В шумерском письме, например, иероглиф «северный месяц» приобретает остроугольную форму, и значение – цифра «десять». В диалектах называется b?? > ?? – un – hun – hu – u…

un, gun, u— «десять» (шум.).

В последний период развития шумерского письма (II тыс. до н.э.) это уже только u– «десять».

Тюрки сохраняют более ранние формы названия знака и семантику:

??— 1) «правое направление», 2) «десять».

Вероятно, знак использовался в письме и как указатель направления: 1) uм, oм— «правое направление» (общетюрк.), 2) u?, o?– «десять» (общетюрк.).

В десятках – an(togyz – 9, toksan – 90).

В древнетюркском алфавите нашли свое место и «мягкий угол», и «острый»:

u( o); an.

Это уже не иероглифы, а просто буквы, выражающие не слово–понятие, но только звук.

…В авестинском алфавите: – u.

…Если бы историки письма удосужились собрать на одной странице западные буквы – «u» (др.лат.) и восточные – «u» (шум., др. — иран., др. — тюрк.), давно бы объяснилась разность позиции знаковтем, что они выражали различное положение месяца на южном и северном небе.

Стало бы понятно происхождение греко–римской буквы – «о» – «полная луна».

� тогда история взаимоотношений древнейших алфавитов приобрела бы достойную сложность, потому как знак, выражающий самый древний гласный ?, расщепленный на латинские « u» и « о», не мог быть заимствован греками у финикийцев, ибо семитские алфавиты (финикийский, арамейский, древнееврейский) не обозначали гласных вообще. Генеральное значение слова в семитских определялось консонантным корнем(т.е. комбинацией согласных).

В семитском языке и письме для обозначения понятия, выражаемого иероглифом, применился бы консонантный корень b?.В языке майа теряли согласные, но «цеплялись» за сонантный корень ? .Он и выражал генеральный смысл – 1) бык, 2) месяц.

Это майа оставили в Древней Передней Азии знак с однофонемным названием: u– «месяц, луна» (майа). Развившееся из b??ещё до Договора.

…Пройдёт не одно тысячелетие, прежде чем гениальному грамматисту придёт в голову простая мысль, подсказанная иероглифом с однозвучным названием. «Один знак – один звук». Родится принцип алфавитной письменности.

III

Буква – бывший иероглиф, образное значение которого уже не воспринималось. А из названия использовался по акрофоническому принципу лишь начальный звук (в языках с инерцией открытого слога), или конечный (в тюркском, где сильна была традиция закрытого – аб, аг, ад и т.д.).

Но пока ещё принцип алфавита не открыт, иероглифам с забытыми значениями присваиваются новые. �х наименования обретают новый смысл в зависимости от толкования.

Протошумерский иероглиф:

u?попадает в языки индоевропейского союза и толкуется предметно. Часть картины развития в разных средах:

В		?n > ?l > ?r
b?? > ??		В		?ng > ?g > ?? > ?z
В		?nh		?nx > ?x > ?? > ?s
В		?nk > ?k > ?? > ?ts

Не во всех наречиях праформа утратила губной согласный.

В		b?g
b?? > b?nh > b?h		b?x
В		b?k

начальный согласный сохранился только там, где проявилась сильная инерция открытого слога. � не всюду появляется гортанный протез, но только там, где осваивался закрытосложный вариант.

Например, немецкое bug– «крюк, изгиб». В английском hook– «крюк» (устное – huk). Полагаю, что предформа английского слова была закрытосложная – ?k, продолженная тюрк. ?k– «крюк, кривая жердь». � все три – протоанглийская, тюркская и немецкая, берут начало из общей b?? > b?nh > b?h.

…Знак месяца (луны) под названием ungв протогреческом был представлен в виде «полной луны»:

onk > onkos– «шар, опухоль» (греч.).

В протокитайском «полумесяцем»:

ong> hong– «лук» (оружие)

В древнекитайском иероглиф уже повторяет форму оружия того времени:

– hong– лук (II тысячелетие до н.э.). Ныне – gong. (Английское gun– «ружьё», может быть имеет такую же историю: лук > оружие > ружьё.)

�з какого языка разошлось название бубна – gong? «Полная луна».

�нтересно аварское числительное unk– «четыре». ?nk?

…Мы имеем весьма прочный и системный материал для подтверждения гипотезы об участии графического знака, в частности, простого иероглифа – «бывший полумесяц» – в словообразовательной модели. Выразительная группа лексики собрана в латинском словаре – несколько диалектных форм от исходной предформы

В		?ng — ug — uz
?nh		unx — ux — us
В		?nk — uk — uts

Теперь нетрудно по значениям слов восстановить знаки. Скорее всего – и мягкий угол, и острый. Благодаря этим фигурам протороманцы смогли осознать само понятие кривизна, и назвать всё изогнутое – «река > вода», «змея» (и контаминация значений – «водяная змея»); «коготь», «след копыта > нога» и т.д.

Несколько примеров навскидку: uncus– 1) «крюк, крючок», 2) «палка с крюком, багор», 3) «изогнутый хирургический инструмент», 4) «якорь» (поэтическое); uncatus– «изогнутый».

В сложении: unci–p?s– «кривоногий» и т.п.

�з другого диалекта вошло название «мягкого угла» ung. Сравните, ungula– 1) «копыто», 2) «коготь», 3) «ноготь». 1

[ Здесь действует правило: «На предмет, подобный знаку, переносится название знака в уменьшительной форме». Это правило проявило себя при назывании предметов в славянских, угро–пермских и тунгусских (уменьшитель «-ка») в тюркских (уменьшитель «-ak», «-aw»), в банту (уменьшительный префикс «ка-») и во многих других языках. Это правило возникает в общей грамматике в результате осознания невозможности более называть подобные луне предметы словом «луна», на рога быка похожее – «бык». Чтобы обозначить впадину, ямку, похожую на знак луны , применяют правило уменьшительности – «лунка». �нструмент, подобный знаку vorn – «ворон», славяне нарекли – «воронка». (Мы и сегодня именуем этот иероглиф уменьшительно – «галочка», «галка», т.е. ворон.) А ритуальный хлебец, похожий на знак Барана–бога Солнца, получил наименование – «баранка».

(Концентрические круги соответствуют крестом удвоенному кругу: в шумерском – 1) баран, 2) бог Солнца). ]

�зменяется графема:

ung–ul

� мы узнаем ещё одну тонкость правила называния предметов: геометрическая фигура, похожая на священный знак, так же получает «уменьшенное» наименование его: ?ng?l > angulus– угол (лат.). Но в славянском закономерно выпадает носовой в этой позиции: ?ng?l > ugol.

Бычье–лунный сонант ?не удерживается в некоторых диалектах, развиваясь в гортанный открытый гласный а: ancus– «согнутый», «искривленный» (лат.) (сравните с uncus– «крюк»), anguis– «змея».

Но в славянских и германских первичный губной сонант сохраняется в названиях змеи и других знакоподобных: unc– «змея» (др. — в. — н.), ung– «змея» (ирл.).

Большое разнообразие форм названия славянской гидры–ужа: ung–is> ungi> ud?i – ужь(др.рус.), уж(рус.), вуж(укр., блр.), vo?(словен.), u?ovka(чеш., слвц.), wan?(пол.). Родительный падеж – wenьa. � открытие слога гортанным протезом hu?— «уж» (н. — луж.).

�нтересны балтские формы, как бы переходные к латинским. Латышская uod?ee, uod?s– «гадюка» (лтш.). Скорее всего из славянского: утрачен носовой. Древнепрусское и литовское angis– «змея» восходит к тому же источнику, что и общеславянская:

?ng–is		angis (балт.)
В		ugi > ud?i (славяно–лтш.)

[ Незамеченная ранее тонкость. Слог механически открывается протетическим губным или гоpтанным и в служебной части слова: ?ng–is> ?ng–wis. В латинском прочлось: ang–?is> anguis– «змея».

По сути так же появляется паразитический согласный при произношении названия угря ?ng?l–is> ?ngur–is– 1) «угол», 2) «змея», 3) «вода» > «водяная змея» – угорь.

В славянском: унгорищ(ц.слав.), ??ор(серб., хорв.), og?r(словет.), uhor(чеш.,слвц.), wengorz(пол.), wuhor(в. — луж.), hugor(н. — луж.). Центральнославянская форма указывает источник: лит. ungurus– угорь. (Фасмер: « �з angurys, откуда фин. ankerias – т.ж. См. Томсен и др.) В древнепрусском и появляется «паразитический» гортанный: angurgis– «угорь» ( ?ngur–is > ?ngur–his).

Если бы литовская и славянская формы происходили от древнепрусской (только потому, что она с пометой «древне-»), тогда гортанный, открывающий суффикс, повторился бы и в литовском, и в славянских.

Эта особенность – открытие слога в суффиксе– (заметна в латинском: — ul, — cul – суффикс уменьшительности) помогает этимологу определить первичную морфологию слова, превратившегося в лексический монолит. Например, Перун – верховное языческое божество в Древней Руси. Структура имени не ясна. �з аналогий напрашивается лит. Perkunas – бог громовержец. Но Фасмер: « Нельзя доказать родство Perunъ с лит. Perkunas, др. — прусс. Percunis – «гром», лтш. perkuons – т.ж.» Ф.,111, 247.

Думается, нельзя доказать неродственность этих имен. Учитывая и семантическое соответствие: перун – гром (укр.), пярун – т.ж. (блр.), perun – т.ж. (чеш.), piorun (пол.).

Морфология восстанавливается: Per–un > Per–hun. Этимология, в принципе, с этого и должна начинаться – с восстановления структуры слова. ]

Схожесть семантики слов, произошедших от названий одних и тех же знаков, говорит о близком культурном родстве. Отличие – об участии в ином культурном союзе.

…В тюркских языках есть свидетельства встреч с индоевропейцами в период предметного толкования иероглифа «северный месяц», причем слово было заимствовано с утратой носового: ?k– «крюк», «кривулина», «кривая жердь».

Большей древностью отдает от слова a?– «зверь». В древнетюркском алфавите (который являл собой уникальный тип буквенно–иероглифического письма) к числу бывших иероглифов я бы присоединил и букву an( a?). Некогда – «пасть» > «зверь».

[ « Тюркское aм — «зверь» формально и семантически гомогенно с монг. ang / an – «зверь», «дикое животное», «дичь», «охота». Ср. ещё монг. angla- / angna – «охотиться», anach – «следить»… Однако, ang – «охота», «добыча» (зверья) сохранилось и в некоторых тюркских языках в более поздней форме ag и aag …» Севортян I 152. Возможное ank– «месяц, луна» могло сохраниться в переносном смысле: anyk– «ясный», «светлый». Предметное значение: ank– «пасть», «широко разинутый рот» узнается в основе производных ankai– «широко открытый (рот)», «зазеваться» (кирг., каз., ккал.), ank– «изумленный» (туркм.).

Знак в «южной» позиции: a?отразился в a?– «яма», «промоина» (кирг., ккал.).

После введения Правила называния предметов, подобных знаку («название знака + умен. суффикс»), a?–ah > ajah– 1) «ров, овраг» (якут.), 2) «след ноги» > «нога», «чаша» (каз.), aj– «месяц, луна» (общетюрк.). В чувашском само ночное светило, из–за похожести на знак, называется по Правилу: ujah– «месяц, луна». ]

Знак этот, вероятно, был детерменативом в прототюркском иероглифическом и обозначал диких животных – травоядных, хищников, хищных птиц, даже хищных рыб. В названиях домашних животных формант a?не участвовал. Приведу только казахские примеры: kyran – «орёл», arstan – «лев», koblan – «тигр», bulan – «лось», kaban – «вепрь», kulan – «дикий осел», koian «заяц», ty?kan – «мышь», sazan (saz – «болотистая, застойная вода»),«сазан», ?ortan – «щука»…

В угро–финнск. языках элемент -an не употреблялся: surt, sort – «щука» (хант. — манс.).

В нем. ?lang– «змея» конечный согласный не утратил сложность. В казахском ?ylan– «змея» упростился до чистого носового. (В русском и он отпал для открытия слога: ?yla.)

О сознательном употреблении этого детерменатива в инд. — евр. языках по немецкому примеру едва ли приходится говорить (он, скорее всего, древнее заимствование из тюркского), как и хеттское karan– «птица». Но вот древнеинд. uk??n– «дикий буйвол» заставляет задуматься. Во–первых, потому что в кругу индо. — евр. есть языки, содержащие oks– «бык» безо всяких формантов, и, во–вторых, в др. — инд. источниках есть ??tar, ?k?tar– «домашний, рабочий буйвол», «рабочий скот».

…В тюркских языках довольно ясно прослеживается два происхождения открытого гортанного гласного a. Один ведёт от первичного ha– «копьё», другой – результат механического развития бычьего сонанта ?. В случае с детерменативным словом aм – «зверь»восстанавливается предформа ??.

IV

Для теории сравнительного языкознания исключительную важность приобретает реконструкция первичного вокализма наименования иероглифа, подсказавшего названия угла, изгиба, крюка. Если он, как мы полагаем, впрямую восходит к знаку Быка, то естественно предположить, что первичным корневым гласным был губной ?.

В пору зарождения индоевропеистики санскрит посчитали индоевропейским праязыком. � любое отличие от санскритских норм расценивалось как искажение архетипа.

Тогда ank?s– «крюк» (др. — инд.) и было поставлено во главу всего собрания индоевропейских слов сходной формы и содержания. � латинских: ancus, uncus, ungulus, angulus…

�з этого следовало, что европейские губные гласные u, oвосходят к праиндоевропейскому а.

(Во всех «Этимологических словарях» славянское «угол» возводят к латинскому angulus, которое, в свою очередь – к индоевропейскому ang-= ank– «изогнутый». См. Фасмер, IV, 145.)

Ф.де Соссюр в 1878 году в «�сследовании о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» и вовсе предложил считать, что в праиндоевропейском языке был всего один гласный а, который сохранился в санскрите, а в европейских «расщепился» на о, uи е. С дальнейшим сужением – i.

Необычность языковой системы с одним гласным почти через век вызвала возражения у виднейшего американского лингвиста Р.Якобсона. « Картина протоиндоевропейского состояния с одним гласным не встречает поддержки в зарегистрированных языках мира», – заявил он на лингвистическом конгрессе в Осло. 2

Детальное исследование темы Быка даст исчерпывающие ответы и на этот далеко не частный вопрос общего языкознания – какова была система гласных в праязыке человечества? Для чего необходимо расширять круг исследуемого материала.

Я привлекаю pong?lo– «колено» из языка мбунду семейства банту. Оно поясняет, каким мог быть гласный начального слога в термине общечеловеческого языка. Африканское слово выглядит предформой латинского angulus– «угол» ( ang–ul), санскритского ank?– 1) «изгиб», 2) «колено» ( ank–a) и славянского ugol( ungol?). Утрата смычного, и следом – всего слога произошла в другом языке семейства банту: ngolo– «колено» (нано).