Глава 4

Люк шлюза поднялся до половины своей высоты и со страшным скрежетом замер. Полет сквозь тучи не прошел бесследно. Я нагнулся, пролез через образовавшееся отверстие и спрыгнул вниз на рифленые плиты пола. «Делегаты», одетые в форму морских войск Федерации, ожидали метрах в пяти от корабля. От их группы отделился необычайно высокий блондин с непропорционально огромным носом и квадратной челюстью. Подойдя ко мне, он по-акульи улыбнулся и протянул руку (или, вернее, лапу):

— Здравствуйте, здравствуйте! Я Альберт Сикорский, глава правительства Геи. Правда, мое правительство в изгнании…

Вероятно, на моем лице было слишком явно написано удивление, так что он еще шире улыбнулся и пояснил:

— А вы, вероятно, думали, что все тут единым порывом перешли на сторону мятежников? Это далеко не так… Но мы все равно вынуждены были покинуть столицу и присоединиться к силам, оставшимся верными Федерации. На Утопию мы бежать не собираемся: наша родина здесь, и мы в ответе за нее… Этот корабль… — он притопнул ногой, — …и еще несколько мелких подводных судов составляют лояльные Федерации остатки четвертой морской армии Геи. Есть еще и другие подразделения, не изменившие присяге, но их мало, и они рассеяны по всей планете. Все, кто рвался в бой, либо улетели с планеты, либо этот бой уже получили. Мы, оставшиеся, применяем тактику партизанской войны. Если кто-то может прищемить хвост этим самоуверенным ребятам — мы помогаем ему… Как, например, в вашем случае. И еще: повстанцы, конечно, не дураки, но отлаженную систему связи за день не переделать, И мы можем перехватывать и расшифровывать некоторые их передачи. Из этих самых передач нам стало известно, что кто-то сумел увести у них нечто, представляющее очень большую ценность. И теперь они всеми силами стараются этих ребят поймать или убрать. Ну как тут было не помочь! И вот вы здесь… Так из-за чего же, хотелось бы мне знать, был поднят весь этот шум?

Я не знал, что и ответить. Чувствовалось, что этот человек весьма проницателен и солгать ему не удастся… Но раскрывать карты первому встречному (пусть даже и спасшему нас) я не собирался. Поэтому я начал тянуть время.

— Эвелин, Дина, вы можете выходить. Все в порядке.

Я помог девушкам спуститься, а когда обернулся к Альберту, то увидел, что он с изумлением смотрит на Эвелин.

— Вот это встреча! — протянул он — Блистательная разведчица Эвелин Шеар собственной персоной! Какая честь вновь встретиться с вами! — Он отвесил насмешливый поклон и повернулся ко мне: — Как вас, молодой человек, занесло в ее компанию? Вы тоже из контрразведки? А знаете ли вы, что малышка Эвелин трижды пыталась что-то узнать обо мне и каждый раз неудачно? Сначала ее поймали в моем служебном кабинете, и только вмешательство ее начальства спасло Эвелин от тюремного заключения. Второй раз она перепутала провода сигнализации в моей загородной резиденции. В третий раз она была опознана моими людьми еще в космопорте, и я лично проследил, чтобы она покинула пределы планеты… Мир тесен, не так ли Эвелин? Как ни пытаюсь я держать тебя подальше от себя, ты все равно ко мне возвращаешься…

Эвелин выслушала эту тираду молча. Дина и я тоже ничем не выдали своих чувств. Да и что я мог выдать? Эта сторона жизни Эвелин была мне доселе неизвестна, хотя я и подозревал нечто подобное… Но вот то, что Эвелин и Альберт оказались такими «близкими знакомыми», вызывало гораздо большее удивление. Воистину, мир тесен… И что там говорила ее высочество статистика о вероятности этой встречи? Один шанс из миллиона? Или и того меньше? Альберт чуть успокоился и вновь заговорил со мной:

— Ладно. Вы, полагаю, желаете оказаться где-нибудь в районе Утопии? А ваш космолет, похоже, без серьезного ремонта не взлетит… Да и взлетев, куда вы денетесь? Этот тип кораблей, по-моему, не оборудован системой телепортации… А за вами охотится добрая половина планеты. Наверняка сейчас уже сочинена какая-нибудь гнусная история, и за ваши головы объявлена награда…

Профессионализм бывалого политика чувствовался за его словами… Я невольно отодвинулся от Альберта. Что-то еще скажет этот человек? Но закончить речь ему не дали. В углу хлопнул люк, и к нам устремился какой-то офицер. Альберт замолчал, поджидая его. Подбежавший быстро зашептал ему что-то… Альберт молча выслушал и посмотрел на меня в упор:

— Вы не ответили на мой вопрос: что вы у них такого украли?.. Но теперь я не очень-то желаю и знать. Это нечто невероятно опасное, но в то же время и баснословно ценное… Что-то такое, из-за чего сюда летит целая эскадрилья мелких космолетов и десантных аппаратов. Причем такого типа, что они могут использоваться и под водой. Я никогда не видел их в действии, их вообще очень мало. Скорее всего нас будут обрабатывать ракетоторпедами, а все, что останется, будут изучать бравые ребята с бластерами наперевес. И еще…

Он задумчиво потер лоб.

— Вы знаете, я всегда был немного жадноват… — И отвернувшись от нас, он бросил своим людям: — Обыщите их и поместите в тюремный отсек.

Дина среагировала мгновенно. По-моему, она все время ждала чего-то в этом духе. Прыгнув на самого ближнего из телохранителей Альберта, она попыталась свалить его и одновременно достать его оружие. Эвелин рыбкой нырнула внутрь нашего космолета. Я же бросился на самого Альберта. Охрана тоже не растерялась, и кто-то из них даже успел пальнуть, угодив при этом в баллон у дальней стены. Громкое ба-бах, сопровождаемое эффектной вспышкой и толчком ударной волны… И чувство легкой эйфории вслед за этим. Как же все-таки хорошо лежать на этих мягких стальных плитах! Да и все вокруг такое хорошее, красивое! Какая чудная яркая панель дневного света надо мной! Она такая квадратная! И эта чудная красная лампочка над люком! Она так красиво мигает! Вокруг меня такие милые симпатичные люди, они улыбаются мне! Нам так хорошо быть здесь всем вместе и ничего не делать… Ничего не делать… И что это за назойливый голос? Как муха раздражает, и жужжит, и жужжит… Жужжит… Кто жужжит? Нет, постойте, что жужжит? И голос, этот голос, он мне кажется знакомым… Мне? Кто я? Я, Кай Старко…, Федерация… эти люди вокруг… Я помотал головой. Эти люди вокруг, что-то не так с ними… Почему не так? Все так, мы все сидим и… Сидим? И что за туман в голове? Или это не в голове? Туман вокруг… Откуда он? Я ведь на корабле! И… Ну да, точно! Кто-то пальнул в баллон, и тот взорвался! Что за дрянь там была? Стоп. Если я прихожу в себя, значит, и другие приходят в себя… Это значит… Нужно взять оружие, а у других его отобрать. Завершив эту чрезвычайно сложную логическую цепочку, я нахмурился и попробовал подползти к ближайшей скрюченной фигуре. Ох как нелегко это было! Вялыми трясущимися пальцами я расстегнул его кобуру… Человек бессмысленно смотрел на меня и улыбался. Потом престал улыбаться и тоже нахмурился… Мне удалось встать на четвереньки и оглядеться вокруг. Ангар был заполнен туманом, который стремительно всасывался в вентиляционные решетки. Свежий воздух был явно прохладнее и явственно отдавал машинным маслом. Туман в голове чуть рассеялся, но на его место пришла тупая ноющая боль. Теперь я сумел понять, что же говорил не умолкающий голос. «Внимание, тревога! Химическое заражение главного ангара! Производится замена атмосферы!» Хм-м… Это плохо. Я встряхнулся и собрался было продолжить конфисковывать оружие, но оказалось, что кое-кто пришел в себя раньше меня. Прямо мне в лицо смотрело дуло бластера. Рука, державшая его, принадлежала смуглому мужчине с мутным взглядом. Он хрипло пробормотал:

— Бросай оружие…

Бр-р… Хам. Мог бы хотя бы сказать «пожалуйста»… Не отводя взгляда, я медленно разжал пальцы и выпустил бластер Его реакция еще замедленна, впрочем, как и моя, но если качнуться налево и прыгнуть направо… Внезапно пол под ногами дернулся, и одновременно с этим прекратила жужжать вентиляция. Свет стал медленно тускнеть, а тело приобрело какую-то невероятную легкость. Казалось, что еще чуть-чуть и я полечу… Что-то не то было с силой тяжести. Подлодка камнем шла ко дну… Освещение достигло тускло-красного оттенка и осталось на таком уровне. Внезапно под аккомпанемент гула и скрежета пол вздыбился. Люди полетели друг на друга и я вместе с ними. На меня упал тот самый тип с бластером. Я вяло ухватил оружие за дуло и потянул на себя. Но охранник никак не желал его отдавать и так же вяло сопротивлялся. Как при этом бластер не выстрелил, не знаю. Возможно, он просто был на предохранителе Мы сцепились и медленно покатились к стене, пока не уткнулись в массивный контейнер. Меня этот парень как раз отпихнул в сторону и уже неуверенно поднимал бластер, когда боковая противометеоритная лазерная пушка на космолете блеснувшей дугой стремительно развернулась в нашу сторону. Голос, прозвучавший вслед за этим из внешних динамиков космолета, был слаб, но он, несомненно, принадлежал Эвелин:

— Всем местным… Бросьте оружие, вы на прицеле компьютера…

Лазерные пушки были довольно плохой защитой от метеоритов. При определенной скорости космолета они не успевали испарять куски камня, попадающиеся на пути Конструкторы всеми силами пытались обойти этот недостаток, непрерывно наращивая мощность и совершенствуя привод систем наведения пушек. Уже давным-давно никакая человеческая реакция не могла соперничать с ними. И никакая индивидуальная защита не могла рассеять фокусированный лазерный луч такого оружия. Этот раунд остался за нами. Я медленно улыбнулся и, протянув руку, отобрал бластер. Дальнейшее уже было делом техники. Закончив конфискацию оружия, я обратил внимание на то, что свет постепенно тускнел. Если у подлодки был реактор, то его больше нет. А если это были аккумуляторы, то их медленно затапливало. Скоро свет погаснет совсем. Подозвав Дину, сидевшую прислонясь к стене, я протянул ей два бластера и вполголоса произнес:

— Если это нас так торпедировали, скоро здесь будут десантники… Мы можем попытаться угнать какой-нибудь из их кораблей… Правда, шансы против нас. Твое мнение?

Она задумалась и произнесла неуверенно:

— Подожди. Кажется, все еще лучше. Эти десантные аппараты, они должны комплектоваться не только обычными двигателями, но и еще системой телепортации… Я, правда, не уверена, что ими оснащены именно те корабли, что у повстанцев…

Она помотала головой:

— Голова как в тумане. Не могу сосредоточиться.

— Я не лучше. Иди сходи за Эвелин, а я пока найду проводника, из местных. Без него мы далеко в таком состоянии не уйдем.

Она повернулась и с видимым трудом побрела к космолету. Палуба замерла под ощутимым углом, и если бы космолет не был зафиксирован сетками, он бы неминуемо съехал вниз. Проводив ее кошачью спинку взглядом, я занялся проводником. Ткнув пальцем в ближайшую ко мне фигуру, я произнес:

— Эй ты… Вставай.

Он приподнялся.

— Ты знаешь, где находится ближайший стыковочный узел для других подводных аппаратов?

Чуть подумав, он медленно ответил:

— Да… Знаю…

— Хорошо. Веди нас к нему.

Он повернулся и стал карабкаться к люку. Небось его мозг еще не сбросил путы этой химической дряни из баллона, и поэтому он не удивился требованию указать путь к точке, где наверняка высадился вражеский десант. Я направился за ним. Из люка космолета спрыгнули две фигурки и, догнав, поравнялись со мной. Эвелин быстро спросила:

— Куда мы идем?

— К десантному аппарату повстанцев… Я смотрю, на тебя эта химдрянь почти не подействовала…

Эви усмехнулась:

— У меня иммунитет к «тормозину». Весьма, кстати, редкая штука… Собственно, поэтому мне и предложили работу в контрразведке…

Я не стал уточнять, что именно считалось более редкой штукой: пресловутый «тормозин» или иммунитет. Мы подошли к люку, и, покрутив штурвал аварийного привода механизмов, я открыл люк. Пропустив того парня вперед, мы пошли следом. Коридор с голыми металлическими стенами был тускло освещен и безлюден. Под потолком тянулись кабели в медной оплетке, трубы с кодовыми номерами и рельсы погрузчиков. Через каждые десять метров в стенах были прорезаны двери. Впрочем, все закрытые.

Эвелин вполголоса продолжала рассказывать свою печальную историю:

— Контрразведчица из меня получилась плохая, и меня перевели в отдел безопасности Министерства космоса. Там мне иногда давали мелкие поручения, где я не могла ничего особого натворить… Так же и это задание. Ничего особенного, просто помочь вам с Криссом в меру сил и возможностей. Естественно, не афишируя мой отдел…

Издалека донесся звук выстрела, и она замолчала. Я вытащил бластер и теперь нес его в руке. А парень впереди шел себе как ни в чем не бывало. Видать, у него иммунитета уж точно не было. Проход разделился, и мы пошли направо. Потом миновали пару раскрытых аварийных перегородок и наконец добрались до массивного приоткрытого люка в стене, из-за которого пробивалась полоска света. Наш проводник направился к нему. Я хотел было остановиться и сначала проверить, что за ним, но он не дал мне этого сделать. Без всяких эмоций парень просто распахнул люк и шагнул внутрь. Мы удивленно захлопали глазами. Открывшаяся картина (выполненная в абстрактном стиле «малого космического побоища») выглядела немного сюрреалистично. За люком обнаружился шлюзовой отсек, освещенный четырьмя тусклыми аварийными лампочками по углам. Боковые стены были увешаны различным мелким оборудованием, а всю противоположную стену занимал массивный створ с громадным цилиндром гидравлического привода. В настоящий момент он был открыт и около него расположилась небольшая, но весьма живописная группа повстанцев-десантников. Все они сидели или лежали в разных позах, вяло сжимая штурмовые винтовки. Никто из них никак не среагировал на наше появление. Справа и слева от того люка, через который мы сюда попали, располагались, прислонившись к стене, несколько офицеров корабля. Выглядели они так, будто их сильно огрели по голове и после этого нежно прислонили к стене. Похоже, что, когда отключилась вентиляция, именно сюда попал «тормозин» из ангара. В отсеке стояла едва заметная дымка, войдя в которую, я ощутил, что мои мысли расплываются… С превеликим трудом я заставил себя идти дальше.

На полпути к люку я заметил, как один из десантников поднял голову и взглянул на меня. На его лице появилось нечто вроде удивления и он начал поднимать винтовку. Я тупо следил за ним, никак не пытаясь его остановить. Десантник прижал винтовку к плечу, прицелился… Но не в меня, а куда-то вбок! И потянул спусковой крючок. Штурмовая винтовка была одним из немногих видов ручного стрелкового оружия, использующего не энергетические, а дорогостоящие и сравнительно громоздкие кинетические (огнестрельные) боеприпасы. К тому же точность огня практически всегда оставляла желать лучшего. На большинстве планет гражданским лицам вообще запрещалось владеть любым огнестрельным оружием. В армии, напротив, его довольно широко применяли. Луч лазера можно рассеять или хотя бы ослабить, а вот кусочек металла так легко не остановить… Реакция десантника была замедленной, а винтовка стояла как раз в режиме стрельбы очередью. Потянув за спусковой крючок и не убрав пальца, он вызвал к жизни маленький вулкан. Отсек наполнился грохотом и визжащерикошетирующими пулями. Самого десантника отдачей развернуло и опрокинуло на спину, при этом его палец наконец соскользнул со спуска. Пулями меня не задело, но их пролет в непосредственной близости вызвал прилив адреналина, а ударивший в ноздри резкий запах пороховых газов заставил резко прыгнуть вперед, к распахнутому отводу. Похоже, сонному царству пришел конец. Вокруг засвистели пули и замерцали трассы лазерных лучей. Послышались крики и чей-то стон. Каждый считал своим долгом выстрелить, причем необязательно в кого-нибудь. Из-за неразберихи десантники не попытались меня пристрелить или остановить как-нибудь иначе. Наоборот, при моем прыжке они отшатнулись в стороны, тем самым позволив мне беспрепятственно достичь створа. Я прижался к холодной металлической стене, пытаясь отдышаться. За мной через створ вихрем пролетела Дина, придерживающая бледную Эвелин. Та прижимала руку к окровавленному боку. У меня промелькнула запоздалая мысль об оставленных в Индахо фуллериновых спецкостюмах. Ох как бы они сейчас пригодились! Дина, не теряя времени, пробежалась пальцами свободной руки по небольшому пульту, вделанному в стену, и створ с лязгом захлопнулся, отрезав шум перестрелки. Я, все еще тяжело дыша, спросил Дину:

— Эвелин сильно ранили?

Дина покачала головой:

— Я не знаю… Ее зацепило одной из пуль того придурка.

— А кстати, ты не заметила, в кого он стрелял?

Она мрачно улыбнулась:

— Я не могу сказать точно, у меня тогда была одна мысль: как бы добраться до выхода и не упасть… Но, по-моему, он целился в Эвелин. У нее просто какой-то дар вызывать к себе антипатию…

Эвелин попробовала улыбнуться, но у нее получилось лишь судорожно дернуть уголками губ. Я озабоченно посмотрел на нее:

— Держись, Эви… Нам осталось немного.

И вновь я заговорил с Диной:

— Поправь меня, если я не прав. Итак, мы сейчас во внешнем шлюзе одного из стыковочных узлов. Этих десантников за стенкой человек десять… Как раз столько их и должен вмещать один десантный аппарат…

Дина кивнула. Приободрившись, я продолжил:

— Аппараты такого класса должны иметь полностью автоматическое управление. Значит, там сейчас никого нет, и мы можем им беспрепятственно воспользоваться…

Дина опять кивнула и добавила:

— Да, если они не позаботились вынуть контрольный чип с панели управления… Шансы у нас пятьдесят на пятьдесят. Чип довольно хрупкий, и чаще всего его не трогают, чтобы случайно не угробить… Я открываю внешний люк?

Теперь я кивнул. Изготовив бластер к стрельбе и пригнувшись, я смотрел, как Дина ловко набирала код команды на пульте. Ее пальцы так и порхали… Внешний люк распался на две половинки, и те с шипением ушли в стены. Открывшееся круглое помещение с рядами массивных противоперегрузочных кресел по периметру и круглым пультом в центре было пусто. Я с облегчением выпрямился и быстро прошел к пульту. Дина усадила Эвелин в ближайшее к люку кресло и подошла ко мне. Чип был на месте, в своем гнезде. Мы с Диной весело переглянулись, и я тихо произнес:

— Да здравствует разгильдяйство!

Управление капсулой производилось посредством набора простых команд с клавиатуры. Тут же, на пульте, была табличка с кратким сводом основных команд Все было рассчитано на простых ребят-десантников Дина отошла и, отстегнув от стены аптечку первой помощи, стала перевязывать Эвелин. Я закрыл внутренний люк капсулы и дал команду расстыковки. Что-то лязгнуло за стеной, десантная капсула качнулась и ее куда-то медленно понесло подводным течением На обзорном экране, встроенном в середину пульта, были смутно видны контуры гигантской подлодки, глубоко погрузившейся кормой в илистое дно. На инфракрасной картинке было также видно, что к носовой части корпуса корабля снизу присосалась гроздь десантных капсул…