На большом светящемся экране, установленном рядом с географической картой, вдруг проступили пологие берега, поросшие гигантским кустарником и высокой травой. Недалеко от берега высились корпуса фабрик и заводов, поодаль, в долине, расположились домики поселка.
      Профессор произнес несколько фраз. Ване показалось, что он услышал знакомое название - Якутск.
      - Постой! - воскликнул он. - Мы учили, что там тайга, тундра. Откуда же африканские джунгли?
      Бабакин перевел. Ученый засмеялся и что-то сказал.
      - Все правильно, - перевел Бабакин. - Раньше там и в самом деле была тундра.
      Но только ты забываешь, что климат с тех пор изменился. После того как люди растопили льды океана и уничтожили вечную мерзлоту, на севере и Дальнем Востоке изменился климат.
      В это время профессор повернул рычажок.
      - А это что такое? - спросил Веточкин.
      - Камчатка. Город Гейзеров.
      - Что за город? Никогда не слыхал.
      На экране проплывали какие-то огромные, сверкающие под солнцем куполообразные здания. В зеленых рощах приютились небольшие домики.
      - Когда-то, - пояснил Бабакин, - здесь было холодно и пустынно. Это место в давние времена, еще до советской власти, называли краем земли. Потом - это было в годы семилеток - советские люди построили здесь новые города, заводы, стали добывать полезные ископаемые.
      - Откуда же здесь пальмы? - перебил Ваня.
      - Люди утеплили Камчатку, используя природное тепло земли.
      - Вулканы? - догадался Ваня.
      - Вулканы и гейзеры. В кратерах вулканов 'установлены автоматические электростанции. Тепло земных недр машины превращают в электричество, а электричество можно использовать где угодно. Кроме того, под землей проложили трубы. По трубам пустили горячую воду гейзеров. Теперь здесь никогда не бывает зимы. Круглый год можно ходить в майках. Даже бананы созревают. В городе Гейзеров открыты санатории. Там теперь лучше, чем в Сочи.
      Профессор снова повернул рычажок. На экране один за другим мелькали города, страны, острова и материки. Вдруг вспыхнула голубая лампочка, и Веточкин вскрикнул от неожиданности. С экрана на него смотрели расширенные от страха глаза Гоши. По щекам его текли грязные ручейки слез.
      Али Гуссейн повернул регулятор. Изображение отодвинулось в глубину экрана.
      Рядом с Гошей Ваня увидел фигурку другого мальчика, желтолицего, с косым разрезом глаз. Затем он увидел, как на них надвигается черный мохнатый столб, похожий на какой-то диковинный цветок, устремленный вершиной в небо.
      Еще не поняв, что все это значит, Ваня почувствовал, что Гоше и его маленькому спутнику грозит смертельная опасность. Еще мгновение, и грозная непонятная сила подхватит мальчиков и умчит, словно песчинки.
      Али Гуссейн издал какое-то гортанное восклицание и бросился к другому аппарату, стоявшему в глубине комнаты. Послышалось негромкое жужжание и потрескивание. В воздухе запахло озоном. В ту же минуту Веточкин совершенно отчетливо увидел на экране, как вращающийся таинственный столб, только что угрожавший Гоше и его спутнику, вдруг наклонился, словно согнутый чьей-то невидимой могучей рукой, и рассыпался в воздухе.
      На экране стало светлее. Мелькнула удивленная и обрадованная физиономия Гоши, затем изображение исчезло.
      Али Гуссейн сказал Бабакину несколько слов и тотчас вышел.
      - Куда же он? - взволнованно спросил Веточкин.
      - Не беспокойся. Он распорядился приготовить ракетоплан, и мы сейчас вылетим в Сахару на помощь Гоше.
      - Что это такое было? - спросил Ваня.
      - Смерч. Профессор вовремя успел включить реактор мгновенного действия, и смерч рассыпался.
      Гоша знакомится с тайной невидимых лучей
      Песчаная буря вдруг стихла. Гоша и Вася снова двинулись в путь. Характер местности изменился. На востоке возникла невысокая каменистая гряда, усеянная причудливыми скалами. Одни из них были похожи на фигуры людей и животных. Другие напоминали средневековые башни.
      Когда мальчики подошли ближе, они вдруг почувствовали какую-то едва уловимую перемену в воздухе. Солнце, до этого ярко светившее, начало меркнуть, хотя на этот раз ни одного облачка в небе не было.
      Мальчикам показалось, что где-то вдали прогремел гром. Через минуту слабый рокот повторился. На этот раз он больше походил на шум реактивного самолета.
      На синем пологе неба они увидели извилистый след. Но это был не обычный светло-серебристый след, оставляемый в небе летящим самолетом, а черный расплывающийся, будто кто-то провел чернилами по промокашке.
      Рядом с первым следом протянулся второй, затем третий, четвертый. Казалось, невидимый художник задался целью заштриховать от горизонта до горизонта все небо. Полосы таяли, сливались одна с другой, и тяжелые сумерки постепенно окутывали землю. "Откуда этот черный туман? - тревожно спрашивал себя Гоша.
      - И вдруг с ужасом подумал: - Я начинаю слепнуть".
      - Вась, - окликнул он. - Ты что-нибудь видишь?
      - Нет! Темно...
      Дрожащими пальцами Гоша достал из кармана зеркальце, глянул в него и отшатнулся. Лица почти не было видно, из зеркала глядели зрачки и ослепительно сверкали зубы. Он посмотрел на руки. Ногти были голубыми.
      Платок, которым он вытер выступивший на лбу пот, почему-то оказался фиолетовым.
      Видневшиеся невдалеке каменные зубцы, редкие кустарники, сама земля светились мягкими радужными бликами. Казалось, пустыня утратила свои привычные желтые тона и засверкала фантастическими красками.
      Гоша и Вася стояли ошеломленные. Вдруг их внимание привлекла ниша в отвесной известковой скале. По-видимому, много, тысячелетий назад часть скалы обрушилась, а вода, солнце и ветер выточили в рыхлой породе пещеру.
      Вход в пещеру светился ярче, нежели, окружающие предметы. Невольно Гошу потянуло взглянуть, что там внутри. Ребята осторожно вошли в светящуюся пещеру. Только неоновые лампы могли излучать такой сильный свет. Но, конечно, никаких ламп в пещере не было. Светились камни. Гоше показалось, что все сокровища мира собраны здесь. В фосфорическом тумане яркими искрами сверкали голубые топазы, неимоверной величины зеленые изумруды, вишневый гранат, бархатисто-черный турмалин. Целый мир камней - красных, синих, желтых, золотистых - переливался, играл разными красками.
      Гоша провел рукой по стене, но ощутил лишь холодную шероховатую поверхность известняка. Камни светились как бы изнутри, словно маня и не даваясь в руки.
      Шагнув дальше, Гоша споткнулся обо что-то упругое, словно змея, обвившееся вокруг ног. Наклонившись, он увидел, что это кабель, обыкновенный, отлично изолированный электрический кабель. Откуда он здесь? Значит, в пещере были люди? Может быть, они и сейчас еще здесь? Гоша хотел закричать, но что-то удержало его. Конец кабеля скрывался за поворотом. Мальчики прошли десяток шагов и остановились. То, что они увидели, было настолько, необычно, что Гоша невольно отшатнулся.
      Перед ними была огромная, похожая на сводчатый зал ниша. По правую сторону, у самой стены, стоял странного вида аппарат. Шарообразная, похожая на батисферу камера с круглыми, словно глазницы, иллюминаторами слегка светилась. Ребята не могли понять, этот ли аппарат излучал таинственный свет, озарявший пещеру, или же светились сами каменные своды и стены.
      На противоположной от аппарата стене они увидели исполинское чудовище.
      Широко открытая пасть крокодила, длинный чешуйчатый хвост, костяной гребень вдоль спины, лапы, похожие на плавники, - все это говорило, что перед ними один из представителей хищных животных доисторических времен. Это был не рисунок, не изображение, высеченное на камне. Чудовище было как бы заключено в толщу камня и светилось так же, как и все вокруг, синеватым, местами пурпуровым светом.
      Гоше почудилось, будто земля закачалась под ним, ноги подогнулись, словно ватные, и он стремглав полетел в черную бездну, пронизанную разноцветными молниями.
      ...Очнулся Гоша от прикосновения чего-то холодного. Струйка воды стекала ему на лицо и за воротник. Открыв глаза, он увидел склонившуюся над ним смуглолицую девушку. Две черные косы спадали из-под тюбетейки. Девушка держала у его губ фляжку и на непонятном языке что-то говорила людям в белоснежных чалмах. Гоша повернул голову и чуть не вскрикнул от радости.
      Рядом стоял Ваня. Несколько поодаль о чем-то тихонько разговаривали китайский мальчик и Бабакин. Гоша хотел подняться, но почувствовал, что снова падает на дно черной пропасти.
      Когда он пришел в себя, то увидел, что находится в большой светлой комнате.
      Пожилая женщина в белом халате отмеряла в стакан какие-то капли. В открытое окно заглядывал Ваня. Как только женщина вышла из комнаты, он тихонько проскользнул в палату.
      - Что со мной было? - спросил Гоша. - Как ты меня отыскал?
      - Спрашиваешь! Все Азию и Африку на ноги подняли. Нам и арабы помогали, и негры, и индийцы. Задал же ты нам хлопот! Еще хорошо, что на экспедицию набрели.
      - А что это за экспедиция? - спросил Гоша.
      - Видишь ли, арабы ищут для своих стран новые месторождения нефти. А им помогают наши ученые. Ты помнишь девушку в тюбетейке? Это Фатьма. Доктор геологических наук из Узбекистана. Она пришла проведать тебя, сейчас зайдет.
      Через минуту в палату вошла Фатьма.
      - Здравствуй, путешественник, - улыбаясь поздоровалась она. - Вот принесла тебе виноград.
      - Спасибо. А можно мне задать вам вопрос?
      - Спрашивай.
      - Что это за самолеты летали тогда в пустыне? И почему сразу сделалось темно? И что это за пещера с огненным драконом?
      - Погоди. Не все сразу, - засмеялась Фатьма. - Для того чтобы ты лучше понял все это, я расскажу тебе об одной тайне. Это тайна невидимых лучей.
      - Невидимых? - в свою очередь, удивился Ваня. - Что же это за лучи, если они невидимые?
      - Приходилось ли тебе видеть когда-либо холодный свет? - спросила Фатьма. - Ты наблюдал, как светятся в лесу гнилушки, голубыми звездочками сверкают в траве светлячки? Они светятся сами, потому что в них содержится фосфор. Но многие вещества - минералы, одеколон, керосин - также могут светиться, или, как говорят, люминесцировать. Правда, для этого на них нужно направить невидимые ультрафиолетовые лучи. У этих лучей замечательное свойство. Сами они - невидимки, но зато заставляют светиться многие другие вещества. Этим явлением, - продолжала Фатьма, заинтересовались геологи. Они помещали под стеклом специального аппарата люминоскопа разные вещества и смотрели, как они светятся под действием невидимых лучей. И вот оказывается, что породы, в которых содержится самое ничтожное количество нефти, светятся коричневым, желтым, голубым светом. Это было замечательным открытием.
      - А что оно дает? - спросил Ваня.
      - Геологи подумали: "Если мы можем найти следы нефти, то можем отыскать и самую нефть даже тогда, когда она спрятана глубоко под землей. Стоит только осветить ультрафиолетовыми лучами землю, и она заговорит всеми своими красками".
      - Да, но почему же над пустыней летали самолеты? - спросил Гоша. - И откуда взялся черный туман?
      - Сейчас узнаешь, - улыбнулась Фатьма. - В науке часто бывает так: одно открытие тянет за собой другое. Так и здесь. Наши ученые подумали, а нельзя ли вместо того, чтобы каждый камешек класть под люминоскоп, сразу же осмотреть огромное пространство, прочитать землю, как раскрытую книгу. И, представь себе, это удалось сделать. Химики изобрели такое вещество, которое образует черный туман. Эта пелена задерживает видимые солнечные лучи и пропускает ультрафиолетовые, невидимые. Ты сам видел, как в темноте сияла земля пустыни. А геологи, летевшие в это время на вертолетах, наносили на карту месторождения нефти, хранящейся в недрах пустыни.
      - И много нашли нефти? - полюбопытствовал Гоша.
      - Очень много! - кивнула Фатьма. - Целый подземный океан! Сюда скоро придут инженеры и начнут ее добывать.
      Гоша задумался.
      - Скажите, а что было там, в пещере? - спросил он. - Откуда появился дракон?
      - Не дракон, а ихтиозавр, - поправила Фатьма. - Вернее, точная фотография этого доисторического животного.
      - Фотография?
      - Отпечатки вымерших животных и растений тоже могут осветиться в невидимых лучах. Нам посчастливилось. Мы нашли в пещере остатки ихтиозавра. Хищник погиб миллионы лет назад. Его засыпал горный обвал. Тело давно истлело, но камень, впитавший остатки его тканей, сохранил изображение животного. И когда мы направили на него ультрафиолетовые лучи, то получили фотографию этого доисторического чудовища. Так мы узнаем, какие животные и растения были на земле много веков назад.
      Возвращение
      - Что ты все пишешь? - лениво спросил Гоша, растянувшись на шелковистой траве под эвкалиптом и задумчиво глядя на серебристые облака, клубившиеся над головой. - Как тебе это не надоест?
      - Надо, - ответил Ваня. - Я записываю в дневник все, что с нами случилось, и все, что мы видели.
      - А зачем записывать? - удивился Гоша. - Я и так все помню.
      - Ну, помнить - это мало. Ты понимаешь, что с нами произошло? То-то же! Еще никому не удалось побывать в будущем.
      - И не удастся!
      - Вот поэтому мы с тобой должны у людей будущего перенять все самое лучшее, для того чтобы... ну, для того чтобы скорее наступило это будущее.
      - Хорошо, - сказал Гоша. - Что же мы будем делать теперь?
      - Как что делать? Надо спешить домой... Там ждут нас, беспокоятся.
      - Мне и здесь хорошо, - сказал Гоша. - Я не хочу уезжать из будущего. А дневник твой мы перешлем по почте. И тогда люди двадцатого века узнают все, что будет в двадцать первом.
      - Нет, - покачал головой Веточкин-старший. - Во-первых, письма могут доходить только из прошлого в будущее. А из будущего писать нельзя. А во-вторых... во-вторых, я же тебе говорил, что я не хочу жить на готовеньком. Мы сами должны строить будущее. Это ведь так интересно! И мы его построим. Мы еще вернемся в третье тысячелетие. Когда вырастем... А теперь пора!
      - А знаешь, - воскликнул Гоша, - сказать по правде, мне тоже хочется домой.
      - А не боишься, что от отца попадет? И за двойки и за новую запонку...
      - Пускай, - махнул рукой Гоша. - А двойки я исправлю. Честное пионерское!
      Только бы поскорее вырасти. А когда я вырасту, то стану рабочим. На фабрике будет тихо и светло, как в саду в солнечный день. И много цветов. И пусть играет музыка, такая, как в Городке искусств. Мне подчинится множество машин. Они будут делать разные вкусные вещи. Я за один день сделаю столько всего, что хватит угостить всех ребят с нашей улицы. Пусть приходят и едят сколько хотят.
      - Постой, - остановил Ваня. - Как же ты будешь всех угощать, если это не твое, а государственное?
      - Ну и что ж такого? Если государственное, то немножко и мое... нашелся Гоша. - А может быть, я буду строителем. У меня будет огромный кран, похожий на жирафу. Нажму кнопку, и кран поднимет кубик. Не кубик, а комнату! А еще лучше будет у меня машинка, уничтожающая силу земного притяжения. Тогда работать будет совсем легко и быстро. Я построю много красивых домов. Добро пожаловать, новоселы! В каждой квартире будет ванная и душ. И столовая...
      Нет, столовая пусть будет общая, одна для всех... А для ребят построю интернат такой же, как тот, где мы жили, с бассейном для плавания и спортивными площадками. А если я стану трактористом, - продолжал мечтать Гоша, - сто самоходов-тракторов выйдут в поле. И я один буду управлять ими.
      Прикажу: налево, и они повернут налево. Прикажу: прямо, и они пойдут прямо.
      А когда вырастет урожай, я соберу столько хлеба, что хватит накормить целый мир. И в Африку, к чернокожим людям, и в Азию, к желтолицым людям, и в другие далекие страны поплывут корабли с хлебом. А из Африки они привезут апельсины и бананы. Ешь сколько твоей душе угодно! А может быть, я стану доктором...
      - Вряд ли, - засмеялся Ваня, - пока ты вырастешь, никаких болезней не останется и докторам нечего будет делать. И лекарства не нужны будут.
      - Ну и что такого, - беззаботно согласился Гоша. - Очень хорошо! Тогда никто не заставит меня пить противную касторку. Ну, а если все-таки не успеют победить все болезни, тогда я обязательно стану доктором. Я буду лечить маленьких и больших. У кого плохое сердце, я поставлю новое сердце. Это будет веселое, молодое и доброе сердце. Оно будет работать хоть сто лет...
      без передышки.
      - Кем же ты в конце концов будешь? - перебил Ваня. - Рабочим, строителем, трактористом или врачом?
      - Я еще не знаю, кем я буду. Но ты же сам говорил: для человека главное не кем он будет, а каким он будет. Я буду смелым, добрым и веселым. Я никогда не буду врать и задаваться. Я буду таким, как люди третьего тысячелетия.
      - Ну, тогда другое дело, - согласился Ваня. - Только и во втором тысячелетии много таких людей, с которых стоит брать пример. А теперь домой!
      Веточкин-старший спрятал в карман блокнот и, поднявшись, торжественно произнес:
      - Ал лал, робин рой, унеси меня домой!
      - А я? - испуганно закричал Гоша и крепко уцепился за гимнастерку брата. - Ты что же, хочешь меня оставить?
      - Не мешай, - сказал Ваня и громко продолжал: - И меня и Гошу. Я его не брошу.
      Над землей пронесся легкий ветерок, листья эвкалиптов зашелестели, вдали зазвучала легкая, навевающая сон мелодия. Сами собой закрылись веки... Потом все исчезло.
      - Вставай, Ванюша. Вот разоспался. Ребята уже давно в школу идут.
      Веточкин-старший с трудом открыл глаза. Над ним стояла мама и тормошила его.
      Рядом зашнуровывал ботинки Гоша. Лицо его было заспанно, волосы всклокочены.
      - Скажи-ка, - тихонько окликнул его Ваня, дождавшись, когда мать вышла в кухню. - Тебе ничего не приснилось?
      - А что? - дипломатично спросил Гоша.
      - Нет, я так...
      - А тебе? - помолчав, задал вопрос Гоша.
      - Приснилось... Будто мы путешествовали в будущее.
      - Да ну! Значит, это правда? Я так и подумал, разве один и тот же сон может сразу двоим присниться?
      ...Ваня и Гоша Веточкины рассказали мне о том, что произошло с ними во время их удивительного путешествия. Я подумал, что, может быть, об этом интересно будет узнать и вам, ребята. Вот я и передал все, что узнал. А дело ваше - хотите верьте, хотите нет.
      1962