Поставив ногу на какой-то уступ, Сугияма решил передохнуть. Он стал припоминать дурные предзнаменования, которые его смущали. Он находился в известняковом гроте, куда точно не ступала нога человека. И все же внезапная вспышка интуиции говорила ему, что некогда, давным-давно, кто-то сумел попасть сюда, как он нынче. Это впечатление формировалась бессознательно — просто глаз ловил некие признаки...

Он поднес свой фонарик поближе к стене. Чем больше он ее осматривал, тем очевиднее проявлялась ее необычность. На красных известняковых стенах виднелись подтеки серой глины. Он протянул руку, чтобы ощупать поверхность. Фактура резко отличалась от других стен пещеры. Сделал ли это кто-то намеренно? Нет, не похоже. Это походило на те же отпечатки глины, только оставленные не его спиной, а того, кто спускался по шахте, как он сейчас. Если кто-то уже проходил этим путем, его спина могла измазать стену.

Сугияма чувствовал, что его энергия стремительно иссякает. Единственная причина, по которой он пустился в эту авантюру, — вера, что никто прежде не бывал в этом гроте. Одно дело — быть первым, и совсем другое — вторым. Решив, что как раз сейчас самое время, он позвал Сакакибару. Но когда он закричал, в лицо ему ударил град мелких камней. Он немедленно закрыл свой шлем руками, защищаясь. Когда камни перестали падать, он увидел, как тучная фигура в синем нависает над шахтой. Наконец в проеме появилось лицо Сакакибары, закрыв собой выход.

— Слушай, Сакакибара... — начал он.

— Держись! Я иду! — И Сакакибара, ничего не слушая, начал спускаться, ногами вперед, по шахте.

— Нет, не ходи сюда!

Эти слова опоздали на несколько секунд. За потоком камней последовал громкий звук, короткий стон и ужасный треск ломающихся костей. Затем камнепад сразу прекратился. Нижняя часть Сакакибары торчала из шахты, не давая Сугияме в полной мере увидеть и осознать случившуюся катастрофу.

— Что произошло?

Его голос дрожал, потому что он понимал уже, что дела обстоят очень скверно. Сакакибара ничего не ответил, но вместо этого из шахты раздался еще один короткий стон.

Сугияма подлез под висящие из дыры ноги Сакакибары. Просунув фонарик в щель между поясницей Сакакибары и стенкой шахты, он поглядел наверх. К его удивлению, шахту завалил валун.

Сугияма остолбенел от увиденного. Немного придя в себя, он пожалел, что они не закрепили валун как следует. С каждым камнепадом тот оседал под действием своего собственного веса, и в конце концов вернулся в первоначальное положение, при этом свалившись Сакакибаре на голову. Слишком суровое наказание для того, кто всего-навсего покинул свой пост. И все же Сугияма не мог не поддаться искушению обругать этого козла.

Луч его фонарика осветил бледный подбородок Сакакибары, под которым сильно напряглись мышцы шеи. Его голова была зажата между стенкой шахты и камнем, так что лица от носа и выше Сугияма видеть не мог. Некоторое время Сугияма смотрел молча, не веря своим глазам. Его ноги тряслись, и он чувствовал тошноту.

«Ты в порядке?» — пытался спросить он, но слова не слетали из его пересохших губ.

И все же реальность была слишком очевидна Никакие слова больше не имели значения. По шее его товарища рекой струилась кровь. Сугияма коснулся ноги Сакакибары, намереваясь проверить, есть ли признаки жизни, но внезапно тело изогнулось и начало дергаться. Такие неестественные движения могли быть только пляской смерти. Отведя глаза от омерзительного зрелища, Сугияма поежился и ощутил во рту привкус желчи.

Теперь уже не оставалось сомнений: положение отчаянное. Это все равно что попасть в люк, на котором крышка весом в тонну. Сугияма был как крыса в ловушке.

Он чувствовал, что провел здесь в темноте больше двух дней. Первые несколько часов он искал выход, и на это уходило немало времени и сил. Теперь, по прошествии сорока восьми часов, он сидел почти без движения на берегу озера, понимая, что на выбор осталось два пути. Вопрос в том, на чем остановиться. Сможет ли он попытаться сдвинуть валун, закрывший шахту? Но он уже пробовал сделать это и знал, сколько этот камень весит. Они вдвоем еле сдвинули его с места!

Никак не получится, если лезть в шахту, не имея опоры для ног. К тому же оттуда все еще свисал труп Сакакибары, занимая все свободное пространство. Из-за трупа до валуна даже не дотянуться, а у Сугиямы не хватало духу вытянуть за ноги остывшее тело.

Отвергнув идею выбираться через шахту, Сугияма решил сосредоточиться на попытке отправиться дальше вниз. Куда бы он ни смотрел, конструкция этой пещеры напоминала ему лабиринт. Казалось, можно вылезти через следующий проход, но он завершался маленьким залом радиусом всего в девять метров. Нижняя часть пещеры была заполнена водой, образовывавшей подземное озеро. И любой путь, по которому он пытался идти, выводил его к этому озеру. Он напрасно искал вдоль берега хоть какой-нибудь лаз в другой грот. Он понял, что попал в тупик.

Уже десять часов подряд он почти не включал фонарик — разве что для того, чтобы посмотреть на часы. Хотя у его были с собой два фонаря, один уже не горел, и он не мог себе позволить впустую использовать батарейки второго.

Был вторник, половина шестого. В обычное время он как раз собирался бы возвращаться с работы домой.

Обычно он ужинал в кругу семьи по крайней мере трижды в неделю. Едва он открывал дверь, его сын Такехико устремлялся к нему. Сугияме нравилось слушать, как его сын повторяет слова, которые тот только что выучил. Когда Сугияма брал сына на руки, он начинал издавать разнообразные звуки, пытаясь рассказать отцу о каждой мелочи, случившейся за день. В такие моменты Сугияме было так хорошо, так уютно... Желание вновь пережить такое зарядило его энергией. Он должен выбраться отсюда и вернуться домой!

Сугияма помнил, что жена хотела, чтобы он достал масляный обогреватель. Тот стоял в шкафу, а он тяжелый, жене самой его оттуда не вытащить. Скоро похолодает, и он думал только о том, что его жена и сын замерзнут. Другого обогревателя у них нет. Как он мог не выполнить просьбу жены, прежде чем отправился на эту воскресную прогулку! В пещере было очень холодно, хотя здесь-то температура в течение года не меняется. Сейчас здесь было градусов десять, не больше. Хотя может показаться странным, что кто-то в таком положении мог беспокоиться о других, — сам он не видел в этом ничего из ряда вон выходящего.

Сугияма испытывал чувство острой необходиомости выбраться отсюда Он обязан вернуться к семье! Он снова перебрал в уме все существующие возможности. Хотя и знал уже, что все пути перекрыты, но один все-таки оставался.

Утром в воскресенье он сообщил своим, что «немного порыщет в горах». Он не сказал, что собирается искать известняковую пещеру. Сакакибара заехал за ним, и они отправились на горную дорогу, к подножию горы Ширайва. Там они припарковали машину и шли лесом три-четыре километра, пока не набрели на вход в пещеру. Интересно, уведомил ли кого-нибудь Сакакибара? Вряд ли. В конце концов, он жил один — кого ему предупреждать? Спускаться в пещеру они не планировали, первоначальный план сводился к тому, чтобы походить по лесу, посмотреть, нет ли здесь входов в пещеры.

Побеспокоившись некоторое время, его жена должна обратиться куда следует. Естественно, она предположила худшее и давным-давно позвонила в полицию. Но как может полиция отыскать их? Единственная зацепка — машина у дороги, но полиции и ее трудно будет отыскать. Пещера не только не обозначена на карте — о ней никто не знает.

Итак, необходимо признать: шансы на спасение кем-то со стороны чрезвычайно малы, и только он сам может попытаться выбраться отсюда.

Сугияма мог сидеть и ждать каких-то спасателей, а мог попытаться выбраться собственными силами. Другими словами, путь был только один.

Но любая попытка спасения требовала мужества, превосходящего человеческое воображение, и постепенно это доходило до Сугиямы. Нужна была смелость, и не обычная смелость.

Сугияма никогда не догадался бы, что отсюда можно выбраться, если бы не отпечатки на стене.

Поискав получше, он нашел их и в других местах пещеры. Оконечности сталактитов, свисающих над озером, были кем-то обломаны, на береговых камнях были царапинки, будто здесь кто-то их ворочал. Признаки человеческого присутствия заметны были повсюду. Сугияма решил, что здесь могла быть группа исследователей из спелеологического клуба или откуда-то еще. Но ему никогда не попадались никакие записи о посещении этого места... Между тем в клубе все были друг с другом знакомы. Если бы была обнаружена большая пещера, это было бы сенсацией, об этом бы все знали.

Если в пещеру проникли не люди, думал Сугияма, значит, это было животное. Он представил себе, как какой-то крупный зверь ходит по пещере и сеет опустошение там и сям. Сугияма хлопнул себя по колену, когда это до него дошло. Вход был закрыт валуном. А это значит, что животное пришло сюда каким-то другим путем! Он не мог представить себе, где может находиться этот выход. И все же головоломка имела разгадку, и именно он найдет ее.

Но сколько он не рыскал у стен пещеры, он не смог найти даже малейшей трещины. Сугияма опять был в тупике — яснее ясного.

Выключив фонарь и погрузившись во тьму, он сосредоточился и начал мыслить четче. Внутри пещеры не было полной тишины. Постоянно был слышен звук капающей воды. Она стекала со сталактитов, свисавших с потолка, и падала в озеро. Даже в темноте он чувствовал, как капли разбиваются о поверхность воды. Этот звук пробуждал в его сознании мысль о воде; пока он не понял, что вода — это и есть разгадка головоломки. Возможно ли, что воды эти текучие? А если так, то куда они бегут? Открыв рюкзак и сняв крышку объектива с фотоаппарата, Сугияма положил ее на воду. Крышка поплыла влево. Он проделал то же самое теперь в другом месте. Она поплыла в том же направлении. Куда бы он ни клал крышку, она двигалась справа налево. Вода текла к какой-то щели на дне озера. Более того, течение было очень быстрым. Сугияма наконец понял, что, хотя по всем признакам это подземное озеро, на самом деле оно является частью подземной реки.

С начала ноября над этим местом пронеслось два тайфуна, принесших сильные дожди. В результате уровень подземных вод стал выше, чем обычно, и выход из пещеры может быть залит водой. Поскольку вода течет справа налево, где-то слева внизу, рассудил он, должен быть тоннель, по которому река попадает во внешний мир. Течение не было бы таким быстрым, если бы там не было порядочного отверстия, в которое уходит вода.

Чем больше он об этом думал, тем больше был уверен в существовании тоннеля. Все это было хорошо, однако он все еще не нашел способа выбраться. Даже если он отыщет тоннель — это не то же самое, что выйти через него.

Сугияма решился сделать первый шаг. Этот шаг не оставлял ему никакого пути назад, и он понятия не мел, что ожидает его в пути.

Какая это неописуемая радость — снова увидеть дневной свет! Когда он осматривал эти места, то он обратил внимание, что река, текущая по восточному склону утеса, внезапно исчезает. Согласно компасу Сугиямы, как раз слева был восток. Разумным казалось предположение, что подземные воды попадают в реку как раз на востоке. А поскольку они, войдя в пещеру, все время двигались в восточном направлении, он, скорее всего, находится сейчас рядом с этим водостоком.

Он пытался представить себе сияние света, который он увидит, выбравшись из этой пещеры. Он хотел подбодрить себя радостной картиной: дневной свет льется с неба на весь мир. Но вот в чем парадокс: чем сильнее ему хотелось вылезти отсюда, тем сильнее становились страх и отчаяние — только этого ему еще не хватало в этот последний решительный момент!

Сугияма был хорошим ныряльщиком. Для него не представляло труда нырнуть в темные воды и проплыть через тоннель, чувствуя кожей воду и ориентируясь по направлению течения. Однако он не знал, какой длины этот тоннель. А если нырнешь — пути назад уже не будет. Если он не найдет выхода, выбраться назад он уже не сможет. Если ему не хватит воздуха — тоже. А если он даже найдет отверстие, еще не известно, достаточно ли оно широко, чтобы сквозь него мог проплыть человек. Представить себе агонию пловца перед крошечным отверстием, его борьбу за жизнь... Все муки, которые может пережить человек, ощутит он в это мгновение. Отчаяние, страх, безнадежность, физическое угасание...

Если сидеть здесь, он уж точно переживет эту агонию. Ждать? Чего ждать? Несколько лет назад он был свидетелем одного происшествия: исследователя спасли через четыре дня после того, как он потерялся в пещере Окинавы. Он куда-то случайно дел фонарик и сбился с пути. Но тогда не только спасатели знали, в какую пещеру он спустился, но и местные спелеологи приняли участие в поисках. И даже в такой ситуации потребовалось полных четыре дня, чтобы спасти его.

Ну и какой же путь избавления вернее? Что спасательная партия подойдет в ближайшие дни — невероятно. Нырять в поисках выхода — без сомнения, лучший путь для него сейчас. Вопрос только в том, способен ли он столкнуться лицом к лицу с неожиданностями, которые наверняка ему предстоят.

Прошло еще два дня. Уже полных четыре дня он находился в западне.

Больше ждать было невозможно: сейчас или никогда. Все, что он ел в эти дни, — коробочка бисквитов, которую он всегда носил с собой в рюкзаке на всякий случай. Да, он потерял немало сил, но раз у него оставалось еще достаточно энергии, чтобы нырнуть в подземную реку, тянуть время больше было нельзя. Если ему не придется принимать решение, если он сделает выбор в пользу медленной, но предсказуемой смерти, его силы сразу же начнут иссякать и всякий шанс на спасение будет потерян.

Оглядываясь на прожитый тридцать один год жизни, он начал спрашивать себя, была ли эта жизнь счастливой: ведь сейчас она могла оборваться в любое мгновение. И хотя он был удовлетворен годами, которые были ему отпущены, он сердился при мысли о том, как бессмысленно он жил. Он хотел бы сделать еще так много в своей жизни! Столько приключений оставалось у него в запасе для себя и для сына Такехико, когда тот немного подрастет. Столькому хотел он научить мальчика. Сугияма надеялся преподать ему уроки жизни, почерпнутые из своего собственного опыта, чтобы мальчик узнал больше, чем он, и больше, чем он, осуществил, собрал все свое знание и передал его следующим поколениям. Такой, на взгляд Сугиямы, была подлинная мера человеческой жизни. Он не мог не беспокоиться о жене и ребенке. Но сейчас он должен был освободить свое сознание от этих забот. Его разум без конца заполняли мысли о неоконченных делах, о страховке, о невыплаченном ипотечном кредите, о том, кто позаботится о его пожилых родителях, и так далее. Но он должен напрячь волю ради своего сына.

В иссякающем свете фонарика Сугияма начал писать на чистом месте, оставшемся на карте. Как будто стараясь убедить самого себя, он старательно, твердым почерком выписывал каждый иероглиф и каждую фразу. Свернув законченное письмо, он положил его в пустую кассету из-под кинопленки, запечатал ее виниловой печатью и положил в водонепроницаемый пакет, на котором написал имя и адрес. Запечатав пакет той же печатью, он испытал его, опустив в воду. Тест показал, что пакет, с одной стороны, неплохо держится на воде, с другой — не промокает. Сугияма подразумевал следующее: если отверстие окажется слишком узким для него самого, он протолкнет в него кассету с письмом. Он понимал, что иначе оно едва ли выйдет за пределы пещеры. Но даже сделав это — все равно есть опасность, что его задержат бесчисленные сталактиты, свисающие с купола тоннеля.

То, что Сугияма написал письмо, подстегнуло его решимость. Он должен был верить, что у него есть шанс на спасение. В лучшем случае он мог проплыть под водой метров пятьдесят, не выныривая. А если по течению, то, может, и больше. Для защиты от сталактитов он надел шлем, верхнюю одежду и бутсы.

Включив фонарик, он сел на ближайший камень и осветил левый край подземного озера. Свет мигал, как будто готов был через секунду погаснуть. Он постепенно погружался в воду, ожидая, пока тело привыкнет к холоду, прежде чем окунуться целиком. Доплыв до левого края озера, он взялся левой рукой за камень и, держа голову над водой, стал медленно вдыхать и выдыхать воздух. Фонарик на берегу почти совсем погас. Сугияма несколько раз коротко выдохнул и наконец наполнил легкие воздухом. Кассета с письмом висела на поясе, так что он не мог ее выронить. Он пощупал пояс, чтобы убедиться, что все на месте. Как только он сделал это, фонарик на берегу погас.

Как будто это был сигнал, Сугияма начал погружаться в воду. На глубине около двух метров течение стало сильнее, ударив его в лицо и чуть не сбив шлем. Его вытянутые руки нащупали выход. Вода внесла его в тоннель. Все было так, как он предполагал. Вытянувшись, он отдался воле течения.