Расстояние между нами и подлодкой медленно увеличивалось. Усевшись в противоперегрузочное кресло, я стал опрашивать бортовой компьютер с целью выяснения возможностей капсулы. Дина закончила перевязывать Эвелин и заняла соседнее противоперегрузочное кресло. Я спросил:

— Как она?

Дина хмыкнула:

— Нормально. Она довольно легко отделалась. Можно сказать, что ее просто задело…

Я вернулся к компьютеру. Потекли минуты… Я выяснил, что телепортационных систем в капсуле нет, но они есть на корабле-матке, который сейчас находится на орбите. Внезапно изображение на обзорном экране заменила чья-то красная рожа. Я в изумлении посмотрел на нее, а она на меня, и картинка пропала. Дина крикнула:

— Нас засекли, взлетай, пока не поздно!

Тонкое наблюдение. Еще не замолкло эхо выкрика, а я уже лихорадочно набирал необходимые инструкции бортовому компьютеру. Вздрогнув и поведя носом, капсула устремилась вверх. Экран теперь показывал только бурлящую вокруг воду. Задав компьютеру в качестве цели любую орбитальную ремонтную платформу, я наконец пристегнулся ремнями кресла. Ну уж на этот раз мы долетим до нее. Кто сможет остановить десантную капсулу? Перегрузки нарастали. Неожиданным рывком меня вдавило в кресло. Капсула резко увеличила скорость, а под нами промелькнули пенистые валы и ушли вниз. Шторм на поверхности продолжался.

Когда мы вышли из туч, я был почти ослеплен лучами солнца, низко висевшего над облачным фронтом. Моргая и жмурясь, я все-таки сумел разглядеть бурлящие волны, расходящиеся из точки, в которой мы пронзили облака. Скорость капсулы давно превысила скорость звука. Капсула изменила курс и пошла по пологой траектории. Внезапно картинка на экране опять исчезла, и ее место заняла та же красная рожа. На заднем плане была теперь видна рубка космического корабля с суетящимися людьми. Рожа ухмыльнулась и проникновенно начала:

— Вы в таком дерьме сидите, птенчики, что вас даже и жалеть жалко!

Ха! Кажется, этот тип считает себя человеком, имеющим чувство юмора! Ну что ж, скрестим шпаги. Я ответил первое, что пришло в голову:

— А, вы тот самый старший помощник младшего ассенизатора, к которому нам рекомендовали обратиться по поводу дерьма в нашем гнезде?

Он перестал ухмыляться.

— Ну ты, клоун! В двигателях этой капсулы десять килограммов пластида, который мы можем отсюда взорвать. Отвечай, кто ты и как ты ухитрился попасть в капсулу? А еще лучше просто ничего не делай и…

Конца фразы я не услышал. Надо же, забыть о втором устройстве защиты! Конструкторы предвидели, что чип управления и вслед за ним капсула могут попасть в чужие руки. Чтобы предотвратить подобную ситуацию, ими был предусмотрен дистанционно управляемый с корабля-матки взрывной заряд. Еще тут была возможность дистанционного принудительного управления оттуда же… Пока краснорожий говорил, я быстро опустил руку под пульт и дернул главный выключатель питания капсулы. Суицид конструкторы разрешали. Они не учли, что суицид над водой не обязательно становится суицидом. Теперь нас не подорвать: радиостанция мертва. Тихий гул двигателей исчез одновременно с внутренним освещением капсулы и изображением на экране. Кто-то из девушек тихо вскрикнул. Теперь мы начали терять высоту, и вскоре я почувствовал, что мы просто падаем. Только бы под нами все еще был океан! Минуты растянулись в вечность… Я ощутил легкие покачивания: наверняка это уже облака! Оставались считанные секунды до… Все еще нет… Вот сейчас… Еще секунда… Слабый толчок и резкое замедление скорости, но не удар! Именно толчок, а за ним замедление! До моих ушей донеслось то ли шипение, то ли слабый гул откуда-то снаружи. Что происходит? Скорость быстро падала. Внезапно меня вжало в кресла, и спустя долю секунды опять возникло ощущение свободного падения… Сильнейший удар! Меня так рвануло вперед, что, если бы не ремни, я бы размазался по стенке.

Корпус капсулы выдержал, да и у меня, понемногу приходящего в себя, вроде бы все было цело… Разве что я четко ощущал, что пол теперь у меня не под ногами, а под головой… Разомкнув крепление ремней, я повис на них и спрыгнул вниз. Под ногами захрустело битое стекло. Я тихо позвал:

— Дина, Эвелин, вы целы?

Невнятное бормотание, по-моему, принадлежащее Дине, было мне ответом:

— Вроде… да…

— Дина?

— Нет… Эвелин…

— А Дина?

Тишина. Что с ней могло случиться?

Чуть размяв мышцы и вытянув перед собой руки, я медленно начал обходить капсулу, пытаясь на ощупь найти ручной привод люка. Пучки проводов… Тонкие гофрированные трубки… Опять провода… Так, какой-то штурвальчик… Крутанем… Крутится, значит, скорее всего это он… Зашипело. Видно, разница внутреннего и внешнего давлений воздуха дает о себе знать. Неожиданно люк с силой распахнулся и мне в лицо ударило нечто чрезвычайно холодное и плотное, оттолкнувшее меня в сторону. Слабый белый свет, пробившийся вслед за этим, заставил меня сощуриться. Этим «нечто» оказался всего лишь снег… Снег9 Так куда нас занесло?! Я оглядел внутренности капсулы. Эвелин щурилась в своем кресле, правда, тоже вниз головой, а вот Дина, безвольно раскинув руки, обвисла на ремнях… На лбу у нее расплывался здоровенный синяк. Я пошел было к ней, но она уже начала приходить в себя и зашевелилась.

— Эй, Дин, ты жива?

Не отвечая, она нащупала застежку ремней и кубарем скатилась вниз. Здесь она зачерпнула горсть начавшего таять снега и прижала ко лбу,

— Ди-ин, ау! Ты меня слышишь?

Она кивнула:

— Да… Голова просто раскалывается!

Я участливо спросил, присев рядом с ней:

— А чем это тебя так?

Она дернула плечами:

— Не знаю… Это когда мы во что-то врезались, в меня что-то угодило…

Я поднялся на ноги и помог спуститься Эвелин Капсула постепенно выстывала. Я сказал:

— Тут скоро будет ниже нуля, нам надо уходить Если нас к тому же еще будут искать… В чем я лично сомневаюсь… Нам надо уйти как можно дальше… Очухивайтесь и вылезайте за мной.

Я полез в люк. Поработав руками и расширив снежное отверстие, мне удалось выбраться наружу Мы находились в небольшой голой долине, окруженной скалами Под хмурым небом вокруг простирались величественные заснеженные горы, без каких-либо признаков растительности. Мела поземка, и я зябко поежился Одежда защищала от холода, но не от ветра Десантная капсула глубоко вонзилась в склон невысокого круглого холма, расположенного недалеко от какой-то островерхой горы. Примерно от середины ее склона я различил глубокую борозду, оставленную капсулой. Борозда практически сразу обрывалась и начинался след небольшой сошедшей лавины, остановленной другим круглым холмом неподалеку. Чуть сбоку от его верхушки снег был разбросан в стороны, обнажая серую каменную массу. Похоже, от него мы и срикошетировали сюда… А вон и третий такой же холм… Рядом со мной зашуршал, осыпаясь, снег, и на поверхности показалась голова Дины. Выбравшись, она освободила место для Эвелин и огляделась. Увидев холм, она замерла и в восторге присвистнула:

— Вот это да!

Я, поеживаясь, спросил:

— Это ты про наш след? Да, нам чертовски повезло…

Она перебила меня. Ее голос даже дрожал от волнения:

— Нет! Не про след! Я про купол древней исследовательской базы!

Я мигом перестал дрожать. У меня словно открылись глаза: ведь точно такие же купола я видел в музее! Но их строили давно, очень давно… Кажется, еще в эпоху пика колонизационного бума… Такая конструкция первых поселений была дешевой и практичной. Лишь в последнее столетие при освоении новых планет стали сразу возводить подземные бункера с минимумом сооружений на поверхности… Я абсолютно точно знал, что в истории Геи не было случаев переноса поселений на другое место… Значит, это либо что-то оставшееся от кого-то, кто высадился тут раньше начала «официальной» колонизации, либо какая-то секретная исследовательская база, по непонятным причинам покинутая и не ликвидированная. Это место начинало меня тревожить. Уже очень давно здесь не было жизни. Кругом был нетронутый снежный покров, и только наши следы нарушали его. И эта характерная для гор или для Крайнего Севера тишина… Даже ветер был не в силах развеять ее чары. Никаких привычных звуков работающих механизмов… Мне стало очень неуютно. От этого места веяло давней трагедией. Я буквально ощущал, что здесь случилось нечто страшное… И эти купола: теперь они, подобно склепу, скрывают что-то очень мрачное в своих заледенелых чревах… Даже Дина прониклась здешней атмосферой и подрастеряла свой оптимизм:

— Я не знаю… Не похоже это на исследовательскую базу… Что-то мне здесь не нравится. Если это военное, почему тогда никого нет? Если это относится к раннему периоду колонизации… Стоп! Спутники-разведчики! При картографировании этого района они наверняка ничего не нашли, иначе все это выглядело бы не так. Или их бы снесли, или на них зарабатывали деньги… Или выставили бы охрану. Или еще что-нибудь… За весь период существования колонии на планете Гея… Ну, или с того момента, как было произведено картографирование поверхности. Почему-то это место не привлекло внимание… Точно, это либо военное, либо древнее… Но очень давно заброшенное. Ой как мне все это не нравится… Что-то здесь не так…

Я промолчал. Приободрить я ее все равно не мог. А ветер все гнал и гнал поземку, обметая безмолвные купола и занося колею, оставшуюся от нашей капсулы. Начинало смеркаться. В голову лезли только мрачные мысли. Вот скоро и последний след нашего пребывания здесь исчезнет… И мы тоже исчезнем вместе с ним… Стоп! Прекратить это нытье! Надо попробовать переночевать в капсуле, а уж с утра заняться этими куполами. Я произнес:

— Дина, Эвелин, нам надо попробовать оживить хоть часть механизмов капсулы, чтобы переждать ночь. Я не особо рвусь вскрывать эти купола, да и думаю, что вы тоже… Я буду внутри.

Я повернулся и съехал внутрь капсулы. За мной последовали девушки. Здесь уже было так же холодно, как и снаружи. Только вдобавок почти ничего не видно. Найдя крышку верхнего (теперь нижнего) распределительного щита, я попытался его открыть. Это удалось мне лишь с третьей попытки. Пальцы норовили примерзнуть к металлу, и их приходилось периодически отогревать дыханием. Наконец все четыре больших винта были вывинчены и крышка снята. В неверном свете я стал разбираться с панелью предохранителей. Найдя среди них те, что отвечали за двигатели и связь, я с хрустом выдрал их из панели. Могли быть еще какие-то нестандартные схемы защиты, но я вынужден был рискнуть. Подпрыгнув вверх, я одной рукой уцепился за пульт управления, а другой стал нащупывать главный выключатель питания капсулы. Со второй попытки мне это удалось. На ощупь подняв защитную крышечку, я с характерным сдвоенным щелчком перевел его в положение «включено». Ничего не произошло. Я еще раз выключил и включил его. Опять ничего. Я разжал пальцы и мягко приземлился на какие-то мелкие осколки. Положение складывалось очень нехорошее. Если это повреждены изотопные батареи десантной капсулы, а не проводка, нам тут больше нельзя оставаться. Девушки молчали. Обе разбирались в технике в достаточной степени, чтобы понимать, что света и тепла не будет, а капсула мертва. Про изотопные батареи я не стал им ничего говорить… Сначала это надо проверить. Я достал небольшой контейнер, содержащий неприкосновенный запас капсулы, и открыл его. Внутри находилась канистра с водой, питательные таблетки (неаппетитного цвета и запаха, но практически безвкусные), универсальный нож, рыболовные снасти, миниатюрная аптечка и многое другое. Сейчас меня более всего интересовал небольшой приборчик, призванный определять наличие ядовитых примесей в воде и воздухе, а также указывать на опасные факторы окружающей среды. В частности, он анализировал радиационный фон. После его включения засветился маленький сенсорный экранчик. Выбрав «пассивные факторы», я стал ждать. Анализ занял полминуты и, увы, лишь подтвердил мои опасения. Радиационный фон внутри капсулы превышал предельно допустимый в четыре раза… Я выключил приборчик и убрал его. Потом прицепил НЗ к поясу и сказал:

— Нам надо идти. Здесь нам оставаться нельзя, так как повреждены источники энергии капсулы и мы уже схватили небольшую дозу радиации… Выбора у нас нет. Надо вскрывать купол. Идемте.

Слабым голосом заговорила Эвелин:

— Постойте… Мы можем привести в действие аварийный передатчик из НЗ… Я не предательница, и я прекрасно понимаю, что скорее всего нам пришлют на помощь боевую ракету… Но мне очень не хочется лезть в купол… Я… Я не знаю, но я просто боюсь их… Дина упоминала военную версию их происхождения. Это не так. Еще в свою бытность разведчицей я видела закрытые карты Геи. В горных районах планеты нет и не было военных баз. Они здесь просто не нужны… Их с самого начала предпочитали возводить на дне океанов… Я не гарантирую на все сто процентов, но, по-моему, это не военное. Мне очень не хочется выяснять, что же здесь такое на самом деле… Я просто боюсь этих куполов…

И эта девушка несколько часов назад говорила, что ненавидит повстанцев, забросавших бомбами ее родину! Но почему ее так напугали эти купола? Я не слишком уверенно сказал:

— Я тоже не в восторге от перспективы забираться в них, но нам надо где-то провести ночь. Здесь оставаться нельзя. К повстанцам в гости я пока не собираюсь. Остаются купола… Дина, твое мнение?

Она помолчала. Ее силуэт был почти уже невидимым на фоне темно-синего выхода. Тогда я продолжил:

— Будем считать это молчаливым согласием. Тогда большинством голосов мы пойдем к куполу. Причем к тому, от которого мы срикошетировали. Все. Точка. И пойдемте, а то скоро вообще ничего не увидим.

Дина пошевелилась:

— Подожди! Кай, ты слишком прямолинеен. Почему мы должны рисковать и лезть в эти купола? И почему мы не должны связаться с повстанцами? Если мы скажем им, что сдаемся и что кристалл у нас, я уверена, ракету они не пришлют. У повстанцев очень сильный дефицит офицерского состава, Мы можем перейти на их сторону и помочь им строить новый мир. Да, нам поначалу придется сражаться с Федеральными войсками… Но численный перевес на стороне повстанцев! И еще кое-что по поводу Федерации. Я выросла на Утопии. Мы жили счастливой семьей в уютном тихом городке, и я всегда считала, что мир везде такой прекрасный. Школа только укрепила меня в этом мнении. Но однажды отец взял меня с собой в поездку на Осирис-18. Это отдаленная колония, но еще не периферия. В основном там занимались животноводством, а мой отец был биологом и что-то ему там понадобилось по этой части… В общем, я, конечно, не ожидала увидеть вторую Утопию, но то, что там оказалось на самом деле… Ты, возможно, об этом не знаешь, но практически во всех мирах, не относящихся к развитым, есть ограничение на выезд с планеты в цивилизованные миры центра. Только как турист и то лишь на пару недель в год… Там запрещены многие высокотехнологичные устройства. Нельзя строить тяжелую индустрию, только лишь самое необходимое для жизни. Федерация не пускала их в цивилизацию. Им выгодно поддерживать там невысокий уровень развития и полностью контролировать их. Ей не нужен еще один сильный мир со своими амбициями, влиянием, независимостью и армией. Ей нужен всего лишь сырьевой придаток… И еще: у них нет технологий, чтобы даже починить телепортационные спутники. Случись что-нибудь с ними, и им никто не поможет… Мы с отцом ходили по улицам, а люди там глядели на нас, как на господ. Чуть ли не с раболепием… А другие отворачивались и плевали в сторону… Ты можешь закрывать на это глаза, а я не могу. И если хочешь считать Федерацию единственной справедливой формой правления, считай. Но я с тобой не согласна.

Да что с обеими девушками случилось?! Я вздохнул и, собравшись с мыслями, ответил:

— Хорошо. Я не считаю, что Федерация такая уж идеальная. У меня тоже есть глаза, и я, как и ты, путешествовал не только из Северного полушария Утопии в Южное. Я считаю, что без железной руки Федерации наступит анархия, и еще не известно, чем все это закончится для человечества. Я, как и ты, вырос на Утопии, но своих родителей никогда не видел. Может быть, поэтому я смотрю на вещи немного по-другому. Счастья для всех никогда не будет. Всегда будут те, кому чего-то не хватает, и они будут недовольными. Всегда будут те, кто считает себя выше закона, и они будут называться преступниками. Всегда будут те, кто борется за какие-то другие идеалы, и они будут неугодны правительству. Я тоже считаю, что Федерация должна измениться, и похоже, что эта война преподаст ей наглядный урок. Мы можем поддержать ее или опрокинуть. Мы можем пойти к куполам и посмотреть, что внутри, или включить радиопередатчик. Я выбираю первое. Но весьма вероятно, что через некоторое время я вынужден буду принять второе… Если вы не со мной, прошу вас, дайте мне пару часов… Я все сказал.

Замолчав, я направился к люку и выбрался наружу.

Темнело. Ветер усиливался и начиналась метель. Дальнего купола уже не было видно, и я решил начать с того, на боку которого увязла в сугробе капсула. Согласно ранним правилам колонизации, в случае, если атмосфера планеты имеет давление, близкое к нормальному, шлюз (если он вообще предусмотрен) размещается снаружи купола. Его легко будет обнаружить даже под всем этим снегом. Если шлюз не предусмотрен, мне придется разгребать сугробы на верхушке купола в поисках остатков внешних антенн радиооборудования. Вот только я не помнил, как по их расположению определить, где размещается вход. В любом случае осмотр придется начинать сверху. Проваливаясь по колено в снег, я начал подниматься наверх. От вершины меня отделяло где-то метров семьдесят, но из-за снега я добрался до нее минут за пять. Со всех сторон, насколько позволяла увидеть темнота, купол выглядел абсолютно одинаково. Но если даже днем слабый рельеф снега было очень трудно разглядеть… Я снял с пояса НЗ и достал оттуда миниатюрный фонарик. Луч света был слабым, но его хватило, чтобы увидеть у противоположного к горе основания купола небольшое снежное возвышение… И еще одно, правда, чуть подальше… Наконец на самой границе света, где-то на полпути между нашим и боковым куполами, тоже что-то лежало под снегом…

До меня донесся тихий, но отчетливый крик:

— Кай! Подожди, Кай! Я с тобой!

Я посветил в сторону капсулы. Ко мне карабкалась, увязая в снегу, перебинтованная Эвелин. Из снежного отверстия около капсулы выбралась другая фигурка и полезла следом. Я дождался их обеих.

— Ну что, Дин, голос разума возымел верх?

Она, чуть запыхавшись, ответила:

— Нет. Скорее любопытство. Я решила, что вызвать повстанцев мы всегда успеем…

Я повернулся к безмолвно наблюдавшей Эвелин:

— Ты тоже готова перейти к повстанцам?

Она мрачно взглянула на меня:

— Прямой вопрос заслуживает прямого ответа. Я принесла присягу Федерации… И у меня есть с ними личные счеты. Это мой ответ… И еще. Когда ты вылез из капсулы, я сразу собралась за тобой, но она, — кивок на Дину, — меня остановила. Она сказала, что не следует очертя голову лезть в неизвестность и что лучше подождать… У нас с ней даже вышел небольшой спор. В конце концов мне это надоело и я полезла за тобой.

Я вновь посмотрел на Дину. Порыв ветра бросил мне в лицо горсть снега. Я стер его рукавом и заговорил:

— Так, так, так… Трусость? Или просто боязнь за свою шкуру? Плюс попытка дезертирства и распространение пораженческих слухов… Эх, Дина, Дина… А я был о тебе лучшего мнения. Если ты считаешь нужным, ты можешь отсидеться в капсуле. Необязательно строить из себя героиню и лезть за раненой девушкой на холод. Даже если она смелее тебя и ты боишься показать это. Если ты промолчишь, я дам тебе аварийный радиопередатчик из НЗ. Единственное условие: ты оставишь нам с Эви три часа.

Выражение лица у Дины стало очень странным. Казалось, она одновременно разрывается между двумя противоположными вещами. И не одна из них не является страхом… Я молча ждал. Наконец она произнесла:

— Нет. Я пойду с вами. Ты истолковал мое поведение как трусость, и хоть это не так, я не в силах тебя переубедить… Да это и не так уж важно. Я подумала, что это может оказаться старой биологической лабораторией, в которой произошла какая-то авария, со всеми вытекающими последствиями… Но все-таки я туда полезу. Не ты один любишь делать необдуманные поступки… И в конце концов долго мы еще тут будем мерзнуть? Идемте.

И она устремилась вниз. Я заорал вслед:

— Стой! Не туда!

Она остановилась и обернулась. Возможно, на ее щеках блеснули слезы. Я не был уверен… Она в нетерпении крикнула:

— А куда?

Я махнул рукой в сторону предполагаемого шлюза:

— Туда! Там шлюз!

Она направилась через снег в указанном направлении, а мы с Эвелин побрели за ней.

Это была подветренная сторона, и я даже неплохо согрелся при спуске. Тем временем окончательно стемнело. Достигнув основания купола, я попробовал копать снег около шлюза руками, но быстро обнаружил, что это весьма непроизводительно. Да и ничем не защищенные руки было жалко. Дина молча наблюдала за мной, а когда я выпрямился, обдумывая ситуацию, сказала:

— Тут метра три снега до механизмов люка. Руками нам его копать как раз до утра. Я предлагаю расчистить снег зарядами бластера. Чтобы тебе было спокойнее на душе, используем мой.

Я осторожно ответил:

— Хорошо. Давай батарею.

Она достала батарею из бластера и протянула ее мне. Бластер являлся промежуточным звеном между огнестрельным и лазерным оружием. Его можно было применять только при наличии воздуха. В казенной части бластера располагался мощный преобразователь молекул любой газообразной атмосферы в высокотемпературную плазму, которая затем разгонялась магнитным ускорителем в стволе и вылетала наружу. Чтобы этот процесс протекал за возможно меньшее время, требовались очень высокие энергии. Батарея бластера была способна произвести всего около сотни выстрелов. Но если ее закоротить, большой фейерверк обеспечен… Выкопав в снегу глубокую ямку, я выломал ножом предохранительные пластинки с контактов батареи Дины. Девушки уже отошли на безопасное расстояние и залегли в снег, наблюдая за мной. Я положил батарею в ямку, контактами вверх, и запрыгал через сугробы к ним. Добежав, я упал рядом с девушками и достал свой бластер. Помогая себе фонариком, я тщательно прицелился и пальнул в край ямки, одновременно опуская голову. Ослепительная вспышка пробилась даже через закрытые глаза. Грохот, однако, был на удивление слабым. Наверное, его поглотил взметнувшийся снег. Подняв голову и посветив фонариком, я увидел мокрую серую крышу и часть покатой стены. Да, это был шлюз. Мы дружно поднялись и направились туда. Взрыв проделал в снегу небольшой кратер, которого, однако, хватило, чтобы обнажить стальную дверь почти до самого низа. Стенки кратера успели заледенеть, и я, поскользнувшись, съехал вниз, ударившись о дверь. Та неожиданно хлопнула. Я осторожно попробовал ее рукой: так и есть, не заперто. Взяв на изготовку бластер, я сгреб ногой остатки снега и, приоткрыв ее, посветил внутрь. Шлюз был пуст, если не считать тонкого слоя льда на полу… Стоп. А почему дверь открылась наружу? Это же шлюз, все двери должны открываться здесь только внутрь… Я пригляделся к косяку. Он явно носил следы быстрой переделки. Когда-то его обработали сварочным аппаратом, причем очень грубо. Вся механизация двери была просто срезана и заново приварена. Делавший это не заботился не только о герметичности, но и даже о том, чтобы дверь просто запиралась… Меня сверху окликнула Эвелин:

— Эй, все в порядке?

Я ответил:

— Да, можете спускаться. Тут дверь очень интересно переделали…

Вмешалась Дина:

— Да, я вижу, что она теперь открывается наружу…

Я нетерпеливо прервал ее:

— Просто спускайся вниз. Ты весьма удивишься тому, КАК ее довели до такого состояния…

Дина ловко съехала по льду на ногах, а я поймал Эвелин, спустившуюся более простым способом, и помог ей подняться. Дина присвистнула, увидев дверь изнутри.

— Какая красота… Мне все это не нравится. Я даже приблизительно не могу себе представить, для чего это могло понадобиться… А потолок шлюза в саже.

Я вошел в шлюз и посветил наверх. Точно, низкий потолок был черным от копоти и сажи… А вот на стенах ее не было. Впрочем, и лед на полу был необычным явлением для шлюза. Я предположил, что пожар случился уже после переделки двери, а не во время или до нее, и снег, попавший внутрь, растаял. Вот только чистые стены непонятно как объяснить… Подойдя к внутренней двери и оглядев ее, я не обнаружил ничего необычного. Внутренняя дверь шлюза была самой что ни на есть стандартной, хотя и весьма старого образца. С чуть выступающей от частого хлопанья герметизирующей прокладкой, потертым пластиком на штурвале ручного привода да и к тому же запертой, в чем я убедился, подергав за рычаг открытия. Я оглянулся на Дину:

— Ну, начнем?

Она кивнула. Я взялся обеими руками за штурвал и хотел крутануть его, но не тут-то было. Смазка механизма за прошедшие годы превратилась в камень. Попытка провернуть его рывком осталась безрезультатной. Ко мне на помощь пришла Дина, но даже с ней ничего не вышло. Тогда я взобрался на одну из штурвальных спиц и попробовал сдвинуть его раскачиванием. С жутким скрипом он резко провернулся. Я чуть не свалился и осторожно слез на пол. Теперь штурвал вращался сравнительно легко. Прокрутив его против часовой стрелки до упора, я было изготовил свой бластер, но тут же его убрал. Против кого мне его здесь использовать? Против привидений? Маловероятно, что кто-то здесь выжил, а если и так, то почему он должен нас атаковать? И если Дина права насчет биологической лаборатории… Выдохнув, я потянул рычаг открытия. С характерным звуком отлипающего уплотнителя и скрипом механизмов дверь медленно распахнулась. Я непроизвольно отшатнулся, Дина резко вдохнула сквозь плотно сжатые зубы, а Эвелин ахнула. Тут когда-то бушевал огонь. С внутренней, почерневшей стороны двери на штурвале ручного привода белели кости. По-видимому, этого человека мощным взрывом швырнуло на штурвальное колесо. Сила удара была такова, что стальной обод проломил ему грудь. Тело позднее наполовину уничтожил огонь… Я посветил фонариком внутрь купола. Неширокий прямоугольный коридор был черным от копоти. Со стен свисали обуглившиеся провода и полопавшиеся трубы. Пол был усеян мелкими оплавленными обломками… Я осторожно переступил через высокий порог. Мои ноги немедленно подняли небольшое облачко пепла. В коридор выходило три двери. Левая боковая выглядела необычно. Все внутренние двери в куполе, похоже, приводились в действие электромоторами. С целью экономии места они въезжали по направляющим в специальную нишу сбоку. Дверь, перед которой я остановился, выглядела не так. Мало того, что ее дополнительно загерметизировали листом несгораемого пластика, так к ней еще была намертво приварена толстая стальная пластина, а поверх нее всевозможные мелкие отрезки труб и даже пара кусков рельса. По неведомым мне причинам кому-то очень не хотелось видеть эту дверь открытой. Впрочем, все его усилия пропали даром. То ли во время пожара, то ли до него, но внизу бетонная стенка рассыпалась, и угол двери был выгнут наружу. Образовалось маленькое отверстие, не шире двух моих кулаков. Я осторожно встал на колени, предварительно отбросив ногой какую-то перекрученную железку, и посветил внутрь. Небольшая пустая комнатка, без всяких следов огня, но с тонким слоем инея на полу. У боковой стены покоилась какая-то угловатая масса, но, как я ни крутил головой, у меня не получилось разглядеть это. Эвелин позвала меня от двери:

— Кай, что там?

Я поднялся с колен и стал отряхиваться от пепла.

— Не знаю… Комната, в общем, пуста. Да вы не бойтесь, идите сюда…

Голос мой на этом пожарище звучал глухо, и я умолк. Оставались еще две двери. Я подошел к той, что была справа от входа. Дверь как дверь… Вот только без электричества ее будет сложновато открыть. Я встал сбоку и, уперев ладони в проходящий по всей ее высоте выступ, с силой начал толкать. Со скрежетом дверь поддалась. Приоткрыв ее наполовину, я выпрямился и посветил фонариком внутрь. Это был пост дежурного офицера охраны. В углу комнаты стоял металлический стол с рядом экранов и кнопочным пультом. Вплотную к нему примыкал железный шкаф с приоткрытыми дверцами. На полу валялся стул, а всю другую стену занимал план местности. Комната носила следы беспорядочной стрельбы. Пульт с экранами был изрешечен пулями, а на полу виднелись полузатертые следы крови. Потолок тоже был в мелких выбоинах от пуль. Определенный интерес представляли шкаф и схема. Я медленно приблизился к первому. На его полках лежали коробки с патронами, несколько древних пистолетов и потрепанный развлекательный журнал без обложки. Я попробовал его взять, но он тут же рассыпался у меня под пальцами. Боеприпасы я трогать не рискнул. Отвернувшись от шкафа, я подошел к плану местности. В комнату заглянула Дина:

— Ну что, есть что-нибудь?

Я покачал головой, одновременно разглядывая план.

— Нет… Кстати, ничего в шкафу не трогай, а то еще рванет…

Она подошла ко мне. На плане были обозначены четыре купола, соединенных как дорожками, так и подземными тоннелями. В центре между ними размещалась посадочная площадка для летательных аппаратов, а под ней — подземная электростанция. Судя по плану, мы сейчас находились во вспомогательном куполе, где хранилась и ремонтировалась различная техника. Здесь же находился склад. В трех других куполах размещались исследовательские лаборатории и небольшой завод, жилые и административные помещения, системы жизнеобеспечения и резервуары с сине-зелеными водорослями. Вся территория была окружена мощным защитным периметром из металлического забора. Через каждые двадцать метров на схеме шли башенки с полуавтоматическим лазерным оружием… Я задумчиво произнес вслух:

— А ведь на поверхности мы видели только три купола…

Дина, не отрываясь от плана, так же задумчиво ответила:

— Да… Неполный квадрат… Не хватает купола с системами жизнеобеспечения…

Из плана больше извлекать было нечего, и я вышел из комнаты.