6

Подозрения Нэмото оправдались. Когда он сравнил фотоснимки, выяснилось, что в любом произвольно взятом секторе из образца Маи было заметно больше «разбитых» колец, чем в соответствующем секторе из образца Рюдзи. После статистической обработки стало ясно, что у Рюдзи было «разбито» каждое десятое кольцо, а у Маи — каждое второе. Такое заметное различие не могло быть простой случайностью. Нужно было найти причину. Андо настоял, чтобы кровяные клетки всех жертв кассеты были изучены под электронным микроскопом.

Окончательные результаты пришли в первую пятницу после Нового года.

Андо выглянул из окна лаборатории. Тут и там между голыми зимними деревьями храмового парка Мэйдзи-Дзингу лежал снег, который еще не успел стаять после ночного снегопада.

С самого утра они вместе с Мияштой сидели в лаборатории и сравнивали снимки вирусов. Время от времени Андо вставал и подходил к окну, чтобы дать отдохнуть усталым глазам и заодно полюбоваться зимним видом. Мияшта же работал не прерываясь. Он подолгу разглядывал каждый снимок, сравнивая его с другими, разложенными на столе.

После смерти Маи Такано и Казуюки Асакавы количество жертв смертоносной видеокассеты увеличилось до одиннадцати человек. В крови каждой жертвы обнаружился один и тот же вирус, так что никаких сомнений в том, что именно он явился причиной смерти, не оставалось.

Жертвы можно было разделить на две группы в зависимости от соотношения полных и «разбитых» колец вируса. В случае с Маи и Асакавой практически каждое второе кольцо было «разбитым». Во всех остальных случаях «разбитые» кольца составляли около десяти процентов от общего числа вирусных частиц. Похоже, что судьба каждого инфицированного кассетой человека зависела именно от количества «разбитых» колец в крови.

Если верить статистике, то остановка сердца происходила тогда, когда процентное содержание «разбитых» вирусных частиц превышало какую-то определенную норму. Но вот что это была за норма — этого пока никто не знал.

Маи Такано и Казуюки Асакава просмотрели кассету. RING-вирус появился у них в крови. В этом они ничем не отличались от остальных девяти жертв. Но по какой-то неизвестной причине только у них двоих около пятидесяти процентов вироспор присутствовали в крови в виде нитей. То есть у Маи и Асакавы было в пять раз больше «разбитых» колец, чем у других погибших. И соответственно соотношение «разбитых» и полных вироспор у этих двоих изначально было другим.

Скорее всего, благодаря этому Асакава и Маи не умерли, хотя и посмотрели кассету.

Возникает естественный вопрос: почему именно у них в крови вирус распался? Чем эти двое отличались от всех остальных?

— Может быть, это что-то вроде иммунитета? — предположил Андо.

— Вполне возможно. — Мияшта неопределенно покачал головой.

— Или... — начал было Андо и умолк.

— Что или?

— Или дело в самом вирусе.

— Честно говоря, я, скорее, склоняюсь ко второй гипотезе, — с этими словами Мияшта положил нога на ближайший стул и выставил свой живот. — Из-за шалости четверых ребят, которые посмотрели видео первыми, кассета была обречена на исчезновение в очень скором будущем. Чтобы не исчезнуть, вирусу пришлось мутировать. Об этом и предупреждал нас Такаяма. Что же касается того, как мутировал вирус и во что он превратился, то ответ на этот вопрос, как мне кажется, заключен именно в той разновидности вируса, которую мы нашли у Маи Такано и у Казуюки Асакавы. Короче, надо исследовать именно аномалию.

— Но ты ведь согласен, что для того, чтобы самовоспроизводиться, вирус использует чужие клетки?

— Что значит «согласен»? Это же основное определение вируса.

— Ну и, конечно, ты знаешь, что иногда это самовоспроизведение проходит в бешеном темпе. Разумеется, Мияшта знал, это было общеизвестным фактом. Достаточно вспомнить о чуме, которая свирепствовала в средневековой Европе, или о испанской инфлюэнце, известной также как «испанка». Это, пожалуй, самые яркие примеры «бешеного» размножения вируса.

— И что дальше? — нетерпеливо спросил Мияшта.

— Да ты сам подумай. Видеокассета говорит тому, кто ее посмотрел: «Сделай копию или через неделю умрешь». Но даже если тот, кто посмотрел кассету, перепишет ее, то все равно получится, что теперь вместо одной кассеты стало лишь две. Это же очень медленный темп размножения. Предположим, что тот, кто посмотрел переписанную кассету, тоже сделает копию... То есть в среднем мы имеем четыре кассеты в месяц.

— Ну, в общем...

— Получается, что бояться-то нечего.

— Ты хочешь сказать, то это не совсем похоже на вирус?

— Я хочу сказать, что если вирус не распространяется со скоростью курьерского поезда, то у него нет никаких шансов выжить.

— К чему ты клонишь? — Мияшта сверлил Андо взглядом.

— Да ни к чему я не клоню. Просто...

Андо и сам толком не знал, что он хочет сказать. Почему он всегда выискивает самый плохой вариант? Зачем еще больше усложнять ситуацию? Разумеется, в истории человечества бывали такие случаи, когда за считанные часы вирус поражал тысячи и даже десятки тысяч жертв. Самовоспроизводиться за минимально возможный срок и в максимально возможных количествах — можно сказать, что именно в этом и заключается предназначение вируса.

Копирование кассеты было очень неэффективным способом размножения. Результаты говорили сами за себя: всего через три месяца после своего появления видеокассета уже исчезла с лица земли. Конечно, при условии, что перед тем как исчезнуть, она не переродилась в нечто совсем другое...

— ...просто у меня какое-то дурное предчувствие. — Андо снова посмотрел на фотографии вируса Беспорядочное нагромождение бесчисленных частиц. Цепляясь одна за другую, они образовывали группы, напоминающие очертаниями размотанную, пришедшую в негодность видеокассету.

Садако Ямамура, обладавшая уникальными экстрасенсорными способностями, будучи на грани смерти, перевела информацию в видеоряд и оставила сгусток энергии до лучших времен на дне колодца. Потом произошел квантовый переход, и на свет появилась видеокассета, посмотрев которую, человек становился носителем RING-вируса. То есть, возможно, сама кассета не является вирусом, и значит, она вовсе не должна самовоспроизводиться. В данном случае вирус — это информация, которая содержится в видеозаписи и в видоизмененном ДНК.

Андо не мог отделаться от ощущения, что где-то совсем рядом идет чудовищный мутационный процесс, но ему не под силу не только остановить этот процесс, но даже его заметить.

Андо дважды был в квартире у Маи. Он поднимался на крышу к вентиляционной шахте, в которой девушка встретила свою смерть. Он окунулся в пугающую атмосферу комнаты, увидел засасывающую темноту трехметровой дыры, и, может, именно поэтому, в отличие от Мияшты, очень остро чувствовал приближающуюся опасность. Временами ему казалось, что он слышит смутные звуки — как будто под землей что-то беспрестанно ворочается, все быстрее и быстрее.

— Предчувствие катастрофы? — спросил Мияшта таким тоном, будто речь шла о детской игре.

— Боже мой! Все это так нелепо...

С того самого дня как он провел вскрытие Рюдзи, Андо словно очутился в каком-то паранормальном мире, где бетон под ногами пружинил, а в абсолютно пустой комнате явно ощущалось чье-то невидимое присутствие. Необъяснимые вещи происходили с ним одна за другой. А теперь еще и эти чертовы роды. Ведь Маи кого-то родила. Но кого?

При мысли об этом Андо вздрогнул. Со дня смерти девушки прошло уже почти полтора месяца, а им так и не удалось выяснить, что там у нее родилось. Почему-то Андо не верилось, что это был маленький розовый младенчик.

— Да ладно, что ты так переживаешь? Даже если этот вирус и мутировал, вовсе не факт, что ему удалось приспособиться к окружающей среде.

— Ты думаешь, он тоже исчезнет?

— Кто знает, может, и исчезнет.

— Как вирус испанки. Кажется, он появился в 1918 году, а потом исчез. Правда, в 1971 его снова обнаружили, но уже в Америке. И, насколько я помню, во второй раз жертв не было, хотя в первый раз от него умерло не то двадцать, не то сорок миллионов человек! Представляешь? А через пятьдесят лет он стал абсолютно безвредным.

— Между прочим, в результате мутации вирус может очень сильно ослабеть.

После того как умерла Маи, в городе не было зарегистрировано ни одного подозрительного случая. Андо старательно прочитывал все газеты и ежедневно общался с полицейскими на тему «необъяснимых» смертей, но пока что ничего похожего на горизонте не появлялось. Может быть, Мияшта и прав — мутировавший вирус просто не смог приспособиться к окружающей среде и потерял способность распространяться. Мало ли — вдруг он вообще исчез?..

— Ну хорошо. Что мы делаем дальше? — спросил Мияшта и, оттолкнувшись ногой от пола, крутанулся на стуле.

— Есть кое-что, что я забыл выяснить.

— Да? И что же это?

— Как и когда видеокассета попала к Маи.

— А какое это имеет значение?

— Не знаю, но почему-то мне кажется, что это важно.

Андо чувствовал, что он обязательно должен это выяснить. Разумеется, надо было задаться этим вопросом гораздо раньше, но он был слишком занят вирусом и вспомнил об этом только теперь. «Все равно это единственное, что я могу сейчас сделать» — пришло ему в голову.

Он подозревал, что Маи посмотрела ту копию, которую Асакава сделал для Рюдзи. Значит, надо было узнать, когда и каким образом видеокассета попала к девушке.

7

Это оказалось на удивление легкой задачей.

После смерти Рюдзи все его вещи, включая видеомагнитофон и видеокассету, были переданы его родителям, значит, Маи могла взять эту кассету только у них. Поэтому Андо первым делом позвонил родителям Такаямы.

Когда мать Рюдзи услышала, что Андо учился вместе с ее сыном в университете, ее голос потеплел. Она сказала, что с радостью ответит на все вопросы.

Андо спросил, не приходила ли к ним домой девушка по имени Маи Такано.

— Приходила, — с готовностью ответила женщина. Более того, сверившись с книгой расходов (к приходу девушки она купила тортик), мать Рюдзи сказала Андо, что Маи навещала их первого ноября. Андо сделал пометку в ежедневнике.

— Извините, что я спрашиваю, но почему девушка решила вас навестить?

Женщина объяснила ему, что Маи помогала Рюдзи готовить рукопись к публикации в журнале. Почти сразу же после похорон девушка обнаружила, что несколько страниц рукописи отсутствуют, позвонила и попросила разрешения прийти.

— То есть она пришла к вам, чтобы поискать недостающие страницы в вещах вашего сына.

— Совершенно верно, — ответила женщина.

Андо записал в ежедневнике название журнала, в котором была опубликована по частям рукопись Такаямы, и название издательства. Потом, вежливо попрощавшись, он повесил трубку.

Хорошо, что она не спросила, как дела у Маи. Если бы он рассказал, что Маи умерла, то ему пришлось бы отвечать на множество вопросов, на которые у него не было ответов. Или были, но такие, что лучше бы их не было.

Повесив трубку, Андо некоторое время сидел у телефона, продолжая держать руку на аппарате.

...Первого ноября Маи приходила в гости к родителям Рюдзи. Пока она искала недостающие страницы, ей на глаза попалась видеокассета. Она взяла ее к себе и посмотрела, скорее всего, в тот же день...

Надо было проверить, согласуется ли гипотеза с событиями первого ноября.

Предположим, вирус достигает пика своей активности через неделю после просмотра кассеты. Значит, восьмого ноября с девушкой должно было что-то произойти. У них с Маи была договоренность на девятое, но она не пришла. Более того, ему так и не удалось дозвониться до девушки. Пока все сходится. Возможно, что, когда он звонил, Маи уже была в вентиляционной шахте, хотя не исключено, что она была у себя в комнате, но не могла подойти к телефону.

Ну хорошо. Считаем дальше.

Вскрытие помогло ответить на следующие два вопроса: сколько времени девушка провела на дне шахты и за сколько часов до обнаружения тела наступила смерть. Предположительно девушка умерла двадцатого ноября. А в шахту она попала примерно на десять дней раньше — то есть числа десятого. Значит, если восьмого или девятого с ней под воздействием вируса что-то произошло, то падение в вытяжную трубу вполне можно рассматривать как последствие просмотра видеокассеты.

Так что версия с первым ноября выглядела вполне правдоподобно.

Записав результаты своих размышлений в ежедневник, Андо отправился в библиотеку. Там он нашел журнал, в котором по частям публиковалась рукопись Рюдзи. Последний отрывок, главу под названием «Структура знания», он отыскал в номере за двадцатое ноября.

«Значит, — подумал Андо, — Маи все-таки довела начатое до конца, встретилась с редактором и передала ему рукопись».

Таким образом, как минимум один человек видел Маи еще до того, как она умерла, но уже после того, как она посмотрела кассету. С этим человеком надо было обязательно встретиться.

Андо позвонил в издательство того журнала, в котором была опубликована рукопись, и договорился о встрече с ответственным редактором. Конечно, можно было пообщаться с ним и по телефону, но Андо хотелось лично встретиться с человеком, который, возможно, последним видел Маи Такано.

Он вышел на станции Суидобаси. Оттуда — пять минут пешком по проспекту. Андо почти сразу же увидел одиннадцатиэтажное здание, в котором располагалось издательство. В приемной он попросил Кимуру, ответственного редактора ежемесячника «Тенденции». Ему сказали, что Кимура через несколько минут спустится в вестибюль. Андо стал в сторонке и не спеша осмотрелся.

Ничего интересного он не заметил. Тогда он попытался представить себе Кимуру — человека, который охотно согласился встретиться с совершенно незнакомым и невесть откуда взявшимся патологоанатомом. По телефону его голос звучал очень молодо. Скажем, лет двадцать пять или что-то около того. Андо представил себе расторопного молодого человека приятной наружности, в очках с тонкой оправой.

Вместо этого к нему вышел пузатый дядечка в клетчатых штанах на подтяжках. Его лысина блестела от пота, хотя на дворе уже была зима. Нельзя сказать, что Кимура был особенно похож на редактора, работающего в крупном издательстве. И уж на кого он совсем не был похож — так это на редактора, ответственного за выпуск журнала, посвященного современной философской мысли.

— Извините, что заставил вас ждать, — Кимура широко улыбнулся и протянул Андо свою визитку.

Сатоси Кимура

Ответственный редактор

«ТЕНДЕНЦИИ»

У него был очень молодой голос, но выглядел он значительно старше двадцати пяти. Лет сорок или что-то около того. Андо в ответ протянул свою визитку.

— Спасибо, что вы согласились со мной встретиться. Пойдемте выпьем где-нибудь кофе.

— Вы знаете, поблизости нет ни одного приличного заведения, — рассмеялся Кимура. — Давайте посидим в издательском кафетерии. Одиннадцатый этаж вас устроит?

— Разумеется. — Андо решил во всем соглашаться с Кимурой.

Они направились к лифтам.

Кафетерий выходил окнами на внутренний садик. Изысканная обстановка, богатое меню. Опустившись на софу, Андо осмотрелся. Его окружали люди, которых раньше он видел только по телевизору или в журналах. Похоже, кафетерий был очень популярен среди литераторов — по крайней мере, они предпочитали встречаться со своими издателями именно здесь. Некоторые авторы держали в руках сшитые вместе листы бумаги. «Рукописи, наверное, — подумал Андо и задумчиво посмотрел в окно, — интересно, скольких из них этот пейзаж вдохновил на творчество?»

— Мы потеряли прекрасного человека.

Эти слова вернули Андо к действительности. Он вежливо взглянул на Кимуру, лоснящееся лицо которого высвечивало по ту сторону стола.

— Знаете, так вышло, что я учился на медицинском факультете вместе с Рюдзи Такаямой. На одном и том же курсе, — сказал Андо и проследил за реакцией собеседника. За последнее время он говорил это предложение стольким людям, что уже сбился со счета.

— Что вы говорите? На одном курсе? Так вы, значит, были хорошо знакомы с сэнсэем...

Кимура еще раз посмотрел на визитку Андо и удовлетворенно кивнул, словно убедившись в чем-то важном. На визитке было написано название университета, в котором преподавал Андо. Наверное, редактор вспомнил, что Рюдзи был выпускником медицинского факультета в этом же университете.

— Более того, — продолжал Андо, — именно я проводил вскрытие его тела...

Кимура широко раскрыл глаза от удивления и, выпятив вперед подбородок, как-то странно всхлипнул.

— Ну знаете ли, это... — он неожиданно замолчал и уставился на руки Андо, которые держали кофейную чашку. Похоже, больше всего его заинтересовали пальцы. Пальцы, выпотрошившие Рюдзи Такаяму.

— Но сегодня я бы хотел поговорить с вами о другом человеке. — Андо поставил чашку на стол и сцепил руки замком.

— О ком?

— Об одной из его студенток. Маи Такано.

Услышав это имя, Кимура очень по-доброму улыбнулся и, немного наклонившись вперед, спросил:

— А что с ней такое?

«Он ничего не знает», — подумал Андо. — «Да ладно, какая разница, все равно рано или поздно кто-нибудь ему расскажет».

— Вы в курсе, что девушка умерла?

Кимура снова всхлипнул, только гораздо громче, чем в первый раз, и чуть не выпал из своего кресла на пол. В этой его экспрессивности было что-то комичное. Эмоции одна за другой сменялись на его лице. Настоящий калейдоскоп чувств. «Ему бы в юмористических передачах сниматься...» — подумал Андо.

— Вы шутите! — вскричал Кимура, вновь обретя дар речи. — Этого не может быть! Маи умерла?!

— В ноябре она упала в вентиляционную шахту на крыше и умерла от истощения.

— Теперь понятно, почему я никак не мог до нее дозвониться, — печально сказал Кимура, и Андо даже почувствовал что-то вроде родственного чувства к этому человеку. Он ровным счетом ничего не знал о личной жизни Кимуры, но мог побиться об заклад, что тот тоже был неравнодушен к прелестной Маи.

— Вы не помните, когда вы с ней встречались в последний раз? — быстро спросил Андо. У него не было сил выслушивать излияния Кимуры.

— Мы в редакции как раз начали подготовку к новогоднему номеру, значит... Значит, это было в самом начале ноября.

— А вы не помните точную дату?

Кимура достал ежедневник и принялся его перелистывать.

— Второго ноября — он наконец нашел нужную страницу.

Второе ноября. На следующий день после того, как Маи съездила к родителям Рюдзи и забрала у них кассету. Скорее всего, когда она встречалась с Кимурой, она уже успела эту кассету посмотреть.

— Могу я спросить, где вы встречались?

— Она позвонила мне и сказала, что последняя глава готова. Я сразу же выехал за рукописью.

— Выехали куда? В ее квартиру?

— Нет. Мы встретились в кафе на станции. Мы всегда там встречались. — Кимура сделал ударение на слове «всегда», чтобы подчеркнуть, что не в его правилах заходить в гости к молоденькой девушке, которая живет одна.

— В тот день Маи выглядела как обычно? Вы не заметили чего-нибудь странного?

Кимура сделал удивленное лицо. Казалось, он не понял, что именно интересует его Андо.

— Что вы имеете в виду?

— Видите ли, к сожалению, обстоятельства ее смерти до сих пор не совсем ясны.

— Не совсем ясны? — Кимура сцепил руки на животе и задумался. Он осторожничал. Ведь то, что он сейчас скажет, могло повлиять на результаты следствия.

— Любая мелочь может иметь значение. Так вы ничего странного не заметили? — Андо улыбнулся, пытаясь улыбкой подбодрить вдруг посерьезневшего собеседника.

— Ну, по-моему, она была немного не в себе.

— Не могли вы подробней объяснить, что вы имеете в виду?

— Она была очень бледной. И все время прижимала платок ко рту. Знаете, как будто ее вот-вот вырвет.

— А вы не спросили, почему ее тошнит?

— Нет, знаете ли, не спросил... Впрочем, она с самого начала сказала, что всю ночь занималась редактированием рукописи и поэтому неважно себя чувствует.

— То есть она сослалась на недосып?

— Да-да.

— А больше она ничего не говорила?

— Честно говоря, я очень спешил. Поэтому я поблагодарил ее за помощь, потом мы вкратце обсудили будущую книгу и попрощались. Вот, собственно, и все.

— Вы обсуждали книгу Такаямы?

— Совершенно верно. Мы давно запланировали ее выпуск, но сначала нужно было закончить публикацию глав рукописи в «Тенденциях».

— И когда эта книга выходит?

— В следующем месяце она должна появиться в книжных магазинах.

— Ну что ж, надеюсь, книга будет хорошо продаваться.

— А мы, честно говоря, не особо на это надеемся. Слишком уж это сложно для неискушенного читателя. Впрочем, я должен вам сказать, что книга — отличная! Просто супер.

После этого их разговор как-то незаметно превратился в воспоминания о Рюдзи, и Андо все никак не удавалось вернуть его в нужную колею. А когда наконец-то он сумел к месту упомянуть имя Маи и они было начали обсуждать, какие у девушки были отношения с Такаямой, обещанный ему Кимурой час закончился. Откровенно говоря, Андо так и не узнал ничего для себя ценного, но решил не злоупотреблять дружелюбием ответственного редактора. Ему наверняка еще не раз надо будет встречаться с Кимурой, и поэтому он хотел произвести хорошее впечатление. Так что Андо, очень вежливо поблагодарив редактора, собрался уходить.

Он уже встал с софы, когда заметил, что в кафетерий зашли трое: женщина и двое мужчин. Андо знал в лицо всех троих. Женщина была писательницей-документалисткой. Она не так давно написала бестселлер, по мотивам которого был снят фильм. Андо видел ее несколько раз по телевизору и пару раз читал о ней статьи в популярных еженедельниках. Один из мужчин был режиссером — именно он сделал фильм по книге писательницы. Но особое внимание Андо привлек сорокалетний мужчина, шедший рядом с режиссером. Он совсем недавно где-то его видел. Имя вертелось у Андо на языке, он, как мог, напряг память. Этот человек был либо писателем, либо издателем, либо кем-то в этом роде...

Троица прошла мимо. Кимура приветственно помахал рукой человеку, имя которого, как ни старался, не мог вспомнить Андо:

— Добрый день, Асакава-сан! Я слышал, вы делаете успехи.

...Асакава...

Это был Дзюнъитиро Асакава, старший брат Казуюки. В прошлом месяце Андо заходил к нему забрать дискету с RING-файлом. Помнится, Андо был в тот день настолько взбудоражен, что даже толком не поблагодарил Дзюнъитиро. Поэтому, отправляя дискету обратно, он приложил обстоятельное благодарственное письмо.

Андо вспомнил, что на визитке Асакавы было указано название этого самого издательства. Случайно или нет, но так получилось, что книга Рюдзи выходила именно в издательстве, в котором работал старший брат его лучшего друга.

Заметив Андо, Дзюнъитиро вздрогнул.

— Здравствуйте! Честно говоря, я даже не наделся, что увижу вас так скоро... — с этими словами Андо кивнул.

Это было всего лишь вступление, после которого он хотел еще раз поблагодарить Дзюнъитиро за содействие и заодно поздравить его с Новым годом. Но ничего такого сделать ему не удалось. Прежде чем Андо успел снова открыть рот, Асакава-старший, буркнув: «Простите, очень спешу», — обогнул его и присоединился к своим спутникам. Немного посовещавшись, все трое уселись за пустой столик в отдалении. Андо почувствовал, что его избегают. Он снова взглянул в сторону Дзюнъитиро. Тот сидел за столом и возбужденно что-то обсуждал с режиссером. При этом брат Асакавы больше ни разу и не взглянул в сторону Андо.

«В чем же дело?» — Андо пытался найти хоть какое-то объяснение такому оскорбительному поведению. Может быть, в прошлый раз, сам того не заметив, он сморозил что-то неприемлемое? Нет, он бы запомнил свою бестактность... Как ни крути, Андо не заслуживал такого отношения.

...Ничего не понимаю...

Андо шел вслед за Кимурой к выходу из кафетерия, сокрушенно качая головой по поводу необъяснимого поведения Дзюнъитиро Асакавы.

8

Вернувшись домой, Андо впервые за много месяцев наполнил ванну. Когда его сын еще был жив, они каждый день принимали ванну вдвоем, но ради себя Андо не хотелось возиться. Он всегда ограничивался душем.

Сразу после ванны Андо приступил к работе. Он достал из портфеля фотографии, полученные с помощью электронного микроскопа, и развесил их на стене. Потом отошел подальше и принялся внимательно их рассматривать.

Одна из стен его комнаты была полностью заставлена книжными полками, но противоположная стена, у которой стояла кровать, была девственно чиста, и ее можно было использовать как экран. Андо развесил фотографии так же, как обычно врачи развешивают рентгеновские снимки на специальной плоской лампе, в порядке возрастания масштаба.

...1:17 000, 1:21 000, 1:100 000...

На фотографиях был изображен вирус, найденный в крови Маи Такано. Не сводя с фотографий взгляда, Андо отступил еще на несколько шагов назад. На одном из снимков вирусные частицы, взгромоздившиеся одна на другую, образовали что-то похожее на спиральную лестницу. Андо сосредоточился, пытаясь увидеть на снимках что-то новое, чего, возможно, он не увидел в прошлые разы.