Анна Суркова
      Немудреная зарисовка
      В кафе "Енот" на посетителей со стены над баром таращится толстая рисованная морда енота в очках. Hельзя сказать, чтобы эти очки придавали сколько-нибудь заметно интеллигентного выражения енотовой морде, но компания любителей изящной словесности собралась именно здесь. Заурядная подвальная кафешка на несколько столиков. Искусственный свет коричневатой гаммы, по углам сгущающийся до темно-болотного, позволяет дамам чувствовать себя привлекательнее, как во всяких сумерках.
      Юрьич, с утра оживленный одной замечательной идеей, наконец получил возможность ее высказать, а именно - нет повода не выпить! Умудренный годами Василий Иваныч печально не возражал на это, но предпочел, немного посидев, скоро откланяться. К тому времени компания вовсю переживала острую жизненную коллизию под названием "Михайлов". Сюжет тянул на настоящую мыльную оперу, или по крайней мере - серий на тридцать из таковой. Три года назад: коварный соблазнитель, безрассудная любовь, невинное дитя и позорнейшее бегство отца... Три года, ни проронив ни единой жалобы на жестокость мира, гордая и сильная женщина растит ребенка и совершает успехи по службе, и вот - случайная, но неизбежная по закону жанра встреча - нос к носу с ничтожным отцом. Hастя с удовольствием вспоминала тот богатый букет разнообразных эмоций, который в одну минут отразился на лице несчастного, когда она спокойно, твердо и многозначительно посмотрела ему в глаза. Самое приятное - что свидетелей было много. Преступник выдал себя с головой - он выронил из рук пробирку и цветом лица сравнялся со своим халатом. Можно даже сказать - затрепетал. Случай с Михайловым, неожиданный и непланируемый, особенно понравился компании тем, что оставлял какое-то смутное ощущение расплаты.
      Больше всех по этому поводу переживал Юрьич. Время от времени он вдруг принимался шуметь, как брянский лес. Сурово так. Михайлов был виноват во всем, но главным образом в том, что имея такие же имя-отчество, как и у Юрьича, вообще на отсвечивал на отделении. Сослуживцы начали путать заведующего и статиста, и это было невыносимо. Юрьич с ожесточением выпил. В остальном же получалось, что Михайлов ничего не знал, ничего не умел и что это вообще не врач, а просто вредитель какой-то в белом халате. Hастя, изумленная таким напором критики, пыталась даже где-то вступиться за непутевого отца - неужто это такая важность - уметь определить группу крови? Вероятно, в голове у нее мелькнуло опасение - а умею ли я определять эту чертову группу крови? Постепенно разговор переместился на процедуру определения группы крови. И тому подобное...
      Виктор снисходительно улыбнулся, и предложил Ане тему для разговора попроще. Виктор вообще выглядел загадочно. Во-первых - не пил. Во-вторых говорил мало, но внимательно спрашивал и слушал. Поощренная таким собеседником, Аня рассказала невероятную историю о том, как она вчера набила морду пьяному мужику. В этом месте Юрьич поперхнулся очередной рюмкой и испуганно отодвинулся от Ани. Может, и не следовало рассказывать такую странную историю, но слишком свежо было переживание. Кроме того, Аня вообще - большой оригинал и любит шокировать общество (это частный случай кокетства). Для усиления впечатления Аня сказала, что таким образом исполнилась ее заветная мечта побить пьяного мужика. Ужасные подозрения закрались в душу Юрьича, и он немедленно выпил. Впрочем, добавила эта амазонка субтильного сложения, когда я его победила, мне его стало жалко. Пошел он себе, такой несчастный и побитый, отмахиваясь рукой и что-то бормоча... Зачем я так с ним? Виктор, наблюдающий за разговором с чуткостью психиатра, сделал соответсвующий вывод, и Юрьич с облегчением выпил.
      Офицантки держались запросто, позволяя себе даже немножко попенять на завсегдатаев кафе за тугодумство. В чем-то они были правы - посетителю особенно выбирать было не из чего. Так что человек, задумавшийся над двумя строчками меню: картошка жареная и сосиска вареная, в чем-то напоминал буриданова осла. Hа морде очкастого енота, казалось, застыл вопрос: "вы что, сюда есть пришли?" Hо, как говорится - нет плохой закуски, есть мало водки... Водка, как выяснилось - хорошая приправа к любому блюду.
      К тому времени от изящной словесности осталось одно воспоминание. То есть Юрьич, случайно напав на тему изящной словесности, опять расшумелся, как камыш, и понес много и обильно, но при этом украшал свою речь такими оборотами, что куда изящнее было бы одеть на уши танкисткий шлем, чем слушать этот поток сознания. По Юрьичу получалось, что существует такая литература, всю лексическую красоту которой и философскую глубину невозможно понять, находясь в трезвом состоянии. Возьмите, например, Марину Вишневскую. Или Андрея Платонова. Или Венедикта Ерофеева. Или хоть кого угодно. Да вся русская литература написана вот такими людьми - асоциальными, неустроенными, по-просту говоря - со сдвигом. Потому-то русская литература и непероводима на добропорядочные европейские языки, что добропорядочным европейцам не приходит в голову взять в руки книгу под балдой, что европейцы ищут в книге информацию, а не переживания. Информация же в русской литературе крайне недостоверна (равно как и то, что вы сейчас читаете). Современному асоциальному человеку нет выхода из общества, нет больше поля деятельности все земли открыты, все острова заселены, все племена организованы и, худо-бедно, кем-то управляются. Потомки викиногов не могут буйною ватагою рвануть на заселение Луны, их усилий едва хватает на то, чтобы заселить спальные районы, где им даже нечего вспомнить о том, как "минувшие дни, и битвы, где вместе рубились они". Енотова морда на стене, толстая и с оловянными глазами, сонно глядит со стены...