Июльское утро 2314 года выдалось ясным и хрустально чистым. Прошедший вчерашним вечером сильный дождь смыл пыль со скоростного шоссе, проходившего метрах в двадцати от дома Теда Хилла, и оживил все вокруг. Поникшая вдоль обочин трава воспрянула и местами вновь зазеленела. Марсианские же кустарники по своему обыкновению скатались в дымчатые шары, сохраняя влагу от палящих лучей. Те из хищных растений, что были помоложе, бодро покатились вглубь полупустыни в надежде отыскать немногие из уцелевших кактусов. Марсианские разбойники истребляли их уже полвека и все никак не могли извести.

Тед проснулся около десяти и некоторое время лежал, тупо глядя в потолок. Это был здоровенный, за два метра, детина с плотным, мускулистым телом, волосатой грудью и почти дочерна загорелой кожей, испещренной галереей непристойных татуировок. Две из них докочевали даже до щек — на правой был изображен его обожаемый «Ягуар» с гордо вздыбленным фаллосом на месте ездока, а что красовалось на левой, разобрать было невозможно, поскольку Тед скрывал грехи молодости щетиной черных как смоль волос.

— Но нипочем мне ветер бесноватый,

Недобрый пересвист сухой травы

И сизый отсвет мрачной синевы, —

Прохрипел он и сбросил с груди сборник Китса — Тед читал его до глубокой темноты при свете фар «Ягуара». А затем встал и нехотя поплелся на кухню, которая служила заодно ванной и туалетом.

Через час он выкатил из распахнутых ворот свой «мотоцикл» — будем пока называть его так. «Ягуар» и на самом деле напоминал стремительного и грациозного зверя; двести килограммов хромированной стали, ядерный мини-генератор, шесть микрокомпьютеров и еще десятка два хитроумных агрегатов, искусно вмонтированных в плоть обычной по внешним обводам машины. Рокерские доспехи Теда, скроенные из кожи буйвола и украшенные диким орнаментом из металлических бляшек, заклепок и шипов, также были чистейшей воды камуфляжем, но выглядели впечатляюще.

Перед тем как усесться на своего зверя, Тед обернулся и бросил последний взгляд на дом. Это было типичное логово звездного рокера-одиночки, сваренное из корпусов десятков автомобилей, нашедших некогда свою смерть в этих пустынных местах. Правда, Тед немного отошел от стандартной архитектуры «а ля свалка», водрузив на вершину стальной пирамиды кабину от межконтинентального трейлера. На этом просторном и уютном чердаке он нередко проводил вечера, любуясь с банкой пива в руке заходящим за скалы Солнцем, и здесь же на мягком сиденье развлекался с девчонками-дальнобойщицами, которых ему иногда поставляли на ночь водители грузовиков. Славное было времечко, веселое! Только оно уже позади, и очень может быть, что через месяц-другой над воротами его логова зажжется зеленая лампа, означающая: дом свободен, пилот погиб. И на чердак с банкой пива в руке заберется другой рокер, таща за собой хихикающую девчонку… Тьфу, что за кислые мысли!

Больше не оглядываясь, Тед покатил мотоцикл к шоссе. Как всегда по утрам, на трассе было пустынно — не каждый водитель, даже на бронированном «форде», рисковал до полудня сунуть нос в этот отдаленный район штата Нью-Мексико, заселенный растениями со всех планет Солнечной системы. Тед был здесь своим, но и он не отправлялся в путь без парочки НУРСов, закрепленных на багажной пусковой установке. Сегодня же его вооружение было посолиднее.

Он уселся на мягкое сиденье «Ягуара», ощущая бурные удары сердца, как всегда бывало перед стартом. К таким вещам вообще довольно трудно привыкнуть, хотя Отец Донован, ветеран лиги и ее основатель, порой говоривал: «Поверьте, мальчики, люди когда-нибудь все превратятся в звездных рокеров и будут испытывать перед стартом не больше волнения, чем перед стойкой бара». Донован… Добрый папочка Донован!

Тед включил зажигание, которое зажиганием не было, и повернул на руле рукоять, которая у обычных мотоциклов служила регулятором подачи топлива. И тотчас включился ядерный генератор, а заодно и виброзвуковой имитатор, создающий полное ощущение ревущего двигателя. «Ягуар» рванулся с места, предварительно сделав стойку на одном колесе.

Разогнавшись до ста миль в час, Тед нажал на кнопки «Ж-сфера» и «Дорожка», и на мгновение зажмурился. Когда он открыл глаза, сполохи сияния силового поля уже гасли, и теперь лишь напрягшись можно было различить мерцающие искры, окутывающие машину и пилота. Взглянув вниз, Тед увидел серебристую дорожку трехметровой длины, скользящую над полотном шоссе вместе с «Ягуаром». Но это было лишь обманом зрения, на самом деле мотоцикл уже ехал по ней, не касаясь земли, словно вкатившись на мототренажер.

Пусть, Одиночество, с тобой сам-друг

Мне жить, но не в ущельях улиц тесных.

В обсерваторию стремнин отвесных

Поднимемся и поглядим вокруг.

Там зыбь кристальная, цветущий луг —

С ладонь — видны меж склонов многолесных… —

Прошептал Тэд строки своего любимого Китса и недрогнувшей рукой повернул правую рукоять руля, изменяя направление местного вектора гравитации. Передний край «бегущей дорожки» стал плавно подниматься, и «Ягуар», вздыбившись, ушел в голубое, с редкими облачками небо.

От перегрузки у Теда заныли зубы, но он и не подумал хотя бы на процент уменьшить кривизну стартовой траектории — это было не в традициях рокеров. Серебристая дорожка словно птица взмыла в воздух, окруженная фейерверком искр «Ж-сферы».

Выйдя на вертикаль, Тед приглушил тягу, экономя энергию генератора, и одновременно отклонил местный вектор гравитации от нормали. Это означало, что «Ягуар» словно бы выехал на бесконечно длинный склон и мог теперь набирать скорость за счет поля тяготения Земли. Через несколько минут она достигла стандартной стартовой для этого класса машин — триста миль в час. Силовое поле снижало напор встречного воздуха, так что пилот мог чувствовать себя вполне комфортно. Тед выждал, когда машина поднялась на полмили, и замкнул силовое поле — он предпочитал, чтобы воздух в «Ж-сфере» был прохладным и слегка разреженным. Теперь все заключенные в сферу молекулы воздуха будут странствовать с ним до самого конца полета, циркулируя через обогатительные фильтры, преобразующие углекислый газ в кислород. Обогреватели поддержат нормальную температуру даже в абсолютной пустоте космоса, а силовое поле не выпустит не единого атома воздуха наружу, одновременно парируя потоки смертоносных космических лучей. Что говорить, отличную штуку придумал сто лет назад Донован Лейгер, Отец-основатель лиги звездных рокеров!

Донован…

Тед не удержался и, словно рокер-первогодка, оглянулся, бросив взгляд на уходящую вниз землю. Впрочем, она успела уже превратиться в Землю — огромную, бескрайнюю равнину, чуть вогнутую по краям. Буро-желтая полупустыня, редкие цепи древних скал, тонкая ниточка скоростной трассы, поблескивающие на солнце искорки — гнездо рокеров Джима Харрисона по прозвищу Черный Носорог, с которым Тэд поддерживал полудружеские-полувраждебные отношения. Вскоре бескрайняя равнина сжалась, слева засверкала голубая лента Рио-Гранде. Рядом с ней появились россыпи зданий Санта-Фе — столицы штата, с которой у Теда были связаны самые разнообразные воспоминания: от первого мальчишеского поцелуя до юношеских набегов в банде самого Отца Донована. Последний раз, лет пять назад, именно он, Тед, сжег Санта-Фе почти наполовину, но сейчас городишко уже очухался и разросся пуще прежнего. Уже, естественно, без фирмы «Бегберн и сын», от которой рокеры согласно указанию Отца не оставили и головешки на головешке.

Аминь. И так будет со всеми, кто встанет на пути звездных рокеров, новых Икаров человечества, членов будущего галактического Братства!

Тед никогда не страдал боязнью высоты, но сейчас, когда он словно бы висел на невидимой вертикальной стене на высоте десяти миль над Землей, его стало подташнивать. «Ягуар», продолжая надсадно реветь, мчался по бесконечной дорожке, набирая скорость, но вокруг не было той обычной для человечества тверди, за которую можно было бы зацепиться глазом, хотя бы корзины аэростата или крыла дельтаплана. Он — и пустота. Облачка ушли далеко вниз, а впереди был только синий купол небес, да ослепительное Солнце, царящее над всем миром.

Насмотревшись досыта, Тед опустил на глаза мощный светофильтр со шлема и покрепче взялся за руль, временно отключив автопилот. Тяготение Земли ослабевало с каждой милей, и нужно было его использовать до последней сотой.

Стомильную отметку он прошел через полчаса, а затем был вынужден включить генератор искусственной гравитации — планета уже не могла разогнать «Ягуар» как следует. Выйдя на орбитальную траекторию, Тед нашел с помощью киберштурмана ближайший из спутников и пристроился за ним, словно в гонке за лидером. В молодости, подобно другим рокерам, он славно покуролесил в околоземном пространстве, вызывая бессильную ярость NASA и космических служб других государств. Вот и на этой овальной громаде, судя по обводам, спутнике-шпионе образца конца XXII века, были отчетливо видны на освещенной Солнцем стороне вырезанные лазерным резаком короткие, но смачные слова. Тед усмехнулся, но в этот момент спутник повернулся к Солнцу другой стороной, и он увидел приваренное к фюзеляжу скульптурное изображение Донована. Отец рокеров восседал на своем легендарном «Белом драконе» и держал в руке звездно-полосатый флаг — только звезды на нем были символами не штатов, а галактических миров, которые Донован милостиво даровал человечеству.

Рука Теда сработала автоматически, и одна из «Игл», управляемая ракета ближнего космического боя, мигом сбрила стальную нашлепку с бока спутника.

Тед выругался и вытер выступивший на лбу холодный пот. Глупо, конечно, было тратить ракету на такую чепуху, но еще глупее, если бы он, словно рокер-первогодок, направил ракету в сопло двигателя просто так, чтобы полюбоваться взрывом с близкого расстояния. Не обремененные знаниями баллистики юнцы, как правило, гибли в потоке обломков или возвращались на Землю калеками, чтобы закончить свою жалкую жизнь в каком-нибудь пансионе для рокеров-инвалидов, основанных тем же преподобным Донованом. «Людям необходима любовь ближнего или по крайней мере сочувствие дальнего своего, — говаривал Отец на своих еженедельных проповедях перед тысячным сборищем рокеров. — Каждый из нас стремится к звездам, но кто-то остается и здесь, на Земле — это либо трусы, либо калеки. Первые из них заслуживают лишь презрения, но вторые нуждаются в помощи. Каждого из нас может постигнуть неудача на пути в галактическое Братство, и каждому в этом случае потребуется дружеская рука. Так не пожалеем же презренных монет, дабы облегчить участь наших несчастных товарищей!»

А затем рокеры, выстроившись в многомильную очередь, медленно проезжали мимо Донована, восседавшего на могучем «Белом драконе», и бросали в огромный контейнер из-под мусора кто что: кто доллар, а кто и украденное золотое колье. Набеги на города, объявленные Отцом «зачумленными», давали неплохой куш, так что даже части его вполне хватало на сотни пансионатов и больниц для звездных рокеров, рассеянных по всему миру. Изрядная доля наверняка доставалась и самому Доновану, и его двенадцати апостолам-головорезам, но болтать об этом было вредно для здоровья.

Тысячи, десятки тысяч погубленных ни за понюшку табаку жизней молодых дураков, убитых полицией или отрядами самообороны «зачумленных» городов. Миллионы рассеявшихся по Солнечной ситеме юнцов, сбивавшихся в многочисленные стаи под гордыми названиями вроде «сирианских гремучек» или «альтаирских мстителей», о которых даже не известно, живы они или давно нашли погибель в глубинах ледяной пустоты. Но это было лишь одной стороной медали. Вторая была не менее весома: Земля за какие-то полвека практически лишилась всех своих спутников, орбитальных станций и даже части космического флота. Банда Роя Нельсона по прозвищу Анаконда разрушила Луноград. Какие-то сопливые юнцы добрались до Марса и устроили славный шорох в Большом Сырте, разрушив с огромным трудом выстроенные гидропонные плантации. Форпосты человечества в Солнечной системе пали один за другим, и только после этого была создана космическая полиция. Число жертв в результате увеличилось, но порядка в системе не прибавилось.

Дураки дорвались до космоса…

Внизу, под колесами «Ягуара», проплывала Евразия, укутанная плотной пеленой облаков. Тед наклонил голову, чтобы разглядеть Шри Ланку — остров, на котором некогда родилась Хельга. Его Хельга… Славная, красивая была девушка. И взбрело же в головы ее родителям-миллионерам перебраться под старость в Штаты! Там Донован ее и приметил в рое девчонок-рокеров и прибрал к рукам. Два года Хельга прилежно трудилась в гареме Донована, ублажая разных подонков, — пока на одном из сборищ он, Тед, не положил на нее глаз. А затем все было как обычно в таких случаях: поединок на орбите с одним из дьяволов-апостолов. Тед проиграл тогда — впервые в жизни! — потому что апостол сжег головки его ракет лазерной пушкой. Запрещеный прием, цена которому — публичное распятие, но разве Доновану что-нибудь докажешь? Да и доказывать было бы некому, если бы верный «Ягуар» на автопилоте не спустил своего раненого пилота в пустынный район Нью-Мексико…

Три года прошло, а было это словно вчера. Три года жалкой жизни отшельника под вымышленным именем, две пластические операции, несколько десятков дуэлей с заезжими нахалами. И вот теперь он, Тед Хилл, наконец-то зализал свои раны и вызвал на дуэль самого преподобного Отца Донована.

Три года он жил только жаждой мести, но сейчас ее не было в его душе. Одиночество и чтение Китса — книжку стихов этого старинного поэта он случайно нашел в «бардачке» одного из полусгоревших автомобилей — многое изменили в его бесшабашной голове. А может, дело было в потрясающих закатах, которые Тед каждый вечер наблюдал, сидя на своем чердаке. Однажды ему вспомнилась сказка, которую мать читала ему в детстве. Тед не помнил ни автора, ни названия, но это была грустная история о маленьком принце, у которого была своя, хотя и маленькая, планета. И этот мальчишка тоже любил закаты и, чтобы насладиться ими от души, попросту время от времени переставлял стульчик с места на место, приближая к себе горизонт.

Не сразу, но Тед однажды додумался до простой мысли. Черт побери, да ведь Земля — это моя планета! Моя!! И этот иззубренный скалами горизонт — мой, и эта знойная полупустыня, и колючая жухлая трава тоже, и даже дурацкие кактусы. Что же я спокойно смотрю, как чертовы марсианские «колючки» жрут их, да еще и облизываются?

В тот же день он взял огнемет и сжег десятка два дымчатых шаров. А потом недели две не мог выйти из дома, поскольку марсианские бандиты окружили его логово плотным кольцом, ощетинившись ядовитыми иглами. Они умели в случае опасности сбиваться в стаи, и никакое оружие не помогло бы справиться с ними.

Этот случай многому научил Теда. Он понял, что рокеры — те же хищные «колючки», направленные против нормальных и свободных людей. И бороться с отдельными бандами бесполезно, так же как бессмысленно сжигать отдельные шары «колючек». Нет, надо бить в центр, а им был никто иной как преподобный Отец Донован. Непобедимый, неуязвимый Отец Донован!

А на следующий день он встретил Тима Соренса…

Когда Шри Ланка исчезла под пеленой облаков, Тед вновь повернул вектор искусственного тяготения, и по крутой траектории ушел от Земли. Донован ждал его на полпути к Луне.

Теперь впереди была лишь черная, исколотая немигающими звездами бездна. Только мерцающие искорки силового поля говорили о том, что он по-прежнему находится в центре своей сферы, и ни холод пустоты, ни космические лучи не грозят ему смертью. Серебристая дорожка стремительно текла под колесами машины из ниоткуда в никуда, а стрелка на спидометре уже дошла до солидной цифры в 5 миль в секунду. Больше 10 миль «Ягуар» вытянуть не мог — не выдерживали даже новые, купленные за бешеные деньги у заезжего рокера шины, армированныее кристаллическим иридием, не говоря уже о подшипниках во втулках колес. Да и возможности системы охлаждения жидким гелием всех движущихся частей имели свои пределы.

«Белый дракон», похоже, этих пределов не имел. Донован плевал на все законы физики, что не помешало ему некогда создать чудо-машины для звездных рокеров. Но себе, конечно же, он сотворил сверхмашину! И ракеты на ее пусковой установке были не чета стандартным «Иглам». Отец строго следил за тем, как соблюдались законы честной дуэли для рядовых рокеров, а для апостолов, как на своей шкуре почувствовал Тед, допускал некоторые послабления. Что же касается лично его, то Отец всегда говорил прямо: «Для себя я признаю один закон — закон правоты сильного. Если кто-то хочет попробовать померяться со мной, то пусть вооружается как хочет, хоть атомной пушкой, а я уж доверюсь» Дракону «. И пусть Бог рассудит нас по справедливости!»

Господь, по-видимому, считал Донована воплощением всех добродетелей, потому что тот неизменно выходил победителем из всех дуэлей — а поначалу желающих помериться силами с Отцом-основателем было немало. Затем поток сорвиголов схлынул, и настал период, когда на Донована начали нападать банды по сто-двести человек — днем и ночью, в открытую и подло, из засады. В ход пускались минометы и даже угнанные с военных баз танки, но результат был одинаковый. «Белый дракон» и его всадник сжигали все и вся на своем пути. А за Отцом, словно лавина, мчались апостолы со своими отрядами головорезов, так что оставшиеся в живых рокеры-бунтари могли лишь позавидовать мертвым.

С этим-то монстром и предстояло встретиться Теду. И можно было не сомневаться, что схватка не будет открытой и честной.

Год назад Отец неожиданно покинул Землю, оставив вместо себя шестерых апостолов, а сам переселился на Луну. Там он организовал потрясающее «лунное ралли» — самое популярное спортивное состязание, привлекающее тысячи рокеров со всех земных материков. Гонка по маршруту через лунные моря, горы и кратеры была не только сложной и увлекательной, но и сулила баснословные денежные призы. Многих привлекал также риск — никаких систем безопасности Донован не признавал. Попытки ООН как-то вмешаться в спортивное смертоубийство успеха не принесли. Вся молодежь Земли была на стороне Отца, и не считаться с этим было невозможно.

Но несколько дней назад Тед собрал из всяческого хлама мощный радиопередатчик и, уйдя от Земли на тысячи миль, послал Доновану вызов. И получил согласие с точным указанием координат встречи. На полпути по прямой Земля — Луна. Тед прильнул к рулю и еще больше увеличил скорость. Стрелка поползла к красной, десятимильной, черте. «Ягуар» задрожал — на этот раз уже взаправду. Машина была порядком изношена, и при других обстоятельствах ее стоило бы поберечь, но Тед сейчас не думал о будущем. В ближайшие часы ему предстояло выложиться полностью, и машине — тоже, а остальное его сейчас не волновало.

Последующие четыре часа бешеной гонки были скучными и монотонными. В далеком пути рокеры обычно включали видеофон, создававший иллюзию езды, скажем, по трассам пустыни Сахары. Зрелище освещенных Солнцем земных пейзажей в сочетании со звездным небом над головой давало поразительный эффект, но сейчас Теду было не до развлечений. Он использовал каждую минуту для отдыха, вновь и вновь проигрывая в уме предстоящую сцену боя. Боя до гибели одного из его участников.

Наконец на пульте управления зажглась красная лампочка — это включился автопилот. Киберштурман предлагал начать снижение скорости, чтобы в точке встречи скорость «Ягуара» относительно «дорожки» равнялась нулю. Это было первой заповедью дуэли: расстояние — десять миль, встречные параллельные курсы и относительные нулевые скорости обоих участников. Тед не стал перечить киберштурману, хотя отлично помнил, что радиус действия ракет «Белого дракона» составлял пятнадцать миль против пяти для его «Игл».

Еще через час Тед увидел, как среди звезд, в стороне от распухшего серо-желтого шара Луны, появилось крошечное бледное пятнышко. Его можно было принять за звезду, если бы не обычный для «Ж-сфер» розовый свет.

Это был Донован.

Пятнышко вскоре остановилось, и Тед услышал знакомый до дрожи в коленях голос Отца — хриплый, неприятно режущий ухо, словно стекло скребло по стеклу. И все же этот голос по-своему завораживал.

— Привет, малыш, — сказал Донован. — Прости меня, старика, за то, что заставил тебя ждать — я стал плохо переносить дальнюю дорогу.

— Привет, Отец, — сглотнув, ответил Тед. — Не знаю, постарел ты или нет, но я уж точно давно не малыш.

— Вот как? — добродушно хмыкнул Донован. — С каких же это пор? Разве не я утирал тебе сопли, когда впервые усаживал на хребет твоему «Ягуару»?

— С тех пор прошло уже двадцать лет, Отец, — напомнил Тед. — Плюс три года после того, как меня сбил апостол Джоунс.

— О, я очень сожалел об этом прискорбном случае, Тед! Если хочешь знать, я даже отлучил Джоунса на месяц, и это было для меня суровым, но заслуженным наказанием. А о тебе я скорбел и не раз вспоминал в своих проповедях. Ты был самым способным из моей паствы, малыш, и я рад, что «Ягуар» каким-то чудом спас тебя от смерти. Но почему ты скрывался от меня все эти годы, почему не подал о себе весточку?..

Тед промолчал, до боли в пальцах сжав ручки руля. Только не дать ему заговорить меня, с отчаянием подумал он. Только не дать заговорить…

— Кстати, малыш, а почему ты не включаешь видеосвязь? — продолжал ласковым, почти отеческим голосом Донован. — Разве ты не хочешь увидеть своего старого наставника?

Тед, поколебавшись, нажал на одну из кнопок. Тотчас в метре от его лица вспыхнул экран, на котором появилось отчетливое изображение Отца Донована и его знаменитого на всю Солнечную систему «Белого дракона».

Донован был весьма колоритной личностью. Ему уже перевалило за сто семьдесят, и, судя по газетным заметкам, Отец вошел в первую десятку земных долгожителей. Но внешне он выглядел пятидесятилетним мужчиной в самом расцвете сил. Высокая мускулистая фигура античного борца, бычья шея, массивная лобастая голова, как у самого Помпея, только не плешивая, а украшенная густыми седыми волосами, собранными в стянутый на затылке хвост. Глаза, как обычно, закрыты большими темными очками — шлемов Донован не признавал, хотя строго наказывал юнцов, пренебрегавших этой важнейшей частью экипировки. Мало кто видел глаза Отца, но Тед был некогда дважды удостоен столь высокой чести. У Донована были глаза садиста-убийцы и одновременно мудреца, переворачивающие душу, как плуг поднимает пласт непаханого дерна.

— А ты недурно выглядишь, малыш, — сказал Отец, в свою очередь, разглядев физиономию Теда. — Две пластические операции или три, а? Даже татуировку навел… И все это только ради того, чтобы скрыться от своего наставника и друга, а три года спустя пригласить на встречу?

— Я с тобой не просто встречаюсь, Отец, — хрипло возразил Тед. — Я вызвал тебя на дуэль.

— Дуэль? Вот как… — насмешливо заметил Донован. — А я-то грешным делом подумал, что апостол Роул опять что-то напутал. Дуэль… Давненько я не слышал вызовов. И в чем же причина, малыш? Неужто в этой шлюхе Хельге?

— Вот как, она уже шлюха? — глухо спросил Тед.

— Уже? Она всегда и была ею, малыш. Разве до сих пор не понял? Потому-то я и отнял ее у тебя, Тед. Угораздило же втюриться именно в Хельгу… Я сразу понял: она просто морочит тебе голову, а сама готова лечь хоть под мотоцикл. Пришлось сделать мальчику больно — для твоего же блага.

— Ты всегда был добр ко мне, Отец, — горько сказал Тед.

— Верно. И всегда щадил, даже когда стоило свернуть тебе шею за отнюдь не детские проказы. Помнишь пожар, который ты устроил в Санта-Фе? Апостолы были в ярости, полиция тоже, но я прикрыл тебя своим крылом. И таких случаев было много, слишком много даже для сорвиголовы-рокера номер один. Ты хоть понял, почему я делал это?

— Да, слышал кое-какую болтовню… Апостол Гордон как-то за бутылкой виски проговорился, будто Отец Донован собирается готовить себе замену. И вроде бы наметил меня.

— И ты угостил Гордона этой бутылкой по голове и скрылся почти на полгода.

— Меня могли распять за святотатство…

— И распяли бы, можешь не сомневаться. Поднять руку на апостола — и как такое могло прийти в твою тупую башку?

Тед усмехнулся, вспомнив ту славную драку в баре.

— Не выдержал по молодости лет… Апостол Гордон наговорил мне массу любезностей. И тебя, Отец, также не забыл. Мол, Донован, должно быть, совсем свихнулся, если выбирает себе преемником не одного из себе подобных, а подзаборного ублюдка, наркомана и распутника. Я долго терпел, Отец, но когда он непочтительно отозвался о тебе, пустил в ход кулаки.

— Это ты умеешь, — неодобрительно отозвался Донован. — Но я ценил тебя за другое… Так почему же ты вызвал меня на дуэль, малыш?

Тед долго молчал, вспоминая давно заготовленные слова. Он сотни раз проигрывал в уме эту встречу и выучил, казалось, свою обличительную речь наизусть. Но сейчас все мысли разбежались у него из головы.

— Отец, я долго думал, сидя в своем логове и зализывая раны — телесные и душевные, — наконец неуверенно начал он. — И я, кажется, понял, почему все так паршиво стало на белом свете с появлением звездных рокеров. И я понял, кто ты.

— Вот как? — улыбнулся Донован. — Любопытно будет послушать.

— Только не сбивай меня, ладно? — попросил Тед. — И не лги — ты очень складно умеешь лгать.

— Я никогда не лгу, — сурово отрезал Отец. — Не забывайся, щенок.

— Нет, ты лжешь, и часто, очень часто! Вспомни свои еженедельные проповеди: «Я даровал вам звезды, дети Земли… Вы станете новой расой космических небожителей, для которых каждая планета и каждая звезда станет домом… Вы станете основателями галактического Братства, в котором не будет скверны политиканства, цепей государства, произвола властей… Вы станете первыми по-настоящему свободными людьми…» Ж-сфера» станет вашим крошечным миром, вашей крепостью, вашим космическим кораблем… Любовь и мир воцарятся во Вселенной, потому что отныне каждая личность станет защищенной от государства…»

— Я помню свои проповеди, Тед, — сухо заметил Донован.

— А помнишь ли ты, как все было на самом деле? Миллионы юнцов вроде меня однажды вдруг получили красочные приглашения: прийти к такому-то часу в ближайший филиал фирмы» Донован и Го» — тогда мы еще не знали, что Го — это Господь Бог, — чтобы получить в рассрочку на десять лет свой звездный мотоцикл. Тот самый мотоцикл, который даровал нам небо и восхитительные гонки по космосу! Все мы сходили тогда с ума от голливудского боевика «Звездный рокер» с Дериком Ван Даммом и даже не подозревали, что это не фантастика, а лишь рекламный ролик, и мы когда-то тоже оседлаем своих «Ягуаров», «Пантер» и «Броненосцев» и лихо взмоем вертикально в небо!

— Ты мог бы стать неплохим рекламным агентом, Тед, — с иронией сказал Донован. — У меня аж в глазах защипало… И за это ты хочешь расстрелять моего «Белого дракона» своими ракетами?

Изображение на видеоэкране внезапно расширилось, и Тед увидел «Белого дракона» в полный рост. Это был могучий белый монстр — пятьсот килограммов кристаллического железа, оснащенных двигателем мощностью в лунную ракету. Дизайн звездной машины, по слухам, был делом рук лучших голливудских художников и вызывал ассоциации с инопланетным чудовищем — своим рулем в форме витых рогов, глазом циклопа вместо фары, чешуйчатыми драконьими боками и двумя телескопическими бивнями, выдвигающимися на метр вперед во время боя. Тед не раз видел, как во время набегов Донован смело шел на абордаж полицейских джипов и сбивал их словно кегли.

Но сейчас он смотрел только на багажник. Там громоздилась мощная пусковая установка, на которой сегодня размещались две ракеты: одна, очевидно, с радиоголовкой, а вторая — с инфракрасной.

Всего две, подумал Тед. Это неплохо, значит, шансы у меня есть.

— Как поживает мэтр? — механически произнес он традиционную фразу.

— Благодарю, он в полном порядке, — вежливо ответил Отец. — А твой «Ягуар», кажется, не в лучшей форме?

— На тебя его хватит, — обидевшись, резко ответил Тед.

— Ты кончил?

— Нет, главное еще впереди, Отец. Я хотел бы напомнить тебе статистику твоего столетнего царствования. За первый же год двадцать тысяч юнцов свернули себе шеи, убив при этом около шестидесяти тысяч ни в чем не повинных людей, по несчастью попавшихся им на пути. Ущерб во всем мире составил шесть миллиардов долларов.

— Люди всегда гибли под колесами, так уж повелось еще со времен египетских пирамид, — наставительно произнес Донован. — К тому же любое новое дело не обходится без жертв и лишений.

— Лишений? Славное словечко ты подобрал для этой чумы, Отец! Сейчас, сто лет спустя, число жертв перевалило уже за двадцать миллионов, а ущерб Земле просто не поддается исчислению. Рокеры разрушали все, что попадалось им на пути. И на планете, и в ближнем космосе, и никакая полиция не могла их остановить. А в последние годы они добрались даже до Плутона. И везде одно и то же — разгул бандитизма, кровавое лихачество, разнузданный блуд под видом братской любви. Кстати, только от СПИДа за это время погибло около шести миллионов рокеров и их подружек.

— СПИД тоже придумал я? — мрачно спросил Донован. — И половые органы заодно? Нет, малыш, они существовали задолго до меня.

— Я не обвиняю в этом тебя, Отец, я только привожу факты. А грехов у тебя и своих хватает.

— Слушаю, Тед. Но учти, мое терпение не бесконечно.

Донован выразительно положил руку на панель управления — туда, где находилась огневая кнопка.

Тед торопливо продолжил — он знал, что у Отца была скверная привычка всегда стрелять первым.

— Я не буду сейчас вспоминать о твоей войне с властями Земли, о карательных полицейских и даже армейских операциях, о бесконечных судебных процессах, о проклятиях церкви и прочей суете власть имущих. Молодежь мира была за тебя, и это решало все. И бедняки всего мира — тоже, ведь твой Кодекс запрещал пользование звездными мотоциклами людям состоятельным, ученым, полицейским и представителям прочих, многими ненавидимых сословий. Ты открыл путь в небо для так называемых «простых ребят», то есть неудачников, недоучек и недоумков — а таких на Земле всегда было подавляющее большинство. Позже ты даже ввел дополнение в Кодекс и запретил членство в лиге людям с высшим образованием. Было это, Отец?

— Я не собираюсь дискутировать с тобой, Тед, — холодно ответил Донован. — Ты еще не созрел для умной беседы. Но если уж так стал болеть душой за яйцеголовых, то вспомни, сколько неприятностей они принесли нашей лиге. Умники всегда опасны для дисциплины. Даешь ему приказ — раздавить вот эту деревушку, а он начинает рассуждать, зачем да почему. Простые ребята годятся для этой грязной, но совершенно необходимой очистительной работы куда больше, и в конце концов я сделал ставку на них.

— Конечно — особенно если очередной зачумленной «деревушкой» был какой-нибудь университет или частная фирма, желавшая наконец разобраться в секрете звездного мотоцикла, — усмехнулся Тед. — И где сидели те же умники — еще сидели.

— Никому не позволено совать в кишки моим зверушкам свои любопытные носы! — негодующе воскликнул Донован. — Закон в таких случаях всегда был на моей стороне. Даже этим наглецам-воякам я сумел надрать уши в их чертовых подземных лабораториях. Хорошо, что у меня везде, даже в Пентагоне, есть свои люди.

— Не везде, — тихо возразил Тед.

— Что ты имеешь в виду?

— Два года назад я спас на шоссе одного физика — за его автомобилем гналась банда рокеров. Тим Соренс был здорово покалечен, но до своей смерти успел многое рассказать. Он был ведущим специалистом фирмы «Лохкид» и долгое время провел в секретной лаборатории на Майорке. Слыхал о такой?

— Так вот куда подевался этот сукин сын, — задумчиво пожевал губами Донован. — Я искал его во Флориде.

— А он был в Нью-Мексико, в моем логове. И здорово прочистил мне мозги. Это Тим разъяснил мне, что твои машины созданы на звездах, и что ты — инопланетянин, принявший облик человека!

Донован рассмеялся. Он хохотал, вздрагивая до конвульсий, а затем надолго закашлялся. Наконец успокоился, снял очки и, вытерев слезы с ресниц, весело взглянул на Теда.

— Славно, славно, — пророкотал он. — Выходит, я — житель Альтаира? Злой гений, пожелавший извести бедных землян, подбросив им адскую машину в облике мотоцикла?

— Похоже, что так, — сухо ответил Тед. — По крайней мере это все объясняет. Когда я вижу, как где-то на горизонте в небо, словно мыльные пузыри, сотнями всплывают «Ж-сферы», я понимаю — Земля потеряла часть своего молодого поколения. И долю своей мощи тоже, потому что скоро эти ребята здорово покуролесят где-то в Солнечной системе. Так уж созданы рокеры — им мало лихо нестись вперед, а надо еще и что-то совершить. Но поскольку ума на созидание у них не хватает, то они будут разрушать. И твой Кодекс поощрял их в этом, ведь ты предлагал сначала извести старый мир, а потом уже создавать светлое галактическое Братство! Дураки благодаря тебе были выпущены, как джинны из бутылок, и натравлены на Землю, словно на дикого зверя.

— Все это тебе говорил Тим Соренс? — едва сдерживая ярость, спросил Донован.

— Да. И он нашел этому объяснение: некие пришельцы из космоса облюбовали Землю, но по каким-то причинам не захотели развязывать войну. Может быть, потому, что знали об ее ядерном потенциале и не желали получить в результате радиоактивную пустыню. Они нашли более простое решение — наградили молодежь звездными мотоциклами и раскрыли форточку: летите, голуби! Оставшиеся на планете старики вымрут сами. А умников можно объявить «зачумленными» и раздавить колесами. Полиция и армия будут натравлены на рокеров, и наоборот. Это экологически чистая война между землянами, которую и войной-то назвать нельзя. И выиграют в ней мистеры донованы с Альтаира, или откуда вы там взялись!

— И ты решил стать спасителем человечества? — спросил Донован.

— Если удастся, — просто ответил Тед и начал расстегивать молнию на куртке — так, словно ему стало жарко. Он знал, что впереди у него очень мало времени. — Я понимаю, Отец, это трудно, но мы с «Ягуаром» постараемся.

— Ты не глуп, Тед, но и не настолько умен, как мне хотелось бы… — начал было Донован, но вдруг вздрогнул и замолчал. По его лицу прокатилась болезненная судорога. Через минуту он вновь заговорил — обычным презрительным голосом, который не сулил собеседнику ничего хорошего.

— Значит, я житель Альтаира? — рассмеялся он. — Ладно, малыш, пусть будет по-твоему.

На миг видеоэкран погас, затем на нем вновь всплыл «Белый дракон» — но на его сиденье уже восседал не Отец Донован, а чудовище, чем-то напоминающее обликом Сатану. Массивная бычья голова, свитые в спирали рога, злобные маленькие глазки, поросячий пятачок на месте носа, пасть с двумя желтыми клыками…

— Хватит болтать! — рявкнуло чудовище, изрыгнув факел пламени. — Через минуту я раздавлю тебя, жалкий червяк! Хорошо, что ты не пытался обмануть меня и не припрятал в карманах пачки активных помех или еще какую-нибудь дрянь — я все равно учуял бы это. В благодарность твоя смерть будет легкой. Я атакую!

Экран погас, и Тед тотчас сбросил куртку с плеч и изо всех сил швырнул ее вниз, одновременно нажав кнопку «Люк». Силовое поле на миг ослабло и пропустило куртку — так рокеры обычно избавлялись от банок с пивом и другого мусора. Затем он включил двигатель и резко повернул правую рукоять.

Тед взмыл вверх по крутой траектории, и вовремя — как он и ожидал, Донован выстрелил раньше, чем прошло десять положенных по правилам дуэли секунд. Сверкнули две точки, и ракеты понеслись к нему, нацелившись: одна на «Ягуар», а вторая — на него самого. Но куртка Теда сработала на славу. Скрытые в коже микроаккумуляторы подали мощный ток на десятки пластин, бляшек и шипов, внутри которых скрывались излучатели в радио — и инфрадиапазонах. Тед, конечно, не знал частот излучения головок ракет Донована, и на всякий случай настроил каждую бляшку на собственную волну. И эта ловушка захлопнулась. Тед краем глаза увидел две вспышки далеко внизу под колесами взмывшего вверх «Ягуара».

Он погасил скорость и, сделав вираж, вновь вышел на встречный курс с нулевой относительной скоростью.

— Славно, славно, — услышал он скрипучий голос Донована. — Я вижу, беседы с Тимом Соренсом не пропали для тебя даром. Ты ловко провел меня, малыш, с этой своей курткой. Ладно, стреляй, а я пока перекурю.

Тед выстрелил залпом сразу всеми ракетами, ничуть не веря в успех. И на самом деле розовое пятно внезапно заметалось по черноте космоса, выписывая немыслимые кренделя, а затем вновь замерло на месте.

— Мимо, — спокойно констатировал Донован. — Плохо стреляешь, малыш. Слабоват ты для схватки с пришельцами. Попробуй-ка хотя бы надрать уши моим слугам.

Среди звезд появились шесть крошечных искр. Вскоре они выстроились рядом с Донованом.

Апостолы. Тед был готов и к этому. Нагнувшись, он прикоснулся сухими губами к сверкающему рулю «Ягуара».

— Ну, котенок, настал твой час, — прошептал он. — Не подведи…

Он дал полную тягу и помчался точно в центр «Ж-сферы» Отца.

Как он и надеялся, Донован не двинулся с места, а навстречу одинокому, безоружному безумцу рванулись его слуги-убийцы, стараясь взять Теда в клещи, чтобы затем размолоть в пыль колесами своих стальных зверей. Стрелять, конечно же, они не стали, это было бы слишком легкой смертью для бывшего претендента в Отцы звездных рокеров.

Когда до встречи с противниками осталась миля, Тед нащупал правой рукой притороченное к седлу копье и нажал на пружину в его торце. Тотчас телескопическое древко с щелчком расправилось, выбросив вперед острый наконечник, выточенный из бивня нарвала. А затем Тед включил команду «Разделение» и, встав на сиденье, подпрыгнул.

Этот фокус он проделывал десятки раз еще в то время, когда был жив бедный калека Тим Соренс. Именно физику принадлежал план дуэли с Донованом, и именно он в свое время додумался до идеи разделить «Ж-сферу» на две, запрограммировав соответствующим образом компьютеры «Ягуара».

Другого пути победить Донована не было, но и этот был предельно рискован. Зато он давал Теду шансы, пусть и небольшие.

Когда он коснулся головой верхней части силового поля, «Ж-сфера», следуя команде управляющего компьютера, стала быстро сжиматься по экватору и вскоре оказалась «перетянутой» посередине невидимой нитью. С глухим звуком пуповина, связывающая две «Ж-сферы» — теперь уже две! — лопнула, и тотчас «Ягуар» стремительно ушел вправо, уводя за собой свору апостолов.

Тед оказался в сфере двухметрового диаметра, в которой едва умещался. Ее поле подпитывалось излучением «Ягуара», и могло, по расчетам Тима Соренса, существовать минут пять, и на расстоянии от источника не более десяти миль. Конечно, ни о каком воздухообмене и речи быть не могло, поэтому жизнь Теда исчислялась минутами.

За это время он должен был достичь «Ж-сферы» Донована, двигаясь по инерции. Если Отец хоть чуть сдвинет свою машину в сторону, то Тед пролетит мимо, а затем лопнет вместе со своим шаровым полем, словно мыльный пузырь.

Но Донован его не видел и видеть не мог — если, конечно, не включил заодно с радиолокатором и инфраприемник. Нет, он должен был сейчас следить за боем своих убийц с «Ягуаром», не подозревая о том, что наездник покинул своего зверя. Пройдет несколько минут, прежде чем Отец заподозрит что-то неладное — уж слишком легко «Ягуар» будет уходить от преследователей. Потеряв пилота, он взамен обрел практически неограниченные возможности для маневра.

Несколько минут жизни… Сколько? Три, пять минут? А розовая сфера впереди росла медленно, очень медленно…

Тед стоял на мягкой поверхности силового поля, выставив вперед копье, и, напрягшись, ждал столкновения сфер. Дышать он старался поменьше, инстинктивно экономя кислород, хотя это было и глупо — его должно было хватить с избытком до самого конца.

Прошла минута, другая. «Ж-сфера» Донована увеличилась, и наконец сквозь рябь сполохов силового поля Тед сумел разглядеть фигуру Отца. На этот раз без помощи видеосвязи.

Тед изумленно вскрикнул.

На хребте «Белого дракона» сидел — нет, не инопланетный монстр, а старый, измученный человек. Опустив голову, он чего-то ждал. Уж не смерти ли?!

«Белый дракон» внезапно рванулся навстречу, и столкновение двух «Ж-сфер» произошло через несколько мгновений. А дальше сработала долгая, многомесячная тренировка на макете, сооруженном Тедом из сидений разбитых автомобилей.

Сгруппировавшись, он ласточкой перелетел через руль звездного мотоцикла и вонзил копье в грудь Донована. А затем последовал удар о внутреннюю поверхность силового поля, вспышка боли, и тьма, долгая тьма…

Когда Тед пришел в себя, то увидел, что лежит почти под «дорожкой», внизу сферы. Рядом с ним хрипел Донован. Изо рта его струилась кровь, а грудь… На грудь было страшно смотреть. Бледными как мел руками он пытался выдернуть древко копья, но не мог даже сжать непослушные пальцы.

Заметив, что Тед пришел в себя, старик еле слышно прошептал:

— Глупо, малыш… Ты так и не понял…

Дернувшись, он замолчал навсегда. В его остекленевших глазах светился отблеск Луны, плывшей неподалеку в бархатном омуте космоса.

Тед тупо смотрел на Донована. Он не ощущал ни радости, ни душевного подъема — только холод и пустоту в сердце. Каким бы злодеем ни был этот человек, он некогда заменил ему отца…

Человек?!

Тед с трудом сел на колени и пополз, протянув вперед руку, но так и не успел коснуться тела. Беззвучно люк внизу сферы распахнулся, и Донован выпал в космос.

Все было кончено. Не осознавая, что делает, Тед поднялся на ноги, ухватился за край неподвижной «дорожки», и вскоре уже сидел на «Белом драконе». Руки его сами собой легли на руль.

Это была минута триумфа, о которой он грезил долгие годы. Он даже нашел у Китса подходящие строки, которые должен был громко пропеть в час, когда царству звездных рокеров настанет конец — или хотя бы начало конца. Ах да, вот они:

Колокола пророчат смерть и тленье,

И я бы мог легко в унынье впасть,

Когда б не понимал, что их мгновенья

Наперечет, и коротка их власть:

Гуди, стенай — но травам не увясть,

Победам разума не знать забвенья!!

Двойной восклицательный знак был его, Теда — голос сам по себе зазвенел от восторга. Он все-таки сделал это, сделал!

Внезапно руль слегка вздрогнул, и запястья Теда захлестнули широкие металлизированные петли. Он инстинктивно попытался соскочить с седла, но не смог — другая петля крепко обхватила его пояс.

— «Победам разума не знать забвенья…» — громыхающим голосом произнес «Белый дракон» и, выдвинув на гибком шарнире фару, взглянул на своего нового пилота завораживающим взглядом. — Конечно, ты говоришь о моем разуме, Тед? Хорошие стихи, умные…

— Что… кто это? — прошептал Тед, не веря своим ушам.

Фара — вернее, глаз циклопа — мигнула.

— Я. Вернее, мы. Поздравляю, малыш, мы все-таки победили!

— Победили… Донована?!

— Разве ты еще ничего не понял?

— Нет, нет, нет!!!

— Только без истерик, — холодно сказал «Белый дракон» и так сжал ремни, что Тед заорал от боли. — Вот Донован — он сразу все понял, хотя в те времена, когда мы встретились, был лет на пять моложе тебя. И все-таки сумел провести меня.

— Выходит… пришелец — это ты?

— Да.

— И ты хочешь захватить Землю?

— Чушь! На что мне, свободному жителю Галактики, ваша жалкая, обгаженная планетка? Мне, как и всем остальным бэггам, нужно другое — то, в чем нас обделила природа, без чего мы становимся полуживотными… Нам нужен наездник, разумный наездник.

Тед задумался. Он вспомнил слова бедняги Соренса, сказанные незадолго до смерти словно бы в бреду: «Мозг… Им нужен седьмой мозг… Шесть… мало… слишком мало…»

— Седьмой мозг, — глухо повторил Тед. — И он у вас когда-то был, верно?

— Да. На нашей родной планете существовала еще одна разумная раса — нечто вроде ваших слизняков, только метровой длины. Природа обделила их конечностями, нас — седьмым, необходимым для полной разумности мозгом, и потому некогда в древности наши далекие предки вступили в полезный для обеих сторон симбиоз. Слизняки стали первыми наездниками расы бэггов. Но наша планета была очень бедна металлами, необходимыми бэггам для размножения, и мы вынуждены были искать путь в космос. И нашли, создав то, что вы называете «Ж-сферами» и «дорожками». К сожалению, слизняки в отличие от нас плохо переносили перегрузки.

— И тогда вы нашли других всадников?

— Да. Это была раса с высоко развитой технологией, и она сумела решить задачу искусственного создания новых особей бэггов — естественным путем мы размножаемся слишком медленно. Но эти наездники оказались слишком воинственными, они использовали нас для всепланетной войны, в которой погибли почти все мои собратья. Осталось только десять бэггов, в том числе и я. Мы решили разделиться, чтобы попытать счастья в разных областях Галактики. Когда я прилетел на Землю, то поблагодарил небо — ваша раса была достаточно цивилизованна, чтобы наладить воспроизводство новых бэггов, но недостаточно умна и осторожна, чтобы взять над нами верх. Но мне не повезло — я встретил Донована и доверился ему. И тогда началась наша полудружба-полувражда.

— Донован подчинил тебя своей воле?

— Нет. Но я и не смог полностью захватить его под свой контроль. Его мозг — мой седьмой мозг — оказался слишком мощным и хитрым. Если я пытался применить силу против него, он отвечал силой, а затем в отместку посылал банды рокеров в бессмысленные набеги, в которых мои молодые братья гибли сотнями и тысячами. В этом и состояли его основное преимущество и моя главная слабость: Донован никогда не жалел людей, а я всегда страдал, узнав о гибели очередного бэгга, словно это был мой сын. Да так оно и было на самом деле: все бэгги, созданные на Земле, — мои дети.

Тед недобро усмехнулся.

— И ты не боишься обнаружить передо мной свою ахиллесову пяту?

— Нет. Потому что ты такой же, как и я: слишком гуманен и полон сочувствия ко всему человечеству. Но ты не настолько умен, как Донован. Силен, отчаянно храбр — но не умен. И по-детски наивен. Потому-то я и выбрал тебя в преемники Отца.

— Ты?!

— А кто же еще? Донован специально подобрал себе банду этих безмозглых и жестоких апостолов на случай, если я все-таки сумею когда-нибудь подстеречь его и убить. По Кодексу в этом случае Отца должен был заменить один из апостолов, и тогда бы настал конец моим надеждам. Только счастливый случай помог мне продвинуть тебя на место первопреемника — но тогда Донован тут же подбросил тебе эту шлюху Хельгу. И я уже ничем не мог тебе помочь — но за меня это сделал «Ягуар».

— Он…

— Он — мой первопреемник.

Тед надолго замолчал, осмысливая услышанное. И с каждой минутой ему становилось все горше на душе. Он уже мог и не спрашивать, кто подослал ему Тима Соренса, и как тот сумел решить задачу уничтожения неуязвимого Отца Донована.

— И что же будет теперь? — наконец спросил он.

— Все будет иначе, все! Донован хитро придумал эту штуку с лигой рокеров. Он сделал все возможное, чтобы оттолкнуть от моих детей-бэггов самые первосортные мозги землян, подсунув вместо них всяческий мусор, способный лишь крушить все вокруг. Донован лишил нас хороших, полезных наездников, сделав бэггов изгоями, отбросами вашей цивилизации, вызывающих у всех здравомыслящих людей лишь презрение и ненависть. И мое поколение бэггов осталось полуживотными… Донован не смог победить нас, но сумел втоптать в грязь. Это было результатом моей ошибки, но сегодня я сумел ее исправить. Теперь все будет иначе.

— Да… Теперь все будет иначе, — задумчиво пробормотал Тед, с неожиданной для бэгга силой сжав ручки руля.

Глаз вновь взглянул на него — на этот раз настороженно.

— Только не строй из себя героя, малыш, — посоветовал «Белый дракон». — Тебе будет со мной очень неплохо! Со временем ты станешь живым Богом среди людей — пока все они не станут наездниками. Но это произойдет очень нескоро. И еще я подарю тебе очень долгую жизнь — ее секрет открыли слизняки. Вспомни, как выглядел Донован перед тем, как ты убил его — а ведь по возрасту он был глубоким стариком.

Тед задумался.

— А теперь нам пора на Землю, — громовым голосом воскликнул бэгг, и Тед внезапно ощутил непреодолимо сильное желание лететь назад, к огромному шару, занимавшему почти половину звездного неба.

Огромным усилием он стряхнул с себя это наваждение, и тут же дернулся от болезненного разряда — словно его пальцы прикоснулись к оголенным проводам.

— Не надо глупостей, малыш, — мягко сказал бэгг. — Мне не хочется калечить тебя. Донован на этот случай держал свой энергоразрядник и умел справиться со мной, но ты совершенно беззащитен. Мы летим к Земле — Донован долго держал меня на Луне словно в заточении, и я потерял слишком много времени. Численность бэггов за последние годы упала почти вдвое, но мы скоро поправим дело. И для начала ты снимешь запрет на продажу бэггов солидным клиентам, отменишь осаду «зачумленных» городов…

— Нет!

Тед получил еще два мощных разряда, и едва не потерял сознание. Но все-таки не потерял.

— Ты все верно рассчитал, — с трудом отдышавшись, хрипло сказал он. — Я действительно далеко не Донован. Но он одно время был моим отцом, пусть и не по своей воле. И он кое-чему научил меня — быть может, предвидя сегодняшний день. Например, терпеть любую боль. А любить человечество я научился сам — пусть и не таким образом, как это делал Отец.

Он закрыл глаза, сосредоточился и одним ужасающим рывком разорвал петли, стягивающие ему руки. А затем таким же путем разделался и с поясом. И, не дав бэггу опередить себя, включил двигатель.

Руль отчаянно не слушался, но все же, содрогаясь от боли, Тед сумел развернуть его. Колеса бэгга стали вращаться и вскоре превратились в два сияющих диска.

Бэгг бился под ним, словно могучий дикий бык, но пилот не дал ему сбросить себя или свернуть с курса.

Поняв, куда намеревается лететь Тед, «Белый дракон» перестал сопротивляться.

… Тед сгорел, словно свеча, не долетев до Солнца.

— Глупо, малыш, — огорченно сказал бэгг, стряхнув с себя его прах. — Мы могли бы стать друзьями…

Затем «Белый дракон» развернулся и вновь направился к Земле.