Церковь не замедлила воспользоваться своим новым положением. Едва получив признание, она сразу начала использовать государственные средства насилия для решения своих внутренних разногласий. Так, по просьбе ортодоксальных епископов североафриканской церкви Константин выслал войска против донатистов. Вызов войск христианами против других христиан и вооруженная расправа с донатистами, по-видимому, произвели на верующих неблагоприятное впечатление. Многие христиане из низов, сторонники Доната, примыкали к восставшим рабам и колонам и в свою очередь грабили и убивали. Провинциальные власти жестоко преследовали донатистов: гонения на них были не менее суровы, чем гонения на христиан, предпринимавшиеся императорами III в.
      Церковь в свою очередь поддерживала требования императора. Известно, например, что галльские епископы, собравшиеся в Арле в 315 г., запретили христианам дезертировать из армии под страхом отлучения. Однако лояльности со стороны христианской церкви императорам было недостаточно. Государственной власти нужна была единая церковь с единой идеологией, а в христианстве после его легализации споры по теологическим вопросам вспыхнули с новой силой. В начале IV в. со своим учением о сущности Христа выступил священник из Александрии Арий. Подход Ария к тринитарным спорам (т. е. спорам о троичности божества) отражал еще античный способ мышления. Арий пытался применить формальную логику к христианскому иррационализму. Он считал, что бог – един, все остальное сотворено им, а значит, и сын божий – Христос тоже сотворен. По существу, в арианстве возрождалось древнее учение о Логосе. Египетские епископы выступили против Ария, но в ряде других провинций его поддержали. За богословскими спорами стояло сложное переплетение верований и традиций, стремление к унификации вероучения, оформлению догматов той религии, которая в период своего зарождения меньше всего была догматичной. Поддержка того или иного теологического тезиса зависела и от социально-политических позиций данного человека или христианской группы. Арий и его сторонники были выходцами из городской среды, сохранявшей принципы античной образованности. Это были люди, которые изучали в школах античную риторику и логику (ведь никакой новой системы элементарного образования христианство ще не создало). Но христианское учение как раз потому и получило распространение, что оно не подчинялось логике: вера в чудо, в мистическую возможность, в то, что Христос был и божеством и человеком, порождала надежду на чудесное спасение каждого верующего, на сопричастность его божеству-богочеловеку. Арианство вызвало бурную реакцию со стороны ортодоксальных богословов. Император Константин вряд ли вдавался в сущность этих разногласий; ему важно было добиться единства церкви. Сначала он попытался урезонить главных соперников – Ария и представителей александрийской богословской школы. Но когда добиться согласия между противниками не удалось, по инициативе Константина в городе Никее в Малой Азии в 325 г. был созван собор (съезд) епископов, которые и должны были принять окончательное решение по ряду спорных догматических вопросов. Никейский собор большинством голосов осудил учение Ария и объявил его ересью; был принят также христианский символ веры (Окончательно учение о Троице (единстве бога в трех лицах) было сформулировано на Константинопольском соборе 381 г.) (основные положения вероучения) и некоторые постановления относительно церковной организации. Правда, споры не утихли и после Никейского собора. Тем более что, опасаясь независимых действий ортодоксальных епископов, Константин начал поддерживать сторонников Ария, а его сын император Констанций был убежденным арианином. Арианство распространилось среди варварских племен. Не все христианские организации признали решения Никейского собора. Армянские епископы, например, отрицали человеческую природу Иисуса (с религиозными соображениями здесь переплелись политические – армянская церковь не хотела подчиняться церкви имперской). Но все-таки именно после Никейского собора произошло официальное оформление единой ортодоксальной (православной) католической (всеобщей) церкви.
      В течение IV в. христианство еще сосуществовало с традиционными культами: продолжали действовать храмы античных божеств; в надписях, высеченных в честь христианских императоров, сохранялись прежние языческие формулы. Последнюю попытку противостоять христианству сделал император Юлиан – трагическая фигура поздней античности. Юлиан был родственником императора Констанция, который при вступлении на престол приказал перебить всех своих родственников. Уцелели только два мальчика, его двоюродные братья. Одним из этих мальчиков и был Юлиан. Он рос под строжайшим надзором. Ненависть Юлиана к убийце отца (а затем и брата) вылилась у него в ненависть к христианству, которое исповедовал Констанций.
      До поры до времени Юлиан скрывал свои взгляды. Из страха перед Констанцием он не смел посещать лекции учителей-язычников, но тайно нанял человека, который ходил на их лекции, а потом пересказывал все ему. Чтобы отвести от себя подозрения в сношениях с язычниками, он вел монашеский образ жизни и даже был чтецом в церкви. Констанций вынужден был отправить Юлиана в Галлию командовать армией против наступающих варваров. В 360 г. армия провозгласила Юлиана императором, а через год, после смерти Констанция, он стал правителем всей огромной державы. Юлиан сразу же объявил о своей приверженности древнему культу. Будучи образованным человеком, он увлекался неоплатонизмом и пытался противопоставить его в качестве своеобразного религиозно-философского учения христианству. Он не разрешал христианам преподавать в школах, хотя и не запретил исповедовать христианство. Религиозная политика Юлиана разожгла страсти: в Александрии начался христианский погром, был убит епископ. Но Юлиану не суждено было довести свои замыслы до конца: он погиб в битве с персами, процарствовав всего два с половиной года. Христианская традиция назвала Юлиана Отступником. Последующие императоры уже без исключения поддерживали христианство. Попытка Юлиана оживить традиционные культы была неудачной, конечно, не только из-за кратковременности его правления – ему нечего было противопоставить христианству. Философские рассуждения неоплатоников вряд ли могли стать достоянием массового сознания. В эпоху надвигающейся гибели империи, восстаний и вторжений варваров, когда гибли люди, горели города и села, только иллюзорная надежда на божественного спасителя могла поддержать дух масс.
      Преемники Юлиана были сторонниками ортодоксального христианства (отчасти за этим скрывались и политические мотивы, поскольку арианские миссионеры распространили свое учение среди германских племен). В 381 г. на соборе в Константинополе были подтверждены решения Никейского собора и особо указано: «Вера 318 отцов, собиравшихся в Никее Вифинской, да не отменяется, но да пребывает господствующей».
      В конце IV в. император Феодосий издал указы, запрещающие всякое – публичное и частное – отправление языческих культов. Храмы были разрушены, их имущество конфисковано; земельные владения храмов были переданы христианским церквам. Теперь христианская толпа начала устраивать погромы; в Александрии был сожжен храм Сераписа. А через несколько лет, в 415 г., в той же Александрии толпа христиан-фанатиков зверски убила женщину-математика Ипатию. Если в период приспособления к окружающему обществу, накануне своего официального признания христианская церковь проявляла известную терпимость к язычникам и даже, как было отмечено в предшествующей главе, к жрецам императорского культа, то, победив, эта же церковь отказалась от какой бы то ни было терпимости. Как некогда язычники вымещали свое стихийное недовольство на чужаках-христианах, так теперь христиане винили во всех бедах – вторжениях варваров, стихийных бедствиях и эпидемиях – язычников. Но церковь преследовала не только язычников; ортодоксальные епископы продолжали преследовать всех, кто не разделял принятый на Никейском соборе символ веры.
      В течение IV в. происходил отбор священных книг христиан. Таковыми объявлялись лишь те, которые признавались церковью боговдохновенными. Еще Константин потребовал от епископов представить ему копии священных книг, чтобы он смог разобраться в богословских спорах. Но только на Лаодикейском соборе, происходившем в конце IV в., после смерти Константина, было принято решение разослать по всем церквам списки канонических произведений. В 419 г. на соборе в Карфагене был окончательно утвержден список книг Нового завета, а затем в Восточной Римской империи был определен и список христианских сочинений, которые объявлялись «отрешенными», т. е. запрещенными, подложными. Все вошедшие в этот список книги должны были уничтожаться; их запрещалось читать даже дома. В этот список вошли евангелия, созданные первыми христианскими группами – эбионитами и назареями, писания гностиков II в. и многие другие. Церковь боролась со своим собственным прошлым. В этой борьбе она использовала государство: чиновников, доносчиков, солдат. Смысл союза церкви и императорской власти четко выразил константинопольский епископ Несторий, сказавший правителю Восточной Римской империи Феодосию II: «Помоги мне против еретиков, а я помогу тебе против персов» (которые в это время вели наступление на восточные границы империи).
      В течение IV в. происходило дальнейшее укрепление церковной организации и официальное оформление церковной иерархии. Уже на Никейском соборе были оговорены особые права епископов главных городов-метрополий: они получали право отводить кандидатов при выборе епископов других городов. На соборе в Лаодикее, собранном несколько десятилетий спустя после Никейского, рядовые верующие были отстранены от выборов епископов. Отныне кандидатов выдвигали духовенство и знать города, а епископ метрополии (митрополит) назначал по своему выбору одного из них епископом. Произошло и разделение внутри самого клира – выделились духовные лица (священнослужители), которые совершали богослужение и осуществляли руководство церковными организациями; им подчинялись низшие клирики (чтецы, певчие, помощники дьяконов и т. п.). Епископ рукополагал всех священнослужителей.
      В руках церкви скапливаются огромные богатства. К началу V в. она становится крупнейшим землевладельцем за счет конфискованных владений языческих храмов, покупки земли и дарений. Причем на территории, принадлежавшей церкви, часто находились крупные поселения. Характерно, что императоры пытались сдерживать рост крупного землевладения, ограничить переход больших деревень под власть частных лиц, но эти ограничения не касались церкви. Так, в указе начала V в. императоров Гонория и Феодосия сказано, что метрокомии (большие сельские общины) будут сохраняться на основе государственного права и никто не может завладеть ими или чем-либо на их территориях; но если в метрокомиях «чем-либо овладели уважаемые церкви, а именно Константинопольская и Антиохийская, мы предписываем, чтобы они это прочно удерживали».
      Росло богатство не только церкви как организации, но и ее руководителей. Эльвирский собор начала IV в. признал за епископами право вести торговые операции. Единственное ограничение заключалось в том, что сам епископ не должен был покидать своей епархии; если же он хочет торговать в других областях, то «пусть пошлет сына, вольноотпущенника, наемного агента…». А ведь когда-то христиане включили в Евангелие Фомы «речение», приписываемое Иисусу: «Покупатели и торговцы не войдут в дом моего отца!»
      В приведенном постановлении Эльвирского собора интересно упоминание вольноотпущенника. Отпущенные на волю рабы обычно выполняли роль управителей и торговых агентов в богатых домах. Такие же люди были и в домах епископов, которые имели своих отпущенников, а значит, и рабов.
      Христианские писатели по-прежнему осуждали бессмысленное расточительство, выступали против насилия, противопоставляли град земной граду божьему, основанному на любви к богу, но мир оставался несовершенным, и это несовершенство они объясняли человеческой испорченностью. Нужно изменить человека, а не общество: «господин» и «раб» всего лишь пустые слова. Один из крупнейших проповедников конца IV в. – Иоанн Златоуст говорил, что если раб и может освободиться, то ему следует остаться рабом. Такова эволюция, которую прошло христианство в своем отношении к самой острой социальной проблеме античного мира – существованию рабства. Некогда Павел писал: «Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся» (I Кор. 7:21). Теперь же идеологи победившей церкви считали, что рабу вообще не нужно стремиться к освобождению.
      Разрыв между провозглашаемыми идеалами и образом жизни высших священнослужителей приводил к тому, что отдельные люди, стремившиеся воплотить эти идеалы, отказывались «от мира», уходили из городов, становились отшельниками. В IV в. как своеобразная реакция на участие церкви в мирских делах распространяется монашеское движение. Кроме многочисленных отшельников появляются совместные жилища аскетов – киновии, как их называли на грекоязычном Востоке (от греч. «кинобиос» – «совместная жизнь»). Это были зародыши монастырей. Основателем первого монастыря считается Пахомий, бывший солдат римской армии, принявший христианство. Он создал монастырь на пустынном острове на Ниле. Вскоре появились и женские монастыри.
      Монастыри быстро распространились, особенно в восточных областях. На западе первые монастыри возникли в Италии и Северной Африке, затем в Галлии и Испании. Монастыри вели общее хозяйство, которое создавало им определенную независимость. Благосостояние их росло и за счет дарений. Первоначальное монашеское движение было независимо от церковной организации, но в V в. на Халкедонском соборе было принято решение о подчинении всех монастырей епископам соответствующих епархий; для открытия новых монастырей требовалось разрешение епископа. Таким образом, монастыри стали частью церковной организации. А в VI в. в Восточной Римской империи было фактически запрещено отшельничество. Аскеты могли жить в отдельных помещениях, но только внутри монастырей.
      В 395 г. Римская империя формально была разделена на две части – Западную и Восточную. Восточная Римская империя (Византия), более богатая и меньше подвергавшаяся опустошительным набегам варваров, просуществовала еще почти тысячу лет. Судьба Западной империи была иной. Уже в 410 г. племя готов вторглось в Италию. Готы захватили и разграбили Рим. Падение Рима произвело огромное впечатление на все население империи: Вечный город, на территорию которого в течение восьми веков не ступала нога врага-чужеземца, был взят варварами. А в 455 г. Рим подвергся новому разгрому, на этот раз от племени вандалов (воспоминание об этом разгроме сохранилось в слове «вандализм»). На месте Западной Римской империи возникли королевства варваров. На Востоке сильной императорской власти удалось подчинить себе церковь, которая стала важнейшей идеологической опорой этой власти. На Западе церковь пережила империю. Идея необходимости всеобщего распространения христианства приводила к широкой миссионерской деятельности среди варваров. Кроме того, оппозиционные христианские группы помогали варварским племенам (вестготам в Испании, вандалам в Северной Африке) в их борьбе против римлян. Когда готы осаждали Рим, к ним сбежалось 40 000 рабов. И кто знает, сколько среди этих рабов было христиан… А после образования варварских государств западная церковь стала поддерживать королей-христиан, постоянно заботясь об укреплении своего не только идеологического, но и политического влияния.
      Таков был сложный путь, который прошли христианские организации в течение четырех веков, превратившись из маленьких общин-экклесий, гонимых и презираемых, в могущественную церковь, с которой вынуждены были считаться правители империй и королевств.
      Тайные писания первых христиан
      Новый завет и апокрифы
      Сколько «священных» книг почитали первые христиане?
      Историк, интересующийся возникновением христианства, становлением его вероучения, должен изучить самые разнообразные источники: произведения античных писателей, которые упоминали о христианах, сочинения христианских богословов и их противников, а также, конечно, те книги, которые сами христиане почитают священными и боговдохновенными, где изложены основные догмы христианской религии, легенды о жизни ее основателя – Иисуса, приведены его слова и поучения. Какие же книги называли священными первые христиане, жившие в Римской империи в I-II вв.? На первый взгляд ответ на этот вопрос прост: это те же самые книги, которые христианские церкви и поныне почитают таковыми, т. е. произведения, включенные в Новый завет: четыре евангелия (от Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна), Деяния апостолов, двадцать одно послание апостолов (автором четырнадцати из них считается Павел; среди остальных семи, так называемых католических или соборных, адресованных всем христианам, – одно послание Иакова, два послания Петра, три послания Иоанна, одно послание Иуды); последнее по порядку расположения произведение Нового завета – Апокалипсис (Откровение) Иоанна.
      Научная литература, посвященная Новому завету, огромна (Из научно-популярных книг, где разбираются тексты Нового завета, можно, в частности, указать: Ленцман Я. А. Сравнивая евангелия. М., 1967; Кубланов М. М. Новый завет. Поиски и находки; Косидовский З. Сказания евангелистов; Козаржевский А. Ч. Источниковедческие проблемы раннехристианской литературы, М., 1985). Исследователи стремятся установить время и место создания отдельных его книг, ставят вопросы об их авторстве, источниках, выявляют противоречия, содержащиеся в этих книгах. Уже сам состав Нового завета, каким бы привычным он ни казался, вызывает целый ряд вопросов. За исключением евангелий (в основном трех первых) и посланий Павла (и то не всех), произведения Нового завета и по жанру, и по содержанию слабо связаны друг с другом. Послания апостолов представляют собой самостоятельные произведения, написанные по разным поводам. Среди посланий, в том числе и среди посланий Павла, наряду с пространными рассуждениями о вероучении, нормах поведения, об организации христианских общин есть письма, адресованные частным лицам по частным поводам. Например, в письме Павла некоему Филимону говорится о беглом рабе последнего, христианине Онисиме, которого Павел просит принять обратно. Или совсем маленькое третье послание Иоанна, адресованное Гаю, где автор письма хвалит адресата за верность, мимоходом упоминает какого-то Диатрефа, который «не принимает нас». Никаких догматических, никаких религиозно-этических положений в этом послании не раскрывается; письмо написано по конкретному поводу, не вполне ясному из содержания письма. Особенно резко от остальных произведений Нового завета по образному строю, языку и даже по религиозным представлениям отличается Апокалипсис Иоанна, рисующий устрашающие картины суда божия над человечеством.
      Как случилось, что все эти разнородные произведения были объединены и признаны священными? Были ли включены в Новый завет все христианские писания, созданные в первые века существования христианства? Или, может быть, только наиболее ранние из них, так сказать освященные ореолом давности? Когда произошло это «освящение»?
      Современная наука может с достаточной определенностью ответить на эти вопросы. Мы знаем, что произведения, входящие в Новый завет, некогда были лишь частью обширной христианской литературы I-II вв.: евангелий, откровений, посланий, деяний отдельных апостолов. В самом Новом завете содержатся некоторые прямые и косвенные указания на существование такой литературы, а также, возможно, устной традиции, не использованной в четырех евангелиях.
      Евангелие от Луки, третье по порядку расположения в Новом завете, начинается словами: «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил». Итак, во время написания третьего евангелия составлялись или были уже составлены многие подобные произведения. Само содержание апостольских посланий в Новом завете показывает, что они не могли быть единственными произведениями такого рода; в послании Павла к коринфянам, которое названо первым, есть упоминание о предшествующем послании (там сказано: «Я писал вам в послании…»). В третьем послании Иоанна также есть ссылка на ранее посланное письмо, которого не послушался некий деятель («любящий первенствовать у них») Диатреф.
      Источником всех сведений о жизни и поучениях Иисуса церковная традиция считает четыре новозаветных евангелия. Между тем анализ посланий Павла показывает, что в них встречаются изречения Иисуса и трактовка его образа, отличные от тех, которые есть в этих евангелиях. Например, в послании к филиппийцам сказано: «Но уничижил себя самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» (2:7). В евангелиях, включенных в Новый завет, нет упоминаний о том, что Иисус принял образ раба; даже если воспринимать текст послания иносказательно, то в нем отражено отличающееся от евангельского восприятие Христа, принявшего человеческий облик, по виду сделавшегося «подобным людям». Согласно каноническим евангелиям, Иисус – богочеловек, обладавший и божественной и человеческой сущностью. В первом послании Павла к фессалоникийцам приводится «слово господне» о воскресении из мертвых, которого нет среди речений Иисуса, содержащихся в новозаветных евангелиях. Подобные примеры можно найти и в Деяниях апостолов (20:35): «ибо он сам сказал: «блаженнее давать, нежели принимать». Следовательно, евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна не были единственными, где приводились поучения Иисуса: авторы посланий и Деяний апостолов знали иные его изречения, услышанные ими или прочитанные в каких-то не дошедших до нас сочинениях.
      У христианских писателей II в., которые защищали и систематизировали новое учение, встречается еще больше указаний на христианские писания и сказания, отсутствующие в Новом завете. В середине II в. писатель Юстин адресовал правившим тогда императорам специальное произведение, рассказывавшее о сущности христианства и защищавшее его от нападок язычников. Юстин в качестве основного источника сведений об Иисусе называет «воспоминания апостолов». Речь идет об евангелиях, но о каких? (Ни Лука, ни Марк, согласно христианской традиции, не были непосредственными учениками Иисуса и не считаются церковью апостолами. Лука, по преданию, был спутником апостола Павла, Марк – Петра.) Рассказывая о суде над Иисусом, Юстин ссылается на слова апостола Петра (Апология, 1:35). В Новом завете нет свидетельств Петра о жизни Иисуса и судебном процессе над ним, однако таковые наверняка существовали, раз Юстин ссылается на них. В другом своем произведении, «Разговор с Трифоном-иудеем», Юстин упоминает, что Иисус делал земледельческие орудия, – подробности, отсутствующие в четырех евангелиях (в Евангелии от Марка Иисус назван просто плотником).
      У более поздних писателей (начиная с конца II в.) прямо называются многие христианские произведения, которых нет в Новом завете, и приводятся цитаты из них. Особенно много упоминаний о таких произведениях у Иринея (конец II в.), епископа города Лугудуна (современный Лион) в Галлии. Ириней написал сочинение «Против ересей», где он выступает за почитание четырех евангелий – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна, отстаивает их святость и осуждает писания различных христианских групп. Он с возмущением пишет о людях, которые «приводят несказанное множество тайных и подложных писаний».
      В произведениях христианских богословов и философов, живших на рубеже II и III вв., таких, как Ориген и Тертуллиан, также упоминаются христианские сочинения, отсутствующие в Новом завете, делаются ссылки на них или ведется полемика с ними. Проблему «священности» (подлинности) различных книг разбирает и Евсевий, написавший в IV в. «Церковную историю».
      Об отношении всех этих писателей к сочинениям, о которых они рассказывают, мы скажем немного позже. Сейчас отметим только одно: по свидетельству самих христиан, в первые века существования и распространения нового учения его последователи и проповедники почитали самые разные произведения, авторами многих из которых считались ученики Иисуса. Существовали, наряду с новозаветными евангелиями, евангелия Петра, Андрея, Варфоломея, Иакова, Филиппа, два Евангелия Фомы, совершенно различные по содержанию. Кроме того, были евангелия, именовавшиеся по названиям тех групп, которыми они почитались (хотя вряд ли это были их подлинные названия): Евангелие евреев, т. е. христиан, продолжавших соблюдать иудейские обряды; Евангелие эбионитов, Евангелие назореев. По словам Иринея, некоторые христиане «дошли до такой дерзости, что назвали свое сочинение Евангелием Истины».
      По-видимому, существовали и разные версии некоторых новозаветных евангелий: Ириней говорит, что христиане, называвшие себя эбионитами, пользовались только Евангелием от Матфея, но их учение расходилось с тем, что изложено в соответствующем новозаветном евангелии. Вероятно, эбиониты почитали какое-то особое евангелие или другую версию новозаветного. Известно, что существовала версия Евангелия от Матфея, написанная на арамейском языке – разговорном языке ряда областей Ближнего Востока, в том числе и Палестины. У писателя первой половины II в. Папия (его цитирует Евсевий) сказано: «Матфей записал беседы господа на еврейском языке (имеется в виду арамейский язык. – И. С.), а переводили их кто как мог». В письме Климента, епископа Александрийского, написанном около 200 г., говорится, что в Александрии имели хождение сразу три евангелия от Марка: обычная версия (включенная в Новый завет), «подложное» евангелие, написанное неким Карпократом, и тайное евангелие, якобы написанное самим Марком для избранных.
      Кроме евангелий в произведениях христианских писателей упоминаются и другие не вошедшие в Новый завет книги, претендовавшие на «священность»: Апокалипсис Петра, деяния отдельных апостолов, послания апостолов (например, послание Павла к лаодикейцам), Учение двенадцати апостолов (Дидахе), «Пастырь» Гермы, принадлежащий к жанру откровений.
      Защитники христианства, полемизируя с этими сочинениями, цитировали или пересказывали многие из них. Но сведения, приводимые ими, отрывочны и не всегда достаточно точны: эти писатели путали разные произведения, объединяли их, а подчас сознательно искажали их содержание. И вряд ли бы мы знали больше, чем их названия и отдельные фразы из них, если бы не археологические открытия, которые дали в руки ученых значительные отрывки и даже целые сочинения христиан первых веков нашей эры, не признанные современной церковью.
      Такие открытия были сделаны прежде всего в Египте. Там сохранилось много письменных памятников прошлого: художественные произведения, научные трактаты, частные письма, арендные договоры. При археологических раскопках были найдены также папирусные фрагменты новозаветных евангелий и ряда других христианских произведений. В 1897 г. в Оксиринхе среди множества записей, сделанных на папирусе, были обнаружены восемь изречений на греческом языке, каждое из которых начиналось словами: «Говорит Иисус». В 1904 г. в том же Оксиринхе было открыто еще шесть изречений. Некоторые из них оказались полустертыми, но те, что удалось полностью прочесть, показали огромную ценность для науки собрания речений, или логий, как они назывались по-гречески. Эти речения расходились иногда по существу, иногда в деталях с речениями новозаветных евангелий. В 1905 г. (тоже в Египте) был обнаружен маленький листочек, исписанный микроскопическими буквами, который служил, по-видимому, своеобразным амулетом. По прочтении текста выяснилось, что это отрывок из какого-то неизвестного евангелия, содержащий описание посещения храма Иисусом и его учениками и конец речи Иисуса. Еще раньше, в конце XIX в., в одной из могил в Ахмиме (Египет) был найден отрывок из Евангелия Петра, содержащий описание суда над Иисусом, его казни и воскресения. Вместе с этим отрывком был обнаружен Апокалипсис Петра.
      Наиболее интересные и важные открытия были сделаны в Южном Египте в 1946 г. Феллахи, выполнявшие земляные работы у подножия горы Гебель-эль Тариф на левом берегу Нила, недалеко от древнего поселения Хе-нобоскион (совр. Наг-Хаммади), неожиданно обнаружили тайник. В тайнике оказалась целая библиотека – более сорока текстов религиозного содержания на коптском (Коптский язык – язык населения Египта, развившийся из древнеегипетского) языке, – принадлежавшая особой группе христиан – христианам-гностикам (об их учении мы расскажем ниже). Найденные списки относятся к III-V вв., но сами произведения, во всяком случае многие из них, были написаны значительно раньше на греческом языке и затем уже переведены на коптский. Среди найденных в Хенобоскионе рукописей – три полных текста евангелий: от Фомы, от Филиппа и Евангелие Истины – по всей вероятности то самое, о котором с возмущением писал Ириней.
      Произведения, включенные в Новый завет, церковь считает каноническими, а все остальные сочинения христиан I-IV вв., написанные в тех же жанрах, – апокрифическими, т. е. тайными. Слово «канонический» происходит от греческого «канон», употреблявшегося в разных смыслах: ремесленники так называли прямой брус и измерительную веревку, в переносном смысле слово «канон» употреблялось в значении определенного стандарта, нормы, критерия, правил поведения. В сфере искусства и литературы каноном назывался образец, совершенная модель. Так, например, грамматики из египетской Александрии создали перечень греческих авторов, чей язык рассматривался как образец (канон), с которым следует сравнивать тексты всех остальных писателей. В христианскую литературу это слово пришло от язычников. В Послании Павла к галатам (6:15) канон – это правило поведения: «Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь (в смысле – «творение». – И. С.). Тем, которые поступают по сему правилу (в греческом тексте – канону. – И. С.), мир им и милость…» Никакого канона как сборника священных книг автор этого послания еще не знал. Только с середины IV в. это слово стало применяться к священным книгам христиан, ставшим образцом, с которым следует сверять все высказывания, поступки, проповеди.
      Название «Новый завет» по отношению к собранию канонических книг также стало применяться значительно позже их написания, хотя само понятие Нового завета, или Нового союза (имеется в виду союз с богом), восходит к иудейским сектантам, жившим во II в.