Конечно, он уже не сможет показать девочке восход солнца, её, наверное, клонит ко сну. Но пусть Байя не думает, что он, Саламура, лгун и обманщик. Нет, его просто усталость свалила с ног. А вечером он обязательно придёт. Спать они будут по очереди, а утром станут наблюдать восход. Саламура не подведёт Байю. Это ей он обязан тем, что видел ночное небо и россыпи звёзд.
      Наконец показалась лесная опушка. Трудно описать радость Саламуры, когда он увидел мерцающих светлячков. Правда, они не горели так ярко, как ночью, но, главное, были там, ждали его. Значит, и Байя не спит.
      Пастушок побежал ещё быстрее. Светлячки, завидев его, полетели навстречу. Они казались растерянными и грустными. Саламура искал глазами Байю.
      - А где Байя? - спросил он наконец у светлячков.
      Те опустили головы. Сейчас они казались и вовсе потухшими.
      - Где Байя? - повторил Саламура. - Неужели она уже спит?
      - Нет! - хором ответили светлячки.
      - Так где же она?
      - Байю похитили!
      - Похитили?
      - Да, похитили!
      - Кто?!
      - Не знаем.
      - Куда её увели?
      - Не знаем.
      - А вы что, не могли полететь за разбойниками и запомнить дорогу?
      - Мы не воины, мы мирные жучки. И всё же вступили в бой. Больше половины из нашей дружины пало в неравной схватке. Нас силой загнали в глубину леса, а Байю похитили.
      - Несчастная!
      - Несчастная Байя, - заплакали светлячки.
      - А с вами что будет?
      - Не знаем, не знаем.
      - Бедняжки!
      - Нам пора в лес. До свидания, Саламура!
      - До свидания, светлячки! Спите спокойно, я найду Байю, хоть на краю света, да найду.
      - Если ты решил искать Байю, возьми и нас с собой, - запросили светлячки, - мы поможем тебе.
      - Куда мне вас всех девать? Впрочем, нескольких я могу взять.
      Светлячки посовещались и решили: с Саламурой пойдут самые яркие и смышлёные жучки.
      Саламура посадил светлячков в коробок и пошёл к дому,
      Он рассказал божьим коровкам о злой участи Байи, посадил в тот же коробок, в котором спали светлячки, нескольких самых умных и находчивых своих букашек и стал готовиться к путешествию.
      Кто знает, сколько дорог он пройдет и какие приключения ждут его впереди! Поиски Байи. Канатный городок.
      Саламура проснулся ранним утром. Он надел новые лапотки, наполнил котомку едой и только тогда разбудил божьих коровок. На летучке - так называется короткое совещание - он назначил дежурных по погоде, старосту и попросил всех не отлучаться надолго.
      Божьи коровки обещали пастушку вести себя хорошо. Саламура сыграл песню прощания и покинул своё стадо. Не могу вам точно сказать, много исходил дорог Саламура или мало. Знаю лишь, что в одно прекрасное утро он увидал вдалеке высокую стену.
      "Наверное, за ней город", - подумал пастушок и ускорил шаг.
      Подойдя к стене, он внимательно осмотрел её. Ни справа, ли слева не было ворот. Саламура решил поискать вход с другой стороны. Целых два часа он обходил стену.
      Как вы думаете, нашёл Саламура ворота? Нет, не нашёл. Да и не мог найти этот город был без ворот.
      - Что за чертовщина! - удивился Саламура. - Такая длинная стена, а без входа и выхода. Интересно, как попадают в город люди? И если Байя томится в этом городе, то как она узнает, что я пришёл вызволить её. Сыграю-ка на свирели,
      Пастушок заиграл песню полдня.
      - Эй, кто ты? - услышал Саламура откуда-то сверху. Он задрал голову и увидал на стене мальчика.
      - Я Саламура, - представился пастушок.
      - Какой ещё Саламура?
      - Пастух божьих коровок.
      - Вот не знал, что у божьих коровок бывают пастухи. А ну, покажись, какой ты есть.
      Саламура вскарабкался на камень.
      - Чего ты прячешься, выходи! - крикнул сверху мальчик.
      - Да я не прячусь, вот я, на камне.
      - Ух ты какой маленький! Хотя, конечно, пастух божьих коровок не может быть великаном. Скажи, что же привело тебя к нам?
      - Решил свет повидать, вот и путешествую, - схитрил Саламура. А сам подумал: "Надо держать ухо востро, нельзя доверяться первому встречному". - Я уже добрых три часа ищу в этой стене ворота, где они? - спросил пастушок.
      - Можешь искать ещё три дня, всё равно не найдёшь.
      - Как это?
      - Да так. Если ты не умеешь ходить по канату, не видать тебе нашего города как своих ушей.
      - А если умею?
      - Тогда смотри. Видишь то дерево? - Мальчик показал на чинару в два обхвата. - Я накину на него верёвку.
      - И что потом?
      - А ничего. Пройдёшь по верёвке ко мне. Правда, Саламура иногда пользовался арканом, но ходить по верёвке ему ещё в жизни не приходилось.
      - Лучше сбрось мне один конец верёвки, - попросил он.
      - Э-э, да ты, наверное, не умеешь ходить по канату?
      - Не умею, - сознался пастушок.
      - Ну, скажем, я подыму тебя. А как ты думаешь выбраться отсюда?
      - Ты научишь меня.
      - Ладно. Держи конец! - Мальчик бросил Саламуре длинную верёвку.
      Пастушок потянул её: не порвётся ли?
      - Да не сомневайся, она дюжину таких, как ты, выдержит, - засмеялся наверху мальчик.
      Саламура полез, упираясь ногами в стену, - так было легче. Наконец он добрался до цели и облегчённо вздохнул. Мальчик протянул ему руку:
      - Давай знакомиться. Я почтальон, разношу письма. А зовут меня Бегун. Быстрей меня никто не бегает.
      Саламура удивлённо смотрел по сторонам. Этот канатный город не был похож ни на один из тех городов, которые он видел. От одной крыши к другой тянулись канаты, а по ним деловито шагали люди. Сутолока была, как в Тбилиси на проспекте Руставели.
      Жители вели счёт этажам сверху. И парадная дверь у них находилась под самой крышей. Наверху были промтоварные и продуктовые магазины, рестораны, базар, мастерские.
      Для примера возьмём один из пятиэтажных домов. Так вот, пятый этаж находился в самом низу, где обычно помещается первый. Если мы говорим: "Надо подняться на пятый этаж", то жители этого города говорили: "Надо спуститься на пятый этаж".
      - Чудной какой-то город, - сказал Саламура.
      - Это ваши города чудные, - ответил Бегун. - Мы дышим чистым воздухом, а вы глотаете пыль и месите грязь. У нас не найдёшь ни одного больного. Все здоровы и живут долго.
      - Интересно, - сказал пастушок.
      - А что у тебя в котомке? - опросил Бегун.
      - Припасы. Захватил на дорогу.
      - Табаку нет? Ты не куришь?
      - Нет.
      - И слава богу. Не то тебя ни за что в город не впустят. Могут даже со стены сбросить. А спиртного тоже ничего нет? И вина тоже нет?
      - Нету.
      - У нас и за спиртные напитки строго наказывают. В городе сухой закон. Если кого поймают с вином, не задумываются - повесят вниз головой.
      Саламура показал Бегуну содержимое котомки. Даже коробок с божьими коровками и светлячками не утаил.
      - На них у нас не обращают внимания, - сказал почтальон, - можешь держать при себе. Чья-то сильная рука хватает Саламуру
      Бегун оказался добрым и хорошим товарищем. Он пригласил пастушка к себе, чтобы тот отдохнул и выспался, а потом обещал и город показать. Но Саламуру, как вы понимаете, город не очень интересовал, он думал о Байе. Как найти её и освободить из плена?
      - Знаешь, Бегун, раз уж я не умею ходить по канату, не лучше ли мне спуститься на землю? - спросил Саламура.
      - Ничего из этого не получится, - ответил почтальон.
      - Почему?
      - Ты ведь не знаешь, где мой дом.
      - Да-а... - Саламура почесал затылок. - Давай сделаем так: ты иди по канату, а я снизу буду следить за тобой, куда ты пойдёшь, туда и я.
      - Хочешь, я понесу тебя? Мне это нетрудно - ты же лёгкий как пушинка.
      - Нет, уж лучше пойду по земле.
      Почтальон бросил верёвку, и Саламура соскользнул по ней вниз. Он шёл по безлюдной улице, не сводя глаз с Бегуна - как бы не потерять друга в толпе снующих по канатам.
      Внимание всех жителей города было приковано к Саламуре. Канатоходцы сразу догадались, что этот мальчик с пальчик чужестранец, и потому с любопытством разглядывали его сверху.
      Пастушок, желая сообщить Байе, что он пришёл выручать её, заиграл на дудке из тростника. И тут случилось необыкновенное: его песня произвела на всех такое впечатление, что сразу же распахнулись все окна домов, прекратилось движение по канатам - канатоходцы слушали Саламуру.
      Саламура играл, а глазами искал Байю. Но её не было нигде: ни в окнах, ни на улице. Расстроенный Саламура заткнул свирель за пояс и пошёл дальше.
      - Эй, паренёк, сыграй ещё! - попросили его сверху. И тут Саламура задрал голову. "Ой, а где же Бегун?" Пастушок, забывшись, потерял его из виду. Попробуй теперь найти почтальона в такой толпе.
      "Ничего, - подумал Саламура, - Бегун, наверное, сам следит за мной, ведь на улице, кроме меня, никого нет".
      - Кого ты ищешь, малютка? - услыхал пастушок ласковый голос.
      Он обернулся и увидел в окне лысого пожилого мужчину.
      - Бегуна, - сказал Саламура.
      - Бегуна? А ты разве не знаешь, что он мой сын?
      - Правда? - обрадовался Саламура. - Значит, это его дом? Какой у вас замечательный город!
      - Приятно, что тебе понравился наш город! У нас и люди здесь хорошие. Очень хорошие, - сказал лысый и почему-то ухмыльнулся. - Любят музыку... А ты играешь прекрасно... Ну, чего стоишь посреди улицы?
      Саламура подошёл к окну шестого этажа. (Вы, надеюсь, не забыли, что в канатном городе счёт этажам вёлся сверху.) Он прислонился к стене и стал ждать Бегуна.
      Люди сновали по канатам взад и вперёд, и пастушок разглядывал их ноги.
      Вдруг Саламура почувствовал, как чьи-то сильные руки оторвали его от земли. И он, не успев и ахнуть, очутился в объятиях лысого мужчины.
      Никто не заметил, как исчез маленький чужестранец. Але-Гоп - хромой акробат
      - Ха-ха-ха, - смеялся лысый, потирая от удовольствия шею. - Не бойся, ягодка, ты попал в надёжные руки. Слыхал об Але-Гопе? Ничего, теперь услышишь, никогда не поздно. Але-Гоп - это я. Всеми забытый и покинутый акробат.
      Лысый ходил по комнате, припадая на левую ногу.
      - Они у меня ещё попрыгают. Забыть Але-Гопа? Дудки! Ха-ха-ха! - Он смеялся всё громче. - Тебя не пугает мой смех, ягодка? Хочешь, перестану? Не бойся, ты скоро увидишь, какой я добрый и ласковый. А они злые. Я тебя, мой мальчик, выдрессирую, как щенка. Мы будем ездить по городам и лопатами загребать деньги. Во всех столицах будут развешаны афиши об играющем на свирели чудо-акробате.
      Пастушок со страхом наблюдал за Але-Гопом.
      - И денег у нас будет хоть отбавляй!
      - Не нужны мне деньги, - сказал Саламура. - Отпусти!
      - Куда тебя отпустить, ягодка?
      - Пойду своей дорогой.
      - Но куда ведёт твоя дорога?
      - Не знаю. Я ищу Байю.
      - А не знаешь, так и нечего идти. Какая тебе ещё Байя нужна? Твоя Байя деньги. Тебя ждут деньги и слава! Твое имя будет у всех на устах. Весь мир заговорит о замечательном акробате. И деньги потекут рекой. Только успевай их собирать.
      Саламура заплакал. Что будет с несчастной Байей? Неужели он не сможет помочь ей, неужели они не будут вместе наблюдать восход солнца?
      - Не плачь, ягодка, не плачь. Я не дам тебя в обиду. - ухмыльнулся хромой акробат. Дрессировка
      Але-Гоп держал Саламуру взаперти, даже к окну не разрешал ему подходить. Словом, не жизнь, а каторга.
      Хромой акробат протянул от одной стены к другой веревку и стал учить пастушка ходить по ней. На первых порах Саламуре было очень трудно. Занимался он неохотно да и страшно уставал. А ночью так болели мышцы, хоть плачь.
      Но вскоре Саламура понял, что только тогда он сможет избавиться от Але-Гопа, когда научится бегать по верёвке.
      Через неделю лысый учитель не мог нахвалиться.
      - Молодчина, ты уже настоящий канатоходец! - говорил он. - До циркача пока далеко, но вот научимся делать сальто... Ты знаешь, что такое сальто? Это кувыркание. Ты должен подпрыгнуть, перевернуться в воздухе и опуститься на верёвку.
      Але-Гоп упрямо заставлял мальчика делать сальто. По восемь часов в день тренировал хромой акробат своего ученика.
      Начали с пружинной тахты - она хорошо подбрасывала Саламуру, а если он падал, то не было больно.
      - Але-гоп! - кричал лысый акробат, и Саламура делал сальто.
      С тахты перешли на пол. Учитель провёл линию мелом и сказал:
      - Постарайся, мой мальчик, после прыжка становиться на эту линию. Запомни: главное - точность. Начнём. Але-гоп!
      Саламура напряг мышцы, подпрыгнул, перевернулся в воздухе и... упал на пол.
      - Не получилось, ягодка, но ничего, попробуем ещё раз. Саламура с трудом поднялся - очень болела спина.
      - Сил нет, господин Але-Гоп, - сказал он.
      - Выходит, ты отказываешься от ужина? Пастушку так хотелось есть, что он согласился повторить трюк. На этот раз он опустился точно на линию.
      - Вот это дело! - улыбнулся Але-Гоп. - Ещё разок, и отдохнём.
      А дни ползли медленней черепахи.
      Саламура уже прыгал на верёвке. Прыгал и играл на свирели. Но лысый всё повторял:
      - Ещё разок, ягодка, ещё разок. Главное - не ударить лицом в грязь.
      Пастушок уже с утра мечтал, как бы скорее настал вечер, чтобы лечь в постель. Он прыгал на верёвке по восемь часов в день и так уставал, что не в силах был думать о чём-нибудь другом. По утрам он злился на себя - забыл о Байе, предал её, - но начинались занятия, и мальчику было ни до чего.
      - Теперь будем делать двойное сальто, - сказал как-то Але-Гоп.
      - Как это двойное? - удивлялся Саламура.
      - А очень просто. Надо два раза перевернуться в воздухе.
      - Не понимаю, господин Але-Гоп.
      - Поймёшь, когда ляжешь спать голодный, - ухмыльнулся хромой акробат. Слушай внимательно: когда один раз переворачиваешься в воздухе, это называется простое сальто - его у нас делает любой, - а перевернёшься два раза, будет двойное сальто. Это тоже не фокус.
      - Но как перевернуться два раза?
      - Легче лёгкого. Ты скоро убедишься, что и двойное и тройное сальто делать несложно. Наша цель - сделать четыре сальто. Такого даже канатный город не видел. Ты будешь первым. Бегун находит Саламуру
      На улицах канатного города появились огромные афиши: ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ИСТИННОЕ ЧУДО! ИГРАЮЩИЙ НА СВИРЕЛИ АКРОБАТ ЧЕТВЕРНОЕ САЛЬТО Мы не избалованы чудесами, и если вы желаете увидеть чудо, можете сделать это всего за 20 копеек! Не забудьте захватить деньги! Начало в 7 часов вечера МАЛЬЧИКА ТРЕНИРОВАЛ ИЗВЕСТНЫЙ АКРОБАТ АЛЕ-ГОП
      Афишу составил сам хромой акробат Але-Гоп. Он читал её и перечитывал раз двадцать. Сперва про себя, потом вполголоса, потом громко и уже под конец даже нараспев.
      - Симфония, а не афиша, - говорил он Саламуре. - Вышло именно то, что мне хотелось. Эх, возьмись я вовремя за ум, из меня бы, может, получился писатель.
      Первым афишу прочитал Бегун. Почтальоны ведь ранним утром выходят из дому. А хромой акробат расклеил афиши ещё ночью, чтобы люди ещё до начала работы узнали об аттракционе, тогда они смогут к семи часам освободиться от всех дел и попасть в парк Райских кущ на представление.
      Почтальон внимательно прочитал афишу и сразу догадался, что играющий на свирели акробат - это Саламура.
      - Вот, оказывается, в чьи руки попал мой бедный дружок! - сказал Бегун и раскрыл сумку: "Нет ли письма Але-Гопу? Был бы хороший повод зайти к нему, а там, может, и с Саламурой увижусь".
      В сумке, на счастье, оказалось письмо лысому акробату. Бегун от радости даже подпрыгнул и чуть не поплатился за это жизнью. Только благодаря ловкости и сноровке почтальон не грохнулся с каната на землю.
      Бегун поправил съехавшую на затылок фуражку, осторожно спустился к дому Але-Гопа и постучался в дверь шестого этажа.
      - Кто там? - спросил его чей-то голое.
      - Мне господина Але-Гопа.
      - Его нет дома.
      - А ты кто?
      - Я Саламура.
      - Здравствуй, дружок! Это я, Бегун! Как поживаешь! Ищу тебя по всему городу, а ты вот где скрываешься.
      - Здравствуй, Бегун!
      - Отвори дверь, Саламура.
      - Не могу. Она заперта на ключ.
      - А куда ушёл Але-Гоп?
      - Не знаю.
      - Придёт скоро?
      - И этого не знаю. Умоляю тебя, Бегун, помоги мне. Почтальон навалился на дверь, но она не поддалась. Тогда он принялся барабанить ногами.
      - Проклятая, - сердился мальчик, - её и силач не откроет... Саламура, а может, ты из окна выпрыгнешь?
      - Ставни закрыты наглухо.
      "Как же быть?" - задумался Бегун. Потом спросил:
      - Это правда, что ты делаешь четыре сальто?
      - Правда. Да что толку?
      - Если так, то ты, значит, прекрасно ходишь по канату, и мы легко устроим твой побег. Але-Гоп хромой, он не догонит тебя. Не падай духом, Саламура. Вечером я приду на твое представление, увидимся. А сейчас мне надо разнести письма. До свидания, друг.
      - До свидания, Бегун.
      Почтальон опустил письмо в ящик на двери и бегом поднялся по верёвочной лестнице. На третьем этаже он столкнулся с Але-Гопом. Хромой акробат спускался, напевая что-то себе под нос.
      Бегун хотел пропустить Але-Гопа, но тот вспомнил, что Саламура знаком с ним, и остановил мальчика.
      - Чего ты здесь околачиваешься?
      - Письмо вам принёс, господин.
      - Где оно?
      - Опустил в ящик.
      - И что?
      - Ничего.
      - Ты стучался в дверь?
      - Стучался, господин Але-Гоп.
      - Кто-нибудь ответил?
      - Вас не было, кто же мог ответить.
      У Але-Гопа словно камень с души свалился.
      - Значит, письмо в ящике... ага... ну, ступай! Хромой акробат боялся, что люди узнают правду о Саламуре и помогут мальчишке бежать. Поэтому так подробно и придирчиво расспрашивал почтальона. А когда поверил, что Бегун ни о чём не догадывается, снова повеселел.
      - Надеюсь, ты вечером придёшь? - остановил он почтальона, уже готового бежать дальше.
      - Непременно приду, господин Але-Гоп.
      - Не забудь прихватить с собой деньги.
      - Если хотите, заранее заплачу.
      - Давай! - Але-Гоп протянул руку. Бегун порылся в карманах, наскрёб двадцать копеек и отдал их Але-Гопу. Письмо старого боксера
      Але-Гоп достал из ящика письмо и тут же прочитал его.
      "Дорогой друг Але-Гоп!
      Получил твоё письмо, оно меня очень обрадовало. В нём так много интересного, что мне сразу же захотелось ответить.
      Прекрасно понимаю, мой дорогой друг, у тебя было всё: слава, аплодисменты, почести, да и деньгам не знал счёту. И вдруг всё рухнуло: ты хотел сделать четверное сальто, сорвался и сломал себе ногу. А хромой акробат то же, что однорукий боксёр. Не так ли, друг мой?!
      Но счастье снова улыбнулось тебе. Ты нашёл мальчугана, который вернёт всеми забытому акробату прежнюю славу. Имя твоё вновь будет красоваться на афишах. Это ли не радость!
      И я готов служить тебе, мой старый друг. Кое-что ещё в моих силах, дорогой Але-Гоп! Не подумай, что Бей-Нежалей постарел и уже не сможет тебе пригодиться!
      Ты поступил правильно, прислав мне текст афиши. Завтра же раздобуду большие листы бумаги, собственноручно напишу ещё много-много афиш и обклею ими все стены города. А в интересах дела кое-что добавлю и от себя, чтобы афиши стали ещё завлекательней. Уж кто-кто, а я отлично знаю нравы местных жителей.
      Неужели и вправду этот мальчуган делает четверное сальто? Невообразимо! Трудно поверить! Хвала тебе, несравненный Але-Гоп!
      Словом, приезжай к нам со своим мальчуганом. В остальном положись на меня.
      Целую. Обнимаю по-братски.
      Твой вернейший и преданнейший друг Бей-Нежалей.
      О жилье не беспокойся - устроитесь у меня".
      Але-Гоп сиял от удовольствия. Он ещё раз прочитал письмо друга, аккуратно сложил его и спрятал в карман. Потом открыл дверь.
      Саламура уже лежал на тахте - он притворился спящим: ведь Але-Гоп приказал ученику спать до его прихода,
      Хромой акробат закрыл дверь, а Саламура, будто разбуженный её скрипом, поднял голову.
      - Полный порядок, мой мальчик, - сказал ему Але-Гоп, - я был в парке, проверил, хорошо ли натянут канат. Всё прекрасно! Я не нашёл никаких недостатков. - Лысый акробат присел на край тахты и погладил Саламуру по головке. - Как тебе спалось?
      - Хорошо, господин.
      - В моё отсутствие приходил почтальон. Он принёс письмо. - Але-Гоп внимательно поглядел на Саламуру.
      - Правда? А я и не слыхал, - схитрил мальчик.
      - Значит, говоришь, выспался...
      - Ещё бы, спал как убитый.
      Але-Гоп окончательно уверился, что Саламура не разговаривал с Бегуном. Играющий на свирели акробат. Четверное сальто
      Парк, названный почему-то Райскими кущами, был расположен на крыше огромного здания. Вокруг его обнесли высокой железной решёткой. Без билета в этот парк даже птица не пролетела бы. У входа стоял сам Але-Гоп. Он проверял, не фальшивые ли билеты, и по одному пропускал желающих увидеть чудо-аттракцион.
      А к парку Райских кущ в этот вечер устремился весь город. Каждому хотелось собственными глазами увидеть играющего на свирели акробата, который делает четверное сальто. Жители канатного города знали цену такому сальто!
      Сквозь толпу протиснулся Бегун. Он улыбнулся Але-Гопу и хотел пройти, но тот остановил его.
      - Твой билет, - сказал ему хромой акробат.
      - Я ведь уже заплатил вам, господин Але-Гоп?
      - Когда?
      - Утром, когда письмо приносил.
      - Не помню. Покажи билет.
      - Как не помните? Я же дал вам двадцать копеек, - удивился Бегун.
      - Билет!
      - Вы ничего не сказали тогда о билете.
      - Не морочь мне голову. Ох уж эти зайцы! Отойди, ты мешаешь публике!
      Бегун перешёл на другую верёвку. Его душили слезы обиды и отчаяния.
      "Глупец, простофиля, - ругал он себя, - нашёл кому платить заранее".
      В кармане у Бегуна больше и гроша не было.
      И всё же он не терял надежды. "Вот схлынет толпа, - ободрял себя почтальон, - ещё раз напомню Але-Гопу о нашей встрече, он просто забыл, что я отдал ему двадцать копеек".
      А люди всё шли и шли. Бегун подходил к каждому и робко спрашивал, нет ли лишнего билетика. Ни у кого не было.
      Почтальон не знал, что и предпринять. Ведь в парке его ждут друзья договорились во что бы то ни стало освободить Саламуру. Даже план побега составили. И всё это могло рухнуть по его, Бегуна, вине.
      Почтальон решительно направился к воротам. Но Але-Гоп захлопнул их перед самым его носом.
      Потеряв всякую надежду, Бегун шёл вдоль железной решётки. Он знал, что проникнуть в парк ему не удастся - через каждые десять метров стояли полицейские.
      "По всему видно, побег Саламуры придётся отложить", - решил почтальон и чуть не заплакал от обиды.
      Саламура тем временем подымался па столб, к которому был привязан конец каната. Але-Гоп метался по арене и всё просил зрителей отойти подальше.
      - Уважаемая публика, освободите арену, чем дальше будете стоять, тем лучше вам будет видно.
      Саламура прошёлся по канату, достал из-за пояса свирель и заиграл.
      Он играл грустную песнь вечерней зари, и некоторые женщины даже всплакнули.
      Пастушок играл на свирели и бегал по канату от одного столба к другому.
      - Внимание! - крикнул Але-Гоп.
      Воцарилась тишина. Женщины перестали всхлипывать.
      - Але... гоп! - скомандовал хромой акробат. Саламура подпрыгнул, перевернулся в воздухе и вновь оказался на канате. Причём даже в воздухе он не переставал играть на свирели.
      Раздались возгласы одобрения, аплодисменты. Правда, пока ещё жидкие.
      Але-Гоп сорвал с головы шапку и с протянутой рукой обошёл передние ряды.
      - Такое зрелище стоит дороже двадцати копеек, - уговаривал он публику, не стесняйтесь, выворачивайте карманы. Откажитесь от порции мороженого, наградите мальчишку.
      В шапку хромого упало несколько пятачков.
      - Внимание! - вновь крикнул Але-Гоп. - Внимание! Зрители насторожённо ждали нового трюка.
      - Але... гоп... гоп!
      Саламура дважды перевернулся в воздухе. И на этот раз он не переставал играть на свирели.
      Двойное сальто ещё больше понравилось зрителям, и они уже охотнее полезли в карманы. Шапка хромого акробата стала потяжелей.
      Саламура ходил по канату, играл на свирели и в то же время всё смотрел вниз - искал Бегуна. Но как он мог найти своего друга, когда тот остался на улице?
      Парк Райских кущ гудел. Наверное, Саламура сделал сальто, подумал Бегун, и совсем прилип к решётке. Вдруг он увидел, что полицейских-то и нет - все убежали смотреть, как Саламура делает сальто.
      Бегун только об этом и мечтал. Он мигом перелез через решётку и скоро был на крыше - ведь парк-то расположен на крыше дома. Почтальон так бежал к арене, что только пятки у него сверкали.
      Горожане не отрывали глаз от натянутого каната, по которому расхаживал, играя на свирели, мальчик с пальчик.
      - Внимание! Внимание! Внимание! - услышал Бегун голос Але-Гопа. - Сейчас вы увидите чудо! Четыре сальто! Четыре! Смотрите! Смотрите! Смотрите!
      За всю историю канатного города здесь ещё никому не удалось сделать четверное сальто. Даже прославленному акробату Але-Гопу. Исполняя этот номер, Але-Гоп, как известно, сорвался с каната и сломал себе ногу.
      И вот совершилось чудо!
      Саламура выполнил сложный прыжок и при этом тоже играл на свирели!
      В шапку Але-Гопа дождём посыпались медяки. Хромой акробат бегал по арене, ловил деньги, совал их за пазуху - шапка уже давно была полна. И в то же время не забывал показывать глазами на Саламуру: мол, награждайте его аплодисментами. Тухлые яйца. Саламура пытается бежать.
      Довольные горожане не спеша покидали парк. Саламура слез со столба, и Але-Гоп тут же схватил его за руку.
      - Стой здесь, мой славный мальчик, не отходи от меня, иначе мы можем потерять друг друга.
      Хромой акробат притянул к себе Саламуру, но в ту же минуту что-то с треском разбилось о его лысину. Але-Гоп даже подпрыгнул. Потом вытер ладонью голову - по всей лысине растеклось тухлое яйцо. Але-Гоп вытирал платком голову и в то же время бросал по сторонам суровые взгляды, выискивал глазами того, кто посмел оскорбить его. Не успел он спрятать платок, как второе яйцо шлёпнулось на лысину.
      - Это уже чересчур! - взревел Але-Гоп. - Как можно так издеваться над старым человеком? Я не позволю!.. Фу, как пахнет...
      Из кустов градом посыпались яйца. Саламура сразу догадался, что это дело рук Бегуна и надо скорее воспользоваться удобным моментом. Но чем больше яиц падало на голову Але-Гопа, тем сильнее он сжимал руку пастушка.
      И вдруг хромой акробат обеими руками схватился за голову - огромное утиное яйцо чуть не свалило его с ног.
      - Негодники, уже и утиные яйца бросаете! - крикнул он не своим голосом.
      Саламура совсем растерялся. Но тут на помощь к нему, откуда ни возьмись, подбежал почтальон.
      - Чего ты ждешь, беги!
      И пастушок, уже не мешкая, дал стрекача.
      Але-Гоп вытер лицо и, увидев бегущего Саламуру, погнался за ним.
      - Куда ты, Саламура! - крикнул он что было сил. - Остановись, от меня далеко не уйдёшь!..
      Бежать Але-Гопу мешали не только хромая нога, но и туго набитые карманы.
      Когда Але-Гоп был только у ворот, Саламура уже мчался по канату. Почтальон и его друзья, которые обрушили на хромого акробата целую корзинку тухлых яиц, праздновали победу. Они раскачивались на канатах и громко смеялись.
      Но тут случилось непоправимое. Саламура и сам не мог понять, как это произошло: он вдруг выронил из рук свирель.
      - Горе мне! - воскликнул пастушок и проводил взглядом летящую вниз дудку из тростника.
      Бегун и его друзья были очень удивлены, когда увидели остановившегося посреди каната Саламуру. Они принялись кричать ему:
      - Беги! Але-Гоп сейчас зацапает тебя, Но пастушок стоял, понурив голову. Але-Гоп воспользовался этим и схватил беглеца за руку. И тут же, при всех, больно надрал ему уши.
      - Смотри у меня! - пригрозил он Саламуре кулаком. - Я выбью из тебя всю дурь. Забудь даже думать о побеге...
      А про себя хромой акробат решил: "Завтра же надо уходить из города, эти противные мальчишки всё равно не оставят меня в покое".
      - Скажи, мой дорогой, - вдруг сменил Але-Гоп гнев на милость, - ты ведь не хотел убежать, это дурни мальчишки уговорили тебя?
      Саламура ничего не ответил.
      - Ну ладно. Идём домой. Надо отдохнуть. Ты славно поработал. И вообще всё было бы прекрасно, не подговори тебя эти бездельники... Но и ты хорош. Сколько я тебя кормил, поил... Научил делать четверное сальто... Неблагодарный!
      Саламура шёл, с трудом передвигая ноги.
      - Пошевеливайся, разбойник! - снова обозлился и погрозил кулаком хромой акробат.
      - Там моя свирель...
      - Где?
      - Упала на землю. - Саламура показал рукой на то место, где валялась свирель.
      - О-о, свирель нельзя терять, спустимся за ней, - сказал Але-Гоп и увлёк Саламуру вниз. Боксёрский город. Старый боксёр.
      Ранним утром Але-Гоп и Саламура тайком покинули канатный город. Они направились к другу хромого акробата, к тому самому, которого звали Бей-Нежалей.
      Дорога утомила пастушка. Он не поспевал за Але-Гопом и слёзно просил его немного отдохнуть,
      - Шире шаг, лентяй, - подгонял Але-Гоп. - Вчера ты отделался лёгким испугом, но сегодня я из тебя сделаю отбивную котлету, если ты вздумаешь сердить своего доброго учителя... Чего придумал! Он, видите ли, хочет отдохнуть.
      Саламура был вынужден бежать за хромым Але-Гопом. Так они шли до самого вечера. У несчастного пастушка за целый день маковой росинки во рту не было.
      - Пожевать бы что-нибудь, господин Але-Гоп, я голоден, - просил мальчик.
      - Потерпи ещё немного, ягодка, скоро мы досыта наедимся у моего благородного друга.
      Город, куда пришли Але-Гоп и его ученик и где жил Бей-Нежалей, оказался таким, как и все города на свете. Люди там ходили по земле, а парадные двери домов находились, как обычно, на первом этаже. Одно только поразило Саламуру: на всех площадях шли кулачные бои.