картины. А что слава? Дядя Берлиоза считался очень умным человеком... у себя в Киеве. Ну, скажут, Гнеушев медалей нарубил. А что эти медали, когда забыли даже Чаплина, Енгибарова?
      -- Следующая большая "медаль" -- Бродвей?
      -- Бродвей... В девяносто первом году там в одном театре на Пятьдесят первой улице мы поставили цирковой спектакль из моих номеров. Не могу сказать, что это был большой успех... Но мы там отстояли сорок восемь дней. А до меня на Бродвее никогда не было русского шоу. Сигары. Сибаритство
      Дошкольник Гнеушев возмущался, почему мама не позволяет ему ходить в выходных туфлях ежедневно -- для него будни были важны не менее, чем праздники, он считал себя достойным этой роскоши -- китайских туфель за 5.50...
      А знаменитые свои сигары он не в случайную минуту, не в школьном туалете научился курить у пионеров, но -- когда окончил режиссерский. И из студента сделался солидным будущим режиссером. Один старый коллега тогда, выслушав жалобы Гнеушева на безденежье, дал ему великий урок:
      -- Валя! Режиссер не должен быть бедным!
      -- Почему?
      -- Кто ж тогда тебя будет слушать? Бедных ведь никто не слушает...
      И вот тогда, в семьдесят восьмом, Гнеушев делом ответил на эту мудрую тираду: он пошел в магазин, впервые в жизни купил себе гаванскую сигару, срезал наконечник, разжег и затянулся...
      Теперь послушайте рассказ Гнеушева про знаменитые его сигары:
      -- На сигары моды нет, это не мода. Сигара -- это тест, это выбор человека. Это как "Роллс-ройс". Это степенность, солидность. Жулик, человек несерьезный, не способен оценить сигару. Сколько я видел этому подтверждений! В аэропорту или в ресторане, бывает, вдруг учуешь сигарный дым, повернешься -- и видишь перед собой солидного человека. Обычно кто курит сигары? Крупные банкиры, сенаторы, фабриканты... Не может карманник курить сигару! Это было бы нарушение гармонии.
      Я беспокоюсь о том, соответствует ли качество моей работы сигаре. Я должен своим трудом соответствовать сигаре.
      И еще:
      -- Каждый процесс приводит человека в свою форму. Сигара -- в одну, гусиное перо -- в другую, а трость еще сильней влияет... Недавно я занялся верховой ездой, потому что хочу быть всадником. Животное возвеличивает человека! Лошадь -- роскошь, не зря верховой ездой увлекаются английские лорды. Лошадь -- эквивалент фрака, сигары.
      -- А без этого никак? Режиссеру обязательно нужны капризы, причуды?
      -- Нет, капризы -- другое, это когда непонятно... Я вот сейчас занялся поиском антиквариата. Не потому, что у меня переизбыток денег, а просто у меня есть желание окружить себя старинными ценными вещами. У меня дома камин из мрамора. Камин соответствует квартире, моему стилю, архитектуре дома... Тут дело не только в имидже. Это взгляд на жизнь! Вот меня звали в Японию ставить шоу. Я потребовал билет первого класса. Почему? Это ж дорого! Отвечаю им: если вам жалко денег, значит, вы меня не уважаете и я вам не нужен. Ведь если я человека приглашаю к себе в гости и не отдаю ему лучшую пищу, лучший коньяк, значит, я его не уважаю; ну и зачем тогда он мне нужен? Если я для них экономический партнер, так мне у них делать нечего.
      Они согласились, что первый класс -- это и есть мой уровень. И тогда я к ним полетел. Жена
      Возможно, самая интересная режиссерская, по жизни, находка Гнеушева -это его бывшая жена Жоэль, парижанка. Она, кстати, ученый -- юрист; одну диссертацию там защитила, другую тут. Жоэль очень серьезная женщина. На моих глазах она, за рулем ржавой советской "шестерки", обошла пробку: просто пересекла Цветной бульвар поперек по пешеходной дорожке -- где киоски, напротив цирка.
      Женился он на ней в свои сорок лет, и это был его первый брак. Как провел предыдущие двадцать с лишним лет своей взрослой жизни этот темпераментный бонвиван, немножко авантюрист, человек со вкусом, с артистическим даром, любитель и ценитель роскоши, успеха?.. Не знаю. Ничего не знаю -- возможно, дышал сладкой бумажной пылью в читальных залах, он ведь так любит книжки...
      О его прошлой личной жизни официально известно только то, что ее плод -- взрослая дочка. Она доучивается на театрального продюсера, причем инкогнито: папа не хочет, чтоб ребенку мешали устраивать жизнь самостоятельно.