РАННЯЯ ЗИМА, 1975

Он и сам не заметил, как вязкая грязь под ногами сменилась каменистым плато. Выйдя из леса, он оказался у подножия утеса. По выступам он вскарабкался на его вершину и обнаружил уступ высотой не больше своего собственного роста. Здесь лес совсем заканчивался, и вдоль утеса тянулся голый склон, усыпанный опавшими листьями. Хотя по восточному склону текло нечто вроде ручья, отсюда не было видно внизу никакого болота и не было слышно шума воды.

Полуденное солнце отражалось в воде, то и дело слепя своим блеском. А дальше ручей исчезал: как будто земля его поглощала.

Проверять карту не было нужды. Грунтовые воды под этим хребтом питают реку Тама, а если она переполняется, избыток стекает в Токийский залив. Под утесом, чей шероховатый камень так явственно ощущали его ступни, протекал подземный поток, образованный просачивающейся через трещины в камне дождевой водой. Когда Фумихико Сугияма посмотрел на кристально-чистую воду, он заметил некое несоответствие. Он жил в высотном кооперативном доме с прекрасным видом на Токийский залив. Он каждый день видел реку Тама и хорошо помнил цвет воды. Вода была темно-серая, мутная от взвеси грязи. Он не мог понять, как такая девственная, кристально-чистая вода превращается в эту неприглядную кашицу к тому времени, как достигает Токийского залива. Стоя на невысоком уступе, Сугияма думал о том, как интересно было бы отследить мельчайшие изменения цвета воды по пути от истока до Токийского залива.

Сугияма уже собирался спрыгнуть с уступа — и вдруг что-то его остановило. Высота была небольшая, но все же он чувствовал какую-то неуверенность. Там, внизу, земля была покрыта листьями — в этом-то все и дело. Он однажды уже навернулся из-за таких вот осыпавшихся листьев, когда карабкался на горную террасу. Мокрые листья всегда таят опасность — можно поскользнуться и упасть. Хотя слой перегнивших листьев под свежими сам по себе опасности не представляет, но они могут скрывать трещины в камне или корни деревьев, попав на которые можно повредить лодыжку. Сугияма, однако, не это беспокоило. Его преследовало видение какой-то бездонной ямы, скрывающейся под листьями. Когда он подумал о том, что может попасть в какую-нибудь такую пропасть, он отступил от края уступа. За спиной его раздался треск раздвигающихся веток кустов. Решив, что Сакакибара через минуту-другую сам сюда заберется, Сугияма решил подождать его здесь, на вершине уступа. Когда Сакакибара вскарабкался к нему, он еле дышал. Сугияма указал движением подбородка Сакакибаре на основание уступа. Сугияма подумал, что одному выражению его лица Сакакибара поймет, какая дилемма его одолевает — прыгать или не прыгать? Однако тот, со своей обычной непонятливостью, сразу же взял и спрыгнул, не проверив, что там внизу. Проскользив ногами немного вперед и вниз, он приземлился на крестец. Сидя на корточках, держась за землю обеими руками, он улыбнулся Сугияме, словно давая тому понять, что больше не стоит терять времени и пора присоединяться к нему. Человек тучный и малоподвижный, Сакакибара обладал при том безрассудным характером. Сугияме из-за его нрава уже не раз приходилось переживать такие моменты, что волосы вставали дыбом.

— Как ты там? — спросил Сугияма.

Как будто в ответ на вопрос Сакакибара вскочил на ноги, все еще ехидно ухмыляясь. Однако в то же мгновение его нога поскользнулась на листьях, и он опять тяжело повалился набок. Сугияма рассмеялся. Внезапно что-то привлекло внимание Сакакибары. Он подполз прямо к краю утеса и стал озабоченно рассматривать это что-то.

— Смотри-ка!

Он поднял руку и подал Сугияме знак: поторопись, мол, прыгай сюда! Оценив взглядом уклон земли у основания уступа, Сугияма спрыгнул и приземлился на ноги; он сумел сбалансировать, и ему лишь раз пришлось коснуться земли рукой. Обернувшись, он увидел, что Сакакибара лежит на животе, разглядывая основание уступа Справа от его головы Сугияма увидел широкое отверстие, как раз с круглое лицо Сакакибары величиной. Сугияма, став на четвереньки, подполз к Сакакибаре и заглянул в дыру.

— Может это быть входом в пещеру?

По тону голоса Сугиямы можно было догадаться: он спрашивает не Сакакибару, а себя самого. Он не хотел обнадеживаться, чтобы потом разочароваться, и подавил возбуждение, которое уже начал было испытывать. Они полдня проходили, обшаривая горы, но все трещины, которые им удавалось найти, были такими, что в них едва ли можно было просунуть руку, а не то что залезть целиком. Потому сейчас, стараясь не слишком увлекаться, Сугияма склонен был посчитать это отверстие всего лишь норой какого-то животного.

Сакакибара с серьезным видом начал разгребать листья вокруг дыры. Постепенно открылся мягкий, влажный участок земли, но Сакакибара продолжал работать руками. Некоторые признаки свидетельствовали о том, что, по-видимому, струйки воздуха проникали отсюда в глубь пещеры. Отверстие было не таким уж маленьким. Надежда Сугиямы мало-помалу стала расти.

В нетерпении опустившись на землю, он достал складную лопатку и стал расчищать землю в нижней части дыры. Минут за десять ему удалось достаточно расширить отверстие, чтобы человек мог туда пролезть. Затем оба, один за другим, они просунулись туда по пояс и осмотрели открывшееся пространство, освещая его карманным фонариком.

— Мы сделали это! Теперь-то никаких сомнений! — Сакакибара почти кричал от восторга.

Сугияма тоже наконец позволил себе обрадоваться. По ту сторону дыры находилось безграничное пространство. Воздушные потоки, поднимавшиеся по склону утеса, засасывались в эту нору. Если напрячь слух, можно было различить где-то в темной глубине плеск воды.

— Может быть...

Хотя Сугияма уже был уверен, что они нашли то, что искали, он по-прежнему говорил об этом с тенью сомнения — не так просто найти пещеру, куда прежде не ступала нога человека.

С тех пор как у него два с половиной года назад родился сын, а особенно сейчас, когда жена ждала второго ребенка, вкус к приключениям у Сугиямы стал угасать. Ничего удивительного: с двумя детьми на руках он не мог больше, забыв всякую осторожность, гнаться за очередным острым ощущением. Он даже зарекся от совсем уж экстремальных приключений.

Сугияме было за тридцать, и он видел, как его молодость начинает уходить, подступают зрелые годы, и временами это его мучило. Постепенно он научился лишний раз давать газу на своем мотоцикле, чтобы избежать аварии — даже если мог еще немного прибавить газу и не превысить при том предельной на этой трассе скорости. Он начал вести себя так, только когда женился "и стал отцом. Прежде такое было немыслимо. Отравленный навсегда этим радостным трепетом, он как будто искал опасности и до предела испытывал удачу. Лет в двадцать он жил только ради ощущения грани жизни и смерти.

Однако жажда приключений стала иссякать, когда он понял, как мало оставит жене и детям, если с ним что-то случится — так скудны были его сбережения. В тридцать один год у него не было способа удовлетворить свою тягу к приключениям — столько дел нужно было переделать. Работа на прежнем месте — в изыскательском отделе газеты, где он служил почти десять лет — теперь не годилась. Поскольку увязнуть в рутине он не хотел, ему пришлось вертеться как белке в колесе в поисках лучшей работы, лучших условий. Он научился по меньшей мере осаживать себя, а временами стал сверхосторожен. Сейчас, перед входом в пещеру, перед ним стоял выбор: опять одернуть себя или осмелиться и проявить инициативу.

Сугияма вынул карту местности, которая лежала в его рюкзаке и на вскидку определил их нынешнее положение. Кроме того, он сфотографировал пейзаж, чтобы они могли отыскать это место в будущем.

Сакакибара, которого, разумеется, подобные дилеммы не беспокоили, попытался протиснуть в отверстие свое упитанное тело.

Очевидно было, что он собирается попасть в пещеру. На них были хлопчатобумажные костюмы, а в рюкзаках — кое-какое спелеологическое оборудование, но не такое, конечно, которое нужно для серьезной исследовательской работы.

Сугияма пожал плечами и попытался оттянуть Сакакибару от входа в пещеру.

— Может, лучше нам подождать немного?

Они собирались сегодня только поискать в горах входы в пещеры, а не обследовать их. Сугияма хотел сказать, что уже то, что они нашли вход в пещеру, — удача, и что теперь пора возвращаться домой, но у него просто не хватало физических сил оттащить Сакакибару. Да и сам он не мог отрицать, что очень заинтригован тем, что может находиться там внутри.

— Пути назад нет! — сердито фыркнул Сакакибара, стряхивая с плеча руку Сугиямы.

Сугияма рассерженно позвал его и замер в испуге — он чувствовал, как что-то подступает изнутри, и он уже начинал сам себя уговаривать: «Если не зайдем глубоко... Если мы только кинем взгляд и сразу уйдем... Если мы больше ничего не сделаем... Ничего ведь не случится, а?»

Первые десять метров они могли только пробираться на четвереньках — один за другим. При свете фонарика Сугияма видел только зад Сакакибары и поворачивал вслед за ним. Задница загораживала весь тоннель, так что разглядеть что-либо впереди было невозможно. Сугияма вообще не понимал, как человек с комплекцией Сакакибары пошел в спелеологи. И он уже не знал, правильно ли сделал, пригласив Сакакибару на эту горную прогулку. Он же бесшабашный, а бесшабашность может стоить жизни.

Сугияма знал Сакакибару года три, не больше. Он встретил его, когда вступил в Общество исследователей пещер в Хатиодзи. Сугияма, еще в колледже входивший в Клуб путешественников, интересовался альпинизмом и водным спортом, расходуя на скалолазание и дайвинг свою молодую энергию. С годами, когда он стал работать и на спортивные приключения не хватало уже ни времени, ни денег, он сосредоточился на пещерах, в которых соединялись оба начала — суша и море. Навык скалолаза позволял ему карабкаться вверх и вниз на десятки метров. Более того, в пещерах непременно была вода — такова природа известняковых пещер, которые образуются вследствие размывов. А значит, и навык ныряльщика требовался, если только энтузиаст-спелеолог хочет исследовать течение кристально-чистой воды — иначе это невозможно. Едва Сугияма заинтересовался пещерами, как почувствовал: он попался на крючок. В Японии нет недостатка в пещеристых известняковых плато. Да и совсем недалеко от центра Токио находятся девственные сталактитовые гроты, которые можно назвать обителью чудес. Так что исследование пещер стало не просто недорогим хобби — оно полностью удовлетворило его тягу к приключениям.

Суть здесь не в том, чтобы излазать гроты, которые уже исследованы другими, а в том, чтобы первому ступить на еще девственные камни неведомых теснин. Слаще мгновений для спелеолога не бывает. Говорят, что тот, кто хоть раз испытал подобное, уже никогда не бросит этого занятия. Это предназначение.

Пока они ползли на брюхе, Сугияма не мог точно сказать, в самом ли деле они в еще не открытой пещере. С ним такое было впервые. Перед этим он месяцами изучал карту. Все признаки — геологические черты, топография, извилистые русла рек, — все свидетельствовало о наличии в этом районе большой неизвестной исследователям пещеры. Вчера вечером он говорил об этом с Сакакибарой по телефону. На следующий день было воскресенье, и они решили наугад побродить по горам в поисках этой пещеры.

Они вышли из дому рано утром, ехали на машине часа два и припарковались на лесной дороге. Уже прошло несколько часов, как они покинули машину и отправились в горы. Они уже были в трех или четырех километрах от дороги. В самом диком сне Сугияма не мог предположить, что вот так, наудачу, можно найти пещеру. Сугияма доказывал, что даже если они войдут в пещеру, идти дальше нельзя, пока не организуют как следует экипированную экспедицию с участием других членов клуба. Сакакибара с саркастической интонацией повторил слова «как следует экипированная экспедиция», явно имея в виду, что это слишком сильное выражение меньше всего годится для их обычных групповых походов в гроты.

Они оказались в зале с выгнутым сводом, по всей вероятности образовавшимся из-за оседания грунта. Но как бы они не тянули вверх свои фонарики, им не удавалось увидеть высшую точку этого купола и понять, как она далека Вероятно, высота ее составляла по меньшей мере несколько десятков метров от пола пещеры. Зала находилась в конце узкого тоннеля, и, пока Сугияма и Сакакибара не оказались здесь, они не догадывались о том, как она огромна. А поняв, просто обалдели. Они были готовы ко всему, но эта зала превосходила их самые абсурдные фантазии. Известняк образуется в результате накопления остатков морских тварей. Следовательно, эти земли в далеком прошлом являлись дном моря. Поднявшись, они образовали сушу, которую позднее покрыли леса Эрозия воздвигла в то время эту гигантскую пещеру с ее невероятными пропорциями. Сугияма в немом изумлении смотрел на свод, пораженный не столько размером пещеры, сколько тем невероятным сроком, который потребовался, чтобы она приняла такую форму. Потрясенные, после молчания, длившегося почти минуту, оба они одновременно заговорили.

— Фантастика!

Иначе это было не описать. Никаких сомнений: они открыли одну из крупнейших подземных пещер, когда-либо обнаруженных здесь.

Меньше всего могли они предположить, что такая огромная зала существует под горами, где они бродили несколько минут назад. Восхищение рвалось наружу из каждой поры их тел.

— В такие-то моменты понимаешь, что никогда не бросишь это дело, правда? — опьяненный удачей, Сакакибара насвистывал, шаря в пещере светом своего фонарика.

Его свист раздражал Сугияму, он казался неуместным. Обычно равнодушный к манере Сакакибары невпопад что-то насвистывать, Сугияма в этот момент нашел это настолько действующим на нервы, что дальше терпеть он просто не мог.

Внезапно Сугияма почувствовал что-то неладное. Всегда есть риск, что спустившись по запутанному ходу в широкую пещеру, спелеолог может забыть путь, которым он шел сюда Сугияма вынул свой компас, поглядел на него, потом отметил направление на своей схеме. Но как только сделал это, до него дошло, что он поступает глупее некуда. В конце концов, такие предосторожности необходимы, только если ты собираешься идти дальше в глубь. Это уж слишком опасно для двух человек, которые вошли в только что обнаруженную пещеру с такой неподходящей экипировкой. Им стоило довольствоваться этим и двигаться обратно.

Тем не менее Сакакибара направился в конец пещеры, освещая стены своим фонариком, в поисках дальнейшего пути. Он продолжал свистеть. Заполненное сталактитами помещение создавало необычно гулкое эхо.

— Слушай, Сакакибара, пойдем-ка назад, — предложил Сугияма своему товарищу, который, согнувшись, с азартом рассматривал пол.

Сакакибара наконец-то перестал насвистывать.

— Смотри, здесь шахта! — Не обращая внимания на то, что только что сказал Сугияма, Сакакибара стоял перед своей находкой с видом победителя. Похоже, он еще меньше склонен был уходить отсюда, чем прежде.

При слове «шахта» решимости у Сугиямы тоже поубавилось, потому что он был знаменит среди членов Клуба исследователей пещер как лучший специалист по спуску в шахты. Сакакибара и другие не могли с ним в этом сравниться.

Подумав, что ему стоит самому взглянуть, чтобы удостовериться в ценности находки, он небрежно направился туда, где горел фонарик Сакакибары. В огромной, по форме напоминавшей колокол пещере, где они находились, не нашлось никакого другого хода дальше в глубину, кроме шахты, в которую Сакакибара направил луч своего фонарика. Нависая, стены пещеры там и сям соединялись со сталагмитами, выросшими из пола Должно быть, некогда здесь был ход, ведущий куда-то за пределы зала. Но он, вне всякого сомнения, забился осевшей породой.

Подойдя к краю шахты, где Сакакибара нетерпеливо ждал его, Сугияма поглядел вниз. Шахта опускалась под небольшим углом, а не перпендикулярно земле. Кроме того, он увидел, что дальше она немного изгибается. Судя по форме, она не должна быть так уж глубока, и ее легко можно преодолеть без канатов и лестниц.

У Сугиямы пробежал холодок по коже, он не мог сказать, от страха это или от возбуждения. Хотя покалывание в его жилах свидетельствовало скорее о нервной дрожи.

— Ну, ты играешь? — с усмешкой прошептал Сакакибара, как будто читал мысли Сугиямы.

Оглянувшись назад, Сугияма еще раз сказал себе, что эта шахта — конечный пункт их пути. Вот только спустятся туда — и назад. Ничто их не остановит!

Войдя в круг света от фонарика Сакакибары, Сугияма, оперся спиной о стенку шахты и, перебирая ногами по противоположной, начал спускаться.

— Что там внизу? — спросил Сакакибара, когда он был на полпути.

Не отвечая, Сугияма остановился и навострил уши. До него донесся тихий плеск текущей где-то воды. Он вспомнил, что и при входе в пещеру различил такой же звук.

— Воду слышу.

Едва он это сказал, как Сакакибара стал опускать в шахту свой массивный зад.

— Я тут!

Сакакибара устремился вслед за Сугиямой — его было не остановить.

Шахта спускалась по пологой кривой, которая вела на другой уровень, где тоже находилась зала, почти такая же по форме, как эта Она была гораздо меньше, но тоже напоминала колокол. Тонкий слой воды покрывал скользкие стены этой залы, и нужно было пощупать их, чтобы убедиться, что она в самом деле существует. Вода, сочащаяся из отверстия в потолке, стекала по стенам залы и уходила куда-то сквозь пол, не образуя ни единой лужицы. Это зрелище открылось Сугияме, когда он осветил залу своим фонарем. Его охватила радость при мысли, что он — первый человек на земле, который это видит. Такие моменты бывают раз в жизни, если вообще бывают. Чувство, пережитое в этот миг, заставило Сугияму забыть данный себе зарок. То, что вода не образует лужиц на полу, а стекает куда-то вниз, означает, что там может быть еще один просторный зал.

Сугияма и Сакакибара начали искать проход в этот зал. Сугияма больше не осаживал себя, его осторожность как ветром сдуло, и ему хотелось все новых и новых впечатлений. Увиденное искушало его, и он рвался спуститься в глубины земли.

В одном месте Сугияма почувствовал легкий ветерок. Откуда-то поднимался слабый поток теплого воздуха.

Сугияма подозвал Сакакибару. Тот сдвинул брови, размышляя. Никаких сомнений: он тоже чувствовал это. Но они не обнаружили никакого отверстия.

Ища, откуда этот поток мог взяться, Сугияма начал двигаться по зале, кожей ощущая движение воздуха. Так он оказался около углубления, на дне которого лежала груда камней — самые разные, и большие, и маленькие. Он посветил себе, чтобы определить свое местоположение. Углубление напоминало по форме круглый кратер. Сугияме пришло в голову, что оно и может быть ходом в нижний зал. Коли так, надо разгрести камни — под ними может оказаться шахта.

Оба спелеолога начали выгребать камни и обнажили огромный валун. Они почувствовали, как уже более ощутимый, чем прежде, поток воздуха уходит вниз, под этот камень. Это он, без сомнения, закрывал вход в шахту.

Сугияма и Сакакибара вдвоем попытались приподнять камень. Открылась часть круглого отверстия шахты. Как только они отпустили валун, тот опять закрыл отверстие. Тогда они решили действовать иначе. Сдвинув валун в сторону, они закрепили его в стенном проеме, чтобы он не упал. Теперь отверстие шахты было полностью открыто. При каждом движении любого из них камни из-под ног падали в шахту, и среди сталактитов звук их падения отдавался эхом, как гром. Оба ждали, пока все камни попадают и все успокоится. Не хотелось бы, чтобы камни сыпались на голову, когда они будут спускаться в шахту.

Сугияма вдруг подумал: теперь, когда они зашли так далеко, пути назад может не быть. Он решил продумать все до конца.

Обвязав канат вокруг торчащего из земли камня, Сугияма опустил другой его конец вниз. Хотя он и без страховки мог вскарабкаться вверх по шахте, он хотел быть уверенным, что все предосторожности для обратного пути соблюдены.

— Жди здесь!

Сугияма отдал это приказание мягким тоном, но все же это была команда. Хотя они были ровесниками, Сакакибара имел больший членский стаж в Обществе исследователей пещер. Потому-то он и запнулся, прежде чем кивнуть, услышав приказание от Сугиямы. Но, хоть его позиции в обществе и были не слишком прочны, в чисто техническом отношении Сугияма превосходил Сакакибару. Один из них должен был остаться наверху, чтобы проследить, за канатом, и для этой цели лучше годился Сакакибара.

Опустившись в шахту, Сугияма опять ощутил какие-то дурные предчувствия. Он приписал это раздражающему насвистыванию Сакакибары. Тот с прохладцей смотрел на него в дыру, все насвистывая себе каким-то надтреснутым посвистом. Слишком он, Сакакибара, был расслаблен, и Сугияму невольно охватывали скверные предчувствия при виде этой беспечности.