Гоа-синдром

Когда солнце прячется за горизонтом, вся пестрая толпа с пляжей перебирается на залитые неоновым светом улицы и бесцельно шатается мимо сотен магазинов и ресторанов с единственной целью – потратить деньги.

Арун приехал на полчаса раньше, быстро нашел затерявшийся в дюнах шек и сел, повернувшись лицом к потемневшему в сумерках океану. Солнце уже село, окрасив позолотой облака и красным цветом небо. Комары один за другим атаковали ноги, оставляя после себя чешущиеся от укусов волдыри.

Официант принес меню и зажег свечу в глиняном подсвечнике – маленькое пламя уютно осветило стол, по всему берегу зажглись еще тысячи таких же, казалось, что небо уронило все свои звезды на песок, а там, где ровная черта горизонта отделяет его от океана, огни сухогрузов, стоящих на приколе, создавали иллюзию противоположного берега.

– Привет-привет! – Линда появилась очень неожиданно, села на пластмассовый стул и закинула ногу за ногу.

– Что ты здесь делаешь? – Арун был немало удивлен ее внезапному появлению.

– Проходила мимо, решила с тобой встретиться.

– Не лучшее время, у меня уже назначена встреча.

– Я знаю, именно поэтому я и проходила здесь мимо, – она вытащила из-под ног спортивную сумку и поставила ее на стол.

– Что это?

– Я думаю, деньги. Пепе сказал, что ты ему должен дать взамен два кило.

– А почему он послал тебя и сам не пришел?

– Он испугался.

– Что? – Арун нервно заерзал на стуле. – Он сначала сам назначил здесь встречу, а потом еще и тебя послал. Что происходит?

– А ты включал сегодня телевизор? – Линда достала из пачки тонкую сигарету, прикурила, глубоко затянулась и выпустила облако дыма в сторону Аруна. – По всем новостным каналам рассказывают, как сегодня ночью в Бомбее схватили кокаинового барона Райана Крайста. Пепе показалось, что это твой знакомый.

– А при чем тут я?

– По телевизору еще сказали, что сбежал преступник с крупной партией товара и деньгами. И что он, по предварительным данным, направился в Гоа.

– Бред полнейший.

– Совсем не бред. Открой сумку, там лежит утренняя газета. Не бомбейская, местная.

Арун достал свежий номер «Gomantak Times» и пододвинул к себе свечку. Во всю ширину первой полосы было написано: «COKE FOR GOA».

И дальше шло подробное описание, как полиция готовила эту операцию, как задерживали Райана и его напарников, куда пропала часть товара и где ее, вероятнее всего, следует искать. Текст сопровождала большая фотография с подписью: «Райан Крайст, первый кокаиновый барон Индии».

– Сколько здесь? – Арун вытащил из сумки пачку розовых купюр.

– Пятьсот тысяч.

– Всего? – Арун бросил деньги обратно в сумку и закрыл ее. – Мы же договаривались на полтора миллиона…

– Это вы договаривались, а меня Пепе просто попросил отвезти тебе деньги. Не задавай мне вопросов, я не лезу в мужской бизнес. Просто давай мне товар, и я поеду.

– Нет, так не пойдет, я отдал за него гораздо больше.

Линда потушила сигарету, встала и взяла сумку:

– Тогда я отвезу обратно деньги и скажу, что сделка не состоялась, – она собралась было уходить, но, на секунду задумавшись, остановилась и вновь опустилась на стул. – Я бы на твоем месте взяла эти деньги.

– Ты не на моем месте. И зря лезешь в мужской бизнес.

– Арун, – Линда провела рукой по его щеке, – знаешь, почему я никогда не отказывалась танцевать в твоем гадюшнике? – Она не стала ждать ответа на свой вопрос и, взяв Аруна за руку, продолжила: – Потому что ты мне очень симпатичен. Жаль, что ты этого никогда не замечал, но, поверь, это правда. И сейчас я просто хочу дать тебе совет. У тебя два килограмма кокаина, который ищут не только в Бомбее, но уже и в Гоа – продать его в ближайшее время еще кому-либо будет, мягко говоря, проблематично. Уверена, что Райан уже давно рассказал, что за гость к нему прилетал, поэтому бери деньги, пока предлагают, избавляйся от товара и подумай, что сказать полицейским, если они спросят, где ты был сегодня ночью.

– Черт, все должно было быть по-другому!

– Все так, как оно есть. Наверное, это карма, в которую ты совсем не веришь. А зря… В любом случае, у тебя нет времени думать.

– Спасибо, – Арун протянул Линде сумку с порошком, забрал деньги и быстро пошел с пляжа.

«Все должно было быть по-другому… Карма, твою мать…»

18.

Серега проснулся рано утром, распаковал чемодан, аккуратно заправил свою кровать и вышел во двор «Уходящего солнца». Стояла тишина, все еще спали, и только листья пальм шумели на ветру, как пластиковые трещотки.

Ночью был сильный прилив, половина пляжа до сих пор оставалась покрыта водой, океан же ушел метров на двести, оставив за собой мокрый песок. Под ним угадывались очертания морских пятиконечных звезд, маленькие крабы без устали рыли норки и бегали от одной к другой, заставляя Болта периодически прыгать с ноги на ногу, чтобы не наступить на них.

На пляже не было никого. Сергей снял плавки и побежал к пенящимся волнам. Он споткнулся об одну из них, упал и с головой ушел под воду, вынырнул, глотнул воздуха и громко засмеялся, подняв руки вверх, к солнцу.

Он чувствовал, будто вырвался на свободу после долгого заключения, все осталось где-то далеко позади – заснеженный серый город Королев, утренний запах перегара в вагоне электрички, мышиная возня на Ярославском, Света по вечерам. Позади остался Жека, забитый лежаками пляж Кавелоссима, туристы с баулами и гиды с экскурсиями.

Серега, как маленький ребенок, прыгал по волнам, поднимал кучу брызг вокруг себя, шлепал ладонями по воде и смеялся, смеялся, смеялся – в тот момент он был счастлив как никогда. Он даже не заметил, как на пляже начали появляться люди, они тоже раздевались догола и так же, как и Болт, с радостными криками бежали к воде – счастье переполняло каждого из них, оно распирало изнутри и вырывалось наружу криком.

– Hi, how are you? – к Сергею подплыла девушка с длинными белыми волосами, как у русалки, он смутился своей наготы, но, увидев, что та тоже без купальника, быстро расслабился. Она вообще не обращала никакого внимания на тело и, широко улыбаясь, смотрела прямо в глаза. – Are you Russian?

Болт кивнул и тоже улыбнулся:

– Да, русский.

– Здорово, – она заговорила на русском языке с легким акцентом. – Здесь много русских, а я училась в Москве семь лет назад. Меня зовут Цветелина, – девушка протянула руку для знакомства.

– Меня Бо… – Сергей запнулся. С тех пор как он попрощался с Динком, его никто Болтом не называл. – Меня зовут Серега. А ты откуда?

– Я из Болгарии, приехала к друзьям на неделю и уже месяц не могу уехать обратно. Здесь так хорошо.

– Здесь очень хорошо. Я только сегодня приехал.

– Тогда еще увидимся, заходи к нам в ресторан, – девушка оттолкнулась ногами ото дна и поплыла дальше.

Сергей посмотрел, как удаляется качающаяся на волнах голова, набрал воздуха в легкие и нырнул в воду. Вынырнул только у берега, зацепившись коленями за дно, осмотрелся и, увидев загорающих без купальников и плавок людей, вышел на берег и упал на горячий песок животом вниз.

Через полчаса появился Вася, подпоясанный зеленой лунги, в его руках была большая пластиковая бутылка с мутной коричневой жидкостью и полиэтиленовый пакет.

– Не обгори, твоя белая задница еще не привыкла к такому солнцу. Пойдем к ребятам, я квас принес и творог.

– Квас? Творог? – удивился Болт. – Я их ни разу здесь не видел.

– А их и нет, это Надин сама делает, хочешь попробовать? – Вася развернул пакет и отломил кусок белого творога, он не рассыпался в руках и был похож на деревенский сыр, которым бабушки торгуют по утрам на платформе «Мамонтовка».

– Невероятно вкусно, – Сергей набил творогом полный рот и с огромным удовольствием его жевал, одновременно пытаясь объяснить Васе, как ему хорошо. – Представляешь, я сижу голый на пляже в Индии, руками ем творог, за моей спиной пальмы, передо мной Индийский океан, и я сейчас самый счастливый человек в этом мире.

Вася засмеялся, таких, как Болт, он видел почти каждый день.

– Наслаждайся, лови момент, – он открыл бутылку и протянул ее Сергею. – На, запей кваском.

Болт сделал большой глоток, квас был кисловат, он потек по подбородку и шее, Вася снова засмеялся:

– Не спеши, удовольствие надо растягивать.

– Нет, – Серега проглотил последний кусок творога, сделал еще один большой глоток кваса и ладонью вытер губы, – удовольствие – это момент, а ты сам сказал, что его нужно ловить. И вот когда поймаешь, от этого момента надо взять все и сполна.

– Да ты философ… Надевай плавки и пойдем к ребятам. Сегодня на Арамболе карнавал, ты должен это увидеть.

Парни запрыгали по горячему песку до мостика. Во дворе «Уходящего солнца» Марик ловко орудовал пилой и молотком, сколачивая какую-то конструкцию из бамбуковых палок, Влада на кухне готовила завтрак. Из бунгало выходили заспанные люди, они впервые видели Болта, но каждый из них приветливо махнул ему рукой и пожелал доброго утра.

– Это самое доброе утро в моей жизни, – улыбка не сползала с лица Сергея, ему нравилось все, что его окружало, и каждая частичка мира, в который он попал, приносила радость.

Собаки, бегающие по двору и виляющие облезлыми хвостами, запах омлета с чесноком и сыром, приторный дым от утреннего джойнта, тоненькой струйкой поднимающийся вверх, – простые вещи, на которые раньше Болт и внимания не обращал, сейчас приобрели значимость и красоту.

Вася протянул косяк Сергею, тот замотал головой, отказываясь курить:

– Хочется все увидеть трезвым взглядом, меня уже и так вскрывает, все настолько удивительно и нереально, я боюсь, что потеряюсь где-нибудь в этой красоте и не смогу вернуться обратно. Наверное, это еще один симптом гоанского синдрома, – о случае в «Парадизо» Болт решил никому не рассказывать.

– А обратно возвращаться и не надо. Ты увидел, что мир удивителен, и теперь живи с этим чувством, находи позитив везде, где бы ты ни был. Не хочешь курить – молодец, выпей свежего сока, он тоже вставляет.

К Болту подошла Влада и поинтересовалась, какой сок он хочет.

– А какой есть?

– Апельсиновый, ананасовый, арбузный и дынный.

– Ничего ж себе! – Болт удивился, он не представлял, что арбуз и дыню тоже можно пить. – Можно мне всех по одному?

– На юге что ли нет свежевыжатых соков?

– Нет. Только в пакетах.

– Удивительно, – на лице Влады действительно обозначилось удивление. – Странное место Южное Гоа, там вообще, кроме отелей, есть что-нибудь?

– Да, куча магазинов, ресторанов и идиотов.

– Понятно. Пусть они там и остаются. Как тебя все-таки угораздило туда попасть?

– Да я вообще понятия не имел, куда еду.

– А почему тогда в Гоа?

– Мне друг посоветовал и путевку купил, но сначала мы с ним месяц в интернете собирали информацию.

– А говоришь, что понятия не имел…

– Так там все по-другому написано, бред какой-то, здесь вообще все не так!

Влада улыбнулась и пошла готовить соки, Сергей подошел к Марику, интересуясь, что тот мастерит.

– Сегодня карнавал на Арамболе, у меня есть задумка построить макет самолета, – он прервал работу и вытер пот со лба. – Я буду пилотом, Влада штурманом, а все наши гости – пассажирами. Присоединишься?

– Конечно, где можно билет купить?

– Билеты авиакомпании «Sunset Аirlines» распространяются бесплатно. Только помоги мне крылья прибить для нашего самолета.

«Для нашего», – Сергей несколько раз в голове повторил эту фразу, она ему очень понравилась. Марик сказал это как-то просто и обыденно, и Болт понял, что здесь никто ничего не делит на свое и чужое, и вновь чувство радости накатило волной.

– Вот видишь, пригодились уроки труда в школе, – Марик приколачивал фанерный хвост к каркасу, на нем красной краской было нарисовано солнце, садящееся в синий акварельный океан. – Дай молоток и гвозди.

– А я на уроки труда вообще не ходил, у нас учитель был кретином…

– А ты вообще встречал вменяемых учителей труда? – Марик ухмыльнулся и отошел от конструкции метров на пять, оценивая внешний вид самолета. – Я семь школ поменял и ни разу не видел такого.

К полудню самолет был готов – ребята вместе вытащили его на пляж, стали в два ряда внутри бамбукового каркаса, подтянули его к поясам и пошли в сторону Арамболя. Солнце пекло невыносимо, до места, откуда должен начаться карнавал, было километров пять, «полет» прошел с небольшими осложнениями в виде проколотой рыбьим плавником пятки пилота Марика.

Людей собралось огромное количество, все оделись в яркие костюмы, самыми красивыми были дети. Не известно, заранее договорились их родители или так получилось случайно, но бо?льшая часть из них изображала ангелов с белоснежными крыльями из перьев. Еще было несколько суперменов ясельного возраста, русалка чуть повзрослее и Нептун с рыжей бородой, сделанной из маминого шиньона. Рядом с Васей стояла его дочка, в розовом платье и с диадемой, в руках она держала волшебную палочку и исполняла все желания, которые ей заказывали, но с отсрочкой ввиду сегодняшнего выходного.

Вася нарядился в конопляные листочки, вырезанные из картона, он обвесил ими тело спиралью, а на самом большом, прикрывающем причинное место, красными буквами написал: «…И никакой зависимости».

Под слоем серебрянки на лице Болт узнал Цветелину, на ней остались только маленькие трусики, все остальное тело было закрыто тщательно нанесенной краской, а на красивой груди были нарисованы два ярко-желтых подсолнуха.

Старик-итальянец, с длинной седой бородой, нацепил белый плащ и синий колпак со звездами, огромный посох постоянно цеплялся за ветки, в конце концов ему это надоело и он отломал от него половину, отчего тот стал больше похож на клюку, нежели на орудие волшебника. Трое израильтян переоделись в арабские одежды, трое иранцев – в израильские, скандинавская пара облачилась в Тутанхамона и Клеопатру, а два непальца надели неизвестно где взятые смокинги и стали «людьми в черном».

В четыре вечера вся процессия двинулась по улице. Впереди парада летел самолет, сколоченный Мариком, он нацепил на себя мотоциклетные очки и резиновую шапочку для купания в бассейне. Болт стоял в бизнес-классе и всем своим видом показывал напускную важность, еле сдерживая подкатывающий смех. За самолетом кружилось облачко из ангелочков, они постоянно толкались, создавая суету, кто-то падал, но тут же вставал и продолжал кружиться в танце. Вслед за детьми медленно ехал «тук-тук», у него в кузове стояли две большие колонки, из них, надрываясь, вылетали звуки музыки, а два молодых индийца спорили, отвешивая друг другу тумаки, какую кассету нужно поставить следующей.

Процессия растянулась на несколько километров, казалось, что большая часть людей, живших в Арамболе, участвовала в карнавале, местные вышли на улицу и стояли вдоль дороги, живо обсуждая костюмы. Красная Шапочка шла под ручку с Серым Волком, Гарри Поттер прикурил косяк и передал его Питеру Пену, тот в свою очередь передал его Троллю, затем затянулся Робин Гуд и протянул джойнт тигру Шерхану.

К закату карнавальное шествие вышло на пляж, «тук-тук» остался на дороге, все люди, а их было не меньше тысячи, сели на песок и начали смотреть на заходящее солнце. Марик, Влада, Болт и еще трое парней из гест-хауса бегали по пляжу в поисках посадочной полосы. Когда они, наконец, «приземлились», наступила тишина, откуда-то появился высокий худой старичок с гитарой в руках и начал тихо петь. Через некоторое время все подхватили «Last hippie standing».

Болт спросил сидящего рядом Васю, кто это такой. Вася сказал, что потом расскажет, и продолжил тихо, вполголоса, петь.

Солнце не садилось в море, оно, не успев даже краем дотронуться до линии горизонта, растворялось в фиолетовых облаках, таяло прямо на глазах и слегка дрожало, будто боясь разочаровать людей, собравшихся его проводить. Старик допел песню и пошел в сторону каменных утесов, стало тихо, невероятно тихо для постоянно шумящего Арамболя; волны, бормоча о чем-то своем, накатывались на песок, оставляли шипящую пену и беззвучно уходили назад. В какой-то момент кто-то несмело захлопал в ладоши, но аплодисменты были тут же подхвачены, и они звучали все время, пока старик не скрылся за камнями. Он ни разу не обернулся, только поднял вверх гитару и долго шел так по колено в воде.

– Он живет под баньяном в джунглях за пресным озером, – пояснил Вася, когда аплодисменты затихли. – Один из первых хиппи, которые приехали сюда еще в начале семидесятых. Он редко спускается к людям, обычно люди идут к нему. Он – баба?!

– А что такое «баба?»?

– Уважительное обращение к мужчине. Но все друг друга называют так.

– Потому что все друг друга уважают?

– Скорее просто привычка. Пойдем, что ли, ребята сегодня собираются у меня, надо чай заварить.

– Где у тебя?

– В ресторане.

Васин ресторан лишь в последнюю очередь был рестораном. На дереве перед ним висела вывеска, сообщающая, что купить наркотики и алкоголь в нем невозможно, на первом этаже находился магазин, а на втором весь пол был завален матрасами с подушками.

– Это мое место. Я в Самаре продавал одежду из конопли, но меня замучили наркоконтролеры со своими проверками. Вот я и уехал сюда, заниматься тем, что мне нравится в этой жизни.

– А здесь все так живут? Так, как им нравится?

– А почему мы должны жить иначе?

19.

– У тебя можно остановиться на некоторое время? – Стейси размазала рукой потекшую тушь под заплаканными глазами, отчего стала похожа на солиста группы «Kiss». – Я не думаю, что это надолго, может, несколько дней, максимум неделя.

– Заходи, – Пол распахнул дверь и взял за ручку чемодан. – Что случилось?

– Я ушла от него…

– Опять? – Пол скорее констатировал факт, нежели спрашивал, он уже привык к тому, что Стейси раз в месяц звонит и плачется о том, какой Арун негодяй. Теперь она стояла у него на пороге – толстушка в джинсовой юбке и белой блузке с кружевами на рукавах смотрелась нелепо в окружении рыжих собак, черных брюхатых свиней и сопливых детей, ковыряющихся в помойке.

– Я только сегодня прилетела, – Стейси, всхлипывая и размазывая тушь по лицу, зашла внутрь дома и села на кровать, – а он меня даже не ждал…

– Ты что, его с бабой застукала?

– Нет, с кокаином.

– И что? – удивился Пол. Он часто слышал от Стейси, как они с Аруном торчали по нескольку дней кряду, и каждый раз это заканчивалось скандалом. – Он с тобой не поделился?

– Нет, дело не в этом.

– А тогда в чем?

– Я не знаю, – Стейси сползла на пол и разревелась.

– Очень хорошо, – Пол натянул на себя джинсы и футболку, достал из шкафа полотенце и протянул Стейси. – Проблема, значит, только в наркотиках. Иди умойся-успокойся, а мне нужно по делам к Марку.

– Не оставляй меня одну, можно я с тобой?

Сначала Пол жил по соседству с Марком на каменных утесах Арамболя, прямо у пресного озера, в самом дальнем конце деревни. Чтобы до него добраться, нужно с пляжа подняться на подножие холма, а затем, долго сбивая обувь о камни, перейти на противоположную сторону – в пятидесяти метрах от озера морские волны облизывают горячий песок, ступить на него босой ногой невозможно уже в одиннадцать утра.

Прямо от озера начинается тропинка, которая петляет в джунглях вверх по холму среди деревьев и сухих кустов. Через два километра она заканчивается у огромного баньяна, священного дерева хинду. Похожие на высохшие лианы корни свисают с веток, сквозь листву пробиваются редкие лучи солнца, они отчетливо видны во влажной дымке, наполняющей воздух.

Под баньяном – покрытый оранжевыми цветами алтарь Шивы, воткнутый в землю трезубец, непременный атрибут божества, и вытоптанная сотнями тысяч ног площадка, покрытая желтыми циновками. Индийских паломников не бывает, туда приходят поклонники «Битлз» – по легенде, ливерпульцы некоторое время жили в джунглях неподалеку от Арамболя. Жили недолго, но трое немцев – они были первыми хиппи, которые высадились на берегах Индии, – до сих пор не покидают это место, охраняя его, как святое.

Там не принято оставлять деньги, люди приносят еду, воду, табак. Чилам не прекращает дымиться ни на минуту, а иногда из-за деревьев выходит высокий худой бородач с гитарой и начинает тихо-тихо играть. Он бережно перебирает струны, словно это тончайшая паутина, и поет знакомые всем песни – слова настолько легки, что их подхватывает ветер и моментально уносит прочь, они сливаются с шумом высокой кроны баньяна, подхватываются птицами и продолжают звучать в твоей голове – песни знакомы с самого детства, и губы почти беззвучно нашептывают рифмы.

Задерживаться надолго тоже не принято, нет, никто не ограничивает застывшее время, которое хочется там провести, но понимание, что этого хочется всем, приходит само по себе еще по пути к баньяну – люди встречаются через каждые полминуты, народная тропа туда действительно не зарастает.

Пол одно время проводил там много часов на дню, несколько раз пытался познакомиться с немцами-хиппи, но они были немногословны в общении с «посетителями», а может, просто не понимали его английского. С Марком, которого Пол однажды привел с собой, бородач разговорился более охотно, наверное потому, что его английский был для него понятнее. Однажды парни сильно поругались, и Пол, в знак протеста, переехал подальше от Марка, в самое начало Арамболя. Он снял маленький глиняный дом рядом со школой. Из дырки в стене, которую по недоразумению назвали окном, он каждое утро наблюдал уроки физической подготовки на футбольном поле, а в полдень, когда заканчивались занятия, дети в сине-голубой форме шумной оравой проходили мимо. Сразу же после этого соседская бабуля с кривыми ногами разводила костер из сухих кокосовых орехов прямо у Пола во дворе и варила в большом котле похлебку, помешивая ее каждые пять минут деревянной ложкой с длинной ручкой. Стекающая с ложки жижа на вид была отвратительна, но запах, разносящийся по всей округе, сводил с ума.

На него тут же сбегались свиньи со своими выводками и бродили кругами, сканируя пятачками песок в поисках съестного. Перед ними, как сумасшедшие, носились курицы, кошки лениво смотрели на птиц, а собаки – на кошек.

За домом Пола тек ручей, маленькие девочки со своими мамами каждый день стирали в нем какие-то тряпки, отбивая грязь о гладкие камни, а выше по течению подпоясанный индиец справлял большую нужду, лениво наблюдая за собаками.

Через месяц отношения между ним и Марком восстановились, но Пол так и остался жить в деревне – ему очень понравилось чувствовать себя этнографом, поселившимся среди аборигенов. Аборигенам приглянулись белые девушки, которые иногда приходили к Полу, особенно им нравилось наблюдать за ними с утра, когда, потрепанные бессонной ночью, они искали такси там, где в принципе и дороги-то не было.

Стейси, чуть не завалив Пола со скутером на бок своим весом, уселась на заднее сиденье:

– Ну вот, почему он так? «Тебе что, больше спать негде?», – скорчив гримасу, она процитировала Аруна и сплюнула в песок. – Тьфу, козел вонючий.

– Помнится, не так давно он был пупсиком.

– А теперь козел вонючий. Даже разговаривать больше о нем не хочу, поехали.

Вдоль оживленной, но узкой дороги через каждые пять метров стоят рестораны, магазины, интернет-кафе и обменники с черно-желтыми логотипами «Western Union». Рестораны в своем большинстве имеют национальные признаки – на Арамболь приезжают люди со всех уголков планеты, для итальянцев есть «Fellini», для израильтян – «Zion», непальская еда была в «Smiling Buddha», а русские открыли для себя «Hemp».

В магазинах, как правило, продается дешевая цветастая одежда, тибетские сувениры, есть даже кашмирский ювелирный, но в каждом из них на самом видном месте непременная коллекция самых разнообразных приспособлений для курения гашиша. Массивные чиламы из камня, тонкие трубочки из дерева, прозрачные стеклянные колбы…

Интернет-кафе никогда не пустуют, модемная связь всегда перегружена, а компьютеры гудят, не прекращая записывать диски с музыкой и фотографиями – эмоции сначала оцифровываются, а затем помещаются в пластиковый конверт или занимают свое место в бескрайних просторах интернациональных аналогов foto.mail.ru…

51.00, 43.20, 76.90 – на черных досках рядом с обменниками белым мелом старательно выведен курс евро, доллара и фунта, здесь валюту не продают, а покупают. «Western Union» деньги из Индии не переводит, а только принимает, выдавая на руки исключительно в рупиях. Хорошо, что хоть комиссию не берут.

Дорога идет вдоль пляжа, но океан из-за пальм и домов не виден, потом она сворачивает налево и круто спускается к воде, заканчиваясь неформальной стоянкой двухколесной техники. На этом же пятачке постоянно крутятся местные парни, предлагая дешевое жилье, скутеры в аренду и легкие наркотики, в пыли непременно лежит какая-нибудь корова и рядом с ней кто-то непременно фотографируется.

Пол и Стейси спустились с утеса на пляж между озером и океаном. Марк валялся в песке, справа от него лежала Вера, слева – Лида. Обе загорали топлесс, вызывая зависть у англичанки. Она не могла себе позволить такое, как минимум, это выглядело бы не очень эстетично. Вера, не поднимая головы, уговаривала Марка с чем-то согласиться, Лида постоянно поддакивала, на лице Марка читались озабоченность и внутреннее противоречие.

– Не хмурь лоб, – Пол стукнул его по колену. Стейси осталась чуть в стороне и лишь слегка кивнула. – О! Привет! Это кто? – Марк подмигнул и состроил физиономию. – По-моему, это не твой размер.

– Fuck you, это просто знакомая.

– А что она с тобой делает?

– Ушла от парня и ей некуда пойти.

– И ты ее принял?

– Ну да, я ее давно знаю.

Вера предложила Стейси раздеваться и ложиться рядом, ее кожа была коричневой от загара и выгодно отличалась от покрытой лондонским туманом кожи англичанки.

– Я без купальника, – Стейси села на песок, поджав под себя ноги

– Мы тоже, – Лида засмеялась, схватила Веру за руку, и они побежали в воду, брызгаясь и визжа от удовольствия.

– Мы оставим тебя ненадолго, – Марк поднялся, отряхивая песок со спины и ног. – Я заберу Пола, нам нужно поговорить, а потом пойдем в «Маркус» ужинать, сегодня привезли свежую рыбу, будем делать барбекю.

Пол и Марк отошли метров на сто, поближе к джунглям, присели на растущее вдоль земли дерево. Марк всю дорогу молчал, словно взвешивая все «за» и «против». Полне прерывал его раздумья и ждал, когда напарник скажет что-то важное.

– Пол, тебе не надоело продавать наркотики?

– А почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне уже не хочется заниматься этим дерьмом.

– Но мы неплохо зарабатываем, – Пол откладывал деньги на поездку в Германию, чемпионат мира по футболу стремительно приближался, и попасть на него очень хотелось. Денег пока не хватало.

– Мне сегодня позвонила моя старая знакомая, предложила выгодную сделку, я думаю, она будет последней.

– Она настолько выгодна?

– Прибыль раза в три больше вложений.

– Ничего не понимаю… – Пол действительно не понимал, о чем идет речь, – давай все по порядку…

– У меня есть знакомая стриптизерша Линда, она встречается с нигерийцем по имени Пепе. Ему пришла партия чистейшего кокаина, он уже все продал, осталось два килограмма. Линда предложила их мне. Я разговаривал с Верой, она сказала, что товар уйдет быстро и она поможет нам в этом. Я думаю, оно того стоит.

– А где взять деньги? – Пол не мог допустить, что на покупку партии пойдут и его сбережения.

– У меня есть, но не хватает пяти тысяч.

– Всего-то? – Пол достал из кармана мятые рупии и начал отсчитывать.

– Долларов, – Марк перебил калькуляцию Пола, тот замер, понимая, что отказать не сможет, хотя расставание с деньгами было для него крайне неприятным.

– А что, если я не захочу?

– Я уже сказал Линде, что мы в деле, поэтому мне придется искать кого-то в напарники. Но я тебе доверяю, и мне не хотелось бы это делать с кем-то другим, – Марк протянул Полу открытую ладонь. – По рукам?

– И когда сделка?

– В субботу, в Сиолиме, в восемь вечера. Все очень просто, мы передадим деньги, нам отдадут товар, а уже где-то через месяц у тебя на кармане будет тысяч пятнадцать, и ты поедешь в Германию упакованным болельщиком. А когда вернешься, – придумаем еще что-нибудь. Пошли обратно, а то твою подружку все бросили, а ей сейчас, похоже, не очень хорошо.

Барбекю получилось на славу – огромный кингфиш, завернутый в фольгу, едва поместился на мангале, ароматы специй лучше любого зазывалы собрали людей в «Маркусе». Вера и Лида чувствовали себя в компании израильтян очень уверенно. Стейси и Пол сели за дальний столик, наблюдая, как по стаканам разливается дешевый портвейн. Со всех сторон неслось «ле хаим», а в воздух поднимались клубы дыма.

– У вас тут хоть телевизор есть? – Стейси было скучно смотреть на простые радости.

– Был, но Марк выкинул его год назад и считает, что это один из самых важных поступков, которые он совершил в своей жизни.

– А что с ним?

– Он принципиально не смотрит телевизор и не читает газеты, говорит, что хорошие новости мы получаем бесплатно, а платить за плохие нет смысла.

– Странная у тебя тут компания.

– Да я скоро от нее отвалю. У нас на днях крупная сделка с ниггерами будет, закончим ее, и я уеду – сначала в Германию на чемпионат, а потом, наверное, домой, до следующего сезона.

– А что за сделка? – глаза Стейси загорелись нездоровым блеском, а рука автоматически потянулась за мобильным. – Расскажешь?

20.

«Почему все называют Гоа местом силы? Почему люди уезжают из Москвы, бросают семьи, работу, привычный комфорт и месяцами пропадают на полудиких пляжах, даже не задумываясь о том, что принесет с собой завтрашний день? Почему их сюда тянет, как металлическую стружку магнитом, и почему вырваться отсюда с каждым прожитым здесь днем все сложнее и сложнее? Симптом…»

Пару дней Болт пребывал в амебном состоянии. Сил хватало только на то, чтобы утром открыть глаза, позавтракать и доползти до пляжа, там лечь на спину в соленую океанскую воду и качаться на волнах, утопая взглядом в бесконечной синеве небес. Марик и Влада куда-то пропали, оставив вместо себя противного индийца с одним глазом – он постоянно ходил за Сергеем и пытался ему что-то рассказать, но Болт ничего не понимал и очень скоро начал от него прятаться.