Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ва-банк!

ModernLib.Net / Детективы / Суэйн Джеймс / Ва-банк! - Чтение (стр. 7)
Автор: Суэйн Джеймс
Жанр: Детективы

 

 


Через несколько секунд программа свою работу выполнила. Валентайн пробежался по совпадениям – в отдельном файле содержались сорок восемь профилей. Скоро маска с Фонтэйна будет сорвана. И слава Богу, потому что, не поняв, кто он такой, Валентайн не сможет разобраться в том, что здесь на самом деле происходит.

В течение последующего часа он, попивая диет-колу, читал выделенные досье. Тридцать шесть из перечисленных либо сидели за решеткой, либо почили в бозе. Из оставшихся двенадцати он отсеял еще девять – по возрасту, а еще одного потому, что он прошел через операцию по изменению пола. Оставались двое – Джонни Лонн и Фрэнк Гарсия по прозвищу Скелет. Обоих Валентайн знал достаточно хорошо.

Он читал и перечитывал их досье, в которых содержались и фотографии, сделанные во время арестов. Оба – и Джонни, и Скелет – были итальянцами, оба были высочайшего уровня «счетчиками карт», и оба внешне походили на Фонтэйна. Оба действовали в составе преступных групп и знали все ходы-выходы.

Но у обоих были серьезные проблемы. В 1993 году Джонни попал в нелепую автокатастрофу и ему ампутировали большой палец на правой руке. А у Скелета обнаружилось редкое кожное заболевание, в результате которого он лишился всех волос. Следовательно, ни один из них никак не может быть Фонтэйном.

Валентайн в отчаянии грохнул кулаком по столу.

Оттолкнув кресло, он подошел к огромному окну и глянул вниз. В ярком свете дня Стрип выглядел словно уродливая женщина без косметики – в прыщах и родинках. Мимо гостиницы медленно ползла бесконечная вереница машин. Вызывающая манера, в которой играл Фонтэйн, была его визитной карточкой, и Валентайн полагал, что он принадлежит к клубу избранных – тех, кто способен разорить не только казино, но и организации посолидней, а то и пустить по миру парочку малых стран. Этот человек разительно отличался от обычной публики и сделал все, чтобы сохранить свою тайну.

Валентайн позвонил в бюро обслуживания номеров, заказал гамбургер и ведерко льда. Потом снова уселся за стол. Экран уже погас, и он несколько раз нетерпеливо дернул мышкой. Наконец экран засветился вновь, и он вышел на первую страницу «Воровского файла».

На ней содержались данные на Девона Эймса из Филадельфии. Эймс славился тем, что действовал с помощью «заряженных» костей. Валентайн приступил к чтению, твердо вознамерившись не упустить ни единой ниточки. Да, он ищейка, и он намерен унюхать след Фонтэйна – даже если ради этого придется перечитать все пять тысяч досье.

10

– Что это значит – вы отзываете обвинение? – Сэмми Манн воззрился на Пита Лонго с крайним возмущением.

– А так и отзываем, – толстощекий лейтенант прочно уселся на свой заваленный бумагами стол и закурил «Мальборо». Был субботний полдень, и он намеревался сходить на футбол, и выслушивать рекомендации, как ему вести его собственное расследование, да еще от этого побитого молью старого шулера, вовсе не входило в его намерения. – Повторяю, обвинение мы снимаем, и если у вас достаточно мозгов, вы срочно восстановите эту Нолу Бриггс на работе.

– Вы что, спятили?! – взвыл Сэмми. – Она нас обокрала!

– Весьма сомнительное утверждение! Слушайте, Сэмми, ее адвокат – не кто иной, как великий и ужасный Феликс Андерман, – пару часов назад заставил Нолу пройти тест на полиграфе. Эксперт – бывший полицейский и мой хороший друг. И он был настолько добр, что переслал мне распечатку. Хотите узнать, что там написано?

– Еще бы, черт побери! – Пружины на потрепанном диване в столь же потрепанном кабинете Лонго возмущенно взвизгнули: это подскочил сидевший на другом его конце Уайли.

– Он задал ей пятьдесят вопросов, – сказал Лонго, пробегая взглядом распечатку. – И самыми интересными я с вами, джентльмены, так и быть, поделюсь. Вот, например: «Мисс Бриггс, до того, как он вошел в казино и сел за ваш стол, встречали ли вы когда-либо игрока по имени Фрэнк Фонтэйн?» Ответ: «Нет, я видела его впервые».

Лонго посмотрел на своих собеседников.

– Полиграф утверждает, что она сказала правду. Вот еще несколько примеров. Вопрос: «Вам знаком термин «сигнал»?» Ответ: «Да. Это значит, что дилер противозаконно сигнализирует игроку значение своей закрытой карты». Вопрос: «Вы подавали подобного рода сигналы Фрэнку Фонтэйну?» Ответ: «Нет. Я не подавала сигналов Фрэнку Фонтэйну». Вопрос: «Случалось ли вам подавать подобного рода сигналы игрокам?» Ответ: «Вероятно, случалось, но я никогда не делала этого сознательно». Вопрос: «Поза, в которой Фрэнк Фонтэйн сидел за вашим столом, давала ему возможность подглядеть вашу закрытую карту?» Ответ: «Нет. Он сидел прямо. Чтобы увидеть закрытую карту дилера, игрок должен положить голову прямо на стол. Он этого не делал». Вопрос: «Так вы подавали какого-либо рода сигналы Фрэнку Фонтэйну?» Ответ: «Нет». Вопрос: «Фрэнк Фонтэйн каким-либо образом подстрекал вас к сотрудничеству, перед тем как произошел этот эпизод?» Ответ: «Нет».

Лонго опустил распечатку и устало пояснил:

– Эксперт замерил ее пульс до и после тестирования. Семьдесят ударов в минуту до, восемьдесят два – после. Это в пределах нормы: у человека, прошедшего испытание на полиграфе, частота пульса увеличивается всегда.

– Следовательно, она невиновна, – замогильным голосом произнес Сэмми. – И, значит, мы сели в лужу.

– Вот об этом не мне судить, – ответил Лонго, демонстративно взглянув на часы. – Я только знаю, что этот эксперт работает на полицию Лас-Вегаса уже десять лет, и когда нам требуется провести контрольный тест, мы всегда обращаемся именно к нему. Прекрасный специалист.

– Теперь Ник нас убьет. – Сэмми искоса глянул на Уайли, который нервно теребил галстук, оттирая с него очередное пятно. – Попросту выкинет нас на улицу – ведь именно мы поставили его в дурацкое положение.

– Не позволяйте ей уйти, Пит! – взмолился вскочивший с дивана Уайли. – Если с нее снимут обвинение, крайними окажемся мы! И никогда больше во всем Лас-Вегасе не найдем работы. У меня жена и двое детишек, у Сэмми скоро пенсия, и если вы ее отпустите, нам придется просить милостыню.

Лонго выставил ладонь, словно перекрывающий движение дорожный инспектор:

– Хватит, парни, вы разбиваете мне сердце. Улики – это улики, а у вас их нет. Мне придется снять обвинение.

– Нет, ну как же… – продолжал клянчить Уайли.

– Послушайте, вам следует меня поблагодарить, а также поблагодарить Нолу.

– За что это?

– Если я сниму обвинение, а вы перед ней извинитесь, Нола не станет подавать иск за незаконный арест и клевету. Так что вы, ребята, соскочите с крючка.

– А она, что, угрожала подать на нас в суд?

– Естественно! Вот у нее дело – не подкопаешься. В конце концов, мы-то арестовали ее на основании сведений, которые дали нам вы, а следовательно, Ник тоже оказался бы на скамье подсудимых.

– Вы над нами издеваетесь! – воскликнул Уайли.

– Отнюдь. Если ей удастся доказать, что это Ник вас натравил, а вы лишь выполняли его указания… – Лонго печально покачал головой. – Ребята, мне даже страшно подумать о последствиях.

Теперь уж и Сэмми подскочил. Каждый раз, когда ему приходилось сталкиваться с Лонго, тот унижал его, как мог. И всегда вытряхивал из него все, что ему требовалось – от бесплатных пропусков на боксерские поединки до номеров, в которых Лонго уединялся то с какой-нибудь юной проституткой, то со своей очередной пассией. Те, кто уверяет, будто мафия больше не правит Лас-Вегасом, никогда не сталкивались с этим дешевым уродом. А стоило бы…

И Сэмми извлек из кармана конверт с билетом на бой Эвандера Холифилда за звание чемпиона мира в тяжелом весе: на вторник, в казино «Цезарь», лучшее место – в самом центре третьего ряда. За такое место «жучки» просят пять штук, а то и больше.

Лонго достал билет и с невинным видом спросил:

– На одно лицо, и только?

Уайли в растерянности взглянул на Сэмми.

– Господи Боже мой, – пробормотал Сэмми и достал из другого кармана второй билет.

– Вот молодец, знаешь, что я большой любитель бокса! – заявил Лонго и спрятал билеты в бумажник из акульей кожи.

– Я тоже, – поддакнул Уайли. – И Сэмми. Правда, Сэмми?

Сэмми безмолвствовал. Это были его собственные билеты.

Теперь ему придется смотреть матч дома по телевизору или с кучей таких же жалких неудачников в каком-нибудь баре.

– Ради чего еще нужны друзья, – прошипел он. – Так вы нам поможете?

– Я смогу дать вам еще пару-тройку дней, – сказал Лонго. Сэмми дернул головой:

– Пару-тройку дней?

– По закону я должен снять с нее обвинение прямо сейчас.

– Пару-тройку дней? – переспросил Сэмми.

– Это все, что я могу сделать. Попрошу судью немного поморочить Андермана. Завтра у нас воскресенье, понедельник в Неваде праздничный день. Следовательно, у вас около трех дней на то, чтобы прийти ко мне с солидными уликами, и уж во вторник я с большим удовольствием надеру Андерману задницу. Прямо с утра.

Сэмми нервно пригладил жидкие волосенки: на своем веку ему приходилось иметь дело со всякого рода бандитами, но этот защитник закона мог дать им сто очков вперед! Однако он проговорил:

– Спасибо большое, Пит, мы ценим ваше сотрудничество.

– Вы настоящий друг, – тупо подтвердил Уайли.

– Всегда рад иметь с вами дело, – Лонго сердечно пожал им руки. – Встретимся на матче.

– Жаль, что не удастся попасть на матч, – промямлил Уайли, пока Сэмми расплачивался за стоянку. – А ты-то как?

– Ну, посмотрю где-нибудь в баре или по платному каналу, – ответил Сэмми. – Люблю бокс.

– Платный канал – дерьмо, – пожаловался Уайли.

– Можешь посмотреть по кабельному. Через недельку, может, и покажут.

– Кабельные тоже дерьмо. Никогда не смотрю кабельные каналы.

Редкий случай: Уайли имеет твердое мнение хоть о чем-то. Обычно своего мнения у него не обнаруживалось, о чем бы ни шла речь, и Уайли этим даже гордился.

Когда они выехали на аллею Мэриленд, Сэмми спросил:

– А что ты, собственно, имеешь против кабельного телевидения?

– Сколько раз ты смотрел матчи по кабельному? – осведомился Уайли.

– Не считал. Ну, может, тысячу.

– Ровно тысячу?

– Или тысячу и один раз. Примерно.

– Итак, ты тысячу и один раз смотрел бои по кабельному, а скольких девушек, которые выходят на ринг с номером раунда, ты видел? Уверен – их ты сможешь пересчитать по пальцам одной руки. Эти девицы – самые шикарные телки на матчах, а по кабельному их никогда не показывают.

– Так вот почему ты терпеть не можешь кабельное телевидение?

– Именно поэтому.

Засунув руку под сиденье, Сэмми извлек фляжку с виски, открутил зубами пробку, сделал солидный глоток и облизнул губы.

– Ты снова начал пить? – удивился Уайли.

– Да. Потому что мы в заднице.

– Полагаешь, Ник нас выкинет?

– Очень даже вероятно.

Некоторое время они ехали молча, размышляя о том, что их ждет. Для Сэмми это означало переезд в какую-нибудь дешевую дыру вроде Аризоны и Флориды, где ему, чтобы покупать хорошие сигары, снова придется по мелочи жульничать в карты. Будущее Уайли представлялось менее унылым: он всегда может найти работу в каком-нибудь казино в индейской резервации или на круизном лайнере. Он, конечно, выживет, но все время будет помнить о том, что лучшие его деньки остались далеко позади.

– Нола замешана, – сказал Уайли. – И ты со мной согласился.

– И сглупил, – ответил Сэмми.

– Что значит – сглупил?

– Это значит, что я не продумал все до конца. Знай я, что она затаила на Ника злобу, никогда не пошел бы на ее арест. Понаблюдал бы за ней, посмотрел, куда она целит. История с Фонтэйном – это дымовая завеса. У нее куда более серьезная цель, а мы этого не поняли.

Они были уже возле «Акрополя». Сэмми в полном молчании обогнул бурлящую историю матримониальных ошибок Ника: он думал о Ноле, которая проходила здесь каждый день и каждый день, глядя на увековеченные скульптором силиконовые прелести бывших супруг Никокрополиса, снова и снова вспоминала свое унижение. Неудивительно, что ненависть ее росла как на дрожжах.

Сэмми свернул на стоянку. В казино было тихо, даже швейцар в униформе куда-то скрылся. Заглушив мотор, Сэмми спросил:

– Чем, черт побери, занят Валентайн?

– Я говорил с ним пару часов назад, – ответил Уайли. – Он пошел к себе порыться в компьютере.

– Вычислил он Фонтэйна?

– На тот момент – пока нет.

– Кто перевел его в этот люкс?

– Уж точно не я.

Сэмми барабанил пальцами по рулевому колесу.

– Сколько он с нас запросил?

– Тысячу долларов в день плюс расходы.

– Боже правый! – воскликнул Сэмми. – Ну и бандюга!


Сэмми нашел Ника на мостках. Тот перегнулся через перила и внимательно присматривался к столу, за которым играли в крэпс. На его физиономии плясали зайчики от расшитого циркониевыми стразами пышного бюста сидевшей за столом женщины. Она пыталась выбросить восьмерку и каждый раз перед броском целовала кости практически взасос.

– Порой я просыпаюсь среди ночи, – возвестил Ник, когда дама выбыла из игры, – лежу в темноте и думаю обо всех своих ужасных поступках. По крайней мере, о которых помню. Они преследуют меня, особенно те, что имеют куда более серьезные последствия, чем я себе представлял.

– Как с Нолой, – тихо произнес Сэмми.

– Богом клянусь, я ее совсем не помню, – тяжело дыша, отозвался Ник. – Или, может, я ее одетой не помню?

Но Сэмми был отнюдь не расположен к шуткам. Если Ник собрался покаяться в грехах, то он, Сэмми, вовсе не горел желанием стать его исповедником.

– Так или сяк, – продолжал Ник, – но случай с Нолой – это показательный пример. Шерри сказала, что мы с ней встречались дней десять. Полагаю, первые девять дней мы трахались, как кролики, а на десятый потянуло поговорить. Может, я и сказал, чтобы она поддула себе сиськи, – я вполне мог ляпнуть что-то подобное, а то и похуже. Но, понимаешь, по крайней мере, я был с ней честен – люблю, чтобы сиськи были большие. Это же не преступление, правда?

– Нет, насколько мне известно, – сказал Сэмми.

– И вот до чего меня довела честность, – пожаловался Ник, мельком глянув на Сэмми и снова обратив взор на игральный стол. – В лице этой телки я приобрел настоящего врага.

– Вы полагаете, Шерри сказала нам правду?

– Она не настолько умна, чтобы придумать такую историю, – отозвался Ник. – Нола и вправду затаила на меня злобу.

Поняв, что Ник не намерен сейчас устраивать разнос, Сэмми как можно осторожнее доложил ему о том, как разворачиваются события.

– Полиция собирается снять с нее обвинения. Похоже, она прошла испытание на детекторе лжи с полным успехом.

– Прекрасно! – отозвался Ник.

Он принялся расхаживать по мосткам взад и вперед. Сэмми топал за ним, и их шаги эхом отзывались в почти пустом казино. Остановившись над столами с блэкджеком, они оперлись на перила. Игра шла вялая, далеко не на всех столах.

– Одно я знаю наверняка, – заявил Сэмми.

– Только одно? – спросил Ник.

– Это просто такое выражение.

– Это-то мне понятно, – огрызнулся Ник. – Так что именно ты знаешь наверняка?

– Я знаю, что наша система безопасности работает надежно, – ответил Сэмми. – Мы реагируем на любую попытку нас облапошить, будьте спокойны, босс.

В это время там, внизу, дилер проиграл и расплачивался. Несколько игроков удвоили ставки, и двое преспокойно облегчили казино еще на тысячу двести долларов – дилер открыл неудачную карту.

– Да много-то и не требуется, – сказал Ник. – Пятьдесят штук здесь, сто штук там – и конец. Слышишь, что я тебе говорю?

Сэмми судорожно сглотнул: впервые Ник вслух признал, что его финансовое положение оставляет желать лучшего. Если «Акрополь» закроют по причине финансовой несостоятельности – то есть из-за того, что казино постоянно терпит от клиентов убытки, – они с Уайли больше нигде работы не найдут.

– Я вас не подведу, – пообещал ему Сэмми. Ник потрепал его по плечу.

– Рад слышать, – сказал он.

11

Валентайн закончил просматривать «Воровской файл» уже ближе к десяти вечера. Глаза болели немилосердно. За окном запульсировали неоновые огни – город ожил, и Валентайн понял, что ему необходимо выйти прогуляться: мозги буквально спеклись, смотреть на экран больше не оставалось никаких сил. А с экрана на него взирал Чан Цинь, знаменитый тайваньский шулер. Заостренным ногтем левого мизинца Цинь во время первой игры помечал все высшие карты, и во второй игре уже знал цену закрытой карты дилера. Цинь – парень способный, верткий, но даже он не в состоянии превратиться в велеречивого итальянца.

Валентайн вышел из программы и закрыл компьютер. Все это превращалось в настоящий кошмар. Валентайн понимал, что Фрэнк Фонтэйн прячется где-то в его компьютере, но отыскать его он не мог. Неужто он так стар и его способности притупились, или Фонтэйн намного хитрее, чем ему поначалу представлялось?

Ни тот, ни другой вариант его не устраивал. Поднявшись, он размял ноги, посмотрел на безумный карнавал под окнами. Узкие тротуары были запружены толпами едва одетых туристов, и Валентайн подумал, что вряд ли получит удовольствие от прогулки. Ему нужен по-настоящему свежий воздух, а на Стрипе его не сыщешь…

Валентайн перешел в гостиную, замертво свалился на диван и нажал кнопку на пульте дистанционного управления. Откуда-то из-под пола вырос черный куб, в нем, словно по волшебству, открылись дверцы, и на экране телевизора появилась заставка новостей Си-эн-эн. Вот, именно это ему и необходимо.

По части новостей день выдался небогатый. На бегущей строке появились спортивные новости: «Девил Рейз» победили «Бомбометателей из Бронкса»[23], при этом Боггс взял пять передач. Да, даже жаль, что он не побывал на стадионе с Джерри: его сын никогда не умел держать удары, и наблюдать за его реакцией на то, как любимые «Янки» проигрывают какой-то третьесортной команде, – вот это удовольствие!

Зазвонил телефон, затем стих. На автоответчике замигала лампочка, и Валентайн нажал на кнопку. Это был Уайли:

«Докопались ли вы до сути? Хотел бы с вами переговорить. Я тут думал об этом Фонтэйне… – Валентайн услышал какой-то громкий шум. – Простите, должен бежать!»

Он нажал на повторное воспроизведение. Шум напоминал звуки, которые раздаются, когда кто-то срывает куш в рулетку.

У каждой игры разный круг поклонников, и в особые моменты они издают разные звуки. Он всегда полагал, что эти характерные боевые кличи и это стремление сбиваться в стаи уходит корнями в доисторические времена. Его стая, его племя – это люди, которые предпочитают сидеть вокруг костра, попивать кофеек и беседовать. Он снова прослушал этот взрыв голосов. Определенно рулетка.

Он по пейджеру вызвал Уайли.

Тот еле дышал – бегать с комплекцией Уайли было непросто.

– Вы его вычислили?

– Пока нет, – ответил Валентайн. – Так что вы там говорили о Фонтэйне, о чем вы подумали?

– Да не знаю, может, и ничего особенного…

– Но все-таки?

– Я думал о его манере игры.

– И?

– Ну, это было, словно… Словно он с нами забавляется.

– Каким образом?

– Понимаете, он даже не стремился к победе, – пояснил Уайли. – Он уже входил как победитель. Был заранее уверен в победе. Понимаете меня? И в нем не наблюдалось ничего такого, знаете, подозрительного. В какой-то момент он даже рассмеялся – над нами.

Валентайн крепче схватился за трубку и ощутил в руке холодок. Он знал лишь одного шулера, который смеялся, обыгрывая казино. Только одного.

– Вы шутите, – сказал он.

– Ничуть, – ответил Уайли. – Именно тогда Сэмми сказал, что он его знает.

– Сэмми узнал его смех?

– Да. Именно в тот момент он сказал, что это кто-то из его прошлого. – Снова послышались громкие голоса и восклицания. Теперь за столом для игры в крэпс. – Опять должен бежать. Позвоните, если на что-нибудь наткнетесь.

Валентайн положил трубку. Из уст девиц и этих идиотов питбоссов иногда можно услышать самые необычные замечания. В этом сообщении, с одной стороны, не было никакого смысла, с другой стороны, смысл был, и огромный. Шулера мирового класса из ниоткуда не берутся. Прежде чем сорвать с казино большой куш, они годами оттачивают мастерство. И Фрэнк Фонтэйн тоже давно занимался этим делом.

Достав бумажник, Валентайн выудил из него вчерашнее анонимное послание и перечитал. Шулера не раз ему угрожали, но лишь один действительно пытался его убить. И не без причины, потому что Валентайн хотел убить его самого. И смех этого единственного звучал как дьявольская издевка.

Неудивительно, что Сэмми Манн верил, будто откуда-то знает Фрэнка Фонтэйна, – в игроцком мире его знали все.

Все сходилось. Кроме одного.

Этот тип был мертв.


Валентайн еще немного поразмышлял на эту тему, потом позвонил портье. Трубку взяла Роксана.

– Вы когда-нибудь дома бываете?

– Я об этом могу только мечтать, – ответила она. – Трое из моих коллег заболели гриппом, и пока они не выйдут, я работаю по две смены.

– Бедняжка!

– Да, бедная я.

– Мой сын звонил в последнее время?

– Всего лишь раз десять, не больше, – сказала Роксана.

– А номер, по которому перезвонить, оставил? Роксана была явно удивлена:

– Нет, а в чем дело?

– Сам не знаю. Но я все думал о том, что вы мне сказали.

– Правда? – Роксана снова помолчала. – Ну что ж, это приятно.

Валентайн тихо засмеялся. Он испытывал просто неприличное удовольствие, поддразнивая эту юную особу. Куда это его может завести, он и понятия не имел, но само путешествие ему нравилось.

– Что ж, уверен, я смогу его найти. Счастливо вам.

– Вам тоже, – отозвалась она.

Следующий звонок был на Восточное побережье, к Мейбл. Разница во времени три часа, значит, там как раз наступило время ужина. Поскольку его соседка славилась своей стряпней, Валентайн так и представлял себе, как Джерри выклянчил приглашение и сидит сейчас у нее на кухне, повязанный салфеткой, с вилкой и ножом на изготовку.

– Как прошла игра? – спросил он вместо приветствия.

Она восторженно кудахтала минут пять – послушать Мейбл, так это была лучшая суббота за всю ее сознательную жизнь. И причиной этому, несомненно, стал его дегенерат-сыночек.

– Он у тебя? – прервал ее восторги Валентайн.

– Твой сын? Да, он сидит здесь, прямо напротив меня. И кривит рожу, догадался Валентайн.

– Дай мне его. Минуту, Мейбл! Я получил твой факс. Смешно, но ты способна на большее. Несколько не в твоем ключе, если хочешь знать мое мнение.

– Мы с Джерри тоже так думаем, – проинформировала она его. – Он уговорил меня отложить это объявление. Сейчас вот сочиняю новое. Смешное по-настоящему.

Валентайн почувствовал, что от злости он даже покраснел. Контроль за творениями Мейбл – его прерогатива, а не сыночкина.

– Даю ему трубку, – торжественно объявила Мейбл.

– Привет, пап!

– И тебе привет, – сказал Валентайн.

Голос Джерри звучал невнятно – он спешил прожевать какую-то вкуснятину. Затем послышался страшный кашель и звуки ударов – это Мейбл лупила поперхнувшегося Джерри по спине. Вскоре Валентайн услышал торопливые глотки и хлюпанье: сын пил воду.

– Сколько раз я говорил тебе, что говорить с набитым ртом нельзя? – прорычал Валентайн в трубку. – Ради Христа, Джерри, сначала прожуй, потом проглоти, а потом уж говори. Именно этим мы отличаемся от обезьян, понятно?

– Да, пап, – виновато промолвил Джерри.

– Твой дядя Луи…

Умер, поперхнувшись на Рождество телятиной, – привычно закончил фразу Джерри. – И вы с бабушкой и дедушкой так и не смогли ничего сделать. Я помню, папа. И помню, что такое в семье уже случалось, а я – последний в роду. Но это все равно не преступление федерального масштаба.

Валентайн задержал дыхание. Каждый раз одно и то же: проходит несколько недель, и они выскакивают каждый из своего угла, приплясывая, словно детишки из боксерской секции – сплошная злоба, но никакого мастерства.

– Извини, – сказал он.

Джерри молчал: он явно не знал, что сказать. Валентайн зашел с другого бока:

– Как прошла игра?

Джерри не привык к попыткам отца хоть как-то наладить отношения, поэтому, отвечая, тщательно подбирал слова:

– Прекрасно! Ну, «Янки», конечно, проиграли, и это ужасно, но все равно было здорово. Я взял напрокат маленький телевизор, и мы могли еще видеть, что происходило на скамейке запасных, ну и все такое. Отлично провели время.

– Жаль, что меня с вами не было, – сказал Валентайн.

– Мне тоже жаль.

Они снова помолчали. Валентайну было совсем не жаль, но он чувствовал, что должен сказать именно так. Он прокашлялся:

– Слушай, помоги мне в деле, над которым я сейчас работаю. Зайди в мой дом – у Мейбл есть ключи – и включи мой компьютер. Загрузи «Windows» и войди в программу под названием ФМВ. Справишься?

И в ту же секунду прикусил язык – вот черт, вылетело. Первый нормальный разговор за бог знает сколько лет, и на тебе: все-таки не удержался и все испортил. А ведь Джерри действительно попытался – в тех пределах, какие ему доступны, – наладить контакт. И Валентайн поспешил исправить оплошность:

– Я имею в виду, ты не против?

– Нет, папа, – тихо произнес сын.


Прошло десять минут. Валентайн уже успел загрузить в ноутбук составленное им досье на Фрэнка Фонтэйна, и тут раздался звонок от Джерри.

– Тебе следует уволить уборщицу, – сказал сын.

– У меня нет никакой уборщицы, – ответил Валентайн.

– Именно это я и имею в виду. У тебя везде мусор навален. Ты живешь, как бирюк.

– У меня свое дело. И это не мусор, а деловой беспорядок. Только ничего не трогай.

При обычных обстоятельствах Джерри обязательно что-нибудь да сказал бы, и возобновилась бы привычная свара. Но сегодня Джерри был каким-то другим, более сдержанным. Может, общение с Мейбл так на него подействовало, а может, то, что он примчался во Флориду, но не нашел отца, оказалось для него подходящим испытанием на прочность.

– У меня на экране диск С, – сказал Джерри.

– Отлично, набери «оболочка» и нажми на «ввод». На экране появятся пять или шесть иконок. Кликни на ФМВ два раза.

– Сделано, – сказал сын. – Тебе надо сменить мышку.

– А я и этой не пользуюсь.

– Не пользуешься мышкой?

– Да не могу разглядеть эту чертову стрелочку.

– Ну, раз так тебе удобнее… А что означают эти буквы – ФМВ?

– «Файл мертвых воришек». Твоя бывшая жена убедила меня, что после смерти мошенника лучше не стирать его файл, а переместить в отдельную программу: мало ли, а вдруг когда понадобится…

– Очень похоже на Люсиль. Она никогда ничего не выбрасывала.

«А тебя вот выбросила», – хотел съязвить Валентайн, но обуздал острое желание в очередной раз оскорбить свою плоть и кровь и вместо этого сказал:

– Вот теперь слушай внимательно. На основании информации, которую я тебе сейчас будут диктовать, создай досье, потом сравни его с досье, содержащимися в ФМВ, распечатай то, что получилось, и вышли по факсу мне в гостиницу. Это все займет не более десяти минут.

– Эй, всегда рад помочь! А можно спросить?

– Валяй.

– Почему ты решил посмотреть досье на уже умерших шулеров?

– Это долгая история, – ответил Валентайн. – Расскажу, когда вернусь домой.

Джерри снова замолчал, и Валентайн только теперь понял значение сказанного: чтобы удовлетворить любопытство Джерри, ему придется либо позвонить ему, либо встретиться лично. Что ж, этот раунд его сын выиграл.

– Звучит заманчиво, – сказал Джерри.


Когда пятнадцать минут спустя Валентайн спустился вниз, в казино яблоку негде было упасть. Публика из тех, что шуточек не понимают: парни в рваных джинсах и пропотевших джинсовых рубашках, женщины в обтягивающих майках, ярких шортах и украшениях, купленных в телемагазинах. Нищие и голодные, они съехались в этот город-мираж в пустыне с деньгами, проиграть которые не могли себе позволить: они их либо выклянчили, либо заняли, либо украли. Они приехали сюда за мечтой, о которой вопил каждый рекламный щит в стране. Это был худший тип игроков: их знания о стратегии игр были ничтожными, как ничтожными были и шансы на выигрыш. Такую публику – самого низкого пошиба – в другие казино не допускали, и они набивались в «Акрополь», бедняцкие врата в рай.

За конторкой портье восседала Роксана. Она собрала волосы в узел, и теперь ее уже нельзя было назвать просто хорошенькой – сердце у Валентайна забилось чаще: она перешла на другую, более высокую ступень женской привлекательности.

– Кажется, вы с сыном помирились? – осведомилась она.

– Вроде того. Спасибо за подготовительную работу. Она передала Валентайну два листочка из факса.

– Знаете, в глубине души вы очень хороший человек.

– Просто старомодный, – признался он.

– А я люблю старомодных, – ответила она.

Глаза ее сияли, и сердце Валентайна заколотилось еще чаще. Он понял, что она имела в виду. Да, это могло бы стать прекрасным приключением, беда только, что он к нему не готов. С тех пор как умерла Лоис, он не имел дел с женщинами, сознавая, что в противном случае оборвет последнюю ниточку, связывавшую его с женой. И если такое все-таки случится, то с какой-нибудь особенной женщиной, а не с молодой девушкой, которую он и знает всего-то сутки.

– Готов поспорить, вы смотрели «Парк Юрского периода» раз десять, не меньше, – сказал он.

Роксана, нахмурившись, наблюдала, как он пятится от конторки.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18