Глава 5

Всю ночь меня терзали кошмары. Я бродил по ледяным пещерам, стены которых все сильнее и сильнее сжимались, норовя удушить и заморозить меня… Проснулся я от холода. Вокруг было темно, и я некоторое время лежал, собираясь с мыслями. Осторожно привстав, так чтобы не разбудить девушек, я взглянул на светящийся циферблат наручных часов… Был день, точнее, час дня по местному времени. Получается, мы проспали больше пятнадцати часов. Тихонько встав, я начал разминать затекшие мышцы, а под конец проделал несколько гимнастических упражнений, завершившихся кувырком в воздухе. В темноте я не рассчитал положения спящих девушек и приземлился прямо на них. Эвелин вскрикнула, а Дина спросонья провела на мне какой-то замысловатый прием. Какой, я не смог точно сказать, поскольку был занят тем, что пытался вдохнуть хоть глоток воздуха. Разобравшись, что это я, а не кошмарный монстр, собравшийся ею пообедать, она разжала свои объятия и позволила мне выскользнуть из них. Усевшись и расстегнув воротник, я просипел, потирая шею:

— Уф-ф! Ты меня едва не задушила… Где, интересно, тебя так натренировали? Заранее приношу извинения за такой способ побудки… Я разминался и не рассчитал дистанцию… Уф-ф… Ну и хватка… В любом случае нам пора. Спали мы более чем достаточно…

Дина тихо фыркнула, и я услышал, как она поднялась на ноги. Дикая пантера, вот кто она… Повращав шеей и убедившись, что она цела, я тоже встал и включил фонарик. Эвелин заслонилась от света, а Дина только прищурилась. Взобравшись по лесенке, я с усилием сдвинул плиту и выбрался в техническую полость. Только здесь я сумел оценить, насколько душным и спертым был внизу воздух. Как я еще вообще проснулся? В следующий раз надо думать и о вентиляции, а то точно задохнемся. Меня снизу окликнула Эвелин:

— Мы идем в жилой купол, не так ли?

За меня ответила Дина:

— А больше и некуда.

Умолкнув, Дина быстро вскарабкалась по лестнице и выбралась из контрольного поста, а я помог подняться Эвелин. Она пыталась делать вид, что все в порядке, но излишне бледный вид и капельки пота на лбу выдавали ее. Ранение не прошло бесследно…

Выбрав нужный тоннель, мы зашагали по нему. Несколько минут быстрой ходьбы, и мы добрались до колодца со скобами, которым заканчивался тоннель. Посветив вверх, я обнаружил, что люк открыт. Не отсюда ли пришли те, кто взломал замок на реакторной камере? Осторожно поднявшись по ржавым скобам, я осветил небольшую площадку. Сюда выходила закрытая дверь, и у стены поднималась вверх узкая лестница. Центр управления колонией должен размещаться на втором этаже вместе с прочими административными помещениями. Окончательно выбравшись из служебного тоннеля, я помог девушкам, и мы вместе поднялись наверх. Второй этаж носил следы беспорядочного обыска или просто погрома. В главном коридоре, по которому мы шли, все двери были распахнуты, а некоторые даже сорваны с направляющих. В комнатах пол устилали кипы бумаг Из медицинского отсека было вынесено все, что можно было унести, а громоздкое оборудование вроде автоклавов и диагностической машины приведено в негодность какими-то невероятно сильными ударами. Дверь в центр управления колонией тоже лежала на полу, и я приготовился к худшему… Первое, что я увидел, это высоченная баррикада сразу же за входом, почти упирающаяся в потолок и собранная из различных кусков железа, столов, стульев, прутьев, иных предметов обихода колонии… Лишь у самого верха оставался небольшой лаз. Я сказал Эвелин:

— Тебе совсем не обязательно лезть туда… Будет лучше, если ты подождешь нас с Диной здесь…

Она решительно прервала меня:

— Я с вами. Если вы что-то найдете там, я обязана быть рядом… А не выслушивать потом рассказы об этом.

Я возразил:

— Но если это будет таким уж важным, мы обязательно постараемся прихватить это с собой!

Она твердо сказала:

— Нет! Я с вами!

Я только развел руками… Закрепив с помощью эластичной ленты фонарик на лбу, я полез вверх. Против моих опасений баррикада была сделана на совесть и не разъезжалась под ногами. Протиснувшись через лаз, я посветил вокруг… и чуть не выронил фонарик. Воздух был мертвенно неподвижен, но мои волосы слегка зашевелились. Просторное и хорошо укрепленное помещение центра управления превратилось в склеп. Тут и там лежали мумифицированные останки… Всего я насчитал их двенадцать штук. И почти у всех было огнестрельное оружие. На полу были свалены старые тряпки, и рядом с ними луч фонаря выхватил два переносных обогревателя… В стены были вмонтированы темные и запыленные пульты контроля жизнедеятельности колонии. Кроме того, около дальней стены стояло пять огромных бочек, скорее всего для питьевой воды. А рядом с ними возвышалась гора ящиков из-под походных пищевых рационов. В углу стояло оборудование из медицинского отсека…

Из-за чего погибли все эти люди, было не совсем понятно… Смерть застала их всех практически одновременно. Два ближайших ко мне скелета, лежащие у основания баррикады, принадлежали скорее всего часовым. Они так и умерли, сжимая в руках винтовки. Остальные тела лежали тут и там без всякой системы…

Дина нетерпеливо окликнула меня сзади:

— Ну что там7 Мне ничего не видно, лезь дальше!

Я молча повиновался и, спустившись с баррикады, предоставил теперь Дине застыть на ее верху. Она сдавленно вскрикнула:

— Ох-х-х… Бедняги… Кай, не трогай их руками! Вдруг это вирус?

Я отшатнулся от тела, которое как раз хотел осмотреть на предмет пулевых ранений, и нервно бросил:

— Дин, тогда ты осмотри их… Не стало ли причиной смерти огнестрельное оружие.

Она кивнула головой и полезла вниз, а я положил фонарик в центр комнаты и подошел к бочкам. Судя по звуку, все они, кроме крайней, были полными. Скорее всего в них действительно находилась вода. Обернувшись, я увидел, что Эвелин не спустилась вниз, а так и осталась в лазу. Я встревоженно крикнул ей:

— Э-эй! Эви! С тобой все в порядке?

Она покачала головой:

— Нет… Я лучше подожду вас с той стороны…

И она исчезла в темноте. Я услышал возглас Дины:

— Кай, иди сюда! Тут что-то есть!

Я подошел к ней. Девушка разглядывала останки, которые в отличие от прочих сидели на придвинутом к пультам стуле. На первый взгляд ничего особенного… Я поинтересовался:

— Что такого необычного с этим бедолагой?

Она указала пальцем куда-то вниз:

— Не с ним… Взгляни туда!

Проследив за ее пальцем, я присел и заглянул под стол. На истлевшем солдатском сапоге трупа покоилась толстая книга. Мне был виден только ее бок, но цвет страниц пробудил какую-то давнюю ассоциацию… Серо-стальные листы… Точно! Я же видел их в музее! Задолго до моего рождения, еще до создания высоконадежных кристаллов памяти, существовала традиция вести бортовые журналы именно на такой металлизированной бумаге. Она не горела, обладала высокой стойкостью к различным химическим веществам и практически не была подвергнута обветшанию от времени.

Очень осторожно, стараясь не задеть рукой кости, я достал книгу и стер рукавом пыль с обложки… Это был бортовой журнал исследовательского космического корабля «Мечтатель», регистрационный номер ДЭР-0004-И. Я покосился на Дину, но она лишь покачала головой. Это название ей тоже ни о чем не говорило. Я открыл тяжелый переплет. На первой странице располагались акты технической приемки звездной верфи… Рядом с размашистой росписью и печатью стояла дата. Мне стало не по себе. В изумлении я смотрел на нее и все никак не мог отвести глаз… 12 сентября 143 года! Почти пять веков назад! Это было еще даже до открытия системы Новая Земля. Переворачивая страницу за страницей, я все глубже погружался в эту давнюю трагедию. Отчеты государственных испытательных комиссий… Распоряжения о модернизациях… 144 год… Первый экипаж, испытательные полеты внутри Солнечной системы… 145 год… Капитальная переделка на первой звездной верфи. Добавлено некоторое тяжелое оборудование в машинное отделение, причем работы велись в обстановке строжайшей секретности: все записи о модернизациях зашифрованы. В состав экипажа введена большая группа ученых, которые, собственно, и должны были работать с этим оборудованием… Полеты внутри Солнечной системы, в основном на ее периферии. Различные научные эксперименты с новым оборудованием… (Из записей становилось ясно, что это какой-то прообраз современных комбинированных телепортационно-пространственных двигательных установок.) 146 и 147 годы… Частичная смена экипажа… Экспериментальные полеты и последующие модернизации оборудования на первой верфи… Осень 147 года… В состав экипажа включены люди совершенно различных профессий — от ботаника до священника, а на борт загружено различное колонизационное оборудование. Сразу после этого корабль взял курс за пределы Солнечной системы. Получен приказ соблюдать радиомолчание… По достижении «требуемого» удаления начат эксперимент по мгновенному перелету из одной звездной системы в другую… Переброска прошла успешно, производятся необходимые научные и медицинские исследования… Подготовка к «прыжку» назад… Во время обратной телепортации с экспериментальным двигателем происходит авария и «Мечтатель» оказывается выброшенным в неизвестную звездную систему, причем в опасной близости от планеты с атмосферой… Большие потери в экипаже, корабль практически неуправляем и принято решение эвакуироваться на ближайшую подходящую планету. (Это как раз и была Гея, правда, они ее назвали Скорбящей…) Не имея никаких данных о флоре и фауне (из-за повреждения соответствующей аппаратуры), посадку спасательных модулей решают произвести в горном районе. Остатки корабля, по расчетам, упали в океан и затонули… Первые месяцы происходит развертывание полностью самодостаточной колонии и налаживание ее жизни… Весна 148 года… В лаборатории колонии начаты попытки создать аналог телепортатора, чтобы можно было вернуться на Землю. Эта работа требует очень больших ресурсов и ведется наполовину вслепую, так как часть ученых погибла при аварии на «Мечтателе»… Зима 150 года… Колонистов преследуют постоянные неудачи. Создать работающий телепортатор никак не удается, и часть людей, разочаровавшись, решает обосноваться в более плодородной части планеты. Им выдана техника и снаряжение для этого… Весна 151 года… В отделившейся сельскохозяйственной части колонии вспыхнула эпидемия неизвестного вируса. Антибиотик найден слишком поздно, и часть людей гибнет. Более того, погибла большая часть посевов, так как некому было ухаживать за ними. Семенной фонд практически утрачен, но люди за счет продовольственной помощи основной колонии более или менее держатся и решают на следующий год повторить все сначала… Зима 151 года… При попытке совершить телепортацию в лаборатории происходит катастрофа. Вместо того чтобы переместить предмет из одного помещения в другое, произошел огромный выброс энергии, причем не в помещении лаборатории, а в куполе с системами жизнеобеспечения колонии. Взрывом купол уничтожается без малейшей надежды на его восстановление. Колония оказывается в критическом состоянии, так как неприкосновенных запасов пищи, даже при самой жесткой экономии, хватит всего на пару месяцев. На экстренном совещании руководства колонии принимается решение прекратить поддерживать «аграриев». Работы по созданию телепортатора не замедлять, но учесть происшедшее и принять необходимые меры предосторожности. Через месяц в сельскохозяйственной колонии наступает голод и все остатки семенного фонда просто подъедаются. Основная колония предлагает всем, кто хочет жить, вернуться к ним и по-прежнему отказывается делиться остатками продовольствия… Спустя две недели происходит восстание сельскохозяйственной колонии против основной. Мотивировка: все силы надо бросить на их поддержку, так как на телепортации можно ставить крест, а весной основная колония все равно вымрет без еды, которую они могли бы вырастить… Начинаются ночные нападения, в основном нацеленные на технический купол с запасами продовольствия… Все содержимое складов срочно переброшено в жилой купол, отменяется ночное патрулирование территории. Жизнь теперь сосредоточивается только в жилом и лабораторном куполах… В одну из ночей диверсионный отряд «аграриев» выключает реактор и выставляет около него свою охрану… Население колонии делит оставшиеся продукты пополам, между лабораторным и жилым куполами. В жилом куполе запасы пищи перетаскиваются в командный центр, и здесь же возводится баррикада. На ночь все население колонии теперь перебирается сюда. В лабораторном куполе также возведены баррикады, и кроме того, все входы и выходы охраняются стационарным автоматическим оружием. Здесь и днем, и ночью не прекращаются лихорадочные попытки сконструировать работающий телепортатор… Сельскохозяйственники открыто перемещаются по территории колонии, оккупировав технический купол… Через несколько дней, вечером, во время проведения очередного эксперимента в лабораторном куполе связь с ним внезапно обрывается… Посланные туда добровольцы не вернулись… Около полуночи пропало электричество во всей колонии… В командном центре проводят срочное совещание, в итоге которого решают послать еще одну группу. На этот раз к реактору… Спустя несколько минут после их ухода с нижнего — технического — этажа доносятся жуткие вопли и лихорадочная пальба… Завязывается бурная дискуссия с основным вопросом «Что делать?». Решено удвоить охрану на подступах к баррикаде…

На этом месте записи в бортовом журнале обрывались. Что-то произошло здесь практически в этот же момент. Судя по отметке времени, было около часа ночи… Рядом с баррикадой находилось лишь два трупа, а это означало, что они так и не успели усилить охрану… Я в раздумье закрыл журнал и медленно поинтересовался:

— На телах есть признаки того, что их пристрелили?

Дина тихо ответила:

— Нет. И газами их тоже не душили… Смерть была мгновенной, и для всех произошла в одно и то же время…

Она вздрогнула и придвинулась ближе ко мне:

— Кай, я видела много смертей… Но эта… Это не наше… Я имею в виду…

Мысленно подводя итог увиденному и прочитанному, я поежился. Дина попала в точку. У меня по коже пробежали мурашки. Я огляделся по сторонам и закончил за нее:

— Да, не земное… Не человеческое. Они играли с телепортацией и доигрались…

Дурное предчувствие внезапно нахлынуло на меня. Я громко крикнул:

— Эвелин!

Тишина… Но нет, она ответила:

— Что?

Чуть успокоившись, я прокричал:

— Мы лезем к тебе… И будь очень внимательна. Тут что-то не так.

До нас глухо долетел ответ:

— Как я могу быть внимательной? Тут ничего без фонарика не видно!

Как ни странно, я еще больше успокоился:

— Ладно! Мы к тебе лезем…

Я кивнул Дине, и она полезла первой, а я, подобрав фонарик, следом. Перебираясь через лаз, я принял решение. Искать что-то здесь, в комплексе колонии, было почти бессмысленно. Хотя низкие температуры и создали оптимальные условия для консервации механизмов и оборудования, время не пощадило источников энергии. Даже термоядерный реактор был мертв, что уж тут говорить о простых сверхъемких батареях… А без них наземные машины не сдвинешь с места. Выбраться из этой горной долины можно было только по воздуху. Но даже если у колонии были самолеты (а их я в ангаре технического купола не заметил), то они находились на посадочной площадке под трехметровым слоем снега. Что с ними могла сделать непогода, я даже боялся себе представить. Поэтому внутри колонии нам делать было, пожалуй, нечего. Кроме того, существовала вполне реальная опасность, что во время своих поисков мы можем столкнуться с тем, что убило колонистов. Чем бы это ни было, я сомневался, что бластер окажется серьезной угрозой ему.

Основной нашей проблемой на данный момент было отсутствие еды. Концентраты в ящиках имели невероятно просроченный срок годности, да и вода после почти четырехсотлетнего пребывания в бочках вызывала определенные сомнения. Колония превратилась в одну гигантскую братскую могилу, и нам, живым, здесь было делать нечего… Мне напрашивался весьма неутешительный вывод… Чувствуя на себе взгляды девушек, я заговорил:

— Я хочу спросить у вас обеих совета, что нам дальше делать. Я обдумал ситуацию и считаю, что искать что-либо здесь бессмысленно и даже опасно. Нам надо не разгадывать тайну гибели колонии, а позаботиться о живых, о тех, кто сейчас ведет войну там, снаружи…

Дина внезапно прервала меня:

— Вот только не надо высокопарных речей. Я их уже вдоволь наслушалась. Ты хочешь знать наше мнение? А зачем? Ты командир, тебе и решать… А судя по твоим словам, ты уже для себя все решил и теперь лишь пытаешься внушить нам свою точку зрения… Ну скажи, что я не права… Молчишь? Значит, так оно и есть. Я считаю, что ты можешь принимать правильные решения и тебе пока чертовски везет! Как доказательство: моя бывшая группа, оснащенная и подготовленная заведомо лучше твоей, была практически полностью уничтожена. А твоя почти никого не потеряла… И более того, если бы не ты, меня уже не было бы в живых… Не пытайся возражать, ты спас мне жизнь, и я этого никогда не забуду. Ты дождался нас. Когда я сбегала с лестницы, там, в Министерстве космоса, я не поверила своим глазам, увидев, что дверь в тоннель не закрыта и ты ждешь нас… Все последующие события только показали: если ты принимаешь решения, они почти всегда оказываются самыми лучшими… И что бы ты ни решил сейчас, я пойду за тобой!

Она замолчала, скрестив руки на груди и не отводя от меня взгляда. Что ею двигало? Чувство самосохранения или нечто другое? Я медленно ответил:

— Спасибо за доверие, но единственное, что нам остается, это включить аварийный радиопередатчик… Из долины нам на одних ногах не выбраться, а весь транспорт тут мертв. Я осознаю возможные последствия этого шага. Послав сигнал от входа в технический купол, мы немедленно укроемся внутри. Если к нам прилетит боевая ракета, там мы будем в большей безопасности, чем снаружи. А если это будут опять десантники, мы можем поиграть с ними в прятки и, быть может, опять угнать их космолет… Вот мой план. Возражения? Нет возражений? Ну раз вы обе так мне доверяете… Не будем стоять на месте и мерзнуть.

Я зашагал первым, а они, чуть помедлив, за мной. Обратно в технический купол мы пробирались через уже знакомый служебный тоннель. Поднявшись по лестнице в ангар, я внезапно замер. До моих ушей донеслось слабое эхо… Вот оно опять… Это была человеческая речь! Кто-то что-то говорил, и его голос доносился из-за приоткрытой двери в коридор, выходящий к шлюзу. Кто-то из девушек предупреждающе схватил меня за локоть. Выключив фонарик и изготовив бластер, я на цыпочках подкрался к тонкой полоске света, падающей из-за двери. Встав сбоку, очень медленно, стараясь не скрипеть, я приоткрыл ее и заглянул внутрь. Какой-то парнишка в форме космодесантника с винтовкой в одной руке и фонариком в другой как раз заглядывал в комнатку охраны… На его рукаве в рассеянном свете я разглядел четыре звезды с молнией. Эмблема Федерации! Более не таясь, я распахнул дверь и шагнул в коридор. Кто-то из девушек сзади чихнул, и эхо загрохотало по ангару. Парень резко дернулся в сторону, оборачиваясь на звук и нервно поднимая винтовку… Мелькнула запоздалая мысль: как бы он нас не пристрелил с перепугу! У бедняги при нашем виде глаза выскочили на лоб. Он попытался что-то сказать, но смог только сдавленно пискнуть. Осторожно засунув бластер в кобуру и медленно вытянув обе руки вперед, я очень тихо заговорил:

— Не бойся, я безоружен…

Он наконец справился со своим голосом и испуганно забормотал, еще окончательно не придя в себя:

— В-в-в-ы… Вы… кто? Вы местные?

За его спиной в открытом проеме шлюза возник еще один десантник. Этот явно был старше и опытнее. Он не носил шлема, и его голова была седой. Держа винтовку нацеленной на нас, он с иронией произнес:

— Ну да, Тим, местные… снеговики. Ты открой глаза пошире и взгляни на их форму…

Он на мгновение запнулся и задумчиво протянул:

— И на эмблему на форме… Вы кто такие?

Я быстро ответил:

— А ваши эмблемы соответствуют действительности?

Он усмехнулся:

— А даже если и нет, ты не в том положении, чтобы задавать вопросы… Но я отвечу. Да, мы из Федерации.

Я с облегчением продолжил:

— Это очень хорошо… Мы тут потерпели катастрофу… Я должен срочно увидеться с вашим командиром. Мы располагаем информацией чрезвычайной важности. Из-за нее нас неоднократно пытались уничтожить. В результате последней неудачной попытки мы угнали вражескую десантную капсулу, но с ней возникли определенные технические проблемы, и мы упали здесь… Да вы, впрочем, наверняка видели капсулу снаружи этого купола…

Тим в изумлении воскликнул:

— Но это ложь! Если вы были в этой капсуле, вы должны были погибнуть!

Я уставился на него:

— Что?! Погибнуть? Но там всего лишь была утечка радиации из изотопных топливных элементов! Или что-то еще?

Он не ответил, а за него вмешался седовласый:

— Действительно интересно… Есть кое-что еще… Просто выйдите на воздух и посмотрите на… капсулу.

Под его внимательным взором я медленно прошел по коридору, а потом и шлюзу. Девушки держались рядом. Выбравшись на поверхность, я зажмурился от блеска снега. Тусклое солнце едва пробивалось сквозь пелену облаков, но после сумрачных коридоров колонии этого было более чем достаточно. Дина восстановила зрение раньше меня, и я услышал ее сдавленный вскрик. Она ухватилась за мою руку. Прищурившись, я посмотрел на вершину купола. Из этой точки капсула не должна была быть видна. Но я отчетливо видел… Нет, не капсулу… Невероятно! В оплавленных и раздавленных лохмотьях металла я с трудом увидел знакомый силуэт. Какая-то совершенно фантастическая сила смяла, скрутила, а потом взорвала изнутри злополучную десантную капсулу…

До меня донесся голос седовласого:

— И что вы на это скажете? Как прошла ваша посадка? Не излишне ли аварийной она была?

Меня словно окатило холодом… Я повернулся к разглядывающей обломки Дине:

— Дина! Это оно!

Она вздрогнула и, повернув голову, взглянула на меня широко раскрытыми глазами:

— О… Надо немедленно уходить!

И тут же повернулась к ничего не понимающим десантникам:

— Нам всем надо немедленно убираться отсюда! Не теряя ни секунды. Речь идет о жизни и смерти… Немедленно отведите нас к вашему начальству.

Седовласый, похоже, почувствовал, что она говорит это совершенно серьезно. Еще раз внимательно взглянув на нас, он махнул рукой в сторону цепочки следов, огибающей купол:

— Идите, мы за вами.

И повернувшись к Тиму, бросил:

— Пойдем, сынок. Кажется, эти ребятки знают что-то такое, что им очень не нравится…

Обогнув купол, я увидел стрекозиный силуэт боевой машины. Хищное продолговатое тело с выступающей четверкой двигателей на хвосте венчали две пары разлапистых атмосферных крыльев с подвесками вооружения над и под ними. Аппарат стоял на двух широких посадочных лыжах с массивными гидравлическими цилиндрами, гасящими удар при посадке. Небольшая кабина экипажа на носу «стрекозы» была укрыта бронированным зеркальным стеклом. Этот тип космолетов использовался только внутри Земного Альянса… Формально земляне входили в состав Федерации, но на практике они оставались полностью автономной единицей. Сам факт появления земных боевых аппаратов глубоко внутри территориального пространства Федерации и наличие ее эмблемы на их форме говорил о том, что они решили поддержать нас… Наверняка в обмен на какие-то политические гарантии. Свои выводы я придержал при себе, а вот Эвелин не выдержала: