Теметер насмешливо фыркнул:
      — Парень, мы — Гвардия Смерти. Если на дороге встречается булыжник, мы не обтекаем его, как водный поток, а разбиваем на куски! — Капитан жестом подозвал воинов командного отделения. — Показывай, где это препятствие.
      Они, пригнувшись, пробежали по неровной земле и спрыгнули в неглубокую траншею, заваленную телами убитых защитников и осколками снарядов. Вокруг беспрестанно свистели пули и гремели взрывы, но Теметер все же слышал горестные монотонные причитания врага. Проходя мимо небольшого возвышения, он намеренно вышел из строя и раздавил ногой рупор громкоговорителя, упавший со столба. Устройство заискрило и умолкло.
      — Вот здесь, господин, — показал офицер.
      Плоский шестиугольник едва возвышался над землей, и гладким феррокритовым стенам было явно не больше пяти-шести лет. На его поверхности виднелись только свежие трещины и выбоины после снайперского обстрела в самом начале атаки Гвардии Смерти. Как и докладывал молодой космодесантник, дула счетверенной пушки накрывали атакующих непрерывными потоками трассирующего огня. Несколько безжизненных тел в зоне обстрела отмечали место, где боевые братья пытались приблизиться, но погибли, не достигнув цели. Теметер нахмурился:
      — Пули и обычные снаряды здесь не помогут. Зови воинов с огнеметами и плазменными снарядами.
      Офицер отдал приказ, и космодесантники с огнедышащим оружием вышли вперед. Теметер передал свой комбиболтер молодому офицеру, а сам подозвал одного из воинов:
      — Дай-ка мне свой факел. — Получив огнемет, Теметер встряхнул его и с удовольствием прислушался к плеску жидкого прометия в почти полном резервуаре. — Болтеры должны отвлечь внимание защитников. Огнеметы поддадут им жару.
      Космодесантники открыли огонь, и, как и ожидал Теметер, все четыре ствола тяжелого орудия повернулись в их сторону. Люди поняли его план, и не было необходимости разжевывать все детали. Как только в стрельбе возникла пауза, Гвардейцы Смерти, покинув укрытие, окатили стены и огневые щели бункера потоками горящей жидкости и перегретых газов. Защитники не могли быстро повернуть орудие, и нескольких мгновений Теметеру хватило, чтобы вместе со своими людьми проскочить к самым стенам бункера. На всякий случай он приказал сержанту бросить в огневую щель связку мощных гранат, а сам одним прыжком перелетел через крышу на противоположную сторону. Едва приземлившись, Теметер ринулся внутрь по извилистому входному коридору, а первого же защитника так швырнул о феррокритовую стену, что послышался резкий треск костей. В бункере поднялась суматоха, и капитан бросился в гущу противников. В низком помещении было полно дыма, по стенам полыхали языки пламени, а нагревшееся от непрерывной стрельбы орудие еще добавляло жару. Капитан активировал одолженный огнемет и провел перед собой широкую дугу пламени, держа струю на уровне груди солдат. Люди превратились в пылающие факелы, начали оглушительно взрываться неиспользованные боеприпасы. Один из истваанцев, охваченный огнем, с криком подбежал к Теметеру и обхватил его обеими руками. Капитан выключил огнемет и выпустил его из рук, а потом схватил подбежавшего человека и разорвал надвое. Сбив с себя пламя, он поморщился, а подоспевшие воины уже ворвались внутрь и покончили с остальными.
      Бункер замолчал. Теметер бросил взгляд на уходящие вниз туннели.
      — Закройте все выходы, — приказал он. — Не хочу, чтобы эти крысы бегали у нас за спиной, когда мы пройдем дальше.
      Когда смолкли пушки, капитан снова отчетливо услышал пронзительные стенания, доносившиеся из висящего на стене громкоговорителя. Ударом кулака он разломал аппарат на части.
      — Уничтожайте эти приспособления везде, где только заметите, — добавил Уллис. — Этот мятежный шум действует мне на нервы.
      — Сэр! — окликнул его один из воинов, показывая наружу через амбразуру.
      Теметер выглянул и увидел огромную тень, спускавшуюся к горизонту на столбах возвратного пламени двигателей, а затем почувствовал, что земля загудела, словно гигантский колокол. На мгновение пол ушел из-под ног космодесантника, и Теметер услышал треск феррокритовой крыши, расколотой взрывной волной. Тень замерла и превратилась в массивный вертикальный цилиндр, стоящий в облаках пара на некотором удалении от места приземления десантных капсул. По размеру он был сравним с целым жилым кварталом города-улья, и ребра жесткости после входа в плотную атмосферу все еще оставались вишнево-красными. Раздался оглушительный скрип металлического корпуса, потом сегменты боковой поверхности опустились на землю, таща за собой гибкие шланги и изрыгая новые облака белого пара. Изнутри гигантской капсулы послышался мощный боевой клич, а когда пар рассеялся, появился колосс, закрытый бронированными пластинами, из которых торчали многочисленные дула пушек и пулеметов. «Титан» императорского класса, каждым своим шагом сотрясая землю, направился к Хоралу.
      — «Диес Ирэ», — произнес Теметер название огромной боевой машины. — Значит, наши собратья из Легио Мортис решили присоединиться к общему штурму. — Он еще ненадолго задержал взгляд на гигантской конструкции, потом решительно тряхнул головой и позвал: — Сигнальщик, свяжись с принцепсом «Диес Ирэ» и доложи ему боевую обстановку.
      Молодой офицер, помрачнев, протянул Теметеру его комбиболтер:
      — Господин, с вокс-связью возникли проблемы.
      — Объясни, — потребовал Теметер.
      — Появились сложности при попытках задействовать определенные каналы, включая связь с «титаном» и кораблями на орбите.
      Теметер поднял глаза от оружия:
      — Местные блокируют сигналы?
      Космодесантник покачал головой:
      — Вряд ли, сэр. Десантная капсула для этого слишком малая цель. Похоже… Похоже, что определенные вокс-частоты просто отключены.
      Капитан коротко кивнул, принимая к сведению информацию.
      — Значит, обойдемся без них. Если положение со связью ухудшится, держи меня в курсе. А мы будем придерживаться принятого плана атаки.
      Теметер выбрался из духоты замолчавшего бункера и устремился вперед.
      — На город Хорал! — крикнул он.
      Обширная тень скользнула по земле, и капитан, посмотрев вверх, увидел, как стопа «Диес Ирэ» проплывает над ними и опускается далеко впереди на крышу соседнего бункера. Тяжелый грохот артиллерии мгновенно затих, и из-под обломков укрепления потянулись струйки дыма.
      — Гвардия Смерти! — обратился к своим воинам Теметер, вешая болтер на плечо. — Оставим гиганту крупные объекты. В окопы, братья. Очистим эту землю от мятежной нечисти.
 
      Бронзовые створки входной двери капитанского мостика с легким шипением разошлись, пропуская Гарро и двоих его воинов. Гарья, резко подняв голову, тревожно оглянулся на Воут, а затем, как и во время встречи на посадочной палубе, принял мрачно-официальный вид.
      — На мостике боевой капитан Гарро, — произнес он, отдавая салют.
      Тот кивком поблагодарил за представление команде.
      — Церемонии были уместны внизу, мастер Гарья. А здесь давайте не будем утомлять себя правилами протокола и займемся неотложными делами, хорошо?
      — Как пожелаете, капитан. Возьмете на себя управление кораблем?
      Гарро покачал головой:
      — Пока в этом нет необходимости.
      Он быстро осмотрел помещение, откуда осуществлялось командование судном. Как и подобало рядовому боевому кораблю на службе Гвардии Смерти, интерьер не мог похвастать обилием украшений. В отличие от многих других звездных судов, где стены закрывали панели из дерева или металла, внутренние поверхности «Эйзенштейна» оставались неприкрытыми. Вокруг рубки змеились связки кабелей и труб, отдельные пучки спускались к панели управления регистратора и наблюдательной системы. Гарро они напомнили искривленные корни древнего дерева.
      Воут, казалось, уловила ход его мыслей:
      — Корабль не блещет красотой, но у него сильное сердце, капитан. Он безотказно служил Императору с того дня, как был спущен с Лунной верфи, задолго до моего рождения.
      Гарро подметил, что она избегает останавливать взгляд на его раненой ноге. Даже под силовыми доспехами в его походке до сих пор можно было обнаружить некоторую напряженность.
      Гарро положил руку на центральный навигационный пульт и стал изучать космический компас, заключенный в стеклянную сферу и поддерживающее поле. Скромная бронзовая табличка, привинченная у основания пульта, содержала сведения о названии корабля, классе и деталях постройки. Натаниэль наскоро просмотрел данные, и на его лице появилась довольная улыбка:
      — Удивительно. Выходит, «Эйзенштейн» отправился в космос в тот самый год, когда я стал космодесантником. — Он бросил взгляд в сторону Воут. — У меня такое ощущение, как будто мы с ним родственники.
      Адъютант улыбнулась в ответ, и Гарро впервые ощутил подлинное единение с командой.
      — «Эйзенштейн», — заговорил Сендек, пробуя, как звучит название на его губах. — Это слово происходит из старинного терранского диалекта Жермани. Означает «железно-каменный». Это ему подходит.
      Гарья кивнул:
      — Ваш воин совершенно прав, капитан Гарро. А еще это имя принадлежало двум замечательным людям Эпохи Терры — одному летописцу и одному ученому.
      — Такая богатая история у простого фрегата, — заметил Дециус.
      Глаза капитана корабля сердито сверкнули:
      — При всем уважении к вам, господин, в военной флотилии Империума не может быть простого фрегата.
      — Извините моего боевого брата, — мягко вмешался Гарро. — Он слишком разнежился в просторных залах на борту «Стойкости».
      — Это прекрасный корабль, — продолжал Гарья. — И нам предстоит продолжить его славный послужной список.
      Гарро слегка усмехнулся:
      — Мы здесь не ради славы, мастер Гарья, просто выполняем свой долг. — Он прошел в переднюю часть рубки, где неестественным голубым огнем сияли ряды мониторов и операторских пультов. — Каков наш статус?
      — Остаемся на месте,— ответила Воут.— Приказ Воителя предписывает нам оставаться на этих координатах до тех пор, пока все космодесантники не вернутся на свои корабли. Затем — ждать дальнейших распоряжений.
      Боевой капитан кивнул:
      — Боюсь, что сегодня мы внесем не слишком большой вклад в историю. Наш примарх приказал оставаться на высокой орбите и ждать, не попытается ли какой-нибудь корабль под прикрытием наземной операции ускользнуть в открытый космос.
      Гарро едва успел договорить, как из-за перегородки, закрывавшей уголок помещения, прозвенел колокольчик. Тяжелый звуконепроницаемый занавес отошел в сторону и остался открытым, придерживаемый толстым серебристым шнуром. За ним открылась затемненная вокс-рубка — небольшой альков, где можно было в относительном уединении получать особо важные сообщения. На свет вышел молодой долговязый офицер со сложной гарнитурой, прикрепленной к вороту, и с электронным планшетом в руке. Он сделал пару шагов и вытянулся по стойке «смирно».
      — Автоматическое послание, приоритетный шифр, доставка немедленно. — Он нерешительно повел глазами, не зная, к кому обращаться: к Гарро или Гарье. — Сэр?
      Капитан корабля протянул руку:
      — Передайте мне блокнот, мистер Маас. — Затем он взглянул на Гарро: — Вы позволите, капитан?
      Натаниэль кивнул и стал наблюдать, как Гарья торопливо прочитывает страничку.
      — Ага, — произнес Гарья спустя несколько мгновений. — Похоже, лорд Мортарион нашел нам другое применение. Воут, прикажи разогреть маневровые двигатели.
      Адъютант отошла отдать необходимые распоряжения, и Гарро взял у капитана планшет.
      — Возникли осложнения?
      — Нет, сэр. Новые приказы.
      Капитан корабля наклонился к сервитору-рулевому и отдал несколько коротких команд.
      Послание в электронном планшете было коротким и недвусмысленным. Переданные прямо по вокс-каналу «Духа мщения», заверенные личными рунами Повелителя Смерти и советника Хоруса Малогарста, директивы предписывали «Эйзенштейну» покинуть занятую позицию и опуститься на нижний орбитальный уровень.
      Гарро, как и все космодесантники высокого ранга, имел некоторый опыт в управлении звездными кораблями, и сейчас, вспоминая сведения, полученные во время сеансов гипноза, он по указанным координатам определил новое положение фрегата.
      Полученная картина заставила его нахмуриться. По словам Тифона, «Эйзенштейн» должен был действовать как перехватчик возможных беглецов с Истваана III, но на новой предполагаемой позиции корабль окажется слишком близко к плотному слою атмосферы третьей планеты и не сможет реагировать с необходимой быстротой. Эффективно выполнить задачу перехвата корабль был способен, только оставаясь на высокой орбите, чтобы у команды было время засечь цель, навести орудия и уничтожить вражеские корабли. Потеря высоты влекла за собой сужение сектора обстрела. Изучив соответствующие координаты поверхности, Гарро расстроился еще больше. Новая позиция «Эйзенштейна» выводила его в пространство непосредственно над Хоралом, а Гарро был уверен, что там уже не осталось ни одного корабля, способного выйти в космос.
      С самым мрачным видом боевой капитан вернул планшет Маасу. Если бы на борту фрегата были десантные капсулы с воинами второй волны вторжения, логика нового приказа не вызвала бы сомнений, но «Эйзенштейн» не был рассчитан на подобного рода операции. По сути, он был просто носителем артиллерийских орудий. Борта фрегата с обеих сторон ощетинились дулами тяжелых пушек, и на таком расстоянии от поверхности планеты единственной возможной операцией была бы бомбардировка мира с дальней дистанции, но это казалось немыслимым. В конце концов, Хорус на военном совете уже отклонил требования Ангрона стереть город Хорал в порошок снарядами с дальней дистанции. Воитель вряд ли мог так быстро изменить свое решение. А если бы и изменил, на поверхности все еще оставались сотни верных ему воинов. Гарро ощутил на себе пристальный взгляд Гарьи.
      — Капитан, если у вас нет возражений, я хотел бы исполнить приказ.
      Гарро рассеянно кивнул, ощущая необъяснимый холодок тревожного предчувствия:
      — Выполняйте, мастер Гарья.
      Гвардеец Смерти подошел ближе к обзорному иллюминатору и сквозь армированное стекло посмотрел наружу. Снизу уже приближалась окутанная тучами сфера Истваана III.
      — Что-то не так, господин? — Дециус заговорил приглушенным шепотом, неслышным для остальных членов экипажа.
      — Да, — ответил боевой капитан и сам поразился своей откровенности. — Но, клянусь Террой, я еще не понимаю, в чем дело.
 
      Калеб плотнее запахнул полы матросской робы и осторожно двинулся по служебному переходу. За долгие годы он мастерски научился оставаться незаметным, даже находясь на виду у всех, а теперь для любого постороннего наблюдателя денщик выглядел обычным судовым слугой. Значок принадлежности к Гвардии Смерти и Седьмой роте надежно скрывался под серой тканью. Часть его мыслей безостановочно вертелась вокруг недопустимости такого поведения, но Калеб продолжал идти, стараясь не обращать на них внимания.
      Неужели он настолько изменился? Тот факт, что вместо того, чтобы открыто идти по своим делам, он маскировался под рабочего «Эйзенштейна», был отчасти преступлением, и все же Калеб был уверен в правильности своих поступков. С тех пор как Император внял его мольбам в лазарете и спас хозяина от смерти, денщик осмелел. Приказы капитана предопределялись свыше. Возможно, так было и раньше, но теперь Калеб в этом твердо уверился. Боевой капитан приказал ему проследить за грузом последнего штурмкатера, и он намеревался выполнить поручение. Если таково было пожелание Гарро, значит, это была и воля Императора, а, следовательно, он прав в своем выборе.
      После ухода с посадочной палубы воинов Седьмой роты Калеб расположился так, чтобы следить за работающими сервиторами и одновременно не выпускать из виду последний из прибывших штурмкатеров. Всего через несколько минут вернулся человек Грульгора — этот грубиян Мокир — и привел с собой целую толпу слуг, чтобы разгрузить челнок. Калеб увидел, как из люка выкатываются тяжелые стальные контейнеры, которые слуги подвешивали к цепным вагонеткам, направленным в сторону кормы. Все контейнеры были одинаковыми — прямоугольные стальные ящики, местами поцарапанные и побитые, отмеченные знаком аквилы, с ярко-желтыми предупредительными надписями на боках. В них могло быть что угодно. На таком расстоянии Калеб не мог прочитать сопроводительные свитки, прикрепленные на крышках.
      Он с любопытством наблюдал, как один работник, оступившись, чуть не уронил контейнер, подхватив его в метре от пола. Мокир вихрем налетел на провинившегося слугу и сбил его с ног ударом кулака. Калеб не разобрал произнесенные им слова, но ярость Гвардейца Смерти была очевидной.
      Целый поезд вагонеток дернулся и покатился. Калеб нерешительно посмотрел ему вслед. Да, у него был приказ проследить за выгрузкой имущества и оборудования, но Гарро еще хотел получить информацию относительно характера груза штурмкатера. Калеб убедил себя, что последнее распоряжение было более важным.
      И денщик, держась на некотором расстоянии от поезда и стараясь не попасться на глаза Мокиру, последовал через весь корабль за грузом. Вагонетки остановились у ряда подъемников, который шел вдоль центральной оси фрегата. По обе стороны стального туннеля располагались люки и приспособления для загрузки боеприпасов в основные артиллерийские орудия «Эйзенштейна». Большие открытые воронки были готовы принять боевые снаряды, хранившиеся на складах над ними. Контейнеры из вагонеток перенесли на подмостки у орудий левого борта. Калеб в полном недоумении скользнул взглядом вдоль одной из огромных пушек и через бронированное стекло смотровой щели увидел мерцавшую вдали поверхность планеты.
      Рабочие начали открывать контейнеры, и денщик, стремясь увидеть как можно больше, переместился ближе, за выступающий край предохранительной перегородки, предназначенной для герметизации отсека на случай самопроизвольного взрыва боеприпасов или повреждения орудия. Изумление Калеба еще возросло при виде массивных фигур Гвардейцев Смерти, наблюдавших за работой слуг. Впереди всех с обнаженной головой стоял командир Грульгор, он выкрикивал приказы и направлял рабочих энергичными взмахами руки. Ближайший к нему контейнер с шипящим свистом открылся, наподобие подарочной шкатулки. Внутри оказалась шестиугольная рама, а на ней — дюжина круглых стеклянных сосудов. Каждый из шаров имел около метра в диаметре, и все они были заполнены жидкостью мутно-зеленого цвета.
      Каждая капсула несла на себе черный символ из трех пересекающихся разорванных колец, и, повинуясь какому-то животному инстинкту, Калеб при виде этих обозначений изо всех сил вцепился в стоящее перед ним ограждение. Быстрый мысленный подсчет показал, что если все контейнеры одинаковы, то Грульгор получил более сотни таких капсул. Все сходилось: внезапная ярость Мокира, присутствие при разгрузке командира, величайшая осторожность, с которой трудились работники. Как бы ни называлась содержащаяся в стеклянных шарах жидкость, она, без сомнения, представляла смертельную опасность.
      Сделанные выводы настолько поразили Калеба, что он вскочил на ноги. Внезапно вся его храбрость от смелой выдумки испарилась, и денщика охватил ужас. Он резко развернулся, чтобы убежать, но тотчас наткнулся на спешившего куда-то с полным подносом инструментов сервитора. Поршневые конечности машины-раба не выдержали толчка, и металлические детали со звоном посыпались на пол. Шум привлек внимание космодесантника Грульгора. Калеб увидел, что Мокир направился прямо к его убежищу, и отступил дальше в тень.
      Страх охватил его так же плотно, как одежда корабельного рабочего. Едва привыкнув к темноте, Калеб понял, что находится в нише, откуда нет другого выхода. Тупик заканчивался глухой металлической стеной, и лишь под самым потолком, куда он не мог забраться, шли узкие мостки. Его непременно обнаружат. Его обнаружат и узнают, и тогда станет известно, кто его послал. У Калеба отказали ноги. Грульгор его непременно прикончит, в этом он не сомневался. Денщик помнил угрожающее выражение его глаз там, на «Стойкости». Но смерть ничто по сравнению с катастрофическими последствиями провала. Калеб Арин погибнет, но при этом он подведет своего господина и Повелителя Человечества.
      Мокир, держа одну руку на рукоятке боевого ножа, искоса взглянул на лежащего сервитора и продолжал идти. Денщик молча молился:
      «Император, Повелитель Людей, защити меня и сохрани от врагов Твоей Божественной Воли…»
      В следующую секунду он ощутил, как чья-то рука схватила его и подняла с палубы на мостки. Приземлившись, Калеб заморгал от неожиданности.
      — Войен? — прошептал он.
      Апотекарий приложил палец к губам и крепко сжал руку Калеба. Денщик посмотрел вниз. Мокир, внимательно обследовав нишу, фыркнул и отправился обратно к Грульгору. Спустя несколько мгновений Войен отпустил Калеба и заставил его лечь.
      — Господин, — прошептал денщик, — что вы здесь делаете?
      Войен тихо зарокотал в ответ:
      — Мои подозрения, как и твои, полностью оправдались. Но, в отличие от тебя, я умею действовать скрытно.
      — Спасибо, что спасли мне жизнь, сэр. Если бы Мокир меня там обнаружил…
      — Опасность еще не миновала.
      По голосу апотекария было ясно, что он крайне встревожен. Калеб посмотрел на грузчиков и стеклянные шары.
      — А что это за сосуды?
      Теперь рабочие осторожно снимали кожухи с боеголовок ракетных снарядов и заменяли в них взрывчатое вещество на стеклянные сферы, наполненные жидкостью.
      Войен заговорил, но казалось, слова настолько ему противны, что застревают в горле.
      — Это капсулы с «Истребителем жизни»,— выдавил он.— Это специально разработанное вирусное средство такой мощности, что применяется только в самых крайних случаях, обычно против наиболее злостных ксеносов.
      Апотекарий отвернулся, но выражение его лица успело ужаснуть Калеба. Если уж космодесантник боится…
      — Это биологическое оружие высшего порядка, убийца миров. Иметь такое в своих арсеналах имеют право только самые большие и надежные корабли.
      — Они привезли его со «Стойкости»? — Калеб недоуменно моргнул. — Зачем, господин? И почему они заряжают им орудия над планетой?
      Войен бросил в его сторону суровый взгляд:
      — Слушай меня, Калеб. Беги к капитану и расскажи обо всем, что видел. И как можно быстрее, маленький человечек. Беги. Быстро!
      И Калеб побежал.
 
      — Что это?
      Дециус услышал тревожные нотки в голосе Гарьи и поднял голову от гололитического дисплея капитанского мостика. Капитан корабля разговаривал со связистом Маасом.
      — В этом секторе не запланировано никаких передвижений. Или схема развертывания изменилась, а я об этом не знаю?
      — Никак нет,— ответил Маас. — Никаких изменений, сэр. И все же сигнал с «Повелителя Хируса» абсолютно ясен. «Громовой ястреб» с «Андрониуса» входит в зону наших действий, и он не доложил о миссии полета.
      — «Андрониус» — корабль Эйдолона, — вмешался Сендек. — Может, он внезапно возжелал присоединиться к нашим боевым братьям на поверхности?
      Капитан Гарро, морщась от боли в ноге, подошел ближе.
      — Ты уверен? — спросил он офицера-связиста. Маас кивнул и показал электронный планшет:
      — Абсолютно уверен, сэр. «Громовой ястреб» Детей Императора проходит через зону досягаемости наших орудий.
      — Хорошая возможность превратиться в цель,— пробормотал Сендек, и Дециус согласился с ним, сдержанно кивая.
      Космодесантник подстроил голопроектор, чтобы удостовериться в представленных Маасом сведениях, и удивленно моргнул. В контролируемом «Эйзенштейном» секторе оказался не только катер, но и звено перехватчиков класса «Ворон», идущих в боевом порядке.
      Гарро повернулся к женщине:
      — Пахнет неприятностями. Разверните корабль на курс перехвата.
      Воут передала рулевым приказ боевого капитана, и Дециус обратился к Гарро:
      — Господин, может, это какая-то проверка? Сначала нас переводят с предписанной ранее позиции, а потом наши собственные корабли не идентифицируют свои цели?
      — Я ничего не могу тебе на это ответить.
      — Капитан! — настойчиво окликнул Гарро Сендек.— Истребители преследуют «Громовой ястреб»… Они только что открыли огонь.
      — Наверное, предупредительный залп, — заметил Гарья.
      Воут покачала головой:
      — Нет. Регистратор указывает на энергетические возмущения на корме катера. Десантный корабль получил удар.
      Снова прозвенел знакомый колокольчик, и Маас вышел из своей ниши.
      — Боевой капитан Гарро, я получил открытое послание по главному вокс-каналу.
      — Давай скорее, — приказал Гарро.
      — От лорд-командира Эйдолона, с борта звездного корабля «Андрониус». Послание гласит: «Громовой ястреб» похищен, его пилот действует в нарушение приказов Воителя, а потому признан изменником. Всем кораблям флотилии предписывается уничтожить корабль, как только он появится в виду.
      — Расстрелять наш собственный корабль? — Сендек не сдержал негодования, едва представив себе такую возможность. — Он что, лишился разума?
      — «Громовой ястреб» поворачивает, — доложила Воут. — Он подходит к зоне действия наших орудий. Подтвердите, что корабль-беглец в нашем секторе.— Она посмотрела на Гарро. — Он уже в пределах досягаемости наших лазпушек, сэр.
      Лицо капитана Гарьи словно окаменело, и на мгновение в рубке повисла гнетущая тишина.
      — Капитан Гарро, каков будет ваш приказ?
      Боевой капитан оглянулся на Дециуса, затем обратился к Маасу:
      — Вы можете установить связь с «Громовым ястребом»?
      — Да, сэр.
      — Тогда действуйте.
      — Но, господин, приказ… — протянул Дециус.
      Гарро резко обернулся:
      — Эйдолон может отдавать любые приказы! Я не стану стрелять в своего товарища-космодесантника, пока не узнаю причины.
      Капитан шагнул к входу в нишу вокс-связи и взял из рук Мааса переносной коммуникатор.
      — «Громовой ястреб», находящийся в зоне контроля «Эйзенштейна»! — крикнул Гарро.— Назовите себя.
      Через треск помех донесся взволнованный ответ:
      — Натаниэль?
      Дециус заметил, как побледнел Гарро, узнав этот голос.
      — Это Саул. Я рад слышать твой голос, брат.
      — Саул Тарвиц,— прошептал Сендек.— Первый капитан Детей Императора. Невозможно! Это человек чести! Если уж он стал изменником, значит, Галактика сошла с ума!
      Дециус осознал, что не может отвести взгляда от потрясенного лица Гарро.
      — Наверное, так оно и есть.
      Он не сразу понял, что сам произнес эти слова.

Часть Вторая.
РАЗДЕЛЕННЫЙ ОБЕТ