Новая русская - Мужчины на одну ночь

У Милы выступили слезы и покатились по щекам тонкими ручейками.

– Успокойтесь! – попыталась утешить девушку Лариса, хотя прекрасно понимала бесполезность любых слов. – Вы давно с ним знакомы? – продолжала расспрашивать Котова.

– Не знаю, как правильно ответить. Понимаете, однажды я звонила своей подруге, а меня неправильно соединили, и я попала к Игорю. Мы с ним разговорились. Так и состоялось наше заочное знакомство. Когда я уже распрощалась с ним и собиралась повесить трубку, он вдруг попросил, чтобы завтра я опять ошиблась номером. Тогда я рассмеялась и сказала, что так не бывает, а Игорь предложил мне просто попробовать, а вдруг получится.

Мила остановилась, чтобы справиться со слезами, душившими ее и не дававшими говорить. Но она собрала всю свою волю и сумела продолжить рассказ:

– На следующий день я стала звонить подруге и опять попала к Игорю. Тогда он сказал, что это судьба, и дал мне правильный номер своего телефона. У нас с ним началось что-то вроде телефонного романа. Я звонила ему каждый день, примерно в одно и то же время, и мы болтали обо всем. И однажды он пригласил меня на свидание. Сегодня оно и состоялось. Лучше бы этой встречи никогда не произошло. Я бы согласилась и дальше продолжать наш телефонный роман. Знаете, – Мила схватила Ларису за руку и с силой сжала ее, – я ведь предчувствовала беду. Когда собиралась на свидание, разбила зеркало, а ведь это к смерти. Вот вам и пожалуйста. Теперь никто не посмеет сказать, что приметы – глупость чистейшей воды.

Девушка снова заплакала, только на этот раз беззвучно и без слез. Она оплакивала не то Игоря, не то закончившийся так скоро роман, который по-настоящему еще не успел и начаться.

– Понимаете, – продолжала девушка, – Игорь был для меня словно луч света. Весь день до вечера я жила мыслью о том, что скоро позвоню ему. И мы снова будем болтать обо всякой чепухе. Мне очень нравились эти наши разговоры, они ни к чему нас не обязывали, мы просто болтали, и все. Эти разговоры стали неотъемлемой частью моей жизни. А знаете, что самое приятное во всей этой истории? – Мила подняла голову и посмотрела на Ларису.

– Нет, не знаю, – призналась Котова. – И даже не догадываюсь.

– Самым приятным было то, что Игорь ждал моего звонка. А это так приятно, когда тебя ждут, – вздохнула Мила. – У вас есть семья?

– Да, конечно, муж и дочь.

– Это здорово. А у меня, понимаете, никого нет. Меня воспитала бабушка. Родители погибли в авиакатастрофе, когда мне было два года, поэтому я их совсем не помню. Два года назад не стало и бабушки. После ее смерти я осталась совсем одна в этом огромном мире, и никому не было дела до бедной маленькой Милы. А Игорь… Он интересовался, как я и что со мной. И я стала верить, что все не так уж и безнадежно, что все у меня наладится. А теперь, теперь я понимаю, что просто не создана для счастья. Все люди, окружающие меня, плевать хотели на меня с высокой крыши. А те, кому я была не безразлична, отправились на тот свет. Как это все ужасно!

Эти слова Лариса еще смогла разобрать, а дальше Полякова залилась такими безутешными слезами, которые невозможно было остановить. Котова поняла, что скоро рыдание плавно перейдет в истерику, но тут появился Степаныч.

– На, попей, легче станет, – Городов протянул Миле отвар пустырника.

– Не хочу, – замотала та головой. – Не буду этого пить!

«Ну, началось, – подумала Лариса. – Никакими коврижками ее не успокоишь».

– Степаныч, ты бы шел в зал, – попросила Котова.

– Ну, если я здесь больше не нужен, то так и сделаю, – обиженно пробубнил Городов.

– Не то чтобы ты нам здесь был совсем не нужен, просто мне кажется, что сейчас ты там нужнее. Сообщи людям как-нибудь покорректнее о случившемся. Только не пугай их!

Обескураженный таким приказом-просьбой, Степаныч направился в зал.

– Дмитрий Степанович! – окликнула его Лариса, когда он уже был почти у выхода из кабинета.

– Да? – Степаныч обернулся.

– Я хотела спросить, ты в зале никого подозрительного не заметил? Не может такого быть, чтобы ты ничего не уловил, ведь ты же у нас супервнимательный человек!

– Лариса, я же говорю тебе, что уходил из зала, а когда вернулся, клиент был уже мертв.

– Понятно. Остается надеяться, что убийцу видел кто-то из посетителей. Как же мне все это не нравится! – вздохнула Лариса.

– Я тоже не в восторге от этого, – сказал Степаныч и отправился в зал.

Глава 3

Карташов со своими молодцами приехал после звонка Ларисы через двадцать минут. В зале к этому времени уже воцарилась гробовая тишина. Люди, напуганные произошедшим, боялись даже лишний раз стукнуть вилкой о тарелку. Все с опаской поглядывали друг на друга, видя в каждом убийцу. Атмосфера создалась довольно угнетающая.

– Здравствуй, Олег, – приветствовала Лариса своего друга.

– Здравствуй, – улыбнулся Карташов. – Как дела? Ой, извини за идиотский вопрос, – исправился он на ходу и сразу проследовал в зал, Лариса за ним.

Котова заметила, что вместе с Карташовым из машины вышел Гунин, с которым Лариса тоже была знакома. Они вместе распутывали не одно дело. Гунин был не силен в логическом мышлении, и иногда Лариса сомневалась, может ли он вообще заниматься сыском. Но благодаря своей твердолобости он добивался иногда превосходных результатов. Преступники просто вешались от его допросов. Гунина невозможно было ни в чем переубедить, и если он что-то вбил себе в голову, то это было всерьез и надолго.

– Ну, рассказывай, что да как, – обратился Олег Валерьянович к Котовой.

– Да что рассказывать, меня же там не было. И Степаныча, как назло, дернул черт на кухню пойти.

– Интересная история получается, – протянул Карташов. – А убитый пришел один?

– Нет, с девушкой, у нее теперь истерика. Она мне такую душещипательную историю поведала, что я чуть не прослезилась, даже забыла про капризы собственной дочери.

– Кстати, нашлась твоя Настя?

– Нашлась, – вздохнула Лариса. – Представляешь, у нее любовь, а я ничего не понимаю.

– Неужели все так серьезно? – удивился Карташов.

– А-а-а, – только махнула рукой Котова.

* * *

Оперативники работали в поте лица. Первым делом попросили посетителей не расходиться, пока не будет закончен осмотр места преступления. У всех гостей «Чайки» узнали имена и фамилии, а также адреса и телефоны. В случае необходимости… Оперативники разделились на несколько групп. Одни допрашивали клиентов, другие занимались умершим. Установили, что Кудасов убит колюще-режущим предметом, предположительно ножом. Но это были только предварительные выводы, точные результаты покажет только вскрытие.

Лариса поднялась к себе в кабинет, где Гунин с особым пристрастием допрашивал Полякову. И все никак не мог поверить в красивую сказку про телефонные звонки. Своей твердолобостью он довел девушку до новой истерики. По всем расчетам Ларисы, Мила уже должна была немного успокоиться и прийти в себя после ударной дозы пустырника, но Гунин обладал уникальной способностью вывести из себя кого угодно, даже ангела, хотя последнее экспериментально еще не проверялось.

– Я же сказала вам, что сегодня мы с Игорем увиделись в первый раз.

– А как вы познакомились с Кудасовым?

– О боже! Я же вам тысячу раз уже повторила, что однажды ошиблась номером телефона! Вы никогда не ошибались? – ехидно спросила Мила.

«А девочка уже почти оклемалась, – подумала Лариса, – раз уже может язвить. Хотя с Гуниным по-другому не получается».

Устав от разговора с Милой, Гунин решил перенести допрос с пристрастием на следующий день. Полякова облегченно вздохнула.

– Я могу идти домой? – устало спросила она.

– Идите, – смилостивился Гунин. – Только завтра в десять ноль-ноль я жду вас у себя. Сами придете или вызвать повесткой?

– Сама приду, – пообещала Мила.

– Тогда до завтра, – грозно проговорил Гунин.

– До свидания, – Мила направилась к выходу.

Она была последней посетительницей, после ее ухода ресторан опустел.

– Теперь можно и нам по домам, – устало вздохнула Лариса. – Степаныч, ты завтра обзвони всех, кто был сегодня в ресторане, и скажи, что в качестве моральной компенсации мы всем даем право на бесплатный обед в любое удобное для них время.

– Будет сделано, Викторовна, – пообещал Степаныч.

– Вот и ладненько. Все, спокойной ночи, Дмитрий Степанович.

– Спокойной, – вздохнул тот. – Лариса Викторовна, а вас завтра не ждать? Вы теперь небось пуститесь расследовать это дело?

– Да, именно так! Поэтому на тебя, дорогой мой и родной Степаныч, свалится куча забот. Сам посуди, не могу же я пустить это дело на самотек.

– Конечно, не можете. Вечно ты, Викторовна, так делаешь. Сама будешь развлекаться, разыскивая преступника, а мне все хлопоты по хозяйству сбрасываешь. Опять все шишки на меня полетят, – недовольно пробубнил Степаныч.

Котова решила не поддаваться на провокацию, зная, что ничем хорошим это не кончится. Поэтому все, что она могла сделать, это просто уйти.

– До свидания, Степаныч.

Котова вышла из ресторана совершенно разбитая. Возвращаться домой к прежним проблемам ей совершенно не хотелось, но долг супруги и матери усиленно взывал к ее совести, поэтому Лариса направила свою белоснежную «Ауди» к дому.

* * *

– Опять ты, Лариса Викторовна, задерживаешься, – не очень приветливо встретил ее муж.

– Представь, в моей жизни снова возникли непредвиденные обстоятельства, с которыми, к сожалению, мне приходится считаться, – жестко ответила Лариса.

Отношения с Котовым снова не клеились. Лариса все чаще стала ловить себя на мысли, что всему должен быть конец и ее отношениям с мужем тоже. Всерьез о разводе Лариса никогда не задумывалась, но такая перспектива ее не слишком пугала. Единственное, что останавливало, так это чувство дурацкого долга непонятно перед кем. С одной стороны, Лариса не давала никаких обязательств, никаких клятв до самой гробовой доски не бросать Евгения Котова. Но с другой – Лариса не могла бросить Котова просто потому, что знала: иначе он сопьется. Сейчас его хоть немного, да сдерживает семья, то есть Лариса и Настя. Если семья распадется, Котов не выдержит и уйдет в долгосрочный запой, а если выражаться точнее, в запой длиною в вечность. Печально, но факт – один из крупных бизнесменов Тарасова любил прикладываться к бутылке, причем не только по праздникам.

– Где Настя? – спросила Лариса у своего благоверного.

– Не знаю, когда я пришел, ее уже не было.

– Или еще не было, – вздохнув, добавила Лариса.

«Главное – не устраивать скандала, когда вернется дочь. Ведь можно же все решить без криков и истерик», – настраивала себя Лариса на мирный лад. Она пошла на кухню, чтобы в знак примирения приготовить любимый торт Насти. «Если Настя сегодня явится как вчера, то я вполне успею сделать торт, а если раньше, то ничего страшного не случится».

Котовой нравилось возиться на кухне, она всегда это делала с удовольствием. А еще больше была рада тому, что ее любимое дело в ресторане приносит неплохие деньги.

За выпечкой торта она не заметила, как пролетело время, к тому же Лариса уже настроилась на то, что Настя сегодня опять придет поздно.

– Привет, – услышала вдруг Лариса голос дочери.

Котова даже вздрогнула от неожиданности.

– Привет, ты чего так рано?

– Почему рано? Нормально, – пожала плечами Настя.

– А чего такая пасмурная?

– Да, ничего, – равнодушно махнула рукой Настя.

– Ну, если не хочешь, можешь не рассказывать.

Настя посмотрела на мать. Девочка не привыкла что-либо от нее утаивать. К тому же сегодня был именно тот день, когда хотелось посидеть с мамой, рассказать о своих проблемах.

– Понимаешь, я сегодня ждала, ждала Сашу, а он так и не пришел, – начала Настя. – Мы договорились, что пойдем на день рождения к его другу Пашке, и должны были встретиться в восемь у памятника Чернышевскому. Я опоздала на пять минут. И не думаю, что он уже ушел. Обычно Саша терпеливо дожидается моего прихода. Я раньше и на полчаса опаздывала, а он меня все равно ждал.

– Сколько же ты его ждала?

– Не знаю, час, может, и больше. – По щекам девочки потекли слезы. – Мамочка, ну почему ты не сказала мне, что влюбляться так тяжело? Мне раньше казалось, что я влюблена в Димку Никонова, но теперь понимаю, что все это было так, мы с ним просто ходили гулять, держались за руки и иногда целовались. Когда мы с Никоновым расстались, мне было немного грустно, потому что нравилось с ним гулять, а когда Саша сегодня не пришел, я подумала, что он нашел другую, и мне стало сразу так плохо.

Настя заплакала еще сильнее. Лариса не останавливала дочь. Пусть поплачет, слезы облегчают душу. Котова обняла Настю и ласково проговорила:

– Все будет хорошо. Первая любовь – это всегда слезы и переживания. Ее надо воспринимать как испытание.

Настя подняла голову и посмотрела на мать.

– А если я его больше не увижу? Я же тогда умру!

– Это тебе так только кажется, поверь, я все-таки немного больше пожила на этом свете.

Лариса еще сильнее прижала к себе дочь. «Видимо, у моей девочки все намного серьезнее, чем показалось сначала. Хорошо еще, что она меня в это посвятила, а то я могла бы наделать немало глупостей», – думала Лариса, нежно гладя Настю по голове.

– Ой, мама, – спохватилась Настя, – по-моему, там что-то горит.

Лариса повела носом и тоже почувствовала запах гари.

– Ой, про торт-то мы с тобой совсем забыли! Как же так?!

Котова вскочила и подбежала к духовке. Любимый торт Насти был безнадежно испорчен. Он пал смертью храбрых в неравной схватке с огнем.

– Жаль, что не дожил до меня. Может, еще раз попробуешь, мам? – предложила Настя.

Лариса посмотрела на часы, и в этот момент кукушка прокуковала двенадцать раз. Уже полночь, какой торт?..

– А не поздновато ли? – улыбнулась Лариса.

– Ну, мамочка, ну пожалуйста, мне очень хочется тортика! И потом, ты же знаешь, что сладкое поднимает настроение, – уговаривала Настя Ларису.

– Ладно, сделаю еще один, но при условии – ты будешь помогать.

– С удовольствием! – от восторга Настя даже захлопала в ладоши.

Настя старательно выполнила все указания матушки и, довольная полученным результатом, поставила заново сделанную сладкую смесь в духовку.

Лариса тем временем взбила сливки с сахаром и перемешала все это с клубникой.

– Все, готово, – довольно сообщила Настя, устало опускаясь на стул. Потом, немного подумав, проговорила просительно:

– Ты извини меня за вчерашний скандал.

По всему было видно, девочке неудобно за прошлый вечер и очень хочется загладить вину перед матерью.

– Ничего страшного, – улыбнулась Лариса. – Самое главное, что ты это понимаешь. Я вчера очень переволновалась за тебя. Если бы ты не появилась, будь уверена, на ушах стояла бы вся тарасовская милиция.

– Знаешь, именно это и заставило меня прийти домой пораньше. Ну, не то чтобы совсем рано, – тут же поправилась Настя, заметив недоуменный взгляд матери. – Саша уговаривал меня еще немного погулять, но я сказала – нет, потому что знала – приди я домой позже, дядя Олег поднял бы тревогу.

– Хорошо, что ты у нас такая понятливая, – улыбнулась Лариса, обнимая дочь.

– Мама, я тебя обязательно познакомлю с Сашей, – заверила Котову Настя. – Только немного позже. У Саши сейчас небольшие проблемы, поэтому плохое настроение. Он считает, что перед тобой он должен появиться в надлежащем виде, а пока у него нет такой возможности.

Лариса вопросительно посмотрела на дочь.

– Что значит, в надлежащем виде? А сейчас он у него какой?

– Сейчас у него тоже нормальный вид, только он вбил себе в голову, что для знакомства с тобой он должен выглядеть как на картинке, а сейчас у него пока нет денег, чтобы купить классный прикид.

– Ты думаешь, что позже деньги у него будут? – недоверчиво спросила Лариса.

– Конечно, будут, – заверила дочь. – Сашка – он же гений, понимаешь, мама?

– Извини, Настя, меня за назойливость, но не могла бы ты мне сказать, в чем именно проявляется его гениальность?

– Он работает в одной компьютерной фирме консультантом, а в свободное время разрабатывает собственные программы. Знаешь, какие классные игрушки он делает?! – восторгалась Настя своим бойфрендом.

– Откуда же мне знать? – вздохнула Лариса.

– Так вот, – продолжала Настя, – недавно он разработал прикольную игрушку. Столько времени и сил на нее угрохал, пошел продавать, а ему сказали, что эта вещь их не интересует, потому что у них уже есть нечто подобное. У Сашки прямо руки опустились, на него смотреть было жалко. Но он сказал, что все равно своего добьется, так просто не отступит, заработает кучу денег, и тогда мы сможем с ним пожениться. – Глаза Насти заблестели незнакомым Ларисе огнем.

А дочка-то уже совсем выросла! О собственной семье думает, хотя сама, в сущности, еще ребенок. Хотя для родителей дети всегда остаются детьми, с этим ничего не поделаешь. А парень, по рассказам Насти, выглядит не таким уж и безнадежным. Правда, она еще совсем девочка и сбить ее с истинного пути не составит никакого труда. Нет, надо обязательно познакомиться с этим компьютерным гением, чтобы быть спокойной за дочь. Мало ли что двадцатидвухлетний дядя может напеть ребенку, тем более такому не искушенному в любовных делах, как Настя.

– Ой, мамочка, опять мы с тобой заболтались и про торт совсем забыли! – спохватилась Настя, подбегая к духовке и вытаскивая оттуда корж.

Лариса с улыбкой наблюдала, как ее дочь неумело извлекает содержимое духовки.

«Господи! – подумала Лариса. – Она даже с пирогом справиться не может, а уж о свадьбе думает, моя маленькая дурочка».

– А теперь что делать? – поинтересовалась Настя, разглядывая корж.

– Теперь его надо аккуратно разрезать вдоль на три равные части, – подсказала Лариса.

Настя долго мучилась, разрезая получившийся толстый слой на три тоненьких коржа. Но если долго мучиться, то обязательно все получится. Настя хоть и с трудом, но все же своего добилась.

– Молодец, – похвалила Котова дочь.

Они вместе намазали коржи кремом и сливками, потом переложили их.

– Красиво получилось, – позевывая, проговорила Настя.

– Я тоже так думаю, – согласилась Лариса. – Только сейчас мне его есть не хочется. Во-первых, время позднее, а во-вторых, коржам не помешает как следует пропитаться кремом.

– Ты, мамочка, как всегда, права! – Настя поцеловала мать в щеку, а потом, немного подумав, добавила: – Если честно, то я торта вообще не хотела, мне просто надо было поговорить с тобой о Саше.

– Я очень рада, что ты решилась на этот разговор. Помнишь наш уговор – во всем и всегда доверять друг другу. Надеюсь, он остается в силе? – Лариса вопросительно посмотрела на дочь.

– Конечно, в силе, иначе не было бы этого разговора. Все, мамулечка, спокойной ночи, а то у меня глаза слипаются и я валюсь с ног от усталости.

– Иди ложись, – улыбнулась Лариса. – Сама до комнаты дойдешь?

– Куда ж я денусь? – в том же шутливом тоне ответила дочка.

Настя ушла, оставив Ларису одну.

После разговора с ней у Котовой как гора с плеч свалилась. И пусть дочь пока не хочет приводить в дом своего избранника, но по крайней мере она хотя бы серьезно думает, как поступить. А это уже отрадно. Так, надо тоже ложиться спать, завтра предстоит тяжелый день. Хорошо, что с Настей поговорила, а то, наверное, сошла бы с ума. Найду этого гада, совершившего убийство в моей «Чайке», убью.

Лариса вымыла посуду и убрала со стола.

– Мама!

Лариса оглянулась и увидела на пороге кухни свою дочь.

– Ты почему еще не спишь? – поинтересовалась Лариса.

– Я просто хотела узнать, что ты делаешь, а то набросилась на тебя со своими проблемами, не поинтересовавшись, как ты сама. Мне показалось, ты такая замученная и усталая. У тебя все в порядке? – Настя еще раз задала свой вопрос.

– Давай обо мне поговорим завтра, – предложила Лариса.

– Как хочешь, – пожала плечами Настя и отправилась в свою комнату.

Лариса еще немного покрутилась на кухне и тоже пошла спать.

Глава 4

Бойков Александр до какого-то времени был заурядной личностью, ничем не отличающейся от остальных сверстников. Саша жил с мамой и бабушкой в одном из спальных районов Тарасова. Отца он знал только по фотографиям, но никогда его не видел. Мать говорила, что он погиб в Афганистане; бабушка, слыша это, усмехалась, поэтому Саша точно и не знал, что же на самом деле случилось с его отцом и почему он не живет с ними.

Не один раз маленький Александр заставал мать в слезах. Она плакала, уткнувшись в подушку. Когда сын спрашивал, что случилось, мать все валила на плохую погоду или еще на что-то в этом роде. Только позже он понял, кто является истинной причиной слез матери.

Саше было лет двенадцать или тринадцать. Он случайно зашел в комнату матери и увидел, что она сидит за столом и смотрит на фотографию отца. Александр хотел было окликнуть мать, но потом подумал, что лучше не стоит этого делать. Но она повернулась сама.

– Привет, Саша, ты давно тут стоишь?

– Да нет, только заглянул. Я хотел у тебя что-то спросить, а теперь и забыл, – признался Александр.

– Иди ко мне, – мать протянула к нему руку.

Он немного посомневался, стоит ли подходить, но решил, лучше подойти, иначе он еще больше расстроит мать.

Она обняла сына и опять заплакала.

– Мам, ты чего? – растерянно спросил Саша. Он никогда не представлял, что надо делать в таких случаях. Саня прижался к матери, погладил ее по спине и спросил:

– Мам, что случилось?

Она не ответила ему, продолжая плакать. Потом вдруг резко подняла голову и посмотрела на Александра.

– Сынок, ты прости меня, – прошептала женщина, едва сдерживая слезы.

– За что?

Саша не понимал, что происходит. Он никогда ничего плохого от нее не видел. Да, иногда получал от матери затрещины, но на то были свои причины, и зачастую Саша сам был во всем виноват. Но сейчас…

– Мама, почему ты просишь прощение? – настойчиво повторил Саша.

– Все это время я врала тебе, – призналась мать.

– О чем? – Саша не совсем понимал, о чем идет речь.

– Твой отец на самом деле жив. Я хотела похоронить его в своем сердце, но у меня ничего не получалось.

– А где он сейчас?

– У него давно другая семья. Я сегодня его встретила… Думала, что забыла его, но оказалось, все не так просто.

– Не надо, мама, не плачь, – Саша сильнее обнял ее.

– Сынок, ты простишь меня?

– Конечно, мама, что за глупости!

Они долго просидели в обнимку тогда, почти всю ночь. Только когда стало светать, Саша заметил, что мама задремала. Он бережно накрыл ее пледом, поцеловал и тоже отправился спать.

После того ночного разговора Александр все чаще стал ловить себя на мысли, что люто ненавидит отца. И еще одну вещь понял Бойков – в лице своего отца он ненавидит всех мужиков. Если ему в транспорте нечаянно на ногу наступала девушка, он просто мило улыбался. Но если это был мужчина и, не дай бог, еще военный, то Саша чувствовал, как сжимаются у него кулаки.

Через пять лет после того ночного разговора мама умерла от рака груди. К тому времени Саша уже определился с индивидуальными приоритетами. Он поступил в медучилище, но после первого курса бросил, поняв, что медицина – не его призвание.

Один его однокурсник занимался сбытом ворованной техники. Его подельщики как-то раз сильно влипли, и им надо было срочно отделаться от краденого. Так Саша купил у них за бесценок компьютер. Не самый модный, но вполне приличный. Он без особого труда с ним освоился, разобрался, что к чему, и быстро сообразил, как на этом можно делать деньги.

За год Бойков накопил достаточную сумму и поступил в Тарасовский университет на мехмат. Учился он блестяще. Компьютеры были для него всем. Еще на третьем курсе Бойков устроился в одну компьютерную фирму. Работал там самозабвенно, но заработать сразу много денег никак не получалось. Хотя справедливости ради надо сказать, что его знакомые ребята целиком и полностью зависели от своих родителей и слезать с их шеи пока не собирались. Саша относился к таким с некоторым презрением, но иногда ловил себя на мысли, что все это идет от зависти. Просто у него не было семьи, он вынужден был крутиться в этой жизни сам, никакой папочка не мог его спасти от непредвиденных неприятностей и протянуть руку помощи.

Умерла мама, и вскоре слегла бабушка. К девятнадцати годам Саша остался круглым сиротой при живом отце, которого так никогда и не видел. После того ночного разговора с матерью ему безумно хотелось найти отца и набить ему морду, но со временем он успокоился и встреч с родителем больше не искал.

Саша со всей полнотой ощутил, что такое быть одному на всем белом свете. Друзья у него, конечно, были, но он не чувствовал с ними духовной близости. А так хотелось встретить на этом свете родного человека.

Он не верил ни в бога, ни в дьявола, он жил своей особой верой в то, что все обязательно наладится. И его молитвы были услышаны.

* * *

Был жаркий солнечный день. Саша проснулся с таким ощущением, что сегодня случится что-то особенное и это непременно будет хорошим.

Он вышел на балкон покурить, и в это время зазвонил телефон, однако Бойков не спешил снимать трубку, продолжая неторопливо курить. Телефон разрывался.

– Алло, – сказал наконец Бойков, сняв трубку.

Это был его однокурсник Пашка.

– Привет, Саня, ты чего так долго не подходишь к телефону?

– Да я не сразу услышал на балконе, – сказал Саша полуправду.

– Ты что сегодня делаешь?

– Пока еще не решил.

– Давай я минут через сорок зайду к тебе, на пляж съездим, – предложил Паша.

– Заходи, – немного подумав, согласился Саша.

– Тогда договорились, – Пашка повесил трубку.

«День начинается великолепно», – улыбнувшись, подумал про себя Саша.

Через сорок минут Паша был у Саши. Сборы на пляж не заняли много времени, поэтому уже через десять минут после прихода друга они уже выходили из квартиры.

Бойков нисколько не был удивлен, что они быстро и без проблем добрались до пляжа. Все говорило за то, что это его день.

– Наверное, мы с тобой еще не успели нагрешить, – довольно улыбнулся Пашка, растягиваясь на теплом песочке.

– Это точно, – подтвердил Бойков.

– Может, искупаемся? – предложил Павел.

– Догоняй, – засмеялся Саша и со всех ног побежал к Волге.

Друзья долго резвились в воде, а потом обессиленные вылезли на берег.

– Ты только посмотри, какая красавица! – присвистнул Паша, незаметно кивнув на одну из девушек, расположившихся рядом с ними.

Александр посмотрел на девушку, которая действительно была хороша. Длинные ноги, растущие от ушей, приличных размеров бюст. Однако вся она была какая-то кукольная, шаблонная, ее даже и живой-то с трудом можно было назвать.

– Знаешь, а мне больше нравится ее подружка, – задумчиво проговорил Саша.

– Ты имеешь в виду этого задохлика? – удивился Пашка.

– Зато она живая, в ней душа чувствуется, – все так же задумчиво пояснил Саша.

– Может, нам стоит с ними познакомиться? – предложил Паша. – Делить мы их уже поделили. Ты не будешь претендовать на мою «куклу», а я, в свою очередь, обещаю тебе не трогать задохлика.

– Не называй ее так!

Саша почувствовал, как у него сжимаются кулаки, и очень этому удивился. Ведь Пашка ничего особенного не сказал, но почему-то Александр обиделся, будто эта девушка была его сестрой или…

– Ну, ты идешь? – Павел потряс Бойкова за плечо.

– Пойдем, – немного помедлив, согласился тот.

– Девчонки, а давайте вместе проведем этот чудный летний день, – предложил Павел, когда ребята подошли к своим соседкам.

– А может, вы как-нибудь обойдетесь без нас? – проговорила «кукла Барби».

– Нет, – решительно заявил Саша. – Без вас этот день уже не будет таким чудесным. Давайте не станем портить друг другу настроение и будем отдыхать вместе.

Девушки пожали плечами, ребята восприняли это как согласие и быстренько перебрались к ним.

– Ну, ты даешь! – восхищенно проговорил Пашка, когда ребята пошли за своими вещами. – Не ожидал от тебя такой прыти!

– Я сам от себя ничего подобного не ожидал, – признался Александр. – Просто мне очень понравилась та девушка, так что ты теперь сто раз подумай, прежде чем назвать ее задохликом. Иначе рискуешь схлопотать по морде.

– Спасибо за предупреждение, – улыбнулся Паша.

– Пожалуйста, – пожал Саша плечами.

Этот день, проведенный на пляже вместе с Настей, Саше показался самым счастливым за последних несколько лет.

– Послушай, – сказал он ей, – сейчас мы разойдемся по домам, но я не хочу, чтобы наша встреча была единственной. Мне хочется увидеть тебя снова.

– Так в чем проблема? Давай встретимся сегодня вечером у памятника Чернышевскому, – предложила Настя.

– А тебя мама не будет ругать, что ты встречаешься с таким взрослым дядей?

– Если ты так ее боишься, мы можем и не встречаться.

– Нет, так я не согласен. Я буду ждать тебя в семь у памятника.

– Я могу не успеть сделать все, что запланировала на этот день, – предупредила Настя.

– Ничего страшного. Я дождусь тебя, ты только приходи.

– Приду, – пообещала Настя и ушла вместе со своей подругой.

– Старик, ты что, серьезно пойдешь на свидание с этой малолеткой?

– Серьезно, – ответил Саша.

В тот день они с Пашей о Насте больше не сказали ни слова. Павел понял, что его друг запал на задохлика, но сказать ему что-то против Паша не решался, зная горячий характер своего друга.

«В конце концов каждому свое. Если она ему нравится, то почему бы и нет. С подружкой Насти я бы согласился провести ночь, но она еще слишком мала и скорее всего девственница. А с девственницами я не связываюсь, потому что потом с ними хлопот не оберешься».