– Минус один, – тихо произнес Лис, подхватив стражника под мышки и затаскивая его в караулку. – Спи спокойно, дорогой товарищ.

Рейнар вновь приладил подобие узла на моих запястьях.

– Теперь куда?

– В центральную башню.

Стража донжона самозабвенно резалась в кости. Судя по тому, что входная дверь была открыта, бдительность поставили на кон много часов назад.

– Азартные игры на посту запрещены, – проходя мимо заигравшихся аргусов, заметил Лис.

– А ты кто такой? – недовольно поинтересовался один из них.

– Глаза протри, волк позорный!

– Донжон – главная башня замка.

Взгляды игроков наткнулись на лейтонбургский значок, обшитый черным кантом, у левого плеча моего напарника.

– Простите, господин профос, не разглядели! Не извольте беспокоиться!

– Комендант здесь?

– Здесь, господин профос. Спит.

– Буди. Скажи, профос из Лютца прибыл.

– Как же будить-то? – неуверенно начал один из вояк. – Зашибет ведь.

– Авось не зашибет. Скажи, подарок ему привез.

Стражник обреченно начал подниматься по лестнице.

– Шевели ногами, приятель! Что ты плетешься, как грешник на сковородку? – напутствовал его мнимый профос, – А теперь ты, – предложил он, обращаясь ко второму игроку, все еще державшему в руках кубики. Караульный встрепенулся.

– Да ты не суетись.

Тяжелая рука моего напарника легла на его плечо, и твердый, как вердикт патологоанатома, палец ткнулся в заветную точку чуть ниже левой скулы. Глаза бедолаги закатились, и он без чувств сполз на пол.

– Минус два!

Мы стремительно взбежали вверх по лестнице.

– Давай их сюда! – раздался из-за дверей сонный рык выкорчеванного из постели Норгаузена. – Бегом, копыто Вельзевула!

Дверь распахнулась, едва не зашибив моего напарника. Стражник бросился было вниз, но, зацепившись за своевременно подставленную ногу Лиса, загремел по лестнице.

– Не спеши, а то успеешь, – напутствовал его Рейнар. – Минус три...

Покои коменданта были тускло освещены парой чадящих факелов.

– Тук-тук-тук! – развлекался Лис. – Фридрих фон Норгаузен здесь живет?

– Что за шутки, потрох сатаны! Клянусь ушами святого Бенедикта, я вырву твой смердящий язык и скормлю его крысам! Наглый холоп, быдло, мужик...

– Грязный конюх, сивый мерин, лось почтовый... Все это мы уже слышали, – продолжил тираду Рейнар, заходя вместе со мной в комнату и плотно закрывая за собой дверь.

Озверевший от нашей наглости Норгаузен, сжав кулаки, бросился на Лиса. Я не сомневался в превосходных бойцовских качествах коменданта гарнизона, но боксировать с Сережей было глупо. Лис ушел под атакующую руку и нанес прямой короткий удар в печень. От неожиданности у неистового тевтона перехватило дух, и, зашатавшись, он осел назад.

– Господин комендант, – начал я. – Будьте любезны меня выслушать. Я – Вальдар Камдил, опоясанный рыцарь, и я пришел сюда для того, чтобы освободить охраняемых вами узников. У вас сейчас есть выбор: либо Сразиться со мной, как подобает по законам рыцарской чести, либо же бесславно пасть, демонстрируя свой дурной нрав.

Фридрих фон Норгаузен выпрямился и, кажется, даже вырос на несколько дюймов. На его лице отразилось понимание происходящего. Его можно было обвинить во всех смертных грехах вместе и по отдельности, но только не в отсутствии отваги.

– К делу, черт вас подери! – прорычал он, хватаясь за меч. Катгабайл, временно обитавший на перевязи у Лиса, мгновенно очутился в моей руке. Как я и предполагал, уверенный в себе противник не стал прощупывать мою оборону, а сразу перешел к финальным аккордам. Сказать по чести, у меня тоже не было времени развлекаться здесь изысками фехтования. Тяжелый меч Норгаузена, метивший мне в голову, жалобно зазвенел, столкнувшись с блистающим клинком Катгабайла, высекая снопы искр. В ту же секунду правая моя рука обхватила запястье рыцаря и резко повернула его вниз. От сильной боли Норгаузен вскрикнул.

– Господин рыцарь, объявляю вас своим пленником! – четко произнес я, касаясь мечом шеи коменданта.

– Проклятие! – Он выронил оружие.

– Возьмите ключи от подземелья. Вы идете с нами, – скомандовал я. – Рейнар, теперь по ритуалу следует праздничный салют и веселые гуляния для гарнизона. Дистанция – двенадцать ярдов, лево от окна – тридцать градусов, цель – сеновал! Следующая цель – конюшня! Зажигательными заряжай! Пли!

Шесть дротиков один за другим исчезли в ночной мгле. Шесть ярчайших факелов вспыхнули во внутреннем дворе замка, разгоняя мрак.

– Пожар! – Истошный вопль караульного потряс ветхие стены Ройхенбаха. – Пожар! Конюшня горит!

Хриплый звук походного рожка разорвал полуночную тишину. По двору суматошно забегали слегка одетые люди.

– Выводи коней, дурень! Коней выводи!

Обезумевшие от огня кони оглашали воздух пронзительным ржанием и , били копытами, не давая к себе приблизиться.

– Воду давайте, черт бы вас побрал! Несите скорее воду!

– Да где ж воду? Ведер-то нет!

– Шлемом черпай! Дурья твоя башка!

– Багры нужны!

– Возьми алебарду!

– Есть! Есть ведра!

– Сюда тащите!

– Строй цепь к колодцу! Давайте воду!

Суматоха в замке начала приобретать некую видимость упорядоченности, когда по бревенчатому настилу, заменявшему подвесной мост, загрохотали долгожданные колеса.

– Ну, дальше будет неинтересно, – отозвал я Лиса, завороженно наблюдавшего за феерическим действием, разворачивавшимся во дворе крепости. Спускаясь вниз по лестнице, мы услышали, как надсадно заскрипели отворяемые ворота и к крикам «Пожар!» прибавились новые:

– Проклятие! Они уходят! В погоню!

– Какая погоня? О чем они говорят? – возмутился Лис, замыкавший нашу колонну. – Да на таких ошалевших конях ковбой на родео не усидит.

– Лис, не мешай людям веселиться. Когда еще в их жизни случится такой праздник?!

Шествующий между нами Норгаузен злобно скрипел зубами. Проходя мимо бесчувственных стражников, я наклонился и пощупал у них пульс. Ничего, жить будут.

– А теперь, господин рыцарь, становитесь первым и ведите нас в подземелье. И давайте обойдемся без фокусов. Умейте проигрывать достойно. Мы ведь с вами не смерды, а опоясанные рыцари.

Комендант угрюмо посмотрел на меня и молча прошел вперед. Винтовая лестница, мрачные своды... Да простит меня читатель, я не могу сообщить ничего нового о подземельях раннего средневековья. Они настолько однообразны, что я склонен думать, что все это – плод фантазии одного и того же архитектора. За очередным поворотом коридора мирно дремал пожилой стражник. Выводок тощих крыс самозабвенно догрызал кожаные ремни его спущенной перевязи. Тихо переступая через ноги спящего, я шепотом заметил:

– Не надо будить. Пусть спит. Намаялся, бедолага... Комендант что-то недовольно буркнул и зазвенел ключами в замке.

Разбуженный звоном стражник испуганно открыл глаза.

– Да ты спи, любезный. Комендант не обидится, он сегодня добрый. – Лис снял со стражника каску и погладил его по лысой макушке. Стражник добросовестно закрыл глаза.

– Вот так-то лучше, дружочек.

Я мог поклясться, что теперь он бы их не открыл, даже если бы над самым его ухом затрубил архангел Гавриил. Тяжелая дверь темницы наконец поддалась, и при колеблющемся свете факелов мы увидели два распростертых на прелой соломе тела. Одно, как мы уже знали, принадлежало лорду Томасу Эйстону, камерарию короля. Но вот второе... Лежавший рядом с лордом Томасом человек был без малого семи футов ростом, и его хорошо развитая мускулатура повергла бы в творческий экстаз античных ваятелей. Судя по мужественному лицу, он имел все данные, чтобы служить зерцалом рыцарства. Но, увы, лет эдак через пять. Это был не король Ричард.

– Капитан, что ты там намекал насчет картонного сыра? – спросил мой напарник, склоняясь над гигантом; – Кстати, не знаю, обрадует ли это тебя, но он мертвецки пьян. Водой на него, что ли, попрыскать?..

– А что, это мысль.

– Капитан, я сейчас.

Лис опрометью бросился из подземелья. На всякий случай я включил связь. Через минуту он был уже во дворе. Как я и предполагал, двор изрядно обезлюдел. Часть гарнизона умудрилась-таки пуститься в Погоню, оставшиеся же солдаты, обладавшие, видимо, несколько большей долей здравого смысла, продолжали тушить сено и успокаивать коней. Лис хищно обвел двор взглядом.

– О! Вот ты, с ведром! Бегом ко мне!

Обалделый от дыма солдат не посмел ослушаться начальственного тона незнакомого профоса.

– Отдай ведро, – Лис просто вырвал лохань из рук несчастного, – пшел вон!

Воин, не рассуждая, заученно развернулся и бросился выполнять приказ.

Вскоре Лис был уже на месте. Ледяная вода, вылитая на нашего псевдо-Ричарда, неожиданно быстро привела его в чувство.

– Где я? – все еще заплетающимся языком спросил он:

– На именинах у византийского императора, – раздраженно сообщил я ему.

– Этот тоже пьян? – Лис склонился над телом второго человека.

– Нет, Капитан. Он не пьян. Он умирает.

– Дьявольщина! Только этого нам недоставало! Эй, как Там тебя. Малыш, хватай своего товарища и неси его наверх! А я скажу господину коменданту несколько прощальных слив и догоню вас.

Когда шаги моих соратников застучали по лестнице, я повернулся к стоящему у дальней стены тевтону.

– Фридрих фон Норгаузен! Верный своему рыцарскому долгу, я возвращаю вам свободу. Но прежде чем мы расстанемся с вами, надеюсь, навсегда, я сообщу вам несколько вещей. Первое: это я сегодня был у вас в гостях в обличье монаха, и, соответственно, это я писал ваше донесение принцу Отгону. И второе. Перед смертью Готфрид из Вейлера узнал меня...

Я не успел договорить. Лицо коменданта Ройхенбаха побагровело, из шрама на губах начала сочиться кровь. Он сделал шаг, еще шаг, тут колени его подкосились, и он рухнул лицом вниз, протягивая ко мне руки со скрюченными пальцами.

– Покойся с миром, рыцарь, – тихо произнес я и, повернувшись, вышел вон.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.